Келлерман Джонатан : другие произведения.

Открытый сезон (Алекс Делавэр, #40)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  Открытый сезон (Алекс Делавэр, #40)
   ГЛАВА
  1
  Изображения были зернистыми и размытыми. Но они рассказывали историю.
  Рассказчиком была камера, установленная над входом в больницу Westside Acu-Care на National Boulevard, в нескольких минутах ходьбы к западу от Robertson. Единственная активная локация на грязном участке складов, над которым доминируют бетонные спагетти путепроводов.
  Объектив был плохо расположенным свидетелем, сфокусированным на узком участке справа от центра круглой зоны высадки пациентов в больнице. К счастью, он захватил основы.
  —
  Суббота, два пятьдесят три утра: темная, компактная машина проносится по внешнему ободу круга и резко останавливается, покачиваясь взад и вперед.
  Через семь секунд дверь водителя распахивается и остается в таком положении.
  Мужчина в темной толстовке с капюшоном, брюках и перчатках выходит, бежит к задней правой пассажирской двери и распахивает ее. Наклонившись, он протягивает руку и начинает что-то вытаскивать. Когда большая часть этого чего-то выносится из машины, оно обретает форму.
  Продолговатый, закутанный во что-то темное.
  Согнув колени и плавно приподняв их, мужчина перекидывает фигуру через плечо, проносит ее несколько футов и кладет на землю без видимой ласки.
  Спустя пять секунд он уезжает, а существо размером с человека и неподвижное, остается на тротуаре.
   —
  Майло остановил запись. «Отвечая на ваш следующий вопрос, не раньше, чем через шесть минут. Охранник несанкционированно отлучился в туалет и не возвращался до тех пор. Ему семьдесят восемь лет, так что, полагаю, он получает какой-то пропуск».
  Его хмурый вид не говорил о многом.
  Я сказал: «Впечатляющая безопасность».
  «Здесь работала лишь небольшая команда, медсестра сказала мне, что они, вероятно, закрываются».
  Он постучал по монитору компьютера. «Вдобавок ко всему, камера — антиквариат, техники не смогли ничего сказать о марке и модели. И вы видели бирки. То есть, ни одной».
  Снятие номерных знаков говорит о тщательном планировании. Также перчатки и закрывающий лицо капюшон. У Майло самая высокая раскрываемость в отделе. Нет смысла упоминать что-либо из этого.
  Он потер лицо. «Странное место. Если там и были пациенты, я их не видел».
  Я знал историю больницы.
  Абортивная фабрика трансформируется в центр физической реабилитации, где все скользит и падает, а затем в один из тех стационарных наркореабилитационных центров, которые обещают все, но не дают ничего. Каждое преобразование недолговечно и загрязнено ошибками и юридическими спорами.
  Новые владельцы, нью-йоркская медицинская компания со связями с сенаторами Нью-Йорка, попытались перейти на срочную педиатрическую помощь, финансируемую за счет государственных денег. Местоположение делало успех маловероятным. Как и несколько исков о врачебной халатности, которые отпугивали родителей.
  Но грантовые деньги продолжали поступать, и теперь это место было отмечено как
  «Местное учреждение неотложной помощи, обслуживающее более широкое и разнообразное сообщество». Поскольку до Cedars, Kaiser и U. можно было легко доехать на машине, у него не было причин для существования.
  Я все это знал, потому что на педиатрическом этапе я обследовал девятилетнего мальчика, у которого сломанная бедренная кость была неправильно вправлена.
   Вестсайд, что может привести к постоянной хромоте.
  Моя работа заключалась в том, чтобы объяснить суду, как это повлияет на психологию ребенка.
  Не слишком глубокие выводы, но адвокату истца нужен был кто-то вроде меня, чтобы их изложить.
  Майло спросил: «Есть идеи?»
  Я сказал: «Перемотай».
  —
  Он отодвинул свое кресло, чтобы я мог управлять остановкой и заморозкой записи. Его офис на втором этаже станции Westside размером с чулан и без окон, и как только он встает, он демонстрирует все спокойствие медведя в капкане.
  Выйдя в коридор, вооружившись мобильным телефоном, он повернул направо.
  Затихающие тяжелые шаги говорили о том, что он прошел долгий путь.
  Потом они остановились; никаких обычных шагов. Вероятно, звонили коронеру. В третий раз с тех пор, как я там был.
  После пятого просмотра записи я вышел в коридор.
  Майло был в тридцати футах, просто стоял там. Черная бровь нависла.
  Он подошел ко мне. «Заметил что-нибудь?»
  Я сказал: «Может быть, технари смогут получить более точную оценку роста, но он хорошего размера — вероятно, такой же высокий, как вы — и крепкого телосложения. То, как он поднимает и несет, говорит о том, что он сильный и опытный, поэтому он может выполнять работу, требующую мускулов. Или он проводит много времени в спортзале».
  Его кивок свидетельствовал о том, что он пришел к тем же выводам.
  Искривленные губы говорили о том, что он надеялся на большее.
  Я посмотрел на его телефон. «Есть ли прогресс в склепе?»
  Он улыбнулся. «Хорошая догадка — зачеркни это, отличное интеллектуальное рассуждение». Он сунул телефон в карман. «Нет, ночь была напряженной, ее даже не перевели на склад. Одно многообещающее развитие событий. Бася только что пришла на смену и обещала помочь».
  Доктор Бася Лопатински — его любимый судебный патологоанатом. Умная, трудолюбивая, неизбежно жизнерадостная, она была штатным профессором в Польше, наконец-то получила сертификацию в США
  Я сказала: «Иди, Бася».
  Он сказал: «Если бы я был так ориентирован, я бы попытался жениться на ней. Давайте выпьем кофе».
  —
  Мы спустились по лестнице на первый этаж, вышли на Батлер-стрит, продолжили путь на север до бульвара Санта-Моника, а затем на запад по тихой в выходные улице.
  Теплая, солнечная суббота. Прекрасная погода всегда кажется жестокой, когда имеешь дело с потерей человека. Но это Лос-Анджелес, соблазнительный и извращенный.
  Мрачно сжатые губы Майло задали тон: пришло время идти молча.
  Он прибыл на место смерти в три тридцать, и теперь прошло чуть больше семи часов. Его зеленые глаза были острыми, но в остальном он выглядел изношенным, рябая бледность резко контрастировала с жесткими черными волосами, грязно-серая ветровка была безвозвратно помята, коричневые брюки цвета хаки были низко потерты и высвобождались из-под живота, печально обвисая.
  Новые ботинки для пустыни, однако. Загорелые с розовой подошвой. Вероятно, подарок от Рика, который давно оставил попытки украсить гардероб своего партнера. Исключение: замена ботинок, которую приходится отменять каждые несколько месяцев из-за громоздкости их владельца.
  Прошел всего час с момента звонка Майло в девять сорок пять, но казалось, что прошло гораздо больше времени. Когда мой телефон завибрировал на кухонной стойке, мы с Робином заканчивали поздний завтрак и делились кусочками омлета с нашим маленьким французским бульдогом Бланш.
  Робин протянул руку, взял телефон, прочитал информацию на экране и ухмыльнулся.
  «Мы с трудом прорвались».
  «Большой парень?»
  «Кто же еще».
   Я включил громкую связь. «Доброе утро. Что случилось?»
  «Надеюсь, вы не заняты».
  Робин улыбнулся, поцеловал меня и встал.
  Прежде чем последовать за ней, Бланш с любопытством склонила голову.
  Я сказал: «Обещаю тебе прогулку, когда вернусь».
  Когда они уходили, у обоих был понимающий взгляд.
  —
  К тому времени, как Майло закончил давать мне основы, я уже сидел за рулем Seville. Проехал по Беверли-Глен через Вествуд до Пико, свернул на запад к Батлер-авеню, затем на юг к станции West LA.
  На стоянке для персонала меня ждал сотрудник, который должен был ввести карточку-ключ.
  «Доброе утро, доктор».
  "Доброе утро."
  Не для всех.
  —
  Существенный временной промежуток между обнаружением необъяснимой смерти и любым видом судебно-медицинского анализа является правилом, а не исключением. В отличие от того, что вам внушают крутые телешоу, обработка мертвого человека — это кропотливый процесс, в котором участвует небольшая армия людей, которые знают, что черепаха всегда побеждает зайца.
  Первыми прибывают полицейские, затем детективы, затем следователи коронера и эксперты по осмотру места преступления. Все знают правила и ждут своей очереди.
  Последними в очереди идут водители склепов, которые упаковывают и застегивают молнию, а затем со щелчком открывают каталку и плавно закатывают тело в свой фургон, пока колесная тележка послушно складывается. Продолжительность поездки до 1104 North Mission Road в Восточном Лос-Анджелесе зависит от того, в каком районе округа Лос-Анджелес произошло преступление, и, что еще важнее, от дорожной обстановки. Как и в любой другой поездке на работу.
   Тело отвезли в заднюю часть Coroner's и опустили на погрузочный док. Никакого безвкусного юмора, только немой балет людей, делающих свою работу.
  И жужжание амбициозных мух, собирающихся у дверей и окон. Как бы плотно ни было запечатано здание, они никогда не прекращают попыток.
  —
  В случае убийства дело принадлежит детективу, а тело принадлежит коронеру, и оно не подлежит расследованию до тех пор, пока следователь коронера не даст на это разрешение.
  Инспектор сегодня утром уже побывал на стрельбе возле Скид Роу и прибыл только после пяти утра.
  Майло провел время в больнице, опрашивая медсестер и врачей, все они стояли с широко раскрытыми от шока глазами и не могли ничего предложить. Взволнованный охранник был обнаружен в ванной, где его рвало. Из-за его возраста и очевидной слабости Майло был с ним мягок.
  Не то чтобы давление на него имело значение. Все, что знал Аткинс Джиллибранд, это то, что после того, как он увидел «сверточек», он сообщил об этом в белые халаты и с ужасом наблюдал, как они его разворачивали.
  «Они не сделали никакого лечения, сэр, ни капли. Проверили пульс, сказали, что она долго простуженная, и позвонили в 911».
  Нет, он ее не знал. И никто другой не знал. Красивая девушка, однако, не могла быть старше двадцати, двадцати пяти лет.
  Опрос соседей — это базовая процедура, но в данном случае это было неважно, потому что поблизости не было ни жилых домов, ни открытых предприятий, только закрытые промышленные здания и путаница на автостраде. Бездомные часто разбивают лагерь под перевалами, но никаких признаков их нет, так что, возможно, они сбежали, увидев проносящиеся мимо черно-белые машины, световые полосы которых пронзали темноту.
  Как только Майло узнал все это, ему было мало что делать. Когда прибыла CI, отставная медсестра по имени Глэдис Кинг, то же самое относилось и к ней.
  Никаких карманов, в которых можно было бы рыться, никаких этикеток, которые можно было бы прочитать, никаких очевидных
  «дефекты».
  «Вероятно, передозировка», — сказала она.
   Майло сказал: «Ее бросил парень, который умчался».
  «Ага», — сказал Кинг. «Полагаю, это делает это вашим делом. Удачи».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  2
  Мы молча прошли три квартала, прежде чем Майло указал большим пальцем на кафе с трехцветным итальянским флагом над дверью.
  Geppetto's был закрыт по СУББОТАМ до полудня. Внутри был один человек, приземистый, в фартуке, седой мужчина, подметающий. Майло постучал в стекло, мужчина увидел нас и открыл дверь, сияя.
  «Как обычно, команданте ?»
  «Звучит хорошо, Миро».
  «Вы, синьор?»
  Я выпил дома три чашки эфиопского кофе. «Эспрессо без кофеина».
  Мы устроились за мраморным столиком в дальнем углу, пока Миро возился за стойкой.
  Я спросил: «Миро. Он испанец?»
  «Хорват. Мирослав».
  «Ах».
  «Долгая история». Не проявляя желания ее рассказывать.
  Миро вернулся с двойным латте для Майло, демитассе для меня и тарелкой, которую он поставил перед Майло.
  «Немного кофе» расширилось до ассортимента выпечки. Или, может быть, так и было задумано изначально.
  «Сегодня у нас канноли, амаретти и фриттелли». Тычок пальцем указал на каждую из них.
  Майло сказал: «Не могу дождаться» и не дождался.
  —
   Когда он доел выпечку и взял еще две канноли от Миро, я рассказал ему все, что знал о больнице.
  «Ты не рассказал мне, потому что…»
  «Не считал это важным, но теперь я задаюсь вопросом. В обычной больнице он не смог бы избежать обнаружения. Может быть, у него есть связь с этим местом. Или он из района и достаточно знаком, чтобы знать, что безопасность слабая. Третья возможность заключается в том, что он на самом деле бросил еще одну передозировку
  там."
  «Я спрашивал персонал, происходит ли там что-то подобное, и они сказали, что нет».
  «Учитывая все изменения, нынешний состав, вероятно, работает там недолго».
  «Хорошо, я разберусь».
  Потянувшись за канноли, он с яростью откусил кусочек, рассыпав крошки по рубашке.
  —
  Он доел все, что принес Миро, прежде чем бросить деньги на стол, встать и потянуться.
  Во время обратного пути на станцию он наклонил голову вперед, словно готовясь к битве.
  Возобновление тишины.
  Но все изменилось кварталом позже, когда его телефон запищал Моцартом.
  Он выслушал, сказал: «Фантастика, малыш. Можешь отправить по электронной почте — ты сделал? Я люблю тебя».
  Выключив мотор, он удвоил темп, его длинные ноги пожирали расстояние, словно неумолимая масса сельскохозяйственной техники.
  Я сказал: «Бася».
  «Когда она бросит, мне понадобится Прозак».
  —
   В течение часа после того, как Майло услышала его просьбу, Бася осмотрела тело снаружи и подтвердила отсутствие ран, сделала рентген и не нашла внутри пуль или посторонних предметов. После анализа крови на токсикологию были сделаны отпечатки десяти пальцев и двух ладоней.
  Отпечатки окупились.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  3
  Марисса Эдриан Френч, двадцати пяти лет, рост пять футов и пять дюймов, рост семнадцатилетняя, цвет кожи смуглой с синим, водитель шестилетнего белого «Аккорда».
  Фотографии DMV обычно выявляют худшие стороны лиц, но этому лицу удалось избежать унижения.
  Красивая молодая женщина с большими, сверкающими глазами, голубизна ее радужки была такой глубокой, что она напоминала индиго. Широкая, белая улыбка, розовые скулы, ямочка справа. «Браун» был каштановым, с вкраплениями прядей ледяного голубого цвета, носился длинными и с боковым пробором, с клапаном, который наполовину скрывал ее левый глаз.
  Адрес на ее водительских правах был трехзначным номером квартиры на Coldwater Canyon Avenue в Sherman Oaks. Майло вывел вид на улицу. Огромный серый мега-блок между Magnolia и Riverside.
  Ее отпечатки были в деле, потому что Beverly Elms Gardens, где она работала в качестве Caregiver Level I, требовали проверки биографических данных. Майло искал учреждение. Olympic к востоку от La Brea, специализирующийся на
  «Уход за пожилыми людьми и реабилитация памяти».
  Он позвонил и был поставлен на удержание. Переключил телефон на громкую связь и пробормотал: «Замечательно», когда заиграл слишком мягкий рок. Вернувшись к клавиатуре, он ввел свой идентификатор пользователя LAPD и начал искать в базах данных.
  С момента проверки биографических данных девятнадцать месяцев назад Марисса Френч не привлекалась ни к каким уголовным обвинениям. Она также не была указана как жертва преступления или сторона в гражданском иске.
  Майло только что зашел на сайт NCIC, когда на телефоне раздался голос: «Могу ли я вам помочь?»
  Женский голос, ровный от скуки.
   Имя Мариссы Френч вызвало у меня ассоциации типа «Ничего не напоминает».
  «Ваше учреждение сняло у нее отпечатки пальцев».
  «Если ты так говоришь».
  «Она там больше не работает?»
  «Этого я не мог тебе сказать».
  «Мэм», — сказал Майло. «Она умерла, и она указала вас как свое место работы».
  Пауза. «Мертв».
  «Не могли бы вы узнать, работала ли она там когда-либо, и если ушла, есть ли переадресация на новую работу?»
  «Мы не храним такого рода информацию... смерть... несчастный случай?»
  «Я детектив по расследованию убийств, мисс…»
  «Джули. Ты говоришь убийство».
  «Это неприятная ситуация, Джули».
  Тишина.
  «Джули?»
  «Хорошо... она может быть временной?»
  Он закатил глаза. «Хороший вопрос».
  «Я говорю это только потому, что если бы она была временной сотрудницей, вам нужно было бы поговорить с отделом кадров, а они находятся в корпорации в Буэна-Парке. Хотите номер?»
  «Я бы с радостью, Джули, но если бы ты могла быть куколкой и просто проверить свои записи, это было бы очень полезно».
  «Некрасиво, как?»
  «Тебе действительно лучше этого не знать, Джули».
  «Ладно. Подожди».
  Мы выдержали еще несколько минут музыки, избитой до абсурда, прежде чем раздался новый голос. Мужской, глубокий.
  «Это Трюк. Марисса А. Френч работала здесь, но в качестве поплавка».
  "Значение?"
  «У нее не было контракта, но она согласилась быть на связи, когда требовалось подменить кого-то на смене».
  «По вызову».
  "Да."
  «Как часто это случалось?»
  «Понятия не имею, сэр. Для этого потребуется просмотреть данные за полтора года».
  «Огромная проблема, да?»
  Трюк сказал: «Дай-ка я посмотрю, что я найду».
  «Очень ценю это».
  «Джули сказала мне, что ее убили, я хочу сделать все, что смогу».
  «Спасибо, Трюк. Вот мой номер».
  Когда связь оборвалась, он повернулся ко мне. «Поплавок. Ладно, давайте посмотрим ее социальные сети».
  Я работал на своем телефоне и показал ему результаты.
  Он сказал: «Спасибо, Дельфийский Оракул».
  —
  Камера обожала Мариссу Френч, и она отвечала ей взаимностью.
  Ее присутствие в сети было обширным и в основном фотографическим. Сотни изображений, некоторые селфи, некоторые сделаны другими. Иногда она позировала с мужчинами и женщинами своего возраста, самая распространенная поза — ухмыляющаяся, с напитком в руке, фон всегда представлял собой размытую толпу.
  Но большую часть коллекции составили сольные произведения Мариссы Френч.
  Это может соответствовать не очень большому количеству «друзей».
  Несмотря на все изображения, она назвала только четыре.
   Тори, Бет, Бетани, Йоли.
  Короткие светлые волосы, длинные светлые волосы, длинные черные волосы, копна рыжих волн.
  Каждая женщина была стройной, красивой, с ярким макияжем и в одежде, демонстрирующей фитнес.
  Никогда не фотографировались группой. Каждый из них стоял рядом с Мариссой в сценах вечеринок. Центральный экран зарезервирован для Мариссы.
  Продолжая смотреть, я понял, что то же самое касается и мужчин. Их всегда отодвигают в сторону.
  Люди как реквизит?
   Майло сделал скриншот четырех имен вместе с сопровождающими фотографиями и отправил все это на свой рабочий стол. Компьютер начал выдавать сигнал о получении, и мы вернулись к изучению того, что вырисовывалось как печально краткое наследие Мариссы Френч.
  —
  Фотографии делятся на три категории.
  Марисса позирует на пляже в бикини или топлес, скрестив руки на груди.
  Марисса сидела на залитых солнцем вершинах холмов в шортах и футболках, ее волосы стратегически развевались.
  Марисса притаилась в лесу, завороженно глядя на шишки, папоротники и камни. На ней были обтягивающие рубашки в ковбойском стиле, короткие джинсовые шорты и ботинки на каблуках, которые напоминали походы.
  Что-то похожее на позы для моделирования. Но моделирование — это больше, чем просто красота, и при всей привлекательности Мариссы она проецировала ограниченный эмоциональный диапазон — улыбку или надутые губы — и ни один из результатов не дал ничего лучше того, что удалось роботу DMV.
  За фотовыставкой последовал редкий всплеск прозы: Я готов к работе в кино, вот мои титры. xoxoxoxo M
  Агентство не указано, только адрес электронной почты.
  Затем «титры».
  За последние полтора года Марисса Френч работала статистом в четырех пилотных сериях телесериалов и трех малобюджетных фильмах ужасов.
  Майло спросил: «Слышал ли ты о ком-нибудь из них?»
  Я покачал головой.
  «Та же старая история, бедняжка».
  Я сказал: «Может быть, она работала поплавком, чтобы быть готовой к прослушиваниям».
  «Который так и не появился». Он быстро прокрутил еще несколько экранов, дошел до конца и собирался уже выключить, когда его глаза
   расширился.
  Последняя фотография была сделана в пятницу, в 11:34, и на ней Марисса Френч была в минималистичном красном платье с вырезами по бокам, обнажавшими узкую талию и точеные изгибы бедер.
  Стоя с мужчиной. На этот раз не ровесником, даже близко.
  Ему было лет сорок, и в нем не было ничего реквизита. В отличие от всех остальных фотографий в коллекции Мариссы, она отказалась от центральной сцены и была смещена так далеко вправо, что ее левая рука оказалась за пределами кадра.
  Легко для ее спутника заполнить пространство. Он был достаточно высок, чтобы быть намного выше женщины ростом пять футов пять дюймов на четырехдюймовых каблуках, и широк, с поднятыми плечами и мускулистым торсом, переходящим в слегка дряблый.
  Среднего возраста, но одет моложе, в черной футболке Pink Floyd с круглым вырезом и рукавами, подчеркивающими объемные руки. Бриллиант или что-то вроде того, что притворялось сверкающим, блестело на мочке левого уха. Толстая золотая цепочка свисала с края овального выреза.
  Курносое мясистое лицо было невероятно загорелым там, где оно не было разрумянено алкоголем. Зубастая, погранично-грызущая улыбка была данью излишествам косметической стоматологии. Черные волосы были почти невидимы по бокам, наверху была вьющаяся солома, смазанная до блеска. Обрамляя корончатые зубы, были толстые губы, у основания которых располагалась треугольная черная заплатка для души.
  Его левая рука была покрыта татуировкой. Его правая, не покрытая татуировкой, была перекинута через голые плечи Мариссы Френч в непринужденной демонстрации собственничества. Ничто в ее языке тела не говорило о том, что она подписалась добровольно. Стеклянные глаза говорили, что она не была готова к протесту.
  И он, и Марисса держали огромные бокалы для мартини, наполненные чем-то красным. Его улыбка была торжествующей. Ее — жалкой.
  Майло сказал: «Джо Биф выглядит так, будто он заполучил трофей. Она не в теме, почему она стоит за это?»
  Я сказал: «Посмотрите на ее глаза».
  Он изучил изображение. «Да, она какая-то размытая».
  «Его размер соответствует видео, как и временные рамки».
  «Вечеринка близится к полуночи, а она умирает еще до трех».
   Я сказал: «Он отвозит ее к себе или куда-то еще, где он может контролировать ситуацию, следит за тем, чтобы она была недееспособна. Ее бросили голой, так что он, вероятно, сделал свое дело или попытался сделать. В какой-то момент она перестала дышать, так что он избавился от проблемы».
  Глаза Майло метались между двумя лицами, чередуя отвращение и гнев. Завершая долгим взглядом на ухмыляющегося мужчину и шишки размером с вишню, бегущие вверх и вниз по его челюсти.
  «Ублюдок. Кто ты ?»
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  4
  Никто из нас не заметил пожилого мужчину где-либо еще на фотографиях, но мы все равно просмотрели изображения.
  Ничего.
  Майло сказал: «Все остальные кадры, она звезда шоу, любящая себя. Она теряет бдительность ради такой низости?» Он покачал головой.
  «Возможно, он уже совершал преступления нечистоплотного характера. Я отправлю это Брэнду Лири в отдел нравов».
  Пока он печатал, я сказал: «За последнюю неделю не было снимков с другими мужчинами».
  «У нее с Бифом что-то было?»
  «Может, и не романтика», — сказал я. «Она могла ослабить бдительность, потому что думала, что он может что-то предложить».
  "Как что?"
  «Говорящая часть».
  «Старая фальшивая сделка с Голливудом-боссом? Неужели ее можно было так легко обмануть?»
  «Полтора года, когда ты ничего не видишь, кроме массовых сцен, это может подорвать твою уверенность. Если он случайно появился, когда она чувствовала себя уязвимой, кто знает?»
  «Овца, поздоровайся с Волком». Он нахмурился.
  «Или», — сказал я, — «она уже сдалась и решила сменить направление. Мне он кажется парнем с порнографическим настроением. Заброшенный актер, ставший продюсером, режиссером».
  «Хм. Думаю, девушка с ее внешностью могла бы заработать приличные краткосрочные деньги. Ну и что, вчера вечером было неудачное прослушивание? Посмотрим
  что говорят ее лучшие подруги. По крайней мере, может быть, кто-то из них знает, как связаться с ее семьей, чтобы я мог делать то, что ненавижу».
  —
  Узнать полные имена подруг Мариссы оказалось легко. Она разместила их имена со ссылками на их собственные социальные платформы.
  Длинные светлые волосы были у Виктории «Тори» Буркхолдер, двадцати пяти лет,
  «косметолог» в салоне красоты в Шерман-Окс.
  Короткие светлые волосы — у Элишевы «Бет» Гальперин двадцать четыре года, она помощница шеф-повара во французском кафе в Энсино.
  Длинные черные волосы принадлежали Бетани Макгонигал, двадцати пяти лет, административному помощнику неназванного босса в неназванном месте.
  Рыжая и кудрявая, она принадлежит Иоланде «Йоли» Эчеверриа, двадцати четырех лет, помощнику по персоналу, опять же, подробностей нет.
  DMV заявило, что Тори Беркхолдер жила в том же районе, где работала, в квартире на Coldwater, в четырех кварталах к северу от Marissa's. Бет Гальперин и Йоли Эчеверрия жили вместе в Резеде, а Бетани Макгонигал выставила на продажу квартиру в Северном Голливуде.
  Майло сказал: «Девушки из Банча-Вэлли, может быть, именно там проходили вечеринки.
  Включая последний. А 818 — это порноцентр, что соответствует тому, что Биф из того мира... дай-ка посмотрим, вернулся ли Лири — нет».
  Он попробовал позвонить в стол детектива отдела нравов.
  Брэндон Лири сказал: «Эй, только что получил. Извините, не знаю этого парня. Он изнасиловал и убил кого-то?»
  «Похоже, он принял передозировку у женщины, сделал свое дело и выбросил ее тело».
  «О, чувак, это зло. Ладно, я покажу его всем, у него действительно есть эта хищная черта».
  "Спасибо."
  «В любое время, Майло. Рад, что это ты, а не я с этим разбираешься».
  —
   Домашние номера телефонов четверых друзей не известны, но номера телефонов салона и кафе были общеизвестны.
  Сначала он обратился в салон красоты Christopher Van Vliet Hair & Beauty и попросил Тори Беркхолдер.
  Медленно говорящий мужчина с гнусавым голосом сказал: «Ее сегодня нет. Хотите, чтобы я записал вас на завтра?»
  «Нет, спасибо, мне нужно с ней поговорить», — представился Майло.
  Мужчина сказал: «У нее проблемы с полицией? Мне трудно в это поверить».
  «У ее друга проблемы».
  «И ты хочешь, чтобы Тори сдала друга?»
  Майло выдохнул. «Друг умер, сэр. Я собираю информацию».
  «Умер. Ой, боже. Подожди, я дам тебе номер телефона Тори».
  «Очень ценю это».
  «Умер», — сказал мужчина. «Мир сошел с ума».
  —
  Голосовая почта на номер Тори Буркхолдер. Майло перешел в Bistro Genial, поговорил с измученной женщиной и ухудшил ее настроение.
  «Мы заняты ».
  «Это дело полиции, мэм...»
  «Как скажешь. Быстро, быстро, чего ты хочешь?»
  Он начал объяснять.
  Щелчок, затем помехи на линии.
  Он спросил: «Она повесила трубку?»
  Раздался тихий, акцентированный голос. «Это Бет. Что происходит?»
  Майло сказал: «Это лейтенант Стерджис из полицейского управления.
  Извините, что беспокою вас, но с вашим другом случилось что-то плохое...
  «Какой друг?»
  «Марисса Френч».
  «Мы не совсем друзья», — сказала Бет Гальперин.
   «Понятно. Ну, я подумал, что вы сможете мне помочь с информацией».
  «Информация?» — суровый голос. «Ты один из тех, кто пытается получить мои данные?»
  «Нет, мэм. К сожалению, Марисса мертва, а я детектив...»
  «Мертв!» Громкий вопль заставил его отодвинуть телефон от уха.
  "Ни за что!"
  «Боюсь, что так. Она умерла вчера вечером...»
  Вздох. «Нет!»
  «Можем ли мы как-нибудь поговорить о Мариссе?»
  «Хорошо, да, конечно, да», — сказала Бет Гальперин. «Я сейчас уйду, я не могу делать суфле так — Мари-Клер? Я ухожу... нет, нет, я должна... друг умер... делай, что хочешь , я ухожу » .
  Майло спросил: «Где мы можем встретиться?»
  «Я иду домой». Она быстро назвала адрес на Амиго-авеню.
  Майло спросил: «Это Резеда?»
  «Сделайте GPS».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  5
  Мы выехали около двух, попали в благополучные пробки на 101-м шоссе и прибыли на место через тридцать две минуты.
  Бет Гальперин жила в кубе цвета заварного крема с невысокой крышей из смолы, которая напоминала рисунок пятилетнего ребенка. Серая галька вместо газона. Никакой зелени не видно за потрескавшейся подъездной дорожкой, на которой стоит старая черная Celica.
  Больше того же в остальной части квартала. Бунгало, построенные для авиастроителей в пятидесятых.
  Майло сказал: «Авеню Амиго. Замечаешь какие-нибудь признаки дружелюбия?»
  Пока я ехал, я нашел недвижимость, указанную на сайте агентства по аренде. Тысяча квадратных футов на цементном участке в три раза больше. Гаража нет, но есть кондиционер, паркетные полы, гранитная кухня и готовность к прокладке кабелей.
  Три тысячи в месяц, аренда на шесть месяцев и депозит в размере одного месяца. Цена быть молодым и едва способным себя содержать в Лос-Анджелесе
  Бет Гальперин открыла плоскую серую дверь, одетая в мужскую белую рубашку поверх черных леггинсов. С тех пор, как она позировала для своего удостоверения личности в Калифорнии, короткие светлые волосы стали длинными и жемчужно-белыми.
  Татуировка на каком-то иностранном языке бежала вдоль ее правого предплечья. Рука на конце руки дрожала, как и ее партнер. Она переплела пальцы, чтобы успокоить их, и оглядела нас огромными бледно-голубыми глазами, задержавшимися на оливково-зеленом виниловом кейсе Майло. Радужки были обведены красным, клякса туши размазалась по ее левой щеке, прыщ такой розовый, что, должно быть, свежий, вспыхнул на ее подбородке, как противный маленький вулкан.
  Несмотря на симптомы стресса, прекрасно. То же, что и остальные три.
   Может быть, это и было частью привлекательности. Красивые девушки, тусовавшиеся вместе.
  Майло представил нас, но Бет Гальперин, похоже, не слушала, когда она отступила назад и впустила нас в маленькую, низкую гостиную, обставленную черной секционной мебелью из искусственной кожи, которая кричала о месяце. Столы из алюминия и стекла выглядели так, будто не могли выдержать ветер.
  «AC» представлял собой древнюю коробку с жалюзи, наклоненную в окне,
  «твердая древесина» представляла собой дешевый серый ламинат, который распространялся на серую кухню.
  Три постера в рамках висели на стенах цвета заварного крема. Гранд-Каньон на закате, очаровательные пингвины, сбившиеся в кучу на леднике, глянцевые башни на пляже. В пляжной сцене Тель-Авив красовался на вершине горизонта тонкими белыми буквами, призванными имитировать небесные надписи. Или, может быть, сообщение действительно оставил самолет.
  Майло сказал: «Элишева. Это израильское имя?»
  Ее хмурый взгляд говорил: « Ну вот, опять». «Это еврейское имя. Оригинальное, где они взяли Элизабет. Так что зовите меня Бет».
  «Понял», — улыбнулся он.
  Не впечатлившись, она села на короткий подлокотник секционного сиденья. «Что случилось с Мариссой?»
  Майло сказал: «Не могу вдаваться в подробности, но, возможно, у нее была передозировка».
  «Невозможно. Марисса не принимала наркотики».
  "Никогда?"
  «С тех пор, как я ее знаю, нет. Она сказала мне, что принимала их в старшей школе, и это ее испортило. Она пила Sea Breeze, вот и все. Может быть, иногда другой коктейль. Но только один, она хотела все контролировать».
  "Морской бриз."
  «Водка и клюквенный сок, я думаю, они отвратительны. В основном она держала их так, чтобы казалось, что она пьет. Она не передозировала».
  Майло наклонился вперед. «Бет, я детектив по расследованию убийств».
  «Да, я знаю, я тебя гуглил».
  «Дело в том, что она могла не знать, что у нее была передозировка».
  Секунда молчания, затем: «О».
   Руки Бет Гальперин разъединились и переплелись вокруг ее правого колена, согнув ее вперед. Она качнулась пару раз, остановилась, села прямо и отвернулась от нас.
  «Глупый, глупый, я… мевульбал … запутался».
  «Понятно, Бет. Как вы познакомились с Мариссой?»
  «Она знала Йоли — мою соседку по комнате — еще со школы».
  «Какая средняя школа?»
  «Вот. Резеда».
  «Бетани и Тори тоже туда ходили?»
  «Да, ты с ними разговаривал?»
  «Пока нет. Марисса указала вас четверых в качестве своих друзей».
  «Ладно. Да. Они были друзьями долгое время. Я начал жить с Йоли, и они меня не знали. Но потом они меня приняли».
  «Ты заслужил свои нашивки».
  Бет Гальперин улыбнулась. «Нашивки я заслужила в армии. Три».
  «Тебя произвели в сержанты».
  «Это несложно. Я управлял кухней недалеко от границы с Ливаном. Там я и встретил Одеда. Парня. Он был лейтенантом. После армии мы путешествовали, и он приехал сюда, чтобы поступить в инженерную школу».
  Ее руки снова разошлись и снова сжались в кулаки с побелевшими костяшками пальцев. «А потом он сказал «пока-пока», и я здесь, поэтому я ищу место, где можно готовить, и иду в Sweet James в Канога-парке, Йоли — официантка, и ее соседка по комнате оставила ее со всей арендной платой, поэтому я переезжаю к ней».
  «Мы говорим о том, что было некоторое время назад».
  «Два года. Я возвращаюсь в Израиль в августе».
  «Итак, ты встретил Мариссу...»
  «После этого. Может быть… месяцев через двадцать».
  «Что вы можете нам о ней рассказать?»
  «Хорошо», — сказала она.
  Я сказал: «Но вы не были близки».
  Ее губы скривились. «Она мертва, я не хочу… говорить».
  Майло сказал: «Это могло бы помочь нам выяснить, что с ней случилось?»
  «Я не вижу — ладно, ничего драматического, но она больше увлеклась… быть актрисой, чем быть другом. Она занималась этим в старшей школе и думала, что сможет заниматься этим ради работы».
  «А», — сказал Майло. «И это сделало ее…»
  «Не здесь. Для всех нас».
  "Занятый."
  «Да», — сказала Бет Гальперин. «Но более того. Занята здесь ». Она постучала себя по голове.
  Я сказал: «Отвлекся».
  Она переваривала это, когда дверь открылась и вошла красивая женщина с оливковой кожей и рыжими волосами в черном свитере с воротником-хомутиком, черных колготках и черных балетках и замерла.
  «Бет? Что происходит?»
  «Марисса мертва!»
   "Что!"
  «Мертвые! Они — полиция!»
  Черные глаза Иоланды Эчеверриа округлились. Она бросила сумочку на пол и покачнулась.
  Мы встали, чтобы поймать ее, но она осталась на ногах. Я достал сумочку и положил ее на ненадежный стол.
  "Я не понимаю."
  Майло сказал: «Почему бы тебе не встать с ног?»
  Он отвел ее в секционный зал, подождал, пока она не устроилась рядом с Бет Гальперин. Затем он объяснил.
  Она сказала: «Передозировка? Она ничего не принимала».
  Бет сказала: «Вот что я ему говорю».
  Майло открыл свой чемодан и достал фотографию Джо Бифа. «Это последний человек, с которым ее сфотографировали. Вы его знаете?»
  Женщины переглянулись.
  Бет Гальперин сказала: «Может быть, продюсер?»
  Йоли Эчеверрия сказал: «Именно так я и думал».
  Майло сказал: «Марисса сказала тебе, что встретила продюсера».
  Близнецы кивают.
   Йоли Эчеверрия сказала: «Мы говорили ей быть осторожной».
  Бет Гальперин сказала: «Я думаю, что это глупо».
  Я спросил: «Как глупый?»
  «Что?» — сказала она. «Она все время ничего не получает, кроме нескольких дополнительных...»
  «Непрофсоюзные штучки», — сказал Йоли. «Как отсутствие настоящих денег».
  Бет сказала: «Именно так. А потом она встречает продюсера, и он собирается дать ей работу актрисы?»
  «Она была так счастлива», — сказала Йоли. «Я не хотела ее расстраивать».
  «Я сказала ей», — сказала Бет. «Она накричала на меня. Это был последний раз, когда мы разговаривали».
  «Ох», — сказала Йоли. «Извините».
  Они снова посмотрели друг на друга.
  Слезы текли. Много слез.
  —
  Мы провели еще несколько минут, Майло задавал правильные вопросы, повторяя некоторые из них. Узнав только, что упоминание о «продюсере» появилось за неделю до смерти Мариссы.
  «Мы услышали о ней впервые за неделю или две, не знаю», — сказала Йоли.
  Бет сказала: «Она говорит нам, что она права, а мы неправы».
  Я спросил: «Когда ты видел ее в последний раз?»
  Еще одна офтальмологическая консультация.
  Йоли спросила: «Две с половиной недели назад?»
  Бет сказала: «О. До того, как она рассказала нам о нем. Это было открытие».
  "Из?"
  «Магазин одежды», — сказала Йоли. «Мама Баба на Мелроуз. Она сказала, что им нужны девушки для фотографий, но когда мы появились, они сделали одну фотографию».
  «О ней», — сказала Бет. «Покажи им».
  Йоли достала сумочку и прокрутила страницу в телефоне.
  Одно из изображений, которые мы уже видели. Марисса в центре, Йоли слева.
   Бет сказала: «Мы быстро ушли».
  «Сумасшествие», — сказала Йоли.
  «Глупая», — сказала Бет. Резкость в голосе. Она поняла это и зажала рот рукой. «Извините. Это не ее вина. Она слишком сильно чего-то хочет. Но так не делают».
  Я спросил: «Идти на открытия?»
  «Нет, я имею в виду его». Образуя воздушные кавычки. «Он сказал, что он продюсер, так что ты просто уходишь? Он убил ее?»
  Майло сказал: «Мы пока что мало что знаем. Как думаешь, есть еще кто-нибудь, кто мог бы захотеть воспользоваться ею?»
  «Наверное, многие парни», — сказал Йоли. «Так всегда, когда выходишь».
  «Марисса жаловалась на кого-нибудь?»
  «Угу», — она посмотрела на Бет.
  Бет сказала: «Не для меня».
  Йоли сказала: «Мы всегда думали, что она бесстрашна».
  «Хорошо, спасибо. Как думаешь, Тори и Бетани хотели бы что-нибудь добавить?»
  «Вероятно, нет», — сказал Йоли. «Мы спросим их. Если у них что-то есть, они тебе позвонят, какой у тебя номер?»
  Майло раздал две открытки.
  Йоли сказала: «Убийство. Эххх».
  Майло спросил: «Как мы можем связаться с семьей Мариссы?»
  «Нет ни одной, на самом деле. Она никогда не знала своего отца, а ее мама умерла где-то три года назад. Какая-то неврологическая штука, она не хотела об этом говорить. Есть тетя, она упомянула тетю. Я посмотрю, знают ли о ней Тори и Бетани».
  «Я был бы очень признателен, Йоли. Спасибо за уделенное время».
  Мы стояли.
  Бет Гальперин сказала: «Раньше на границе я слышала, как взрываются ракеты. Это хуже».
  —
  В машине Майло сказал: «Ложный кинопродюсер, все встает на свои места. Когда мы вернемся, я узнаю, кто ее оператор, подам заявление на повестку, узнаю, с кем она общалась перед смертью, и, надеюсь, найду имя. Как только я получу имя, я вернусь к базам данных, и если они ничего мне не скажут, я перепроверю у Лири, потому что подлость есть подлость, никогда не знаешь, может, ублюдка за что-то застукали, но не предъявили обвинений».
  Длинная речь.
  Он повернулся ко мне. «Вот такой план. Комментарии?»
  Я как раз составлял слово «Нет», когда зазвонил его телефон.
  На экране появилось имя Петра.
  Он переключился на громкоговоритель. «Что случилось, малыш?»
  Она объяснила.
  «План» теперь остался в прошлом.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  6
  У детектива III Петры Коннор был спокойный, уверенный голос, и она рассказывала историю с присущей ей лаконичностью.
  Сразу после полудня Олег Карковский, внешний менеджер конгломерата недвижимости со штаб-квартирой в Лас-Вегасе, вошел в одно из восемнадцати зданий, которые он курировал в округе Лос-Анджелес. Это здание находилось на авеню Сельма между Сансет и Голливуд, в двух кварталах от окончания улицы в Хайленде.
  Пунктом назначения Карковского была однокомнатная квартира на третьем этаже, запланированная для проверки неисправного водонагревателя. Арендатор потребовал немедленного ремонта, разгневанный и ругающийся из-за теплого душа. Несмотря на то, что он просрочил аренду на три месяца.
  Карковский постучал, услышал тишину и воспользовался своим отмычкой, чтобы войти.
  Позвав и не получив ответа, он направился к подсобке на кухне. Прежде чем он добрался туда, что-то на узком балконе квартиры привлекло его внимание.
  Петра сказала: «Я цитирую дословно, вы добавляете русский акцент. «Парень лежит там, я думаю, идиот заснул, может, всю ночь там. Дураки, с которыми я имею дело в Голливуде, хуже, чем в Москве». В любом случае Карковский открывает слайдер, готовясь сделать пробуждение, и видит кровь».
  —
  Пол Аллан О'Брайен, сорока трех лет, был застрелен в шею, пуля задела сонную артерию и яремную вену, прежде чем пройти через
   чисто и вылетел через заднюю часть. Отскочив от внешней стены позади него, он приземлился на пол и расположился рядом с давно умершей пальмой в горшке.
  Петра сказала: «Цельнометаллическая оболочка, .308, нечасто такие вижу. Техники подтвердили, но я сама видела, патрон был практически целым.
  Я полагаю, что прохождение произошло из-за того, что куртка не была модифицирована, потому что внутри него взорвалось что-то военное — экспансивное, изготовленное на заказ. Надеюсь, тот факт, что пуля не вошла глубоко в стену, расскажет нам о расстоянии и траектории. Наиболее вероятный источник — единственное, что я вижу — это то, что она пришла откуда-то из соседнего здания.
  Речь идет о пятидесяти или более квартирах и двух этажах выше. Но там есть защитная дверь, никто не отвечает на мои нажатия кнопок, и у меня еще не было времени серьезно поискать доступ. Так почему я вам звоню? Потому что на полу в спальне О'Брайена лежит короткое красное платье из искусственного шелка с вырезами, кружевные трусики-стринги, туфли на пятидюймовом каблуке и сумочка. Внутри сумочки — удостоверение личности
  Мариссы Френч, бумажник с деньгами и карточками, но без телефона и без Мариссы. Я ищу ее, и она новенькая в списке убийств, как одна из ваших. И вот мы снова здесь, сэр, объединяем наши таланты. Какова история Мариссы?
  Майло сказал ей: «Подходит ли О'Брайен моему плохому парню?»
  «До Т. Большой и мускулистый, один рукав, нашивка на душе, футболка Pink Floyd. Карковский ничего не знал о нем, кроме того, что он был должен арендную плату и был придурком. Так что, похоже, он отвез ее домой, передозировал ее, сделал с ней все, что он сделал, затем бросил ее возле тебя и вернулся сюда. А потом кто-то застрелил его. Более чем странно».
  Майло спросил: «Ты собираешься там пробыть какое-то время?»
  "Ах, да."
  «А что если я приеду и посмотрю?»
  "Большой."
  «Алекс со мной».
  «Даже лучше».
  —
   Мы добрались до Голливуда сразу после пяти. Масса транспорта, множество туристов, идущих пешком в поисках чего-то, чего не существует. Небо теперь серело неравномерно, солнечный свет храбро боролся с настойчивыми облаками, пока мы шли к Сельма-авеню.
  Петру было легко заметить в толпе людей в форме и официальных автомобилей, заблокировавших фасад обшарпанного, простого пятиэтажного жилого дома.
  Молодая, атлетически стройная и симпатичная, одетая, как всегда, в идеально сшитый брючный костюм, Петра похожа на кого угодно, только не на старшего детектива, которым она является.
  Ее лицо цвета слоновой кости с четко очерченной челюстью и черная стрижка боб напоминают Мадам Икс из сериала «Зингер Сарджент» . Все в ней говорит о холодной эффективности, уверенности, элегантности. Старший руководитель в каком-то корпоративном единороге.
  Несмотря на свою относительную молодость, большую часть своей карьеры она работала над голливудскими убийствами, быстро проходя каждый этап пути, изначально потому, что отделу требовалось больше женщин на должности D, но вскоре она сама этого добилась.
  Голливудский дивизион остается занятым даже в периоды низкой преступности, но это был не один из них. Насилие возросло по всему городу из-за окружного прокурора, страдающего аллергией на судебное преследование. Моральный дух в офисе окружного прокурора и среди полицейских был низким, поскольку слишком много преступлений были отброшены как преступления низшей лиги. Но убийства все еще были раскрыты, и детективы по расследованию убийств привыкли к интенсивной концентрации и отсеиванию шума, поэтому такие асы, как Майло и Петра, продолжают заниматься своим делом с целеустремленностью, граничащей с одержимостью.
  Одна из причин, по которой мне нравится с ними работать.
  Она сразу нас увидела, подошла и подняла желтую ленту.
  Сегодняшний костюм был угольного цвета с черными бархатными лацканами.
  Они с Майло обнялись, потом она пожала мне руку. «Есть какие-нибудь мысли по дороге?»
  Майло сказал: «Просто жизнь становится все более странной».
  Фургон коронера все еще был на месте. Я спросил: «Можем ли мы увидеть тело?»
  «Еще бы. Лифт есть, но на мой вкус он слишком шумит.
  Ты не против лестницы?
  «Конечно», — сказал Майло, трогая свой живот.
   Петра придержала для нас входную дверь. Никакого вестибюля, только коридор, устланный ковром цвета посудомойки, со стенами, выкрашенными в ужасный зеленый цвет. Один лифт с коричневой металлической дверью слева, лестница справа.
  Я видел, как Петра бежала несколько раз. На этот раз она бросила взгляд на Майло и замедлила шаг.
  На лестнице стоял смрад: на каждой площадке лежали тараканьи лепешки, от которых несло камфарой, смешанной с прогорклым кулинарным жиром и затхлым табачным дымом.
  Марисса Френч думала о прослушивании в таком месте? Или она уже слишком далеко зашла к тому времени, как приехала?
  Мы вышли в коридор-близнец первого этажа.
  Майло спросил: «Чем О'Брайен зарабатывал на жизнь?»
  «Пока не знаю», — сказала Петра. «Очевидно, ничего прибыльного».
  Охранник, охранявший вход в блок 305, отодвинулся, чтобы пропустить нас.
  Мы последовали за Петрой через гостиную, совмещенную с кухней, которая ничем радикально не отличалась от той, что снимали Бет Гальперин и Йоли Эчеверрия в Резеде.
  Раздвижная стеклянная дверь на балкон была открыта, впуская бриз с запахом этана. Пол балкона был грязным бетонным. Ржавые металлические перила заканчивались как минимум на фут ниже действующих стандартов безопасности.
  Пол О'Брайен лежал, зарывшись в левый угол, на спине, с открытыми и матовыми глазами, из-под приоткрытого рта видна зубастая глотка. Его левая рука была прижата к телу, правая была подброшена вверх от удара и приземлилась таким образом, что напоминала гротескный прощальный взмах.
  Кровь блестела на черной футболке, оставляя на ней бордовые пятна. Еще больше крови растеклось по большому телу О'Брайена.
  Аккуратная дырочка прямо у кадыка, края почернели и завились.
  Петра сказала: «Никакого разложения, немного ливора, окоченение то появлялось, то исчезало, и он холодный. Учитывая температуру печени и прохладную погоду до часа после восхода солнца, СИ предполагает, что это произошло где-то ранним утром. Когда его видели бросающим бедную Мариссу?»
  «Незадолго до трех утра»
  «Идеально подходит», — сказала она. «Он идет домой, чтобы отпраздновать, что ему это сошло с рук, но у кого-то другая идея».
   Она указала на другой конец балкона, где приземлился хибачи с грилем, который требовал чистки. Чуть левее стояла пара желтых пластиковых стульев и соответствующий стол. На столе стояла бутылка текилы Casamigos. На полу — пара расшнурованных черно-оранжевых баскетбольных кроссовок.
  «Рядом с его телом была также половина самокрутки, ее изъяли вместе со стаканом».
  Майло сказал: «Никаких следов крови или следов волочения, значит, его застрелили недалеко от того места, где он упал».
  Петра кивнула.
  Майло сказал: «И что, он скидывает обувь, пьет тост возле стола, потом встает, чтобы потянуться, или идет в голову, возвращается и получает пощечину?»
  «Именно так я это и вижу». Ее взгляд метнулся к соседнему зданию. Отделенное от O'Brien's подъездной дорогой, ведущей к его подземному гаражу, и сетчатым забором, переплетенным борющимися клематисами.
  Новее, чем структура О'Брайена шестидесятых годов. Вероятно, из девяностых, когда вера в масштабное обновление Голливуда еще не уступила место реальности.
  Безликий блочный дизайн, который идет в ногу с эксплуатацией каждого дюйма земли. Кто-то платит члену городского совета или муниципальному чиновнику, чтобы нарушить отступы.
  Никаких балконов, только окна. Ряд за рядом квадратов одинакового размера.
  Майло спросил: «Кто начальник тюрьмы?»
  Петра сказала: «Точно. Надеюсь, мы сможем сузить круг источников выстрела. Один из технарей отправился за одним из тех лазерных ружей. Зная рост О'Брайена, мы должны получить траекторию. Тем временем я попытаюсь связаться с владельцами и убедить их пропустить нас. Рауль уже в пути. Когда он приедет, мы соберем батальон в форме и начнем обходить двери».
  «У вас было время проверить, не стрелял ли кто-нибудь из 911?»
  «Я сделала это, а они нет», — сказала она. «Я думаю, что один хлопок не произвел бы впечатления, особенно отсюда. Готовы увидеть место преступления?»
   OceanofPDF.com
  ГЛАВА
  7
  Одноместная спальня в квартире была площадью двенадцать квадратных футов, застелена ковром темно-синего цвета с потертостями и обставлена двуспальной кроватью. Тусклые черные простыни, глянцевое черное одеяло. Полукруглое изголовье, тумбочка и комод с шестью ящиками были покрыты имитацией черного лака с белыми сколами.
  На противоположных стенах висели три постера. Плакат The Wall группы Pink Floyd , украшенный отвратительным кричащим лицом, полный снимок алого Lamborghini Countach, готового взлететь, и промо-ролик к фильму под названием Blood Warrior.
  Петра сказала: «Напоминает мне комнаты моих братьев».
  Майло сказал: «Живу прошлым. Может быть, он когда-то был претендентом».
  «Или имел галлюцинации».
  Я спросил: «Вы нашли его машину?»
  «Припаркован за углом. Десятилетний черный Accord. Еще один, подходящий для вашего видео».
  Майло посмотрел на Countach. «Определенно бред».
  Петра спросила: «Где машина Мариссы?»
  «Пока не знаю. Надеюсь, недалеко от вечеринки, где она тусуется с О'Брайеном, и BOLO ее зацепит».
  Я внимательно рассмотрел постер фильма, пытаясь найти имя О'Брайена мелким шрифтом, но не нашел его.
  Майло уже переместился на синий ковер. Возле края кровати была беспорядочная куча. Красное платье, трусики, туфли, черный клатч-сумочка.
  Петра сказала: «Кейт Спейд. У меня такой же, как тебе такой вариант? Я была готова отправить его вместе с пулей, но потом узнала о Мариссе и сначала хотела уточнить у тебя. Ты хочешь, чтобы на нем был твой номер дела или мой?»
  Он сказал: «Хм», и достал пару перчаток. «Можно?»
  «Будьте моим гостем».
  Опустившись на колени, он осмотрел содержимое сумки, вынув бумажник с водительскими правами, пятью купюрами по 20 долларов, которые он разложил веером, и парой кредитных карточек. Затем: флакон духов Princess Night, пудреница, карандаш для бровей и тюбик помады.
  Положив все обратно, он встал. «У вас есть предпочтения по номерам дел?»
  Петра сказала: «Ее вещи кажутся вам гораздо более прямыми доказательствами. Но я не могу игнорировать то, что с ней произошло, потому что это может в конечном итоге иметь отношение к мотиву О'Брайена».
  «Что-то вроде мстителя?»
  «Возможно, это натяжка, но я не люблю что-либо исключать на такой ранней стадии».
  Я сказал: «Это может быть делом мстителя, не связанным с Мариссой».
  Петра спросила: «О'Брайен уже делал это раньше и разозлил кого-нибудь?»
  «В среднем возрасте охотиться не начинают». Я окинул взглядом комнату. «Кроме того, это не тот декор, который мог бы произвести впечатление на полностью сознательную женщину».
  «Это мягко сказано», — сказала она. «И мы нашли наркотики для свиданий. Ты думаешь, какой-то мститель преследовал О'Брайена и просто случайно поймал его в ту ночь, когда он передозировал Мариссу?»
  Майло сказал: «Знаешь, что говорят о карме».
  «Да», — сказала она, — «но я слишком долго работаю, чтобы в это поверить».
  «То же самое. Хорошо, как насчет этого: пометьте вещи Мариссы нашими обоими номерами, и я заранее уведомлю лабораторию, чтобы избежать путаницы с подачей документов».
  «Идеально. Теперь главный вопрос: куда мы все это направим в плане работы?»
  Он ухмыльнулся. «Ты так по мне скучала?»
  Петра положила руку на грудь. «Как я могла не успокоить свое сердце.
  Эй, если мы объединимся, смогу ли я подключать мозг Алекса по своему желанию?»
  «Заполнив соответствующие формы. Какую дурь вы нашли?»
  Петра открыла ящик тумбочки. Внутри были миниатюрные пластиковые бутылочки в форме рыбок, наполненные прозрачной жидкостью и закрытые красными крышками.
   «GHB», — сказала она. «Тот факт, что они выглядят мило, делает их вдвойне отвратительными, не так ли?»
  Она отодвинула флаконы в сторону и указала. «Продолговатые таблетки — это диазепам».
  — дженерик Валиум — и трава говорит сама за себя. В кухонном шкафу тоже полно выпивки».
  Я сказал: «Шведский стол депрессантов».
  Майло сказал: «Аптекарь Хищника».
  «Пара отличных названий групп», — сказала Петра. «Хорошо, я приведу сюда техника и удостоверюсь, что все дважды помечено».
  Голос из дверного проема сказал: «Привет, ребята».
  D II Рауль Биро, обычно великолепный в сером шелковом блейзере, отглаженных черных брюках, белой рубашке с воротником-стойкой, желто-черном галстуке с узором пейсли и бумажных ботинках поверх ботинок, поднял большой палец и вошел. Его густые черные волосы были зачесаны назад и прорезаны гребнями. Его глаза были острыми и пытливыми.
  «Лу, док. Петра просветила меня. Странно».
  Петра сказала: «Да, снова Hollyweird». Нам: «Если больше ничего нет, я бы хотела попробовать попасть в соседнюю дверь». Возвращаясь к своему партнеру: «Я снова попробую связаться с владельцами этого дворца, они живут в Вегасе. Как насчет того, чтобы вы посмотрели, сколько униформ мы сможем мобилизовать для агитации».
  "Звучит отлично."
  «Извините, что испортил вам день».
  «Ха», — Рауль отдал честь и ушел.
  Петра сказала: «Технически это его выходной. Он присматривал за детьми, чтобы его жена могла пойти с друзьями. Потребовалось время, чтобы уговорить маму подменить его.
  Что-нибудь еще, что вы можете придумать?
  «Нет, спасибо, что сохранили ее вещи, чтобы я мог их посмотреть».
  «Конечно. Я попрошу своего босса разрешить сотрудничество».
  Майло сказал: «То же самое».
  «Разве звание не имеет своих привилегий?»
  «Зависит от того, что вы просите».
  «Не думаю, что работа с нами, асами, должна быть проблемой».
  «Ничто не должно быть проблемой», — сказал Майло.
  Они оба смеялись, когда Петра проводила нас из квартиры к лестнице. Она держала пожарную дверь открытой и оставалась на площадке.
  Майло сказал: «Увидимся, малыш. Надеюсь, скоро».
  Петра сказала: «Должна сказать, я с нетерпением жду этого. Команда мечты и все такое».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  8
  Когда мы направлялись обратно в Западный Лос-Анджелес, я искал фильм «Воины крови», легко нашел его в базе данных киноархива. Вышел девятнадцать лет назад, малобюджетное производство, рейтинг одна звезда.
  Архив был более инклюзивным, чем постер. Пол О'Брайен был указан в команде каскадеров. Я сказал Майло.
  Он сказал: «Нанят, чтобы упасть, вероятно, думал, что станет звездой боевика. Что-нибудь более свежее?»
  Я прогнал имя О'Брайена по сайту, нашел еще два упоминания о работе каскадера. Похожие вонючки, одна за год до Blood Второй «Уорриорз» — два года спустя.
  Майло сказал: «Три концерта за три года. Мега-заблуждения».
  Я сказал: «Ему нужно было зарабатывать на жизнь другим способом».
  «Для меня он выглядит как явный подлец, но это не помешало Мариссе поддаться его фразе «я продюсер». То, что ты сказал об этой дыре, имеет смысл. Она бы ни за что не поддалась его чуши, если бы была в полном сознании, поэтому ему пришлось начать подсыпать ей наркотики прямо на вечеринке. Это было так просто, эти странные рыбки. Открути крышку, выдави в Sea Breeze, и ты получил своего нежелающего партнера».
  Я сказал: «Затем вы добавляете дозу, чтобы убедиться, что она полностью отключится к тому времени, как вы ее привезете домой. О'Брайен думал, что он знает, как калибровать и рассчитывать время, потому что у него был опыт. Но что-то пошло совсем не так».
  «Порок его не знает, но посмотрим, что выяснит Петра. Тем временем я получу ордер на обыск дома Мариссы и попытаюсь выяснить, где была ее последняя вечеринка. Затем я займусь поисками ее тети и сделаю то, что нужно».
   «Тебе что-нибудь от меня нужно?»
  «Просто продолжай думать».
  —
  Мы почти добрались до участка, когда позвонил детектив Шон Бинчи.
  «Что случилось, малыш?»
  «Лут, тебе звонили несколько минут назад, дежурный переслал мне. Женщина по имени Тори Беркхолдер, я сказала ей, что передам все, но она хотела поговорить только с тобой».
  «Преимущества личного обаяния».
  Шон рассмеялся. «Должно быть, сэр. Она настоящая?»
  «Друг моей новой жертвы».
  "Кто это?"
  «Женщина умерла от передозировки и была брошена замертво возле больницы. Просто все стало сложнее, но сейчас нет времени вдаваться в подробности, Шон. Сколько у тебя дел?»
  «Только что закрыл дело о грубом ограблении в Пико-Робертсоне, так что я пока открыт».
  «Поздравляю. Есть ли шанс выбрать тебя?»
  «Надеюсь, что так», — сказал Шон. «Я постараюсь, чтобы это произошло».
  «Если у тебя получится, дай мне знать, и я завтра все тебе расскажу. Моисею и Алисии тоже. Если не возражаешь, дай им знать».
  «Сделаю, Лут. Вот номер».
  —
  Нас задержали на автомагистрали в Санта-Монике и Сепульведе.
  Кипящие машины и страсти, бездомный парень, попрошайничающий безрезультатно.
  Майло воспользовался этим временем, чтобы набрать номер Тори Беркхолдер.
  За одним звонком последовало: «Это Тори, офицер», — голосом, который дважды прерывался.
  «Спасибо за звонок».
   «Бет и Йоли рассказали мне и Бетани о Мариссе. Они работают по выходным, мы — нет, а мы были в Камарильо, делали покупки. Мы все еще в шоке».
  Майло сказал: «Ужасная вещь».
  «Это ужасно », — сказала Тори Беркхолдер. «Я живу прямо рядом с Мариссой, а Бетани не так уж и далеко. Неужели какой-то серийный убийца ищет девушек?»
  «Ничего подобного, Тори. Бет и Йоли не рассказали тебе, что случилось?»
  «Они сказали, что какой-то парень накачал ее наркотиками, изнасиловал и убил. Это безумие
  потому что Марисса не употребляла наркотики».
  «Можем ли мы поговорить лицом к лицу?» — сказал он.
  «Да, сэр».
  «Когда и где?»
  «Сейчас и где угодно», — сказала Тори Беркхолдер. «Мы на автостраде, и прямо сейчас мне даже не хочется возвращаться домой».
  «Не могли бы вы приехать на станцию?»
  «Конечно», — сказала она. «Полагаю, это одно из безопасных мест».
  Он дал ей адрес.
  Она сказала: «Я, наверное, смогу сделать это за полчаса, потому что движение в другую сторону. Бет, ты не против? Она, надеюсь, за полчаса».
  «Я буду здесь, когда бы вы ни приехали».
  «Ты звучишь мило», — сказала она. «Это безумие».
  —
  Сорок восемь минут спустя, стоя под ночным небом, пронизанным светом звезд, мы с Майло были готовы, когда красный автомобиль Kia направился на юг по Батлер-стрит и помчался в нашу сторону.
  Я только что закончил говорить Робин, что опоздаю. Она сказала: «Ничего страшного, я продолжу работать».
  Майло только что закончил писать Петре сообщение с просьбой запланировать встречу.
  Kia подъехала к обочине и остановилась. Пассажирское стекло опустилось на прекрасное, напряженное лицо Тори Беркхолдер.
   Майло сказал: «Вот пропуск на парковку, дамы. Подъезжайте прямо там, мы подождём».
  «Да, сэр».
  Несколько мгновений спустя две женщины одинакового размера, одетые в облегающие черные топы, черные колготки и черные балетки, пересекли улицу и направились к нам. Волосы Тори Беркхолдер были все еще длинными и светлыми, у Бетани Макгонигал — длинными и черными. Они шли в ногу друг с другом, четкие, как барабанщицы-мажоретки.
  Майло пробормотал: «Есть ли где-нибудь машина, которая их выпускает?»
  Он встретил их на полпути, провел их и сказал: «Я Майло Стерджис, это Алекс Делавэр».
  Кивки, опущенные глаза, еле слышные « привет».
  «Спасибо, что пришли, дамы».
  Еще больше кивков.
  Внутри он спросил: «Лифт или лестница?»
  Бетани Макгонигал, с красными глазами и в слезах, коснулась своего Apple Watch и изучила мини-экран. «Я сделала свои шаги».
  "Я тоже."
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  9
  Поездка на лифте прошла в тишине, обе женщины прижались друг к другу в углу, по-прежнему избегая зрительного контакта.
  Майло повел нас в комнату для интервью среднего размера, которую он подготовил двадцать минут назад. Маленький стол посередине, два стула напротив двух других.
  На столешнице — бутилированная вода и салфетки.
  Пятнадцать минут назад он понюхал воздух, ушел и вернулся с баллончиком цитрусового освежителя воздуха, которым щедро пользовался.
  Пот от стресса сменился апельсиновыми цветами. По большей части.
  «Вас устраивает запах?»
  Я сказал: «Спишите это на атмосферу».
  Он рассмеялся. «Есть ли какие-нибудь психологические данные по этому поводу? Какие запахи заставляют людей говорить правду?»
  "Забудь это."
  Он снова рассмеялся и посмотрел на бутылки с водой. «Я мог бы купить закуски в одном из автоматов, но, наверное, нет, а? Поколение, заботящееся о своем теле, и все такое».
  Глядя в потолок, он нахмурился. Акустическая плитка чередовалась с флуоресцентными панелями. «Хотелось бы помягче».
  «Почему такое особое отношение?» — спросил я.
  «Потому что… черт, я не знаю почему… думал о Мариссе. Еле-еле справляюсь, но так стараюсь, что ее задушат и выкинут, как мусор.
  Насколько я знаю, эти двое будут склонны совершать одни и те же ошибки... или, может быть, я просто становлюсь осторожнее в старости».
  Я подумал: «Ты родился с защитным складом ума».
   —
  Теперь, устроившись за столом, Тори и Бетани открыли бутылки с водой, выпили, опустив головы.
  Майло сказал: «Еще раз спасибо, что пришли. Во-первых, я хочу заверить вас, что в ваших районах не скрывается серийный убийца. Я не могу дать вам слишком много подробностей, но смерть Мариссы, скорее всего, наступила из-за передозировки».
  «Чего?» — спросила Тори Буркхолдер.
  «Мы пока не знаем».
  «Это бессмысленно, сэр. Как я уже сказал, она ничего не использовала».
  Обычно Майло скупится на подробности. На этот раз он сказал:
  «Кто-то мог дать ей передозировку без ее ведома».
  "ВОЗ?"
  «Наиболее вероятным подозреваемым является человек по имени Пол О'Брайен».
  Никакого ответа.
  Майло спросил: «Никогда о нем не слышал?»
  "Никогда."
  "Никогда."
  «В любом случае, о нем позаботились, и он не представляет угрозы никому другому.
  Так что имя вам ни о чем не говорит? Может, кто-то, кого Марисса упомянула вскользь?
  Тори и Бетани переглянулись. Покачали головами.
  Он показал им фотографию О'Брайена и Мариссы.
  Бетани разинула рот и высунула язык. «Зачем ей это делать? Он выглядит отвратительно».
  Тори спросила: «Где это было сделано?»
  «Мы все еще пытаемся это выяснить. Есть идеи?»
  «Нет, сэр».
  Бетани сказала: « Это не во вкусе Мариссы».
  Я спросил: «Что это был за тип?»
  «На самом деле», — сказала Тори, — «у Мариссы не было типажа. Она зареклась».
  «Отреклись, ребята».
  «Ребята, отношения».
   «У тебя вообще нет парней?»
  «Не было уже много лет». Она изучала фотографию. «Он как будто... нависает над ней.
  Как будто он думает, что она принадлежит ему».
  «Может быть, он продюсер», — сказала Бетани.
  «Ты думаешь? Мы сказали ей, что это, скорее всего, подделка».
  «Ты же знаешь Мариссу. Когда у нее появляется идея».
  Майло сказал: «Бет и Йоли рассказали нам, что она говорила о встрече с продюсером».
  «Да, сэр», — сказала Тори. «Как... несколько недель назад. Сказал, что он был с ней честен, признал, что это не будет большим бюджетом или профсоюзным масштабом, но он мог бы использовать ее».
  Майло спросил: «Что за фильм?»
  «Она не сказала».
  Бетани поднесла фото поближе и стала его изучать. «Может, он что-то подсыпал ей в Sea Breeze. Она выглядит какой-то не в себе».
  Тори изучила изображение. «Определенно. Ублюдок » .
  Майло спросил: «Что еще сказала Марисса об этом продюсере?»
  «Просто она встретила его и что они собираются поговорить снова».
  «Где она с ним познакомилась?»
  «Понятия не имею».
  "Когда?"
  «Может быть, несколько недель назад?»
  Бетани сказала: «Три? Четыре? Мы не восприняли это всерьез».
  Тори сказала: «Мы спросили ее: «Не думаешь ли ты, что это может быть подделкой?» Она сказала, что у нее хорошее предчувствие, поэтому мы не стали ее беспокоить. Мы не хотели, чтобы она чувствовала себя плохо».
  «В любом случае, это ничего бы не изменило», — сказала Бетани. «Она бы просто злилась на нас и продолжала бы делать свое дело».
  «Сильная воля», — сказал Майло.
  «Это тоже звучит так — как будто она была настойчивой, но на самом деле это не так».
  Тори сказала: «У нее просто были свои собственные идеи».
  Она снова взглянула на фото. «Отвратительно. Должно быть, это был «Морской бриз», потому что это все, что она пила, если только у них не было клюквенного сока, а затем
   Она просто делала грейпфрутовую часть. И только один раз, это было ее правилом».
  Я сказал: «Один напиток на вечеринку».
  «Это были не вечеринки», — сказала Тори. «Это были открытия».
  "Из…"
  «Бутики, клубы, рестораны, что угодно. Марисса была в списке. Она и нас туда внесла, но мы никогда не ходили без нее».
  Я спросил: «Какой список?»
  «Вы получаете электронное письмо от компании BeThere.com», — говорит Тори.
  Бетани сказала: «Марисса назвала это списком горячих девушек. Люди хотят видеть лица на своих мероприятиях».
  Майло сказал: «Для атмосферы».
  «Точно», — сказала Бетани. «Нам не очень понравилось. Ощущение было, как от реквизита».
  Тори сказала: «Мы не почувствовали этого, понимаете? Это очень быстро надоело, поэтому мы остановились и отправили это в спам».
  Я сказал: «Марисса продолжала идти».
  «Ей понравилось». Глубокий вздох.
  Я спросил: «Вы никогда не видели этого парня ни на одном открытии?»
  «Ни за что», — сказала Бетани. «Он не тот, кого они хотят. Для девушек они хотят, чтобы ты был с лицом, для парней — чтобы ты был знаменитым или очень богатым».
  «В такой ситуации, — сказал я, — вас могут достать».
  «Конечно, к нам постоянно приставали», — сказала Тори, — «но такова мужская натура, нужно знать, как отмахнуться от них».
  «Никогда не было беспорядка», — сказала Бетани. «Мы знаем свое дело».
  Тори сказала: «Поговори с рукой, иди в никуда. Также там всегда было много охраны, и, честно говоря, старые богатые парни были довольно милыми. Подмигивали и шутили. Не воспринимали это всерьез, понимаешь, о чем я?»
  Бетани сказала: «Как будто это была игра. Какой-нибудь старый богатый парень сказал бы:
  «Эй, красавчик», и, возможно, вы послушаете его минуту. Затем вы мило улыбнетесь ему и пойдете дальше».
  Майло спросил: «Как Марисса попала в список?»
  Двойное пожимание плечами.
  Тори сказала: «Может быть, она увидела что-то в Интернете или в Variety ? Я действительно не знаю».
  Бетани сказала: «Может быть, Variety, это глупо, но она бы купила это, потому что хотела играть, и иногда они бы устраивали скотоводческие митинги. Я как-то посмотрела один из ее экземпляров, эту колонку «Мистер Голливуд», действительно глупо».
  Майло сказал: «Актерская сцена».
  «Она всегда этим увлекалась. В старшей школе она пробовалась на роли в пьесах, но так и не получила их, потому что у нее были проблемы с обучением — ей было трудно запоминать реплики. Поэтому ее взяли в команду».
  Тори сказала: «Она так много плакала из-за этого».
  Бетани сказала: «Она действительно, действительно это сделала. Но потом она это пережила. И втянулась. В команду. Она занималась освещением и была в этом довольно хороша».
  Я сказал: «Это не остановило ее актерские амбиции».
  Бетани сказала: «Вот именно это и было. Амбиции. Это… желание…
  пытаешься…тратишь так много энергии, даже если ничего не получаешь. Однажды она сказала мне: «Я на беговой дорожке, Ни, но беговые дорожки могут быть хорошими упражнениями для тебя».
  Она заплакала.
  Тори обняла ее. Голова Бетани опустилась на плечо Тори.
  Майло поднял салфетку. Тори взяла ее и промокнула глаза своей подруги.
  «Марисса была такой милой», — сказала она. «Ей нравилось заботиться о стариках, это действительно делало ее счастливой. Мы говорили: «Почему бы тебе не заняться этим почаще, например, стать медсестрой или кем-то в этом роде, у тебя это отлично получается?» Но она сказала: «Я не готова отказаться от своей страсти. Мне нужна гибкость для скотоводства».
  Бетани сказала: «Я думаю: «Почему ты хочешь думать о себе как о корове?» Но я этого не говорила, я просто так подумала».
  Я спросил: «Она получит какие-нибудь роли?»
  Тори сказала: «Ничего с репликами, просто несколько массовых сцен. Она получала около сотни баксов и питание на площадке, которое, по ее словам, было невероятным. Но она не ела еду, потому что не хотела выглядеть раздутой, если кто-то ее заметит».
  «Как продюсер».
   «Кто-нибудь, кто мог бы ей помочь. Эй, может, она там его и встретила, скотный зов».
  Бетани сказала: «Может быть. Он просто чушь».
  Слабая улыбка на лице ее подруги.
  Майло сказал: «Эти открытия. Как часто она их посещала?»
  Тори сказала: «Когда мы еще были вместе, это было примерно... каждые полтора-два месяца».
  «Когда вы остановились?»
  «После трех раз», — сказала Бетани. «У всех нас есть работа на полный рабочий день, нам нужно расслабиться в конце дня, и это было не расслабляюще».
  Я сказал: «Тяжёлая работа».
  Тори сказала: «Вы приходите домой после целого дня работы, а затем вам нужно одеться, нанести полный макияж, поехать туда, встать в очередь и назвать им свое имя, чтобы доказать, что вы в списке. Затем, как только вы внутри, вы не можете есть, потому что вы можете испачкать платье. Вы можете пить, но не слишком много, потому что вы там, чтобы выглядеть сексуально и не терять контроль».
  «Реквизит», — сказала Бетани, качая головой. «В первый раз это было даже забавно.
  Chanel на Rodeo. Мы видели Джорджа Клуни и его жену. Потом это стало скучным и заняло слишком много времени для отдыха».
  Я сказал: «Марисса продолжала наслаждаться этим».
  «Не сама вещь», — сказала Тори. «Ей нравилось думать, что она может встретить кого-то, кто сможет ей помочь».
  Еще больше слез.
  Когда они утихли, я спросил: «Что еще вы можете рассказать нам о Мариссе?»
  «Она росла довольно религиозной. Была хорошенькой, но мать одевала ее очень просто. Когда была жива ее мать, они ходили в церковь».
  Я спросил: «Когда умерла ее мать?»
  «Как... пять лет назад. Сразу после окончания школы. Она была милой леди, миссис Френч. Одра. Она работала хостес в ресторане, вот что ела Марисса в детстве. То, что приносила домой ее мать».
  «Ее отец...»
  «Он умер, когда она была младенцем, она сказала, что не помнит его».
   Майло сказал: «Нам нужно связаться с ее семьей. Нам рассказали о тете».
  Тори сказала: «Это единственный человек, которого мы знаем. Она в… я думаю, в Стоктоне.
  Где бы это ни было. Не знаю ее имени, знаю только, что она одна из вас.
  «Полицейский?»
  «Угу».
  «Кто-нибудь еще?»
  «Угу-угу».
  Я сказал: «Марисса не знала своего отца».
  «Нет», — сказала Бетани. «Может быть, именно поэтому ей действительно не нравились парни.
  Сказала, что не доверяет им. Вот почему это безумие. Доверять ему .
  «Могу поспорить, она его подставила», — сказала Тори. «Хотела посмотреть, сможет ли он ей помочь, и если бы узнала, что не может, то ушла бы. Если бы он не передозировал ее, она могла бы полностью контролировать ситуацию. Так что же с ним будет?»
  Майло сказал: «Это не будет счастливым концом».
  «Ну, это хорошо», — сказала Бетани Макгонигал. «Плохие вещи должны случаться с плохими людьми».
  —
  Мы проводили их вниз по лестнице и на улицу, наблюдая, как они спешили на стоянку для посетителей.
  «Хорошие дети», — сказал он. «Жаль, что я ничему у них не научился».
  Я сказал: «Часть об отсутствующем отце могла сделать ее уязвимой для О'Брайена. То же самое касается того, что они нам рассказали о том, что Марисса дистанцируется от настоящих отношений».
  "Как же так?"
  «Общение с людьми требует практики».
  «Она заржавела».
  «Эта амбициозность могла затуманить ее суждение. И то, что она пошла одна, без друзей, означало, что некому было искать знаки опасности.
  И было много поводов для беспокойства. Это не было импульсивным поступком
   Часть О'Брайена. Ее одежда и сумочка были у него дома, а вот телефона не было. Может, он конфисковал его в самом начале и хотел отрезать пути к отступлению. Или выбросил его после того, как она отключилась, чтобы не связываться с ней.
  В любом случае, она оказалась слишком запутанной».
  «Зло», — сказал он. «Даже без ее телефона я могу получить историю ее звонков.
  Проблема в том, что с О'Брайеном все это не имеет значения. Я запишу его как вероятного подозреваемого, но это будут просто заметки в файле».
  «С другой стороны, О'Брайен остается детективом, и Петра хочет, чтобы вы были вовлечены».
  «Она была любезна», — сказал он. «Босс ни за что не позволит мне ввязываться в голливудское дело».
  —
  У дверей вокзала я сказал: «Один вопрос. Почему вы дали девочкам имя О'Брайен?»
  «Я подумал, что, может быть, они пойдут на все эти социальные меры, и это даст нам подсказку о последней вечеринке, и это может прояснить оба случая. Вот о чем я написал Петре. Она сказала, конечно, действуй».
  Он потер лицо. «Ладно, спасибо, как всегда, извини, что не было глубокомысленно. Иди и наслаждайся очагом и домом, пока я ищу копа в Стоктоне, которого я могу огорчить».
  Быстрое похлопывание по спине. Он превратил мое увольнение в форму искусства.
  Я улыбнулся и ушел.
  —
  Робин дождалась меня и заказала суши на вынос.
  Медленный, тихий ужин на террасе перед домом. Бланш растянулась на полу справа от меня, терпеливо ожидая кусочков кулинарного благоволения.
  Воздух пах сосной и жасмином. Те же звезды, что усеивали небо около станции, стали больше и ярче, освободившись от докучливых городских огней.
  «Прекрасная ночь», — сказал я.
   «Я собирался предложить поесть у пруда с рыбой, но, судя по меню, это показалось мне безвкусным».
  Я засмеялся и поцеловал ее.
  Она сказала: «Васаби-поцелуй. Так чем ты занимался весь день?»
  Я ей рассказал.
  Она сказала: «Бедная девочка, это невероятно грустно и отвратительно. Я понимаю разочарование Майло из-за отсутствия окончательной справедливости. Хотя, если разобраться, то, полагаю, справедливость — это абстракция».
  Я сказал: «Абстракции делают нас цивилизованными».
  Она посмотрела на меня. «Ты говоришь много малыми словами. Еще одна причина».
  "За что?"
  «Какая-то серьезная хреновая романтика», — продемонстрировала она.
  Я сказал: «Это было совсем не абстрактно».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  10
  Я ничего не слышал от Майло ни в воскресенье, ни в понедельник. Что было хорошо, потому что Робин и я планировали провести день в Хантингтон-Гарденс, прежде чем вернуться домой с барбекю, которое мы взяли в одном месте в Пасадене.
  На этот раз ужин проходил недалеко от пруда, где рыба не испытывала страха из-за близости красного мяса и время от времени наслаждалась гранулированным кормом для кои.
  Бланш, как всегда, в восторге от близости к любому виду еды.
  —
  Во вторник утром в одиннадцать часов утра позвонил Майло. «Мне некогда зайти?»
  Я только что передал курьеру суда пакет документов, собирался проверить сообщения. «Вовсе нет».
  "До скорой встречи."
  Это означало, что он звонил с дороги. Я ждал на террасе, когда он подъехал через три минуты.
  В отличие от дома О'Брайена, он перепрыгивал через две ступеньки на террасу. Когда он достиг вершины, тяжело дыша и немного покраснев, он сказал: «Мои способности к предсказанию полностью подвели».
  Я последовал за ним на кухню, где он обнаружил среди полок холодильника. Вытащив полупустой квартовный контейнер молока, он понюхал, затем осушил. Следом появился кусок ржаного хлеба. Он знал, где найти нужный нож и тарелку, отрезал себе пару ломтей, достал из кладовки мармелад, сел за стол и начал намазывать.
   Я спросил: «Чего ты не предсказал?»
  «Бюрократическая глупость».
  «Полагаю, даже безопасные ставки не всегда окупаются».
  Он улыбнулся, но ненадолго. «Все началось как обычно, без проблем нашли тетю Мариссы в Стоктоне, она гражданский диспетчер, а не полицейский. Я сделал уведомление по телефону, узнал кое-что. Она едва знала Мариссу, сказала, что ее сестра — мама Мариссы — была одиночкой, которая отрезала себя от семьи».
  «Звучит знакомо», — сказал я.
  «Что — о да, наверное. В общем, потом Бася позвонила и подтвердила, что Марисса умерла от передозировки GHB, усиленной валиумом. Единственным сюрпризом было то, что у нее в последнее время не было секса».
  «Она потеряла сознание и умерла прежде, чем у О'Брайена появился шанс».
  «Этот парень был негодяем, помешанным на контроле», — сказал он. «Я удивлен, что это имело для него значение. Я рассказал Басе, что мы нашли у него дома, и она собирается записать Мэннера в список убийц. Что, очевидно, правильное решение, но все равно отстой, потому что это означает, что в моем деле будет открытое убийство. Но что я могу сделать? Поэтому я иду работать над своими заметками, собираюсь уходить, когда капитан Шубб вызывает меня, и когда я прихожу, у нее такой взгляд — бюрократическая пустота. Я думаю, отлично, теперь мне выдадут, потому что Петра попросила о сотрудничестве. Вместо этого Шубб сообщает мне, что я буду работать с Петрой, потому что появились новые данные».
  «Какие данные?»
  «Винтовка, из которой убили О'Брайена, использовалась в другом убийстве в Голливуде, и, предположительно, кто-то на вершине Олимпа думает, что это означает, что пора объединяться в команду.
  Два голливудских дела, и я в деле. Тебе это понятно?
  «На первый взгляд, нет».
  «Это потому, что поверхность не имеет к этому никакого отношения. Я поговорил с Петрой, и оказалось, что настоящая причина в том, что Шубб встречается с капитаном Петры, Артом ДиМео, горячим и крутым. Поэтому, когда Петра подкинула эту идею ДиМео, он решил, что это будет отличным поводом встретиться с Шуббом и заняться, кхм, стратегическим планированием на уровне руководства. Начиная со вчерашнего дня, когда они оба отсутствовали весь день и не вернулись в свои офисы».
   «Исследование мотелей».
  «Их зарплата, вероятно, хорошая гостиница ».
  «Почему Петра не знала о другом голливудском деле?»
  «Это произошло почти два года назад, когда она была в отпуске с Эриком, проходя часть Аппалачской тропы».
  «Жертва...»
  «Не имеет ничего общего с О'Брайеном, кроме того, что он не был образцовым гражданином. Начинающий рэпер, бывший Crip и осужденный преступник по имени Джамаркус Парментер. Родной дом Парментера был Комптон, но он был в Голливуде для какой-то поп-музыкальной штуки в музыкальном бизнесе. То, что они называют витриной».
  «Новая группа демонстрирует свои возможности, чтобы получить контракт».
  «Ты знаешь об этом».
  «Робин выполнил множество ремонтных работ в последнюю минуту для гитаристов, готовящихся к выступлениям».
  «Ну, это не для гитариста, это для диджея. Парментер вышел покурить и получил пулю в шею, как и О'Брайен.
  Вы знаете, что такое очевидное предположение».
  «Бандитское дело. Какие преступления совершил Парментер?»
  «Кража, взлом, один угон автомобиля, но все это было много лет назад, до того, как он нашел свою музу. Тем не менее, дело банды было в списке A. Но B был деловой спор, потому что Парментер шумел о том, что его обманул его продюсер и менеджер, тот самый парень, который провалил шоукейс. И уволил его».
  «Парментер испортил вечеринку».
  «Похоже на то».
  «Из-за чего возник конфликт?»
  «Не знаю, но Парментер думал, что ему суждено стать Jay-Z.
  и ныл о том, что не получил славы и богатства достаточно быстро. Дело зашло в тупик, потому что не было никаких доказательств, кроме пули, и никто не хотел говорить. D, назначенный на это, вскоре ушел на пенсию, и никто его не взял».
  «Как Петра обнаружила эту связь?»
   «Она поспрашивала об убийствах с винтовкой, и у кого-то были смутные воспоминания. Она поискала, нашла, узнала, что была проведена баллистическая экспертиза, но не было никаких совпадений с предыдущими выстрелами. Поэтому она поспешила провести сравнение с О'Брайеном. Ничего не ожидая, потом бац, тот же .308
  винтовка».
  Я сказал: «Охотник по найму».
  «Похоже на то. Мы собираемся расширить поиск на любые похожие.
  Как пройдёт остаток дня?»
  "Открыть."
  «Превосходно». Он съел два ломтика, отрезал еще один, прожевал и проглотил, достал из холодильника апельсиновый сок, наполнил стакан и осушил его одним большим глотком.
  «Встреча команды состоится через час».
  «Голливуд?»
  «Нет, это мое место, потому что я первым занял большую комнату».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  11
  Самая большая комната для допросов в West LA находится в конце коридора от офиса Майло. Используется нечасто; у детективов внизу есть свои собственные помещения, а холодная, похожая на лабораторную, атмосфера делает ее неподходящей для встреч с семьями жертв. Разговор с несколькими подозреваемыми возможен, но изоляция подозреваемых — это правило, и исключения редки.
  Майло использует это место для групповых встреч, привозя с собой пару досок, притаскивая стулья и длинные столы откуда угодно, а также расставляя коробки с выпечкой, которую он покупает в пекарне в Западном Голливуде.
  Сегодня в группе были мы двое, Петра, Рауль, трое «малышей Д», которых он иногда заставлял работать вместе с собой, и пожилой лысый мужчина с седыми щеточкой усов, пробивающихся из-под загорелого носа.
  Майло и Петра стояли у досок с маркерами в руках. Остальные сидели лицом к ним.
  Петра начала с того, что представила незнакомца как Хоуза Баксби, первоначального следователя по делу об убийстве Джамаркуса Парментера. Отставной D, с очками на цепочке на шее, был одет по случаю в серый костюм с широкими лацканами, королевскую синюю рубашку и бежевый галстук с узором из красных геральдических лилий.
  Услышав, кто я, он бросил на меня вопросительный взгляд. Такой взгляд, который вы уделяете странному животному в зоопарке.
  Из молодых D только Шон Бинчи соответствовал уровню официальности Баксби. Его костюм был обычным темно-синим с узкими лацканами, его рубашка была свежей и белой, его галстук представлял собой Technicolor-дисплей с изображением фламинго и пальм. Тропические штрихи и Doc Martens возвращали его в те дни, когда он был бас-гитаристом ска-панка.
   Алисия Богомил, с острым подбородком, энергичная и пронзительная, с длинными волосами, все еще синими на кончиках, была одета в приталенный коричневый кожаный бомбер, черную водолазку и узкие черные брюки.
  Мо Рид, хронически страдавший от чрезмерного увеличения веса за счет силовой тренировки, был одет в бесформенную спортивную куртку угольного цвета, сшитую из чудесной ткани, которая растягивалась за пределы видимой опасной зоны, серую футболку и обтягивающие бедра джинсы Barbell.
  Обе доски были почти заполнены.
  На первой были фотографии Мариссы Френч, Пола О'Брайена и Джамаркуса Парментера, каждая из которых была увенчана вопросительным знаком. Вторая группа содержала фотографии с места преступления всех трех жертв. Фотография Мариссы показала, где ее бросили. На соседней фотографии были ее одежда и сумочка на полу спальни Пола О'Брайена.
  Рядом было увеличенное изображение причины смерти доктора Баси Лопатински, где гамма-гидроксибутират и диазепам были обведены красным.
  О'Брайен был запечатлен сгорбленным в углу своего балкона, Джамаркус Парментер в мешковатых черных спортивных штанах с золотой вышивкой лежал на спине, а на краю фотографии виднелись бамперы автомобилей.
  Ночная стоянка с затемненным освещением.
  На двух других снимках Парментер был представлен как живое существо: фотография тринадцатилетней давности и портрет шестилетней давности из DMV. Пять футов шесть дюймов, сто тридцать восемь. Если бы он выжил, ему было бы двадцать девять.
  На фотографии ареста Парментер носил длинные дреды, щеголял плоскими глазами и угрюмым взглядом. На более позднем изображении его волосы были аккуратно подстрижены, татуировки украшали его шею, и он криво, почти по-мальчишески улыбался. Но никаких дополнительных нюансов в глазах.
  На следующей доске была фотография красного лазерного луча, направленного вверх с балкона третьего этажа Пола О'Брайена в окно на четвертом этаже здания, похожего на тюрьму, по соседству. Чуть правее места убийства.
  За этим последовали ярко освещенные виды комнаты с белыми стенами и черным полом, пустой, если не считать трио больших водонагревателей, массы оборудования HVAC и массивных воздуховодов, все слева. Справа было открытое пространство, передняя стена была с высоким квадратным окном по центру.
   Ниже — фотографии двух двойных серых металлических дверей, одна из которых приоткрыта.
  Последняя иллюстрация возвращала нас в логово стрелка и показывала единственное открытое окно, из которого в сторону балкона О'Брайена струился красный луч.
  Петра указала на одинокий желтый маркер на подоконнике.
  «Как вы видите, это все криминалистически, и даже это всего лишь небольшое нарушение слоя пыли там, где могла находиться винтовка, сошка или стойка.
  Но никаких отпечатков, волос, чешуек кожи, ноль».
  Алисия сказала: «Жаль, что парень не линяет. Достаточно ли высоко будет окно, чтобы он мог стрелять стоя?»
  «Если бы он был ростом до пяти футов девяти дюймов, он мог бы стоять прямо. Если бы он был выше, он, вероятно, немного сутулился бы».
  «Что могло сбить прицел», — сказал Шон. «Такой уровень точности, вероятно, использовался какой-то упор».
  «С такого расстояния?» — сказал Мо. «И еще хороший ночной прицел».
  «Даже при всем этом нужна твердая рука», — сказал Шон.
  Алисия сказала: «Звучит весьма профессионально».
  Петра сказала: «Если вы задаетесь вопросом о ком-то с военным опытом, то я тоже. Но я проверила несколько источников и подтвердила то, что уже подозревала: серьезные военные снайперы предпочитают экспансивные патроны или пули, которые они настраивают сами, чтобы максимизировать внутренний урон. Это не исключает профессионала, который понизил свой класс, потому что ему было нужно только базовое снаряжение. Включая выбор огнестрельного оружия: Winchester 70 Featherweight. Но зачем же быть проще, если в этом нет необходимости?»
  Хоус Баксби сказал: «У меня есть один такой. Полулёгкий. Использовал его для охоты на оленей, когда-то».
  «Именно так», — сказала Петра. «Ты и еще куча стрелков».
  Майло сказал: «Он мог бы снизить оценку, потому что он военный и хотел отвлечься. Не то чтобы гражданский был неквалифицированным. В обоих случаях стрельбы есть элемент точности. Ничего не оставляя позади и попадая в шею не по центру, что, по словам Басии, увеличило бы шансы задеть яремную вену, сонную артерию и трахею одним выстрелом».
   Баксби покачал головой. «Я думал, это будет разовая сделка с бандой на мистера.
  Парментер. Теперь у нас есть ловкий убийца?
  «Открыт сезон охоты на подозрительных парней», — сказала Алисия.
  Тишина.
  Петра сломала его. «Следующий вопрос: как стрелок попал в полностью охраняемое здание? Кто-нибудь хочет угадать?»
  Шон сказал: «Это было не так уж и безопасно».
  «Бинго. Несмотря на запертую дверь спереди и ворота через подгараж, есть два служебных входа».
  Она постучала по фотографиям широких серых дверей. «Эта, на южной стене, перпендикулярной входу, была заперта на засов, а эта , на задней стене, — нет. Обе двери с ключом, но задняя дверь не засов, а просто защелка. Которая не была повернута. Мы вошли и вот что обнаружили».
  Следующим ее нажатием оказался поднимающийся пандус доставки, за которым последовал кадр с темным, похожим на пещеру пространством, заполненным картонными коробками.
  Петра сказала: «Пандус поднимается на два полных этажа, минуя гараж, и заканчивается в этом веселом месте. Оно огромное, без окон и в беспорядке. Заполнено коробками, которые вы видите здесь, здесь и здесь, а также инструментами, штабелями мусорных баков и мешков, рулонами изоляции, сменными кондиционерами
  единиц».
  Рауль сказал: «Много крысиных какашек по углам, значит, никто не обращает на это особого внимания. Вероятно, потому, что люди, которые этим пользуются — водители-экспедиторы, рабочие по техобслуживанию — не задерживаются там достаточно долго, чтобы обращать на это внимание».
  Я спросил: «Есть ли прямой путь к главным лифтам?»
  «Нет, док. Но есть большой грузовой лифт с ключом и дверь в стороне, без опознавательных знаков, ведущая к лестнице, которая спускается в дальний угол гаража.
  Достаточно далеко от машин, так что арендаторам нет смысла даже знать об этом. Но как только вы спуститесь в гараж, вы можете сесть на лифт арендатора или воспользоваться главной лестницей. Мы проверили и то, и другое и ничего не нашли.”
  Майло сказал: «Знай о черном ходе, и у тебя будет полный доступ».
  «Именно так», — сказала Петра.
  Хоус Баксби сказал: «А как насчет камер?»
  Петра сказала: «Три. Главный вход, вестибюль на первом этаже, въезд на парковку. Ни один из них не задержит кого-то, кто пользуется лифтом, чтобы подняться на этаж выше вестибюля».
  Баксби снова покачал головой. «Еще один вид глупости».
  Алисия сказала: «Можем ли мы вернуться в подсобное помещение на секунду? Его можно запереть изнутри?»
  Петра сказала: «Да, простой задвижкой. Но мы обнаружили, что она не заперта, и то же самое было с другой подсобкой на этаже».
  Шон сказал: «Если предположить, что стрелок запер его, пока был внутри, все равно был большой риск. Если кто-то попытается войти, это может закончиться плохо».
  Петра сказала: «Риски есть всегда, но в это время вероятность того, что водонагревателю понадобится техническое обслуживание, мала».
  Хоуз Баксби прочистил горло.
  Петра сказала: «Да, сэр».
  Усы Баксби улыбнулись. «Не заставляй меня чувствовать себя таким старым, каков я есть, Бак в порядке».
  «Ты понял, Бак». Она подмигнула. « Сэр. В чем вопрос?»
  «Сколько квартир в здании?»
  «Сто восемьдесят пять».
  Баксби присвистнул.
  Петра сказала: «Именно так. И, очевидно, не каждая квартира — одноместная, так что мы можем легко говорить о трехстах, четырехстах людях. Мы получили имена из договоров аренды и аренды и постараемся выяснить, не всплывет ли кто-нибудь с криминальным прошлым, особенно с нарушением правил обращения с огнестрельным оружием. Рауль, шесть полицейских и я стучали в двери. Вчера весь вчерашний день ушел на то, чтобы поговорить с девяносто семью людьми. Никто не казался странным, и ни одна из пустующих квартир — четыре, если быть точной, — не показывала никаких признаков беспорядков или того, что кто-то засел без разрешения. Мы также поговорили с обслуживающим персоналом и получили тот же результат, но их истории также будут проверены. Даже если мы очистим всех, это ничего не говорит о людях, которые жили или работали там в прошлом. Затем возникает проблема с гостями. Поэтому мы собираемся пока отказаться от этого подхода и попытаться узнать больше о мистере О'Брайене».
  Я сказал: «Разумеется».
  Пять пар глаз устремились на меня.
  Я сказал: «Знакомство со зданием, скорее всего, является результатом исследования О'Брайена, а не того, что стрелок там живет или работает. Если только это не было делом плохих соседей — каким-то предыдущим конфликтом с О'Брайеном».
  Майло сказал: «О'Брайена долго преследовали, и тот, кто за ним охотился, вычислил оптимальное место для убийства».
  Петра сказала: «Это означало бы, что его смерть не имела никакого отношения к Мариссе, и он просто сделал ей передозировку в ту ночь, когда на него напали».
  Я сказал: «Вот как я это вижу, но это не исключает того, что кто-то мстит за еще одну жертву О'Брайена. Либо в качестве оплачиваемой работы, либо в личных целях».
  «Поэтому нам нужно сосредоточиться на любой связи между О'Брайеном и Парментером. Вот почему Бак здесь, чтобы просветить нас».
  Баксби сказал: «А я-то думал, что это из-за моей внешности. Ладно. Покойный мистер Парментер». Нахмурившись. «Он был на вечеринке, посвященной индустрии звукозаписи...
  то, что они называют витриной для новых талантов. Талант в этом случае был диджеем, какой бы талант это ни подразумевало. Вечеринку устроил их продюсер/менеджер, который также владел звукозаписывающей компанией. Гражданин по имени Джеральд Ирвин Бойкинс, он же Джамал Б. Еще один парень с корнями Крипса, но в случае Бойкинса это было давно. Он подписал контракт с Парментером, но не ради больших денег, что, по-видимому, было его МО»
  «Всегда был в музыкальном мире», — сказал Шон. Его голос, обычно мягкий и нежный, стал резким.
  Алисия сказала: «Голос опыта?»
  Шон покраснел. «Да, мы это проходили».
  Баксби спросил: «Кто такие «мы»?»
  «Раньше я был в группе».
  «Вот так? Какой именно?»
  «Вы никогда не слышали о нас — Savage Seashore — в любом случае, это сделка с большинством независимых компаний. Платите ничего или около того и надейтесь на лучшее.
  Когда есть роялти, честные платят. Если компания теряет деньги, они иногда пытаются выцарапать их у артистов».
  «Звучит мило», — сказал Баксби, возясь с узлом галстука. «В любом случае, похоже, именно такова была ситуация между мистером Бойкинсом и мистером.
   Парментер. Но. Предполагаемая музыка Парментера так и не была выпущена. Когда я говорил с Бойкинсом, он утверждал, что это из-за проблем с качеством. Не то чтобы я мог заметить разницу».
  Майло улыбнулся. «Ты действительно это слушал».
  «Эй, страдаю ради работы. Я надеялся, что текст песни натолкнет меня на что-то, но там было только о грубом сексе с женщинами. Почему эти проснувшиеся типы не ладят с рэперами, мне непонятно».
  Я сказал: «Сексуальная агрессия. Возможная связь с О'Брайеном».
  Поспешное ведение записей.
  Баксби сказал: «Кто-то мстит за женщин, подвергшихся насилию?» Он почесал голову. «Я сосредоточился на Бойкинсе, на всем деловом аспекте, и ничего подобного в истории Парментера не было. Но кто знает?»
  Нахмурившись из-за возможности что-то упустить.
  Петра сказала: «Мы не нашли ни одного ареста за сексуальные преступления в отношении О'Брайена или Парментера, но мы все знаем, каково это — быть жертвой сексуальных нападений».
  Алисия сказала: «Женщины боятся об этом сообщать».
  Баксби посмотрел на меня. «Вы поднимаете интересный вопрос, доктор». Как будто животное в зоопарке выполнило какой-то изысканный трюк.
  Майло сказал: «Хорошо, мы покопаемся побольше о них обоих. Пару дней назад я пошел на обдуманный риск и дал имя О'Брайена друзьям Мариссы.
  Они понятия не имели, кто он, но я уверен, что это будет циркулировать по платформам sosh и, возможно, принесет неплохие чаевые. Мониторинг Мо.”
  «Пока ничего?» — сказал Рауль.
  Рид сказал: «Пока что мы в основном получаем сердечки, цветы и плюшевые мишки в адрес Мариссы».
  Майло сказал: «Еще одна возможная связь между О'Брайеном и Парментером только что пришла мне в голову. Оба были любителями развлечений, так что нельзя исключать и деловой аспект. Бак, насколько серьезным подозреваемым был Бойкинс?»
  «Он был моим единственным настоящим подозреваемым, но я не могу сказать, что был в чем-то уверен»,
  сказал Баксби. «В ночь убийства определенно был конфликт.
  Парментер устроил сцену на выставке и его пришлось выпроводить. Его не выслали навсегда, а сказали ему остыть в переулке, и они дадут ему
   ему второй шанс. Вот что он делал, когда в него выстрелили. Это и курение травы».
  «Он был один?» — спросила Алисия.
  «Себя и большой косяк. Думаю, это был его любимый транквилизатор. Не уверен, как скоро после того, как он вышел, это произошло. Но прошло около сорока минут, прежде чем кто-то его нашел».
  «Кто это был?»
  «Бармен, вышел на свой перекур. Нанят на ночь, как и официантка. Как и все».
  Я спросил: «Где проходила выставка?»
  Баксби сказал: «Большой заброшенный дом на Франклине к востоку от Ла-Бреа. Один из тех старых каркасных викторианских домов, их все еще можно увидеть на северной стороне улицы. Место было запланировано для большой реконструкции, чтобы превратить его в гостевой дом
  но земля еще не была заложена, и владельцы сдавали ее в аренду».
  «Не так уж далеко от дома О'Брайена».
  Майло посмотрел на меня. «Стрелок, который живет неподалёку?»
  «Многие преступники предпочитают действовать локально».
  Баксби сказал: «Я смотрел на Комптон, где жил Бойкинс».
  Майло повернулся и написал на доске «Geographic Link?» под лицами жертв. «Где живет Бойкинс, Бак?»
  «Тогда он был в Леймерт-парке».
  Элитный район на юге Лос-Анджелеса. Привлекательный, низкий уровень преступности, обсаженный деревьями, в основном зажиточные чернокожие.
  Рауль разговаривал по телефону.
  «Он сейчас в Беверли-Хиллз…» Его брови поползли вверх. «Неудивительно, он продал свою музыкальную компанию полгода назад частной инвестиционной группе. За»—
  он сделал воздушные кавычки — « по слухам, тридцать миллионов».
  Свист Баксби был громким и пронзительным. «Чувак, мы все занимаемся не тем делом».
  Алисия сказала: «При такой сделке, как эта, был бы мотив избавиться от вредителя. Парментер угрожал подать в суд?»
  «Мне сказали только, что он был недоволен своей сделкой и устроил сцену на презентации».
   Рауль напечатал еще немного. «Ничего между Парментером и кем-либо из гражданских дел».
  Я сказал: «Угрозы судебного разбирательства могло быть достаточно для того, чтобы Бойкинс захотел навести порядок».
  Баксби сказал: «Я так и думал, Док. Даже будучи калекой, Бойкинс никогда не попадался на каком-либо насилии, но много лет назад он совершил несколько взломов и краж. До того, как открыл для себя искусство».
  Мо сказал: «И как сказал Док, О'Брайен был поклонником Голливуда, так что его пути могли пересечься с кем-то вроде Бойкинса».
  «Не как музыкант», — сказал Шон. «Но, может быть, как вышибала или телохранитель».
  «Если бы это было так, — сказала Алисия, — О'Брайен мог быть на выставке и увидеть что-то, связанное со смертью Парментера, и стать угрозой для Бойкинса».
  Майло сказал: «Между убийствами прошло двадцать два месяца».
  Она сказала: «Я не вижу в этом проблемы, LT. Достаточно времени для Бойкинса, чтобы сделать несколько вымогательских платежей, пока он готовит постоянное решение. Если он организовал убийство Парментера и избежал наказания, почему бы не сделать еще одно?»
  Майло пожевал щеку. «Хорошее замечание. Ладно, на Бойкинса определенно стоит посмотреть».
  «Беверли-Хиллз», — сказала Петра. «Ближе к вам, чем к нам».
  Он рассмеялся. «С радостью это сделаю. Учитывая мой интерес к искусству».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  12
  Встреча завершилась четким разделением труда.
  Мо будет искать предыдущие случаи стрельбы из .308 и собирать любые подсказки после сообщений, и если количество станет внушительным, привлекать Шона для помощи. До тех пор Шон будет работать с Алисией, исследуя предыдущие случаи сброса тел, имеющие сходство с Мариссой, и вернется в отделение неотложной помощи, чтобы запросить персонал.
  Петра и Рауль обходили каждую квартиру в доме Пола О'Брайена и разговаривали с другими соседями, а также с людьми на улице, чтобы узнать, не видел ли кто-нибудь подозрительного человека в ночь стрельбы.
  «Что в Голливуде, — сказала Петра, — является низкой планкой».
  После этого они как можно подробнее изучат деятельность О'Брайена и Джамаркуса Парментера.
  Бак Баксби останется «на дежурстве». Эвфемизм, который не ускользнул от него. Он сказал: «Как бык с маленькими кохо, который ждет в стойле на случай, если настоящий жеребец обленится».
  Майло и я попытались взять интервью у Джеральда Ирвина Бойкинса, урожденного Джамала Б.
  «Беверли-Хиллз», — сказал Баксби. «Здесь должен быть урок, где-то».
  —
  В среду в десять утра мы отправились по адресу в квартале шестьсот по Норт-Бедфорд-драйв.
   Майло сообщил об этом лейтенанту из Беверли-Хиллз, который сказал: «Никогда не было никаких звонков, но действуйте, мы всегда хотим знать, кого мы защищаем и кому служим».
  Он также сделал биографию Джеральда Бойкинса. Бывший музыкальный продюсер и менеджер по талантам, которому сейчас пятьдесят один год, не совершал преступлений в течение шестнадцати лет, но до этого накопил запечатанное досье несовершеннолетнего, за которым последовала существенная судимость.
  В его списке, как сказал Бак Баксби, не было никаких насильственных преступлений, несмотря на раннее участие Бойкинса в качестве крипов Комптона. Ничего даже отдаленно сексуального, и он не был участником каких-либо судебных исков.
  Я сказал: «Та же банда, что и Парментер».
  Майло сказал: «Хорошая основа для взаимопонимания, но бизнес превыше всего».
  —
  Дом был двухэтажным в английском тюдоровском стиле, с фахверковой обшивкой, шиферной крышей и достаточным количеством кирпичной кладки, чтобы построить мост. Ландшафтный дизайн был невдохновляющим, но безупречным. Как и общее ощущение от резиденции, ненавязчивой в этом тихом, респектабельном участке квартир Беверли-Хиллз. Большинство объектов недвижимости в квартале были открыты для улицы. Некоторые, включая Бойкинса, были огорожены и имели ворота.
  Сквозь щели ворот на подъездной дорожке, вымощенной булыжником, были видны белый Land Rover, красный Bentley и оранжевый Camaro.
  После того, как Майло нажал на звонок, открылась водительская дверь Camaro.
  Из него вышел мужчина и оглядел нас. Ему было лет пятьдесят, он был высокий, широкоплечий, коротко стрижен и загорел, на нем был черный костюм поверх красной рубашки для мышц. Маленькие круглые очки отбрасывали солнечный свет нам в лицо.
  Он шагнул вперед, не отрывая от нас своего внимания.
  Когда он подошел достаточно близко, он снял очки, и его глаза обрели форму. Маленькие, бледные, испытующие.
  Майло показал значок.
  Мужчина улыбнулся. «Так и думал. Какая станция?»
  «Западный Лос-Анджелес»
   «Проработал в Венеции двадцать лет». Засунув руку в карман брюк, он вытащил модуль и открыл ворота.
  Когда мы вошли внутрь, он пожал нам руки, его лапа была похожа на грубо отшлифованный брусок твердой древесины.
  «Уолт Свонсон. Что происходит, ребята?»
  «Мы хотели бы поговорить с вашим начальником об одном деле».
  «Он не мой начальник», — сказал Свенсон. «Я работаю в агентстве Pacific Security, и они назначили меня».
  «Не веселое выступление?»
  Свонсон сверкнул идеально сконфигурированными, но пожелтевшими зубами. «Нет, если вы хотите что-то сделать. А я не хочу, так что да, все в порядке».
  Он сдвинул куртку, обнажив кобуру Glock. «Никогда не пользовался им на работе, не рассчитываю воспользоваться им и сейчас. Он что-то сделал?»
  Майло сказал: «Ничто не говорит об этом».
  «Но ты хочешь поговорить с ним».
  "Точно."
  Свонсон провел пальцем по губам и ухмыльнулся. «Мы из ЦРУ, понял».
  «Что-нибудь интересное о нем?»
  «Пока нет. Может, ты сделаешь его интересным».
  Он отпер входную дверь ключом и провел нас в небольшой, отделанный дубовыми панелями вестибюль. Прямо впереди была дубовая лестница, ведущая на второй этаж. Слева была столовая, справа — гостиная.
  Ваша базовая планировка в центре-холле. Обставлена вашей базовой респектабельной, традиционной мебелью.
  За обеденным столом сидел светловолосый бородатый мужчина лет тридцати с симпатичной девочкой-подростком. На столе лежали учебники, стопки бумаги и карандаши.
  Никакого телефона или устройства. Академики старой закалки?
  Они оба подняли глаза. Он улыбнулся. Она — нет.
  Уолт Свенсон сказал: «Продолжай учиться, Кейша. Они навещают твоего отца».
  Молодой человек сказал: «Может быть, нам стоит вернуться в семейную комнату?»
  Кейша прикусила губу. Сказала: «Конечно», и собрала учебные материалы.
   «Репетиторство», — сказал молодой человек, проходя мимо нас. «Не то чтобы она в этом сильно нуждалась».
  Кейша закатила глаза. «Исчисление AP».
  Преподаватель сказал: «Не волнуйся, ты справишься».
  Когда они вдвоем шли по лестнице, Свенсон указал налево, где в электрической инвалидной коляске сидел грузный мужчина с седой бородой, глаза были закрыты, в ушах наушники, на коленях лежал iPad. Цвет лица цвета кофе с молоком был усеян веснушками. Руки были огромными и неподвижными, с ухоженными ногтями, которые блестели.
  Слушал что-то, заставлявшее его тело слегка покачиваться.
  На нем была накрахмаленная рубашка в синюю полоску, застегивающаяся на пуговицы, кремовые шелковые брюки и синие бархатные тапочки с вышитыми на носках золотыми львиными головами.
  Свонсон сказал: «Это его фишка. Музыка. Весь день».
  Майло махнул Свенсону в сторону освободившейся столовой. На серванте стояла фотография в золотой рамке Джеральда Бойкинса, симпатичной блондинки на десять лет моложе его, и Кейши. С возраста девочки, сделанная примерно пять лет назад.
  Майло спросил: «Жена еще здесь?»
  Свонсон сказала: «Они женаты, но я нечасто ее вижу. Она сейчас где-то уехала, не спрашивайте меня, где. Милая леди, когда она здесь. Я думаю, она была своего рода королевой красоты».
  «Что со стулом?»
  «Какой-то инсульт полгода назад. По-моему, он не так уж и изуродован, я видел, как он ходит, когда ему нужно. Но у него мало энергии, поэтому он много катается. В основном сидит. Как я уже сказал, музыка».
  «Хотите нам что-нибудь еще рассказать?»
  «Нет, как я уже сказал, здесь очень тихо».
  «Зачем ты ему?»
  «Мне этого не говорят», — сказал Свенсон. «Я предполагаю что-то в его прошлом. Или, может быть, он просто нервничает, потому что он черный здесь».
  Майло посмотрел на Джеральда Бойкинса. «Ты хочешь его разбудить или нам следует это сделать?»
   Свонсон улыбнулся. «Я голосую за тебя. Он, вероятно, разозлится, что я тебя допустил, но пусть будет так. Если они отправят меня на другую работу, пусть так и будет. Если они будут донимать или не смогут, я всегда могу пойти в другое агентство».
  «Нет ничего лучше уверенности», — сказал Майло.
  «Еще бы», — сказал Свенсон. «Получил пенсию, все остальное — подливка. А по сравнению с настоящей работой, это чушь собачья».
  «Вы упомянули его прошлое».
  «Мне сказали, что он заработал деньги на музыке, на этом хип-хоповом дерьме.
  Знаете, этот тип так делает. Может, он кого-то разозлил. Не знаю.
  Или заботиться».
  В его голосе прозвучал гнев. Скука может завести только до определенного предела.
  Майло сказал: «Раньше он был калекой из Комптона».
  Глаза Свенсона расширились. «Хм, иди узнай. Он теперь довольно консервативен. Политически, я имею в виду. Иногда он говорит что-то, и я не могу найти ничего, с чем бы я не согласился».
  Я сказал: «Дружеские дискуссии».
  «Нет, никаких обсуждений», — сказал Свенсон. «Он говорит, я слушаю. Идеально, чем меньше обо мне кто-то знает, тем лучше. Так он был гангстером, да? А теперь его ребенок учится в Гарварде или где-то еще». Он усмехнулся.
  Майло сказал: «Не уверен, какое место он занимал в банде, просто знаю, что он к ней принадлежал.
  Кто-нибудь из друзей из тех времен когда-нибудь появлялся?
  «Здесь? Не думаю, амиго. Появляются только горничная, садовник, учитель скрипки и репетитор». Широкая улыбка. «Ах да, иногда жена».
  —
  Мы прошли в гостиную, где Майло подошел к Джеральду Бойкинсу и осторожно прикоснулся к рукаву рубашки.
  Глаза Бойкинса медленно открылись, словно их открывали моторизованные ставни.
  Когда они рассеялись, его голова откинулась назад, и он поднял оба кулака.
  Майло сказал: «Извините, что разбудил вас, сэр», — и показал свой значок.
   Глаза Бойкинса оставались горячими, но руки опустились. Его губы мрачно сжались, когда он вырвал наушники из ушей. «Полиция? В чем проблема?»
  «Нет проблем, сэр. Мы расследуем дело и задаемся вопросом...»
  «Какое дело? Я не знаю ни о каких делах? Что происходит ? » Бойкинс приподнялся со стула, опустился обратно, выглядя измученным.
  Несмотря на всю его злость, его протест был негромким. Крупный, мясистый мужчина с тихим, почти мальчишеским голосом.
  Он посмотрел на Уолта Свенсона. «Ты просто впустил их?»
  «Я не думал, что ты будешь против...»
  Губы Бойкинса презрительно скривились. «Ты не думал».
  «В связи с нашими предыдущими обсуждениями, сэр», — сказал Свенсон. «То, что вы всегда говорите о поддержке правоохранительных органов».
  Джеральд Бойкинс уставился на него. «Это не значит, что кто-то может просто так сюда зайти».
  «Извините, сэр. Мне попросить их уйти?»
  «Нет, нет, просто вернитесь на улицу и сделайте свою работу».
  «Да, сэр».
  Свонсон повернулся и ушел. Скрывая улыбку на своем лице от Бойкинса, но убедившись, что мы ее увидели.
  Детали меняются, но то, что наверху-внизу, никогда не умирает.
  —
  Когда дверь с шипением захлопнулась, Бойкинс сказал: «Давайте сделаем это быстро. Я слушаю отличную музыку. Хотите угадать что?»
  Майло сказал: «Понятия не имею».
  «Чушь», — сказал Бойкинс. «Вы копы, так что вы обо мне знаете, а даже если бы и не знали, то увидели бы цвет моей кожи и предположили бы, что это хип-хоп. Или какая-нибудь другая джангл -музыка».
  Мы ничего не сказали.
  «Не то чтобы это имело значение, — сказал Бойкинс, — но это Бах. Сюиты для виолончели».
  О которых вы, вероятно, никогда не слышали, но их шесть, а я только в середине третьего».
   Я спросил: «Сарабанда или бурре?»
  У Бойкинса отвисла челюсть. Улыбка была холодной. «Посмотрите на это, полицейский с культурой».
  «Эти сюиты тоже входят в число моих любимых». Когда я чувствовал себя неловко, я пробовал играть их на гитаре.
  «Я не говорил, что они мои любимые », — отрезал Бойкинс. «Не пытайся...
  не знаю, почему я вообще тебя терплю ».
  Майло сказал: «Еще раз, сэр, извините за прерывание».
  Бойкинс пренебрежительно отмахнулся.
  Майло достал увеличенное изображение фотографии Пола О'Брайена из DMV.
  Джеральд Бойкинс спросил: «А что с ним?»
  «Ты его знаешь?»
  «Я знаю это лицо, потому что я хорошо разбираюсь в лицах. Он выполнял для меня кое-какую работу по обеспечению безопасности. Не помню его имени, только лицо. Возможно, я никогда не знал его имени. Зачем вы мне это показываете?»
  Он дурачился с наушником.
  Майло сказал: «Его убили».
  Никакого движения от Бойкинса. «Какое это имеет отношение ко мне?»
  «Мы собираем данные от прошлых работодателей».
  «Как, черт возьми, это привело тебя ко мне?»
  Майло сказал: «Извините, я не могу об этом говорить».
  «Конечно, вы не можете», — сказал Бойкинс, поворачиваясь к нам лицом. «Вы приходите сюда и ведете себя как гестапо, пока я отдыхаю, но вы не можете сказать мне ни слова.
  — вопрос о том, почему. В прекрасной стране мы живем.
  «Сэр, мы просто ищем информацию о мистере О'Брайене».
  «О'Брайен... ирландец, да? Понятия не имею о нем или его племени или о чем-либо еще, кроме того, что он сделал для меня какую-то работу с дверью, много людей работают на меня. Раньше.
  Когда я работал. Теперь можешь уйти?
  «Еще несколько вопросов, пожалуйста? Когда мистер О'Брайен работал у вас?»
  «Он не был моим сотрудником», — сказал Бойкинс. «Мы нанимаем фрилансеров по работе. Нанятые. Прошедшее время».
  «Нанять их для...»
   "События."
  «Поэтому понятия не имею, когда был нанят мистер О'Брайен».
  «Теперь я календарь?»
  «Когда вы в последний раз проводили мероприятие?»
  «Не… полтора года. Но если вы спрашиваете меня, когда он работал с дверью, то понятия не имею. Может быть, тогда, два, три. Я просто помню его лицо, потому что так работает мой разум. С лицами я — камера. Лица и числа — это мое. У моей дочери дар к числам. Она их любит, она может пойти куда угодно».
  Внезапно он вздрогнул и ударил рукой по правому виску.
  «Вы в порядке, сэр?»
  «Нет, я не в порядке, я что, выгляжу фу… в порядке? Голова болит. Ты заставил меня заболеть. Может, это просто напряжение мышц. Или систолическое — кровяное давление повышается. В любом случае, ты меня портишь».
  Мы стояли там.
  Бойкинс сказал: «Чего ты ждешь? Я сказал тебе то, что знаю. И я все еще не понимаю, как какой-то кусок дерьма, который работал на меня, может быть, только один раз — как независимый подрядчик, как и все, кого мы использовали для мероприятий
  — как это теперь вписывается в мою жизнь. Я не должен был тебе говорить, это то, что я получаю за прямоту. Но ты застал меня врасплох.
  «Что входит в дверные работы?» — спросил Майло.
  «Безопасность. Как тот дурак снаружи. Швед. Который, очевидно, ничего не стоит, собираюсь позвонить в компанию, нанять того, кто действительно меня защитит».
  «О'Брайен был частным охранником?» — спросил Майло.
  «Нет, нет, нет, ничего особенного. Просто встань в дверях и выгляди большим».
  «Вышибала».
  «Чтобы не пускать туда сброд».
  «На мероприятиях», — сказал Майло. «Вроде показов».
  Глаза Бойкинса стали жесткими. «Ты что-то гуглишь и думаешь, что знаешь меня?»
  Майло сказал: «Сэр. Мы пытаемся раскрыть убийство. Никто не говорит, что вы имеете к этому отношение, но мы не будем выполнять свою работу, если мы...»
   «Не врывался в мой дом? Какое отношение ко мне имеет питье молока — этот О'Брайен, кто угодно?»
  Майло показал ему снимок Джамаркуса Парментера из DMV. «Возможно, его дело связано с делом О'Брайена».
  Голова Бойкинса дернулась вперед, глаза сузились. «Опять этот кусок дерьма?
  Меня уже гестапонули на него. Читай свои собственные гребаные файлы, там все есть, ничего не добавишь к тому, что я уже сказал. А теперь иди. Убирайся к черту. Закрой за собой дверь и позволь этому тупому шведу открыть ворота и не возвращайся без предварительной записи».
  Майло спросил: «С кем нам записаться на прием?»
  «Никто». Бойкинс засунул наушники обратно в уши, закрыл глаза и сделал вид, что откинулся назад. Но одна рука осталась сжатой в кулак, а плечи оставались высокими и напряженными.
  Перед тем, как мы дошли до двери, он сказал: «Двое негодяев мертвы. Мне плевать, и ты не притворяешься, что тебе плевать».
  Когда мы закрыли дверь, раздался более высокий голос: «Все в порядке, папочка?»
  «Идеально, детка. Как и ты. Иди учись».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  13
  Уолт Свенсон сидел в своем Camaro, сиденье было откинуто назад. Он просунул руку вверх через опущенное водительское окно и щелкнул дверцей.
  Когда мы проходили мимо, Майло сказал: «Никакого коллегиального прощания? Я чувствую себя непопулярным».
  Я сказал: «Молодец».
  "Значение?"
  «Ты хорошо выполнил свою работу».
  —
  Мы проехали несколько кварталов на восток до Алпайн Драйв, где он остановился, поставил машину на парковку и дал двигателю поработать на холостом ходу.
  Но он не бездействовал. Глаза его были активны, плечи сгорблены, пальцы безостановочно барабанили по рулю.
  «Неприятный тип, мистер Бойкинс», — сказал он. «А теперь мы связали его с Парментером и О'Брайеном».
  Я спросил: «Если он был причастен к смерти О'Брайена, почему он сказал вам, что узнал его?»
  «Возможно, он решил, что мы рано или поздно узнаем, и хотел взять ситуацию под контроль — сделать так, чтобы она звучала минималистично».
  "Хорошо."
  «В чем проблема?»
  «Фотография О'Брайена не вызвала у него раздражения, в отличие от фотографии Парментера. Баксби брал у него подробные интервью о Парментере?»
   "Почему?"
  «Может быть, мы вернули плохие воспоминания».
  «Было ли то, что мы только что увидели, связано с ПТСР, связанным с Парментером? Нет, ничего затянувшегося. Была одна встреча в офисе адвоката Бойкинса, где они обсудили основы, затем адвокат все прервал, и на этом все закончилось.
  По сути, этот парень был неприкасаемым».
  «Пью молоко», — сказал я. «Что это, Крип-ток для убийства?»
  «Вы поняли. Парень может усердно работать над респектабельностью, но когда ему угрожают, он возвращается к своим корням. А что может быть страшнее, чем повторное расследование убийства, которое, как вы думали, сошло вам с рук? Тем временем его ребенка готовят к Лиге плюща, на кону многое».
  Я сказал: «Лига плюща всегда приветствовала потомков диктаторов и баронов-разбойников».
  «Хм... в любом случае, я не могу исключить Бойкинса ради О'Брайена только потому, что он оставался хладнокровным. О'Брайен — новый удар, возможно, Бойкинс мысленно подготовился к визиту. Парментер, с другой стороны, был древней историей, которую он считал законченной. И еще одно: зачем ему наемный полицейский, если у него все еще есть связи с плохими старыми временами?»
  «Может быть, так», — сказал я, — «но когда вы показали ему фотографию О'Брайена, я искал малейшего намека, а он ничего не подал. Даже глазом не моргнул. И он не совсем стоик, так что скрыть реакцию было бы почти невозможно. Для меня это говорит о том, что случай Парментера может угрожать ему, а случай О'Брайена — нет».
  «Две жертвы, связанные с Бойкинсом, случайно были застрелены из одной и той же винтовки?»
  «Можете ли вы принять альтернативную теорию?»
  Он вздохнул. «Что?»
  «Предположим, Парментер и О'Брайен были на той презентации, но разозлили они не Бойкинса, а кого-то другого».
  «Какой-то случайный завсегдатай вечеринок получил оскорбление от этих двоих и потратил почти два года, чтобы закончить работу?»
  Проблема задержки во времени может относиться к Джеральду Бойкинсу как к подрядчику двойной смерти. Нет смысла вдаваться в подробности; плечи Майло сжались еще выше.
   Я сказал: «Хорошо, второй вариант: Парментер и О'Брайен были на разных мероприятиях с разницей в несколько месяцев, где они напали на одного и того же человека с плохой стороны».
  «Давай, Алекс».
  «Это не так маловероятно, как кажется. О'Брайен подрабатывал вышибалой, а Парментер мог попасть в те списки приглашенных, о которых говорили друзья Мариссы».
  «BeThere.com», — сказал он. «Пытался до них дозвониться, их штаб-квартира в Таиланде. Поговорим о том, чтобы не держать это локально. В любом случае, Парментер был одаренным вокальным артистом, я пошел искать его музыку, как и Баксби, нашел только одно видео на YouTube. Записано вживую в каком-то заведении, плохой звук и освещение, он трет свою промежность и делает неприятные вещи с микрофоном.
  Песня называлась «Fold Over Bitch».
  «Что может привести нас обратно к сексуальным преступлениям, совершенным каждым из них».
  «Мистер Снайпер — странствующий рыцарь, мстящий жертвам насилия, а О'Брайен как раз попадает под обстрел в ту ночь, когда он убивает свою последнюю жертву? Вот это поэтическая справедливость».
  «Иногда звезды располагаются в ряд».
  «По большей части, не в моем мире».
  Я ничего не сказал.
  Он сказал: «В кино я бы попрощался с хламом и не стал бы заниматься этим делом».
  «В кино сейчас бы играла пошлая музыка».
  Он рассмеялся. Опустил плечи, освободил руки от руля, отряхнулся, как водяная собака. Большая, тяжелая собака — ньюфаундленд.
  «Ладно», — сказал он. «Так что теоретически Бойкинс может быть чист по обоим выстрелам. Или грязен только по одному из них. Или вернуться к основам, и он заплатил за оба».
  Он потер лицо, словно умывался без воды. « Это проясняет ситуацию».
  —
   Пока ехали на станцию, вспомнилось еще кое-что. Дочь Джеральда Бойкинса, занимающаяся с репетитором в одиннадцать утра.
  Ситуация с домашним обучением? Если да, то это может означать серьезное вмешательство родителей.
  Совершенство, как и ты, детка. Иди учись.
  Некоторые из самых увлеченных родителей, которых я видел на практике, были амбициозными людьми, которые так и не испытали той привилегированной юности, которую они отчаянно хотели для своих детей, и это вполне соответствовало отцу, который перешел от жизни бандита к увлечению Бахом.
  Сидя спокойно в 90210, он был сражен собственными артериями.
  Достаточно боюсь других угроз, чтобы нанять штатного охранника.
  Может быть, Майло был прав, и Джеральд Бойкинс не смог полностью освободиться от своего прошлого. Или смог, но продолжал яростно защищать домашнюю жизнь, которую он построил.
  Красивый дом, красивая жена, красивый ребенок с мозгами, чтобы справиться с AP
  исчисление.
  Может быть, тяжкое преступление Джамаркуса Парментера было слишком сильным в отношении Кейши? Угрожало какому-то другому аспекту тщательно выстроенного возрождения Бойкинса?
  Но даже если это и подстегнуло нападение на Парментера, мои инстинкты подсказали мне, что я прав насчет Пола О'Брайена. Бойкинс остался невозмутим, увидев его лицо. Маловероятно, что он будет замешан.
  Две разные жертвы, два разных мотива?
  Их объединил в смерти один наемный убийца, вооруженный винтовкой .308 Winchester, пристальным взглядом и большим запасом патронов в цельнометаллической оболочке.
  —
  Вернувшись домой, я заглянула на страницы Кейши Бойкинс в социальных сетях и узнала, что до прошлого года она посещала школу Брентвуд, но теперь перешла на домашнее обучение из-за приступа, который она называла «проблемами с желудком». Несмотря на это, она публиковала только счастливые фотографии, ее лицо украшала широкая теплая улыбка, а фотографии дополнялись различными радостными эмодзи.
   Если ее сообщения были верны, ей удалось сохранить большую группу друзей даже после окончания школы.
  «Проблемы с желудком» могут означать что угодно: от расстройства пищевого поведения до заболевания кишечника.
  Какой бы ни был диагноз, в глазах ее родителей она теперь была девочкой, требующей особого ухода. Что могло бы добавить дополнительную порцию стресса на тарелку Джеральда Бойкинса.
  Я позвонил Майло и рассказал ему то, что узнал.
  Он сказал: «Вот и все. Симпатичная богатенькая девочка, О'Брайен пытается с ней пошалить, она говорит папе, пора пить молоко».
  «Может быть».
  Он сказал: «Эй. Если ты не хочешь, чтобы я осознавал, не продолжай давать мне соломинки — подожди».
  Я подождал пару минут, прежде чем он вернулся.
  «Это был Мо, похоже, наконец-то в куче мусора может оказаться достойная наводка. Парень, который знал О'Брайена и хочет поговорить об этом. Записался на прием».
  "Когда?"
  «Завтра в девять утра, если вам удобно».
  Я проверил свой календарь. «Свободно до часу».
  «Что происходит в час?»
  «Работа, которая действительно приносит доход».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  14
  В четверг в восемь пятьдесят утра я встретился с Майло на бульваре Сансет, к востоку от Сан-Висенте, в самом центре Стрипа.
  Как и любой район, который питается ночной жизнью, Стрип становится безвкусным при дневном свете. Я всегда представлял это как сочувствие улицы к клубам, барам и комедийным магазинам, которые грустят, когда солнце угрожает.
  LA транслировал очередной эпизод голубого неба и свежего воздуха, и это немного помогло. Но когда мы вошли в Tidy Tavern, все стало предсказуемо уныло.
  Место было узким, тусклым, без клиентов. Столы и стулья были разбросаны хаотично, как будто их в спешке отодвинули. Синий виниловый пол был усыпан мусором. Метла и совок были прислонены к стене, выкрашенной в отвратительный, комковатый красно-коричневый цвет.
  Прежде чем мы вошли, Майло показал мне фотографию человека, с которым мы встречались. Это оказалось излишним. Он был единственным в комнате, стоящим за стойкой бара и лениво вытирающим мутную верхушку.
  Он услышал нас, затем увидел. Его рот открылся и принял форму мультяшного овала. Тряпка в его руке начала делать неистовые круги.
  Его звали Мартин Кихо, и он передумал обращаться в полицию, позвонив Майло в шесть тридцать утра, чтобы сообщить об этом.
  Майло проигнорировал сообщение.
  «Мистер Кехо? Лейтенант Стерджис».
  Кехо сказал: «О нет».
  Мы сели на табуретки у бара. Мой был шатким. Табурет Майло казался надежным. Или, может быть, обремененным до неподвижности. Он надулся, изо всех сил стараясь войти в личное пространство Мартина Кехо.
   «О нет, что, сэр?»
  «Я не хочу этого делать. Я позвонил».
  «Когда это было, сэр?»
  «Рано», — сказал Мартин Кихоу. «Где-то в шесть тридцать».
  Майло сказал: «К тому времени я уже был на поле. Извините за неудобства, но раз уж мы отправились в путь, почему бы вам не рассказать нам, что у вас на уме».
  «Ничего», — сказал Кехо. Даже басовый голос может звучать тихо, если его тревожит тремоло.
  Мы дали ему время подумать. Он воспользовался возможностью сжать тряпку покрепче, отчего костяшки пальцев побелели до размеров брюссельской капусты.
  Большой, широкий мужчина, с такой же массой, как у Пола О'Брайена. В отличие от О'Брайена он не пытался это выставлять напоказ. Совсем наоборот; он носил мешковатую белую рубашку на пуговицах с рукавами, застегнутыми на запястьях.
  Та же неуверенность была свойственна и его черепу. Когда мужчины теряют волосы в молодом возрасте, они часто бреют головы, а не подчеркивают лысину.
  Я просмотрел права Кехо и знал, что ему тридцать восемь. Его голова была голой, за исключением тех мест, где ее опоясывал серый коричневый пух. То, что некоторые из моих пациентов называют папиным взглядом.
  Грубо высеченное лицо Кехо было скрыто огромным подбородком и спереди клювом, который поддерживал очки в стальной оправе. Морщины появились достаточно давно, чтобы стать глубже.
  Еще не сорок, но старею быстро. Наш визит не помог делу.
  Он отпрянул, когда Майло наклонился еще дальше. «Правда, сэр. Это ошибка».
  «Хм. Я в замешательстве, мистер Кехо. Вы позвонили и сказали, что у вас есть важная информация о Поле О'Брайене».
  «Это было раньше».
  «Перед чем?»
  Кехо переложил тряпку в другую руку, повернулся вполоборота и сделал вид, что изучает зеркальную стену, полную бутылок.
  «Перед чем, сэр?» — спросил Майло.
  «До того, как я поговорил со своей девушкой», — сказал Кихо, отвернувшись, но избегая зрительного контакта.
   «Она сказала, что тебе не следует с нами разговаривать».
  «Она смотрит все эти криминальные шоу, читает всякую ерунду в интернете.
  Она сказала, что даже если ты пытаешься быть праведным, это может обернуться против тебя».
  «Как же так, мистер Кехо?»
  «Человек, который выходит вперед. Вы знаете».
  «Знаете что, сэр?»
  Кехо повернулся к нам. «Иногда их подозревают».
  «Тебе это сказала твоя девушка».
  «Кейтлин умная».
  «Я уверен, что так оно и есть», — сказал Майло. «И в том, что она сказала, есть доля правды.
  Но это не относится к людям, у которых достаточно здравого смысла и моральных устоев, чтобы звонить и давать советы».
  Мартин Кехо не нашел утешения в этом комплименте. «Как скажешь».
  «То, о чем говорит Кейтлин, может произойти, когда кто-то находит тело странным образом. Или когда человек слишком сильно погружается в расследование».
  "Что бы ни."
  «Честно говоря, Мартин, могу ли я так тебя называть?»
  «Марти».
  «Я говорю с тобой откровенно, Марти».
  «Конечно, да... но... я действительно не думаю, что у меня что-то есть. Я просто хотел помочь, когда услышал».
  «О Поле О'Брайене».
  «Да», — сказал Кехо.
  «Вы дружили с Полом».
  «Не совсем… мы жили вместе. Он должен мне денег. Так я и узнал».
  «Что его убили».
  Кехо поморщился. «Кейтлин говорила мне, что я должен позвонить ему, сказать ему, чтобы он наконец заплатил. Я позвонил, но он не ответил, поэтому она пошла в интернет, чтобы узнать, переехал ли он куда-нибудь, и это было там. Что случилось. Что он сделал».
   Дверь в бар распахнулась, впустив свет и шум, прежде чем с шипением захлопнуться. Маленький, кривоногий человек вошел, хромая, размахивая руками и крича.
  «Жизнь прекрасна, Марти Марсианин! Вот твой шанс сделать ее потрясающей ! »
  Кехо полез в карман и вытащил десятку.
  Майло слегка кивнул мне, и я взял счет из пальцев Кехо и направился к новому прибывшему. Когда я приблизился, его аромат взял верх. Месяцы невыстиранного белья в сочетании с длительным избеганием стоматологического ухода.
  Я отдал ему деньги.
  «Кто ты?»
  Майло сказал: «Кто-то облегчает жизнь Марти».
  «О. Молодец, мужик, молодец. Он мне жизнь облегчает. Я его причисляю к лику святых в Ватикане. Хоть я и лютеранин Мартина».
  Последовала короткая игра в гляделки. Майло победил, и мужчина, шатаясь, вышел.
  Кехо сказал: «Клейтон иногда помогает мне убираться, поэтому я даю ему чаевые. Но владельцы не знают. И не думайте, что я делаю это для всех».
  «Если бы ты это сделал, мы бы не стали думать о тебе хуже, Марти».
  "Что бы ни."
  «Марти, ты, очевидно, стойкий парень с большим сердцем. Ты жил с Полом, а теперь его убили. Никто тебя ни в чем не подозревает.
  Нам нужны люди, которые дадут нам информацию. Без этого мы влипли, а в деле Пола мы пока влипли супер-влипли».
  Губы Кехо изогнулись внутрь, подчеркивая размер его подбородка.
  Он сказал: «Как скажешь, ладно. Но это не имеет большого значения».
  «Спасибо, Марти. Что ты хотел нам сказать?»
  «Пол», — сказал Кихо. «Он не был хорошим человеком».
  —
   Мы уговорили Кехо выйти из-за бара, подойти к одному из столиков и сесть напротив него.
  Майло улыбнулся и сказал: «Продолжай, Марти».
  «Мы жили вместе», — сказал Кихо. «Сначала все было нормально, потом я узнал о нем и понял, что мне нужно уйти оттуда. Проблема была в том, что я не мог позволить себе собственное жилье. Но как только я смог, я ушел оттуда».
  Майло спросил: «Как давно это было?»
  Кехо серьезно обдумал этот вопрос. «Я думаю... мы начали...
  как четыре года назад? Я уехал как два года назад?
  «И он все это время был должен тебе денег».
  «Да, сэр».
  «Могу ли я спросить, сколько?»
  «Много», — сказал Кехо. «Как тысяча восемьсот долларов. На самом деле, тысяча семьсот восемьдесят пять».
  «Это много», — сказал Майло.
  «Не сразу, он просил двадцать, пятьдесят за раз, потом сто, потом пятьдесят, даже десять. Такого рода вещи. Когда я просил его вернуть их, он говорил мне вести запись, чтобы мы оба знали. Так я и делал. Вот откуда я знаю».
  «Он хоть что-то вернул?»
  Кехо покачал головой.
  «И как вы познакомились?»
  «Мы оба были в Roxy, работали у двери. Потом мы узнали, что оба занимались каскадерской работой. Я перестал, потому что порвал переднюю крестообразную связку, но Пол сделал немного больше. Он даже снялся в паре фильмов, но ему не заплатили много».
  «Вы играете в какой-нибудь роли?»
  «Нет», — сказал Кехо. «Мне не нравится, когда на меня смотрят. После моей ПКС
  хирургия, я начал это делать и делаю это до сих пор».
  «Уход за баром».
  «И обслуживание столиков. Развозка и техническое обслуживание, когда больше ничего нет. Здесь я работаю в баре и занимаюсь техобслуживанием. Кейтлин говорит, что мне следует пойти в школу и изучать ландшафтный дизайн».
  «Тебе нравятся растения?»
   «Те орхидеи, которые ты покупаешь в супермаркете?» — сказал Кехо. «Я заставляю многие из них цвести повторно. Кейтлин не может этого сделать, она говорит, что у меня есть талант».
  «Похоже, у тебя талант к садоводству, Марти».
  Кехо пожал плечами.
  «Так где же вы с Полом жили, когда жили вместе?»
  «Калвер-Сити. Мы получили субаренду около Фокс-Хиллз, какой-то старик, чья семья поселила его в доме, и они хотели денег за аренду. Две спальни, две ванные».
  "Хороший."
  «Не совсем», — сказал Кихо. «На самом деле это была свалка, но мы могли себе это позволить. Я до сих пор там живу. Не в квартире, а недалеко от Калвер-Сити. Мар-Виста, у нас с Кейтлин хорошее место. Она массажистка».
  «Звучит здорово», — сказал Майло. «Так что же тебя беспокоило в Поле?»
  «Много, сэр. Но не все сразу. Это было как…»
  Я сказал: «Потребовалось время, чтобы составить полную картину».
  «Именно так, да, сэр».
  «Пол мог вести себя плохо».
  «О да», — сказал Кихо. «Очень плохо… ладно… было так… нам обоим нравились девушки. Мы встречались с ними в Roxy или Viper Club, в любых других дверях, где мы работали, и иногда… ничего странного, иногда ты кому-то нравишься, и ты должен… воссоздать».
  «Конечно», — сказал я. «В этом есть смысл».
  «Вот и все. Для меня. Пара свиданий, одно из них, милая девушка по имени Жаки, мы встречались где-то полгода. Но Пол... как бы это сказать...
  Полу слишком нравились девушки».
  Его взгляд упал на столешницу. Он оставил тряпку на стойке, посмотрел на свою руку и использовал ее для имитации вытирания. Быстрее и быстрее.
  Я спросил: «Пол был слишком резок?»
  «Да. Да, сэр. Можно и так сказать».
  Майло достал блокнот и записал.
  Кехо спросил: «Тебе это нужно?»
  «Я знаю, Марти, но не волнуйся, тебя там не упомянут. Так как же Пол оказался сильным?»
  «Это было…», — сказал Кихо. «Ладно. Типа, мы работали над дверью? А после закрытия вокруг торчали какие-то девушки? В основном я уставал и хотел пойти домой. Не Пол, он всегда искал. Он… иногда приводил их домой».
  Его губы снова сжались, подняв большой подбородок вверх. Он опустился, когда он раскрыл губы. Надавить, отпустить, снова и снова, как штамповочная машина.
  Я сказал: «Пол приносил их домой и...»
  Финальный релиз. Дрожащие губы.
  Марти Кихоу сказал: «Иногда они не спали».
  «Когда он принёс их домой?»
  «Оба раза», — сказал Кихо. «Приводил их и выводил.
  Он бы их вынес. Если бы я это увидел, я бы спросил, что происходит, чувак, а он бы рассмеялся и сказал: «Я так хорошо с ней обращался, что она уснула».
  Одна рука лихорадочно вытирала, другая прикрывала глаза.
  Я сказал: «Они не выглядели просто спящими».
  «Они смотрели... ладно, да, сэр, они смотрели оттуда. Если бы я это увидел, я бы сказал,
  «С ней все в порядке?», а Пол смеялся и говорил: «С ней все в порядке, ты что, гребаный фельдшер скорой помощи?», а затем выносил ее на улицу».
  «Вы когда-нибудь узнали, что с ними случилось?»
  Кехо опустил руку, прикрывающую его, но избегал зрительного контакта. «Я должен был это сделать. Когда я прочитал, что он сделал с той девушкой, меня осенило. Я был как один из тех... людей, которые притворяются моральными, но не делают дополнительных шагов, понимаете? Кейтлин говорит, что это не моя вина, что я мог сделать? Но, может быть, я мог бы. Я не знаю».
  Майло спросил: «Есть ли у тебя идеи, куда Пол мог бы их отвезти?»
  «Я имею в виду, что это происходило не всегда, некоторые из них были в порядке», — сказал Кихо. «Они выходили утром, и он давал им энергетический батончик или что-то в этом роде и вызывал им Uber».
  «Но других уносили посреди ночи».
  Медленный кивок. «Да, сэр».
  «Эти женщины, — сказал Майло, — куда он их повез?»
  «Я не знаю, сэр. Честно говоря. Если бы я спросил, он бы рассмеялся. Однажды меня это раздражало, видеть, как он несет их, и они выглядят такими не в форме, что я как бы потребовал этого. «Куда ты ее ведешь , чувак?» Его лицо стало красным, он положил ее на диван — скорее, уронил ее — и он был у меня перед лицом, его кулаки были подняты. Я поднял свои и сказал ему: «Давай, чувак, это не изменит вопроса». Я знал, что смогу с ним справиться, повалил его в армрестлинге, плюс я знал некоторые смешанные боевые искусства. И он тоже это знал.
  И он рассмеялся — он много смеялся, он всегда смеялся, но не над тем, что я считал смешным, — он рассмеялся и сказал: «Ты волнуешься, как старуха».
  Я отвезу ее домой, ладно? Доставка от двери до двери. А теперь заткнись и иди обратно в постель.' Так я и сделал.
  Майло спросил: «Сколько лет было женщинам, которых он приводил домой?»
  «Молодой», — сказал Кехо. «То, что вы получаете в клубах».
  «Были ли у него какие-либо расовые предпочтения?»
  «Ему нравились азиаты или что-то в этом роде? Нет, сэр, они были все типажи.
  Он смеялся и говорил мне: «Я, блядь, Организация Объединенных Наций. У них есть киски, они получают членство».
  Я сказал: «Вы подозревали, что он подсыпал им наркотики».
  «Почему они должны быть вырублены просто так, просто от... нет. Делая это , вы не делаете этого ».
  «Какие наркотики вы видели у Пола?»
  «Только травка. Мы оба курили. Много. И пили тоже. Я больше ничего этого не делаю». Он взглянул на бар. «Облегчает мою работу».
  Майло спросил: «Ты никогда не видел, чтобы Пол занимался чем-то, кроме травки и выпивки?»
  «В клубе», — сказал Кихо, — «он иногда немного поигрывал в стиле Молли. Это было повсюду в клубах».
  «А как дома?»
  «Никогда ничего не видел, сэр. Он держал свою спальню запертой».
  «Когда к нему приходили женщины».
  «Угу, всегда».
  Я сказал: «Что сделало вас еще более подозрительными».
  «Да, сэр. Кто это делает ?»
   «За время вашей жизни с Полом, как вы думаете, сколько женщин потеряли сознание?»
  «Может быть… пятнадцать? Двенадцать? Я не считал».
  «Кто-нибудь из женщин появлялся больше одного раза?»
  "Никогда."
  «Нет подруг?»
  «Нет, сэр. Пол не был в отношениях. Сказал, что отношения — это как рак, их нужно вырезать, чтобы быть здоровым».
  «Есть ли причина, по которой он так считает?»
  Кехо пожал плечами. «Он был женат, может, обжегся?»
  «Замужем за кем?»
  «Понятия не имею, сэр. Задолго до того, как я его встретил. Он называл ее Стервой, вот все, что я знаю».
  «У него были дети?»
  «Он об этом не говорил».
  Я посмотрел на Майло. Он сделал паузу в письме и кивнул мне.
  Я спросил: «Пол был из Лос-Анджелеса или откуда-то еще?»
  «Он сказал, что где-то на Востоке, это все, что я знаю».
  «Он мало рассказывал о себе?»
  «Просто о том, как он хорош... в сексе. Он сказал, что работал танцором. Устраивал девичники. Сказал, что в итоге переспал с кучей женщин на них. Это все, что я знаю. Мы не разговаривали много. Просто когда мы занимались дверями, и все стало медленно. Но не о нас. Как о людях, понимаете? Все, о чем хотел говорить Пол, был секс».
  Он поморщился. «Он снялся в паре порно. Показал их мне на своем телефоне».
  Майло спросил: «А есть что-нибудь необычное в этих фильмах?»
  «Ты имеешь в виду странные вещи?» — сказал Кихо. «Нет, то, что я видел, было просто обычным. Они были старые. Я мог сказать, потому что он был моложе, и они были немного размыты. Он сказал, что может сделать это снова, они использовали все типы. Сказал, что мы оба могли бы стать зрелыми жеребцами и заработать немного денег».
  Он покачал головой.
  Я сказал: «Он пытался тебя завербовать».
  «Я ему сказала, что нет, слишком много болезней. Он рассмеялся, обозвал меня слабаком и сказал, что он просто шутит».
  «Кстати, о деньгах», — сказал Майло, — «зачем он их брал в долг?»
  «Не арендная плата», — сказал Кехо. «У него всегда была его половина». Еще один глазной щиток. Большие плечи задрожали.
  Майло спросил: «Что случилось, Марти?»
  «Я думал об этом. Он использовал мои деньги, чтобы накачивать их наркотиками? Я не хочу быть частью этого. Надеюсь, я не был».
  Он опустил обе руки. Его лицо покраснело, дыхание участилось.
  Майло сказал: «Марти...»
  «Вот настоящая причина, по которой Кейтлин не хотела, чтобы я с тобой разговаривал. Она говорит, что ты можешь попытаться меня подставить за то, что я не остановил это».
  Майло сказал: «Передай ей, чтобы она не волновалась, Марти. Нас волнуют только убийства».
  Глаза Кехо выпучились. «Да, но что, если кто-то из них совершил убийство? Посмотрите, что случилось с тем, кто в интернете».
  «У нас нет никаких доказательств этого, Марти. И даже если это произошло, ты абсолютно невиновен».
  Тишина.
  Майло сказал: «Хорошо?»
  Кехо отчаянно покачал головой. «Кейтлин говорит — надеюсь, ты права».
  Он вздрогнул. Пот градом катился по его лицу. Еще один ньюфаундленд вывалился на берег.
  « Не волнуйся, Марти. Ты не сделал ничего, что можно было бы считать преступлением, и тот факт, что ты выступил с заявлением, чтобы предоставить нам информацию, показывает, что ты хороший человек».
  Кехо посмотрел на него. «Спасибо, что сказал».
  «Что-нибудь еще вы можете рассказать нам о Поле?»
  "Как что?"
  «Кто мог захотеть его убить?»
  «Кейтлин говорит, что много людей», — сказал Кихо. «Из-за того, что я рассказал ей о Поле. Но я не знаю, кто именно».
  Майло показал ему фотографию Джамаркуса Парментера.
  Кехо спросил: «Он это сделал?»
  «Нет, он жертва старого убийства. Знаете его?»
   «Никогда его раньше не видел».
  «Может ли это быть человек, которого Пол мог знать?»
  «Конечно», — сказал Кехо. «Да, я мог бы это увидеть».
  "Почему?"
  «Он мог быть тусовщиком, и Пол продолжал ходить по клубам после того, как я ушел».
  Майло держал фотографию на уровне глаз Кехо. «Ты уверен, что никогда его не видел».
  «Если бы я это сделал, я бы тебе сказал. Поверь мне, я бы тебе сказал».
  —
  Мы следовали обычному распорядку, задавая те же вопросы, но перефразируя их.
  Иногда люди пугаются, потому что понимают, что их разыгрывают.
  Этот процесс успокоил Марти Кихо, его голос, фразы и осанка стали более свободными.
  Но, несмотря на все это, ничего нового сказать нельзя.
  Майло посмотрел на меня. Я покачал головой. Мы встали.
  «Спасибо, Марти. Если что-то еще вспомнишь, вот моя карточка».
  «Да, сэр». Кехо достал метлу. Когда мы ушли, он подмел. Еще круги.
  —
  На тротуаре я сказал: «Этот вопрос о расовых предпочтениях. Ты думаешь, что О'Брайен приставал к Кейше. Или к другой женщине, которая была небезразлична Бойкинсу».
  «Еще бы. Да, это расово узкий подход, почему я должен думать, что Бойкинс не будет заботиться в равной степени о белой женщине? Но все, что меня волнует, это чертова работа». Он взглянул на свои Timex. «Время для твоей работы.
  Тот, который платит».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  15
  Интервью по опеке держали меня занятым до полудня пятницы. Я выпил кофе, съел сэндвич, вернулся к тому, о чем думал, когда проснулся, и позвонил Майло на его стол.
  Он сказал: «Все еще имеете дело с реальным миром?»
  «В отличие от?»
  «Сюрреалистическое, вонючее изнаночное брюхо нашего города».
  «Торговая палата должна разместить это в брошюре», — сказал я. «Я звоню из-за того, что Марти Кихо сказал о жизни с О'Брайеном в Калвер-Сити. Это могло бы объяснить, почему О'Брайен решил поехать туда, чтобы бросить Мариссу, а не оставить ее поближе к своей квартире в Голливуде».
  «Остаётся в своей старой зоне комфорта?» — сказал он. «Конечно. Ну и что?»
  «Более того», — сказал я. «А что, если бы у него были другие чрезвычайные ситуации с женщинами, находящимися под воздействием наркотиков, которые выжили? Женщина, оставшаяся без сознания, также могла бы вдохновить на месть, а ссылка на Калвер-Сити могла бы сузить поиск. Я поискал больницы и центры неотложной помощи, и это короткий список. Одна больница и четыре небольших учреждения».
  «Шон и Алисия уже искали информацию о судимостях, Алекс. Зип».
  «Как они это сделали?»
  «Проверили наши файлы на предмет жертв, оставленных за пределами больниц. Все, что они нашли, это пара пьяных мужчин, которых избили и бросили».
  Я спросил: «Попадет ли в ваши файлы женщина, найденная лежащей на улице без каких-либо доказательств того, что ее бросили? Особенно, если это классифицируется как неотложная медицинская помощь и не было никакого уголовного расследования?»
  «В лучшем случае так и было бы», — сказал он. «Может ли это остаться незамеченным? Конечно. То есть, удачи в выяснении».
   «Иск о врачебной халатности оставит бумажный след».
  «Если бы дело дошло до суда, то так и было бы. Если бы дело урегулировалось соглашением о неразглашении, забудьте об этом».
  «Ладно, просто подумал, что передам».
  Тишина. «Давай-ка этот короткий список».
  —
  Закончив копирование, он сказал: «Пока ты у меня есть, я могу дать тебе последние новости. Как бы то ни было. Машину Мариссы нашли в Южном Лос-Анджелесе, раздетую. Значит, кто-то угнал ее и распорядился ею по-своему, что ничего не говорит нам о том, где была ее последняя вечеринка. Петра конфисковала ее, и ее распечатывают. Я получил записи телефонных звонков Мариссы, и за пару часов до ее вероятной смерти не было никакой активности. И ничего после смерти, так что О'Брайен, вероятно, выбросил ее».
  Я сказал: «Задолго до того, как он привез ее к себе, поэтому башни не были направлены туда».
  «Вот что я думаю. Между ними не было никаких телефонных контактов, но я нашел один номер, по которому они оба звонили. Еще одна онлайн-компания, которая проводит всплывающие PR-мероприятия. Вы подаете заявку на участие, если они вас одобряют, вы попадаете на вечеринку. Марисса звонила за три дня до своей смерти, О'Брайен — за десять дней».
  Я сказал: «Еще один список для нее. Может быть, заявление о приеме на работу для него. Работает у двери, как сказал Кехо, в поисках добычи».
  «Скользкий ублюдок — странно быть прикомандированным к Голливуду и сосредотачиваться на нем. Так это назвал Шубб. Прикомандированным. В любом случае, номер отключен, я написал по электронной почте, жду, когда они мне ответят. Из Таиланда до сих пор ничего не слышно, так что я не затаил дыхание. Что еще...
  Петра и Рауль провели опрос в районе, где жил О'Брайен, и получили три сообщения о парне, крадущемся около здания за несколько часов до снайперского выстрела.
  Средний размер, темная толстовка с капюшоном, один человек подумал, что он белый, двое других сказали, что не могут сказать. Все были в той или иной степени ослаблены, и в этом районе прятаться — обычное дело. Итог: бесполезно.”
   «Было ли у него при себе что-то похожее на чехол для винтовки?»
  «Разве это не было бы замечательно? Нет, просто парень. Люди в здании О'Брайена не увидели ничего странного в ту ночь, хотя некоторые из них описали О'Брайена как неприятного и часто заставляющего женщин приходить и уходить. Петра и Рауль вернутся в соседнее здание, чтобы попробовать второй раунд дверных стуков. Размеры этого места, им, вероятно, придется смыть и повторить. Я немного пообщался с Бойкинсом и Парментером.
  Оказывается, Crips World — это быстро меняющаяся среда. Никто из банды или их информаторов не имеет ни малейшего понятия ни о ком из них».
  «Мимолётная слава», — сказал я.
  «Привет, это Лос-Анджелес. Есть еще предложения?»
  «Вы не против, если я поспрашиваю на объектах Калвер-Сити?»
  «Почему я должен возражать?»
  «Не хочу мешать Алисии и Шону».
  «Они уже сделали свое дело. Как вы думаете, что вы можете сделать, чего не смогли они?»
  «Возможно, я знаю людей».
  «Тогда пусть они позвонят моим людям, и мы пообедаем», — сказал он. «Конечно, почему бы и нет, это освободит детей для дальнейшего изучения любых связей между Бойкинсом, Парментером и О'Брайеном. Что, я все еще думаю, может иметь значение».
  —
  Я провел следующие полтора часа, прочесывая интернет в поисках жертв передозировки, оставленных живыми или мертвыми в медицинских учреждениях или около них. Начав с округа Лос-Анджелес, а затем распространившись по всему штату. Ничего, кроме Мариссы Френч, не нашлось, даже двух пьяных мужчин, которых Алисия и Шон нашли в уголовных делах.
  Выжмите сцепление, переключите передачи.
  Я позвонил Ли Фалкенбург, детскому нейропсихологу, с которым я иногда перекрёстно общался. Я работал с Ли много лет назад в Западной детской больнице, занимаясь исследованием неврологических эффектов облучения при раке. Умная и трудолюбивая, она пошла и открыла частный кабинет
   в Беверли-Хиллз и клиника для лиц с ограниченными возможностями обучения с необязательной оплатой для работающих бедных в Инглвуде, недалеко от северной окраины Калвер-Сити.
  Офис на Бедфорд-Драйв расширился до группы из шести психологов. Я получил голосовое сообщение с предложением числового меню.
   Чтобы позвонить доктору Фалькенбургу, нажмите 1.
  Compliance привел меня к сообщению Ли об отсутствии. У нее был пляжный домик в Карпентерии. Конец недели, вероятно, уедет наслаждаться песком. Я только что представился, когда она вмешалась.
  «Привет, Алекс. Что-то интересное?»
  «Да, но не направление».
  «Ничего страшного, у нас работы больше, чем мы можем сделать. Это что, одна из твоих полицейских штучек?»
  Я объяснил.
  Она сказала: «Бедная девочка, это так грустно. У меня было несколько пациентов с GHB
  нейротоксичность, в основном подростки с затяжными проблемами памяти. Но нет, я не слышал, чтобы кого-то куда-то выбрасывали, и у меня нет связей ни с одной из этих неотложных служб. Я работаю в штате Cal Culver, поэтому могу спросить.”
  «Это было бы здорово».
  «Никаких проблем, Алекс. Но ты же знаешь, что может случиться, если случится инцидент, пациенту станет плохо, и в дело вмешаются юристы».
  «Сожми губы», — сказал я.
  «Я больше думал в анальных терминах».
  «Официальные сфинктеры замерзают».
  Она рассмеялась. «Но я попробую».
  «Очень ценю это, Ли».
  "Нет проблем. Теперь, можешь устроить моей Бекке одну из этих поездок с копами? Она помешана на кровавых криминальных шоу".
  Я вспомнил маленькую девочку, рыжеволосую, веснушчатую, не по годам развитую. «Сколько лет Беке?»
  "Двенадцать."
  Я рассмеялся. «Не думаю, что это произойдет».
  Ли сказал: «Да, радости надвигающейся юности, эти мягкие лобные доли. Конечно, это совершенно неуместно. Как и ее привычки просмотра,
   но вы выбираете свои битвы. Когда я рассказал кому-то на последнем собрании нейропсихологов о программах, которые она транслировала, он посмотрел на меня так, будто я был насильником.
  Но он всегда был невыносимым педантом, и я знаю, что могу тебе все рассказать, потому что ты не становишься слишком осуждающим».
  Я сказал: «Как насчет визита в полицейскую академию?»
  «Где это?»
  «Элизиан-парк. Джек Уэбб пожертвовал большую его часть».
  « Парень из Dragnet ? Звучит интересно», — сказала она. «Может, я пойду с ними. Нет, зачеркни это, если я захочу пойти, она скажет, что это отстой».
  —
  Я снова зашёл в интернет, начал искать свалки жертв, связанные с больницами, в других штатах, и нашёл много.
  Сиэтл, Вегас, Альбукерке, Вашингтон, округ Колумбия, Сент-Луис, Чикаго, Нью-Йорк. По словам Марти Кихо, Пол О'Брайен был родом откуда-то с Востока. Но все зарегистрированные случаи были связаны с бандами или бытовыми, и каждый из них произошел, когда О'Брайен жил в Лос-Анджелесе
  Было почти четыре часа дня, когда я отодвинулся от экрана. Пора идти в студию Робин, узнавать ее рабочие планы и предпочтения в ужине.
  Я только что вышел из офиса, когда меня вернул к жизни звонок телефона на рабочем столе.
  На экране: Большой Парень.
  Я спросил: «Что случилось?»
  Майло сказал: «Только что узнал о другом выстреле из снайперской винтовки .308, за четыре месяца до Парментера. Мы придерживались округа Лос-Анджелес, этот был в Вентуре, и это определенно, пули совпадают. Полицейский, который раскрыл это дело, услышал об О'Брайене, лично привез его сюда в лабораторию и настоял на проведении экспертизы. Они не удосужились рассказать мне, но она только что это сделала».
  «Кого подстрелили?»
  «Женщина в лодке», — сказал он. «Звучит как начало плохой шутки, да? Ты собираешься завтра посмотреть на сцену? По крайней мере, это будет красиво».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  16
  Красиво, как и обещал.
  Мы с Майло отправились в путь в восемь утра, попали в не очень интенсивные субботние пробки на 101-м шоссе.
  На север, добрались до границ города Вентура час спустя. Следующие двадцать минут были потрачены на то, чтобы проехать по восточной дороге под названием La Calle Vista, которая поднималась и извивалась через предгорья, затененные местными платанами и калифорнийскими дубами.
  Нижние участки, граничащие с дорогой, оставались неразвитыми. Через пару миль начали появляться скромные дома, за которыми следовали ранчо на участках, которые расширялись с высотой. Лошади, козы, утиные пруды, куры, клюющие с энтузиазмом. Цитрусовые рощи дополнялись авокадо. Аромат навоза смешивался с шалфеем, цветками апельсина и йербой буэна.
  Наш пункт назначения — тупик с воротами и указателями по бокам.
   Частная дорога. Посторонним вход воспрещен. Смотровая площадка, частное сообщество.
  Ворота представляли собой электрически управляемый прямоугольник из проволочной сетки в деревянной раме. Хорошо для остановки транспортных средств, но пешеход-нарушитель мог легко пройти через зазор между ограждением и столбом. Сегодня никаких заторов не было; ворота были оставлены широко открытыми.
  Мы продолжили путь по асфальтированной дороге, настолько пыльной, что ее можно было принять за грунтовую. Высокие, густые деревья завесили обе стороны. Эвкалипт вперемешку с итальянскими кипарисами, алеппскими и канарскими соснами, все импортировано из прошлых десятилетий.
  За этим была россыпь домов, одноэтажных и среднего размера с большим количеством земли между ними. Жилые дома, окутанные деревьями, располагались подковой на северной стороне сине-зеленой воды. Деревянные столбики, вкопанные в землю в ста футах от берега, блокировали дальнейшее движение автомобилей, но, опять же, вход для пешеходов был легким, вид обширный и гостеприимный.
   Один знак был установлен слева. Внимание: воды озера Лукаут Может подняться выше банков.
  Сегодня утром нет; уровень был на целый ярд ниже берега.
  Майло припарковался перед столбиками и посмотрел на свой Timex. «Она должна скоро приехать, давай посмотрим».
  Мы шли по твердой, сухой земле к краю воды. Южная сторона озера была лесной. Дома, обращенные к этой зелено-черной стене, были оборудованы навесными причалами, некоторые из которых пустовали, в других стояли каноэ, байдарки и гребные лодки.
  Никакое транспортное средство не могло объяснить тишину, выходящую за рамки отсутствия шума.
  Это было активное акустическое спокойствие, как будто в комнате затихли. Ничего, потом несколько птичьих криков. Потом случайный поцелуй ветерка в листве.
  Как будто изменились сами молекулы воздуха.
  Я сказал: «Не совсем голливудская выдержка».
  Майло сказал: «Но, судя по всему, не безопаснее».
  Через несколько мгновений послышался шум двигателя, и птицы замолчали.
  —
  Красный Chevy Tahoe остановился рядом с Impala Майло. Женщина, которая вышла и помахала нам, была в топе цвета морской волны, джинсах и кроссовках. Пять футов четыре дюйма, квадратные плечи, пышные формы, медово-светлые волосы, собранные в хвост.
  Она быстро и уверенно подошла к нам. Вблизи ее юность была очевидна — ей еще не было тридцати, гладкое, почти детское лицо с мелкими, хорошо поставленными чертами. Цвет лица цвета мокко, ярко-карие глаза.
  На ней была гражданская одежда, но на значке шерифа над правой грудью было написано «С. Флорес».
  «Лейтенант? Шари».
  «Заместитель Флорес», — Майло пожал ей руку и представил меня.
  Она слегка пожала мне руку. «Приятно познакомиться, доктор. С Шари все в порядке».
  Майло сказал: «Алекс и Майло. Выходной или в штатском?»
  Шари Флорес улыбнулась и посмотрела на озеро. «Первое. Надеюсь, это стоило того, чтобы ты сюда приехал».
  «Всегда приятно увидеть сцену. Молодец, что нашел баллистическое совпадение».
  «Ничего страшного, я стараюсь следить за сводками», — сказала она. «Твоя пришла, и я сказала: «Ух ты». Потому что не так уж много убийств с применением винтовок.
  Охотничьи несчастные случаи, конечно, но ничего преднамеренного. Поэтому я забрал нашу пулю из комнаты с вещественными доказательствами, отвез ее в Херцберг и сумел заставить их быстро ее проверить».
  Майло ухмыльнулся. «Ты когда-нибудь думал переехать в Лос-Анджелес?»
  «На самом деле, — сказала Шари Флорес, — это был бы переезд обратно. Я выросла в Бойл-Хайтс, получила свое первое назначение, работая на шерифа Лос-Анджелеса на своей старой родной земле. Потом я встретила своего мужа, он работал в Вестмонте и ему это надоело, поэтому, когда мы увидели здесь две вакансии, мы переехали».
  «Вестмонт». Он покачал головой. «Куча веселья».
  «Точно, это было ужасно для Мигеля. Людей подстрелили, когда они переходили улицу без причины. Он сейчас в Камарильо, и я это знаю. Я получаю много звонков от животных и время от времени ограбления. Это» — уставившись на озеро
  —«было другим».
  Майло спросил: «Ты сам ведешь это дело?»
  «За исключением сохранения места преступления, я вообще не участвовала в нем», — сказала она. «Они вызвали крутых детективов, но потом их отвлекла большая банда возле Окснарда, так что все быстро сошло на нет. Это меня беспокоило, но что я могла сделать? Потом я увидела ваш отчет .308 и подумала: хм, такое случается нечасто, не помешает узнать».
  «Отличная работа», — сказал Майло, — «но поскольку настоящая любовь имеет значение, я не буду повторять свое предложение о работе в полиции Лос-Анджелеса».
  Она рассмеялась. «Я скажу Мигелю, что произвела впечатление на кого-то. Так что я могу сказать тебе?»
  «Начнем с начала».
  «Хорошо», — Флорес сняла свою бирку и сунула ее в карман.
  «Я отреагировал на вызов 911 от Dispatch о том, что кто-то посреди озера дрейфует в лодке и не двигается с плачущим маленьким ребенком. Я подумал, что это было
   какой-то звонок о болезни, попросили скорую и водолаза. Когда я приехал, это было как раз то, что они сказали, маленькая гребная лодка — та самая.”
  Она указала на бледно-зеленое судно в доке А-образной рамы посередине подковы. «И конечно же, этот крошечный мальчик был там, вопил, рядом со взрослым, просто лежащим там. Я позвала ее, но она не двинулась, и больше всего я беспокоилась, что он упадет. На нем был спасательный жилет, но из-за холода ему могло стать плохо, даже если бы он держался на плаву. С такого расстояния я ничего не могла сделать, не прыгнув, поэтому я взяла свой бинокль и пристально следила за ним, молясь, чтобы появился дайвер».
  Она вздрогнула. «Бедняжка, слушать его было пыткой».
  Я спросил: «О каком возрасте ребенка идет речь?»
  «Я посчитала, что два, и я была близка к этому», — сказала Шари Флорес. «Двадцать семь месяцев. Его зовут Джаррод».
  «На каком расстоянии от берега находилась лодка?»
  «Триста восемьдесят футов. Как видите, озеро не такое уж большое...
  «Более крупный пруд, можно сказать. Позже я посмотрел, и общая площадь составляет чуть больше полутора акров. Если бы дайвер не появился в ближайшее время, я был готов попробовать поплавать, но, к счастью, он появился, смог прикрепить веревку и подплыть достаточно близко, чтобы сотрудники скорой помощи смогли вытащить лодку на берег».
  Она покачала головой. «Она была мертва. Очевидное пулевое отверстие».
  Майло сказал: «В шее, чуть правее центра».
  Шари Флорес уставилась на него. «Это тоже твое? Единственное, что я узнал из твоего отчета, это вероятное оружие и боеприпасы с цельнометаллической оболочкой».
  «У меня в обоих случаях то же самое», — сказал Майло. «С удовольствием расскажу подробности, но не могли бы вы сначала рассказать мне о своих?»
  «Конечно, конечно... если хочешь, мы можем пойти в дом, посидеть снаружи, там есть столик в тени. Это не сцена как таковая, но это то место, где она началась».
  —
  Мы втроем шли вдоль озера, проходя через просторные неогороженные дворы трех домов. Брезентовые мангалы и
   плавсредство, окна были зашторены. Та же открытая планировка применялась ко всем объектам. Никаких признаков жилья где-либо вдоль воды.
  Тишина вернулась, но приобрела другой оттенок.
  Угнетающе.
  Мы последовали за Шари Флорес к задней части А-образной рамы с зеленой лодкой. Небольшая кедровая конструкция, возможно, собранная из набора, древесина местами растрескалась и нуждалась в повторной пропитке.
  Три ступеньки-шпалы привели нас на небольшой, вымощенный плитами дворик. Выветренный, испещренный птицами стол из красного дерева был затенен наклонным желтым зонтиком, который уже не в самом расцвете сил. Четыре стула из алюминия и пластика открывали полный вид на воду, деревья и небо.
  Я сказал: «Все дома выглядят пустыми».
  Шари Флорес сказала: «В основном это вторые жильцы, и они нечасто сюда приезжают. Некоторые дома сдаются в аренду летом. Так было с ней. Уитни. У нее был двухмесячный договор аренды, июль и август».
  Я бы прочитал основы. Уитни Лара Киллин, тридцать четыре, рост пять футов пять дюймов, вес один дюйм тридцать два, коричневые и бурые.
  Я сказал: «Между участками нет ограждения. Это, а также пустующие участки говорят о том, что застрелить ее прямо здесь было бы легко».
  «Изначально привлекательной была открытость», — сказала она. «Обаяние пятидесятых, как говорилось в объявлении об аренде. И всегда было безопасно, никто не запирал двери, пока это не произошло».
  «Я не вижу никаких камер».
  «Есть один в дальнем конце, тот дом с синей крышей. Но он не работал и был направлен на лужайку, а не на озеро».
  Я подумал: идеальная обстановка для неспешного убийства.
  Майло спросил: «Есть ли у вас идеи, откуда был произведен выстрел?»
  «Где-то за озером, но наши криминалисты не могли сказать точно, потому что они никогда не могли определить расстояние, а это влияет на траекторию».
  Она указала на озеро. «Где-то среди тех деревьев».
  «Где была найдена пуля?»
  «В ней», — сказал Флорес. «Упираясь в шейный отдел позвоночника».
   «Оба наши прошли насквозь», — сказал он. «Чтобы ваш потерял столько скорости, это было чертовски большое расстояние».
  «Мы — детективы — получили оценки, основанные на том, где была найдена лодка, но разброс был большой — около сотни футов. Другая проблема заключалась в том, что то, что ее нашли в этом месте, не означало, что ее там застрелили».
  «Лодка могла дрейфовать».
  "Конечно."
  «Кто ее заметил?»
  «Соседка пришла проверить свой дом. Живет в основном в Санта-Барбаре, ей восемьдесят лет, она не является главным подозреваемым и не в состоянии попытаться спасти Джаррода, поэтому она позвонила в 911. Она была в полном шоке, не видела никаких странных машин возле входа».
  Я сказал: «Машина, припаркованная дальше, не привлекла бы ее внимания».
  «Точно. Детективы опросили людей на полмили. Они действительно хорошо поработали. Но вы знаете».
  Она пожала плечами.
  Майло спросил: «В какое время дня была обнаружена Уитни?»
  «Сразу после полудня».
  «Есть ли у вас какие-либо предположения, как долго лодка находилась там, прежде чем ее заметили?»
  «Патоморфолог оценил время смерти примерно за час до этого».
  «Утренняя прогулка на лодке с мамой», — сказал он. «Ребёнок был там всё это время».
  «Страшно, да?» — сказал Флорес. «Может быть, Бог присматривал за ним. Они пытались расспросить его, но он мало говорил и в основном просто плакал по маме. Они также провели всевозможный анализ ветра, чтобы выяснить дрейф, но это не помогло, потому что здесь нет стабильной воздушной картины. Он колеблется между штилем и внезапными порывами, но иногда бывает и устойчивый бриз. Как сегодня. Нет никаких данных по округу или штату, точка. Это как собственный маленький микроклимат. Они обыскали южный берег и вернулись в деревья. Никаких окурков, бутылок или банок, никаких отпечатков обуви — в основном это сосновые иголки. Вот почему расстояние было невозможно рассчитать».
  Я сказал: «Подъезжайте в темноте, оставляйте машину там, где она не будет бросаться в глаза, заходите и ждите».
   «Хорошо спланировано», — сказал Майло. «Есть ли у вас идеи, кто мог так сильно желать ее смерти?»
  «Конечно», — сказала Шари Флорес. «Ее папочка, там была битва за опеку, которая должна была состояться в суде. Но у него было золотое алиби. В Нью-Йорке, на заседании совета директоров с целой кучей других людей».
  «Корпоративный тип?»
  «Руководитель компании по производству одежды в Японии. Так они и познакомились. Уитни была бухгалтером, назначенным для проведения внутренних аудитов».
  Майло вытащил свой блокнот. «Имя?»
  «Джей Кристофер Стерлинг».
  Я спросил: «Отношения действительно испортились?»
  «По словам матери Уитни, так и было», — сказала Шари Флорес. «У них был короткий роман, она забеременела, они расстались вскоре после рождения ребенка. Стерлинг намного старше ее, ему за пятьдесят, у него дети в колледже».
  "Женатый?"
  «Развелись. По словам матери Уитни, любовь не была потеряна, и Стерлинг не хотел платить столько алиментов, сколько просила Уитни. Но большая ссора произошла, когда он переехал в Нью-Йорк и захотел забрать Джаррода с собой».
  Я сказал: «У него не было бы особых оснований, если бы он не доказал ее непригодность. Он пробовал это сделать?»
  «Насколько я знаю, нет», — сказал Флорес. «Я никогда не говорил с матерью, то, что я вам говорю, взято из ее интервью в книге об убийстве.
  Я принес вам копию, она у меня в машине».
  Майло сказал: «Очень признателен. Где сейчас Джаррод?»
  «С отцом. Вот это мотив, который срабатывает, а?»
  «У ваших ребят было сильное предчувствие насчет Стерлинга».
  «Он единственный человек, которого они разработали. Я позвонил одному из них, прежде чем приехать сюда, и он подтвердил это. Он не возражал против того, чтобы я поговорил с вами, считает это дело неразрешимым проигрышем».
  Майло сплел пальцы и немного откинулся назад. «Очевидно, Стерлинг не нажимал на курок, но такой парень, как он, с кучей денег, достаточно легко нанять кого-то».
   «Тебе даже не понадобятся деньги», — сказала она. «Мигель сказал мне, что в Вестмонте можно найти того, кто сделает это за двадцать. Или за какие-нибудь наркотики».
  «Верно, — сказал он, — но деньги делают тебя более умным стрелком. Я предполагаю, что ваши ребята проверили банковские записи Стерлинга».
  «У них не было оснований для ордера, но Стерлинг позволил им, он сказал:
  «Конечно, смотрите». Никаких переводов наличных, которые выглядели бы странно».
  «Господин Кооператив. Так что, возможно, он контролировал то, что им показывал».
  «Может быть», — сказала Шари Флорес. Ее большой палец ноги толкнул землю. «Я полагаю, он мог быть невиновным, но больше никто не появлялся».
  Мы вернулись к своим машинам, где она достала большую коробку с документами и передала ее нам.
  «Несвязанная», — сказала она. «Не было времени».
  Майло сказал: «Шари, все, что ты сделала, потрясающе». Он подмигнул.
  «У Западного Лос-Анджелеса есть свои проблемы, но он находится в световом году от Вестмонта. Просто говорю».
  Она улыбнулась. Карие глаза снова устремились к воде. «То, что я сделала, не было чем-то особенным. Я все время думаю об этом маленьком парне. Сидящем там, рядом с ней».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  17
  Tahoe Шари Флорес дала задний ход, дала задний ход, уехала. Майло спрятал папку в багажнике Импалы, и мы вернулись к кромке воды, прикрыв глаза от яркого света.
  Майло сказал: «Странно мирные…мысли?»
  Я сказал: «Как вы и сказали, гладко и профессионально. Это подтверждает версию о наемном убийце, и ничто не злит людей больше, чем битвы за опеку над детьми».
  «Бухгалтер в лодке. Не могу представить, чтобы Уитни связывалась с Парментером или О'Брайеном, так что работа, которую мы проделываем, пытаясь связать их, может оказаться пустой тратой. С другой стороны, разве не было бы интересно, если бы Уитни тоже проводила его корпоративные аудиты? Может, узнала что-то, чего не должна была узнать, и это не имеет никакого отношения к бывшему».
  «Достаточно легко узнать», — сказал я. «Скорее всего, она работала в фирме, а у CPA нет конфиденциальности».
  «Вот вам и снова позитивный настрой. Да, так и будет.
  Что-нибудь еще?"
  «Через двадцать шесть месяцев мать Уитни будет расстроена и захочет поговорить».
  Он достал коробку, немного полистал ее и сказал: «Вот, она живет в Вест-Хиллз, как раз по пути обратно. Буду считать это предзнаменованием».
  Он позвонил по указанному номеру, коротко поговорил, долго слушал, повесил трубку и похлопал себя по уху, словно пытаясь его охладить.
  «Более чем разочарована. Она ждет».
  Когда мы сели обратно в машину, он сказал: «Вот я и приехал, готов немного пожрать в гавани Вентура, там такое классное место, свежий улов. Увы, долг зовет».
   Слова сожаления, но искра в глазах. Нужно приложить немало усилий, чтобы отговорить его от обеда.
  —
  Тридцать пять миль до съезда Valley Circle на 101 были сорок одной минутой езды. Как только мы проехали предприятия, выходящие на шоссе, мы оказались в зеленом пригороде.
  Майло продолжил путь до Роско, повернул налево на полмили, затем повернул направо на пологую улицу, обсаженную желтыми соснами и отмеченную знаком « Нет». Знак выхода . Широкие, низкие дома были расставлены вокруг тупика в форме ковша. Баскетбольные кольца были обычным явлением, и некоторые из них использовались с пользой. Несколько малышей катались на пластиковых трехколесных велосипедах под пристальным взглядом бдительных родителей. Один мужчина мыл старинный золотой Corvette с изысканной заботой.
  Майло сказал: «Никакого озера. Кажется, сегодня к лучшему».
  Прежде чем начать поездку, он собрал некоторую информацию о матери Уитни Киллин, Донне Батчелор. Пятьдесят четыре года, проживает по адресу Брансуик-Корт уже двадцать один год, никаких правонарушений не было.
  Ее дом был на два участка ниже тупика, одноэтажный, с бирюзовыми стенами, с бежевой дверью. Передняя часть представляла собой цементную парковку, разделенную на ромбы, с клевером, заполняющим швы. Цветы и кустарники распушили каждую границу, кроме той, что вела к двойному гаражу. Никакого явного архитектурного стиля, но симпатичный, ухоженный дом.
  Майло припарковался у обочины, и мы вышли. В тот момент, когда двери Импалы закрылись, бежевая дверь открылась, и к нам направилась женщина. На ней был черный топ без рукавов и джинсы до середины икры. Худая и загорелая, с коротко подстриженными волосами цвета пепла, лицом пикси и жилистыми руками.
  Она продолжала приближаться, пока мы не встретились на полпути, сказала: «Донна», хрипловатым голосом, пожала сначала мне руку, затем Майло, сложила руки на груди и осмотрела нас.
  Майло сказал: «Лейтенант Стерджис, это Алекс Делавэр».
   «Рад, что кто-то заинтересовался, пора. Не то чтобы я понял, что LAPD
  связано с Уитни, но я уверен, ты мне скажешь. Заходи, я сделал холодный чай, но если хочешь кофе, я могу сделать его.”
  Не дожидаясь ответа, она повернулась к нам спиной и поспешила к своему дому.
  Майло одними губами произнес: «Расстроен».
  Я подумал: «Это может быть полезно».
  —
  В доме Донны Батчелор были белые стены и высокие, наклонные потолки. Полы из мескита, обработанные вручную, блестели. Бежевые диваны были безупречны; красные, оранжевые и ржавые акцентные подушки были идеально вдавлены. Стеклянные раздвижные двери выходили в аккуратный сад, в центре которого находился овальный бассейн, и пропускали мягкий северный свет. Цвет воды был близок к бирюзовому сайдингу. Было много более блестящих листьев и пастельных лепестков.
  Она провела нас в гостиную, где на подносе из оливкового дерева на пуфике из белой кожи с пуфиком стояли кувшин с холодным чаем, два стакана для хайбола и тарелка с печеньем Oreos. Устроившись на коротком конце прямоугольного журнального столика, она указала на твердый как камень диван.
  «Садитесь. Угощайтесь», — сказала она. Щедрость через приказ.
  Майло сказал: «Спасибо, что согласились встретиться с нами в столь короткий срок».
  «Почему бы и нет? Это первый раз за долгое время, когда я слышу, чтобы кто-то проявлял хоть какое-то внимание. Сначала я надеялся, детективы шерифа, казалось, действительно знали, что делают. Потом они просто потеряли интерес. Я звонил им каждую неделю, в понедельник в девять, ровно в минуту. В течение первого месяца или двух они отвечали. После этого это были сверчки. Я пошел через их головы и пожаловался какому-то капитану. Он притворился хорошим парнем, но сказал, что все, что можно было сделать, уже сделано. Поэтому я пошел через его головы и попытался поговорить с главным шерифом, который мне так и не перезвонил. Вместо этого я получил электронное письмо из его офиса, в котором он переслал его капитану. Очевидно, все, что можно было сделать, было сделано не потому, что вы здесь».
  «Мы здесь, мэм, потому что есть некоторые признаки того, что убийство Уитни может быть связано с работой, которую мы проводим в Лос-Анджелесе»
  «Работа», — сказал Батчелор. «Что ты пытаешься сказать?»
  «Дело».
  «Надеюсь, это пойдет мне на пользу. Кто еще погиб?»
  «Два человека». Он показал ей фотографии Джамаркуса Парментера и Пола О'Брайена.
  Она сказала: «Их? Не могу представить, чтобы Уитни имела что-то общее с такими людьми. Даже когда она жила в Лос-Анджелесе».
  «Когда это было?» — спросил Майло.
  «Всю свою жизнь, пока она не арендовала этот, как хотите, дом в Бунсвилле».
  Майло достал свой блокнот.
  Ее поза расслаблена. Тот, кто ценит перенос фактов на бумагу.
  Он спросил: «Где в Лос-Анджелесе жила Уитни?»
  «Брентвуд, квартира. Чтобы ему было легче».
  «Джей Стерлинг».
  Услышав это имя, она вытянула вперед нижнюю челюсть, как бульдог.
  «Ублюдок. Да, он. У него был большой дом в Брентвуде, и она пыталась помочь ему с более легкими встречами с Джарродом, поэтому она любезно переехала из Энсино. И позвольте мне сказать, это был спад, место в Энсино было больше и лучше, а арендная плата была ниже. Но это была Уитни.
  Идти вместе, чтобы ужиться. Ей это пошло на пользу».
  «Уитни была сертифицированным бухгалтером».
  «Как и я», — сказала она. «Мы обе сдали экзамен с первого раза. Это непросто, поверьте мне, я гордилась ею. Мы были лучшими подругами, я родила ее в восемнадцать лет. И нет, не как мать-одиночка, мы с Киллин были женаты. Я только поступила в колледж, а он уже был сертифицированным бухгалтером. Он умер от аневризмы, и мне пришлось справляться. Спустя годы я вышла замуж за Батчелора. Сертифицированного бухгалтера и налогового юриста. Потом он взял и умер от рака простаты».
  Она обнажила ровные белые зубы. «Я думала о себе как о проклятье. Потом я стала актуарной и признала, что дважды выходила замуж за мужчин старше себя. Двадцать лет
   в случае с Киллин — тридцать пять, в случае с Бэтчелором — так чего же мне ожидать?»
  Она взглянула на Парментера и О'Брайена и покачала головой. «Определенно не в ее вкусе — не хочешь чаю?»
  "Нет, спасибо."
  «Твоя потеря. Ладно. Моя прекрасная Уитни. И она была, я не просто так это говорю».
  Она вскочила, пошла в соседнюю столовую и сняла со стены несколько фотографий в рамках. Немного усилий; что-то...
  вероятно, музейная замазка удерживала их на месте.
  Она вернулась. «Вот, ты поймешь, что я имею в виду».
  Она набросала нам образ. Полнолицая брюнетка-подросток в форме чирлидерши, размахивающая двумя помпонами.
  Затем то же самое лицо, более худое, под черной шапочкой выпускника с кисточками и мантией того же цвета.
  И наконец, Уитни Киллин, подстриженная и покрашенная в точности как у матери, держит на руках темноволосого мальчика лет двух с серьезным лицом.
  Донна Батчелор указала на портрет выпускника. «Эта лента, которую она носит, они называют ее цвет тусклым, но это не оскорбление, это традиция.
  Означает бизнес и бухгалтерский учет. Эта золотая тесьма здесь, потому что она заслужила почести».
  Она снова повесила фотографии и села обратно. «Почести, список декана, дела. Получить отличную работу сразу с порога было проще простого. Deloitte. Знаете, кто это?»
  Майло сказал: «Одна из крупных фирм».
  «Огромно. Она заработала огромные деньги, сдала экзамен, сдала с первого раза и получила серьезное повышение. Она проработала в Deloitte до тридцати лет, а затем перешла в фирму поменьше, чтобы иметь больше креативности и расширить свои возможности».
  Майло спросил: «Это там она была, когда встретила Стерлинга?»
  "К сожалению. Не та работа. Встреча с ним".
  «Назовите компанию, пожалуйста».
  «Левин, Вольф и Табак. Они специализируются на торговле тряпками, имеют офисы в Сенчури-Сити и Нью-Йорке. Она встретила его в Нью-Йорке, хотя он
   Жила здесь. Была назначена на внутренний аудит в STL — его компании. Что может быть сложно, вы обнаруживаете что-то, и они делают что-то типа «обвини посланника». Но она не делала этого с STL, все было кошерно, материнская компания Shigihara Limited из Японии, старая школа, очень верная честности.
   Он был одним из их американских представителей. Задание Уитни предполагало проведение с ним большого количества времени, и вот как это произошло».
  «Беременность».
  « Отношения. Беременность была… скажу вам, это был шок, я не знаю, как это произошло, Уитни всегда отличалась здравым смыслом. Я не могла в это поверить. Это был первый раз, когда что-то встало между Уитни и мной. Я сказала ей, чтобы она прервала беременность, это могло принести ей только проблемы.
  Она разозлилась, и мы не разговаривали. Но мы начали снова. После того, как дела с ним пошли плохо, и ей нужен был кто-то, кто бы ее поддерживал. Эмоционально, а не финансово, Уитни всегда была в прекрасном финансовом положении».
  Я спросил: «Почему у нее и Стерлинга все испортилось?»
  «Потому что он был законченным ублюдком. Полным фобом обязательств». Она потянулась за печеньем Oreo, разломила его пополам и откусила одну половинку. «Ты уверена, что не хочешь?»
  Майло улыбнулся и взял печенье.
  Донна Батчелор сказала: «Вот вам и питание, вы всегда можете пойти в спортзал... что пошло не так? Весь комплект и вся эта кутерьма. Ублюдок живет роскошно и не хочет платить серьезные алименты? Потом он начал шуметь о переезде в Нью-Йорк, чтобы быть со своими другими детьми, потому что они там учились в колледже? Заявлял, что его опыт как родителя делает его более подходящим для полной опеки. Я сказала Уитни нанять адвоката-аккуратиста, который перехитрит его, но до этого так и не дошло».
  Ее пальцы раздавили то, что осталось от Oreo. Темная пыль упала на белую мраморную столешницу.
  « Черт !» Она вскочила, намочила бумажные полотенца и вернулась.
  Собрал каждую крошку, затем отполировал мрамор.
  Я спросил: «Уитни и Стерлинг общались через адвокатов?»
  «Нет, пока нет, они орали друг на друга. Так сказала Уитни. Наконец, ей надоело его дерьмо, она взяла отпуск с работы и сняла
   то место».
  «Чтобы уйти от Стерлинга».
  «Чтобы уйти от цивилизации», — сказала она. «Вы были там?
  Это же Бунсвилл, там половину времени даже интернета нет».
  «Вы навестили ее там».
  «Однажды этого было достаточно. Она хотела, чтобы я покатался с ней на маленькой изящной лодке. Сказала, что это успокаивает душу. Может быть, ее, а не мою. Единственная вода, которую я хочу, — это Perrier и мой бассейн».
  Она взглянула на золотые часы Lady Rolex. «И что ты собираешься с ним делать?»
  Майло сказал: «Мы будем серьезно к нему присматриваться. Что еще вы можете нам о нем рассказать?»
  «Вот и все», — сказала она. «Никогда не встречала этого ублюдка и не хочу встречаться, если только дело не в суде, и его только что не признали виновным».
  «Вы уверены, что он стоит за убийством Уитни».
  «Кто же еще? Все ее любили. Никто не имел против нее ничего, кроме него».
  «Сейчас он живет в Нью-Йорке».
  «В последний раз я слышал, что он был, но это было, когда Уитни была еще... сразу после того, как она уехала в деревню. Насколько я знаю сейчас, он в Сингапуре или где-то еще».
  «С Джарродом».
  «Ага». Никаких эмоций, ни бабушкиных, ни каких-либо других, при упоминании имени ребенка. «И что ты собираешься делать, кроме как смотреть на этого ублюдка?»
  «Вот с этого мы и начнем, мэм».
  «Отлично», — сказала она, позвякивая часами. «Мне пора плавать».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  18
  Когда мы направились к безымянному месту, Майло тихонько присвистнул. «Железная леди.
  Вы видели это злоупотребление печеньем?»
  Я сказал: «Возможно, это ее способ справиться с потерей. С другой стороны, она сказала Уитни сделать аборт потенциального внука. Так что Уитни могла избежать чего-то большего, чем просто конфликта со Стерлингом».
  «Ухожу от мамы».
  «От мамы и всех остальных, кроме Джаррода».
  «Маленькая зеленая лодка, идеально подходящая для успокоения души», — сказал он. «Пока это не так».
  —
  Когда он отъезжал от обочины, я сказал: «Несмотря на всю мамину злость, она могла быть права. Если Стерлинг хотел избавиться от нее и заполучить Джаррода, он в этом преуспел с лихвой. Он руководитель, так что привык делегировать полномочия».
  «Как Бойкинс», — сказал он. «Пара боссов со связями, которые платят за решение своих проблем. Так что между ними не должно быть никакой связи, кроме выбора киллера. И рискуя показаться скучным, Бойкинс имел дело с Парментером и О'Брайеном. Первое дело оказалось отличным, почему бы не нанять того же стрелка пару лет спустя?»
  Мои сомнения относительно Бойкинса и О'Брайена не исчезли, но я сказал: «Конечно.
  Есть ли хоть доля правды в том, что источником является даркнет?»
  «Для наркотиков — да, для киллеров — не очень. Да, это было большим страхом некоторое время назад, но в основном это сводилось к мошенникам в Черногории или где-то еще, которые брали деньги у плохих людей и знали, что они не будут протестовать.
   На самом деле был случай несколько лет назад, тупой придурок хотел убить свою жену, выложил кучу биткоинов на страшный сайт и, конечно, ничего не произошло. Поэтому он разослал гневные письма, а затем сам застрелил ее и оставил кучу улик».
  Он вернулся на трассу 101 и влился в транспортный поток, движущийся на юг.
  «С другой стороны», — сказал он, — « между Бойкинсом и Стерлингом может быть связь, которая привела их к одному и тому же стрелку. Подумай об этом, Алекс: музыкальный бизнес и торговля тряпками. Насколько нам известно, Стерлинг наряжал танцоров в клипах Бойкинса, они стали приятелями, грызлись друг с другом, один из них в итоге консультирует другого по решению проблем. Я проверю темную паутину, но если ничего не обнаружится, куда мне обратиться?»
  «Понятия не имею».
  Он прибавил скорость. «Разве вы, ребята, не должны отвечать вопросом на вопрос, а не признаваться, что вы в тупике?»
  Я спросил: «Тебе станет легче, если я это сделаю?»
  Он рассмеялся. Но настроение не продлилось долго.
  —
  Он высадил меня у дома, и я позвонила, чтобы узнать сообщения. Легкие выходные: одно новое направление от адвоката по телесным повреждениям, помощник нетерпеливого семейного адвоката, желающий узнать, когда прибудет мой отчет.
  И последнее, звонок от Ли Фалкенбурга, подробностей нет.
  В субботу в офисе? Зная Ли, конечно.
  Я позвонил, увидел то же самое цифровое меню, нажал 1 и услышал ее персональное записанное сообщение.
  Я оставил сообщения для нее и обоих адвокатов и отправился в студию Робина, чтобы узнать, настроена ли Бланш на бодрую прогулку до Глена и обратно.
  Язык ее тела говорил: «Забудь об этом».
  Она лежала, вытянувшись на полу в нескольких футах от скамьи Робина, храпя оперно. Мои шаги заставили ее поднять одно веко, которое в конечном итоге потеряло
  к гравитации. Она сумела коротко улыбнуться и дважды подернуть кудрявым хвостом, прежде чем вернуться в страну сновидений.
  Робин полировала палисандровую заднюю деку столетней гитары Santos Hernández, надев на руки тонкие пластиковые перчатки, она осторожно вращала льняной тампон, пропитанный спиртовым лаком.
  Она остановилась, улыбнулась и сказала: «Иди сюда, это не токсично».
  Я подошел и поцеловал ее. Иногда привязанность между нами оживляет Бланш, и она начинает привлекать внимание.
  Сегодня: непрерывная распиловка бревен.
  Я сказал: «С дивой все в порядке? Она выглядит измотанной».
  Робин сказал: «Просто немного погулял с ней в Глене, а потом угостил ее парой вкусняшек. Ладно, три».
  «Сенсорная перегрузка. Я не буду прерывать никого из вас».
  «Это никогда не прерывание, дорогая. Просто кратковременное смещение фокуса».
  Она снова меня поцеловала.
  Бланш проворчала.
  Я ждал, когда маленькое светлое тельце-сосиска оживет. Оно не оживилось.
  Пальцы Робина сгибались. Спринтер растягивался перед стартовым пистолетом.
  Я сказал: «Хороший полироль».
  Она взяла блокнот. «Помогает, когда начинаешь с прекрасного дерева».
  Я вернулся в дом.
  —
  За те несколько минут, что меня не было, Ли перезвонила. На этот раз она взяла трубку.
  «Привет, Алекс. Ты со своим другом-полицейским?»
  «Нет, дома».
  «Хорошо. Нам нужно поговорить наедине».
  "Конечно."
  «Не по телефону», — сказала она. «У меня еще один пациент на час, Дон уехал из города, а Бекка едет к подруге учиться. Давайте встретимся где-нибудь между вашим домом и моим, скажем, через девяносто минут».
   Ли жил в Литл-Холмби.
  Я спросил: «А как насчет кампуса?»
  «Отлично. К западу от двора есть парковка».
  «Знаю. Я заинтригован».
  Ли сказал: «Не уверен, что я бы использовал это прилагательное».
  —
  Ее звонок обострил мои чувства, что было хорошо. Плохая идея бежать по Глену в рассеянном состоянии. Слишком много машин и крутых поворотов. Я начал часовую пробежку с пульсирующей, но ясной головой, вернулся тем же путем, принял душ, оделся в чистую одежду, оставил Робин записку на кухонном столе и добрался до «Севильи» с запасом времени.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  19
  Место, которое выбрал Ли, представляло собой затененную нишу на восточной стороне двора.
  Полдюжины парковочных мест с оплатой были бесплатными по выходным и сегодня не использовались. Каждый угол широкого зеленого прямоугольника был занят одним из четырех оригинальных зданий U. Красоты романского возрождения, которые напоминали о времени, когда искусство было больше, чем просто концепцией.
  Я въехал на парковку и только что заглушил двигатель Seville, как рядом со мной проехал кабриолет Mercedes бордового цвета.
  Ли была у моей двери, прежде чем я ее открыла, выглядя как всегда. Пять футов пять дюймов, минимум жира, длинные темные волнистые волосы, венчающие девичье открытое лицо, отмеченное двумя самыми острыми глазами, которые я когда-либо видела. Будучи постдоком, она проводила исследования мозга с лауреатом Нобелевской премии, могла бы легко пойти по пути лабораторной пубы, но решила помогать людям напрямую.
  Обычно она много улыбается. Не сегодня.
  Мы коротко обнялись. Из-за худобы Ли и напряжения во всем ее теле это было похоже на объятия железных ворот.
  Она отстранилась и огляделась. Остановилась на паре, устроившей пикник в центре лужайки. «Я думала, мы пойдем пешком, но давайте поговорим в моей машине».
  —
  Мы расположились в благоухающем бежевом кожаном салоне «Мерседеса».
  Я посмотрел на Ли. Она смотрела прямо перед собой.
  Наконец, она сказала: «Это сложно. Я знаю, что люди так говорят, когда врут, но я нет».
  «Я это ценю».
   «Вот в чем дело, Алекс. Я не уверен, что смогу дать вам какую-либо информацию, пока вы не заверите меня, что никто никогда не узнает, что я был источником.
  Не для моей защиты, для... неважно. Суть в том, что без источника я не вижу, чтобы это было полезно для твоего друга.
  «Майло сдержан».
  Она не отрывала глаз от лобового стекла.
  «Я знаю, что вы уважаете конфиденциальность», — сказала она. «Для таких людей, как мы, это религиозный обряд. Но полицейским разрешено лгать, если это дает им то, чего они хотят. Чтобы что-то было им полезно, это должно быть зафиксировано в письменном виде.
  Так что это можно использовать в суде. Верно?»
  «Не обязательно», — сказал я. «Некоторые вещи никогда не попадают в файлы».
  "Такой как?"
  «Личности конфиденциальных информаторов и защищенных свидетелей. Или просто контент-детективы предпочитают опускать, потому что им это не нужно».
  «Но ты бы не спросил меня, если бы не думал, что ему это понадобится. И если он пойдет дальше и сделает... ладно, я перестану быть шпионским романом и дам тебе суть того, что я знаю, но только это. И я буду верить, что наши отношения приведут тебя к уважению моих желаний».
  Я сказал: «Это я могу обещать. Что-то случилось в Калвере».
  Она пригладила волосы. Облизнула губы.
  «Что-то было, действительно. Однако мой источник говорил при условии, что информация не будет обнародована. Ставки высоки, Алекс».
  «Финансово».
  «Да, в финансовом отношении, и да, пациента туда бросили. Очень похоже на ваш случай. Странно похоже».
  "Когда?"
  «Несколько месяцев назад».
  «Передозировка ГОМК?»
  «GHB плюс диазепам. Бедную женщину оставили на парковке, и она пролежала там несколько часов, прежде чем ее кто-то заметил. Очевидным утверждением было то, что задержка привела к значительному ухудшению состояния».
  «Иск, как в иске о врачебной ошибке».
  «Некомпетентность плюс требование о возмещении штрафных убытков из-за институциональной халатности», — сказал Ли. «Требуется возмещение огромного ущерба. Во время досудебных показаний эксперты больницы пытались утверждать, что жертва прибыла крайне ослабленной, и течение времени не имело бы значения. Эксперты истца сказали, что это полная чушь. Так что юридический персонал больницы...» Она замолчала, моргая, и я задался вопросом, был ли ее источник юристом. «Они пришли к выводу, что учреждение, борющееся с семьей серьезно пострадавшей жертвы, будет проигравшим, а также катастрофой для связей с общественностью. Они быстро урегулировали вопрос при условии полного соглашения о неразглашении».
  Я спросил: «Кто ее нашел?»
  Еще одна пауза, еще одно моргание. «Сотрудник, пришедший на смену, припарковался неподалеку».
  Я подумал: может быть, врач или медсестра.
  «Как ее нашли?»
  «Случайно. Ее оставили в укромном месте, возле изгороди за внешним рядом автомобилей, и человек просто случайно заметил ее ноги.
  Парк регулярно патрулировался, но чтобы ее найти, пришлось бы попотеть».
  «Камер нет?»
  «Не тут-то было. Как ужасно поступать с кем-то, Алекс. Она слепая, парализованная и с когнитивными нарушениями. Ей двадцать шесть лет, и она находится под постоянным присмотром».
  "Бог."
  «По-видимому, Бог не обратил внимания в ту ночь». Ее губы задрожали.
  «Двадцать шесть лет, Алекс. Тот, кто это с ней сделал, — чистое зло. Похоже на твоего мертвого плохого парня?»
  «Это звучит как он. Полицейское расследование не проводилось?»
  «Нет, это было частью сделки. Было много давления, чтобы быстро с этим разобраться».
  Я спросил: «Что вы можете мне о ней рассказать?»
  «Это все, что я имею право сказать. Выплата была огромной, и любое нарушение соглашения было бы катастрофическим. Для семьи и для
   Больница. У этого места и так финансовые трудности, последнее, что ему нужно, — это скандал».
  «Семья не интересовалась, кто причинил вред их дочери?»
  «Я не могу говорить за семью и, конечно, не собираюсь судить. Мой источник задавался вопросом, приведет ли уголовное дело к чему-либо, если они найдут подозреваемого. Даже если и найдут, этот придурок может заявить, что она передозировала себя, он пытался отвезти ее в отделение неотложной помощи, но она сопротивлялась, убежала и оказалась за машинами. Можете себе представить, что бы сделали СМИ с чем-то подобным? Больницу обманывают, жертву втаптывают в грязь, вот это дерьмо».
  Она повернулась, но посмотрела мимо меня на пассажирскую дверь. Она хотела, чтобы я ушел, но была слишком другом, чтобы выгнать меня.
  Я сказал: «А как насчет этого: назовите мне ее имя, и я проведу собственное расследование».
  — ничего официального, просто базовые интернет-материалы. Если я узнаю что-то важное, я дам вам знать, вы можете передать это своему источнику и узнать, что он думает».
  «Ты бы сдерживал своего приятеля-полицейского».
  "Я бы."
  «Вы бы не стали так утруждать себя из-за какого-то негодяя, который насилует и бросает женщин», — сказала она. «Значит, вас мотивирует второе убийство. Кто эта жертва?»
  «Хладнокровно убит музыкант», — сказал я. «И только что появилась третья жертва. Мать застрелили на глазах у ее двухлетнего ребенка».
  Ее ладони хлопнули друг о друга и остались слитыми. «Боже мой, Алекс, как ты можешь жить в этом мире, даже неполный рабочий день?»
  Вопрос, который я давно перестал себе задавать.
  Я сказал: «Это может быть сложно, Ли. Но это не так уж и отличается от другой работы, которую я делаю. От того, что делаешь ты».
  «Э-э-э, извините, для меня это не имеет смысла».
  «Разные инструменты для попытки исправить мир».
  «Это действительно большая натяжка, Алекс, извини, кто я такой, чтобы судить, твой выбор — это твой выбор».
  Несколько мгновений мы оба молчали.
  Ли спросил: «У вас есть местная анестезия?»
   "За что?"
  «Острая боль от признания того, что вы, возможно, правы».
  Я рассмеялся.
  Она сказала: «Дон всегда говорит мне, что мой мир слишком темный. Я отрицаю это, и когда он выбирает неподходящее время, чтобы сказать это, я говорю ему, что написание сценариев — это детская попытка избежать реальности. Но иногда... как в случае, над которым я работала сегодня утром. Четырнадцатилетний подросток направлен на лечение из-за проблем с обучением. Я провожу полный набор тестов и нахожу субтестовые паттерны, указывающие на аномалию мозга. Они делают МРТ, и это глиобластома. Диффузная, а не мультиформная, так что это, по крайней мере, положительный результат».
  Она тихонько рассмеялась. «Помогающие профессии».
  Я сказал: «По крайней мере, мы делаем добрые дела».
  «Если ты так говоришь... да, конечно. Но все равно... двухлетний ребенок. Черт » .
  Она глубоко вдохнула, наклонилась и приблизилась достаточно близко для поцелуя.
  «Сауседо», — сказала она. «Виктория Сауседо».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  20
  Это не редкое имя в Южной Калифорнии, но найти подходящее не составило труда.
  Присутствие Виктории «Вики» Сауседо в социальных сетях было одной редкой страницей. Два опубликованных изображения были восьмимесячной давности и показывали улыбающуюся, великолепную двадцатилетнюю девушку с рельефными скулами, большими черными глазами и густыми прямыми волосами того же цвета.
  Она работала «консультантом по моде» в магазине Chanel на Родео-Драйв и была сфотографирована в маленьком черном платье и облегающем красном платье.
  Тот же бутик, где друзья Мариссы Френч ходили на вечеринку.
  Я немного поразмыслил над этим, а затем просмотрел остальную часть страницы.
  Мгновенный обзор: нет друзей, нет фаворитов, нет интересов.
  Внизу — одна курсивная строка, окруженная лозами роз.
   Выздоравливай, Вики, все за тебя болеют!
  —
  Поиск изображений выдал множество других фотографий Виктории Сауседо, а также ту же пару фотографий и еще одну, на которой Вики Сауседо была в белом бикини и позировала на песке рядом с пляжным стулом. На спинке стула было написано Regency Cabo.
  Сопоставление отеля с ее именем не дало никаких результатов. Более пристальный взгляд на курорт выявил цены на номера в диапазоне четырехсот долларов, политику отсутствия детей или таймшера и неизменно высокие рейтинги.
  Сочетание ее имени с именем Пола О'Брайена было тупиком. То же самое касается слияний с именами Джеральда Бойкинса и Джамаркуса Парментера.
  Я безуспешно пытался сопоставить ее с Мариссой Френч , такой же успех был со всеми подругами Мариссы.
  Расширение до парня, друга, друзей, компаньона оказалось бесплодным. Затем я попробовал среднюю школу и нашел страницу из выпускного альбома восьмилетней давности из Torrance High с портретом выпускницы Виктории «Викс» Сауседо.
  Менее чем амбициозная фотография не могла скрыть тот факт, что в восемнадцать лет она была сияющей, красивой девушкой. Как Марисса и Уитни Килин.
  Женщины, избежавшие унижений подросткового возраста.
  В Торрансе она была чирлидером и членом Клуба искусств и дизайна, Испанского клуба и группы под названием «Модницы».
  Оказалось, что это была группа студентов, владеющих навыками шитья, которые копировали моду.
  Три девочки и мальчик. Я скопировал их имена и пошел искать Sauedo Family Torrance.
  Две статьи в Daily Breeze.
  Первой была фотография девятилетней давности, на которой изображена пара среднего возраста, девочка лет двенадцати и мальчик на несколько лет младше, сидящие на уровне пола в Форуме в Инглвуде.
   Гордые родители Гарольд и Мария Сауседо, а также сестра Сьюзан и брат Майкл, посмотри, как старшая дочь Вики соревнуется на Западном побережье Конкурс поддержки.
  Все улыбаются.
  Вторым хитом стала написанная в алфавитном порядке двухлетняя фраза, в которой звучали слова благодарности местным выпускникам, принятым в престижные колледжи.
  Майкл Дж. Сауседо, Оберлин, полная стипендия.
   Гарольд Соудо Торранс достал список сотрудников местной евангелической церкви. Гарольд М., администратор. Ничего о Марии. Может быть, домохозяйка или домохозяйка или как там они ее называли на этой неделе.
  Три Сьюзан Сауседос жили в городе Саут-Бэй. Та, чей возраст и образ совпадали с фотографией Daily Breeze, была учительницей второго класса в чартерной школе в Эль-Сегундо.
   Имя Майкла Дж. Сауседо появилось в статье Oberlin Review .
  Участник студенческой группы, отправившейся ночью накормить местных бездомных.
  Церковный администратор, учитель начальной школы, студент-альтруист.
  Никто из тех, кто, казалось бы, мог нанять киллера.
  Но, может быть, кто-то другой в жизни Вики Сауседо предпринял действия? Друг или любовник, который подозревал причастность Пола О'Брайена к ее смерти?
  Это зависело от того, что О'Брайен определенно был тем негодяем, который передозировал и унизил Вики. Более чем разумное предположение, учитывая сходство между ее смертью и смертью Мариссы.
  Я позвонил в «Tidy Tavern», чтобы попросить Мартина Кихо.
  «В этом нет необходимости», — ответил он.
  «Мистер Кехо, это Алекс Делавэр».
  "ВОЗ?"
  «Мы с лейтенантом Стерджисом говорили с вами на днях».
  «Хорошо», — сказал он.
  «У меня к вам вопрос. Пол когда-нибудь работал на Родео-Драйв?»
  «Да. В Chanel».
  "Когда?"
  «Может быть… в прошлом году? Полгода? Что-то вроде того».
  «Чем он занимался в Chanel?»
  «Обычно», — сказал он. «Охрана на вечеринках для актеров и других богатых людей. Он хотел, чтобы я делал это вместе с ним, сказал, что это легко, мы в основном будем тусоваться. Я сказал, что я и так занят, и еще мне нравится оставаться дома по ночам».
  «Как он на это отреагировал?»
  «Назвал меня гребаным слабаком», — сказал Кихо. «Мне было все равно. Я сказал Кейтлин, а она такая: «Почему бы тебе не пойти и не принести мне домой немного шмоток от Chanel?
  Потом она сказала, что гордится мной».
  "Для…"
  «Избегаю его ».
  —
   Я вернулась к составленному мной списку модниц Вики Сауседо.
  Брианна Домингес, Брианна Петерсен, Шерилин Дорси, Мэттью Салазар.
  В выпускном альбоме были опубликованы фотографии трех симпатичных девочек и маленького, худенького, прыщавого мальчика, на вид скорее тринадцатилетнего, чем восемнадцатилетнего.
  Пришло время снова окунуться в Киберморе.
  —
  В отличие от Вики, но как и у большинства остальных, у ее друзей-швейников были обширные социальные сети. Но никто из них не ссылался на нее. Или друг на друга.
  После окончания университета их пути разошлись.
  Брианна Домингес была пилотом вертолета на авиабазе Рамштайн в Германии.
  Брианна Петерсен представляла интересы крупной фармацевтической корпорации в сфере противораковых препаратов в Коннектикуте и Нью-Джерси.
  Нет указаний, где Шерилин Дорси звонила домой, но она была замужем за пожарным из Редондо-Бич по имени Брэдли Комак и теперь была Шерилин Дорси-Комак. Так что где-то в Южной Калифорнии, может быть, в самом пляжном городке, что делает ее хорошей зацепкой.
  На большинстве ее фотографий была пара и их трое милых детей. Никакой работы вне дома не указано. Шитье по-прежнему было хобби, наряду с серфингом и скрапбукингом. Она стала пепельно-белокурой, немного поправилась, похорошела.
  Я отложил все это и поискал Мэтью Салазара, теперь креативного директора высококлассного производителя бурбона. Производство в Бардстауне, Кентукки, офис в Лексингтоне, где проживал Салазар. Он только что женился на своем давнем партнере, Бене, враче. В настоящее время они оба проводили медовый месяц на Арубе.
  Вернемся к Шерилин Дорси-Комак. Я добавила ее страницы в соцсетях в закладки, затем переключилась и поискала вечеринки знаменитостей Chanel.
  Шесть событий, но три из них произошли недавно, поэтому я изучил освещение трех предыдущих. Множество лиц из списка А и людей
   кто поклонялся им или жил за счет них. Потребовалось некоторое время, но я наконец-то увидел изображение, на котором была Вики Сауседо.
  Возрождение празднования Chanel № 5 девять месяцев назад. Ее губы были кардинально красными, глаза подведены дымчатыми тенями, внешние ресницы взметнулись вверх, как крылья. Пышные черные волосы были зачесаны назад так же туго, как и ее улыбка, когда она стояла, держа поднос с коктейлями.
  Я продолжал листать, нашел еще одно ее фото в такой же позе семь месяцев назад. Модные консультанты призваны на должность официантки по коктейлям.
  В нескольких футах от него, одетый в черный костюм, рубашку и галстук, скрестив на надутой груди свои могучие руки, стоял Пол О'Брайен.
  Прищуренные глаза сверлили взглядом спину Вики Сауседо.
  В какой-то момент она ответила ему. И в итоге впала в вегетативное состояние.
  Я распечатал и долго сидел, впитывая изображение. Он, отвратительно сосредоточенный. Она, блаженно не осознающая, что должно было произойти.
  В глазах закона каждая жертва заслуживает полного усилия. Но это абстракция, а не реальность, и, кроме того, я не закон. Так что если бы измятое тело хищника на балконе было единственной проблемой, я бы оставил его в покое.
  Но маленькая зеленая лодка…
  Шанс, что что-то в прошлом Вики Сауседо будет связано с крутым, эффективным снайпером по найму, был мал. Но в этот момент, что еще было?
  Единственной возможной зацепкой был школьный приятель, который остался на месте. Но я не видел способа связаться с Шерилин Дорси-Комак и сдержать свое слово Ли Фалкенбургу.
  Я достал гитару и боролся с Бахом, всегда унизительный опыт. Он никогда не сочинял для гитары, и попытки перевести его привели к множеству невероятных отрезков. Я думал, что это уникальная ситуация, пока мой друг-концертный пианист не сказал мне: «JS расставил ноты по местам.
  Ему было наплевать, как ты туда попал».
  Этот уровень отвлечения отвлек меня на некоторое время. Но когда мои пальцы начали болеть, и я перестал играть, все вернулось на круги своя. Я позвонил Ли домой и рассказал ей о вечеринке Chanel.
   Она сказала: «Раньше ходила на их распродажи, пока Rodeo не заполнился зеваками. Ни на одну из их шикарных вечеринок меня никогда не приглашали... так что она определенно работала с твоим мертвецом».
  «И он положил на нее глаз. Хочешь, я пришлю тебе фото?»
  «Определенно нет. Зачем ты мне это вообще рассказываешь?»
  «Никто из семьи Вики, похоже, не наймет стрелка, поэтому я задумался о бойфренде-мстителе. На ее странице в Facebook никого нет, но там и так не так уж много информации, точка».
  Я начал описывать венок из роз.
  Ли перебил меня. «Слишком много информации. Бедный маленький ребенок в лодке застрял у меня в голове, пока я не вернулся домой и не выпил два мартини».
  Я рассказал ей о том, что связался с Шерилин Дорси-Комак. «Это создаст проблему для вашего источника?»
  Она сказала: «Вероятно. Все, что открывает коробку, это так».
  «Ладно, забудь».
  «Блин», — сказала она. «Теперь я чувствую себя частью какой-то грязной тайной работы — добро пожаловать в Murdergate. Какого черта, Алекс, постарайся быть осмотрительным, ты же знаешь параметры». Ее дыхание было свистящим. «Два года » .
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  21
  Я поискал домашний номер Шерилин Дорси-Комак и, как и ожидалось, ничего не нашел. Но имя ее мужа привело меня к пожарной станции Redondo Beach Fire Station 1, одной из трех в этом городе. А это привело меня к Chairman Of The Boards, серф-магазину в соседнем Хантингтон-Бич, принадлежащему этой паре.
  Множество Facebook, Twitter, Instagram, Yelp и LinkedIn.
  Что еще важнее, открыто в воскресенье. Еще на час.
  Часть этого времени я потратил на то, чтобы придумать правдоподобный подход. Ничего не придумал и решил говорить в общих чертах и надеяться, что она скажет что-то, что даст мне возможность раскрыться. Не так уж и отличается от того, что я делал как терапевт. Но в терапии вы пытаетесь помочь человеку, сидящему напротив вас, и я бы не делал ничего, кроме как использовал Шерилин Дорси-Комак.
  Ради благого дела. Теоретически.
  По крайней мере, рассуждал я, я не причиню ей вреда.
  Я набрала цифры.
  —
  Аденоидный голос подростка пробормотал: «Председатель».
  «Шерилин там?»
  « Шер? Для тебя. Не знаю. Подожди, чувак».
  Через полминуты: "Это Шер. Что я могу для вас сделать?"
  «Меня зовут Энтони Дэвенпорт, мэм. Я работаю в полиции Лос-Анджелеса и хотел бы узнать, не могли бы вы уделить несколько минут, чтобы поговорить о жертве по имени Виктория Сауседо».
   «Полиция? По поводу наезда и побега?»
   Бинго.
  «Да, мэм. Я из службы безопасности дорожного движения, и мы разбираемся в различных авариях и занимаемся тем, что называется виктимологией. В основном узнаем как можно больше, чтобы понять, можем ли мы лучше защитить людей».
  «Я уважаю то, что вы делаете, мой муж — фельдшер скорой помощи, но какое отношение несчастный случай с Вики имеет ко мне?»
  «Мы общаемся с друзьями Вики, чтобы узнать о ней больше. Ваше имя всплыло».
  «От ее родителей? Я знала ее очень хорошо в старшей школе и несколько лет после нее, но с тех пор — не очень», — сказала Шерилин Дорси-Комак.
  «Понятно. Ну, если ты чувствуешь, что тебе нечего сказать...»
  «Все, что я могу вам сказать, это то, что Вики супер-милая, очень милая и великолепная, но не самодовольная. Как раз наоборот, супер-застенчивая. По крайней мере, когда я ее знала».
  «Застенчив с людьми».
  «Ага. Не вижу в этом никакого значения, когда в тебя врезается пьяный, а?
  Некоторые клиенты только что зашли, извините, мне пора идти».
  "Спасибо."
  «Конечно».
  Щелкните.
  Тридцать секунд разговора, в течение которого мне не удалось вытянуть ничего, связанного с мстительным любовным интересом. Но я узнал легенду, которую семья использовала, чтобы объяснить ее травмы.
  И тот факт, что она была чрезвычайно застенчива до такой степени, что не осознавала своей внешности. И это заставило меня задуматься о том немногом, что я знала о ее семье.
  Сестра — учительница, брат учится на полной стипендии в элитном колледже.
  Вики подает напитки богатым людям.
  Была ли социальная тревожность следствием неспособности добиться академических успехов?
  Была ли какая-то форма нарушения обучаемости?
  Все это может объяснить уязвимость перед хищником.
  Ну и что? Это были те вопросы и ответы, которые занимали меня как психолога, но не то, что имел в виду Майло, когда просил о «прозрении».
   Майло ничего не знал о Вики Сауседо.
  Поскольку нам нечего ему предложить, лучше оставить все как есть.
  —
  Я вернулся к Баху на час и убирал гитару обратно в футляр, когда вошли Робин и Бланш, выглядевшие бодрыми.
  «Хорошо», — сказал Робин. «Мы все в режиме веселья. Я думаю о стейках и чем-нибудь еще».
  Пушистый хвост Бланш дернулся.
  Я сказал: «Отлично».
  —
  Позже, той ночью, мы с Робин лежали обнаженные, переплетаясь, и страстно целовались.
  Ее язык сладкий, ее компактное тело гладкое, загорелое и блестящее от пота.
  В форме гитары.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  22
  В понедельник в десять утра позвонил Майло.
  «Доброе утро, доктор профессор. Пришли к каким-нибудь выводам за ночь?»
  "Неа."
  «Я тоже, но только что произошло что-то другое. Помните тот сайт вечеринки, на который Марисса и О'Брайен оба заходили?»
  «BeThere.com. Они ответили на ваше письмо?»
  «Они звонили», — сказал он. «На самом деле, она звонила. Милая дама из колл-центра в Бангалоре, Индия. Она сказала мне, что им приказано никогда не отвечать, если это не платящий клиент — например, те, кто устраивает шикарные вечеринки. Бизнес-модель компании заключается в том, что они поставляют тела для мероприятий по всему миру и берут процент с каждого. Она решила связаться со мной, потому что двое ее братьев — полицейские Бангалора, и она хочет, чтобы они гордились ею. Оказалось, что последняя вечеринка, на которой были Марисса и О'Брайен, не имела никакого отношения к музыке или моде. Открытие в художественной галерее на Мелроуз. Я поискал. Сын какого-то богатого парня, который считает себя художником».
  «Дай-ка угадаю», — сказал я. «Пятилетний ребенок мог бы сделать лучше».
  «Я думал, что Бланш могла бы сделать лучше. В любом случае, не похоже, что Бойкинс — или Джей Стерлинг, если на то пошло — имеет какое-либо отношение к той ночи... подождите, кто-то звонит».
  Он вернулся через несколько мгновений. «Это был Бак Баксби. Его уже поздно было ловить, но он оставил сообщение, чтобы ему перезвонили. Вероятно, он хочет узнать новости. Так что это все, художественная галерея, которая, по сути, тупик».
  «Она сказала вам, кто зарегистрировался первым?»
   «Она дала мне точное время, погодите... О'Брайен зашел в систему чуть больше чем за шесть часов до Мариссы. Почему?»
  Я сказал: «Пытаюсь понять, как все сложилось. Держу пари, что О'Брайен сам попал в список, а потом сказал Мариссе, что это эксклюзив — он продюсер и все такое. Потом он сказал ей, что предварительно одобрил ее, но ей все равно нужно подать заявку онлайн».
  «Она думает, что это круто, и это делает его еще более привлекательным».
  «Все это часть ухода».
  «Придурок. Ну, его не будет не хватать, и никто, кажется, не собирается ставить памятник мистеру Парментеру, но бедная Уитни Киллин терзает мое сердце. Я дозвонился до детектива шерифа, который первым занимался ее делом. Сейчас он помощник начальника в Голете, и, как и сказал Флорес, ему все равно».
  «Какая-нибудь реакция на пулевой матч?»
  «Хрюканье», — сказал он. «Затем он принял еще один звонок. Двигаясь дальше, Петра и Рауль получили еще несколько сообщений о том, что мистер Худи слоняется по району О'Брайена, и один человек утверждает, что он нес длинный пакет. Но никаких зацепок для установления его личности нет».
  Я сказал: «Парментер стреляет в Голливуде, Уитни в округе Вентура, а затем снова в Голливуд для О'Брайена. Наш негодяй путешествует, но его домашняя база все еще может быть в этом районе».
  «Петра соглашается, она проверит штрафы за парковку в районе этой ночи, а Рауль поговорит с дежурными на платных парковках. Я поговорил с начальником Уитни в бухгалтерской фирме. Сказал, что она — частное лицо, вся в делах, и не может представить, чтобы кто-то хотел причинить ей вред. Единственный контакт, который у него был с Вентурой, был короткий телефонный звонок».
  «Был ли босс осведомлен о конфликте со Стерлингом?»
  «Нет, все, что он знал, это то, что у Уитни есть ребенок, потому что она держала фотографию на своем столе. Я также позвонил в компанию, где Стерлинг работает в Нью-Йорке, и мне повезло с очень услужливым исполнительным секретарем, который сообщил мне, что Стерлинг вернулся в Лос-Анджелес пару месяцев назад».
  Я сказал: «Прошло два года, дело заглохло, и больше нет нужды в золотом алиби».
  «Интересно, не правда ли? По словам секретаря, они перевели Стерлинга в Нью-Йорк, потому что хотели, чтобы он был поближе к Европе. Теперь они снова сосредоточились на Азии, поэтому Западное побережье имеет больше смысла».
  «Она звучала правдоподобно?»
  «Никогда не знаешь наверняка, но моя интуиция говорит да. Потому что, когда я упомянул Стерлинга, она сказала: «О, он. Он больше здесь не работает», как будто это было нормально. Явно не мистер Популярность, так что не думаю, что она будет его прикрывать».
  «Что она знала о Стерлинге и Уитни?»
  «Был какой-то спор об опеке, и Стерлинг пару раз обругала Уитни — никаких подробностей, просто плохая мать. Она даже не знала, что Уитни умерла, предположила, что Стерлинг выиграла в суде и получила ребенка. Она также сказала, что Джаррод был милым, но очень тихим. Что соответствует переживанию травмы, верно?»
  «Определенно», — сказал я. «Стерлинг привел на работу двухлетнего ребенка?»
  «Иногда вместе с няней. Я спросил Джона Нгуена, есть ли способ проникнуть в финансы Стерлинга, чтобы поискать интересные снятия.
  Хотите угадать, что он мне сказал?
  «Сначала получите сопутствующие доказательства».
  «Это плюс то, почему я лезу в дело Вентуры. Я объяснил, но он не был впечатлен. То же самое с получением денег от Бойкинса. Так что я застрял с двумя потенциальными заговорщиками, с которыми я ничего не могу поделать. Что касается того, кто заказал убийство О'Брайена, я все еще склоняюсь к Бойкинсу.
  В качестве альтернативы, если вы правы, что О'Брайен передозировал другую женщину, кто-то другой мог нанять мстителя в плаще. Но Мо проверил еще раз, и ничего подобного не обнаружилось. В итоге, я нигде».
  Мой мозг закипел.
  "Алекс?"
  Я сказал: «Может быть, что-то и есть».
  "Что?"
  "Все сложно."
  « Уродливое слово. Что? »
  «Я нашел еще одну жертву О'Брайена». Я рассказал ему основные сведения о смерти Вики Сауседо, не называя имен или мест.
  Он спросил: «Как давно ты это знаешь?»
  «Только что узнал».
  «Кто ваш источник?»
  «Вот это и сложно».
  «Выброшен в больнице», — сказал он. «Какой-то твой приятель-врач, который не хочет вмешиваться».
   Лучший детектив.
  Пока я обдумывал свой ответ, он сказал: «Господи, Алекс. А если я поклянусь на стопке Библий, что не испорчу их?»
  «Большие знания вам не помогут».
  "Почему нет?"
  Я сказал: «Информация получена из вторых рук, и ничто в этом деле не указывает на кого-либо, кто мог бы заказать убийство».
  "Потому что?"
  «Главное, что мы знаем, что О'Брайен был ответственен как минимум за две передозировки, так что их могло быть больше».
  Он сказал: «Вы не ответили на вопрос. Что, семья этой жертвы — это кучка святых пацифистов-веганов?»
  «Больше сказать не могу».
  «Ты можешь, но не сделаешь».
  «Поверьте мне».
  «Пока что это получилось», — сказал он. «Но».
  Я рассмеялся.
  Он сказал: «Думаю, это можно было бы истолковать как юмор. Так что у нас тут... Мо ничего не смог найти, а ты нашел. Это значит, что дело не было зарегистрировано как уголовное. Это значит, что будет гражданский иск. Большие деньги, неразглашение. Должно быть, врачебная халатность. Что, они не оказали ей достаточно быстрой помощи или какая-то другая ошибка?»
   Получен золотой значок.
  Я сказал: «Ты будешь тут разнюхивать».
   «Поможет ли это мне найти того, кто стрелял в О'Брайена и, что еще важнее, в Уитни?»
  «Насколько я вижу, нет».
  «Если ситуация изменится, вы мне сообщите».
  "Конечно."
  «Даже если это создаст проблемы для твоего приятеля-доктора?.. Погоди, это снова Баксби».
  На этот раз он отсутствовал на линии несколько минут.
  «Он не хотел обновлений, он что-то нашел. Теперь мне нужно решить, стоит ли мне вам об этом рассказывать, поскольку это сильно осложнит вам работу по капиталу».
  «Все, что подходит именно вам».
  «О боже», — сказал он. « Такой дзен. Думаю, это помогает в твоей настоящей работе.
  Ладно, я моргну первым. Бак отправился на поиски текста того рэпа, который Парментер выложил в сеть. Вот интересная часть: «Тебе нужна Кейтч? Соберу твой персик. Нагну ее, подсуну ей змею. Это будет больше, чем она может вынести». Кто сказал, что романтика умерла?»
  «Прямая угроза Кейше Бойкинс».
  «Чертова штука была опубликована за месяц до того, как Парментер был застрелен, можно сказать, что это подтверждает мотив. Если этого недостаточно для банковского ордера на Бойкинса, то я не знаю, что еще может быть. И если я смогу выяснить, кого нанял Бойкинс, все остальное встанет на свои места. Так что скажите своему приятелю-докто не беспокоиться. По крайней мере, на данный момент».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  23
  Три дня спустя, в полдень, он сидел за моим кухонным столом, ковыряясь в огромном сэндвиче, сделанном своими руками, и выглядел подавленным.
  «Получил ордер и потратил каждую чертову секунду, пытаясь получить доступ к деньгам Бойкинса. Проблема в том, что у него есть куча корпоративных структур, прикрывающих его, могут потребоваться недели, чтобы все вернуть, и даже тогда кто знает? Я получил доступ к паре текущих счетов. Совместных с миссис Бойкинс и относительно мелких. Для него. Шесть тысяч в месяц. Вероятно, на расходы по дому».
  Я сказал: «Никаких надбавок на оплату услуг киллера, которые можно было бы включить в бюджет на продукты».
  «Ничего. Очевидно, он слишком умен, чтобы оставлять хлебные крошки. Я снова поговорил с парнями из банды, попросил их поглубже погрузиться в его прежнюю жизнь, но всплыло то же самое: юношеские связи, никакого насилия. Есть какие-нибудь новые мысли о добросердечной семье другой жертвы О'Брайена, жующей чиа?»
  Я улыбнулся.
  Он сказал: «Хорошо, но сохраняйте открытость ума».
  Он поднял сэндвич. Положил его. «С этим рэп-мусором, который выдал Парментер, я знаю, что его смерть связана с Бойкинсом, но это вне досягаемости. Как тот греческий миф — парень с виноградом, свисающим над головой».
  «Тантал».
  «Я и Т-мен, застрявшие на каждом шагу».
  Я сказал: «Тантал был наказан за попытку подать собственного сына в качестве блюда на пиру».
  «Вы хотите сказать, что здесь есть мораль?»
  «Просто говорю, что это не ты».
   "Кто же я тогда? Тот идиот с восковыми крыльями, который подлетел слишком близко к солнцу?"
  «Икар? Нет, ты довольно хороший водитель».
  Он уставился на меня. «Это что, эмоциональная поддержка?»
  «Ничего, кроме».
  Вздохнув, он попробовал сэндвич. Смаковал, глотал, откусил еще кусочек, потом еще два, прежде чем запил стаканом воды и подавил отрыжку.
  Успешная терапия.
  «Итак», — сказал он, — «есть какие-нибудь идеи по этому поводу?»
  «Я бы остановился на Бойкинсе, но также посмотрел бы на Джея Стерлинга».
  «Я же тебе говорил, на него тоже бумаг не достанешь».
  «Я имел в виду буквально».
  «Ага». Еще три укуса, салфетка с губ, затем из зеленого винилового кейса-атташе вытащил папку. Он пролистал, ткнул в точку.
  «Он работает дома. Бульвар Сан-Висенте, Брентвуд, недалеко от границы с Санта-Моникой».
  «Хороший район».
  «Возмездие за грех. Ладно, посмотрим, сможем ли мы буквально посмотреть на этого парня».
  —
  Джей Кристофер Стерлинг жил и работал в большом белом двухэтажном средиземноморском доме на северной стороне бульвара Сан-Висенте. Проезжая часть с востока на запад разделена зеленой разделительной полосой, которую любят бегуны и собачники. На параде много фитнеса. Даже игрушечные собачки выглядели накачанными.
  Большинство объектов были огорожены и имели ворота, и Стерлинг не был исключением. Во время поездки я проверил и узнал, что это место сдается в аренду.
  Майло сказал: «Плата за грех выплачивается ежемесячно».
  На его звонок ответил женский голос с акцентом. «Алло, кто?»
  «Полиция. Мы здесь, чтобы поговорить с мистером Стерлингом».
  "ВОЗ?"
   «Мистер Стерлинг», — сказал Майло. «Человек, который здесь живет».
  «Оооо».
  Минуту тишины нарушил глубокий мужской голос.
  «Полиция? Серьёзно? Что происходит?»
  «Извините за беспокойство, сэр, но мы работаем над делом, и всплыло ваше имя».
  «Какое дело?»
  «Уитни Киллин».
  «О, чувак! Ты наконец-то его нашел?»
  «Можем ли мы поговорить, сэр?»
  «Ты этого не сделал. Черт . Так чего ты хочешь?»
  «Несколько минут вашего времени, мистер Стерлинг».
  «Хорошо, хорошо, хорошо, подожди».
  Калитка с легким стуком отъехала вправо, и мы вошли в небольшой дворик, засаженный борющимися пальмами.
  Дубовая дверь, утыканная огромными шляпками гвоздей, распахнулась. Джей Стерлинг уже стоял в дверном проеме, прежде чем мы успели до него дойти, руки на бедрах, свирепо глядя на нас.
  Он был высоким и крепким, лет пятидесяти пяти, с серебристыми волосами, выцветшими по бокам и коротко подстриженными на макушке. Очки свисали с цепочки. Он был одет в угольный спортивный костюм, который красиво драпировался и, возможно, был кашемировым.
  Бледные ноги были босыми, заканчивались ухоженными ногтями на ногах. То же самое было и с ногтями на руках.
  Румяное лицо с ярко-голубыми глазами было выбрито до блеска. Когда мы приблизились, аромат цитрусового одеколона заявил о себе.
  «Полное разочарование», — сказал он. «Я надеялся, что вы наконец нашли его».
  Майло сказал: «Он».
  «Ебаный мудак, который ее убил. Как тебя зовут, кстати?
  А как насчет удостоверения личности?
  Майло показал значок. «Я лейтенант Стерджис, это Алекс Делавэр».
  «Лейтенант?» — спросил Джей Стерлинг. «Это значит, что Уитни наконец-то стали воспринимать всерьез после двух гребаных лет?»
  «Вы считаете, что это не так?»
  «Я не чувствую, я знаю, вы ведь из округа Вентура, верно?»
   «Полиция Лос-Анджелеса».
  Стерлинг прищурился. «Ну, это хорошо, я думаю. Парни из Вентуры были клоунами. Но почему полиция Лос-Анджелеса? Я не понимаю».
  «Можно войти?»
  «Место беспорядок, но это точно. Пробыл здесь девять недель, наконец-то нашёл уборщицу, но она не очень хороша».
  —
  Внутри дом был просторным, с побеленными стенами, мексиканским плиточным полом и высокими сводчатыми потолками, пересеченными вручную вытесанными дубовыми балками. Единственной видимой мебелью была пара коричневых диванов Ultrasuede, стоящих друг напротив друга под небрежным углом. Картонные транспортные ящики, сложенные по четыре в высоту, занимали всю стену. По другую сторону комнаты яркие пластиковые детские машинки занимали щедрый кусок пространства.
  Уборщица была молода и пуглива, как жеребенок, избегала зрительного контакта, пока она снова и снова подметала пустой угол.
  Джей Стерлинг нахмурился. «Там ничего нет, иди наверх и пропылесось обе спальни. Особенно Джаррода, у него аллергия на пылевых клещей».
  Закусив губу, женщина поспешила вверх по изогнутой лестнице.
  Стерлинг сказал: «Ты позволяешь ей, она делает одно и то же снова и снова, полное ОКР. Поиск компетентной помощи — проклятие моего существования. Эта не продержится долго, моргнешь не в ту сторону — она вся расплачется. Она досталась мне от мамы, ее горничная — тетя этой. Прекрасная леди, но эта — дурочка. Давай, садись». Он сел на левый диван, и мы повернулись к нему.
  Майло сказал: «Девять недель».
  «Я знаю, как это выглядит, сейчас уже все должно быть готово. Но большая часть моего барахла прибыла только две недели назад, и я сосредоточился на том, чтобы подготовить своего ребенка и свой офис. Весь переезд застал меня врасплох: сначала меня отправили в Большое Яблоко, а потом, извини, Джей, обратно в Ла-Ла-Лэнд».
  «Каким бизнесом вы занимаетесь?»
  « Шмаатес », — сказал Стерлинг. «Это идиш для торговли тряпками. Я нет. Семитского толка. Но мы это так называем. Мои боссы — тайваньцы
   и компания японская». Он закатил глаза. «Это совсем другая история».
  Я сказал: «Компания внезапно перевела вас обратно».
  «Да», — сказал он. «Большое яблоко — это беспорядок, но атмосфера может быть хорошей, если вы знаете, где ее найти. У меня было хорошее место в Верхнем Вест-Сайде, и бонусом было то, что мои двое старших детей учатся там в колледже, Нью-Йоркском университете и Новой школе. Не то чтобы я видел их часто, но все же».
  Он поднял руки и бросил их на колени. «Признаюсь, у меня плохое предчувствие по поводу всей этой сделки. Переезда. Они, как говорят, хотят, чтобы я снова был ближе к Азии, но я почти уверен, что они меня бросят. Меня это устраивает, в море полно другой рыбы, я, возможно, уйду первым».
  Он махнул рукой. «Тебе на все это наплевать. Ты здесь из-за Уитни. Это хорошо. Я надеюсь».
  Его голос дрогнул. Вода собралась вокруг ярко-голубых радужных оболочек. Он быстро провел.
  Я спросил: «Вы считаете, что шериф Вентуры не отнесся к ее делу серьезно?»
  «Я не чувствую, я знаю. Да ладно, убили женщину, с кем ты будешь говорить? С возлюбленным. То есть со мной. Да, я был в Нью-Йорке, но можно подумать, что они будут разговаривать больше, чем пять минут».
  «И это все?» — сказал Майло.
  «Вот и все», — сказал Стерлинг. «Никаких дальнейших действий, а когда я позвонил им, чтобы узнать новости, они ничего не сказали».
  Он скрещивал и распрямлял ноги. «Сначала я был в полном шоке. Смерть Уитни была достаточно ужасной, но что говорить о том, что какой-нибудь гребаный урод не придет за мной? Плюс я был в полном шоке от того, что пришлось пережить моему малышу. Я полагаю, вы знаете об этом».
  «Джаррод уплыл на лодке».
  «Чудо, что он не утонул и не замерз насмерть». Стерлинг вздрогнул. «У меня были кошмары, когда я думал о том, что могло бы быть. Как только мне сообщили, я сел на первый ночной рейс в Лос-Анджелес, поехал прямо в Камарильо и освободил его из этой детской тюрьмы, куда его поместили. Отвез его к педиатру, к которому обращалась Уитни, получил одобрение и сразу же полетел обратно в BA».
  Майло спросил: «Детская тюрьма?»
  «Учреждение округа», — сказал Стерлинг. «Предполагаемое место содержания для малышей. Джарро выглядел нормально физически, но он был полностью эмоционально подавлен, и когда он увидел меня, он вцепился в меня, как одна из тех обезьян, которых вы видите в тех передачах о природе, которые мои близнецы смотрели. Долгое время он был тихим, рассеянным, просыпался среди ночи. Пару лет спустя он в порядке. Я отдал его в детский сад Монтессори неподалеку отсюда, с очень высокими рейтингами. Я попросил маму проверить, она раньше была учителем, и она дала мне большой палец вверх.
  Так что он, кажется, в порядке. По большей части. Но сидеть в этой гребаной лодке сколько, час?
  Он сжал руки в кулаки. «Если бы я знал, кто за этим стоит, я бы... не буду говорить, что бы я сделал».
  Майло сказал: «Ужасная ситуация».
  «Более чем ужасно», — сказал Стерлинг. «Так почему же полиция Лос-Анджелеса вдруг вмешалась?»
  «Убийство Уитни может быть связано с одним из наших».
  "Как же так?"
  «Извините, сэр, я не могу об этом говорить».
  «Да, да, понял. Но, по правде говоря, мне нечего вам сказать, кроме того, что я бы сказал этим клоунам, если бы они со мной поговорили . Так что извините, если вы потратили свое время».
  Я спросил: «Не могли бы вы рассказать нам об отношениях между Уитни и вами?»
  «Не важно, но конечно, почему бы и нет?» — сказал Стерлинг. Еще одна попытка скрестить ноги. Еще один разворот. Трудно устроиться поудобнее. Он закинул ноги и лег поперек дивана.
  «Как в кабинете психоаналитика», — сказал он. «Наши отношения, какими бы они ни были, начались, когда Уитни пришла вести бухгалтерию в компанию. Мне сказали, что придет CPA, я ожидаю какого-то бормочущего лысого чувака, и она заходит. Полагаю, вы видели ее фотографии».
  "У нас есть."
  «Так что, вы знаете. Великолепная. Горячая, как никогда. Но отличалась от типичной женщины из Лос-Анджелеса. Как будто ее не волновало, что она горячая. Позже я понял, что ей просто было все равно, что вы о ней думаете, и точка. Она отличалась от
  поехали. Все по делу, без флирта-флирта. Но, чувак, я был сражен. Я был разведен двенадцать лет, первая жена — типичная женщина из Лос-Анджелеса, вероятно, выставлявшая счет за ботокс высшей лиги тому простаку, которого она подцепила. Не то чтобы Уитни нуждалась в ботоксе. Она была молода. Свежая. Я просто влюбился, чувак. Я был ее, чего бы она ни хотела».
  Он шмыгнул носом. Снова вытер глаза. «Первый визит к бухгалтеру, я сдержался.
  Во-вторых, я пригласил ее на свидание, и она сказала «да». Как будто она этого ожидала. Я планирую не торопиться, быть джентльменом, она явно из тех, кому нужно время. Но она этого не сделала. Та ночь была… ее идеей, она всем заправляла. Я предполагал, что она принимает противозачаточные, почему бы и мне не принимать? Оказалось, что Джаррод был зачат той ночью. Она не говорила мне об этом пару месяцев.
  Когда она это сделала, я, очевидно, был напуган, но счастлив. Потому что я был действительно увлечен ею. А она, казалось, увлечена мной. Потом нет. Почему? Она не сказала. Это было похоже на то, как будто переключился переключатель. Ты включен, Джей, а теперь выключен. К тому времени я понял, насколько она на самом деле другая. Личность. Не склонна выражать свои чувства. Ледяное спокойствие. Если бы она не была такой горячей, ее бы называли ботанкой. Даже с учетом этого, по сути, она одиночка.
  «Когда вы расстались, — спросил я, — она все еще была беременна?»
  «Да, семь месяцев», — сказал Стерлинг. «И мы не расстались. Она бросила меня. Просто перестала отвечать на мои звонки. Я думал, что это гормоны, как только у нее появится ребенок, все изменится. Но этого не произошло. Она ни разу не поколебалась.
  Это была Уитни, как только она приняла решение, не тратьте зря слова».
  «Были ли алименты...»
  «Не проблема, мой друг. Я платил за близнецов двенадцать лет, не пропустил ни одного месяца, до сих пор оплачиваю их обучение. Так что это был за другой ребенок? Проблема была в том, что Уитни сначала позволяла мне видеться с Джарр-о, а потом она щелкнула другим переключателем. Отменила встречи, сменила свой номер и не дала его мне. Я прохожу мимо ее квартиры, никто не отвечает. Я думаю, что, черт возьми, происходит? Она что, изолирует его или что? Потом я начал думать, что она другая, может, она хочет, чтобы Джаррод был другим таким же».
  «Не социальный».
  «Абсолютно асоциальная. Я говорю вам, у нее не было друзей, ни одного. Она сказала, что ненавидит свою мать. Я не могу понять, я люблю свою мать. У меня есть тонны
  друзей. Я не хотел, чтобы мой сын рос одиноким чудаком, поэтому я позвонил своему адвокату, и он нашел мне хорошего семейного адвоката, и я подал в суд, чтобы получить совместную опеку, физическую и юридическую — в этом разница. Потом, когда я узнал, что переезжаю в Большое Яблоко, я изменил ее на полную опеку. Адвокат сказал, что у меня мало шансов, но я, вероятно, смогу получить совместную, и поскольку Джаррод был таким маленьким, могли бы ввести обязательную транспортировку».
  Он снова принял сидячее положение. «Это продолжалось почти два года.
  И вот где это было, когда это произошло. Понимаете, что я имею в виду, когда говорю о посылке клоунов?
  Майло сказал: «Не совсем».
  «Да ладно», — сказал Джей Стерлинг. «Битва за опеку, одна сторона загадочно убита, а другая оказывается с ребенком? Вы не подозреваете меня? Вас устроит пятиминутный телефонный звонок и никаких дальнейших действий?» Он покачал головой. «Вы говорите «да», пожалуйста, уходите».
  «Вы хотели, чтобы вас тщательно расследовали».
  «Не в этом дело, лейтенант». Как будто неуверенный в том, что звание заслужено.
  «Я не имею к этому никакого отношения, но хотя бы попробуй, ладно? Тогда я знаю, что ты будешь пробовать все остальное».
  «Разумно», — сказал Майло. «Значит, вы не против, чтобы мы проверили ваши финансовые записи».
  «Разве для этого не нужно постановление суда или что-то в этом роде?»
  «Нет, если вы добровольно дадите разрешение», — Майло постучал по своему кейсу.
  «Мы могли бы написать заявление здесь и сейчас».
  «Финансовые отчеты», — сказал Стерлинг, раскачиваясь взад-вперед.
  «О чем именно мы говорим?»
  «Банковские и брокерские счета, все, что может принести интересные выводы средств».
  «Заплатить кому-то, чтобы он застрелил мою девушку? Я такой убийца-ублюдок, что собираюсь оставить след?»
  Майло улыбнулся. «Как бы ты тогда поступил? Говоря теоретически».
  «Я не знаю», — сказал Стерлинг. «Потому что я никогда никого не нанимал, чтобы стрелять в кого-то, включая Уитни. Но, конечно, вы хотите посмотреть на мой
   финансы, вперед. Дайте мне вашу форму, и я ее подпишу прямо сейчас».
  Открыв кейс, Майло вытащил лист бумаги и использовал твердую крышку как поверхность для письма. Через несколько минут он уже был на ногах и передал лист Стерлингу.
  Стерлинг поднял очки, водрузил их на нос и прочитал. «Это все? Никакой официальной формы?»
  «Не нужно усложнять, сэр».
  «Вы правы, лейтенант». Теперь никаких сомнений по поводу звания. Джей Стерлинг ухмылялся. «Думаю, вы мне могли бы понравиться. Я думаю, если кто-то и может выяснить, кто, черт возьми, стрелял в Уитни, то это, возможно, вы».
  Он нацарапал, протянул бумагу. «Подпись и дата, делай свое дело».
  Майло сказал: «Пожалуйста, перечислите все свои счета внизу».
  «Не то чтобы их было целое собрание», — сказал Стерлинг. «У меня проверка в Chase и брокерская сделка в Morgan Stanley».
  «Пожалуйста, укажите номера счетов».
  «Ты думаешь, я знаю их наизусть? Подожди». Он встал, скривился от боли, пробормотал: «Бурсит» и пошел вверх по лестнице, держась за перила.
  Прошло несколько минут, в течение которых доносился глубокий голос Стерлинга, читавшего лекцию о тонкостях уборки пылесосом.
  Он вернулся с бледно-голубым стикером, который передал Майло вместе с импровизированным сообщением.
  «Мисс ОКР, я обнаружил, что она делает то же самое там, наверху. Вытирает пыль в одном месте снова и снова».
  Майло сказал: «Спасибо, сэр», и положил бумаги обратно в кейс.
  «Эта твоя портфельная штуковина», — сказал Стерлинг. «Не видел ни одной такой с тех пор, как учился в средней школе. Ты старомоден, да?»
  «Как сработает, сэр».
  "Сэр. Это старая школа. Я называл отцов своих друзей "сэр". Друзья моих детей называют меня Джей".
  Я спросил: «Как вы думаете, кто мог убить Уитни?»
  Стерлинг откинул голову назад. «Вернемся к делу? Хорошая идея, я и так болтаю. Понятия не имею. Понятия не имею».
   «Был ли до тебя любовный интерес? Кто-то, кто мог бы ревновать?»
  «Тот же ответ», — сказал Стерлинг.
  «Никаких знаний».
  «Ни одного. Как я уже сказал, Уитни никогда не говорила о своем прошлом. О себе, и точка. Может, я не доношу: она была другой. Ладно, странной.
  Великолепная и горячая, но холодная, когда она не занималась сексом. Большинство девушек после этого хотят немного ласки, верно? Уитни? Она шла в туалет и не хотела разговаривать. Когда я злился на нее, я думал: «Ты странно настроена, девочка». Но я никогда этого не говорил». Он вздохнул. «Теперь я рад, что не сказал».
  Я сказал: «Вы не можете представить себе никого, кто мог бы на нее обижаться».
  «Я не говорю, что никого не было», — сказал Джей Стерлинг. «Просто я о них не знаю. Это твоя работа. Выяснять. Надеюсь, ты это сделаешь. Хочу, чтобы однажды я смог рассказать моему маленькому человечку Джарр-о историю с каким-то концом».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  24
  Мы вышли из дома Стерлинга, а Майло покачал головой и изучающе посмотрел на тротуар.
  Я сказал: «Это не то, что мы ожидали».
  «Он либо законченный психопат, который бросает мне вызов, чтобы я расследовал его, либо искренний болтун. Я займусь этими счетами, но вы знаете, к чему это приведет».
  «Нечего скрывать, нечему учиться».
  В немаркированном письме он спросил: «Что вы о нем думаете?»
  «Мое предположение было бы искренним».
  Он завел двигатель, оглянулся, выехал на Сан-Висенте и развернулся на разделительную полосу после того, как мимо него прошла женщина, шедшая с двумя французами.
  «Не такая милая, как Бланш. Даже близко нет».
  «Когда я ее увижу, я передам это ей».
  Пару миль спустя он сказал: «Да, я тоже предполагаю, что Стерлинг был прав. Парень открытый, любит слушать себя. Думаю, это не понравилось бы Уитни».
  «Несмотря на это», — сказал я, — «у нее от него был ребенок».
  «И по словам Стерлинга, она это спланировала. Что, она видела в нем хороший племенной материал?»
  «Возможно, она наблюдала за ним с другими детьми и подумала, что в краткосрочной перспективе он станет хорошим отцом».
  «Не кандидат на романтику, просто хорошая сперма? Если так, то она была довольно расчетливой. Интересная женщина, наша Уитни. В любом случае, если Стерлинг чиста, кто, черт возьми, убил ее? Или заплатил, чтобы это сделали?»
   Я сказал: «Она любила скрытность. Это могло быть просто ее темпераментом. Но она могла закрыться, потому что что-то в ее прошлом было слишком темным, чтобы этим делиться. Насилие, преследователь».
  «Проблема в том, как мне узнать? В большинстве случаев я много слышу от друзей и семьи, но Донна Батчелор — это вся семья Уитни, и мы видели, как мало она знает. И то, что она нам сказала, совпадает с тем, что сказал Стерлинг и босс Уитни: никаких приятелей».
  Я сказал: «Вы можете попробовать рассмотреть конфликт на любой предыдущей работе. Отношения, которые испортились. Позвоните ее боссу и узнайте, откуда она к ним пришла. Кроме того, единственное личное, о чем Уитни рассказала Стерлинг, это то, что она ненавидела свою мать. Это могло быть связано с тем, что с Донной было трудно ладить. Но Донна была замужем дважды, так что обида Уитни могла быть вызвана какой-то проблемой с отчимом».
  «Мистер Батчелор», — сказал он. «Старая смешанная семья. Донна не признает никаких проблем, а он мертв».
  «Там могут быть сводные братья и сестры. Еще одна потенциальная пороховая бочка».
  «Правда», — сказал он. «Какого черта я об этом не подумал? Ты не против, если я воспользуюсь твоим компьютером».
  Не вопрос, а утверждение. Я решил воспринять это как комплимент.
  —
  Я сидела на своем потертом кожаном диване, а он, сгорбившись, сидел за моим столом и печатал так усердно, что клавиатура дребезжала.
  Шаг первый — узнать полное имя второго мужа Донны Батчелор. Легко получить, отсканировав записи о браке.
  Донна Киллин вышла замуж четырнадцать лет назад за Рольфа Эдварда Бэтчелора-младшего. Гражданская церемония прошла в кабинете судьи Высшего суда по имени Леон Маккэрри.
  Майло сказал: «Я знал Маккэрри. Он был деловой, не из тех, кто любит праздновать. Кто-то имел доступ».
  Он провел поиск по Batchelor. На тридцать пять лет старше своей невесты; в преклонном возрасте, но все еще работает. Юрист и сертифицированный бухгалтер,
   Адрес офиса на Уилшир и Римпау в Хэнкок Парке. Домашний адрес неподалеку оттуда, на Лас-Пальмас Авеню.
  Он сказал: «Однажды я заставил Маккэрри подписать ордер дома. Он жил в соседнем квартале, в июне. Вот и все».
  Вторым шагом было погружение в налоговые ведомости округа. Молодожёны прожили в доме жениха восемь лет, после чего Донна Батчелор была оценена по адресу в Уэст-Хиллз.
  Майло сказал: «Сокращение».
  Хронология сузила временные рамки для третьего шага, и через несколько секунд он вывел заключение коронера, в котором в качестве причины смерти Рольфа Эдварда Батчелора-младшего указывались естественные причины ( аденокарцинома простата ).
  Время для неизбежного перехода на публичную арену. Ключевое слово rolf Некролог Эдварда Бэтчелора был опубликован Legacy.com, дочерней компанией Forest Lawn Memorial Park.
  Сначала шли образовательные достижения покойного. С отличием закончил Калифорнийский университет в Беркли, получил юридическую степень в Калифорнийском университете в Гастингсе, получил степень магистра делового администрирования в бизнес-школе USC, а год спустя получил сертификат CPA. Затем шел краткий список предсказуемо уважаемых гражданских дел Рольфа Батчелора-младшего.
  Внизу: суть.
   Умерла любящая жена Хелен, пережила любящая жена Донна, и сын Рольф III.
  «Не повседневное прозвище», — сказал Майло, нажимая на клавиши. «Ладно, поехали, Портленд, Орегон… челюстно-лицевой хирург… вот его фотография».
  На фотографии профессорско-преподавательского состава Рольфа Батчелора, доктора стоматологических наук, доктора медицины, предоставленной Орегонским университетом здравоохранения и науки, изображен полный, румяный, с яблочными щеками мужчина лет сорока с густой ржаво-серебристой бородой и редкими седыми волосами, собранными в хвост, свисающий через плечо. Черная футболка под белым халатом. Широкая улыбка.
  Доцент, специальность: челюстно-лицевая реконструкция с акцентом на жертвах несчастных случаев и ожогов. Многочисленные поездки в Колумбию, где он
   работал над изуродованными лицами жертв картеля.
  Майло позвонил по указанному номеру. Администратор сказал: «Я думаю, он дома, подождите минутку, пожалуйста».
  Через двадцать секунд тихий, слегка гнусавый голос произнес: «Это Рольф Батчелор. Полиция? Что-то случилось с моей сестрой?»
  Майло представился и дал краткое объяснение.
  Бэтчелор сказал: «Ого, после всего этого времени. Я все ждал, что мне кто-нибудь позвонит, а когда этого не произошло, я решил, что этого не произойдет. Я думал обратиться в полицию, но мне нечего было предложить. Все это было так невероятно шокирующе. Не только бедная Уитни, но и Джаррод плавал в лодке».
  «Откуда вы об этом узнали?»
  «От Донны. Мама Уитни. Она была так взволнована, что я едва мог разобрать, что она говорит. Когда я наконец понял, я не мог поверить в то, что слышу. Мне потребовалось много времени, чтобы осознать это».
  «Ты знал Джаррода».
  «Нет, я никогда его не встречал, но разве есть ребенок, переживающий что-то подобное?
  Ужасно. Так почему же вы звоните сейчас, лейтенант, это был Старгилл?
  «Стерджис».
  «Как и в случае с байкерами. Я был один раз. Так что случилось с моей сестрой?»
  «Ты рассматривал ее именно так».
  «Ты удивлен, потому что мы были шагами? Ну, да, я был. Я был рад иметь брата или сестру, будучи только так долго».
  «Вы были близки».
  Пауза. «Мы отлично ладили, но когда наши родители поженились, я уже учился в меде здесь, а Уитни было... восемь, девять? Так что, пока я был в отъезде, мы виделись нечасто. Но когда я был дома, нам было весело. Уитни была очень смышленым ребенком, мы играли в бридж двумя руками, шахматы, решали головоломки, математические игры».
  Я делал заметки и показал одну Майло.
  Он спросил: «Какой была Уитни как человек?»
  «Как я уже сказал, супер-умная, но и супер-застенчивая. Раньше я чувствовал себя защищающим ее. Из-за того, что она была такой тихой и замкнутой. Донна, казалось, думала, что в этом что-то не так, она продолжала подталкивать Уитни к цитате
  «Вылезай из своей раковины, ты не рак-отшельник». Полагаю, ты уже встречался с Донной».
  "У нас есть."
  «Не самый... сговорчивый человек. Как у нее дела? Она снова вышла замуж?»
  "Нет."
  «Это меня удивляет», — сказал Батчелор. «Кажется, ей нужен был кто-то, с кем можно поговорить. Мой отец был для нее идеальным, прекрасным слушателем».
  Еще одно замечание.
  Майло спросил: «Хороший брак?»
  «О да», — сказал Батчелор. «Папа был потрясен смертью моей мамы, и Донна вывела его в свет. Она была намного моложе, и, думаю, сегодня вы бы назвали ее конфеткой».
  Он усмехнулся. «Папе нравилось производить впечатление».
  «Похоже, вы нечасто общались с Донной».
  «С похорон моего отца — нет. Ее пригласили на нашу свадьбу, но она не пришла. Так что да, прошло некоторое время, прежде чем она позвонила мне, чтобы рассказать об Уитни. Потом она написала мне по электронной почте о похоронах Уитни, и я пошла».
  «Вы были близки с Уитни», — сказал Майло. «Донна, не так уж и близко?»
  «Ну», — сказал Рольф Батчелор, — «честно говоря, Донна и я не очень-то легко нашли общий язык. Не то чтобы у нас был конфликт, но некоторые люди просто не...
  главное, что Донна была добра к папе. И она никогда не пыталась вбить клин между папой и мной, ничего такого. Она и я просто не…
  Сетка — это лучшее определение. Но Уитни, она всегда казалась такой уязвимой.
  Застенчивая и замкнутая».
  «Можете ли вы представить себе кого-нибудь, кто мог бы желать ей зла?»
  «Из того, что мне сказала Донна, отец Джаррода звучит как довольно хорошая ставка. Я полагаю, вы знаете о битве за опеку».
  «Да, доктор».
  «Я имею в виду, что это, по-видимому, логичная отправная точка, не так ли?» — сказал Батчелор. «Что касается всех остальных, я понятия не имею».
   «А как насчет бывших бойфрендов Уитни?»
  «Хм», — сказал Рольф Батчелор. «Не могу сказать, что я знаю о чем-то подобном. С другой стороны, когда Уитни была в возрасте свиданий, я был здесь, работал и много путешествовал».
  «Когда вы с Уитни разговаривали в последний раз?»
  «Вероятно... за пару лет до своей смерти? Она прислала мне по электронной почте объявление о рождении Джаррода, я ответил ей и отправил ей подарок для ребенка.
  Одеяло с монограммой, его выбрала моя жена. Уитни позвонила, чтобы поблагодарить меня, и мы поболтали, но не очень долго. Уитни была не из тех, кто любит пустые разговоры».
  «Мы слышали, что она не из тех, кто любит болтать, и точка».
  «Полагаю, можно так сказать, лейтенант. Но на самом деле это касается всех типов».
  «Согласен, сэр. Мы просто пытаемся выяснить, кто мог на нее обидеться».
  «Итак, вы оправдали отца Джаррода».
  «Это продолжающееся расследование. Что Уитни рассказала вам об отце Джаррода?»
  «Ничего», — сказал Рольф Батчелор. «Единственная причина, по которой я знаю о нем, — это Донна. Я знаю, это, возможно, звучит странно, я считаю Уитни своей сестрой, но так мало с ней общаюсь. Отчасти это был я.
  «Жить своей жизнью, работать. Но часть этого была выбором Уитни».
  «Она отказалась от контакта?»
  «Как вы сказали, она не из тех, кто любит разговаривать. Я не хочу ее клеймить, и я уверен, что не квалифицирован, чтобы разбираться в психологии, но вы изучаете психиатрию в медицинской школе, и я помню, как наткнулся на этот термин и подумал, что это похоже на Уитни».
  «Какой это был термин, доктор?»
  «Шизоидный тип личности», — сказал Батчелор. «Это звучит хуже, чем есть на самом деле.
  Не шизофреник или что-то в этом роде. А может, это просто какой-то жаргонный ярлык, который придумали психиатры для очень застенчивых людей. Как я уже сказал, нужны все типы. В Кремниевой долине полно таких людей, как Уитни, и они меняют мир».
  Его голос повысился. Бронированный защитой.
  Майло ничего не сказал.
   Батчелор сказал: «Хотел бы я, чтобы мы могли общаться больше? Очень хотел бы. Я не виню в этом Уитни, у меня была своя жизнь... Все уходит от тебя».
  Сниженная громкость. Прерывистый. Трещины в броне.
  «Конечно, доктор. Так что, вы не можете вспомнить никого, кто мог бы обидеться на Уитни?»
  "Боюсь, что нет."
  «Хорошо, спасибо. Если вы не возражаете, я бы хотел назвать вам несколько имен.
  Пожалуйста, скажите мне, значат ли они что-нибудь для вас».
  "Конечно."
  «Джеральд Бойкинс».
  "Неа."
  «Джамаркус Парментер».
  "Неа."
  «Пол О'Брайен».
  «У меня есть коллега с таким именем. Заслуженный профессор эндодонтии.
  Ему около восьмидесяти восьми лет, поэтому я предполагаю, что он не тот, о ком вы говорите».
  «Нет, сэр. Еще одно: Марисса Френч».
  «Нет, никогда о ней не слышал. Кто все эти люди?»
  «Их имена всплыли, сэр».
  «Не друзья Уитни?»
  «Нет, сэр».
  «Жаль», — сказал Рольф Батчелор. «Я надеялся, что она наконец-то нашла что-то».
   OceanofPDF.com
  ГЛАВА
  25
  Майло отодвинулся от моего стола.
  «Доктор Сострадательный. Думаете, он слишком хорош, чтобы быть правдой?»
  "Вы делаете?"
  «Ничто из того, что он сказал, не задело мою антенну, но состояние его отца, должно быть, было значительным, так что было бы неплохо, если бы на одного наследника меньше».
  «Его отец умер много лет назад».
  «Возможно, в системе идет денежная битва. А что, если она затянется и Рольф Три потеряет терпение».
  «Донна ничего подобного не упоминала, и она не из тех, кто замалчивает ссору с кем-либо, тем более с пасынком. Более того, если бы целью было устранение наследников, она сама была бы в опасности, и после того, как Уитни убили, я не могу представить, чтобы она проигнорировала угрозу».
  «Если только она не зациклилась на Стерлинге — пожалуйста, не говорите этого».
  "Что?"
  «Возможно все. Моя работа — это ужасно».
  Он крутанулся на моем стуле, сделал несколько полукругов. Быстро остановился, посмотрел историю звонков и нажал кнопки.
  Спустя три гудка Донна Батчелор спросила: «Что теперь, лейтенант?»
  «Мы только что говорили с доктором Бэтчелором».
  «Р-Три? Как у него дела?»
  «Кажется, он здоров, мэм. Он сказал нам, что считает себя братом Уитни...»
  «Почему бы и нет? Кровь не имеет значения, важны отношения, и у них все было замечательно. Трой не часто бывал дома, но когда он приезжал, он был великолепен с Уитни, и она его обожала».
   «Это соответствует его описанию».
  «Почему бы и нет?» — сказала она. «И зачем ты тратишь время на Третью или кого-то еще, когда я сказала тебе, где искать. Вот ублюдок » .
  «Мы относимся к этому серьезно, мэм, но мы бы не выполняли свою работу, если бы не исследовали все возможности».
  «О, боже», — сказала Донна Батчелор. «Не могу остановить тебя от блужданий, но в конце концов ты увидишь, что я права. Кроме этого, чего ты можешь ожидать от разговора с Третьим?»
  «Возможно, этот вопрос покажется вам смешным, мэм, но мне необходимо спросить: был ли какой-либо конфликт, связанный с имуществом мистера Бэтчелора?»
  Смех Донны Батчелор имел успокаивающий эффект, как звон шариков в металлической миске.
  «Нет-нет», — сказала она. «И имущества было не так уж много. R-Two был прекрасным человеком, который унаследовал деньги, и, несмотря на то, что он был отличным бухгалтером для других людей, он не слишком заботился о своих собственных финансах. Поскольку мы оба работали, у нас всегда было то, что нам было нужно, и мы никогда не влезали в слепой траст, созданный его дедом. Когда Рольф умер, мы узнали, что траст финансировался глупыми вещами, которые не очень-то ценились, и что налоги съели большую часть этого. Таким образом, имущество составило дом в Хэнкок-парке, который разваливался и был продан за пару миллионов, плюс несколько сотен тысяч в виде различных активов. Я разделил выручку пополам с Three в соответствии с условиями завещания. Он, как и его отец, не мог думать о деньгах, так что это не изменило жизнь ни для кого из нас. У меня были собственные долгосрочные инвестиции, и я использовал свою половину, чтобы свалить из Лос-Анджелеса и купить свое нынешнее жилье. Понятно?»
  «Вы были чрезвычайно конкретны, мэм».
  «Почему бы и нет?» — сказала Донна Батчелор. «И конкретно ты должна смотреть на этого ублюдка. Даже если это означает, что тебе придется лететь обратно в Нью-Йорк.
  Но не думайте, что бюрократия, на которую вы работаете, когда-либо подумает о финансировании этого».
  Щелкните.
  Майло покачал головой. «Зачем ссориться из-за жалких двух миллионов? Ладно, похоже, доктор Рольф не обсуждается. И несмотря на то, что думает Ла Донна о
   Стерлинг, я тоже его не чувствую».
  Он рывком открыл верхний ящик моего стола, достал пачку стикеров, отклеил один и помахал им.
  «Знаешь, что это?»
  «С начала».
  Он вздохнул. «Зачем мне беспокоиться?»
  —
  Его не было уже десять минут, когда я кое-что придумал. Но это не решило ни одной из его непосредственных проблем, поэтому я отложил это в сторону.
  Пора отложить все это в сторону. Я сварила кофе и принесла его Робину.
  —
  Майло позвонил сразу после семи вечера.
  «Мо придумал пару нераскрытых случаев стрельбы из .308, но ничего похожего — вероятно, несчастные случаи на охоте, и ни один из них не произошел в радиусе тысячи миль отсюда. Вдобавок ко всему, больше не было замечено жуткого мистера Худи, крадущегося по Голливуду, но Петра нашла тридцать девять штрафов за парковку с той ночи. У восьми водителей серьезные судимости — как это влияет на вас, когда вы ездите по нашему городу? Она разберется со всеми. Рауля никто не видел на парковке, но утренний парень в местечке на восточной окраине Голливуда, которое закрывается в десять, пришел на работу на следующее утро и обнаружил, что цепь перерезана».
  Я спросил: «Наш мальчик носит с собой кусачки вместе с винтовкой?»
  «Да, на первый взгляд, это действительно выглядит профессионально. Особенно потому, что на этой стоянке нет камер, и она находится в стороне. Но если подумать, может, не так уж и много, потому что это было неоправданно рискованно. А что, если кто-то подъедет и обнаружит повреждения и незаконно припаркованную машину? Его отбуксируют и опознают».
  «Возможно, тот, кто это сделал, знал, что это безопасно, потому что он знаком с этими местами».
  «Вернемся к местным вещам».
   «Если цепорез — наш стрелок, это повышает вероятность того, что он из этой местности. Где партия?»
  «Восточный Голливуд».
  «Разумно», — сказал я. «Пройти от восточного конца до дома О'Брайена будет сложно, если вы тащите инструменты. Или же он раньше там жил, но теперь там нет».
  «Или цепорез — просто слабонервный ублюдок, желающий бесплатной парковки.
  Следующий пункт: финансы Бойкинса. Медленная езда, единственное, к чему я получил доступ, это семизначный брокерский счет без каких-либо снятий. Похоже, он один из тех парней, которые покупают и держат. Что бы он ни делал, это работает, детка. Если цель — бабки, то путь от гангстера до промоутера — это путь, и мы оба занимаемся не тем бизнесом. Что еще... ах да, на всякий случай, я поручил одному из наших технически одаренных офицеров проверить даркнет на предмет предполагаемых наемных убийц. Пока ответа нет. И это итог дня, спортивные болельщики.
  Его упоминание счетов Бойкинса напомнило мне о том, что я отложил в сторону.
  Я сказал: «Не хочу усложнять вам жизнь, но если мы правы относительно того, что мотивом преступления были угрозы Парментера Кейше, то у нее двое родителей».
  «Миссис Б. в этом замешана?»
  «У состоятельных людей часто есть индивидуальные счета».
  «Хм, конечно, почему бы и нет, давайте посмотрим, сможем ли мы взглянуть на миссис Б. Даже не знаю ее имени. Приятного вечера».
  "Ты тоже."
  «Рик дежурит, поэтому я остаюсь в офисе, чтобы съесть холодную пиццу и подумать.
  Если это того стоит».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  26
  Вечером было здорово. Я сосредоточился на этом, поместив убийства с винтовкой в одну ментальную коробку, а все остальное — в другую.
  Я всегда был хорош в разделении. Полезная стратегия, когда ты являешься объектом детского насилия, живешь плодами собственного труда, тратишь годы на лечение детей с раком и хочешь отделить ужас, который видишь на месте преступления, от остальной части своей жизни. И своего любовника.
  И твоя собака.
  Робин, Бланш и я наслаждались ужином и несколькими бессмысленными телепередачами.
  шоу, после чего Бланш отвели к ее клетке и наградили угощением, а мы вернулись в спальню, сделав ночь еще более приятной.
  Сначала я спал хорошо. Обычно я сплю. Но в этот раз это продолжалось только до трех часов ночи, час, гостеприимный для бессонницы и случайных мыслей. Но борьба за то, чтобы снова заснуть, не была моей проблемой. У меня были намерения.
  Накинув халат, я вышел из спальни и направился по коридору в свой кабинет.
  —
  Я использую фильтр для экранирования синего света от монитора компьютера, но даже оставшееся освещение полностью вывело меня из равновесия.
  Тук-тук-тук, и я начал поиски жены Джеральда Бойкинса.
  —
  Не недостижимая цель. Кики Бойкинс не была застенчивой.
   Блондинка, карие глаза, губы и бедра Мэрилин Монро. Она была на десять лет моложе своего мужа, родилась КаренЭнн Амундсен в Пало-Альто, единственный ребенок уборщицы в Стэнфорде и управляющей магазином у дома.
  Ранние годы пацанки радикально изменились в период полового созревания. Несколько побед на местных конкурсах красоты, за которыми последовал переезд в Лос-Анджелес, где она демонстрировала купальники, нижнее белье и одежду для йоги, а затем танцевала в музыкальных клипах, привлекая внимание Джамала Б.
  Пара поженилась два десятилетия назад в Лас-Вегасе, и их союз, по всей видимости, не был омрачен слухами или другими социальными проблемами.
  Один ребенок, Кейша, родилась семнадцать лет назад.
  Преданная забота, которую Кики Бойкинс оказала своему мужу после инсульта, была отмечена на нескольких развлекательных сайтах. Легко быть циничным, когда имеешь дело с этим миром, и деньги могут повлиять на освещение событий. Но те, кто выдают себя за журналистов из сферы развлечений, распространяют грязь и Бойкинсы
  избегание даже намека на потускнение предполагало заслуженную респектабельность.
  Другой любовью Кики, после семьи, были путешествия.
   Так благодарны и взволнованы, видя мир, который Бог создал для всех нас!!!
  Ее трибуна была заполнена страницами фотографической благодарности.
  В гондоле на Гранд-канале в Венеции; сидя на искусно оседланном слоне в Шри-Ланке; указывая на вход в Лувр в Париже; у Стены Плача в Иерусалиме, вставляя молитвенное послание ( молящийся для исцеления G, MSD и всех остальных ) между расщелинами древних камней.
  Кто такой MSD? Ничего не приходило в голову, и я продолжил.
  То, что не было отдано географии, было посвящено Кейше. И это ответило на вопрос.
   Мой сверкающий бриллиант!
   Опять одни пятерки!!!!! Она не получила их от меня. Хаха.
  Я не припомню никаких взаимных восхищений на страницах девушек, но проверил.
  Никаких упоминаний о Кики или Джеральде.
  Мать боготворит дочь, дочь полностью игнорирует своих родителей.
  Подростковый возраст 101.
   Я откинулся назад и подумал о преданности Кики. Поклонение может привести к чему-то большему, чем молитва. Мама-львица прыгает, когда ее детенышу угрожают.
  Выйдя из системы, я вернулся в спальню и умудрился снова лечь в постель, не вызвав ничего, кроме сладкого мурлыканья Робина.
  Я поцеловал ее волосы и быстро уснул.
  —
  Следующее утро было занято пациентами. Было двенадцать тридцать, когда я проверил сообщения. Майло позвонил мне в одиннадцать.
  Он ответил на звонок в офисе. «Ничего подозрительного в прошлом миссис Бойкинс».
  Я сказал: «На поверхности».
  "Что это значит?"
  Я описал посты Кики Бойкинс.
  Он сказал: «Она любит своего ребенка. Ну и что?»
  «Ее единственный ребенок с высоким IQ, страдающий от какой-то болезни, которая не дает ей выходить из дома? Это было достаточно серьезно, чтобы она помолилась, когда была в Израиле. Может быть, именно поэтому она поехала туда в первую очередь. Мы говорим о уязвимой молодой девушке, которой Парментер угрожал не очень тонко.
  Во-вторых, Кики много путешествует, что может расширить ее возможности найти опытного стрелка».
  Тишина.
  Я сказал: «Ты думаешь, я придаю этому слишком большое значение».
  «Я думаю, что сказал бы Нгуен, если бы я попросил ордер на основании того, что кто-то хороший родитель. Где еще Кики совершает все эти путешествия?»
  Я перечислил несколько мест.
  Он сказал: «Путешествует по миру, как настоящая богатая женщина. Хорошие спа и бутики, и она работает на встрече с каким-то международным интриганом? Забыли местную гипотезу?»
  «Ладно», — сказал я, — «забудем о дважды ноль-семь, но угроза, которую представлял Парментер для Кейши, все еще была реальной».
  «Единственный ребенок... так что, возможно, мама — или она и папа — занимаются профилактикой преступлений. О чем я и говорил с самого начала. Должен сказать
   ты, не могу сказать, что я бы их виню, эти тексты были отвратительны. Но это все равно не меняет ситуацию с ордером, Алекс. Все, что я мог сделать, это получить добро на денежную бумагу Бойкинса, и это было в основном основано на его криминальном прошлом.
  И это все еще ничего не дает. Так где же, черт возьми, мне его взять?
  Я не нашелся что ответить и промолчал.
  Он сказал: «Я боялся, что ты это скажешь».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  27
  Робин была занята в своем магазине, но мой рабочий день закончился. Нет ничего лучше свободного времени, чтобы заставить тебя нервничать.
  Я попытался смириться с тишиной, но не смог, вышел из дома и сел в «Севилью».
  Поездка из Глена в равнины Беверли-Хиллз была гладкой и красивой. На Норт-Бедфорд-Драйв я свернул направо с Сансет и проехал два с половиной квартала до безупречного Тюдора Джеральда и Кики Бойкинс.
  Как и прежде, ворота были закрыты. В отличие от прежнего, оранжевый Camaro Уолта Свенсона исчез, его заменил черный Mustang GT. И другой охранник.
  Свонсон предпочел сидеть в своей машине. Этот парень расположился перед входной дверью дома, лицо бесстрастное, руки скрещены на груди. Розовое лицо, но все остальное черное. Черный костюм, черная рубашка, черные туфли, черный ежик, подстриженная черная борода, черные солнцезащитные очки.
  Больше, чем Свонсон. Руки толстые, как бедра. Столб мышц, костей и твердого жира размером с защитный захват. Если его и заботило мое медленное движение, он этого не показывал.
  Наше легкое проникновение в дом в первый раз разозлило Бойкинса. Пришло время для обновления.
   Швед бесполезен, дайте мне кого-нибудь страшного.
  Я продолжил блок, развернулся и вернулся, размышляя, привлечет ли это внимание нового охранника. Мне показалось, что я уловил малейшее движение лица, румяного и сжатого, как консервированная ветчина.
  К тому времени, как я рискнул сделать третий проход, охранник уже двинулся вперед и встал лицом к открытой двери дома, разговаривая с кем-то.
   Пышнотелая, миловидная блондинка в черном бархатном спортивном костюме стоит прямо у двери.
  Пока Кики Бойкинс говорила, Хэм внимательно слушал. Короткий разговор, деловой, никаких признаков эмоций или срочности. Никто из них не заметил меня, и когда она пошла обратно внутрь, он начал поворачиваться к воротам, а я уехал.
  Я продолжил путь по Ломитас Авеню, доехал до Уиттьер Драйв, самой западной улицы в кварталах, и повернул на север. Поймал красный свет на Сансет и использовал это время, чтобы поразмышлять.
  Была ли причина ухода Уолта Суонсона иная, чем жалоба клиента?
  А что, если бы Свонсон взялся за выполнение задания после окончания рабочего дня, и как только мы с Майло появились и стали задавать вопросы, ему потребовалось бы отключиться от клиента?
  Нет необходимости куда-то ехать, чтобы найти помощь по определенному типу проблем. Не с бывшим полицейским, прикрепленным к вашему дому.
  Возвращаемся к локальности.
  Чем дольше я размышлял, тем больше накапливалось мыслей «а что, если».
  Кики Бойкинс — или ее муж, или они оба вместе — платят Уолту Свенсону за решение проблемы, в которую превратился Джамаркус Парментер.
  Работа выполнена чисто, никаких проблем не возникло почти два года, воспользовался услугами того же специалиста для Пола О'Брайена.
  По той же причине, что и Парментер: защита Кейши.
  Я сопротивлялся предположению Майло, что Бойкинс заразился смертью О'Брайена, но теперь я задался вопросом. Не было никаких признаков того, что О'Брайен когда-либо был на плохой стороне Джеральда Бойкинса. Пока. Но О'Брайен работал на Бойкинса, и у него была склонность к плохому контролю импульсов, когда дело касалось женщин.
  Это означало, что у Бойкинса была прекрасная возможность рассердиться на что-то, что сделал О'Брайен. После этого, вынюхивая хищную натуру О'Брайена и понимая, что он нанял не того парня, чтобы охранять дверь, особенно с Кейшей поблизости
  — он принял меры.
  Мои первоначальные мысли о девочке вернулись: единственный умный ребенок с какими-то проблемами со здоровьем мог легко повысить уровень защитного поведения,
   это значит, что О'Брайену не нужно было предпринимать никаких действий в отношении подростка.
  Случайного взгляда, остроумного замечания, неудачного подмигивания могло быть достаточно.
  Или просто Кейша жалуется на жуткого охранника.
  Время действовать: есть минутка, Уолт?
  Загорелся зеленый свет, я повернул налево на Сансет и думал о сценарии большую часть пути домой. Ничего нелогичного в этом не было, и бывший полицейский киллер мог бы объяснить профессионализм убийств. Но не было ни единого факта, подтверждающего это, и мне нужно было быть осторожным, чтобы не наброситься на это из личной заинтересованности.
  А может быть, я был слишком нетерпелив, потому что, заказав убийство О'Брайена у Бойкинсов, я устранил связь с Вики Сауседо и удобно снял с меня ответственность за сокрытие информации.
  Затем мои мысли переключились на молодую женщину и малыша в лодке. На Джея Стерлинга, который каким-то образом связался с Уолтом Свенсоном и нанял его, чтобы тот уладил его дела с опекой, чтобы он мог забрать Джаррода в Нью-Йорк.
  Стерлинг показался мне симпатичным и ужаснувшимся смерти Уитни, но он был продавцом, экспертом по саморекламе. Так что, возможно, меня обманули.
  Но тут была проблема. Отец-собственник, позволяющий своему сыну стать свидетелем убийства матери, а затем дрейфовать в лодке, казалось маловероятным.
  Совсем другой уровень холода, чем устранение Парментера и О'Брайена. Был ли Уолтер Суонсон достаточно жесток, чтобы убить мать на глазах у ее ребенка?
  Пришло время узнать больше о человеке в оранжевом Camaro.
  —
  Вернувшись за свой стол, я выпил кофе и запустил поиск. Бесполезно; у Суонсона не было онлайн-присутствия.
  Это можно объяснить тем, что парень средних лет не был в восторге от кибер-мира. Или у Свенсона была веская причина сохранять анонимность?
   За эти годы я узнал о нескольких сайтах в так называемом даркнете и попробовал их.
  Множество зловещих логотипов и зловещих намеков, но большой ноль. Все свелось к болтовне, критике и нагромождению кликов.
  Любительский путь не сработал. Я позвонил профессионалу.
  —
  Майло послушал и сказал: «Он. Почему?»
  «Известно, что полицейские используют .308».
  «С другой стороны, его могли просто уволить».
  "Абсолютно."
  «Хм. Дай-ка я посмотрю, что смогу выяснить».
  Через сорок минут он снова вышел на связь.
  «Парень проработал в Венеции двадцать лет, как он нам и сказал. Двадцать один, если быть точным. Начал патрулировать, а через десять лет заработал себе работу на мотоцикле, работая в дорожном движении возле пляжа. Так он делал до тех пор, пока шесть лет назад не попал в аварию и не повредил спину. Вместо того чтобы уволиться, он перевелся в офис. Может, потому, что ему нравилось работать. Или он хотел растянуть ее, чтобы получать максимальную пенсию плюс инвалидность».
  Я сказал: «Добавьте ко всему этому частную охрану, и у него будет неплохое финансовое положение. Где он живет?»
  «Не какое-то дорогое место, если вы об этом. Cop Central, Сими-Вэлли. Запустил Google Maps по его адресу, и если он зарабатывает, то не тратит их напоказ. Обычный набор. Камера даже поймала Camaro на подъездной дорожке. Рядом с минивэном, так что, возможно, он семейный парень, пытающийся оплатить счета».
  «Есть ли жалобы на чрезмерное применение силы?»
  «Нет, безупречная репутация. Включая пару благодарностей за помощь жертвам несчастных случаев. Я позвонил в частную организацию — Pacific Security — и спросил его, мне сказали, что он больше там не работает, они понятия не имеют, куда он делся. Так что увольнение кажется вероятным. Не могу ничего исключать, но я
   не вижу способа — или причины — глубоко копать по нему. Но спасибо и продолжайте думать.
  «Даже если это больно?»
  Он рассмеялся. «Пока у меня есть ты, вот текущая ситуация. Или ее отсутствие. Петра проверила восемь серьезных преступников, получивших штрафы за парковку, и у всех них есть алиби, никаких других сообщений о появлении Человека в капюшоне не всплыло, а визиты Рауля на каждую чертову платную стоянку ни к чему не привели. Учитывая все эти минусы, я собираюсь выбрать классический механизм преодоления».
  «Медитация?»
  «Встреча. Сможешь завтра в районе полудня?»
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  28
  На следующее утро я встал достаточно рано, чтобы позавтракать с Робин, погулять с Бланш, покормить рыб, пробежаться, принять душ и одеться, и выйти из дома в десять минут десятого. В этот час на 405 North, скорее всего, будет много машин, но Waze и его собратья согласились, что автострады остаются лучшим способом добраться до Сими-Вэлли.
  Оказалось, что пессимизм не был оправдан. Предполагаемая пятидесятиминутная поездка свелась к сорока двум, когда я помчался на север, переключился на 118 West и проехал более длинную часть пути к адресу Уолта Свенсона.
  Солнце было жадным, создавая пятна бликов там, где не мешала тень деревьев. Это приводило к странной пятнистости, которая придавала дороге странный пегий вид.
  Никаких уличных деревьев, это были хорошо укоренившиеся платаны, эвкалипты и ликвидамбары, посаженные домовладельцами на собственных участках, пытаясь смягчить характер участков, наспех построенных после Второй мировой войны.
  Вчера вечером я нашел фотографию дома Свонсона, но это не помогло, поскольку большинство домов представляли собой начинающие ранчито, как и его собственный.
  Большая часть северной долины, разделяемой округами Лос-Анджелес и Вентура, похожа на это, миля за милей спешного строительства, предпринятого в пятидесятые годы для размещения потока работников аэрокосмической отрасли, мигрирующих в Южную Калифорнию. Когда-то этот регион был не только кино.
  В последующие десятилетия наблюдался приток отставных военных, полицейских и пожарных, привлеченных атмосферой открытых пространств, низкими затратами и реальной и эмоциональной удаленностью от суровых улиц, где им приходилось работать каждый день.
  Когда я учился в аспирантуре, один из моих однокурсников побывал в клинике Сими и вернулся оттуда с насмешкой.
   «Копы. Слизистая долина».
  Я посмотрел на нее с удивлением.
  «Что?» — сказала она.
  "Ничего."
  «Цифры», — сказала она с той пышной уверенностью, которая возникает, когда данные ни на чем не основаны.
  «Что делает?»
  «Ты из глубинки? Из Индианы или откуда-то еще».
  "Миссури."
  «Та же разница. Все эти места чертовски нетерпимы».
  —
  Не нужно было искать адрес, оранжевый Camaro был маяком. Я проехал мимо него, проехал остаток квартала, развернулся, нашел смотровую площадку через несколько домов к западу и рассмотрел детали.
  Дом Уолтера Ф. Свенсона с гравийной крышей и штукатуркой бледно-розового цвета чопорно стоял за крошечной, но ярко-зеленой лужайкой, разделяющей фасад с цементной площадкой для двух автомобилей. Разноцветные бальзамины и пышные саговые пальмы подталкивали фасад. Никаких признаков минивэна.
  Майло был прав: если Уолт Суонсон и зарабатывал незаконные деньги, он не тратил их у всех на виду.
  С другой стороны, в сети оценили текущую стоимость «ранчито» площадью в двести шестьдесят семь квадратных футов почти в девятьсот тысяч.
   Ах, Южная Калифорния.
  Добавьте к этому полную пенсию, пособия по инвалидности и немного частной фриланс-работы, и Свенсон будет готов к переезду на нормальный рынок недвижимости — в Айдахо, засушливую часть Вашингтона, — где он мог бы жить как земельный барон.
  Я обдумывал это несколько секунд, понимая, что заполняю свое ментальное пространство пустыми догадками.
   Пора убираться отсюда. Как раз когда я потянулся за ключом зажигания, с востока медленно приближался автомобиль.
  Узкий и высокий, маленькие шины, серебристая краска, логотип Ford на черной решетке радиатора.
  Минивэн свернул на подъездную дорожку дома Уолта Суонсона и припарковался рядом с Camaro.
  Свонсон вышел. Никакого черного костюма, мускулистой рубашки или модных очков. Исчезла и развязность, которую бывший коп демонстрировал в резиденции Бойкинсов.
  Сегодняшняя мешковатая коричневая футболка, мятые шорты цвета хаки и сандалии делали его меньше.
  Сегодня он шел с трудом и поддался легкому предчувствию.
  Он подошел к пассажирскому сидению фургона и выбрался наружу лишь через несколько минут.
  Направлять женщину. Не рыцарство, ей это было нужно.
  Невысокая, в берете, из-под которого выбивались рыжие кудри, на грани истощения, с той самой несомненной бледностью. Каждый шаг давался ей с трудом, но она улыбалась Свенсону, пока они медленно шли, и он улыбался в ответ.
  Когда они наконец добрались до входной двери, он поцеловал ее в щеку, а затем нежно похлопал по ней.
  Держа ее за руку, он открыл дверь и помог ей войти.
  Она никогда не переставала улыбаться.
  Я уже собирался уходить, когда Свенсон снова появился и вернулся в заднюю часть фургона, на этот раз выйдя с тремя пакетами из супермаркета, которые он принес в дом.
  Потом ничего. Пять минут, десять, пятнадцать.
  Я сбежал.
  —
  Видеть людей в новых контекстах может быть познавательно, и то, что я увидел, двинуло меня в этом направлении. Но я сопротивлялся полному обращению в невинность Уолта Свенсона, несмотря на его любящую заботу о женщине, которую я считал его женой.
  Достаточно легко проявить снисходительность, назвать его преданным мужем и на этом остановиться.
   Но вхождение в мир Майло давно нарушило общепринятое мышление, и я обнаружил, что задаюсь вопросом о финансовых и эмоциональных затратах на уход за близким человеком с проблемами со здоровьем. Возможность, которая привела к криминальному фрилансу.
  С другой стороны: Слизистая долина.
  Едкая, порочная оценка, высказанная кем-то, кто учится на терапевта. Последнее, что я слышал, это то, что оценщик лечил кинозвезд и пытался написать книгу.
  Ничто из этого не имело отношения к виновности или невиновности Уолта Суонсона.
  Ожидая въезда на шоссе 118, я добрался до Майло и рассказал ему о своей поездке.
  Он сказал: «Говорите о том, что выходит за рамки служебного долга. Gracias. Да, больная жена может оказывать финансовое давление. Или, как вы сказали, он просто преданный муж.
  Видите ли вы связь с тем, что Бойкинс находится в инвалидном кресле? И, теперь, когда я об этом думаю, с тем, что Кейша больна. Может быть, между ними есть какая-то связь?
  «Интересный вопрос», — сказал я.
  «Если найдешь ответ, дай мне знать. Итог: есть ли какие-то предчувствия насчет Суонсона?»
  "Неа."
  «Честность», — сказал он. «Нечасто с этим сталкиваешься. Ладно, увидимся».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  29
  Я пришел на встречу с опозданием на несколько минут.
  Та же комната, те же доски, другая атмосфера.
  В первый раз аура была тревожной, смягченной волнением от принятия нового дела. Сегодня комната казалась лишенной воздуха, а детективы выглядели подавленными.
  Включая Бака Баксби, который выглядел удивленным, оказавшись там. Возможно, приглашенным из вежливости. Или Майло, надеющимся, что всплывут старые воспоминания из дела Парментера.
  Два длинных стола занимали он, Алисия, Мо, Петра и Рауль.
  Два свободных места: мое и Шона Бинчи.
  Майло посмотрел на свой Timex. Позвонил. «Голосовая почта. Кто-нибудь видел Шона?»
  Алисия сказала: «Со вчерашнего дня — нет».
  Мо Рид кивнул в знак согласия.
  Бак Баксби сказал: «Эй, может быть, он решил всю эту чертову проблему и пишет свой отчет».
  Попытка пошутить была встречена грустными улыбками. Баксби покраснел и опустил взгляд на стол.
  Майло сказал: «Твой рот да в уши Бога, Бак». Бросив старому D спасательный круг. Он отпускает шутки о том, что я никогда не снимаю шляпу терапевта, но в этом отношении он себя недооценивает.
  Еще один взгляд на часы. «Ладно, начнем. Разумеется, я бы с удовольствием сообщил о ходе работ, но нам придется довольствоваться объединением данных. Петра?»
  Она сказала: «Мы выписали тридцать девять штрафов за нарушение правил дорожного движения, в основном за парковку,
  в миле от места убийства О'Брайена той ночью. Восемь преступников были
  Записи о преступлениях. Я провел последние несколько дней, отслеживая каждого из них и проводя очные ставки. К сожалению, все они могли бы указать свое местонахождение во время убийства».
  Баксби спросил: «Смотрите шоу Диснея в Pantages?»
  Петра сказала: «На самом деле одним из них был Бак, у которого было двое внуков.
  Бывший вооруженный грабитель, ставший дедушкой. Мой лучший кандидат, условно-досрочно освобожденный за непредумышленное убийство, напивался в кафе Berlin, и его присутствие подтверждено камерами видеонаблюдения. То же самое касается и остальных семи. Это оставляет мне тридцать одного гражданина, с которым мне нужно поговорить. Теперь, когда Рауль на свободе, мы разделим эту прекрасную задачу.
  Рауль сказал: «Я свободен, потому что все платные парковки обнулены, за исключением одного места, где цепь была перерезана. Но, конечно, там нет наблюдения, так что понятия не имею, что это значит. Я вернулся и поискал что-нибудь, что могло бы быть доказательством. К сожалению, территория была очищена и расчищена».
  Алисия сказала: «Сочувствую, ребята. А как насчет мистера Худи?»
  «Еще одно наблюдение», — сказал Рауль. «Информатор мог бы фактически что-то наблюдать — он спит в нескольких переулках довольно близко к месту преступления. Но он также бездомный и явно психопат».
  Я спросил: «Несмотря на это, он мог бы добавить какие-нибудь подробности?»
  «Извините, док, нет. Просто пешеход в толстовке с капюшоном, понятия не имею, нес ли он что-нибудь».
  Петра сказала: «С одной стороны, есть последовательность в наблюдениях. С другой стороны, в Голливуде нет недостатка в парнях в толстовках с капюшонами после наступления темноты.
  Мы также во второй раз обыскали квартиру О'Брайена и нашли большой запас GHB под его кроватью, который мы пропустили. Так что допинг и эксплуатация женщин были для него чем-то особенным. Что подтверждается интервью Майло с его бывшим соседом по комнате».
  Майло подвел итоги беседы с Мартином Кихо.
  Мо сказал: «Другие жертвы, другие потенциальные мстители».
  Петра сказала: «К сожалению. Они должны быть где-то там, но мы их не нашли, и, несмотря на то, что смерть Мариссы появилась в социальных сетях, было
   никаких признаков «я тоже».
  Алисия нахмурилась. «Та же старая история, слишком стыдно, чтобы высказаться».
  Петра кивнула. «Без сомнения. Но даже если жертвы всплывут, тот, кто заплатил за убийство О'Брайена, не будет одним из них».
  Майло выслушал все это, даже не взглянув на меня.
   Кстати, Алекс знает еще одну жертву.
  Дружба.
  Он снова обратил внимание на доски. «Что возвращает нас к единственному достойному подозреваемому, который у нас есть. Джентльмену, который знал и Парментера, и О'Брайена».
  Он нажал на фото Джеральда Бойкинса. Сделал то же самое с изображением, которое было добавлено рядом с ним. Кики Бойкинс на улыбающемся фото с вечеринки, взятом из ее Instagram.
  «Его жена?» — спросил Мо.
  «Ага, называет себя Кики».
  «Почему вы сейчас рассматриваете ее кандидатуру, лейтенант?»
  Майло сделал третий удар. Кейша Бойкинс, мило улыбаясь. На этот раз он посмотрел на меня.
  Я сказал: «Вы все знаете, что Парментер наговорил пошлостей, сосредоточившись на Кейше. С тех пор мы узнали, что она единственный ребенок с какой-то хронической болезнью, из-за которой она не ходит в школу. Это может повысить уровень родительской защиты, поэтому нам нужно смотреть на обоих родителей. Действуя по отдельности или сообща. И учитывая тот факт, что О'Брайен работал на Джеральда Бойкинса, мы не можем исключить возможность того, что его не просто уволили, а взяли под опеку навсегда из-за чего-то, связанного с Кейшей.
  Реальный или воображаемый. Неправильный комментарий, неправильный взгляд».
  Петра сказала: «Змея не может контролировать свою природу, к тому же мама и папа уже настроены против Парментера, поэтому они ищут проблемы».
  «Точно», — сказал я. «И готов использовать того же стрелка, потому что он чисто расправился с Парментером».
  Бак Баксби сказал: «Наконец-то ты найдешь хорошего сантехника, продолжай ему звонить».
   Мо сказал: «С другой стороны, как мы уже говорили, О'Брайен мог быть результатом еще одной разгневанной семьи».
  Нет, от Майло не скажешь.
  Мо сказал: «Огромный, огромный мир подозреваемых».
  Майло сказал: «Если Бойкинсы стоят за одним или двумя убийствами, то нам нужно рассмотреть кого-то, кто совершил стрелок. Частный охранник, который был там в тот день, когда мы с Алексом навещали их. Парень по имени Уолт Свонсон, раньше работал в Тихоокеанском дивизионе».
  Он посмотрел на Баксби.
  Старый D сказал: «Извините, никогда не подходил так близко к пляжу».
  Мо спросил: «Почему он на радаре?»
  Майло сказал: «На самом деле он не такой. Но, как оказалось, он больше не работает на Бойкинсов или частную охранную фирму, откуда они его взяли. Возможно, Джеральд разозлился, потому что Свенсон легко открыл нам ворота, поэтому он его уволил. С другой стороны».
  Алисия сказала: «Парень дважды работал внештатно для Бойкинсов, а потом появляешься ты, задаешь вопросы, и пора скрыться. Есть что-нибудь пугающее в его прошлом?»
  «Нет, безупречная репутация, когда он был на работе. Алекс оказал мне услугу сегодня утром и посмотрел на его место жительства. Сими-Вэлли, скромно, но у него больная жена, так что теоретически это может оказать финансовое давление».
  Алисия спросила: «Мы начнем за ним наблюдать?»
  «Не рассматривайте это как приоритетную задачу, пока мы не получим от него что-то еще.
  Первым делом нужно выяснить, уволен ли он или ушёл сам, но Pacific Security не оказывает никакой помощи».
  Бак Баксби прочистил горло.
  Майло спросил: «Что случилось, Бак?»
  «У меня может быть там кто-то есть. Ничего высокопоставленного, но... кто-то... человек, которого я знал, он там работал, может, и сейчас работает. В какой офис вы звонили?»
  «Их главный — Северный Голливуд».
   «О», — сказал Баксби. «Она — этот человек — работает в офисе округа Ориндж, в Буэна-Парке. Там я с ней и познакомился, было дело о банде, мексиканская мафия расстреляла конкурентов в обоих округах, один из них на самом деле работал на складе, и у Пасифик были записи с камер видеонаблюдения, так что я...» Еще один смыл. «Извините. TMI, как говорят дети. В любом случае, я мог бы позвонить, узнать, сможет ли она это выяснить».
  Майло сказал: «Это было бы здорово».
  «Хотите, чтобы я сделал это прямо сейчас?»
  «Почему бы тебе не подождать, пока мы со всем разберемся». Еще один взгляд на Timex и пустое место Бинчи. «Попробуй Шона, Мозес».
  Рид позвонил, покачал головой. «Голосовая почта».
  «Странно», — сказала Алисия. «Он так пунктуален».
  Майло нахмурился. «Ладно, идем дальше. Бак, спасибо, что заглянул в Суонсон.
  Если вы узнаете, что его уволили из-за жалобы Бойкинсов, он, вероятно, не причастен. Если он внезапно уволится, все станет интереснее. Какова ситуация с наблюдением у него дома, Алекс?
  Я сказал: «Не идеально. Тихая улица в Сими».
  Баксби сказал: «Раньше я там жил. Было бы неплохо, если бы вы захотели повесить флаг, что я и делаю, но да, слишком тихо, не мог спать».
  Майло улыбнулся, стал серьезным. «Ладно, вот и все. Есть вопросы о чем-нибудь?»
  Я повернулся к Мо. «Майло сказал, что ты нашел пару следов стрельбы из .308».
  «Я не сделал ничего захватывающего, Док. И в Огайо, и давно.
  Также, больше похоже на несчастные случаи на охоте, чем на спланированные убийства. Они были зарегистрированы как неопределенные коронером, но в полицейском отчете говорится, что, скорее всего, случайность».
  «Это были выстрелы в шею?»
  «Нет», — сказал он. «Это привлекло бы мое внимание. Один был в спину, пронзил позвоночник, другой был в стволе мозга».
  «Одна и та же винтовка у обоих?»
  «Это тоже было бы неплохо, поэтому я попытался выяснить, но не смог. Мы говорим о маленьком городке, и никто из местных правоохранительных органов не помнит ничего об обоих случаях. Я пытался связаться с их коронером, который, как оказалось,
   быть гробовщиком, который купил бизнес два года назад у другого гробовщика, который умер. Никаких записей о сохранении пуль нет.”
  Бак Баксби пробормотал: «Добро пожаловать в Мейберри».
  Я спросил: «Где были расстрелы?»
  Все на меня посмотрели. Почему он так заинтересован?
  Потом они понимающе улыбнулись. Вот такой Док, дотошный.
  Мо вытащил свой блокнот и перевернул его. «Один был в местечке под названием Шелтер-Лейк, штат Огайо, другой — в маленькой деревушке под названием Вантэдж».
  «Гробовщики», — сказала Алисия.
  «Да, в те редкие случаи, когда им требуется патологоанатом, они его вызывают».
  Я спросил: «Насколько далеко друг от друга находятся эти места?»
  Майло уже поработал со своим телефоном. «Двадцать шесть миль».
  Я сказал: «Не хочу никого здесь задерживать, но в какой-то момент мне не помешают подробности».
  Майло сказал: «В этот раз мы никуда не сбавляем скорость. Моисей?»
  Рид набрал еще несколько сообщений. «Первое место — Vantage, шестнадцать лет назад, жертвой стал белый мужчина, сорока шести лет, по имени Леонард Вибельхаус, никаких криминальных связей, работал в шиномонтаже. Он охотился на фазанов в лесистой местности, когда его пригвоздили. Второе произошло шесть лет спустя, в похожей местности, жертвой стал Райнер Штекель, пятидесяти шести лет, белый мужчина, школьный сторож, снова без судимости. Он охотился на оленей и не носил надлежащий оранжевый жилет».
  Алисия сказала: «Честно говоря, Док, не вижу ничего общего, кроме двух белых парней среднего возраста. Которые и являются основной демографической группой охотников».
  Баксби сказал: «И шесть лет между убийствами — это не совсем то, что нужно серийному убийце».
  Я сказал: «Эти случаи могут не иметь отношения к делу, но я думаю, что все, что хоть отдаленно похоже, нужно рассмотреть. Мне интересно, убедил ли наш парень себя в том, что он спаситель, восстанавливающий справедливость, и это заблуждение началось рано. Мне особенно интересна первая жертва — Вибельхаус, — потому что если его убийство было первым, стрелок мог быть мотивирован личной злостью. Если мы говорим о человеке, которому сейчас за тридцать или сорок, он начал подростком или в начале двадцати. Оба являются пиками преступности. И
   Шестилетний интервал между жертвами может быть обусловлен военной службой, что соответствует стрелку».
  Алисия сказала: «Приходит на службу, отрабатывает стрельбу и получает за это вознаграждение».
  Я сказал: «Это чисто теоретически, но я могу представить себе человека, у которого проблемы с личностью, который решил превратить свои навыки в неполную занятость. Неполную занятость, на данный момент, потому что, насколько нам известно, он не застрелил достаточно людей, чтобы обеспечить себе стабильную жизнь».
  Петра сказала: «Если только он не совершил другие нападения с использованием другого оружия».
  «Это возможно».
  Майло сказал: «Если нет, то мы говорим об обычной работе, которую он дополняет, и вы знаете, к чему это меня приведет».
  Она сказала: «Возвращаемся в Суонсон».
  Баксби сказал: «Это именно то, что нам нужно — плохой коп».
  «Когда вы поговорите со своим источником, Бак, постарайтесь выяснить, есть ли у Суонсона какие-либо корни в Огайо».
  Майло сказал: «Мо, попробуй копнуть поглубже в этих перестрелках. Не местных, а, может быть, газетные статьи».
  «Будет сделано, лейтенант. Что-нибудь еще?»
  Майло повернулся к Петре. «Тебе нужна помощь с этими штрафами за неправильную парковку для граждан?»
  «Если у вас есть время, это было бы здорово».
  «Мое время — твое, оставайся рядом, и мы разделим обязанности. А пока, если больше ничего нет...»
  Дверь распахнулась, и вбежал Шон Бинчи.
  Никакой его обычной любезности. Широко раскрыв глаза, сжимая телефон одной рукой так крепко, что кожа стала белее, а веснушки темнее, он помчался к пустому стулу, но остался на ногах.
  «Мы только что получили еще одного».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  30
  Майло пришел в себя первым. «Поднимайся сюда и расскажи нам об этом».
  Шон вышел к доске, выглядя неловко. Впервые в качестве лектора.
  Он сказал: «Он пришел без четверти, капитан Шубб вызвал меня и приказал мне взять его. Когда она сказала мне, что это .308, я сказал, что это похоже на то, над чем мы уже работаем, Лут нужно немедленно сообщить. Она сказала: «Забудьте об этом, он был откомандирован в Голливуд, у него полно дел, посмотрим, окажется ли это важным».
  Бак Баксби сказал: «Блин».
  Все остальные молчали и смотрели на Шона.
  Он сказал: «Я там еще не был и не собирался идти, пока не предупредил вас. Поговорил с офицером, который отвечает за место происшествия, все на месте, но мне нужно пойти, и я предполагаю, что кто-то еще захочет пойти».
  Майло сказал: «Я пойду с вами, а остальные могут заняться остальными делами».
  Все вокруг кивают.
  Он повернулся к Шону. «Раз уж все здесь, расскажи нам основы».
  Шон изучил свой блокнот, закрыл его и начал говорить тихо. Набирая громкость по мере обретения уверенности.
  «Жертва — отставной школьный учитель по имени Эммануэль Росалес, 55 лет, живет недалеко от границы между Западным Лос-Анджелесом и Калвером. На самом деле, недалеко отсюда. По грубым подсчетам, TOD — двенадцать-пятнадцать часов назад, но его тело было обнаружено только два часа назад, лежащим возле открытых задних ворот. Ворота ведут в переулок, а мусорный мешок на земле рядом с ним говорит о том, что он выносил мусор, когда его ранили. Одиночный выстрел в шею, полностью металлический
  Пуля из куртки застряла в подушке уличного кресла позади него, а затем расколола деревянную спинку сиденья и застряла там».
  Я сказал: «Осторожный стрелок, но небрежно относится к поиску боеприпасов».
  Майло спросил: «В смысле?»
  «Он не хочет, чтобы его поймали, но хочет, чтобы его заметили».
  Баксби покачал головой. «Бывший школьный учитель?»
  «В средней школе Гамильтона», — сказал Шон.
  «Может быть, он поставил кому-то плохую оценку».
  Тишина.
  Баксби сказал: «Извините, это просто кажется неправильным, мы же не говорим о каком-то подонковом сексуальном хищнике».
  Мо сказал: «Уитни Киллин была образцовым гражданином».
  «Да, правда... Мне нужно пойти и позвонить в Pacific, хорошо?»
  «Конечно, спасибо, Бак».
  Старый детектив ушел, пробормотав: «Спасибо за что?»
  Когда он ушел, Алисия спросила: «Росалес живет с кем-нибудь?»
  «Не знаю», — сказал Шон. «Ничего не знаю, кроме того, что я тебе только что сказал».
  Он закрыл свой блокнот, покачал ботинком Doc Marten вверх и вниз.
  Майло сказал: «Давайте узнаем больше». Они с Шоном двинулись к двери.
  Я остался на месте. Он остановился и посмотрел на меня. «У тебя нет времени?»
  Я сказал: «Не знал...»
  «Теперь ты знаешь». Волчья усмешка. «Давай будем просвещаться».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  31
  «Рядом отсюда» означало двенадцатиминутную поездку, которая началась с движения к югу от станции, а затем повернула на запад и привела нас чуть ниже автострады Санта-Моника.
  Район представлял собой обычное сочетание оригинальных бунгало, многие из которых были окружены старым пышным ландшафтом, и приземистых новых двухэтажных домов, загромождавших участки, на которых они стояли, и лишенных растительности.
  Немаркированное письмо Майло прибыло в то же время, что и письмо Шона.
  Когда мы подошли к нему, он сказал: «Видишь? Прыгай, скачи. Может, это тоже часть того. То, что ты только что сказал о жажде внимания. Застрелить кого-то так близко к участку — это хрен с ним, копы».
  Я сказал: «Может быть».
  "Или…"
  «Его наняли, чтобы избавиться от еще одной жертвы, которая, как ни странно, живет здесь».
  —
  Дом Эммануэля Росалеса был одним из старых, не сильно отличавшимся от резиденции Уолта Свенсона в Сими-Вэлли, но выкрашенным в моржовый серый цвет с белой отделкой. Изысканная кованая рама в стиле Нового Орлеана украшала двухстоечную наружную раму, которая указывала на входную дверь, отстоящую на несколько футов. Дверь была закрыта и опечатана, собственность оцеплена лентой. На подъездной дорожке стоял коричневый Honda Civic.
  Четыре черно-белых и один фургон криминалистической лаборатории, но никого из коронера. Пришли и ушли или не приехали. Несколько соседей смотрели из-за ленты.
   Четыре человека в форме стояли вокруг. Майло подозвал одного. Эй Джей Бим.
  «Где ваш сержант?»
  «Сзади».
  «Вы проводили опрос?»
  «Жду вас, сэр».
  «Я здесь, так что давайте сделаем это». Майло обвел взглядом соседей. «Начнем с зевак. Любопытные люди — это ценный ресурс».
  Бим сказал: «Я сделаю это сам, сэр?»
  Майло осмотрел место происшествия. Четыре черно-белых автомобиля перевезли восемь офицеров, то есть четыре спереди, четыре сзади.
  «Вы трое, — сказал он, — оставьте одного офицера охранять ленту».
  «Да, сэр», — Бим побежал прочь и начал конференцию.
  Майло повернулся к Шону. «Что-нибудь здесь выглядит интересным?»
  «Не для меня».
  «Значит, нас двое. Алекс?»
  Я поднял три пальца.
  Майло побежал по подъездной дорожке к серому дому, и мы последовали за ним, направляясь к печали.
  —
  Задний двор покойного Эммануэля Росалеса был опрятным, но скромным, не более чем аккуратно подстриженная трава, тянущаяся к посеревшему ограждению из секвойи, и кое-какая уличная мебель с цветочными пластиковыми подушками и каркасами из секвойи. Стул, в который попала пуля, был идентифицирован желтым пластиковым маркером для улик. Не обязательно; он стоял примерно в десяти футах позади сгорбленного брезента, лежащего на траве. Задняя дверь дома была открыта, но заклеена скотчем.
  Мы втроем обулись и надели перчатки и прошли мимо четырех униформ. К нам присоединился сержант. С. Линкольн.
  Она сказала: «Привет, Майло, что тебе нужно?»
  Майло сказал: «Рад, что это ты, Ширл. Было бы здорово, если бы ты мобилизовала все силы для агитации. У меня есть три человека впереди, чтобы начать, может быть, еще трое пригодятся. Оставь одного
   Офицер, который будет следить за этим. Может быть, это ты, или ты можешь постучать в дверь, твой выбор.
  «Конечно», — сказала она. «Мы ждали вас, чтобы мобилизоваться. Мы за основами? Видите, слышите, чувствуете запах?»
  "Точно."
  «Каковы параметры опроса?»
  «Посмотри, что ты сможешь сделать за пару часов, и дай мне знать». Он указал на открытую заднюю дверь. «Ты получил доступ?»
  Ширл Линкольн сказала: «Поскольку DB был на виду, мы почувствовали, что должны его очистить.
  Легкий доступ, дверь была разблокирована, что имеет смысл, когда выносишь мусор».
  «Что-нибудь интересное?»
  «Как только мы это сделали, мы не стали там задерживаться, решив, что технарям сначала нужно заняться своими делами».
  «Хорошо, спасибо».
  Она ушла.
  Майло повернулся к Шону. «Учитывая все это, не уверен, что нам нужен ордер жертвы, но давайте будем осторожны и получим его».
  Шон отошел на несколько футов и заговорил по телефону.
  Он вернулся, кивнув, и мы направились к брезенту. Расположенному прямо за открытыми задними воротами из секвойи. Окруженному собственным прямоугольником ленты, обозначающей место преступления. Один техник стоит рядом и ждет. GE Soames.
  Он сказал: «Привет, лейтенант».
  Майло отдал честь. «Грант. Мы можем подойти поближе?»
  «Конечно, это было сделано только для того, чтобы сохранить его в первозданном виде, пока мы не сфотографируем и не возьмем образцы крови». Сомс дернул ленту, словно это была струна арфы, затем достал перочинный нож и разрезал ее.
  «Много крови», — сказал он, — «должно быть, попало в большой сосуд». Он указал на красно-коричневые пятна на траве, перешел к указанию на крапинки на досках ворот и нескольких досках забора. Наконец, стул, пробитый дырой, из которой торчали пучки набивки.
  Майло спросил: «Где пуля?»
   «Мой партнер взял его вместе с соскобами и т. д. Я здесь на случай, если вам или CI понадобится что-то еще».
  Майло спросил: «Где информатор?»
  «В пути», — сказал Грант Сомс. Откинув брезент, он отступил на несколько шагов.
  Эммануэль Росалес лежал на спине в засохшей до липкости крови. Открытые глаза, открытый рот с четким видом золота на коренных зубах. Рана на шее была сдержанно жестокой. Идентична той, что я видел на теле Пола О'Брайена.
  Росалес был среднего роста, с густыми седыми волосами, коротко подстриженными, и такими же густыми усами. Он упал на спину, но его очки остались на месте. Круглые, в золотой оправе, очки, которые обхватывали уши и плотно прилегали. Я представлял, как они придавали ему ученый вид, когда он пытался влиять на подростков.
  На его толстовке ячменного цвета было написано «Беркли» темно-бордовыми буквами, расположенными по дуге. Ниже — «1868», вписанное в горизонтальный овал. Еще ниже — «Калифорния».
  Надпись жутко совпадала по цвету с кровью, которая испачкала ткань, а затем перетекла на обычные черные спортивные штаны, где образовала шоколадную глазурь.
  Очки не сдвинулись с места, но рубашка задралась от удара, обнажив полоску живота, покрытую белыми волосами. Пурпурную от крови.
  Белые кроссовки New Balance на ногах Росалеса были испачканы аналогичным образом.
  Шон сказал: «Бедняга. Ты пойдешь выносить мусор».
  Мы втроем спустились и осмотрели рану на шее.
  Шон сказал: «Справа от центра, как и остальные».
  Майло сказал: «Расчётливый ублюдок, нам нужно это прекратить».
  Он встал, потер лицо, словно умывался без воды. «Ладно, пора узнать о нем побольше. Шон, как насчет того, чтобы ты провел его через обычную процедуру, пока я захожу внутрь. Твои глаза лучше видят мелкий шрифт».
  Шон улыбнулся. «Пока».
  «Я так говорил».
  —
  Эммануэль Росалес был хорошим домохозяйкой, но его дом производил впечатление апатичного холостяка. Коричневая кожаная мебель была ориентирована на шестидесятипятидюймовый плоский экран. Маленький холодильник в маленькой кухне с голыми столешницами вмещал газировку, пиво, кетчуп, горчицу, майонез, острый соус.
  Морозильник был забит готовыми ужинами, полуфабрикатами-сосисками и одной курицей-гриль.
  Перпендикулярно экрану располагался книжный шкаф, притворяющийся деревянным, на одной полке которого стояли шпионские триллеры, а на остальных — учебники по математике, физике и химии. Уровни колледжа и средней школы.
  Единственная ванная комната находилась посередине между двумя спальнями. В аптечке лежали безрецептурные средства от простуды, противоотечные средства, антациды. В шкафу ниже двенадцать упаковок туалетной бумаги делили место с двумя большими бутылками ополаскивателя для рта со вкусом мяты. Та же зеленая жидкость была налита в небольшую аптечную банку, которая стояла на стойке. В стакане для питья лежали зубная паста и зубная нить.
  Меньшая спальня не заняла много времени на поиски. Ничего, кроме лежачего велосипеда и беговой дорожки, оба обращены к другому большому экрану. В шкафу старый сдутый футбольный мяч, портативный роторный вентилятор и аккуратно сложенные VHS-кассеты.
  Ничего, с чем можно было бы проиграть записи. Майло их осмотрел. Еще шпионские штуки, боевики, комедии.
  Майло сказал: "Вероятно, живет один, но пока порно нет. Может, хранит его там, где спит".
  Большая спальня — относительно щедрая, но не на самом деле — была обставлена одним шкафом и двуспальной кроватью, которая оставляла скудный проход с одной стороны, а с другой — едва хватало места для прикроватной тумбочки в стиле рококо с отделкой из ореха пекан. На тумбе стояла лампа на гипсовом основании — не совсем белая, гофрированная, напоминающая огромную личинку, — солнцезащитные очки, очки для чтения, набор ключей и коробка с салфетками.
  В верхнем ящике ноутбук и мобильный телефон. Майло достал их и положил на кровать.
  Комод с шестью ящиками напротив кровати соответствовал стойке по стилю и цвету. В центре — идентичная лампа. По обе стороны от лампы стояли четыре фотографии в стоячих рамках.
   Эммануэль Росалес, по крайней мере десять лет назад, с его густыми черными волосами и длинными усами, как у Сапаты, стоит рядом с пожилой парой, каждый из которых ростом не выше пяти футов и трех дюймов.
  Затем Росалес, лет двадцати с небольшим, с бородой и ухмылкой, в кепке и мантии. Эмблема Калифорнийского университета в Беркли в нижней части кадра.
  На третьем снимке широко улыбающийся Росалес, уже седеющий, с парой помоложе и пятью детьми. Два мальчика, три девочки, по моим подсчетам, от восьми до четырнадцати лет.
  Явное сходство между Росалесом и мужчиной. Женщина была миниатюрной и светловолосой.
  Я сказал: «Дядя-холостяк».
  Майло сказал: «Я знаю, что делать».
  Фотография четыре — полноцветный снимок великолепных гор и неба.
  Вероятно, Гранд-Титон в Вайоминге. Вероятно, вырезка из календаря.
  Майло перебрал ящики комода. Трусы-боксеры были аккуратно сложены, носки были тщательно свернуты, футболки, спортивные штаны и рубашки-поло были аккуратно разложены.
  Под рубашками в рамке лежал диплом Калифорнийского университета, гласивший, что Эммануэль Гарсия Росалес окончил вуз тридцать три года назад с отличием, получив степень бакалавра по физике. Ниже, в конверте размером с манильскую бумагу, лежал сертификат учителя штата Калифорния, выданный через два года после диплома.
  Шкаф был небольшим, с одной алюминиевой вешалкой, на которой висели синий костюм и серый костюм, оба из Men's Wearhouse, пара брюк и три пары джинсов, отглаженных с аккуратными складками. Складная гладильная доска была прислонена к стене; паровой утюг стоял на полу, его шнур был скручен в аккуратный круг.
  На полке над висящей одеждой стояли две коробки. Майло с нетерпением их открыл.
  Неиспользованные пары белых кроссовок New Balance.
  Он пошарил по полке, сказал: «Даже пыли нет», и повернулся ко мне.
  «О чем мы говорим, Человек из Нигде?»
  Мы вышли и как раз подошли к задней двери, когда появился Шон.
   «Кажется, он никогда не был женат, Лут, и у него нет никаких записей, даже штрафа за парковку. Мне удалось получить доступ к основам его трудовых записей. Он начал преподавать в некоторых крутых школах — Дорси, Фремонт, Джефферсон — перевелся в Гамильтон три года назад, вышел на пенсию в прошлом году. В своих пенсионных документах он указывает контактный номер в Северном Голливуде.
  Франциско и Лаура Росалес».
  Майло сказал: «Брат и невестка, внутри есть их фотография».
  Шон спросил: «Что-нибудь интересное внутри?»
  «Не стесняйся проверить это сам, малыш, но если только у него нет чего-то спрятанного под половицами, nadissimo. Мы говорим о человеке, который прожил очень скромную жизнь. Я оставил его телефон и ноутбук на кровати, чтобы ты мог их забрать».
  Я сказал: «Может быть, внешне скромная жизнь. Но диплом с отличием по физике, а также книги по естественным наукам и математике на полке говорят о том, что он мог быть человеком, чье сознание было занято абстракциями. Что не обязательно бы прошло с классом, полным подростков».
  Майло сказал: «Мистер Мозг пытается убедить дикарей в красоте эргов и джоулей? Да, я вижу, что это приводит к проблемам. Так что, возможно, старина Бак действительно был в чем-то прав и поставил не тому парню двойку».
  Шон сказал: «Он не работал целый год, Лут. Не видел никого, кто бы ждал так долго».
  Майло сказал: «Кто-то его определенно не любил. Давайте посмотрим, есть ли еще рейтинги учителей в сети — вы же знаете, что в сети полно грязи».
  Мы трое работали с телефонами. Каждый из нас придумал одно и то же. Полдюжины оценок, от пяти до семи лет назад, все от студентов магнитных программ. В основном пять звезд, несколько четверок.
  Шон сказал: «Похоже, он научил умных».
  Майло сказал: «Может быть, человек слишком умен, чтобы это пошло ему на пользу».
  Он похлопал Шона по плечу. «Вот доказательство того, что я великодушен, малыш.
  Помимо телефона и компьютера, вы можете пойти в Гамильтон и посмотреть, чему вы можете научиться у администрации. Я сделаю веселую работу».
  "Уведомление."
  Майло выдохнул. «Ничего подобного. Хотя, если доктор Д. не против, у меня будет некоторая чувствительная психологическая поддержка».
  Я спросил: «Меня переводят на третье лицо?»
  «Эй, вот как обращаются к королевским особам. Ваше Высочество готово прокатиться в Северный Голливуд?»
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  32
  Когда мы уже собирались уходить, на месте преступления появился новый человек.
  Инспектора по имени Глория Мендес, которую мы оба хорошо знали.
  Майло рассказал ей, кем была жертва и какова наиболее вероятная причина ее смерти.
  Она спросила: «Сколько комиссионных я вам должна?», встала на колени, пошарила по карманам черных спортивных штанов и ничего не нашла. Затем она сняла белые кроссовки и осмотрела их. Тот же результат.
  «Ничего, Мило, извини. Туфли даже не пахнут».
  Майло сказал: "Чистая жизнь. Это пошло ему на пользу".
  —
  Было около четырех часов вечера, когда мы отправились в дом Франциско и Лоры Росалес. Милая часть Северного Голливуда, граничащая с озером Толука, где раньше жили кинозвезды, избегавшие Вестсайда.
  Пытаясь избежать заторов на дорогах, Майло поехал по Бенедикт-Каньону и добился относительно хороших результатов.
  «Даже не знаю, дома ли они», — сказал он. «Но звонить и потом объяснять...» Он покачал головой, быстро повернул и сказал: «Боже, я никогда не перестану это ненавидеть».
  —
  Шпионская камера Google зафиксировала, что резиденция представляет собой двухэтажное кирпичное здание в колониальном стиле, и Google не солгал.
   Щедрый пропорциональный дом с зелеными ставнями, искусно благоустроенный, на тихой, красивой, затененной магнолиями улице. Высококлассные автомобили преобладали по всему кварталу. На этой подъездной дорожке стоял серебристо-серый Land Rover.
  Майло сказал: «Не совсем в духе Эммануэля. Интересно, была ли напряженность».
  «Судя по фотографии, которую он сохранил, это не так».
  «Хммм. Ладно, поехали».
  —
  Входная дверь была темно-зеленой, обшитой панелями, с глазком и блестящей бронзовой львиной головой. Он поднял кольцо и ударил его о запорную планку.
  Через несколько секунд детский голос сказал: «Ма-ам, дверь».
  "ВОЗ?"
  "Я не знаю."
  "Подожди."
  Движение за дырой. Может быть, одна из тех камер-глазков.
  Майло показал маленькому стеклянному шару свой значок, затем отступил назад, чтобы было видно его лицо.
  Дверь открылась, и на пороге появилась блондинка с семейной фотографии, теперь брюнетка с рыжими прядями.
  Майло назвал ей свое имя, а потом мое.
  «Полиция? Фрэнк...»
  «С Фрэнком все в порядке, мэм. Речь идет о вашем зяте».
  «Мэнни? Что с ним случилось?»
  «Можно войти?»
  Рука Лауры Росалес царапала щеку. «Это звучит плохо. Это так... это так?»
  "К сожалению-"
  «Боже мой, боже мой. Мне нужно позвонить Фрэнку !»
  —
   Она усадила нас в безупречной, словно из журнала, гостиной и помчалась за телефоном. Появилось несколько детей, уставившихся из соседней столовой. Знакомые лица с фотографии в спальне Мэнни Росалеса, несколько лет зрелости, добавленных к ним.
  Майло сказал: «Привет, ребята».
  Они бросились бежать.
  Он сказал: «Я только что сделал что-то страшное?»
  Прежде чем я успел ответить, вернулась Лора Росалес, руки ее дрожали, и она опустилась на край мягкого кресла. Ее кожа стала на тон бледнее, глаза широко распахнулись.
  «Ты скажешь мне, что Мэнни мертв».
  «К сожалению, это так, мэм. Сочувствую вашей утрате».
  «Моя потеря, потеря детей и, прежде всего, потеря Фрэнка ». Сгорбившись, она закрыла лицо руками и заплакала, ее плечи поднимались и опускались.
  Майло сделал то, что он всегда делает. Выждал каждую мучительную секунду, а затем достал салфетку.
  Лоре Розалес потребовалось около тридцати секунд, прежде чем промокнуть и рискнуть встретиться взглядом. «Фрэнк уже в пути, его кабинет недалеко отсюда. Он стоматолог. Пародонтолог… что случилось?»
  «На данный момент мы мало что знаем, мэм, но, похоже, мистер...
  Росалес был застрелен, когда выходил со своего заднего двора, чтобы вынести мусор».
  «Застрелили? Убили? О, это отвратительно, это абсолютно отвратительно ! Что, бандитские разборки? Я знаю, что они ползают по всей Венеции, как паразиты, но Мэнни заверил нас, что его район в безопасности. Что они украли?»
  «По-видимому, ничего, мисс Росалес».
  «И что тогда ? Вы просто хладнокровно стреляете в того, кто выносит мусор ? Какой в этом смысл ? Кто это делает ?»
  «Как я уже сказал, мэм, мы мало что знаем».
  «О Боже, это как плохой сон… как ты нас нашел?»
  «Мэнни хранил фотографию в своей спальне...»
  «Этот», — сказала она. «Мы пошли на ужин, и Фрэнк сказал: «Давайте увековечим это». Потому что это было так редко».
  Я сказал: «Мэнни встречается с тобой».
   «Не потому, что не старался. Конечно, он был с нами на праздниках —
  Рождество, День благодарения и дни рождения. Детям это нравилось, он был великолепен с детьми. Но через некоторое время он хотел уйти. Сказал, что это его утомляет.
  Это был Мэнни. Милый, щедрый, но у него был свой собственный способ делать вещи».
  Я подумал: Устал от общения: интроверт. Сказал: «Но в тот раз ты заставил его согласиться остаться».
  «Это была десятая годовщина смерти его и Фрэнка отца, мы все пошли на кладбище и отдали дань уважения, и я думаю, Мэнни был расстроен. Не то чтобы это можно было сказать наверняка. Он был таким ровным парнем».
  Майло сказал: «Не тот человек, который наживает врагов».
  «Конечно, нет! Все любили Мэнни. Он был милым ! Когда он приезжал, он позволял детям ползать по нему. Когда они становились старше, он давал им математические головоломки, физические штуки. Это было его коньком. Математика. Он был блестящим, мог бы получить докторскую степень и стать профессором где угодно.
  Он, безусловно, был достаточно умен».
  Я сказал: «Мне это не интересно».
  «Нет, и не спрашивайте меня, почему. Его профессора поощряли его, но он им отказал. Мы понятия не имеем, почему».
  Майло сказал: «Я зачитаю вам список имен, и если какое-то из них вам что-то знакомо, пожалуйста, скажите мне. Уитни Киллин, Джамаркус Парментер, Пол О'Брайен».
  «Нет, никаких колокольчиков», — сказала она. «Кто они?»
  «Извините, не могу вдаваться в подробности».
  «Они подозреваемые?»
  «Нет, мэм».
  «Тогда — о, забудьте, это не мое дело, и мне все равно».
  Дверь открылась, и в кабинет поспешно вошел доктор Фрэнк Росалес в хирургическом халате.
  Худой, седеющий и лысеющий, моложе брата, с более полным лицом, но сходство было сильным. Он прошел мимо нас, направился прямо к жене и обнял ее.
  Когда он отпустил меня, его лицо исказилось от ярости.
  «Кто-то обидел моего брата». Утверждение, а не вопрос.
  Майло сказал: «К сожалению...»
  «Они убили его».
  «Простите, доктор...»
  «Бандитское дело».
  Лора сказала: «Я так и думала, но…»
  Фрэнк Росалес сказал: «Конечно, ты это сделал. Это логично».
  Майло спросил: «У твоего брата были проблемы с бандами?»
  «Нет, пока нет. Но это был лишь вопрос времени, они размножаются как черви. Не то чтобы вашего окружного прокурора это волновало».
  Он закрыл глаза, сжал кулаки и крепко прижал их к бокам. Глубоко вдохнув и выдохнув, он открыл их и сел. Его жена последовала его примеру, положив одну тонкую руку ему на плечо.
  «Спасибо, дорогая, мне жаль», — сказал Фрэнк Росалес. «Я не хотел убить посланника, просто шок, я имею в виду, что не было никакого предупреждения, никаких признаков... Мэнни был последним человеком, о котором можно было подумать... в этой ситуации».
  Я сказал: «Мирно».
  «Миролюбивый, замкнутый. Не имел ничего ценного, что можно было бы украсть. Вещи были не его, все деньги, которые у него были, он хранил в... Вы проверяли его банковские счета?»
  «Еще нет, доктор, но, похоже, это не было ограблением».
  «Откуда вы знаете?» — спросил Фрэнк Росалес.
  «Никто не вошел в его дом».
  «Правда? Я предположил, что это какое-то вторжение в дом. А дальше что? Это просто не имеет смысла».
  Майло сказал: «Я дам вам несколько основных сведений, которые у нас есть. Ваш брат был застрелен, когда вышел в переулок за своим домом, чтобы вынести мусор. Насколько мы можем судить, убийца даже не заходил на задний двор, а просто выстрелил один раз и скрылся».
  «Это звучит, — сказал Фрэнк Росалес, — как убийство. Я не понимаю».
  Он подавил рыдание, издал судорожный звук, а затем несколько раз кашлянул.
  «Простите».
   Майло сказал: «Мы знаем, что это ужасное, ужасное время для вас, доктор, но раскрытие дел зависит от информации. Так что все, что вы — или миссис Розалес —
  может рассказать нам о Мэнни, это было бы полезно».
  Фрэнк сказал: «Как что? У него никогда ни с кем не было конфликтов».
  Я сказал: «Он был учителем. Иногда ученики могут быть проблемными».
  «Не ученики Мэнни. Если бы он преподавал в обычных классах, я бы сказал, конечно, государственная школьная система — это шутка. Но он был в программе магнита, преподавал математику и естественные науки умным детям. Готовился к колледжу, был мотивирован. Мэнни это нравилось. И они любили его. Он никогда не хвастался, но мне стало любопытно, и я посмотрел его рейтинги в Интернете. В основном все пять звезд, пара четверок, потому что предмет был слишком сложным. Но никто не жаловался на Мэнни».
  Лора сказала: «Он действительно любил преподавать».
  Фрэнк сказал: «Он мог бы получить докторскую степень. Или пойти в мед, стоматологическую школу, куда угодно. Но после окончания Калифорнийского университета он получил диплом учителя средней школы, и так продолжалось более тридцати лет».
  Майло сказал: «Понял. Давайте перейдем к его личным отношениям. Кроме тебя».
  Фрэнк и Лора переглянулись. Она вздохнула. Он отвернулся в сторону.
  Мы ждали.
  Лора сказала: «На самом деле никаких отношений не было».
  Фрэнк сказал: «И отвечая на ваш следующий вопрос, нет, он не был геем».
  Лора сказала: «Это предположение, да? Холостяк должен быть геем.
  Когда наши дети подросли, они спросили: «Дядя Мэнни — гей?» Потому что это нормальный вопрос».
  «Но он не такой», — сказал Фрэнк. «Он встречался с девушками в старшей школе и колледже.
  Потом... это прекратилось. Я не понял, но, очевидно, я бы не стал спрашивать.
  Потому что это было не мое дело. И вот однажды, как гром среди ясного неба, он приехал на... наверное, на День благодарения, это было несколько лет назад, и он отвлек меня и сказал: «Если тебе интересно, Маленький Брат, я не гей». Не то чтобы это было проблемой для меня, если бы он был геем, но я был довольно шокирован. То, что он поднял эту тему. Мэнни никогда не переходил на личности. Даже когда мы были детьми, он предпочитал говорить об идеях, а не о людях».
   Я сказал: «Определение высокого интеллекта».
  «В целом Мэнни был весь в идеях. Формулы, теоремы. Я был хорош в математике, он был настоящим гением. Как и наш отец. Он был необразованным, так и не доучился дальше девятого класса, но мог запоминать столбцы чисел... во всяком случае, так мне сказал Мэнни. О своей сексуальной ориентации».
  «Есть ли у вас идеи, почему он перестал ходить на свидания?»
  «Он выразился так, — сказал Фрэнк Росалес, — он не хотел тратить на это энергию. Может, его обидела девушка, не знаю. Между нами восемь лет разницы. Когда он начал учиться в Калифорнийском университете, я был в пятом классе».
  Лора сказала: «Некоторым людям это просто неинтересно. Ну и что? Для этого нужны все типы».
  Ее муж посмотрел на нее, а затем снова на нас. «Не буду врать, нашим родителям было немного тяжело. Они хотели того же, чего и все остальные, для своих детей.
  Остепениться, завести семью. Но они никогда не доставали Мэнни, это была не наша семья, мы живем и даем жить другим».
  «У нас пятеро детей», — сказала Лора. «Вы учитесь уважать их индивидуальность».
  Фрэнк не ответил. Мгновение спустя: «Так что нет, не было никого, кто хотел бы его убить. Если только это не было чем-то из тех безумных вещей».
  Майло спросил: «Что за безумие?»
  «Знаешь, — сказал Фрэнк. — Какой-нибудь маньяк на улице, ты смотришь на него не так, и голоса говорят ему, чтобы он тебя прикончил. Повсюду бездомные.
  Не в районе Мэнни, а в Калвер-Сити? Это хлев. Знаете, как они будут обращаться с теми, кто разбивает лагерь на тротуаре?
  Тратить деньги налогоплательщиков на расширение тротуара. Вы в это верите? Психушка, управляющая психушкой».
  «Это имеет смысл», — сказала Лора. «Безумец, который по какой-то безумной причине нацелился на Мэнни».
  «Я имею в виду, что вы просто стреляете и даже не пытаетесь что-то украсть?» — сказал ее муж. «Это совершенно нерационально. Но в таком веке мы живем».
  Майло сказал: «Все стало сложнее».
  «Не сложно», — сказал Фрэнк Росалес. «Просто и безумно».
   —
  Майло раздал свои карточки, и мы оставили их стоять в дверях, с мокрыми глазами и прижимая друг к другу руки. Черный Porsche Panamera стоял рядом с Range Rover. GUM DDS на номерах.
  «Американская история успеха», — сказал он, уезжая. «Не изолирует тебя — так что ты думаешь?»
  Я сказал: «Фрэнк был прав, Мэнни был убит. На него нацелились так же, как и на других. Так что это должно было быть личным, и несмотря на то, что они думают, что знают, у него могли быть отношения, которые испортились. Я знаю, что в его доме не было никаких доказательств этого, но это может означать, что все давно закончилось. И это может означать сохраняющуюся злость. Будет особенно интересно посмотреть, что у него на компьютере и в его финансах».
  «Не гей». Он улыбнулся. «Если они правы, и мы не находим женщин в его жизни, к чему это приведет? Он лгал об этом? Или он был каким-то добровольным целибатом?»
  Я сказала: «Как и сказала невестка, все типы».
  «За исключением того, что не все типы убиваются просто так, ради забавы. Должно быть что-то в прошлом этого парня».
  Он позвонил Шону.
  «Привет, Лут. Только что закончил школу Hamilton High. Директор говорит, что мистер Росалес был одним из лучших учителей, преданный своему делу, с высокими стандартами, учил умных детей, все его любили».
  «Вот фотография, которую мы только что получили от его брата и невестки. Никаких проблем?»
  «Не то чтобы директор признался. Единственное, что я заметил — и это может оказаться ничем — это то, что когда мы выходили и он уверял меня во всем этом, его секретарь бросила на меня взгляд».
  «Какой вид?»
  «Вот в чем дело, Лут, не могу толком расшифровать, что это значит, и это было всего на секунду. В общем, я бы назвал обеспокоенным. Почти как будто она была раздражена им. Но, может быть, я ищу что-то, чего там нет. Я обвел
   назад и отдала ей мою карточку. Она сказала: «Зачем мне это?», так что, возможно, она в итоге бросила ее в циркулярный файл. Но кто знает?»
  «Хорошая мысль, малыш».
  «Хватаешься за соломинку, Лут».
  «Разве мы не все такие», — сказал Майло. «Давайте займемся телефоном Росалеса и его финансами».
  «Телефон и компьютер защищены паролем, поэтому я оставил их у Лейтона — этого нового технического гения, инспектора — и сказал ему, что инициирую аффидевиты. Как только вернусь, займусь ими».
  Майло повесил трубку. «Так приятно, когда дети вырастают хорошими».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  33
  В течение следующих двух дней я не получал от Майло никаких известий, что было как нельзя кстати: я был завален консультациями и написанием отчетов.
  В свободные минуты я обнаружил, что возвращаюсь к убийству Пола О'Брайена. Если Бойкинсы наняли киллера дважды, то никаких проблем.
  Однако семья Вики Сауседо, работавшая по контракту, подняла вопрос: если уголовное дело не было возбуждено, откуда они могли знать, что именно О'Брайен принял передозировку и бросил их дочь?
  Единственный ответ, который я смог придумать, был в том, что свидетель выступил, но был проигнорирован в пользу финансового урегулирования. На первый взгляд, это казалось меркантильным, но кто я такой, чтобы судить о монументальном горе семьи, оставшейся с тяжело травмированной дочерью?
  В любом случае, мне некуда было деться.
  На третий день в десять утра позвонил Майло.
  «У вас есть время на резюме?»
  "Абсолютно."
  «Первый пункт: Уолт Свонсон. Баксби узнал, что его действительно уволили с работы в Boykins из-за жалобы. Компания предложила ему другую работу, но он сказал им, что бросает ее, чтобы ухаживать за больной женой. По-видимому, у нее какой-то вид рака. Вдобавок ко всему, Свонсон не имеет никаких связей в Огайо, он родился и вырос в Калифорнии. Так что, похоже, старый Уолт исчез с радаров. Далее: техник по баллистике определил вероятное место в переулке, где стоял стрелок, но ничего криминалистического там не обнаружилось. На самом деле, были доказательства того, что часть грязи с поверхности была сметена, чтобы скрыть отпечатки обуви».
  «Наш мальчик берет с собой щетку и ружье».
   «Хм. Какая-то картинка. Никто в районе Росалеса не слышал выстрелов, хотя паре человек показалось, что они слышали выхлоп автомобиля.
  Опрос выявил одного свидетеля, женщину, выгуливавшую собаку, которая видела парня в толстовке с капюшоном, идущего в переулок примерно за девяносто минут до обнаружения тела. Она не придала этому большого значения, потому что он нес что-то похожее на мусорный пакет. Она предположила, что он направлялся к мусору. Так оно и было, но по совсем другой причине».
  Я сказал: «Большая сумка — хороший способ упаковать вещи, не привлекая внимания.
  Может быть, поэтому никто в Голливуде не видел кейс с винтовкой. Есть еще подробности?
  «Не слишком низкий или высокий, просто парень, выносящий мусор. Видеонаблюдение оказалось провальным. В большинстве домов нет систем, хотя на удивление много камер-муляжей и предупреждающих знаков. Те немногие, которые работают, узко сфокусированы на крыльце без вида на тротуар. Вдобавок ко всему, нет ограничений на парковку на ночь, поэтому мы не можем перепроверить нарушения с теми, которые обнаружила Петра. Кстати, она проверила двенадцать из оставшихся тридцати одного постоянного гражданина, и никто из них не является возможным подозреваемым. Теперь, возможно, самое интересное.
  Возможно, с маленькой буквы «п».
  Он сделал паузу, чтобы перевести дух. «Использование интернета мистером Росалесом в основном ограничивалось онлайн-шахматами, словесными играми, математическими играми и головоломками. Он тратил часы в день на интеллектуальные вещи. Были также некоторые поиски меню местных ресторанов, но никаких признаков того, что он действительно делал заказы. Единственные другие сайты, которые появлялись, были порнографическими. Гетеросексуальные, обычные и нечасто используемые, мы обнаружили десять поисков за шесть месяцев».
  Я сказал: «Жизнь разума. А как насчет его телефона?»
  «Также почти не использовался», — сказал он. «Ноль сообщений, и были дни, когда не было звонков, входящих или исходящих. Несколько личных сообщений, которые он сделал, были на дом его брата и на номер в Калвер-Сити, который мы отследили до женщины по имени Ханна Гарденер. Я оставил ей три сообщения, но она не ответила. Я проверил ее и узнал, что она также учитель, но не в Гамильтоне, а в средней школе Фэрфакса. Сорок девять лет, чистая биография, большой шок».
  «Как часто Росалес связывался с ней?»
   "Последний раз был два месяца назад, предыдущие четыре месяца он звонил ей одиннадцать раз, а она сама инициировала шесть раз. Относительно длинные звонки — пять, десять минут".
  «Несмотря на то, что сказали Лора и Фрэнк, это могут быть отношения».
  «Я только что позвонил в Фэрфакс и узнал, что она заболела. Решил заскочить к ней домой, может, повезет. Ты готов?»
  «Учитель?» — сказал я. «Всегда рад быть образованным».
  —
  Я поехал на станцию, и мы продолжили путь в его «Импале» по адресу Ханны Гарденер. Четырехсекционный фургон цвета мокко к западу от Оверленда и к югу от Вашингтона. Двадцать минут езды от Батлера. Меньше от дома Мэнни Росалеса.
  Вход был заблокирован стеклянной защитной дверью. Четыре кнопки, Садовник в квартире 2.
  Майло сказал: «Ничего не пойдёт».
  У нас кое-что есть.
  —
  Женщина сказала: «Да?»
  Майло представился.
  Она сказала: «О Мэнни».
  «Да, мэм».
  Гул.
  —
  Блок 2 находился на правой стороне минималистичного вестибюля. К тому времени, как мы добрались до двери, она была открыта.
  Женщина, которая наблюдала за нами, кивая, была невысокой, пухлой, с красивым круглым лицом под рыжими кудрями. Она была одета в розовую толстовку Scripps College поверх коричневых леггинсов и босиком. Красный лак для ногтей на ногах,
  Перламутровый белый для ее пальцев. Серьги-кольца размером с подставки для напитков свисали с ее ушей. Россыпь веснушек на пикси-носике.
  Как и у Лоры Росалес, глаза у нее были усталыми и воспаленными, розовые склеры обрамляли ярко-голубые радужки.
  Она сказала: «Пожалуйста, входите», — едва слышным голосом. Когда мы последовали за ней внутрь, кивки сменились покачиванием головой.
  —
  Квартира Ханны Гарденер была компактной, уютнее ее делали огромные, мягкие сиденья. Кофейный столик, на котором едва хватало места, чтобы не ставить ноги, был накрыт стеклом, которое скрывало плотный ряд ракушек. Копии старинных карт занимали большую часть пространства на стенах. Образы, вызванные столетия назад из фантазии, а не фактов.
  Все это, а также резной книжный шкаф от пола до потолка, забитый книгами в твердых переплетах, некоторые из которых были в кожаном переплете, и аромат сирени в воздухе напоминали библиотеку в эзотерическом клубе.
  «Хотите чего-нибудь выпить?» — спросила она без энтузиазма.
  «Нет, спасибо, мисс Гарденер».
  «Ханна в порядке. Я только что узнала о Мэнни и мне трудно это осмыслить». Она закусила губу, продолжала грызть ее, перебирая одной рукой другую. «Пожалуйста. Сядь».
  Мы смотрели на нее через ракушки. Десятки их, перемешанных, словно выброшенных гигантской волной.
  Майло спросил: «Откуда ты узнал?»
  «Мне позвонили из Хэмми. Я работал там, пока не перевелся в Фэрфакс, чтобы преподавать историю и географию в AP».
  Она коснулась своей груди. «Меня вырвало, а потом я сказала, что заболела».
  Я сказал: «Вы работали с мистером Росалесом в магните Гамильтона».
  Ханна Гарденер поморщилась. «Я бы хотела. Нет, я работала в обычной школе, которая не очень-то стимулировала, а иногда и просто неприятна. Притягательную работу невозможно получить, если человек набирает очки, он остается. Я сдалась и собиралась перейти в частную школу в Бакли, несмотря на
   Мне пришлось ехать в Долину, плюс я потерял часть своей пенсии. Потом появилась вакансия в Фэрфаксе. Ты нашел меня в телефоне Мэнни?
  Майло сказал: «Хорошая догадка».
  «Ну, другого выхода не было, лейтенант, это должно быть важное дело, раз в него вмешался лейтенант. Это хорошо, Мэнни этого заслуживает. Мы с Мэнни нечасто общались, но общались, так что я подумал, что попаду в его журнал вызовов, и это был лишь вопрос времени. Не то чтобы я мог что-то предложить».
  Майло сказал: «Все, что вы расскажете нам о Мэнни, будет полезно.
  Начнем с ваших отношений».
  Грудь Ханны Гарденер вздымалась. Она скрестила ноги, но потом передумала и поставила ступни на пол.
  «Отношения». Ее рот скривился. Как будто она пыталась произнести новое слово на иностранном языке. «В первую очередь, мы были друзьями. Я овдовела три года назад, незадолго до того, как Мэнни перевели в Хэмми. Мы встретились в учительской
  отдохнул и в итоге поговорил. Он увидел, как мне плохо, и оказал мне огромную поддержку. Мне это действительно было нужно. Дэвид болел много лет, но все же, когда это случилось».
  Я сказал: «В первую очередь, но не исключительно, друзья».
  Она бросила на меня острый взгляд. «О, ты точный, лингвистически. Если ты спрашиваешь, распространялось ли это когда-либо на что-то большее, чем дружба, я не уверена, что хочу вдаваться в такие подробности о своей личной жизни. Это определенно не может иметь значения».
  Я сказал: «Без обид».
  «Ничего не принято». Пятна цвета на ее щеках говорили об обратном. «Послушайте, ребята, я понимаю, вам придется вникать. Но ничего из того, что произошло между Мэнни и мной, не поможет вам решить эту проблему».
  Мы молчали.
  Ханна Гарденер поигралась со своими волосами. «Скажем так, было короткое время — несколько месяцев назад — когда мы пытались... продлить дружбу.
  Но в итоге мы пришли к обоюдному решению, что чистая дружба будет предпочтительнее.
  Потом я начала встречаться, и хотя я заверила Мэнни, что это не повлияет на нашу дружбу, он, видимо, думал иначе и сократил наши контакты. Я
   Я пытался ему позвонить, но он так и не ответил. Это должно было быть пару месяцев назад».
  Она сглотнула. «Я не хотела причинять ему боль, но он... это просто не входило в планы, Мэнни был сосредоточен на идеях, а не на физическом мире».
  Румянец распространился по ее шее. «Это так неловко».
  Я сказал: «Извините, но спасибо за информацию. Каково было, когда вы были друзьями?»
  «Нравится? Я не понял вопроса».
  «Вы общались лично...»
  «Конечно, мы это сделали», — сказала она. «Мы не автоматы и не интернет-фрики.
  Мы ходили на ужин или бранч в субботу. Он приходил сюда, и мы вместе решали субботние кроссворды чернилами, они самые сложные. Мэнни был отличной компанией. Что, с точки зрения женщины, означает, что он умел слушать».
  Она снова скрестила ноги, на этот раз сохраняя позу. «Теперь могу я задать несколько вопросов? Что именно произошло? Все, что сказала мне Жанин — секретарь в Hammie — это то, что появился полицейский и сказал, что его убили. Это было вторжение в дом? Взломщик, который сошёл с ума?»
  Майло ответил: «Ни то, ни другое, мэм».
  «И что потом ?»
  Он дал ей самый минимум.
  Она поморщилась. «Кто-то стрелял в него и убежал, ничего не взяв? Это безумие. Это похоже на то, что вы, ребята, назвали бы ударом».
  Румянец распространился по всему лицу. Руки сцепились, глаза округлились, расширяя розовый ореол.
  Майло сказал: «Можете ли вы вспомнить кого-нибудь, кто мог бы напасть на него?»
  «Конечно, нет — о, черт. Нет, не может быть».
  Она вскочила, побежала на кухню, откупорила бледно-зеленую стеклянную бутылку и принесла ее обратно.
  Минеральная вода Topo Chico из Мексики.
  «Мэнни познакомил меня с этим. Отличные пузырьки. Ты уверен, что не хочешь немного?»
   Майло сказал: «Нет, спасибо. Что не может быть, мисс Гарденер?»
  «Что на самом деле кто-то хотел убить Мэнни».
  «Если вам что-то пришло в голову, пожалуйста, расскажите нам».
  «О боже», — сказала она. «Я думала, что мне нечего предложить, и, вероятно, до сих пор ничего не могу предложить. Но я полагаю, что может быть что-то одно. Не то чтобы это было фактом, это даже близко не факт, просто — и я даже не могу рассказать вам подробности».
  Она глотнула воды. Поставила бутылку, взяла ее и отпила еще.
  Тяжело дыша, отводя взгляд.
  Мы ждали.
  Ханна Гарденер сказала: «Не цитируйте меня, ладно? Я не хочу ни во что ввязываться».
  Майло сказал: «Мы имеем дело с фактами, Ханна, а не с теориями. Не было бы смысла вовлекать тебя. Но зацепка, даже та, которая не сработает, наверняка будет полезна».
  «Это даже нельзя назвать зацепкой», — сказала она. «Это всего лишь возможность.
  Теоретически... о, черт... ладно. Позвольте мне начать с того, что Мэнни был отличным учителем, преданным, справедливым, но у него были стандарты, и он мог быть твердым.
  С детьми нужно быть твердым, особенно с умными. Они должны понимать, что реальный мир — это не вечный детский сад, где все нянчатся — о, черт, я лепечу».
  Она подняла бутылку, пила достаточно долго, чтобы опустошить ее. Она тихонько рыгнула и сказала: «Отлично, как будто тебе нужно было это услышать » .
  Подавшись вперед, она сказала: «Ладно, позвольте мне высказаться. Около года назад, прямо перед тем, как Мэнни ушел на пенсию — я уверена, это сыграло свою роль в его уходе — случилось ужасное. Это не вина Мэнни, даже отдаленно не его вина, но я полагаю, если кто-то так думал... это надуманно, но с тем, что вы мне рассказали о том, как кто-то был настроен именно к нему... ладно. Вот что произошло. Один из его учеников покончил с собой. Мэнни был опустошен, он понятия не имел, что все зайдет так далеко».
  Майло спросил: «У этого студента были какие-то проблемы?»
  «Ничего сногсшибательного», — сказала Ханна Гарденер. «Не в обычном мире, но в наши дни… этот парень был отличным учеником, за исключением физики. Он постоянно получал плохие оценки на тестах AP по физике, а Мэнни не был тем, кто завышает оценки. Он был сострадательным, он понимал, но в конце концов ты получаешь то, что заслужил».
  Я спросил: «Он завалил студента?»
  «Нет, нет, ничего подобного, он поставил ему оценку B с минусом, что, по словам Мэнни, было больше, чем он заслужил, это должно было быть C. Но ребенок взбесился. До этого у него были одни пятерки, и он был убежден, что это навсегда испортит его будущее. Он умолял Мэнни изменить это. Мэнни пытался объяснить, что он уже был щедрым и не может пойти дальше. Ребенок пошел домой и повесился. Отвратительно. Трагично». Она вздрогнула. «Из-за глупой оценки !»
  Я спросил: «Семья обвинила Мэнни?»
  «Они обвинили всех. Школу, всю программу магнита и, да, Мэнни. Он сказал мне, что они даже шумели о том, чтобы подать в суд, но, конечно, это ни к чему не привело, какие были основания? В любом случае, Мэнни ушел на пенсию. Отказался говорить об этом, но вполне очевидно, почему».
  Она указала пальцем. «Я уверена, что семья опустошена навсегда, поэтому я, конечно, не хочу никого втягивать в неприятности. Но если кто-то и имел счеты с Мэнни, так это они. И давайте посмотрим правде в глаза, они, вероятно, изначально создали эту ситуацию».
  Я сказал: «Оказываю давление на мальчика».
  «Так сказал Мэнни. Так бывает с большинством умных детей.
  Сумасшедшие родители, дающие им видение мира либо/либо: попасть в Лигу плюща, либо оказаться бездомными. Вот в чем проблема, а не в том, что учителя выполняют свою работу. Нам не платят за то, чтобы мы обманывали».
  Майло спросил: «Как звали этого студента?»
  «Все, что я знаю, это его имя. Эррол. Это все, что Мэнни мне рассказал, и я устояла перед соблазном узнать больше. Потому что, честно говоря, я была в ужасе, и после того, что я пережила с мужем, у меня развилась сильная аллергия на ужасы».
   Она играла с сережкой. «Не буду вдаваться в подробности, но у Дэвида было какое-то нервно-мышечное заболевание. Не БАС, ничего такого, чему они даже могли бы дать название».
  «Мне очень жаль, что вам пришлось через это пройти».
  «Я тоже», — сказала Ханна Гарденер. «Вот почему я изменила свою жизнь.
  У меня также аллергия на чушь, поэтому я концентрируюсь на том, что важно. Вот почему я действительно больше не хочу об этом говорить. Сейчас или в будущем».
  Она встала, подошла к двери и открыла ее. «Извините, если это покажется вам грубым, но разговор окончен. Я ценю то, что вы делаете, и надеюсь, что у вас все получится, но я не хочу иметь с этим ничего общего и надеюсь, что вы будете уважать мои желания».
  Майло сказал: «Мы ценим, что вы с нами поговорили».
  «Конечно», — сказала Ханна Гарденер. «Но я надеюсь, что это окажется бесполезным, и вы решите это каким-то другим способом».
  —
  Проходя по вестибюлю, Майло сказал: «Ребёнок получает плохую оценку. Вперёд, Бак, устами младенцев и старых копов».
  В машине он сказал: «Эррол. Это не должно быть трудно найти».
  —
  Это не так.
  Звонок коронеру показал свидетельство о смерти, выданное четырнадцать месяцев назад.
  Эррол Морган Моффетт, семнадцать лет. Причина смерти: удушье вследствие повешения. Способ смерти: самоубийство.
  Домашний адрес в Вудленд-Хиллз.
  Майло сказал: «Это минимум час езды от Гамильтона в одну сторону».
  Я сказал: «Вероятно, это был единственный магнит, в который он попал».
  «Преданные родители».
  «Как она сказала, опустошенные родители. Легко представить, что они обвиняют Росалеса. Вопрос в том, насколько далеко они зашли».
  «Давайте попробуем выяснить. Начнем с того, кто эти люди».
   «Факты, а не теория», — сказал я. «В отличие от карт на ее стенах».
  "Хм?"
  «Она собирает старинные репродукции тех времен, когда картографы просто выдумывали всякую всячину. На самой большой из них мир был в форме клеверного листа. На другой был осьминог...»
  «Вы замечаете такие вещи? И все равно можете сосредоточиться на главной теме?»
  «Это не так уж и сложно».
  «Да, да, не рассказывай мне о своих контрольных по физике».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  34
  Вернувшись в свой кабинет, он распечатал свидетельство о смерти Эррола Моффета, подробно изучил его и передал мне.
  Его нашли повешенным в семейном гараже его родители, Скотт и Линдси Моффетт.
  У обоих были скудные страницы на Facebook: Скотт — компьютерный инженер, лысый, с щетинистой седой бородой, Линдси — преподаватель танцев с худым лицом и торчащими черными волосами.
  Минимальная самореклама, поскольку их внимание в Интернете было сосредоточено на мемориале их сына?
  Эти страницы были предварены фотографией симпатичного, неуверенно улыбающегося мальчика с длинными каштановыми волосами и пробивающимися усами. Сильное сходство с мамой. Портрет был обрамлен черными розами. Судя по всему, сделан незадолго до его смерти.
  Оба родителя поделились душераздирающими воспоминаниями о своем сыне. Затем последовали слова признательности от старшей сестры Эррола, Бринн, и его младшего брата, Шелтона. Затем еще больше того же от друзей и знакомых, многие из которых добавили свои фотографии к мини-эссе, виршам и текстам популярных песен.
  Эррол был «блестящим», «сильным», «увлеченным наукой», «великим человеком» и «воином разума», что бы это ни значило.
  Никаких хобби или внешних интересов не указано. Насколько я мог судить, приоритет Эррола Моффета был ограничен «желанием стать великим нейрохирургом».
  Я прокрутил еще немного. Грустная штука, благонамеренная, повторяющаяся. Я перестал читать и вернул распечатку Майло.
   Он потер лицо. «Семнадцатилетний подросток чувствует потребность сделать это из-за четверки с минусом».
  Я сказал: «Наверное, не все так просто».
  "Что ты имеешь в виду?"
  «В таких случаях обычно винят ситуативные факторы — травлю, видеоигры, какие-то неудачи, включая оценки. Это может быть триггером, но обычно за этим стоит серьезная депрессия».
  «Начните в сером мире, разве не нужно много времени, чтобы он стал черным?»
  «Хорошо сказано».
  Он вернулся к страницам Скотта и Линдси. «О них тут мало что известно. Может быть, потому, что они жили ради своих детей».
  Я сказал: «Два часа в день, потраченных на дорогу, говорят о том, что они были очень заинтересованы».
  Я использовал свой телефон, чтобы посмотреть социальные платформы Бринн и Шелтона Моффетта. Она была первокурсницей в колледже Пирса, он — второкурсником в средней школе Вудленд-Хиллз. Оба увлекались спортом, музыкой, друзьями. Совершенно нормальные, обычные дети, но никаких признаков исключительных академических достижений.
  Я указал на это Майло. «Похоже, Эррол был отмечен как одаренный».
  Он сказал: «Звезда семейного шоу, а потом он перестает жить. Это определяет опустошение, не так ли? Может быть, это заставляет их искать козла отпущения. Мы знаем, что изначально они обвиняли Росалеса».
  «Если так», — сказал я, — «то они целый год терзались. Или они просто бедные, скорбящие родители, которые не сделали ничего плохого».
  «Пока мы не нашли никого, кто имел бы что-то против Росалеса.
  Что приводит меня к большой проблеме, Алекс. Как, черт возьми, мне к ним подойти?
   Эй, ребята, вы не только потеряли своего золотого мальчика, теперь мы хотим узнать, вы сговорились совершить убийство » .
  Я сказал: «Вы правы, хотелось бы иметь простой ответ. Если они не причастны, вы усугубите их горе. А если они виновны, все, что им нужно сделать, это отказаться говорить с вами. Я думаю, что просмотр их телефонных записей и их
   Финансовые данные могут вам что-то сказать, но я не понимаю, как вы когда-либо получите повестки на основании того, что у вас есть».
  Он повернулся и уставился на меня. «Это была терапия?»
  Я встал. «Если я что-то придумаю, ты будешь первым, кто об этом узнает».
  Когда я уходил, он сказал: «Все, о чем я могу просить, амиго. Продолжай думать».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  35
  Я много думал, но это привело к безрадостным тупикам. Я держал это при себе за ужином, решив, что я хорошо справился с классификацией, так что могу быть хорошей компанией для Робина и Бланш.
  Посуда вымыта и высушена, Робин и я расположились на террасе, потягивая бурбоновые «Манхэттены», Бланш свернулась между нами. Окутанные ночью. Мило. Я сосредоточился на этом.
  Сделав пару глотков, Робин спросила: «Что случилось, дорогая?»
  «Это настолько очевидно».
  «Нет, на самом деле это не так. Вы отлично умеете держать все под контролем, я уверен, что это хорошо для ваших пациентов. И я также уверен, что сторонний наблюдатель не заметил бы, но небрежность — это не мы».
  Она потерла мне затылок. «У меня развился Алекс ESP. Ничего особенного, ты бы сделал то же самое для меня. Но это если ты не хочешь об этом говорить».
  Я сделал.
  —
  Она сказала: "Бедный, бедный ребенок. Уничтожаешь себя из-за оценки".
  «Вероятно, больше, чем оценка». Я рассказал ей то, что сказал Майло о депрессии.
  «Еще хуже», — сказала она. «Он имел с этим дело, и никто не замечал, потому что все дело было в достижениях».
  Я сказал: «Подростки отлично умеют скрывать вещи. Серьезную депрессию можно ошибочно принять за подростковую угрюмость».
  «У нас было что-то похожее, когда я училась в старшей школе. Гениальная девочка, бегунья на длинные дистанции и вице-президент студенческого совета, кроме того, круглая отличница. Эллисон как-то так. Однажды ее нашли в раздевалке для девочек, лежащей на полу, рядом с ней стоял пустой флакон из-под антидепрессантов ее матери. Они срочно отвезли ее в больницу, но не смогли ее реанимировать. Это было послание, не так ли? Пьет мамины таблетки? И у мамы тоже депрессия. Это генетическое?»
  «Это может быть».
  Она улыбнулась. «Говорю как человек, который дает показания в суде. Позвольте мне спросить вас: умные дети более восприимчивы?»
  «На самом деле, уровень самоубийств у них ниже», — сказал я. «Это дети, которые борются, подвержены большему риску, потому что меньшие ресурсы ведут к более тяжелой жизни. Но есть много возможностей для исключений. Особенно, когда высокие ожидания не оправдываются».
  «Одна четверка с минусом», — сказала она. «Я напомню себе об этом в следующий раз, когда буду потеть над миллиметром шпона. Так как же ты выжил, будучи таким не по годам развитым?»
  «Никаких проблем, я был кем угодно, только не золотым мальчиком».
  «Конечно».
  «Правда, детка. Никто ничего от меня не ждал. Включая меня».
  «Хотя ты всегда был круглым отличником. Да?»
  «В моей семье это не имело значения».
  «Что сделал?»
  "Ничего."
  «Ну, — сказала она, — ты определенно справился с этим».
  «Постепенный процесс».
  «Поступление в колледж в шестнадцать лет — это постепенно?»
  «Я не думал об этом, просто был счастлив уехать. И мне нужно было платить по счетам».
  «Полагаю, мы разделяем это», — сказала она. «Низкие ожидания. Я не была звездной ученицей, никто не думал, что я чего-то добьюсь, кроме папы. А потом он взял и умер, и мама не особо меня поддерживала».
   Ее голос дрогнул. Она выпрямилась. Ухмыльнулась. «За болью следует выгода. Думаю, нам повезло».
  Мы пили молча, ее голова лежала у меня на плече.
  Несколько минут спустя она сказала: «Разве это дело не похоже на то, о котором вы мне рассказывали? Хип-хоп-продюсер с умным хрупким ребенком? Оба убийства могли быть следствием семейной ярости, не так ли? Родители мстят за своих детей, только продюсер не стал дожидаться трагедии».
  У меня все внутри сжалось.
  Она почувствовала это. «Что?»
  «Теперь, когда вы это упомянули, это также может подойти женщине в лодке. Она была втянута в спор об опеке. Столкнулась с утверждениями, что она была неподходящей матерью.
  Быть убитой кем-то, защищающим своего ребенка, — это извращение, но, возможно, вы в чем-то правы».
  Что привело меня к делу, о котором я не говорил. Не мог. Скорбящая семья молодой женщины, подвергшейся насилию и оставленной как оболочка самой себя.
  Не было подано ни одного заявления в полицию, не потому ли, что Сауседо были удовлетворены денежной компенсацией? Не потому ли, что они решили взять дело в свои руки?
  Я взял лицо Робин обеими руками и поцеловал ее.
  Она сказала: «Ух ты. И это все за то, что я позволила своим мыслям блуждать?»
  «И все это ради целой кучи гениальности».
  —
  Мы посидели там некоторое время, переместились в спальню и занялись необычайно тихой и легкой любовью, затем приняли душ, посмотрели несколько минут скандинавского нуарного фильма, который оказался скучным, и выключили свет сразу после десяти вечера.
  Робин спал спокойно. Мой сон прекратился сразу после четырех утра.
  когда я проснулся с широко открытыми глазами посреди сна, который я не мог вспомнить.
  Что-то, что заставило мое сердце забиться чаще.
  Спутанные мысли начали приходить ко мне, как карты из колоды фокусника-ловкача. Исчезая до контакта, только чтобы быть преследуемым
   еще одним причудливым натиском предположений «что если», которые наконец обрели форму, когда я ясно осознал, куда меня привела Робин.
  Люди нанимают безжалостного и точного убийцу ради своих детей.
  В случаях с Кейшей Бойкинс и Эрролом Моффеттом, одаренными детьми. Две пары родителей, незнакомых друг с другом, откладывают в сторону разум и мораль в пользу безумно сосредоточенной защиты?
  Золотые дети. Оба ученики старших классов. Я лечил достаточно одиннадцатиклассников, чтобы знать, что этот год часто был пиком беспокойства о поступлении в колледж.
  Родители учеников старших классов, как известно, подкупали, мошенничали и жульничали, чтобы устроить своих отпрысков в лучшие университеты. Если вы поверили в фантазию о том, что поступление в элитное учебное заведение гарантирует пожизненный экстаз, почему бы не пойти дальше?
  С другой стороны, проблемы с колледжем не имели никакого отношения к смерти Уитни Киллин, матери малыша. А Вики Сауседо была женщиной двадцати с небольшим лет.
  Поэтому забудьте об узкой направленности и сосредоточьтесь на процессе.
  Дети любого возраста как объекты эгоистичной любви.
  Джаррод — приз в битве за опеку.
  Вики, физически красивая, но уязвимая сестра. Это было сложнее вписать. Так что, возможно, простой план мести.
  Чем больше я об этом думал, тем более последовательно все сводилось к семьям и потомству. Я обдумывал это некоторое время, но не прошло много времени, как вдохновение раннего утра померкло.
  Все, что я создал, — это еще одна теория, бесполезная для продвижения дела вперед.
  Я встал и побрел обратно в постель, когда меня осенило.
  У Джаррода было двое единокровных братьев и сестер, которые учились в колледже, и брат Вики Сауседо, который тоже учился в колледже.
  Гениальный, получает стипендию в престижном колледже, как его звали...?
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  36
  Майкл Сауседо.
  Я вернулся к клавиатуре и начал печатать. Мне не потребовалось много времени, чтобы найти студента второго курса по имени Майкл Дж. Сауседо, который добился высоких результатов по математике на первом курсе колледжа Оберлин.
  Оберлин, Огайо.
  Штат, где Мо Рид раскопал два старых, холодных выстрела из .308.
  Пара инцидентов в маленьких городках, предположительно нераскрытые несчастные случаи на охоте. Я забыл названия городов. Онлайн-платеж на общенациональный сайт газеты вытащил цитаты в паре местных еженедельников.
  Леонард Вибельхаус, 46 лет, установщик шин для полугрузовых автомобилей, застрелен шестнадцать лет назад в Вантаже, штат Огайо.
  Райнер Штекель, 56 лет, убит шесть лет спустя в Шелтер-Лейк, штат Огайо.
  Мо описал Штекеля как школьного сторожа. Внизу страницы в Shelter Lake Clarion он был описан как смотритель в Оберлине Колледж.
  Майкл Дж. Сауседо.
  Я посмотрел расстояние от обеих деревень до колледжа. Озеро Шелтер было в восемнадцати милях, а Вантэдж — в двадцати четырех.
  Одаренный брат Вики был малышом во время первой стрельбы, подростком во время второй. Так что это не имеет к нему прямого отношения.
  Но, может быть, он знал кого-то еще, связанного с Оберлином?
  Кто-то с легким нажимом, кому Майкл рассказал о жестоком обращении с сестрой?
  Местный житель, который давным-давно познал прелести убийства живых целей и решил перенести свои навыки в Лос-Анджелес, чтобы заняться этим профессионально?
  Я вернулся на страницу Майкла Сауседо в Facebook. Никаких фотографий, ничего развлекательного, кроме попыток решить некоторые известные математические задачи.
  Пока безуспешно, но нужно продолжать попытки, все дело в упорство.
  За этим последовал абзац в школьной газете The Oberlin. Обзор, в котором он был указан в числе двенадцати студентов-первокурсников с высокими оценками.
  Ниже он написал: «Ничего особенного, и не могу приписать себе всю заслугу».
   Профессор Тальберг был шестизвездочным учителем, и фундамент, который я получил от Неподражаемый Кэмерон Флик доказал свою бесценность.
  Щелк, щелк, щелк.
  Сидней Г. Тальберг, профессор математики в Оберлине, был седовласым и истощенным человеком, на вид ему было лет восемьдесят.
   Он уже давно вышел из пенсионного возраста, признался он в своей биографии, но Оберлин побаловал меня.
  Все это в совокупности делало его невероятным снайпером.
  С другой стороны, Кэмерон Флик был молодым человеком, блондином и бородатым, чей веб-сайт называл его репетитором по математике мирового класса, и это подтверждалось множеством отзывов от его имени.
   Кэмерон сыграл решающую роль в моем поступлении в Стэнфорд. Мелани.
   Кэмерон оживляет цифры. Брайан.
   Кэмерон — бомба с калькулятором AP. Лукас.
  В качестве своего образования он указал степень бакалавра, полученную им в Оберлине в девять лет, где он учился у выдающегося лауреата премии Вайнгласса. Победителем стал Сидней Тальберг, после чего его зачислили в докторантуру по теоретической математике в Университете штата Айдахо.
  Но что еще важнее, Кэмерон Флик был мне хорошо знаком.
  Репетитор, к которому я ходила вместе с Кейшей Бойкинс в тот день, когда мы с Майло нанесли неожиданный визит.
  Вскоре после нашего прибытия он повел Кейшу к задней части дома. Тогда не было причин видеть в этом что-то большее, чем просто желание тишины и покоя для своей ученицы.
  Больше нет. Побег при виде копов казался гораздо более вероятным.
  Я вернулся на страницу памяти Эррола Моффета. Вчера я пробежал глазами грустные повторяющиеся сообщения, отвернулся задолго до конца. На этот раз я посмотрел на них повнимательнее. Нашел то, что искал, шесть постов снизу.
   Ты был ярким светом, E-man. Не заслужил этого. Кэм Ф.
  Мое сердце билось быстрее, чем когда я проснулся, но в другой тональности: меньше смущения, больше похоже на аэробный заряд, который получаешь во время отличной пробежки.
  Следующий шаг: поиск информации о единокровных братьях и сестрах Джаррода Стерлинга. Джей Стерлинг описал своих старших детей как близнецов, оба учатся в Нью-Йорке.
  Нью-Йоркский университет и… Новая школа.
  Пажи гордого отца с радостью поделились этими подробностями.
  Рианнон Стерлинг, брюнетка с ясными глазами и румяными щеками, изучала экономику и бизнес в Нью-Йоркском университете, уделяя особое внимание эконометрике.
  Рори Стерлинг, ее угрюмый брат с лохматыми волосами, изучал искусство в одном из пяти колледжей Новой школы — Школе дизайна Парсонса.
  На индивидуальных страницах близнецов не было никаких доказательств того, что Рори пользовался услугами Кэмерона Флика, но Рианнон назвала репетитора по математике своим огромным влияние, которое полностью открыло мне глаза на красоту математики и вдохновило меня стремитесь к двойному золотому мажору.
  Я лихорадочно печатал, пытаясь найти хоть что-то о Кэмероне Флике.
  Ничего, кроме саморекламы его репетиторского бизнеса «Игра чисел».
  Этого было достаточно.
  Я написала Майло.
  Когда проснешься, позвони мне. Важно.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  37
  Я поймал еще пару часов беспокойного, но победного сна, встал в шесть сорок пять. Робин встал полчаса назад, уже был в студии с Бланш. Она не так давно вышла из кухни; кофейник оставался горячим.
  Я выпил две чашки, ожидая, когда зазвонит телефон.
  В шесть пятьдесят восемь он подчинился.
  «Что?» — спросил Майло.
  «У меня есть вероятный подозреваемый».
   "Что?"
  «У меня есть...»
  «Я тебя услышал. Кто?»
  Я ему рассказал.
  Он сказал: «Никуда не уходи».
  —
  Он был в моем офисе полчаса спустя. Оставаясь на ногах, не отходя к холодильнику, ставя кофе, который я ему дала, на мой стол и избегая его, как будто он был ядовитым.
  «Вы взяли это из воздуха?»
  «Это был процесс».
  Он вытащил свой блокнот. «Подробности. Если это должно стать реальностью, мне нужно все понять » .
  «Робин помог мне сосредоточиться на общей теме: защите детей. Бойкинсы, Моффетты и Стерлинги — все подходят под это. Так же как и случай, который я не
   много тебе рассказал о.”
  «Робин», — сказал он. «А у пса было что предложить?»
  «Она улыбнулась».
  «Хм. А как насчет чего-нибудь по тому другому делу? Теперь это улики, Алекс».
  Я описал сходство между свалками тел Мариссы Френч и Вики Сауседо, которую я оставил анонимной. Как размышления о семейной защите привели меня к ее брату-студенту колледжа, также не названному по имени.
  «Оказалось, что он изучал математику в колледже Оберлина в Огайо, и это напомнило мне о двух случаях, которые нашел Мо. Оба места преступления находились в нескольких минутах езды от колледжа, поэтому я проверил социальную платформу брата, и большим сюрпризом стало то, что Флик был его репетитором в дополнение к репетитору Кейши. Моя интуиция подсказывала мне, что это больше, чем совпадение, но я должен был убедиться, возможно, он просто был одним из самых горячих учителей математики в Лос-Анджелесе. Потом я узнал, что он также обучал Эррола Моффета и одного из близнецов Стерлинга, которые были студентами колледжа».
  «Математика и убийство», — сказал он. «У парня есть подработка?»
  «На первый взгляд, это странно», — сказал я. «И я полагаю, что Флик, возможно, работал с кем-то другим, кто и совершил реальные расстрелы. Но связь с Огайо делает более вероятным, что это был его палец на курке. Более того, связь с Оберлином. Сам Флик окончил его и присутствовал, когда вторая жертва, Штекель, работала уборщиком в кампусе».
  «Какая-то стычка с уборщиком, из-за которой он его убил?»
  «Если я прав, Штекель не был его первым трофеем. Он окончил Оберлин девять лет назад, то есть ему было тридцать один или два, то есть пятнадцать или шестнадцать лет на момент первой стрельбы в Огайо — Вибельхауса. Жестокое поведение часто начинается в подростковом возрасте. И часто в нем присутствует сексуальный компонент. Если мы сможем найти связь между Фликом, Вибельхаусом и Штекелем, у нас будет целая куча кирпичей для стены».
  «Невероятно», — сказал он, садясь в мое рабочее кресло и долго выдыхая. «Я ложусь спать и создаю ночную музыку, а вы изобретаете велосипед.
  Хорошо, давайте узнаем больше об этом ученом, но мне нужно сделать это по правилам,
   не хочу портить цепочку доказательств. Ergo мы используем мой компьютер, а не этот. Поскольку ты волшебник, хочешь телепортировать меня на станцию?
  Не дожидаясь ответа, он промчался мимо меня, через дом и вылетел за дверь.
  Сегодня утром я не бегал, а просто следовал за его длинными шагами.
  —
  Он ехал по Батлер-авеню слишком быстро, едва успев закрыть водительскую дверь «Импалы», он уже промчался через служебную стоянку, пересек улицу и распахнул дверь вокзала.
  Он протиснулся мимо приветствия гражданского клерка, помахав рукой. Яростно выругавшись, потому что лифт был занят, и редко пользовался лестницей, затем помчался к своему кабинету, где, покраснев и тяжело дыша, он вставил ключ в замок, словно это было смертоносное оружие.
  Оставаясь на ногах, он вошел в систему, используя свое полицейское удостоверение личности, и попал на NCIC. На первый взгляд, не подозревая о моем присутствии, он злобно печатал.
  Никаких попаданий по Кэмерону Флику. Он опустился так сильно, что его стул заскрипел, и зарычал, как медведь от боли.
  Записи социального обеспечения были более приятными. Флик получил карточку в возрасте восемнадцати лет, и это привело к его дате и месту рождения.
  Тридцать один год назад, Вантэдж, Огайо.
  Я сказал: «Город, где был застрелен Леонард Вибельхаус. Это деревня, так что есть большая вероятность, что Вибельхаус был знаком с Фликом. Может быть, близко, как отчим».
  Он сказал: «Смешанная семья пошла к черту? Слава богу, это необычное имя».
  Он ввел Вибельхауса в записи SSA и получил два имени.
  Кристал Джо Вибельхаус, тридцать шесть лет, Акрон, Огайо.
  Я сказала: «Подходящий возраст для сестры».
  Фелиция Сью Вибельхаус, 69 лет, все еще живет в Вантэдже, штат Огайо, в трейлерном парке.
   Он сказал: «Подходящий возраст для мамочки. Посмотрим, сделают ли они с Леонардом это официально».
  Пара выполнила свое обещание, получив свидетельство о браке двадцать лет назад в суде по наследственным делам округа Лорейн в Элирии, штат Огайо. Вторая попытка для обоих.
  Ранее зарегистрированная фамилия Фелиции: Флик.
  Майло откинулся назад, тяжело дыша. «Ты снова налился роялем. К черту борьбу с преступностью, давай полетим в Вегас». Он потер лицо. «Отчим, кого лучше ненавидеть».
  Я сказал: «Когда Фелиция вышла замуж за Вибельхауса, Кэмерону было одиннадцать. Полагаю, они не ладили, возможно, даже до такой степени, что Кэмерон подвергался насилию. Кэмерон терпел это, пока ему не исполнилось пятнадцать, а потом сделал свой ход. Он был в прекрасном положении, чтобы знать, где и когда Леонард будет охотиться на фазанов».
  «Если Фелиция и подозревала, то она ничего не сказала».
  «Материнская защита. Или Вибельхаус тоже был с ней груб. Или она боялась Кэмерона. В любом случае, мы говорим об умном ребенке, который хорошо спланировал и избежал наказания за убийство в пятнадцать лет, что довольно опьяняет».
  «Он убеждает себя, что он неприкасаемый гений».
  «И он объективно умен», — сказал я. «Отличные математические способности, малообеспеченный горожанин, поступающий в Оберлин».
  Он сказал: «А потом, шесть лет спустя, он убивает уборщика и зарабатывает себе еще одну ступеньку? Это заставляет меня задуматься, не заставила ли его вся эта высокая самооценка сделать других между или до нас. Но давайте вернемся к настоящему. Если предположить, что Флик — наш главный, как будет проходить фактическое заключение контракта? Семьи знают его как полезного наставника, почему они думают, что он захочет охотиться на людей?»
  «Возможно, они не знали, пока он не нашел способ дать им знать».
  «Как это войдет в разговор? Кейша отлично справляется с уравнениями, и, кстати, я могу позаботиться о старине Джамаркусе? Большой риск, Алекс. Все, что ему нужно, — это чтобы один солидный гражданин его сдал». Он улыбнулся.
  «Если только желание поступить в колледж не перевешивает все это».
  Я сказал: «Есть и другая возможность. Между Фликом и родителями не было никаких разговоров. Никаких контрактов, и точка. А что, если Флик взял на себя защиту своих учеников?»
  «Мистер Математика решил, что быть жестоким — это хорошо? Давай, Алекс».
  «Если Флик подвергался насилию со стороны отчима и гордился тем, как он все исправил, почему бы и нет? Самое раннее убийство в Калифорнии, о котором мы знаем, — это Уитни Киллин. Нередко занятия репетиторством выходят за рамки предмета. Мы знаем, что Рианнон Стерлинг высоко хвалила Флика.
  Что, если бы она пожаловалась ему на весь ужасный стресс, который переживает ее отец из-за ужасной, неподходящей мачехи, которая намеревается лишить папу доступа к его любимому двухлетнему ребенку? Если бы она выставила Уитни в достаточно плохом свете, Флик мог бы вдохновиться и прийти на помощь. Так же, как он сделал это сам в пятнадцать лет. Я не говорю, что нормальный человек может так легко скатиться до убийства. Несомненно, Флик любит стрелять в людей, и я готов поспорить, что в этом есть сексуальная составляющая. Но ему нужно какое-то оправдание. Получив его от Рианнон, он выследил Уитни, нашел нужное время и место, совершил убийство.
  «Он спасатель, но оставляет двухлетнего ребенка в лодке?»
  «Возможно, он планировал вытащить Джаррода оттуда и высадить его в безопасном месте. Затем первым появился сосед и облегчил жизнь Флика. В любом случае, это было бы по крайней мере третье успешное убийство Флика и действительно подпитало бы его эго. И его либидо. Поэтому, когда Кейша Бойкинс — умная, милая, хронически больная — пришла к нему расстроенная из-за Джамаркуса Парментера, это было бы похоже на еще одну золотую возможность проявить благородство».
  «Или Джеральд и Кики каким-то образом связались с Фликом, чтобы сделать Парментера.
  То же самое и с О'Брайеном, который работал на Джеральда».
  «Парментер — это возможность родительского контракта, но пока отношения О'Брайена с Бойкинсом были краткими и косвенными, и у нас нет доказательств, что был какой-либо конфликт с Кейшей. Я знаю, как вы относитесь к совпадениям, но это не обязательно было огромным, потому что О'Брайен работал в службе безопасности по всему городу. Поэтому я все еще думаю, что его убийство, скорее всего, было связано с жертвой из Калвер-Сити. Дело, которое никогда не преследовалось в уголовном порядке, что дает Флику еще один уровень самооправдания».
   «Убийство ради развлечения, оправданное как благое дело». Он покачал головой. «Если не было уголовного обвинения, как этот брат — вы знаете, я могу найти его имя — узнал, что О'Брайен напал на его сестру и бросил ее?»
  Я сказал: «Я задавался тем же вопросом и теперь попробую выяснить. Есть свободный офис?»
   OceanofPDF.com
  ГЛАВА
  38
  Мое рабочее пространство: та же большая комната для собеседований, визуально расширенная за счет уединения.
  Две белые доски, вытертые и свободные от изображений, были придвинуты к стене. Я сел за длинный стол и вытащил свой телефон.
  Майло на секунду замер в дверном проеме, прежде чем закрыть его.
  —
  Ли Фалькенбург сказал: «Привет. Что случилось?» Напряженный голос, сдержанный.
  Я сказал: «Все изменилось, и мне действительно нужно больше информации.
  Я сделаю все возможное, чтобы защитить ваш источник. Но без меня полиция может добраться туда первой».
  «Почему ты так говоришь?»
  «Подозреваемый был идентифицирован, и есть большая вероятность, что он связан с делом Сауседо. Мы говорим о множественных убийствах, Ли».
  «О Боже. Какая связь?»
  «По секрету?»
  "Конечно."
  «Есть связь между подозреваемым и братом Вики. Я сообщил полицейским о своем предположении, что брат не был замешан в преступлении, и я не стал называть его имя, но это лишь вопрос времени, когда они его опознают».
  «Если он не был замешан, то какая связь?»
  «Он мог пожаловаться на нападение сестры и невольно подал подозрительной мысли. Ради вашего же блага я не буду говорить больше».
  «Множественные убийства», — сказала она. «Сколько?»
   «Тебе лучше не знать».
  «О, черт, Алекс. Что именно ты хочешь узнать сейчас?»
  «Должен был быть свидетель той ночи, когда Вики подверглась насилию и была брошена.
  Я ставлю на ваш источник. Я предполагаю, что это сотрудник, который нашел тело.
  Тишина.
  Я сказал: «Ли, мне нужно знать, что он или она видела».
  «Ты понимаешь, в какое положение меня ставишь?»
  «Да, и мне жаль, но так или иначе это всплывет».
  «О Боже, в следующий раз, когда ты позвонишь мне, убедись, что это просто банальное направление».
  "Обещать."
  «Множественные убийства», — сказала она. «Ладно, никаких обещаний, дайте мне несколько минут».
  «Спасибо, Ли».
  «Думаю, мне следует сказать: «Пожалуйста » .
  —
  «Несколько минут» превратились в пять, десять, пятнадцать. В восемнадцать я был готов уйти. Когда я поднялся на ноги, зазвонил телефон.
  Женский голос, дрожащий и высокий, произнес: «Доктор Делавэр?»
  "Да."
  «Там только ты?»
  "Абсолютно."
  «Надеюсь, это правда».
  "Это."
  «Я надеюсь... ладно, это не займет много времени, и не пытайтесь отследить этот телефон, он не мой. Я тот человек, который видел, что произошло в ту ночь, когда Вики Сауседо бросили. И вы должны держать меня подальше от этого. Поклянитесь, что вы это сделаете».
  «Я сделаю все возможное, но не могу гарантировать анонимность, если копы начнут копать глубже».
   «Я рискну обратиться к полиции», — сказала она. «Потому что, честно говоря, они не кажутся очень компетентными».
  Вдох. Долгий выдох. «Ладно. Вот оно: я не видел, как бедную женщину выбросили, просто машина промчалась по парковке, и это заставило меня оглядеться в поисках проблемы. После наступления темноты на парковке появляются бездомные и другие проблемы, поэтому я беспокоюсь о безопасности. Ношу с собой перцовый баллончик, стараюсь быть в курсе того, что происходит вокруг. Машина ехала очень быстро, я подумал, что глупые детишки устраивают угон, в следующий раз они могут кого-нибудь убить. Поэтому я попытался записать номерной знак и сумел запомнить пять из семи цифр. Потом я нашел бедную Вики, набрал 911 и поехал за персоналом из больницы. Приехали полицейские из Калвер-Сити, и у них было очень плохое отношение. Мне буквально пришлось надавить на них, чтобы привлечь их внимание. Наконец, какой-то парень в форме записал то, что я ему сказал, и заставил меня почувствовать себя идиотом из-за того, что я не запомнил марку и модель. Затем он сказал мне, что с неполными номерными знаками они мало что могут сделать. Не особо-то глубоко копают, да?»
  «Позор», — сказал я. «А вы когда-нибудь сообщали семье?»
  «Несколько дней спустя я почувствовала, что это мой долг», — сказала она. «Ее родители были слишком расстроены, как и ее сестра. Просто опустошены. Но ее брат казался доступным, поэтому я передала ему информацию».
  «Как он это воспринял?»
  «Что ты думаешь? Он был расстроен. Разозлен. Но тихо. Он показался мне тихим типом, но кто знает, это была едва ли нормальная ситуация».
  Щелкните.
  Я попробовал номер. Заблокирован. Вернулся в офис Майло.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  39
  Он что-то печатал и наконец оторвался от клавиатуры.
  «Господин Флик не живет в Голливуде, но он достаточно близко, около Фэрфакса и Пико. Он был настолько любезен, что шесть лет назад официально зарегистрировал два оружия: Pardini и Hammerli, оба сверхдорогие целевые пистолеты».
  «Нет винтовки».
  «Большой шок, да? Но наличие такого оружия говорит мне, что он серьезный стрелок, который практикуется. Может, мы сможем узнать, на каком расстоянии он стреляет. Не то чтобы я хотел поймать его там, можешь себе представить? Но возможно, кто-то видел его с винтовкой. Так что ты только что задумал?»
  Я повторил то, что узнал.
  Он сказал: «Но я не должен этим заниматься».
  «Если окажется, что брат действительно заразил Флика, то действуйте, как душе угодно», — сказал я. «Если мы говорим о какой-то волонтерской миссии со стороны Флика, то я не вижу в этом смысла».
  Он хмыкнул. «Так как же Флик — или его брат — опознал О'Брайена, имея лишь частичную копию?»
  «Они оба математики. Не думайте, что базовый взлом с каким-то алгоритмом выше их сил».
  «Ваша Джейн Доу стала жертвой год назад. Зачем ждать до сих пор, чтобы застрелить О'Брайена?»
  «Радость охоты», — сказал я. «Планирование, выслеживание, выслеживание. И теперь, когда я об этом думаю, большая часть продвинутой математики похожа на это. Задачи, на решение которых уходит много времени».
  «Возможно, так и будет, или О'Брайен все равно вернется в Бойкинс, чтобы защитить Кейшу».
  
  
  
  
  
  
  «В любом случае, вам придется сосредоточиться на Флике».
  Он повернулся к своему столу, развернулся и снова посмотрел на меня. «Ты старый анонимный информатор, да? Это на самом деле не так уж и плохо, я могу просто записать это в книгу убийств, мы делаем это постоянно. Так что ладно, спасибо. Тем временем я созвал еще одно совещание».
  "Когда?"
  «Час. Скажите, что у вас нет пациентов».
  «Не сегодня».
  «Идеально. Все взволнованы и рвутся в путь. Включая старину Бака, но его здесь не будет. В Южной Дакоте, навещает дочь».
  Он посмотрел на свои Timex. «Пятьдесят шесть минут. Давайте подкрепимся».
  —
  Мы вышли со станции и пошли на север к бульвару Санта-Моника. Майло — завсегдатай большинства ресторанов на участке в четыре квартала на запад, что приводит к постоянному VIP-обслуживанию и иногда к поклонению героям. Но он повернул на восток и остановился в нескольких футах от Батлера, где нарисованный баннер на фургончике с едой в цвете Technicolor гласил:
   ВКУСНЫЕ КУСАЧКИ!!!
  
  Великолепная молодая женщина в красной футболке Tastee Bites работала за стойкой. Вторая королева красоты в соответствующей футболке, белых шортах и высоких кедах стояла снаружи грузовика, принимая заказы от полудюжины людей, выстроившихся в одиннадцать утра. Включая двух офицеров в форме, которые кивнули Майло.
  Женщины тоже кивнули, а та, что на тротуаре, поторопилась, ликуя. «Как обычно, лейтенант?»
  «Еще бы, Саша».
  «Отлично! А выпить?»
  «Большая кола».
  «Идеально! А для вас, сэр?»
  Я сказал: «Сэндвич с ростбифом звучит вкусно».
  «Отлично! Вкусно ! А пить?»
   «Холодный чай».
  «Подслащенный?»
  "Нет, спасибо."
  "Большой?"
  "Конечно."
  "Красивый!"
  —
  На этот раз Майло поднялся по лестнице без жалоб. На этот раз мы использовали большую комнату для интервью, чтобы покончить с обедом.
  Гибкое пространство обретает новый смысл.
  Никаких ложных обещаний о моем сэндвиче; щедрых размеров, обильно набитый редким ростбифом и дополненный каким-то вручную взбитым соусом из хрена. Все это было оценено по достоинству, потому что плескание кофе было единственным, что было у меня в животе.
  Буррито на завтрак у Майло было размером и формой с поясничную подушку. Он оценивал его так, как койот оценивает кролика.
  Когда мы закончили есть, он сказал: «Подождите, сейчас вернусь», и вернулся с увеличенной версией фотографии Камерона Флика из DMV.
  Подкатив одну из досок к центру сцены, он закрепил изображение прямо по центру.
  Ничего примечательного в лице. На самом деле, безликое. Даже глаза были ничем не примечательны. Средне-карие, слегка раскосые, не злые и не добрые. Просто пара глаз, без того холодного вечного взгляда, который, как сообщают некоторые свидетели, они испытывали, сталкиваясь со злом.
  Люди ожидают увидеть монстров и огров, но иногда все становится просто ужасающе обыденным.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  40
  Когда мы допили напитки, дверь распахнулась, и вошли пятеро ошеломленных детективов.
  Десять глаз устремились на лицо Флика.
  Петра, Рауль, Алисия, Мо и Шон продолжали смотреть, усаживаясь за длинные столы.
  Рауль был первым, кто заговорил. «Он водит пятилетний «Буммер», который не фигурирует в нашем списке штрафов с той ночи. Его имени тоже нет, так что, возможно, он тот, кто перерезал цепь. Или он нашел другое место для парковки».
  Петра продолжила изучать изображение. «Он выглядит так, как и есть, — как аспирант».
  Мо сказал: «Специалисты по математике, второстепенные — по злу».
  Алисия повернулась ко мне. «Ты понял это вчера вечером?»
  "С надеждой."
  «Надеюсь? Звучит как определенное». Она повернулась к Майло за подтверждением.
  Он подошел к доске. «Это выглядит многообещающе, вот что мы знаем на данный момент».
  —
  Его лекция была краткой и информативной, и оставила пять пар глаз активными и яркими. Если бы он был профессором в Оберлине или каком-то подобном месте, пять звезд от студентов.
  "Вопросы?"
   Мо сказал: «Просто очевидный вопрос: каков план?»
  Майло сказал: «Нам нужно сделать две вещи одновременно. Приоритет один — пристально следить за мистером Фликом с двойной целью: убедиться, что он больше никого не застрелит, и узнать о нем как можно больше, чтобы собрать доказательства».
  Алисия спросила: «Мы уверены, что он летел в одиночку?»
  «Мы ни в чем не уверены, поэтому, если говорить точнее, важно проверить, есть ли у него друзья. Которые, надеюсь, также всплывут на его телефоне. Но мое чутье
  — и Алекса — что Флик действовал в одиночку. Парень — серьезный стрелок, ему не нужно наниматься.
  Он рассказал им о пистолетах-мишенях.
  Рауль присвистнул. «Заглянул в Hammerli. Две тысячи баксов».
  Шон сказал: «Это объясняет точность ранений шеи».
  Майло сказал: «Он должен где-то практиковаться. Если нам повезет, он принесет винтовку на стрельбище, и мы сможем сфотографировать его с ней и, что еще важнее, раздобыть патроны. В любом случае, мы не можем терять его из виду. Г-н Нгуен отказался от своих обычных возражений с напряженным сфинктером и санкционировал повестки по телефону и финансам Флика. Но он не согласится на прослушивание, и я пока не хочу вторгаться в жилище Флика, потому что если мы ничего не найдем и он будет предупрежден, у нас могут быть большие проблемы. Поэтому на данный момент я хочу комбинацию стационарного и мобильного наблюдения с более короткими сменами и большим количеством переключений между задачами, чтобы избежать скуки и усталости.
  Вопросы?"
  Голова качается.
  Он сказал: «Хорошо, вторым приоритетом является изучение того, нанимал ли кто-либо из родителей Флика для чего-то большего, чем просто тренировка их маленьких гениев, или же инстинкт Алекса оказался верен, и мы говорим о самооправдывающемся стрелке».
  Шон спросил: «Почему ты так думаешь, Док?»
  Я сказал: «Мне трудно представить себе легкий переход от репетиторства по математике к заказному убийству. Как Флик подойдет к семьям? За исключением Джеральда Бойкинса, ни у кого из них нет судимостей, а аресты Бойкинса были ненасильственными и много лет назад. Как указал Майло до того, как вы, ребята, пришли, даже намек на заказное убийство рисковал
   ужаснуть хотя бы одного из них и получить на него настучаться. А Флик не склонен к риску. Думает, планирует, не торопится».
  «Прелюдия», — сказала Алисия.
  Улыбки остальных.
  Алисия сказала: «Так сказать».
  Я сказал: «Это на самом деле отличный выбор слов. Учитывая временной промежуток между предполагаемыми жертвами преступлениями и стрельбой, очевидно, что для него процесс планирования так же удовлетворяет, как и результат. Может быть, даже больше. Если он был стрелком из Огайо, он начал убивать в подростковом возрасте и, возможно, включил охоту на людей в свою фантазийную жизнь. И это, вероятно, включало сексуальный элемент».
  Петра сказала: «Просто еще один серийный убийца».
  «Тот, кто требует оправдания».
  «Также поступают и парни, которые убивают проституток».
  Я сказал: «Хорошее замечание, всегда дело в эго. В любом случае, он рано нашел свой шаблон и придерживается его».
  Алисия сказала: «Если он не сломан».
  Майло сказал: «Мы будем тщательно проверять все интересные звонки и текстовые сообщения, а также денежные переводы, которые выходят за рамки того, что он получает за репетиторство. Согласно его веб-сайту, это сто восемьдесят долларов в час. Если кто-то из членов семьи замарается, мы снова сосредоточимся на них. Теперь давайте поговорим о разделении труда».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  41
  Первоначальный план Майло был на три 8-часовые смены наблюдения, два детектива на смену в отдельных машинах с радиосвязью. Все D предпочли двенадцать часов, и он сказал: «Хорошо».
  Мо и Алисия взяли ночную смену, потому что ни один из них не возражал против позднего сна. Петра и Рауль начали с дневной смены, Майло и Шон были по графику на следующую ночь.
  Я оставил их готовиться и пошел домой.
  —
  Это не означало, что я отложил это дело.
  Кэмерон Флик указал себя в качестве кандидата наук по математике в Университете. Я зашел на сайт факультета, где любезно был размещен список аспирантов.
  Удивительно длинный список: сто шестьдесят два имени, некоторые для получения степени магистра, некоторые для получения докторской степени. Ни одного из них не было у Флика.
  Было ли его зачисление полной ложью с самого начала или его попросили уйти? У меня не было контактов в Math, но я знал человека, который был женат на возможном источнике: профессор геологии по имени Ллевелин Гринберг, которая преподавала в старой школе на перекрестке, где у меня была преподавательская должность.
  Я обычно избегаю факультетских функций, но Ллевелин и я сидели вместе на ужине Kappa Alpha Phi, где студент, которого я наставлял, заслужил членство в этом почетном обществе выпускников. Рядом с Ллевелином сидела приятная, тихая женщина, которую он представил как «мою значительно лучшую половину, Карен — эксперт по топологии в Новом Свете».
   Она покраснела и провела вечер, молча выводя формулы на салфетке, потом перебежала к Ллевелин, и, наконец, ко мне. Поблагодарив меня милой улыбкой.
  Ллевелин был немного более общительным, но не намного, и к концу вечера они оба выглядели измотанными.
  Больше интровертов. Они не создают много шума, но часто творят чудеса.
  Я нашла жену Ллевелина. Карен Зальцман-Гринберг, профессор математики в колледже Кратчетт-Филлмор.
  Я добрался до Ллевелина в его офисе и сделал запрос. Нет нужды объяснять, потому что, как я и ожидал, с его стороны не было никакого любопытства. Это, вероятно, сделало просьбу о конфиденциальности ненужной. Но вы должны быть осторожны.
  Ллевелин сказал: «Конечно», как будто я высказал очевидное, повесил трубку и перезвонил мне через два часа.
  «Этот человек был там, но его больше нет два года и чуть больше пяти месяцев назад».
  Он назвал дату.
  Я спросил: «Есть идеи, почему?»
  «Обычно, — сказал он. — Барахтаемся. Ничего оригинального придумать не смогли».
  Я поблагодарил его и подумал об аспиранте, очарованном собственной гениальностью и выброшенном из академической среды, словно обломок.
  Разбитый. Потом злой. Несколько месяцев спустя он справляется с этим проверенным способом.
  Иди и принеси винтовку.
  —
  Я перешел к поиску изображений на Cameron Flick и нашел пять фотографий улыбающегося репетитора рядом с еще более широко улыбающимися старшеклассниками, каждый из которых держал в руках письмо о зачислении в колледж.
  Введя адрес Флика на Саут-Огден-Драйв, мы обнаружили ничем не примечательный одноэтажный бунгало цвета белого шоколада, отмеченный на сайте недвижимости по адресу
   Двенадцать сотен тридцать три квадратных фута на участке в восемь акров. Четыре года назад недвижимость продавалась всего за полтора миллиона долларов. LA
  психоз на рынке недвижимости.
  Четыре года назад Флик был еще аспирантом, и даже при наличии множества клиентов, плативших сто восемьдесят долларов в час, эта цена была завышенной.
  Второе место включало то, чего не было в первом: наличие гостевого дома площадью триста квадратных футов. Майло, вероятно, уже знал это, но я включил это в свои заметки и переключился на стрельбу десятилетней давности в Шелтер-Лейк, штат Огайо.
  —
  Похороны Райнера Штекеля были увековечены в той же местной газете, которая опубликовала сообщение о его смерти месяцем ранее. На церемонии «присутствовало много членов семьи, друзей, преподавателей и студентов Оберлина, которые вспоминали Райнера с большой теплотой».
  Подчеркивалось желание покойного помогать другим, а также его
  «любовь к природе и мастерство в строительстве скворечников, которые он бесплатно раздавал соседям и друзьям».
  Ни супруга, ни детей не указано. Я искал Steckels в Огайо, нашел компанию по отоплению, кондиционированию воздуха и сантехнике в Дейтоне, которой владели и управляли Уильям и Делла Штекель.
  Сейчас почти пять вечера, но попробовать стоит.
  На что мужчина ответил: «Штекел АС, это Уилл, чем я могу вам помочь?»
  «Меня зовут Алекс Делавэр, и я звоню из Лос-Анджелеса, где я работаю в полицейском управлении».
  «Работать с? Как?»
  «Криминальный анализ, я дам вам номер телефона, и если хотите, вы можете проверить...»
  «Нет, все в порядке. Что это значит?»
  «Мы расследуем убийство десятилетней давности, которое произошло...»
  «Райнер», — сказал Уилл Штекель, понизив голос. «Я надеялся, что ты это скажешь. Но какого черта Лос-Анджелес должен этим интересоваться?»
   «Возможно, тот, кто застрелил Райнера, совершил здесь преступление».
  «Хм. Безумие».
  «Он был твоим братом».
  «Старший брат», — сказал Уилл Стеккель. «Ну, по крайней мере, ты пытаешься что-то сделать. Деревенщина в Шелтер-Лейк. Ты знаешь подробности?»
  «Ваш брат был застрелен во время охоты на оленей».
  «Таково было утверждение, но это была чушь. Я сказал этим идиотам, они меня проигнорировали».
  «Что ты им сказал?»
  «Это должен был быть один из тех избалованных ребят из колледжа Оберлин, где работал Рейн».
  «Какой именно негодяй?»
  «Вот в чем проблема», — сказал Уилл Штекель. «У меня не было ни имени, ни описания, ничего. Только то, что мне сказал брат за месяц до того, как это произошло. Так кто же этот ублюдок, которого вы там видите?»
  «Извините, на данный момент не могу сказать».
  «Вы утверждаете, что наступит момент, когда вы сможете сказать?»
  Я сказал: «Чем больше мы знаем, тем больше шансов на это. Что тебе сказал Рейн?»
  «Что у него была грандиозная ссора с одним из студентов-парней. Больная ссора, Рейн ночью работал уборщиком в спортзале, зашел в туалет, включил свет и застал какого-то чудака, взбивающего свою пипиську. На виду, сидящего в одной из кабинок с широко открытой дверью. Извращенец не должен был там находиться по какой-то причине, здание должно было быть закрыто на вечер, но Рейн сказал, что он всегда находил двери незапертыми, когда они не должны были быть. Окна тоже. Пару раз он видел енотов, бродящих вокруг, поедающих мусор, и время от времени там была парочка, занимающихся своими делами. Но никогда этого. Я имею в виду, почему? Используйте туалет в общежитии. Или просто дождитесь темноты и поваляете себя на своей двухъярусной кровати.
  Так что мы, очевидно, говорим о больном щенке».
  Он рассмеялся. «Я не говорю, что то, что произошло, было смешно, но представлять это довольно забавно, не так ли? Рейн заходит, чтобы вытереть пол, и видит это ? Он сказал, что
   сказал парню: «Что, черт возьми, ты делаешь, мальчик? Засунь это обратно в штаны и проваливай». Так чего же, по-вашему, должен сделать человек, пойманный на месте преступления?»
  «Смущайся и уходи».
  «Именно так. Поджимаешь хвост и убираешься оттуда к черту. А не этот мальчишка, он впадает в ярость, начинает орать на Рейна. Говорит ему, что он вмешивается. Вот это слово он использовал. Вмешивается. Рейн не может поверить в то, что слышит, говорит: «Ты с ума сошел, парень?» Затем Рейн рассмеялся и сказал:
  «Кстати, твои орехи съеживаются», — и это действительно бесит этого негодяя.
  Он натягивает штаны и идет на Рейна, словно ему не терпится подраться. Рейн протягивает швабру и говорит: «Даже не думай об этом, мальчик». Паршивец останавливается, пытается пристально посмотреть на Рейна, затем, наконец, уходит. Но на выходе он врезается Рейну в плечо. Сильно, намеренно. Рейн должен был сообщить об этом, но это был не он, он был мягкосердечным, отдал бы вам последнюю рубашку. Поэтому он оставил это в покое, а затем пару недель спустя он видит того же самого паршивца в кампусе, который смотрит на него свысока. Вот тогда он рассказал мне об этом, сказал, что от этого ребенка у него мурашки по коже. Через пару недель Рейн погиб. Это звучит как несчастный случай на охоте для вас? Деревенские дураки».
  «Рейн рассказал тебе какие-нибудь подробности об этом уроде?»
  «Нет», — сказал Уилл Штекель. «Только то, что я тебе сказал, и это, предположительно, проблема деревенщины. Недостаточно подробностей. Но я думаю, что дело было не только в этом. Они никогда не сделают ничего, что могло бы опозорить колледж, место много нанимает. Так твой парень — какой-то извращенец?»
  «Еще раз извините, не могу...»
  «Я приму это как «да», — сказал Уилл Стекел, посмеиваясь. «Не знал, что в Лос-Анджелесе вообще есть проблема с избиением на публике».
  —
  Майло сказал: «Заполняю повестки и наслаждаюсь этим. Что случилось?»
  «Две вещи», — сказал я. «Флик больше не числится в университете. Его исключили из-за неуспеваемости чуть меньше двух с половиной лет назад. Это было незадолго до начала стрельбы. Так что, вероятно, свою роль сыграло разочарование в карьере».
  «Кэмми-пу вся расстроена? Не говори об этом адвокату Флика, Алекс.
  Нет, я понимаю, о чем ты говоришь. Это может дополнить мотив. Спасибо. А что во-вторых?
  «Возможно, я узнал, почему застрелили Райнера Штекеля».
  Он сказал: «Я оставляю тебя одного на несколько часов, а ты изобретаешь еще одно колесо? Ладно, иди».
  Я пересказал то, что мне рассказал Уилл Штекель.
  Он сказал: «Брат прав, это странная история. Ты хочешь сказать, что у Флика не хватает запала?»
  «Далеко не так», — сказал я. «Я представляю себе Флика так, что он тратит много умственной энергии на поддержание своего имиджа умного человека. Что согласуется с жестоким обращением с детьми. Он не выносит, когда ему бросают вызов, и уж тем более не терпит, когда его унижают, и немедленно выплескивает ярость. Но он ее контролирует и не действует импульсивно. Вместо этого он выбирает обоснованный, пошаговый, решающий проблемы подход к мести».
  «Математический подход».
  «Именно так. А теперь, когда я об этом думаю, то прямо как Унабомбер. Он убивал, потому что ему это нравилось, но он получал столько же удовольствия от того, что томился, разрабатывал план, выбирал время и место, а потом купался в самовосхвалении и писал манифест».
  «Господи, — сказал он. — Надеюсь, никто из учеников Флика его не разозлил».
  «Теперь, когда вы это упомянули», — сказал я, — «репетиторство для абитуриентов колледжа было бы идеальным вариантом для человека, жаждущего восхищения. Он входит в ситуацию как эксперт, его ученики встревожены, нуждаются и благодарны за каждую частичку остроты, которую он им дает, как и их родители. Это резко контрастирует с его опытом аспиранта, где он в конечном итоге потерпел неудачу».
  «Не слышал ни об одном профессоре математики в университете, который бы преждевременно ушел из жизни».
  «Пока все хорошо», — сказал я. «Но дайте Флику подумать об этом подольше, и кто знает?»
  «Даже не говори так, Алекс. Да, да, мне нужно его поймать. Так что дай мне вернуться к его чертовым телефонным записям и записям о его деньгах и начать изобретать свой собственный велосипед».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  42
  Следующие несколько дней были заняты рассмотрением новых дел в суде, и это было прекрасно, потому что я сосредоточился на том, чему научился в школе, и мне нечего было предложить Майло.
  В первый день он позвонил мне в восемь вечера.
  «Что-нибудь придумаешь?»
  "Неа."
  «Продолжайте пытаться. Вот наша ситуация. Записи пока не поступили, и ничего сенсационного от наблюдения. Сегодня был зевок. Флик живет в арендованном гостевом доме, похоже, там никто не живет. В одиннадцать утра он поехал в Starbucks за кофе и сэндвичем, а затем еще в пять шикарных домов. Сначала в Boykins в BH, затем в два в Brentwood, один в Holmby, один в Santa Monica. Вернулся домой к пяти, помыл машину на подъездной дорожке, зашел внутрь и с тех пор не показывался».
  Я сказал: «Клиентура из Вестсайда».
  «Обожающая клиентура. Трое детей проводили его до машины, ловя каждое его слово. Поклонение герою, как вы и сказали. Одной из них была Кейша, которая, по словам Петры, казалась немного хрупкой. Надеюсь, ее семья невиновна, не горит желанием лопнуть этот пузырь».
  «Пять клиентов — это в сумме девятьсот баксов за короткий рабочий день. Хорошо оплачиваемый герой».
  «Да, это хорошая работа, гораздо больше, чем он мог бы заработать, будучи помощником тренера.
  Он не тратит их напоказ. Место — переоборудованный гараж, а его арендная плата составляет шестьсот в месяц».
  «Кому принадлежит дом?»
   «Милая старушка. А еще улыбалась Флику, пока он болтал с ней, а потом подкатил мусорные баки к обочине».
  «Образцовый арендатор».
  «Да», — сказал он. «Ненавижу такие вещи».
  —
  На второй день он позвонил сразу после девяти вечера: «То же самое, только клиентов всего четверо, все в Энсино и Шерман-Оксе».
  «Объединяет смену в Долине. Очень эффективно».
  «Какой парень», — сказал он. «Он работал с двух до шести вечера и заработал еще семьсот двадцать баксов. Так и будет продолжаться, он делает серьезные перемены. Хорошо для самооценки, не так ли?»
  Я сказал: «Но недостаточно хорошо».
  "За что?"
  «Держим его подальше от винтовки».
  —
  На третий день он позвонил в два часа дня. Другой голос, оживленный мелодией.
  «Наконец-то есть что сообщить. Сначала я расскажу вам новости низшей лиги.
  Я провел дневную смену с Шоном. Пока нет данных по телефону, но банковские выписки Флика пришли поздно, поэтому я взял их домой и сделал домашнее задание. Он использует Zelle, поэтому легко определить его депозиты. Каждый из них — сто восемьдесят баксов. В свою лучшую неделю он откладывал около четырех тысяч, в среднем около двух с половиной тысяч.
  Я спросил: «Что он делает с деньгами?»
  «Никаких инвестиционных схем, если вы об этом. Он оставляет их там на счете, который приносит около одного процента, снимает деньги за аренду моментально плюс еще восемьсот на свои расходы на проживание. Он получает все с доставкой — продукты, стирку, и все его счета в ресторанах на вынос для одного. Ничего гурманского: обычная итальянская, тайская, мексиканская. Новости высшей лиги в том, что если кто-то когда-либо платил ему за что-то большее, чем преподавание математики, это не отображается, хотя я уверен, что он не стал бы пользоваться онлайн-сервисом. Я полагаю
  Он мог бы прятать злые козлы под матрасом, и, возможно, мы узнаем что-то, когда заклеим его телефон. Но я все больше и больше убеждаюсь, что это то, что вы сказали: он взял на себя смелость отправиться на охоту. Так что, снова, сахиб, вы были правы.
  «Вот черт».
  «Действительно», — сказал он. «А теперь новости о звездах. Флик начал день, как обычно, с двух клиентов в Бель-Эйр. Но затем он сел на 405-ю и поехал на стрельбище в Санта-Кларите. Где, как вы не знаете, он вытащил из машины камуфляжный чехол для винтовки, в котором был камуфляжный Featherweight Winchester .308, который он использовал, чтобы нанести смертельные ранения куче бумажных плохих парней. Место интересное, клиентура — либо неработающие копы, либо зататуированные бандиты».
  «Братья по оружию».
  «Ха. К счастью, владелец оружейного магазина на месте — бывший заместитель. Я дал ему перчатки, он пошел и вытащил пули из тюков сена за мишенями, а также забрал сами мишени. Не нужно говорить вам, где были центры ран».
  «Шея, немного смещена вправо по центру».
  «По хорошей плотной схеме. Я повезу все прямо в Герцберг, как только закончу с тобой телефонный разговор».
  Достаточно хороший способ закончить разговор.
  Я сказал: «Получай удовольствие».
  «Возможно, так и будет».
  В тот момент, когда он отключился, я кое о чем подумал.
  —
  Некоторое время назад Майло упомянул художественную выставку, где Марисса Френч провела свою последнюю ночь в компании Пола О'Брайена. Вместо того, чтобы просить подробности, я запустил свой собственный поиск, введя ключевые слова art gallery melrose вместе с датой.
  Это привело к открытию выставки под названием «Точки и тире» в галерее Hollow Eyes.
   Правда в рекламе. Работы на выставке представляли собой большие холсты без рам, заполненные черными кругами и обрезанными серыми линиями. Никакого очевидного смысла в этом. Художник — некто Дэмьен Д'Азе, указанные цены — комично безумные.
  Ничего из этого меня не интересовало. Пятнадцать рекламных снимков, сделанных на вечеринке, с гордостью размещены на четырех фотосайтах. Я нашел Мариссу Френч и Пола О'Брайена под номерами шесть и семь. Они оба стоят вместе. Она выглядит смущенной, он самодовольным.
  Я нашел то, что искал, в номере Двенадцать.
  —
  Кэмерон Флик забился в угол, держа в руке стакан чего-то прозрачного. Зажатый плечами и лицами, явно не наслаждаясь этим.
  Светлые волосы по диагонали закрывали его лоб, но он не пытался закрыть глаза, и они отличались от неприметных глаз на его водительских правах.
  Суженный, сосредоточенный, какой-то более темный.
  Лицо внизу, напряженное от концентрации.
  Такое же выражение я видела на лице Пола О'Брайена на вечеринке Chanel, когда он изучал Вики Сауседо.
  Голодный.
  Охота.
  Я скачал фотографию и отправил ее Майло по электронной почте вместе с сообщением: «Еще один кирпич».
  Я получил ответ через сорок минут: Только что добрался до H. Muchas gr. Держитесь Это. Может, рыбу ешь? Считается пищей для мозга.
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  43
  На четвертый день он позвонил в восемь пятьдесят вечера и сказал: «Если будет слишком поздно заходить, скажи мне».
  Робин вернулась в свою студию, занимаясь французской полировкой верхней части другой винтажной классической гитары, столетней Simplicio с великолепной резной головкой грифа. Еще больше повторяющихся работ с накладкой и лаком.
  Она находит это занятие расслабляющим и иногда приберегает его для тихих ночей.
  Я вернулся домой, позвал Майло и сказал: «Боп».
  Через полчаса он был у меня дома.
  —
  На этот раз он направился к холодильнику, заглянул внутрь, словно осматривая место преступления, затем потянулся и вытащил половину грудки индейки, ростбиф, срок годности которого подходил к концу, сухую генуэзскую салями, помидоры, салат, горчицу и майонез. Добавив ржаной хлеб из мусорного ведра, он принялся за создание монументального сэндвича.
  Напевает.
  Я сказал: «У вас есть баллистическое совпадение».
  Его ноги исполняли легкий шаркающий танец, пока он возводил башню невоздержанности.
  «Пару часов назад. Ускорил ордер на арест и ордер на обыск дома и машины Флика. Так почему я здесь?»
  «Делюсь хорошими новостями с другом».
  Он принес сэндвич на стол. «Я хочу взять его под стражу с минимальным риском для нас, его хозяйки, соседей. Его тоже. Понял, что ты
  может быть, есть некоторая мудрость по этому поводу. Если вы ели рыбок с плавниками, как я и предлагал.”
  «Извините, сегодня была индейка. Где сейчас Флик?»
  «Домой. Петра и Рауль были с ним с трех, а теперь они сидят у него на блоке с тех пор, как он вернулся домой в шесть десять после пяти репетиторских выступлений.
  Надеюсь, гонорар в размере около тысячи долларов позволит ему сохранять спокойствие на всю ночь, и мы сможем схватить его завтра утром, когда он пойдет к своей машине».
  «У него в доме слишком много оружия, чтобы пойти в лобовую атаку».
  «И это сложная схема, только один путь к его двери, слишком много времени у него на подготовку».
  Он сел, засунул салфетку под воротник, откусил, вытер подбородок, откусил еще. «Вкусно. Особенно индейка».
  Два укуса спустя:
  «Он зарегистрировал свои пистолеты, но не винтовку, так что да, кто знает, какой у него там арсенал. Кроме того, ваш комментарий об Унабомбере заставил меня задуматься. А что, если он также запасся сумасшедшими вещами? Гранаты, взрывчатка, место заминировано. Так что план состоит в том, чтобы запереть его в тот момент, когда мы его увидим. Я буду там со всеми детьми».
  Я сказал: «Никаких ребят из SWAT. Слишком заметны и могут спровоцировать войну».
  «Это была моя мысль. Вы согласны?»
  "Я делаю."
  «Есть еще предложения?»
  «Если он несет винтовку или любое другое оружие, подождите, пока он не окажется в машине, и вы увидите, что его руки свободны. Затем двигайтесь вперед как можно быстрее. Он — планировщик, поэтому, возможно, не очень хорош в сюрпризах».
  Он подумал об этом. «Ладно, тогда все готово. Я закончу эту трапезу и сообщу войскам о завтрашнем дне».
  —
  Он наслаждался последним кусочком сэндвича, когда зазвонил телефон.
  Он послушал некоторое время, с усилием глотая, как будто еда обезвожена. Нахмурился и сказал: «Ладно, время для Tac Four, держи меня в курсе».
   Встав, он положил телефон в карман, вытащил полицейскую рацию и настроил ее на тактическую частоту. «Это была Петра. Флик только что вышел из дома, сел в машину и едет на запад по Венеции».
  Я спросил: «Он взял винтовку с собой?»
  «Она не знает, слишком темно. Но даже если он не носил, он мог хранить оружие в багажнике. Я собираюсь уведомить войска, а затем встретиться с Петрой и Раулем».
  «Я скажу Робину, и мы пойдем».
  «Забудьте о множественном числе. Вы остаетесь на месте».
  Я был к этому в какой-то степени готов.
  Пару случаев назад я ходил на наблюдение и был атакован психопатом-убийцей. Мое тело исцелилось быстрее, чем чувство вины Майло, но я думал, что он успокоился. С другой стороны, самоупрек может быть хроническим заболеванием, переходящим в ремиссию, а затем внезапно возникшим.
  Я сказал: «Не волнуйтесь, это не сопоставимая ситуация».
  «Ощущение, сравнимое со мной. Я думал, что проявил осторожность, оставив тебя позади. Кто знал, что этот придурок придет с противоположной стороны».
  «Я был снаружи машины. На этот раз я останусь внутри. С запертыми дверями».
  «Забудь, Алекс. В чем смысл?»
  «Я занимался этим с самого начала. Это помогло раскрыть подозреваемого, не правда ли?»
  «О, пожалуйста».
  «Кроме того», — сказал я, — «вы, скорее всего, захотите, чтобы я присутствовал на собеседовании, так что чем больше я смогу за ним наблюдать, тем лучше я буду подготовлен».
  Даже для моего уха хлипкий, и полная ложь. Настоящая причина: мне нравится волнение.
  Майло спросил: «А что, если винтовка окажется у него под рукой и это действительно перерастет в войну?»
  «Я пригнусь».
  «Не смешно».
   «Шесть полицейских на одного подозреваемого, который не подозревает, что находится под следствием? Все пройдет гладко».
  «Вы и ваш оптимизм».
  «Пойдем в студию. Если Робин возражает, я останусь здесь».
  «Вы готовы принять эту ставку?»
  "Ага."
  Он спросил: «А что, если собака будет возражать?»
  «Я тоже рискну».
  —
  Четырнадцать минут спустя я сидел на пассажирском сиденье «Импалы», а Майло перевел двигатель на холостой ход и связался по радио с Петрой в третий раз.
  Она сказала: «Этот парень водит странно. Он начал довольно резво на Венеции, затем повернул на север на Сепульведу и постепенно замедлился. Я думала, что он что-то ищет или собирается остановиться, но он просто продолжал ехать и замедляться, вплоть до перевала Сепульведа, на который он только что въехал... о-о, он остановился ... сразу за тем двухполосным съездом на 405... здесь ничего, зачем ему... нет, тут я не прав, просто кратковременная остановка. Он другой ».
  Майло сказал: «Возможно, он приготовил оружие».
  «Боже, надеюсь, что нет... но ты прав, это имеет смысл. Ладно, я соответствующим образом нервничаю и держусь в стороне — ты понял, Рауль?»
  Биро сказал: «Абсолютно. Я на полквартала позади тебя».
  «Оставайтесь такими, пока что-то не изменится», — сказала она. «Ладно, он снова в движении. Ползет. Перевал полностью открыт, но он делает двадцать.
  Интересно, это хорошо или плохо».
  Майло посмотрел на меня.
  Я сказал: «Возможно, он находится в режиме планирования и приближается к своей цели».
  Он передал это дальше.
  Она сказала: «Хорошо, мы будем очень осторожны. Ты можешь позвонить всем остальным и догнать их? Я хочу сосредоточиться на каждом движении Флика».
  Майло сказал: «Хорошо, тогда мы отправимся сами».
   «Ты и Алекс? Хорошо. Флик точно ненормальный. Он становится совершенно сумасшедшим, когда мы его хватаем, нам нужна помощь».
  Я сдержала улыбку, но Майло ее почувствовал.
  Скрипя зубами, он сказал: «Не злорадствуй», затем отправил Алисии, Шону и Мо сообщение с просьбой выступить на тактическом радиовызове и по рации попросил их не отключать телефоны, чтобы оставаться в курсе местонахождения Петры.
  Все они жили в Долине, что могло оказаться удачей и сократить время в пути, если бы поездка Флика на север привела его в один из спальных районов по другую сторону гор Санта-Моника.
  Мо: «Понял, лейтенант»
  Алисия: «То же самое, LT»
  Шон: «Готов, Лут».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  44
  Когда мы ушли, было около одиннадцати.
  Лучший способ добраться до перевала Сепульведа от моего дома — подняться на Глен и повернуть на запад на Малхолланд. Дорога вьется по милям S-образных поворотов и мимо дорогих жилых комплексов, невидимых с дороги. За ними — две церкви, синагога и пара дорогих подготовительных школ.
  Вид школ еще больше напряг Майло. «Надеюсь, этот ублюдок не планирует что-то отвратительное для заголовков», но когда он связался по радио с Петрой, она сказала:
  «Нет, он вне всякого доступа к Малхолланду, все еще на Сепульведе, а мы только что пересекли Вентуру. Есть тот участок в нескольких милях вверх, где тусуются проститутки, так что, возможно, это будет просто его ночь грязных развлечений... упс, снова ошибся, он свернул направо на боковую улицу под названием... Грин Брайар Лейн, несется на восток со скоростью... четырнадцать миль в час. Сейчас одиннадцать».
  Майло сказал: «Похоже, он что-то ищет. Может быть, место, где он раньше не был».
  «Разумно», — сказала Петра. «Улица холмистая, извилистая и плохо освещенная, я выключила фары, еду по луне и его стоп-сигналам».
  Майло спросил: «Все жилые?»
  «Ничего, кроме. Приличные дома, тихо, хотя Вентура недалеко. Одно из тех мест, о которых вам нужно знать — ладно, он снизил скорость до пяти миль в час… остановился, съехал на юг и припарковался. Выключил двигатель, больше нет стоп-сигналов, он практически невидим. Я слишком далеко, чтобы разглядеть адрес, но это квартал одиннадцать пятьсот по Грин Брайар Лейн. Может кто-нибудь нанести его на карту и сказать, можно ли подъехать с другой стороны?»
  Алисия сказала: «В этом, сержант… да, можно, но вам нужно будет выехать из Вентуры на Хейг-Террас, а затем свернуть на две маленькие короткие улицы, которые заканчиваются… Эскондидо-Драйв, Рэмси-Драйв, Рэмси переходит в Грин-Брайар, может быть, в… трети мили от того места, где вы находитесь. Хотите, чтобы я заняла эту позицию? Я могу быть там примерно через десять».
  Мо сказал: «То же самое».
  Шон сказал: «Я ближе... да, я вижу это. Я смогу быть там, наверное, через пять».
  Петра сказала: «Вы все трое сделайте это, Рауль и Майло поддержат меня в этом вопросе».
  Майло спросил: «Что делает Флик?»
  Петра сказала: «Все еще просто сижу там».
  Мо сказал: «Как и сказал Док, этому ублюдку нравится сам процесс».
  Петра спросила: «Есть какие-нибудь идеи, пока мы ждем?»
  Майло передал мне радио.
  Я сказал: «Вы можете попытаться выяснить, кого он изучает».
  «Я бы сделал это, если бы знал, какой дом его интересует».
  Я сказал: «Скорее всего, он припарковался прямо перед ним, но вы можете расширить его до одного или двух соседей с каждой стороны, а затем вычислить расстояние между адресами и сделать обоснованное предположение».
  Петра сказала: «Почему бы и нет? Мы можем остаться здесь на некоторое время. Ой-ой, забудь, он снова движется».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  45
  Кэмерон Флик уверенно ехал до поворота с Грин-Брайар на Рэмси-Драйв, затем по Эскондидо-Драйв и Хейг-Террас, где плавно остановился на бульваре Вентура, легко повернул направо, перешел на полосу левого поворота, остановился на светофоре у Сепульведы и через несколько мгновений вернулся на перевал.
  Петра передала по радио: «Возможно, он возвращается домой».
  На этот раз она оказалась права.
  —
  К тому времени, как BMW въехал на улицу Флика в двух кварталах от места назначения, Майло уже ждал его, скрытый тенями услужливо огромного кедра деодар, растущего на переднем дворе дома хозяйки Флика. Тяжелые ветви свисали почти до земли. Хорошее укрытие в темноте.
  С того места, где я сидел в Импале, он исчез.
  Алисия и Шон также успели к прибытию Флика. Она припарковалась на расстоянии четырех машин к северу от дома Флика, он на таком же расстоянии к югу.
  Петра и Рауль держались позади, чтобы Флик не заметил их преследование, а поездка Мо заняла у него несколько дополнительных минут. Все трое были отодвинуты на позиции в полуквартале к северу. Флик не обратил на них никакого внимания, когда проезжал мимо.
  Когда BMW выехал на подъездную дорожку, Алисия и Шон вышли из машины, вооружились и бесшумно побежали вперед на резиновых подошвах.
   Флик вышел из машины, в спортивных штанах и толстовке с капюшоном. Ничего не неся. Он сделал пару прыгучих шагов, прежде чем Майло материализовался, указывая Глоком, крича.
   «Полицейские руки на твоей голове, я могу их сейчас увидеть на твоей голове сейчас, сейчас!»
  Флик стоял там, непослушные руки оставались по бокам. Сжатые.
  Шон подошел сзади и схватил его, а пока он лежал, Алисия надела на него наручники.
  Они оба дернули его вверх. Майло повернулся к нему лицом.
  Я выскочил из машины как раз вовремя, чтобы услышать: "Кэмерон Флик, вы арестованы по обвинению в четырех убийствах. Вы имеете право..."
  Если Флик и остался ошеломленным пленением, он этого не показывал. Он обмяк, но не от отчаяния. Желая увеличить бремя своего веса на Шоне и Алисии. Пока Майло декламировал, он поднял бровь. Не глаза хищника с арт-вечеринки. Безвкусица его фотографии DMV.
  Он зевнул.
  «…все, что ты скажешь, может и будет…»
  Флик ухмыльнулся. Медлительный голос сказал: «Как будто я никогда не слышал этого по дурацкому телевизору».
  Майло сказал: «Ты услышишь это снова».
  «Это потому, — сказал Флик, — что ты — неисправимый идиот».
  Внезапно его плечи приподнялись.
  Алисия сказала: «Что у тебя в руках? Разожми их».
  Флик напрягся. Проигнорировал команду. Шон силой разжал левую руку.
  Ничего.
  Справа. Что-то упало на землю.
  Белый, рыхлый цветок.
  Сжимая цветок? Нет, ватную салфетку, разворачивающуюся. Алисия надела перчатку и зажала ее между пальцами.
  Понюхал.
  «Отвратительно», — сказала она. «Расскажи о прелюдии, Кэмми».
  Возвращение глаз охотника. Флик извивался и плюнул в нее. Чуть не запачкав ей лицо.
   Шон выбил Флика из-под ног. Флик качнулся вперед, и Шон повалил его лицом вниз на подъездную дорожку.
  Майло повернулся к Алисии. «Ты в порядке?»
  Она сказала: «Да. Он хорошо обращается с оружием, но его рот — это шутка».
  «У меня в багажнике есть маски».
  Я пошёл и принёс два.
  В двойной маске, в наручниках и лежа на земле Флик, казалось, сник.
  Майло вызвал патрульную машину для транспортировки.
  Флик сказал: «Вы все такие невероятно глупые » .
  Майло сказал: «Давайте начнем с самого начала. У тебя есть право…»
  «Юрист», — сказал Флик. «Юрист, юрист, юрист, юрист, юрист».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  46
  Ничего интересного в машине Флика не нашли, кроме амебного пятна около переднего края водительского сиденья и нескольких более мелких пятнышек на коврике Oberlin внизу. Все это флуоресцировало синим цветом под ультрафиолетовым светом, как это делают органические материалы. Лаборатории не потребовалось много времени, чтобы получить конкретную информацию.
  Сперма. То же самое и с тканью, которую извлекла Алисия.
  Майло сказал: «Общественный туалет, его машина. Это что, опасная штука?»
  Я сказал: «Как я уже сказал, сексуальный компонент. А также мастерство. Правила ко мне не применимы».
  Мы были в итальянском ресторане в двух кварталах от вокзала, пили кофе и ели миндальное бискотти.
  Я сказал: «Может быть, поэтому он ехал медленно. Рассчитал время, чтобы приехать к тому дому».
  Он сказал: «У этого психа все постановка. Эти люди понятия не имеют, чего они избегали».
   Этими людьми была семья Штрейхер, которая жила в этом доме.
  Родители, работающие в городе бухгалтерами, имели семнадцатилетнюю дочь и пятнадцатилетнего сына, которые оба учились в подготовительной школе в Шерман-Оксе.
  Ни один из детей не был клиентом Флика, но девочку называли главарем подлой шайки , которая издевалась над ученицей выпускного класса той же школы по имени Шанайя Феллоуз. Которая была давним клиентом.
  Описывает себя как гордого интроверта, количественно возбуждённого и церебрально-активная, Шанайя неоднократно публиковала посты о своих угнетателях в социальных сетях. Ее родители жаловались директору, а затем ворчали
   в сети, что никого, похоже, не волнует угнетение, если вы достаточно привилегированный.
  «Никто, кроме сэра Кэмерона», — сказал Майло. «Кто-то подает жалобу, он начинает планировать постоянное решение. Пока он трет себя. Сумасшедший. Он ?»
  «С его уровнем преднамеренности?» — сказал я. «Даже близко нет. И даже если его адвокат захочет попробовать ограниченную дееспособность, я сомневаюсь, что эго Флика позволит ему согласиться на это. Он вложил много сил в то, чтобы быть умственно превосходным».
  Он рассмеялся. «Сколько раз он называл меня идиотом, прежде чем привезли черно-белый снимок?»
  Я сказал: «Может быть, дюжина. Перемежаясь с его адвокатской, адвокатской, адвокатской мантрой. Кто его представляет?»
  «Лэнс Гвидо, назначенный судом, неплох, но и не блестящ».
  «Тогда это не продлится долго. Флик понизит его в должности и не захочет иметь с ним ничего общего».
  «Он может менять адвоката столько раз, сколько захочет. У нас их более чем достаточно».
  —
  Эта уверенность появилась после проведения баллистической экспертизы и обнаружения сокровища в доме Флика.
  Переоборудованный гараж представлял собой открытое пространство, ухоженное и обставленное минимумом современных предметов, включая два книжных шкафа с проволочным каркасом, заполненных книгами по математике и естественным наукам, охватывающими как уровень средней школы, так и уровень аспирантуры.
  Единственное исключение из минималистского декора: резной шкаф из красного дерева длиной семь с половиной футов, неуклюжий и викторианский, который доходил до потолка.
  Внутренняя часть задней стенки огромного шкафа была облицована перфорированной плитой и снабжена подвижными крючками и распорками, на которых лежали два дорогих спортивных пистолета, зарегистрированных Флик вместе с шестизарядным пистолетом Colt сорокалетней давности с длинным стволом, Glock, похожим на пистолет Майло, дробовиком Benelli Super Black Eagle и установленным в центре винтовкой Winchester Featherweight калибра .308.
   Винтовка-действие, улучшенная камуфляжной отделкой Cerakote. Рядом с оружием — мощные болторезы.
  Ниже винтовки, соответствующие сошки и чехол для переноски и инфракрасный ночной прицел. На нижней перекладине пять клинкового оружия: квадратный чоппер, Buck с кожаной рукояткой, изогнутый индонезийский истребитель, полностью черный нож-кастет и стилет. Все они, казалось, не использовались.
  Майло спросил: «Что все это значит?»
  Я сказал: «Может быть, он берет их на расстрелы для моральной поддержки».
  —
  Компьютер Флика, не защищенный паролем (мой ответ на вопрос Майло: «Излишняя самоуверенность»), выдавал досье на каждую из его жертв в Лос-Анджелесе, всегда озаглавленное Ansatz.
  Майло сказал: «Звучит по-немецки».
  Я поискал. «Хорошая догадка. Это слово математики используют для описания установки фреймворка для доказательства».
  "Замечательный."
  Мы прочитали файлы. Каждый начинался с изложения «необходимой документации правонарушений», нанесенных «последователям» Флика.
  Рианнон Стерлинг, «гениальный математик, особенно хорошо разбирающийся в теории вероятностей, которая пригодится ей как количественному аналитику и, возможно, сделает ее богатой», плакала перед своим учителем о стрессе, который испытывал ее отец из-за
  «ненавистнические и необоснованные требования» его «порочной и асоциальной бывшей девушки» и ее страх, что «никогда не увижу малыша Джаррода, это окончательно разрушит мою семью. По сути, перечеркнет и его, и нас».
  Кейша Бойкинс была «напугана до такой степени, что ее AP calc страдает как раз тогда, когда ей нужно быть блестящей, как в Гарварде, а ее ВЗК усиливается». Источник ее страха: «мерзкие, женоненавистнические вирши» Джамаркуса Парментера и возможность того, что Парментер «выместит свою ярость на мистере Б за его вполне обоснованное увольнение моей блестящей девочки К».
  Майкл Сауседо «приспосабливался к Оберлину постепенно (и я могу это понять), но, как и я, он победит благодаря превосходным когнитивным способностям».
  Брат Вики выразил «оправданное отчаяние из-за нежелания правоохранительных органов» расследовать «жестокое» нападение на его сестру. «Майк признает, что инертность со стороны его родителей тоже не помогает, но он уверен, что если бы была предпринята серьезная попытка раскрыть правду, они бы изменили свое решение».
  Эррол Моффетт "вымер, и это возмутительно, и это можно было бы предотвратить. Меры по исправлению положения должны быть приняты и будут приняты".
  В конце каждого счета: QED.
  Об этом я узнал от профессора статистики, который заявлял об этом в последний день каждого семестра.
  «Quod Erat Demonstandum. На латыни «то, что должно было быть продемонстрировано». »
  «Что, черт возьми, это значит?»
  «Доказательство полное».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  47
  На следующий день после того, как Лэнс Гвидо, эсквайр, приступил к назначенной судом задаче защиты Кэмерона Флика, он был уволен своим клиентом.
  Майло сказал: «Я был в тюрьме, заполнял документы, встретил парня, который уходил и выглядел довольно угрюмым. Я спросил, что случилось, он сказал, что Флик заявил, что он недостаточно умен, и дал ему пинка под зад. Но я звоню не поэтому. Последовал твоему совету и позвонил Кристал Джо Вибельхаус в Акрон, и да, она старшая сестра Флика. Не видела его с тех пор, как он переехал в Лос-Анджелес десять лет назад, но ее голос все еще дрожит, когда она говорит о нем».
  Я сказал: «Она выросла с его непредсказуемым холодным гневом и жестокостью по отношению к животным, другим детям и к ней».
  Тишина.
  «Зачем мне беспокоиться? Да, с тех пор, как он был маленьким, он пугал ее и ее мать. Кто такая Фелиция Сью из Vantage, которая не отвечает на мои звонки? Кристал уверена, что Кэм убил Вибельхауса, но не потому, что у нее есть доказательства. Она просто сказала, что Леонард был строгим, они с Кэмом не ладили, и Кэм ненавидел его до глубины души и улыбался еще несколько дней после смерти Вибельхауса».
  «Никаких злоупотреблений».
  «По ее словам, нет. Похоже, Кэму не нужно многого, чтобы нажать на курок».
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  48
  На следующий день после увольнения своего первого адвоката Кэмерону Флику был назначен второй адвокат из списка адвокатов суда по имени Марсия Кендалл.
  Это сотрудничество продлилось двадцать шесть часов, после чего Флик уволил Кендалла за «недостаточное внимание к серьезности моей ситуации».
  Майло позвонил мне и сказал: «Пройдёт какое-то время, прежде чем мы избавимся от него.
  Он явно играет в игры».
  Я спросил: «Есть ли предел тому, как далеко он может зайти?»
  «Я спросил Нгуена. Он говорит, что когда вы платите сами, вы можете манипулировать некоторое время, но с назначенным судом адвокатом это зависит от судьи.
  К счастью для Флика, он получил одного из приятелей окружного прокурора на скамейку, полный идиот, считает, что плохие парни не могут ошибаться. Так что кто, черт возьми, знает? Я буду держать вас в курсе, если что-то изменится.
  Так и вышло. Но не так, как мы ожидали.
  —
  На третий день своего заключения Кэмерон Флик вызвал тюремного надзирателя и объявил, что будет выступать в качестве своего собственного адвоката. Затем он сказал, что хочет поговорить с Майло.
   OceanofPDF.com
  ГЛАВА
  49
  Я оставил машину на станции, и мы вдвоем поехали на восток от центра города в мужскую центральную тюрьму на улице Боше. Сорок минут езды от Западного Лос-Анджелеса.
  В пяти минутах от Coroner's на Mission Road, что очень удобно.
  Прежде чем мы вышли, Майло спросил: «Хочешь мне еще что-нибудь сказать?»
  "Неа."
  «Просто знайте, что его мир вращается вокруг его представления о себе как о гениальном человеке».
  «Именно так. Скорее всего, он оскорбит наш интеллект и попытается контролировать ситуацию с помощью оскорблений и ученой лексики».
  «Понял», — сказал он. «Да».
  —
  Прошло уже некоторое время с тех пор, как я был в тюрьме, но процедура не изменилась.
  Зарегистрируйтесь, оставьте свое удостоверение личности, спрячьте оружие в шкафчике (в данном случае — «Глок» Майло).
  После этого заместитель шерифа по имени Ортис встретил нас по другую сторону смотровой площадки и провел на лифте в затхлый коридор, а затем в комнату для допросов, где на страже стоял второй заместитель по имени Кулидж.
  Ортис ушел, а Кулидж впустил нас в тесное помещение без окон, которое так и не оправилось от десятилетий человеческого смрада.
  Кэмерон Флик сидел за небольшим стальным столом, привинченным к полу. Его правая рука была прикована цепью к тяжелому рым-болту, приваренному к боку стола.
   Его красная униформа означала высокий риск. То же самое было и с буквой H на его красном браслете.
  Ниже — K1, что означает «Держите его подальше от всех остальных».
  Свободной рукой он провел по ткани цвета крови. «Не самый лучший оттенок, но здесь остро не хватает хорошего вкуса».
  Мы сели напротив него. Кулидж сказал: «Я буду снаружи».
  «Излишнее объявление», — сказал Кэмерон Флик. «Если вы понимаете, что это значит».
  Кулидж сохранил спокойствие и ушел, закрыв за собой дверь.
  Флик сказал: «Скатертью дорога неадаптивному детриту».
  —
  Он сбрил бороду, и в результате у него появилось бледное, рыхлое, мягкое по краям детское лицо, местами испещренное розовой сыпью от бритвы.
  Глядя на него, я представлял, как он размахивает бритвой в своей камере.
  Просто лицо. Как и глаза, ничем не примечательное.
  Иногда такое же выражение лица можно увидеть на старых фотографиях молодых нацистских штурмовиков, пробирающихся по улицам Мюнхена или Берлина.
  Монстр, скрывающийся внутри.
  Замаскировано так же, как и оружие, которым Флик убил полдюжины человек.
  Майло сказал: «Ты хотел поговорить с нами».
  «Тебе. Кто он?»
  «Алекс Делавэр».
  Он оглядел меня с ног до головы и пожал плечами. Желая прояснить, как мало для него значит мое присутствие. Вернул свое внимание к Майло.
  «Итак, — сказал он, — вы, должно быть, вполне довольны собой. С той эрудицией, которую вы приобрели, узнав обо мне в ходе вашего так называемого расследования».
  «Я рад, что ты здесь и не стреляешь в людей».
  Флик кивнул. «Конечно, ты бы видел это в узкой перспективе. Я вызвал тебя сюда для некоторого корректирующего обучения».
   «Ты будешь моим репетитором».
  Флик улыбнулся. «Первое, что вам нужно знать, это то, что я буду представлять себя в суде сам. Все предполагаемые эксперты говорят, что это безрассудно, но я понял, что лучше всего следовать собственным инстинктам».
  Майло сказал: «Суд назначит вам адвоката в качестве резервного».
  «Кого я полностью проигнорирую».
  Майло скрестил ноги.
  Флик сказал: «Расслабляешь позу, чтобы показать, что тебя это не волнует. Жалкая попытка беззаботности».
  «О чем мне беспокоиться, Кэмерон?»
  «Мое оправдание».
  Я улыбнулся. Майло рассмеялся.
  Флик сказал: «Ожидаемый ответ. Опять же, ограниченный недостатком воображения».
  «Ты убил много людей, Кэмерон».
  «Ожидаемый ответ. Скажите, вам нравятся парады?»
  «Не особенно».
  Флик ухмыльнулся. «Даже парады гордости ?»
  Подмигиваю. Я провел исследование о тебе.
  Отсутствие реакции со стороны Майло заставило Флика моргнуть.
  Он повторил вопрос, произнося вслух слово «гордость».
  Майло сказал: «Даже они».
  «Я сомневаюсь в этом, но теперь вы добиваетесь неожиданного ответа»,
  сказал Флик. «Ну, если отбросить это в сторону, многим людям нравятся парады. А кого чаще всего чествуют на параде?»
  «Герой».
  «Военный герой. А что сделал этот военный герой, чтобы заслужить восхищение?»
  Майло сказал: «Вы хотите, чтобы я сказал, что он убил много людей».
  «Дело не в том, чего я хочу», — сказал Флик. «Это факт. Герои — это массовые убийцы, которые едут на парадных платформах».
  «Вы считаете себя героем войны».
  «Почему бы и нет? Я, как старый добрый солдат Джо, устраняю плохих людей».
   «Уитни Киллин...»
  «Опасался разрушить семью».
  «Итак, пришло время жестокому стать добрым».
  «Ты туповат, чтобы меня позлить, или мы просто достигли пределов твоего истощённого образования воображения? Обратите внимание: ничто не отделяет отвратительное от героизма, кроме намерения».
  «Оставить двухлетнего ребенка в лодке рядом с телом его матери было героическим поступком».
  Флик поднял свободный указательный палец в воздух и помахал им. «Верный ожидаемый ответ. Мне не нужно объясняться перед вами, но я это сделаю. Этот ребенок никогда не был в опасности. Я внимательно наблюдал за ним и, по сути, имел полное намерение спасти его, когда появился любопытный сосед и упростил ситуацию».
  «Тем временем он находится рядом с окровавленным трупом своей матери».
  «Не проблема», — сказал Флик. «Воспоминания, зарегистрированные так рано, неизбежно тускнеют».
  «Они это делают?»
  «Если бы вы знали психологию своего ребенка, вы бы даже не поднимали этот вопрос».
  «Я думал, ты математик».
  «Да, действительно», — сказал Флик, — «но это не мешает мне приобретать знания в других областях. На самом деле, это их расширяет. Математика порождает общее чувство интеллектуальной любознательности и творческого решения проблем и является бесспорным правителем академии».
  «Тебе интересен мир».
  «В значимых аспектах мира».
  «Ах».
  «Я не ожидаю, что ты полностью это поймешь», — сказал Флик. «Но как только ты выйдешь отсюда, подумай об этом, и, возможно, ты почерпнешь немного понимания».
  «Спасибо за поддержку», — сказал Майло.
  «Итак», сказал Флик, «ты, несомненно, задаешься вопросом, зачем я тебя вызвал».
  Майло ничего не сказал.
   Флик сказал: «Это не сработает, ты любопытен и показываешь это.
  И позвольте мне подчеркнуть, что я использую этот термин намеренно. Вызванный. Я позвал, ты прибыл, послушный, как дрессированный пудель. С помощником, чтобы казаться более авторитетным, но это не меняет основ».
  Пренебрежительная улыбка в мою сторону. Я был готов к этому и отвернулся.
  Флик нахмурился. «Хочешь спросить?»
  Майло спросил: «Спросить что?»
  «Зачем я тебя позвал?»
  «Это не игра, Кэмерон. Если тебе есть что сказать, говори. Если нет, увидимся на суде».
  «Теперь, когда вы об этом упомянули», — сказал Флик. « Вот почему вы здесь. Чтобы узнать больше о процессе. Я вношу вас в свой список в качестве свидетеля защиты и подумал, что было бы любезно проинформировать вас, чтобы вы могли подготовить свои показания».
  «Ты хочешь, чтобы я был на твоей стороне».
  Флик сказал: «Вопрос не в том, чего я хочу. Вопрос в том, что произойдет.
  Вы будете в списке защиты, и этот факт будет отмечен. Как только вы повторите версию обвинения, став их неудивительной пешкой, я добьюсь своего и доберусь до сути».
  Облизывая губы, он говорит: «Будь по-моему».
  Майло сказал: «А».
  «Майло, Майло, Майло», — сказал Флик, — «ты можешь позировать сколько угодно, но ты поможешь мне, вопреки себе. Вот почему: A. Ты лучше любого присяжного знаешь мои намерения, и мы рассмотрим это очень подробно. Включая дихотомию героизма/преступления, которую я только что процитировал. B. Ты знаешь о точности моих выстрелов. Одна, точно попавшая пуля, которой удалось перерезать сонную артерию, яремную вену и трахею. Триумф меткой стрельбы, направленный — каламбур — на уменьшение ненужной боли».
  Майло сказал: «Вы занимались гуманной резней».
  «Если вам это необходимо», — сказал Кэмерон Флик. «Но это недооценивает меня. Недалеко от того места, где я вырос, была бойня. Коровы и быки отправлялись ежедневно, чтобы мир мог иметь бургеры. Когда ветер был попутным,
   Их мычание и стоны были слышны на многие мили. Путешествуя вместе с вонью».
  Еще одно облизывание губ. Насилие и сексуальность рано смешались.
  «В детстве я ходил туда, чтобы взглянуть на то, как на самом деле обрабатывают бедных коров. Довольно обыденная, но тем не менее кровавая рутина. Подвешивали, заковывали в кандалы, приставляли патрон к черепу, а затем мясники принимались за свои длинные ножи, независимо от того, ходила ли еще грудь животного».
  Майло спросил: «Это превратило тебя в вегетарианца?»
  Флик поджал губы. Искренне озадаченный. «С чего бы это? Я просто указываю, что моя военная миссия была максимально гуманной, намного превосходящей все, что предлагалось животным или людям. И что выбранный противник в каждом случае совершил отвратительный поступок».
  «Вы думаете, если вы заставите меня сказать эти вещи, вас оправдают».
  «Если меня не оправдают, мне предложат короткий, относительно мягкий приговор, который мое хорошее поведение еще больше сократит. В то же время, ограниченное по времени заключение будет для меня легче, чем для других заключенных. Я займусь учебой».
  «Доктор философии по математике».
  «Как я уже указывал, вершина академической науки», — сказал Флик. «Нет никаких сомнений: математики, как было показано, имеют самые высокие показатели IQ. Выше, могу добавить, чем психологи, которые разрабатывают тесты IQ и, несомненно, обеспечивают себе значительное преимущество».
  «Ты умный парень», — сказал Майло. «Поэтому ты победишь систему».
  Флик ухмыльнулся. «Если бы я был лотерейным билетом, Майло, ты поступил бы мудро, купив меня».
  «Хм. Освободись условно-досрочно, а потом закончи докторскую».
  «За этим следует постдокторская стипендия и, в конечном итоге, приглашение на постоянную работу в высокорейтинговом учреждении».
  «Ваше время за решеткой...»
  «Не будет иметь значения. Математика свободна от несущественных вещей. В этом ее прелесть».
  «Хм», — сказал Майло. «Жаль, что этого никогда не произойдет».
   «Твое неверие просто смешно, Майло. Несколько лет в условиях минимальной безопасности не повлияют на...»
  «Я не говорю о тюрьме, Кэмерон. Я говорю о докторской степени. Университет выгнал тебя два года пять месяцев назад, потому что ты так и не смог придумать ничего, хотя бы отдаленно напоминающего оригинал».
  Бледная кожа Флика стала серой, розовая сыпь — бежевой. Его шейные сухожилия...
  веревки, которые он перерезал на шеях других людей, рельефно выделялись, жесткие, как карандаши.
  «Вы», сказал он, выдавливая слова сквозь напряженные губы, «глупы, тупы и нелепо заблуждаетесь».
  «Не претендую на звание гения, Кэмерон, но я полностью прав. Тебя не только выгнали с кафедры, ты еще и не произвел особого впечатления, пока был там. Я разговаривал с несколькими твоими профессорами.
  Они тебя едва помнят».
  «Это, — сказал Флик, — это... это... ты богохульствуешь » .
  «Теперь ты Бог?»
  « Богоподобный. Умственно одаренные — это. Я заговорил, когда мне было десять месяцев. Сам научился читать в четыре с половиной года...»
  «Отлично, Кэмерон. Но, похоже, ты загрузил свой интеллект заранее и достиг вершины на уровне бакалавриата. Даже не получил степень магистра. Даже такой тупица, как я, мог бы это сделать. Магистр по американской литературе. Да, это не математика, но все равно на одну ступень выше твоего».
  Флик уставился. Схватился за стол. Открыл рот, закрыл его.
  Образовывал небольшое овальное отверстие в центре тугих, почти белых губ.
  «Сессия окончена!»
  Никакого ответа извне.
  Майло сказал: «Возможно, заместитель Кулидж принял ваши слова близко к сердцу, Кэмерон. Это лишнее, так зачем же оставаться здесь?»
  «Ты, — сказал Кэмерон, — болван. Таурин — нет, слишком мягко говоря, ты свиной болван. Тучный, слюнявый, потный свиной ящерообразный болван , смесь чешуи и свиньи... и... и...»
  Губы его продолжали шевелиться, но ничего не выходило. Что-то душило внутри.
   Не в силах вымолвить больше слов, он затрясся. Ударил левым кулаком по столу так сильно, что должно было быть больно.
   «Сессия окончена!»
  Майло сказал: «Вот и все, Кэмерон. Я, может, и болван, но я болван со степенью магистра. Которой у тебя нет. Но давай оставим это в стороне и поговорим об Алексе. У него есть докторская степень».
  Флик разинул рот. «Правильно».
  «Это доктор Алекс Делавэр, наш консультант-психолог. Разве вы не получили докторскую степень в университете?»
  Я кивнул.
  «То же место, где ты был бесполезен, Кэмерон. Сколько тебе было лет, Док, когда ты получил диплом?»
  "Двадцать четыре."
  «Двадцать четыре, Кэмерон. Ты в конце концов получил постоянную должность, Док?»
  Я кивнул.
  «Сколько вам было лет, когда вы получили постоянную должность?»
  "Тридцать два."
  «Слышишь, Кэмерон? Штат в тридцать два года, что как раз в твоем возрасте, это разве не что-то? Доктор Делавэр получает штат, а ты даже не можешь...»
  Тело Флика подскочило вверх. Его скованная рука дернула его на правый бок, и он оказался в кривобокой позе краба.
  «Умный — это то, что умный делает, Кэм. Ты здесь, потому что ты глупый».
   «Сессия окончена! Снова, снова, снова, снова!»
  Дверь открылась. Медленно. Заместитель Кулидж заглянул внутрь, затем отступил на секунду, пока Флик продолжал колотить и визжать.
  «Все в порядке?» — спросил он Майло.
  «У кого-то выдалось тяжелое утро».
  «Похоже на то. Ладно, заткнись, а то я вызову врачей, и они тебе что-нибудь введут».
  Кэмерон Флик крикнул: «Сесс…», затем остановился и уставился на каждого из нас по очереди.
  «Ты собираешься вести себя прилично?» — спросил Кулидж. «Малейшая неприятность — и тебе торазин или что-то в этом роде».
   Флик ничего не сказал.
  Кулидж сказал: «Мне нужен ответ».
  "Да."
  «Да, что?»
  "Я в порядке."
  «Лучше бы», — сказал Кулидж. Нам: «Хорошего вам дня, Лу. И вам тоже, Док».
  Майло сказал: «Ты тоже, Тван».
  «Настолько же хорошо, насколько это вообще возможно — заботиться об идиотах».
  Кэмерон Флик вздрогнул.
  Кулидж сказал: «Не начинай, а то получишь укол».
  Лицо Флика, казалось, растаяло.
  Когда мы уходили, он сказал: «Не думай, что все кончено». Но голос его был новым, жалобным.
  —
  Выйдя из тюрьмы, Майло спросил: «Как ты думаешь, что он имел в виду?»
  «Пустая угроза», — сказал я. «Он практически разгромлен».
  «Думаешь, он вызовет меня в суд?»
  «Может быть. Неважно. Он бредит».
  «Эй», — сказал он. «Говори тише, на всякий случай, если его следующий адвокат где-то поблизости».
  Никого не было видно, кроме двух помощников, возвращающихся в тюрьму. Перед зданием был участок земли, на котором боролись за выживание несколько серо-зеленых кустов. Я подошел и сделал вид, что ищу за ними.
  «Нет, путь свободен».
  Он рассмеялся. «Пора избавиться от собственных заблуждений, а?»
   OceanofPDF.com
   ГЛАВА
  50
  Никаких повесток или других сообщений от Флика не поступало. Майло и Петра были заняты доработкой своих досье по убийствам до суда.
  Как оказалось, это было совершенно не нужно.
  Через три дня после нашего визита к Флику его нашла мертвым в своей одиночной камере обходящая ее заместитель, лежащим в огромной луже крови. Стопка юридических книг и математических текстов, которые он запросил, была аккуратно сложена в углу, нетронутая.
  Майло позвонил мне, чтобы сказать. Я сидел за своим столом, просматривая записи по оценке опеки.
  Я спросил: «Как он это сделал?»
  «С помощью ручки. Ему дали несколько, чтобы подготовиться к суду. Фломастеры, чтобы избежать проблем с шариковыми ручками. Он отломил один из пластиковых зажимов, заточил его и попытался разрезать себе шею. Большой беспорядок, как мне сказал помощник шерифа, должен был быть болезненным, но у него не хватило смелости копнуть достаточно глубоко. Хотя он запасся и проглотил целую кучу сверхсильного тайленола, который ему дали от головной боли. После того, как с шеей не получилось, он перешел к запястью. Сделал это правильно — продольно».
  «Звучит ужасно».
  «Конечно, — сказал он. — И это заставляет меня задуматься».
  "О чем?"
  «Когда мы его увидели, он был таким чертовски высокомерным. А потом просто бросил все это и уничтожил себя? Помнишь, что ты сказал, когда мы вышли из тюрьмы? Он был раздавлен. Я что, разодрал его до такой степени, что он больше не мог этого выносить?»
   «Нет причин так думать», — сказал я. «И избавь себя от всего, что может быть близко к чувству вины».
  "Почему?"
  «Он был крайне беспокойным и непредсказуемым».
  "Все еще-"
  «Нет, все еще нет», — сказал я. «Он хладнокровно убил множество людей и продолжал бы это делать. Плюс, это избавляет кучу семей от необходимости терпеть его выходки на суде».
  «Правда», — сказал он. «Мне нужно иметь это в виду. На самом деле, я разговаривал с Донной Батчелор, когда пришло сообщение, и впервые она показалась мне довольно счастливой. До этого я сообщил доктору Розалесу, и он начал плакать. Я собирался позвонить Ханне Гарденер, а затем Шари Флорес, чтобы поблагодарить ее за то, что она предупредила нас о случае Уитни».
  «Вот и все».
  «Хорошо, спасибо. Пришлите мне счет».
  Повесив трубку, я сидел и размышлял, почему мне так не по себе.
  Зажим для ручки.
  Я написал на листе бумаги имена не менее шести человек и уставился на него. Когда этого оказалось недостаточно, я скачал фотографии жертв Флика. Изучил их одну за другой.
  Женщина в лодке. Маленький мальчик смотрит, как она умирает. В ужасе от того, что ее бросили.
  Талантливого учителя убили, вынося мусор.
  Нет необходимости выходить за рамки этого.
  Нет причин задумываться об этом еще хоть на мгновение.
  Я пошёл выпить чашку кофе.
   OceanofPDF.com
   Об авторе
  ДЖОНАТАН КЕЛЛЕРМАН жил в двух мирах: клинический психолог и #1 New Автор бестселлеров по версии York Times, более пятидесяти криминальных романов. Его уникальный взгляд на человеческое поведение привел к созданию серий Alex Delaware, The Butcher's Theater, Billy Straight, The Conspiracy Club, Twisted, True Детективы и Дочь убийцы. Со своей женой, автором бестселлеров Фэй Келлерман, он написал в соавторстве «Двойное убийство» и «Преступления, караемые смертной казнью». Со своим сыном, автором бестселлеров Джесси Келлерманом, он написал в соавторстве «Потерянный берег», The Пылающий, Залив Полумесяца, Мера тьмы, Место преступления, Голем Голливуд и Голем Парижа. Он также является автором двух детских книг и многочисленных научно-популярных работ, включая Savage Spawn: Reflections on Violent Children and With Strings Attached: The Art and Beauty of Vintage Guitars. Он получил премии Goldwyn, Edgar и Anthony, а также премию Lifetime Achievement Award от Американской психологической ассоциации и был номинирован на премию Shamus Award. Джонатан и Фэй Келлерман живут в Калифорнии.
  jonathankellerman.com
  Facebook.com/ jonathankellerman
   OceanofPDF.com
  
  Что дальше?
  Ваш список чтения?
  Откройте для себя ваш следующий
  отличное чтение!
  
  Получайте персонализированные подборки книг и последние новости об этом авторе.
  Зарегистрируйтесь сейчас.
  OceanofPDF.com
  
  Структура документа
   • Джонатан Келлерман
   • Титульный лист
   • Авторские права
   • Содержание
   • Преданность
   • Глава 1
   • Глава 2
   • Глава 3
   • Глава 4
   • Глава 5
   • Глава 6
   • Глава 7
   • Глава 8
   • Глава 9
   • Глава 10
   • Глава 11
   • Глава 12
   • Глава 13
   • Глава 14
   • Глава 15
   • Глава 16
   • Глава 17
   • Глава 18
   • Глава 19
   • Глава 20
   • Глава 21
   • Глава 22
   • Глава 23
   • Глава 24
   • Глава 25
   • Глава 26
   • Глава 27
   • Глава 28
   • Глава 29
   • Глава 30
   • Глава 31
   • Глава 32
   • Глава 33
   • Глава 34
   • Глава 35
   • Глава 36
   • Глава 37
   • Глава 38
   • Глава 39
   • Глава 40
   • Глава 41
   • Глава 42
   • Глава 43
   • Глава 44
   • Глава 45
   • Глава 46
   • Глава 47
   • Глава 48
   • Глава 49
   • Глава 50 • Об авторе
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"