Её имя Вика. Она была младше меня на один месяц. И мы лишились девственности в 31 июля 2016 года. Но всё началось за два дня до этого.
До 29 июля, я ничегошеньки не слыхал про неё. Но вот, в тот вечер, после заката, она и её родители - бывшие одноклассники моих родителей - приехали в мой город из Караганды. Причиной их появления являлась свадебное мероприятие. Мне семнадцать лет, и я ненавижу, просто презираю надевать на безымянный палец колечко, которое одарит своего носителя бытовыми страданиями, забота о личинках, и работать с утра до вечера, имея двухминутный трах, раз в неделю, когда спят дьяволы. Меня отвращает женитьба, даже на любовь всей своей жизни, ибо её последствия так же непредсказуемы, как трансвеститы в Таиланде. Однако, после знакомства с Викой, мне стало абсолютно хоть бы хны на свадьбу.
Встретил я её у себя дома. Сначала зашёл её отец, худенький и выглядел он младше своего возраста, наверно использовал какой-то омолаживающий крем, хрен знать. Я поздоровался с ним. И я изнасиловал его рукопожатием. Затем, зашла её мать, она была толстенькой, в разных местах. Когда я увидел её, мать Вики, в моё сознание вторглась картинка, говорящая что она держала во рту две гранаты. Это было просто ужас. Её щеки, наполненные жиром, с минуты на минуты должны были взорваться. Жаль, этого было предотвращено её клоунской улыбкой. Я поздоровался с ней, и на сей раз, её жирные ручонки успели первым изнасиловать мои руки. После этого я понял, кто в семье мужчина.
И тут я увидел её. Она стояла на пороге. Стеснялась. В руках она держала серую коробку, в ней содержалось три килограмма белых пряников с чёрными орешками. Её отец и мать радостно входили в гостиную, где их ожидали мои родители. И тут мы остались наедине. Я закрыл за ней дверь. Она положила коробку на поверх тумбочки, и тут я увидел её глаза. О Боже, сквозь очки с белыми оправами она была кареглазой. А её волосы, танцевали в чёрном платье самыми сложными действиями в истории, будучи закованными в прекрасную головушку. А её губы... если посудить на всё это с другого ракурса, то она была обычной девушкой, одной из тысячи, но матушки-ебушки, я находился в том самом ракурсе, под той самой перспективой, где каждая девушка превращалась в красавицу...
Я познакомился с ней. Узнал её имя. И она засеменила следом за толстой матерью.
В тот вечер, мы больше не общались.
День спустя, в 30 июля. Мы осторожно начали приближаться друг к другу. Она начала расспрашивать о наших общих знакомых. Ничего не вышло. В Караганде, я ни разу не был. А она впервые в Степногорске.
Начался обед. Я плотно позавтракал. И пошёл спать. Это у меня нерушимый ритуал. Ближе к пяти, в 17.00, я проснулся. Её не было дома. Да и её родителей тоже. Я спросил у матери:
- Где гости.
- Они ушли. - Сказала мать.
- На свадьбу?
- Нет, к своим родственникам.
Услышав эти слова, я предположил с грустным лицом, что больше не увижу её, ведь если поразмыслить логический, ей будет комфортабельнее спать в доме своих родственников, нежели в чужом. А завтра у них свадьба. И после, она уйдёт. Но мои грустный мысли улетучились в тот же миг, когда мать предупредила, что после десяти вечера, Вика придёт сюда, и что я, должен приглядывать за ней. Я обрадовался. Но внешне не выявлял.
Я не стал ждать её дома до десяти. В конце-то концов, у меня ведь есть свои дела. Я вышел на прогулку. Встретился с друзьями. Закурил с ними травку. Выпил немного. И в одиннадцать с чем-то часов был дома. А дом пустовал. Для подростков такая ситуация значилась как поход в рай. Под телевизором лежала записка.
Написала мама.
"Еда в микроволновке. Как придешь, дай мне знать"
Я позвонил ей. Башка моя всё ещё летала на облаках, созданные из марихуаны. И я был голоден. Мать сказала, что отправила Вику. Она прибудет на такси. Я обрадовался. Но у меня не были мысли об изнасилование, или о соблазнении. Мои мысли были заняты мамиными пельменями и холодной колой.
Я сидел на диване и смотрел телевизор. Нечего особенного. До пробития двенадцати оставалась двадцать минут. И тут я услышал звук, раздающийся из коридора. Это был домофон. Я снял трубку, и спросил кто. Это была она. Я нажал на белую кнопку, которая имела форму ключика. И открыл дверь.
Она вошла. Ситуация была аналогичной. Но недостаточно. Во-первых, она не стеснялась. Во-вторых, на ней было белое платье. И она была... неописуема. Я глаз не мог оторвать от неё. Она направилась в туалет. Я посмотрел на её задницу. Неописуема.
Я выключил телевизор. И пошёл в кухню. Не представляете, но я всё ещё был голоден. Я кушал. Пил. И тут пришла она, точно прилетела как лебедь, и нежно приземлилась на стульчик. Она взглянула на часы. И сказала:
- Ура, через семнадцать минут, моё день рожденье.
- Заранее поздравляю. - Произнес я, с полным ртом пельмени. Только теперь я понял, каково это быть матерью Вики.
- Есть что-нибудь попить? - спросила она.
Я налил ей колы.
- Нет, дурак. Через... - она снова повернула взгляд на часы, - через шестнадцать минут мне исполниться семнадцать лет. И я хочу что-нибудь крепкое, понимаешь?
Я всё понимал.
- Что ты имеешь виду? Кофе?
- Нет. - Гневно выдохнула она. - Я хочу коньячка.
- Погоди-ка. - Я встал со стола, нашёл отцовскую диванную микстуру на боковой стороне холодильника, которая ожидала моего прикосновения со вчерашнего дня, и протянул её Вике.
- Здесь мало. - Заметила она.
- Естественно, вчера твоя мать выпивала как верблюд.
- Да уж. - Согласилась она. - До сих пор не вериться что она моя мать.
- Я тоже не верю. Мне кажется, что ты дочка какой-нибудь известной модели.
Это её повеселило. Бутылка, которую она держала, на четверть была заполнена, а всё остальное, мои родители и её, выпили вчера, когда они приехали.
Над раковиной, висели семь кофейных чашек с радужными цветами, я взял жёлтый и красный, и занялся мастерским купажированием виски Johnny Walker и дистиллированной водой, и налил таким способом, чтобы опьянить её. Получилось. Мы выпили два стакана. И она, подпрыгивая, как зайчонок, добралась до моей комнаты, и, не переставая прыгала на моей кровати. Своими ножками она пинала по моей подушке, словно футбольную мяч, и портила мою заправленную постель. Я ничуть не возмутился. Ведь мои глаза были заняты её ножками. Белые, без волосиков, с натуральным запахом.
- Ты сейчас разбудишь соседей. - Нежно произнес я, пытаясь хоть как-то прекратить, или затормозить, её избыток эндорфинами. Не получилось.
Я вытащил с кармана телефон, взглянул на часы, и сказал:
- Милая, через десять минут тебе будет семнадцать.
- УРРРАААААА... - прокричала она. Я просто смотрел на неё, и любовался, получал наслаждения от её счастья. Видимо, я медленно начал влюбляться в её прыжки.
- Хочешь покурить?
- Сигареты? - спросила она.
- Лучше.
С другого кармана я достал прозрачный полиэтиленовый пакетик, с квадратной формой, которая была на треть набита марихуаной. Мы вышли в балкон. Я закрутил косяк. И мы закурили. Когда я затягивался в третьи раз, она спросила:
Мы курили. За окошком гуляла луна. И сквозь ночь, её лучи освещали глаза Вики. Они были прекрасны. Один её взгляд и сердце моё, словно эрегировало, возбуждалось, и эякулировало счастьем. А когда она улыбалась, я просто пропадал.
Я прикончил косяк. Мы возвратились в мою комнату. Она легла на мою кровать. Я рядышком. Мы лежали на уголке. Наши глаза были направлены на потолок. И тут началась игра. Царь Горы. Она начала толкать меня, чтобы овладеть всем участком моей постели. Но просто так я не сдался. Я схватил её за талию, и всем своим телом толкал её в обратную сторону. Её спина не раз встречалась со стеной, что была позади неё, и она стонала от боли. Мои силы не имели границ. И в конце, после тяжёлых толканий, и избавлением друг от друга, мы застыли в эротичной позе. Одна моя рука лежала на её груди, а другая на заднице. Её правая нога была тактично схвачена моей промежностью, а её колена, так нежно тёрла мои яйца. Заранее, до того, как началась игра, я включил плеер. Вокруг возник такая волшебная атмосфера. Тишина. На плеере играла нежная рок-музыка. Было темно. И никого, кроме нас, лежащих в постели. Наши глаза долго атаковались друг с другом, но пробить её защиту казалось немыслимым, пока её глаза были защищены очками. И тут она меня поцеловала.
Я был сверху. И это у нас было впервые. Я целовал её губы, а она кусала мой язык. Я подумал, не начнётся ли сейчас садомазохизм. Мои губы ласкали её щёки, и они двигались по направлению блаженства, в её уши. Я целовал её шею, и медленно прикусывал её плечи. Было приятно. Я хотел спуститься вниз, но не получилось. Она была против. Затем я перевернул её силой. И остался внизу. Мне нравиться такая поза, руки просто свободны. Она села на меня, и смотрела в мои глаза.
Музыка играла. Тьма рожала. А она стеснялась что ли, без понятий.
- Ты стесняешься? - спросил я её.
- У меня есть парень.
Она выглядела расстроенной. Мне, как мужчине, предназначено было успокоить её. Но блять, когда у девушки пропадает настроение, любое твоё непродуманное слово может оскорбить её, а любое продуманное, испортить всё. Я начал думать. Она ждала моего ответа. Мне нужно было что-то придумать, сказать ей, что это неправильно. Но я всего лишь напряг мышцы члена, и всё. Она слезла с меня. Села на кровать. И ушла в себя.
Я подвинулся к ней. Спросил у неё:
- Ты любишь его?
Она покачала головой.
- Вика, я не знаю, что тебе сказать, и как мне не испортить всё. Потому что, то чем мы занимались минуту назад, мне понравилось, но если ты отступишься, я пойму это.
- Ты любишь кого-то? - Неожиданно спросила она меня.
- Любил.
- И как это было?
- Дерьмова. Безответна. Больно.
После этого, я ушел в себя. Я чувствовал сердцебиение своего сердце, и вспоминал её. Мою бывшую любовь. И мне стало плохо.
- Прости, если перегнула палку. - Сказала Вика, и обняла меня.
Я дышал ароматом её волос, и этот запах, убивал мои горькие воспоминания. Теперь я точно знал, что влюбляюсь.
Она смотрела на меня, словно глядела сквозь мою душу, и поцеловала. Мы целовались. Я был снизу. Это поза мне нравиться тем, что так можно стать свидетелем того, как девушка демонстративно сбрасывает с себя платье и лифчик. Я целовал её грудь, и сосал сосок.
Она опустилась южнее. Расстегнула ширинку. Нащупала мой член. Кое-как вытащила его наружу. И сделала, минет. Затем настал мой черёд. И я сделал ей куни. Ей понравилась. До этого я предполагал, что она тоже девственница, но когда я был там, я убедился в обратном. Я почувствовал себя низшим. Я вошёл в неё, и тут мы по-настоящему сыграли в игру Царь Горы.
Полчаса прошло. После того, как я кончил на её животик, мною овладела гордость. Тридцать с мелочью минут - я не представлял, что вынослив. Обычно, когда я дрочу, меня хватает на две минуты, но здесь, тридцать, мать её, минут. Я был счастлив. После, мы лежали и смотрели на потолок. Откровенничали. От её высказывания, я дедуктивно заключил, что её парень, полный говнюк. И затем, я ощутил, как она потихоньку влюблялась в меня. Это чувство незабываема и очень предсказуема, даже если ты его не испытывал.
Я поднял свои трусы и вышел на балкон, чтобы покурить. Вернувшись, она всё ещё лежала на кровати. Голая, красивая и белая. Она точно была лебедью.
- Ты лебедь!
- Что?
- Это теперь твоё прозвище. Ну, знаешь, псевдоним. Ты теперь, однозначно считаешься лебедью. Моей.
Тут она привстала. Улыбнулась. И поцеловала меня.
Я вновь почувствовал эрекцию. И она тоже. И мы, во второй раз занялись любовью. Да-да, эта была любовь.
Я кончил, на сей раз, на одеяло. И зашагал в туалет. Испражнился. Обмыл руки. Освежил лицо. И вышел.
Когда я закрывал туалетный дверь, я увидел, как Вика, из коридора, надевшая на себя белый лифчик и чёрные трусики, в гневе направлялась ко мне.
- Ты сучка. - Сказала она.
- Почему это?
- Посмотри.
Она указала на грудь, там, несколько сантиметров над лифчиком образовался рисунок моих зубов.
- Ты оставил свой след. Что если мама увидит.
- Ты что, показываешь ей свою грудь?
- Да нет, просто, моё завтрашнее платье не скроет этот твой укус. Он на видном месте.
- Вот блять. - Проговорил я.
- Ты сучка. - Повторила она.
Мне нужно было как-то взбодрить её, или что-то в этом роде. Через её плечо, я посмотрел на часы в коридоре, и сказал:
- Эй, с днём рожденья. - И поцеловал её. Она улыбнулась.
Когда рядом с девушкой ты попадаешь в неловкую ситуацию, или вообще, в безвыходную, постарайся поцеловать её. И плавно поменяй тему.
Так я и познакомился с внутренним миром Вики в 31 июля.
Часы показывали две ночи. Я был в балконе. Курил. Ко мне подошла Вика, и приказала мне:
- Перестань курить.
Я выкинул бычок из форточки. Повернулся к ней.
- Почему ты куришь? - спросила она.
- Потому что, это отепляет моё сердце.
- Эх ты, поэт. - Сказала она и обняла.
Мы застыли в этой позе. Я готов был отдать всё, лишь бы это продлилось ещё немного. Для меня обнимать человека, это самый эффективный способ выразить свою любовь.
Зазвонил домофон. Родители. Они ушли в ресторан. И теперь они вернулись. Пьяные и усталые. Вика накинула на себя пижаму, засунула в дорожную сумку своё белое платье, и легла в гостевой комнате. А я за это время, успел надеть шортик. Убедившись, что Вика фальшиво заснула, я отпёр замок, и открыл дверь.
Они вошли. Радостные и счастливые. Тут я подумал, если мать Вики узнает что я трахнул её дочку, причём дважды, то наверно, после этого, её гранаты взорвутся. Я бы ни прочь это увидеть. Но, джентельменский кодекс мне категорический запрещал. Я был усталым. И вернулся в свою постель и заснул.
Проснувшись рано утром, я почистил зубы. Странно, обычно я чищу зубы после обеда, или ужина, или не чищу вообще, но сегодня... для того, чтобы почистить зубы, у меня должна быть причина. И сегодня она у меня была.
Я выпил кофе. Приготовил омлет. И внутренне ждал увидеть её глаза. И дождался. Она пришла. Посмотрела на меня. И поцеловала. Я был счастлив. В десять часов я ушёл на работу.
Вернувшись, после пяти, я застал её в моей комнате. На ней было синее платье, и выглядела она превосходно.
- Привет лебедь. Синий лебедь.
Её волосы лежали таким образом, что скрывали мои укусы. Она была бесподобно.
Тут зазвонил её телефон.
- Привет, милый. - Сказала она.
Звонил её парень. Это выбило меня из колеи. Я стал раздражаться на каждое её слово. Её парень поздравлял её с днём рожденье. И она улыбалась. Она находилась в той комнате, где вчера, то есть сегодня, стонала, и всё же, без какой-либо краски, она с энтузиазмом беседовала со своим парнем.
- Пока. - Произнесла она. И вышла с комнаты.
Я упал на постель. Начал грустить. Она вернулась, и попыталась меня поцеловать. Но я отворачивал голову. Я злился. Она что, не могла выйти на коридор и поговорить с этим долбаебом там?
- Ну ладно. Не хочешь, как хочешь.
И синяя лебедь улетела.
Часы тикали в сторону одиннадцати вечера. Я ждал её. Дом пустовал. Я был голоден. Телевизор был включен. В точности как вчера, кроме одного, в домофон так и не позвонили. В конце-концов, я устал её ждать. Я поел остатками и лёг в постель. Моя постель пахла её запахом. И под эту нежность, я закрыл глаза.
Проснувшись на следующий день, я не заметил никого из гостей. Все их вещи испарились. Родители спали в своей комнате. А она исчезла. В обеде, я спросил у матери:
- Куда пропали гости? Они что не вернулись со свадьбы?
- Мы вернулись в четыре, - сказала она, - и их родственники хотели, чтоб они переночевали у них.
- А где они сейчас? - спросил я. Но мой вопрос скрывал мои истинные намерения "вернётся ли она?"
- Они на дороге. Возвращаются в Караганду.
Тут я понял, что больше никогда в жизни не увижу её. Нет, я не преувеличил. Сегодня, проснувшись утром, мать сказала, что они собираются в похороны.
- Чьи? - спросил я.
Машина отца Вики, попала в аварию. Они все умерли.
Мама спросила:
- Хочешь пойти, ты же вроде подружился с Викой.
- Нет. - Бесчувственно ответил я.
Они ушли. Я остался грустить. И теперь, я не уверен, что когда-то любил её. Я наверно, полный говнюк. Без "наверно", я есть говнюк.
Я стою на балконе, курю. Идёт дождь. Я смотрю сквозь мокрое стекло на облака. Одна из них изображала собой лебедя. Синего лебедя.