Пробуждение оказалось резким. Некоторое время мужчина вообще не мог понять кто он, и где находится. Он изучал комнату и не узнавал ее. Мебель была обшарпанной, ковры - протертыми, уютом здесь и не пахло. В то же время помещение выглядело чистым и до некоторой степени обжитым. На тумбочке мужчина обнаружил записку: "Иван, не смотрись пока что в зеркало, это важно!". "Точно, меня зовут Иван", - вспомнил мужчина. "Иван Андреевич Рыбников, если быть точным". Он чувствовал, что его сознание начинает более-менее проясняться. Ободренный этим фактом, Иван слез с кровати и отправился на гигиенические процедуры. "Сколько же мне сейчас лет?", - неожиданно задумался он, ощущая в теле приятную легкость. "Тридцать, сорок или все же пятьдесят? Может ли быть, что я сейчас нахожусь в гостях у прекрасной дамы?" Поскольку зеркало в ванной было закрыто клеенкой, скорее всего умышлено, интрига относительно внешности и возраста пока что сохранялась. Иван хотел было сорвать покров, но вспомнив предупреждение в записке, сдержался. "Вслепую" умывшись и почистив зубы , мужчина вышел в длинный полутемный коридор, где вскоре наткнулся на лысого старика в полосатом махровом халате.
- О, здорово, Иван. Наконец -то ты проснулся, - обрадовался старик. - А я хотел уже идти тебя будить.
- Простите, мы разве с вами знакомы? - осведомился Иван.
- Да ладно, хватит тебе Ваньку валять, - поморщился старик, - Или ты сегодня опять Иван, родства непомнящий?
Видя, что Иван мало что понимает, старик увлек его за собой. Они спустились по лестнице и оказались в просторном обеденном зале, где трапезничало примерно два десятка немолодых и очень немолодых людей. И вот тогда мозаика в мозгу Ивана сложилась полностью. Он вспомнил все.
- Эй, давайте ко мне за столик, - помахала вошедшим миловидная пожилая дама, - Сегодня у них на завтрак сырники со сметаной. По-моему, Ваня, из всех столовских блюд это твое самое любимое.
- Ваня сейчас находится в том самом пикантном состоянии, в котором он не то что не помнит свои любимые блюда, но даже не узнает окружающих. Как говорится, маразм подкрался незаметно, хоть виден был издалека, - съехидничал старик
- Все я помню, - буркнул Иван, - Это была временная потеря памяти, очередной этап моего психологического эксперимента.
- Эх ты, йог-самоучка. Смотри, доиграешься однажды, - не унимался Руденко Борис Геннадьевич, заслуженный артист и пенсионер 75 лет отроду. Иван Андреевич кстати сказать, превосходил своего друга на 7 лет в возрасте и на одну ступень в звании, ибо сам являлся артистом народным. Собственно, в этом доме престарелых все , с позволения сказать, обитатели имели прямое отношению к театру. Заведение так и называлось "Дом ветеранов сцены". Сюда попадали в основном те служители Мельпомены, которым на старости лет негде было приткнутся. Кто-то не сумел заработать на квартиру, кто-то ее пропил, кого-то, как в случае Ивана Андреевича, спровадили сдали сюда отпрыски. Одним из редких исключений в этом печальном ряду была собеседница наших друзей Ольга Александровна Стоцкая. Она переехала в дом престарелых из шикарного загородного поместья, дабы, как она выразилась, "встретить закат жизни в кругу единомышленников".
- Ваня, ну и зачем оно тебе надо? Ты действительно хочешь впасть в детство?
- Хочу, Оля - кивнул головой Иван, - Очень даже хочу. И я уверен, что этот процесс можно сделать приятным и контролируемым.
- И как ты себе это представляешь?
- Я представляю себе это, как радикальное омоложение организма, инициируемое волевым усилием.
- Утопия, - фыркнул Борис Геннадьевич.
- И это говоришь мне ты, признанный мастер перевоплощения. Я же видел, как на твоих спектаклях пускали слезу даже циничные театральные критики.
Борис Геннадьевич приосанился, взгляд его стал мечтательным.
- Да, были и мы рысаками когда-то. Но ведь то, о чем ты говоришь, это нечто совсем другое.
- Нет, Борис, ты не прав. Конечно, перевоплощение перевоплощению рознь, однако сам процесс универсален. То, как человек меняется в течении жизни можно сравнить с разучиванием новых ролей и переодеванием в другие сценические костюмы. Я полагаю, что где-то в нашей внутренней гримерной сохранился абсолютно весь жизненный реквизит. Все то, что помогало нам играть роли мальчика, подростка, зрелого мужчины. Просто сейчас эта гримерная захламлена и мы мало что замечаем. А если и замечаем, то не решаемся вновь примерить на себя одно из своих прошлых амплуа. Тут много зависит от настроя и смелости.
- Красиво, но неубедительно, - покачал головой Борис, - Ловкая метафора еще не является доказательством твоей правоты.
- Как учили нас классики марксизма-ленинизма, критерием истины является практика - парировал Иван. - Я, как ты знаешь, разрабатываю оригинальную систему самовнушения и первые результаты уже есть. Мое самочувствие существенно улучшилось, исчезли боли в спине, почти прекратились рези в желудке. Да и внешне я, смею предположить, немного помолодел. Ну-ка, Ольга, скажи, кто из нас лучше выглядит?
Вердикт Ольги не заставил себя ждать:
- Не обижайся, Боря, но Ваня действительно выглядит более свежим, что ли.
- Что и требовалась доказать!
- Ты необъективна, - обиженно буркнул Борис, - Все знают, что ты по Ивану сохнешь много лет.
- Мальчики, не ссорьтесь, я люблю вас обоих, - Ольга наклонилась к Борису и быстро поцеловала его в щеку, - Чем займемся после завтрака? Предлагаю перекинутся в подкидного дурака.
- Я - пас, - открестился от этой инициативы Борис, - Пойду лучше телевизор посмотрю.
- Вот вроде бы взрослый умный человек, - вздохнул Иван, - А продолжает регулярно смотреть новости. Нам с тобой, Оля, его еще воспитывать и воспитывать.
- Смейтесь, смейтесь, - парировал Борис, - Я знаю одно: если ты не будешь интересоваться новостями, то однажды новости заинтересуются тобой.
- Ой, да прямо-таки. Какое нам дело до того, что президент отправился в поездку по регионам. Или что из военной части опять дезертировали солдаты с оружием. Но ты почему-то считаешь себя обязанным все это нам пересказать. С чувством и выражением. Лучше уж сериалы смотрел бы, что ли.
- Скажите пожалуйста, какие мы аполитичные. А вот когда тебе на юбилей доставили поздравительную телеграмму от президента, то ты ее не разорвал, не сжег, а заламинировал. Оля, сколько раз он нам ее перечитывал. Пять? Десять?
Иван хотел было ответить колкостью, но тут в беседу вмешался новый персонаж:
- Привет, молодежь! Никто не хочет сыграть волейбол?
Автором этой реплики был Антон Антонович Шевелев, бывший артист столичного театра оперетты. В "Дом ветеранов сцены" он попал относительно недавно и поэтому нередко выступал в роли эдакого крокодила Гены, желающего завести себе друзей.
- Я не хочу, а вот наш "юноша", скорее всего, не откажется, - не удержался от ерничества Борис, - Политика для него - это слишком сложно, а вот игры на свежем воздухе - будут в самый раз.
- Не обращайте внимание на Бориса, - под пристальным взглядом Антона Иван неожиданно смутился, - Это он иронизирует над моей системой омолаживающего самовнушения.
- О, вы значит тоже работаете в этом направлении, - оживился Антон, - Я думал, что это я один такой чудак.
- У вас есть собственная методика? - заинтересовался Иван.
- Да, - Высокий и стройный Антон Антонович выпрямился еще больше и важно произнес. - Я назвал ее "Струнной теорией чувств", по аналогии с физической струнной теорией. Как вы знаете, физики придумали рассматривать элементарные частицы, как продукты колебаний неких суперструн. Я видел в интернете картинки электронного облака, действительно, похоже. Так вот. Теория у них получилась красивой, но неоднозначной. Я это понимаю так: струны есть, а играть на них можно по-разному. Из этой, с позволения сказать, вселенской "Арфы", можно извлекать и совершенную созидающую мелодию, и жуткие бессмысленные звуки.
- Ах, вот вы куда клоните, - догадался Иван, - Сразу видно артиста-вокалиста с многолетним стажем.
- Именно. Беда физиков в том, что они воспринимают придуманные им струны как некую условность. Лирики же ощущают их напрямую. Выражение про струны души слышали? Мы, артисты, как никто другой поднаторели в манипуляциях с ними. У меня вроде бы выходит довольно стройная, и что немаловажно, интуитивно понятная система. Я ввел понятие аккордов и октав, обосновывая одновременное восприятие сознанием нескольких временных потоков. Если хотите, мы можем обсудить это поподробнее тет-а-тет.
- Удивляет ваша убежденность в своих способностях открыть на старости лет какой-то новый закон Вселенной, - покачала головой Ольга.
- Но кто если не мы? - возразил Иван, - И когда, если не сейчас. Если проблему старения до сих не решили ученые-материалисты, значит ее нужно решать, исходя из идеалистических допущений. Извините, я должен вас покинуть. Мне нужно подумать.
В его сознании сейчас лихо крутились образы, рожденные разговором с коллегой. Точнее сказать, не крутились, а звучали. Ивана вдруг накрыли радостные интонации детства, которые он до этого долго не мог нащупать. Поднявшись к себе в апартаменты, артист долго вслушивался в эту совершенную музыку, то и дело проваливаясь в блаженный транс . Чуть позже он отыскал и другие мелодии, связанные с разными событиями и близкими ему людьми. "Так вот ты какой, надежды маленький оркестр под управлением любви", - неожиданно подумал Иван. Впрочем, будучи человеком добросовестным, Иван не просто наслаждался новообретёнными "сонатами", но и выискивал в них фальшивые ноты. И разумеется, находил. Причем большинство из них было так или иначе связано с сыном, которого он считал своим главным разочарованием . Фактически, именно из-за него Иван Андреевич увлекся методиками продления жизни. Очень уж хотелось ему пережить этого неблагодарного мерзавца и даже, извините за пошлость, сплясать по поводу его кончины. Артист считал, что имеет на это полное право.
Николай был поздним ребенком, поэтому над ним буквально тряслись и выполняли все его прихоти. Иван Андреевич видел в нем продолжателя своего дела. Он устроил его в театральный институт, а потом и в свой театр. Увы, отпрыск не продвинулся дальше эпизодических ролей, и когда влияние отца ослабло, его попросили на выход. С тех пор он никогда больше не работал. Убедив больную мать завещать ему квартиру в центре города, Николай сидел на родительской шее и ждал своего часа. И дождался. Вступив в права наследства, отпрыск устроил отцу невыносимую жизнь. Он бил его, воровал еду из холодильника, Иван Андреевич вынужден был жить у родственников на птичьих правах, пока ему не удалось устроиться в дом престарелых. Там у него хоть и отбирали всю пенсию, но зато обеспечивали отдельной комнатой, каким-никаким медицинским обслуживанием и сносным рационом. Коллектив, опять же, подобрался неплохой.
Получив квартиру матери в единоличное пользование, Николай жил на средства от ее сдачи в наем, а сам снимал однокомнатную квартиру на окраине. Бывало, что родственники встречали его в сомнительных компаниях, и всякий раз Николай демонстративно проходил мимо. Ивана Андреевича очень тяготило, что его непутевый отпрыск не оставил после себя потомства. Ходили слухи, что Николай был гомосексуалистом, и это объясняло многое. Неудивительно, что артист внутренне отрекся от него и считал именно себя последним в славном роду Рыбниковых. Он горько сожалел о том, что у них с супругой не было других детей. Увы, так распорядилась природа, у жены еще в молодости после перенесенной простуды отнялись ноги. То, что она вообще сумела выносить и родить ребенка, многие считали чудом. Мучаясь от сознания того, что линия жизни на нем, фактически, оборвалась, Иван Андреевич нередко обращался с молитвой к небу, прося дать ему энергию своих нерожденных потомков, дабы он мог ее воплотить в реальности.
Погрузившись в себя, артист задремал и проснулся от шума в коридоре. Не успел он нормально прийти в себя, как в его комнату влетел молодчик с автоматом наперевес и потащил старика на выход. Иван Андреевич был так ошарашен произошедшим, что безропотно позволил доставить себя в комнату отдыха. Вместе с постояльцами в заложники попали повариха с помощницей, охранник и медсестра. В будни в доме ветеранов сцены присутствовали еще дворник, врачи и административный персонал, но поскольку сегодня была суббота, то они на работу не выходили. Учитывая обстоятельства, тут им, конечно, повезло.
- Ну что, говорил же я тебе, что если ты не будешь интересоваться новостями, они заинтересуются тобой, - голос Бориса Геннадьевича буквально сочился каким-то злорадным торжеством, - Это те самые дезертиры, о которых рассказывали в новостях. Та самая великолепная четверка.
- Ну и чему ты радуешься, - Иван Антонович от досады поморщился, - Ощущение собственной правоты для тебе важнее всего на свете? Нас же всех могут запросто поубивать.
- Это вряд ли, - отмахнулся Борис, - Перекантуются день-другой, запасутся провизией и отправятся куда подальше. Надолго оставаться тут им не резон. Так что я почти уверен, что это небошьшое приключение закончится благополучно.
- Хорошенькое приключение. Посмотри на нашего повара, ей же реально сломали нос. А будь она хоть немного моложе, то этим бы дело не ограничилось.
- Я и не говорю, что случившееся в порядке вещей, - огрызнулся Борис. - Но я по-прежнему уверен, что у нас имеются неплохие шансы на выживание.
Ночь прошла тяжело. Захватчики изъяли у постояльцев ноутбуки, планшеты, телефоны и собрали их в одном помещении, разрешив, однако, принести дополнительные кресла и кровати. Что характерно, никто из стариков особо не скандалил, не закатывал истерик, не падал в обмороки, несмотря на очевидный стресс. Иван Андреевич в очередной раз убедился, что пожилые люди гораздо крепче и выносливей, чем может показаться молодым. Ольга, правда, винила в произошедшем конкретно его.
- Это все из-за тебя, - высказала она ему, - Если бы не ты, я бы сейчас нянчилась с внуками, а не рисковала бы жизнью в этой богадельне.
- Но позволь, причем же тут я?
- Можно подумать, ты не знаешь, что я перебралась сюда, чтобы быть поближе к некому бездомному страдальцу.
- Ну знаю, - вздохнул Иван, - Только пустое это. Ты еще скажи, что я любовь всей твоей жизни.
- А что если и так?
- Да ничего. Сколько у тебя было мужей? Четыре? Поверь, ты прожила интересную, насыщенную событиями жизнь. Со мной все было бы гораздо скучнее.
- Чурбан ты бесчувственный. Ни одной интрижки в театре не завел, к тебе ведь не только я подкатывала.
- Каждому -свое, - пожал плечами Иван, - В краткосрочных отношениях между мужчиной и женщиной женщина, как правило, выигрывает. Это подтверждает не только история мировой литературы, но и мои личные наблюдения. Ты же знаешь, я рано женился и считал, что свой долг перед Богом, перед природой выполнил сполна. Ошибся, как оказалось, но тут уж просто не повезло. Вместе с Мариной я был, как за каменной стеной, понимаешь? Я держал свои чувства в узде, оттачивал их для игры на сцене. А эту вашу возню на почве романтики считал чепухой и примером того, как жить не следует.
- Глупый ты, - вздохнула Ольга, - Со мною ты был бы счастлив.
- Разумеется, - согласился Иван, - Как писал Оскар Уайльд: " Мужчина может быть счастлив с любой женщиной, при условии, что он ее не любит". Ай, не дерись, больно.
- Шут гороховый. Террористов не хочешь посмешить? Авось и отпустят.
- Героические роли никогда мне особо не удавались, - признал Иван, - Так что юмор действительно самое сильное мое оружие.
Под утро началось шевеление. Из разговоров захватчиков, артист понял, что они сумели привести в порядок одну из служебных машин и собираются на ней уехать восвояси. Также обсуждалась идея взять с собой кого-либо из заложников для страховки. И вот дезертиры определились. К ужасу Ивана Андреевича, несчастливый билет достался Ольге. Небритый детина, у которого отсутствовало несколько передних зубов, грубо потащил ее к выходу
- Не дергайся, старик, - предупредил он вскочившего Ивана Андреевича, - И тогда еще поживешь.
Глядя на сгорбившуюся, постаревшую разом лет на двадцать Ольгу, Иван чувствовал, как внутри него рвутся те самые Вселенские струны, которые физики считают абстракцией . "Я должен ее спасти, должен", - пробормотал он. И в этот самый миг, миг чрезвычайного эмоционального надрыва, он достиг искомой стадии перевоплощения, когда мысль полностью подчиняет себе материю и придуманное становится реальным. Пожелай он сейчас физического бессмертия, то, без сомнения, его бы заполучил. Однако он захотел иного.
В два длинных, нечеловеческих прыжка Иван догнал конвоира Ольги и размашистым ударом проломил ему череп. Еще рывок - и вот уже следующая жертва валится на ковер, как мешок. Третий дезертир успел среагировать, прошив старика-разбойника автоматной очередью. Но разве можно пулей убить мечту? Это вряд ли. Выстрелы не задержали Ивана ни на секунду, он добрался до своего оппонента и свернул ему шею. Потрясенный молниеносной расправой над подельниками, последний из дезертиров побежал. Иван догнал его, повалил на пол, и стал душить. Увы, на финальной стадии удушения врага артист, сам того не желая, вышел из амплуа героя. Что поделаешь, герои живут ровно до тех пор , пока их подвиг кому-то нужен. На Ивана навалилось слабость и жуткая пульсирующая боль. "Какой великий артист погибает", - успел пробормотать он, прежде чем опустился занавес.