В 67-м маме дали однокомнатную квартиру на Ленинском проспекте, на двенадцатом этаже 19-этажного дома. Наши пять домов стали вторыми по высоте в городе после 25-этажных высоток на Калининском проспекте. Сталинские башни не в счёт.
Из окон вид на проспект. Слева далеко высотки Калининского, ещё дальше телебашня. До неё километров двадцать пять. Впереди - теряется за домами Ленинский, правее - большой пустырь, за ним хрущёвки и лес. На пустыре растут несколько вишнёвых деревьев. Глядя с высоты, можно догадаться, что вишнёвые ряды были когда-то большим садом - по отрезкам угадываются параллельные ряды.
Окна выходят на восток, Солнышко утром. В квартире очень светло оттого, что большие рамы и низкие подоконники.
По проспекту идут редкие машины. "Волги" раскрашены в два цвета - белый и бежевый. Автобусы и троллейбусы старых моделей. Ветка 33-го троллейбуса заканчивается на пересечении Ленинского проспекта с улицей Кравченко. А к нашим домам её протянули спустя года два. Пустили 62-й троллейбус. В большой туман не видно ни проспекта ни транспорта. С токосъёмников троллейбусов, потрескивая, сыплются синие искры. Красиво, празднично.
Салют из окна виден сразу в нескольких точках над городом.
Когда мы переехали, спали с мамой на подушках от тахты. Из мебели - стул сороковых годов. Это совсем простой советский стул, его можно увидеть в каждом втором советском фильме в быту или в парткоме. Через двадцать пять лет я купил три стула на роликах, а этот стул так и стоит в моей комнате.
Наша посуда - набор из трёх кастрюль, четыре тарелки, стаканы и чайник. Вымытые кастрюльки, тарелки и ложки сложены на газете, потому что на кухне пока только одна газовая плита. Вскоре мама купила кухонный набор из шкафчиков, стола и табуреток. Светлые. А ещё через год - холодильник.
Телевизор мы изредка ходим смотреть на восьмой этаж к тёте Неле. Мама дружит с ней, они почти ровесницы. У тёти Нели сын Дима тоже ездит в лесную школу. И она так же, как моя мама разведена. С Димой я не дружу - он старше меня на год, и значит, я для него сосунок. Два года я носил его зимнее пальто. Тёмно-зелёное, в чёрную крапинку с чёрным воротником. А демисезонное было уже моё. Мама купила.
Дома бываю редко и не надолго - на каникулы и летние пересменки. И ещё учусь в Москве первую учебную четверть. В один из приездов смотрю - в комнате две новенькие кушетки. Для меня и мамы.
Мама зарабатывает шестьдесят рублей в месяц, этого мало, даже для обычного питания. Выручают мои отъезды. Мама платит за учебную четверть рублей одиннадцать. А сама экономит, чтобы купить самую необходимую мебель. Мне безразлично, где спать, и есть ли дома холодильник. Сладкого нет - вот в чём вопрос. Однажды мама насыпала в чайную ложку сахар и подержала её над газом. Сахар растаял и потемнел - получился леденец. Даже пахнет. Только важно не пережечь. Но такое случалось лишь в начале нашей жизни на Ленинском. По воскресеньям мама обычно даёт мне денег на порцию мороженого. Или на выходной отвозит в Кузьминки, где заветный чулан с вареньем, мороженое и конфеты. Когда уезжаю из Кузьминок, Няня всегда даёт мне двадцать копеек на пломбир в стаканчике с розочкой.
В младших классах, когда я учился в Москве, мама платила школе за мои обеды, а с четвёртого класса стала давать мне на руки ежедневно сорок пять копеек на комплексный обед. Так у меня появилась возможность решать непростой кондитерский вопрос. Остаётся найти где-то три копейки - сорок восемь копеек стоит большое мороженое "Пломбир". Всё равно от обеда никакого толку: съел и забыл, а "Пломбир" - это наслаждение.
У Нелиного Димы взял почитать книгу "Сто затей двух друзей". Очень интересная. О множестве полезных поделок для ребят, фокусах, много иллюстраций. В 50-е, 60-е годы выпускались познавательные книги, рассказывающие как своими руками сделать диод, а потом и весь радиоприёмник. Приятное чувство возникает, когда из неживых закорючек, пластинок вдруг получается говорящее устройство.
В Димкиной книге речь не только о технических проблемах. Из неё можно узнать, как охладить воду во фляжке летом, как сделать новогоднюю маску и многое другое. Однажды я скрутил из бумаги конус, прикрепил иголку на конец и слушал таким способом пластинку на отцовском "Урале". По Димкиной книжке научился делать парусники. Корпус вытачиваю из сосновой коры на асфальте. Три мачты строгаю из расщеплённого карандаша. На средней мачте три бумажных паруса, на крайних - по два. И треугольные паруса на носу. Несколько ниточек - канаты. Парусник плавает по лужам или в ванне. Можно и на пруд отнести.
На пруду тоже интересно. Зимой он усеян рыбачьими лунками. Весной много погибшей крупной рыбы плавает вверх животом.
За нашим домом растёт мой любимый дуб. На уровне второго этажа ветви его скрещены так, что можно сесть и даже спинка есть. Под дубом пешеходная дорожка, по которой идут редкие прохожие с остановки 120-го и 42-го автобуса. Они и не подозревают, что я смотрю на них. Здесь же ходит с работы мама.
Ко дню рождения мне купили два конструкторских набора: танк Т-34 и броненосец "Потёмкин". Особенно трудно собирать "Потёмкин" - много мелких деталей. Все детали клеятся ацетоном.
У меня есть замечательные фломастеры. Мама с работы принесла, японские. Что говорить, даже отечественные фломастеры редкость. А тут японские. Если ко мне заходит приятель, обязательно хвастаюсь ими. Потом мы рисуем. Если приятель сплошь закрашивает всё пальто у деда мороза или ёлку в пол листа - хоть святых выноси. И всё тошнит, и голова кружится и мальчики кровавые в глазах.
Мама учится в строительном техникуме на Первомайской улице. Однажды она взяла меня на лекцию. Сидим за партой. Весёлые дяденьки и тётеньки спереди и сзади вертятся, шутят со мной, сделали бумажную шапочку для меня. А я сижу и рисую кремлёвскую стену, мавзолей и наши автобусы вдоль стены.
Дома мы с мамой играем в прятки. Пока она занимается на кухне, в моём распоряжении туалет, ванная и комната. Только в комнате можно спрятаться в трёх местах: за дверью, под кушеткой или в кушеточном бельевом ящике.
А ещё я делаю маме "операцию". Она ложится на кушетку и закрывает глаза. А я карандашами делаю "надрезы" на руке, зашиваю "шов", бинтую. Маме нравится, она говорит: "А на другой руке" или "Ты вот здесь ещё не делал".
Летом и до ранней осени мы с мамой ходим в летний кинотеатр "Ромашка" на улице Новаторов. Другой, ближайший к дому - кинотеатр "Прогресс". Туда нужно ехать на автобусе, на метро и опять на автобусе. Билет в "Ромашке" стоит 10-15 копеек, вблизи лес и пруды, можно погулять и поискать грибы. Другой кинотеатр, который я запомнил - "Горизонт". Мы с мамой оказались в районе Фрунзенской, и зашли. Шёл фильм "Мне 20 лет". На улице снег, а главный герой ходит без шапки. Вдруг кадр на экране замер, и на нём стали расти и лопаться пузыри. "Сапожник!" закричали беспартийные.
За грибами мы с мамой ездим в сторону кольцевой дороги, пять минут на 144-м автобусе до остановки "Зона отдыха". Здесь под берёзками в спалённой солнцем траве торчат коричневые шляпки подберёзовиков.
В третий класс я пошёл в школу, в десяти минутах ходьбы от нашего дома. Здесь я учусь первую четверть, а на остальные уезжаю в лесную школу или другие детские санатории.
Утром первой встаёт мама и ставит кашу для меня.
Проснулся. Полоски света с кухни и приглушённые звуки. Опять провалился в сон. Пятнадцать минут пролетели в мгновение. Подходит мама, будит. Иду умываться.
В 7.40 начинается "Пионерская зорька". А по четвергам - спортивная пионерская передача "Внимание, на старт". В это время я ем. Геркулесовую, манную или пшённую кашу на молоке. Только пшённая не очень. Люблю манную, когда получается жидкая. Мама делает каши по своим рецептам, с точными дозами. Насыпает порцию в старую розовую чашку. Но почему-то со временем манная стала получаться густая и противная, я её ем, но разлюбил. Хлеб с маслом, чай или какао.
Одеваюсь. "Пионерская зорька" всегда заканчивается счастливой песней. Эти песни Вы не найдёте в современных песенниках. Мне очень хочется, чтобы Вы вспомнили их:
Учительница Ю.Чичков, К.Ибряев
С Вами каждое утро
Мы встречаем рассвет
Вот и кажется будто
Мы знакомы сто лет
Вы уже не смогли бы
Встретить солнце без нас
Мы ведь самый, самый любимый
Самый трудный Ваш класс
И для всех нас Вы самая-самая
Справедливая, мудрая, славная
Все мы школьной второй нашей мамою
Про себя называем Вас
С Вами радость и горе
Делим мы как друзья
И в любом нашем споре
Вы наш главный судья
Мы уже не смогли бы
Жить недолго без Вас
Мы ведь самый-самый любимый
Самый трудный Ваш класс
Будем сами с усами
Мы как в детстве своем
Будем мысленно с Вами
Говорить обо всём
Чтобы вновь помогли Вы
Нам в решительный час
Мы ведь самый-самый любимый
Самый трудный Ваш класс
Ровесники, ровесницы. А.Островский, И.Дик
Ровесники, ровесницы
Девчонки и мальчишки
Одни поём мы песенки
Одни читаем книжки
Девчонки, мальчишки,
Мальчишки, девчонки
Мы учимся вместе друзья
Всегда у нас весело в классе
Да здравствует дружба, ура!
Идём по общей лестнице,
Звонок, услышав звонкий
Ровесники, ровесницы
Мальчишки и девчонки
Наша школьная страна. Ю.Чичков, К. Ибряев
Не крутите пёстрый глобус
Не найдёте вы на нём
Той страны, страны особой,
О которой мы поём
Наша старая планета
Вся изучена давно
Но страна большая эта
Вечно белое пятно
Пусть в эту страну не идут, не идут поезда
Нас мамы впервые за ручку приводят сюда
В стране этой звонкой, весёлой
Встречают нас как новосёлов
Страна эта в сердце всегда
В новый класс, как в новый город
Мы приходим каждый год
Племя юных фантазёров
Непоседливый народ
Значит вновь лететь и кликать
По бескрайней той стране
К неожиданным открытьям
К выпускной своей весне
Здесь нам слышатся порою
В тихом шелесте страниц
Гул далёких новостроек
Голоса зверей и птиц
Ветер странствий крутит глобус
Машет нам своим крылом
В той стране, стране особой
О которой мы поём
Летите голуби. И.Дунаевский, М.Матусовский
Летите голуби, летите
Для вас нигде преграды нет
Несите голуби, несите
Народам мира свой привет
Пусть над Землёю ветер стонет
Пусть в тёмных тучах небосвод
В пути вас коршун не догонит
В пути вас буря не собьёт.
Посланцы (засранцы) счастья и свободы
Летите голуби вперёд
Глядят с надеждою народы
На ваш стремительный полёт
Школьные годы. Д.Кабалевский, Е.Долматовский
В первый погожий сентябрьский денёк
Робко входил я под светлые своды
Первый учебник и первый урок
Так начинаются школьные годы
Школьные годы чудесные
С дружбою, с книгою, с песнею
Как они быстро летят
Их не воротишь назад
Разве они пролетят без следа?
Нет, не забудет никто, никогда
Школьные годы
Вот на груди алый галстук расцвёл
Юность бушует, как вешние воды
Скоро мы будем вступать в комсомол,
Так продолжаются школьные годы
Жизнь это самый серьёзный предмет
Радость найдём, одолеем невзгоды
Красная площадь, весенний рассвет
Вот и кончаются школьные годы
В восемь часов по радио пикают сигналы точного времени. Начинаются новости, пора выходить.
После школы хожу в продовольственный магазин. Мама просит купить хлеб и молоко. Иногда кефир, пачку масла, сахарный песок. Молоко продаётся в прозрачных бутылках с толстым горлышком. Вымытую бутылку нужно сдавать в том же магазине в секции "Приём стеклотары". Бутылка с молоком или кефиром стоит тридцать копеек, пустая принимается за пятнадцать. У каждой бутылки крышечка из фольги своего цвета. Только так можно различить кефир и молоко. Кефир - с зелёной крышечкой, молоко с белой. Бледно-бежевая ряженка с розовой крышечкой. Можайское молоко продаётся в бутылках с узким горлышком и металлической крышкой. Пустые бутылки громыхают в сетке-авоське, когда иду в магазин. Однажды я летел по лестнице чёрного хода и задел пустой бутылкой о стенку, расколол. Вернулся домой, плачу. Мама успокоила меня и добавила недостающие монетки.
Хлеб белый стоит 13, 16, 18, 22, 28 копеек. Чёрный - 16, 18 и 20 копеек. Чаще всего покупаю белый за 28 копеек. Это килограммовый батон, серый внутри с кислым вкусом.
Редко, редко мы с мамой балуемся ряженкой. Ряженка стоит 39 копеек. Настоящая вкуснятина. Она такая густая, что не вытекает, даже если трясти, а столовая ложка в горлышко не пролезает. Приходится мешать другим концом.
Пачка сливочного масла стоит 62 копейки. Сахарный песок - 94 (96) копеек. Подсолнечное масло наливают аппараты в подставленную бутылку. Нужно опустить монету, дёрнуть рычажок сбоку и сказать: "Снип, снап, снуре, пуре - базилюре" (СНиП- Строительные Нормы и Правила). Растительное масло продаётся подсолнечное, реже кукурузное, настоящее. Вскоре масло стали продавать и в пластиковых упаковках.
Самые дешевые конфеты стоят 90 копеек - карамель "Бестолковая" с толстыми стенками, фруктовой начинкой, без обёртки. Самые дешёвые шоколадные конфеты - "Кавказские", невкусные.
Со временем появилось молоко в пирамидальных бумажных пакетах за 16 копеек. С одной стороны удобно - с посудой возиться не нужно, но пакеты часто текут и молоко кислое. В молочном отделе стоят молочные лужи. А ещё через некоторое время пошло молоко в полиэтиленовых белых бесформенных пакетах.
Когда я учусь в Москве, дружу с Серёжкой. Мы учимся в одном классе и живём в одном доме. Только он на четвёртом этаже. С Серёжкой мы скорее приятели. Настоящий мой друг - Сашка Сидельников, с которым мы встречаемся в Непецыно.
Захожу к Серёжке, он вываливает свои сокровища, закорючки и приспособления, показывает и рассказывает. Сидим, играем. У Серёжки кошка. Он посоветовал и мне завести. Мы нашли около дома не очень больную и принесли ко мне. Помыли её в ванне и вытерли маминым полотенцем. Потом Серёжка ушёл, а в семь пришла с работы мама. Она посмотрела и уговорила меня отпустить кошку. Мама сказала, что на шестьдесят рублей трудно содержать ещё одно существо. Я согласился.
Зимой Серёжка позвал меня на ледяную горку у прудов на улице Кравченко. Он рассказал, что ходит не кататься, а щупать девчонок, когда катится с ними. На горке толпится куча детей и взрослых, наверху и внизу. Среди пятиклассников ощупывание девочек модно, как вальс при крепостном праве. И девчонки есть, которым нравится. Румяные они визжат, пока их торопливо обшаривают сопливые кавалеры. Нет, такой хоккей нам не нужен. Не по пионерски это, не хорошо. Вот на слёте дружины, у развёрнутого красного знамени...
Однажды Серёжка стырил у меня 35 копеек. У меня есть жестяная банка из-под леденцов, в которой хранится около двух рублей монетками. Серёжка зашёл ко мне, и я стал показывать всё своё богатство, а потом похвастался копилкой. Выложили монетки, посчитали. Когда решили перейти из кухни в комнату, я хотел убрать монетки в банку. Сережка говорит - не надо, пусть лежат. Когда он ушёл, я стал всё собирать. Не хватает двадцатки и пятнашки. На следующий день я сказал Сережке, что знаю, это он взял. Он с хмурым лицом ответил: "Ничего я не брал". Мы не разговаривали некоторое время. Потом само как-то собой забылось.
Два года назад с этой копилкой мы разыграли случайного мальчишку в Кузьминках. Как в "Бриллиантовой руке". Мы с Сашкой заранее зарыли банку с монетами в школьном саду. Аккуратно сняли мох, зарыли банку в песочек и также аккуратно положили мох на место. Сад ещё не был ограждён забором - заходи в любом месте. У первого подъезда нашли мальчика и, положив руку ему на плечо, пошли играть в сад в солдатики. Сели на корточки и стали рыть окоп для солдатика. Вдруг я наткнулся на что-то твёрдое. Интересно. Коробочка какая-то. Денежки! Вот повезло! Сашка тоже удивлён. Пересчитали - около двух рублей монетками! На мальчика это произвело огромное впечатление, он взялся рыть рядом.
Очень люблю что-нибудь жечь. Дома или на улице. С Сережкой, Вовкой или один. На заднем дворе продмаг сваливает ненужные ящики. Картонных и пластмассовых ящиков пока не изобрели, а деревянные ящики - одноразовые, их жгут рабочие магазина или мальчишки. Кроме ящиков поблизости стопки макулатуры. Горят хорошо.
Дома, на кухне поджёг камыш и оставил его тлеть. Когда кухню заволокло молочным туманом, я с трудом отыскал окно.
Мама приезжает с работы или института и говорит грустно: "Опять что-то жёг". Как она догадывается, ведь я проветриваю, и всё вытираю за собой.
Нашёл на улице пластмассовый детский автобус, положил в мойку и зажёг. Посмотрел некоторое время, как горит, и ушёл в комнату. Вернулся, когда автобус догорал. Заметил, что вместе с дымом в воздух взлетают и разносятся повсюду мельчайшие чёрные частички. Они оседают на пол, стол, другую мебель. Пробую вытереть - они размазываются жирными чёрными пятнами. Только мама как-то всё это отмыла.
Жёг смесь бенгальских огней с серой от спичек. В банке от леденцов. Горит и красиво брызжет. Когда смесь догорела, на столе, в том месте, где банка стояла, осталось чёрное пятно.
И конечно хлопушки к новому году. Это интересней бенгальских огней. С первого декабря начинается предновогодняя торговля. В "Детский мир" на Здержинской нужно ехать в первые же дни, иначе хлопушки раскупят. Останутся десятикопеечные, из которых, наряду с конфетти вылетает бессмысленная пластмассовая игрушка.
Простая хлопушка стоит шесть копеек. В упаковке двадцать штук. В пятом классе к новому году у меня было три рубля на хлопушки. В следующем году - шесть. Ещё через год - двенадцать. Двести хлопушек! Когда мама узнала, на что я хочу потратить, она спросила: и не жаль тебе столько денег тратить на хлопушки. Я подумал и отдал ей половину. Купил сто штук. Никто не собирается дёргать их за ниточку. Хлопушка аккуратно разбирается, высыпается конфетти, вынимается синяя бумажка с бертолетовой таблеткой и ниткой на конце. Потом осторожно разворачивается синяя бумажка и извлекается таблетка. Одна таблетка бахнула у меня в пальцах - зацепилась за волоски покрывала. Как использовалась вся эта взрывчатка - совершенно не помню, где-то клали под дверь в лесной школе или бахали на улице.
Дома у нас нет карты Москвы. Мама купила как-то небольшую карту-схему метрополитена. На ней около станций метро наброски ближайших улиц. А я вижу в окно высотки Калининского проспекта и мечтаю посмотреть на них вблизи. На какой улице стоят эти высотки, я пока не знаю.
Однажды я пошёл. После уроков. От дома дошёл до метро "проспект Вернадского". Высотки видны впереди, хорошо. Дошёл до следующей станции "Университет". Высотки видны. На сегодня хватит. Сел в метро и вернулся домой.
В следующий раз доехал до "Университета" и пошёл уже от него. С Ленинских гор спустился вниз по эскалатору и перешёл метромост. Высотки скрылись за домами Комсомольского проспекта. Но ещё на Ленинских горах заметил, что проспект идёт прямо, а высотки остаются левее. По Комсомольскому шёл, пока он не упёрся в Садовое кольцо. Здесь я сел на станцию "Парк Культуры" и вернулся домой.
В третий раз доехал уже до "Парка культуры". Перешёл Садовое кольцо. Купил эскимо на палочке за 11 копеек у тёти с тележкой на колёсах в начале Метростроевской улицы. Взял левее и заблудился в переулках - пропали ориентиры.
Следующее моё путешествие - по Ленинскому проспекту. Ленинский проспект я уже немного знаю. Иногда в субботу мама везёт меня на 144-м автобусе от дома до конца проспекта - метро Октябрьская. Здесь меня забирает отец или Няня, и мы едем в Кузьминки. Когда я привык, мама стала сажать меня на 144-й, и я доезжал самостоятельно.
А теперь мне захотелось пройти Ленинский пешком. Весна, почки. Пальто демисезонное. В кармане пятнадцать копеек на всякий случай (автобус стоит пять копеек, троллейбус - четыре). Улица Марии Ульяновой, магазин "Власта", "Лейпциг". Магазин "Школьник", где мы с мамой покупаем для меня пионерский галстук. В нашем доме тоже "Школьник", но он канцелярский, а здесь и форма и обувь и игрушки. Ломоносовский проспект. Университетский проспект. Площадь Гагарина, магазин "Тысяча мелочей". Октябрьская площадь, кинотеатр "Авангард". От дома до метро Октябрьская десять километров. Развернулся и пошёл назад. Домой вернулся часов через пять. Всё тело горит. Проспал до следующего утра.
Однажды позвонил в Кузьминки и сказал Няне, что сейчас приеду. Она подумала, что я пошутил. Доехал на сто двадцатом до станции "проспект Вернадского" и зашёл в метро. Самое сложное - сделать две пересадки на Парке культуры и Таганке. Сейчас можно сделать одну пересадку на Лубянке, но тогда Краснопресненская линия ещё не имела станций внутри кольца. Раньше, когда меня возили в Кузьминки, никогда не обращал внимания, как делается пересадка. Оказалось - несложно, если следовать указателям. Теперь у мамы, отца и Няни стало меньше проблем.
Мне интересно есть ли автобусный путь в Кузьминки. И вскоре я разведал его. Доехать можно последовательно на трёх автобусах 66-м, 44-м и 99-м. Время в пути около двух часов.
Последний мой дальний пеший переход был как раз по маршруту 99-го, от Автозаводской до Кузьминок.
У меня появилась карта Москвы с изображением достопримечательностей: кремля, сталинских башен, университета, ВДНХ и другого, со станциями метро и списком улиц на обороте. Я стал свободно ездить в метро. Побывал у высоток на Калининском проспекте. Побывал на останкинской телебашне. Лифт здесь с телефоном - ничего подобного ещё не видел. Он мчит со скоростью шесть метров в секунду, так сказал экскурсовод, уши закладывает. Башня едва заметно вращается, точнее не башня, а обзорная секция для зрителей. Внизу по дорожкам ходят букашки и ездят божьи коровки. Дальше зелёных аллей Сокольников не видно - облачность, дымка.
Иногда после школы или в воскресенье мы всем классом едем в театр или подмосковную усадьбу. На автобусе ездили в Абрамцево. Ряд деревянных домиков. Внутри множество картин. В туалете господского дома на стене написано: "Здесь был Врубель".
Четвёртый класс. Метро. Наш класс едет в ТЮЗ. Напротив наших девчонок сидит пара - пожилые иностранцы. Что иностранцы видно по одежде и манерам. Бабуся империалистка стала доставать из сумки что-то и уронила конфету на пол. Подняла и протянула её Ире. Все кто видел это, поразились. В ответ, открыв "Казбека" пачку, сказала Ира с холодком: - Вы интересная чудачка, но дело, видите ли, в том...
В 70-м мама поступила в институт. Через год у меня появился отчим Дима. Они с мамой учились в одной группе в строительном. Я ревную.
Жить стало полегче материально. У нас появился чёрно-белый телевизор "Рекорд". А первый, старенький который дед подарил, проработал год. Вместо антенны у него торчал обычный провод, который я однажды положил на батарею. Тут телевизор и вскипел.
Мы выписываем журналы и газеты. "Комсомольская правда", "Юность" - это для взрослых, "Юный натуралист" для меня и "Наука и жизнь" и "Техника молодёжи" для всех. "Пионерскую правду" никогда не выписывали. В "Науке и жизнь" в конце номера кроссворд, в котором я отгадываю одно или два слова.
В нашей комнате стало больше цветов. Забавная камнеломка. Плющ вытянулся на пять метров и красиво окаймляет потолок.
Мамины и Димкины однокурсники - взрослые дяди. Кому-то даже под сорок. Потому что институт вечерний. Они дружны и веселы. После сессии или в праздник собираются, выпивают. Одну зовут Маша, ещё одного Лёша Люлякебаб, а других я позабыл. Лёшу назвали так, потому, что когда народ сбрасывается, он всегда приносит котлеты люляки-баб.
Летом мама отправила меня в деревню к однокурснице Маше, на месяц. На Киевском вокзале мама передала Маше сорок рублей за моё пропитание и купейные билеты до Брянска, извинилась, за маленькую сумму, стала говорить, что нужно покупать новую школьную форму, и расплакалась. Маша сказала: всё нормально. Поехали вчетвером: Маша, её муж Ваня, трёхлетняя дочь Анжела и я. Ваня обычный работяга. Любит выпить и кроссворды. Он хранит вырезки из газет с ответами на старые кроссворды и таким образом восполняет пробелы в знаниях.
Пришлось мне потаскать их неподъёмный чемодан, потому что у Вани травмирована нога. В чемодане всякие подарки в деревню - съестное. В том числе протухшая копчёная колбаса. Она такая дорогая и дефицитная, что жалко выбрасывать. Предполагали обдать её кипятком, чтобы ошеломить микробов и съесть.
В Брянске пересели на местный поезд и доехали до городка Почеп. В Почепе нас встретил дед Анжелки на телеге. Отсюда мы ехали до деревни четырнадцать километров по грунтовой дороге лесами и полями. Сидеть на телеге неудобно - спинки нет, а свисающие ноги постепенно затекают.
Хозяйство хорошее. Дом, сарай со свиньями, грядки с картошкой и огурцами, грядка с пёстрыми цветами. В первый же день меня напугали свиньи. Все домашние куда-то разошлись, а я стоял во дворе. Свиньи с грохотом бились в дверь сарая и громко визжали. Страшно стало, когда одна за другой разъярённые они стали протискиваться сквозь узкую щель в двери. Тут они сразу успокоились, подбежали к корыту с едой и стали с улыбками кушать.
Ночи здесь чёрные - протяни руку - не видно. На верху звёзд больше, чем в Москве. Луны почему-то нет. Днём жарко. В доме несколько сотен мух, к ним все привыкли. Главная дорога деревни вся в глубоких ямах с грязью. После дождя грузовик погружается по колесо.
Погода стоит солнечная. Ловлю бабочек, порхающих над цветочной грядкой. Прямо в ладонь. Потом выпускаю. Купаюсь в прудах за деревней. В пруду в двух местах под водой бьют холодные ключи. Когда проплываю над ними, дух захватывает. У первого пруда конский водопой. Берег здесь усеян глубокими лунками от копыт. Их облюбовали стрекозы "Коромысло", в книжке пишут, что они летают со скоростью 180 километров в час. Стрекозы в лунках в разных стадиях: без крыльев и с крыльями, сохнут перед первым полётом. Их можно легко взять и рассмотреть.
Ребята ловят рыбу. Впервые видел щуку. У неё весь рот утыкан зубами. Сунул палец внутрь, думал дохлая, а она сладко прижала его, не открывая глаз. Вынимать палец нужно осторожно - зубы как бритва.
В лес не ходил, там партизаны. Лес лиственный. Тропинок и дорог нет и других, каких-либо ориентиров. Листва густая, видно на двадцать шагов вперёд. Легко можно заблудиться.
Впервые мылся в деревенской бане. Как зашёл в парилку, так и присел на корточки и больше не вставал. Солёные капли сами собой катятся градом по лицу. Удивительно, совсем не мылился, а вышел чистый.
Гонят самогон. Сначала закисает брага в бачке, в котором обычно возят молоко на фермах. А потом в избе стоит неприятный запах.
Над дверями магазина вывеска: "Сельпо" (Сельское потребительское общество). Мы с мальчишками в Москве или лагере иногда дразнимся этим словом. Здесь на единственном прилавке лежат вместе: сапоги, макароны, трусы, грабли, сахар.
Утром Анжелкина бабушка просит меня нарвать огурцов к завтраку. Тёплые с колючими пупырышками они прячутся среди таких же зелёных листьев и стеблей, в солнечных зайчиках. Почему в магазине горькие, а с грядки - нет?
Картошка в огороде гибнет от колорадского жука. Все листочки съел, никак не наестся. В Колорадо он давно всё съел, теперь ест на Брянщине.
Из-за серого забора чужого сада над тропинкой склонились зелёные, твёрдые сливы. Съел несколько штук. Весь день резало живот.
На обратном пути в Почепе мы сели на автобус типа "Фердинанд". Мы одни из первых, до отправки много времени. На заднем сиденье сидят три девочки пятиклассницы в юбках выше колен. Две бабушки обсуждают длину их юбок: - Куда мы идём?
Ильинское - дом отдыха для школьников. Первые три класса со второй по четвёртую четверть я проучился в Непецыно, а в четвёртом классе, после нового года, поехал в Ильинское.
Каждое утро нас ведут на закаливающие процедуры. Тётеньки из персонала обтирают наши спины, грудь и руки мокрой махровой варежкой. Стартовая температура - 36,6, финишная, спустя два с половиной месяца - 33 градуса! Запускают сначала мальчиков, потом девочек или наоборот. Однажды я замешкался и остался последним в раздевалке. Сижу в трусиках, носки одеваю. В раздевалку заглянула тётенька и дала отмашку тем, что за дверью. Пошёл поток девочек. Они заходили, как ни в чём не бывало, разговаривали и устраивались на скамейках. Тут я отложил носки и стал орать на них как папа Карло: "Вон отсюда! Вон отсюда! Убирайтесь вон!". Запахло кровопролитием. Тётеньки и девочки в испуге потянулись к выходу. Только отличница Катя осталась. Я постарался успокоить её:
- Не слезами, не мольбами Вас не трону, ангел мой, но надеюсь, сами, сами Вы поймёте, что со мной.
- Короче, Склихасофский, - задумалась Катя, - состояние твоё истерическое. Скушай деточка яйцо диетическое. Или может обратиться к врачу?
- Ни-че-го-я-не-хо-чу...
На выходе тётеньки навалились на меня:
- Скажи, что ты с нами делаешь, варвар! Мы женщины тучные, оборвётся сердце и конец!
В нашем классе висит географическая карта Евразии. До сих пор я видел лишь карту СССР. Мне уже известны некоторые страны, континенты и океаны, но где они находятся, и как выглядят континенты, не знаю. На этой карте сверху Ледовитый океан, внизу коричневые горные массивы и жёлтые пустыни. Внизу воды нет, карта заканчивается на Иране, Пакистане, Индии, Китае. Значит ниже там где-то Боливия, Египет, Алжир и Перу... В следующем году я увидел карту мира с обоими полушариями. Воды сколько! А я плаваю плохо. До Кавказа далековато. Хорошо, что Москва в центре материка.
Два раза в неделю, после уроков, нас учат танцам - твисту и шейку. В кинофильме "Я Вас любил" мальчик Коля на вечере в хореографическом училище танцует именно этот шейк. Наша учительница танцев - тётя, лет тридцати, строгая и непостижимая. Она не состоит в штате санатория, а приходит два раза в неделю. Занятия утомительные и долгие. Обучается сразу весь класс. Если у одной пары не получается, все повторяют заново. "... музыку не слышите... плавно нога идёт... ".
Однажды после ужина мы как всегда носились по территории. Вдруг видим: кто-то лезет через санаторский забор. Зима, уже стемнело, не разобрать, кто. Подошли ближе. Тётя какая-то. Лезет спиною к нам. Тусклый свет фонаря осветил тёплые розовые рейтузы из-под пальто. Обернулась к нам... Да, дорогой читатель, это была наша Панацея Аполлоновна. Она растерялась, достала пудреницу. А мы вскинули руки в пионерском салюте и строем, с песней пошли на каток:
- ...потому что утром рано заниматься нам зарядкою не лень, потому что водой из-под крана обливаемся каждый день...
В марте наступила оттепель. Ветер поднял прошлогодние, коричневые листья и я увидел на земле бабочку-лимонницу со сложенными крыльями. Стою на катке, держу её в ладонях и грею дыханием. Ожила! Пролетит два шага и вновь засыпает. В корпусе лимонница согрелась и стала неуверенно летать по коридору. На следующий день я отправил её в конверте домой. Думал, что она заснёт в конверте и писал маме, чтобы она обязательно подула на бабочку, чтобы она полетела.