Обломова Екатерина : другие произведения.

Сказочница. Часть 4: "Принцессы, короли и шуты"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Любая сказочница мечтает на самом деле повстречать волшебников и драконов и, конечно, получить в женихи настоящего принца. Вот только что с ними всеми потом делать? Особенно если ты лишь недавно закончила школу и замуж пока не собираешься. Продолжение здесь: http://samlib.ru/o/oblomowa/marishka.shtml
  Король сдержал свое обещание позаботиться о Маришке, и она довольно быстро поняла, что он сделал это действительно из благородства, а вовсе не чтобы держать ее у себя на глазах. Вообще, чем дольше она жила во дворце, тем больше она восхищалась королем Томашом. Все, что говорили им о государе в школе, оказалось правдой, пусть это и звучит совершенно невероятно.
  Его Величество лично побеседовал с родителями Маришки, впрочем "побеседовал" - это слишком громко сказано, поскольку говорил только один он: и супруги Ридон, и даже нахальная Каролинка от такой чести потеряли дар речи. Естественно, сопротивления с их стороны не последовало, и Маришка отправилась в столицу. Чтобы соблюсти закон, запрещавший детям до совершеннолетия жить отдельно от родителей или опекунов, ее официально передали под личную опеку короля. И теперь Маришка торжественно звалась госпожой Мариной, королевской воспитанницей.
  Правда, никто ее так не называл, да и сама она всегда смущалась, когда слышала это титулование. И еще больше смущалась, когда по настоянию короля называла его "дядей Томашем". Единственное, что ей удалось отстоять, так это то, что такое обращение она будет использовать лишь в семейном кругу, а на людях будет по-прежнему называть его "Ваше Величество". Зато в остальном Маришка очень быстро освоилась, словно всю свою жизнь провела во дворцах в окружение принцев, придворных и слуг. А почему бы ей и не освоиться? Ведь к сказкам она привыкла с детства, и всегда была уверена, что когда-нибудь будет жить во дворце.
  А еще, после совершеннолетия Маришка должна была получить поместье, которое король из принципа выделил из личных владений принца и пожаловал своей воспитаннице. Не жизнь, а самая настоящая сказка.
  Кстати, насчет сказок! Как оказалось, хорошие рассказчицы ценятся не только в деревне, и скоро небольшой приближенный к королевской семье кружок взял в привычку собираться по вечерам, чтобы послушать очередную историю, а иногда к ним присоединялся и сам Томаш. К изумлению Маришки, которой казалось, что уж во дворце-то должны жить самые счастливые люди на свете, все здесь умирали от скуки и с восторгом встречали каждое новое развлечение.
  А еще, одним открытием стало то, что Маришка была не единственной нахлебницей (как она сама себя потихоньку называла) во дворце. В так называемый королевский кружок входили кроме самого Томаша и Карела еще двенадцать человек.
  Во-первых, это две королевских кузины тринадцати и десяти лет и двенадцатилетний кузен, все - незаконные дети покойной сестры Томаша, необдуманно сбежавшей из дома с бродячим актером. Они были бастардами, поэтому членами королевской семьи быть не могли и также как Маришка звались королевскими воспитанниками.
  Во-вторых, тетка короля, леди Анна, величественная дама средних лет, которую специально пригласили во дворец из ее южного поместья, чтобы было кому присматривать за детьми. Леди Анна не особо радовалась такой чести и все время жаловалась Маришке на здешнюю скуку, плохой климат и всеобщее непонимание, а уж узнав, что она из деревни, обрадовано начала рассказывать ей про урожаи и свою винную фабрику.
  Зато королевский кузен, барон Линдон (это в-третьих), не обладал ни либеральными взглядами Томаша ни простотой леди Анны, поэтому к юной выскочке относился настолько высокомерно, насколько мог себе позволить не ссорясь с королем, впрочем, он и бастардов покойной принцессы не больно жаловал. Маришка не понимала, почему король терпит здесь своего надменного кузена, но Карел неохотно пояснил ей, что барон не просто родственник, но и следующий после него наследник престола. Жена барона держалась еще высокомернее мужа и никогда не забывала напоминать, что ее род гораздо древнее королевского.
  Ну и в-четвертых, в королевский кружок входили несколько приближенных: это родственница леди Анны, бывшая при ней фрейлиной, старый управляющий королевским двором, которого Маришка запомнила еще на с того памятного дня, когда стала невестой принца, и еще две очень интересные личности, а именно - королевские шуты. Девочка по книжкам знала, что такова традиция в большинстве стран Северного континента - у каждого короля обязательно должен быть шут, но представляла их совершенно по-другому. Старший, шут короля Томаша, девочку слегка пугал, слишком уж он был умным, казалось, что он всегда все обо всех знает. Зато младший, принцев шут, которого звали Михалом, сразу показался Маришке некрасивым, но совершенно очаровательным, а еще он шутил так, что Маришка с Карелом просто падали от смеха. Вообще, они теперь большую часть времени проводили втроем. Кстати, шут был еще и чародеем, правда не очень сильным, и он даже был знаком по школе с Алиской.
  В-пятых, была сама Маришка, но на этом список не заканчивался, потому что был кое-кто и в-шестых. А именно - та самая принцесса Альмина, благодаря которой, можно сказать, и произошли такие перемены в Маришкиной жизни. Карел навязываемую отцом невесту терпеть не мог и старался без необходимости с ней не только не разговаривать, но даже не находиться в одной комнате. Принцесса в свою очередь тоже не стремилась завоевать любовь нареченного и держалась с ним вежливо, но слегка отстраненно. Воля покойного отца была, по ее словам, священна, поэтому замуж за принца она собиралась выйти, непонятно только с охотой или без. А что она думала на самом деле, понять было невозможно, потому как величественная красавица Альмина всегда сохраняла поистине царственное спокойствие.
  
  ***
  
  Какое-то мнение о королевских приближенных сложилось у Маришки еще до того, как она приехала в столицу. Она ведь туда не сразу отправилась, сначала надо было уладить кучу формальностей по опекунству, собрать вещи (книги в основном), проститься с родными, что было тяжелее всего, она даже впервые порадовалась приезду Каролинки, все-таки родители остались не одни, а со старшей дочерью и внуком.
  Карела же отец сразу отправил в столицу под предлогом того, что наследному принцу надо заниматься делом, а не прохлаждаться здесь без всякого толку. Тот конечно уехал, с королем были шутки плохи, но перед отъездом, когда приходил сказать Маришке "до свидания", еще успел надоесть ей своими жалобами на то, что отец заставляет его отправиться домой потому, что там принцесса Альмина. Девочка с трудом выставила принца, напомнив ему, что до свадьбы в любом случае еще почти год, а если он от нее не отстанет со своими стонами, то может и вовсе не дожить.
  Сопровождать Маришку оставили Михала, шута принца. Он правда пытался возражать, дескать дело шута - развлекать принца, а не его многочисленных невест, но Томаш его и слушать не стал, сказал только, что Михалу надо повнимательнее прочитать свод обязанностей шута. Маришка, которой юноша понравился, решила не обижаться на пренебрежение своей особой, и потом полюбопытствовала у него, что это за свод, и в чем на самом деле состоят обязанности королевского шута. Юноша к тому времени уже перестал раздражаться по пустякам и пришел в более-менее хорошее настроение, поэтому довольно охотно пояснил, что шут - это наперсник, помощник, советчик, слушатель, телохранитель, секретарь и так далее и тому подобное. Он долго с гордостью перечислял все функции шутов и закончил тем, что даже пояснил причины монаршего гнева и своего собственного плохого настроения. Оказывается, Михал в соответствии с королевским приказом должен был неотлучно находиться при Кареле, но по приказанию уже самого принца забрал его лошадь и остался ждать на поляне, где на него случайно и наткнулись остальные охотники.
  Заодно, кстати, Маришка получила ответ и на другой интересный вопрос - зачем Карел потащился со своими книжками через болото. В речи Михала проскользнуло упоминание о какой-то встрече, на которой принц хотел что-то там узнать. С кем встреча и что именно узнать, шут представления не имел, а может врал, что не знает, но предполагал, что речь как обычно шла о нежелании Карела жениться на принцессе Альмине. Михал даже думал сначала, что принц как раз с Маришкой и шел встретиться, и что спасение и клятва - ни что иное, как ловкая выдумка, чтобы отсрочить свадьбу, поэтому он и не хотел ее сопровождать, чтобы не становиться сообщником. Девочка жутко обиделась, услышав такое, но шут быстренько пояснил, что мол это он подумал сначала, но потом понял, что принц говорит правду.
  - И как же ты это понял? - подозрительно поинтересовалась Маришка.
  - Ну я же все-таки чародей, как-никак, - блеснул плутовскими черными глазами Михал. - А потом, у Карела фантазии бы не хватило придумать такой план, он на столь хитрую комбинацию в принципе не способен, не тот склад ума. Он вон в шахматы даже детям проигрывает. Нет, наш милый принц не стратег, а игрок, поэтому ему не шахматы подходят, а покер. Толкового плана он в жизни не составит, зато в полевых условиях действует мгновенно, интуитивно, и из сотни вариантов почти всегда выбирает правильный.
  - А ты - стратег?
  - Пока нет, но стану, - усмехнулся Михал, - шуту положено быть стратегом, без этого и в школу не поступишь.
  - Как вообще становятся королевскими шутами? - Маришке впервые пришел в голову этот вопрос. А действительно - как можно стать королевским наперсником, можно сказать самым ближайшим к нему человеком? Это же не просто так.
  - Учатся, - коротко ответил Михал. Но, поняв, что девочка не отвяжется, все же пояснил: - Школа есть специальная, для талантливых сирот и бастардов. Там много на кого учат, вот и на шутов тоже.
  - Трудно там? - сочувственно спросила девочка, про себя отметив, что бедный Михал - сирота, надо быть с ним поласковее, у него же другой семьи кроме королевской и нет.
  Юноша кивнул.
  - Очень! А главное - еще то и дело приходилось в школу магии мотаться на контрольные и практику, я же еще должен был на чародея выучиться.
  Вот тогда Маришка конечно не удержалась от того, чтобы сообщить об Алиске, Михал оживился и даже вспомнил ее. У него, похоже, была отличная память, во всяком случае он припомнил не только то, что Алиса Ридон на два года младше него, но и сумел в общих чертах ее описать. Правда Маришку больше удивило не это, а возраст Михала.
  - Неужели тебе двадцать? - ужаснулась она. Надо же, на пять лет ее старше! - А сколько лет Карелу?
  - Столько же, - удивленно пояснил Михал. - Мы с ним ровесники. А что?
  - Двадцать лет! - Девочка не знала, что и сказать. Значит, Карел совсем взрослый, а она-то разговаривала с ним как с ровесником. - Ничего, - ответила она шуту, - просто подумала, что король прав - в двадцать лет принцы из сказок как раз женятся.
  
  ***
  
  Да, с Михалом Маришка сразу поладила, но какая удача дружба с ним, поняла только после приезда в столицу. Славный город Луния, встретил ее не очень ласково, придворные явно намеревались игнорировать "мелкую выскочку", а королевская родня, подзуживаемая бароном Линдоном, вообще не хотела с ней разговаривать. Конечно, волю Томаша им приходилось выполнять, но занятый делами король не мог следить за каждым словом своих приближенных, а Карела, как он ни сопротивлялся, отправили с принцессой Альминой на другой конец страны, покупать для той охотничью лошадь. Принц отбивался изо всех сил, возмущался, мол он ничего не смыслит в лошадях, что, кстати, было чистой правдой, но Томаш его и слушать не стал.
  Без Карела Маришке бы пришлось совсем плохо, но к счастью принц перед отъездом неожиданно проявил ответственность и поручил свою "невесту" Михалу. Поскольку молодой шут с Маришкой уже подружился, он не стал возражать и напоминать, что должен всюду сопровождать Карела, а с большим энтузиазмом взялся за дело ввода девочки в королевскую семью. Большего и не требовалось: Михала из солидарности поддержал шут короля, на стороне того всегда были леди Анна и управляющий двором, а барон Линдон с супругой всегда были против. Вот так Маришка сразу же и узнала, кто в королевском кружке с кем дружит, кто с кем враждует, а заодно и без всяких усилий со своей стороны оказалась в самой гуще придворных интриг.
  А интриговали тут все - то друг против друга, то вместе против кого-нибудь одного, а то и против какого-нибудь очередного приказания короля. Маришка-то ясно видела, что причина всех этих интриг - всеобщая огромная скука. Наверное, потому Маришкины сказки и стали пользоваться таким успехом в этом изысканном обществе. Она и не думала, что на свете есть столько человек, которые не могут себя развлечь. Здесь даже книги читали монотонно и равнодушно, а что в них написано, понимал кажется только Карел. Барон с женой скучали высокомерно, леди Анна жаловалась на жизнь, детей замучили правила этикета, а король просто был слишком занят, чтобы нормально развлекаться.
  Лишь Карел с Михалом умели сами находить развлечения. Первый благодаря легкости характера и азартной натуре, а второй потому, что из чувства долга считал себя обязанным делать жизнь своего принца поинтереснее. Скажем прямо, шутки их были не всегда безобидны, а иногда и вообще опасны, но зато с ними было весело. Маришку они приняли в свою компанию, и хотя сама она участия в их проказах не принимала, но зато нередко выступала третейским судьей в соревнованиях: кто придумает лучший розыгрыш, или кто победит в какой-нибудь очередной шутливой дуэли. Вот смешно-то было, а кроме того Маришку забавляло то, что она, всю жизнь дружившая только с девочками, теперь водит компанию с парнями, да еще на пять лет старше нее. Хотя, выбора особого у нее не было, не с фрейлинами же общаться, эти надутые фифы говорили только о платьях, да и на Маришку поглядывали с высокомерием.
  Единственной девушкой, с которой ей хотелось подружиться, была принцесса Альмина, но та держалась слишком отстраненно, хоть и предельно вежливо, а главное - Карел просто из себя выходил, стоило только Маришке заговорить о принцессе. Это был самый верный способ отвлечь его от любой темы, и если девочке казалось, что принц собирается устроить слишком опасное развлечение, или просто наделать глупостей, она будто ненароком упоминала о его официальной невесте. Все, после этого Карел больше ни о чем не мог думать, он сразу разражался жалобами на отца, принцессу и свою несчастную судьбу.
  А вот Маришке принцесса Альмина нравилась. Она никак не могла понять - и чего это Карел так артачится, и уже начала подозревать, что несмотря на все уверения принца в обратном, он просто влюблен в кого-то другого. Михал, правда, клялся, что ни о каких серьезных романах Карела ему не известно, а уж ему-то в отличие от самого принца можно было верить. Но зато тот же Михал признавал, что ему тоже непонятна неприязнь Карела к такой красивой и умной девушке, как принцесса Альмина, тем более что эта неприязнь за последние месяцы выросла от простого нежелания жениться до едва удерживаемой в рамках приличий ненависти.
  Маришка, кстати, тоже заметила, что если поначалу Карел просто кривился при виде принцессы, то на Осеннем балу он даже отказался открывать с ней первый танец, и взбешенному королю Томашу во избежание скандала пришлось танцевать с Альминой самому. Инцидент удалось замять, но последствия у него были немалые.
  
  ***
  
  Маришка на Осеннем балу, понятное дело, не была. Возрастом не вышла. Карел с Михалом правда пытались уговорить короля все-таки разрешить ей пойти на бал, но безрезультатно. Впрочем, она даже не расстроилась, поскольку с самого начала считала их затею бесполезной. Томаш закон ставил превыше всего, и она уже не раз слышала его любимую фразу о том, что если законы плохи, их можно изменить, но ни в коем случае не нарушить.
  О скандале на балу Маришка узнала от Михала, который едва утерпел до утра, поймал ее еще до завтрака и радостно пересказал в лицах, как Карел отказался танцевать с Альминой, кто что сказал по этому поводу, и как королю пришлось самому брать принцессу за руку и вести ее на первый танец, чтобы не допустить скандала. Талант комика у него был отменный, девочка плакала от смеха. Но просмеявшись, Маришка все-таки сказала шуту, что веселья его не очень понимает, уж кому-кому, а ему-то радоваться нечему, теперь король ни ему, ни принцу жизни не даст. Михал сразу сник и уныло сообщил, что она права - Карела за недостойное принца поведение на месяц ссылают на юг, проверять, правильно ли хранят урожай на королевских складах. Шуту с ним ехать запретили. Томаш сказал, что от него толку нет, он будет лишь отвлекать принца от работы, и назначил его учить пажей математике, чтобы не болтался в отсутствие своего господина без дела.
  Маришка смешливо фыркнула, по достоинству оценив королевский юмор. Отправить книжника Карела инспектировать склады, а непоседу Михала учить детишек!
  - Михал, и как же ты теперь? - насмешливо спросила она. - Король заметил, что ты без дела болтаешься, не приведи небеса, будет и дальше заставлять тебя работать.
  - Ой-ой, напугала, - шут передернул плечами, - да он быстро увидит, что когда я без дела болтаюсь, от меня меньше вреда.
  Но заниматься с пажами математикой ему все-таки пришлось, и уже через пару дней Михал начал жаловаться, что не доживет до возвращения Карела. Маришка слушала, кивала и вздыхала, потому что тоже скучала по принцу. Как-то без него и их дружба с Михалом сразу ослабела, словно дружить они могли только втроем.
  Без Карела Маришка скучала просто ужасно, и если бы не вечерние посиделки в королевском кружке, она бы просто извелась от тоски. Теперь-то она хорошо понимала придворных, которые от скуки то интриговали, то ссорились. Дворец располагал к скуке, здесь никто ничего не делал, но при этом ни у кого не было ни одной лишней минуты, свободного времени хватало лишь на то, чтобы поскучать и пожаловаться на свою неинтересную жизнь.
  Маришка с ужасом заметила, что постепенно втягивается в такую жизнь, у нее стали появляться придворные обязанности, например непременное присутствие на утреннем приеме у короля. Пока она большую часть времени проводила с Карелом и Михалом, вместе они умудрялись и обязанности превращать в развлечение, но в одиночку она просто скучала наравне с остальными придворными. Но больше всего она расстроилась, когда заметила, что даже читать стала меньше, а это уж для сказочницы совсем непростительно.
  Доходило до того, что Маришка временами задумывалась - а не вернуться ли ей в деревню? Там ее не сдавливали рамки этикета, не приходилось вечно помнить о том, что надо держаться прямо и смотреть чтобы не мялись складки шелкового придворного платья, не надо было следить за каждым своим и чужим словом, а главное - там все было просто и понятно. К счастью, ей доставало здравомыслия, чтобы тут же отметать эти глупые мысли. Ну, действительно, надо быть полной дурой, чтобы из-за неумения себя развлечь отказаться от всех дворцовых благ. Шелковые платья хоть и не очень удобные, зато красивые, а прямо держаться помогает плотный, туго зашнурованный корсет, к которому она тоже уже начала привыкать. Ну, и наконец - не навечно же вся эта скукотища, можно было утешать себя мыслью, что когда Карел вернется, а Михал избавится от математики, жизнь снова станет интересной.
  И действительно, пусть этот долгий-долгий месяц тянулся и тянулся, но и он наконец-то закончился. Карел вернулся из ссылки и сразу попал в объятия Маришки и Михала, которые были рады радехоньки, что он снова с ними.
  Михал, правда, радовался еще и тому, что закончилась его преподавательская каторга. Он клялся, что теперь ненавидит пажей на всю оставшуюся жизнь, и лично у него больше никогда не будет ни одного пажа. Карел заинтересованно спросил, кто же будет тогда его сопровождать, но шут как обычно за словом в карман не полез и радостно поведал, что у него все до единой должности будут занимать девушки. И пажей, и конюхов, и егерей он будет нанимать исключительно женского пола, а если таковых нет, то не поленится и воспитает сам. Маришка от души веселилась, представляя эту картину, а потом ехидно сказала шуту, что тогда ему придется оставаться холостяком, потому что ни одна нормальная девушка добровольно хозяйкой в его дом не пойдет, а если какая и пойдет, то она быстренько разгонит его женское царство.
  Карел радовался не меньше своих друзей, ведь даже то, что он целый месяц провел вдали от принцессы, не сделало для него прошедший месяц счастливым. Он признался, что уже видеть не мог все эти многочисленные бочки вина, ящики с фруктами, кучи зерна и овощей, возы строевого леса, а главное - бесконечные колонки мелких цифр. Омрачало его радость только то, что король пообещал в случае, если Карел выкинет такой же финт на Новогоднем балу, отправить его уже в двухмесячную ссылку и на этот раз послать с ним принцессу.
  Впрочем, Карел не любил смотреть так далеко в будущее, ведь до Нового Года надо было еще дожить, а там может и удастся как-нибудь выкрутиться.
  А вот Маришка не разделяла его оптимизма, как ей ни нравился принц, ставший фактически ее лучшим другом, она все-таки прекрасно видела, что против отца ему идти бесполезно, воля у короля была железная и сметающая все на своем пути. Да и с другой стороны - ну чем, чем Карелу так не нравилась принцесса? Они же и не общались почти, а в разговорах ограничивались фразой "добрый день", да и то лишь когда король мог их слышать. Маришке было жаль Карела, которому все равно придется выполнить волю отца, ведь Томаша ему ни за что не переспорить. И не меньше ей было жаль принцессу, которой придется жить с ненавидящим ее мужем. А может еще можно что-то уладить?
  Ну, ничего, у нее впереди много времени, чтобы во всем разобраться...
  
  ***
  
  С тех пор, как Маришка поселилась в королевском дворце, она не оставляла мысли подружиться с принцессой Альминой. С мальчишками, как она про себя называла Карела и Михала, было весело, но все же девочке хотелось иметь подругу, с которой можно быть откровенной, ведь столько есть вещей, которых ни мальчишкам, ни взрослым вроде леди Анны не расскажешь. Правда, принцесса шагов навстречу не делала, но в отличие от нахальных фрейлин относилась к Маришке доброжелательно. Вообще-то, она со всеми была любезна и вежлива, даже представить было трудно, чтобы она кому-нибудь нагрубила, или кого-то обидела. Карела спокойствие Альмины просто бесило, он называл невесту "рыбой унылой", а Маришке ее поведение наоборот очень нравилось, именно так по ее мнению и должна была вести себя настоящая принцесса.
  И выглядела Альмина тоже как положено настоящей принцессе - стройная, красивая, с белой кожей, длинными темно-каштановыми косами и зелеными глазами. Маришке каждый раз приходила в восторг, когда Альмина в белом платье и золотой короне грациозно спускалась по ступеням в огромный холл, чтобы принять участие в очередном торжестве. На фоне темно-красного ковра, которым была накрыта лестница, принцесса смотрелась как прекрасная картинка в книге сказок.
  Вообще, из членов королевского кружка принцесса Альмина интересовала Маришку больше всех. Леди Анна, управляющий двором и дети были просты и понятны. Барона и баронессу она быстро записала в занудные снобы и перестала обращать на них внимание. Мальчишки... ну они и есть мальчишки. А вот принцесса оставалась загадкой. А что надо делать с загадкой? Конечно, разгадать ее!
  Более-менее освоившись во дворце и составив собственное мнение обо всех членах королевского кружка, Маришка начала осторожно выяснять, чем Альмина интересуется, что любит, о чем она рада будет поговорить. Но увы, принцесса жила в Лунии всего на несколько недель дольше самой Маришки, была девушкой сдержанной и замкнутой, поэтому никто о ней ничего не мог сказать. Знали только, что покойный отец Альмины был лучшим другом и союзником Томаша, потому-то король и относился к оставленной на его попечение принцессе с такой заботой. Со своей стороны Альмина тоже предпочитала общество короля любому другому, видно видя в нем своего единственного друга в этом чужом, а благодаря Карелу еще и враждебном, дворце.
  Король Томаш не оставлял надежды, что принцесса все-таки понравится его сыну, и не упускал ни одной возможности занять их общим делом, или оставить наедине. Маришка смотрела на его старания и не знала, сочувствовать или посмеиваться, уж слишком наивными и примитивными они выглядели. Ей очень нравился король Томаш - умный, серьезный, благородный и решительный, Карел не зря называл отца почти идеалом, тот и впрямь был образцовым государем и настоящим рыцарем. Но, судя по всему, в любовных делах король специалистом не являлся, что впрочем было неудивительно - он был так серьезен и поглощен государственными делами, что времени на интрижки у него не оставалось. Да и в молодости, как рассказывал его шут, Томаш больше интересовался политикой, чем любовью, женился по государственным соображениям, а рано овдовев вообще полностью погрузился в государственные дела.
  Понаблюдав за стараниями короля, Маришка поняла - тот наивно полагает, что если Карел будет почаще общаться с Альминой, то обязательно в нее влюбится, ну или хотя бы станет думать о ней с большей приязнью. Но такая политика приводила к обратным результатам - отношения принца и принцессы становились все более и более напряженными. И если у Альмины это проявлялось лишь в том, что она еще сильнее замыкалась при появлении жениха, то Карел начал откровенно грубить и отцу и невесте, демонстративно выходить из комнаты и вообще совершал столько глупостей, что Маришка с Михалом просто за головы хватались.
  Дела Михала, кстати, тоже шли не блестяще, ему приходилось лавировать между принцем и королем, но видно от недостатка опыта он то и дело попадал под недовольство то одного, то второго. Карел обвинял его в предательстве дружбы и шпионаже на короля, а Томаш - в пренебрежении государственными интересами ради сиюминутных мальчишеских капризов принца. Бедный шут едва успевал оправдываться, а потом подолгу жаловался Маришке на несправедливость.
  А уж после скандала на Осеннем балу и возвращения Карела из изгнания, она только и знала, что выслушивала жалобы. От Карела на отца, принцессу, Михала и общую несправедливость жизни, от Михала - на Карела, короля и горькую долю шута, от леди Анны - на дворцовую скуку, холодный столичный климат и всеобщее непонимание ее проблем, от детей - опять таки на скуку, этикет и требовательность леди Анны, и даже смотритель двора ни с того, ни с сего вдруг начал жаловаться ей на нервозную обстановку при дворе и нежелание принца понимать государственные интересы.
  Маришка чувствовала себя каким-то громоотводом, но, не возражая, слушала все жалобы, в надежде разобраться-таки в происходящем. Конечно, для полной картины не хватало мнений короля и принцессы, но если первое получить было практически нереально, то второе она рассчитывала рано или поздно выяснить. Ну действительно, должна же молодая девушка, на чужбине, оторванная от друзей и родных, ненавидимая собственным женихом, с кем-нибудь поделиться своими переживаниями. А кто тут еще есть подходящий, кроме нее? Не легкомысленные же интриганки фрейлины.
  Маришке страх как хотелось узнать, что все-таки принцесса Альмина думает о своем будущем браке, хочет ли она замуж за Карела и как относится к тому, что жених ее терпеть не может. Ведь не все равно же ей на самом деле!
  Брешь в принцессином безразличии была пробита совершенно неожиданно. Как-то вечером Маришка закончила очередную сказку, и все начали расходиться по своим комнатам. Это стало уже чем-то вроде традиции - каждый день, кроме воскресений и праздников, после ужина королевский кружок, к которому иногда присоединялся даже сам король Томаш, собирался в маленькой чайной комнате и слушал очередную Маришкину сказку. При этом кто вязал, кто играл в шахматы или карты, кто просто сидел возле камина. Если верить Карелу, они и раньше так собирались, но во-первых не каждый день, а во-вторых на подобных сборищах все слишком много болтали, так что дело обычно заканчивалось спором, а иногда и ссорой. Теперь же говорила только одна Маришка, поэтому ссориться было не из-за чего.
  Принцесса не пропускала ни одного такого вечера, она вроде бы все время молчала, но сказки слушала, затаив дыхание. Маришка временами поглядывала на ее прекрасное лицо, освещенное рыжим пламенем камина, и замечала, что в глазах всегда такой сдержанной Альмины поблескивают слезы. Теперь она была полностью уверена, что за спокойным выражением лица принцесса скрывает чувствительную романтичную душу.
  
  ***
  
  В тот вечер Михал вдруг перед самым уходом, когда в комнате уже оставались только он, Маришка и принцесса Альмина, хлопнул себя по лбу ладонью и воскликнул:
  - Маришка, я же совсем забыл! Твоя сестра передает тебе привет!
  - Каролинка? - изумилась девочка.
  - Да нет, какая еще Каролинка, - пожал плечами молодой человек, - Алиса!
  Изумление Маришки еще усилилось.
  - Алиска? Где ты ее видел?
  - Я не видел, - пояснил Михал, - это мне Фиона, шутиха принцессы Мелины написала в последнем письме, что Алиса просила передать тебе привет. Она ведь теперь в секретарях у леди Эльсибы, императорской Советницы.
  - Кто секретарь императорской Советницы? - не поняла Маришка. - Алиска?
  - Ну да, - теперь удивился Михал, - а ты не знала, что ли? Все же знают, что леди Эльсиба назло снобам взяла в помощницы чародейку-простолюдинку... - он запнулся и неловко пробормотал: - Извини.
  Но Маришка только небрежно отмахнулась.
  - Здесь все знают, что я простая крестьянка, не извиняйся. Значит, вот где Алиска работает, интересно, а почему она передо мной не похвалилась?
  Недоумевала она совершенно искренне, Алиска ведь всегда любила рассказывать о своих успехах, а тут вдруг ни слова не сказала о том, что работает у самой императорской Советницы.
  И тут неожиданно в разговор вмешалась обычно молчавшая принцесса.
  - Простите, - извиняющимся тоном сказала она, - вы об Алисе Ридон говорите?
  Михал и Маришка удивленно обернулись.
  - Да, а вы с ней разве знакомы?
  Щеки Альмины слегка порозовели.
  - В некотором роде, - уклончиво сказала она, и вдруг с неожиданной откровенностью призналась: - Брат с ней вместе учился в школе магии, то есть почти с ней, он на год старше. Он мне про нее и рассказывал.
  Маришку вдруг осенило. Это было невероятно, но она уже знала, что возможны и самые невероятные вещи.
  - Ваш брат? Его ведь Николашом зовут? Ну конечно! Алиска тоже про него много рассказывала, даже говорила, что он из очень знатной семьи. Только я, конечно, не догадывалась, что из настолько знатной... Бедная Алиска!
  Принцесса со вздохом опустила глаза.
  - Да... такова жизнь. Людей всегда что-то разделяет.
  Маришка замерла, а потом быстро толкнула Михала локтем и мотнула головой в сторону двери. К счастью, шуту дважды повторять никогда не требовалось, он тут же кивнул и бесшумно вышел из комнаты, оставив девушек наедине. Маришка осторожно села напротив принцессы, стараясь не шуметь и не сбивать ту с романтично-откровенного настроения.
  - А Николаш?.. - она специально не стала договаривать, чтобы не ляпнуть лишнего, вдруг она не так поняла.
  Но, похоже поняла она все правильно, потому что Альмина снова вздохнула и склонив голову на прекрасную белую руку сказала:
  - Да, но что он мог поделать? Она ведь простолюдинка. Он конечно делал вид, что давно забыл и успокоился, но когда летом пошли эти слухи про Алису и лорда Алана... Я даже боялась уезжать и оставлять его в такое тяжелое время. Но потом Алису взяла на работу леди Эльсиба, значит, у нее точно ничего не могло быть с лордом Аланом, он же с леди Эльсибой воюет...
  Маришка не знала, что и сказать. Когда вот так неожиданно от постороннего человека узнаешь столько нового о собственной сестре, поневоле растеряешься. Зато стало ясно, почему Алиска предпочла не говорить, куда устроилась - она ведь работает у главной врагини лорда Алана, вот и побоялась, что Маришке это не понравится. Впрочем, Алиска вообще оказывается вон какая скрытная, значит, ее Николаш был ни кем иным, как лакманским принцем. Грустно...
  - Но это ведь не всегда так, - она попыталась придать голосу чуточку уверенности, - не всегда же любят неровню. Ну, то есть, чаще как раз влюбляются в кого-то из своих - крестьяне в крестьянок, дворяне в дворянок, принцы в принцесс. Так ведь лучше, правда? И проще.
  Ресницы Альмины дрогнули, и печальный взгляд устремился куда-то сквозь Маришку, в темноту.
  - Если бы проще... - прошептала она. - Если бы...
  
  ***
  
  Легенды о Марине. Легенда вторая
  (рассказанная Маришкой однажды вечером у камина, в кругу королевских родственников).
  
  В давние-давние времена существовали рядом два мира - мир обычных людей, который стоит по сию пору, и мир древних богов и демонов, называвших себя властителями. Знали о них простые смертные мало, а потому окружены они были мифами и легендами, порой страшными, а порой дивными и манящими. Редко кому из смертных хоть одним глазком удавалось увидеть чудеса их сказочного мира, и только самые необыкновенные люди побывали там, да и те почти ничего не рассказывали.
  Однако, сказ наш не о богах и демонах, а о прекрасной Марине, дочери барона, выросшей на побережье теплого моря. Похитил Марину злой демон Хайден и пытался он заставить ее стать его женой. Отказала ему гордая дочь барона, и тогда по закону властителей задал ей демон три задачи, неразрешимые для простой смертной.
  Но выполнила их прекрасная Марина, попутно освободив всю расу демонов от древнего проклятия. И помог ей в том демон Кирен, полюбивший ее с первого взгляда. Узнала от него девушка, что не простая смертная она, а избранная небесами властительница судьбы, и если пожелает она остаться в мире демонов и стать женой Кирена, то ни древние боги, ни демоны, ни волшебники не сравнятся с ними по силе. Недолго думала Марина, ибо она тоже полюбила Кирена и осталась бы с ним в любом из миров.
  Но увы, ни одно счастье не длится вечно. Как ни любила Марина своего супруга, а прошел год, и стала она грустить по отцу, матери и сестрице, которая как раз перед ее похищением готовилась к долгожданной свадьбе.
  Печальны становились и синие, словно летнее небо, глаза Кирена, когда ловил он во взгляде своей прекрасной жены тоску, с каждым днем становившуюся все сильнее. И настал такой час, когда понял он, что нет сил у него дольше выносить ее грустные вздохи и видеть отблески слез в темных глазах.
  Прямо спросил он Марину:
  - Неужели ты несчастлива со мной?
  И ответила она:
  - О нет, Кирен, лишь в тебе моя жизнь и мое счастье. Но не могу я забыть родной дом, любимых родителей и милую сестру, которой я даже не сделала подарка на свадьбу. Уже год, как они не знают где я и что со мной. Отпусти меня хотя бы на день, я лишь повидаю их и сразу вернусь назад.
  Печально вздохнул властитель. Знал он, что придет этот миг, но от того ему не было легче.
  - Ты вольна в своих решениях, Марина. Но ты знаешь наши законы. Только один день будет у тебя, и не сможешь ты даже кончиками пальцев коснуться ни одного мужчины. Даже отец не сможет обнять тебя. Иначе тотчас же ты забудешь и меня, и сам мир властителей. И я буду не в силах что-либо изменить.
  
  ***
  
  Радость и веселье царили в замке барона Маркуша. Младшая дочь барона и ее любящий супруг праздновали рождение сына. Общему счастью мешало только одно - исполнился ровно год с того печального дня, когда пропала старшая дочь Маркуша, прекрасная Марина. Помнил об этом и барон, и жена его, но прятали они грусть, дабы не омрачать праздника.
  Но едва собрались гости в большой зале, как распахнулись сами собой окна, загасив свечи, пронесся порыв свежего ветра, растворились тяжелые створки дверей, и возникла на пороге прекрасная Марина.
  Замолкла музыка, стихли разговоры, люди словно оцепенели, в восторге и страхе глядя на неожиданную гостью. Словно солнце взошло, так осветилась с ее появлением зала. И раньше прекрасна была Марина, но то была простая, земная красота. Ныне же словно и не женщина стояла на пороге, а древняя богиня из полузабытых легенд, и те, кто осмеливались долго глядеть в ее темные глаза, забывали даже дышать.
  Обняла Марина матушку, но когда подошел сам барон, отпрянула и с грустью покачала головой.
  - И рада бы обнять тебя, отец, но нельзя, иначе беда случится непоправимая. Поверь, сердце мое обливается кровью, но ничего не могу я поделать. Лишь один день у меня, чтобы навестить вас, а потом надо возвращаться обратно в тот мир, куда вам дороги нет.
  - Неужели и меня не обнимешь? - Расступились гости, пропуская виновницу сегодняшнего праздника, младшую сестрицу, осторожно несущую на руках своего ребенка.
  Осветилось лицо Марины.
  - Счастливица! - Нежно обняла она сестру и прикоснулась губами к крошечной щечке младенца.
  И в тот же миг в распахнутые окна ворвался новый порыв ветра, на сей раз ледяной и пронизывающий до самых костей. Потемнело небо, громовой раскат потряс замок до самого основания, а прекрасная Марина без чувств рухнула на пол.
  Не сразу она пришла в себя. Долгих три дня пролежала ни жива, ни мертва, а лекари лишь разводили руками - совсем здоровой казалась девушка, словно просто спала, и никто не знал, как лечить ее. К концу третьего дня очнулась Марина, но не принесло ее пробуждение радости и облегчения родным - ничего не помнила она, никого не узнавала и не понимала, что ей говорят.
  Совсем было впали в отчаяние ее родители. Но загрохотали вдруг по подъемному мосту колеса, прошелестели шаги по коридору, и вошла комнату Марины королевская знахарка. Коснулась она пальцами лба девушки, заглянула в пустые темные глаза и покачала головой.
  - Знаю-знаю, девочка, что с тобой. Тело твое удерживают здесь древние законы, а душа рвется в мир властителей. Увы, всех твоих сил недостаточно, чтобы вернуться, ибо не дана такая власть никому, - накинула знахарка на плечи Марины платок с причудливой вышивкой, завязала его сложным узлом и прошептала: - Подчинись закону. Вернись в мир людей.
  Вздохнула прекрасная Марина полной грудью, огляделась кругом и со стоном закрыла лицо руками. Горючие слезы заструились из ее глаз.
  - О чем ты плачешь, девочка моя? - спросила знахарка.
  Покачала головой Марина.
  - Не знаю. Но чувствую, что половину сердца вырвали из моей груди и заменили куском льда. Ушла с той половиной и радость моя, и счастье. И не кровь теперь будет бежать по моим жилам, а ледяная вода.
  Печально посмотрела на нее знахарка.
  - Крепись, девочка, крепись. Научишься ты и с ледяным сердцем жить. Тебе теперь многому придется научиться.
  
  ***
  
  Дни складывались в недели, весеннее солнце становилось все ярче и жарче, первоцветы уступили место летнему разнотравью. Но не радовало это прекрасную Марину. Самое жаркое солнце не могло согреть ее, самые красивые цветы не делали для нее жизнь ярче. Словно сквозь мутную дымку смотрела она на мир, и только по ночам, в странных снах видела что-то далекое и желанное, наполнявшее ее душу тоской об утраченном счастье.
  В слезах просыпалась она, и потом долго не могла вновь уснуть, прислушиваясь к шуму моря и крикам птиц. Чудился ей в шелесте волн чей-то смутно знакомый голос, звал и манил он ее далеко-далеко, туда, где обретет она покой и радость. Не задумываясь, пошла бы Марина на этот зов, побежала бы, бросив все, но стоило ей поднять голову с подушки, как стихал голос, и ничего она больше не могла расслышать ни в плеске волн, ни в криках чаек.
  Видели родители тоску ее, но ничем не могли помочь. Видели они и то, что изменилась Марина. Но тем труднее им было узнать в этой чуждой отстраненной красавице свою прежнюю надменную и насмешливую дочь.
  А Марина и впрямь изменилась. Не радовали ее больше ни наряды, ни драгоценности, не интересовали многочисленные поклонники, которых с каждым днем становилось все больше. Все свободное время проводила она у королевской знахарки.
  - Знаю-знаю, девочка моя, где была ты, - говорила знахарка, склоняясь над вышивкой, - в мире властителей, где же еще. Приходилось мне уже видеть таких, как ты. Но ничем не могу я тебя порадовать, ведь никому из смертных еще не удавалось вновь найти туда дорогу.
  С тоской смотрела Марина на волны, разбивающиеся о скалы.
  - Страшно мне. Даже жаркое летнее солнце не может согреть мою замороженную кровь. И с ужасом жду я зимы, чудится мне, что превращусь я в ледяную статую. Ничего мне не нужно, ничего не интересно. Что делать, подскажи?
  Знахарка вздохнула.
  - Коли не можешь жить для себя, живи для других.
  - Для кого? Никогда не будет у меня ни мужа, ни детей.
  - Почему? - знахарка спросила так, словно знала ответ, но хотела услышать его от самой Марины.
  - Потому, что нет такого мужчины, которому я позволила бы себя коснуться. Потому, что ненависть и отвращение овладевают мною, когда я вижу желание в их глазах. Потому, что тот жалкий юнец, который осмелился меня поцеловать, едва не сгорел заживо. И только собрав всю свою волю, я сумела затушить этот огонь и вылечить его раны.
  Задумалась знахарка.
  - Ты сильна, ох сильна, - наконец сказала она, - и с моей помощью становишься сильнее с каждым днем. Но достойно ли ты используешь свою силу? Разве не чувствуешь ты, что твое предназначение вовсе не в том, чтобы быть хранительницей домашнего очага? Разве не понимаешь, что с твоей силой можно сделать счастливыми много-много людей.
  - Но что я могу?
  - Все, что угодно. Оглянись вокруг, Марина. Прислушайся к ветру и волнам, загляни в свое сердце. Пусть заледенела одна его половина, и никогда больше не загореться ей пламенем любви. Но вторая-то жива. Согрей ее теплом любви к людям, или зажги огнем тщеславия - в любом случае это будет лучше, чем ждать, пока превратишься в ледяную статую.
  Запали в душу Марины слова знахарки. И впрямь, неужели будет она покорно ждать, сложа руки, неужели склонится перед жестокой судьбой? Не хочет она более оставаться Мариной Прекрасной и с царственным равнодушием внимать восторженным речам поклонников. Другой путь найдет она для себя, найдет радость в помощи людям, и добьется того, чтобы не прекрасной называли ее в народе, а мудрой.
  
  ***
  
  И вновь до неузнаваемости изменилась Марина. Словно морской волной смыло ее апатию и равнодушие. Ярче солнца пылали ее прекрасные глаза, когда обходила она деревни, заглядывала в крестьянские дома, осматривала поля и виноградники. Грозовые тучи собирались над ее челом, когда видела она людскую темноту, скудость земли, болезни и нищету. О, сколько раз она вихрем проносилась мимо на вороном коне, не замечая всего этого. И как корила теперь себя за прежнее равнодушие.
  Собрала Марина свои драгоценности и без сожаления отдала их купцам. Застучали топоры, запели пилы, и двух месяцев не прошло, как выросли во владениях барона Маркуша больницы и школы, перекинулись через реки новые мосты, а у пристани сошел на воду первый корабль. Не решился возражать дочери барон, и в прежние времена она была своевольна, а ныне и вовсе любые возражения замирали на губах, стоило ей кинуть один лишь только взгляд.
  Как закончились драгоценности, так подошла Марина к берегу моря, щелкнула пальцами, и заволновались волны, забурлили и выбросили на берег сундук с сокровищами затонувшего корабля. Все удавалось Марине: по одному мановению ее руки прекращался дождь, грозивший погубить урожай, кораблям всегда сопутствовал попутный ветер, ни один человек не смел спорить с ней, а потому школы были полны ребятишек.
  Смотрела Марина на дела рук своих, и сердце ее радовалось, и казалось ей, что кровь ее согревается. В мечтах уже видела она, как пройдут несколько лет, и станет их баронство богатым и счастливым. Не пугало ее будущее, ибо чувствовала она в себе силы великие.
  Но не столь спокоен был барон Маркуш, видел он то, на что дочь его надменно не обращала внимания. А тучи сгущались над ней, ведь как и прежде, равнодушна она была к чувствам людским. Один за другим отвергнутые поклонники превращались в ее заклятых врагов. Страстная любовь перерождалась в ненависть, и одним только небесам известно, чем это могло закончиться.
  В один из теплых летних вечеров запели у ворот замка трубы, и возвестил герольд, что дочь барона Маркуша, прекрасную Марину, желает видеть сам король. Тревожно сжалось сердце барона, но не посмел он нарушить королевскую волю. Рассердилась Марина, что отвлекают ее от дел важных, но не стала расстраивать отца и неохотно последовала за королевским гонцом.
  Встретили ее во дворце, как важную гостью, слуги кланялись до полу, придворные кавалеры восхищенно созерцали ее красоту, дамы завистливо помалкивали. Но не было Марине до них всех никакого дела, одного хотела она - побыстрее встретиться с королем и вернуться домой. Равнодушно прошла она через парадные залы, не замечая, как расступаются перед ней придворные, словно опасаются задеть даже край ее платья.
  Распахнулись тяжелые двери, и бестрепетно вошла Марина в покои грозного монарха. Ничего не ждала она от этой встречи, но случилось невероятное - сумел поразить ее старый король, и вышла от него Марина притихшей и задумчивой.
  
  ***
  
  - Ну что ты решила, девочка моя? Пойдешь в королевские дочки?
  Обернулась Марина. Почти не удивилась она, увидев знахарку.
  - Ты все заранее придумала?
  Взяла знахарка ее за руку и вывела на балкон.
  - Смотри, моя милая, внимательно смотри. Все, что видит твой взор - леса, поля, далекие горы, все это - наше королевство. Здесь живут не сотни людей, как в твоем баронстве, а многие-многие тысячи. Наш король мудр, но он стар и немощен, и всех моих сил не хватит, чтобы дать ему еще хотя бы еще один год жизни. Скоро-скоро упокоится он в земле, и тогда бездари-наследники будут ломать все то, что он с трудом построил, соседи-стервятники начнут рвать на части наши земли, а простой люд согнется под тяжестью войн и поборов.
  - И ты хочешь взвалить это бремя на меня?
  - Не думай, моя девочка, что я делаю это с легким сердцем. Но никто, кроме тебя, такой груз не выдержит. Нашей стране нужна настоящая королева - сильная, умная и бесстрашная. Королева, воля которой может горами двигать.
  Горько усмехнулась Марина.
  - Королева с ледяным сердцем, у которой никогда не будет наследника?
  Но лишь загадочно улыбнулась в ответ знахарка.
  - Не загадываю я столь далеко. Кто знает, что ждет нас через годы и десятилетия. А моя задача проста - спасти королевство сейчас, когда грозит ему гибель. Решайся, девочка моя, негоже отказываться от великой доли.
  Внимательно посмотрела Марина в ее прозрачные глаза. Столь внимательно, что сумела она увидеть то, что недоступно обычному взору.
  - Кто ты? Откуда ты?
  На мгновение изменилось лицо знахарки, пронзительным изумрудным блеском сверкнули ее глаза.
  - Я из того мира, в котором ты побывала. И также заказан мне туда путь.
  И вновь приняло ее лицо обычное выражение, словно и не было ничего, словно она и вправду была лишь простой знахаркой.
  Опустила глаза Марина. Впервые поняла она, что не одна такая, запертая в чужом мире без надежды на возвращение. Но зато всколыхнулась вдруг в ее душе надежда.
  - Ты знаешь, кто я, и что со мною было?
  Покачала головой знахарка.
  - Я могу только догадываться. Но и того, о чем догадалась, достаточно, чтобы сказать тебе: нельзя вернуться в мир властителей, девочка моя. Нельзя. Поверь мне, я старше самого древнего дерева в этом лесу, старше реки, которая омывает этот город, старше гор, чьи снежные вершины ты видишь на горизонте. Я видела взлет и падение империй, войны между волшебниками и властителями, видела, как леса превращались в озера, а на месте равнин вырастали горы. И я точно знаю, что как нельзя два раза войти в одну и ту же реку, так нельзя второй раз преодолеть преграду между своим миром и чужим.
  Слушала ее Марина и сердце ее сжималось от холода и безнадежности. Знала она, чувствовала, что правду говорит знахарка. И тяжесть этого знания сгибала ее плечи, подкашивала ноги, заставляла склонить голову перед неизбежностью.
  - И что же делать?
  - Жить! Жить, моя девочка.
  - Для чего? - с тоской спросила Марина.
  Знахарка отвернулась и ответила, глядя на далекие снежные вершины.
  - Сама решай.
  Подошла Марина к перилам, оглядела золотящиеся поля, густую зелень лесов, серебристые ленточки ручьев и речушек.
  - Я согласна. - Не было в ее голосе радости, но была железная решимость. - Я готова стать наследницей короля.
  
  ***
  
  И вновь понеслись дни, полетели недели, вот уже и лето к концу подошло, солнечные лучи стали холодными, а ночи длинными.
  Не спорил ни барон, ни жена его, когда рассказала им Марина о своем выборе. Благословили они ее и отпустили в королевский дворец. Лишь об одном просил ее отец перед расставанием - чтобы внимательнее была Марина к чувствам людским. Пусть и высоко положение принцессы, но все же не настолько, чтобы спасти от мести отвергнутых влюбленных.
  Поселилась Марина в королевском дворце и назвалась королевской дочерью. Не радовали ее ни роскошь, ни льстивые поклоны, тоскливо и душно было ей в богатых покоях. Но когда садилась она на горячего коня и летела, словно вихрь, по дорогам, разогревалась ее кровь. И прежний огонь загорался в ее взоре, когда мановением рук разгоняла она облака, окутывала теплым воздухом виноградники от заморозков и словно огромным зонтом накрывала поля от града. Живой и нужной чувствовала себя она, когда узнав про очередную надвигающуюся беду, мчалась, обгоняя ветер, провожаемая благословениями крестьян.
  Но вскоре начали сбываться мрачные предчувствия барона Маркуша, ведь так устроен человек, что ослепляет его красота, и не желает он видеть ничего более. Слишком красива была Марина, слишком восторженно пели о ней менестрели, и слишком быстро разлетелась слава о прекрасной королевне-чародейке. Один за другим стали прибывать к старому королю послы, а потом и сваты.
  Не раз и не два вспоминала Марина отцовский наказ. Старательно улыбалась она сватам, говорила, что польщена и обрадована, но вот беда - слишком молода она еще для брака, да и как можно сейчас думать о таких вещах, когда приемный отец-король вот-вот сойдет в могилу. Нечего было возразить послам, хмурились они и уезжали ни с чем. А Марина Прекрасная с тревогой смотрела им вслед, чувствовала она, что бедой грозит их недовольство, и обрушится эта беда не только на нее, но и на все их королевство.
  Едва первым снегом покрылась земля, как умер старый король, и, повинуясь его последней воле, возложили графы и бароны королевскую корону на голову Марины. Прямо и гордо сидела она на троне, принимая поздравления, и ничем не показывала страха и тревоги. Но больно давил ей на лоб золотой обруч, и словно свинцовой тяжестью тянула вниз горностаевая мантия. О, теперь хорошо понимала Марина, что свело в могилу короля: болезнь - лишь полбеды, тяжесть государственных забот - вот то, что может сломать даже самого сильного.
  Одно было хорошо, под бременем королевских дел так уставала она, что без сил падала на постель и забывалась глубоким сном. Не будил ее более странный зов, не тревожили манящие сны, и лишь ледяная половинка сердца напоминала о прошлом, которого Марина не могла ни вспомнить, ни забыть.
  
  ***
  
  День проходил за днем, неделя следовала за неделей, все сильнее сгущались тучи над молодой королевой. Злобно, словно стервятники, смотрели на нее родственники покойного короля, все больше досаждали вниманием соседи, министры упорно настаивали на скорейшем династическом браке. Уже и подходящего жениха подобрали - не кого-нибудь, а сына могущественного северного императора, хоть и шептались придворные, что негоже это - выдавать выскочку некоролевских кровей за сына такого же выскочки.
  Устала сражаться с ними Марина, ни в ком не находила она поддержки. Одна лишь знахарка помогала ей советами, но и та вдруг пропала. Словно в черный водоворот проваливалась молодая королева и никак не могла она выбраться оттуда.
  Но все не кончались ее беды - слух о предстоящем браке с имперским принцем рассердил соседей, мечтавших получить прекрасную Марину и ее королевство. Заключили они друг с другом союз и вторглись на ее земли.
  Не осталось выхода у Марины, пришлось ей сделать вид, что согласна она выйти замуж за сына императора. Все сейчас стало казаться неважным в сравнении с чужеземными воинами, топчущими землю ее родной страны. И когда синеглазый золотоволосый имперский принц почтительно склонил голову, приветствуя ее, Марина даже изобразила улыбку, словно и впрямь рада была его видеть. Смутно напомнил он ей кого-то, но ничего не шевельнулось в ее замерзшем сердце, ничуть не согрела его красота северянина.
  Да и не внешность его интересовала молодую королеву, с куда большей радостью смотрела она на всадников в тяжелой броне и знаменитых имперских лучников. Но напрасно надеялась она, что устрашатся соседи грозного императора и побоятся идти на нее войной. Слишком сильно врезалась в сердца ее дивная красота, заглушала она у мужчин голос разума. Сколько раз уже прокляла Марина эту красоту, приносившую ей только горе. В отчаянии думала она даже изуродовать свое лицо, чтобы ни у кого больше не вызывало оно восторга и желания. Но хоть царапина, хоть рана, хоть ожог - все заживало на ее теле через несколько минут.
  Пришлось Марине склонить голову перед судьбой и отправиться вместе с сыном императора навстречу вражеской армии. Словно на казнь ехала она, а душу терзала боль за тех несчастных, которым придется потерять жизнь из-за ее красоты. Что угодно отдала бы молодая королева за то, чтобы спасти этих людей. Но чувствовала она, что не хватит на это всех ее сил.
  Что-то говорил ей имперский принц, что-то докладывали офицеры, но не слышала их Марина. Далеко была она мыслями - там, в долине, где разбила свой лагерь армия врагов, и где, как она чувствовала, попали в засаду отряды разведчиков. Все мысли, все желания ее сосредоточились на том, чтобы защитить их. Пусть не удастся ей спасти всю армию, но хоть на эту горстку своих подданных должно хватить ее способностей.
  И вдруг почувствовала она, как чья-то чужая могущественная магия вышвырнула ее с поля боя. Кто-то намного превосходящий ее по силе вступил в сражение, и теперь... теперь...
  Марина дернулась от пронзившей ее боли.
  - Вперед! Скорее! - она пустила коня в галоп. - Скорее, мы не должны опоздать!
  Принц сделал знак коннице, что-то крикнул и тоже пришпорил коня. Но Марине не было до него дела, она чувствовала, что сражение, шум которого уже слышался за холмами, прежде всего касается ее.
  Как ветер неслась она по горной дороге, далеко позади отстал и имперский принц, и его конница. "Вперед, вперед", - стучала кровь в ее висках. Послушный ее воле конь мчался, едва касаясь копытами земли. Словно птица взлетела Марина на горный уступ, и вот открылась перед ней широкая долина, воздух наполнился стонами и криками, а в ноздри ударил страшный запах.
  Запах крови и смерти.
  
  ***
  Долго или нет ли в оцепенении смотрела Марина на поле, усеянное мертвыми и умирающими. Принц осадил коня рядом с ней и в таком же молчании оглядел долину. Его всадники начали громко переговариваться сзади, ужасаясь, изумляясь и радуясь одновременно. Не могли понять они, кто же те друзья, что разбили их врагов, но понимали, что война окончена без единой потери.
  - Тише! - прервал их споры сын императора. - Рано радуетесь, глупцы. Посмотрите, среди павших только наши враги, и нет ни одного их противника.
  В жуткой тишине, ибо смолкли уже и последние стоны в страшной долине, огляделись всадники и крепко сжали оружие. Верно уловил зоркий взгляд принца - не сражение там произошло, а побоище.
  - Но кто мог... - прошептал один из воинов.
  Молча указал сын императора на длинное серое перо, проткнувшее каменную скалу так легко, словно она была куском мягкого сыра.
  В ужасе отшатнулись закаленные в боях всадники, видно было по их лицам, что показалось им это перо страшнее целой армии. И шорохом осенних листьев прошелестело по рядам:
  - Серокрылый...
  О, да, слышала и Марина про страшных демонов-оборотней, именуемых в народе Серокрылыми. Говорили, что не знают они жалости, любви и дружбы, а могущество их так велико, что и целой армии с ними не сладить. Но если верить народной молве, последнего Серокрылого победила еще мать нынешнего императора, великая княгиня-воительница.
  - Кто-то открыл Серокрылому путь в наш мир, - словно отвечая на ее мысли, произнес принц. Смутный огонек подозрения мелькнул в его синих глазах, когда взглянул он на Марину. - Кто-то очень сильный и не чужой демонам.
  Нахмурилась молодая королева, но не успела ничего ответить.
  - Смотрите! - крикнул один из всадников, указывая вверх.
  Все подняли головы, и по рядам воинов пронесся новый вздох ужаса. Из-за гряды скал, расправив серые, отливающие сталью крылья, вылетел некто невероятный и безумно страшный. Некто расплывчатый, меняющий свой облик, то тающий на фоне туч, то принимающий четкие очертания. Огромная серая птица? Облако? Призрак?
  Затаив дыхание смотрела Марина на плавный полет Серокрылого. Но не страх ощущала она, а странную смесь радости и трепета. Чувствовала она, что демон-оборотень не враг ей, что неслучайно он помог ей в этой войне. Он откликнулся на ее зов о помощи!
  Но вдруг ослепительным огнем сверкнул взгляд крылатого демона. Резко развернулся он и ураганом помчался прямо на них.
  Словно в замедленном сне увидела Марина, как взметнулись серые крылья, и острые, отливающие сталью, перья полетели в ее сторону. А навстречу им взметнулось облако стрел.
  И чей-то голос, кажется имперского принца, прокричал:
  - Не стрелять! Луки опустить, идиоты! Не стрелять!
  
  ***
  
  Опустили луки воины, повинуясь приказу своего принца. Но успела вонзиться в грудь Серокрылого одна метко пущенная стрела. Страшным голосом закричал демон-оборотень, изогнулось его тело от боли, хаотично забили по воздуху могучие крылья. Но даже падая, успел он пустить новую тучу стальных перьев.
  Прикрылись воины щитами, одна лишь прекрасная Марина и не подумала защищаться от смертоносных стрел. Наоборот, стремительной птицей рванулась она навстречу демону-оборотню, всеми силами пытаясь замедлить его падение. Но ни одно перо и не задело ее, все пронеслись над ее головой.
  Не пытался удержать Марину сын императора. Повернулся он к своим всадникам и указал им, кого пронзила заколдованная сталь. В страхе и изумлении оглянулись воины и увидели пригвожденных к скале чужеземных воинов. Не участвовали те в битве, а теперь выбрались из засады и пытались убить принца и его охрану, чтобы повернуть исход войны в свою пользу. И только Серокрылый сумел заметить их и остановить прежде, чем кто-нибудь успел нанести смертельный удар.
  А прекрасная Марина ветром летела туда, куда падал раненый демон. Как бешеное колотилось ее сердце, а время тянулось так медленно, что чудилось ей - не мчится она, а едва ползет по склону. Годом казалась каждая секунда.
  Задумчиво смотрел ей вслед сын императора. Потом сделал знак своим воинам и медленно поехал следом за молодой королевой. Не торопился он, поскольку чувствовал, что не должен сейчас вмешиваться. Не торопили его и воины, ибо не было у них ни малейшего желания приближаться к раненому демону.
  Но Марина вовсе забыла об их существовании. Ничего и никого не видела она, кроме распростертого на дне ущелья Серокрылого, ничто и никто не волновал ее, кроме алого ручейка, вытекавшего из-под серых перьев.
  Заартачился конь, не желая подходить к демону, замотал он головой, заплясал на месте. Спрыгнула тогда Марина на землю, подхватила длинные юбки и побежала, не глядя под ноги. Наконец упала она на колени рядом с Серокрылым, обняла его, словно человека, прижалась щекой к жестким перьям.
  - Ты вернулся, вернулся, - словно в бреду повторяла она, - ты не забыл меня.
  С изумлением и трепетом увидели воины, как поцеловала прекраснейшая из женщин ужасного демона, и в тот же миг стал меняться облик Серокрылого. Словно туманная дымка таяло стальное оперение, исчезали острые когти, а жуткая маска превращалась в человеческое лицо. И нескольких минут не прошло, как стал демон-оборотень человеком с волосами оттенка лунного света и в жемчужно-сером плаще.
  Но по-прежнему струилась кровь из страшной раны в его боку, и с каждой каплей бледнее становилось его лицо.
  - Воды... - едва шевеля губами, прошептал демон.
  В отчаянии огляделась Марина. Ни ручейка, ни лужицы не было в сухом ущелье. И ни облачка не было на ясном небе.
  Ударила она тогда изо всех сил кулаком по черной скале. Со страшным грохотом треснул камень, и заструился из расщелины чистый, словно слеза, ручей. Приник демон к прозрачной струе, и пока пил он, затягивалась его рана, и скоро уже только пятна засохшей крови на жемчужно-сером одеянии напоминали о ней.
  Поднял демон на Марину синие, словно весеннее небо, глаза, согрел теплым дыханием ее холодные губы, и почувствовала она, как разогревается ее застывшая кровь, и ломается ледяная корка на сердце. Вдохнула она свежий воздух и будто впервые почувствовала запах земли, ощутила свежесть ветра. Вновь заиграл для нее мир разноцветными красками, приобрел он вкус и цвет.
  Снова дома была Марина, снова этот мир стал для нее родным.
  
  ***
  
  - Как долго тебя не было, - шептала Марина, склонив голову на плечо любимого мужа. - Мне казалось, что я превращаюсь в ледяную статую, и что в будущем у меня только темнота и холод.
  Нежно поцеловал Кирен ее черные волосы.
  - Не мог я появиться раньше. Закрыт демонам путь в мир людей. Только твой зов сумел открыть мне дорогу. И только в облике Серокрылого мог я здесь появиться. Если бы ты меня не узнала, так и умер бы я в этом ущелье, потому что предпочел бы умереть рядом с тобой, чем вернуться в свой мир, зная, что ты навсегда для меня потеряна.
  - Посмотри, - достала Марина из мешочка на поясе бесценный розовый алмаз. - Даже не помня ничего, я всегда носила его с собой. Твой первый подарок. Как ты мог сомневаться, Кирен? Ведь я же говорила, что всегда тебя узнаю.
  Еще крепче обнял ее Кирен.
  - Но теперь все позади, Марина. Мы вместе и никогда больше не расстанемся. Да, по закону нет тебе пути назад, но ведь это не единственный наш закон. Вспомни разбитые тобою хрустальные шары. Ты освободила демонов от рабства, и теперь мы все в долгу перед тобой. Чтобы расплатиться с этим долгом, общей волей властителей тебе откроют путь в наш мир. Тебе надо только позвать их, и они явятся...
  Но отстранилась вдруг Марина, побледнело ее лицо. Вспомнилось ей, что не только жена она теперь, но и королева.
  - Прости меня, Кирен, - со стоном сказала она, - но не только брачные клятвы я давала. Присягнула я всем, что есть для меня святого, поклялась до последнего вздоха заботиться о своем народе. В тебе моя жизнь и мое счастье, и так будет до самой моей смерти, но... не могу я нарушить присягу.
  Помрачнел Кирен.
  - Ты готова меня покинуть?
  Бессильно поникла Марина.
  - Нет. Не готова. Если ты позовешь, я пойду за тобой на край света. Но умоляю тебя, Кирен, если ты любишь меня, не заставляй нарушать присягу. Не смогу я жить клятвопреступницей, не смогу пережить позора.
  Долго молчал Кирен, но наконец сказал он:
  - Не смею я принуждать тебя, но и потерять не могу. Откажусь я от своего мира и разделю с тобой смертную долю.
  
  ***
  
  Не спеша спустился в ущелье сын великого императора, спешился с коня, зачерпнул горсть пузырящейся воды из веселого ручейка и попробовал на вкус.
  Смущенной улыбкой встретила его прекрасная Марина. Хотела она сказать что-то, но покачал головой принц.
  - Не оправдывайся, властительница судьбы, все я и так понимаю. Это ты прости меня, ведь еще при первой встрече почувствовал я, что ты не принадлежишь нашему миру. Долг перед отцом и перед родиной заставили меня промолчать и согласиться на помолвку. Но клянусь, не знал я, что ты уже замужем.
  - Благодарю тебя, принц, - тихо промолвила Марина, - и ты прости меня. Пусть я ничего не помнила, но я чувствовала, что не смогу быть твоей женой. Так же долг перед страной вынудил меня дать согласие. Но теперь ко мне вернулись и память, и муж мой Кирен. Не будем таить друг на друга обиду, а останемся добрыми друзьями.
  Склонил перед ней золотоволосую голову сын императора, а потом обратился к демону.
  - Знаю, что ничем на свете не смогу я отблагодарить тебя за мое спасение и сохранение жизни моих воинов. Считай же меня отныне своим братом. И если будет что-то от меня нужно, я сделаю для тебя все, что сделал бы для родного брата. И отец мой сделает все, что сделал бы для родного сына.
  Усмехнулся в ответ Кирен.
  - Благодарю тебя, сын императора. Но знаешь ли ты, что недалек от истины? Течет в наших жилах немалая доля общей крови.
  Вернул ему усмешку принц.
  - Ты прав, Серокрылый, догадался я. Говорил мне отец, что мало вас, и что все вы в близком родстве. Но даже если бы я и не знал, кем был мой дед, одного взгляда на твое лицо хватило бы мне, чтобы догадаться, что не совсем мы с тобой чужие. Слишком похожи мы, словно и впрямь родные братья.
  Подала ему руку Марина.
  - Значит, все же заключили мы родственный союз, как хотел великий император. И враги наши разбиты. Мы победили.
  Но тень сомнения омрачила лицо принца.
  - Надолго ли? Прости меня, прекрасная, что не радуюсь вместе с тобой. Но знаю я, что наш народ не принял моего деда, и пришлось моей бабке выбирать между мужем и троном.
  Нахмурилась Марина, молния сверкнула в ее темных глазах.
  - Поклялась я заботиться о своем народе. Но никто не имеет права диктовать мне, кого любить и за кого выходить замуж. И если заставят меня выбирать...
  Хорошо знакомый голос прервал ее:
  - Не заставят!
  Откуда появилась в ущелье королевская знахарка, не заметила ни Марина, ни принц, ни даже Кирен. Но столь твердая уверенность звучала в ее голосе, что вмиг поверила Марина - и впрямь знает та, что делать.
  - Приветствую тебя, властитель Кирен, - с улыбкой поклонилась знахарка. - Много раз гадала я, кто похитил сердце нашей королевы. И рада, что это оказался именно ты.
  - И ты прими мое приветствие, госпожа Рукодельница, - склонил голову Кирен, - выходит, не ошибся я, именно ты помогла моей жене открыть дверь между мирами. Но как же ты теперь поможешь нам?
  Спокойно ответила знахарка:
  - Не нуждаетесь вы в моей помощи. В ваших руках столь великая власть, что все на свете вам по плечу. Только не медлите, у властителей короткая память.
  
  ***
  
  Словно серебряная вьюга закружилась над королевским дворцом. Закружилась, заметалась и рассыпалась сверкающим туманом на глазах изумленных зевак. Один за другим стали выходить из этого тумана прекрасные мужчины и женщины с молодыми лицами и тысячелетней скукой в глазах. Выходили они и становились в спираль на дворцовой площади. Закручивалась спираль, охватывая площадь кольцо за кольцом, и заканчивалась в центре.
  А в центре площади стояла молодая королева Марина. Одна она была - и муж ее, и королевская знахарка заняли места в спирали.
  С изумлением и трепетом смотрела на это все прибывающая толпа. Понимали люди, что происходит нечто невероятное, шепотом вспоминали древние легенды о советах демонов, на которых решались судьбы мира. Но уже тысячи лет ни у кого не было достаточно власти, чтобы созвать такой совет.
  Выступил вперед высокий темноволосый демон, которым заканчивалась в центре площади спираль, и надменно спросил:
  - Как посмела ты, смертная, вызвать нас?
  Но даже бровью не повела Марина.
  - По древним законам властителей, требую я вернуть долг за оказанную мной услугу.
  Шум прошелестел по спирали, но никто из демонов не решился возразить.
  - И чего же ты хочешь? - с усмешкой спросил темноволосый демон.
  Помедлила Марина. Трудно было решиться, ведь все пути были перед ней открыты, любое желание возможно. Захоти она сейчас власть над миром - и это могли бы ей дать властители.
  - Желаю я, - медленно сказала она, - покоя и процветания для своей страны. Желаю, чтобы ни один из магов или властителей не смел использовать у нас свою силу без королевского разрешения. Желаю, чтобы здесь был островок спокойствия и мира, какие бы войны не бушевали в соседних землях.
  Оглядел темноволосый демон неподвижно застывшие в спирали сотни властителей. Прислушался к чему-то, что было слышно только ему. И наконец вновь обратил взор на Марину.
  - Готовы властители вернуть тебе долг. Но, - в его голосе мелькнуло напряжение, - не все в этом мире теперь зависит от нас. Что скажут ваши магические Школы?
  - Прилично ли властителю лгать? - раздался в тишине голос Кирена. - Ты знаешь лучше всех, кузен Раден, что Школы слишком нуждаются в нашей поддержке. Они не посмеют возражать.
  - Предаешь свой народ, Кирен? - холодом хлестнул голос темноволосого демона.
  - Я остаюсь среди людей, - спокойно ответил Кирен, и изумленный шепот пролетел по спирали, - и теперь обязан хранить верность им.
  Почтительно расступились тут окружавшие площадь люди, и прошествовали к спирали властителей три старца в длинных мантиях.
  - Великие Школы согласны объявить страну королевы Марины заповедной территорией и взять под свою защиту, - звучным голосом объявил старец в синем одеянии. - Но и вам, демонам, вход сюда будет разрешен лишь с нашего согласия.
  - Кроме моего мужа, - напомнила Марина.
  - Да будет так, - кивнул демон Раден. - Но и у нас есть условие. Долг наш только перед королевой Мариной. И договор будет действителен лишь до тех пор, пока править королевством будут ее потомки.
  - Да будет так! - наклонили головы старцы.
  Подошел тогда Раден к Марине, взял из ее руки серебряный скипетр и воткнул в центре площади. Каждый из властителей подошел, дотронулся до скипетра и растворился в воздухе. И с каждым касанием все выше и шире становилась серебряная колонна. Последними коснулись ее директора великих Школ и тоже исчезли. Остались на площади лишь сама Марина, Кирен и королевская знахарка.
  
  ***
  
  Кто теперь может сказать, насколько точна и правдива эта легенда? Ее пересказывали десятки поэтов и писателей, рисовали художники, лепили скульпторы.
  Разной предстает там Марина, ибо каждый видит ее по-своему - прекрасной женщиной, мудрой правительницей или великой волшебницей. Одни называют ее избранницей небес, другие - игрушкой случая.
  И лишь в одном все сходятся - что правила Марина долго и счастливо. А когда поняла, что тяжело ей уж бремя власти, отдала корону старшему сыну. Сама же удалилась в маленький замок в горах, возле целебного источника, из которого когда-то напоила своего мужа, чтобы спасти его жизнь.
  Но что значат стихи и картины, что значат споры историков в сравнении с памятью людской? Нет такой семьи в королевстве Луан, где бы не помнили королеву Марину. Нет такого дома, где не хранилась бы скляночка с целебной водой или камешек из того самого ущелья, куда упал раненый Серокрылый. А каждый гость столицы и поныне обязательно приходит на дворцовую площадь, чтобы коснуться серебряной колонны и загадать желание.
  И потому, когда пришло время вносить Марину в официальные летописи, муж ее попросил поставить напротив ее имени не Прекрасная, как ее называли большую часть жизни, и не Мудрая, как она сама хотела зваться.
  Пожелал он, чтобы королеву Марину помнили под тем именем, которое ей дал простой народ.
  Марина Добрая.
  
  ***
  
  Последняя фраза была произнесена, но все по-прежнему молчали. По-разному молчали, кто словно обдумывая что-то, кто скептически, а кто и враждебно. Первым не выдержал барон Линдон.
  - Томаш, а ты что молчишь? Как тебе это нравится? Марина Добрая - жена демона! Только не хватало, чтобы в наше неспокойное время начали болтать, что королевский род происходит от демонов! - он уничтожающе посмотрел на Маришку. - Запомни, девчонка, Марина Добрая была замужем за князем Карлом Вальденским, младшим сыном императора Стефана Великого.
  - Хватит! - резко прервал его Карел. - Не смей оскорблять мою... королевскую воспитанницу.
  Он демонстративно подошел к Маришке и встал за ее стулом.
  - Томаш! - возмутился барон.
  Король сухо ответил:
  - Не устраивай истерику, кузен. Ты не хуже меня знаешь, что князь Карл не был сыном императора. Стефан просто усыновил его, чтобы формально породниться с Мариной Доброй.
  - Ваше величество хочет сказать, он был демоном? - баронесса пришла на помощь мужу. Судя по голосу, ее просто переполняло ехидство, как бы она ни пыталась сохранять невозмутимое выражение лица.
  - Разумеется, да, - коротко ответил Томаш и очень внимательно посмотрел на Маришку.
  Она занервничала еще больше, но Карел ободряюще сжал ее плечо и с вызовом заявил:
  - Что из этого? Император Стефан тоже был сыном демона, и все об этом знают. Любое его жизнеописание возьмите и прочитайте, как его мать воевала с Серокрылым, а потом привела того в качестве супруга.
  - Но это же легенда! - растерянно воскликнула баронесса.
  Карел решительно отрезал:
  - И про Марину Добрую тогда тоже легенда.
  - Да я бы за такие легенды... - заорал барон.
  Но король вдруг громовым голосом, как на смотре войск, рявкнул:
  - Молчать!
  Барон, Карел и баронесса дружно замолчали. А Томаш привычным любезным тоном обратился к Маришке:
  - Ну что, воспитанница, рассказывай, где ты прочитала или услышала эту легенду. Она, конечно, правдива, даже пожалуй слишком правдива. Но вроде бы считается у нас государственной тайной.
  Маришка, порядком струхнувшая от такого шума вокруг ее любимой легенды, неуверенно начала:
  - Ваше величество... - пальцы Карела снова сжали ее плечо, и она тут же поправилась: - Дядя Томаш, но я прочитала это все в вашей книге. То есть в книге из вашей библиотеки. Я, конечно, и раньше читала, у госпожи Дагмары есть старые-престарые "Воспоминания о Марине", но там почти все про любовь. А в вашей библиотеке "Жизнь и деяния Марины Доброй", там и про принца, и про войну, и про договор с демонами и волшебниками. А про мужа Марины Доброй нам еще в школе рассказывали, что он был злым волшебником, но потом исправился и стал хорошим.
  Карел вдруг рассмеялся. - Государственная тайна, значит? - весело сказал он. - Отец, по-моему, нам пора повнимательнее изучить школьную программу.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"