Аннотация: Ева - дочь короля-волка. И именно ей предсказано найти свою магию в мире людей. Дорога начинается. Готовься встретиться лицом к лицу с демонами, дочь Маркоса и Гарды, наследница Тейрина, Ева Кейрис Эндарская!
Глава 1. Яблоки на снегу
За неделю до дня рождения, Ева стала хмурой как туча. Кое-кто даже предполагал, что именно её плохое настроение вызвало продолжительный ливень. Но Ева на эти домыслы лишь сердито хмыкала: чем ближе была инициация, тем слабее становилась её магия. Максимум, что Ева могла сотворить - это покрыть инеем небольшую полянку.
Последние дни в Эндаре Ева проводила в одиночестве. Она сидела в саду и морозила яблоки. От этого они становились слаще. Этот сорт поспевал на снегу, в начале декабря. Тоесть когда яблоки созреют, Ева будет уже далеко. Поэтому лучше чуть-чуть ускорить процесс.
Не глядя, Ева протянула руку, но яблока, которое она приметила раньше, на ветке не оказалось. Вместо этого Ева сжала чью-то тощую лодыжку.
- Я-яблоки на снегу-у, - пропел смешливый голос.
Ева со всей силы потянула, и её кузен Эльтен повалился на заиндевелую траву. За ним последовал целый дождь розоватых яблок.
- Розовые на бе-елом, - продолжал голосить он.
- Что ты тут делаешь? - шикнула Ева. Совсем не хотелось смотреть на наглую ухмылку двоюродного братца.
- Вестимо что, - Эльтен приподнялся на локте и выбрал яблоко поярче, потёр его о рукав и с хрустом откусил большой кусок. - Пользуюсь семейным положением.
Эльтен был старше Евы на три года, но до сих пор вёл себя как ребёнок. Вечно ёрничал, надоедал глупыми замечаниями и никогда - вообще никогда не слушался взрослых. По сравнению с ним Ева чувствовала себя по-настоящему серьёзным и ответственным человеком. И именно поэтому при Эльтене Ева не собиралась показывать того, что она огорчена переменами.
- Ненавижу ждать, - Эльтен подмигнул. - Тебе же не жалко поколдовать чуть-чуть для меня?
- Не жалко, - буркнула Ева.
- А яблок тебе не жалко?
- Ешь наздоровье, - Ева взяла новое яблоко.
На секунду её ладони охватило сияние, но прежде чем яблоко покрылось ледяной корочкой, прошло больше времени, чем обычно. Эльтен сделал вид, что ему неинтересно смотреть за колдовством, но было яснее ясного, что он притворяется. Он сощурился, уголок рта привычно пополз вверх.
- Что, совсем плохо? - с притворной досадой протянул он.
- Не твоё дело, - отрезала Ева, всем своим видом показывая, что не желает говорить на тему своей магии.
- Почему же? Я же пережёвываю за тебя, - он рассмеялся. - Ляпнул, не подумав. Я переживаю за тебя.
- Отстань. Без тебя тошно.
- Представляешь, а если магия - раз, и не вернётся к тебе. Что тогда люди будут говорить?
- А что они говорят про тебя? - Ева и не думала, что её слова вызовут такую бурную реакцию.
Эльтен вскочил на ноги, его лицо побелело, а синие глаза болезненно засверкали.
- Прости, я не хотела.
- Ваше высочество, вы очень милосердны. Не стоит извинений. Устами принцессы глаголит истина, - Эльтен поклонился до земли. В его глазах заплясали странные огоньки. - Пустому не пристало унижать достоинство мага. Как говорится, не моё собачье дело.
- Эль, - беспомощно проговорила Ева. Она чувствовала себя так, будто землю из под ног выбили. - Я правда не хотела...
Но Эльтен не слушал её. Он сделал шутовской реверанс и спиной попятился к Логову.
Слёзы беспрестанно текли по щекам Евы. Глупая, как она могла сказать такое. Она же знает как Эльтен завидует ей. Он же не виноват в том, что младшая ветвь Эндарских королей магии лишена. Еву мучали угрызения совести - всё это время она думала о себе одной, о том как ей будет плохо в новом мире без родителей, без зимних яблок, без Логова и его обитателей. И только об Эльтене она не подумала. Ведь не одна она терпит лишения.
Ева решила, что в последний день в Логове она будет поласковее с кузеном, и тогда он обязательно простит её. Когда она вытерла слёзы, то с удивлением посмотрела перед собой. Белые хлопья падали на розовые бока яблок. Пошёл снег.
Снегопад закончился только перед закатом. Когда Ева возвращалась в Логово, в алых отблесках заходящего солнца она увидела несколько дорожек звериных следов.
- Папа! - прошептала она и кинулась бежать.
У ворот замка стояли люди в волчьих и лисьих шубах. Увидев Еву, они приветственно замахали.
- Волчок! Волчок! Где ты бродила? Король вернулся с охоты!
Ева окунулась в объятия своих друзей. От них пахло лесом и мятой - её любимые запахи, не считая яблока с корицей.
- Рамон! Славус! Стая в сборе, - прошептала Ева. - Это была славная охота?
- Сама посмотри, - улыбнулся Рамон - лучший друг папы. Он носил волчью шкуру цвета перца с солью - совсем как его волосы.
Вместе они вошли во внутренний двор, который назывался привратником. Там лежала огромная туша вепря с жуткого вида клыками. Рядом с добычей стоял высокий мужчина с чёрными волосами, собранными в хвост. Он будто почувствовал, что на него смотрит Ева, и обернулся. На лице короля Маркоса играла улыбка. Совсем не такая, как у Эльтена - насмешливая и ироничная. Улыбка отца светилась уверенностью, достоинством и внутренним спокойствием.
- Дочка, - радостно сказал Маркос, обнимая подбежавшую к нему Еву.
Папина шуба оттаивала от маскировочных чар. И теперь к запаху леса и мяты примешивался тонкий аромат озона.
- Первый снег твой, - улыбнулся он. Его синие глаза нашли аквамариновые глаза дочери. Теперь его улыбка выражала понимание. - Тебя что-то беспокоит?
- Нет, - соврала Ева, и вдруг её как прорвало. Всё, о чём она так долго думала, вырвалось на волю. Она рассказала о том, как обидела Эльтена, когда он высказал её самые страшные мысли. О том, как она боялась покидать Логово...
Незаметно для неё, Маркос кивнул свои товарищам, и они забрали тушу вепря и поволокли её к арке, ведущей в Большой Двор. В привратнике остались только король и его дочь.
- Что, если я не смогу? Что, если я так и не стану настоящим магом?
- Поверь, самое важное - это стать человеком. А остальное - приложится, - улыбнулся Маркос, и от этой улыбки стало теплее. - Ты дочь короля, а это много значит. Твоя сила прежде всего - в твоём народе. Если ты не станешь магом, в чём я очень сомневаюсь, то всегда сможешь положиться на мудрость.
- Но ведь страной может править только маг, - удивилась Ева. - Поэтому Эллегиары никогда не займут трон.
- Да, такова традиция, - согласился Маркос. - Но послушай меня, иногда сотворить чудо может даже тот, от кого меньше всего ждали. Самый, казалось бы, жалкий и беспомощный человек может стать сильнее мага.
Ева нахмурилась, но папа поцеловал её лоб и взял её за плечи.
- Ты непременно станешь магом. Магия не покинет того, кто верит в неё. Ты же веришь?
- Да, конечно! - горячо прошептала Ева. У папы не должно остаться сомнений.
- Тогда всё в порядке, - серьёзно произнёс он.
- Но почему Эллегиары... почему Эльтен лишён магии? Он верит в магию, но она ему не служит.
- Достаточно того, что ему служит король, - усмехнулся Маркос. - А теперь идём, нас ждут приготовления. Ты ведь не забыла, что в полночь тебе исполняется одиннадцать кругов?
- Не забыла, - улыбнулась Ева. Если бы она могла видеть свою улыбку, то удивилась бы какой она вышла радостной.
На праздник в Логово прибыли старейшины всех Эндарских родов. В загоне расположились оленьи и конные упряжи, в отдельном деннике свернулся в калачик ездовой медведь, и конюх всерьёз опасался, что косолапый впадёт в спячку прямо тут. У причала на волнах покачивались ладьи озёрных кланов, рядом с ними приводнился трёхголовый змей-летун ведуньи со Странной Горы. Когда конюх увидел змея, то заявил, что поспешил назвать медведя в конюшне большой проблемой: змей был настолько велик, что река вышла из берегов. Хорошо хоть, что пропитание змей добывал сам: ему стоило только опустить голову в воду, как в пасти тут же оказывалась крупная рыбина.
Впервые Ева увидела столько волшебников в одном месте. Она вдруг поняла, что многого не знает о том мире, в котором жила. В конце концов, её мир ограничивался Логовом, лесом вокруг него, домом Эллегиаров вниз по течению Сайнгера, где река становилась яростной и низвергалась опасной лестницей над каменными обрывами, и небольшим селением на пересечении Северного тракта и Медвежьей Просеки. Поэтому вопрос родился в Еве помимо её воли. Неужели её отец, Маркос, настолько могущественный маг, что даже древние мудрецы оказывали почести такому молодому человеку? Конечно, Ева знала, что он достойный и мудрый правитель, но раньше она принимала эти слова на веру, никогда особо не задумываясь над их значением. Она знала, что король объединял все земли Эндара и выступал щитом перед главной угрозой - прожорливыми демонами. Однажды Маркос защитил страну от жуткого чудища, и с тех пор никто не сомневался в его силах. Ева не раз слышала историю про папину победу, и она всегда гордилась его силой и ловкостью. А теперь, увидев всех тех, кто не смог победить врага, Ева убедилась - папа был даже сильнее, чем она предполагала. Гордость переполняла её сердце, и она как никогда хотела быть похожей на него.
Небо стремительно темнело. А в Логове загорались огни. На шпиле каждой башни вспыхнули ярчайшие факелы. Казалось, что это звёзды спустились посмотреть, что же такое происходит на земле.
В Большом дворе разожгли гигантский костёр. Вокруг него, прямо под открытым небом раскидали тюфяки и шкуры животных. Все без исключения старейшины принесли с собой музыкальные инструменты: кто-то губную гармошку, кто-то домру, шаманы с северного побережья принесли бубны и выстукивали в них ритуальную мелодию. Казалось, что каждый играет свою песню, не слушая остальных. И вроде бы, должна была получиться невообразимая какофония - поначалу оно так и было - но постепенно набор звуков стал складываться в одну песню, слитую из сотен других. Сложно было сказать о чём эта песня, но Ева вдруг успокоилась. Последние сомнения были забыты.
За приготовлениями она наблюдали из галереи, опоясывающей двор. Она смотрела как гости рассаживаются вокруг костра, как мама и другие женщины Логова разносят вино, медовуху, сыр и рыбные пироги. Её, Евино, присутствие пока было необязательным. Папа так и сказал: "Ты сама поймёшь, когда надо будет придти".
И вот музыка стала такой большой, что больше не могла поместиться в Еве. Ева вдруг вздрогнула. Ей показалось, что она враз выросла до небес и увидела весь Эндар. Огромная территория легла перед ней как карта. На севере - холодные моря цвета стали и блуждающие ледяные острова. На юге - озёрный край, предворяющий владения Снавиата, страны прорицателей. На юго-востоке - зловещий хребет Каннэскам-Орна, граница с Теспарителом, страной горцев. Западный склон Каннэскам-Орна покрыт лесами, которые простираются почти на всю территорию Эндара. А на западе - на западе лежали бесчисленные холмы, похожие на складки алого и золотого бархата в заплатках белой пороши, а за ними - земли отшельников. Еве даже показалось, что она увидела блуждающий огонёк - может где-то там под осенним небом её дед Кайрон разжигал жертвенный огонь.
Реки цвета фиалок расчертили горные долины и Великие Леса. И повсюду - с такой высоты похожие на дома духов-приживалок - виднелись людские поселения.
Музыка сменилась, и Ева стала маленькой, меньше песчинки. И когда перед ней взметнулись к небу деревья-гиганты, она вдруг поняла, что мир принадлежит ей ровно настолько, насколько она принадлежит ему. Деревья стали уменьшаться, но не потому что Ева росла, а потому что невиданная сила заставила время течь вспять. Ева вдруг поняла, что оказалась в своём любимом саду. Яблони уменьшались, смена времён года проходила в обратном порядке, плоды становились цветами, цветы - бутонами, бутоны - ничем. Потом ветви укорачивались, будто дерево втягивало их в себя. И вскоре в руке Евы осталась лежать одна-единственная семечка. Такая маленькая, она показалась тяжелее камня. Семечка была тёплой, и внутри неё чувствовался пульс. Пульс походил на ритм танца...
Ева услышала смех, и когда открыла глаза, поняла, что это она смеялась. Она сама не заметила, как сбежала по лестнице и очутилась у костра. Ритмом звучали барабаны и бубны, рвано играли струны гитар, звенели колокольчики и заунывно пищали рожки. Ева не владела собой. Она всё танцевала и танцевала, ноги как заговорённые переступали вокруг двора, а улыбающиеся лица сливались в хоровод.
Раздался финальный аккорд, и все инструменты разом замолчали. Тишина навалилась тяжестью приливной волны. Неумолимо она затягивала на глубину, но Ева продолжала переступать, кружиться и застывать в сложных позах. Сделав пируэт, она завертелась вокруг своей оси. Она кружилась как никогда. Всё быстрее и быстрее. Её собственное сердце задавало нужный ритм. Дышать становилось тяжело, но Ева боялась остановиться. Ей казалось, что если она сдастся, то затихнувшая музыка умрёт навсегда. Но это так больно - когда что-то исчезает навсегда. Ева топнула ногой и остановилась. На удивление, видела она перед собой так чётко, будто и не было дикого танца. Лица выжидательно смотрели на неё. Старцы с письменами морщин, товарищи короля, Рамон, отец Эльтена - Эонсен Эллегиар, его жена Эргана, Евина мама Гарда и ещё десятки лиц, молчащих, застывших.
Ева вдруг разозлилась. Ну чего они все молчат? Разве они не понимают, что мелодия погаснет, если не подбросить огня? Ева поискала отца. Он как на троне, сидел в свернувшемся кольцами драконе-хьюме. Длинные пальцы короля сжимали волынку.
Странно, а вот волынки Ева не слышала. Интересно, а как мелодия прозвучит на ней? Наверное - протяжно и грустно. И тогда Ева запела. В этот момент крылья туч распахнулись, и полная луна осветила то место, где только что стояла сероволосая девочка, тонкая как тростинка, одеятая в комбинезон из сыромятной кожи. Но луч света нашёл маленького волчонка, воющего под магические звуки волынки.
Ева не замечала перемены. Она пела без остановки, пока музыканты не взялись за свои инструменты. В этот раз звук был в несколько раз острее, а увиденное было чем-то абсолютно новым. Костёр погас, и факелы, и даже луна. Но земля, между тем, в темноту не погрузилась - её освещали огоньки, расположившиеся вокруг Евы. Живые огоньки. От них исходили как привычные, так и новые запахи. Мята, лес, рыба, что-то пряное, вроде табака, молоко, озон, яблоки, старость... Последний запах был настолько пугающим, что Ева вздрогнула. Старость пахла влажной землёй и ледяными гротами, но был в ней и неуловимый привкус каштанового мёда: сладкой горечи, тепла прошедшего лета и тонкий аромат зимы. Что ж, даже воспоминание о сладости стоило того, чтобы чувствовать горечь.
Глубокий вздох вернул Еву в привычный мир. Костёр снова горел, рождая на лицах оранжевые отблески. Звёзды сияли бесчисленными россыпями сапфиров, а луна безмятежно заснула в колыбели облаков. Ещё один глубокий вдох, ещё один - Ева настороженно вскинула голову. Неожиданный порыв ветра принёс смутно знакомый запах. Такой, который напоминал о чём-то, что недавно принадлежало ей, но вдруг стало неуловимо далёким, чужим.
На плечо легла тяжёлая рука, и Ева очнулась от своих воспоминаний. Рамон улыбнулся, морщинки в углах его глаз стали глубже.
- Волчок, теперь обряд Узнавания, - прошептал он и повёл Еву вокруг костра.
Маги, шаманы, ведуньи и колдуны пронзительными взглядами всматривались в Еву, и от такого внимания её вдруг стало лихорадить. Поджилки затряслись, зубы застучали. Ева сразу же вспомнила зачем позвали всех старцев Эндара. Следуя старинному ритуалу, король должен был представить своего наследника миру в день инициации. Таким образом ребёнка принимали в мир взрослых. и таким образом ребёнок прощался с детством.
Так вот чем пах ветер - то был аромат цветущего сада, запах Евиного детства! Она едва сдерживала слёзы. Ни в коем случае подданые не должны подумать, будто их будущая королева - плакса. Посмотреть в глаза, кивнуть, сделать шаг, посмотреть в глаза, кивнуть... Ева с Рамоном завершали круг. Приблизились к королевской семье. Бесстрастное лицо Эрганы, чёрные глаза, кивок; волевое лицо Эонсена, чёрные волосы, расчерченные белой прядью, глаза цвета васильков, совсем как у папы, ободряющий кивок; Эльтен...
Ева постаралась вложить в свой взгляд всю любовь. А она любила своего недотёпу-кузена, даже не смотря на все его шутки. Теперь, когда она почуяла чем пахнет старость, ребёнком хотелось оставаться подольше, и Эльтен уже не казался таким уж глупцом.
Синие глаза Эльтена странно блеснули, мгновение продлилось вечность, уголок его рта снова пополз вверх, и кивок - небрежный, будто всего-навсего отбрасывает назад свои вечно сползающие на глаза волосы. Ева ухмыльнулась. Ещё шаг - и мамины глаза, аквамариновые, смотрят всё с той же лаской, как и раньше, когда она склонялась над колыбелью. Кивок-обещание.
Рамон замер. Ева повернулась к другу и взглянула в самые его глаза. Они были карими, с вкраплениями золота - как мед на свету. Рамон подмигнул и кивнул целых два раза - мол: "Теперь".
На негнущихся ногах, Ева сделала последний шаг. Дракон-хьюм уполз прочь, Маркос подощёл к ней и встал на одно колено. Его глаза - синие, как само небо, смотрят долго-долго, и в них можно утонуть. В них больше всего света и больше всего тепла. Кивок-прощание.
До самого рассвета продолжалось празднество. Вепря зажарили и всем досталось по кусочку. Папа играл на волынке, а мама запевала в женском хоре. Ева пыталась вполуха слушать и разговоры старцев, обменивавшихся вестями с разных концов страны, и мамино пение. Шаманы медвежьих кланов устроили между собой состязание в силе, и зрители смотрели на белых, бурых и чёрных с белыми воротниками медведей, пытающихся повалить друг друга на спину. С реки долетало протяжное многоголосие змея-летуна и дракона-хьюма, который улизнув от хозяина, прихватил с собой бочонок медовухи.
Интересно, а если у трёхголового медведя одна голова страдает бессоницей, то выспятся ли две другие головы, или же их разбудят из вредности?
Кто-то потряс Евино плечо.
- Не спи, а то замёрзнешь, - Эльтен сел рядом и укутал Еву своим соболиным плащом.
Ева приткнулась к нему. Эльтен посмотрел на неё как-то странно и подставил своё плечо.
- Клади голову, я посторожу, - хмыкнул он.
- Эль, скажи, а как ты думаешь, если у трёхголового медведя одна голова страдает бессонницей, то выспятся ли остальные две...
Эльтен ошарашенно посмотрел на Еву.
- А спой ту песню, про яблоки... - попросила Ева. - Кстати, откуда она такая? Сам придумал?
- Эхо нашептало. Ну ладно. Яблоки на снегу, розовые на белом, - пропел Эльтен, старательно фальшивя.
Северный ветер схватил прогорошню искр и покружил их над костром. Послушав разговоры, ветер набрал скорость и умчался прочь. Еве показалось, что одна маленькая искорка не потухла, а исчезла вместе с ветром - в неведомых краях.
Глава 2. Лабиринт солнца
Окончательно проснулась Ева только после полудня. Старейшины приветствовали её как давнюю знакомую. Некоторые подходили и передавали пожелания от целых деревень. Уши Евы то и дело вспыхивали красным - почему-то она никогда не думала о том сколько народу знает про неё и говорит о ней. Но когда дошло дело до подарков, она вконец стушевалась.
- Как я могла забыть! - только и пискнула она, когда её усадили на верхних ступеньках, упирающихся в высокие дубовые двери замка. Через весь Большой Двор к Еве протянулась длинная очередь.
На одиннацатилетие магу принято было дарить такие вещи, которые пригодятся в дороге. Медвежьи шаманы - выглядевшие помятыми после ночного состязания - подарили, конечно же, бубен для призыва погоды (увидев его, Эльтен усмехнулся - он, явно, вспомнил как раньше Ева изменяла погоду лишь заплакав или захохотав). Бубен был хорош и для маскировки - нагнал туману, и даёшь дёру. Ещё от шаманов Еве достался рыбий глаз в янтаре, с помощью которого можно было выискивать дорогу - на первое время, когда маг ещё не научился использовать нюх для навигации, такой глаз был идеальным помощником. Маги с Орлиных Уступов, жившие в Каннэскам-Орна, такие же суровые, как и тамошние края, подарили Еве большой запас перьев для длинных прыжков и порошок из когтей орла - для Молниеносного Захвата. У Евы возникло неприятное ощущение, что эти перья и когти принадлежали самим магам, когда те оборачивались орлами, и она была невообразима рада тому факту, что порошок из когтей не нужно есть.
Лисы передали ей хитросплетёнку - она выглядела непонятно как, и Ева должна была сама догадаться для чего она используется. Старцы, превращающиеся в летучих мышей, к неудовольствию магов с Орлиных Уступов, надели на Еву летательный плащ, который при желании можно было использовать как палатку или гамак.
Остальные подарки Ева не успевала считать. Огниво, манки для духов-приживалок и ещё многое-многое другое.
Рамон и вся королевская стая подарили один большой подарок, над которым трудились не один месяц. Это была настоящая ладья, которая умела уменьшаться до таких размеров, что помещалась в кармане. Нос ладьи был вырезан в форме волчьей головы, а в глазах поблёскивали изумруды. В уменьшенном виде ладья была деревянной фигурой волка с закрытыми глазами - чтобы никто не подумал, что вещь ценная.
Мама подарила зачарованную песню, которую она напела в морскую раковину, и ещё одну раковину, в которой была запечатана квинтэссенция Эндара - Северный Ветер, впитавший в себя все ароматы родной земли. Песня могла погрузить демона в долгий сон, а из второй раковины можно было доставать ароматы и использовать их для маскировки.
Но больше всего Ева ждала папиного подарка. Она знала, что это будет что-то особенное. Но прежде, папа произнёс речь.
- Пришло твоё время, Ева Кейрис Эндарская, дочь Маркоса и Гарды, наследница Тейрина, найти свою дорогу. Велики наши владения, но принадлежит мир нам ровно настолько, насколько мы принадлежим ему. Наше дыхание - ветер, в наших сердцах горит огонь звёзд. Мы живём в гармонии с природой, сохраняя и приумножая её богатства.
Духи-предки покровительствуют нам. Но кроме духов, оберегающих нас и наш мир, существуют демоны, несущие разрушение. Иногда разрушение - есть добро, ибо на месте пепелища всегда вырастает новый лес. Но демоны бездонны - не могут они есть досыта. Им и целого мира мало.
Самые сильные маги, победившие Древних Демонов, стали первыми королями. Век за веком наследники Древних Королей проходили испытания и доказывали своё право носить корону. Так было прежде, и так будет вовек. И на протяжении долгих тысячелетий, Эндарская корона всегда сохранялась в нашей семье, у детей Тейрина.
Иногда, в других государствах власть переходила к любому магу, бросившему вызов царю и победившему. Но приводила та борьба к раздорам и едва не уничтожила последний оплот древнего Флэша. И тогда поняли маги, что бороться нужно не друг против друга, а против общего врага, сплочённо, спина к спине. И поэтому теперь, когда ты, Ева, встала на путь взросления, все старейшины Эндарских родов делят свои знания и умения с тобой. Дары, которые переданы тебе, помогут в твоих испытаниях и далёких странствиях.
Ева зачарованно глядела на отца. Корона на его голове поблёскивала аметистами и чёрными бриллиантами.
- Скоро путь Духов откроется, и ты войдёшь в Лабиринт Солнца. Давно было предсказано, что суждено дочери короля-волка спуститься в мир людей, чтобы найти там свою магию. Тебе предстоит долгая дорога, ты это знаешь, но никогда не забывай, что даже между самыми далёкими мирами нет границ, если только мир продолжает жить в твоём сердце.
Маркос обнял дочь и надел на её шею серебрянную цепочку с чёрным сапфиром.
- Это сердце Тейрина, - папа мог и не говорить этого, Ева с самого рождения знала об амулете королей. - Оно передаётся из поколения в поколение. Это символ Эндарской короны, он защитит тебя в самой безвыходной ситуации. Его нельзя украсть или потерять - сердце Тейрина всегда возвращается к наследнику трона, в том или ином виде. И теперь оно твоё.
- В том или ином? - только и выговорила Ева.
Папа улыбнулся.
- Сердце Тейрина меняет форму. В руках твоего деда Кайрона, оно было флейтой.
- А почему так бывает?
- Предмет, в который ты вкладываешь свою душу, становится чем-то большим, - загадочно сказал Маркос.
- Я поняла, - улыбнулась Ева и вдруг нахмурилась. - Дед любил музыку. А ты... ты что, любил сокровища?
- Нет. Просто именно этот камень был мне дорог, - отмахнулся Маркос. И внезапно посуровел. - Так что береги его.
Ева поняла, что папа шутит - он ведь только что говорил, что сердце невозможно украсть. И так же у неё возникло стойкое чувство, что всего про камень папа ей не рассказал.
- Я сохраню его, - и спрятала камень под плащом.