На бал собирались за несколько часов, и всё равно времени катастрофически не хватало. Когда Реми и Сэмон надели свои костюмы, выяснилось, что оба они поправились, и пуговицы пришлось спешно перешивать. Потом долго ждали, когда Мила завьёт волосы. Потом Реми испачкался в шоколадном креме, и ему пришлось переодеваться в запасную рубашку, которую Лидия прихватила на всякий случай.
Но в конце концов, все собрались, навели лоску, и вовремя сели в подъехавшее такси. Дождь всё ещё накрапывал, и капельки на стёклах красиво вспыхивали в свете фонарей.
Это был один из немногих вечеров, когда комендантский час отменяли, и город был заметно оживлён.
Из-за дождя сине-белые андреевские флаги намокли и потяжелели. Они неприглядно болтались почти над каждым крыльцом. У Моркелов тоже был свой флаг, но он всё это время висел в растянутом виде над входной дверью в прихожей.
Бал проводили в крытой галерее в районе Тишин - в восточном округе Озона. Дорога пролегала через Сити, сверкающий по случаю праздника синими и белыми огнями, сквозь широкие улицы Истоков - районе некогда богатых домов купцов и банкиров. Дома Истоков чем-то напоминали особняк Харроу, только были меньше и наряднее.
Все такси направлялись в одну с ними сторону. Одна из машин несколько раз останавливалась, теряя заряд. Из-за этого на дороге образовался небольшой затор. Тогда все ждали несколько секунд, пока электромотор старой колымаги запустится вновь, и трогались с места.
Моркелы и Ами прибыли в Тишинский парк к назначенному времени. К счастью, дождь уже прекратился.
Парк выглядел как сказочный лес, в котором жили мириады фей с сияющими крыльями. Синие и белые огоньки были повсюду - в ветвях, над узкими тропинками, на ограде.
В центре парка высилась великолепная часовая Игло-Башня, увенчанная красным фонарём - одним из трёх самых ярких в Озоне. В отдалении мерцал подсвеченный прожекторами собор Святого Мунго - за ним находилось самое старое кладбище Озона.
По правую руку виднелась белая мраморная галерея с широкими окнами в три человеческих роста. Галерея выглядела невесомой, будто сотворённой из вечернего тумана. В окнах уже мелькали многие силуэты.
Живот Гана скрутило. Столько народу, и он будет играть перед ними. И тут его как ледяной водой окатили. А ведь он даже не выбрал что играть - что уж говорить про репетицию. Всю дорогу до галереи, Ган спешно вспоминал музыку для подобных случаев, но все знания как стёрли.
Мила выглядела взволнованной. Она то и дело оглядывалась, нервно улыбалась и теребила прядь волос. Лидия приветливо улыбалась незнакомцам, идущим рядом. Мистер Моркел смотрел прямо перед собой, но губы его были напряжены. И только Сэмон с Реми не проявляли особого интереса к происходящему. Но и то - до определённого момента.
- О, да тут сам О'Коннор, - восторженно прошептал Сэмон, когда они оказались в очереди на вход.
Реми поднялся на мысочках, но ничего не увидел за спинами впередистоящих.
- Где, пап?
- Уже зашёл. Ничего, мы его перехватим. Лишних связей не бывает. Всё в работе пригодится.
- Зоннэ обещал познакомить нас с ним, - напомнил Реми.
- Где он, кстати? - нахмурилась Мила и вдруг рассмеялась как гиена. Она поспешно зажала рот рукой и прошептала извинение, когда на неё с возмущением посмотрела аристократического вида дама в соболином манто.
- Вон он, твой суженый, - хмыкнул Реми.
К счастью, Мила его уже не расслышала. Она приветственно замахала. Скоро подошёл Зоннэ, а с ним и мисс Гудфеллоу. Увидев её, Мила помрачнела.
- Здравствуй, Зоннэ, - сухо произнесла Мила.
- Привет, познакомьтесь, это моя кузина, Эвелина Гудфеллоу.
Мисс Гудфеллоу протянула руку Сэмону, и он неловко поцеловал её. Лидия приветливо улыбнулась мисс Гудфеллоу, а мистер Моркел ограничился коротким: "Рад видеть вас снова". Мила поспешно поздоровалась.
- Здравствуй, Морган, - улыбнулась мисс Гудфеллоу. - Готов к выступлению?
- Конеч-чно, - соврал Ган, а сам чуть не завыл от паники.
- Эвелина - куратор Мори, - пояснил Зоннэ.
Когда все перезнакомились, наступила их очередь заходить внутрь. У входа в галерею их встретил молоденький морвоздушник в белом мундире и белой фуражке с золотым значком в форме ястребя, расправившего острые крылья. Ган зачарованно смотрел на лейтенанта. С его выправкой, взглядом, полным достоинства и идеальными манерами, лейтенант выглядел настоящим принцем - только белого коня не хватало для полного комплекта. Он подмигнул Гану, и тот решил, что это хороший знак. Он немного успокоился.
Мистер Моркел назвал имена всех спутников Моргана, и лейтенант проверил их по списку.
- Добро пожаловать на бал Посвящения, - он пропустил их в сияющий зал.
- Какой красавец, - прошептала Лидия, когда они прошли мимо лейтенанта. - Поверить не могу, что ты, Морган, скоро будешь носить такую же форму.
Ган покраснел. Он и сам не думал об этом. А ведь здорово всё-таки.
За мечтаниями он не заметил, как они сдали верхнюю одежду в гардероб, и мисс Гудфеллоу отвела его в сторонку.
- Мистер Соль просил, чтобы я отвела тебя за кулисы. Твоё выступление открывает вечер. Это очень большая честь, потому что сразу после тебя представят короля и его спутников.
В который раз Ган убедился, что неведение - счастье. Подумать только! Оказывается, он переживал и в половину не так сильно, как следовало бы. Король! Король выйдет на сцену после него! Значит, если Ган опозорится, то это запомнят на долгие года.
- Не переживай, у тебя всё получится, - подбодрила его мисс Гудфеллоу.
Её слова - единственное, что защищало Гана во время ожидания за кулисами. Мистер Соль уже был тут - в атласном балахоне богатого фиолетового оттенка. Он нудно гудел под нос, подмечая оплошности организации.
- Могло быть и лучше. Робофицианты слишком медлительны. Лампы иллюминации мерцают в такт музыки, а должны были гореть ровным светом. Всем начхать на стандарты. Робот-привет сказал пока! Офицер морвоздушного флота стоит на дверях! Где это видано, чтобы офицер выполнял работу робота!
Ган сейчас не разделял его тревог. И вообще, было бы очень мило со стороны мистера Соля, если бы он прямо сейчас перестал мельтешить.
Мистер Соль одёрнул смокинг Гана.
- Постарайся. Вся надежда на тебя. И протри туфли. Всё должно быть идеальным.
Потом Мистер Соль умчался в неизвестном направлении, бормоча под нос что-то вроде "одни проблемы, одни проблемы".
Ган посмотрел на свои туфли - они хранили следы недавнего дождя. Он огляделся вокруг в поисках какой-нибудь тряпки, но ничего под рукой не оказалось.
- Вот, возьми, - сказал чей-то знакомый голос.
Ган повернулся и увидел Ронду Ли. В чёрном концертном платье и без своих хвостиков она выглядела непривычно. Сегодня её белокурые волосы были сплетены в причудливую косу.
Ган нехотя взял её платок и с усердием потёр туфли.
- Спасибо.
- Выступаешь первым? - прочирикала Ронда. - Я рада за тебя. Это такая неожиданность.
- Я думал, что это результат моих усилий, - сухо произнёс Ган.
- Разумеется.
Ган притворился, что его всё ещё беспокоит чистота обуви.
- Я хотела сказать, что тебе оказали большую честь, - восторженно проговорила она.
- Да, мисс Гудфеллоу уже говорила мне, - Ган с досадой посмотрел на почерневший платок. - Извини, я куплю тебе новый.
- Ерунда, не стоит, - она поправила его бабочку.
Ган нахмурился. Ронда вела себя так, будто и не было нескольких месяцев их размолвки.
- Что ты исполнишь? Или это секрет? Мистер Соль, я думаю, забыл описать твой номер. Если бы я его не знала, то подумала бы, что он готовит сюрприз.
Они обменялись рассеянными улыбками.
- Его сюрпризы работают только с теми, у кого проблемы с памятью - он каждый год использует один и тот же сценарий праздников, - согласился Ган.
- Хорошо, что на вечере он отвечает только за Посвящение, а остальное - дело олимпийцев, - улыбнулась Ронда. - Ты видел какие фонарики они повесили? Сделано так, чтобы свет мигал в такт музыке.
- Да здорово, но Солю фонари этим и не понравились, - Ган вдруг опомнился. - А ты ведь тоже выступаешь?
- Да, - она зарделась. - Исполню арию Ундины...
- Из оперы "Глубокое синее море", - сказали они вместе и рассмеялись.
Ган вздохнул. Он сам не знал радоваться ли тому, что снова разговаривает с Рондой как с другом. Всё-таки была между ними какая-то напряжённость. Ган не мог забыть с каким высокомерием Ронда смотрела на него совсем недавно.
- Мне кажется, тебе пора, - шепнула Ронда.
И как раз вовремя - к Гану приблизилась статная дама в алом платье. В руках она держала папку.
- Имена? - властным тоном спросила дама.
- Ронда Ли и Морган Моркел, - покладисто отозвалась Ронда.
- Ли, Ли, Ли, - женщина ткнула пальцем в раскрытую папку. - Вот же, ваше выступление последнее перед Посвящением, сразу после вальса. Вы можете пока вернуться в зал.
Ронда на прощание улыбнулась Гану и ушла.
- Так, а вот и Моркел. У вас тридцать секунд, - она со стуком захлопнула папку и указала на занавес. - Удачи.
Ган выронил платок и на деревянных ногах подошёл к занавесу. В зале было непривычно тихо, значит Андреевский вечер начался.
- Приветствую вас в этом прекрасном зале!
Ган выглянул из-за кулис и увидел на сцене мужчину в пиджаке и зелёно-красном килте. Незнакомец был среднего роста, коренастый и улыбчивый. Рядом с ним стоял высокий и молчаливый священик в чёрной рясе. Священник был очень стар и морщинист, но его глаза были ясными, как у ребёнка.
- Мы собрались здесь, чтобы отпраздновать день Святого Андрея, защитника и покровителя нашей страны. Хочу предоставить слово настоятелю собора Святого Мунго, отцу Энтони.
Зал зааплодировал. Священник подошёл к микрофону.
- Мы отпускаем в большое плавание наших возмужавших детей. Имя этому плаванию - жизнь. Так пускай верные ориентиры направляют их. Эти ориентры - любовь, вера и преданность, - вдохновенно произнёс святой отец. - Помните, что святые покровители всегда стоят за вашей спиной, оберегая и направляя. Даже сбившись с пути, верьте, они рядом. Даже во тьме можно отыскать свет, если искать его в своём сердце.
Казалось, что даже роботы замерли, чтобы не нарушать благоговейную тишину. Голос священника действительно зачаровывал своими глубиной и чистотой.
- Что ж, наш вечер начинается, - радостно проговорил конферансье и приблизился к трибуне.
На трибуне была установлена золотая арка, на ней висел колокол. Конферансье ударил в колокол.
- Представляю вам гордость Озона. Ученик школы Хай Вольта, Морган Моркел, - объявил он и вместе с отцом Энтони скрылся в противоположной кулисе.
Апплодисменты напоминали гром и шум прибоя одновременно. Впервые Гана эти звуки пугали. Он вышел из-за кулис, стараясь не смотреть ни в зал, ни на оркестр, расположившийся за роялем. "Нужно поклониться", - подумал он и медленно повернулся к залу.
На него смотрели сотни человек - его ровесники из Хай Вольта, их родители, учителя, студенты, аристократы, капитаны Посейдона - фирмы, занимающейся рыбной ловлей - в пиджаках цвета морской волны. Но на фоне толпы особенно выделялись морвоздушники - такие гордые и мужественные - настоящие хозяева неба. Щёки Гана запылали, и он поспешно поклонился и сел за клавиатуру.
Рояль выглядел фантастически - как зверь из несуществующих мифов. Огромный, с обтекаемыми линиями, сверкающий белизной и невероятно притягательный. Ган боялся его и одновременно чувствовал, что этот зверь ему покорится, если быть с ним на равных. Ган глубоко вздохнул, приводя свои мысли в порядок. Теперь поздно паниковать. Он положил руки на клавиатуру и понял, что справился со своим главным врагом - сомнениями.
Со скоростью молнии в голове вспыхнула идея. Андреевский вечер - самое подходящее место для исполнения песни Одиссея из одноимённой оперы. В этой мысли Ган укрепился, вспомнив напутственные слова отца Энтони. Одиссей не сдавался только потому, что верил - однажды он ступит на берег родной Итаки.
Ган играл как никогда. Он вкладывал в музыку всю свою душу. Если раньше Ган просто следовал нотам, то теперь, не имея перед собой нот, он мог полностью раскрыться. Это было вроде исполнения сонаты "К Иннэссе", с тем лишь различием, что в тот вечер неведомая сила управляла Ганом, а теперь он сам потянулся к ней.
Вдохновение - так это называют, а для Гана этот момент стал настоящим откровением. Он распахнул дверь, у которой долгие годы стоял, всего лишь подслушивая что происходит внутри. Теперь Ган увидел - за этой дверью скрывалась часть его души. И эта его часть была музыкой.
Ган не понял, когда музыка стихла. Только восторженные овации вернули его к реальности. Мистер Соль подошёл к нему, положил руку на плечо и шепнул: "Можешь вернуться в зал". Пока он спускался по лестнице, кто-то жал его руку, кто-то перешёптывался.
- Это было потрясающе! После сегодняшнего вечера ты станешь настоящей звездой!
Ган очнулся. Из толпы к нему протиснулась Ронда. Ему вдруг стало всё равно. Он больше не злился на неё, и больше не хотел доказать ей, что он лучше Хайта. Он не чувствовал ничего.
- Теперь все захотят с тобой общаться, - прошептала она горделиво.
Тогда он догадался, почему Ронда была такой приветливой.
- Что ж, занимай очередь, - просто сказал он.
Ронда закусила губу и потупила взор. Она явно хотела что-то сказать, но не решалась.
- Слушай, меня ждут, - нетерпеливо сказал Ган. - Извини.
Он направился сквозь толпу к своим спутникам - они заняли хорошие места перед самым помостом, на который должен был взойти король.
- Ты молодец, - поздравила его мисс Гудфеллоу.
Друзья смотрели на Гана с восхищением, даже отец выглядел расчувствовавшимся.
Ган облегчённо вздохнул. Теперь можно было радоваться вместе со всеми.
Он заметил, что Мила и мисс Гудфеллоу успели подружиться. Странное совпадение, но они надели совершенно одинаковые золотистые платья и белые перчатки. Они выглядели как сёстры. Зоннэ, явно был рад, что у него появилось такое замечательное прикрытие, как мисс Гудфеллоу. Но Ган-то знал ради кого Зоннэ на самом деле разучивал танцы.
Скоро на помост взошёл недавний конферансье.
- Давайте поприветствуем! Его Величество король Старого Королевства Эдуард Восьмой и его спутники - адмиралы Олимпуса! Да здравствует король! - воскликнул конферансье, и его крик отозвался многочисленным эхом в зале. - Слава Олимпусу!
- Слава! - зачарованно повторил Зоннэ.
- Да здравствует король! - Ган едва не задохнулся от восторга.
На помост взошёл король - он был облачён в парадный мундир с золотыми эполетами. Он приветственно взмахнул рукой.
По левую руку от короля стоял сгорбленный старик - адмирал Дрифтус Штиль. Над Штилем возвышался широкоплечий и грозный на вид Сильвер Шторм. По правую руку от короля стояли его брат, адмирал Георг Мак Гром - высокий и прямой как разряд молнии, и адмирал Бенедикт О'Бриз с ветреной улыбкой и озорцой в глазах. От О'Бриза так и веяло тем самым военным шармом, который сводил с ума многих благопристойных леди.
Но это были не все спутники короля. Рядом с О'Бризом стояла незнакомая красивая девочка - правильнее сказать девушка - в васильскового цвета платье с белым бантом на груди. В её красиво сплетённой причёске сверкала сапфировая диадема, оттеняя синеву глаз. Она высматривала кого-то в толпе, и Ган вдруг понял - кого именно.
Поймав на себе её насмешливый взгляд, Ган ойкнул. Он вдруг понял каким он был слепым, глупым и недалёким. Ей даже не надо было намекать. Она сказала всё, как есть, а он ничегошеньки не понял. И как он не обратил внимание на её фамилию? Мак Гром! Норель Мак Гром! Дочь Георга Мак Грома и племянница короля.
Ган замер, не в силах отвести взгляд. Король произнёс напутственную речь, затем и адмиралы, а вскоре к высоким гостям присоединился мэр Валлун - это был полный лысоватый мужчина, до странного похожий на свою жену. Он прогнусавил что-то про гордость ЗЕвСа и про всеобщее благо.
Оркестр сыграл гимн ЗЕвСа, и после объявили танцы.
Всё это время Норель не сводила взгляда с Гана. Наконец, она отвернулась и принялась беззаботно болтать о чём-то с адмиралом О'Бризом. Ган нахмурился, ему показалось, что Норель решила продемонстрировать насколько у неё дружественные отношения с адмиралами и насколько ей безразличны достижения Гана. А главное - его распределение в колледж Эола.
- Может, прогуляемся к столу? - предложил Сэмон.
Лидия недовольно прицокнула.
- Ты за старое, нет бы потанцевать с женой.
- Прости, дорогая, я просто увидел О'Коннора, это для работы, - оправдался Сэмон.
Но Лидию это явно не устроило.
- Зоннэ, пошли, ты же обещал, - Реми дёрнул его за рукав.
И на этот раз нахмурилась Мила.
Зоннэ нерешительно застыл, и это было его ошибкой - Реми и Сэмон быстро увели его к столу. Мисс Гудфеллоу и мистер Моркел обменялись неловкими взглядами, и Ган решил взять дело в свои руки.
- Давайте присоединимся к ним, - и он повёл их сквозь толпу.
О'Коннора сложно было не заметить. Мало того, что он был самым высоким из гостей и возвышался над головами, так его окружала большая толпа почитателей. И среди них были и Хайты, и Горы, и Шэдвард Изгибинс с матерью. О'Коннора заваливали вопросами, и он отвечал с привычной рассудительностью и чёткостью.
Казалось, у Сэмона не было никаких шансов. Зоннэ вышел из круга и, подталкиваемый Реми, подошёл к О'Коннору. На мгновение учёный отвлёкся от вопросов и выслушал Зоннэ. Потом он нетерпеливо приблизился к Сэмону и охотно пожал его руку. Ган не слышал что Сэмон говорит, но вдруг острый, как опасная бритва, взгляд Ока выхватил из толпы его, Гана.
Учёный долго не отводил взор. Гану вдруг почудилось, что весь мир вертится вокруг него одного. Такие люди, вроде Норель и Ока, думают о нём и интересуются им, что невольно почувствуешь себя пупом земли.
Сэмон что-то увлечённо рассказывал Оку, а тот только отрывисто кивал. Наконец, они пожали руки, и Око громко сказал: "Несомненно, это будет прорывом".
Внимание Ока к Гану исчезло так же резко, как и появилось. Когда учёный отвернулся, Ган смог вздохнуть с облегчением. Его снова лихорадило. И от этого Око не нравился ему ещё сильнее.
Резкий толчок едва не сбил Гана с ног. Его подхватили за локоть и куда-то потащили.
- Зоннэ, ты чего? - Ган вырвался, и понял, что Зоннэ притащил его к Оку.
Учёный отошёл к окну и наблюдал за танцующими с небольшого удаления. Он стоял, сложив ладони перед лицом, как молящийся.
Дыхание Гана перехватило.
- Профессор О'Коннор хотел поговорить с тобой, - шепнул Зоннэ.
- С чего бы это? - тихо буркнул Ган.
Веки Ока дрогнули, и Ган понял, что учёный слышал его слова.
- Добрый веч-чер, - замялся Ган.
- Ну, я вас оставлю, - Зоннэ заметил, что Мила с интересом посмотрела на морвоздушников.
- Вы очень интересный молодой человек, - сказал учёный после недолгого молчания. - Интересно, что вы выбрали именно песню Одиссея.
- Сэр? - удивился Ган.
- Всех нас ждут долгие странствия на пути к главной цели, - пояснил учёный. - Я бы хотел узнать ваше мнение о Зоннэ. Вы его Младший Товарищ. От вашего мнения может зависеть его судьба.
Ган задумался. Зоннэ не был особенно ответственным помощником - он редко заботился об учёбе Гана. Да и паинькой Зоннэ тоже не был. Но какая разница? Зоннэ имеет право на исполнение мечты.
- Зоннэ - то, что вам нужно.
- Так категорично? - Око посмотрел куда-то вдаль. - Что ж, я учту ваше мнение.
- Знаете, сэр, - Ган подумал - вот она возможность задать все вопросы. Но он не смог и слова произнести. Ему стало страшно, а что, если его будут чураться, если он расскажет о видениях.
- Да? - Око посмотрел на Гана своим самым внимательным взглядом.
Ган поёжился.
- Впрочем, нет, ничего.
О'Коннор кивнул своим мыслям.
- Когда меня мучают сомнения, я обращаюсь к бумаге, - О'Коннор вытащил из кармана пиджака чистый лист бумаги. - Белое таит все возможности мироздания. Просто забудьте кто вы есть и доверьтесь чернилам.
Ган озадаченно посмотрел на бумагу и пожал плечами. О'Коннор казался куда страннее, чем раньше. Ган спрятал бумажку в кармане.
- Извините, Морган, но мне пора идти, - откланялся О'Коннор. Он порывисто шагнул вперёд и замер. - Вас ждёт великая судьба, если вы справитесь с сомнениями.
- Да, сэр, - неловко пробормотал Ган.
- И скажите Зоннэ, что он принят. У него могущественные покровители.
Сказав это, О'Коннор двинулся вперёд своей размашистой, резкой походкой. Он выглядел жутко не гармоничным на фоне плавно танцующих пар.
Время прошло очень быстро. Ган и не заметил, как объявили вальс. Это значило, что близился момент Посвящения. Он вернулся к своим спутникам, стараясь скрыть волнение.
- Ну, как, Мори, у меня есть шансы? - спросил Зоннэ.
- Всё отлично, вопрос решён, - кивнул Ган.
- Как удачно всё складывается. Мы с О'Коннором решили обязательно поработать вместе, - гордо заявил Сэмон.
Лидия тут же подхватила Сэмона. Зоннэ, под бодрые кивки мисс Гудфеллоу, пригласил Милу. Он заметно смущался и старался не смотреть на Гана. Когда они ушли, Реми хихикнул: "Жених и невеста". Мисс Гудфеллоу благодушно улыбалась, смотря на танцующих. Скоро к ним подошёл морвоздушник, который встречал их у дверей.
- Смею ли я пригласить вашу даму на танец? - он любезно поклонился мистеру Моркелу.
- Вы, вероятно, ошиблись, мы не пара, - мистер Моркел ответил немного резковато.
Мисс Гудфеллоу странно ухмыльнулась и упорхнула вместе с лейтенантом.
- Морган Моркел? - позвал знакомый звонкий, и одновременно хриплый голос. - Мне так понравилось ваше выступление, это так замечательно, я бы хотела познакомиться с вами.
Мистер Моркел и Реми с нескрываемым восхищением посмотрели на Норель.
- Может потанцуем, Моркел? - шепнула он Гану на ухо.
Норель быстро схватила Гана за руки и повела его за собой. Хотя она была гораздо слабее, он чувствовал, что эта противная девчонка - а статус не отменял её характера - может победить его на раз, два, три.
- Ну, и? - спросил он, когда они закружились в танце.
- Есть дело, - шепнула она и ослепительно улыбнулась танцующим рядом мистеру и миссис Гор.
Миссис Гор узнала Гана и кивнула ему с одобрением.
- Помнишь свою клятву? - получив в ответ кивок, она опасливо посмотрела по сторонам. - Так не забывай о ней и впредь. Никто в Олимпусе не должен узнать, что я была в Озоне.
- Стоп, но ты же сама говорила, что это было задание Олимпуса, - Ган ухмыльнулся. Всё-таки соврала.
- Я вся такая неожиданная, - раздражённо сказала Норель. - Просто помалкивай, что бы ни произошло, и всё тут.
- Как скажешь, принцесса, - Ган так крутанул её в танце, что она чуть не запуталась в своём платье.
Норель даже без каблуков была повыше Гана - он заметил это ещё во время их ночной вылазки. Но странное дело - даже зная кто она, даже не смотря на её рост, он чувствовал себя рядом с Норель уверенно. Даже не смотря на её недомолвки и начальственный тон.
Мимо них проплыли Хайт и Ронда. Увидев кто танцует с Ганом, Ронда едва не споткнулась. Нахальная ухмылочка исчезла с лица Хайта, и он даже как-то сгорбился.
- А ты здорово танцуешь, Моркел, - со знанием дела проговорила Норель. - Удивлена.
- Я тоже удивлён, - Ган не остался в долгу. - Ты вполне себе девчонка. Так хорошо на каблуках ходишь...
- Больше-никогда-не-смей-называть-меня-девчонкой, - процедила Норель и резко повела их в другую сторону.
Ган пожал плечами.
- Кстати, - Норель защебетала как ни в чём ни бывало. - Нам понравилось твоё выступление. Адмирал О'Бриз уже знает о твоём распределении. Он возьмёт тебя в свой корпус - ему нужны таланты.
Она сказала это таким царственным тоном, что Ган всерьёз задумался - не морочит ли она ему голову.
- Но не думай, что тебе повезло. О'Бриз, он, конечно душка, - Норель хмыкнула. Ган понял почему - вокруг адмирала собралась приличная толпа леди, и с каждой он танцевал по несколько секунд. - Но от наказания тебе не отвертеться. Всё-таки, ты нарушил комендантский час.
- Это несправедливо, - буркнул Ган.
Теперь была очередь Норель мстительно ухмыльнуться.
- А никто и не говорил, что ты в сказку попал.
Когда музыка смолкла, Норель отстранилась и сделала реверанс.
- У тебя какая-то бумажка из кармана выпала, - она указала на пол и ушла восвояси.
Ган поднял листок, который ему дал О'Коннор и ахнул. На белом проступили неровные, будто написанные впопыхах, буквы: "Ган, помоги мне!".
Он моргнул, и в тот же миг буквы исчезли. Ган спешно проверил бумажку с обеих сторон - ни следа чернил. Он высмотрел в толпе О'Коннора - учёный выглядел мертвенно-бледным. Око странно вздрогнул и выбежал из зала. Ган помчался сквозь толпу и даже толкнул Шэдварда Изгибинса - кажется, слишком сильно: Изгибинс пошатнулся и схватился за левое предплечье. Ган крикнул на бегу: "Простите, сэр, мне очень жаль".
Но О'Коннор всё равно оказался проворнее. Выбежав на крыльцо, Ган осмотрелся вокруг - учёный как сквозь землю провалился.
Сердце бешено стучало. Это не могло быть совпадением. Это О'Коннор просил о помощи? Но почему он ушёл, не сказав ни слова.
Ган поднял листок к своим глазам. Он сощурился, пытаясь разглядеть неведомые символы, но лист был пуст. Он уже почти потерял надежду, и вдруг вокруг него замерцали жёлтые всполохи. Ган распахнул глаза, готовый смотреть.
Два человека. Первый - мужчина среднего роста, сутуловатый, затянутый в чёрную робу. Вместо его головы Ган видел странное белое пятно.
Перед незнакомцем стояло массивное кресло, обтянутое алым бархатом - в нём сидела женщина. Её лицо Ган видел и оно было таким же, как в его недавнем сне. Это его мать, Мелоди Моркел. Она была облачена в красивое и очень дорогое платье, расшитое золотом.
- Я предлагал тебе весь мир! А вместо этого...
Незнакомец размашисто ударил её по щеке, но Мелоди даже не вскрикнула и не поморщилась. Ган с ненавистью посмотрел на человека в чёрном. Никто не смеет бить женщину, тем более его маму!
- Вместо этого ты променяла меня на своего щенка. На своего выродка, - он снова ударил её.
- Я оставила сына в прошлом, - ледяным тоном сказала Мелоди. В её глазах сияли искры. Кто мог усомниться в её словах? - Он не нужен мне. Он ничтожество. Посредственность, как и его отец.
- Но ты отдала этой посредственности часть себя. Ты давала им своё время и свою душу. У меня же ты только берёшь!
Он продолжал осыпать её короткими, хлёсткими ударами. Но Мелоди смотрела перед собой отрешённо, безучастно.
- Фишка...та, которую я дал тебе чтобы ты купила роль Елены... ты говорила, что потеряла её... она была меченой, - нехотя признался он. - Знаешь где её использовали? И знаешь кто?
Он ударил её в последний раз, и Мелоди упала на спинку кресла. Её каштановые волосы рассыпались по плечам.
- Морган Моркел, - незнакомец выплюнул имя Гана как ядовитый плод.
На мгновение Гану показалось, что брови Мелоди вздрогнули.
- Не говори мне, что это случайность. Прошлое держит тебя, оно не даёт тебе освободиться. Вокруг меня одни воры... И Промита украли! Украли из-под моего носа!
- Среди нас есть предатель, - тихо сказала Мелоди.
Мужчина расхохотался.
- И я даже знаю кто. Маленькая девочка, которая возомнила себя богиней.
Он вдруг упал на колени перед Мелоди и зарыдал.
- Но я всё прощу тебе, если ты наконец исполнишь мою волю. Если ты отдашь мне свою душу целиком... убей Моргана Моркела. Принеси его в жертву новым временам. Я требую.
Ган и не хотел слышать ответ, и хотел. Он едва не потерял голову от тревоги. Что ответит Мелоди...
- Это Джеки Шафт украл Промита? Он никогда мне не нравился. Нельзя доверять тем, кто отравлен ядом ЗЕвСа, - прошептал незнакомец.
Этот мужчина явно был сумасшедшим. Ясно как божий день.
- Шафт, - кивнула Мелоди. Она взяла в свою изящную руку изувеченную шрамами ладонь мужчины. - Мы должны наказать его.
- Наказать, - эхом отозвался незнакомец и сжал ладонь Мелоди. - Нет, сначала пускай вернёт Промита.
Глаза Мелоди потемнели, но она промолчала.
Мужчина вытащил из-за пазухи короткий кинжал. Его тонкие, кривоватые пальцы сжали серебряную рукоять. Он провёл по своей ладони острым лезвием, оставив тонкий алый росчерк.
- Это моя жертва.
Мелоди выхватила кинжал, намереваясь повторить то же со своей рукой, но мужчина выбил кинжал из её хватки. Каменный пол отозвался громким звоном.
- Я никому не позволю уничтожать эту красоту. Никому, - сказал он, баюкая ладонь Мелоди в своей. - Она только моя.
Стало тихо. Где-то в том мире, где были Мелоди и жуткий человек, звучал гонг.
- Время близится. Морган Моркел умрёт во имя перемен, - прошептал мужчина и положил голову на колени Мелоди.