Все изменилось в жизни Виктора. Он знал, что важный шаг в его жизни уже совершен - но что ему делать на этом новом пути, он еще не мог решить. Перестав ходить в храм, он решил не торопиться, а предоставить всему идти своим чередом, надеясь, что Бог сам подскажет ему, как жить дальше и как начать свою новую деятельность. Случая применить свои силы, однако, долго не представлялось.
Он все же представился, наконец - примерно через неделю. В тот день он рано ушел с работы и решил пройтись погулять по городу. Он вышел на одной из станций, на большой и широкий проспект. Уже вечерело, закат сверкал в окнах домов, мимо него тек поток машин и прохожих. Устав от работы, он решил найти тихое место - и, наконец, скоро зашел в небольшой тихий двор.
Здесь было спокойнее - стояли старые московские дома, вокруг росло несколько старых деревьев. Виктор пошел по двору, неторопливо оглядываясь вокруг. Обычный двор - несколько старых подъездов, стоящая у стены деревянная скамейка... Вдруг он услышал, как кто-то его окликнул. Он даже не понял сначала, что позвали именно его - но оклик повторился.
Виктор обернулся и вгляделся в стоящего неподалеку человека. Обычный человек, каких кругом сотни - немолодой уже, невысокий, невзрачно одет, ничем особенно не выделяющийся. Лицо, впрочем, приятное, умное - в нем чувствовалась даже какая-то культура, образованность.
Когда человек подошел, Виктор сам первый спросил:
- Это Вы меня звали?
- Да, Вас, - отозвался незнакомец, - но... не по делу. Я просто окликнул Вас, потому что Вы, кажется, человек неплохой.
Виктор слегка удивился.
- Вы что же, всегда заговариваете с незнакомыми людьми, если Вам кто-то покажется неплохим?
Прохожий смутился и улыбнулся.
- Нет, не всегда... Но иногда все же случается, особенно если такое настроение. Сегодня ведь день очень хороший, правда? И чувство к окружающим людям какое-то доброе.
Виктор осторожно молчал.
- Я, знаете, люблю здесь гулять, - продолжал незнакомец, - Хоть и город, а все равно приятно. Вы тоже здесь рядом живете?
- Нет, я не здесь живу, - отвечал Виктор, удивляясь его вопросам и настойчивости, - Я здесь случайно. А почему Вы спрашиваете?
- Ни почему, просто так. А вот я здесь живу, - отвечал тот, - Вон в том доме. Я очень рад, что здесь двор такой зеленый - приятно иногда гулять.
Прохожий вел себя странно. Он будто специально заговаривал с Виктором, чуть ли ему не навязывался. Виктор даже слегка начал его опасаться.
- Вы знаете, я ведь один живу, - продолжал разговорчивый человек, - Одному жить не сладко. Иногда вдруг такая тоска берет, что просто не знаю что - хочется встретить хоть какого-нибудь человека.
Кое-что прояснялось. Человек этот, очевидно, страдал от одиночества. Виктор снова взглянул на него с опаской - но потом вспомнил, что в своем теперешнем положении, опираясь на то, что он имел в себе, он не должен ничего бояться. В конце концов, что опасного могло быть во встрече с одиноким немолодым человеком, которому и в самом деле, может быть, было грустно и одиноко.
- Что ж, пожалуй, это неплохо, - откликнулся он, - Я тоже иногда люблю поговорить с людьми.
Тот усмехнулся.
- Не знаю только, есть ли во мне что-нибудь интересное... А вот за Вас я в этом отношении почему-то уверен. В Вас есть что-то такое... необщее. Я некоторых людей сразу узнаю. Вокруг обычно толпа, а некоторые люди в ней как бы выделяются... как бы это сказать... неким особым выражением.
Виктор пожал плечами - эту тему он не мог обсуждать.
- Последнее время вообще люди стали какие-то странные, - продолжал незнакомец, - Все суетятся, куда-то спешат... С большим трудом встретишь нормального человека. Вы не находите, что город вообще на людей не слишком удачно влияет?
- Может быть, - сдержанно сказал Виктор.
- Поэтому-то так и дорожишь любой встречей, и ищешь кругом добрых людей.
Виктор подумал.
- И часто Вы таких людей встречаете?
Незнакомец грустно усмехнулся.
- Не так чтобы очень. А если когда и случается, то никогда ненадолго - все как-то у нас рассыпается, всех жизнь разносит в разные стороны...
Герой наш еще подумал.
- Ну, если Вы меня так вдруг сразу "признали", - решился вдруг он, - то что ж, давайте знакомиться. Я, кажется, Вас понимаю. Быть может, мы в самом деле не случайно встретились.
Он ясно назвал свое имя, сказал, где он работает и где учился - и собеседник его тоже представился. Как Виктор и предполагал, он тоже учился в известном ВУЗе - но вот работал теперь в месте каком-то совсем неизвестном, не запоминающемся - впрочем, так же как и сам Виктор. Виктор в ответ обратил на это его внимание.
- Что делать, - ответил собеседник (он почему-то назвался по фамилии - Сергеев, и именно так просил его называть) - Я думаю, это у многих так. Вы не считаете, что жизнь наша как бы скатывается по наклонной плоскости? Учились в интересных местах, имели друзей, яркие замыслы - а кончилось все одиночеством, какой-то неизвестной второсортной конторой... Вообще, судьба человека в таком городе, как Москва, не слишком приятна.
Виктор задумался на минуту.
- Быть может, - сказал он, - Но я ведь тоже москвич. И вот - быть может, Вы удивитесь, - я этого почти не замечаю.
Сергеев удивился.
- Вот как? Это интересно.
- Да, я вовсе не считаю себя в чем-либо обделенным или обиженным, - сказал Виктор, - Я вполне доволен и своим положением, и работой. И я не мечтаю о том, чтобы все это сложилось как-нибудь иначе.
- Вы интересный человек, - Сергеев усмехнулся, - Пожалуй, это в наше время редкость. Я рад был бы послушать, как Вам это удается.
Виктор серьезно взглянул на него. Он вдруг подумал, что ему, кажется, представилась возможность - поговорить с человеком о том, что он считал теперь самым важным, в чем видел теперь главный смысл своей жизни. Пожалуй, встречный был как раз тот человек, с которым можно было об этом начать. Но это невозможно было сделать так сразу. Эта тема должна была начаться постепенно, естественно.
- Я рад буду Вам рассказать, - поэтому сказал он осторожно, - но это непросто. Придется начать уж очень издалека. Тем более что я хочу рассказать Вам способ, как можно избавиться от одиночества и тоски - а перед этим неплохо было бы понять, как к этому человек приходит.
- Иными словами, Вы бы хотели, чтоб сначала я рассказал Вам свою историю, - печально усмехнулся собеседник, - А я-то как раз и рад. Как раз я с удовольствием люблю людям рассказывать про свою жизнь - поскольку мне, в сущности, нечего больше рассказывать.
Рядом, у каменной стены дома стояла скамейка. Виктор свернул и сел на нее. Его новый знакомый Сергеев пристроился рядом. Они некоторое время помолчали.
- Что ж, я рад буду выслушать Вашу историю, - сказал Виктор, чтобы его подбодрить, - Тем более, что моя, кажется, будет продолжением Вашей.
А про себя он подумал: "Пожалуй, я прав, что вступил с ним в беседу. Надо же когда-то сделать первый шаг. Быть может, и удастся чем-то ему помочь."
Сергеев еще некоторое время думал, как бы готовился.
- Что моя жизнь!.. - наконец, с горечью воскликнул он, - Город высосал из меня все жизненные соки! И угораздило же меня в нем родиться! Все это еще с детства пошло! Жизнь с самого начала не так сложилась!..
- Вы думаете, здесь дело именно в городе? - осторожно спросил Виктор.
- А в чем же еще!.. - уверенно воскликнул Сергеев, - Большой город вообще, на мой взгляд, действует отчуждающе. Он разъединяет людей - пусть даже они сами этого не замечают. Потом смотришь - а вся жизнь пошла наперекосяк.
- И как это выразилось... в Вашем случае?.. - с интересом спросил Виктор.
- Очень просто! В том, что у меня не осталось почти друзей. В том, что испортились отношения с родными. Что работаю на нелюбимой работе, что семейная жизнь не сложилась!..
- Но у Вас же когда-то были друзья? - поспешил прервать его Виктор.
- Были, конечно, но очень давно, - подтвердил собеседник, - Когда-то еще в самом раннем детстве. Тогда и вообще жизнь была неплохая - но потом все разрушилось. Потом тоже были друзья - но уже как-то не так, все стало как-то непрочно.
- Вы недовольны своей последующей жизнью? - спросил Виктор.
- Какое там!.. - Сергеев разочарованно махнул рукой, - Не хочется и думать!.. Вроде жизнь шла, разворачивалась, к чему-то стремилась - и оказалось все зря!.. Во-первых повторю, что я теперь совсем одинок. Как будто были товарищи в институте - но всех их жизнь разбросала, так что теперь друг друга и не вспоминаем... Я говорю же, что город разделяет людей. Жизнь будто бы неплохо начинается, а после - пустыня.
Виктор ничего не отвечал.
- О личной жизни я и не говорю! - вновь оживился Сергеев, - Вот здесь-то уж полный финиш!.. Еще, может, в молодости что-то и было - а после тупик. Потом работа - никому бы такой не пожелал! Я все сначала думал, что это у всех так - но так и не нашел себя в работе, и так и прошла жизнь. Короче, везде абзац. Как иногда назад посмотришь - выходит, и вспомнить нечего. Если и были хорошие времена - то все прошли. Короче, ясно, что жизнь не сложилась. Вот вроде скоро итоги подводить - а из чего? Взгляну я иногда на себя (грустно вздохнул он) - и думаю: ну кто я такой? Зачем родился? Зачем жил? Что в жизни сделал?..
Виктор внимательно слушал его.
- Но что-то хорошее все же было в Вашей жизни? - спросил он.
Сергеев на минуту задумался.
- Да я же говорю - может, и было! Да только я теперь ничего вспомнить не могу. Как начну вспоминать - все ерунда какая-то лезет в голову!..
Виктор молчал.
- Я не знаю, кто все это выдумал, кто так устроил, - болезненно продолжал Сергеев, - Не знаю, есть ли Бог, и правда ли, что он все создал - но мне этот мир не нравится! Вы не смотрите, что я такой интеллигентный, культурный - во мне все уже давно умерло, внутри - одна пустота. Я все пытался что-то понять, как-то к миру приспособиться - но так ничего и не вышло.
Виктор задумчиво слушал.
- И все же - есть в жизни доброе! - горячо сказал он вдруг.
Сергеев с азартом взглянул на него.
- Вот-вот, - оживленно сказал он, - Я этого как раз от Вас и ожидал, я именно об этом хотел Вас послушать!..
Настал самый ответственный момент для Виктора. Он должен был заговорить теперь о главном, о том, для чего и начал этот разговор. Но неудачно заговорить об этом было нельзя - он сразу бы испортил все дело, закрыл бы перед собой все будущие возможности. Поэтому он решил говорить очень сдержанно, не прямо касаясь темы, а как бы лишь подходя к ней.
- По-моему, Вы слишком мрачно смотрите на вещи, - сказал он, - Вы так говорите, будто все в жизни зависит от обстоятельств, а не от самого человека. Но дело в том, что это не так - или, по крайней мере, не совсем так. Внутри себя человек имеет силы, чтобы определять все вокруг, воздействовать на жизнь...
Сергеев иронически усмехнулся.
- Ну, это я и сам знаю! По-моему, это прописи! Да только что-то у меня самого это не получается. Быть может, и есть во мне эти силы, но они спят - и как бы их разбудить!..
- Для этого есть некоторые средства, - осторожно подхватил его слова Виктор, - Достаточно надежные и определенные...
Сергеев оставил свою иронию и с интересом взглянул на Виктора.
- Вы что, хотите сказать, что в самом деле что-то знаете? - вдруг удивленно спросил он.
- Я полагаю, что знаю, - уклончиво ответил Виктор, - По крайней мере, мне кажется, что я это на себе успешно испытал...
Сергеев встал и взволнованно заходил перед скамейкой.
- Черт знает... кто разберет... - встревожено говорил он, ероша себе волосы, - Может быть, Вы и правду говорите...
Виктор сидел и спокойно глядел на него.
- По крайней мере, Вы производите впечатление уравновешенного человека... - продолжал вслух размышлять Сергеев, - Вы даже внушаете доверие... Вы говорите, что многие свои проблемы решили...
- Что ж, я вовсе не отказываюсь поговорить с Вами на эту тему, - спокойно продолжал Виктор, - Я рад поделиться тем, что в своей жизни узнал и открыл. Но думаю, что это тема для отдельного разговора, что она требует особого внимания - а Вы сейчас, кажется, устали, да и встревожены. Давайте, если хотите, еще встретимся - чтобы поговорить об этом специально.
Сергеев продолжал ходить около лавки.
- Пожалуй, это серьезно, пожалуй, Вы и в самом деле знаете... - все бормотал он, - Что ж!.. Никогда не знаешь, где потеряешь, где найдешь!.. Чем черт не шутит!.. Пожалуй, это дело стоящее... Что ж - говорите когда и где мы еще встретимся. Я подготовлюсь и постараюсь внимательно выслушать Вас.
- Я не могу сам назначать Вам встречу, - спокойно сказал Виктор, - Все в этом деле должно быть свободно. Я только могу Вам дать свой телефон, чтоб Вы, когда захотите, сами позвонили - и мы тогда вместе обдумаем время и место. Если у Вас есть желание - запишите.
Сергеев еще несколько секунд думал - а потом достал из кармана записную книжку и ручку (к счастью, они у него были). Виктор продиктовал ему свой телефон, потом попрощался, кивнул - и они расстались.
"Удалась или не удалась эта первая беседа? - думал Виктор, выходя на проспект, - С одной стороны, кажется, заинтересовал человека. С другой - так и не успел сказать главного. Но, впрочем, это было и невозможно. Пожалуй, все-таки я сделал все, что мог."
Он тем временем уже шел по проспекту. Был уже вечер, сгущались сумерки. Горели окна домов, огни светофора и витрины магазинов. Торговали с лотков и киосков, мимо неслись машины, по тротуару тек поток прохожих. Вдруг он увидел сбоку, в стороне от проспекта строение, которое привлекло его внимание. Во дворике около сквера стояла небольшая церковь. Вид у нее был очень "традиционный" - в наружной стене были вделаны иконы, шеренгой стояли нищие. Без всякой особой цели, скорее по привычке, он завернул и зашел в нее. Внутри был полумрак и раздавалось пение. Еще, очевидно, шла вечерняя служба. Опять же по привычке он остановился с краю и стал молиться.
Но сосредоточенное и молитвенное его состояние продолжалось недолго. Он вдруг почувствовал, что что-то было не так. Какие-то обстоятельства не давали ему полностью сосредоточиться, все время отвлекали его. Он поднял голову и огляделся. И здесь его ждало разочарование и удивление. Казалось, он попал куда-то совершенно не туда. Везде стоял дым и чад от свечей. Со стен на него смотрели какие-то мрачные, темные лики икон. Все люди вокруг были тоже какие-то темные - во всяком случае, в их лицах он не видел света. Они суетились у ларьков, ругались, покупая свечи, толкались, когда ставили их к иконам. В них не было чего-то светлого, высокого, главного - всего того, что он привык видеть в своем прежнем храме. Нет-нет, внешне все было нормально - и пестрые платочки, и бороды, и потупленные очи - но именно этого главного не было. Священник тоже, казалось, не очень старался. Служил он как-то небрежно, не как отец и духовный пастырь, а будто исполняя какую-то тяжкую обязанность. Короче, все было как-то не так. Он долгое время не мог ничего понять.
"Ах, вот в чем дело, - подумал он, наконец, - Ведь это наша, традиционная церковь! Вот вдруг куда меня занесло!.. Бог знает, почему это случилось так, но здесь нет самого главного - нет просвещения. Здесь не в Духе и Истине служат - а просто исполняют форму, обряд. Здесь тоже, конечно, есть вера - но только какая-то темная, глухая. Пожалуй, я, если бы захотел, не смог бы здесь ни с кем заговорить. Просто не нашел бы он общий язык, не сошлись бы понятиями. Нет-нет, не хочу никого судить, поскольку не знаю причин - быть может, это не от хорошей жизни. Но кажется, я ничего бы не нашел здесь для себя."
Он постоял еще немного - и потом скорей покинул храм. Его переполняло теперь чувство сожаления, грусти, досады. Быть может, это было единственное впечатление, которое омрачило ему этот вечер.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Виктор чаще теперь гулял на природе. Определенных планов у него не было, продолжение его первой беседы зависело от его нового знакомого - поэтому он полностью положился пока на волю Божью, а тем временем решил набираться сил. Дня через два после первой беседы он вновь отправился на прогулку - на этот раз в лес. Он выбрал теперь днем то же место, где ночью они гуляли с братом Николаем. Здесь, кроме пруда, было открытое место - с беседкой, песочницей, горкой, и прочими средствами детского отдыха. Когда он пришел, была середина дня. "Купальный сезон" еще не начался - и тем не менее около пруда было достаточно народа. Изголодавшиеся за зиму по свежему воздуху горожане уже ощутили прелесть весны - и спешили использовать каждую свободную минутку. Везде виднелись гуляющие группы.
Теперь, при свете дня, Виктор лучше разглядел состояние природы. Была уже совсем весна, трава уже пробивалась, везде виднелись весенние цветы, и все деревья были уже в зеленой дымке. В эти майские дни природа менялась на глазах. Прошло всего недели три с тех пор, как он впервые утром вышел в лес (с чего началась наша история) - а все в лесу разительно изменилось.
Он некоторое время гулял, дыша весенним воздухом и наблюдая эти чудные картины. Потом свернул с людных мест к окраине леса - ему хотелось побыть одному, остаться со своими мыслями. У леса стояла небольшая беседка - почти в стороне, на отшибе, куда мало кто заходил. Здесь хорошо был виден пруд, его окрестности, часть леса и большое открытое место.
Он сел и некоторое время сидел тихо - а потом достал из кармана Библию и открыл ее. Он специально взял ее с собой сегодня для этой цели - это было легкое небольшое издание, которое вполне можно было носить с собой.
Минуты три он разбирал Библию, в полном спокойствии и одиночестве. Но насладиться полностью великой и вечной Книгой ему в этот раз не удалось. Он вдруг услышал шаги - вернее даже не шаги, а что кто-то быстро бежал к его беседке. Взглянув, он увидел молодую девушку, которая бежала к нему через луг. Казалось, он заметил за ней и какого-то парня, который тоже сначала бежал, а потом остановился, махнул рукой и скрылся в соседнем лесу. Скоро девушка была уже здесь - и тут же села, буквально упала на скамейку напротив Виктора. Наш герой некоторое время не поднимал глаз, проявляя естественную осторожность - но потом краем глаза взглянул. Девушка оказалась в очень печальном и расстроенном виде. Виктор опустил глаза в книгу. Краем глаза он, однако, видел, что она понемногу успокоилась, пришла в себя - и через некоторое время стала довольно внимательно смотреть на него. Чем-то, видимо, привлек ее этот странный человек, который в такой тревожный день сидел так спокойно и читал такую толстую книгу.
Некоторое время они так и сидели, не начиная разговора. Виктор скоро отложил Библию, закрыл глаза и стал молиться. Она заглянула в раскрытую книгу и прочла там несколько строк. Ей, видно, хотелось завести разговор. Наконец, она отбросила последнее смущение и сомнения, откашлялась, повернулась к Виктору и негромко произнесла:
- Извините...
Виктор не сразу, но повернул голову.
- Можно у Вас спросить?.. - робко продолжала она.
Виктор кивнул.
- Что это у Вас такое? - она показала рукой на книгу.
Виктор спокойно взглянул на нее.
- Это Библия.
Она удивленно замолчала и некоторое время не могла ничего спросить. Наконец, собралась с духом и совсем удивленно произнесла:
- Вы... верующий?..
- Да, - просто ответил Виктор.
Разговор явно представлял для нее определенную трудность. Она еще некоторое время не могла ничего сказать.
- Вы не удивляйтесь, - наконец, продолжила она, - что я так спрашиваю. Сейчас таких людей редко где можно встретить. Я, например, и вовсе нигде не встречала, а познакомиться хотелось бы... хоть что-нибудь об этом узнать.
Виктор улыбнулся.
- Главное - желание... Даже и я мог бы кое-что Вам сказать. Кстати (вновь улыбнулся он) - вот Вы сказали, что таких людей редко встречают. Ну, а там, где незнакомое, малоизвестное - там вечно и выдумают неизвестно что. А тем временем это самые обычные люди, ничуть не лучше и не хуже других - вроде нас с Вами...
Она лукаво сверкнула на него глазами.
- Да уж теперь-то я вижу!.. А сперва - честно скажу - Вы показались мне таким странным!.. Вы мне так не понравились!.. Гляжу - сидит человек, ни на что кругом не смотрит. Вокруг - весна, все расцветает - а он уткнулся в какую-то книжку и ничего не видит. Будто в себе весь, и ни к чему не имеет отношения - будто вообще из другого мира!.. Я случаем думала (продолжала она, с неким шутливым желанием его "поддеть") - Вы, наверно, блаженный, или больной...
Виктор усмехнулся.
- И оказалось первое!.. Нет, я не болен - по крайней мере, не более, чем другие люди (добавил он задумчиво). А что Вы заметили во мне сосредоточенность и спокойствие - то это именно те сосредоточенность и спокойствие, которые дает вера.
Она взглянула на него с интересом.
- Вера... Вот как бы это понять? Что это? Я много раз слышала - но только так до конца и не поняла.
Виктор тоже взглянул с интересом. Незнакомка явно подводила его к его любимой теме. Вместе с тем он пристально вглядывался в ее лицо, стараясь найти в нем следы тяжелых чувств, которыми был отмечен ее недавний приход сюда. Ему хотелось догадаться до причины этих чувств. Но ничего уже почти не было - лицо было почти спокойное, слезы если и были, то высохли - видимо, незнакомка была "отходчивая" и встреча с незнакомым человеком и беседа ее окончательно отвлекли.
- Интересный вопрос, - сказал он, - В последнее время об этом много спрашивают - вот только ответ не так прост. Ну как бы Вам объяснить?.. Вам ведь, наверно, надо доходчивей, проще... Ну вот, например: вера - это, в сущности, то, что людям нужно быть добрыми и друг друга любить.
Она разочарованно взглянула.
- Да-а... Все так говорят... А в мире тем временем любви так мало, и все так злы друг к другу...
Виктор чувствовал, что эта фраза имеет самое прямое отношение к ее недавнему настроению. Видимо, неприятности у нее были на почве "личных отношений". Он даже, кажется, догадывался, какого рода эти "отношения" - девушка была очень молода - не может быть, чтобы у нее кого-нибудь не было. А эти чувства несут с собой, как известно, не только радость и удовольствие.
- Что ж, это действительно так, - честно ответил он, - Но, понимаете, я говорю Вам не о той любви. Вы представляете себе любовь земную, человеческую - а в ней действительно, как ни странно, очень мало "любви", она действительно очень несовершенна. Я же говорю Вам о другой любви - высшей, божественной. Вот как Вы думаете, Бог есть?
Она секунду в замешательстве смотрела на него.
- Знаете, я думаю, что да, - вдруг неожиданно сказала она, даже на секунду покраснев и потупившись, - Мне бы так... больше хотелось...
- Вот видите! - воскликнул Виктор, - Вы о Боге ничего и не знаете - а Вам бы все равно хотелось, чтобы Он был. Что Вы сказали бы, если бы побольше о Нем узнали!..
Девушка ясно смотрела на него.
- Если бы мы помнили всегда ясно об Его свойствах!.. - воодушевленно продолжал Виктор, - Вот какое, к примеру, главное Его свойство? (спросил он, но, не дождавшись ответа, закончил сам) Главное Его свойство - как раз Любовь! Но только не временная, земная - а вечная, небесная. Вы только представьте, что над нами, на Небесах, над всем миром - есть любящий, добрый Отец. И этого мало - но Он сотворил нас, и все, что здесь есть, весь мир - и знает про нас все, и постоянно заботится... Разве это не удивительно, не прекрасно?! Разве человек с такой верой не станет по-другому ко всему относиться?!..
Она задумалась и улыбнулась.
- Что же, я, пожалуй, не прочь бы так жить... - просто сказала она.
- Вы только подумайте, - оживленно продолжал Виктор, - Жить не одному, а под Богом! Постоянно чувствовать над собой его заботу и любовь! Чувствовать себя близким к Богу, радоваться этому прекрасному миру, который Он сотворил!..
Она ясно смотрела на него - но потом вдруг погрустнела и вздохнула.
- Да, это прекрасно... Но только все это так высоко и далеко... Мне хочется быть поближе к земле... Вот кто бы меня сейчас научил, как мне жить, что мне сейчас делать?..
Речь шла, очевидно, снова о ее неприятностях. Виктор не считал возможным расспрашивать - но, в соответствии со своими догадками, продолжал.
- Что делать? Иметь в первую очередь веру. Вы знаете - вера ведь вещь не абстрактная, она и в жизни очень может помочь. И между людьми отношения часто налаживаются. Вы только представьте - то я живу для себя, т.е. творю все, что хочу - а то для Бога и для людей.
Она грустно улыбнулась.
- Я всегда это чувствовала, и, кажется, сама к этому шла, и... еще одного человека хотела привести... но как-то у меня не складывалось. Вот Вы вроде верующий человек, и, кажется, честный - может, Вы мне подскажете, что мне делать, как мне веру найти?..
Виктор не думал ни секунды.
- Попробуйте ходить в храм! - уверенно воскликнул он, - Через это очень многие к вере приходят!..
Она безнадежно махнула рукой.
- Храмы!.. Я там бывала... на что-то надеялась, ждала... Священник повернулся ко мне спиной и ушел в алтарь, а после бабка-служительница выгнала меня метлой!..
Виктор взглянул на не грустно.
- Да, к сожалению, это бывает... - сказал он, - И все же Вам хорошо было бы найти хорошего священника, - Они ведь разные бывают... Что в первый раз не вышло - это ничего... Нужно ходить в храм, встречаться с людьми, говорить с ними...
Она только усмехнулась и развела руками.
- Я столько раз пробовала...
- Ну послушайте, - взволнованно продолжал он, - дело ведь не в священнике. Бог ведь на Небесах, а вера - она у каждого в сердце. Надо просто верить - в себе, в душе - и такая вера очень помогает. Это две большие разницы - человек, который не знает Бога, и тот, который имеет его в душе.
Она опять усмехнулась.
- Нет, мне не нравятся храмы. Особенно их служители. Я как посмотрю на них, так сразу и думаю, что, может, Бога на самом деле вовсе и нет, что все это люди придумали... Быть может, и Вы вовсе не такой верующий, как кажетесь - а только так, на словах...
Ситуация, оказывается, была непроста. Все его искренние усилия могли пропасть зря. Нет, в своих-то словах он был уверен - но, видимо, собеседнице его их было недостаточно. Он слишком долго рассуждал, и слишком неопределенно и мягко - с человеком, вера которого была явно слишком слаба. Ему-то его слов было достаточно - но собеседницу надо было явно чем-то увлечь, поразить. Он, впрочем, мог бы и сдаться, утешая себя тем, что сделал все, что мог - но такое окончание разговора показалось бы ему обидным. Поэтому он как-то вдруг собрался и ощутил неожиданный для себя прилив сил.
- Вы говорите, нет Его? Вы говорите, люди придумали? - сказал он, еще не до конца зная, что будет дальше говорить, - Вы даже и в чужую веру не верите? Хорошо, тогда я Вам по-другому скажу (продолжал он, как-то невольно для себя вставая). Представьте себе (с каким-то особым воодушевлением продолжал он), что у всего этого мира, у всего, что есть вокруг, есть Небесный Отец - причем любящий, милостивый. И Он сотворил все это, всю землю, и даже нас с Вами, и все это в своей воле содержит. И что все, что ни есть - все живет и движется благодаря Ему - и это солнце, и облака!.. Нет, Вы только подумайте, как это прекрасно (он говорил в особом воодушевлении, показывая ей на небо, солнце, на весь прекрасный пейзаж вокруг)! Как это чудесно, и удивительно, и величественно! Весь мир - в одной, великой и мудрой воле! Но самое главное - даже не это. (тут он счастливо улыбнулся) Самое главное, что мы - любимые Его создания. Мы ближе всех к Богу, мы призваны исполнять Его волю. Мы для того и поставлены в этом мире, чтобы Ему служить, чтобы с любовью заботиться об этом мире. И как же радостно себя так осознавать! Ведь это раскрывает нам возможность совсем другой, новой жизни! Мы, если веруем в Него, то так и смотрим на все вокруг - с чистой радостью. Мы-то все, без веры, так и ходим нервные, глядя в землю - а вера нам позволяет голову поднять! Нет, Вы только представьте, как это прекрасно - знать, что Вечная добрая сила управляет нами, и благодаря этому нам весь мир подвластен. Ну разве не прекрасно - видеть этот лес, пруд, облака - и знать, что все это принадлежит Богу, что все это - Божий мир?!.. Как я люблю на это смотреть! Как я люблю все вокруг! Как счастлив я знать, что есть Бог, и что Он сотворил все - а меня поставил все это любить и служить Ему!..
Виктор вдруг поднял и раскинул руки, будто желая охватить, заключить в свои объятия весь этот прекрасный мир - и луг, и пруд, и лес, и небо, и облака. Он был будто в каком-то вдохновении. Он не знал еще минуту назад, что скажет это, и что скажет так - это как-то само вышло. Некоторое время он стоял с поднятыми и раскинутыми руками, глядя на открывавшийся вид и будто забыв обо всем. Потом, наконец, опустил руки и обернулся.
Он ждал увидеть в ее глазах прежнее сомнение и неверие - но его встретил вдруг совсем другой взгляд. Девушка смотрела на него с удивлением и восхищением. Что-то ее вдруг в Викторе потрясло - быть может, даже не сами его слова, а именно чувство. Она даже некоторое время не могла ничего сказать.
- Теперь я вижу, я знаю... - наконец, тихо произнесла она, - Конечно, Вы действительно верующий... Вы, наверное, какой-нибудь пророк, или проповедник... Я, честное слово, таких людей раньше не встречала. У Вас даже лицо светится... Я все раньше думала, что же это за люди, верующие - а теперь, наконец, поняла... кажется. Вот странно - Вы даже о моих проблемах не говорили - а мне вдруг как-то легче стало. (она еще раз благодарно взглянула) Спасибо Вам.
Виктор с удивлением смотрел на нее. Он сам не понимал, что же произвело на нее такое впечатление. Слова были самые обычные - это было самое школьное, элементарное изложение веры. Видимо, ее убедило что-то другое - то воодушевление, вдохновение, которое вдруг овладело им. Именно его порыв любви ко всему миру, к этим деревьям, траве, облакам и подействовал на нее.
- Значит Вы будете веровать и снова пойдете в храм, - сказал он, - Бог не закрыт от Вас. Может быть, мы еще в церкви будем встречаться. Вас Бог туда приведет.
- Я бы хотела... - сказала она, - Но как мне пойти... куда?..
Виктор задумался.
- А вот этого я не буду Вам говорить. Бог каждого ведет своими путями. Сами найдете и нужных людей, и места. Важно желание.
Минуту назад он с трудом преодолел искушение послать ее именно в свой храм. Тут для него был определенный вопрос. С одной стороны, это бы было надежно, он был бы в этом уверен - но, с другой, он твердо решил не определять таким образом судьбы встретившихся ему людей и не отнимать у них в этом свободы.
Она хотела еще что-то сказать, но, видно, не нашла слов, смутилась - и вдруг встала и вышла из беседки. Виктор с удивлением проводил ее глазами.
"Надо же, - подумал он, - Кажется, получилось... И вовсе не так, как я этого ожидал... Ведь в самом деле к этой беседе я был не готов - даже не ожидал ее. К тому же чужой, совершенно незнакомый человек, даже не моего круга... Значит, действительно что-то могу? Значит, и в самом деле в какой-то степени есть во мне это?.."
С этими неопределенными чувствами он просидел еще некоторое время в беседке. Прекрасный пейзаж, который так поддержал его в этом разговоре, с течением времени постепенно менялся. Уже вечерело, разгорался закат. Последние лучи солнца осветили скользящие по небу легкие перистые облака. На луг около пруда опустился туман. Весенний лес темнел невдалеке, над ним в вечернем небе понемногу загорались звезды. Виктор вдруг с особой ясностью ощутил в этот момент то, о чем он и говорил девушке - что весь мир вокруг един, и что он управляется единой доброй волей. И что этот Бог, творец неба и земли видит его, Виктора, и любит его, и ведет по его собственному, свойственному только ему одному пути. И сам он, Виктор, был полон любви к этому Богу, к Небесному своему Отцу, и полон решимости исполнить Его волю, пройти честно свой жизненный путь. Огромный купол неба накрывал собою весь мир, и это озеро, и луг, и над всем миром был Бог, к которому Виктор был в этот момент особенно близок. Он долго вдыхал прохладный вечерний воздух и ощущал какую-то особую цельность существования и внутреннюю силу в своем единстве с Богом.
Ему было жалко прерывать это состояние. Но через некоторое время он, наконец, оставил беседку и пошел к своему дому.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Ободренный успехом, Виктор горел желанием еще как-нибудь применить свои силы. С такими мыслями он и вернулся обратно в свой район. Идя по двору, он невольно поглядывал по сторонам, будто надеясь еще на какой-то случай. И неожиданно случай такой представился. У одного из соседних подъездов снова стояла Марья Ивановна.
Увидев Виктора, она так и засияла и стала сама делать ему разные знаки.
- Ой, Витенька, как хорошо!.. - запричитала она, когда он все же решил подойти, - Тебя прямо мне Бог послал. А я думала - когда же пригласить нашего Витеньку? Только случай представился - а он сам идет! У моего Василия сегодня день рождения! (приступила, наконец, к главной теме она) Помнишь, небось!.. Как раз самый лучший случай зайти. У него там друзья - его теперешняя компания. И ты будешь как раз - лучший друг детства!
Виктор задумался на минуту. Идея была неожиданная и странная - но, кажется, вполне удачная. Пожалуй, не было лучшей возможности их вновь навестить - а заодно попробовать возобновить отношения с Васенькой. По крайней мере, так в тот момент ему показалось. Он, повторяю, был под впечатлением недавней встречи в беседке и своей первой удачи.
Подумав еще секунду, Виктор кивнул - и тут же пошел в подъезд вслед за Марьей Ивановной. Быть может, у него уже был свой план.
Скоро они уже были в знакомой квартире. Виктор взглянул - и удивился странности обстановки. В прихожей был беспорядок, валялось много чьей-то обуви и одежды, из глубины квартиры доносились громкие голоса. Хозяйка, вернувшись домой, осталась в домашнем халате - нечистом и слишком вольно распахнутом. Что-то было в ней панибратское, в руке была сигарета, она была явно "навеселе".
- Давай-давай, заходи, - приглашала она, - Они вон в той комнате. Сейчас я тебя проведу - и ты с ними посидишь.
Виктор почувствовал, что он попал куда-то не туда. И ее тон, и обстановка, кажется, были для него малоподходящими.
- Извините, Марья Ивановна, может, я как-нибудь в другой раз?.. - сделал он робкую попытку вырваться.
- Куда-куда! - испугалась она, - И не думай! Когда еще такое будет? Это, может быть, перст судьбы!
Виктор снова помялся - но пошел за ней. Душа его теперь совсем не лежала к этой идее. Он уже как бы предчувствовал, что ничего хорошего из этого выйти не может. Но он сам сделал первый шаг, к тому же действительно обещал - так что отказаться теперь было неудобно. Подгоняемый ее приглашениями, он вслед за ней вошел в комнату.
Здесь он об этом снова пожалел. Он оказался в полном бедламе, где ему вовсе не следовало оказываться и где ему нечего было делать. Комната была полна гостей, большинство из которых были уже пьяны. Все были из каких-то новых Васенькиных друзей, и Виктору были совершенно незнакомы. Весь тон компании был совершенно неподходящий. Многие были с "девушками" (название это здесь совершенно условно) и увлеченно за ними ухаживали.
Когда они вошли, Марья Ивановна хотела привлечь внимание всех к Виктору, и громко, но неловко его представила. В ее глазах Виктор был "Васенькин лучший друг", "ее основная надежда", "светило" и т.д. и т.п. Особенно она старалась привлечь внимание своего сына - огромного верзилы, в котором Виктор с трудом узнавал наперстника прежних детских игр - но он-то как раз и не проявлял к пришедшему никакого интереса.
- Ты даже не смотришь! - кричала она, - Это ж Витька! Твой лучший друг! Не видишь - зашел, тебя вспомнил!..
Так и не достигнув особого результата, она хлопнула дверью и ушла, оставив Виктора в этой совершенно незнакомой компании.
Он очень досадовал на себя и очень желал уйти - но так сразу было неловко, и он на несколько минут здесь задержался. Поскольку стоять было неудобно, он как-то незаметно сам для себя присел. На него, разумеется, никто не обращал внимания. Компания вполне была занята собой. Его дружок лишь как-то странно и встревоженно иногда взглядывал на него.
Он смущено сидел, не решаясь ни предпринять что-либо, ни уйти. В один момент у него мелькнула мысль как-нибудь использовать и этот визит для главного. Но он чувствовал, что это, видимо, здесь было совершенно невозможно. Ни обстановка, ни люди были явно неподходящие - его попытка только могла его дискредитировать.
Конечно, он давно должен был уйти - но почему-то все сидел, оставался здесь. Им вдруг овладела какая-то апатия. Он будто не мог что-либо предпринять, двинуться с места.
Подобное сиденье очень худо на нем отражалось. Он совершенно разочаровался в идее своего визита.
"Вот тебе и Божий слуга, вот тебе и "проповедник", - смущенно подумал он, - Как на природе, да с наивной девушкой - еще куда ни шло, а чуть попал в теплую компанию - и сразу весь заряд куда-то пропал!.."
Действительно - все главные его качества - серьезность, спокойствие, ясность - в эти минуты оставили его. Он был смущен, встревожен, не находил себе места.
"Или попробовать?.. - снова подумал он, - Ведь я должен бороться, должен свое утверждать... Но нет!.. - тут же понял он, - Здесь это невозможно! Здесь обстановка для этого явно неподходящая!"
Он, наконец, заставил себя уйти - но перед этим провел в этой комнате с полчаса, в полном смущении и апатии. На его уход, разумеется, никто не обратил внимания.
Выйдя из комнаты, он побыстрее пробрался к выходу, чтобы не встретиться с Марьей Ивановной. Он очень ругал себя за оплошность и за потраченный зря вечер. Скоро он шел уже к своему дому.
Дома он долго не мог успокоиться. Ему было горько и обидно. Он понял, что несколько увлекся, и что впредь надо действовать осторожнее. Когда он немного пришел в себя, он сел к столу и вновь взял Вечную Книгу. Так он сидел довольно долго, листая и вчитываясь в нее. Досада о неприятной ошибке понемногу ушла. Когда, наконец, под действием размышлений и чтения, он успокоился, уже наступил глубокий вечер. Он некоторое время сидел, глядя в темное окно. Потом неожиданно встал и взял телефонную трубку. Набрав номер, он некоторое время ждал - и скоро услышал в трубке знакомый голос.
- Бог в помощь, брат.
- Бог в помощь.
- Ты что сейчас делаешь?
- Уже ничего. Отдыхаю.
- Послушай, брат - мы не могли бы сегодня встретиться?
На том конце провода возникло недолгое молчание - и потом знакомый голос сказал:
- Что ж, это вполне возможно.
- Я снова сегодня собираюсь в лес, - обрадовано сказал Виктор, - Я буду готов там тебя видеть.
- Что ж, я тоже не прочь прогуляться.
- Тогда через час на прежнем месте, - закончил Виктор.
- Пожалуй, договорились.
Виктор положил трубку. Еще некоторое время он сидел, как бы сосредотачиваясь и "настраиваясь". На улице было уже совершенно темно. Потом, минут через двадцать, он встал и тихонько вышел из дома. Спустившись по лестнице, он вышел на улицу. Затем он знакомой дорогой пошел через их район к лесу. Вот позади остались дома района, вот впереди уже темнеют деревья. Виктор спокойно перешел пустырь и вступил в лес. Он шел теперь на новую встречу со своим духовным братом Николаем.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Была уже совсем ночь. Призрачно и тихо шуршали деревья в темноте. Сквозь ветки деревьев пробивалась луна. Виктор шел прямо к условленному месту.
Придя к пруду, он сразу прошел на мостки и некоторое время сидел на скамейке у воды. Блестела рядом матовая гладь пруда, тихо темнели вокруг ночные деревья.
Через недолгое время раздались шаги, потом тихий свист - и скоро духовный брат был уже около него на мостках.
- Бог в помощь, брат, - сказал он, - Рад видеть тебя. И очень благодарен за то, что ты меня сегодня сюда привел.
Виктор ответил тем же приветствием, они обнялись и легко поцеловались.
- Ну, что тебя сегодня привело? - серьезно спросил Николай, - Зачем ты меня звал?
Виктор хотел отвечать - но не сразу мог подобрать слова. Пожалуй, и не стоило так начинать - а сначала завести какую-нибудь простую беседу, и уж потом перейти к главному, что Виктор собирался сказать.
- Послушай, брат, - сказал он, - Давай так просто поговорим. Уж больно вечер хороший. Я заодно и о своем деле скажу.
Духовный брат согласился. Они сидели некоторое время молча, глядя на гладь пруда. Они бы могли так и бесконечно молчать, как часто и делали это в прошлом году, сидя неподалеку отсюда у костра. Потом Виктор задумчиво начал.
- Удивительное дело, брат - сказал он серьезно, - Какая у нас все-таки странная жизнь!..
- Какая жизнь? - с интересом спросил Николай.
- Ну эта, которой мы живем. Я имею в виду жизнь верующих. Как все-таки вера меняет людей! Вот посмотри - кругом огромный район, десятки тысяч людей - а пойти ночью в лес догадались только мы одни. А большинство сидит в своих душных клетках-квартирах, в тревогах, в ворохе разных проблем - и никому из них в голову не придет, что можно вот так время проводить. Даже, наверное, покажется странным. Пожалуй, для них мы выглядим какими-то чудаками. Они ведь страшно боятся всего необычного. Известно, к примеру, что в лесу ночью страшно. Они никогда и не пойдут туда - и будут уверены, что избежали многих опасностей. А мы вот тут сидим, глядя на луну и слушая ночные шорохи - и удивляемся тому, что кто-то может так думать. Какие запахи, какой прохладный ветер!.. И как странны люди, которые так многого не понимают!..
Духовный брат молча слушал.
- Я говорю не столько об этих ночах, сколько вообще о Церкви, - продолжал Виктор, - Какая там глубина, ясность - и в храме, и на встречах, и в наших отношениях!.. Пожалуй, нигде в мире такого нет! Я вот теперь по обстоятельствам жизни с некоторыми людьми встречаюсь - так там же совсем не то! Везде тревоги, что-то болезненное, какой-то туман!..
Брат Николай внимательно взглянул.
- По обстоятельствам жизни?.. Какие же у тебя такие новые обстоятельства? Ты прежде только ходил в храм, и с посторонним ни с кем особенно не встречался!..
Беседа сама пришла к тому, к чему ее вел Виктор. Теперь он поник головой и задумался. Пора было сказать брату то, зачем он его вызвал сюда - и попросить у него совета. Брат Николай тоже, видно, ждал этого, помня их прошлый разговор и, конечно, тревожась душой о судьбе своего товарища.
Виктор снова вздохнул, опустил голову, будто чувствуя себя виноватым - но потом все же твердо сказал:
- Да, я оттуда ушел.
Брат Николай сначала ничего не ответил. Он, с минуту серьезно смотрел на Виктора, а потом, наконец, серьезно спросил:
- И... что ты теперь будешь делать?..
- А вот об этом я и хотел поговорить, - горячо и серьезно сказал Виктор.