Одетый в скафандр, он стоял рядом с командором в одной из ячеек морозилки, и наблюдал, как рушатся надежды.
В этом отсеке, разделенном на несколько отделений, поддерживалась минусовая температура. Здесь складировались запасы продовольствия и некоторые материалы, требующие специальных условий хранения. А сейчас тут лежал еще и труп метаморфа.
Корабль 'ДжоДжинХо' курсировал на орбите четвертой планеты альфы Стрижа больше суток. Ильфегер выполнил приказание Сигидо и отправил на поверхность планеты челнок, который привез три формации земли вместе с похороненным в ней истинным метаморфом. Местные не ожидали, что улетевший 'враг' вернется, и не успели среагировать.
Землю поместили в одну из ячеек морозильника, которую специально освободили от запасов пищи. Каломондина, одетая в защитный герметичный костюм, лично перебирала оранжевый грунт. Она разгребала пустую породу и постепенно откапывала тело, осторожно снимая с него налипшие комочки влажной почвы.
Мертвец находился в крайне плохом состоянии. Даже Сигидо, не обладающий медицинскими знаниями, это видел. Он помнил, как выглядел труп в день похорон, и изменения, которые произошли с телом за двое местных суток, пугали.
В момент смерти метаморф пребывал в образе большого черного животного с двумя головами, крыльями и четырьмя лапами. Сейчас труп казался чуть ли не на четверть меньше. Скорость и степень разложения пугали. А еще у тела не хватало значительных частей. Сородичи подчистую обглодали левое плечо усопшего, откусили часть кисти и грудной клетки. Кто-то в знак уважения съел нижнюю губу почившего, еще несколько ран оставили на левом бедре и голени.
- Они нам и не нужны, - деланно спокойным голосом ответил Альдагаст.
Сигидо понял, что друг его успокаивает, потому что тело действительно находилось в ужасном состоянии. Если сгнила кожа, значит, начали разлагаться внутренние органы и мозг. И чем дальше зайдет этот процесс, тем меньше шансов, что труп поможет Нонио в исследованиях и создании вакцины.
- Если бы лично не видела, как его хоронили, - удрученно произнесла Каломондина, - подумала бы, что телу, по меньшей мере, месяц. Если так пойдет и дальше, мы привезем Нонио лишь скелет.
- Ты сможешь остановить процесс разложения? - с надеждой спросил Сигидо.
Его сердце выстукивало тревожную дробь, но голова оставалась ясной, а мозг, как обычно, беспристрастно анализировал происходящее.
- Попробую, - неуверенно отозвалась девушка. - Холод должен помочь.
- Возвращаемся домой, - скомандовал Сигидо по внутренней связи. - Летим на максимальной скорости.
- Принято, - отозвался второй пилот. - Готовимся покинуть орбиту.
- А может, - вмешался в разговор по рации елох Ильфегер, - все-таки шарахнем по ним чем-нибудь? И возьмем в плен живого метаморфа.
Сигидо вздохнул, но команду к старту не отменил.
'ДжоДжинХо' взял курс на Корсинею.
* * *
Альдагаст знал, что война с метаморфами не входила в планы Сигидо. И дело не только в нарушении моральных принципов, которые у корсинейца всегда стояли на первом месте, но и в самом процессе.
Даже если бы Сигидо приказал открыть огонь, командор сомневался в победе. Истинные метаморфы - настоящие солдаты, совершенные убийцы с молниеносной реакцией и возможностью быстро подстраиваться под оружие противника. Им не страшны ни корсинейские биороботы, ни пули, ни даже отравляющие вещества. Их организм умет защищаться. Альдагаст не сомневался, что они выдержали бы даже газовую атаку или огненный шторм, превратившись, например, в кремнийорганических существ. Сигидо тоже это понимал, а потому до сих пор не отдал приказ к атаке.
К тому же, в случае войны целью стало бы не уничтожение противника, а поимка живого и здорового метаморфа, что делало миссию еще более опасной и заведомо проигрышной. Насколько Альдагаст слышал, еще никто и никогда не пленил ни одного истинного метаморфа. И Сигидо явно не собирался становиться первым, хотя получить лекарство ему хотелось больше всего на свете.
Поэтому в последние дни корсинеец приходил к морозильнику едва ли не каждые три часа и стоял под дверью, не смея ее открыть и выпустить из помещения холодный воздух. Тело метаморфа продолжало разлагаться, даже несмотря на ледяную глыбу, в которую его вморозили.
- Это не поддается никаким логическим объяснениям, - сокрушалась Каломондина.
- Ты не виновата, - отвечал Сигидо и, опустив голову, уходил в свою каюту.
Альдагасту было больно смотреть на мучения друга, который никак не мог смириться с потерей тела, но ничего не мог предложить взамен.
Спустя неделю корсинеец пришел на капитанский мостик и занялся расчетами. Альдагаст, дежуривший на посту, молча наблюдал, не осмеливаясь ни посочувствовать, ни подбодрить друга.
- Миссия провалена, - нарушил тишину Сигидо и повернувшись к командору. - Мы не довезем это тело. Да и какой смысл? Каломондина права, науке нужен живой метаморф, а не труп. Нонио не сможет понаблюдать и проанализировать процесс трансформации, изучить организм или вычленить участки мозга, отвечающие за метаморфизм.
- Может, вернемся? - осторожно предложил Альдагаст. - Попробуем договориться еще раз. Возможно, мы просто не предложили им нужную сумму?
Сигидо отрицательно качнул головой.
- Переговоры ни к чему не приведут. Метаморфы самодостаточны и не нуждаются ни в наших деньгах, ни в вещах.
- Тогда слушаю твои предложения.
- Ничего не изменилось, - дрогнувшим голосом ответил Сигидо. - Летим на Корсинею. Но по пути предлагаю завернуть к Саппе. Судя по информации из справочников на второй планете этой звезды прекрасный климат, можно немного отдохнуть. А еще там живут псевдометаморфы, привезем Нонио хотя бы их.
Корсинеец усмехнулся, помолчал, а потом насмешливо заметил:
- Мои запросы мельчают. От истинного метаморфа к псевдо.
- Это говорит лишь о том, что ты не опускаешь руки, - негромко заметил Альдагаст.
- Утешение так себе, - признался Сигидо и тряхнул головой. - Пока я ничего не могу изменить. А вот ты можешь.
Командор непонимающе поднял брови.
- Я говорю о Каломондине, - с улыбкой пояснил корсинеец. - Тебе пора с ней объясниться.
- Давай не будем поднимать эту тему! - Альдагаст укоризненно посмотрел на друга и скрестил руки на груди.
Лично для него вопрос межрасовых отношений стоял особняком. В плане секса в космосе царит полный хаос. В отношения вступают все, кто хоть как-то подходит партнеру физически. В большинстве случаев пары из разных рас остаются бездетными, но иногда от смешения несовместимых генов на свет появляются нежизнеспособные уроды.
Командор хотел детей. Каломондина тоже, он в этом не сомневался. Но мучить женщину вынашиванием монстра или вовсе оставить ее без потомства не мог. Для него эта борьба с собой и своими желаниями была сродни борьбе, которая сейчас происходила в душе Сигидо. Он тоже выбирал между здравым смыслом, приправленным моральными принципами, и мечтой. И тоже выбрал первое.
Однако с каждым днем ему приходилось все сложнее. Он мысленно подгонял корабль, жалея, что 'ДжоДжинХо' не может лететь со скоростью эмо-сигнала. Видеть Каломондину, вдыхать тонкий цветочный запах ее волос, когда она проходит мимо, слышать мелодичный голос, наблюдать за каждым движением и не иметь возможности прикоснуться... настоящее мучение. Крест, который он взвалил для себя сам.
Порой Альдагаст завидовал Сигидо, который не задумывался об этической стороне вопроса в своих отношениях с Эрмэмэ. Корсинеец любил зофирянку, а она любила его. Хотя их ситуация была еще сложнее. Эрмэмэ считалась всего лишь условно разумным существом, а значит, стояла на одном уровне с домашними питомцами и никак не годилась в спутницы жизни. Сигидо же не обращал внимания на условности и каждую ночь, когда боли позволяли отдаться наслаждению, звал трансформершу к себе.
Альдагаст поежился. Если бы Каломондина обладала способностью к трансформации тела, он точно давным-давно сдался бы. В постели метаморфизм сулил незабываемые наслаждения, от которых он точно не сумел бы отказаться.
Но ведь любовь это не просто секс. Это единство не только тел, но и души, и разума. Достаточно ли Сигидо любит свою зофирянку, чтобы довольствоваться тем, что может предложить условно разумное существо? И достаточно ли он сам любит Каломондину, чтобы от нее отказаться?
- Поговори с ней, - посоветовал Сигидо. - Возможно, все свои страхи ты просто придумал. Вы ведь любите друг друга! Будь мужиком, сделай первый шаг.
Альдагаст вздохнул. Корсинеец заговорил на тему их отношений с Каломондиной лишь для того, чтобы отвлечься от собственной боли и неудачи, которая постигла его на четвертой планете альфы Стрижа. По правилам дружбы он был обязан помочь Сигидо избавиться от грустных мыслей, а значит, предложить тому широкое поле для размышлений и обсуждений.
- Поговорю, - пообещал он. - Но потом настанет твоя очередь меня утешать.
* * *
Посадка на вторую планету Саппы прошла в штатном режиме. Сигидо тщательно изучил карту поверхности и выбрал наиболее подходящее для приземления место - на южном континенте недалеко от моря. Эта планета привлекла его не только и не столько наличием псевдометаморфов, но идеальным климатом и прекрасными пляжами.
Сам корсинеец не любил места, где приходилось снимать одежду. Он предпочитал скрывать свои недостатки, а не демонстрировать их окружающим, тем более что окружающие подчас вели себя более чем нескромно: открыто обсуждали протезы, показывали пальцами или даже смеялись. Подобное внимание Сигидо было неприятно, поэтому он избегал пляжей, но целью приземления в райском уголке стало не удовлетворение собственного желания искупаться в одиночестве, а предоставление такой возможности Альдагасту и Каломондине. Командору давно пора объясниться с корабельной лекаршей. Сигидо видел, какими безнадежно влюбленными глазами друг смотрит на девушку, да и та отвечает ему взаимностью. Счастью препятствовали лишь неписаные правила, которые запрещали Каломондине проявить инициативу, а Альдагаста останавливали понятные, но глупые предрассудки.
Корсинеец решил схитрить. Командор, подчиняясь чувству долга перед другом, согласился выполнить его просьбу и признаться Каломондине, лишь бы отвлечь Сигидо от неудачи с метаморфами. И Сигидо дал команду к посадке с легким сердцем. Хотя бы один из них будет счастлив.
Судя по данным роботов-разведчиков, желтый карлик Саппа превратил свою вторую планету в райский уголок для корсинейцев, а также всех существ, для дыхания которых необходим кислород и азот. Климат разных континентов разительно отличался, и найти местечко по сердцу могли и любители неприступных снежных гор, и влажных диких лесов, и теплых цветущих равнин.
'ДжоДжинХо' опустился в небольшой долине рядом с длинным пологим побережьем, усыпанным мелким золотистым песком. К западу тянулись непролазные джунгли, где по сообщениям роботов-разведчиков водились псевдометаморфы, на востоке, дарлах в семистах, начиналось холмистое предгорье длинной горной гряды, проходящей через весь континент.
Уже привычными движениями, практически не задействуя сознание, Сигидо собирался на вылазку. Он столько раз выходил в экспедицию в самые жуткие места незнакомых враждебных планет, что предстоящий поход казался ему едва ли не прогулкой в городском парке. Ложное ощущение безопасности давал вездеход. На сей раз корсинеец отправлялся не испытывать возможности своего организма, а охотиться, и потому запасся целым арсеналом снотворных, сетей, парализаторов и электрошокеров. Добычу предстояло взять живой.
Альдагаст, как всегда, вышел к шлюзу, чтобы проводить друга. Обычно Сигидо читал на лице командора напряжение и беспокойство, но сегодня друг выглядел угрюмым, словно это ему предстояло отправиться на охоту за опасными и неуловимыми тварями.
- Остаешься за старшего, - предупредил корсинеец Альдагаста и подмигнул.
Командор притворно вздохнул и распахнул перед другом дверь вездехода.
- Все будет хорошо, - произнес корсинеец. - Я не обещаю, а предупреждаю. Так что сотри с физиономии обреченное выражение. Тебя ждет прекрасный день.
Корсинеец сел в вездеход, включил зажигание, и направил машину через шлюз.
Компактный 'Ходок-16' с шестью конечностями не мог развивать большую скорость и не годился для перемещения по песчаной местности, но в непролазных джунглях был настоящим спасителем. Относительно небольшой по размерам, он расчищал себе дорогу лазерными резаками и мгновенно реагировал на изменение почвы. Сканеры определяли габариты и расположение препятствий, а умная программа задавала нужные координаты для каждой 'ноги'.
Обшивку вездехода покрывала краска нано-хамелеон, которая подстраивалась под освещение и цвет окружающей среды. 'Ходок-16' менял окраску каждые несколько секунд, практически сливаясь с пейзажем. Конечно, в процессе передвижения по джунглям, когда по обе стороны вездехода валился скошенный бамбук и молодые деревца, о скрытности не могло идти речи, но если приходилось прятаться, заметить 'Ходок-16' было сложно даже тому, кто стоял от него в нескольких шагах.
Пилоту из кабины открывался отличный обзор. На передней и боковых сторонах вездехода располагались большие окна, сквозь которые корсинеец видел окружающие джунгли в едва заметном дымчатом тумане. Но этот небольшой недостаток с лихвой компенсировался тем, что покрытие отлично скрывало пилота от посторонних глаз.
Сигидо направил 'Ходок-16' в сторону предгорья. По сообщениям дронов, которых корсинеец отправил наружу еще когда находился на орбите, местные псевдометаморфы обитали именно там. Строением тела и размерами они походили на медведей, но помимо клыков и когтей к их вооружению можно причислить длинные гибкие сопла, из которых они выстреливали ядовитым шипами. Эволюция поставила псевдометаморфов во главе пищевой цепочки, однако в джунглях обитали и другие не менее опасные крупные и гораздо более крупные твари.
Корсинеец вел вездеход вперед, изредка поглядывая на экран, куда выходили данные дронов-разведчиков. В джунглях кипела жизнь. По верхушкам исполинских деревьев скакали обезьяноподобные существа, чуть ниже, на уровне центра стволов, дрались за самые вкусные плоды мелкие рыжие грызуны с длинными хвостами и кожистыми выростами между задними лапами. Получив желанный фрукт, они планировали на соседние деревья и взбирались к верхушкам стволов, где находились их гнезда.
У подножья деревьев ползали синие змеи и ящероподобные холоднокровные, изредка попадались некрупные бурые млекопитающие с шестью ногами и двумя парами рогов, а также толстые неповоротливые черные существа с длинной густой шерстью. Заслышав звук падающих деревьев, обитатели нижнего яруса джунглей бросались врассыпную, и Сигидо пожалел, что не увидел в окно вездехода никого крупнее белки. Впрочем, вскоре вездеход остановится, он выйдет на охоту и тогда увидит всех диковинных зверей собственными глазами.
За время своего путешествия корсинейцу дважды пришлось изменить курс. Сначала он искал подходящее место, чтобы пересечь довольно бурную речку, а потом был вынужден обойти практически отвесную горную гряду в форме кольца, образовавшуюся в результате падения метеорита несколько миллионов лет назад. Однако несмотря на задержки, 'Ходок-16' уверенно приближался к цели. Через пару часов вездеход остановился, и бортовой компьютер сообщил:
- Вы прибыли к месту назначения.
Сигидо потянулся. Он уже порядком устал сидеть на одном месте, и ему не терпелось размять ноги. Тем не менее, памятуя о беспокойном друге, который наверняка следил за его передвижениями, корсинеец задержался в машине еще на несколько минут, чтобы отправить на 'ДжоДжинХо' сообщение о благополучном прибытии. Затем проверил закрепленные на поясе лазерный резак, парализатор и электрошокер, нажал кнопку, открывающую двери.
* * *
- Температура за бортом плюс двадцать четыре по шкале Фибона, - сообщил бортовой компьютер. - Атмосфера, показатели давления и влажности в норме. Выход на поверхность разрешаю.
- Будто мы этого не знали, - улыбнулась Каломондина и посмотрела на командора.
Они стояли на капитанском мостике вдвоем. Большинство членов экипажа готовились к выходу наружу, чтобы размяться и немного отдохнуть. Альдагаст ждал этой секунды и панически ее боялся.
- Не хочешь прогуляться? - спросил он, и сердце едва не выпрыгнуло из груди.
- У меня есть идея получше, - Каломондина подмигнула. - Форма одежды свободная. Встретимся у выхода через двадцать минут. Надень плавки.
Покачивая бедрами, девушка покинула помещение, и командор выдохнул.
Ну почему он чувствует себя так глупо? Словно подросток на первом свидании. Ведь он взрослый человек с богатым опытом отношений. Дважды предлагал руку и сердце юным красавицам, но получил отказ, и дважды отказывал сам. Так почему от одного только взгляда на эту брюнетку на него накатывала волна нестерпимого жара, которая, не успев расплавить, мгновенно превращала сердце в арктический лед.
- Потому что у нас ничего не получится, - едва слышно прошептал Альдагаст, а потом с силой ударил кулаком по панели. - Но попытаться все равно стоит. Как бы то ни было, сегодня мои мучения закончатся.
- Подтвердите операцию, - попросил компьютер.
Командор вздрогнул и посмотрел на ближайший экран. Одним необдуманным движением он едва не обесточил холодильник, где хранятся запасы пищи и полуразложившееся тело истинного метаморфа.
- Отменить разморозку.
Альдагаст нажал несколько сенсорных кнопок, вызвал изображение пустой кают-компании, затем общей столовой, кухни и, наконец, переговорной. Он искал елоха Ильфегера, но тот, видимо, собирался наружу вместе с другими.
Командор включил громкую связь.
- Ильфегер, прошу разрешения подключиться к твоей каюте.
Секунд десять ничего не происходило, затем экран моргнул, и на командора уставилось недовольное лицо. Коричневая кожа пошла трещинами, значит, елох был раздражен внезапным нарушением своего уединения.
- Остаешься за старшего, - приказал Альдагаст. - Второй пилот неважно себя чувствует, а я собираюсь прогуляться.
- Слушаюсь, - в голосе елоха послышалось явственное разочарование, но перечить капитану он не мог.
- Выйдешь наружу после моего возвращения.
- Да понял я, - буркнул Ильфегер и отключился.
В другое время командор высказал бы наглецу все, что думает о его поведении, но сейчас было не до того. Каломондина пригласила его к океану, и прежде чем покинуть капитанский мостик, следовало позаботиться о безопасности маршрута. Альдагаст вызвал дронов и дал им задание уничтожить все, что движется, на пути от корабля к океану. Разбираться с тем, какие из местных тварей опасны, а какие нет, ни времени, ни желания не было. Сегодня их ничто не должно отвлекать друг от друга.
- Форма одежды свободная, - пробормотал командор и направился в свою каюту.
Каломондина не оставила времени для раздумий. Альдагаст быстро сменил капитанский комбинезон на плавки, желтую клетчатую рубаху с коротким рукавом и широкие зеленые шорты, обул деревянные сандалии и перебросил через плечо походный рюкзак с самым необходимым. Они поедут к океану на вездеходе и не станут уходить от корабля слишком далеко, но вооружиться, запастись медикаментами и средствами выживания необходимо в любом случае.
Бросив в зеркало последний взгляд, командор покинул каюту.
Лекарша уже ждала у шлюза. На ней была надета легкая белая блузка и свободная цветастая юбка до пола, лицо прикрывали широкие поля плетеной шляпы, через плечо была перекинута переносная корзинка. Командор улыбнулся, неловко махнул рукой, оправдывая невольное опоздание, и слегка поклонился.
- После вас.
Каломондина ответила на улыбку, слегка присела в некоем подобии реверанса и нажала кнопку. Шлюз открылся.
- Тебе очень идет этот наряд, - неловко произнес Альдагаст, стараясь не слишком сильно пялиться на предплечья девушки, где по обыкновению на кожаном ремешке были закреплены ампулы с непонятными веществами.
- Спасибо.
Каломондина наклонила голову на бок, прищурилась и, придерживая шляпу, посмотрела на командора.
- Не смущайся, - негромко произнесла она. - Не ты первый нарушил субординацию. С этой секунды мы больше не капитан и судовой врач.
Дверь шлюза, ведущая наружу, открылась, и девушка первая спрыгнула на влажную после дождя землю. Альдагаст же секунду помедлил, задумавшись над словами лекарши. Кажется, сегодня не он один решил пересечь границу.
Вездеход ждал пассажиров в десяти шагах от входа. За время, пока Альдагаст и Каломондина садились и задавали маршрут, командор не произнес ни слова. Он смотрел в лобовое стекло, размышляя о том, чего ему ждать от этой поездки и к чему готовиться. Спиной он ощущал теплоту, исходящую от гибкого молодого тела. Он чувствовал ее даже сквозь спинку сиденья. Конечно, это просто фантазия возбужденного сознания, но сердце от этого замирало очень даже по-настоящему.
Девушка, несомненно, испытывает к нему определенные чувства, но он до сих пор не понял, влюбленность это или же просто влечение. Если первое, то как объяснить Каломондине свои опасения относительно неоправданных ожиданий и невозможности материнства? Если второе, то сможет ли он отказаться от любимой, когда та решит прервать связь? Об этом лучше подумать сейчас, пока он еще способен рассуждать здраво, пока его не захлестнула волна страсти.
'А если все не так? - усомнился внутренний голос. - Может, она и не собирается ничего говорить, а твои слова воспримет как личное оскорбление?'
Сердце защемило от горечи и отчаяния. Такую возможность он не исключал.
Альдагаст стиснул губы и решительно поднял подбородок. В любом случае сегодня все закончится. Терзания, неуверенность, робкая надежда... всему придет конец. Появится определенность. И тогда он сможет двигаться дальше. Вперед или назад.
- У тебя все хорошо? - мягко поинтересовалась лекарша.
Командор вздрогнул и бросил на соседнее кресло быстрый взгляд.
- Да. Просто задумался. Извини, если молчание тебе в тягость.
- Нет, - пожала плечами девушка. - Просто у тебя такое выражение лица... будто ты не отдыхать едешь, а выступать в суде.
Альдагаст повернулся и посмотрел в лицо Каломондины долгим задумчивым взглядом.
- Прости, не хотел тебя напрягать, - командор вздохнул. - Просто вспомнил про нашего путешественника.
- Кажется, волноваться о Сигидо - моя прерогатива, - хохотнула Каломондина. - Но сегодня он взял 'Ходок' и полтонны оружия, так что даже я не волнуюсь.
Командор понял, что его неловкую ложь раскусили, покраснел и уставился в окно.
Вездеход миновал неширокую равнину, где приземлился 'ДжоДжинХо', обогнул небольшую каменистую возвышенность, опасную непонятной вязкой субстанцией, разлившейся в ложбинах, и вышел к океану.
- Здесь очень красиво, - улыбнулась девушка.
Альдагаст мысленно согласился.
Транспорт привез их на широкое пологое побережье, покрытое мелким серебристо-белым песком. По правую руку вдоль пляжа тянулись невысокие раскидистые деревца, усыпанные крупными белыми бутонами не распустившихся цветов, по левую деревья плавно сменялись остролистым кустарником с толстыми колючими ветвями. Океан был спокоен. Легкий едва заметный бриз образовывал на голубой поверхности небольшие волны, которые плавно накатывали на берег. Когда вода отступала, мокрый песок уплотнялся, превращался в серебряное зеркало и отбрасывал во все стороны яркие солнечные блики.
Командор направил вездеход в тень и остановил на полпути между деревьями и океаном. Не дожидаясь, пока Альдагаст выключит машину, Каломондина выпрыгнула на песок и пошла к воде. Командор посмотрел вслед девушке и вздохнул. Он обесточил двигатель, настроил силовое поле, дал дронам задание охранять территорию и попытался связаться с Сигидо. Корсинеец на видеосвязь не вышел, но прислал координаты, 'Ходок-16' двигался по направлению к горам.
Покончив с последними приготовлениями, Альдагаст вышел на берег.
Каломондина расстелила на песке большое желтое покрывало и выложила тарелки с фруктами и легкие закуски, достала бутылку вина и два бокала.
- Располагайся, - пригласила она и села, обхватив колени руками.
Командор подошел, бросил на песок рюкзак и опустился рядом на покрывало.
- Что празднуем? - спросил он, указав взглядом на бутылку.
- Ничего, - пожала плечами девушка. - Просто захотелось немного расслабиться и отвлечься от корабельных дел. Тебе тоже нужно отдохнуть.
Альдагаст открыл вино и налил в бокалы ароматную розовую жидкость.
- За хорошее настроение, - подняла тост Каломондина.
Бокалы издали мелодичный звон, и командор почувствовал, что пьянеет.
- Сколько градусов в этом вине? - спросил он, когда последняя капля скользнула ему в горло.
- Меньше, чем кажется, - девушка улыбнулась и наклонила голову. - Чувствуешь что-нибудь?
Командор не ответил. В голове появилась приятная легкость, и он невольно посмотрел на предплечья девушки. Обычно вино не оказывало на него такого воздействия, неужели она что-то добавила?
Лекарша проследила за взглядом Альдагаста и придвинулась к командору.
- Кажется, ты слишком много думаешь, - негромко произнесла она. - И совсем не о том.
- Ты права, я слишком много думаю, - признался командор. - Каждый день, каждый час, чуть ли не каждую минуту.
- Обо мне? - почти шепотом уточнила Каломондина.
- О тебе, - подтвердил командор и потянулся к девушке.
Расстояние до ее губ сокращалось. Сердце стучало, как отбойный молоток, перед глазами плыло.
- Я тоже о тебе думаю, - призналась Каломондина, обвила шею Альдагаста руками и повалила на покрывало.
* * *
Охотиться Сигидо любил и умел. Весь процесс от выслеживания добычи до свежевания туши доставлял корсинейцу настоящее удовлетворение. Он обожал читать следы, бесшумно красться по звериной тропе или выискивать птиц в ветвях деревьев. Также он великолепно готовил пойманную добычу, правда, только если на него накатывало соответствующее настроение. Нынешняя же охота доставила Сигидо еще большее удовольствие, чем обычно, потому что его главной задачей была поимка живого зверя, а это накладывало дополнительные ограничения. Трудности же корсинеец любил.
За три часа он усыпил и загрузил в 'Ходок-16' десяток самых разных тварей. По большей части это были псевдометаморфы, которые при виде опасности трансформировались в разномастных когтисто-клыкастых чудищ, но была и парочка обычных зверей.
В дебрях небольшого болота Сигидо приглянулась крупная особь, похожая на корсинейскую дикую кошку. Ее шерсть приятно отливала коричневым и малиновым, что делало ее практически невидимой в полумраке джунглей. Она буквально сливалась с пожухлой коричневой травой и бордовыми ветвями местного кустарника. Корсинеец спугнул кошку, думая, что этот зверь, как и прочие, войдет в состав подарка для лаборатории Нонио, но хищник не трансформировался, лишь прижался к земле, оскалился и забил хвостом по округлым бокам. Убивать кошку Сигидо не стал, просто усыпил, и как других, связал и отнес в клетку багажника вездехода.
Под конец охоты корсинеец отошел от 'Ходока-16' достаточно далеко и вышел на большое каменистое плато. Как и в джунглях, местность просматривалась плохо - повсюду громоздились разного размера камни, вздымались к небу небольшие скалы, словно раньше здесь находились гигантские горы, которые неизвестное божество превратило в обломки и раскидало по окрестностям.
Идти по камням было тяжело, да и звериных следов видно не было, поэтому после пятиминутной прогулки Сигидо развернулся и направился обратно в сторону джунглей. В ту же секунду из-за камней на него прыгнула огромная черная тень.
Корсинеец едва успел отскочить. Левая нога подвернулась, Сигидо плюхнулся на колено, ударился об острые камни и завалился на бок, одновременно нацеливая электрошокер на источник опасности.
Черная тень на мгновение замерла, рассматривая добычу, и высунула длинный раздвоенный язык, ощупывая воздух. Корсинеец выстрелил. Три десятка игл, связанных с парализатором тонкими проволочками, впились в толстый черный бок зверя и ударили током. Хищник дернулся и рухнул на землю.
Больше всего он походил на гигантского варана: вытянутое тело, короткие мощные лапы с перепонками между пальцами, вытянутая, но приплюснутая сверху тупая башка с круглыми глазами и дырочками носа.
Тяжело дыша, Сигидо поднялся и, прихрамывая, подошел к хищнику. Размерами тварь превышала длину 'Ходока', поэтому корсинеец не стал раздумывать. Снял с пояса пистолет и дважды выстрелил в голову инопланетного монстра.
- Инстинкт дикаря удовлетворен, - криво усмехнулся корсинеец и вытащил нож, чтобы разделать тушу.
Неожиданно каким-то особым чувством он уловил еще одно движение. Чуть левее того места, откуда напал 'варан'.
Сигидо присел, спрятался за тушу, и перезарядил пистолет.
- За-а-хо, - послышалось из-за камней.
Корсинеец прищурился и осторожно обошел 'варана' по правому боку.
За камнями кто-то шевелился. Едва слышно, но обостренный слух Сигидо подсказал, что этот кто-то, видимо, не слишком крупного размера.
- За-а-хо!
Голос был почти корсинейским, или лучше сказать, явно не принадлежал зверю. Однако Сигидо не стал исключать возможность обитания на этой планете животных-имитаторов звуков. Не снимая пальца со спусковой кнопки пистолета, он выпрямился и шагнул на звук.
Медленно, стараясь издавать как можно меньше шума, что было практически невозможно, учитывая вывернутую лодыжку, корсинеец подошел к камням.
- За-а-хо! - раздалось совсем рядом.
Сигидо осторожно заглянул за огромный булыжник и остолбенел. Между камнями находилось гнездо 'варана', в котором копошились три небольшие, с некрупную собаку, копии мертвой твари. Между ними лежал едва живой окровавленный пяти или шестилетний мальчуган. Он был абсолютно голым и лысым.
- Чтоб тебя! - выругался Сигидо, спрятал оружие, наклонился и взял парнишку на руки.
- За-а-хо! - прошептал ребенок.
Он был совсем слаб. Его обнаженное тело покрывала грязь и следы мелких укусов, поперек туловища в форме вытянутого полуовала запеклась кровь, видимо, так 'варан' принес мальца в гнездо. Вот и разгадка нападения из засады - корсинеец подошел к гнезду слишком близко.
Сигидо как мог быстро вернулся в джунгли, осторожно положил ребенка под дерево и внимательно его осмотрел. Телосложение мальчугана нельзя было назвать пропорциональным: его ноги и руки по меркам корсинейцев были чересчур длинными, а голова слишком большой. Глаза находились слишком далеко от переносицы, но были очень выразительными, черными, как беззвездное ночное небо.
Сигидо достал из сумки на поясе ампулу с лекарством и приложил к худому обнаженному предплечью. Он не знал, подействует ли обезболивающее, но мог помочь только этим. Наскоро обработав самые крупные следы укусов, Сигидо посмотрел в глаза мальчика и медленно спросил:
- Где ты живешь?
Эту планету населяли лишь неразумные животные, а пацан, кажется, неплохо ориентировался в происходящем. По крайней мере, догадался не вырываться, когда Сигидо вытащил его из гнезда, и крепко держался руками за шею, пока корсинеец нес его в джунгли.
- Кто ты? Как сюда попал?
- За-а-хо! - в отчаянии произнес мальчик и сел.
На лице ребенка появилось озадаченное выражение, будто он прислушивался к себе, которое сменилось радостной улыбкой.
- Больше ничего не болит, - догадался корсинеец и невольно улыбнулся в ответ.
- За-а-хо! - мальчишка вскочил на ноги, схватил Сигидо за ткань скафандра и потянул в сторону.
- Пойти с тобой?
- За-а-хо!
Ребенок сделал несколько шагов и обессилено опустился на траву.
- Я помогу, - успокаивающим тоном произнес корсинеец и взял малыша на руки. - Показывай, куда идти.
Словно догадавшись, что от него требуется, мальчик вытянул руку.
- Знать бы еще, как далеко нам предстоит топать, - вздохнул Сигидо.
Стоило, наверное, вернуться к вездеходу... но до него не меньше двух часов ходьбы, а родители этого крохи наверняка волнуются. К тому же непонятно, испугается ли малыш незнакомой и страшной техники, удастся ли вообще затащить его внутрь без истерик, и, главное, сможет ли он показывать дорогу, находясь в вездеходе? Да и вряд ли варан заходил далеко в джунгли, потому что не мог оставить собственных детенышей в одиночестве. Наверняка похитил ребятенка откуда-нибудь поблизости.
- Ну, пошли, - решился корсинеец. - Не доберемся за час, придется вернуться и ехать на 'Ходоке'.
* * *
- Я не хочу делать тебе больно, - произнес Альдагаст, отстраняясь от девушки.
Они лежали на покрывале обнаженные и уставшие, но полные удовлетворения.
- О какой боли ты говоришь? - Каломондина откинула за спину спутавшиеся волосы и легла на руку командора, прижавшись к нему всем телом.
- О будущем, - пояснил Альдагаст и внимательно посмотрел на девушку. - Оно у нас есть?
- Не знаю, - задумчиво ответила лекарша, и ампулы на ее предплечьях холодно блеснули в свете солнца. - Есть?
Сердце командора разрывалось от любви и горечи, от невозможности навсегда остановить этот момент.
- Скажи, чего ты хочешь? - дрогнувшим голосом спросил он. - Хочешь выйти замуж? Иметь... детей? У нас ведь не может быть детей.
Девушка секунду помолчала, а потом приподнялась.
- Почему ты думаешь, что отношения обязательно должны привести к церемонии бракосочетания и рождению потомства? Почему ты не можешь, как другие, пользоваться случаем и наслаждаться моментом?
- Потому что я такой человек, - буркнул Альдагаст. - Иногда это жутко мешает, но я ничего не могу с этим поделать.
- Не бойся сделать мне больно, - Каломондина наклонилась и нежно поцеловала жесткие обветренные губы. - Я не хрустальная.
- Но и не каменная!
Командор отодвинулся и сел.
- Значит, вот что тебя останавливало все это время, - задумчиво заметила девушка, и тоже села. - Ты слишком правильный. Это действительно мешает.
Сердце Альдагаста сделало сальто.
- Значит...
- Я хочу замуж и хочу детей, - перебила Каломондина. - Когда-нибудь в будущем. Не сейчас. Не в ближайшие десять лет. Десять лет тебе хватит?
Командор вздрогнул. Лекарша буквально прочитала его мысли, а может, сама думала точно так же, как он, но не хотела признаваться.
- Как я могу рассчитать это? - растерялся Альдагаст. - Как долго живет любовь?
Вместо ответа Каломондина нежно поцеловала мужчину.
- Настоящая любовь живет вечно, - едва слышно прошептала она. - Меняется, взрослеет, но не умирает. Если ее не убивать. Не думай ни о чем плохом, просто будь рядом.
- Буду, - пообещал командор. - Так долго, как захочешь.
Он снова обнял девушку и снова ее поцеловал, только уже не нежно, а страстно и требовательно. Каломондина ответила на поцелуй, и их тела снова сплелись с жарком акте любви.
* * *
О том, что он не вернулся к вездеходу, Сигидо пожалел спустя двадцать минут. Пробираться по джунглям с ребенком на руках, с вывернутой лодыжкой протеза и без возможности как следует осмотреться, не лучшая идея. Однако с каждой сотней шагов ребенок становился все более и более активным и едва сидел на руках, порываясь спуститься на землю, а значит, его дом находился где-то недалеко.
- Тебя нужно хорошенько осмотреть, может, ты ранен, - назидательно произнес Сигидо и погладил мальчонку по лысой макушке. - Не вертись.
- За-а-хо! За-а-хо! - восклицал мальчик, указывая в джунгли.
Корсинеец понял, что цель совсем рядом.
Спустя еще двадцать минут Сигидо осознал, что идет по тропинке. Траву под ногами утоптали, у кустарников, росших по сторонам дорожки, были сломаны ветки. Корсинеец перехватил ребенка удобнее и достал электрошокер. На деле он - спаситель, но со стороны легко может показаться, будто это он, а не варан, утащил ребенка.
'Жаль, что лингвоанализатор тебя не перевел', - подумал Сигидо, и понадеялся, что малыш успеет рассказать взволнованным родственникам о своем спасении прежде, чем те набросятся на чужака.
Тропинка петляла по джунглям еще четверть часа, а потом неожиданно растаяла.
- За-а-хо! - воскликнул ребенок и потянулся ручками к огромному кряжистому дереву с густой темно-фиолетовой листвой.
Сигидо подошел к стволу, и мальчишка совершенно неожиданно вцепился в кору, подтянулся и буквально взлетел на дерево.
Корсинеец проследил за ребенком взглядом и замер в ожидании родителей пацана.
Видимо, мальчик принадлежал к местному племени, которое по каким-то причинам не было занесено в справочники. По информации компьютера, на этой планете не обитали разумные существа, но пацан практически наверняка был разумным.
- Ты здесь живешь? - спросил Сигидо без надежды на ответ.
- За-а-хо! - радостно откликнулся мальчик и высунул из листвы лысую улыбающуюся голову. - За-а-хо!
- Хочешь, чтобы я залез? - улыбнулся корсинеец и качнул головой. - Извини. С моей лодыжкой я не то что на дерево... до вездехода бы добраться.
Корсинеец отошел в сторону и осмотрелся. Если племя обитало на деревьях, то явно не здесь. Сигидо не нашел ни одного более или менее толстого ствола, способного выдержать жилище взрослого человека, да и самих 'домов' тоже не увидел. Как, впрочем, и следов на земле. Тропинка, по которой они с мальчишкой шли, и которая исчезла, теперь казалась тропой диких зверей. С другой стороны, местные жители могли запросто перебираться от одного дерева к другому по густо сплетенным ветвям или с помощью лиан.
Царящая вокруг тишина настораживала. Он вдруг почувствовал невероятную усталость, ему захотелось немедленно оказаться как можно дальше от темных джунглей, на родном корабле среди знакомых, в уюте и безопасности.
Корсинеец развернулся и замер. Прямо за его спиной так близко, что можно было коснуться рукой, стояло чудовище: высокое, с рослого корсинейца, существо, покрытое густой коричневой шерстью. Непропорционально короткое туловище начиналось прямо от шишкообразной головы и заканчивалось тремя или четырьмя парами тонких длинных конечностей.
Корсинеец отпрыгнул и нацелил на монстра шокер.
Существо тоже отпрыгнуло, причем так изящно и легко, что не задело ни одного листика или травинки.
Корсинеец присел, ожидая нападения, но существо замерло, прижавшись спиной к одному из стволов.
- Тацк-тцтат-ткат! - застрекотало оно и веером подняло несколько руконог. - Тцк-ттц-ктт!
'Угрожает?' - пронеслось в голове Сигидо.
- Тцак-тцатт-ткцц-кк-цца-ткатц!
В шлеме щелкнуло, и корсинеец едва не подпрыгнул от испуга.
- Я не виноват! - перевел лингвоанализатор. - Не хотел пугать. Ты разумное существо?
- Разумное, - выдохнул Сигидо и опустил оружие. - Кто ты?
Лингвоанализатор перевел ответ для инопланетянина, и тот дернулся, словно его ударили током. Внимательно посмотрел на корсинейца и медленно сделал несколько шагов вперед.
- Нам нужна помощь, - застрекотало существо, - нам очень нужна твоя помощь.
* * *
Разумеется, Сигидо сообщил о произошедшем на 'ДжоДжинХо'. Включил маячок, отправил Альдагасту координаты и попросил прислать транспортер. А еще вооруженную охрану. На всякий случай.
Существо, которое представилось как Цкат, поманило его вглубь джунглей. Разумеется, корсинеец отказался от навязанной прогулки. Во-первых, идти куда-либо, кроме как обратно на корабль, сил не осталось. Во-вторых, даже если бы силы были, сломанный протез вряд ли выдержал бы длительную (с учетом предстоящего возвращения на 'Ходок-16') прогулку. И, главное, он не доверял Цкату. Возможно, это существо считалось разумным, но его намерения не обязательно добрые. Не исключено, что там, в глубине джунглей, Сигидо ждет ловушка и смерть. Допустим, он сумеет отбиться от пяти или даже десяти таких прыгунов, но если их целый отряд? Пусть даже вооруженный примитивным оружием...
- Пусть идут сюда, - корсинеец отошел к дереву, на которое забрался мальчишка, опустился на землю и приготовил оружие. - Если и правда нужна помощь.
Цкат осуждающе, как показалось Сигидо, качнул головой и скакнул в чащу.
- Надеюсь, это твои соотечественники, - произнес корсинеец и посмотрел на ветви над головой. - Хотя не очень-то похоже.
- За-а-хо! - мальчик, словно догадавшись, что обращаются к нему, ловко спустился по стволу и сел рядом. Тонкими руками обхватил поломанный протез и замер.
- Тебе лучше не мешаться под ногами, - качнул головой Сигидо и подтянул ногу.
Но ребенок замотал головой и крепче прижался к спасителю.
'Позиция для стрельбы совершенно не подходящая', - сделал вывод корсинеец и поднялся.
- За-а-хо! - ребенок жалобно посмотрел на Сигидо и снова прижался к его ноге.
- Ладно, - решил мужчина и встал спиной к стволу.
Цкат отсутствовал недолго. Местное солнце еще не успело окончательно скрыться за верхушками деревьев и погрузить и без того мрачные джунгли в полумрак, как из-за деревьев начали выходить существа.
В первую секунду Сигидо не поверил своим глазам, а потом переложил шокер в левую руку, а в правой взял пистолет.