Пушок вдоль позвоночника - дыбом. То ли холод из опущенных до упора окон, то ли знакомое ощущение...
Последний раз проезжала мимо ещё осенью. Было чисто.
Но сейчас...
Атмосфера на подступах сгущена до вязкости. Кожу покалывает, как от прикосновения к ядовитому растению через ткань.
Сплошная геопатогенная зона.
Она растёт. Набирает силу.
Тиг дрожит. Но держится хорошо.
Логично. Порог восприятия высокий. Как у всех двух... не-ет, этот скорей трёхмерный.
Погладил по коленке.
- Всё нормально?
- Не надо. А то и окна не помогут.
Убрал руку.
- Она будто знала, что мы едем. Сможешь зайти?
Видала я места и поопасней. И совалась. В одиночку.
- Если вдруг что - уходи сразу. Под любым предлогом.
- Не учи батьку детей делать.
Глубокий вдох. Пальцы нажали на ручку двери.
- Всё, пошли. Перед смертью не надышишься.
- Типун тебе на язык.
- Прям уж и на язык? Ещё пригодится...
Ухмыльнулся, заразёныш.
Охрану, техничек, хозрабочих - да и секретарей - принято не замечать. Вроде как домашние животные. Живые и даже полезные - но бессловесные. Но Тиг и я - из тех немногих, кто не только здоровается, но и знает по именам. Так что народ нас обожает. Без преувеличения.
Ребята на КПП чуть не задушили в объятиях. Ни временных пропусков, ни удостоверений личности не спросили. Мы сами предъявили. Чтоб друзей не подставлять. Тут же камеры.
Дирекцию и секретарей знают в лицо даже в цехах. Тем более - без малого восемьсот сотрудников управы. Знали и нас.
И не забыли.
До третьго этажа - сорок восемь ступенек. Но полминуты растянулись в четверть часа. У встречных глаза мигом расширяются до размеров блюдечек, уголки губ едут к ушам. Норовят обнять, хлопнуть по спине. От непрерывных "здрасте-здрасте" заплетаются языки, щёки (забытое ощущение) болят от улыбок.
Триумфальное шествие. Прямо "Возвращение короля". Ладно - Тиг, но я...
Не ожидала.
В приёмной генерального всё, как было. Только журналы на столике другие и цветов в напольной вазе нет.
И секретарша новая - Танечка из канцелярии, моя приятельница. Хорошенькая двадцатилетняя брюнеточка. Стандартная модельная внешность.
Не похоже на попытку меня заменить. Не во вкусе Шахова. Совсем.
- Уа-ау! Какие люди без охраны! А вы, мадам, какими судьбами к нам?
- Да вот, шефа на переговоры сопровождаю...
Скромно, но так это с достоинством.
- Уа-ау... Люди, да не стойте, как не родные, садитесь! Сейчас кофеёчку сделаю... вам со сливками, Гектор Андреевич, как всегда?
- Ага. И за что нас так любят, а, Кошка?
- А кто вас не любит - покажите. Убью гада.
Вслед за Танечкой я прошла в кухню.
Краны перекрыты. В раковине вода до краёв. На столе пепельница. Полная. Запах табака въелся в обои и даже в замазку между плитками пола. Никакой кондишен не вытянет. Вот и все перемены.
Зато холодильник - всё то же уё... прощу прощения - убоище.
- Как вам тут живётся? Не обижают?
Танечка покосилась на дверь.
- Херово живётся, если честно...
- Шеф лютует?
- Меня хоть пока не трогает. А вообще - крышелёт полный.
- Вовремя мы отсюда свалили.
- Эт"точно. Сразу видно - не местные. Красивые, довольные, аж светитесь. Везёт вам...
Особенно тебе, ясно слышно за многоточием. С самим Гектором Тоневым работать... мечта.
- Тань, я дверь открою, а кофе неси сама. Не то обольюсь, ты ж мою грацию знаешь...
Маскировка. Заодно и за любимца пусть подержится. Хоть за ручку. Для хорошего человека ничего не жалко.
Тиг, словно уловил мысль, принял чашку обеими руками. Пальцы скользнули по пальцам.
Девочка сияет. Будто сам Брэд Питт автограф дал.
Вот так и я ждала. Млея. Умирая. Сгорая заживо. От каждой улыбки мельком, взгляда вскользь... До самого 11 июня. Когда - ещё не зная, что истекают последние часы неизвестности - от такого же касания едва не рухнула на подломившиеся колени...
Танечке, по крайней мере, нет нужды душить эмоции, пряча от всесильного шефа. Да они её и не душат. Чистый восторг обожания. Так не похожий на мою мучительную нежность, пронизывающую сердце раскалённой спицей. Что едва удаётся скрывать под дружеской иронией - в те минуты, когда нельзя коснуться или хотя бы вдохнуть взгляд... Ещё час ломать комедию. Не могу ждать... Не могу.
- Танюш, чего к шефу не пускаешь?
- "Телемост" с Москвой, Гектор Андреевич. Сидят с Панковым полчаса уже.
Линия занята. Красный огонёчек на селекторе горит ровным светом. Надо же, ещё помню.
- Да и бог с ними, - заметил Тиг. - Хоть кофе попьём спокойно.
Не дали.
Толпой ввалились участники предстоящих переговоров. Но прежде, чем нас накрыл очередной поток приветственных объятий, пиликнул селектор.
У Шахова эта кнопка называется "Запускайте". В смысле, народ в кабинет.
Тиг и я вошли последними. Я на шаг позади - но отнюдь не прячусь за спиной. И не собираюсь - интересно посмотреть, как бывший шеф подавится языком (лучше б вставной челюстью - да вот жаль, не нажил покамест). Ещё бы: собственноручно вышвырнул - а я вдруг заявляюсь. Равная среди высших. Есть где кондрашке поживиться.
Не подавился, вот жалость-то. Скрюченные пальцы впились в столешницу. Но совладал с собой прежде, чем шок подбросил над креслом. Рывка - точней, намёка на рывок - никто, кроме меня, не заметил, а я заметила лишь потому, что ждала.
Безразличный (секунду назад - совсе-ем другой) взгляд вскользь. Руки вновь расслабленно легли на стол.
(а шрам-то на щёчке остался)
(будешь знать, как командовать)
По отработанной схеме я укрылась за экраном ноутбука.
Сконцентрируюсь на Панкове.
Увидеть бы Эльгу...
Она не опаздывает.
Значит, не придёт.
Панков десятый месяц живёт в опасной зоне. Дольше Тига. Тот в последние недели выглядел, будто с ним по ночам развлекаются вампиры - бледный, измученный, полупрозрачный. А толстячок Панков жизнерадостен, как всегда. Я б даже сказала - ненормально весел. Румянец во всё лицо, цыганские чёрные глазищи под неожиданно рыжими бровями энергично сверкают, от урчащего баса подрагивают листики растений в дальних углах. Сильный, однако. Донор, как я - но мощней на порядок. Видимо, даже твари столько не съесть, сколько он излучает сам по себе. Совсем на нём не отразилось. Только под глазами тени. Ну, это у всей дирекции. Не ахтецкие дела у шараги.
Ч-чёрт! Всё-таки безумие со стороны Тига притащить меня сюда. Метраж огромный, кондишен вроде исправен... но здесь для нас нейтральных мест нет - и быть не может, пока мразюка резвится. Я о твари, не о шефе. Бывшем.
Под столом пальцы ощупали юбку изнутри, колготки.
Корочка на царапине сухая. Пока.
Но кондишен - не сквозняк. Лишь местный воздух гоняет - а очистка ли это по нашим меркам? Дёрнул чёрт вырядиться в белую юбку...
Затылком ощутила взгляд. Тиг смотрит с тревожным любопытством - но и ободряюще: потерпи, мол, уже скоро.
...Их Величество Бывший Шеф от подковырки не удержались.
Уже когда мы выходили - последними.
Я шагнула за порог, а Тиг остановился спросить что-то. Дмитрий Олегович грубо перебил:
- Ты что, взял её на работу?
Ну и тон. Будто подчинённому выговаривает.
- Взял, - сухо сказал Тиг. - Не могу себе позволить бросаться специалистами.
- И чем же этот... специалист замечателен?
Тиг прищурился.
- Я не считаю корректным говорить о присутствующих в третьем лице. Полагаю, вам лучше спросить непосредственно.
В этом он весь. Если боги несправедливы - они не боги.
Горячая волна благодарности. Мог бы смолчать, я б не обиделась - знаю, как он уважает Шахова.
Вернее, уважал.
Шахов наконец решился глянуть - и буквально отдёрнул взгляд.
Правильно. Не таким улиток осаживали. Враз фамилия новый смысл обретёт. "Шах" - это не только восточный царь. Ещё и прямая дорога к мату. Я это организую быстрей, чем "Дип Блю" - Гарри Каспарову.
- Спрашивайте, Дмитрий Олегович, не стесняйтесь.
Голос нежный. Ни тени издёвки. До поры.
Смотрит как на гадюку. Особо экзотическую.
- Карьеру, значит, делаешь? И каким же местом?
- Тем самым, глубокое изучение которого вам оказалось не под силу и не на пользу.
Я о мозге. В основном.
Резонирующая тишина.
Рядом чуть слышно всхлипнул от смеха Тиг.
Шахов, наливаясь сизой кровью, пытается подняться, пальцы скребут столешницу.
- Ну зачем же руки пачкать? Зовите охрану.
А уволили-то ещё при мне. По бедности.
Пальцы Тига тихонько сжали запястье - не бей, мол, лежачего.
А во всех боевых искусствах - реальных! - упавшего как раз и положено добивать.
Ладно уж. Этому точно хватит.
Напоследок взгляд - словно раздавленного таракана счищаю с плинтуса и одолжение сделала, наклонившись - и можно удалиться. Неспешным подиумным шагом.
В коридоре дождалась Тига. Смиренно подняла глаза. Сейчас вздрючит за перебор.
Нет, свирепые взгляды - это не его. На пятой секунде согнулся от смеха.
- Ох, Кошка, Кошка... Ну в кого ты такая язва?
- Сама в себя. Ты ему впечатление, надеюсь, не смазал?
- Просто уточнил ко...
Смех оборвался.
Застыв, смотрит в конец коридора - где его бывший офис.
Плащ, перекинутый через руку, скрыл пальцы, впившиеся в ладонь. Внутренности скрутила тошнота.
Крупная дрожь.
Конец коридора - три-четыре метра - затянут чем-то серым, полупрозрачным, клубящимся. Точно как Чужие кубло строили, только отдельные нити видны чётче. По незнанию примешь за дым. Начинается сразу за трещиной у двери офиса - на высоте щиколоток, ближе к окну круто уходит в подъём. Серые завитки у самой фрамуги.
Пухнет, как тесто.
Если уже тесно в подсобке... каков же уровень там, у стола в кабинете?
Под потолок, как вода в каютах третьего класса - за минуты до того, как "Титаник" переломился, как пережаренный тост в нервных пальцах...
По коридору снуют люди, спокойно ныряют в серое, не замедляясь, проходят сквозь. Не морщатся, не разгоняют характерными жестами. Ни запаха гари, ни сигарет.
Бок? Морда? Рецепторы? Биополе?
Тиг пытается обернуться ко мне. Взгляд не пускает. Приварен к серому, как конец стального троса.