Внезапно, свист, грохот. Привычный запах смерти, движения отточенные. Выпрыгиваем из грузовика, а сами как котята слепые. Откуда стреляют, куда бежать? Слева лес, справа недалеко река, вокруг горы.
Десять.
Водителя, в голову, не мучался. И трех дней его не знал - новенький. Как никогда хочется домой. Дома мать.
Девять.
Мы в канаву на обочине, а он замешкался, изрешетили свинцом парня. Он и побледнеть не успел, но как всю дорогу на блокпост улыбался, так и упал с глуповато-детским лицом.
Восемь, семь, шесть.
Граната, рядом, слева. Я только воронку успел заметить. И откуда их тут столько. Жмут волки кавказские. Треск автоматов, слева из леска группа человек в двадцать, мы с Лехой на фланг.
Пять.
Лешку, в висок, навылет. А вчера сидели, говорил - домой скоро, фотографии показывал. Сестренка у него младшая болеет, переживал.
Четыре.
Связиста, он присел - так и остался сидеть, только голову наклонил к земле. Без связи - без подкрепления, а до блокпоста всего километров десять.
Три.
Перезаряжался, заклинило, привстал, очередью. Куда встал, здоровый черт - сибиряк. Прямо под пули. Нам тут жить без таких ребят недолго. Дождь пошел.
Два.
Крикнул что-то, упал, я не расслышал. Серегу из четырнадцатого зацепило, там крови много, он дергался и затих. Сзади заходят, а у меня магазин пустой. Взял Серегин калаш, вцепился он в него, еле разжал мокрые пальцы.
Один.
Я слева был, он справа - его первым. Я бы и не понял ничего - но они стрелять прекратили. Знают, что я один остался. А патронов, как Леха говорил, - на всех не хватит. Опять пальба. Один так один.
Все.
Свист пули, рядом, в цель, быстро, боль. Лежу, по лицу тяжелые капли и тишина. Жадная она жизнь. Мать жалко, не писал ей давно. А вокруг проклятые горы и это хмурое небо с дождем. Небо.