Аннотация: Здесь последние главы, 15, 16, 17 Патриотов.Издавалось в порядке написания, при чтении стоит придерживаться нумерации.
. 15, 16, 17.
15.
Шла новая эра в развитии Советского государства. Переход "нынешнего поколения советских людей" к жизни в коммунизме окончательно провалился, хотя, правящая партия в государстве не хотела в этом признаться. Народ жил повсеместно не лучше, а хуже. Осенью 1982 года умер Брежнев и на его место, Первым секретарем ЦК КПСС пленум в тот же день назначил Андропова. С чего-то надо было начинать, он начал с наведения порядка в трудовой дисциплине, параллельно стал лихорадочно искать деньги, казна была пуста. Для улучшения экономического положения государства резко увеличилось производство водки, она даже называлась в народе "Андроповка". Специальные патрули из работников КГБ вылавливали людей, которые в рабочее время находились в торговых организациях, универмагах и гастрономах, в кинотеатрах. Порядка сей правитель навести не успел, и через два года, в феврале 84года помер за старостью и болезнями. И на его место сразу был назначен соответствующим пленумом новый старец, Черненко, отдавший богу душу не более, чем через год. И в стране горе, не от смертей, а от неразберихи и желания многих функционеров вкусить от пирога власти.
11 марта 1985 года принесло радость, дали народу Горбачева. Этот был помоложе и , как выяснилось, им руководила жена ( На Украине ее называли "мавпочка"- обезьянка, обычно ручная), но в ее руках Михаил Сергеевич был ручным, а, значит, она правила государством, и следует сказать, неплохо правила, Горбачев продержался до полного развала СССР. Ее идеи, часто завирально - идеалистические, муж с помощью коммунистической партии пытался осуществить, но, к сожалению, успеха не имел. За исключением уничтожения элитных Крымских и Краснодарских виноградников, которое довело отдельных ученых виноградарей до самоубийства, псевдовойны с пьянством и алкоголизмом, да "Концепции ускорения экономического развития".
Именно эти годы и преодолевались героями нашего повествования, колебания курса партии заставляли колебаться и изворачиваться руководство парторганизациями и предприятиями на местах. Трудящийся люд все видел, но надо было зарабатывать, существовать, кормить детей.
Это был тезисный экскурс в историю, пока шел 1982 год, конец октября, завод готовился к коммунистическому субботнику, посвященному празднованию Октябрьской революции. Директор , зачастую после обеда, не видел своих управленцев . Все были на рабочих местах. Идеология Сибирцева была проста. Если ты инженер предприятия, то должен хотя бы одну рабочую специальность знать в совершенстве и выполнять дневную норму с отличным качеством и с ее перевыполнением. Независимо от того, являешься ты технологом, экономистом или конструктором. Уметь показать владение приемами работы и совершенствовать приспособления и оснастку. Вот, все и проходили курс обучения на рабочих местах, осваивали рабочие специальности. Участие инженерного состава в рабочем процессе давало и другие положительные результаты. И технологического и конструкторского толка. Вплоть до обнаружения неоправданно длинных болтов на сборке отдельных агрегатов, что влекло за собой и перерасход металла и перерасход рабочего времени. Это могли заметить только квалифицированные инженеры или технологи. Готовились к субботнику. Сверхплановая продукция должна была иметь денежное выражение. Сам Александр Викторович отлично владел приемами и методиками гальванических работ, хорошо знал термическую обработку деталей. Обычно назначал себя на сборку различных изделий, соревнуясь с рабочими, имеющими опыт, и выпускающими из под своих рук продукцию ежедневно. На этот раз он вливался в бригаду, которая только недавно освоила сборку объекта 53. Новая продукция с еще несовершенной технологией. Свою производственную деятельность он начал в четырнадцать лет, ему любая работа с механизмами и машинами не была в диковинку. В тренировках не нуждался. Достаточно было внимательно ознакомиться с тех. условиями и тех. процессом. Неоднократное участие в подобных мероприятиях были успешны.
Николай Васильевич Бубнов, главный инженер, любил работу в механическом цехе, где ему были ведомы еще со времен молодых, все станочные и слесарные работы и он смело становился на рабочее место, свободное, если рабочий был в отпуску или не вышел на работу по причине болезни. Подготовка любого рабочего места занимала у него не более получаса, это с получением в инструментально - раздаточной кладовой необходимого инструмента. Дневная норма ему всегда подчинялась.
Молодец был начальник Отдела труда и заработной платы Николай Заика. Только недавно он был рабочим агрегатного цеха, закончил институт заочно, и показывал возможности выпуска продукции на своем старом рабочем месте, обычно, выполняя за смену две нормы, далее останавливался. Мог и больше.
Главный экономист завода Иван Леонтьевич Веденчук проработал на предприятии со дня его основания и , будучи уже не молодым человеком, быстро вспоминал свои рабочие будни двадцатилетней давности и тоже, вроде работал не спеша, а норму выполнял , казалось, без напряжения. В дальнейшем он стал начальником отдела перспективной подготовки производства, ему подчинялся вычислительный центр, и он один из первых, кто уверовал в правильность и перспективность взятого курса на автоматизацию учета, отчетности, диспетчирования и контроля производства. К сожалению, в начале восьмидесятых годов этого не понимали многие руководители , даже старшего звена, а среднее звено, начальники отделов и цехов просто раздражались требованиями машины четко выполнять свои обязанности. Ежедневная распечатка графиков и выполнения работ в отделах управления постоянно показывала, кто вчера и в каком кабинете работал не на обеспечение производственного процесса. И это становилось достоянием всего причастного коллектива, озвучивалось на утренних селекторных совещаниях, вот это не нравилось. Вычислительная машина дисциплинирует производство. Если правильно поставить задачи и ритмично получать данные. Жаль, но, как только Сибирцев через пятнадцать лет работы на этом заводе убыл к новому месту службы, его последователь Н. В. Бубнов (хороший и уважаемый человек), ликвидировал вычислительный центр, зарубив перспективы к развитию контроля производства. И только во времена, когда уже и Сибирцев, и Бубнов стали пенсионерами, никакое управление и производство не обходится без вычислительной техники. В те времена была слабой пропаганда передовых методов работы, не знали и не хотели знать о достижениях в мире. Но не будем о грустном.
Парни из вычислительного центра, Паженцев и Сорокин, электронщики, с большим удовольствием освоили работу и работали на сборочном конвейере машин. И отлично справлялись.
Лишь только работники ОТК во главе со своим главой, начальником отдела технического контроля майором Лебедевым были освобождены от личной работы на станках и конвейерах, их обязанностью было не допустить брака людьми, которые пришли к верстакам от письменных столов. Им было все внимание ОТК.
Пришел день субботника.
Складские работники заблаговременно подготовили по заявкам цехов нормо. комплекты, подали к рабочим местам и приступили, с участием бухгалтерских дам, к тщательной инвентаризации отдельных групп деталей. Все бухгалтера работали на складе, результаты этой работы будут загружены в память машины и сверены с бух учетом. Как правило, такая работа в последнее время приносила больше прибыли, чем основное производство. Десятилетиями накапливались ненужные детали на полках, занимали место, "консервировали" деньги, влияли на себестоимость, искажали основные экономические показатели. Выявленные излишки на вполне законных основаниях можно было сдать на центральные базы или склады на любых экономических условиях, то ли за возврат денежных средств, то ли в зачет необходимых для производства деталей. Клуб , в отличие от буднего дня , оглушал всех своей мажорной музыкой и на территории цехов и вне производственных помещений. Сибирцев не был уверен, что громкое музыкальное сопровождение увеличивает производительность труда, но, поскольку от рабочих не было жалоб и возражений, музыка звучала. Штаб руководства субботником возглавлял профсоюз и были привлечены пенсионеры из близлежащих жилых домов завода, этот народ весьма ответственно вел учет внеплановой продукции, что давало возможность отделить деньги от денег, а, это в свою очередь , тянуло за собой рапорта, фактическое перечисление заработанных средств в бюджет государства, и пр.
В тот день все было сделано красиво, и довольны были все, моральное удовлетворение сопутствовало всем категориям работников. Обед в заводской столовой был обеспечен за счет социально культурного фонда, приглашены и пенсионеры завода, и добровольно участвующие члены семей, дети, прибывшие со своими родителями. В цехах царила рабочая, но, вместе с тем , праздничная обстановка. Для окончательной сдачи в ОТК готовой продукции потребовалась вторая смена. Администрация завода , в сокращенном составе - директор и его заместители, задержались в цехах и на участках до десяти часов вечера. Зато, какие были результаты! 180 процентов от обычного рабочего дня!
Не обошлось без казусов. С ведома начальника ОТК на рабочее место, где шла сборка двигателей , именно на пост, который для себя выбрал производственный мастер Николай Лукич Савчук, подали комплект деталей, набранный из ящика изоляции брака. Все тихонько, находясь в цехе, следили за поведением мастера. Шутка была небезобидной. Не прошло и получаса рабочего времени, как у Савчука на верстаке замелькали страницы технических условий, мерительный инструмент, штанген-циркуль, и микрометры, и он уже твердо был убежден в непригодности поданных деталей и срочно вызывал к себе контрольного мастера. Здесь сказалось его высокое мастерство и глубокие познания технических условий. Невдалеке стоял подготовленный ящик - сортовик годных деталей, ему их сразу заменили, извинившись за шутку.
Впоследствии Савчук был награжден по результатам субботника, как один из особо отличившихся. Впоследствии он стал начальником цеха , заменив ветерана, ушедшего на пенсию "папу" Вакулюка.
К месту вспомнить, как этот , самый пожилой начальник цеха, на лет двадцать старше начальника завода, однажды спросил у секретаря, зайдя в приемную:
- Папа на месте?
Сибирцев зашел в приемную сразу за Вакулюком и все слышал. Это обращение старого ветерана растрогало Александра Викторовича.
Командование заводом принимало все меры, в основном материального воздействия и поощрения к тому, чтобы каждый работник, не зависимо от статуса и должности, хотел выпускать отличную и с опережением планов и графиков продукцию.
В том субботнике должны были принимать участие и работники главка, но, узнав, что все ИТР-овцы будут работать по выпуску основной продукции, уклонились от соучастия под благовидным предлогом.
Жизнь предприятия продолжалась в напряженном ключе освоения новой техники и переучивании почти всего рабочего коллектива и инженерно технического персонала. Без снижения темпов выпуска продукции. Финансовые показатели умышленно не корректировались, чтобы не обращаться в главк. Очень напряженно, настороженно там относились к директору, а, из-за него и к заводу в целом. И только через квартал учебы, когда были использованы все резервы для финансовых отчетов, как гром прозвучал отчет, не уступающий по экономике предыдущему, но совершенно с другой номенклатурой. Новая продукция была освоена, это стоило полугода напряженной подготовительной работы отделам техническому, плановому, ОТК и снабжению, да три месяца обучения рабочих, без снижения выпуска продукции по старой номенклатуре. Старые машины не отменялись, но их количество уменьшалось, почти, вдвое. А за освоение новой продукции получились хорошие премии.
Поехали комиссии, с контролем, с проверками, с готовящимися замечаниями, но придраться ни к чему не смогли, тем более, что огромную роль сыграл вычислительный центр по подготовке производства и контролю ежедневного выпуска продукции. Такого еще не было ни на одном Советском оборонном предприятии, и комиссия посчитала неудобным показывать свою некомпетентность. Характерный диалог, руководитель комиссии:
- Александр Викторович, а что Вам дает Ваше детище, Вычислительный центр?
- Мне лично, ничего не дает, но обеспечивает ритм и такт производства, и этого достаточно
- Нет, не достаточно, вы могли бы, как другие директора, этого достичь жестким руководством службами.
- Вычислительный центр имеет четко выстроенную технологию. Он получает от всех служб итоги за рабочую смену, и обрабатывает данные, начиная от выполнения производственного графика, и кончая дефицитом и , для снабженцев и бухгалтерии остатками на складах. Это уже дает свой экономический эффект.
- А если начальник цеха, или заведующий складом не дали своих сведений за смену?
- Тогда машина выдает в двух экземплярах предложения по лишению премиальных. Или другому воздействию на человека, который не выполняет своих обязанностей. И виновные знают, что заработали минусы, а решение за начальником. Все взаимно связаны, и все работают на весь коллектив. Положения разработаны и согласованы с профессиональным союзом.
Но вычислительная машина сама по себе ничего не значит, если ее не обеспечивать информацией.
Далее - экскурсия по подразделениям и складам, ознакомление с порядком работы вычислительного центра, с порядком сбора и обработки информации, вялое возражение проверяющих, написание акта, который уже ничего не значит.
Всей фантазией во внедрении автоматизированной системы контроля производством, конечно, нарушалась штатная дисциплина, персонал содержался за счет других подразделений. Но никто не смел резко возражать против существования этой структурной единицы. И все дело в том, что один из руководителей в Москве, генерал полковник Балабай сам проникся нужностью развития вычислительной техники, но еще не смог преодолеть косность Генерального штаба в данном вопросе. Сам он, используя совершенно неведомую тематику по применению вычислительных машин, сумел на этой волне даже защитить кандидатскую диссертацию. Очень умный и приземленный был генерал. Ко всему, демократичен и выдержан с нижестоящими. Уважал мнение других, имея свое собственное.
Входила в моду болтовня о НОТ ( научной организации труда). Это в условиях, когда не было НОТ (нормальной организации труда). Ни одна отрасль промышленности не могла сказать, что она работает ритмично, без штурмовщины и напряжений, ничем не оправданных в конце месяца. И все это от неорганизованности с самой головы отраслевых главков и до самого низового исполнительского звена.
Главки Министерства Обороны , конечно, делали потуги к обучению, к показным производствам в своем масштабе, но очень редко звучали голоса об автоматизированном контроле производства и автоматизации всех направлений обеспечения производства.
Усилиями всего министерства брали один завод, готовили его к показным занятиям, убирали грязь, мыли старое станочное оборудование, переодевали рабочих в яркие комбинезоны, выделяли директору для организации проведения мероприятий дополнительные средства, собирали директоров с двадцати пяти заводов, говорили: "Вот как надо", а за время показных занятий, "как надо", завод отставал от выполнения плана на месяц, и приходилось корректировать (уменьшать) этому показному предприятию план, который уже никакими штурмами и сверхурочными не выправить. И об этом, в конце концов, все узнавали, и работали по старинке.
А между тем, в специальной , изданной в Советском союзе литературе, уже звучали сведения о том, что ЭВМ "Бизмарк", использованная для учета и инвентаризации артиллерийско - технического имущества на складах армии США обобщила данные по 200000 наименований и сократила время снабженческих операций в тридцать! раз.
Применение вычислительной техники на складах ВВС США в Дайтоне позволило сократить ежегодные расходы на снабженческие операции на 10 миллионов долларов.
Испытанная в Западной Германии автоматизированная система снабжения дислоцирующихся там Американских войск , позволила сократить запасы в войсках 8 раз. Время доставки требующихся грузов сократилось в среднем тоже в восемь раз.
Эти данные уже в семидесятых годах не были секретными, но их в Советской армии никто не знал, а если и знали, то единичные специалисты, которые не могли преодолеть неграмотность и инертность все более стареющего генералитета. Попытки доложить, предложить, рекомендовать включение мероприятий по автоматическим системам управления войсками или промышленностью, натыкались на недопонимание, или, в лучшем случае, учитывались для долгосрочного, очень долгосрочного планирования. "После нас..."
И единственным светлым пятном в развитии применения вычислительной техники в Вооруженных силах СССР было ракетостроение и управление пусками ракет. Здесь, и только здесь были все понимающие руководители. Это уже была область государственного престижа, или они нас, или мы их. Но и эта отрасль, когда касалось управления производством, отставала в значительной степени.
Приходится так подробно останавливаться в почти художественном произведении, чтобы сегодняшний читатель понимал, какая пропасть преодолена за неполные двадцать пять лет в вопросе развития областей применения вычислительной техники в нашей стране.
А это один из главных вопросов, из-за которых приходилось основным фигурантам вести борьбу, почти войну, и быть неугодным для старших начальников.
В эффективность работы Вычислительного центра, как ни странно, первыми уверовали начальники участков и цехов. Малейшая задержка по предоставлению необходимой информации, независимо по чьей вине, уже принималась начальниками цехов в штыки. Значительно облегчен был труд бухгалтеров и экономистов, отдел снабжения имел ежедневно четкую картину и анализ предстоящего дефицита, пришло время, когда слово дефицит стали забывать. В тех случаях, когда на центральных Дальневосточных складах и базах необходимых деталей не находилось, работники снабжения имели возможность и время слетать на предприятия - поставщики и доставить грузы срочной отправкой контейнера или самолетом. Дороговато, но выпускаемая продукция была многократ дороже.
Сибирцев работал в постоянном контакте с кафедрой автоматики Хабаровского института инженеров железнодорожного транспорта и центральным вычислительным центром, который, все-таки, был в одном из родов войск - с военными моряками подводниками. Эти два ВЦ оказывали заводу неоценимую помощь.
К Александру Викторовичу постоянно приезжали руководители различных заводов и фабрик Хабаровска и Владивостока, а также Благовещенска для ознакомления с системой и подсистемами управления заводом, но, многие предприятия с сожалением вынуждены были признать , что их останавливает от внедрения ВЦ высокая стоимость оборудования и стоимость содержания. Да лимиты на вычислительную технику, даже отечественного производства Министерство Обороны не испрашивало. Никто не помышлял и не надеялся на организацию вычислительных центров группового пользования, в отраслях или группах родственных предприятий. Совершенно не готово было руководство отраслей. Отсталость была большой, постановку задач и их решение выполнять было некому. Просто не существовало подразделения или группы постановки задач ни в одном управлении Министерства. Тратить деньги на перспективу никто в социалистической действительности не рисковал, да и не умел.
На завод прибыло два первых станка с программно числовым управлением. Еще с перфокартами. За внедрение с удовольствием взялись корифеи заводской электроники Паженцев и Сорокин. Эти два друга в короткие сроки после установки станков на опоры запустили в изготовление первые детали. Это был прорыв. Праздник. Премии за освоение новой техники. Можно было у себя , с высокой точностью, изготавливать целый ряд комплектующих деталей. Соблюсти сортамент металлов.
Замечательные были парни. У Сорокина некоторое время не заладилось с женой, но время вылечило.
Паженцева Владимира постоянно приглашали работники завода наладить или отремонтировать телевизор, особенно, когда у некоторых уже появился японский. Бедой было, что Владимир не брал денег, и ему всякий раз выставляли бутылку с закуской. Это была беда. Ее преодолевали сообща, всем коллективом ВЦ. Его любили за добрый безотказный характер. Жена и трое детей не должны были страдать из-за безотказности и порядочности отца.
Две дамы, работавшие программистами, уже были перегружены, к ним прикомандировали замечательного математика - солдата из Западной Украины, по фамилии Келембет. К концу своей службы он мог свободно работать оператором на обоих вычислительных машинах, освоил подготовку и ввод данных, получение и распечатку информации, доводил эту информацию в виде распечаток до цехов и подразделений управления. Когда пришло время его увольнения из армии , его провожали все работники ВЦ. К этому времени Вычислительный центр уже стал коллективом со всеми присущими ему сильными и слабыми сторонами. Но сильных сторон было больше.
Кузнец Ленкин, ветеран войны, ветеран завода, незаменимый мастер своего дела стал выпивать. Никто не жаловался ни в профсоюз, ни директору, но, семья страдала, и это видели все в доме. Жили рядом. Громких восклицаний и упреков жены не скроешь, да и внешний вид человека выпившего на фоне трезвого поселка бросается в глаза. Слухи дошли до Сибирцева. Вызывать и административно воздействовать было неудобно . Пожилой человек. Начальник завода не был ханжой. И не против спиртных напитков, особенно качественных вин и коньяков. Но он был против злоупотреблений и с выпивохами, не имеющими тормозов, поступал круто, как того требовали положения и трудовое законодательство. А здесь - Ленкин. Он участвовал в разгроме Квантунской армии, стоял у истоков рождения завода, и такой срыв. Весь завод знал о том, что Иван Александрович в составе Забайкальского фронта освобождал Мукден и Порт - Артур, где был ранен осколком вражеской мины.
Требовалась поковка для изготовления штампа. Срочно. Поковку мог изготовить только Ленкин. Как на грех, или на пользу делу, у Ленкина заболел молотобоец, ковали вручную. Александр Викторович решил убедиться лично в ходе работ. Уже подходя к кузнице, услышал талантливейший мат кузнеца, сопровождаемый перестуками молотка. Воспитывался новый подручный. Не понимал, сигналы молотком не воспринимал, бил, то, слишком сильно, то запаздывал с ударом.
Заготовка пошла в горн для нового нагрева.
- Иван Александрович, вы мне разрешите с вами поработать,
Обратился Сибирцев к Ленкину.
- Да я уже третий день одного учу, а толку мало. Испортим металл и вчерашнюю работу.
- Не испортим, сказал, а сам снимает шинель и мундир.
Заготовка нагрелась, кузнец, взглянул на новоявленного помощника с сомнением, но у того уже в руках была кувалда. Мелкий стук молотка - "внимание", и уже молотком указывает место первого удара, и удар молотобойца был точен, кузнец не спешил, показывал куда бить, и с удивлением видел, что молотобоец опытный, удары указывались чаще, заготовка не успела остыть, и за этот нагрев успели прошить в нужном месте.
Кузнец бросил заготовку остывать, положил в горн новый кусок металла, и собравшись с мыслями и справившись со своим удивлением спросил
- Вы работали в кузнице?
- Не стал Сибирцев скрывать очевидное- работал, но уже давно, еще в 1945 году. И учеником, и молотобойцем, и немного самостоятельно кузнецом.
- И где, если не секрет?
- Не секрет. В мастерских Первой Воздушной армии Третьего Белорусского фронта.
Общий язык и общие темы были найдены быстро. Неудавшегося ученика отпустили до завтрашнего дня. Директор завода остался со своим рабочим до конца работы, плановое задание было выполнено. На завтра могли работать фрезеровщики инструментальной группы.
В процессе работы и в перерывах велись доверительные беседы. Выявлена причина, по которой Иван Александрович нарушал и свои принципы, в общем то, трезвого человека, и беспокоил семью. К тому времени, когда секретарь нашла директора в кузнице, надо было подписать несколько срочных документов, между Ленкиным и Сибирцевым все было выяснено, выработали тактику совместных действий по устранению семейных неурядиц. Взаимоотношения стали почти дружеские. Иван Александрович совершенно бросил пить, дела наладились, со всеми, с кем ему хотелось помириться и жить в согласии получилось. Его побратим Анатолий Максимович Березюк, токарь Электромеханического отдела только диву давался , ему было непонятно и радостно поведение старого товарища. Они вместе проработали на этом предприятии более двадцати лет. В отличие от Ленкина, Анатолий Максимович был суперположительный герой нашего времени, его уважали, он гордо носил звание передовика производства, коммуниста, члена бюро райкома партии, постоянно приглашенный во все президиумы, учитель и воспитатель молодых. По чаяниям и понятиям души. Таких воспитателей молодежи, которые готовы были жертвовать своим временем, было немного.
Один из таких энтузиастов обучения молодежи был контрольный мастер Кабаков из механического цеха. Человек, поклониться которому должны сотни отслуживших армию солдат, которых он сделал специалистами. Каждый год, сразу после призыва молодежи в армию, он подбирал себе в ученики десяток сообразительных парней, проводил с ними теоретические занятия, конечно не без начальника цеха. Ставил к станкам, и уже через три месяца эти ребята оправдывали свое звание токарей, он систематически менял их операции, и так, пооперационно они усваивали работу, выдавая продукцию. А к концу первого года службы каждый из них выполнял норму, а если был необходим большой поток однообразной детали, с помощью своего наставника составляли маршруты, и смело могли превысить двести процентов выработки. Домой эти солдаты ехали уже полностью сформировавшимися специалистами - металлообработчиками. Токарями и фрезеровщиками. Их наставник , участвуя в обучении молодых, не выпускал из рук мерительного инструмента, и вся продукция, которую он контролировал, независимо от его занятости, выходила с высоким качеством.
Золотыми помощниками и золотыми людьми были производственные мастера на участках. Они верили своему начальнику, верили в его начинания, начальник отвечал им взаимностью.
Старейшим из начальников цехов был Вакулюк Александр Николаевич. Начальник моторного цеха. На заводе с 1951 года, к моменту, когда Сибирцев принял завод, он уже отработал в своем цехе двадцать лет. Знал прекрасно не только технические условия и устройство различных двигателей, но и глубоко изучил каждого работающего, начиная от семейного положения и пристрастий, и кончая производственными возможностями. Смело взаимодействовал с членами семей, и каждая жена могла поделиться с "папой", как его звали рабочие, сложностями и осложнениями в доме. И его вмешательство , как правило, носило примирительный и действенный характер, вплоть до материальной помощи нуждающимся. Александр Николаевич смело входил с просьбами о помощи своим рабочим и к директору, и в профессиональный союз, и всегда добивался справедливости. Он был первым, кто уверовал в будущее комплектование штата завода через служебные квартиры. И добивался этих квартир тем, кто давал хорошую производственную отдачу или мог поступить на работу при получении жилья. Сам Вакулюк жил с двумя взрослыми сыновьями в полуразвалившемся глинобитном домике и было сложно его обеспечить достойной квартирой, как "домовладельца". Пришлось Сибирцеву просто, на свой страх и риск предоставить начальнику цеха квартиру, а дом разрушить, как непригодный к восстановлению. Все это было запротоколировано с большим количеством свидетелей и составлением актов. Этот акт подписали даже представители райисполкома и участковый милиционер. Все это дало возможность узаконить получение Александром Николаевичем квартиры и прописку его семьи. К сожалению, и в его семье было не все гладко. Жена его, крепко пила, не всегда ночевала дома, и с согласия сыновей Вакулюк разрушил этот союз. Жена с удовольствием ушла в самостоятельный полет на фоне алкоголя и распутной жизни.
У Вакулюка был заместитель, уже упомянутый Савчук Николай Лукич. Это был очень обучаемый и способный мастер, он перенял все приемы и методы работы Александра Николаевича, и, когда в 1984 году Вакулюк ушел на пенсию, Савчук заслуженно занял его место. Работать ему пришлось уже в новом, только что отстроенном цехе, сблокированном с агрегатным и сборочным. Цеха связались между собой подвесными конвейерами, агрегаты подавались к рабочим местам беспрерывно и в ритме сборки, машины стали выходить из под конвейера и гайковертов с более высоким качеством, количество выпускаемых машин увеличилось.
Все хозяйство, коммуникации, теплопроизводство и паропроизводство, снабжение паром, водой, подача топлива и состояние котлов, производство ацетилена и кислорода, изготовление оснастки и приспособлений, состояние инструмента и его учет, не говоря уже об изготовлении штампов, все это лежало на отделе Главного механика. Бессменным главным механиком много лет был Осипкин Анатолий Григорьевич. Это был умный, знающий и оперативно реагирующий человек. Двадцать километров по территории завода он проделывал ускоренным шагом ежедневно, бывая на всех своих подчиненных объектах по несколько раз на дню, и знал положение вещей всегда. Аварии были возможны, но обычно предупреждались умелыми действиями и соблюдением правил эксплуатации. И за пятнадцать лет совместной работы Сибирцева с Осипкиным не вспомнить нештатной ситуации, или конфликта с начальниками цехов по вине отдела главного механика. Заместителем и постоянным помощником у Осипкина был ветеран войны и труда, самый пожилой работник завода Павел Иванович Акифьев. Воевал в Великую отечественную войну старшим офицером, несколько раз был ранен, отмечен многими орденами и медалями. Его энергии зрелого, уже пожилого человека, хватало и на организацию сослуживцев к празднованию и в праздники и не в праздники. Удивительно, но этот шестидесяти пятилетний человек мог, при необходимости, задерживаться на работе и две и три смены, сколько надо, для обеспечения рабочего процесса. Это были настоящие энтузиасты завода. С этими помощниками любой, самый плохой руководитель будет успешен. Жаль, многих уже сегодня, в первые годы двадцать первого столетия нет в живых. Хотя, может оно и к лучшему, что не наступило позднее разочарование всей своей жизни. Они смело могли сказать: "мы защищали и строили коммунистическое общество".
16.
Владимир уже не мог без встреч с дорогой, с некоторых пор подругой. Лидочка с утра выходного дня готовилась к встрече с желанным и любимым. И все было бесхитростно, никто из них не строил планов на будущее, но они уже не могли обходиться без настоящего. Такого прекрасного. Оба находились вне зоны земного существования, оба жили только предстоящими встречами и самими встречами.
У Лидочки выходными на работе были суббота и понедельник, в эти дни Владимир планировал себе только первую пару, остальное время дня они проводили вместе. Им было хорошо. Пока было тепло, золотой осенью выезжали в ближайшее, удобное для отдыха место. Таких мест на северо-восточной окраине Хабаровска у них было несколько, там можно было спокойно отдыхать, наслаждаться красками и ароматами осенней природы, зная, что эта идиллическая прогулка никем и ничем не будет нарушена, никто на их горизонте не появится. Плотность населения была не велика и тяга к загородным развлечениям у прагматичных дальневосточников не развита.
Они очень любили свое кафе, как они его называли "У высоких берегов Амура". Действительно, на высоком берегу, не доезжая до пригорода Воронеж, проехав через ручей, вброд, по грунтовой дороге добирались до высокого обрыва, с которого были видны противоположный берег с островами. Эту стоянку они имели, как "кафе". Единственный справа мост, перекинутый для железнодорожного сообщения через великую реку, две его фермы были заметно более пологими- напоминание о бомбежке японцев в период войны, мачты антенн воинской части на той стороне. По водной глади изредка скользили далекие моторные лодки рыбаков. Иногда проходило судно , как правило, грузовое, толкаемое буксирным катером. Тогда буксиры - толкачи только входили в серию, и было забавно и непривычно на них смотреть.
Располагались на широком брезентовом полотнище, которое всегда было в багажнике "Москвича". У Владимира был и натяжной тент со стойками, который можно было быстро натянуть от обжигающих лучей континентального солнца. Получалось нечто, вроде навеса, открытого со всех сторон. Всегда брали с собой провизию, минеральную воду, и до вечера жили жизнью аборигенов. У их ног, глубоко под обрывом, проходила узкая полоска берега, на которой очень редко можно было заметить рыбака, но чаще этот берег был пустынным, ввиду своей недоступности. Люди из ближайшего селения были заняты на городских предприятиях, или немногочисленных организациях окраин города, и совсем никто не интересовался холмами естественного парка, заросшими лесом, и обрывистым спуском к реке. К берегу в этом месте можно было добраться только на лодке, или идти от Богдановки да навстречу от Воронежа пару километров узкой каменистой тропой. Недалеко от их постоянного бивуака, в пятидесяти метрах, стояла мачта линии высоковольтной передачи электроэнергии, следующая, уже находилась на противоположном берегу. Очень мощная мачта.
Это было их излюбленное место в ближнем пригороде, здесь они любили уединение, здесь они любили Амур, дикую природу и друг друга. Без оглядки и безусловно. Часами можно было лежать, или гулять вдоль обрыва, иногда заходя на пригорок вправо, в лесные заросли, и любуясь оттуда открывающимися картинами живой природы. Было интересно встретить бурундука или белку, которые совершенно не боялись людей. Здесь была их стихия. Уже давно они обнаружили семью фазанов, которые выгуливали своих фазанят, и каждый приезд эти молодые птички все больше и больше взрослели. С появлением людей быстро прятались в кустах, ведомые матерью.
Разговоры между влюбленными были самые разные. Обязательно отчитывались за все дни недели, ведь у Владимира кроме работы были и домашние обязанности, а свободная от семейных дел и обязанностей Лидочка изнывала по вечерам от ожидания встреч, коротала время с подругами по прежней работе на базе, ходила в кино, посещала танцевальные вечера при общежитии. Конечно, за ней, красивой девушкой, постоянно кто то ухаживал, но ни один из ухажеров успеха не имел. В последнюю встречу она рассказала Владимиру, что очень активно предлагает ей себя молодой инженер базы флота, и что она от его ухаживаний старается уклониться, но подруги, завидуя ее успеху, настоятельно советуют отвечать на его ухаживания. Трезвый Владимир, практичный в жизненных ситуациях, понимал, что у них с Лидочкой нет будущего, что он не сможет отказаться от своих детей во имя любой любви. Детям нужен отец. И, исходя из своей жизненной философии и здравого смысла он , не настоятельно, но все же рекомендовал девушке легкий флирт и невинную дружбу с молодым человеком, которая бы ни к чему не обязывала, а , главное, в дни, когда его нет, ей было не так одиноко. Видно было, что его соображения на этот счет слегка расстроили подругу, но она сказала, что подумает, во всяком случае, он , Володя, будет знать абсолютно все.
Началась эра некоторой двойственности в жизни Лидочки, она ходила с молодым человеком в кино, несколько раз бывала с ним на танцевальных вечерах, но на большее сближение не шла. Обо всем в легком шутливом тоне рассказывала Владимиру. Подруги ей завидовали, все надеялись на то, что эти взаимоотношения закончатся более серьезными делами, вполне возможно - браком. На это намекали и девушки, общие знакомые, и сотрудники молодого инженера. Их прибыло из разных вузов страны на базу флота в предыдущем году четыре человека по различным специальностям, вместе работали, вместе жили в двух соседних комнатах в общежитии, вместе проводили свободное время. Не определившись в личной жизни, они могли жить в общежитии и десять лет. Жилищного строительства было мало, а нуждающихся в отдельном жилье становилось все больше. Эта проблема не решалась в отраслях хозяйствования в целом по стране. Да и определившиеся , создавшие семью, ждали очереди на получение жилья десятилетиями. И это была основная ошибка регионального развития. Кадры не закреплялись никак.
Костя Криворучко был специалист по проектированию и изготовлению корпусов кораблей, должен был отработать положенный срок после института "куда послали", потом, мечтал о большом заводе, где - ни будь во Владивостоке, или на худой конец в Комсомольске-на-Амуре. А лучше Николаев на Южном Буге, или Херсон. Ближе к родному дому. Пока же вел обычную жизнь молодого специалиста на социалистическом предприятии. Заработная плата небольшая, но хватало, чтобы самому существовать и пригласить девушку на доступные увеселительные мероприятия. Родители, которые жили в Одессе, скучали о своем ребенке, порывались материально помогать, но ему "ничего не надо". Жил , как все, мечтал о хорошей жене, и привезти в отпуск ее в качестве дорогого сувенира к родителям на Украину. Лидочка ему очень нравилась. К ее удовольствию и удовлетворению Владимира парень был воспитан в хороших христианских традициях и не порывался форсировать события. Да и страстности в нем при пристальном изучении не замечалось.
Наступила ранняя осень. Еще было тепло, относительно обычных Хабаровских погод, но уже без куртки или легкого пальто было прохладно. Вся компания молодых специалистов с девушками решила в ближайшее воскресенье совершить прогулку в лесопарк. До окраины города на автобусе, дальше пешком. С собой провизия и все, для проводов лета на природе. Выехали в девять часов утра, с расчетом, что доберутся до места к одиннадцати, пока соберут дрова, изобретут костер, шампуры, шашлык будет готов к двум - пора к столу. Стол изображала обыкновенная новая простынь, на ровной площадке. На ней и разложили провизию и напитки, а чтобы садиться вокруг импровизированного стола в условиях, когда на улице восемь градусов жары, не могло быть и речи. Выпивали и закусывали стоя. Пикник удался. В четвертом часу , еще при хорошем дневном освещении двинулись обратно, до автобусной остановки надо было пройти около двух километров.
Владимир, вот совпадение, со своей семьей возвращался на машине с прогулки. Еще издали он заметил компанию молодых людей, которые, не спеша. шли парами по проезжей части загородного шоссе и в ближайшей паре он узнал Лидочку с ее ухажером. На мгновение Владимир оказался с отключенным сознанием, на большой скорости обгоняя компанию, промчался в считанных сантиметрах от бетонного столба. Этот столб был вынесен на проезжую часть в районе конечной автобусной остановки, вокруг заасфальтирован и ничем не огражден и не отмечен. Даже, не покрашен в белый цвет, как это принято, и сливался по своему цвету, с дорогой в предвечерних сумерках. Грозила страшная авария, но судьба пронесла и машину и пассажиров и водителя, с затуманенным сознанием, и его семью мимо несчастья. И только через какое то время водитель пришел в себя и стал трезво и беспристрастно в своем сознании оценивать прошедшее.
Природа человеческих чувств и страстей не изведана. Психологи делают много веков тщетные потуги все объяснить, но никогда нельзя предвидеть и предсказать состояние влюбленного и его действия в подобных ситуациях. А ситуация была вполне предсказуемая и вполне закономерная, ведь, встречаться с этим молодым человеком и легкий флирт рекомендовал сам Владимир. Но, он и сам не ожидал от себя такой реакции, когда ревность, и что-то еще, на мгновение помутила разум, когда он, человек зрелый, воспитатель других, менее опытных, не смог совладать с собой. Члены его семейства ничего не заметили. Движение машины продолжалось, и продолжалась мысль самокритичная, самоуничижительная, и оправдывающая Лидочку, но не оправдывающая своего, ревнивого поведения. Эти невеселые и, скажем, сложные даже для собственного понимания и принятия какого - либо решения не покидали голову нашего ученого мужа до конца дня и всю ночь. Не мог он легко относиться к двойственности своего положения мужа, отца и любовника. И всех он любил в равно сильной степени. Надо было принимать "концепцию" своего дальнейшего поведения. А решения не приходили в его светлую, но затуманенную любовью и страстями голову. Ношу своего поведения, как говорят, и тяжело нести, и невозможно бросить.
Рассуждения его приводили к умозаключению, что и возраст, и статус, и остальные факторы Лидочки диктуют необходимость планирования будущего. Семьи, места постоянного жительства, по характеру - служебной карьеры, детей, наконец. Во всем этом ей Владимир не помощник, за исключением некоторых моментов, где возможна его помощь, как человека, имеющего определенный вес в городе, крае. Во всем остальном он решил ей не мешать, дать возможность общаться со сверстниками , и если найдется порядочная партия, то благословение, и вечное уважение и любовь, за отданное время и преданность. Это все было обговорено в ближайшую встречу у нее дома, и, как девушке ни было неприятно с любимым человеком обсуждать эту щекотливую тему, но точки над "I" были поставлены, каждому было ясно, что будущего их взаимоотношения не имеют, есть только счастливое настоящее. За полное взаимопонимание подняли тост . Шампанское. Все было красиво. Они не расставались, они продолжали жизнь, и клялись не мешать один другому. Если того потребуют обстоятельства.
И обстоятельства не замедлили свой бег. Они сильнее человечества.
Уже неоднократно Лидочка слышала от Константина, что он решил просить у нее руки и сердца. Лидочка, понимая, что это вариант беспроигрышный, решила хоть немного, хоть пару месяцев продлить любовные отношения с Владимиром, а Костя - никуда не уйдет. Вот он. Здесь. Всегда готов и всегда под рукой. И от своего цинизма она страдала, но ничего с собой поделать не могла. Уж больно прикипела душой и сердцем к этому мужчине, который, несмотря ни на что, создавал впечатление порядочного человека во всех отношениях, и, в особенности, в своем понимании долга перед своими детьми, родившимися и живущими в его семье. Неоднократные разговоры на эту тему показывали, что его мнение - придерживаться долга отцовства, жертвуя собой, своей жизнью с нелюбимой женщиной. Это в семействе было предметом умолчания. Дети - прежде всего.
Однажды, когда Владимир, по установившейся уже традиции, после проведенных своих двух часов занятий пришел к Лидочке, она стояла около дивана на коленях, пытаясь выгнать из - под него котенка. Котенок выбежал сам. Лидочка встала, Владимир сразу отметил, что она не совсем спокойна, и ее беспокойство передалось ему. Он сразу приступил к выяснению причин этого беспокойства. Времени для этого понадобилось немного. " Я беременна", сказала она. "Придется все-таки, выходить за Костю, и чем быстрее, тем лучше для всех".
- И давно ты об этом узнала?
- Дней пять. Чтобы убедиться, сходила к врачу. Я вчера, и двумя днями раньше, Константина и в гости пригласила. В первый раз, и целовалась с ним. Все время думала, что тебе изменяю. Но дальше поцелуев дело не пошло. Он сам боится. Явно, женщин никогда не имел. И поцелуи у него, так, пресные. Не чувствуется страсть мужика. Да и словами в любви объясняется, а на деле вялый и неактивный. А я все время его с тобой сравнивала. Он три вечера у меня провел, но исправно в двенадцать ночи уходил. Я же его не заставлю быть более смелым.
И на глазах у девушки слезы, и не известно, что ей подсказать и что советовать в данном случае. Надо утешить, но как Владимир придумать не мог. Ничего, кроме ласки и успокаивающих поцелуев. А Лидочка все к нему прижималась с повышенной страстностью. И успокаивала, не он ее , а она его успокаивала, чтобы он не расстраивался, не волновался. Все должно быть хорошо. Им до сих пор везло.
- А если за ближайших два месяца, мне не удастся его совратить, то никто мне не запретит применить всем известную медицинскую процедуру. Такова логика. И будем продолжать любить друг друга. Значит не судьба быть мне примерной женой и ребенку иметь законного отца. Я уже все обдумала, и довожу до твоего сведения. Без семьи я дите не оставлю.
Владимиру нечего было возразить. Он прекрасно понимал всю ложность своего положения, как биологического отца, но не имеющего оснований претендовать на официальное отцовство. Его успокаивало только то, что он продолжает жить в Хабаровске, его с Лидочкой ребенок должен родиться здесь же, и время покажет, но определенное участие он принимать будет. Говорили об этом весь день, лежа рядом. Мысли были и невеселые и заботливые, а нежность друг к другу утроилась. Любили по-настоящему.
Прошло несколько дней. Масса всяческих мыслей терзали голову Владимира. Ему со всех сторон хотелось остаться порядочным, а получалось, что обстоятельства вынуждают его преступить свои правила, которые им никогда не нарушались. Исключение - полигамия. Но, " ...На меня весь свет похож". Позвонила Лидочка. Просила встретиться с ней после работы. Если можно, то пораньше, поскольку у нее сегодня еще предвидится свидание.
Они встретились. В три часа дня в ресторане, что напротив мединститута, на центральной площади. Вместе обедали. У дамы два сообщения, о которых должен знать Владимир. Первое - это факт ее согласия на брак с Константином. И он уже дал телеграмму родителям. Второе, что не менее важно, общежитие, в которое ее устроил любимый, подлежит сносу, и всем проживающим предстоит получать отдельные квартиры. На это сообщение Владимир посоветовал взять справку от женской консультации о беременности, чтобы было учтено при предоставлении жилья и расчете квадратных метров. На это Лидочка возразила-
- Сначала надо расписаться, как минимум с будущим мужем переспать, а, потом, не скрывая от него брать эту справку. В общем, задач масса, и приятных, и не очень. Буду стараться, сжав зубы. Хороший он человек, Костя, но не вижу я в нем мужчину и мужа.
Решили пока встречаться только после телефонного согласования встречи, чтобы нечаянно не навредить никому, а, главное, будущие супруги завтра должны подавать заявление в ЗАГС. Когда прощались, у Лидочки было печальное, отчаянно печальное лицо. Помочь ей было невозможно. Все было в ее и Божьих руках.
Прошла неделя. В очередной понедельник, как у них было обусловлено, после звонка, встретились на квартире у любимой. Хозяйка дома была слегка растерянной и смущенно поведала, что прошлую ночь, основываясь на том, что заявление о браке уже подано, Константин остался у нее ночевать.
- Ну, и что?
- Ну, и ничего.
- Что значит твое "ничего"?
- А то значит, что долго мы лежали рядом, обнимались, я не почувствовала, чтобы у него шевельнулась плоть. Так и уснули, утром я немного раньше встала, приготовила завтрак, он поел и умчался на работу. Чувствует он себя неловко. По всему видно.
- Да, дела. И как ему помочь? Ты раздетая была?
- В одной рубашке. Больше ничего.
- А он?
- В трусах. И я думаю, должен же он с меня хоть что-то снимать. И с себя. Но постеснялся даже приподнять ночнушку.
- Придется, наверное, тебе самой изображать страсть. Уж как это делать, ума не приложу. Сегодня он придет?
- Да, сегодня у него после работы комсомольское собрание, так что он появится не раньше восьми часов. Буду ждать, и думать о тебе.
- Я тоже думаю о тебе. И, конечно, мы оба хорошо понимаем, что от успешного твоего замужества зависит и сохранение ребенка, и получение квартиры на законном основании, и дальнейшее твое семейное благополучие.
- И мы больше не будем знакомы? Больше не будем видеться и любить, как любили?
- Думаю, будем, и видеться , и любить. Все зависеть будет от того, насколько разумно мы будем себя вести. Я не уезжаю в ближайшие сто лет из Хабаровска, а ты, получив квартиру, не скоро надумаешь со своим молодым мужем покинуть этот город. По всему видно, что он парень серьезный и карьеру будет делать здесь. Хотя, сам он этого еще не понимает. Мы с тобой понимаем.
И в этот день они были близки, как никогда. И Владимир от любимой уходил в шесть часов вечера с неохотой, а она с неохотой его отпускала. И в каждый момент их совместного пребывания она готова была отказаться от замужества, от молодого мужа, от будущей совместной жизни с другим, не любимым, только скажи ей Владимир об этом. Но, он не мог такое сказать, испортить будущее Лидочки, из - за минутной своей и ее слабости.
После его ухода Лидочка приняла твердое решение на сегодняшнюю ночь. Сыграть, возбудить, всеми имеющимися в ее арсенале способами, совратить дурака, как она выразилась.
Жених, теперь его можно так называть, пришел к половине девятого, с двумя сумками, в одной он принес купленные в базовом магазине продукты, в другой - личные носильные вещи. Туалетные принадлежности. И это обнадеживало. Невесту. Парень начинал думать категориями семьи. Что-то будет дальше? А дальше - надо окончательно сблизиться, обнадежить его и себя, дать почувствовать, что он мужчина, и он ответственен за нарождающуюся семью. И Лидочка восприняла его действия, как должное, теперь, уже было ясно, что в своем общежитии Костя в дальнейшем, жить не собирается. Ему больше подходит с ней, в ее комнате. Образовывался, медленно образовывался союз, который в те времена именовался первичной ячейкой общества.
И приготовленный ужин к его приходу, и ласковое отношение к себе, и все- все, даже приготовленная постель воспринимались Костей, как проявление чувства, которое он никогда раньше не испытывал, и которое называют в литературе неведомым словом - " любовь". За ужином сидели долго. Разговаривали на отвлеченные темы. Каждый из молодых людей имел свои надежды на предстоящую ночь. Ночь наступила. Тяжелая, очень тяжелая для Лидочки, и такая необычная для ее жениха. Очень необычная.
Произошло. Натуралистические детали опустим. Они придут в исповеди Лидочки своему кумиру. Константин уже чувствовал и считал себя главой семьи. В ту ночь для него время остановилось, появились ощущения, о которых он читал и которых не знал, все новое, неизведанное, удивительное. А близость с женщиной сулила очень многое, но ни облегчения, ни избавления от юношеского комплекса неготовности быть мужчиной и автором любовных фантазий не принесла. Он был воспитан так, и с такими принципами, что секс не только считал большим и недозволенным грехом, но и боялся этого действия, и боялся причинить неудобство и боль партнеру, не понимая, что это обоюдная функция, и что только его активные действия в совместном акте могут принести и радость и счастье партнеру.
Для Лидочки, которая уже вкусила сладости сексуальных утех, и пару лет до их встречи могла наслаждаться радостями секса, было и удивительно и дико, но она мастерски, как заправская артистка изображала невинницу, благо, ее физические данные давали возможность показать, как сложно проникновение в ее тело. Чтобы избежать медицинских и вульгарных терминов.
Эту ночь Константин назвал ночью фактического бракосочетания. И, не смотря ни на какие свои комплексы, он был доволен и горд собой. Ночи для сна у них не было, утро застало молодых людей бодрствующими, Лидочка провожала молодого человека на работу в планах и надеждах на следующую ночь и в расчете, что Костя научится, привыкнет, войдет во вкус. Она просто не знала, что уж, поскольку у него такие комплексы и они подтверждаются и поддерживаются еще и его природой, то пройдет много лет, пока он войдет во вкус, а, может быть, не поймет и не войдет во вкус этих взаимоотношений никогда.
От таких внутрисемейных отношений и происходят всяческого рода измены, поиски радостей любви на стороне. Но это им было еще неведомо. Это было еще впереди.
Не будем в подробностях описывать эту ночь. Костя решил, что они уже приобщились к близости и у них возникли сексуальные отношения, и это придавало его поведению гордости и самомнения. Он овладел женщиной. Наконец. На вопросы товарищей по работе о благополучном начале медового месяца жених только загадочно улыбался, и спешил после работы сразу "домой". У него появились определенные устремления. Здесь его кормили вкусным домашним обедом, здесь он вступал в домашние тапочки, здесь расслаблялся. На Лидочку смотрел влюбленными глазами. Через месяц была назначена и процедура в ЗАГСе, и свадьба. Должны приехать родители с Украины, в общем - праздник и вечное семейное счастье.
Как это семейное счастье выглядело, если смотреть глазами невесты, лучше не рассказывать. Своему кумиру Владимиру она просто сказала, что не ожидала, что у мужчины истечение семени может происходить минуя эрекцию, что желаемого возмущения плоти у ее жениха так и не происходит, несмотря на все усилия . И он, несмотря ни на что, все равно доволен, очевидно так и понимает свою мужскую функцию. Поелозить слабо возмущенным членом между губ. К большему не стремится, большего не хочет. И неизвестно, изменится ли его организм в этом отношении в будущем. Пока результатами этих ночей и небольшим беспокойством, вызванным связью с другим мужчиной было основание быть довольной. И только настоятельные поцелуи жениха беспокоили, но и их было не в избытке.
Между тем, время шло, и уже было извещение из исполкома о том, что дом , в котором размещено "семейное" общежитие подлежит расселению в сроки, которые будут объявлены дополнительно. Для собеседования жильцы будут приглашены.
Владимир давно уже обговорил вопросы предоставления квартиры дочери друга (Лидочке) с райисполкомом, с учетом того, что она в ближайшие дни выходит замуж. Его также оповестили, что процесс расселения длительный, продлится не менее полугода, за это время успеется и свадьба и все остальное. В общих чертах - тылы были обеспечены.
Сама свадьба , сыгранная в кафе недалеко от базы Амурского рыбного флота, суета подготовки к ней, в которой принимали участие и друзья - сослуживцы жениха, и подруги невесты, и администрация предприятия носила гордое название комсомольской, была обеспечена всеми атрибутами таких мероприятий, с разрешения всех инстанций базы и общепита длилась двое суток, ритуал и обычные в таких случаях обряды были соблюдены.
Родителям очень понравилась невеста, они поселились в гостинице "Дальний Восток" и каждый день целую декаду были с "детьми". И все шло и развивалось своим чередом, и привыкание к семейной жизни, и Лидочкино врастание в семью Константина, и будущее, которое представлялось светлым и радостным. Праздник несколько был омрачен тем, что родители невесты на свадьбу приехать не смогли. Заболела Лидочкина мама и ее положили в стационар, а отец не мог оставить больную жену, оно и понятно. Под благовидным предлогом сообщили накануне свадьбы, что приехать не смогут. Это омрачало, но отменить ничего уже было невозможно. Это не дало возможности познакомиться породнившимся "сватам", мероприятие знакомства отложили до более благоприятных времен, в ближайший отпуск, который мечтали провести , съехавшись всем в солнечной Одессе. Через год.
Через две недели после свадьбы, когда прошло более месяца с начала сожительства, Лидочка стала жаловаться на недомогание, пропали месячные. Однажды объявила мужу , что надо провериться у врача, и к вечеру обрадовала известием, что " у нас будет ребенок". И это известие привело будущего отца в неописуемый восторг, он все переспрашивал, а как она себя чувствует, и что посоветовал врач, и все ли у нее в порядке, и не надо ли побывать у других докторов. Лидочка, как могла, старалась его успокоить, и это сближало их духовно. Взаимное участие. Костю в обязательном порядке прописали в комнату жены. По закону. Была заготовлена справка из женской консультации о предстоящем прибавлении их семейства. Справку дали с указанием сроков беременности, и Лидочка в тот же день вместе с копией паспорта о прописке мужа отнесла в жилищный отдел райисполкома. Чтобы содержание о сроках беременности не смутило никого, в особенности Константина. Решением исполкома семье предоставлялась двухкомнатная квартира во вновь построенном доме. Ответственный квартиросъемщик - Криворучко Лидия Павловна. Все было сработано по нужной схеме, без сучка, без задоринки. Беременность была уже хорошо заметна, когда был совершен переезд в новую жилплощадь и молодые стали благоустраивать свое гнездышко. Молодая хозяйка имела талант к созданию домашнего уюта, талант и другие способности к семейной жизни она унаследовала от матери. Жаль, но у мамы оказался запущенный рак и, по письмам отца, надежд не было никаких. Хлопот и забот было много, но хлопоты приятные. Лидочка продолжала , правда очень редко, встречаться со своим любимым мужчиной, вместе мечтали о совместном ребенке, который будет их величайшей тайной, но Лидочка была готова крепить и иметь крепкую благополучную семью, несмотря на
внутренние , внутри нее самой, противоречия и несогласие с поведением и физическими возможностями молодого мужа. Да в период глубокой беременности ей это было не нужно. Она сосредоточилась на своем состоянии.
Владимир, как мог, поддерживал Лидочку морально, отмечая, про себя, ее мужество, и пришло то время, когда ей ничего не было интересно и важно, кроме благополучного исхода и здоровья своего во благо будущего ребенка. И говорить, и думать, и действовать она могла только во благо своего будущего дитяти.
Время родов наступило своевременно, она самостоятельно , когда муж был на работе, вызвала такси, уехала в родильный дом, и, для непосвященных и всех остальных, родила ребенка со сроком беременности семь месяцев. Девочка была здоровой, доношенной, хорошо брала грудь и не нуждалась в дополнительном врачебном уходе. Врачи легенду о семимесячном ребенке поддержали, молодой отец был счастлив. В тот же день дал телеграммы и своим родителям, обрадовав их титулом дедов, и родителям Лидочки. Мать Лидочки, к счастью, дожила до этого торжества, да еще и поддержала отца в его радостном тосте за замечательную дочь и прекрасную внучку.
17.
Конфликты у Сибирцева с Дальневосточными военными функционерами углублялись, и уже переходили в новую фазу, в фазу преследования непокорного и многоопытного руководителя промышленного предприятия. Народ завистлив, особенно вызывают зависть успешные и знающие.
Переведены по службе в Афганистан и Вадим Прокофьевич Садовниченко, и , немногим позже , понимающий нужды предприятия Олег Федорович Сардак, пришли новые, совершенно некомпетентные, но страстно желающие сказать свое слово в производстве и промышленности. Эти новые никак не воспринимались прмышленниками и руководителями заводов. Они просто, и банально завидовали директорам и всем, кто десятки лет честно трудился и имел бесспорный авторитет у Москвы и Московских главков. Здесь без борьбы, без драки было не обойтись.
Всех поразила нерадостная весть. Олег Федорович был госпитализирован в Афганистане и самолетом отправлен в центральный военный госпиталь в Москву. Стал от болей в районе прямой кишки и других внутренностей терять сознание. Оказалось, что очень запущенный рак прямой кишки. По всему организму метастазы. Была операция, но результатов не дала. После операции прожил недолго, из госпиталя так и не выходил. Жена с сыном жила в Хабаровске, ничего не знали до последнего момента. Такой был героический трудоголик, долго болел и все никак не находил времени, чтобы обратиться к врачам. На диспансеризациях жалоб не заявлял, его психология была такой, что если сам дело не сделает, то больше некому. Бедный, работал, работал, работал. И, даже не заработал для семьи места под солнцем. Вот, ведь, "Озлясь, сживает смерть со света, часто, не того, кого бы надо". Какой молодец, и как точно сказал Горький.
Вадим Прокофьевич Садовниченко приложил много усилий, чтобы добыть через Министерство Обороны квартиру осиротевшей семье в Ленинграде. Родном городе жены Сардака. Конечно, Сибирцев сделал все от него зависящее, чтобы помочь с упаковкой вещей и отправкой жены и сына к новому месту проживания. Поближе к могиле родного. Изготовили на заводе два десятка легких фанерных ящиков, удобных для загрузки в контейнер. В их дом в Хабаровске были прикомандированы на несколько дней солдаты, двое, с которыми Дениска сдружился, когда был на производственной практике на заводе. Способным и легко обучаемым был парень. Проходил практику в электроцехе.
Вадим Прокофьевич продолжал свою Афганскую эпопею уже без верного заместителя. Семья продолжала жить в Хабаровске. Правда, сыновья жили на Украине и в Белоруссии. Здесь оставались жена и дочь. По закрытым средствам связи отец семейства часто звонил жене, старался успокоить ее волнения.
Александру Викторовичу стало неуютно служить с малограмотными дилетантами. Новые претенденты на генеральские погоны уже полгода работали, а с директором подчиненного завода были незнакомы. Их целью было не производство, а угодить начальству. И болтались люди между больших и малых генералов. Предельно измельчал народ.
Двадцать пятого января 1983 года Оганесу Мисаковичу Вартанову исполнялось шестьдесят лет. Гости с поздравлениями были со всех концов нашей необъятной страны. От Дальнего Востока прилетел Сибирцев. Здесь, после торжественных поздравлений на рабочем месте все были приглашены на квартиру именинника. Жена, Вергилия Павловна и две невестки готовили грандиозное угощение. В перерыве между торжественной и неофициальной частью удалось встретиться старым коллегам директорам смежных заводов.
С Воронежа примчался на служебной машине Андрей Павлович Махнин. Александр с ним не виделся добрые пять лет, со времени, когда проводилось всесоюзное совещание по научной организации труда. Было о чем поговорить. Не успели они уединиться в пустом кабинете, как к ним присоединился недавно назначенный на Московский центральный завод Федор Вениаминович Гроденчик. Это бывший сослуживец Сибирцева по Камчатке и Сахалину. Не семи пядей во лбу, но хороший, в прошлом, товарищ и активный штык, что касаемо женска пола. Отличный организатор. Лет двадцать назад готов был поддержать любую холостяцкую и не холостяцкую компанию, затевающую мероприятия с участием дам. Сейчас этот человек сильно постарел, разговаривал хриплым, очень хриплым голосом. Говорил мало. Мысли, которые он выражал, были мало весомы. Но оттолкнуть товарища было неловко. Стали общаться втроем. Основные служебные и личные вопросы были обговорены, собирались завтра, после сегодняшнего банкета встретиться на нейтральной почве и договорить не затронутое в более спокойной, лишенной сумбура обстановке.
Потихоньку стали присоединяться к этой компании другие старые знакомые. И все несли новые предложения и мысли, каждый хотел в уважаемом обществе по поводу и без повода высказаться, поделиться мыслями и испросить совета по ряду производственных вопросов. Интересов было много, но в такой обстановке, когда разговаривают в одном кабинете десять - пятнадцать человек, общаться стало совершенно невозможно.
Махнин и Сибирцев потихоньку выскользнули в коридор, и продолжали свою беседу на огромной лестничной клетке Главного корпуса Министерства обороны, что на Фрунзенской набережной. Теперь Министерство частично переехало, но Управление Вооружения со всеми своими службами осталось на старом месте.
К ним присоединялись, вышедшие покурить гости, но большую часть времени им удалось побеседовать без посторонних, рассказать интересующие вопросы о Дальнем Востоке и о делах Воронежских. Здесь они решили, что после Московских торжеств Александр с Андреем проедет до Воронежа с целью ознакомления с производством и условиями жизни приближенного к столице предприятия.
К ним подошел моложавый полковник. Махнин представил его, как начальника отдела кадров главка. Полковник Валерий Кривенцов. Полковник Сибирцев Вадим из Хабаровска.
- Знаю о его существовании, и о том, что он более десяти лет на одном месте. Давно ищу возможность достойного перевода
- Вот, спасибо. Действительно, тринадцать лет, и все на одном месте могут испортить человека.
- По моим сведениям, Вас испортить невозможно. А некоторые начальники были бы рады избавиться от строптивого и упрямого строителя, да еще рискованного производственника. Всем хочется жить спокойно. Об этом известно. Я хорошо изучил ваше личное дело, имел разговор с начальником главка, генерал-полковником Балабай. Он очень высокого мнения о вас. Пользуясь случаем, что вы у нас на этаже, зайдите ко мне через полчаса. Извините ребята, меня вызвало начальство. Бегу.
И ушел. Махнин порадовался за товарища, а Александр был разговором взволнован. У него было двойственное состояние. Во первых - он настолько сжился с коллективом своего предприятия, что было жаль его оставлять, а во - вторых, и главных, единомышленников что до развития его завода, не осталось, в руководстве одни недоброжелатели. Теоретически - пора уходить. А куда, что принесет новое место, какое оно, с кем работать? На старой должности все приработались, чувствовали себя родными. А на новом месте - ничего не известно. Он почувствовал себя в некотором роде предателем своих сослуживцев. Но он уже отслужил на Дальнем Востоке двадцать с лишним лет. Таи дольше не служат. Устраивают будущее своих семей. Любыми способами. А здесь должны что то предложить. Неизвестно что.
Андрей был заинтригован неизвестными, но много обещающими перспективами товарища. Увидев, что Александр слегка расстроен, постарался его успокоить. Здесь, снова, мимо проходил Кривенцов и позвал Сибирцева к себе в кабинет.
- Садитесь, Александр Викторович. Сейчас посмотрим, что я собирался Вам предложить.
- Рад буду ознакомиться.
- Вот, смотрите, освободилось место Люксютова. В Киеве. Но туда претендует зам начальника службы Киевского Военного округа. Его жена - председатель ЦК пофсоюза. Уже выходила с просьбой в ЦК КПСС, к кадровикам. Те не очень настоятельно просили. Так, что если очень хочется, то их просьбой можно пренебречь. Как Вы?
- Знаете, если рвется претендент, стоит ли переходить дорогу? Завод привлекательный, и Киев неповторим, пытать судьбу не будем. Два начальника, в том числе и Люксютов померли от инфаркта. Люксютов на даче, не успела доехать скорая помощь. Несчастливое место.
- Правильно, пусть туда другие. Вот, официально предлагаю на выбор, учтите, я не имею права предлагать несколько должностей, но Вы человек серьезный, вот, есть должность директора завода в Тбилиси. И есть должность главного инженера НИИ - 21. В ближнем Подмосковье. Сразу скажу, здесь человек далеко не на первых ролях, даже не первый заместитель начальника. Там градация замов: зам по науке, начальник политотдела, зам по испытательной работе, и только после них главный инженер. Оклад по должности, правда, повыше, чем у начальника завода.
- Эта должность мне подходит больше всех.
- Тогда надо некоторое время подождать. Действующий главный инженер, кандидат технических наук, давно просит перевести его в научное подразделение. Он целится на написание докторской диссертации. Будем искать ему место. Во всяком случае, это Ваше последнее слово? Или будете думать, советоваться?
-Думать и советоваться не буду. Решаю сам.
- Хорошо, помечаю себе, что эта должность резервируется за Вами. Но с годик придется подождать. Пусть это Вас не волнует, и никто из сослуживцев не знает о нашем разговоре, даже Махнин. Скажете ему, что я предложил Тбилиси. Там начальник готовится на пенсию. Недавно грузины , когда он был в отпуску, срезали стальную дверь и вынесли все имущество, с мебелью и , даже, хрустальную люстру. Степуренко, чистокровный грузин с удивительно характерной украинской фамилией.
- Да, жаль человека.
- Не подает вида, говорит, что пять лет думал, как обновить мебель. Сейчас купил три гарнитура - гостиную, спальню и кухню в Москве. Помог военторг. Отправил домой машинами.
- Тогда - дай Бог ему удач и здоровья.
- После нашего с Вами разговора я могу смело искать на его место другую кандидатуру.
- Спасибо.
- Да, пожалуйста, мы Вас хорошо знаем, и поможем рано или поздно.
Махнин ждал товарища в кабинете другого дальневосточника, уже давно вросшего в структуры Министерства. Это был Нистратов Николай Ильич. О нем мы упоминали неоднократно. Он был среди немногих работников аппарата, которых Оганес Мисакович пригласил к себе в этот вечер. Тихонько собирались.
Прибыли на квартиру именинника в назначенное время четыьмя машинами. Остальные добирались своим ходом. Начали вовремя. Возглавлял стол тамада, всем друг, многоопытный в этой работе Федя Граденчик. Это был уже не тот Федя, с которым Сибирцев служил на Камчатке и Сахалине двадцать лет тому. Уставший, пожилой человек. Не совсем здоровый. Выдержал марку до конца вечера. Свою роль свел к назначению автора следующего тоста. Каждый, сидящий за столом высказался. Славословие продолжалось около четырех часов. Видно было, что хозяева устали. Вергилия Павловна с невестками героически выполнили роль кавказских жен. Надо было прощаться, освобождать именинника и его дам от эмоциональной нагрузки. Это предложение высказал Андрей Павлович, его с готовностью поддержали все остальные, последний тост произнес полковник Федя, тепло прощались, хозяева дружно благодарили гостей. Ведь приехали со всех республик и краев. Гости с удовольствием вышли на легкий, трех-четырех градусный морозец, с наслаждением вдыхали воздух очищенный приятным снегопадом. Прощались, разъезжались. Стойкие искровцы - дальневосточники остались решать, как проводить вечер дальше. Здесь были и приехавшие на торжество, и уже обосновавшиеся в Москве, Воронеже, Рязани. В коллективе оказался и Витя Ахапкин, самый молодой из директоров, получивший наследство от Феди Граденчика, Федя с полгода тому был переведен на завод, рангом и номенклатурой - повыше. Завод находился недалеко от бронетанковой академии, через забор с Всесоюзно известным заводом "Серп и Молот". Граденчик предложил ехать в ресторан, который расположен недалеко от его предприятия и был при гарнизонном доме офицеров Московского округа. Поехали. А здесь уже готовятся к завершению рабочего дня. Прием гостей остановлен. Но не тех, которые пришли с Федей. Он на минутку оставил друзей у входа, зашел к администратору, всех сразу пустили, нашли столик, обеспечили всем необходимым, приставили официанта. После окончания рабочего дня, глубокой ночью, когда все посетители разойдутся, персонал ресторана устраивает, обычно, себе легкий ужин с тяжелой выпивкой и закуской. Так во всем поднебесном мире. Не остаются на этот ужин единицы, обремененные дополнительными обязанностями - семейными, встречающими родными или любимыми, имеющие дополнительные работы в эту ночь. Таких немного. Здесь и кухня, и работники зала, и музыканты.
Компания офицеров дальневосточников сидела в углу ресторана, вдалеке от пирующего персонала до двух часов ночи. Александр обратил свое внимание на нездоровый вид Феди и предложил ехать по домам. Федя отвел его в сторону, и, негромко произнес:
- Саша, мы встречаемся в последний раз. Жаль, но моя жизнь заканчивается. Я нахожусь в госпитале, меня дежурный врач отпустил до утра, и спасибо. У меня рак, горла, и боли страшные по всему телу. Если не отвлекаться с вами, то ехать, чтобы вкололи наркотик. До госпиталя здесь три квартала, мимо Бронетанковой академии. Но я хочу, как в нашей молодости, провести эту ночь до утра с близкими моими ребятами. Ты ближе всех, и я тебе это сказал. У меня в кабинете уже нас ждут, и я сейчас всех приглашу, поддержи меня.
Это сообщение для Александра был удар, но надо было выдержать в жизни и это. Он поддержал предложение Федора ехать к нему на завод, все нехотя, но согласились. Через пять минут были на проходной, встроенной в заводоуправление. Федора на предприятии любили, знали о его положении и ждали, всю ночь, и повар столовой, и секретарь, и главный инженер. Несмотря на то, что директор с гостями прибыли около трех ночи, все были на месте. Есть надежда, что, ожидая, они немного поспали. Кабинет был на втором этаже, а первый этаж отдал несколько комнат, чтобы гости при необходимости, могли отдохнуть. Стояли кровати с бельем, полотенца, все, что необходимо для отдыха. Но, умывшись, все собрались в кабинете у директора.
Тихая и умиротворенная вечеря, в которую никто не вечерял. Все участвовали в неторопливой беседе. О семейных делах, все знали всех, о женах и детях, о любимых и нелюбимых любовницах. И опять же все знали всех . Эти пятеро трудоголиков ни под каким видом не наносили ущерба своим семьям, никто из них не изменил бы детям, каждый свято верил в единственное святое - своих детей, но каждый из присутствующих находил отдушину в любовных делах на стороне от жен. Такова извечная философия активных в жизни мужчин. И, Счастье, если у человека жена является другом, доверенным лицом, если с ней можно обсуждать радости и неприятности своей деятельности. Но это случается крайне редко. Крепкая ячейка общества возникает тогда, когда оба находят в себе силы прощать друг друга и силы для ежедневного, ежечасного присутствия в твоих мыслях, в твоей работе. А работа, труд - это то, что "создало человека", от этого коммунистического постулата никуда не деться. Он определяет и благосостояние семьи, и успешность специалиста, и удачливость каждого. По ругательству, пришедшему из глубин капитализма "неудачник" - самый негодный человек.
Среди встретившихся пятерых сослуживцев, близких по духу и никак не конкурирующих неудачников не было. Всяк из них был со своим , особенным характером, и всяк удачлив в делах и в жизни по - своему. Стоит ли говорить, что богатый стол, на котором стояло все, что может принести большому удачливому директору завода его положение и связи , крепкие связи с востока на запад, и с юга на север, стоял нетронутым. Уж больно долго длился обед, плавно перешедший в ресторан, а потом сюда, так называемый ужин. Каждый держал в руках рюмку с коньяком, много раз чокались, но никто не пил. Здесь, несмотря на длительную встречу и усталость, они не чувствовали того одиночества, которое висело Лермонтовской секирой над головой каждого. Они были единым организмом, хоть на небольшое время.
Только хозяин дома, многострадальный Федор Вениаминович, страдая и от физических болей, и от понимания, что жизнь столь быстротечна, и что таких встреч ему больше не видеть, философски смотрел на присутствующих, изредка вставляя своим хриплым голосом отдельные мысли и замечания. В шестом часу, когда все решили идти отдыхать, а Федор собрался ехать в госпиталь, с ним в Волгу сел Александр и прводил до самой проходной этого лечебного заведения, носящее имя знаменитого врача Бурденко. Через полчаса, попрощавшись с Федей, Александр вошел в комнату, где ему и Махнину были приготовлены постели. Андрей спал. Александр, зная истинное положение со здоровьем Феди, и перевозбудившись от всего, несмотря на бессонную ночь, долго ворочался, не мог уснуть. Спали часа три, в девять были на ногах. Завод уже работал. Шумел своими станками и машинами.
Федор Вениаминович прожил недолго, после описываемых событий прошло не более трех месяцев. Ему не помогли ни обильные дозы химиотерапии, ни облучения.
Служебная машина полковника Махнина мчалась на Юг, к месту своей базы, в Воронеж. Водитель, три дня проспавший, то в машине, то в гостинице, был бодр и не спеша, соблюдая осторожность, ехал по зимней дороге, а в машине спали два пассажира. Одним, на переднем сидении, был сам хозяин, сзади, устроившись вполне комфортно, спал крепким сном праведника его гость, директор смежного предприятия с Хабаровска Александр. Как и положено, по наставлениям, был малый привал, через час движения, водитель осмотрел контрольным осмотром автомобиль, пассажиры размяли свои кости, и снова завалились спать до привала на обед. Обедали в Ельце. В придорожной небольшой, но довольно приятной харчевне, под гордым названием - ресторан. Основным достоинством были крупные, хорошо откормленные неповоротливые официантки. С красными лицами. С руками штангистов, оголенными до локтей. Однако, борщ был наваристый, вареники со сметаной - вкусными, и попить дали ягодного соку. Все чрезвычайно дешево. В обеденном зале было пусто, несмотря, на обеденное время.
Дальше ехали уже не засыпая, отдохнувшие и любовались зимними красотами центральной России. Александра разместили в одной из центральных гостиниц, договорились о завтрашней экскурсии по заводу. Машина за ним будет в половине десятого.
Так оно и было. Остаток дня Александр посвятил осмотру ближайших улиц города, рано улегся с пачкой газет отдыхать. На новом месте не спалось, скорее от того, что спал днем. Прочел массу интересного. В стране события вяло развивались. Уже пару месяцев СССР имел Андропова. В декабре снят министр МВД Щолоков. И события вокруг событий. Надо было читать между строк, и без особой веры и энтузиазма. Так и читал, но вошел в курс после недельного перерыва.
Машина пришла без опозданий. Поехали через мост к заводу. Город был очень удачно расположен на берегах. Реки Воронеж. С десяток километров от ее впадения в Дон. Махнин все хвалил решение строить город, в дальнейшем с выходом к Дону. А в городе речка довольно культурно смотрится и видно, что за ее берегами хорошо ухаживают.
Экскурсия, прием в кругу сослуживцев, обед, по старой памяти, как в Хабаровске, и вечером на поезд, который в считанные часы доставил в Москву, самолета до Хабаровска пришлось ждать недолго, и всего шесть часов полета. И дома, и сброшена суета столичных забот и знакомств, здесь, на заводе, сюрпризов не было, ритм производства соблюдался, система управления, выработанная десятилетием усилий, четко работала. Было основание порадоваться.
Была у Сибирцева и личная жизнь. И семья... Он был хорошим семьянином. Но ничто человеческое ему было не чуждо. Как губка, он впитывал в себя окружающую действительность, а действительность была к нему не всегда милостива.
Два года тому он выдал единственную дочь замуж. Молодые через годик принесли ему прекрасную внучку. Жили в семье Александра. Удобно. К этому времени Александру уже пришло пятидесятилетие. Юношеского отношения к жизни и активности во всех дозволенных и условно дозволенных радостях ему было не занимать.
Внучке было месяцев шесть, когда произошла трещина в отношениях между молодыми и началась эпопея - жить вместе, не жить. Родители молодого мужа активно во всем этом участвовали, Александр с женой старались не вмешиваться. А мать и отец маленькой девочки так увлеклись своими делами, что ребенком занимались дедушка - Александр, и его жена. Но они оба работали. Старались прибежать на обед, накормить дочь, поинтересоваться как с кормлением ребенка. У дочери началась сильнейшая деперсесия. Ночью к ребенку вставали то дед, то бабушка. Кормление дитяти наступило, на нервной почве, подручными харчами. Молоко у матери пропало. Отец ребенка снова жил со своими недовольными родителями.
Конечно, мужа надо подбирать, именно подбирать, по соответствию интеллекта и созвучными с твоими чертами характера. А здесь муж был выбран по атлетической фигуре и спортивным достижениям. Был отличным яхтсменом, целыми днями на лодочке катался. Окончил институт физкультуры. В Хабаровске.
Работал тренером в детской спортивной школе. За полтора года жизни в семье Александра не выявлено ни одного случая, когда бы он подошел к книжному стеллажу большой библиотеки, или читал, что- либо, по интересующему его вопросу. Закралось сомнение в его умении читать. На родном языке. Утром к нему на лодочную станцию ( в яхт клуб) приходили детки, которые учились во вторую смену. Он с ними занимался два часа. Потом отдыхал, часов до трех - четырех. Наспавшись в бытовом помещении, бродил по берегу в трусах. Это на работе. Приходили к нему дети, которые учились в первую смену. И с ними два часа занятий. Все. Можно идти домой. Но в реке сеточка. Ловится рыбка. Приходят после рабочего дня взрослые любители парусного спорта.
- Ну, как, товарищ тренер, рыбка ловится?
- Конечно.
- Тогда мы потренируемся, а ты сваргань ушицу. Бутылка есть.
Варилась уха, выпивалось, закусывалось. К девяти вечера расходились по домам. И зять, усталый но довольный, приходил поздненько домой, жена должна была ждать с плотным ужином. Человек, ведь, долго и тяжело работал. И заработная плата, соответственно, не хватало ему на автобус, чтобы ездить на работу. В директорской семье можно безбедно жить. О том, что должно быть самостоятельное будущее молодые, может и думали, но этого не было ни слышно, ни видно. Все это старшим поколением пропускалось, не обращалось внимание, лишь бы дети были спокойны. И дружны. И веселы. И довольны своей жизнью.
Неоднократные попытки предложить ему другую работу или устроить, встречалась обидами со стороны его родителей и его личным нежеланием. Родители просто выразили мысль, дичайшую , по тем временам: " Они богатые, дочку, зятя и ребенка прокормят". Это в досужей беседе свекрови со своими сослуживцами.
Александру хотелось использовать свой потенциал для обеспечения карьерного роста зятя, а зятю ничего не хотелось, его удовлетворяло существующее положение.
Однажды, когда по очень важному вопросу к Александру вышли на разговор второй секретарь горкома партии совместно с председателем краевого комитета по физкультуре и спорту, тесть обратился к зятю с вопросом, что бы он хотел от самого большого начальника по физкультуре, каких благ. И зять, не задумываясь, ответил: "Кроссовки АДИДАС!". Такой был уровень человека. И было жаль потерянного дочерью времени, и совершенно не жаль, что они расстаются.
Преодолев депрессивное состояние, дочь сумела сдать все экзамены кандидатского минимума в Хабаровском Медицинском институте и пройти по конкурсу в аспирантуру Московского медицинского института. Дочь уезжала, а родители с маленькой внучкой на руках оставались в Хабаровске. И это было основной причиной того, что надо было стремиться ближе к аспирантке, к матери ребенка, которая была обречена на трехлетнее пребывание в далекой Москве, без маленькой дочки. Сроки службы и карьерного роста самого Александра подходили к концу. И по возрасту и по выслуге длинных лет.
Забегая на несколько лет вперед. Дочь Александра Викторовича своевременно защитила кандидатскую диссертацию, а через десяток лет стала доктором медицинских наук, лучшим специалистом, в своем научном направлении.
Такие жизненные сложности не выбивали из колеи производственника - энтузиаста, слава трудоголика, закрепившаяся за полковником Сибирцевым , была не нарицанием , а фактическим его состоянием и в этот период. На заводе никто не знал и не догадывался об истинном положении дел во взаимоотношениях с начальством и состоянием дел семейных. Хотя, пока жена дорабатывала последние два месяца до положенной пенсии по возрасту и выслуге лет, им приходилось по очереди бывать в рабочее время дома, служебные обязанности выполнялись за счет внеурочного времени, но ни на работе жены, ни на службе мужа никто данного нарушения не заметил. Ребенок всегда был присмотрен. Ухитрялись, и эти ухищрения были успешны и благодаря близкому расположению от квартиры обеих заводов.
Чужим людям, всяким там нянькам ребенка не доверяли.
Жена, достигнув и многократно пересчитав с работниками отдела кадров свой стаж, уволилась, и это дало возможность спокойно работать, без нервного напряжения , Александру. А ей до фактической пенсии было еще три года.
Изредка, очень изредка, Сибирцев слышал заверения из Москвы, что о нем в кадрах Министерства обороны не забывают. Завод работал, заводчане не думали и не гадали, что спокойная жизнь со старым начальником идет к завершению. Что придут новые начальники, что грядет перестройка, что многие промышленные предприятия не выдержат экспериментов Горбачева и его "Мавпочки". Эти эксперименты и были определяющими в развале большого государства. Развал был предопределен уже много лет, но достался на период Горбачевского правления.
Еще два года после встречи с начальником управления кадрами решался вопрос сложного перемещения : бывшего главного инженера - в науку, Сибирцева - на его место, и, стоял вопрос о преемнике Сибирцева.
Начальник института генерал Табаченко очень не хотел отпускать с должности беспрекословно исполняющего и удобного во всех отношениях существующего главного. Кроме того, проведя разведку, он выяснил, что предлагаемый Сибирцев все пытается сказать свое слово в автоматизации всех производственных процессов, в особенности, управленческих, и это в очень недалеком будущем может создать массу неудобств. Генерала вполне устраивало существование машины ЕС серии, которая напрямую была подчинена генштабу, изредка выполняла задания и задачи института, и ему не хотелось более беспокойной жизни. Вычислительный центр существовал на территории института, но был обособлен забором, охраной, и подчинялся начальнику института только в порядке внутренней службы гарнизона. Там был свой начальник, и свое " Тыхэ життя". И это сопротивление стало носить затяжной характер. Пока не вмешался начальник главка генерал - полковник Балабай Иван Васильевич. Тоже активный поборник развития и внедрения вычислительной техники во все направления деятельности войск, в особенности, в развитие науки управления.
Завод работал, без срывов, несмотря на очень прогрессивные темпы роста , задаваемые из Москвы. Должна была расти и производительность труда, и качество выпускаемой продукции, и производительность должна опережать рост заработной платы, и проценты, проценты, проценты.
Заложены два новых цеха, с построением которых будет завершен блок цехов, 108 метров каждый, объединенных в единый комплекс, под единой крышей, с единым конвейером, связывающим в единую транспортную систему семь цехов и подземный склад. По замыслу - все цеха должны получать материалы и комплектующие детали по компьютерным расчетам с доставкой прямо на рабочие места. Этим завершался ряд преобразований, вырисованный в мечтах Александра и приближавший все предприятие к наиболее передовым в своей отрасли.
Это была стрела, выпущенная, и уже не принадлежащая стрелку. Стрелок мог или начинать новое дело, или завершать начатое и почивать на лаврах, достигнутого. Достигнутого вполне могло хватит, как уже сегодня видно, не на один десяток лет. Но после пятидесяти стоило подумать об устройстве своих семейных дел. О своем личном до этого времени Сибирцев никогда не думал, во главе угла стояли дела, связанные с работой и службой. Эта отличительная черта была присуща всем членам семьи его предков, дедов и прадедов, отца и матери.
В конце января 1985 года пришел приказ о перемещении его на должность главного инженера НИИ. Ожидался, но был неожиданным. На свою должность он предложил верного помощника, главного инженера завода. Слабости и сильные стороны этого человека были известны. И было большой неожиданностью, что человек, с которым Сибирцев проработал бок о бок пятнадцать лет, которому абсолютно все доверял, оказался, если сказать мягко, не достаточно смелым, чтобы взяться за руководство лично, не за широкой спиной другого. Здесь, оказывается, нужна еще и решимость, граничащая со смелостью. Сибирцев был очень ответственен, но забыл, что ответственность - чувство нелегкое, и многим личная ответственность не под силу.
С первых минут приема - передачи хорошо изведанной должности главный инженер потребовал от главка приемосдаточную комиссию с полной документальной и финансовой ревизией. Ежедневно, промучившись ночь в страшном кошмаре, он требовал все новых и новых проверок и экспертиз. И эти проверки назначались. Проходили, Александр не имел нерешенных вопросов, и потому быстро развязывал все чаще возникающие узлы и узловые вопросы.
Пришла телеграмма, умерла от военных ран и болезней мать Сибирцева на Кавказе. Жила последние десяток лет у дочери. Съездил. Похоронил. Тяжелое испытание, особенно для семьи, которая знала, какие тяжелые испытания вынесла эта мать. После возвращения сдача должности длилась еще с месяц. И только в средине марта был подписан акт.
На прощальном банкете были все работники управления завода, начальники цехов, парторги цехов, председатели профсоюза подразделений, Некоторые руководители городских предприятий. Все было в лучших традициях.
Один из директоров заводов произнес запоминающийся тост, который заканчивался словами "Дорогой для нас всех Саша! Ты подумал, в какую даль ты едешь? Что ты не видел в этой Москве? Тебя здесь любят так, как там любить уже не будут. Но будь сам, и твоя семья всегда в здравии. Помните о нас". У многих, и у Александра, на глазах были слезы.