Аннотация: Забывать нельзя. Дружба - понятие вечное, круглосуточное.
ДРУЗЬЯ
Дружба-понятие вечное. Понятие круглосуточное. И бескорыстное.
Условия, в которые попадают люди, находясь в изолированном от особ противоположного пола обществе длительное время, всегда предполагают создание отдельных пар или групп единомышленников или взаимно заинтересованных людей, которые рано или поздно становятся друзьями или врагами. И никак не безразличными друг другу. И это уже относится к закономерностям человеческих отношений. Только хорошо развитые личности, живущие силой ума, а не инстинктов, способны преодолевать трудности совместного существования. В особенности, если в данном обществе не присутствуют особы противоположного пола. Как писал Лев Николаевич: " Из двух друзей всегда один раб, в лучшем случае они не признаются друг другу в этом".
Когда это три или более человек, то определяется лидер, и этот лидер уверенно диктует свою волю и правила, которые ему представляются единственно верными. И тогда весь коллектив или содружество обречены делать добрые или злые дела по воле своего лидера.
Нас, потянувшихся друг к другу, и сохранивших дружеские отношения на долгие годы, было трое.
В нашем случае опровергается всякое понятие, как о лидерстве, так и о рабстве или подчиненности друг другу. Вот такой нетипичный случай в армейской среде. Полное равноправие в делах, поступках, общении с другими сослуживцами, независимое отношение к учебе и других сторонах жизни курсантов. Мы все были очень разные, и по темпераменту, и по интересам, и по знаниям жизни. Каждый прошел определенную школу уже до нашей встречи. А встретились мы еще в так называемом "карантине", будучи кандидатами на поступление . Жили в палатках, всего человек восемьсот, каждый день отсеивались, не выдержавшие испытаний по различным вопросам, начиная с медицинской комиссии и физической подготовки и кончая обычными знаниями школьной программы по сдаваемым предметам. А сдавали мы кроме физической подготовки русский язык и литературу, математику, историю и иностранный язык. Оценкой отсева по началу была тройка, но к концу вступительного периода было отсеяно такое количество, что принимали к следующему экзамену и с тройками. С поступающих лиц, приехавших из республик средней Азии и Кавказа, по русскому языку требовалось хотя бы внятно поздороваться и хорошо знать свое имя, отчество, фамилию, откуда приехал. Да и какую роль могли сыграть уже после русского и математики остальные оценки, когда при существующей системе обучения в училище только круглый дурак был неспособен усвоить программу.
Уже в карантине мы совпали по своему росту метр семьдесят шесть, стояли рядом в строю, в одной шеренге, при построении в колонну по четыре, были в одной группе при экзаменах, сидели рядом за обеденным столом. Столь тесное соприкосновение, впервые в жизни с одними и теми же товарищами, конечно, склоняли к ряду совместных действий и поступков. Дня через три после нашего знакомства, в выходной день, мы уже "сорвались" в Киев, в город, чтобы ознакомиться с достопримечательностями и , вообще, попить пива. Что , впрочем, было категорически запрещено, об этом было объявлено во всеуслышание перед строем. Мы к тому времени не были склонны к беспрекословному выполнению "порядка и правил", установленных уставами. Эти строгости для нас были, скорее, условностями, которые можно обойти. И мы обошли при первом же посещении города, который для нас был интересен во вех отношениях. Мы интересовались и историческими памятниками, и географией города, и очень хотелось посмотреть на Днепр, столь много воспетый в школьной программе.
Виктор был среди нас несколько ущемлен в правах, поскольку пришел из Северного флота, обмундирован в полную матросскую форму и его могли задержать военные патрули на ближайшем перекрестке. Пришлось его одевать в наши с Матвеем запасные одежды, вид, конечно у него был не респектабельный, но так одевался весь Советский союз. Времена были небогатые, послевоенные.
Поехали на трамвае в сторону города, не зная куда. Не имея точного маршрута, но с четкой уверенностью, что сразу увидим и Владимира, Первокрестителя Руси, и Богдана Хмельницкого, и Владимирский собор, и лавру с ее пещерами, и многое, о чем хотелось узнать из первоисточника, своими глазами, своими ногами и головами, до всего дойти.
Матвей был из районного центра в Молдавии Бельцы, Виктор из города Исса, Пензенской области, тоже районный городок в центральной России, я из недалекого Бердичева, в котором, впрочем, жил всего полгода до поступления в училище. Здесь нам пришлось служить после училища в 41 танковой дивизии. В Киеве никто из нас ранее не бывал. Интересовались на уровне туристической любознательности.
Украинский говор удивлял и Виктора и Матвея. Им казалось, что все хотят разговаривать по-русски и коверкают слова, но мне пришлось их переубедить, разъяснив, что это и есть украинский язык. Конечно, киевский украинский очень близок к русскому и это создает понимание того, что человек разговаривает на чем то среднем, ни по-русски, ни по-украински. Литературным украинским уже давно в те времена никто не владел, правильную украинскую речь можно было услышать лишь в некоторых районах Винницкой или Харьковской областей. В городах звучал уже давно жаргон, смесь двух языков с большой долей местного диалекта. Западная Украина была еще со времен польского владычества в значительной степени поражена польским с примесью венгерского (ближе к Карпатам), и восточный украинец часто не понимал языка западных Львовян-Волынян- Дрогобычан. Киев в части языка был в сильной степени русифицирован. Мне повезло с языком, я его охотно учил и разговаривал в семье и по русски и по украински, причем, с дедушкой по отцу, Огородниковым и ему, и нам всем сподручнее было общаться на украинском языке. На всю жизнь запомнил прекрасную учительницу украинского языка Лидию Феоктистовну в Винницкой средней школе Љ 13, которая сумела привить любовь к чтению классиков украинской литературы, чтению, начиная с Григория Сковороды, Котляревского, Нечуя Левицкого, Панаса Мырного, Коцюбинского, Ивана Франко, не говоря уже о Т.Г.Шевченко. Эти писатели присутствуют на моих книжных полках всегда, всю жизнь. И, временами, перечитываются. Прекрасное звучание, прекрасный язык, незабываемый, тонкий юмор.
Отвлекся в своих мироощущениях и не продолжаю рассказа о первом впечатлении от поездки в Город с целью ознакомления с ним. Проехали мимо киностудии, остановку "Пушкинский парк", завод "Большевик", "Воздухофлотское шоссе", еще какие то, прозвучало: "Площа Перемоги"- Площадь Победы. Мы вышли из трамвая. Нам показалось, что едем мы довольно долго и уже должен быть близок центр города. А здесь только начинался бульвар Шевченко и до Крещатика надо было идти по бульвару довольно далеко . И мы с удовольствием за полчаса преодолели этот путь, мимо Владимирского собора, мимо пересечения с улицей Коминтерна, которая вела к центральному железнодорожному вокзалу, мимо гостиницы "Интурист", которая находилась по правую руку в те времена. Здесь я слегка искривил последовательность, но менять не буду.
Осень в Киеве описана и писателями и поэтами. Бульвар расцвечен листьями всех цветов от насыщенного зеленого до буро- красного. Под ногами то и дело попадаются красивые плоды каштановых деревьев, которые, падая, теряют свою кожуру. Гуляющие с детишками матери не могут удержать своих чад, чтобы они не наполняли хозяйственные и другие сумки этими, в общем бесполезными, но привлекательными своим раскрасом и гладкой поверхностью, плодами. Дни еще солнечные и довольно теплые, так и хочется сесть на скамью и расслабиться. Правда, нам больше хотелось в этот день как можно больше увидеть. Мы вышли на Крещатик, повернули налево от бульвара, и не могли оторваться от только недавно восстановленных после войны зданий. Киевская архитектура в своем роде уникальна и интересна даже для человека, красотой зданий и сооружений , не интересующегося. Дошли до здания главного универмага. В универмаг мы заходить не собирались, но , по неизвестной причине повернули налево и через небольшое время подошли к зданию оперного театра. Мы его обошли вокруг несколько раз, любовались и зданием и скульптурами вокруг него. В ближайшем переулке нам попалось предприятие общепита под заинтересовавшим моих друзей названием "Йидальня". Туда мы и зашли, уже пора было ввести в свои организмы необходимое количество питательных веществ. Ввели. Что? Сейчас перечислю, помню уже более пятидесяти лет. Хлеб, настоящая паляныця, лежал на столах без порций и ограничений, чего в те времена не было нигде по стране. Заказали по две кружки пива, селедку, борщ по-домашнему и, разрекламированные соседом по столу, "варэныки" с сыром. От пампушек с чесноком я друзей отговорил, хотя сам их очень любил и люблю, но предстояло ехать обратно в училище на общественном транспорте. В дальнейшем, каждое посещение города традиционно посещалось это заведение общепита, и, не взирая на общественный транспорт, мы заказывали "пампушки з часныком".
Пиршество оказалось расслабляющим. После обеда нам уже не хотелось никуда ходить, правда, было уже близко к семи часам вечера, и нас могли хватиться. Скоро в училище ужин. Принято коллективное решение " понтировать пешедралом" и на общественных видах транспорта к месту нашего временного базирования. Никто из нас не хотел, по всякого рода причинам, быть отчисленным, еще до поступления. Все обошлось, прибыли во время, и на вечерней проверке стояли в строю. На следующий день мы сдавали последний вступительный экзамен, иностранный язык. В те времена я еще ясно представлял себе разговорную немецкую речь, так, что поздоровавшись с экзаменующими, и спросив на немецком у них, какие вопросы они хотели бы мне задать, какой билет брать, только благодаря своей наглости получил пятерку без единого вопроса со стороны экзаменаторов.
Матвей прекрасно знал школьную программу, тоже по немецкому, и тоже получил отличную оценку. Виктор сдавал английский, и тоже отлично.
Мы уже после этого экзамена считали себя поступившими, но пришлось ждать пару дней до приказа, в это время нас использовали на различных хозяйственных работах . Мы работали по предзимнему оборудованию химического городка.
Первый курс нашего обучения был для всех очень не легким. Усвоить надо было целый стиль жизни, ее темп, ее распорядок, усваивать специальные предметы, к концу первого курса, не считая теоретических предметов, мы должны были освоить и в совершенстве работать за каждого члена экипажа танка. Попали мы все трое на тяжелый профиль, основными для нас были ИСУ-122 и ИСУ-152. Самоходные установки на базе танка ИС (Иосиф Сталин).
Вообще, времена нам пришлись на период учебы такие, что нужно было или слепо и без вопросов быть преданным созданному государственной машиной, или цинично лицемерить, не всегда высказывая свои мысли. Еще недавно было постановление о журналах "Звезда" и "Ленинград" и на всех социально-экономических занятиях, будь то Основы Марксизма-Ленинизма, или диалектический, исторический материализм, или Основы воинского воспитания, мы должны были клеймить и всячески ругать любимых нами Зощенко, Ахматову, задевать побольнее творчество Л.Утесова. Все мы любили журнал "Крокодил", а и его надо было клеймить всячески, хотя, сама направленность этого издания говорит о сатире и высмеивании недостатков всех слоев общества. А кончина Сталина в марте 1953 года привела многих в шок, но мы все трое молча взирали на этот шок, поскольку у каждого из нас были свои счеты с существующим режимом преследования виновных и невиновных.
У Виктора в 37 году отец был доведен до самоубийства, мою семью постоянно преследовали темные силы КГБ за то, что мы попали на оккупированную территорию и были увезены в Германию, Матвей со своей семьей жил до тридцать девятого года на территории Румынии и к ним постоянно были определенного рода штрихи недоверия... О самоубийстве отца Виктора я узнал уже в 1985году, через тридцать лет, когда послал одного из своих сотрудников в Иссу с просьбой разыскать следы Секотовых. До этого он просто нам говорил, что у него одна мать. Спрашивать глубже мы не решались. К сожалению, кроме сведений об отце, пришли сведения и об убийстве местным бандитом и Виктора. Это направление жизни нами просто не обсуждалось. Каждый носил глубоко в своей памяти определенные стороны воспоминаний о прошлом. Мы понимали, что необходимо просто получить образование и оказывать друг другу в этом всяческую поддержку.
Были ли мы патриотами своей Родины? Да, были, каждый из нас готов был на жертвы и подвиги во имя наших родных и близких, во имя спасения соотечественников, во имя защиты Отечества. Но наша идеология была основана отнюдь не на основах Ленинизма-Сталинизма, а на понимании важности задач, которые стоят перед защитником Отечества. Этому нас учила история государства Российского, это мы готовы были совершить, пройдя школу Великой Отечественной войны в очень молодые, но такие чувствительные годы.
Первый год обучения оказался самым сложным и, не столько по учебной программе, сколько по освоению правил и распорядка, первичного усвоения танковой службы. Основным направлением нашего обучения на первом году было усвоение социально-экономических дисциплин , соответствующих программам первого курса обычного института и каждый из нас должен был уметь, и отлично уметь действовать за любого члена экипажа танка ( самоходной установки). Танковые трениовки проходили ежедневно, в послеобеденное время, нормативы были жесткие, исполнения нормативов по секундомеру каждый добивался самостоятельно и вполне сознательно.
Втроем мы составляли основу экипажа, четвертым всегда нам добавляли из других неполных экипажей, так, что слаженности можно было добиваться и на зачетных стрельбах, вождении боевых машин или действии в составе подразделения оценки обычно были обычные, пятерки. Приходилось работать и по подготовке машин и обслуживать боевые машины, и , особенно много внимания уделялось подготовке артиллерийских систем и снарядов перед стрельбой. Элементарным приемам нас учили практически, и к первым стрельбам штатным снарядом мы уже умели и снять с корпуса снаряда пушсало, и сделать так, чтобы снаряд был сухим и не выскальзывал из рук при заряжании, для чего снаряд моется подогретым керосином и протирается насухо, и ввернуть головной взрыватель двойного действия, и установить взрыватель на нужный режим. Наша артиллерийская система была с раздельным заряжанием и требовалась особая тренировка и сноровка.
Мы закончили этот курс успешно, а после получения отпускных документов разлетелись за считанные минуты по вокзалам, киевским знакомым, заранее подготовленным адресам. Спешили оторваться от казарменной обыденности. Это было первого сентября 1953 года . Лето , замечательное Украинское лето, заканчивало свой бег прекрасной, теплой погодой. О проведении каникул я уже писал в других главах.
Месяц отпуска прошел, как один день, и снова мы вместе, уже готовы начинать новый учебный год, будто даже соскучились за казарменной жизнью и друг за другом. Не обошлось после возвращения в Киев без дружеских встреч на квартирах у знакомых девушек с возлиянием, в меру, привезенного с собой вина. А привез, с собой, каждый. Матвей из Молдавии привез натуральное сухое, Виктор из Пензы -натуральный первач, мне родитель налил флягу пятидесяти градусной домашней настойки на мандариновых корочках. Но это в меру, и это укрепляло наши взаимоотношения и преданность друг к другу. Излишки оставили у нашей подруги, Тамары Дейн ( из сербской диаспоры) к праздникам 7 ноября, которые отмечались весело.
Наше благо, что всю троицу командир взвода, зная о нашей дружбе, отпускал одновременно. И в наряд, внутренний и караул, мы ходили вместе, сменяя друг друга на посту.
У каждого и нас к этому времени были романтические приключения, но все это было одновременно и сколь возвышенно, столь и цинично, на словах. Связывать свою судьбу смолоду мы ни с кем не собирались, и поняв это, наши девушки выходили за муж при удобном случае или появлении соответствующей партии, зная, что мы друзья, мы не женихи.
С нашей троицей был в дружеских отношениях Зураб Орагвелидзе. Это обусловилось тем, что его девушка, Света, дружила с компанией подруг, которых мы навещали, и которые жили компактно, учились вместе в школе и институте. Все они проживали в районе Телички в собственных домах, правда, родители одной из них были работниками средней школы и при школе имели квартиру, звали ее Тамара Васечко, и училась она на финансово-экономическом факультете, работала в сбербанке. Нам было удобно в этот район ходить в увольнение сплоченной группой. Это другой конец города, предместье, в котором размещалось суворовское училище, большой спортивный комплекс , изобиловало асоциальными элементами и шайками малолетних хулиганов.
Зураб около полугода дружил со Светой, но всем было без разговоров понятно, что он для нее не жених, и у них нет будущего. Ее не примет грузинская семья, да и у Зураба нет серьезных намерений. Однажды во время танцевального вечера Света попросила у Матвея совета, как лучше и дипломатичнее поставить в известность Зураба о том, что у не появился реальный жених, и что она решила выходить за него, и уже дала согласие. Матвей взялся за это деликатное дело. Возмущению и обиде Зураба не было предела. Он возмущался , будто сам собирался на ней жениться и она ему коварно изменила. Ему эта весть была доведена на следующий день, в понедельник, и целую неделю он не мог успокоиться, ругался, готов был искать встречи с женихом, выяснения отношений... Доводы друзей, что он не является потенциальным спутником жизни для девушки, на него не действовали, говорило оскорбленное самолюбие кавказца. Все мы с беспокойством ждали воскресенья и , что будет. Ведь она, Светлана, обещала посетить наш танцевальный вечер в последний раз.
В воскресенье нам всем, в том числе и Зурабу были вручены пригласительные билеты на свадьбу. Зураб свой пригласительный разорвал, мы от них не отходили во избежание крупного скандала. Но Зураб успел произнести , с грузинским темпераментом и акцентом: " ти бляд, бляд-это не та, которая всем дает, а та, которая в мислях, так ти в мислях со всеми хочешь...". После этой его тирады и Свете, и ее подругам вечер был испорчен , они собрались и , не дожидаясь конца танцев, уехали. Мы, с Матвеем и Виктором, проводили их до ворот. На свадьбе из курсантов были только мы втроем. Познакомились с женихом. Старший лейтенант от авиации, заканчивал учебу в академии, вскорости молодая семья уехала к месту службы мужа в далекий приграничный гарнизон. Девченки ее провожали, долго не могли успокоиться, приходили к нам на вечера уже втроем. Правда, Тамара Дейн вскорости тоже отошла от подруг и нашла себе жениха, но вышла ли за него за муж не знаю. Он был парень бурятско монгольского типа и не нравился ее братьям, мнение которых играло очень существенную роль в семье.
Надо сказать, что курсанты училища в невестах недостатка не испытывали, правда, были девушки, которые искали приключений, а некоторые просто, проведя с курсантом ночь, объявляли , что они беременны и требовали денег на аборт, эта операция в те времена была запрещена законом, а подпольный стоил шестьсот рублей, что соответствовало четырем месячным зарплатам инженера высокой квалификации.
Второй учебный год оказался для нас более легким. Мы уже втянулись, и в ежедневную сорокаминутную зарядку с голым торсом при любой погоде, и к постоянным передвижениям бегом, и к тактическим занятиям, и полюбили физическую подготовку, и находили время для участия в спортивных секциях, пению в хоре и занятиям самодеятельностью. Ни одного вечера мы не оставляли себе для безделия в казарме. Справедливости ради надо сказать, что распорядок дня был составлен таким образом, что курсанты в казарме, даже в личное время, были заняты и на виду у командиров. Лица, которые занимались спортом в училищных секциях и самодеятельностью - имели определенную степень свободы и после ужина до вечерней поверки были относительно свободны. Важно было не нарушать установленный порядок и дисциплину.
Мы с Матвеем занимались три раза в неделю фехтованием, и два раза играли в драматическом кружке. Фехтованием на шпагах занимался и Зураб, Виктор был музыкален, и пел в хоре, иногда подменяя акомпониатора у рояля. Были замечательные руководители художественной самодеятельности, приглашенные из театров и Киевской филармонии. По окончании этих внеклассных занятий мы , как правило, ожидали друг друга, чтобы в казарму приходить вместе.
Пришло время летних лагерей. В этот год мы вторично выезжали на новое место. Броварские полигоны были закрыты в прошлом году и организовывался новый окружной учебный полевой центр "Гончаров Круг" в Михайло Коцюбинском районе Черниговской области. И в этот год вторично мы двинулись по екатерининскому тракту в Чернигов пешим порядком. С половины дороги наши вещевые мешки были погружены на сопровождавшие колонну автомобили. В этом году марш оказался не таким утомительным.
Интересно, с точки зрения жителя двадцать первого века. Дорога, мощеная еще при Екатерине -2-й красным кирпичем, на ребро, елочкой, была в относительном порядке. Эта дорога вынесла и Первую мировую войну, и танки Второй мировой войны, и три десятилетия строительства Коммунизма. Таково было качество кирпича в незапамятные времена. Машины , как в попутном направлении, так и встречные попадались крайне редко. Ничто не мешало движению пешего строя. На привалах играл оркестр. Разворачивали кухню. Кормили горячей пищей. Каждый мог набрать себе во флягу сладкого чая. Привалы и остальные элементы марша соблюдались в строгом соответствии с уставами.
От моста через Десну и до лагеря было разрешено ехать на машинах. Многие, чтобы испытать себя продолжали идти пешком до самого расположения. Это не возбранялось.
Высланные накануне команды уже натянули палатки, и сразу по прибытии мы были распределены по палаткам, получили наволочки для подушек и матрацев, набили , каждый для себя привезенной для этой цели из ближайшего колхоза соломой, оборудовали для себя спальные места, согласно расчетов, застелили простынями, и был объявлен отдых до следующего дня. С прибытием играл оркестр, большинство уснуло сразу, через полчаса оркестр смолк.
На следующий день уже проводились плановые занятия полный рабочий день.
Место было прекрасным, в сосновом лесу, вернее, на его опушке, а дальше поле, и дальше в виду фронта и передней линейки небольшое озеро. И в воздухе огромная концентрация мошкары. Еще на зимних квартирах мы спросили у одного армянина, как дела в лагерях, куда он езди на два дня с грузами снабжения, ответ был: " Харашо, только много рыбы. Понимаешь, маленький, но плохой рыба, в глаз лезет, в нос лезет, жопа лезет, сапаги лезет...". Действительно, часто можно было наблюдать такую картину- идет солдат, быстро идет, потом садится на землю, сбрасывает сапоги, портянки и начинает чесать зудящие ноги. Некоторые расчесывали до крови. А так, ничего, жить можно. Над строем солдат, над одиночным пешеходом - столб из мошкары. Тоже хочет кушать.
С нами приехали все преподаватели, они жили в отдельном палаточном городке. Однажды мы обратили внимание, что любимый нами полковник Кривоносов не страдает от мошкары, и мошка его вроде и не трогает, облетает, и нападает на нас. Когда мы его об этом спросили, он рассказал о своей дореволюционной экспедиции с Арсеньевым в Уссурийскую тайгу и лучшим средством от мошкары, которое они применяли, является гвоздичное масло. И он его с собой всегда берет на полевые выезды.
Буквально на следующий день в Чернигов послали гонца и раскупили в аптеках имеющееся гвоздичное масло и в магазинах одеколон "Гвоздика". И этим были спасены. От строя курсантов сильно пахло гвоздикой, но мошкара нас не трогала. Вообще - же, это насекомое не любит ветра и в ветреные дни мошкара не досаждает ни людям, ни животным. С этого времени в нашем полевом магазине военторга всегда было вдоволь одеколона "Гвоздика".
Навсегда запомнились наши воскресные выезды всем курсом на отдых к речным пляжам у реки Десна. Уже до завтрака мы нетерпеливо ждали, когда подадут машины, грузовики, оборудованные для перевозки людей поперечными скамьями в кузовах, после завтрака строились, по команде рассаживались, возбужденно шумели, и, наконец, колонна выезжала к месту отдыха, марш небольшой, не более десяти километров, но хватало на две - три песни. Приехав, спешивались, поспешно строились , выслушивали инструктаж по технике безопасности, раздевались, все также в строю, в две шеренги, чтобы одежда и обувь стояли, лежали, аккуратными рядами, и после команды: "разойдись" расходились все в одном направлении, к берегу. Через минуту вода смешивалась с песком, поднятым со дна сотнями ног, но, по мере отплывания человеческих тел от берега песок опускался на дно, и вода становилась прозрачной. Нигде более в реках я не видел такой прозрачной и чистой воды. Песчаные берега были тому причиной, ил, речной ил находился в других местах, там, где растут водные растения, и где нет движения воды. Исключение - реки и речки Сахалина, но там природа уникальная, речки горные, вода ключевая, пески вулканические.
И целый день, в том числе и часть вечера курсанты загорали, плавали, играли в спортивные игры, в импровизированный футбол между подразделениями, волейбол, устраивали соревнования по борьбе, перетягиванию каната, поднятию тяжестей.
Обед и ужин были организованы здесь - же, в полевых условиях, но к подобным мероприятиям повара училища были хорошо подготовлены.
Вернулись в расположение лагеря к построению на вечернюю поверку. И как - же было тяжело вставать наутро, но на зарядку в шесть часов вабежали все.
Интересными были занятия по ориентированию на местности, с преодолением большого количества преград, каждый курсант имел свое задание, все должны были пройти маршрут с десятком изменений азимута, но все в итоге, собирались через четыре часа в одной точке. Дальность маршрута была около десяти километров, с глазомерным определением расстояния каждого этапа. Двигаться приходилось почти бегом. В одном месте мы с Виктором Секотовым встретились, и, несмотря на то, что каждый имел свой маршрут, решили идти по одному из них , вдвоем. Так веселее и вернее. Проконтролировать нас можно было только на окончательной точке, и мы дружно выполнили задание, консультируясь друг с другом. И получили отличные оценки.
Два раза в месяц наш взвод заступал в караул по охране лагеря, техники и вооружения. Посты были круглосуточные. Смена караула происходила в шесть часов вечера.
Однажды мне пришлось стоять на посту возле палаток с секретной частью. В палатке рядом жили работницы секретной библиотеки. В расписание поста их палатка не входила, и это несколько оправдывало невнимание к этой палатке, в которой подночевывали любовники наших библиотечных дам. Надо сказать, что эти предусмотрительные женщины предупредили по смене каждого часового, во избежание инциндентов, ведь мы были вооружены автоматами ППШ с полным боекомплектом.
После одного из таких несений службы помощник командира взвода Иван Сердюков во время чистки оружия нечаянно выстрелил вниз, сзади себя, и попал в колено командиру отделения Вите Шерстобит. Это он так делал контролбный спуск, а патрон был в патроннике. Коленная чашечка пострадала, разделившись на три части. Оперировали. Срослось . Месяца три хромал с палочкой. Училище Шерстобит закончил, против Сердюкова дело не возбуждали. Несчастный случай. Но мы все сильно переживали и за Шерстобита и за Сердюкова. Жаль, но за все сорок лет службы они не попадались мне на жизненном пути. Хорошие были товарищи.
На втором курсе у нас сменился командир роты. Майор Рожков ушел на повышение, его сменил Майор Горяинов. Если Рожкова все поголовно любили, то к Горяинову, небольшого роста и такого - же интеллекта вся рота отнеслась вполне пренебрежительно. Очень быстро он получил у нас кличку МД-4 ( малый деревянный, как противопехотная мина) . С этим именем он и выпускал нас. Может быть следующие выпуски к нему воспрянули уважением, не знавши Рожкова. Уж очень они различны были по своему отношению к подчиненным. Командир - это личность неофициальная, это голова организма, который зовется "ПОДРАЗДЕЛЕНИЕ". И так нас учил Рожков, и так мы старались поступать в практической жизни. А практической жизни нам досталось много. И все мы, вышедшие из под учебного заведения, носящего гордое имя ККОУСА, служили с достоинством, и несли свой крест защитников Отечества с честью.
Зимний период обучения для нашей троицы стал одним из самых легких, мы уже усвоили большую часть программы и были в готовности к завершающей ее фазе.
К концу года количество учебных часов на один уменьшилось, а самоподготовка увеличилась. Сидя за одним столом, мы могли по очереди экзаменовать друг друга, экзаменующий имел в руках всегда учебник, и мог исправлять ошибки отвечающего. Такое взаимное натаскивание себя оправдало, мы все трое сдали экзамены и зачеты успешно, без единой четверки. По первому разряду. Тогда это так официально называлось. И человек, закончивший училище по первому разряду, имел первоочередное право на выбор дальнейшего места службы. Значение не маловажное для будущего. Мы все трое выбрали Прикарпатский военный округ, и договорились встретиться в определенное время в отделе кадров округа, с Матвеем встретились, прибыли оба во время, указанное в предписаниях, и служили первые пять лет в одной дивизии, Виктор - же прибыл в отдел кадров с опозданием, и был назначен в другой гарнизон. Мы его в дальнейшем поддерживать не могли.
У Матвея был брат. Они были близнецы. Аркадий. Тоже сумел попасть в нашу дивизию. Он окончил училище по снабжению ГСМ в г. Виннице. Но с Аркадием Матвей не имел постоянного контакта. Тому причиной была жена Аркаши, стерва великая. Она недолюбливала жену Матвея Асю. Хотя, Матвей и Ася создали хорошую семью. Имели двоих сыновей. Воспитали. Старший окончил институт во Владивостоке. Санитарный врач. Младший и его жизненное направление мне неизвестно. Мы потеряли связь на грани перестройки и развала нашего государства. Теперь все мы другие. Жаль.