Аннотация: Размышления на основе воспоминаний и в назидание.
Честь и позор. Офицера.
Громкие и важные слова. Для причастных. И для честных военнослужащих, которые в своей жизни и деятельности руководствуются мнением, полученным от молока матери, лучшими идеями и мыслями своих учителей.
Ни одна мать не ждет от своего ребенка бесчестных поступков, ни одна школа не воспитывает подлой идеологии. И, тем более, военные учебные заведения. Даже в обществе новокапиталистическом, победившем и поставившем во главу угла материальные ценности имеется идея порядочности. Не говоря уже о старой, русской, да и коммунистической формации офицерства.
Мы находимся на изломе политических и государственных формаций России. Сломались приоритеты, сломалась идеология, сломались понятия добра и зла, понятия патриотизма, сломаны судьбы и планы целого поколения наших современников. В газете "Известия" Љ43 за 2010 год приводится таблица успешных людей "средней руки". Возрастная. Самыми успешными рублевыми миллионерами оказались люди 25 - 34 лет от роду, их 65%. И "успешность" кончается на 45-50 летних, которых всего 9%. Эта статистика ясно показывает, что наиболее богатым и успешным в период разрушения СССР было от пяти до четырнадцати лет. Те - же, кто в период разрушения старого мира был в возрасте среднем, которым сегодня 55-60 лет оказались выброшенными на обочину жизни, на обочину истории, на обочину всяких эволюционных процессов в своей стране. За исключением только тех, кто резко изменил своим и крепко ими защищаемым принципам и идеям. Не лучшая часть человечества - предатели и изменники. Тому примером сотни партийных руководителей республик, краев, областей, районов, пропаганда образа мыслей и коммунистической идеологии у которых были основными принципами, и которые с радостью этим своим принципам изменили, лишь бы остаться у кормушки. И остались, и кормятся, и распродают новым толстосумам и территорию, и природу и недра и промышленность. Если она не загублена и не разрушена с помощью реформаторов жизни. Эти, бывшие коммунисты, даже показывают свою необыкновенную веру в Бога. Кощунство. Стоят пару раз в год на службе в церквях, с легкой руки одного из журналистов - "подсвечники" им дали меткое имя.
История Вооруженных сил России - это история перманентных реорганизаций и попадания в связи с этим в постоянные ничем не оправданные неприятности международного масштаба. Это наблюдалось в военном строительстве 1920 - 1929 года. Это ошибки и обвалы пятилеток 1921 - 1941 года. Никто не отнимает достижений конструкторской мысли , создавшей новые образцы вооружений для Военно-воздушных сил, или Военно - морского флота. Всегда отставала организация самих вооруженных сил страны и крайне неквалифицированные усилия красных (да и белых) полководцев. Но "попадание" армии, а вместе с ней и всего государства в историю Второй мировой войны обязано , в основном, структурной реорганизации. Об этом не принято
говорить, но Россия с ее руководством многократ наступает на одни и те-же грабли, что подтверждают совсем недалекие от сегодняшнего дня события пятидневной грузинского направления войны.
Вот как об этом пишет Иван Ерохин в "Почти как в 1941 году":
- " И теперь Министерство обороны РФ приступает к полному перевороту всей организации Вооруженных сил. Создается впечатление, что грандиозное реформирование не основано на исследованиях военной науки, а строится на экспромтах. Эта реформа руководима абсолютно безграмотными гражданскими лицами. Это шокирует военного человека.
Еще бы! Первые нововведения привели к тому, что в день начала пятидневной войны в Закавказье недопустимо долго искали министра обороны. Начальник Генштаба от принятия решения на действия уклонился, сославшись на наличие в районе грузинской агрессии Командующего войсками Северо-Кавказского военного округа. Оказалось, что оперативные задачи войскам поставить некому. А "мозг" ГШ и ВС - Главное оперативное управление (ГОУ) - было обезглавлено увольнением генерала Рукшина, причем, - поспешным, до назначения преемника. В добавок, в день нападения ГОУ выселяли из родного здания, где все было на месте, в чужое, в другом районе Москвы. На границе шла война, а в столице - переселение. Сотворен в миниатюре 1941 год. После трех унизительных поклонов Рукшину ( начальника ГШ, затем министра обороны, наконец, премьер-министра) с просьбами приехать в ГОУ хотя бы на пару дней, опытный генерал в конце концов пренебрег обидой и организовал работу. Даже мини -война с продолжительным угрожаемым периодом застигла нас врасплох..."
С самых Пушкинско-Лермонтовских времен, не будем входить в историю более давних веков, офицерская честь была знаменем каждого, посвятившего свою жизнь служению в армии, служению своему народу, а, в его лице правящему строю. Честь офицера так и понималась, так и проходила в жизни офицерского корпуса. Бесчестие осуждалось и понималось во все времена. От Петра Великого: " Никакое воздаяние так людей не приводит к добру, как любление чести ; равным образом, никакая так казнь не страшит, как лишение оной". Русский офицер - профессия идейная, ее основа - призвание. Конечно, об этом и не догадываются гражданские чины, и гражданки ( там гражданок все больше), попавшие к кормилу власти в МО. Речь не о них. Об офицерской чести.
Лейтенант Игорь Липский, после первого в своей офицерской жизни отпуска прибыл к новому, определенному отделом кадров Прикарпатского Военного округа месту службы в городе Ужгород. Было воскресенье, он разместился в гостинице КЭЧ гарнизона и отправился в ознакомительную прогулку по городу. Прекрасному городу, с его набережными - парками, с его западноукраинским колоритом, празднично одетой публикой, дымящимися мангалами около "йидален"-столовых и кафе. Грянула вторая половина дня, было около трех часов пополудни. Позвонил с почтового отделения маме,
которая жила во Львове. Она была счастлива, что ее сын вышел на самостоятельную дорогу, что всегда отличник получил назначение недалеко от родного дома. Александра Николаевна воспитывала сына одна. Муж не вернулся с фронта. Мечтала приехать в ближайшие выходные к сыну, когда он устроится на новом месте. Не далеко от Львова.
Игорь шел по набережной. Сначала, по Славянской, перешел на Киевскую. Постоянно останавливался, заворожено смотрел на быстро текущие воды. Недавно прошли в горах дожди, река была полноводной. Молодой офицер неоднократно проигрывал порядок своего представления первому командиру. Как он представится, доложит и ответит на заданные вопросы, как будет знакомиться с солдатами, и все ему представлялось реально, как должно быть в жизни, как учили командиры и преподаватели, как было на неоднократной войсковой стажировке.
Встречные солдаты и сержанты, находящиеся в городском увольнении по случаю выходного ему отдавали честь и он отвечал на их приветствия не без удовольствия.
В районе Православной набережной, там, где пешеходный мост с улицы Анкудинова зовет на север, на Шумную, собралась небольшая толпа. Под мостом, прямо под людьми барахтался в реке мальчик, лет десяти. Все кричали, советовали, а мальчишку несло, он захлебывался, видно было, что скоро ребенок перестанет сопротивляться. И, удивительно, нарядная публика не оказывала ему никакой помощи. Игорь, не задумываясь, сбросил мундир и фуражку, бросился головой вниз, в реку, и надо же было случиться, что в воде, на глубине, ниже зеркала воды торчали полусгнившие деревянные сваи, с неизвестных времен. На одну такую сваю и попал Игорь, теряя сознание, он все-таки подхватил мальчишку, подтолкнул к берегу, мальчику помогли выбраться, но самому Игорю выбраться на берег не удалось. И ему не помогли. Все были в праздничной одежде, как то принято в воскресные дни в Западной Украине. Не хотели героически запачкаться. Он потерял состояние воспринимать действительность, его понесло быстрым течением. В какой момент он захлебнулся уже неважно. Тело погибшего героя выловили в тот же день, ниже по течению. Заботы были лишь военному коменданту, да военкому. По документам, сохранившимся в кармане, определили все, со временем и адрес матери, которой этим известием был нанесен страшный, ничем не смягченный удар. В свою часть молодой офицер так и не прибыл. Надо отдать должное командиру части, который оказал содействие в похоронах, вызов и встречу матери, и многие, неприятные, но необходимые в таких случаях хлопоты.
Родители, спасенного мальчишки, обо всем знали от работников милиции, но соболезнования матери не выразили, на похоронах не появились. Остается надеяться, что, верующие, они, хотя бы свечку в храме "за упокой" поставили. И за здравие сына.
В части служил на должности начальника продовольственной службы старший лейтенант Лева Баренголц. Местный парень, и родители были из
Ужгорода, и еще несколько родственных семейств, сумевших выжить в войну и избежать массовых расстрелов по национальному признаку. Родители строили дом. Удалось получить участок для застройки в престижном месте, где селилась городская знать. Пока жили в своем старом одноэтажном, уже пережившем несколько поколений домике. Лева жил с родителями. Было всем удобно. Лева постоянно ездил на полковой грузовой машине по делам снабжения , заезжал на обед домой, иногда кое что и разгружал, солдат шофер был приручен и прикормлен, со складскими работниками вопросы прихода и списания были отработаны.
Новый дом строился с размахом и с расчетом, что будет место и старикам, отцу с матерью, и двум семьям Левы и его сестры Софочки, не забывались и будущие внуки. Пока же отец Левы постоянно находился на строительной площадке. Материалы Левой подвозились, бригада рабочих , большею частью хлопци из близлежащих сел, работала сдельно, дело двигалось быстро, даже на глаз постороннего наблюдателя.
В полку тоже шло строительство. Строились парки для хранения машин, склады вооружения, новая солдатская столовая. Командование денег для строительства хозяйственным способом не жалело. Все возмещало Квартирно-эксплуатационное управление Прикарпатского военного округа.
И вот, 1955 год. Потом 1956. Хрущевские сокращения армии. Финансирование строек резко сократилось. Полковое командование на этом фоне и при наличии договоров поставок и заказов выглядело, мягко говоря, несолидно. Надо было выбирать фонды на проплаченные материалы.
Полдома у семьи Баренгольцев была уже построена, оставалось доделать перекрытия ( строилось два этажа), кровля, и можно было приступать к столярке и отделке. Столярные изделия были воинской частью для своих сооружений заказаны и уже оплачены, Леве только оставалось в отделе заказов деревообрабатывающего комбината изменить конструкции дверей и оконных переплетов под свои размеры. На деревообрабатывающем комбинате изменения приняли к исполнению, и за две недели заказ был выполнен, промагарычен, получен по доверенностям воинской части и установлен в Левином доме. В связи с тем, что заказ был довольно большим, то в полку складированные столярные изделия никто не считал, а через год их все списали с учета по складу и уничтожили в "установленном порядке".
В военных кругах все чаще звучала издевательская фраза : "Слышал вести? Миллион двести!". Это о количестве подлежащих сокращению из кадров Вооруженных сил. Хрущевские времена. Многие, особенно офицеры - бывшие фронтовики были в панике, некоторым до пенсии по выслуге лет не хватало считанных месяцев. И это был первый период послевоенного разворовывания материальных ценностей сокращаемых воинских формирований. Будущими уволенными офицерами, которые ими стали, пройдя войну, не имеющими специального военного образования, не имеющими ни специальностей, ни места постоянного жительства, ни перспектив, присваивалось все, от строительных материалов, до продовольствия и вещевого имущества.
Воинское хозяйство почти во всех частях в момент стало бесхозным. Материалы ( документы) на списание материальных ценностей в вышестоящие штабы поступали толстыми папками. И списывалось. И воровалось. В этом полку не только старший лейтенант Лева, а многие зрелые офицеры задумывались, с чем они придут "на гражданку". Леве под этот шумок удалось безнаказанно обеспечить будущее своей семье и, как минимум двум последующим поколениям.
Нечто подобное происходило и происходит в наши дни, уже двадцать лет постперестроечного периода. Перечислять ? Пожалуйста!
С выводом Советских войск из Германии, Чехословакии, Венгрии, Польши активная распродажа основных фондов и с половины в карманы.
Эпопея с генералом Димой. Якубовский Д.М. - скоропостижный генерал - ставленник для масштабов в воровстве. Этот, никогда не служивший в армии, молодой аферист был призван, получил должность и звание генерала и в свое распоряжение основные фонды Вооруженных сил в группе Войск в Германии, подлежащие реализации. И реализовал. И хорошо погрел руки. Честь и хвала тем, кто усмотрел в его деяниях криминал и предал огласке, а потом, суду. Сидел недолго, деньги остались при нем, и на него работают и поныне. Впрочем, как у многих обогатившихся на воровстве осужденных, остающихся в тюрьмах богатейшими людьми страны. Как минимум странно. Но в Думе сидят, зачастую, лица, обогатившиеся не поступательным естественным путем бизнеса, а хватанувшие в Ельцинско- Чубайсовские времена. Пути этого обогащения часто не совсем законны, околобюджетны, но это беззаконие думские сидельцы, а, часто "несидельцы" в сегодняшней практике законотворчества старательно поддерживают. "Несидельцы" - так это из картинки телевидения, где ясно видно, более половины депутатов на заседаниях не сидят. Занимаются своими делами, часто, просто, бизнесом, который успели переписать на жен и родственников. АИФ Љ 7 за 2011 год приводит пример " летом прошлого года за закон о запрете алкоголя для автомобилистов проголосовали 449 депутатов из 88присутствующих депутатов в зале"...
Косован и его клан. И "Земля в обмен на жилье". И прогоревшая программа обеспечения офицеров жильем. По этой, в основном, причине прогорели планы с контрактной армией и ее обеспечением. Теперь - зам у Лужкова. Вместе творят дела с разрешениями на строительство и распределение земельных участков среди инвесторов. Офицерские квартирные метры , никем из офицеров не полученные , только подняли авторитет Косована в глазах Лужкова, как ловкого дельца.
Все в материалах "Собеседник" от 17.4.2007 о семействе генерала Косована и обманутых дольщиках " Генеральский подряд". Автор Дорофеева Светлана.
" ...казенные участки земли делили генералы, а страдали не только бесквартирные офицеры, а и вполне себе гражданские претенденты на жилье. Причем, последние за квадратные метры заплатили собственные деньги".
По заявлению Главного военного прокурора С. Фридинского : " Особую тревогу вызывает состояние правопорядка среди офицеров... Основными нарушениями остаются использование служебного положения и нарушение должностных полномочий ( 46% ) , в том числе коррупционной направленности. Ущерб от этих преступлений составляет около 1, 5 миллиарда рублей ". В хищениях усматривается определенный ритм. И за эти дела - в лучшем случае -Условно"
Не стоит забывать , что долг чести Российского офицера обязывает : " Неустанно культивировать качества, необходимые военному человеку -
честность, бескорыстие, правдивость, прямодушие, благонравие,скромность, покровительствовать слабым..." Не забываем. И продолжаем творить беззаконие.
Хочется воспеть оду майору танковых войск Рожкову Николаю Ильичу. Командиру и воспитателю. Это еще из времен 1950 - 52 года.
Много и долго воевал. Рядовым, сержантом, офицером. В сорок первом закончил десять классов средней школы и, прямо с выпускного вечера, компанией из девяти человек пошли в военкомат . Их сразу не призвали, но не прошло и месяца, как добрая половина из них одела солдатское обмундирование и училась пользоваться обмотками ( для очень молодых и непосвященных - это довольно жесткий бинт, которым до средины сороковых годов винтообразно обматывались у солдат икры ног от щиколотки до колена, по бедности, вместо сапог). Учились снаряжать магазины винтовки, другим солдатским премудростям. И вместе со всеми отступали, постреливая по временам, если были патроны.
В сорок втором - две недели обучения, и он уже заряжающий на танке БТ-7. И, далее, на всех системах танков, вплоть до командира танковой роты Т-34 в звании капитана. Третий Белорусский фронт. Восточная Пруссия. Пятая Гвардейская Танковая армия. И везде был человеком. Любимым командиром, который не давал в обиду своих подчиненных, ни солдат, ни офицеров. Такой, двадцатидвухлетний "Батя". Обстрелянный, опытный, много раз раненный, один раз тяжело, но, всякий раз возвращавшийся к своей солдатской семье.
К тысяча девятьсот пятидесятому году он успел сдать экзамены за нормальное военное училище, Самоходной артиллерии и стал в этом училище командиром курсантской роты. Школа, которую он прошел во время войны, и послевоенные годы, и потуги к повышению своего технического уровня, и любовь к художественной литературе сделали из нашего героя замечательного командира и человека и патриота, преданного Советскому Союзу, его народу, да и ВКП(б). Не без критического понимания действительности и вождизма, которые прививались повсеместно. Но Рожков знал всему этому цену.
Курсанты обращались к нему по любым вопросам: и по вопросам службы и успеваемости, и по семейным, да и в случае трений и сложностей во взаимоотношениях с девушками он умело разрешал конфликты. Некоторых женил, а некоторых предостерегал. Был мудр и всегда прав.
- Товарищ майор, курсант Секотов, разрешите обратиться по личному вопросу.
Обращайтесь, только пойдем в канцелярию
Слушаю тебя, да ты садись, если по личному, значитне очень спешно, надо обстоятельно. Что у тебя произошло?
Да, ничего не произошло, но я считаю необходимым кое- что вам рассказать. Уже год, как я служу в роте под Вашим командованием и думаю, что Вы обо мне должны знать все.
- Ну, не все, но , если ты считаешь нужным, то рассказывай.
- Когда я поступал, то не все написал в биографии. Я написал, что моя мать работает учительницей, есть младший брат, а отец умер, когда мы были маленькими. Это не совсем так. Отец был первым секретарем райкома в г. Исса Пензенской области. В 1937 году, когда многих сажали по выдуманным и ложным обвинениям отцу позвонили друзья и сказали, что выезжают за ним. Через десять минут отец застрелился. Через пятнадцать пришел "черный ворон" с нарядом НКВД. Констатировали смерть и уехали, забрав отцовский пистолет, как вещественное доказательство. Отца дали спокойно похоронить, все, даже НКВД его уважали, но мы остались без отца. И об этом я не написал.
- Ты, что, хочешь исправить? Это только тебе навредит. Если за прошедший год не докопались, значит, уже и не докопаются. Ты об этом никому не говорил?
- Нет. Не говорил.
- Даже близким друзьям?.
- Так точно, никому.
-Вот и молчи на эту тему. Лучше разговаривайте о девках, о любви, об успехах на всех фронтах жизни, только не об этом. Кстати, почему ты не поступил в институт, а пошел служить по призыву военкомата? И на флот? В Мурманск, кажется?
- Из чисто экономических соображений. Мать учительница в средней школе. Получает немного, не захотел дальше сидеть на ее шее. Пусть доводит до ума младшего. Во флоте я прослужил всего полгода, замполит объявил, что есть возможность поступить в военное училище, если имеется законченное среднее образование. И я решился. Думаю, если докопаются, что отца в чем- то подозревали, то вернусь. Служба идет, а поездка в Киев - даже интересно. Приключение. А приняли всерьез.
- Молодец. Эту страницу своей биографии оставь такой, какова она есть. И ни с кем не откровенничай.
- Понял, спасибо.
- Ну, если ты понял, и у тебя больше ничего нет, то будь здоров. Я забуду о нашем разговоре.
Майор все забыл, хотя, по тем временам, это был подвиг, в скорости его перевели по службе с повышением, а Виктор благополучно окончил училище с красным дипломом. За время учебы произошли события, в частности, смерть И.Сталина. Ловля ведьм и несуществующих врагов прекратилась. Пришли другие времена. Пришли времена, когда на репрессированных семьи получали сообщения, что дела против них прекращены за неимением улик, и о времени смерти в лагерях. Семья Виктора в своем историческом развитии и так знала все, и поминали отца в независимости от внутриполитических потрясений.
В том же училище, в медицинской части служил майор медицинской службы Спектор. Высокомерный, красавец-пикник с ласковыми мохнатыми глазами, на всех, кто ниже него в звании смотрел, не замечая, любил сказать непонятное для окружающих латинское слово. Перед подчиненными стоял
восклицательным знаком, перед начальством, несмотря на свой офицерский статус, умудрялся стоять вопросительным знаком, отклячив зад. Он много рассуждал , даже на врачебных приемах, об офицерской чести, о благородном призвании защитника Отечества, о честности и благородстве. Его высокомерие было хорошей пищей для знавших его курсантов , чтобы сочинять анекдоты и насмешливо копировать. Длилось это до начала 1957 года, когда компетентными органами было обнаружено, что доктор Спектор вовсе и не доктор, а, только, фельдшер, что он даже и не Спектор, да и звания были присвоены другому Спектору, которого давно нет в живых. Увольнение этого субъекта из Советской армии было молниеносным. Подделка и фальсификация документов осуждалась, но окончательный итог от коллектива училища был скрыт.
Не соответствовал наш военврач высокому этическому стандарту, не дорожил своим добрым именем, его идеалом была ложь во личное благо, созвучная с подлостью и предательством. Где ты клятва Гиппократа!
Командир отдельного батальона технического обеспечения подполковник Грубый Григорий был абсолютно безграмотным человеком. В гуманитарном смысле слова. Выражался неправильно, путался в русских и украинских оборотах речи и специфических словах. Но каждое из его высказываний перед строем солдат быстро разбиралось на запоминающиеся "ахворизмы", Солдат к началу шестидесятых годов пошел довольно грамотный. Кончились времена, когда командиры на политических занятиях учили прошедших войну в детские годы и ныне призванных, азбуке. Подполковника понимали, и, даже, любили. Ждали встречи с ним и его талантливой морали перед строем. Мораль была жизненно мудрой. Его любили и солдаты и офицеры. Всем было известно, что его идеалом в военное время была отчаянная смелость, пренебрежение опасностью и разумный расчет. Он умел успешно воевать, сохранить жизнь солдат, и всегда был в первых рядах атакующих. Вел подчиненных в бой личным примером. И это дало возможность ему вырасти до подполковничего звания, заполнив пространство на своей груди множественными наградами, начиная с трех орденов солдатской Славы.
Прошло после войны полтора десятка лет, а у командования так и не поднялась рука уволить его в лихие для армии Хрущевские времена. Все понимали. Человек беззаветно служил, а уволившись, да без гражданской специальности, и без пенсии будет в стане и так многих, обиженных. И в отдельной части, которой командовал Грыша Грубый установилась за командиром навсегда кличка "Человек", Это был наш Человек.
И не наш человек инженер-полковник Николай Васильевич Власов. Начальник Грубого и его батальона. Заместитель командира дивизии по технической части. Имея в своем распоряжении большие материальные средства, он относился к этому , как к личному имуществу. Не в смысле сохранности, не в смысле сбережения государственных ценностей, а в смысле ими пользования и достижения максимальной выгоды для себя лично и своих близких. Колхозные деятели в округе 150-200 километров знали, что при
огромном дефиците на запасные части, автомобильные и тракторные при крайней необходимости надо ехать не в районное отделение сельхозтехники, не к руководству в Облсельхозуправлении, а - к "воякам". И, именно, к "полкану" Власову. С бутылкой и другими подношениями. Продуктового свойства. Несколько, особо доверенных и хорошо знакомых колхозных деятелей предпочитали приезжать к нему после рабочего времени на квартиру. Здесь, в неофициальной обстановке и пилось хорошо, и решалось надежнее. Приближенные сверхсрочники на следующий день доставляли необходимые детали заказчику, не пропустив, конечно , возможности и себе урвать небольшую выгоду. То сена корове, то комбикорм для поросят, а то и десяток курочек с колхозной фермы. Все были довольны. А недовольных быстро устраняли, увольняли, переводили в другие гарнизоны, округа, преимущественно на Крайний Север, Дальний Восток, в Закарпатье внутри округа. Все это делалось хорошими знакомыми, небезвозмездно, конечно, друзьями и сокурсниками, крепко сидевшими на руководящих местах Прикарпатского военного округа. И очень немаловажным было собутыльничество. Коммерческие взаимоотношения еще не родились в те поры, имели весьма зачаточный и безобидный характер. Да и воровство было по мелочи - двигатель машины, задний мост, не то, что рождено перестройкой - завод, прииск, десяток нефтедобывающих скважин. Но, все таки - ворвство. Допускались бесчестные поступки.
В 32 танковой дивизии в 103-м полку появился выдвинутый на должность командира полка подполковник Панков. С приходом на должность резко стал самоутверждаться, проявляя крайнюю, скажем, даже бесчеловечную жестокость по отношению и без того задерганных Хрущевскими законами о сокращении, и пунктом "Е" ( увольнением без права на пенсию ) офицеров.
"Маленький, лысый, крикливый и злой", говорили о нем новые сослуживцы. Офицеры полка, который был обречен на "кадрирование", т.е. оставалась техника, часть офицеров, командиры батальонов и рот, сверхсрочники, обязанные по определенному графику обслуживать и проверять поставленную на длительное хранение бронетанковую технику. Ко всему, полк только был переведен из одного места дислокации в другое, семьи оставались в предыдущих своих квартирах, на новом месте не было ни квартир, ни общежитий, ничего, что бы могло оказать помощь и без того в нелегком быте офицерского состава.
По утрам, на полковом разводе командир полка лично проверял наличие подчиненных, и не удрал ли кто из них к жене, "на случку", как он называл. На новом месте офицеры должны были проживать или в казармах, или искать частный угол, где бы переночевать. Правда, в те поры выплачивались "квартирные", вдобавок к зарплате. Немного, но - помощь.
Отсутствовавшие и опоздавшие в строй должны были лично представиться командиру, очередь на прием к нему образовывалась большая, каждый должен был письменно объясниться , получить взыскание, отслужить или отработать, или, даже, отсидеть, причем, командирам батальонов это разбирательство
Панков не доверял. Создавалась иллюзия занятости командира полка. Бывало, что до обеда времени для разбора нарушений дисциплины не хватало, и это продолжалось после обеда. С каждым он беседовал, читал статьи устава, рассуждал о долге и морали часами. Офицеры смеялись, засекали время, рекорд воспитательного времени принадлежал беседе со старшим лейтенантом Картавенко Иваном. 3 часа 10 минут. А Ивану терять было нечего. Партизанил, воевал всю войну, грудь в орденах, участник парада Победы. На каждое слово "полкана" он находил десять в отрицание или поддержку, но , обязательно высказывал свое мнение.
У лейтенанта Пересадько жена родила в старом гарнизоне, так подполковник не отпускал лейтенанта неделю, чтобы посетить роженицу или уже позже забрать ребенка. Это за тридцать с небольшим километров.
Мелкотравчатость в отношениях с подчиненными офицерами - ничего по сравнению с абсолютной некомпетентностью в области специальности командира танковой части. Полка в данном случае. В начале войны прошел подготовку в полковой школе по специальности "командир танка Т-34". Но попал в штаб писарем за хороший почерк. Штабной, с военных лет работник, он прошел все штабные должности. Долго сидел на майорских - подполковничьих должностях в штабах, и, ко времени, когда надо было по выслуге лет получить очередное звание "полковник", он , под шумок при реорганизации и сокращении армии прибыл, не без помощи старых сослуживцев по Генеральному штабу и заочной учебе в академии, в полк, который переводился в кадрированные. Конечно, он боялся глобальных и незнакомых вопросов по организации жизни и быта личного состава, боялся заходить в парки боевых машин, поскольку не знал каков порядок в парке, не знал, как организовать солдатскую столовую, не понимал повседневной жизни войск, а сосредоточил свою энергию на мелких придирках, запретах, и "не пущать". Старые служивые раскусили его мелкую душу через месяц совместной службы, и уже во второй месяц было каждым придумано десятки вопросов, якобы важных, но на которые командир полка ответить не мог.
Фактически, такая боевая единица, как полк, была без командира. Решение задач по обустройству на новом месте было отдано на откуп заместителям. Благо, в замах ходили все опытные офицеры. Им надо было только не мешать, а командир, для самоутверждения, постоянно находил причины сделать замечание, не глядя на должности, то за нарушение формы одежды, то за неправильно написанное донесение, грамматическую ошибку в рапорте, фуражку набекрень. В течение дня командир полка старался из кабинета не выходить, ему в этом помогала мобилизационная работа. Огромное количество моб. задач надо было решить штабу и помощнику по мобилизационной работе. Все это надо было решать в связи с изменением статуса полка, перехода с линейного на кадрированный штат, изменением дислокации. Но все это решали и расписывали штабисты , командир лишь подписывал готовые решения и участвовал в формировании дел. Это была работа, близкая к знакомой по многолетней штабной деятельности.
Заместители ждали и решали между собой, как избавиться от чудо-командира. И такая возможность в недалеком времени представилась, но это уже другая история.
Полковник Федерякин командовал 64 танковым полком. Та же дивизия. Тот же военный городок, да и казармы полков 64-го и 103-го были в соседних зданиях. На одной линии, рядом площадки для построения.
Василий Федерякин все годы военного лихолетья воевал, и не просто воевал, а в войсковой разведке, начиная с рядового разведчика, механика бронетранспортера, и заканчивая должностью командира развед. роты. Часто выступал в роли руководителя развед. отряда, и все разведка - боем, или по тылам противника. Четырежды ранен, один раз тяжело. Немного прихрамывал.
После войны - учеба в академии. Бронетанковой. Командир батальона, через пару лет - командир полка. Рост со знаниями и возрастом.
Василий Федерякин был совершенно другой, противоположный Панкову тип человека. За годы службы установил для себя постоянный распорядок дня и не отступал от него никогда.
Еще до развода на занятия, когда солдаты завтракают, движутся в столовую и в казарму, готовятся к утреннему построению, командир успевает побывать в штабе, в столовой, в казармах. Каждый день в другом батальоне или отдельном подразделении. И этого было достаточно, чтобы все подразделения не расслаблялись, успевали навести порядок и могли встретить командира полка достойно и с правдивым докладом о состоянии дел в подразделении. И не было случая, чтобы полковник делал выговоры и замечания сержантам или солдатам. Для разбирательства были командиры. С ними в ежедневном кратком совещании после развода на занятия обсуждалось положение в хозяйственных подразделениях, столовой, казармах и пр. Здесь он не стеснялся в необидной форме сделать замечания или просто, дурака назвать дураком. Без злости. После чего командир продолжал обход мест занятий с солдатами, парков боевых машин и остальной территории. Рассмотрение докладов штабных и замов занимало немного времени, работа с документами - послеобеденное время. Ему так было удобно. Все привыкли и распорядок рабочего дня не менялся.
Если он посещал практические занятия на боевой технике, или стрельбы из стрелкового оружия, то, обязательно, все уже знали - командир полка выйдет на огневой рубеж с солдатами и вместе с ними выполнит стрелковое упражнение. Очевидно, что систематическое повторение в процессе всей его деятельности привели к тому, что все упражнения приносили ему отличную оценку. Он даже не ждал результатов своей стрельбы. Уходил, только говорил: " учитесь ребята, учитесь", и после проверки мишеней и доклада осматривающие из окопа или другого укрытия докладывали об отличных результатах. Это давно и навсегда создало большой авторитет ему и среди солдат, и, тем более, среди младших офицеров.
На танкодромах, в вождении боевых машин, или на стрелковых упражнениях с боевой стрельбой штатным снарядом участие всех командиров он считал
обязательным, причем, не в отдельной среде офицерского состава, а, обязательно в составе своего подразделения. И требовал полной взаимозаменяемости всех членов экипажей внутри танка. Успевали научиться, ведь, служили тогда 3 года, и, никакой дедовщины. Не знали и не слышали такого слова. Эта зараза появилась в поздние Хрущевские времена, когда директивно было объявлено, что в армию призываются и лица, отбывшие наказания в тюрьмах и лагерях. Младшими командирами стали командовать тюремные авторитеты, даже, если они в криминальном мире и не были авторитетами. Просто, эти солдаты были взрослее остальных, а из тюрем они принесли те ( ! ) еще порядки.
Если командир бывал в районах хозяйственных и иных работ, то, только его присутствие поощряло к качественному труду, а он просто говорил: " работайте, ребята, работайте".
Таким образом, его полк, казалось, без особых агитаций и усилий всегда отличался результатами во всех проверках. Конечно, завистники, командиры других полков и отдельных батальонов в своих разговорах пытались успехи полка Федерякина относить к тому, что он любимчик командующего армии или округа. Его, действительно, хорошо знали начальники всех степеней.
В этом полку и политработники знали свое место и уровень доносительства на офицеров или разбирательства в бытовых вопросах и морали был самым низким в армии. Он приучал своих подчиненных командиров подразделений и заместителей - не отвлекаться на второстепенности и мелочи. Мелкие вопросы должны решать младшие командиры. Старшины и сержанты.
Полк, в котором все должны были знать, что такое "Честь и Родина" и честь дороже жизни. За своим командиром подчиненные готовы были идти в огонь и в воду, или куда он прикажет.
Николай Васильевич Кандауров был заместителем командира саперного, потом инженерного батальона в конце войны. О своей технике он знал все. А в инженерном батальоне десятки технических объектов. Механизированных и пассивно прицепных, самоходных гусеничных понтонных машин и наплавных понтонов ( Парк, или полпарка) устанавливаемых катерами, взрывоопасных предметов и фугасов, миноукладчиков и мин, устанавливаемых вручную, и просто "БСЛ", как мудро солдаты назвали большую саперную лопату. И с любым вопросом по использованию этой техники или ее приведению в рабочее состояние прибегали к помощи майора Кандаурова. Все это он постигал трудом и опытом, не имея специального образования, учил военной практике образованных, окончивших училища и другие специальные учебные заведения, которые готовили специалистов инженерных войск. Слегка выпивал, как каждый, прошедший войну, в боевом росте своей готовности пожертвовать собой и своей жизнью, "За Родину, за Сталина", как лицемерно говорили политические работники. Над
этой формулой втихаря смеялись, и безоглядно шли в атаку. Такова природа русского патриотизма. К сожалению, сегодня умирает это качество, пропадают Лермонтовские фаталисты и Купринские романтики.
Майором он стал после двенадцати лет капитанского звания, был такой указ в средине пятидесятых, что после двенадцати лет в одном звании - присваивать очередное, даже в отсутствии должности. Должность у него была, и он прекрасно справлялся, но не имел двух качеств - не был членом партии и не чинопоклонствовал. Знал себе цену. Его любили нижние чины и с пренебрежением к нему относились вышестоящие. В 1966 году в городе Южно-Сахалинск, весьма неожиданно встретились Бердичевские сослуживцы, трое, из них - один наш Николай Васильевич. Встретились в ресторане, в тот день пришел приказ Министра об увольнении майора Кандаурова по выслуге лет. Проводили его с почетом. Дослуживал последние годы он в Дивизии пос. Леонидово. Южный Север острова.
С радостным настроением возвращался он в Украинский город Бердичев, где прожил со времен Великой Отечественной войны, ее окончания, семья оставалась на материке, жена нянчилась с внуком, сын и невестка работали.
Недолго Николай Васильевич смог играть и развлекаться с внученком. Через полгода обширный инфаркт унес жизнь хорошего человека.
В 1956 году при 103 танко-самоходном кадрированном и на его базе полку приказом Командующего Прикарпатским военным округом была организована подготовка молодого пополнения для Советских войск в Германии. К месту постоянной службы солдаты должны были прибыть уже сформировавшимися военными,прошедшими курс молодого бойца, принявшими присягу и вполной экипировке.
Готовилось 3 роты трехвзводного состава, в каждом учебном взводе обучалось 60 человек. Взвода состояли из трех отделений по 20 солдат. Ребята все были довольно грамотные, со средним и неполно средним образованием, преимущественно комсомольцы.
Второй ротой командовал капитан Мосамед. Уже в возрасте близком к сорока годам , полноценный мотострелковый ротный. Обучение солдат целиком и полностью по утвержденной программе и расписаниям было возложено на командиров взводов и младших командиров, что касается простейших солдатских премудростей да уставов Внутренней службы да строевого. Командир роты с заместителем по политической части выполняли надзорные функции, занимались организацией учебного процесса и бытом.
Для солдат уже не было секретом, что их готовят к отправке в одну из групп войск за пределами СССР. Цензурой было выловлено письмо на родину одного из воинов, зачитывалось при разъяснительной работе о военной тайне: " ...одели нас в говяжьи (яловые) сапоги и гоняют, как соленых зайцев". Вцелом, парни понимали предстоящую миссию и к воинскому обучению относились добросовестно. В ротах работали комсомольские организации, активность была на высоте, в ближайшие после поступления в часть дни была организована художественная самодеятельность. Заработали спортивные секции различных направлений.
Командиры отделений несли большую нагрузку, но к работе тоже относились с пониманием и хорошей отдачей.
Срок начального солдатского обучения к осени подошел к своему логическому концу, была принята присяга, ожидался со дня на день отъезд к новому месту службы. Солдатам наконец, выдали за три месяца задержанное денежное довольствие. Был праздник. По солдатским меркам сумма в девяносто рублей - весьма приличная. До этого перебивались родительскими переводами и пайком махорки "от старшины". А финансисты никак не могли обернуться с получением денег по секретной директиве от марта 1956 года. И тогда бюрократическая машина вращалась медленнее мысли.
За три дня до отправки эшелона к новому месту службы, в воскресенье , командир роты построил солдат на площадке перед казармой и держал речь:
" Товарищи солдаты! Мы с вами до сих пор были временными жильцами в этом помещении, пользовались мебелью, бельем, литературой, уставами для обучения. Многие материальные ценности были утрачены, сломаны или утеряны. После вашего отъезда мне придется за это все отвечать и сдавать на склады части. Желательно, чтобы каждый из вас сдал ну, хотя бы этому сержанту добровольно некоторую сумму, чтобы после вашего отъезда не оказалось долгов. Вот столик, сержант Мирсагатов, соберите деньги и сделайте список сдавших".
И , соблюдая все правила строевой подготовки, солдаты выходили из строя и сдавали, кто десять, кто двадцать рублей, а, один , некурящий и имевший остатки средств еще из дома пожертвовал 50 рублей. На что последовало от ротного :
-"Спасибо, товарищ солдат", и тому был бодрый ответ: "Служу Советскому Союзу!".
Собранные деньги, около двух с половиной тысяч рублей сержант вместе со списком передал капитану Мосамед.
За сутки перед отправкой, когда уже было точно известно, время погрузки в вагоны капитан пришел в роту к вечерней поверке и на построении выступил со следующей речью:
" Товарищи солдаты! Завтра мы с вами прощаемся, вы, теперь это уже не тайна, отправляетесь служить в Группу Советских войск в Германию. Это еще капиталистическая страна. Каждый, въезжающий в эту страну вынужден платить пошлину. Въездную. Это отличие капиталистической системы. Вам надо сдать комсоргу рядовому Богданову, втечение сегодняшнего вечера по тридцать рублей с человека. Сумма небольшая, но вам русские деньги там и не понадобятся. Комсорг, завтра утром я приду и вы мне передадите деньги вместе с ведомостью. Я их передам в соответствующую службу военых перевозок".
Это выступление особого удивления у людей не вызвало, сразу после построения начался сбор "выездной пошлины". Никто не удивлялся, речь командира была более, чем убедительна. До позднего вечера, комсорг и группорги трудились в ленинской комнате. Деньги были собраны.
Настал следующий день. По команде старшины солдаты готовились к дороге, комплектовали вещмешки, уплотняли скатки шинелей, распихивали по возможности в рюкзаки фляги и котелки. Чистили пуговицы, ременные бляхи. Уже было десять часов утра, комсорг волновался, ротный все не появлялся.
Парню ничего не оставалось делать, как обратиться к замполиту батальона и спросить, куда сдать въездную пошлину. Замполит батальона, заподозрив недоработку командиров других рот, по простоте душевной обратился с этим вопросом к замполиту полка, замполит полка вызвал к себе начфина и пом. по МТО ( по материально техническому обеспечению). Все развели руками, а после информации об этом начальнику штаба окончательно выявилась эта мелкая афера Мосамеда суммарной стоимостью около 8000 рублей. Солдатам деньги вернули, объявив об ошибке ком. роты, во время погрузки на автомобили ротный отсутствовал, писал объяснительную дознавателю, людей провожали командиры взводов. Благодатная цена опоздания на службу.
В полку стало известно, как написал в своей объяснительной славный воин Мосамед, он хотел купить дочке пианино. Не хватало пару тысяч имеющихся сбережений. Его , буквально, изгоняли через небольшое время из полка. Уволен с правом на пенсию - 30% от начислений со стажем 20 лет. Тогда еще, осуждая его рвачество, сослуживцы не прибегали к формулирове " о достоинстве, приличиях, и недопущении офицером бесчестных поступков".
Служили в одном батальоне На Сахалине два капитана в средине шестидесятых годов.. Башин Юрий Николаевич и Кальниченко Петр Семенович. Батальон в пятидесятые годы был многопрофильной подвижной ремонтной базой и знаменит был тем, что его военнослужащие Зиганшин, Поплавский и еще двое во время командировки на Курильские острова для ремонта техники проявили недисциплинированность, вышли без разрешения начальства в открытое море на самоходной барже. С пъяну заблудились в океане. Командование базы было жестоко наказано и уволено несколько человек по пункту "Е"- без права на пенсию, а изголодавшихся разгильдяев, которые поели даже свои сапоги, через два месяца выловили американцы, назначили их почетными гражданами Сан-Франциско. Надо, справедливости ради, заметить, что всем им предложили остаться в Штатах, но они, излечившись от истощения, запросились на Родину. Здесь их встретили с почетом и, даже, выдали ордена. Их приветствовал лично Никита Сергеевич Хрущев. Но, речь не о них. События описываемые - на десяток лет позднее.
Очень нагрузочная и объемная работа была и у Башинского цеха и у самого Юрия Николаевича. С 15 числа каждого месяца начинались переработки, люди, вместе со своим начальником ежедневно задерживались на рабочих местах часа на два-три, чтобы выполнить месячную программу. Большинство работников цеха были солдаты срочной службы, обучение было длительным, и, в основном, личным показом и личным примером командира.
В цехе Кальниченко было полегче, тем более, что основная часть работников его цеха была постоянного состава, состояла из сверхсрочнослужащих, поскольку прецезионность деталей была значительно более важна, чем в сопряжении агрегатов из которых собирается машина. Самоконтроль исполнителей.
Самыми большими трудоголиками в Азии считаются из покон веков корейцы. Солдаты батальона между собой цех Башина называли корейским, интеллигентами, в противовес, величали работников цеха Кальниченко.
Кальниченко, ко всему, был парторгом части. Благо, коммунистов насчитывалось в батальоне не более двадцати человек. Работа была небольшая. Довести требования Центральных органов, провести раз в месяц общее собрание на общепринятую тему, да , в качестве приближенного к командиру, капнуть на сослуживцев, увидев или заподозрив неблаговидность в действиях или мыслях. И бюро, с выводами и , "поставить на вид". Вот и все. Но, фигура.В масштабе небольшой отдельной воинской части. Сам был на виду у политического руководства Политотдела спец. Частей.
Был субботник по наведению порядка в парке машин. Прошло весеннее снеготаяние. Вылезли подснежники - так называют в северных и Дальневосточных районах предметы технического обслуживание, мусор, и все то, что было занесено снегом в период снежных заносов и метелей. В период этот даже на улицах города оттаивали и появлялись из-под сугробов пропавшие зимой без вести люди, которых во время уборки загребли бульдозеры. Упали и под пургу попали по разным причинам, и уставшие от борьбы с преодолением сугробов, и спъяну, потом снегом занесло, и, просто, попавшие под уборку снега двухотвальными бульдозерами на базе гусеничных тракторов.
Рядовой Олег Овчаренко , шофер транспортной машины ЗИЛ недавно передал свою машину другому солдату в связи с предстоящим увольнением. Отслужил три года. Машина на момент событий была в рейсе. Юрий Николаевич ставил солдатам задание на работу. Подошел к Овчаренко, взял его, совершенно не по уставу, по-приятельски за плечо и сказал : " Олег, ты свою машину сдал, поменяли колеса, а разбросали по всей площадке. Собери все свои колеса и сложи в одном месте. Колодцем". На что услышал еще более неуставной ответ: " Я ебал твои колеса! У меня дембель". И, в ответ на столь грубое раздражение был, неожиданно даже для самого Юрия Николаевича, сбит единым ударом с ног. Удар пришелся в правое ухо ребром ладони правой руки капитана. Башин сам испугался. Он был честнейший, благородных кровей и поведения Офицер. В те поры не то, что рукоприкладства или "дедовщины", так расцветающих сегодня, а и элементарных грубостей со стороны офицеров по отношению младших чинов не было. Просто не было таких случаев. Матерились или подтрунивали друг над другом, но это никогда не сопровождалось злобой или другими негативными деяниями и чувствами. Особенно на Сахалине, Курилах и Камчатке. Здесь были суровые условия службы и товарищеская выручка и самоотдача были в почете. И не было жизненных благ у офицеров, которые отличались бы от солдатских образно говоря, - одинаково в пургу ходили "до ветру", Вытоптав в снегу площадку, и одинаково могли не вернуться из сугробов. Иногда заметало. Холостые офицеры питались в солдатских столовых без всяких привелегий, за счет причитающегося пайка. Семйные получали продпаек, равный нормам для всех военнослужащих. Был доп паек, но это незначительная прибавка в виде консервов, сгущенного молока пару банок, печенья или пачки сахара рафинада. И, если казармы отапливались паровыми котлами, то офицерам всех рангов надо было для своих квартир заготавливать, рубить дрова, носить из сарайчиков уголь. Таковы были общие условия. Они сближали .
И, вдруг, такое. Происшествие. Невдалеке работали солдаты и сверхсрочнослужашщие капитана Кальниченко. Все все видели. Юрий Николаевич направился в штаб. Решил сразу доложить о своем проступке командиру. Путаясь в полах шинели его обогнал сосед и колега по производству Кальниченко. Пока Башин шел, командир уже знал, что совершен страшный проступок, солдат Овчаренко лежит в парке в бессознательном состоянии. А Овчаренко в это время советовался с сослуживцами, обсуждая, как повернуть происшествие на то, чтобы его уволили из армии не дожидаясь общего эшелона и корабля до Владивостока с пересадкой в Ж.Д. вагон. Хотелось получть быстро проездной билет на самолет и через пару дней быть дома. Понималось, что начальство испугается и быстро замнут инцидент.
Но, не испугались. Башин был отстранен от должности на время расследования, Кальниченко активничал, дабы создать себе имидж борца за справедливость. Хотя справедливость даже солдатами понималась, как спровоцированная самим Овчаренко, нагрубившим капитану. Грубо нагрубившим. Так и заявляли все дознавателю, а виновник, не только не получил желаемого срочного увольнения, но был задержан вместе со свидеттелями до окончания расследования. Все были уволены, а три свидетеля и Олег давали показания, писали объяснительные и тд. Кальниченко окончательно себя быстротой доноса дискредитировал, ведь Башин сам доложил о своем проступке, хотя, большинство командиров, как офицеров, таки сержантов были уверены, что сами поступили бы так же.
Офицерский суд чести объединения спец. частей был при батальоне спец назначения, все офицеры части выезжали на процедуру суда. Суть дела докладывал дознаватель. Вопросы к Юрию Николаевичу почти не задавались. Лишь один майор спросил, как после этого поступка, стали остальные солдаты исполнять приказания Башина. И, мо мнению всех присутствующих - дисциплина исполнения значительно укрепилась. Человек остается Человеком со своими нервами, эмоциями и правом защищать свою честь.
По результатам суда виновному в рукоприкладстве было поставлено на вид.
А положение кодекса чести Офицера считать несовместимым с офицерским званием доносительство, клевету, распространение слухов,избегать распутства и бранных слов... вполне соответстует настоящему случаю.
Служебная карьера Юрия Николаевича была вполне, в дальнейшем, благополучна. В конце 1968 года он в порядке плановой замены, отслужив на Сахалине двенадцать лет был переведен в Прикарпатский военный округ. Прослужил там очень недолго, в марте 1969 года произошли Даманские события на Уссури. В составе части на усиление наших границ Юрий Николаевич был переведен "взад", в Приморье. Пришлось переводить к себе и семью. Детии жена, Валентина, и года не прожили в условиях натуральных садовых фруктов. Снова Дальний Восток , только без островных льгот. Он с почетом ушел через десяток лет на пенсию в звании полковника. Следы Кальниченко затерялись между партийной (КПСС) работой и Западной Украиной.
Майор Кузьмин Иван Иванович, совершенно безграмотный в техническом и экономическом плане офицер, закончивший весьма посредственно среднее автомобильное училище в Уссурийске, достигнув майорских вершин, поставил целью своей повышение в должности. Да и хотелось в подполковники. Очень. Жена его была большим специалистом в области подпольных абортов, официально эта операция в те годы была запрещена. Только по медицинским показаниям. А желающих было много. Без показаний. И многие ее знали, и такса была приемлемой. Дамы в округе 500 километров от Манзовки Приморского края очень интенсивно пользовались ее умением, а семья Кузьминых не нуждалась в заработках отца. Но, уж очень ему хотелось быть значимой фигурой. Вышестоящие начальники легко покупались, не менее легко покупались кадровики. Россия.
Завод Љ18 Министерства Обороны находился в Хабаровске, на границе района Красная Речка. Его начальник полковник Махинов, очень грамотный промышленник и хозяйственник переводился в один из центральных округов на аналогичную должность по семейным обстоятельствам. В Москве, в Министерстве, его ценили. Ценили и после внедрения на новом месте. И сумел на его место продвинуться ранее упомянурый Иван Иванович. Попытался учредить командный метод руководства, без учета экономических расчетов и технологий, да при таком командовании через годик завод стал приходить в упадок. Работали на этом производстве не солдаты, а вполне гражданские люди, члены профсоюза. Огромная сила. Не могли его воспринимать за директора завода после Махинова.
По соседству с заводом , через забор, и проходные рядом, дислоцировалась главная база КЭУ МО ( квартирно эксплуатационное управление). Через базу поступали на комплектование частей Дальнего Востока все мало мальски ценные или производимые в других регионах СССР товары. Начиная от строительных кирпичей и конструкций и кончая оборудованием для штабов и гостиниц. Мебель. И строительная техника. В последнее время стали поступать редкие товары из Японии, тогда это телевизоры, вентиляторы, сантехника, видеомагнитофоны. Все переваливалось через эту базу. И начальником там по штату был подполковник. И оклад соответствовал. Должность начальника базы в какой то момент освободилась, Иван Иванович посчитал, что "кладовщиком" работать проще, приложил массу усилий для получения этого места. С промышленностью и производством хлопотно. Получилось. Заодно получилось купить "Волгу" взамен старого "Москвича". Это были годы, когда для покупки автомобиля надо было отстоять многолетнюю очередь, хотя, деньги у народа были, были деньги и у Кузьмина. Для начальника завода купить машину было проще. На коллектив всегда была разнарядка. Для рабочих. Профсоюз распределял. На стыке смены должности удалось...
После Кузьмина заводу с начальниками не очень везло. Все приходили карьеристы, получив очередное звание, спешили устраниться от тяжелой ноши, перейдя на командную или штабную работу. А здесь надо было много знать и уметь.
Иван Иванович получил доступ к распределению материальных средств. Собстенно, распределял не он, должностные лица штаба КЭУ, На базу приезжали снабженцы от войсковых соединений и частей с готовыми нарядами и накладными-распоряжениями но, имелись у него возможности чего то не додать, получив роспись в накладных, или на этапе выдачи произвести замену товара. И никто не жаловался. Ведь к нему приходилось некоторым потребителям приезжать за товаром несколько раз в год, а некоторые - ежеквартально. Терять взаимоотношения люди не хотели, ибо вместо товара можно было получить отметку в накладной- "нет в наличии". Излишки копились. Их учет вел очень строго лично начальник базы. Но на базе нашлись люди, которые параллельно с начальником тайно вели учет излишествующих товаров - ковров, видеомагнитофонов, телевизоров, мебели. Все это в семидесятые-восьмидесятые годы было в большом дефиците во всем СССРе и распределялось большими начальниками. На армии, на дивизии, на укрепрайоны . Блага.
Пришло время, когда кладовщики получили команду от своего начальника подготовить на отдельные стеллажи на каждом складе излишки по списку. Список давал сам начальник. Об этом распоряжении стало от доброжелателя известно особому отделу округа. За воротами склада начали следить определенные люди. Маскироваться было удобно в очереди машин, стоявших для въезда на базу и на завод по разным надобностям. Кому за получением техники, кому за получением материалов, кому за комплектующими и запасными частями. Толпа перед обеими проходными была всегда.
При выезде из ворот базы, ЗИЛ, сопровождаемый машиной УАЗ начальника,был задержан, досмотрен, арестован вместе с бедным Иван Иванычем. И препровожден в комендатуру Хабаровского гарнизона. Полковник Смирнов, комендант гарнизона, в тот день принимал гостей-начальников всех рангов, вплоть до командующего округом, желавших лично осмотреть наворованное и этого жадного воришку.
Следствие было молниеносным. Суд был через месяц. Кузьмин получил заслуженный срок с лишением всех воинских званий и прочая, и прочая...
О Смирнове! Замечательная личность. 15 марта 1969 года это оказался единственный командир батальона со своими солдатами 199 мотострелкового полка, который участвовал в отражении китайских провокаторов, занявших остров Даманский. Это было первое воинское подразделение армии из дислоцировавшихся на Дальнем Востоке войск. До этого были и погибали в конфликте только пограничники.
Поднявшись в атаку сразу определил, что масса китайских огневых точек не подавлена артиллерией, он приказал солдатам залечь, ждать его команды. А резвые, не видавшие боевых действий командиры требовали от него по рации продолжения атаки. Он, лежа в снегу со своими солдатами ответил по рации, чтобы рассредоточенные танки по высокому берегу открыли по обнаружившим себя пулеметным гнездам огонь. Танки стояли, солдаты погибали, китайцы стреляли, а танковой поддержки не было. Боялись, не решались отцы-командиры брать на себя ответственностьрешений. Все, как в сегодняшней армии, те же грабли. Но это был бой. Доложили о действиях Смирнова в генштаб. А батальон лежит в захлебнувшейся атаке. Из Москвы ответили: " так подавите, сохраните жизнь солдат..." И десятком выстрелов из танков огневые точки противника были подавлены, Смирнов поднял своих людей и вскорости они были на острове... Дальше пошли дела удержания завоеванных позиций и оборона. Все уже в истории. Китайский план боевых действий "Возмездие", утвержденный самим Мао провалился. Погибли люди, в том числе и пограничник Стрельников, и еще шесть офицеров пограничников, около 60 пограничников солдат с нашей стороны, с десяток солдат армии ( памятник - обелиск с фамилиями погибших сегодня посещаем туристами на заставе И.Стрельникова, ранее застава"Нижне-Михайловка". Погибла и хорошая тысяча китайцев.
Китайцы этой провокацией собиралисьобвинить Советскую сторону, но, неудачу признали и они сами. Около сотни китайских военных были казнены , якобы за измену и трусость, проявленную в бою.
Смирнов за свою строптоивость был временно отстранен от занимаемой должности, с месяц был под следствием и дознаниями, потом получил Орден боевого Красного знамени, назначен командиром полка на Красную речку вблизи Хабаровска. Его солдаты , которыми он командовал в бою , будут Смирнова помнить и расскажут внукам. Получил звание полковника. Назначен военным комендантом города Хабаровск. Жилье неподалеку от комендатуры на улице Ленина.
Иван Иванович, сидя в местах предписанных судом, точно усвоил требования офицерской чести и положение, что :" Честь -его внутреннее достоинство, верность, доблесть, благородство души, чистая совесть...". И не будем от него ожидать большего.
И, замечательный офицер А.Смирнов, еще не читая этих прописей, поступал по человеческим и Суворовским заветам: " Добиваться побед малой кровью, сражаться мужественно и храбро, не забывая о благоразумии, словом,делом и личным примером побуждать воинов проявлять стойкость в бою..."
Дадьше то что? Это все мои воспоминания по мелочи и для сегодня не показательны. Сегодня развернулись по-крупному. Вот расследование обозревателя "Совершенно секретно" Таисии Белоусовой:
" ...до сих пор не ясно, кто повинен в исчезновении из государственной казны 327 миллионов долларов.
Чтобы узнать, чего ради Минобороны вздумало связаться именно с украинской ПФК, кто стал инициатором зачетов, как происходило подписание соглашений по ним, я встретилась с бывшим министром обороны, ныне депутатом Госдумы Игорем Родионовым. И вот, что он поведал:
" Если кто-то задумал погреть руки на взаимозачетах, то время выбрал самое удобное. До моего прихода в министерство в июле 96 года оно три месяца жило без министра. После вывода войск с Запада и разграбления имущества многих заместителей Грачева убрали. Отстранили за какие то темные дела и начальника Главного управления военного бюджета и финансирования Воробьева. На должность главного финансиста я долго искал человека, который не был связан с Грачевской командой. Взял Олейника, за плечами у которого были 35 лет службы в войсках, прекрасные рекомендации.
К этому времени мы находились в чрезвычайной ситуации. По полгода люди сидели без довольствия, и я не знал, где взять деньги, чтобы их накормить. Одеть, обуть, купить автомат или керосин для полетов даже не мечтал.
Однажды Черномырдин говорит, дескать, я верю, тебе надо помочь, да с деньгами туго. Но есть соглашение , разрабатывается Минфином и Украиной. Она в счет долга Газпрому поставит вам стройматериалы. ... Черномырдин при встречах не раз напоминал, мол, ты там особенно не затягивай это дело. Затем принесли соглашение о взаимозачете на 250 миллионов долларов - без единой подписи. Я решил, пусть вначале подпишет разработчик-Минфин. В следующий раз эти буииаги положили передо мной на заседании правительства. Вроде все правильно, да и за подписание ратовали сразу два премьер-министра, значит есть межправительственная договоренность".
Кроме министра обороны Родионова первое соглашение подписали заместитель министра финансов А.П.Вавилов, руководитель Государственной налоговой службы В.Г. Артюхов, и.о. Председателя правления "Газпром" В.В.Шеремет, представитель "Национального резервного банка" Ю.А. Кудимова, президент ПФК "ЕЭСУ" Ю.В. Тимошенко и управляющий компании "United Energy International Limited", (которую представляли корпоративным членом ПФК) Ш.Е.Аксой.
Это семисторонее соглашение и лягло в основание всей аферы.
При каких обстоятельствах Министерство Обороны перевело деньги английской фирме, мне рассказал сам бывший главный военный финансист генерал-полковник Георгий Олейников.
"27 декабря 1996 года из минфина поступил пакет с первым соглашением на 250 миллионов долларов. Документ не имел ни номера, ни даты. Решив, что реквизиты просто забыли поставить, мои сотрудники вписали уже после получения банковских выписок о проведении платежа. В соглашении указывалось, что деньги перечисляются в качестве предварительной оплаты поставок, но по контракту, который при Грачеве уже был оплачен казначейскими налоговыми освобождениями. Стал справляться в аппарате Вавилова. Там успокоили, дескать, этот контракт взят за основу, а в дальнейшем к нему будут дополнительные соглашения. ( Последние действительно появились, но в июне 1997 года, тоесть, после того, как деньги были проплачены) Сразу после этого позвонил Вавилов, предупредил, что перевод денег должен состояться в течение одного дня, и потребовал не допустить срыва, так, как это решение правительства. А напоследок напомнил о печальной судьбе моего предшественника Воробьева. Я сухо ответил, что свои обязательства выполню."
На мой вопрос Родионову, что было бы с Олейником, если бы тот не перевел деньги, генерал решительно рубанул: "Я бы его разжаловал".
27 декабря 1996 года в Национальном Резервном банке (НРБ), где по инициативе Вавилова заранее были открыты счета участников зачета, 250 миллионов длларов переводились по цепочке: "НРБ"-Газпром-Государственная налоговая инспекция-Главное управление федерального казначейства Минфина-Министерство обороны-"United Energy International Limited"-Газпром- "НРБ".
Реально деньги из банка никуда не уходили. Но, Газпром избавился от недоимок по уплате налогов, Минфин профинансировал Министерство обороны, Минобороны перевело деньги, как предоплату за стройматериалы компании "United...". Та, ( в уплату за российский газ, ранее поставленный для "Единых энергетических системУкраины") перевела деньги Газпрому , который расчитался с банком. А украинская ПФК "ЕЭСУ"должна была в течение полугода поставить Минобороны стройматериалы.
20 марта 1997 года в Минобороны поступило втрое соглашение, уже на 200 миллионов долларов. Олейник пытался выяснить в Главном управлении федерального казначейства Минфина, почему оно не имеет номера, но там посоветовали "не ломать голову" , а переводить деньги. Поинтересовалась у Родионова хлопотали ли Черномырдин и Лазаренко и об этом взаимозачете. Ответ бывшего министра обескуражил:
" Убей меня Бог, не припомню, чтобы я подписывал этот документ! Другие подписи заверены четкими оттисками печатей, а на моей-какой то ободок.
И сегодня, и в процессе расследования всех афер, начатых еще Грачевым, Ю.Тимошенко и Вавиловым и компанией бывших и новых руководителей Газпрома и других государственных мужей всем понятен мотив уголовного дела от 27 марта 2000 года.
Конфликт с главной военной прокуратурой возник из-за лишения сотрудников военной прокуратуры 25% надбавки к окладу. Генерал Олейник действовал в соответствии с постановлением правительства. Однако, руководство ГВП пожаловалось министру, затем подало в суд. 15 марта военная коллегия Верховного судаРФ оставила их жалобу без удовлетворения.
И, быстренько военная прокуратура квалифицировала уголовное дело "по факту превышения служебных полномочий" при проведении взаимозачетов.
Изучая ход расследования, становится прозрачно ясным, что осуждение Олейника -грубая месть Прокурорских работников.
К сожалению, по факту данных взаимозачетов больше никто не был привлечен. За Олейника никто из давивших на него не вступился. Попытались прижать Вавилова, но за него вступились "Сильные Мира сего".
Если смотреть реально, то в суматохе переходного периода Черномырдин сделал очень щедрый подарок ПФК"ЕЭСУ".
Потеря "блеска и нищеты" Советским Союзом и приобретение новой нищеты, еще более разъедающей общество и разрушающей старые государственные устои привели к тому, что мы имели в 1991-2000 годах. Мучились и страдали от безденежья все, даже армия, а государственные мужи, тот же Черномырдин, лихорадочно искали выход из создавшегося положения. И нельзя обвинять таких людей, как Виктор Степанович в создавшемся финансовом положении всего Российского общества. В те поры и Газпром вынужден был сократить значительную часть своего персонала.Нищенствовали все. За исключением воров, которые потом плавно перешли в класс олигархов. И честь и хвала мужам, которые стояли у кормила власти, искали пути денежных взаиморасчетов и находили их. Жаль, если эти операции обогатили отдельных. Сомнительно, что это был генерал Олейник.
Где деньги? Кто порядочен, а кто аферист? Кто погрел руки? Как чувствует себя каждый из участников и фигурантов? Не мучает ли кого из них совесть?
И много подобных вопросов навеяно этой историей.
Где уж, говорить об офицерской чести?! И министров, и заместителей, и помощников, и прокурорских работников, тоже офицеров .
Несколько изданий СМИ в сентябре 1999 года повторило лозунг В.В.Путина
"Нам нужны патриотически настроенные профессионалы, а не профессиональные патриоты". Это очень удачная мысль и она касается в первую очередь защитников отечества, офицерского корпуса, воспитателей нового человека во всех уровнях его развития.
Армия и ее служащие до тех пор не станут настоящими патриотами, пока существует неравенство членов нашего общества в отношении к самой армии, пока имеются люди, пользующиеся льготами по призыву не по здоровью, пока каждый, в том числе и молодой человек, окончивший ВУЗ, не отслужил в армии и не прошел школу , прививающую патриотизм каждому члену общества. Уклонившийся от службы в Вооруженных силах не должен приниматься на работу, не может считаться полноценным гражданином. Он достоин только преследования.
Следует проводить работу с депутатским корпусом, вплоть до переизбрания, если депутатский сынок, закончив Сорбонну или Кэмбридж не отслужил в армии своей родины. У них брезгливость к российским ВУЗам.