Трубы были очень холодные и мокрые. Да и какими же они могут быть в старой, давно не чищеной шахте люка. Здесь даже крышки не было, её несколько лет назад утащили на цветмет местные бомжи. Время от времени вид открытого люка привлекал внимание жильцов соседнего дома, и они начинали слать жалобы местным властям. Власти же, для которых вести многолетнюю переписку было гораздо легче, чем найти крышку для люка, не собирались менять ситуацию. Тем более что люк был расположен так, что его сложно было найти случайному прохожему, а, следовательно, и риск провалиться туда был минимальным. Поэтому люк часто был временным жилищем для бездомных всех мастей. Временным потому, что здесь всегда, в любое время года, было очень холодно и влажно. Проведя в люке некоторое время, его обитатель старался найти себе новое пристанище. Иначе можно было серь1ёзно застудиться и умереть.
Вот и сейчас в люке не было жителя. Но зато были постоянные посетители. В основном дети. Беспризорники. Именно такой бедолага сидел внутри, прислонившись спиной к заплесневелой и мшистой от сырости стене, и горько плакал. Его звали Павликом, и сегодня ему исполнялось двенадцать лет. Глядя на мальчонку, можно было понять, за что другие беспризорники дали ему кличку "Вампир". Неестественно бледное, почти белое лицо и большие, вечно красные глаза. Сейчас они покраснели ещё больше, потому что плакал Павлик уже давно.
Не от голода, так как сегодня утром он успел щипануть кошелёк у неосторожной дамочки в трамвае, и купить себе два гамбургера с колой в Макдоналдсе.
Не от холода, так как, несмотря на то, что одет он был в легкую футболочку и грязные рваные джинсы, Павлик не чувствовал, что мёрзнет.
Он плакал и не от обиды на жестоких взрослых: бомжей и успешных, респектабельных людей; милиционеров и бандитов. Нет, сегодня он не попадал под горячую руку никому из этих людей. Просто в этот день, два года назад, он стал сиротой.
Павлик рос в самой обычной семье и был обычным ребёнком. Ходил в школу, занимался в музыкальном классе, и очень любил свою младшую сестрёнку, которая скоро должна была пойти в первый класс. Отец работал менеджером в крупной компании, мать - врачом в поликлинике. На День Рождения Павлика родители хотели всей семьёй съездить за город, на местную базу отдыха, и пожить там в выходные. Павлик ещё ни разу не был там, а поэтому с большим нетерпением ждал эту поездку. Но вот, вечером пятницы отец Павлика подъехал к дому на своей машине, погрузил семейство, и они отправились праздновать. Павлик, казавшийся себе очень взрослым, делал вид, что ему неинтересно, сколько им надо ехать, и что будет, когда они приедут. Зато сестрёнка буквально засыпала вопросами родителей и каждые пять минут интересовалась, как долго им ещё ехать. Ей отвечали, и она замолкала, но ненадолго. Был июль месяц, на улице темнело поздно, и люди, прятавшиеся днём от нестерпимо палящего солнца, к вечеру высыпали на улицу. Да и транспорт ходил гораздо активнее, чем днём. Город был похож на муравейник. Но вот, последний поворот, и городские улицы начинает сменять природный пейзаж. Справа от Павлика вновь оживилась сестрёнка. Она поправила свои белые с голубым цветком носочки, и в очередной раз спросила: "А мы скоро приедем?". На этот раз Павлик захотел ответить вместо родителей. Он повернулся к сестрёнке, открыл рот, и тут мама громко закричала. Павлик не понял, что произошло дальше. Страшной силы удар потряс машину, Павлика чем-то ударило, и он потерял сознание...
Когда он очнулся, то увидел, что лежит в больничной палате наподобие той, в которых работала его мама. От сильной головной боли он застонал, и снова отключился. В больнице Павлик провёл три месяца. У него была серьёзная черепно-мозговая травма, а также сломано запястье на правой руке. Первые две недели госпитализации он находился под воздействием лекарств, и плохо воспринимал действительность. Но на третью неделю он стал приходить в себя, и однажды, во время утреннего обхода спросил у осматривающего его врача о родителях. Тот сразу стал говорить о какой-то чуши, и быстро ушёл. Вечером к Павлику в сопровождении главврача пришли две незнакомые женщины. Одна из них была одета в милицейскую форму, а вторая - в кофточку, которую часто носила мама Павлика, поэтому сначала он даже обознался, недоверчиво спросив: "Мама?". Женщины переглянулись. "Павлик, - начала одна из них, - послушай меня внимательно..."
В эту ночь он смог уснуть только после укола снотворного. В автоаварии выжил только он. Мама, папа и сестрёнка были буквально расплющены фурой, которая по вине пьяного водителя вышла на встречную полосу. Тот отделался лишь несколькими ушибами и лишением прав, в то время как изуродованные останки семьи Павлика вытаскивали из машины с большим трудом. Павлика спасло лишь то, что в момент удара его выбросило из машины. Узнав о случившемся, слегла с инсультом и единственная бабушка. Павлик, когда его выписали из больницы и оформили в детдом, один раз навестил её вместе с воспитателем. Всего один раз, и то потому, что бабушка тоже вскоре скончалась.
Так, в десять лет Павлик стал сиротой. В детдоме он по вполне понятным причинам не задержался и убежал, пополним многочисленную армию беспризорников. Старшие обучили его воровству и попрошайничеству, поэтому Павлик быстро освоился в новом мире. У него появились приятели, вместе с которыми он часто нюхал клей, уплывая в блаженный красочный мир, где он иногда встречал родителей и сестрёнку и пытался говорить с ними. Пару раз его ловила милиция, но Павлик всегда возвращался обратно, сбежав из приюта. Он стал таким же, как и другие бездомные - злым, хитрым, наглым, осторожным, скрытным. Но всё это было лишь внешней оболочкой, под которой прятался испуганный ребёнок, волей случая оказавшийся в беде. Поэтому время от времени Павлик приходил к люку около своего бывшего дома, и там, в темноте, сырости и одиночестве, горько плакал.
Трубы были очень холодные...