Очередная неделя занятий оказалась ещё более интенсивной, чем предыдущая. Преподаватели стали наседать, вгоняя расслабленных первокурсников в нужный темп учёбы. В клубе каягымисток всё устаканилось, так как Чжин Гук общался со мной подчёркнуто отстранённо. Официально я впала в немилость этого местного властелина. От чего многие злословили за моей спиной или же в моём присутствии. Впрочем, имелись и сочувствующие.
Установившиеся спокойствие и размеренность моей студенческой жизни разлетелись в дребезги вечером в среду, когда Ли Чжи Сук с замиранием в голосе спросила у меня:
- Как думаешь, Чжин Гук подарит тебе завтра подарок?
- По какому поводу? - спросила я, не отрываясь от чтения конспекта.
- Завтра белый день - когда парни делают подарки девушкам, которые им нравятся.
- Ну да, 14 марта! - показала я, что нахожусь в теме. И тут же вспомнила про договор с Чхве Шин Хёком: "Вот засада! Авось забудет!", - посетовала я мысленно и положилась на волю случая.
Утро Белого дня началось довольно неординарно - с громкого стука в дверь нашей комнаты в кисукса. Мы с подругой ещё спали без задних ног, так как занятия на сегодня отменили. Недовольные внеплановой побудкой, мы не сговариваясь, побежали встречать гостя. Чжи Сук опередила меня и рывком распахнула дверь. На коврике перед ней стояла большая розовая коробка. "Для Ким Лин Мэй и Ли Чжи Сук" гласила надпись на приколотом сверху листочке-сердечке.
- От разноцветной троицы, - обрадовалась подруга, - почерк Сон У Ёна.
Мы занесли коробку внутрь и приступили к распаковке. Ребята подарили нам по статуэтке в виде нашей уменьшенной копии, а также фотоальбомы с фотографиями наших занятий в тонъари. Было очень приятно. Сразу же появилось праздничное настроение.
Вдохновлённые прекрасным началом дня, мы принарядились и пошли кушать. После завтрака на выходе из столовой за нами увязались две девицы. Чтобы убедится в их слежке за нами, мы специально поплутали по университетскому парку.
- Похоже, это поклонницы Пак Чжин Гука следят за тобой, - шёпотом предположила подруга.
- Делать им больше нечего!
- Им любопытно подарит он тебе подарок или нет. Ходят слухи, что вы тайно встречаетесь.
- Фантазёрки! - недовольно фыркнула я.
Покинув парк, мы прошли в подготовительный зал выполнять домашку. Положив сумки на стулья и тем самым, забив себе места, пошли за книгами. Следовавшая за нами парочка тоже устроилась неподалёку. По возвращении на наших столах мы обнаружили небольшие коробки шоколадных конфет с поздравлениями от третьекурсника, которого охмуряли на вступительной вечеринке. Пустячок, а приятно. Возникло предвкушение других сюрпризов.
Ближе к обеду мне позвонили из секретариата университета и попросили забрать две посылки, пришедшие на моё имя. Ли Чжи Сук вызвалась мне помочь донести их до комнаты в кисукса. Сдав учебники библиотекарю, сходили за посылками, на которых кроме моего имени больше ничего не значилось.
В первой посылке лежал симпатичный львёнок в шляпе и смокинге, такой же, как в одной из известных дорам, однако в лапах вместо розочки - сердечко. Его прислал Хан Ён Ун, вложив краткое письмо с поздравлениями с Первым белым днём в Корее. А также с извинениями за внезапный отъезд.
Вторую посылку я доверила открывать подруге. В ней тоже прислали плюшевую игрушку - мишку измазанного красной краской и письмо с угрозами красноречиво повествующими, что со мной произойдёт, если я не расстанусь с Пак Чжин Гуком.
Ли Чжи Сук как ребёнок расстроилась, увидев подарочек. Мне же было всё равно, обычная злая выходка девчонок, не страдающих избытком воображения. В дорамах частенько показывают подобные посылки. "Знаменитостью ещё не стала, а угрозы уже посыпались", - иронизирует внутренний голос. "Мишку жалко! Сдам-ка я его в чистку", - вместо ответа подумала я. Сказано - сделано! Отнесла мишку в коробке на первый этаж кисукса, где находится студенческая химчистка. Буквально за 15 минут медведя привели в порядок, убрав следы краски.
Занятия в Клубе игры на каягыме я решила прогулять, дабы не ставить себя и Чжин Гука в неловкое положение. Ясно же, девушки сегодня ещё более придирчиво будут следить за нашим общением. Пошла с подругой в ресторанчик, где она подрабатывала в свободное от учёбы время - помочь, где можно и заодно поработать на рекламу заведения. По словам хозяина ресторана с тех пор как в нём работает Чжин Сук и приходит её подруга, то бишь я, число клиентов прибавилось.
Пообедав, мы сидели и бездельничали, так как завсегдатаи ресторанчика ещё не пожаловали. Над входной дверью зазвенели колокольчики, я обернулась и встретилась взглядом с радостно улыбающимся Шин Хёком.
- Привет! - подошёл он и по-свойски похлопал меня по плечу.
- Привет! - заторможено отозвалась я. Не то чтобы я его совсем не ожидала увидеть сегодня, скорее больше надеялась, что он не сможет меня здесь разыскать.
Я познакомила парня с Ли Чжи Сук и он пользуясь моментом попросил у неё позволения похитить меня на несколько часиков. Подруга смущённо кивнула, давая согласие, несмотря на мою красноречивую жестикуляцию за спиной Шин Хёка. Я её понимаю, конечно, когда этот симпатяга улыбается, демонстрируя ямочки на щеках, девушкам весьма непросто отказать ему в чём-либо.
- Ну, как проходит учёба? - интересуется Шин Хёк, усаживая меня в свой ярко жёлтый автомобиль.
- Интересно... А куда мы поедем? - задаю я насущный вопрос, припоминая, что всего неделю назад спрашивала то же самое у Чжин Гука.
- В сказочное место, которое вот уже более сорока лет принадлежит моей семье, - загадочным тоном сообщает Шин Хёк.
- В склеп? - мрачно предполагаю я.
- Туда ещё рановато, но твоя идея заслуживает внимания. Мы поедем туда, где я всегда мечтал побывать со своей девушкой.
- Мы же не встречаемся.
- Рассматривай это как репетицию.
- Главное не шибко входи в роль!
- Постараюсь, - ухмыляясь, сказал он.
Я привычно отвернулась к окну поглазеть на улицы города. Сеул великолепный город контрастов - в нём органично сочетаются современные небоскрёбы и буддийские храмы. Всегда есть, на что полюбоваться и чем восхититься.
- В какой административный район направляемся? - предприняла я вторую попытку узнать пункт назначения.
- Самоуправление Йонсан-гу! И мы почти уже добрались, - Шин Хёк припарковался на небольшой стоянке и помог мне выйти из машины. - Сегодня отличная погода для прогулки, - заметил он.
Несмотря на моё явное нежелание, Шин Хёк взял меня за руку и повёл по широкому тротуару в сторону высотных зданий.
Шагая, я с присущим мне любопытством рассматривала двух и трёхэтажные дома, стоявшие на фоне высоток.
- Посмотри наверх, - попросил Шин Хёк.
Я взглянула вверх и увидела, что впереди над горой по канатам движутся поблёскивающие на солнце фуникулёры.
- Мы поднимемся в башню Намсан? - спросила я.
- Можно и так сказать. Точнее мы сперва, поднимемся на гору Намсан, а затем уже на верхний этаж Сеульской башни N, - важно пояснил Шин Хёк.
- Почему телебашню назвали N? - спросила я, наблюдая за подъёмом фуникулёра.
- Телебашню переименовали относительно недавно - в 2005 году, ей дали новое имя "N" вложив в него сразу несколько смыслов - Намсан, новизна и nature (природа), так как после реконструкции телебашня стала символом новизны Сеула и единения корейской архитектуры с природой.
- Понятно, - отметила я, по-прежнему наблюдая за движением на канатной дороге.
- Пойдём быстрее, я уже купил билеты на фуникулёр, - Шин Хёк вынул из внутреннего кармана два зелёных прямоугольника и продемонстрировал мне.
Впереди показался стеклянный павильон, разместившейся под невысоким монументом, увенчанным орлом. Мы подошли к нему и встали в очередь.
- До станции мы поднимемся на специальном наклонном лифте называемом "Намсан орыми", - сказал Шин Хёк.
Мы с детским любопытством, наблюдаем, как в стеклянный лифт заходят очередные 20 пассажиров, желающих проехаться по небесной дороге.
- Лифт поднимает пассажиров на первые 140 метров горы Намсан, - пояснил Шин Хёк. Затем указал наверх: - Здание, где изображён фуникулёр - нижняя станция. До неё конечно можно добраться на машине или пройти пешком по другой улице. Но мне больше всего нравится подниматься при помощи "Намсан орыми". С детства обожаю это делать.
Наконец очередь дошла до нас, мы не спеша зашли с другими пассажирами в стеклянную кабинку и стали подниматься вверх.
Покинув лифт, немного задержались на верхней площадке, чтобы оттуда понаблюдать за его движением.
- Его мой дедушка придумал, - похвастался Шин Хёк.
- Необычное решение, - отметила я.
После этого мы поднялись на пятый этаж станции и вместе с другими людьми зашли в кабинку фуникулёра, предъявив билеты контролёру. На посадке моё внимание привлёк молодой человек в толстовке с клетчатым рюкзаком. Я слегка поёжилась, глядя на его не по погоде лёгкую одежду.
- Нам повезло - сегодня мало желающих прокатиться на небесной дороге. Обычно кабинки переполнены туристами, - отметил Шин Хёк, когда стеклянные двери плавно закрылись и фуникулёр слегка качнувшись, отцепился от платформы станции и плавно двинулся вверх.
Я обернулась к окну, чтобы получше рассмотреть здание станции.
- На станции помимо билетной кассы, размещается ресторан, кафе и магазины сувениров, - пояснил Шин Хёк, заметив мой интерес.
- Она похожа на торговый центр с гаражом для фуникулёров.
- Сверху становится видно, на крыше станции отображён цветной символ парка Намсан, - заметил Шин Хёк.
Мимо нашей кабинки вниз проплывает другой фуникулёр. В его стёклах отражаются ветки деревьев растущих на горе Намсан, придавая кабинке ещё более футуристический вид. Сквозь стекла видны силуэты некоторых пассажиров.
- В том фуникулёре катаются деревья, - шутит Шин Хёк.
Оборачиваюсь и смотрю на пассажиров в нашем фуникулёре. Большинство из них смотрят в смартфоны, вместо того чтобы любоваться красотой столицы. Некоторые старательно позируют для селфи и лишь двое кроме меня и Шин Хёка смотрят вниз. "Возможно они здесь не впервые и им уже не так интересно", - замечает внутренний мудрец.
Шин Хёк с улыбкой наблюдает за мной. Так и подмывает показать ему язык, но справившись со своей непосредственной натурой снова поворачиваюсь к окну и смотрю на высотные здания, постепенно уменьшающиеся в размерах. Открывается вид на крыши низеньких домов, улицы и площадку перед станцией с припаркованными по её периметру автомобилями. Сквозь ветки деревьев видна дорога внутри парка Намсан. Появилось ощущение, что я стала птицей и взлетаю вверх над городом.
Мы поднимаемся всё выше и выше, и за высотными домами разворачивается захватывающий вид гор, возвышающихся почти в центре северо-восточной части Сеула.
Видно, что высотными зданиями застроен сравнительно небольшой участок города, в то время как малоэтажными домами занято почти всё вокруг. Между гор тоже виднеются едва различимые крыши двух и трехэтажных домиков.
- Там на горах находятся красивые национальные парки. У горы слева располагается Парк Независимости Содэмун, на возвышенности справа - природный парк МТ, а за ними Зелёный парк и Самчён парк.
- В Сеуле каждый свободный кусочек земли является парком. Сразу заметно, что здесь очень ценят природу.
- О, мы почти на месте! Всего три минуты и мы поднялись до смотровых площадок Сеульской башни N, - радуется Шин Хёк.
Вместе с остальными покидаем фуникулёр и проходим по станции виденной мной в дораме с Ли Юн Соном в главной роли. Он там ещё ночь провёл в фуникулёре вместе со своей одноклассницей.
Из здания станции выходим на площадку с двумя небольшими арками и деревьями из замочков. Тут же юная китаяночка просит Шин Хёка сфотографировать её перед арками. Он соглашается и делает несколько снимков увлечённо позирующей девушки.
- Здесь влюблённые со всего света закрывают свою любовь на ключ, чтобы она стала вечной, - говорит мне Шин Хёк, разглядывая надписи на открытках, висящих среди цветных замочков.
В целом ёлочки из замочков смотрятся несколько странно, но, безусловно, мило. Тоже подмывает прочесть, что написано на разнообразных листочках, но меня останавливает внушённое с детства правило не заглядывать в послания без разрешения владельца. Оттаскиваю Шин Хёка увлёкшегося чтением от ёлочек. Он смеётся и фотографирует нас на их фоне.
С маленькой площадки с арками можно пройти на другую, с заборчиком увешенным замочками, и осмотреть при помощи установленных на ней биноклей панораму северной-западной части Сеула, но Шин Хёк ведёт меня в другую сторону. Мы спускаемся с площадки по лестнице в шесть ступенек, к куполообразным сооружениям из камня.
- Пять старинных сигнальных буёв, их также называют маяки Понхвадэ, - указывает Чхве Шин Хёк на странные сооружения. - Их применяли во времена династии Чосон для передачи новостей и предупреждения о нападении врагов. Днём подавался дымовой сигнал, а ночью внутри маяков зажигался огонь, - поясняет он.
Высота сигнальных маяков едва превышает два человеческих роста. Тем не менее, они вызывают некий внутренний трепет, своей древностью и ролью в истории Сеула. Мы медленно обиходим вокруг платформы с маяками Понхвадэ и останавливаемся перед железными воротцами.
- У этих ворот примерно в 11.30 можно увидеть, как заступает на службу почётный караул в исторических костюмах эпохи Чосон, - сказал Шин Хёк, глядя на меня.
Последний раз, взглянув на древние сигнальные башенки-маяки мы прошли через ещё одну маленькую площадку с фонтанчиком питьевой воды, поднялись по крохотной лестнице и вышли на просторную площадь перед телебашней. В самом начале площади как бы в противовес современному зданию телебашни стоит красочный павильон с крышей пагодой.
В павильоне на скамейке отдыхают трое посетителей в возрасте, наблюдая за происходящим на площади.
- Красивый павильон, - замечаю я.
- К тому же известный, - отзывается Шин Хёк. - Восьмисторонний павильон Пхальгакчжон. Его восстановили в 1968 году, а построен он был в 1959 году в честь одного из президентов Кореи. Сейчас в нём проводятся специальные встречи рассвета на горе Намсан, так как из него открывается замечательный вид на Сеул и окрестности башни N.
- Может, и мы придём сюда, посидеть и поразмышлять на старости лет, - улыбаюсь я.
- Может, - соглашается со мной Шин Хёк и тянет за руку через площадь. - Но сейчас мы лучше из телебашни посмотрим на Сеул. Пошли быстрее, видишь, сколько туристов высыпало на площадь, такими темпами придётся ждать в очереди.
Мы спустились по лестнице и почти пробежали мимо двух сердец, у которых позировала пожилая пара. Сердца были заполнены баночками и бутылочками с напитками, видимо для продажи. Почему-то сразу и очень сильно захотелось пить, но я поспешила за удаляющимся Шин Хёком.
Но почти сразу же остановилась перед деревянным стендом с огромной буквой N.
Seoul Tower N - гордая надпись сверху и почти сразу же, но чуточку ниже - Toilet. Ярчайший пример культуры Южной Кореи, где не принято стесняться походов в туалет и говорить о них иносказательно. Наоборот можно даже за столом рассказать о том, как всё прошло. Мне как иностранке первое время пришлось краснеть, выслушивая подробности, но, как известно, человек ко всему привыкает.
Справа указатель на лестницу, ведущую на знаменитую Террасу Руф. Но Шин Хёк уже обнаружил моё отсутствие и идёт ко мне, требуя:
- Немедленно в башню!
"Тоже мне Рапунцель нашёл! - ворчит внутренний голос. "Ещё бы ножкой топнул, и я бы точно влюбилась", - прикалываюсь я.
Шин Хёк властно берёт мою руку и тянет за собой. Я же смотрю по сторонам, пытаясь вобрать атмосферу этого дивного места паломничества туристов со всех уголков Земли.
Несмотря на спешку, я успела прочитать, что в башне размещается Музей мишек Тедди. "Вот бы глянуть хоть одним глазком", - пытается заманить внутренний голос. "Низя, Шин Хёк спешит, с ног сбивается!" - дурачусь в ответ я.
Поднимаемся по лестнице к входу в телебашню. С неё видно дополнительный корпус с билетной кассой, магазинчиком сувениров и специализированным магазином медведей Тедди. На крыше корпуса размещается терраса Руф с металлической скульптурой в виде сердца.
Войдя в башню через самые обычные стеклянные двери, мы сразу попали на второй этаж в просторный зал с цветным полосатым полом.
- В телебашне предусмотрены три основные зоны для посетителей: Лобби N, Плаза N и Башня N, - объясняет мне Шин Хёк. - Лобби N -наземный этаж с музеем и территория вокруг башни, в частности вот эта крытая площадка, - он указал в окно узкую площадку с диванчиками и установленными между ними биноскопами. - Это единственная площадка в комплексе Сеульской башни, где установлены мягкие диванчики, поэтому её облюбовали для себя пожилые люди.
- Сегодня они тоже отмечают белый день, - замечаю я, глядя на пары старичков мирно беседующих о чём-то.
Шин Хёк довольно улыбнулся и продолжил: - Мы сейчас находимся в Плаза N, которая охватывает два этажа самой башни, и прилегающие к ней сувенирные магазинчики и кафе во дворе. На втором этаже Плаза N находятся ресторан итальянской кухни Place Dining и Руф Тэрас с замочками любви, - указал он на примечательную террасу на крыше одноэтажного корпуса.
- А Башня N я так понимаю, это самая верхняя часть телебашни?
- Да, Башня N включает четыре верхних этажа с тремя ресторанами, цифровой обсерваторией "Диджитал" и смотровой площадкой.
Мы прошли к контролёру, предъявили билеты и быстро поднялись на скоростном лифте на второй этаж Башни N с панорамной площадкой, оборудованной биноскопами.
В верхнем зале башни меньше пространства, чем на нижним этаже, но больше света. Люди переходят от одного окна к другому, смотрят в биноскопы, переговариваются между собой. В центре зала торгуют несколько сувенирных магазинчиков с красочными экспозициями на витринах.
Некоторые и здесь, находясь в поднебесье, умудряются уткнуться в телефон, забыв обо всём вокруг. Шин Хёк подвёл меня к свободному окну, с установленным рядом биноскопом, сам встал у соседнего стационарного бинокля и спросил:
- Видишь здание с ярко синим фасадом? Оттуда мы поднимались по канату в фуникулёре.
Я наклонилась к биноскопу: - В центре верхняя фуникулёрная станция и сигнальные маяки видны, - отозвалась я, обозревая окрестности телебашни.
- Заметила крышу павильона Пхальгакчжон?
- Ага, площадь сверху кажется крохотной, - смеюсь я.
- В этой стороне находится район Чун-гу (Jung-gu). Как видишь по малочисленности высотных домов, это преимущественно жилой район с неспешной жизнью. Впрочем, жителям Чун-гу есть чем гордится - в их районе находится деревня Намсан и здание мэрии Сеула. Немного дальше среди вершин расположен Содэмун-гу (Seodaemun-gu) дословно означает "Район западных больших ворот".
- Я слышала, на его территории находятся два известных университета - Университет Ёнсе и Женский университет Ихва.
- Точно. Содэмун-гу, конечно, как и Чун-гу, спальный район, но с развитой инфраструктурой. Дома располагаются у подножья пяти гор, причём на одной из них - горе Ансан с 1748 года находится небольшой, но очень красивый Буддийский храм Понвонса, - рассказал Шин Хёк. - О, пока я говорил, площадка немного сместилась на восток.
- Теперь видно прямоугольную смотровую площадку с клумбами и часть какой-то дороги, - заметила я.
- Мы сходим туда позже... Это дорога проходит почти через весь парк Намсан. Она имеет специальное мягкое покрытие, чтобы людям было легче взбираться на гору. Если подниматься по ней пешком от самого начала горы, путь займёт примерно полтора часа.
- Дома похожи на снег, лежащий между холмов, - отмечаю я, любуясь панорамой.
- Видишь у подножья горы слева как бы островок из деревьев, за ним находится район Чонно-гу (Jongno-gu), названный так в честь колокольни Посингак, которой до сих пор гордятся
местные жители. Чонно-гу является центральным районом Сеула ещё со времён династии Чосон, поэтому там расположено множество известных мест - университет Сонгюнгван, исток ручья Чхонгечхон, четыре королевских дворца, королевская усыпальница Чонмё, а также президентская резиденция Чхонвадэ и начало улицы Мёндон.
- Наверно, Чонно-гу очень популярен у туристов...
- И не говори, - улыбается мне Шин Хёк и вновь наклоняется к биноскопу, чтобы указать на район Сонбук-гу (Seongbuk-gu) расположенный у гор на горизонте. - Знаешь, Сонбук-гу не слишком известный у туристов район, тем не менее, именно он более чем другие районы Сеула наполнен необычным национальным очарованием. Посетив его можно увидеть Сеульскую крепостную стену "Соуль сонгвак", ворота Сукчонмун и храм Джонрын. В этом районе находится большинство иностранных посольств.
- Как хорошо ты знаешь Сеул, - похвалила я Шин Хёка.
- Просто я очень часто посещаю Сеульскую телебашню, - скромно отметил парень.
- Стало видно всю дорогу через парк, - обрадовалась я.
- То строение с розоватой крышей - ещё одна смотровая площадка. Из неё открывается красивый вид на северную часть Сеула и телебашню. Чуть ниже находится стоянка с туристическими автобусами, обычно от неё люди поднимаются до башни пешком.
- Вижу какой-то мост на реке Хан.
- Сонсу тэгё (Seongsu), если назвать точнее мост Святой воды. Самый обычный мост, известный лишь тем, что обрушился из-за ошибки архитекторов и был заново построен в 2004 году.
- А что это за высотное здание слева на переднем плане?
- Издательство деловой газеты "Maeil". Рядом с ним находится Намсанская деревня-музей с домами ханок. Красное здание чуть подальше направо - это популярный отель Силла. Если посмотреть дальше направо среди парка выделяется участок с кубом. Там располагается Национальный театр Кореи. После него отдельно стоящее здание - санаторий с минеральными источниками "Банановое дерево". Все они входят в район Чун-гу (Jung-gu).
- Чун-гу?
- Да, это ближайшее к Сеульской башне северное самоуправление. Хотя сама она относится к району Йонсан-гу (Yongsan-gu) - к району, на северном берегу реки Хан.
- Сложно разобраться в районах Сеула.
- Да уж, в Сеуле выделяется 25 районов. Отсюда из башни N частично можно увидеть только 9 из них. Так, если принять красное здание отеля Силла за пограничный пункт, то слева от него вдали находится район Тондэмун-гу (Dongdaemun-gu), а справа ближе к реке - Сондон-гу (Seongdong-gu). Тондэмун-гу - торговый район. Но на его территории также есть исторические достопримечательности - гробницы Ким Бён Но и Ёнхивон, алтарь Соннондан. В Сондон-гу излюбленным местом туристов являются горы Ынбонсан.
- Площадка повернулась, на реке Хан и видно сразу пять мостов, начиная с Сонсу тэгё, - отметила я.
- После Сонсу тэгё направо Донхо тэгё (Dongho). Эти мосты ведут в самые престижные южные микрорайоны Сеула - Апкучжон-дон и Чхондам. Их ещё называют сеульские Беверли Хилз. Донхо тэгё можно отличить от других мостов через реку Хан по волнообразному металлическому ограждению в центре, закрывающему наземную линию метро. За мостом Донхо следует Ханнам тэгё (Hannam), который соединяет "Кёнбу косокторо" (Скоростное шоссе "Сеул - Пусан") с северной частью города. Ханнам самый загруженный мост Сеула, так как ведёт в деловой центр Каннам и на шоссе до Пусана. Дальше следуют Банпо тэгё (Banpo) и Дончжак тэгё (Dongjak). Мост Банпо двухъярусный - сверху проходит широко известный мост - Радужный фонтан, а под ним второй мост для пешеходов - Чамсу гё. Дончжак считается самым неудобным мостом на реке Хан из-за того, что к нему сложно подъехать.
- У окраины парка Намсан стоит какое-то большое здание издали похожее на фотоаппарат. Что это?
- Действительно будто фотоаппарат на землю положили. Это Отель Гранд Хаятт. Он входит в международную сеть одноимённых пятизвёздочных гостиниц. В нём имеется оздоровительный spa-центр. Отель и все видимые нам дома до реки Хан относятся к району Йонсан-гу (Yongsan-gu).
- Ещё на фоне города сильно выделяется дорога.
- Шестиполосная автомагистраль Noksapyeong-daero, она ведёт через подземные тоннели под горой Намсан на улицы Мёндон, - пояснил Шин Хёк.
- Площадка почти завершила оборот.
- Да, ещё немного и мы снова увидим станцию фуникулёров. Теперь на горизонте видны горы Кванкасан. У их подножья размещается именитый Сеульский национальный университет, - говорит Шин Хёк. - Здесь почти не на чем зацепиться взгляду. Впрочем, высотное здание справа от центра на том берегу реки Хан - это знаменитое здание 63 или Юксам Билдинг. Оно какое-то время являлось самым высоким зданием в Азии. Но самое примечательное в Юксам Билдинг - его оформление плиткой с золотым напылением.
- Показалась, ещё одна вещательная вышка и верхняя станция фуникулёров! - восклицаю я.
- У основания этой вышки находится терраса Руф с замочками любви.
- Невероятно красивая панорама! Наверное, ночью она выглядит ещё более впечатляюще, - предполагаю я.
- Только в хорошую погоду при ясном небе. Если хочется посмотреть на панораму южной части Сеула, то можно воспользоваться специальной площадкой на Небоскрёбе 63, его высота составляет 249 м. У Сеульской башни в которой мы находимся, высота 236,7 м. Хотя если считать вместе с горой Намсан, то получится 479,7 м.
- По склону горы проходит ещё одна дорога.
- Не совсем дорога, скорее многоярусная лестница. По ней также можно совершить пешее восхождение до телебашни... Ну всё, пошли в музей плюшевых медведей Тедди. Я заметил, с каким вниманием ты разглядывала рекламный плакат музея.
Спустились на первый наземный этаж, купили билеты, и направились рассматривать разные экспозиции с мишками.
- Знаешь историю появления медведей Тедди? - спросил меня Шин Хёк немного погодя.
- Конечно, только я знаю несколько версий. И та, в которую я верю сильно отличается от официальной.
- Поделись, - попросил Шин Хёк, застыв перед мишками в ханбоках, готовившими еду во дворе корейского национального дома ханок.
- Сам напросился, - намекнула я, что услышанное может ему не понравиться. - Мишка Тедди, как и утверждает американская история, появился в 1902 году и получил уменьшительное имя правившего в то время президента Теодора Рузвельта. Сшила его жена эмигранта из России Михаила Мишима, проживавшего в Америке под именем Мориса Мичтома. Он увидел ситцевых мишек набитых ватой на ярмарках города Новониколаевска перед отъездом из России. Мужчина выставил мягкую игрушку с именем Тедди на витрине своего магазина, чтобы привлечь покупателей. Так как в это время газеты Вашингтона пестрели карикатурами, высмеивающими слабость Рузвельта, как бы испугавшегося на охоте маленького медведя. Игрушечный медвежонок неожиданно стал пользоваться громадным успехом у покупателей, и история приняла более приемлемый для коммерции американский патриотический оттенок. Но на самом-то деле плюшевый мишка имеет чисто русские корни.
- Согласна! Может, потому что я не очень люблю американскую культуру и не склонна её идеализировать. Мне претит называть очаровательных плюшевых медвежат именем несостоявшегося убийцы. Документально подтверждено, Рузвельт тогда распорядился застрелить медведя, так как считал, что стрелять в загнанного и привязанного к дереву зверя - "неспортивно". Он слыл заядлым охотником и, следовательно, не раз убивал зверей. Так что у медвежат Тедди совсем некрасивая предыстория.
- А как звали твоего плюшевого мишку? - неожиданно поинтересовался Шин Хёк, когда мы перешли к следующей диораме.
- Моего любимого мишку звали Корефан. А тебе в детстве дарили плюшевого мишку?
- Да, коллекционного мишку Тедди, - смущённо ответил Шин Хёк.
- Сшитого супермодными дизайнерами за баснословные деньги, - уточнила я.
- Поэтому он всё время стоял на полке.
- Получается, твой мишка был не игрушкой, а экспонатом. Мой же до моего совершеннолетия сопровождал меня везде и был настоящим плющевым другом.
- В любом случае плюшевые мишки очень милые, - заметил Шин Хёк.
- Неопровержимый факт, - согласилась я.
Мы ещё долго ходили, осматривая разнообразные диорамы с мишками и пародии на известные картины и скульптуры. Как сказал Шин Хёк, прежде чем открыть очередной музей мишек, его работники проводят исследование истории страны и лишь после этого разрабатывают экспозиции. Так, в Музее медвежат Тедди в Сеульской телебашне отражены основные этапы становления Сеула, как столицы Кореи.
- Полагаю нам пора посетить Руф Тэрас, - проговорил Шин Хёк, взглянув на часы.
- К чему вдруг такая спешка? - поинтересовалась я, не желая отрываться от разглядывания мишек изображающих Битлз.
- Увидишь, - многозначительно улыбнулся он.
- Пошли, - вздохнула я с сожалением.
Мы вышли во двор. Оказывается, пока мы гуляли по музею, наступил вечер и солнце уже должно было вот-вот закатиться. Когда мы подошли к лестнице, ведущей на террасу, Шин Хёк сказал:
- Я хочу показать тебе нечто особенное. Позволь на несколько минут завязать тебе глаза, - просит он и в его руках почти волшебным образом появляется чёрная повязка с красными сердечками на кончиках. Прикольно видеть сей предмет в руках великовозрастного парня. Невольно улыбаюсь и киваю соглашаясь.
Шин Хёк становится за моей спиной, завязывает аккуратно повязку на глазах, приобнимает за плечи и ведёт по лестнице вверх.
- Осторожно ступеньки, - тихо предупреждает он.
Голоса людей вокруг словно становятся громче и отчётливей. Слышу, как многие между собой обсуждают нашу парочку. Говорят, какой Чхве Шин Хёк необычный парень.
- Всё ступеньки закончились, - сообщил он, и повёл меня дальше, по-прежнему придерживая за плечи.
И снова голоса кумушек поблизости.
- Девушке повезло - такой красивый и романтичный парень, - говорит первая.
- Я его, кажется, где-то видела! - напряжённо выдаёт вторая.
- Он знаменитость? - вопрошает третья.
- Не уверена! - отвечает четвёртая.
- Ещё пару шагов и мы на месте, - предупреждает Шин Хёк. - Приготовься! - он снимает повязку и перед моими глазами открывается панорама Сеула, окрашенного в золотые тона лучами заходящего солнца.
- Безмерно красиво, - восхищённо произношу я. Уходящий с неба огненный диск, пылающий в ярко жёлтом ореоле, оставляет светящиеся следы на земле - далёкий отсвет на реке Хан и несколько в окнах домов.
Шин Хёк указывает рукой на город и произносит шутливо: - Дарю тебе это золотое небо! Пусть в твоей жизни будет много ярких и запинающихся моментов!
- И в твоей! - желаю я, глядя на солнце, величественно уплывающее за горизонт.
- И в моей, поэтому я буду идти по жизни рядом с тобой, чтобы мне перепало побольше от твоего света и радости, - бесшабашно улыбаясь и заглядывая в глаза, говорит Шин Хёк.
- Планируешь надоедать мне всю жизнь? - в шутку возмущаюсь я, насупив брови.
- Не-а, не планирую! Я уже надоедаю! - говорит он, тихим проникновенным тоном чуточку склонившись ко мне. - Со временем тебе обязательно понравиться!
- Сильно сомневаюсь!
- Скажи закат - самое чудесное время суток?! - меняет тему Шин Хёк приобняв меня за плечи.
Я уворачиваюсь от него: - Не скажу!
- Поверь, не пройдёт и дня, как ты сама будешь прижиматься ко мне как можно теснее, - прищурившись, довольно предрекает Шин Хёк.
- Размечтался! - растягивая слова, говорю я.
- Увидим! - настаивает он на своём.
Солнышко почти скрылось, и небо начало окрашиваться в розовые, пепельно-голубые и нежно фиолетовые оттенки. Река Хан перестала поблёскивать на горизонте солнечным отражением. Город стал окутываться розоватой пеленой.
- Ещё немного и будут видны звёзды, - говорит Шин Хёк, запрокинув голову и глядя в небо.
- И сейчас небо красивое! - замечаю я, поёжившись. После захода солнца ощутимо похолодало, и я начала мёрзнуть на холодном ветерке в своём тонком весеннем пальто.
- Тебе холодно? - скорее радостно, чем сочувствующе спросил парень.
- Терпимо, - отвечаю я, настраиваясь на новый температурный режим. - Мы с тобой попали в город мечты! Видишь, почти все дома Сеула стали розовые как клубничное мороженое?!
Розовые краски заката медленно растворяются. С востока на небо надвигается тёмная ночная синева, вытесняя яркие закатные тона. Кое-где в городе зажигаются уличные фонари, начинают перемигиваться неоновые вывески на высотных зданиях. Вначале зажигаются огни в окнах домов, как свет редких светлячков и в какой-то неуловимый момент город вспыхивает дорожками уличных огней и яркой подсветкой мостов на реке Хан.
- Давай полюбуемся на всю эту красоту сверху? Я заказал столик для нас во французском ресторане на 5 этаже Башни N.
- Но мне пора возвращаться в кисукса, - напоминаю я.
- Успеешь, я ведь на машине - быстро отвезу тебя. Тебе ведь хочется ещё раз прокатиться на лифте телебашни?! - соблазняет Шин Хёк.
- Снова почувствовать себя космонавтом во взлетающей ракете?
- Точно! Пошли ещё раз побудем астронавтами в лифте, - прикалывается Шин Хёк, направляясь к выходу с террасы.
Я же пытаюсь свернуть к символической скульптуре сердца.
- К скульптуре сходим после ужина. Поверь, с подсветкой она смотрится эффектней! - останавливает меня Шин Хёк, берёт за руку и ведёт к лестнице.
Снова заходим в телебашню, поднимаемся на лифте на самый верхний этаж. От скорости подъёма чуточку перехватывает дух. Рождается радостное предвкушение - снова увижу панораму Сеула, только уже ночного, подсвеченного разноцветными огнями.
У дверей ресторана нас встречает официант, кланяется и без лишних слов проводит к столику отделённому от остального зала спинкой полукруглого диванчика. На столике горит небольшая свечка, создавая романтическую ауру. Этакое гнёздышко для влюблённых со сказочным видом на ночной город.
Я села поближе к окну, предоставив Шин Хёку самому сделать заказ по своему усмотрению. Впечатление от ночной панорамы Сеула совершенно иное - более яркое и неизгладимое. Рассматривать вид ночного города вдвойне интересней из-за подробного описания полученного днём. На фоне залитого светом города хотелось отыскать огни отелей, зданий и мостов о которых я услышала сегодня.
- Узнаешь, какой мост видно из окна с твоей стороны? - спросил Шин Хёк, отпустив официанта выполнять наш заказ.
- Дончжак тэгё - он южной частью выходит недалеко от Небоскрёба 63, - ответила я как прилежная ученица.
- Молодец! - похвалил Шин Хёк. - Я заказал столик в этом ресторане, чтобы насладится не только отличным видом вечернего города, но и блюдами без красного перца, - заметил парень.
Официант принёс нам салат со спаржей и шампиньонами, заправленный оливковым маслом. После преимущественно острой корейской еды он показался мне немного пресным.
- На днях я ездил в Москву, посещал Третьяковскую галерею. Договаривался о выставке некоторых картин из их коллекции в музеях Сеула. Также заезжал в агентство, с которым ты работала в России, - сообщил Шин Хёк, скушав немного салата.
- Зачем? - спросила я настороженно.
- Выкупил права на некоторые твои фотографии. Хочу после выхода дорамы "В поисках любви" устроить выставку твоих фотографий в галерее "Хангаран".
- Спасибо, конечно! Но не понимаю, зачем тебе это нужно? Я вообще не стремлюсь к моментальному появлению славы.
- Знаю. Мне так хочется! Я видел фотографии сделанные Пак Дон Хёном, которые он передал тебе в специальном альбоме. Думаю, люди должны их увидеть. Мне нужно лишь твоё формальное согласие.
- Но я не хочу! Выставка с моими фото - это как-то уж слишком! - растерянно пролепетала я. Психологически я была не готова к такому повороту событий.
- Мне казалось, каждая фотомодель мечтаем о чём-то подобном. Повысятся твои популярность и шансы на участие в съёмках дорам в качестве главной героини. Кроме того, выставка работ Пак Дон Хёна будет отличной рекламой не только для тебя, но для него тоже.
- Понимаю, - протянула я. - Но зачем тебе самому такие хлопоты?
- Ну-у-у... - загадочно улыбнулся он и отвёл взгляд в сторону, - я твой ярый фанат со времён выхода дорамы "Белый страж".
- Но это была не я! - воскликнула я в сердцах. - Точнее, я совсем не помню того времени и не могу утверждать, что та девочка - это я, - поправилась я, взяв себя в руки.
- Зато я могу утверждать, - он достал из заднего кармана брюк небольшой кожаный бумажник и вынул оттуда два фото. - Вот Ким Лин Мэй во время съёмок в дораме, - он положил передо мной фото тёзки, уже не раз виденное мной ранее. А вот это, - положил он на скатерть второй снимок, - фото, сделанное в России, когда тебе минуло 11 лет.
Я не верила своим глазам - передо мной лежала МОЯ фотография: - Откуда она у тебя? - спросила я потрясённо.
- Мне её дал Вениамин Раубфогель - поверенный твоего дедушки по материнской линии, - спокойно сообщил Шин Хёк. - Он же рассказал мне, что разыскал тебя в подмосковном приюте, проследил, чтобы ты вступила в права наследования, и поспособствовал твоей карьере фотомодели. Очень ответственный адвокат.
Какое-то время мы молча кушали, я обдумывала услышанное. Закончив с салатом, решилась спросить на свой страх и риск: - Твоя поездка в Москву была с целью собрать сведения обо мне?
- Нет, всё получилось случайно. Но я рад, что мне удалось больше узнать о твоём прошлом. Я даже съездил в приют, но мне отказались давать сведения о тебе, сославшись на публичность твоей личности.
Я тихо перевела дух: "Неизвестно, что ещё он смог бы выведать в приюте!".
- Согласна на выставку? Я так и не услышал окончательного ответа.
- Хорошо, ведь уже проделано столько работы, - с иронией ответила я.
- Тогда выпьем за наше сотрудничество! - приподнял он бокал вина.
- Вихаё! - произнесла я, тоже подняв бокал.
- Всё, больше о делах ни слова, - постановил Шин Хёк, отпив вина. - Теперь только красота и романтика.
- По расписанию, - добавила я.
- Колючка!
- Кто бы говорил?!
- Я белый и пушистый!
- Местами!
- Любопытно, что ты имеешь в виду? - слащаво улыбаясь, интересуется Шин Хёк.
- Ничего! В этом ресторане чудесно готовят! - перевела я стрелки.
- Значит чаще нужно сюда приходить, - замечает Шин Хёк и приступает к поглощению второго блюда, принесённого официантом во время наших препирательств.
- Как часто бывал здесь раньше?
- Раз в сезон точно. Мне очень нравится смотреть на Сеул и атмосфера Саульской башни импонирует. Здесь окружающие люди улыбаются более искренне, часто проводятся съёмки исторических фильмов у Пхальгакчжон. А также люблю наблюдать закат на террасе Руф.
- Почему?
- Это особенное место для меня. Когда мне было 11 лет я познакомился здесь и провёл очень памятный день с девочкой Ким Со Ра, - произнёс парень пристально наблюдая за мной.
"Неужели надеется, что приревную?! Впрочем, не похоже", - попыталась я мысленно расшифровать его взгляд.
- Она мне очень нравилась. Позже, когда проводилась реконструкция башни, я уговорил деда сделать на этом месте "Roof Terrace", чтобы встречать закат, как однажды с той удивительной девочкой. После терраса стала особым местом для влюблённых. Ты не поверишь, но замочки на неё стали вешать всего лишь 5 лет назад. А сейчас уже почти не осталось свободного места!
- Романтично! Вы до сих пор общаетесь?
- На какое-то время я упустил её из вида. Но недавно она приехала в Сеул и я подумываю о том, чтобы восстановить наше общение на прежнем уровне. Однако она меня совсем не помнит. Мы сталкивались с ней несколько раз, но она так и не вспомнила меня, - проговорил он погрустнев.
- Тогда тебе нужно ей напомнить, - предлагаю я.
- Так и сделаю, когда настанет удачный момент, - улыбнулся он.
После ужина мы сидели, показывая друг другу приметные здания на панораме города. Конечно же, больше старался Шин Хёк, ведь я знала только те, который он сам мне показывал недавно. Чувства такие же захватывающие и воздушные, как в детстве при игре-фантазии "Угадай, на что похоже облако". Увлеклись разглядыванием настолько, что просидели до закрытия ресторана.
Когда спустились на главную площадь Сеульской башни, Шин Хёк предложил: - Давай погуляем здесь ещё немного. Всё равно канатная дорога уже не работает и придётся спускать по лестнице пешком.
- Но здесь ещё гуляют посетители, - удивилась я. Взглянула на часы в смартфоне и воскликнула: - Уже 23 часа! В кисукса комендантский час начинается в 24, я опоздаю, - удручённо проговорила я.
- Тогда некуда торопится, раз ты уже опоздала, - решил Шин Хёк, и потянул меня за руку в сторону ярко освещённого Пхальгакчжон павильона.
- Ночью павильон на горе Намсан производит совершенно иное - сказочное впечатление, - восхищённо произнёс Шин Хёк. - Поэтому его нужно увидеть как минимум дважды - днём и ночью. Впрочем, как и всё в Сеульской башне N.
- О, уже настроен на лирический лад! - слегка поддела я парня.
- Так ведь ночь уже наступила - время влюблённых, - прикалываясь, говорит он с придыханием.
