Аннотация: сериал "Мыслить как преступник". Рид/Хотч, ООС и АУ.
Рабочий день в полицейском участке завершился. Несколько полицейских шумной гурьбой выходят на улицу, смеются, делятся планами на выходные, жестикулируют, достают сигареты и ключи от машин.
- О, смотри, Хотч, к тебе снова пришли, - Дик Роджерс заржал самым натуральным образом, хлопая друга по плечу. - И снова тебе не повезло - эта газетка никак не расщедрится на длинноногую блондинку с титьками пятого размера!
Теперь уже согнулись от хохота остальные четверо. Они переглянулись и с насмешкой, но всё-таки достаточно дружелюбно - для полицейских - уставились на худого, высокого парня с короткой стрижкой.
Не обращая внимание на реакцию, которую, если честно, он наблюдал не раз и даже не особенно обижался, Спенсер Рид, репортёр небольшой газеты, уверенно направился к высокому мужчине с короткими чёрными волосами.
- Спенсер, - тот протянул ладонь, улыбаясь.
- Хотчнер, - не остался в долгу тот и поморщился от силы сжавшей его ладонь руки. Однако он стойко выдержал пожатие.
- Для меня есть что-то? - Рид не стал доставать ни диктофона, ни даже блокнота, так как однажды едва не получил по голове за излишнее рвение. И он уже достаточно изучил мужчину, чтобы знать, каким образом от него можно получить сведения.
Он застыл в нарочито свободной позе, словно просто подошёл к приятелю спросить как дела. Он не давит, не умоляет, просто смотрит в тёмные глаза мужчины, который в достаточно хорошем настроении, чтобы не послать его сразу.
За четыре года сотрудничества он отлично изучил Аарона Хотчнера, служащего полиции, да он изучил весь отдел, и его практически свободно впускают в святая святых, в отличие от многих других репортёров. Ведь у него идеальная память, он помнит всё: и имена их детей, и то, на что каждый из них способен, и то, кого следует избегать, а с кем нужной сойтись поближе, чтобы получать нужные сведения.
Хотя ещё в первую их встречу Риду казалось, что Аарон - самый неподходящий вариант для совместной деятельности.
Он очень-очень вежлив, но это зачастую граничит с ледяной грубостью. Его взгляд обжигает и обещает грешникам района очень неспокойный ад. И он просто НЕНАВИДИТ репортёров, открыто называя их падальщиками, любителями несвежих трупов. Он может в лицо называть чёрным грифом любого репортёра.
Аарон слишком честен и прямолинеен - когда злится - и эта черта, по мнению многих его коллег - мешает ему наконец-то заполучить должность начальника отдела. Впрочем, Хотчу нравится Дэвид Росси, действующий начальник, они отлично ладят, и Аарон даже крестил сына Росси, Джека.
К тому же, Рид понимает, что у них с Аароном слишком разные вкусы, чтобы проводить вместе свободное время: он сам просто ненавидит спиртное, а Хотчнер расслабляется при помощи виски или водки.
Спенсер не курит - Аарон только недавно бросил, и из-за этого в последние недели просто неимоверно зол.
Рид на первое место ставит разум, Хотчнер же всегда рвётся в бой, как охотничья собака на охоту.
Спенсер, если честно, боится крови, а от насилия в любой форме его просто передёргивает, а Хотчнер может сожрать бутерброд в морге и выпить на брудершафт с трупом.
И Спенсер Рид иногда совершенно не понимает, почему из всех полицейских близко сошёлся именно с ним.
- Кое-что есть, - усмехнулся Хотчнер. - Росси разрешил передать тебе эту информацию, так как расследование уже завершилось. Только, как обычно, не упоминай наших имён в качестве источников.
- Как обычно, - пожал плечами Рид, ссутулившись.
- Никогда не пойму, отчего ты носишь эти странные шмотки? Иногда ты мне напоминаешь какую-то жуткую куклу из фильма ужасов, которую превратили в человека, - Хотч жестом приглашает его к своей машине.
Спенсер проворно садится рядом с ним. Хотч на автомате заботливо проверяет, застегнул ли Рид ремень безопасности.
- Ты ничего в моде не понимаешь, - Спенсер усмехается. - Это стиль унисекс.
- Ох, не надо про секс! Сегодня нам эти умники из ФБР все мозги оттрахали, - скривился Хотчнер.
Рид усмехнулся.
- Да, к таким великим шишкам мне не пробиться. Не умею я лавировать в толпе других репортёров...
- Не могу понять, как ты ухитряешься сочетать и научные, и криминальные статьи. Тебе это правда нравится? - Хотч на мгновенье ловит его взгляд и смотрит неожиданно серьёзно.
- Ну, да, - фыркает Хотчнер. - Очень познавательно! Помнишь, как ты просился поглядеть на труп, а потом блевал в мужском туалете, пока я тебя держал, чтобы ты в унитазе не утопился?
Рид сверкнул на него светло-карими глазами.
- Я просто ещё не привык. Это ты ведь уже двадцать четыре года в полиции работаешь.
- Если ты за четыре года не привык, то, боюсь, тебе это зрелище противопоказано. Серьёзно, Рид, зачем тебе эта грязь? Неужели только ради денег?
- Нет, конечно. Мне родители оставили неплохое наследство, - Спенсер уставился на дорогу.
- Просто ты в последние два года очень плохо выглядишь. И есть у меня подозрения, что наркотой балуешься. Эти твои синяки на пол лица, нездоровая худоба. Я за тебя волнуюсь, между прочим. Знаешь, я ведь к тебе привык, ты единственный репортёр, которого я могу вытерпеть, - искренне говорит Хотчнер, нажимая на газ и увеличивая скорость.
- И куда поедем? Снова в очередной мерзкий бар? - Рид скривился.
- Нет, ко мне домой, если ты не против. Сегодня пятница, я слишком устал, и боюсь, засну прямо за барной стойкой. Я могу уделить тебе часа два, три, а потом отвезу домой. Идёт? Мы ведь всё равно живём в одном районе. Очень удобно. Кстати, признавайся, ты специально переселился ближе ко мне, чтобы терять меньше времени на дорогу? - усмехнулся мужчина.
Спенсер побледнел, но постарался улыбнуться в ответ.
Он ничего не ответил. Просто потому, что, заданный в шутку вопрос оказался правдой.
Рид всегда был одинок, с самого детства. Его родители были приёмными, и то, отец - тоже полицейский - бросил их, ещё когда ему было два года. А мать пришлось отправить в психушку, когда ему стукнуло восемнадцать.
Худощавое, почти андрогинное телосложение, как и слишком женственные черты лица, часто провоцировали оскорбления как в школе, так и в университете.
Ему просто повезло, что дальше оскорблений никто не заходил. Повезло, так как он оказался настоящим гением, и в университете с него уже сдували пылинки. Да и учился он куда меньше остальных, опять же, благодаря своему уму.
И он всегда жил лишь разумом, потому что ничего другого у него не было. Он просто не умел дружить, и любить.
Но в последние четыре года всё изменилось.
Ещё когда он только увидел Аарона Хотчнера, и тот устало, почти грубо поинтересовался, что ещё нужно очередному писке, мир словно перевернулся.
Рид никогда ещё не испытывал таких ощущений.
Мужчина с потрясающей фигурой, красивым лицом и великолепными глазами стал для него смыслом существования. Хотя даже сам об этом не подозревал.
***
Рид радовался тому, что у него нет близких друзей и родных, кроме матери, которую он время от времени навещал в лечебнице.
По крайней мере, никто не допытывался, почему он отказался преподавать в престижнейшем университете, а остался работать в газете, которая должна была стать лишь одним из небольших этапов его существования?
Лишь маленькой ступенькой, которая неожиданно стала тупиком.
Но он совершенно ни о чём не жалел. Устроился в газету на постоянную работу, искренне изумив свою начальницу, которая дурой не была, и понимала, что гения они себе точно не могут позволить. Пусть даже гения, которого мутит и тошнит от вида крови.
Затем он переехал поближе к Аарону.
Можно было сказать, что он его преследовал. Но всегда делал вид, что ради новой статьи.
Он боялся, что однажды Аарон всё поймёт. В конце концов, из Хотчнера был не самый лучший информатор. Он мало что мог ему рассказать, потому что умело держал рот на замке, боготворил начальника, и отказывался от денег, который щедро предлагала ему начальница Рида ради "горячих" фактов.
Обо всех преступлениях он сообщал лишь пост-фактум, поэтому их газета даже не могла опережать другие, более крупные издания.
- Что-нибудь выпьешь? - поинтересовался Хотчнер, когда они вышли из машины и вошли в дом. - Я имею в виду чая... или молока, - мужчина поддразнивающе глянул на него.
- Э, пива? - Рид глянул на него обезоруживающим взглядом.
- С чего тебя вдруг потянуло на спиртное? - заломил брови Аарон.
- Да просто так. Захотелось, - Рид растянулся на диване.
- Тогда возьми нам обоим, а я пока душ приму и переоденусь, - Аарон вышел из комнаты, оставив Рида наедине с его мыслями.
После двух бутылок пива Рид ощущал себя очень странно, словно провалился в иной мир. Всё вокруг показалось ему нечётким, словно комната утонула в дыму. И это при том, что Аарон уже не курил.
Спенсеру внезапно показалось, что он просто заснул и видит сон. Поэтому он сделал то, о чём мечтал уже четыре года: неловко навис над сидящим на диване мужчиной, опираясь на руки, а затем склонился ниже и поцеловал его в губы.
К собственному изумлению, он не получил ни бутылкой по голове, ни кулаком в лицо.
Когда Рид отстранился, протрезвев от собственной смелости и страха, заставившего его буквально вспотеть, то увидел, что мужчина расслаблено улыбается, блаженно растянувшись на диване.
- Ты что, не против? - Рида ощутимо потряхивало.
- Даже не знаю, - Аарон задумался, немного наиграно. - Наверное, нет. Но общался я с тобой не ради этого, конечно. Но всё может измениться, если ты хочешь, - он протянул руку и медленно провёл по его лицу. - Я уже кучу лет этого не делал, ты уверен, что не хочешь уйти? Я могу вызывать тебе такси, так как я уже слишком пьян, чтобы самому тебя отвезти. И тебя я за руль тоже не пущу.
- Я не хочу уходить, - Рид вновь поцеловал его, млея, ощущая его пальцы на своём затылке. Сильные объятия, твёрдые мускулы невероятно сексуального тела.
- Можешь тогда оставаться, - прошептал Аарон, целуя его в ответ.
***
- Мистер Спенсер, взятка - это некрасиво, - укорила его немолодая женщина, шустро засовывающая пачку денег в сумочку.
- Зато действенно, - улыбнулся Рид, сидя напротив неё в своих обычных джинсах, рубашке, жилете и лаковых туфлях.
- Вот данные о вашем биологическом отце. Ваша мать умерла, но вот и её анкета. Теперь убирайтесь из моего офиса!
- Хорошо, - Рид даже не поменялся в лице, схватил бумаги и не спеша вышел из обшарпанного кабинета.
Он уселся в свою машину, положив папку с документами на соседние сидение и стараясь даже не бросать на неё взглядов. Он давно уже хотел завершить и этот этап своего прошлого, чтобы двигаться в настоящее. Теперь он был свободен от всего, что было с ним в прошлом - от одиночества и душевного холода. Его чувства впервые оказались разделёнными. И он был счастлив.
Не выдержав, Рид открыл папку, остановившись возле дома Хотчнера. Они уже распланировали провести и эту ночь вместе. Бумаги Рид рассматривал сначала рассеяно, полностью углубившись в эротические фантазии, которые всё ещё были для него в новинку и захватывали всё его существо.
Информацию о настоящей матери он прочёл почти равнодушно, всегда подозревая, что нею стала малолетняя школьница или студентка, которой не нужен груз на шею в виде незапланированного младенца.
Информация об отце заставила Рида замереть и подумать о том, что он, вероятно, всё-таки сошёл с ума.
Его отцом значился Аарон Хотчнер. И, судя по данным, ребёнка он зачал в четырнадцать лет.
Рид мысленно прикинул в уме даты. Всё сходилось. Ему было тридцать, Хотчнеру - сорок четыре.
Спенсер долго смотрел на бумаги невидящим взглядом. Затем очень медленно, очень тщательно разорвал их на мелкие кусочки. Собрав их, он выбросил их в ближайший мусорник.
Затем подошёл к двери и нажал на кнопку звонка.
Мужчина сразу же затащил его в дом и поцеловал.
Рид на мгновенье замер в его объятиях, а потом ответил на поцелуй.
Возможно он всю жизнь искал отца, мужской поддержи.
Скорее всего, он редкий извращенец и больной на всю голову.
Но он принял решение никогда не говорить Аарону правду, и никогда не уходить от мужчины. Если только тот сам не прогонит его.
Но Рид прекрасно научился разбираться в людях, и смог отличить настоящую любовь от временного увлечения.