Аннотация: Прошло много лет, но прошлое не оставляет доктора Мураки. Он уже давно потерял надежду на счастье, но иногда жизнь может удивить даже закоренелого циника.
Глава 1
Доктор Мураки Кадзутака с обычной скукой, приправленной туманной пылью, витающей в воздухе, как пресное блюдо не менее пресной приправой, вновь читал лекцию, буквально выученную слово в слово, очередному потоку студентов.
Иногда ему казалось, что он то ли рехнётся, то ли уже сошёл с ума от этого монотонного существования, на которой он обрёк себя сам, когда месть, ради которой он прожил тридцать пять лет своей жизни, оказалась неосуществимой.
Он даже сам не знал, почему так себя и не убил. Наверное, в глубине души ощущал, что просто упустил момент - ему понравилось бы умереть там, в лаборатории, в лужи крови и огненной атаке адского чудовища. Но тогда он смог выжить, а просто и без пафоса порезать вены или выпить чудовищную дозу снотворного он попросту не мог.
Наверное, ему, как престарелому, но ещё талантливому зрителю, нужны были зрители и подходящий момент, а ещё вдохновение.
Иногда ему даже нравился этот покой, в который он оказался заключён, словно бабочка в стеклянную банку. В те моменты, когда он встречался с неизменным другом Орией, который выполнил одно из обязательств самого Мураки - женился на его больной невесте. Впрочем, Мураки свою невесту спас - это был его последний опыт в магии, больше в последние двадцать лет он ничем магическим не занимался, и даже ни с чем подобным не сталкивался - разве что в кино.
Лекция казалась скучной только ему самому - студенты, как и всегда, были в восторге и явно не собирались спать на его занятиях. Когда-то это тешило его самолюбие, сейчас же ему было всё равно. И даже не было больно и обидно, что ему пришлось распрощаться с карьерой хирурга из-за того, что пальцы начали неощутимо дрожать.
Несмотря на то, что ему уже было пятьдесят пять лет, он не обзавёлся лишним весом и животом, и лысиной тоже. Строго говоря, и он, и Мибу Ория, и его бывшая невеста - они выглядели привлекательно и молодо. И даже совершенно без магии. Мураки знал, что его друг счастлив, поэтому молодость не желала его покидать, а он сам словно остался законсервированным в прошлом, но и оно постепенно стало таять в памяти, словно сон, который был когда-то кошмарным, но с годами почти полностью забылся.
Неожиданно один из студентов привлёк его внимание чем-то необычным. Мураки ощутил себя так, словно его ударили под дых или... вернули в прошлое. Глаза парня, сидящего на первой парте кафедры, были ярко-жёлтыми с вертикальным зрачком. И, кажется, кроме него самого этого никто не замечал.
Мураки ощутил изумление и внезапно вспыхнувший интерес - он сам почувствовал себя словно вдруг зажжённой пыльной лампочкой, которую годы никто не включал.
Парень ему был знаком - Джереми Лин, полукровка, постоянно стремился остаться после пар, чтобы получить личные консультации "профессора", и в некоторые дни, когда Мураки было особенно тоскливо на душе - они даже поднимались в студенческое кафе, где могли общаться чуть ли не часами. Иногда к ним подсаживались и другие его любимчики. Таких было немного - в основном они отличались внешней привлекательностью, страстью к учёбе и высоким интеллектом. Так как его отношения со студентами никогда не переходили границ, да и те всегда были совершеннолетними, проблем с ними у него никогда не было.
Теперь, вот, появились.
Всю сдвоенную пару доктор внимательно, но очень осторожно следил за парнем, в котором причудливым образом смешались европейские и японские черты. Впрочем, его самого столь часто считали полукровкой, что ему уже надоело это отрицать. К тому же, стал бы он каждому пояснять, что светло-серые глаза и белые волосы - это результат магических экспериментов над собой?
Кто вообще в этом мире верит в магию, когда есть Интернет?
"Разве что некоторые верят в вампиров, судя по последним книжным новинкам", - доктор мысленно скривился.
Парень, за которым он наблюдал, в некоторые моменты выглядел совершенно нормально, и лишь иногда, когда солнечные лучи падали ему на лицо, можно было заметить его нечеловеческую природу. Точнее, её бы заметил только тот, кто является магом или... шинигами.
Передёрнувшись от перспективы вновь встретится со своими старыми врагами, которым он сейчас вряд ли смог бы оказать достойное сопротивление - учитывая, что эти двадцать лет он не пил чужую энергию или кровь, никого не убивал, чтобы заполучить чужую силу. Да и, если честно, успел почти забыть про существование таких сверхъестественных существ как демоны и шинигами.
"Я просто хочу пожить спокойно, боги, за что?!" - мысленно возопил он, добавив парочку непечатных ругательств.
Впрочем, Мураки решил, что не будет вмешиваться. В конце концов, судьба Джереми его мало интересовала. Как истинный японец, он немного презирал полукровок, поэтому всегда относился к нему снисходительно. Да и никакой связи между ними всё равно не было, кроме почтения и уважения, которое Джереми испытывал к своему учителю. Но Мураки за свою жизнь успел привыкнуть ко всеобщему восхищению. Его внешность нравилась и японцам, и европейцам. Правильные черты лица, красивое и сильное тело - он многим внушал очень разные, но непременно сильные желания.
И к преклонению он тоже привык.
Да и на человечество ему, по сути, было наплевать. К тому же, Кадзутака и так знал, что разгуляться демону всё равно не позволят. А то, что в битве с ним могут пострадать шинигами, доктора скорее радовало.
Поэтому, когда Джереми попытался снова напроситься остаться после пары, он сухо ему отказал, равнодушно восприняв боль в отливающих жёлтым глазах.
Жестокая усмешка вновь коснулась его губ - спустя долгие годы. И доктор испытал почти забытое ощущение тёмного триумфа - он снова приносит боль этому миру, и это ему нравится. При том, что виновным он не был, поэтому и наказать его не смогут... особенно рьяные шинигами.
Глава 2
***
Мураки почти не удивился, когда на следующий день Джереми не оказалось на лекциях, причём, не только на его - он специально проверил журнал посещений. Что ж, доктор не удивился, что демон, очутившийся внутри парня, решил заняться чем-то поинтереснее, чем посещать университет.
Всё-таки интерес не покидает его, и доктору это не нравится. В конце концов, в мутном безразличии, которое окутывало его целых двадцать лет, были свои преимущества. Он знал, что если начнёт чувствовать, то его обезумевший темперамент способен зашкалить за все возможные пределы. И тогда он способен даже Конец Света приблизить - просто ради развлечения.
Последняя пара, он переходит в другую аудиторию, согласно расписанию, которое изменчиво, как и любой другой фактор человеческой жизни.
Устраиваясь на кафедре, он уже спиной ощущает нечто, способное заставить кровь воспламениться.
Медленно оглядываясь, Кадзутака видит нескольких студентов, которые тихо устраиваются в выгнутой чаше помещения, аккуратно раскладывая тетради и письменные принадлежности, стараясь не шуметь. Его тут все боятся, прямо как в старые добрые времена.
Усмехнувшись, мужчина наткнулся взглядом на тех, кто выбивается из привычной картины мира, и застывает, едва не роняя из рук кейс. Медленно кладёт его на стол, и смотрит, не в силах поверить своим глазам и оторвать взгляд.
Цузуки Асато, рядом с которым примостился ещё один шинигами - ауру этих существ доктор мог ощущать и сейчас, после двадцати лет, которых, казалось, и вовсе не было.
С трудом оторвав взгляд от идеально красивого - как и обычно - лица полудемона, но только потому, что фиолетовые глаза встречаются взглядом с его глазами, а он не хочет демонстрировать свой интерес, - доктор смотрит на второго, и ощущает ревность, которая кажется старой и ненужной, как презерватив в доме престарелых.
Второго шинигами он помнит, даже вспоминает его имя - Татсуми Сейчиро. И понимает, что тот явно влюблён в своего соседа "по парте", хотя, судя по наивному, как и обычно, лицу Асато, полудемон явно ничего об этом не знает - и, наверное, придерживается принципа страуса - "меньше знаешь, крепче спишь".
Он специально пристально смотрит прямо в синие глаза мужчины, который, как доктор заметил и в прошлую их встречу, увы, едва не завершившуюся поражением доктора - удивительно похож на него чертами лица, а их фигуры можно назвать почти одинаковыми, словно слепленными в единой форме.
"Правда, так было раньше", - с внезапным чувством потери подумалось доктору. "Сейчас я ему уступаю. Во всём".
Неожиданно ему становится больно, приходит мысль, что свою молодость он потратил не на то, что вся эта дурацкая месть Саки была изначально глупой идеей инфантильного подростка, который не умел мыслить здраво, зато ненавидел от всего сердца, от всей души.
Ему почти больно видеть, как рядом с тем, в кого он был почти влюблён, сидит красавец в очках, тёмно-синем деловом костюме и с удивительно красивым лицом, которое обрамляют чёрные волосы, подчёркивающие синеву глаз.
Оба шинигами такие яркие, что можно сразу осознать их нездешность, запредельность их силы.
Мураки с усилием заставляет себя не пялиться на них постоянно, потому что он уже отметил, что глаза Татсуми смотрят на него с ненавистью и ревностью, яростью быка, перед которым мелькает миллион нестерпимо красных цветов.
Кадзутака даже изумляется этой ревности, так как в себе самом уже не видит достойного противника - по крайней мере, на этой стезе. Ему пятьдесят пять, и, хотя он сохранился безумно хорошо, всё-таки, существует огромная разница между тем Мураки, которому было тридцать пять, и этим, который уже близится к пожилому возрасту.
Он почти ненавидит этот яркий солнечный свет, который проникает в аудиторию, кружит пылинки, выделяя морщины на его лице. Мураки знал ещё в молодости, что тонкая и нежная, почти фарфоровая кожа, удивительно красивая, будет стареть слишком быстро, и что морщины появятся в большом количестве. Впрочем, он всегда ухаживал за собой, так как не хотел, чтобы студенты видели измождённого старика. Это были остатки его гордости, которые пробивались даже из-под пласта тотального равнодушия и вселенской пустоты, разъедающей его душу, словно чёрная дыра в космосе.
Мураки ощутил вспышку ненависти, напоминающую чувства, когда им владел и не желал отпустить юношеский максимализм и наследственное, материнское сумасшествие. Стыд, что его видят таким вот... потрёпанным и уже немолодым, заставил сжать зубы почти до боли. Он едва смог заставить себя начать лекцию спокойным голосом. И голос его не дрожал. Почти.
Глава 3
***
Мураки рад, что никто из его так называемых любимчиков - которые ему на самом деле глубоко равнодушны - не остался после пар, чтобы замучить его вопросами. Под настроение его иногда умиляет их жажда жизни и знаний, но чаще утомляет, вызывая мигрень.
Он спускается вниз с кейсом, подходит к двум шинигами, вставшим из-за парты.
- Сомневаюсь, чтобы ваше умственное развитие позволило вам понять хоть слово из моей лекции, так что не вижу смысла вам здесь находиться, - он говорит первым, просто по привычке обливать ядом тех, кто ему неприятен.
То, что из глаз Татсуми едва ли не летят искры, нравится ему, вызывая всплеск удовлетворения и почти азарт. Он ощущает себя почти молодым в эти моменты, и уже за это решает их выслушать.
Конечно, он осознаёт, что в случае нужды они заставят его не только выслушать себя, но и дать ответы на их вопросы.
- Мы тут по делу, - сухо замечает брюнет, нервным жестом поправляя очки и кидая сочувствующий взгляд на Цузуки, который сжался, глядя на доктора с почти прежним страхом, словно они расстались совсем недавно, и память о событиях в лаборатории ещё свежа.
Мураки задумывается над тем, часто ли Асато мучают кошмары с его участием или новые события и новые злодеи успешно заняли его законное место?
Также Мураки заинтересовало, смог ли Цузуки перебороть своё стеснения в вопросах секса.
Эта мысль кажется ему неприятной, словно гипотетическая измена возлюбленного действительно могла его серьёзно расстроить.
Мураки постарался расслабиться, чтобы лицо не начало выражать эмоции при помощи нервного тика здорового глаза. Густая платиновая чёлка, закрывающая искусственный глаз, в данный момент представлялась ему спасительной вуалью, способной скрыть хотя бы отчасти его истинные чувства.
- И нам нужно с тобой поговорить, - голос Цузуки звучит прекрасно, но неуверенно, с нотками страха. Всё, как обычно... было в прошлом. И Мураки чувствует вспышку ненависти и острую боль ностальгии.
- Хорошо, у меня дома, я не собираюсь сидеть с вами в кафе, - отвечает он не менее холодно.
Мураки замечает, как шинигами переглядываются, и его снова бесит, когда он замечает, как Татсуми сжимает пальцы Асато, подбадривая.
И про себя он клянётся максимально им навредить, если получится, сделать как можно больше гадости.
Однако он понимает, что в его нынешнем состоянии, все его пакости, скорее всего, будут напоминать попытки кошки написать в обувь обидевших её хозяев.
Они спускаются вниз, и шинигами беспрекословно садятся в его серебристую машину. Мураки испытывает искушение устроить аварию - он знает, насколько Асато страшится кому-то навредить, а если в результате погибнет не только он, но и другие люди...
Впрочем, Мураки отбрасывает эту идею, так как ему становится интересно, зачем он понадобился загробному миру. К тому же, он помнил, что его невольных гостей этим не убьёшь. Как же, эти двадцать лет не докучали, даже открытки поздравительные с гробами на обложке не отправляли. А тут - сразу два шинигами, причём сильнейшие, насколько Мураки разбирался в их иерархической системе.
Конечно, он не списывал со счетов Джереми, но прекрасно понимал, что может быть и другая причина. Мало ли, что в мире волшебного происходит, он давно не смотрел мистические сериалы.
Шикарная двухэтажная квартира в самом сердце Токио впечатляет его гостей, ему особенно нравится, что Асато сразу начинает выглядеть как бедный родственник. Хотя Мураки с удовольствием поменял бы свои деньги на возможность выглядеть таким же молодым, и на его силу.
Он готовит кофе под бдительным надзором Татсуми, достаёт не распакованное печенье и вручает Цузуки. Тот мнётся, виновато смотрит на друга, но всё-таки съедает всю пачку.
- Итак, зачем я вам понадобился? - доктор берёт инициативу в свои руки, хотя ему и так кажется, что она ему принадлежала с первой секунды. В конце концов, с ним не ругались, не пытались угрожать, потащить куда-то насильно, и даже припомнить его старые грехи.
- В твоего студента, Джереми Лина, вселился демон класса Б, - заговорил Татсуми деловым тоном, словно собирался продать ему машину. Мураки наслаждался видом того, как блестят стёкла очков, отражая солнечный свет, как мужчина то и дело поправляет очки удивительно красивыми пальцами, словно принадлежащими гениальному пианисту. По крайней мере, Мураки считает, что за такие руки любой пианист душу бы продал... кому-то, из коллекции "плохих парней" удобного для них божественного пантеона.
- Мураки, если это твоих рук дело... - наконец, Мураки слышит ломкий голос Асато. Его голос уж точно дрожит. Мужчина, которому давно перевалило за сто лет, отводит глаза и краснеет, как школьник, отвечающий у доски, и при этом не выучивший домашнего задания.
- То что?! - довольно резко отвечает Кадзутака, с удовольствием отмечая, что Цузуки едва не проглотил остатки кофе вместе с маленькой, изящной чашечкой - из любимого сервиза, подаренного Орией. Впрочем, даже то, что чашка летит на пол и разбивается на мелкие осколки, его радует, а не печалит. Ему так нравится причинять боль этому милому мальчику. - Прикончите меня на месте? Что, Цузуки, нужна вторая попытка? Так вот, я перед тобой. А если мне всё равно? - огорошил он своих гостей, скрещивая руки на груди и прямо глядя на них, откинув чёлку - пускай видят, что перед ними монстр. - И, не тебе, Асато, упрекать кого-то в том, что в него вселился демон, - ядовито-зло добавляет он, с наслаждением видя, как персиковая гладкость лица сменяется смертельной бледностью.
- Достаточно, Мураки, ты перегнул палку, - Татсуми гневно посмотрел на него, словно обливая ледяной водой и одновременно давая пощёчину. - Говори прямо, это ты сделал?
- Почему вы с собой Хисоку не привели? - ухмыляется доктор, продолжая стоять и смотреть на них сверху вниз. - Он бы смог определить лгу я или же нет. Правда, для этого ему бы пришлось до меня дотронуться. Но, почему бы и нет, я могу ответить. И даже правду. к сожалению, это была не моя идея. Подозреваю, что мальчик как-то сам нарвался, слишком уж интересовался всякой чертовщиной, да и книжечки покупал из серии: "Как самостоятельно вызывать демона". Только там явно не было советов, как удержать демона после вызова и самому остаться невредимым. Может дашь ему несколько советов, а, Цузуки?
Глава 4
***
Неожиданно Мураки ощутил, как что-то с силой сжало его горло. Он попытался разжать странного вида конечность, вспоминая, что ЭТО обычно называют тентаклями, и осознал, что секретарь душит его тенью.
- Не перегибай палку, Мураки, а то я могу не сдержаться, - через секунду его отпустили, секретарь продолжал сверлить его гневным взором. - Ты не настолько уж ценен, как вообразил.
- Правда? - доктор с трудом сдержался, чтобы не начать позорно кашлять и хвататься за горло. Он подумал, что на шее наверняка появятся синяки, и их придётся как-то прикрыть, чтобы студенты не подумали чего-то неприличного. - Почему вы тогда такие вежливые с таким закоренелым негодяям, как я?
- Мы хотим спокойно поговорить, но, судя по всему, Мураки, ты так и не научился поддерживать нормальную беседу. Интересно, как твои студенты тебя терпят? - теперь уже Татсуми начал злиться.
- Хорошо, давайте поговорим, - Мураки подошёл к столу и уселся за стол, оказавшись равно близким - и удалённым - от Татсуми и Асато. - Я уже сказал: я не имею никакого отношения к превращению Джереми в демона. И сражаться с ним, кажется, это не моя работа, а ваша. У меня другие обязанности.
- Ладно, Цузуки, пойдём, - Сейчиро дёрнул друга за рукав. - Мы уже выяснили всё, что хотели, если доктор не лжёт. Иначе мы просто напрасно потеряли время.
- Время идёт, зато деньги капают, не так ли? - усмехнулся Кадзутака. - Нет, вы правда решили, что я проявлю энтузиазм и начну вам помогать?! Это смешно, - он холодно посмотрел на них. - К тому же, полагаю, вы и без меня справитесь, разве что Цузуки стал ещё большим идиотом, чем раньше.
Татсуми первым направился к выходу, Асато немного помедлил и нерешительно направился к доктору, впрочем, встать слишком близко не решился.
- Прости за то, что я тебя ранил тогда... в лаборатории, - опустив голову, проговорил он.
- Теперь что, моя очередь каяться? Но я ни в чём не раскаиваюсь, лишь жалею, что действовал импульсивно и допустил такое количество идиотских ошибок. Кажется, твоя глупость заразна - есть же и у неё какой-то плюс в вашей работе.
Цузуки молча развернулся и направился в коридор.
Мураки ощутил удивительную опустошённость. Примерно так он чувствовал себя в первые дни, когда лежал в больнице после происшествия в лаборатории, когда начал осознавать реальность. Когда понял, что вся его жизнь в буквальном смысле пошла прахом и пеплом. Когда у него не осталось больше ничего. Совсем.
***
Ещё несколько дней прошли относительно спокойно. Мураки больше никто не тревожил, хотя он несколько раз натыкался в коридорах университета то на Татсуми, то на Асато.
Каждый раз, видя Цузуки, он радовался, словно получил неожиданный подарок на Рождество, подходил и привычно ехидным тоном отпускал далёкие от самого понятия вежливость комментарии, самыми нейтральными из которых были вариации на тему: "И кто тебя, такого беспомощного, на улицу вообще выпускает? Тебя можно только в ясли отправить, под присмотр не меньше десяти нянек, чтобы ты себе не навредил".
Асато почти не вспыхивал, как раньше, разве что от стыда. Мураки даже стала раздражать эта манера краснеть, опускать глаза... и отмалчиваться.
Джереми начал появляться на занятиях, и Мураки, просканировав его ауру, убедился, что демон постепенно вызревает, чтобы однажды завладеть телом целиком и полностью, уничтожив настоящего носителя.
Кадзутака помнил, что такие демоны, когда заполучают тело, сначала убивают душу, так как получают силу для окончательного "рывка" именно таким способом. Это была страшная смерть, так как после неё загробное существование было недоступно для жертвы.
Доктор не испытывал жалости, так как его душа уже давно огрубела, и только лишь очень близкие друзья могли затронуть его - и то, лишь избранные из них.
Ему просто было любопытно, чем закончится дело, какой способ шинигами используют для нейтрализации демона.
Выживет сам Джереми или нет - для него это было дело десятое.
Глава 5
***
Снова увидев Асато возле доски с объявлениями и расписанием, доктор неторопливо подошёл к нему.
- Что, ты без собаки-поводыря? - ехидно поинтересовался он, демонстративно оглядываясь. - Где твой временный напарник?
- Не имеет значения, - Цузуки повернулся и смело глянул ему в глаза, явно делая над собой колоссальное усилие. - Ты понимаешь, что такое демон класса Б?!
- Я не знаю, какие у вас там классы, у меня свои определения демонов, точнее, не мои, а дедушкины, - мужчина пожал плечами.
- Если демон пробудится окончательно, то погибнет не только этот юноша, но и огромное количество людей, которые окажутся вблизи. Словно взрыв бомбы. А эта сволочь старается бывать среди людей, переселился из своего дома в гостиницу, постоянно посещает торговые центры и другие людные места.
- На этом месте я должен всплакнуть, что ли? - огрызнулся доктор. - Мне плевать, знаешь ли. Асато, я не понимаю, почему ты никак не хочешь поверить, что я - бессердечная сволочь? Мне что, такой бейджик надеть и носить его не снимая, чтобы до тебя наконец-то дошло?
- А если рядом с Джереми окажутся те, кто тебе небезразличен? Твой друг, например? - Асато заглядывал ему в глаза, словно и вправду пытался найти в нём что-то хорошее.
- Не-а, - мужчина покачал головой и торжествующе ухмыльнулся. - Я Орию уже предупредил, он сидит в своём доме в Киото - и не высовывается. И свою жену тоже никуда не отпускает. Вряд ли демон отправится аж туда, чтобы освободиться. В Токио всё-таки куда больше привлекательных целей - людей. А ему нужна будет энергия после пробуждения.
- Неужели тебе плевать? Он ведь был твоим студентом. Ты раньше трепетно относился к своим пациентам.
- Тем, кого не собирался использовать в своих исследованиях - да, - кивнул мужчина. - Но я уже давно не хирург. Я психиатр. Вот, например, если Джереми решит придти ко мне и поплакаться в жилетку, я его утешу и даже выслушаю. Но на этом и всё.
- Знаешь, я просмотрел твоё дело, - ответил мужчина, глядя в пространство, стараясь больше не встречаться с ним взглядом. Он поправил рукой как обычно растрёпанные тёмно-каштановые волосы. - И знаю, что ты один раз применял магию после своего выздоровления. Ты спас девушку, которая умирала, так как её изнасиловали и сильно избили. Ты не только поделился с ней своей собственной энергией, но и стёр память, чтобы она смогла продолжать жить. Ты ведь не последняя сволочь, почему ты постоянно стараешься выглядеть злодеем? Я знаю, что такое демоническая половина, - Асато понизил голос. - И понимаю, как с ней тяжело бороться. Но ты же смог, ты выстоял, ты уже двадцать лет никого не убиваешь. Ты ведь можешь нам помочь, правда? Мы не знаем, как ликвидировать демона так, чтобы Джереми Лин остался жив... и другие люди не пострадали. Ты знаешь способ? - фиолетовые глаза впились в блондина внимательным, цепким взглядом.
- Возможно, - согласился Мураки. - Даже могу сказать точно: да, я знаю. И понимаю, что вы можете только навредить всем, если соберётесь уничтожать демона. Ваша атака только даст ему ещё больше сил. Но я вам не скажу, - он криво усмехнулся. - Это доставит мне куда больше удовольствия. А насчёт этой девицы, которую я спас... она была дочерью владельца этого университета, и я просто хотел получить работу, а психиатрия никогда не была моим основным профилем. Диплом у меня был, а опыт - нет. Но благодарный отец оценил мою помощь и, конечно, не мог мне отказать, когда я попросил его о маленькой услуге в ответ на большую.
Глава 6
***
Мураки ожидал, что вскоре вновь кого-то увидит из шинигами, и не просчитался - Асато вновь зашёл к нему в аудиторию на следующий день, когда он уже собирался уходить домой после окончания всех лекций.
- Что-то случилось? - нейтрально поинтересовался он, стараясь успокоиться, ощущая, как сердце забилось сильнее. С одной стороны он вновь мечтал, чтобы всё поскорее завершилось, чтобы не чувствовать неприятного ему волнения, а с другой представлял себя одиноким, как и раньше, никому не нужным. И это убивало. Снова.
- Мураки, а почему ты не уходишь, в отпуск например, - Цузуки подошёл и почти без страха встал рядом, опираясь о кафедру.
- Не хочу, - пожал плечами мужчина.
- Ты ведь тоже можешь погибнуть, если Джереми Лин именно тут превратится в демона. Или ты всё-таки можешь с ним справиться? - Асато ловил его взгляд.
- Да, я знаю, - отозвался Мураки. - Но, как ты, наверное, и сам догадываешься, изгонять демона нужно прямо сейчас, ещё дня два-три осталось, а потом уже никто с ним не справится. Точнее, придётся вам потерять пару-тройку шинигами. И я тоже с ним не смогу справиться. На том этапе - уже не смогу.
- Тогда я не понимаю, - беспомощно отозвался Цузуки. - Мне кажется, я никогда тебя не понимал.
- Ну, это неудивительно. Ты ведь идиот, - хмыкнул Мураки, правда, в его словах не было ярости. Хотя... иногда я сам себя не знаю. В своей голове можно отыскать множество интересного.
Он неторопливо подошёл к нему, и неожиданно быстро обхватил ладонью его голову, прижавшись губами к его губам. Лишь на миг. Затем, пока Асато ещё не пришёл в себя, отошёл и взял кейс, направившись к выходу. - Выходи, я должен дверь запереть, - спокойно произнёс он. - В чём дело, Цузуки? Это был обычный поцелуй. Мы уже целовались, а у тебя такой ошарашенный вид, словно я поцеловал тебя впервые.
- Зачем ты вообще это сделал? - голос шинигами прозвучал беспомощно. Мураки вновь захотелось подойти и продолжить этот сладкий поцелуй, но на эффект неожиданности уже нельзя было рассчитывать.
- Не знаю, - честно ответил Мураки. - Захотелось?
- Ты извращенец, - Цузуки отвёл взгляд.
- Я знаю.
- С тобой совершенно нельзя разговаривать!
- И это я тоже знаю. Мой психиатр постоянно бьётся в истериках, когда я прихожу на приём.
- Мураки, давай ты прямо скажешь, чего ты хочешь, - Асато подошёл к нему, вышел из кабинета, и остался рядом, пока доктор закрывал двери на ключ. - Ты понимаешь, что каждый час дорог?! Я не верю, что ты на самом деле хочешь умереть!
- Никто не хочет, да, Цузуки? Даже ты. А ведь мне казалось, что ты будешь счастлив, если тебя кто-нибудь лишит жизни, - доктор посмотрел на него таким взглядом, что Асато отшатнулся. - И неизвестно, кто из нас больший лгун! Отличие в том, Цузуки, что себе я стараюсь больше не лгать. А ты?
- Я не понимаю, о чём ты, - мужчина отвёл взгляд.
- Всё ты прекрасно понимаешь, - процедил доктор. - И помнишь, я думаю. Я почти полностью в этом уверен. Но предпочитаешь делать вид, что ничего не было, что ты никогда не лгал в том, что хочешь убить себя. Знаешь, я не говорю, что это плохо - хотеть жить. Но я ненавижу ложь самому себе. Врагам лгать можно, даже нужно, такова жизнь. Часто лгать приходится родным и друзьям. Но лгать себе... это может привести к ужасным последствиям. Однако тебе везёт, Цузуки, страдают - если и страдают - другие, те, кто тебе доверяет, кто пытается дружить с тобой. Кто тебя... любит. Думаю, тебе это нравится, но ты регулярно корчишь из себя беспомощную жертву, хотя точно так же её напоминаешь, как и акула.
Эффектно развернувшись - как и в прошлом - доктор поправил неизменный белый плащ, и направился к выходу.
Глава 7
***
На этот раз Асато пришёл к нему домой и даже не стал звонить в дверь, просто прошёл сквозь неё.
Доктор ожидал чего-то подобного, поэтому просто спокойно вышел из спальни в пижаме, и предложил сесть неожиданному гостю.
- Ты что-то хотел? Что-то срочное, я полагаю, раз ты не стал дожидаться утра.
- У нас в отделе, как это ни странно, нет специалистов, чтобы изгнать этого демона до его высвобождения, - несчастным и усталым тоном проговорил Асато.
- Понятно, - Мураки неприятно усмехнулся. - Значит, ты пришёл ко мне, я твоя последняя надежда? Не так ли?
- Да, - кивнул Асато.
Некоторое время они молчали.
- Значит я могу устанавливать свою цену? - осторожно поинтересовался доктор.
- Если ты нам поможешь, это отразится на твоей посмертной судьбе, - быстро сказал Асато.
- Некоторые виды демонов подчиняются нашему роду ещё с давних пор, - заговорил доктор. - И, как я понимаю, ты уже узнал, что этот демон подчинится только мне, так как из нашего рода живым остался только я.
- Да, я знаю об этом, - тихо проговорил Цузуки. - Так что, ты согласен, чтобы твой посмертный приговор смягчили? Я могу принести контракт или даже доставить тебя в Мейфу для его подписания.
- Спасибо, был я уже в вашем загробном мирке - скука смертная и сплошные сакуры. Я, конечно, японец, но у вас слишком много этих деревьев, - поморщился мужчина.
- Ты ведь на это и надеялся? Что однажды выкрутишься? - поинтересовался Асато.
- Ты совершенно меня не знаешь, Цузуки, - устало проговорил доктор, глядя в пространство. - Может это и глупо звучит, но то, что мне было нужно - это месть. А, как я понял, душу брата мне никто не вручит на блюдечке. Ведь нет? - он быстро глянул в фиолетовые глаза собеседника.
- Нет, - покачал головой Цузуки. - Это невозможно.
- Тогда... меня это не интересует. Я имею в виду контракт. Разве что мы сможем заключит договор друг с другом, - мужчина повернулся к нему и уставился, пристально, не отводя взгляд. - Я хочу провести ночь с тобой Цузуки, без всяких помех в самый интересный момент. Ты понимаешь? - мужчина уселся на мягкое кресло, заложив ногу за ногу.
Цузуки остался стоять, застыв словно статуя.
- Ты ведь привык расплачиваться своим телом, если я правильно интерпретировал отношение к тебе какого-то там невидимки... и твоя дружка Татсуми. Не говоря уже про Хисоку. Я ведь покопался в твоей памяти тогда, в лаборатории. Правда, сразу пожалел об этом - у меня потом несколько суток была депрессия.
- Я ни с кем из них не спал. Никогда, - Асато смело глянул ему в глаза, но покрасневшее лицо выдавало его смущение, а сжатые кулаки - колоссальные усилия, которые ему пришлось прилагать, чтобы сдержаться и не устроить то ли скандал, то ли истерику.
- Но давал им надежду, да? Не отталкивал до конца. Хорошая тактика, что доказывает, что ты умнее, чем кажешься, - улыбнулся мужчина, продолжая сверлить его недобрым взглядом, полным огня. - Но мне не нужны обещания или дешёвое заигрывания. Я не рыцарь прошлого, поэтому ради одной улыбки или даже поцелуя не помчусь совершать подвиг. Мне нужно нечто существенное. Полноценная ночь, и полноценный же секс.
- Да как ты смеешь, ублюдок! - в комнате появился Татсуми, который всё это время был невидимым. Его буквально трясло. - Знаешь, скотина, я просто тебя убью, - он надвигался на него с крайне угрожающим видом. Доктор даже не дёрнулся, продолжая улыбаться, и даже почти не смотрел в его сторону.
- Убей - и получите целую кучу трупов. Хотя... больше душ - больше работы, не так ли? А потом будете всем отделом убивать этого демона, и кое-кто из вас может не выжить. Ради такого зрелища я подвергну себя опасности и даже приду к так называемому десерту. Я ведь вам нужен, не так ли? И я имею право выдвигать свои требования.
- Не надо, Сейчиро, - Асато устало глянул на напарника. - Я согласен, Мураки.
- Я не позволю тебе остаться с ним наедине! - начал бушевать мужчина, явно находясь на грани. - А если он решит тебя убить?!
- Можешь присоединиться, - мило улыбнулся Мураки. - Заодно убедишься, что я не собираюсь убивать Асато. Ну и защитишь меня, если что. Вдруг Асато превратится в демона? А я вам нужен живым для проведения церемонии изгнания. Заодно получишь удовольствие, - он холодно глянул на Татсуми. - Если будешь хорошо себя вести, разрешу присоединиться. Так где там ваш договор? - перевёл он тему, видя, что уже оба шинигами находятся на грани того, чтобы сорваться.
Умирать он и вправду не хотел. Не сейчас.
Глава 8
***
Мураки ощущал себя необыкновенно спокойно. И это было не равнодушие, которое окутывало его, словно гнетущий фон картины, изображающей осень, а спокойствие на грани с радостью.
Татсуми с Асато пришли вовремя. Он разместил белого от ярости и ревности Сейчиро в соседней комнате, рядом со спальней, оставив дверь полуоткрытой.
Асато нервничал, но не так сильно, как Кадзутака представлял. Он позволил себя раздеть и лёг в разобранную кровать, не отрывая от него взгляда.
Мураки радовался тому, что его фигура сохранилась идеально. В полутьме вечера он выглядел почти таким же потрясающим красавцем, каким был в тридцать.
Сняв халат, он прилёг рядом, склонившись над парнем.
Кожа Цузуки показалась ему прекрасной, словно бархат нежного персика, а губы напоминали кровь. Он целовал его, и никак не мог остановиться, но всё-таки в какой-то миг заставил себя замереть и немного отодвинуться.
- Здесь нет никого, кто бы стал тебя упрекать, ты можешь быть собой. Пожалуйста.
- Ты хочешь увидеть демона? - фиолетовые глаза блеснули опасным пламенем.
- Нет, я хочу увидеть тебя настоящего. Не символ, не образ, не постоянно застенчивого юношу. Я хочу увидеть тебя мужчиной. Хотя бы сегодня.
Мураки не добавил фразу: "Как тогда", хотя очень хотелось, но по лицу Цузуки понял, что тот всё понял.
Ведь тогда, в те три дня, которые они провели в его лаборатории, Асато позволил себе поддаться страсти, и по-настоящему наслаждался каждым его касанием и поцелуем. Мураки подумал, что, если бы он в результате не попытался всё-таки его убить, то и сам остался бы невредимым.
Кадзутака понимал, что тогда Асато позволил себе расслабиться не только из-за гипноза и лекарственных средств, а ещё и потому, что у него появилось оправдание, и он смог поддаться ласкам, чтобы потом выдать то, что произошло между ними, за насилие.
Мураки продолжил ласкать напряжённое тело, которое постепенно расслабилось, стало податливым. Асато не отвечал ему, лишь позволяя доставлять себе удовольствие, но и этого доктору было достаточно.
В миг, когда они наконец-то стали единым целым, Кадзутака ощутил настоящее счастье, которое оказалось более ярким, чем в лаборатории, ведь его не отвлекала фанатическая идея убить брата. Сейчас он думал только об Асато.
Через некоторое время, когда они лежали, тяжело дыша, Мураки увидел, что из-за спины Цузуки вырвались чёрные крылья, а сам он стал сильнее, глаза показались почти чёрными.
Демон явно желал ощутить себя альфой, он поставил безвольное тело в нужную позу и овладел им.
Мураки позволил ему это, потому что всегда ценил наслаждение и боль.
Через несколько секунд после начала нового полового акта, доктор отметил, что Татсуми стоит на пороге и явно управляет тенями, чтобы, если придётся, оттащить демона от жертвы. Но демон только расцарапал его спину, но не попытался его сожрать.
Когда всё закончилось, Цузуки замертво упал на кровать, тяжело дыша, постепенно превращаясь в себя самого.
Глава 9
***
Мураки ощутил дисгармонию, словно его мир внезапно рухнул, и оказалось, что и построен он был из бумажных декораций, не слишком правдоподобно выглядевших, если подойти к ним поближе.
Он дотронулся до Асато, погружая в долгий и спокойный сон без сновидений, а затем, накинув халат, пригласил Татсуми выпить кофе на кухне.
Тот, неожиданно сам для себя согласился - доктор видел, что Сейчиро изумлён собственным согласием, и постарался не ухмыльнуться.
Доктор видел, что мужчина буквально раздавлен тем, что ему удалось увидеть. Поэтому плеснул в кофе несколько чайных ложек лучшего коньяка, хранящегося в баре уже лет десять. Себе он просто налил рюмку коньяка.
- Зачем тебе было нужно моё присутствие? - поинтересовался Сейчиро неприятным тоном, в котором дрожала едва сдерживаемая ярость. - Ты и так получил всё, что хотел.
- Скорее всего, потом Асато потребуется утешение. И мне бы не хотелось, чтобы он сошёлся с этим мальчишкой. Я Хисоку имею в виду. Видишь ли, мне кажется, что, когда твои бывшие любовники сходятся между собой, это как-то негармонично. Поэтому, если что, знай, что я голосовал за тебя, - Мураки одним махом опрокинул в себя рюмку коньяка.
- Ты больной, - Татсуми тоже отхлебнул кофе, протянул руку, взял бутылку и щедро добавил коньяка в чашку. - Тебе давно лечиться надо. И такие как ты ещё преподают психиатрию!
- А разве ты не знал, что большинство психиатров - тоже сумасшедшие? Когда я проходил практику в сумасшедшем доме, там трое врачей выбросились из окна и, заметь, без моего прямого участия!
Они немного помолчали, занятые алкоголем.
- Ты знаешь, я думаю, Асато достаточно доверяет тебе, поэтому сможет принять твои чувства. Хотя, конечно, они изначально могут его напугать. Но ему будет с тобой куда лучше, чем с этим истеричным мальчишкой. Честно, если бы я знал, что из него в итоге получится, я бы не только бы его не убивал, но ещё и дал кучу денег и отправил на Гоа.
Мужчина криво усмехнулся.
- Знаешь, мне нравилось играть с Асато, потому что тогда мне вообще нравилось играть. Весёлое безумие - в этом иногда что-то было, то, что заставляло ощущать себя живым.
- Ты признаёшь, что ошибался? - искренне изумился Татсуми.
- Нет, - резко отозвался Мураки. - Разве ты не понимаешь, что такое власть, сила? Каждый к ней стремится, а все эти дурные разговоры про всеобщую любовь и равенство могли удовлетворить только хиппи - да и то, под большую порцию наркотиков и регулярный секс. Сила - это хорошо. Жаль, что Асато так этого и не понял. По крайней мере, когда ты сильный, то можешь защитить себя и тех, кого любишь. Я так долго гонялся за возможностью стать сильнее, что так и не понял, что не смогу вернуться в прошлое и спасти своих родителей. Впрочем, отец сам виноват, что принял Саки в дом. Он причинил боль мне и моей матери. Поэтому, сейчас я могу сказать, что он в общем-то заслужил свою смерть.