Бросив раздраженный взгляд на мольберт, принцесса Тана разжала испачканные пальцы и позволила кисти, из-под которой в очередной раз вышло что-то невообразимое, медленно упасть в траву. Густая краска серо-желтого цвета брызнула во все стороны. Пара капель попала на кончики светлых туфелек Таны, но её это волновало не в пример меньше Моны, её служанки, которая в десятый раз за это утро всплеснула руками заученным движением, подоткнула фартук, подняла кисть, смочила водой салфетку и принялась оттирать уставшие пальцы принцессы.
- Возьмите шляпку, ваше высочество! - закончив с этим непростым делом, прошептала Мона, подавая вместе с украшенной цветами шляпкой ещё и кружевные перчатки.
Ни одного участка белоснежной кожи принцессы не должно было окраситься неблагородным загаром, которым щеголяли слуги, сновавшие по дворцовому двору далеко от этого места, расположенного в укромном уголке пышного сада, над которым, не покладая рук, ежедневно трудилось целых пять садовников.
Тяга к прекрасному была присуща всей королевской семье, и Тана иногда чувствовала себя чужой на этом празднике красоты. Нет, сама она, конечно, выглядела изумительно, во всяком случае, именно так говорили все окружающие, любуясь её широко поставленными серыми глазами, темно-каштановыми локонами и изящной фигуркой, которая, по мнению самой принцессы, была немного перенасыщена округлостями, только мешавшими ей в повседневной жизни. Эту жизнь она с удовольствием проводила бы за книгами из богатой королевской библиотеки, выискивая там любую крупицу знаний о Пророчестве. Но отец и брат всеми силами старались отвлечь её от этого, настаивая на том, чтобы она училась вышивать, плести кружево, составлять букеты...
Однако сколько она ни пыталась приобщиться к созданию хоть чего-то прекрасного, результатом её трудов становились только исколотые до крови пальцы и истерзанные нити, которые быстро отправлялись в дальний угол, сопровождаемые горьким криком и топаньем ног. Принцессе было гадко пользоваться столь низкими методами усмирения её королевской родни, но другого выхода она не видела: отец и брат с самых малых её лет становились совершенно беспомощными, услыхав тонкий девичий визг и увидев, как крошечная ножка, обутая в шёлковую туфельку, бьётся о мраморный пол дворца. С годами ничего не изменилось, только ножка слегка подросла, да голос окреп.
Так они и жили: отец с братом навязывали ей очередной занятие, которое должно было занять её беспокойные руки и ищущий знаний мозг, она каждый раз искренне пыталась, но в итоге не выдерживала и закатывала форменную истерику, более подобающую какой-нибудь простолюдинке, чем особе столь высокого положения.
Вот и теперь Тана ощущала, как в ушах начинает шуметь от раздражения к процессу художества. Удерживали ее от очередного взрыва лишь вчерашние слова её брата Мира, которыми он поделился со своей женой Айсой, понятия не имея, что его младшая сестра притаилась за книжным шкафом библиотеки и все прекрасно слышит.
- Отец заказал самую дорогую флейту из соседнего королевства, - сказал он, листая очередную умную книгу из тех, где ни слова не было о Пророчестве, зато было много слов о том, как правильно считать золото.
- Для Таны, конечно же? - хмыкнула Айса, которая смотрелась здесь, в их южном крае, совершеннейшей чужачкой.
Да так оно и было, собственно. Высокая и крепкая, с белыми волосами, сплетёнными в причудливую косу, принцесса из северного Горного королевства стала женой Мира почти год назад, но к её экзотической для здешних мест внешности многие привыкнуть до сих пор не могли. Сейчас она была на седьмом месяце беременности, и Тана с любопытством ожидала, каким же родится ребёнок у её темноволосого брата, с его изящным телосложением, и этой почти мужеподобной северянки, с широкой улыбкой и ледяным взглядом голубых глаз.
- Отец сказал, что, если она бросит рисование, флейта станет её последним увлечением, - ровным голосом, не отрываясь от книги, сообщил брат.
- А потом свобода? - с любопытством поинтересовалась его жена.
- А потом он умывает руки!
Мир с шумом захлопнул огромную книгу, от которой вверх взмыло облачко пыли, и, обняв Айсу за талию, повёл её к выходу из библиотеки.
- Тана вступает в брачный возраст, а принц Элин наверняка уже давно сгорает от нетерпения видеть её своей женой. Да и нам укрепить свои отношения с Лесным королевством не помешает.
- Моря у нас уже есть, Горы в союзниках обеспечиваю нам я, союз с Лесами принесет Тана. Наше будущее представляется мне ясным и счастливым, дорогой!
- Как знать, - задумчиво пробормотал Мир.
Его голос и весь этот разговор со вчерашнего дня отдавался назойливым эхом в голове Таны. И теперь она, усевшись в кресле напротив мольберта, никак не могла от него отделаться, понимая, что, несмотря на ненависть к постоянно пачкающимся краскам и непослушной её руке кисти, бросать художества она не станет. Она будет тянуть до последнего. А потом так же долго будет мучить флейту, где-нибудь поближе к королевским покоям и тронному залу, чтобы не одной ей терзать свой слух звуками, которые она сможет извлечь из этого инструмента!
Ведь одна только мысль о неминуемом браке с этим худосочным Элином, который чаще всего выглядит, как собирающаяся с минуты на минуту упасть в обморок девица, вызывала у неё ужас. Он был скучным, он был слабым, он вообще не походил на будущего короля. И сколько родители ни пытались их подружить в детстве, сколько ни говорили о необходимости этого предрешённого ещё при их рождении брака, Тана не могла смотреть на принца Элина без отвращения. Его тонкие изнеженные руки не удержали бы настоящего меча, а в седле он сидел, с такой силой вцепившись в поводья, что было ясно с первого взгляда: он просто-напросто боится упасть и из-за этого позорного страха даже разговор поддерживать не способен. Да и какой может быть разговор с таким, как он? Мнит себя великим знатоком литературы, а сам морщится при любом упоминании драконов!
Лёгкое шуршание травы под ногами Моны, которая успела отойти и вернуться с щербетом, столь приятным в жаркий летний день лакомством, не только вырвало Тану из её раздумий, но и разбудило мирно дремавшую в соседнем кресле тётушку Лию. Та, сразу засуетившись спросонья, взглянула на стоящий рядом мольберт и шепотом пробормотала слова молитвы, способной уберечь от злых духов.
Так и оставшаяся на всю жизнь старой девой, тетушка Лия, старшая сестра матери Таны, умершей в родах, оказалась лучшей кандидатурой в наставницы юной принцессе. У неё не было никаких других интересов, кроме благополучия племянницы, и в то же время она обладала совершенно чудесной способностью засыпать в любом месте и в любое время, лишь бы ей дали спокойно усесться и слишком не шумели. Иногда Тана жалела ее, ведь скромная тетушка могла бы стать кому-то доброй женой и матерью, но её лицо было настолько круглым и плоским, а глаза такими маленькими, что ни один жених в округе не позарился сначала на дочку богатого дворянина, а потом на сестру самого короля. Мужчин не привлекало богатство, если оно грозило испортить кровь их рода. А внешность неказистой тётушки Лии прочно связывали с её умственными способностями, которые, хоть особенно выдающимися и не были, но и слишком низкими никто из её близких знакомых их не назвал бы.
- Какая... прелестная птица, ваше высочество! - похвалила тетушка картину, как всегда хвалила все потуги Таны создать хоть что-то, если уж не прекрасное, чего от неё в последние годы наконец перестали ожидать, то хотя бы просто узнаваемое.
- Это дракон, - поджала губы принцесса и окинула своё произведение отнюдь не искусства очередным критическим взглядом.
Лучше всего ей удалось небо, потому что для его создания она просто водила кистью, смоченной в синей краске, по полотну до тех пор, пока на нем живого места не осталось. А вот летящий дракон, чёрный, огромный, могущественный и ужасный, получился разве что ужасным. Ужасным недоразумением, если быть точнее. А ведь в этот раз, едва ли не впервые в жизни, она отдалась творчеству с истинным вдохновением и понятия не имела, почему картинка, которую она так живо представляла в своей голове, никак не могла перенестись на холст!
- Баклан? - переспросила тетушка Лия, отнюдь не страдающая проблемами со слухом, и радостно покивала головой. - Поразительное сходство! Его величество будет рад узнать, какие успехи вы делаете!
- Правда? Спасибо, тетушка, - в притворной почтительности Тана низко склонила голову, чтобы скрыть веселые искорки, заплясавшие в ее глазах. - Как ты думаешь, он повесит мою картину в своих покоях над кроватью? Или в тронном зале? Прямо над троном?
Где-то позади них сдавленно хрюкнула Мона, но тетушка ничего смешного в этих вопросах не увидела и лишь ласково похлопала племянницу по руке. Её недоеденный щербет медленно таял в вазочке, а глаза снова начинали слипаться. Тана, чтобы не мешать таинству сна, который всегда был ей только на руку, задумчиво уставилась на небо и смотрела на него до тех пор, пока её сознание не заместило нарисованную картину более яркой игрой воображения о летящем в небе драконе, взмах за взмахом разрезающим крыльями воздух.
- Ваше высочество, - тихо прошептала над её ухом Мона и, вынув из её пальцев опустевшую вазочку из-под сладкого десерта, поставила её на поднос. - Ваше высочество, когда я была на кухне, успела услышать две новости, которые должны вас заинтересовать...
Встрепенувшись, Тана торопливо стрельнула обеспокоенным взглядом на тётушку Лию и, убедившись, что та снова задремала, требовательно велела:
- Рассказывай!
- Как обычно, начинать с плохой новости, а хорошую приберечь на десерт? - уточнила Мона, но увидев, что Тана нахмурилась и недовольно постукивает кончиками пальцев по ручке кресла, затараторила: - На кухне жуткий переполох, к завтрашнему дню нужно приготовить торжественный обед с учётом высоких гостей! Едут король Севан и принц Элин. Королева в этот раз не почтит нас честью. Вам ничего не говорят, потому что боятся, что вы снова попытаетесь сказаться больной, чтобы не встречаться с принцем, как в прошлый раз. Ой, ваше высочество, он же такой красивый!
- Вот и забирай его себе! - хмыкнула расстроенная донельзя Тана.
Из-за этого внеочередного визита ей придётся несколько дней только и делать, что улыбаться, вести скучнейшие беседы за столом и изображать из себя примерную принцессу.
Но, представив себе Мону женой принца Элина, Тана не могла сдержать ехидную улыбку. Именно такую он и заслуживает: восхищающуюся его красотой дурочку, которая станет охать и ахать над его невероятно нудными речами. А то, что Мона была старше их с принцем на добрый десяток лет, а еще рыжей, как закат, покрытой совершенно неблагородными веснушками и с вечно красными руками, только добавляло изюминки в ситуацию, которой, впрочем, суждено упокоиться в фантазиях принцессы. Такой сноб, как принц Элин никогда не женится на служанке. Даже влюбившись, он и пальцем не пошевельнет, не оторвет взгляда от очередной книги и не станет совершать подвиги! Ведь если бы он был способен на Поступок, пусть даже такой вульгарный, Тана могла бы его хотя бы уважать. Но никаких подвигов от принца Элина ожидать не стоило.
- Вторую новость! - потребовала принцесса у своей верной служанки.
- Его снова видели! - оглянувшись для верности, перешла на шепот та.
Тана невольно подалась вперёд и тоже понизила голос:
- Где? Когда?
- В этот раз его видели прямо над рыночной площадью в рассветный час. Рыбаки, которые принесли свой улов, клянутся, что это был именно он. Точно такой же, как говорили другие. Большой. Чёрный. С серебряным отливом.
- Он все ближе, - сжала в увлажнившихся от волнения ладонях атласную ткань своего платья принцесса и сунула Моне один золотой в награду за такую весть. - Узнай, где он поселился, слышишь? Узнай все, что сможешь, я тебя награжу.
- Я все узнаю, ваше высочество! Моя сестра в городе обязательно сообщит мне, если кто-то узнает что-то важное! Говорят, он летел на север, но никто не знает, вылетел он на охоту или возвращался к себе в тот час. А многие говорят, что это просто... массовое помешательство, вот точно! Именно так сказал Калибано! Массовое помешательство и желание видеть то, чего как бы нет.
Слова советника короля, седого и длинного, как жердь, Калибано, принцессу интересовали гораздо меньше слов простых рыбаков. Хотя бы потому что им она верить хотела, а ему - нет. В своё время, он сделал все, чтобы она, тогда ещё маленькая девочка, едва выучившаяся читать и отыскавшая в королевской библиотеке книгу с Пророчеством, забыла обо всем, что узнала. Вот только Тана упрямой была с самого рождения и забывать не хотела! Нет, она ни за что не забыла бы то, что ей уготовано стать женой дракона!
Сколько Тана себя помнит, столько она и изучала все, что связано с драконами, которые пропали из их мира две сотни лет назад, забрав с собой почти всю магию. Какие-то отголоски волшебства порой встречались, но ничего серьёзней мелких неожиданных чудес никто уже давно не знал. Магические школы превратились в школы самые обычные, а о великих магах прошлого времени можно было разве что прочитать в книгах. И большинство читали эти книги, как сказки, почти не веря, что такое могло происходить на самом деле. Только Тана, затаив дыхание, глотала строчки из покрывшихся пылью томов и верила каждому слову.
Верила в волшебство, в магов и в драконов, которые и были самыми сильными магами этого мира. Они умели принимать человеческий облик и жили сразу двумя жизнями: дракона и человека. И они ушли, исчезли, испарились вместе с магией в один, отнюдь не прекрасный, день. Что послужило тому виной? Тана до сих пор не понимала, она знала лишь то, что между двумя самыми сильными магами разгорелась война, и не на жизнь, а на смерть. Смерть эта война и принесла. Смерть всему волшебному, всем магическим силам и всем драконам.
Но Пророчество говорило, что дракон, один, последний дракон, сумел уцелеть, что однажды он проснется, взлетит в небо и найдёт её. Ту, которая должна будет дать продолжение его роду. Ту, благодаря которой в этот мир снова вернётся магия. Её, Тану.
Глава 2
За окном кареты леса давно сменились полями, и побледневший от долгой тряски Элин только морщился, глядя на однообразные пейзажи. Пожелтевшая от жары трава, редкие реки, деревья и кустарники - ничего не могло развеять его скуку. Его отец, король Севан, сидящий напротив, уже не раз намекал, что место принца не в карете, а на его верном вороном жеребце, несколько преувеличивая как верность жеребца, так и умения своего единственного сына.
Возможно, отнесись судьба к отцу более благосклонно, размышлял Элин, скользя рассеянным взглядом по низким крышам деревушки, дорогу к которой они только что проехали, не сворачивая с главного тракта, и ему, принцу, жилось бы куда как спокойнее. Если бы первая жена его отца не оказалась пустой, если родила бы ему пару крепких и здоровых сыновей! Принца Элина вполне устроила бы роль младшего сына в королевской семье. Младший сын никому ничего не должен, от него никто ничего не требует, ему не придётся после смерти отца взваливать на себя тяжкую ношу в виде целого королевства, он может полностью посвятить себя тому, что действительно интересует его.
Увы, судьба сложилась так, что единственный и поздний сын короля Севана оказался совсем неподходящим для роли наследного принца. Возможно, он был недурен собой и совсем неглуп, но ему недоставало множества необходимых для правителя качеств, и он себе в этом давно честно признался. А вот отцу смириться с данным фактом было гораздо сложней. Он упорно представлял себе, что сын его превосходный воин, отлично владеющий оружием, что он может справиться с самым норовистым конем, что горячо интересуется государственными делами, а не зевает украдкой, мечтая о прохладе единственного приятного ему во всем замке помещения - библиотеки.
Словно прочитав мысли Элина, король тихо откашлялся и, продолжая разговор, который они завели ещё в начале пути к соседнему королевству, вздохнул:
- Говорят, принцесса Тана горячо интересуется литературой. Вам будет о чем пообщаться. Самое время познакомиться ближе.
- Её интересы слишком специфичны, - не отрывая взгляда от окна, пожал плечами Элин.
В прошлый свой визит он искренне пытался найти общий язык с девушкой, назначенной ему в жены буквально с самого рождения. Но она твёрдо заявила ему, что брак с ним её не интересует. Все её интересы сосредоточены на одном - на драконах. Никаких драконов в мире давно уже не было, но принцесса Тана крепко-накрепко вбила в свою прелестную головку, что её судьба - именно они. Что ж, фантазии юных девушек - это то, с чем бороться невозможно.
Элин гораздо более трезво смотрел на мир. Он с детских лет рос с мыслью о том, что принцесса Тана из соседнего королевства, с которой он виделся ежегодно на Праздник Урожая, однажды станет его женой. Он принц и будущий король, а потому его избранницей станет наиболее выгодная партия из немногих возможных. У горного короля, помимо дочери Айсы, предназначавшейся с самого её рождения принцу Миру, были только сыновья. А король Аладар, к счастью, как говорил отец, связав сына с Горами, дочь решил отдать Лесам, то есть ему, Элину.
Надо признать, что принцесса Тана была прелестным ребёнком, превратившимся в очаровательную девушку. Вот только красоты, по мнению Элина, было чертовски мало для удачного брачного союза. Он долгие годы наблюдал за тем, как его красавица мать томится в браке с нелюбимым мужчиной гораздо старше её годами. И видел, что отец чем дальше, тем меньше находит утешения в её красоте.
А красота Таны была хоть и яркой, но совершенно пустой. Настолько избалованных и своевольных девушек принц Элин никогда не встречал. Конечно, она принцесса и, возможно, этим объясняется её дурной нрав, но он с куда большим удовольствием взял бы в жены какую-нибудь служанку, если бы у той хватало разумения поддерживать с ним беседы на интересующие его темы и вести себя подобающим образом на людях.
Но что думать о служанках и о Тане? Как бы там ни было, они уже подъезжают к дворцу соседнего королевства и цель их визита: назначение даты свадьбы, которая непременно состоится уже следующей весной, в пору всех начинаний.
Каждый свой визит в Степи, с их жаркой и переменчивой погодой, с воздухом, пропитанным влажностью большого и несколько пугающего моря, с изобилием фруктов, ягод и цветов, Элин неизменно удивлялся низкому просторному дворцу. Их собственный замок, выстроенный среди лесов, своими башнями и шпилями превосходил самые высокие деревья. А местный дворец имел всего два этажа и занимал на земле очень много места, благодаря десятку различных пристроек и обширным пышным садам, густые сладкие ароматы которых можно было услышать уже от ворот.
Торжественная встреча стала для Элина сущим мучением. Он все ещё ощущал лёгкую тошноту после длительной дороги и мечтал о том, как наконец окажется в одиночестве. Но оба короля были слишком рады новой встрече, а их советники не уставали подкидывать все новые темы для разговора. И когда гостей наконец отпустили, у них осталось время лишь на то, чтобы привести себя в порядок и переодеться к обеду.
Дорогое южное вино лилось рекой, изысканный обед плавно переходил в ужин, но столь длительные посиделки за столом, казалось, не утомляли никого, кроме принца Элина и принцессы Таны. И если он искренне пытался поддерживать светскую беседу с принцем Миром и его женой, улыбаться и кивать в нужных местах, то она даже не скрывала смертельной скуки, то и дело прикрывая рот перепачканной синей краской ладошкой.
От взгляда Элина не укрылось то, что принцесса, словно нарочно, вышла приветствовать гостей в самом повседневном своём платье, подол которого она успела перепачкать травой и все той же краской. К обеду она демонстративно не переоделась, чем вызвала грозные взгляды отца и брата. А её наставница, невысокая и немолодая женщина с круглым и не очень умным лицом, всегда одетая в чёрное, судя по всему, спорить со своей подопечной не решалась. Или не слишком-то внимательно за ней присматривала. Сложно было удержаться от улыбки, видя как она, съев немного рыбы, которой славились эти земли, очень чинно и благородно задремала на своём месте, совсем слегка склонив голову набок.
Пялиться на неё было неприлично, но, отведя взгляд, Элин снова наткнулся на подёрнутые скукой глаза принцессы Таны и её изящную руку, прикрывшую рот в очередном зевке.
- Принцесса так увлеклась рисованием, что не выпускает кистей из рук днями напролет, - с несколько натянутой улыбкой сказал принц Мир, но сестра, услышавшая его слова, лишь насмешливо взглянула на него.
В их семье она казалась главной, несмотря на то, что не решала ничего, кроме выбора собственного наряда. И все же оба мужчины, король и его брат, были совершенно беспомощны перед её капризами. Наверное, предстоящий брак - это единственное, в чем они оставались непреклонными.
Вскоре, сославшись на головную боль, принцесса удалилась. А ещё через полчаса, понимая, что все правила приличий давно соблюдены, а принц Мир перебрал все возможные темы для разговора и теперь чаще смотрит на свою молодую жену, чем на гостей, принц Элин, церемонно распрощавшись с присутствующими, последовал её примеру.
Он собирался подняться на второй этаж в отведенную ему спальню, но прохлада, которой повеяло через открытое окно, заставила его передумать и выйти в сад. Небольшая прогулка по тёмным аллеям среди множества цветов, названий которых он не знал и вряд ли бы запомнил, пошла ему на пользу после обильной трапезы, щедро приправленной терпким и сладким вином. С каждым новым шагом вперед его мысли снова приобретали простоту, а движения - энергичность. Хотя его энергичность нельзя было и сравнивать с энергичностью, присущей большинству людей, даже небольшой прилив сил не мог не радовать принца Элина, порой сутками не выходившего из замка, а точнее библиотеки, в которой для него давно уже поставили удобную кушетку.
Позволив узким каменным тропинкам вести себя, принц продвигался вперёд, рассеянно осматривая клумбы с закрывшимися на ночь цветами, увитые зеленью беседки, причудливые фонтанчики и крошечные лужайки в обрамлении искусно подстриженных кустов. Добравшись наконец до фруктовых деревьев, принц на ходу сорвал с ветки сочный спелый персик, едва поместившийся в его ладони, и прищурился, заметив, как вдали мелькнуло что-то светлое.
Спустя минуту оказалось, что это было платье принцессы Таны, успевшей где-то потерять свою наставницу. Интересно, как часто она выходит погулять по ночному саду, оставляя доверчивую женщину спать праведным сном? А впрочем, нет, решил принц Элин, скользя ленивым взглядом по неестественно прямой осанке Таны - неинтересно.
- Принц, - притворно улыбнулась она, не скрывая холодного блеска глаз. - Какая неожиданность! Вышли прогуляться перед сном? Или надеетесь урвать у меня поцелуй, раз уж наша свадьба - дело якобы решенное?
- Принцесса, тот же вопрос я хотел задать вам. Ночью, в саду, без наставницы. Неужели вы ждали меня? - он понизил голос в притворном благоговении, насмешливо глядя ей прямо в лицо.
- И не надейтесь, Элин, - хмыкнула она и тут у же отвернулась.
Но, ступая вперёд по тропинке, она едва заметно оглянулась назад, чтобы удостовериться, что Элин следует за ней. Её тёмные локоны спускались до середины спины, прикрытой полупрозрачной шалью, наброшенной поверх платья.
- Я хотела с вами поговорить, - внезапно призналась принцесса, опровергая свои же слова, сказанные мгновение назад. - Я знала, что вы придете. Мужчины такие предсказуемые создания!
Она говорила словно опытная дама, но в её голосе сквозила всего лишь детская, ни на чем не основанная, убежденность в том, что она что-то знает и понимает. Во всяком случае, Элина ей понять не удалось. Ему и в голову не приходило, что принцесса ждёт его во тьме сада, а не крепко спит в своей постели. И он понятия не имел, по какой причине и ради какого важного разговора она могла так рискнуть, отправившись на это свидание в полном одиночестве.
Хотя мысль насчёт риска была смехотворной. Чего ей бояться в собственном саду? Какого неприличного поступка с его стороны? Даже будь она ему в самом деле интересна и дорога, он не сделал бы ничего, что могло бы опорочить ее в глазах окружающих или самой себя.
- Я вас внимательно слушаю, принцесса, - не сдержав зевка и даже не слишком усердно маскируя его, по её же примеру, сказал Элин, когда они достигли беседки, мимо которой он недавно проходил.
Но она приступать к разговору не спешила, намеренно медленно выбирая себе место на скамейке, расправляя свои многочисленные юбки из легчайшей ткани, оглядываясь по сторонам и всем своим видом, посадкой головы, поджатыми губами и сведёнными к переносице тонкими бровями показывая, насколько ей неприятно его общество.
Он не оставался у неё в долгу, не став даже садиться и начав прогуливаться по аллее у беседки, жуя сочный персик и делая вид, что его невероятно интересует дерево с крошечными сердцевидными листьями, доселе действительно никогда в жизни им не виданное. Тонкий изогнутый ствол, хрупкие ветки и почти прозрачная листва - нет, совсем не к таким деревьям привык он в своих лесах!
Сообразив наконец, что вопросов он задавать не будет, принцесса едва слышно вздохнула, закусила нижнюю губу, что придало её лицу детское капризное выражение, и негромко произнесла:
- Я хотела сказать вам, Элин, чтобы вы не рассчитывали на предстоящую свадьбу. Мой отец может сколько угодно говорить обратное, давать обещания и назначать даты, но я вас уверяю: этой свадьбе не бывать! Полагаю, что с моей стороны честным будет сказать вам сразу, чтобы вы не питали ложных надежд.
- Боюсь, после ваших слов, принцесса, я в самом деле начну питать ложные надежды на то, что эта свадьба не состоится, - улыбнулся Элин.
Его улыбка стала только шире, когда он заметил выражение лица принцессы, до которой смысл его слов дошёл не сразу. Она сначала растерялась, потом задохнулась от возмущения, потом нахмурилась, явно пытаясь найти достойный ответ, а потом, к её чести, распрямила плечи и спокойно произнесла:
- Что ж, я рада слышать что у нас есть что-то общее. Особенно, если это касается нашего нежелания вступать в брак. Приятно, что наше прощание не будет омрачено вашим разочарованием или более того - отчаянием.
Что-то в её словах позволило принцу Элину допустить мысль о том, что, несмотря на свою неприязнь к нему, принцесса Тана с удовольствием лелеяла бы в своей памяти картины того, как он падает перед ней на колени, заверяет в вечной любви, просит её смилостивиться, роняет на землю горячие слёзы...
Увы, такого удовольствия он доставить ей не смог. Впрочем, он и сам не испытывал ничего, кроме лёгкой досады на то, какая глупая и неоправданно самоуверенная жена ему достанется. В её слова о том, что свадьба не состоится, принц ни на миг не поверил. Это просто очередные капризы избалованной девочки - и ничто иное!
- А я, в свою очередь, рад, что не огорчил вас, принцесса. И что вам суждено до весны прожить в этом приятном заблуждении насчёт того, что что-либо в этом мире способно расстроить нашу свадьбу. К сожалению, я смотрю на вещи более трезвым взглядом и вряд ли смогу стереть из памяти это приближающееся к нам с неумолимой скоростью событие.
- Не волнуйтесь, принц, - порывисто встав со скамейки, словно слушать его речи у неё больше не хватало сил, сказала принцесса Тана. - Я не бросаю слов на ветер. Свадьбы не будет! Вы узнаете об этом задолго до весны. А теперь прошу меня извинить...
Она скрылась в тени деревьев так же внезапно, как и появилась, оставив принца в задумчивости стоять у опустевшей беседки и вытирать испачканные соком персика пальцы. Принцесса Тана определённо верила в то, что говорила. Но что она сможет сделать, чтобы расстроить свадьбу? И почему так сильно противится ей, несмотря на то, что к этому её должны были готовить с детства? Неужели она влюблена в кого-то?
Посмеиваясь на обратном пути во дворец, принц Элин представлял себе гордячку-принцессу, проливающую слёзы при мысли о каком-нибудь симпатичном ей конюхе. Что ж, даже у царственных особ случаются разочарования в жизни. И, возможно, даже чаще, чем у их подданных.
Глава 3
За удаляющейся каретой с королём Севаном и принцем Элином внутри принцесса Тана наблюдала из окна своей комнаты. Она попрощалась с гостями ещё в тронном зале и едва удержалась от того, чтобы после всех подобающих случаю слов и улыбок не выбежать из зала, подобрав юбки. Она надеялась, что её гордо выпрямленная спина выражает презрение, которого заслуживал принц Элин, так небрежно отнёсшийся к ней во время этого визита.
Он воспринимал свадьбу, как нечто само собой разумеющееся, и смотрел на Тану так, словно перед ним была просто одна из статуэток, расставленных то там, то сям в дворцовых комнатах. Его нисколько не смутила мысль о том, что она не хочет видеть его своим мужем, и это в глазах принцессы было сущим нахальством! Ведь где-то в глубине души она ждала его огорчения, хотела увидеть, как сильно он расстроится, на какие слова решится в отчаянии... Но он, как, впрочем, и стоило ожидать, оказался слишком скучным для столь сильных эмоций.
И все же... И все же Тана теперь едва ли не часами стояла у зеркала, пытаясь найти в своей внешности изъяны, из-за которых принц так пренебрежительно к ней отнесся. Особенно обидно было из-за того, что ей самой этот принц ну ни капельки не нравился! Её раздражало в нем все: от не слишком высокого роста (подумать только, всего на полголовы выше ее!) до неопределенного цвета волос, которые были и не темными, и не светлыми и падали на лицо в замысловатой стрижке, не подобающей настоящему мужчине.
И если даже такой вот неказистый, по ее мнению, юноша ни разу за время своего визита не удостоил её своим вниманием, не попытался за ней поухаживать, не сказал ни одного искреннего комплимента, отделываясь лишь теми словами, которые соответствовали требованиям этикета, то что же скажет при виде неё Он? Дракон.
А что, если дракон, рассмотрев её поближе, точно так же вздёрнет нос и равнодушно пожмет плечами, предложив ей стать в очередь каких-нибудь простолюдинов, которые непременно явятся поклониться его величию? А что, если он решит ждать другую принцессу, ведь для него пара десятков лет - словно пара часов! А что...
- Твой брат очень обрадовался бы, увидь он тебя сейчас!
Голос Айсы заставил принцессу Тану отпрянуть от зеркала и смущённо покраснеть. Наверняка невестка, вошедшая в её покои слишком тихо, успела заметить, с каким отчаянием она вглядывалась в своё отражение, как всячески пыталась подобрать волосы, чтобы выигрышней смотреться, и как раздражённо вжимала пальцем кончик носа, думая, что, возможно, если бы стал он ещё меньше...
- Начинаешь готовиться к свадьбе? - с лёгким акцентом, который упрямо не желал покидать её, спросила Айса, легко опускаясь на кресло и невесомым движением касаясь живота под множеством юбок. - Правильно, это хорошее решение. Чтобы все было так, как ты хочешь, тебе нужно принимать участие в приготовлениях с самого первого дня. Уж я-то знаю! К тому же, это последний праздник, который ты можешь организовать здесь.
Конечно, в словах Айсы не было никакого превосходства и намека на то, что скоро она станет здесь единственной принцессой, и все же Тана поморщилась. Она с превеликим удовольствием покинула бы давно опостылевший ей дворец, но только не ради Лесного Замка. И все же роль нужно было играть до конца и потому она улыбнулась и спросила у растаявшей от её слов невестки:
- Ты поможешь мне, когда явятся швеи? Боюсь, сама я не смогу объяснить им все свои пожелания! А вот у тебя убеждать прислугу получается гораздо лучше моего.
И в самом деле, там, где Тане приходилось почти кричать звенящим от возмущения голосом, Айсе нужно было бросить лишь один взгляд, острее, чем клинок разбойника, и все сразу принимались выполнять её поручение, даже не задумываясь о том, что оно может противоречить воле принца или короля.
Заручившись согласием радостной навестки помогать ей с платьем, Тана с улыбкой посмотрела ей вслед. Айса спешила поделиться новостью с Миром. А он непременно ещё до вчера с облегчением заявит отцу, что его непокорная дочка смирилась со свадьбой и уже придумывает себе наряд. А Тане их спокойствие в ближайшее время точно не помешает.
Хотя время тянулось уж слишком медленно. Прошло уже несколько дней с тех пор, как Мона объявила ей о том, что дракона видели совсем близко, а новых сведений так и не появилось. Тана по три раза на день посылала служанку в город за разными мелочами, но та, сбиваясь с ног в попытке выполнить все свои обязанности вместе с этими поручениями, каждый раз возвращалась, огорченно качая головой: дракона больше никто не видел. О том, где он поселился, никто не знает. По городу все чаще ходят слухи, что рыбакам дракон просто причудился в предрассветном мареве.
Одна только принцесса знала наверняка: дракон есть. Он настоящий. Согласно предсказанию, он вернётся в тот год, когда она, по законам своего Королевства, сможет вступать в брак. И именно тогда он возьмёт её в жены. Вот только в пророчестве говорилось ещё кое-что. Дракон, вопреки множеству легенд о том, что эти создания раньше сами выкрадывали себе невест, к принцессе не придёт. Ей нужно будет явиться к нему по своей воле. Что она и намеревалась сделать.
Осталась маленькая ерунда - узнать, где его можно найти.
- Принцесса!
Мона ворвалась в покои запыхавшаяся, растрёпанная больше обычного, с горящими глазами и алыми пятнами на щеках. Она прислонилась спиной к двери и прижала руку к груди в попытке отдышаться. Тана последовала её примеру и тоже прижала к груди ладонь: у неё от ожидания того, что скажет сейчас служанка, буквально перехватило дыхание. Но та решила измучить свою госпожу и только глотала ртом воздух, словно не видя, как взволнована принцесса.
- Мона, не молчи! Что случилось! Это он?
Они обе не решались называть его вслух драконом, прекрасно зная, что дворцовые стены имеют уши, и потому Мона, понимающая вопрос принцессы, кивнула для верности целых три раза.
- Что-то важное, да? Мона! Не молчи же!
Тана подскочила к служанке и даже потрясла её за плечи, но потом, понимая, что так она от перепуганной девушки ничего не добьётся, сделала несколько глубоких вдохов, представила, что она сейчас находится в тронном зале, и величественно присела на кушетку, подняв терпеливый вгляд на Мону.
- Когда отдышишься, можешь выпить воды из графина, - дозволила она.
Обычно слуги не ели и не пили перед принцессой и её родными, но сейчас был исключительный случай. И Мона, благодарно кивнувшая и направившаяся к столику, где стоял графин, это прекрасно знала. Она дрожащими руками налила себе воду в стакан и приникла к ней губами с таким выражением лица, будто отведала магический нектар.
Мысленно морщась, Тана думала о том, что после нужно будет приказать заменить ей стакан, и терпеливо ожидала новостей. В конце концов, она ждала их больше десяти лет, так что теперь значит лишняя пара мгновений?
- Простите, ваше высочество, - пробормотала Мона, некрасиво утирая рот рукавом серого платья и шмыгая носом. - Я так бежала, так бежала, что, казалось, вот-вот взлечу.
- Думаю, у тебя была веская причина так спешить?
- Да. Точно, причина. Его снова видели! И снова над городом! Это случилось вчера вечером, было уже почти совсем темно, и многие сомневаются в словах очи... оча... видуцев!
- Очевидцев, - машинально поправила Тана и кивнула своим мыслям: дракон не спешит являться народу, но нетерпеливо подгоняет её саму.
Вероятно, он собирается сначала исполнить пророчество и вернуть миру магию, а потом, во всем своём величии, явиться трепещущему народу, который склонит перед ним колени, как перед Истинным королём. И если отец Таны был королём Степей и Морей, то дракон станет королём всего мира. А она, Тана - его королевой!
- Больше ничего? - спросила принцесса, догадываясь, что так спешить из-за новости о том, что дракона снова видели, ее верная служанка бы не стала.
Она была не самой глупой на свете девушкой и обычно поступала в соответствии с ситуацией.
- Да, ваше высочество, ещё, - таинственным шепотом сказала Мона и, оглянувшись для верности на дверь, подошла поближе, почтительно склонившись к уху принцессы. - Моя сестра нашла людей, которые почти уверены, что знают, где он живёт.
- И где же? - ощутив, как у неё снова перехватывает дыхание от смеси восторга и благоговейного ужаса, поторопила служанку Тана.
- Простите, ваше высочество, но у них два варианта и они до хрипоты спорят, чей вариант правдивей! Это две группы торговцев, - снова шмыгнув носом по дурной привычке, затараторила Мона. - Одни прибыли с юго-востока и клянутся, что дракон поселился в пещерах на берегу моря. А другие, с запада, говорят, что он живёт теперь в Чёрном Замке. Я не знают, кто из них прав. Но дракона видели и там, и там.
- Я знаю, - улыбнулась принцесса торжествующей улыбкой.