Аннотация: Продолжение Страны багровых туч
Быков с новым экипажем летит к звезде
Пролог
Солнце зашло за тучи и, Мирза-Чарле погрузился в серую тьму. Улицы сразу опустели и суетливость, и яркость портового города сменилась на серость и опустошенность. Иван отодвинул от себя стакан с соком, встал из-за столика, снял со спинки стула кожаную куртку и вышел из кафе. Заморосил дождь, Иван поёжился и пошёл к своему атомокару.
Мысли текли вяло и нехотя. Сегодня надо будет поговорить с Быковым. Да именно сегодня, больше откладывать нельзя. Сегодня он скажет Быкову, что остаётся. Иван представил себе как, выслушав его Быков, кивнёт в знак понимания и скажет: "Я всё понял Иван, попробую найти нового бортинженера". А он не будет знать, что и ответить, потому что друзей не бросают в ответственные моменты. Но ладно нечего скулить - решил и всё. Иван тряхнул головой и сел в атомокар. В машине было душно - скоро начнётся гроза.
Гроза застала Жилина, когда его атомокар уже подъезжал к гостинице. Натянув куртку на голову он выбежал из атомокара и скрылся под козырьком гостиницы. Стряхнув с плеч воду, он вошёл в гостиничный холл и сразу увидел капитана.
Быков сидел в кресле рядом со стойкой администратора и читал журнал.
- Здравствуйте Алексей Петрович, - сказал Жилин, подходя к креслу.
- Алексей Петрович мне нужно с вами поговорить, - сказал Жилин.
- Говори, - Быков положил журнал на журнальный столик.
- Я больше не полечу. - Рубанул Иван. - Я больше не полечу в космос Алексей Петрович.
Быков опустил глаза и скрестил руки на груди.
- Я понимаю, Иван и не буду спорить с тобой. - Быков поднял на Жилина свои маленькие, не моргающие глазки. - Твоя жизнь - твои решения, Иван. В конечном счете, главное для нас - это свобода выбора.
Быков положил руки на подлокотники кресла и начал смотреть, как маленький мальчик играет с собакой под козырьком гостиницы. Разговор был окончен. Жилин встал.
- До свидания Алексей Петрович. Спокойной плазмы.
- Прощай Иван, - сказал Быков и потянулся за очередным журналом.
Глава первая. Земля
Секретарь поднял на Андрея единственный глаз.
- Андрей Ерёмин?
- Да
- Пропуск.
Андрей протянул секретарю пропуск и документы. Внимательно просмотрев их единственным глазом, секретарь вернул их Андрею и сказал: "Проходите товарищ Ерёмин. Вас ждут". Андрей взял из изуродованной руки секретаря пропуск и документы и вошёл в огромную дубовую дверь, ведущую в кабинет заместителя председателя ГКМПС. За дверью оказалось довольно просторное помещение. Скорее небольшой зал, чем рабочий кабинет. Громадные окна закрывали полузакрытые жалюзи. В центре зала - кабинета стоял массивный дубовый стол, за которым сидел заместитель председателя. Он был небольшого роста с круглым приятным лицом и совершенно лысый.
- А, товарищ Ерёмин. Очень рад, проходите.
Он выскочил из своего кресла и оказался совсем маленьким. Андрей смотрел на него сверху вниз и от этого ему стало как-то не по себе.
- Прошу садитесь. Заместитель председателя указал Андрею на кресло, стоявшее напротив стола.
Андрей сел в кресло, которое оказалось очень мягким.
- Итак, будем знакомы. Я заместитель председателя Государственного комитета межпланетных сообщений Жаворонков Геннадий Михайлович.
Он протянул Андрею руку, она оказалась достаточно сухой и грубой для чиновника. Затем Жаворонков вернулся на своё прежнее место за столом и, достав из многочисленных ящиков стола красную папку, раскрыл её и начал просматривать её содержимое.
- Н да. - Наконец изрёк он. - Экспедиция на Марс, Венера, экспедиция к Плутону. Ваш послужной спсок впечатляет. Мм.
Жаворонков поднял на Андрея глаза. Его приятное и круглое лицо вдруг перестало быть добродушным и мягким и приняло какие-то грубые жёсткие черты.
- Не будем обсуждать ваши достижения, а сразу перейдём к делу. - Сказал он. - Вы что-нибудь слышали о "Звезде"?
- Конечно. - Ответил Андрей. - "Хиус-Звезда" - один из самых совершенных планетолётов на анигиляционном приводе.
- Хорошо. - Жаворонков закрыл папку. - "Хиус-Звезда" не просто планетолёт с немного улучшенными характеристиками. Он создавался с определённой целью, а именно с целью межзвёздных перелётов.
У Андрея перехватило дыхание: "Неужели?".
- Но программа межзвёздных полётов была приостановлена после экспедиции Ляхова.
- Да, но обстоятельства изменились. Радио обсерватория на Урале приняла... э-э... Непонятные сигналы. Никто не хочет делать поспешных выводов, но там наверху. - Он поднял палец вверх. - решили возобновить программу. И вы Ерёмин Андрей Геннадьевич вызваны для участия в ней в качестве бортинженера межзвездного корабля.
- Да, конечно я готов, - немного опешив от неожиданного поворота событий, сказал Андрей.
Лицо Жаворонкова вдруг опять приняло мягкие и добрые черты, и он сказал: " Ну вот и отлично. Сегодня в шесть полное собрание экипажа ". Он посмотрел на часы.
- У вас есть ещё шесть часов. Столовая на третьем этаже. А если захотите отдохнуть, то на ваше имя забронирован номер в гостинице.
- Большое спасибо, - сказал Андрей.
Внезапно дверь открылась, и в кабинет вошёл секретарь. Жаворонков вопросительно посмотрел на него.
- Это Рынко, Геннадий Михайлович. На второй линии, - сказал секретарь.
Андрей посмотрел на Жаворонкова. Тот налился краской.
- А, чёрт. - Милый пухлый человечек опять превратился в камень. - Прошу меня извинить, - сказал он Андрею и, выкарабкавшись из своего кресла, ушёл вслед за секретарём.
Номер в гостинице был очень уютный. Специальные стёкла со светофильтрами не давали яркому свету проникать в номер. Стены были белого цвета и матовые. Пол был такой же, только темнее. В обстановке номера не было ничего лишнего: кровать, столик, зеркало, холодильник и стереовизор. Андрей оглядел свои временные владения и сел на кровать. Спать не хотелось идти гулять тоже. Андрей включил стереовизор и через пять минут ... выключил его - смотреть было абсолютно нечего. Тогда Андрей взял со столика папку сегодняшних газет и начал читать. Но долгий перелёт и резкая перемена часового пояса сделали своё дело, и он заснул.
На часах было без пяти шесть. Андрей шёл по просторным коридорам ГКМПС. Настроение у него было отличное. Охранник, увидев Андрея, улыбнулся ему и открыл дверь, ведущую к кабинету Жаворонкова. Секретарь, увидев Андрея, кивнул в сторону кабинета приглашая войти. Андрей нажал на дубовую дверь и оказался в светлом и просторном кабинете Жаворонкова. Жалюзи были открыты и, весь кабинет был залит лучами заходящего солнца. Посреди кабинета за своим столом сидел Жаворонков. Полукругом напротив его стола стояли кресла вроде того, в котором сидел утром Андрей. В них сидели четыре молодых человека в форме космофлота. В пятом кресле сидел огромный старик с огненно-рыжей шевелюрой. Солнечные лучи падали на его голову так, что казалось она светится изнутри. Он взглянул на Андрея маленькими недобрыми глазами и сразу отвернулся.
- Ага, ну вот и наш бортинженер. Проходите товарищ, - поприветствовал Андрея Жаворонков и залез куда-то в свой безразмерный стол.
Андрей прошёл и сел в единственное свободное кресло, стоявшее с краю. Видимо никого больше не ждали.
Прямо напротив Андрея сидел старик, глаза его были полузакрыты и, казалось, что он спит. Справа от него сидел белокурый с голубыми глазами парень лет двадцати этакий "молодой викинг". Он оживлённо разговаривал со своим соседом, которого Андрей знал. Это был Антон Ляхов - сын Василия Ляхова капитана первой межзвёздной экспедиции. Следом за Ляховым сидел Званский - планетолог. С ним Андрей познакомился, когда участвовал в экспедиции к Плутону. За Званским сидел Эрнст Бадер. О Бадере Андрей знал только из новостей - он был крупным биологом.
- Итак, все собрались. - Наконец начал Жаворонков. - Прошу обратить ваше внимание сюда.
Он слез со своего кресла и подошёл к стене напротив стола. Часть стены уехала вниз, и за ней показалась карта Млечного Пути.
- Вы все немного введены в курс дела, но я хочу, так сказать, обобщить материал. Как вам известно, новейший радиотелескоп установленный в гряде уральских скал принял сигналы искусственного происхождения предположительно идущие отсюда. - Он ткнул в точку на галакарте, и изображение на экране увеличилось, показав систему земного типа. - Наши астрономы, исследовав этот участок, пришли к выводу, что вокруг звезды пятой звёздой величины вращается шесть планет. И как минимум две из этих планет земного типа.
Жаворонков оглядел присутствующих и вернулся на своё прежнее место за столом. Кусок стены уехал вверх, закрыв галакарту, как только Жаворонков подошел к своему столу.
- Зачитаю вам официальное постановление комитета о целях операции. - Он взял со стола заготовленный заранее листок с большим количеством печатей на единицу площади. - Первое: изучить поведение человека при движении на околосветовых скоростях. Второе: по возможности определить источник сигналов. Третье: по возможности исследовать этот источник.
Жаворонков читал только выжимки. Но всё было понятно и так.
- Хочу сфокусировать ваше внимание на том что цели экспедиции сугубо исследовательские. И контакты с иными цивилизациями или изучение внеземных технологий в них не входят.
Жаворонков опять всех оглядел, проникая взглядом в душу. Андрею не нравились эти "выжимки", Жаворонков явно что-то не договаривал. Но в знак понимания кивнул.
- Ну вот теперь вы в курсе дела... полностью, - оживился Жаворонков. - Здесь сидит экипаж звездолёта "Хиус-Звезда" в полном составе. Я знаю, что некоторые из вас знакомы друг с другом. Но чтобы не было никаких... э-э... неловких ситуаций я всех представлю. Эрнст Стенли Бадер - начальник экспедиции, биолог, врач. Антон Васильевич Ляхов - пилот, штурман, бортинженер. Смоленков Артём Георгиевич. - "Молодой викинг" кивнул головой. - Пилот, штурман. Ерёмин Андрей Геннадьевич - бортинженер, водитель, радист. Быков Алексей Петрович - командир корабля.
Ну конечно же, Андрея словно дёрнуло током. Этот мощный рыжеволосый старик ни кто иной как Алексей Петрович Быков - командир "Тахмасиба" и покоритель Венеры. У Андрея сразу прихватило дыхание от осознания кто сидит напротив него.
Услышав свою фамилию, Быков вышел из своего "полусонного" состояния и сел прямо. Он перестал казаться таким старым, каким он показался Андрею вначале.
Жаворонков поднял глаза от бумаги и обратился к Быкову.
- Прошу Алексей Петрович, огласите дальнейший план.
Андрею показалось странным, что Жаворонков обратился первым делом к Быкову, а не к Бадеру. Но видимо громадный авторитет Быкова признавал даже начальник ГКМПС.
- Хорошо. - Кивнул Быков. - Сегодня у экипажа свободное время, завтра - вылет. Рейс 117-М доставит нас на Марс, откуда оверсантом мы идём на Антимарс, где сейчас заправляется "Звезда". - Быков оглядел присутствующих. - У меня всё Геннадий Михайлович.
- Да, спасибо Алексей... Я думаю что начальник экспедиции и командир корабля могут быть свободны.
Быков тут же встал и направился к выходу, за ним встал и вышел Бадер. Перед Жаворонковым остались только молодые члены экипажа.
- Хочу поговорить с вами отдельно. - Жаворонков наклонился немного вперёд и сложил свои руки на столе, как первоклассники первого сентября. - все вы понимаете, что экспедиция не простая. И дело даже не в её продолжительности. Вы летите неизвестно куда и неизвестно зачем и вообще непонятно как такую экспедицию разрешили. Но я думаю вы понимаете, что игра стоит свеч, поэтому я хочу спросить: у всех ли у вас желание лететь искренне"?
Сидящие напротив молчали. Жаворонков нахмурился. Он ожидал этого. Но другого выбора у него не было.
- Будем считать молчание знаком согласия. - Улыбнулся он. Напряжение висевшее в воздухе немного спало. Члены экспедиции тоже заулыбались. - А теперь можете идти. Завтра трудный день и я советую всем отдохнуть.
Жаворонков выкарабкался из кресла и проводил до двери оставшуюся часть экипажа. Потом он сказал секретарю: "Меня ни для кого нет" и вышел в громадный холл здания управления.
Быков сидел в кресле у громадного окна и смотрел на вечерний полный суеты город.
- Ну как? - Спросил он у, садящегося в кресло рядом, Жаворонкова.
- Никто не отказался. - Ответил тот, устраиваясь в кресле. - Но...
- Не надо объяснять Ген, я всё понимаю. - Быков повернулся к Жаворонкову. - Ты отправляешь в экспедицию без цели самых талантливых, способных, работоспособных, но молодых ребят. Молодых Ген! И требуешь от них понимания?
- Нет я не требую от них понимания. - Жаворонков опустил глаза. - Но другого пути у нас нет!
- Хорошо, - Ответил Быков. - Другого пути у нас нет.
Глава вторая. Марс
Солнце поднялось уже достаточно высоко, но ночная прохлада ещё не собиралась уступать свои права полуденному зною. Яркое солнце отражалось в блестящих боках атомобуса и слепило стоявших рядом с ним людей.
- Да ладно. Ну хватит расстраиваться Иван, - Быков стоял около входной двери атомобуса.
- Но Алексей Петрович, неудобно как-то вышло с моим отказом от экспедиции. Сказали бы мне, что у вас нет бортинженера я бы полетел.
- Всё Иван хватит, нашли мы бортинженера, а тебе Иван надо отдохнуть. Да и раз ты остаешься, присмотри за этим любителем острых ощущений.
Дауге почувствовал, что разговор о нём и подошёл Быкову с Жилиным.
- Там тебя уже зовут Алёш. - Сказал он. - Прощаться пора.
- Да пора, - сказал Быков, посмотрев на часы.
Он пожал руку Жилину и обнял Дауге.
- Не забывай нас в других мирах, - сказал тот.
- Ладно не забуду, ответил Быков и полез в атомобус.
Двери закрылись за Быковым, и атомобус, разразившись жутким шипением, укатил в сторону, виднеющихся вдалеке, громад кораблей.
- Наверное что-то с гидравликой, рассеяно сказал Жилин вслед, уходящему атомобусу. И взяв под руку Дауге направился к заданию космопорта.
- А знаешь Вань, если подумать. Может на земле действительно лучше, - вдруг сказал Дауге.
- Не знаю Григорий Иоганнович, - неопределённо ответил Жилин. Они скрылись в прохладном здании космопорта.
- Не знаю, не знаю, а полететь не полетел. А он. - Дауге кивнул в сторону, готовившихся к старту рейсовых кораблей. - Всё летает. Не налетался.
- Но Алексей Петрович очень нужен экспедиции, - возразил Иван.
- Нужен - не нужен. - Разошёлся Дауге. - Хоть раз о себе подумал бы. "Всех немощных на своих плечах", а плечи то у него не железные Иван. Они только кажутся железными - я то его знаю.
- Не знаю, опять ответил Иван. Ему, как раз, казалось, что у Быкова железные плечи.
В это время Быков сидя в самом конце атомобусного салона и разглядывал затылки своего экипажа. Ближе всего к кабине водителя сидел Бадер. Он оживлённо разговаривал с сидевшим рядом Жаворонковым. Видимо тот давал какие-то дополнительные указания начальнику экспедиции. Через кресло сидели и оживлённо разговаривали оба пилота - Ляхов и Смоленков. Ляхов что-то доказывал Артёму при этом он изрядно жестикулировал руками рискуя попасть Жаворонкову по уху.Быков невольно улыбнулся: он представил, как увлечённы спором Ляхов шлёпнет начальника ГКМПС по уху. В Ляхове было очень много от отца - его чувство юмора, развязность, фанатизм. Быков знал Василия Ляхова, если сын и в остальном похож на отца, то он должен быть замечательным человеком и не менее замечательным пилотом. Второго пилота - Артема Смоленкова Быков не знал, Смоленков был человеком Жаворонкова, и это не давало Быкову покоя. "Уверяю тебя, Алексей, он тебя ещё удивит" - вспомнил слова Жаворонкова Быков. Лучше бы он не таил в себе никаких сюрпризов. В следующем ряду сидели планетолог Званский и Андрей Ерёмин - бортинженер и водитель. "Специалист по пустыням" - Баков вспомнил первое знакомство с Юрковским. Да, первое впечатление может быть обманчивым. Ерёмин читал толстый журнал. Быков прищурился, статья называлась: "Современные шлюзовые камеры в планетоходах пассажирского класса". "Это хорошо" - подумал Быков - " Значит он любит свою профессию, хоть и не основную". Хотя, как можно без этого.
Атомобус остановился и пассажиры рейса 117-М вылезли на площадку перед фотонным гигантом. Быков вылез последним. Громада фотонного корабля закрывала солнце, поэтому под куполом корабля царила приятная прохлада. Быков посмотрел наверх. В громадном вогнутом зеркале из мезовещества отражалась небольшая кучка людей - пассажиров рейса. По самому куполу сновало бесчётное количество киберов, проверявших слой мезовещества. Ведь трещина величиной с микрон может превратить эту громаду из металла и пластика в пыль.
- Кх-кх. - Откашлялся Жаворонков. - Небольшая официальная часть товарищи. Значит так... С этой минуты все полномочия по управлению экспедицией принадлежат Эрнсту Бадеру - начальнику экспедиции. А командование кораблём передаётся товарищу Быкову. Прошу вас Стенли.
Бадер встал рядом с Жаворонковым.
- Наш план не меняется. - Сказал он. - Этот рейс... э... 117-М доставит нас на Марс. Вот ваши билеты.
Он протянул каждому по пластиковой карте - пропуску на корабль, и добавил: "Если есть вопросы - задавайте". Вопросов не последовало. И тогда весь экипаж во главе с Бадером поднялся на корабль. Внутри было прохладно и светло. Андрей, постояв немного у входного люка, посмотрел как уехал атомобус с Жаворонковым, и пошёл в свою каюту.
Попав в каюту, Андрей первым делом отрегулировал температуру и влажность. После проверки терморегуляции, рабочие частенько забывают вернуть настройки в первоначальное положение. Немного повысив температуру и уменьшив влажность, Андрей сел на кровать и раскрыл "личный чемоданчик", выдаваемый каждому пассажиру. В чемоданчике оказался стандартный набор: умывальные принадлежности, набор ручек, блокнот, небольшая аптечка, и... кепка с эмблемой космофлота. Ещё раз пробежав глазами по содержимому чемоданчика, Андрей взял из него кепку, натянул её на голову и вышел из каюты. До старта оставалось ещё пол часа, поэтому Андрей решил пройтись по кораблю. Выйдя из каюты и пройдя всю жилую часть он попал в кают-компанию. Кают-компания была смоделирована специально для пассажирских лайнеров. За счёт ненужного в пассажирском рейсе оборудования она была увеличена и располагалась на самой макушке громадного выпуклого тела корабля. Как раз над кают-компанией часть вещества из которого была сделана обшивка корабля была заменёна на её прозрачный аналог, что бы можно было любоваться красотами космоса прямо из кают-компании. Купол был более выпуклый чем остальная поверхность корабля. Поэтому по краям громадного прозрачного купола изображение, проплывающих по небу облаков, причудливым образом искажалось.
Зайдя в кают-компанию Андрей невольно зажмурился. После искусственного освещения в жилом отсеке, проникающие сквозь прозрачный купол, солнечные лучи ослепили его. Немного привыкнув Андрей огляделся. Кают-компания поражала своей роскошью - в стены были вделаны стеллажи с книгами и стереофильмами. Напротив входа на стене висел огромный стереоэкран, прерывая ленту из стеллажей. Посередине стояло несколько столов, окруженных довольно удобными креслами. Андрей взял с полки журнал о последнем фестивале стереофильмов и сел за ближайший столик. Вдруг тишину, царившую в кают-компании, прервал протяжный гудок, оповещавший о скором старте. По правилам, в момент старта пассажиры должны находится в своих каютах пристегнутые к кровати. Но Андрей был не простым пассажиром он просто откинулся в кресле (приспособленном для стартов) и пристегнулся. Вскоре раздался второй гудок, а за ним третий, означавший минутную готовность к старту.
Громовой гул донёсся откуда-то снизу. Андрея вдавило в кресло. Глаза закрылись сами собой руки сжали поручни кресла. Затем гул стих и тело стало легче. Андрей открыл глаза - перед ним пылал ярко-жёлтый диск солнца на практически чёрном фоне космоса. По куполу пробежала едва заметная рябь - заработали светофильтры. Корабль тряхнуло - он вышел из атмосферы, включился фотореактор. Солнечный диск задрожал и уплыл с овала прозрачного купола. Планетолёт с необычной для такой махины лёгкостью повернулся отражателем к солнцу и, оставив за собой ослепительно-лиловую вспышку, исчез.
***
Будильник зазвонил ровно в 7-00 по Гринвичу - в космосе был только один часовой пояс. Андрей открыл глаза и выключил будильник. Он спал всего четыре часа - голова была залита чугуном. Но надо было вставать. Он встал, сделал зарядку (на сколько это позволяли размеры каюты) и пошёл в ионный душ. В коридоре было тихо и пусто, видимо пассажиры встали позже, чем личный состав. Идя по коридорам жилого отделения Андрей наткнулся на Бадера: он совершал утреннюю пробежку. Бадер спросил Андрея о самочувствии и получив положительный ответ побежал дальше. Так как размеры корабля ограничены Бадер пробежал мимо Андрея пять раза, каждый раз учтиво кивая он бежал дальше. На пятый пробег Аддрей добрался до душевой. У душевой уже стояла очередь в составе Званского и Ляхова.
- Привет звездолётчикам! - Приветствовал Андрея вечно неунывающий Ляхов.
- Доброе утро. - Ответил Андрей. - Все в душевую?
- Именно так. - Сказал Званский. - Но здесь есть одна проблема.
- Это не просто проблема. - Подхватил Ляхов. - Это преступление.
Андрей опешил.
- Это чудовищное преступление, совершённое начальником экспедиции. - Продолжил Ляхов. - Пустить Смоленкова первым в душ. Он уже пол часа там сидит. Правда Владимир Михайлович?
Званский улыбнулся и кивнул.
- Во-первых всего девятнадцать. - Показался из душевой Смоленков. - А во- вторых я надеюсь тебе не надо напоминать положение о гигиене на межпланетных кораблях? Или тебе напомнить мой бледнолицый немытый брат сколько людей гибло от заразных болезней в прошлых веках?
Ляхову было нечем крыть и он отступил:
- Хорошо, дабы не сеять зерно раздора в самом начале экспедиции, я беру свои слова обратно.
В душевую вбежал распаренный Бадер: "Доброе утро" - сказал он. Андрей всегда поражался, как Бадер свободно говорит на русском, но Ляхов сказал, что Бадер родился и вырос в России, и вообще он не любит распространяться о своём детстве. Бадер спросил о здоровье у Ляхова и получив положительный ответ сказал: " Сегодня нас ждёт Марс товарищи, капитан собирается отправить группу пассажиров к новому куполу марсианской станции. Ляхов сразу оживился: " Вы отпустите нас к новому куполу". " Думаю, что да. Только не очень увлекайтесь прогулками, завтра нас ждёт оверсант и любое недомогание может стоить нам очень дорого.
Из душа вышел Званский. Бадер спросил о здоровье у него и вышел из душа.
- Перестраховщики. - Процедил Ляхов. - Они с Быковым ещё дадут нам прикурить.
- Перестань Антон - мы не в куличики едем играть, - обрезал его Званский.
- Ладно, я пошутил, - сказал Ляхов из душевой.
Марс имеет очень разреженную атмосферу, поэтому лайнеры на фотореакторах садятся прямо на планету. Марсианский космодром представляет собой просто огромное плато искусственно выровненное в некоторых местах. Он расположен в эваториальном поясе Марса - в зоне наиболеее безопасно от пылевых бурь. К тому же на экваторе всегда "ближе" к космосу. Рейсовый лайнер сел мягко - хорошая работа пилотов. Желающих поглядеть на марсианские достопримечательности набралось достаточно и пришлось вызвать два планетохода, чтобы всех их доставить к куполу.
Из всего экипажа "Звезды" посмотреть новый купол отправились неугомонный Ляхов и Андрей. Смоленков и Звански работали на Марсе несколько лет. Андрей тоже несколько раз был на Марсе, но нового купола ещё не видел.
Таким образом он вместе с Ляховым оказался в перегруженном туристами кессоне лайнера. Каждому выдали по костюму обеспечивающему изоляцию от внешней среды и индивидуальные кислородные маски. За бортом была достаточно нормальная для обращённого к солнцу полушария температура - 20 С. Андрей застегнул многочисленные молнии и клапаны костюма, нахлобучил на голову, похожий на аквариум шлем и помог проделать туже операцию неопытному студенту, одевавшему костюм впервые в жизни. Вскоре переодевание завершили и остальные туристы.
Для кого-то марс это, поражающая своей кровавой красотой, ближайшая к земле планета. Для кого-то пустыня камни. Для Андрея марс был именно большой пустыней и не более. Он не находил в бесконечных песках марса ту красоту за которой и прлетели туристы с лайнера. И вот опять - открывается внешний люк в глаза ударяет слепящий солнечный свет, начинат мерцать стекло шлема: заработал светофильтры. А когда глаза првыкают к свету взгляду открывается бесконечная красная пустыня.
"Кровавую красоту" нарушали только громаная плта космодрома и стоящий неподалёку горбатый краулер, в который все поспешно забрались.
Дорога оказалась недолгой - краулер ехал не больше получаса, причем достаточно плавно."Наверное дорогу сделали" - сказал по этому поводу Ляхов. Но в конце всётаки немного потресло. Не првыкше к марсианской тряске туристы высыпали наружу. Купол находился в громадном кратере и представлял собой перевёрнутую тарелку сотканую из восьмиугольников, напобие шаровых сот. Стация "Большой купол" была действтелно произведением исскуства - солнечные лучи прчудливым образом отражались в ячейках купола, что создавало неповторимую картину. А огромное количество антенн, локаторов, ретрансляторов не только не портило картну, а наоборот идефально дополняло её.
Андрей невольно засмотрелся на купол - он лежал как на ладони на дне кратера и перелевался всеми цветами радуги.
- Пошли, - одёрнул его Ляхов.
- Да, идём,- сказал Андрей и пошёл вслед за всеми к входному люку.
Изнутри станция поражала ещё больше. Вся станция была поделена на сектора, каждый из которых был выкрашен в определённый цвет. Любой приезжающий на станцию человек теряется в коррдорах станции через пять минут после того как он попадает в жилые помещения. Чтобы такого не происходило станцию раскрасили в разные цвета и повесили всюду карты, показывающие где вы сейчас находитесь.
Именно у такой карты Андрей простоял около получаса пытаясь понять, как им попасть в сектор лабораторий. Ляхов в это время пытался выяснть тоже сомое у проходящих мимо людей. Но то ли людей было мало, то ли все они сразу не знали как туда попасть. Наконец совместными усилиями им удалось выяснть, что им надо найти лифт и спустится в жёлтый сектор, который собственно и был лабораторным. Лифт нашёлся быстро и также быстро он их спустил на -21 этаж - жёлтый сектор. Дальше всё оказалось сложнее - они оказались в абсолютно жёлтом полукруглом зале у которого было десять выходов ни одной живой души вокруг. Выбора не было надо было куда-то идти и оони пошли в центральный корридор. Слава богу через пять мнут блужданий по бесконечным корридорам им наконец встретился человек, который сказал куда им надо идти. Ещё через пол часа он наконец нашли нужную им лабориторию.
- Вы со 117-го, - спросил лаборант в идеально белом халате.
- Да , - ответил Ляхов, - позовите пожалуйста профессора Салецкого.
- Хорошо, - сказал лаборант и скрылся в недрах лаборотории
Андрей огляделся вокруг - царство машин окружало его. Провода, лампы большие и маленгькие, мониторы адсолютно всех размеров, громадные стопки мнемокассет. В углу у самого входа в лабораторию приютилась табуретка, которую Андрей поспешил занять похождения по станции давали себя знать. Ляхов в силу своего природного люблпытства не мог сидеть на месте, поэтому он скрылся за громадой одной из машин.
-О-о-о. Кого я вижу. Антон Ляхов, - вруг раздался оттуда хриплый бас .
Следом за басом из-за агрегата покозался сам профессор. Он был низкого роста, седой с грубыми чертами лица. Андрей встал со своей табуретки и пожал ему руку.
- Прошу вас -, сказал он и пошйл внутрь лаборатории, - Я думаю вы слышали о спин-технологии.
- Что- то слышали -, ответил Андрей.
Они подошли к рабочему столу Салецкого он был идеально чист и вокруг него полукругом стояли стулья на которые тут же сели межпланетники, сам Салецкий сел за стол в кресло.
- Спин - это новая технология передачи информации, - начал он, устраиваясь в кресле,- плюс её втом что она моментальна, на передачу информации не тратиться время, если я зажигаю нуль на передатчике, то он загорается и на приёмнике. Называйте это как хотите - телепортация, нуль переход... Не знаю. Область неизученная поэтому официальные термины ещё не утвердили.
- В чем заключается наша задача? -, спросил Ляхов.
- Ваша задача проста - поставить на "Звезду" спин-приёмник,- ответил Салецкий.
- Но почему этим должен заниматся личный состав?
- Вам не надо этим заниматся. Приёмник сейчас устанавливают на "Звезде". Вам нужно отвезти туда декодер сигнала. Не знаю почему это понадобилось Жаворонкову, но сигнал будет кодированный.
Ляхов посмотрел на Ерёмина, тот пожал плечами.
- Декодер должен будет установить первый пилот?
- Нет, декодер установит второй пилот - он специально обучен для этого. Вам нужно доставить декодер Бадеру.
Сказав это Салецкий залез в свой стол и извлёк оттуда небольшую коробку и подвинул её к Ляхову.
- Спасибо, - ответил Ляхов, - тогда мы пойдем?
- Да можите идти и смотрите осторожнее - эта секретность до добра не доведёт. Спокойной плазмы, - попрощался Салецкий.
Ляхов взял декодер и попрощавшись пошёл к выходу из лаборатории Андрей последовал за ним.
- Знаеш не нравится мн всё это, - сказал он , когда они вышли из лаборатори.
- Мне тоже, - как-то жёско сказал Ляхов, - давай не будем об этом.
- Хорошо не будем.
- Ты не думай ничего Андрей, просто Салецкий достаточно умный и прозорливый человек - к его мнению я приввык прислушиваться, если он о чём-то предостерегает значит не всё так гладко , как может показаться. Может я ошибаюсь, но что-то его гложет.
До лифта они дошли молча.
***
Смоленков долго вертел в руках коробку с декодером, пытаясь вскрыть её, когда же это наконец удалось сдеать на стол в кают-компании выкатился небольшой блестящий цилиндр и глянцевая бумага с текстом.
- Ого -, присвистнул Смоленков, - инструкция на бумаге давненько я таких не видел.
- Посмотрел и хватит, - сказал Бадер(кроме него за столом в кают компании сидели ещё Ерёмин и Звнский).
Смоленков пропустил это мимо ушей. Он сдавил цилиндр с торцов, внутри что-то щёлкнуло и блестящая пластина ,отделившись от цилиндра ,упала на стол. Из получившегося отверсия показались штырьки штепселя и маленькие тумблера. Смоленков накренил голову на бок и начал разглядывать внутренности разобранного цилиндра. К нему присоеденился Званский и они начали изучать описание.Бадер смотрел на это минут пять потом он тихо сказал:
- Артём, положи пожалуйста декодер в хранилище.
Сказанно это было так, что Смоленков не говоря ни слова выхватил цилинд у Званского закрыл его и убрал в коробку."Чёрт"- подумал Андрей - "Начальник он и есть начальник".
Внезапно раздался протяжный гудок.
- Это оверсант, - скал Бадер ,- всем членам экипажа занять доперегрузочные камеры. А вы Смоленков отнесете декодер в хранилище после манёвра.
- Хорошо. Всё будет сделано ,- ответил тот и побежал в свою каюту, как собственно и остальные на корабле, кто находился не в антигравитационных ваннах.
Каюта Ерёмина находилась прямо напротив каюты Бадера, пржелав друг другу они разошлись по ним. В каюте Андрей подошёл к стене и нажал кнопку на пульте терминала. Часть стены ушла в сторону и из получившегося отверстия выехала огромная сигарообразная капсула. Её верх открылся приглашая человека лечь вовнутрь. Но Андрей не спешил ложится в антигравитатор он любил тишину воцарявшуюся перед оврсантом на корабле. Для проверки систем глушили почти все машины, кроме тех которые обеспечивают жизнедейтельность людей, ведь пилоты не ложатся в антигравитатор. Можно было услышать как переговариваются пилоты на верхней палубе или услыщать как расходится по трубам воздух.Андрей посмотрел на сигару - а ведь он никогда не летал оверсантом, как пассажир. Вдруг каюта погрузилась во мрак, а через секунду её залил густой красный свет аварийных огней. Это означало пятиминутную готовность. "Бысто же они управились" - подумал Андрей залезая в сигару и антагравитационная жидкость начала заполнилнять её.
Оверсант один самых сложных манёвров практекуемых в космонавигации, когда корабль вырывается из плоскости эклиптики и на предельных ускорениях проходит по дуге путь к противоположной точке солнечной системы, пролетая "над" солнцем.
Андрей проснулся позже обычного. Сигара уже была открыта и на Андрея смотрело заспанное лицо Ляхова.
- Вставай соня мы промахнулись, но не намного будем на месте часа через три, - сказал он.
Андрей вылез из камеры и переоделся.
- Знаешь, в этом даже есть свои плюсы мы хоть поедим нормально до стыковки, - сказал Ерёмин. Он вдруг ощутил жуткую пустоту в желудке, всётаки оверсант длился не менее двух дней. - Да, кстати, сколько мы летели?
- Семьдесят три часа, - ответил Ляхов, - я вобще не понимаю как им удалось подойти так близко: в рубке говорят что-то про хвост кометы или поток астероидов.
- Будем считать, что нам повезло.
- Что так долго ,- в дверях появился Быков .- Вы что на курорт приехали? Через пять минут завтрак.
На завтрак было кофе. Пилот долго извинялся, но им пришлось маневрировать и холодильник с едой сломался, поэтому осталось кофе, хлеб и н.з чай почему-то тоже погиб. Смоленков долго пытался вымолить у пилота вскрыть н.з. но тот был неприклонен и Смоленкову пришлось напихивать живот хлебом с кофе, как, впрочем, и всем остальным.
После завтрака все разошлись по своим каютам. Андрей тоже зашёл в свою. Антишравитационная ванна так и была открыта, он поспешно задвинул её в стену. Потом включил бортовое радио - всё таки они были близко от Антимарса, а там есть радиостанция и передатчик. Прокрутив все частоты и не найдя на них абсолютно ничего кроме леденящего душу гудения он отказался от мысли поймать что-либо. До стыковки оставалось ещё два с половиной часа и делать было абсолютно нечего. Ерёмин сел за терминал и попробовал начать письмо домой, но письмо не получалось: строки выходили глупые о нелепые. Посидев с пол часа Андрей плюнул на это занятие и стёр всё из памяти терминала. Надо было занятся делом Ерёмин ужастно не любил сидеть без дела. Он встал из-за терминала и пошёл в кают-компанию. Там сидел Быков - он читал книгу, Андрей не стал любопытствовать какую, а просто сел за соседний столик и взял полки первый попавшийся журнал. Так прошло ещё полчаса, когда Быков вдруг отложил свою книгу и сказал:
- Мы поворачиваем.
Андрей поднял руку она казалась очень лёгкой - значит уменьшилась тяга.
- Но до Антимарса ещё как минимум час Алексей Петрович, - сказал Ерёмин.
- Вот это меня и волнует,- ответил Быков.
Вдруг по прозрачному куполу ударил метеор озарив слепяшим светом всю кают-компанию. Андрей посмотрел на Бакова тот кивнул - да это поток . Вдруг из репродуктора раздался хриплый голос пилота:"Держитесь за что-нибудь".И корабль тряхнуло так что Андрей вывалился из кресла. Но в следующую секунду он уже стоял на ногах, корабль тряхнуло ещё раз но Андрей ухватился за книжный стеллаж. Тут же два метеорита ударили о купол от этого Андрей ослеп. Потом послышался глухой но очень громкий звук и тут же громадная сила откинула Андрея куда-то в бок."Попало в отражатель" - успело мелькнуть в голове.
Проснулся он от головной боли. Казалось, голову сверлили сотни буравчиков. Глаза открылись с трудом. Андрей лежал в белоснежной палате госпиталя на Антимарсе. Видимо это был бокс потому, что койку окружали стены и какие-то медицинские аппараты, у входа стаял стул на нём дремала медсестра. Видимо он здесь уже долго. Андрей кашлянул. Сестра вскочила со стула:
- Ох, как хорошо, что вы пришли всебя, - забегала она вокруг Андрея, - Бадер спрашивает о вас каждый час. Как ваше самочуствие?
- Спасибо нормально,- ответил Андрей ,- Как Алексей Петрович?
- С Быковым Всё в порядке ,- ответила медсестра,- вы пострадали больше всех. Доктор сказал, что если угловая тяга была бы чуть больше, то вы так легко не отделались. Пошевелите пожалуйста рукой.
Андрей поднял правую руку - рука слушалась нормально. Медсестра подняла ему верх кровати, так чтобы он полусидел.
- Если всё в порядке, то я пойду, - сказала она.
- Идите конечно,- ответил Андрей.
Через пол-часа прибежал Бадер. Запыхавшийся, как паровоз он влетел в палату. Вследом за ним пришёл молодой врач. Он осмотрел Андрея и сказал что всё впорядке.
- Как быстро он сможет приступить к своим обязаннастям,- спросил Бадер.
- Я думаю на полное востановление потребуется не более двух дней,- ответил врач и попрощавшись ушёл.
Бадер уставился на Андрея: "Как себя чувствуешь?".
- Нормально, а как остальные ?
- Ты действительно пострадал больше всех, - сказал Бадер, - когда корабль дал крен тебя отбросило головой к стеллажам и ты в общем-то получил контузию. Остальным просто больше повезло.
- Понятно, а что Жаворонков?
- Жаворонков дал добро, он не стал вызывать дублёра.
Андрей улыбнулся - значит ему доверяют.
- Отдыхай,- сказал Бадер и ушёл.
Андрей лежал в кровати не более двух дней, а на третий его перевели на постельный режим, но уже в обычную жылую каюту, а на пятый день с утра в каюту достаточно бесцеремонно вломился мощный старик и сказал:
- Вставай стажёр, пора на работу. Меня зовут Владимир Львович и я главный конструктор "Зари", - подал он руку Андрею.
Андрей уже соскучился по работе и накинув куртку вышел вслед за владимиром из каюты.
- Пока ты официально на больнчном я тебя к реактору не поведу - немного позанимаешся теорией, но корабль ты просто обязан увидеть, - говорил исскустно лавируя в узких корридорах Владимир. Андрей уже давно потерял все ориентиры и тупо следовал за ним по бесконечным лабиринтам антимарса, а Владимир продолжал:"Я думаю ты быстро восстановишся к томуже необходима адаптация на станции и умение ориентирроватся. Сейчас я веду тебя к диагностическому центру. Там оборудование примертно такое же как на "Заре"- немного поучишься ".
Они вышли из бесконечного переплетения корридоров и оказались в огромном зале заполненом оберудованием. Владимир подошёл к громадному экрану расположенному на стене. И на нём Андрей впервые увидел корабль в чреве которого уму придётся провести ближайшие ТТ лет - "Зарю".
Сказать, что она была огромна это не сказать ничего.Ремонтные боты облепившие корпус корабля казались просто песчинками, вто время как каждый из них был расмером с автомобиль. Корабль представлял собой громадный притуплённый конус с четыремя водородными ракетами, расположенными симметрично по бокам болида корабля. На мокушке конуса виднелись жабры "Зари" - заборные лопасти. Днище громадного корпуса представляло собой зеркало отражателя...
- Пап, послышался мелодичный голос из-за пультов окружавших экран.- Это ты?
За голосом отуда показалась довольно молодая девушка белокурая в идеально белом халате и в контраст - на высоченных каблуках , что в условия полутяжести Антимарса было сильной жертвой в пользу красоты.
- Это моя дочь Лиза, - без лишних церемоний представил девушку Владимир Петрович.- Она будет твоим куратором на Антимарсе. Все вопросы- к ней.
- Очень приятно, - пожал ей руку Андрей.
Дав ценные указания дочери владимир Петрович, ушёл, даже скорее убежал на какоё-то обьект N 5, где перебои с питанием.!!!!!
И она повела Андрея ебсконечными переходами Антимарса к "его хозяйству".
- Ну как тебе у нас?
- Да я как-то не успел оглядется - корридоров у вас очень много.
- Ничего привыкнешь,- улыбнулась она.- Пару дней походим и привыкнешь... Ага ну вотпришли.
Они вошли в оранжирею, в которой был прозрачный купол.!!!!Оранжирея на Антимарсе была хорошая, конечно не такая как на марсе, но тоже ничего даже было несколько скамеек на которых можно было посидеть.
- Пойдём сядем,- нарушила созерцание оранжереи Лиза. через три минуты мы повернёмся к верфям и та увидишь Зарю.
- А, вы с земли прилетели?, - спосила Лиза, когда они сели на скамейку
- Да.
- Ну и как там?
Анрей немного опешил - что может быть на Земле.
- Ну-у-у ,- замялся Андрей, - открыли новый солнечый накопиль на Аляске. А что?
Он посмотрел на неё. Она не это хотела услышать в её глазах почему-то была видна глубокая тоска.
- Ты тоскуешь по земле?
- Да,- сказала она как-то вяло.- Знаешь, вот не пониямаю я этих стариков, таких как мой отец. Как можно сидеть в этой консервной банке десять лет и заправлять корабли ради призрачно далёкой идеи покорения вселенной?...А?
Поток откровений свалившийся на Андрея просто придавил язык десятипудовой гирей. Бывают минуты, когда ты отделяешся от окружающего тебя мира и начинаешь смотреть на дествительнось как на кино. Андрей вспомнил, свой десткий восторг при приёме в школу космофлота. Как он первый раз вёл корабль - это был грузовой рейс к Луне, как за отличные позатели его отправили на Плутон. И вот перед ним сидит человек который просто хочет на Землю, может развлечся, искупатся в море или покорить снежную вершину. Ему всегда казалось, что на земле уже нечего покорять, что вершины все здесь в бездне космоса. А оказывается простые человеческие радости могут пересилить стремление покорять, идти дальше в своём развитии. В такие минуты невольно задумываешся над смыслом жизни и каждый раз приходишь к выводу, что у каждого человека он свой - сколько людей во вселенной, столько и смыслов жизни.