Война - это время Харги. Его вотчина, его праздник, его вдохновение. Злобный дух пировал без устали. В безжалостной мясорубке сражений кровь лилась рекой. Предательство, трусость, слепая ярость, бессмысленные жертвы и бездушная жестокость - всё это веселило Харги и питало его. Не успевшие понять, в чем дело, человеческие души сотнями летели в чёрное логово. Голод, разруха, смерть и насилие помогали Злу стать сильнее. В Нижнем мире пахло кровью и болью. Харги под завязку набивал тесные клетки душами и бедняжки томились там, истерзанные и осознавшие, какой конец их ожидает. Они взывали о помощи, стенали, и порой некоторым везло - за них просили в Среднем мире и отмаливали, но случалось это редко. Души, попавшие в плен, мучились, страдали и болели. Как мучились и страдали люди, втянутые в войну.
Известие о Великой Отечественной застало Анну Коваль врасплох. Она, было, поверила сообщению ТАСС, переданному по радио и напечатанному в газетах, что все слухи о близости войны между СССР и Германией преувеличены, и всё скоро разрешится. Но Арина на мать поглядела строго и сказала: 'Будет война'. Анна вздохнула тяжело и только одно спросила: 'Тикать надо или останемся?'
'Останемся', - припечатала Арина.
Ещё в 1941 году вступили в 'Красный Крест', организовали помощь тяжелораненым, которых с полей сражений в тыл отправляли. Танюшка с соседскими женщинами по хуторам и станицам продукты для прибывших на лечение собирала, Анна с Ариной горячие обеды им варили, а все свободные комнаты под госпиталь оборудовали и выхаживали изувеченных да подстреленных. Арина на фельдшера в молодости выучилась, хотя и без этого у них с Анной даже безнадежные поправлялись и снова на фронт уходили. В редкие минуты свободные вязали варежки и носки для бойцов на фронте, а потом и шинели шить научились. Все, кто вещи эти надевал - живы остались, до Победы Великой дожили и по родным домам возвратились.
И попартизанить трем Коваль довелось, и под бомбежками урожай собирать, и окопы оборонительные ночами рыть. Анну порой отчаяние накрывало, но Арина спокойна была, только приговаривала: 'На всё воля Божья, маменька. Всё целы и невредимы будем'.
Так и вышло. Унесла война миллионы жизней, а у них, наоборот, прибавление случилось. В 1943 году Танюшка замуж вышла, за бравого офицера-артиллериста Петра Лебедева, которого лечить помогала после серьезного ранения, а 1944 году родила сыночка Валерия.
Пока война шла, Харги не до Арины было, у него и без того забот хватало. А вот она судьбой своей интересовалась, пару раз в Ариномир наведывалась. Так что и про внучка загодя знала, и про то, что Танюшке ничего не грозит - не передала она ей знания, а значит и у Валерочки мытарств и пряток со злыми силами не будет. Только со своей жизнью разобраться не получалось. Видела, что война закончится, и быстрый расцвет страну ждет. Знала, что мать долго проживет и уйдет в Верхний мир счастливая. Правнучку приметила и то, что та до конца на линии её мелькает, и жизни своей самый конец рассмотрела - там тоже всё хорошо закончилось. А вот что с ней после войны случится - понять не могла. Не прерывалась линия, бежала ровно, серебрилась, а её, Арины, там не было.
- Мальчик, как думаешь, что это значит? - спросила она дружка закадычного. Уж лет столько прошло, а Мальчик совсем не изменился, потому что Арина так хотела.
- Не знаю, что и сказать, - Мальчик внимательно рассматривал серебристую линию. - Думаю, это плохо. Если бы ты умерла, то линия закончилась бы раньше. А если бы жива была, то я бы тебя увидел. А вот здесь тебя нет, - Мальчик указал пальцем на пустой отрезок.
- И что мне делать?
- А я и не знаю...
Стала Арина думать, как поступить лучше.
'Что-то нехорошее со мной случится. Надо бы соломки постелить заранее, чтоб потом падать мягче было', - решила она и на эксперимент необычайный отважилась. Линию жизни своей сложила так, что будущее позади настоящего оказалось, потом выбрала день, когда правнучка впервые на линии появилась и двумя пальцами - большим и указательным - как прищепкой день этот прижала, глаза зажмурила и в пропасть, что перед ней вмиг появилась, прыгнула, не раздумывая.
'Правильно ли я делаю, что чаду этому такую ношу передаю?' - спрашивала себя Арина, глядя на маленький розовый сверток, лежащий на казенной кровати в палате роддома. В то время как мысли её крутились вокруг правнучки, которая появилась на свет несколько дней назад, руки машинально двигались туда-сюда, вправо-влево - она мыла пол.
'А мамка-то у девоньки - ещё тот 'подарочек', глаза вон, какие злющие', - отметила про себя Арина, а вслух сказала - Цветочки-то заберите, не забудьте.
- Ну, уж нет. Кто будет за этими 'обалдемонотропическими' кустами ухаживать? - недовольно пробурчала молодая мамаша, продолжая складывать вещи в огромную кожаную авоську, а сама метнула косой взгляд на подоконник, где стоял большой глиняный горшок с распустившимися фиалками нежно-лилового цвета.
'Да уж. С такой матерью правнучке моей не сладко придется. Но на это я повлиять не могу. А вот в другом - помочь попробую. И ей, и себе, и людям'.
Арина прислонила швабру к подоконнику, руки о халат застиранный обтерла, быстро к койке шагнула, выпростала из слоеного конверта с пеленками крохотную ручку и сжала легонько, а другую руку на лобик детский положила.
- Эй, вы! Что это вы там делаете? - услышала гневный окрик за спиной. Оглянулась - а мамка - то правнучкина заорать готовится, уже и рот разинула, и глаза вытаращила, точно лопнуть от злости собралась.
Арина ладонь правую вперед выставила и тихо молвила:
- Стой, где стоишь, забудь, что видела. Время замри, все живое и неживое замри, покуда я слово заветное не скажу.
Так и остолбенела Светлана Лебедева: со ртом открытым и глазами из орбит вылезшими. Потом, когда в себя пришла - ничего не помнила. Вроде как голова на секунду закружилась, но она вдох глубокий сделала и всё прошло.
А Арина Коваль, пока вся Вселенная замерла в ожидании, над правнучкой заговор прочитала, и все знания ей передала, а напоследок сказала: 'Деточка, ты потом всё поймешь. Прости меня, кровинушка моя. Не могу ни бабке твоей, ни папке это отдать. Ты на моей линии самая яркая, значит, тебе и выручать меня, когда время придет. А за ношу такую тебе награда будет - людей лечить, жизни спасать, добро-то тебе и вернется многократно. И любовь настоящую встретишь'.
Только последнее слово произнесла - чувствует, назад её потянуло.
'Отомри мир, жизнь продолжайся!' - воскликнуть успела и в Ариномире глаза открыла.
-Получилось? - взволнованно спросил Мальчик и линию жизни из рук ее осторожно взял, распрямил, разгладил. А на линии ничего не изменилось, всё по-прежнему.
- Может она и не узнает, что тебе помогать надобно будет? - мальчик в сомнении кивнул в сторону серебристой змейки.
- Узнает. Я ей письмо напишу и здесь оставлю. Рано или поздно каждый в свой 'Ариномир' попадает. Хотя бы раз в жизни.
Мальчик только головой покачал.
Арина с вызовом на него глянула и воскликнула:
- Ты сам мне говорил: 'Всё дело в вере!'
Глава 42.
Конечно же, Артем пришел в 'Бель Виль'. Не мог не прийти. Снедаемый ревностью, обуреваемый мыслями о неверной жене, хоть и бывшей, он искал любую информацию об Арине, и разговор со Снежаной, как дудочка крысолова позвал его на другой берег Волги.
Кафе он нашел быстро, и мест на парковке было предостаточно.
'Черт, я даже не спросил, как её зовут. Как я эту чувиху узнаю?' - думал Артем, втискивая свой 'БМВ' между старым серым 'Фордом' и новенькой красной 'КИА Рио'.
Но все решилось само собой. Артем набрал номер девушки, пригласившей его на встречу, та сообщила, что уже заняла столик возле среднего окна, и они непременно друг друга узнают.
Что там и говорить, Снежана произвела на него неизгладимое впечатление.
'Шикарная телка', - подумал он, окидывая быстрым взглядом модельную фигуру незнакомки, её длинные ноги в изящных блестящих босоножках на шпильке, роскошную гриву вьющихся темных волос, тонкую талию, подчеркнутую кожаным пояском, ухоженные руки, хрупкие запястья в звенящих золотых браслетах, яркий кулон, спрятавшийся в ложбинке пышной груди, манящие пухлые губы и широко распахнутые, по-детски наивные глаза.
'Вот это куколка, охренеть!' - Артем поднес к губам протянутую незнакомкой руку, с длинными, музыкальными пальчиками и овальными ноготками, украшенными розовым лаком.
-Артем? - спросила незнакомка и, увидев согласный кивок, представилась - А я - Снежана.
Артем присел за стол и галантно спросил:
-Что вам заказать?
- Апельсиновый фреш, латте и пачку 'Вог', пожалуйста.
Конечно, Снежана предпочла бы не 'Вог', а 'Nat Sherman Fantasia', но личный запас закончился, в свободной продаже их не найти, а её постоянный поставщик Кика, стилист из салона красоты, где она любила брать спа процедуры, умотал со своим дружком-бизнесменом в Майями, нежиться на белоснежных пляжах и предаваться разврату.
Артем сделал заказ для Снежаны и попросил двойной экспрессо для себя.
Снежана в упор рассматривала нового знакомого.
'Да уж. Оплошала Лебедиха. Такое чмо в мужья выбрала. Алкаш, немытый, нечесаный. Хотя шмотки-то на нем дорогие. Надо же, 'Patec Phillippe' на руке болтаются. Интересно, настоящие? Похоже, да. Туфли фирмы 'Regard', их носы из крокодильей кожи и форму ни с чем не спутаешь. Странный тип. Выглядит как бомж в брендовых тряпках'.
- Снежана, так что вы хотели мне рассказать? - нарушил молчание Артем.
Снежана помедлила с ответом. Ей нужно было, как можно больше узнать об Арине, но сделать это так, чтобы Артем не догадался, что она сто лет эту выскочку не видела.
- Знаете, Артем, мы с Ариной познакомились, когда нам было годика по три. Мы с детского сада вместе.
- Странно. Я никогда ничего не слышал о вас.... А почему Арина никогда не приглашала вас в гости?
- Дело в том, что некоторое время я была.... мммм... в заграничной командировке. В длительной. Мы поддерживали связь с Ариной по электронной почте. Неужели она действительно ничего не говорила обо мне?
Артем напряг память.
-Вроде что-то такое я припоминаю. Но не уверен. Арина очень скрытная, вы же знаете. Я думал, у неё вообще подруг нет. Была одна, которая нас познакомила.
-А, да-да-да, Арина мне говорила, - перебила его Снежана, - Елена, кажется, ой, или Марина...
-Мила.
-Ах, ну, конечно же. У меня отвратительная память на имена, - Снежана кокетливо улыбнулась, показав безупречные жемчужные зубы, и потянула через соломинку ледяной фреш.
Артем подумал, что он с превеликим удовольствием трахнул бы эту куклу. На большее она вряд ли сгодится.
Девушка поняла его взгляд, улыбнулась призывно, подарив надежду, но тут же стерла с лица улыбку и серьезно спросила:
- Почему вы развелись? Арина мне так толком и не рассказала.
И тут Артема прорвало. В красках и лицах он целых полтора часа изливал желчь на бывшую жену. Всё-всё рассказал. Какая она эгоистичная, нечуткая и отмороженная дрянь, которая не ценит ничего и никого. Как она измывалась над ним, влюбленным в неё дураком, мотала и продолжает мотать нервы. Насколько она неразборчива в связях и падка на мужиков.
Снежана выкурила пол пачки сигарет, жадно впитывая каждое слово. Каждый плевок в сторону Арины мёдом ложился ей на сердце.
'Все-таки я никогда не ошибалась на счет Лебедихи', - рассуждала она. - Эгоистичная мерзкая выскочка. Какой была, такой и осталась. Родной муж сбежал, надо же!
Сама Снежана замужем не была ни разу и ничуть не жалела об этом. Что там хорошего, в этом замужестве? Прав становится меньше, зато обязанностей до конца жизни хватит. И ещё дети. Эти мерзкие сопливые создания, которые портят фигуру, лишают сна и превращают любую красавицу в наседку. Нет уж. Увольте. Не собиралась Снежана сначала блевать весь первый триместр, потом ходить бомбовозом и заработать растяжки на коже, при родах терпеть боль и рвать самое интимное место, а потом всю оставшуюся жизнь переживать за отпрыска - поел ли, жив ли здоров, как у него дела и так до самого конца.
Нет, нет, нет.
Замуж, конечно, надо. Пристроиться так, чтобы, когда красота её увянет, не остаться нищенкой. Но пока ей это не грозит и можно наслаждаться жизнью во всех её проявлениях.
Последний бойфренд - парень хоть куда. За него бы она вышла бы замуж со спокойной душой. Упакован, квартира, машина, деньги. Весь комплект при нем. И не жадный, что самое главное. Никогда не спрашивает, зачем ей деньги. Дает и радуется при этом, дурачок.
'Как же Лебедиху угораздило за этого Артема выскочить? Видно же - гнилой человек. Так обливать грязью свою бывшую. Сидит, ноет, нос красный, глаза на мокром месте. Тьфу! Слизняк, а не мужик. Еще и глазки ей строил. Так и хочется сказать: ' Милый, у тебя денег не хватит' - с брезгливостью подумала Снежана, но ничем не выдала своих мыслей. Всё так же внимательно, с понимающей полуулыбкой на лице слушала Артема.
Тот, наконец, иссяк.
-Вы меня, Снежана, простите. Что-то я раскис, жалуюсь тут вам.
-Ну, что вы. Я вас прекрасно понимаю. Сама хлебнула дерьма всякого от нашей общей знакомой.
При слове 'дерьмо' Артем кинул на неё удивленный взгляд.
Снежана тут же спохватилась. Поняла, что вышла из образа 'пай-девочки'.
- Вы меня тоже извините. Вырвалось грубое слово. Просто очень обидно, когда плюют в душу. Я ведь тоже, как и вы, всегда делала Арине только хорошее. А она всё как должное воспринимала.
Артем энергично закивал головой:
- Мне это знакомо!
Они продолжали говорить об Арине еще несколько часов. Каждый из них был так увлечен получением каких-то новых, грязных сведений о ней, что тот, ни другая не замечали явно выпирающих противоречий и шитых на скорую руку белыми нитками сплетен и домыслов. Каждый слышал только то, что хотел слышать.
-Я ведь ей только добра хочу, - убеждал Снежану Артем.
-Конечно, Арина прекрасный человек, просто мы должны открыть ей глаза и подсказать, что так жить нельзя. Людей, особенно близких, нужно уважать, а у неё это напрочь отсутствует, - вторила ему Снежана.
- Друзья для этого и нужны.
Расстались они довольные проведенным вечером и друг другом, и договорились держать связь.