Жизнь Артема изменилась в одно мгновение. Разве так бывает? О, да! О да, уважаемые господа и дамы. Ещё как бывает!
Если раньше кто-то хотя бы намекнул, что такое произойдет, Артем бы не поверил. Интеллигентные родители учили сына, что нужно собственной головой дорогу в жизни прокладывать, своим умом, своими знаниями. Он и прокладывал. И куда та дорога его привела? Правильно. На пустырь существования, на свалку бытия, где только отбросы общества обретаются, с которым не то что поздороваться стыдно, а даже поссать в один сортир западло.
Но то всё раньше было. До того, как душа от шелухи условностей очистилась, свободу получила и ясное видение обрела: куда идти, за кем следовать и что делать.
Теперь каждое утро Артем просыпался со светлой радостью и благодарностью за то, что в жизни его появился Учитель.
И всё, как в сказке стало простым и понятным. Пришли ответы на многие вопросы, над которыми годами бился и в ярость приходил от бессилия. Появились не только цели важные, но и план, как достичь их. И не суматошный, а обстоятельный план, руководство целое, где каждый шаг вымерен, выверен и обсуждению не подлежит.
Да, произошедшее в подземном переходе, приятным, ясное дело, не назовешь. Но, мудрый Учитель объяснил, что без этого не смог бы Артем понять себя, увидеть, узнать, кто он есть на самом деле.
Осознав это, Артем испытал бесконечную признательность за научение. Ведь больше не будет ошибок, неудач, унижений.
Сейчас он - абсолютно другой человек. Наделенный невидимой властью, сильный, уверенный в себе. Теперь с ним будут считаться. Ах, какое это упоительное чувство - знать, что ты совершенен. Видеть на двадцать шагов вперед, просчитывать сотни комбинаций возможных событий, повелевать другими и всегда, всегда получать желаемое.
Отпала необходимость притворяться, можно дышать полной грудью и быть самим собой.
Учитель дал ему новую жизнь, и только теперь Артем понял, как жалок был раньше, как смешон, ничтожен, бесполезен.
Стыдно вспомнить глупое преследование бывшей жены, мужланский напор и беспардонность, с какими он добивался её. Отныне действия будут четкими и результативными. Учитель обещал, что на этот раз всё получится. А Учитель ни разу не обманул. Спасибо тебе, небо, или кто там этим распоряжается, что направило на встречу с прошмандовкой Снежаной именно через тот подземный переход. Жаль, что не сделало этого раньше.
Поначалу Артем испугался, особенно когда в отражении старика незнакомого увидел. Еле дотерпел до дома, с порога кинулся в ванную, вперился в зеркало, и вздохнул облегченно - в порядке всё. Он, и только он, никого больше. Показалось, значит. Привиделось.
И наступило время удивительных перемен. Учитель тактично, с безграничной любовью и деликатностью работал с ним, менял мягко, ненавязчиво. Верил ему Артем и ни разу не пожалел. Пусть не всё исполнилось пока, но из того, что уже осуществилось, вывод только один следовал - Учитель всегда прав, желает ему добра и действует в интересах своего подопечного. И слушал Артем, и сердце благоговением переполнялось. Каждое слово наставника демонстрировало заботу и попечение о нем, никем по достоинству не оцененном, великом человеке.
Первое, что Учитель потребовал - больше никаких колес, спайсов, уколов. Сказал, что скоро их ждет Большое Путешествие, а там нужна трезвая голова, ничем не одурманенный, чистый разум.
И пусть не трындят слабохарактерные малодушные чмошники, что 'завязать' трудно. Учитель дал приказ - Артем выполнил. Встал утром, как заново на свет родившийся. И никаких ломок, никакого синдрома отмены, никакой тяги к кайфу. Вот, что значит железный характер и стальная воля. А он, Артем, именно такой.
Новый Артем выглядел, как завсегдатай журнала 'Форбс': свежий, подтянутый, выбритый, подстриженный, одетый солидно и дорого.
Учитель в спортивный зал отправил, и Артем тут же в крутой фитнес клуб записался. Буквально за полтора месяца привел тело в совершенную форму. Персональный тренер, по прозвищу 'Малыш' - огромный детина, с кулаками-кувалдами размером с тыкву, и прессом, на котором можно устроить танцпол, самодовольно демонстрировал посетителям 'результаты индивидуальных занятий', и просил разрешения выставить фото Артема в социальные сети для рекламы. Артем только посмеивался. Никогда ещё тренировки не давались ему так легко, и ни разу ещё он не достигал такой охрененной физической формы без усилий.
Хвала Учителю, тот и с бизнесом помог разобраться. Гошка, сволочуга, фирму развалил, разворовал и смылся. Сотрудники разбежались, клиенты к конкурентам ушли. Но, благодаря Учителю, Артем в короткие сроки и связями нужными оброс, и материальное положение поправил, и работу компании наладил.
Иногда, сидя в хорошем ресторане, наслаждаясь изысканной пищей, снисходительно посматривая на ничтожных людишек, бестолково копошащихся вокруг него, старающихся угодить и подобострастно глядящих в рот, Артем чувствовал себя властелином мира, почти богом. Только одного ему недоставало для полной, стопроцентной уверенности в себе - Арины. Но за ней они и отправятся скоро в Большое Путешествие.
Глава 59
- Стой! Гарпанча! Останови! - закричала Арина, едва открыв глаза.
'Только бы не опоздать! Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы я успела! Плевать, что там кричали глупые чайки, я смогу, смогу! Я все исправлю!'
Горпанча звонко цокнул языком и скомандовал: 'Стой!'
Собаки послушно остановились. Байкал обернулся, завилял своим 'бубликом' и, глянув на хозяйку заскулил.
- Чего кричать? - меланхолично поинтересовался эвенк, повернувшись вполоборота.
- Поворачивай! Поворачивай назад, быстро, пожалуйста! Гарпанча, миленький, давай скорее обратно езжай!
Старый возница покачал головой:
- Только вперед. Назад - нет.
Арина в смятении глянула на него, потом на псов, затем на дорогу и умоляюще сложила руки:
- Ну, пожалуйста! Я очень прошу. Это важно, очень важно. Речь идет о жизни дорогого мне человека.
Гарпанча снова отрицательно качнул головой, сошел с саней и, пожав плечами, указал на свое место:
- Садись. Ехай.
- Я? - изумилась Арина. - Сама? Да нет же! Я не умею!
- Он умеет, - Гарпанча посмотрел на Байкала. Пес насторожил уши, и точно почувствовав взгляд, обернулся.
- Справимся? - спросила Арина неизвестно кого.
Байкал весело гавкнул, с важным видом уставился вперед, выражая готовность немедленно продолжить путь. Маламут поддержал друга громким лаем, пушистые самоеды поскуливали и нетерпеливо переминались с лапы на лапу.
Арина огляделась. Кругом всё та же бескрайняя заснеженная тайга, высокое, холодное небо, и они - единственные живые существа в несуществующем уголке Вселенной.
- А вдруг, - начала она, но Гарпанча перебил:
- Ехай.
Девушка неуверенно села в нарты и в растерянности спросила:
- А где вожжи? Как управлять-то?
Гарпанча сердито свел мохнатые брови к переносице:
- Ехай!
- Байкал, разворачивайся, возвращайся! Назад! - начала руководить Арина.
Байкал стоял как вкопанный, и только острые уши двигались настороженно, показывая, что он не оглох внезапно.
- Байкал, ехай, ехай! - попробовала Арина зайти с другой стороны. Пёс даже не пошевелился.
- Он не слушается! - чуть не плача произнесла девушка.
'Ладно, не дура', - подбодрила себя Арина и скомандовала: 'Направо!'.
Собаки с места, все одновременно, стали тянуть вправо и сани опасно накренились.
- Вперед! - изменила решение Арина.
Байкал первый кинулся исполнять команду, и когда упряжка набрала скорость, Арина крикнула:
- Направо!
Байкал начал плавно забирать по снежной целине в сторону, за ним повернули остальные, нарты вошли в разворот. Арина дождалась, пока они выпишут пируэт в сто восемьдесят градусов, и приказала:
- Вперед!
Тут она вспомнила о Гарпанче, хотела помахать рукой на прощанье, но старого эвенка и след простыл.
- Вперед, Байкальчик, - прошептала Арина и шмыгнула носом. Отчего-то ей стало грустно и одиноко, но она тут же вспомнила причину, по которой возвращается, и уже во весь голос крикнула:
- Байкал, вперед, родной мой! Вперед!
Упряжка неслась сквозь серебряную зиму, сквозь текучее изменчивое время, молнией пересекала чьи-то линии жизни, не оставляя следа, и только иногда, кто-то, глядя в ночное небо шептал: 'Звездочка упала! Надо загадать желание!' или: 'А мне сегодня странный сон приснился. Ездовые собаки и девушка незнакомая. Красивая очень. К чему бы это?'
Арина закрыла глаза и вернулась в день, когда линия жизни привела её не туда.
Растерзанное тело, точно тряпичная кукла валялось на залитом кровью полу. Как только Арина стала приближаться, намереваясь оттащить медведя или хотя бы переключить внимание на себя, мохнатая тварь кинулась прочь, несколькими прыжками достигла кухни, и бесшумно скрылась из вида.
Арина бросилась к лежащему на полу Виктору, пачкаясь в его крови и не замечая этого, приникла ухом к груди, но не услышала биения сердца.
'Соберись, соберись', - зло шептала она, пытаясь вызвать в голове шум моря и крики чаек, но отвлекали мысли о том, что фломастер так и не засветился, а значит, она безоружна и беспомощна, и о том, что в кухне притаилось чудовище.
'Витя - важнее всего, он - всё, что я хочу', - она, наконец, обрела ментальный якорь, ухватилась за него мысленно, бесконечно повторяя слова, точно молитву. Сознание прекратило бестолково метаться, остановилось, и отдало бразды правления чему-то иному, точного название которому Арина не знала, но для себя обозначила как 'лечебный транс'.
Волны гулко и мощно накатывали на берег, шурша галькой, и утягивая за собой любопытные камушки, чайки кричали резко, неприятно, а потом птичий хор стал слаженным, монотонным и Арине послышалось: 'Поздно! Поздно! Поздно!'
Она взглянула на Виктора. Чайки, мать их, правы. Это кошмарно, это не укладывается в голове, это безумно больно, это просто невозможно, но они, черт возьми, правы! Уж она-то могла это определить как никто другой, без единого прикосновения. В том, что сейчас лежало перед ней, Виктора не было. Он покинул этот мир, и она не могла ни дотянуться до него, ни даже просто почувствовать. Спасать и лечить было некого.
Именно тогда, после отчаянных бесполезных попыток вернуть его и реанимационными приемами, и с помощью своего дара, она в ярости вскочила, раздираемая душевной болью, по живому рвущей сердце на мелкие кусочки, и, издав нечеловеческий рык, устремилась в кухню, совершенно не думая о последствиях. В тот миг она знала, чтобы не ждало её там, она справится. Разорвёт голыми руками, будет грызть, царапать, кусать, разнесет к чертям собачьим звериное логово и, если будет необходимо - перетрясет грёбаную преисподнюю или где там пристанище этой гадины.
Бусина, одиноко лежавшая в перевернутой на бок коробочке, начала менять цвет, и Арина нырнула в заплыв, как в беспамятство.
А потом вынырнула в междумирье, встретила Густава Карловича, преспокойно провела время, написала, куда хочет попасть по возвращении, и попала бы! если бы во сне не вспомнила свою жизнь до самого жуткого дня и не проснулась вовремя.
Теперь надо вернуться и переписать всё заново. На этой линии жизни Виктор умер. На многих других он, конечно, жив, но знает ли о её существовании? Помнит ли её? Любит ли? Когда-то давно она уже встретила мальчика Витю, который, став взрослым, не узнал в ней девочку, ждавшую его все эти годы. И пришлось начинать с самого начала. Человека, которого она любила, уже не было в живых. Кто встретит её на другой линии? Какой Виктор живет там? Невозможно даже представить себе, что нужно заново знакомиться, привыкать, узнавать друг друга. Она никогда не сможет принять в своем сердце и искренне поверить, что это - тот самый Виктор. Надо исправлять ситуацию. Как именно? Она пока не знала точно, но была уверена, что действовать следует незамедлительно.
Глава 60
Виктор пришел в себя. Он лежал на спине, широко раскинув руки, посреди поля, и смотрел в клубившиеся, отдававшие тусклой желтизной облака.
- Вставайте, молодой человек. Не ровен час, простудитесь.
Виктор повернул голову, и увидел стоящую возле него женщину в ситцевом платье в красный горох.
- Поднимайтесь, поднимайтесь. Давай руку, я вам помогу.
- Здравствуйте. А я вас уже где-то видел.
Виктор легко вскочил на ноги.
- Конечно, видели. Я же вам письмо передавала. Для правнучки моей, для Ариночки. Помните?
- А! Так вы и есть та самая прабабушка, которая застряла в мире мертвых? Приятно познакомиться, Виктор, - он протянул ей ладонь.
Женщина то ли с удивлением, то ли с опаской глянула на протянутую руку, и с осторожно коснулась его пальцев.
- А я - Арина. Отчество у меня больно сложное. Можете просто бабушкой называть.
- Буду звать вас Ариной! Вот Аришка-то обрадуется, что я вас нашел! Надо ей срочно сообщить, позвонить... - он осекся и повертел головой по сторонам:
- А где мы?
Женщина молчала и только смотрела на него выжидательно.
До Виктора начало доходить.
- Постойте, мы что, в мире мертвых? И я?
- И вы, Виктор, и вы. И я.
- Нет, нет, нет. Не верю. Что за ерунда? Я совершенно точно жив.
Он потопал ногами, поприседал, изобразил руками 'мельницу'.
- Видите?
Женщина кивнула головой и слегка улыбнулась:
- Да тут все такие... живые.
Неожиданно Виктор вспомнил домик в горах, соседского кота в панике улепетывающего к выходу и медведя... Боже, да тот зверюга напал на него! За ногу хватанул. Точно! Артерию, кажется, порвал, и Виктор думал, что конец ему. А всё, слава богу, обошлось. Виктор задрал футболку и наклонил голову, пытаясь рассмотреть шрамы.
'Они точно должны быть. Медведь не слабо приложил меня когтями, я отлично помню'.
Шрамов не было. Он осмотрел и правый бок, и левый. Еще раз потопал и поприседал.
- Я сплю? - спросил он женщину, с пониманием следящую за его ужимками.
- Нет, Виктор. Вы умерли, - ответила она просто. - Пойдемте, пройдемся. Осмотритесь, с людьми познакомитесь.
'Всё-таки сплю. Иначе и быть не может',- сделал вывод Виктор и, оттопырив локоть, галантно предложил женщине взять его под руку.
Та кивком поблагодарила, и они двинулись к темнеющему в туманной дымке лесу.
- Арина, ваша правнучка говорила, что вы застряли в мире мертвых.
- Совершенно верно.
- Но вы - живая. В смысле, вы не умерли. Я правильно понимаю?
- Да, Виктор, всё так.
Они не торопясь пересекали поле, и Виктор никак не мог понять, какое сейчас время суток - то ли ранний вечер, то ли хмурый день, то ли неприветливое утро.
- И раз вы живая, значит, вас можно спасти и забрать отсюда?
- И тут вы правы.
Виктор облегченно вздохнул.
- Хоть это и происходит во сне, мне все же приятно знать, что и меня тоже можно извлечь из этой обители мертвецов.
- Вас - нельзя. Меня можно. А вас, увы - никак.
- Это почему же?!
- Я живая. А вы - покойный. Вас задрал медведь, к моему великому сожалению. Насмерть. Я знаю, вы хороший человек, раз вас любила моя правнучка. Но, так случилось. Мне очень жаль. И я удивлена, почему вы меня до сих пор видите и слышите. Все эти мертвецы, как вы их назвали, - она неопределенно махнула рукой куда-то в сторону, - меня совсем не замечают.
'Какой-то неинтересный сон становится, надо просыпаться', - забеспокоился Виктор и прислушался к себе. Может, он в туалет хочет? Сгонять по нужде - отличный повод пробудиться и покинуть эту женщину, ведущую ужасные разговоры и не желающую подружиться с ним. А ещё прабабушка называется!
'Вас нельзя спасти!' Какая добрая женщина! А ничего, что правнучка с разбитым сердцем где-то страдает? Кстати, где она страдает-то?
- Арина, а вы Аришку мою видите?
- Сейчас? Сейчас не вижу. А обычно - да. Присматриваю за ней.
- А почему сейчас не видите?
- Кто его знает. Иногда, только что была, и уже нет её. Может в Ариномир уходит, может ещё куда.
- В Ариномир? А что это?
- Я не знаю, как она зовет, но я именно так своё место называла. Вы разве никуда не сбегаете, когда плохо на душе, или подумать надо, чтоб никто не мешал, или решение важное принять?
Виктор задумался.
- Когда маленьким был, то скучал по родителям сильно. Они часто в экспедиции уезжали. И тогда я придумал себе домик на острове. И все там было, как мне нравилось. Когда совсем плохо становилось, я туда ходил иногда.
- Это и есть ваш 'Ариномир', - уверенно произнесла женщина. - Хотя скорее 'Викторомир'.
Она снова улыбнулась.
- Вы думаете, Аришка тоже в каком-то своем месте сейчас?
- Уверена.
Они помолчали.
- А там что? - Виктор указал на скопление чумов на опушки леса.
- Стойбище эвенков. Отец мой тут живет. Он давно умер.
- Ах, да! Тут же все покойники собрались. А своего отца я могу увидеть? Его тоже в живых нет.
- Не знаю.
- Потому что он похоронен не здесь? Или почему?
Женщина остановилась, повернулась к нему лицом и, гладя в глаза сказала:
- Ты можешь встретить своего отца здесь, в Буни, только если веришь, что можешь.
Она развернулась и пошла дальше, совершенно не интересуясь, идет за ней Виктор или нет. Тот секунду-другую постоял и поспешил вслед.
- А если верю?
- Значит - встретишь.
Неожиданно что-то невидимое дернуло Виктора за ноги, свалило, протащило по земле метра три, отпустило, снова схватило. Он то исчезал из поля зрения женщины, то появлялся на том же самом месте. Его руки, цепляющиеся за торчащие из земли траву и стебли незнакомых растений, испарялись и появлялись вновь, то же самое происходило с остальными частями тепла. Резкая боль пронзила грудь, он застонал, но боль тут же ослабила хватку. Не увидев левой ноги, Виктор закричал от страха, но конечность материализовалась, точно услышав этот отчаянный вопль, зато скрылась из вида середина туловища и, извернувшись, Виктор с ужасом увидел свои ноги, лежащие немного поодаль, но секунду спустя и они заняли положенное место.
- Не знаю, Виктор. Для вас только две дороги из Буни - вверх и вниз.
- А для вас?
- А мне здесь вообще не место, - женщина улыбнулась.
Глава 61.
Арину тряхнуло, она вышла из оцепенения и осмотрелась.
'Станция 'Конечная', по всей видимости. Поезд дальше не идет', - подумала она, глядя на два сезона, разделенные четкой границей черной, кем-то вспаханной полосы земли. Собаки стояли на цветущем летнем лугу, задняя часть нарт осталась на снегу, укрывшему поляну с другой стороны. Пряничного домика нигде не было.
Арина вышла из саней и тут же увязла в жирном черноземе. Ойкнув, она поспешила перебраться на зеленую травку, освободила своих помощников от упряжи, и они весело разбежались в разные стороны. Только Байкал крутился рядом и громко лаял.
- Ты чего, малыш? - она ласково потрепала его по загривку.
Пес схватил её за штанину и потянул за собой.
- Ну, пойдем, пойдем, - согласилась Арина. Потому что решительно не знала, что делать. По пути сюда она всю дорогу размышляла, как правильно поступить. Самым лучшим ей виделся вариант с возвращением на ту же самую линию жизни, только на три дня назад. И тогда они не попадут в деревянный дом в горах, не встретятся с медведем, Виктор останется жив. Но, для того, чтобы осуществить возвращение в прошлое, ей нужен Густав Карлович. Сама она ничего сделать не сумеет. Вот она здесь, в Ариномире, и как ей скажите, пожалуйста, вернуться на ту же самую линию, да еще и на три дня назад? Да она понятия не имеет, как вообще куда-нибудь вернуться или хотя бы покинуть это место! Ни Гарпанчи, ни собак.
Может, Байкал знает, где волшебный старичок живет? Интересно, а как её прабабушка в таких случаях поступала?
Вообще, конечно, очень неудобно всё устроено. Ты имеешь возможность поменять линию жизни, но не можешь выбрать из всего, что имеется. Вот если бы все линии сразу посмотреть, что да как в будущем будет, а потом уже выбирать. А то просто поменяла, а что тебя ждет - фиг знает. Или, например, попала ты в Ариномир и должна носиться, как угорелая, искать Густава Карловича, чтобы он тебя вернул куда надо. Очень всё непродуманно.
Байкал трусил впереди, Арина бодро шагала следом, сбивая росу с усыпанных незрелыми ягодками кустиков земляники и высоких побегов пижмы. Солнце ещё не успело подняться высоко, светило ласково, не обжигая. Прохладный свежий ветерок обдувал лицо, вокруг щебетали звонкие птахи, и почему-то аппетитно пахло яблочной шарлоткой. В животе голодно заурчало, но Арина приказала желудку не отвлекать её, и потерпеть.
Байкал остановился и коротко тявкнул. Они вышли на берег высокого обрыва. Далеко внизу, на самом дне вились какие-то серебристые ленточки. Они сверкали, переливаясь в солнечном свете, и напоминали длинных узких рыб неизвестной породы.
'Что это?' - изумленно подумала Арина, но Байкал подскочил к ней и снова ухватил зубами джинсы.
- Да иду я, иду, - Арина, ещё раз взглянув на живое серебро, поспешила за своим проводником по еле заметной тропинке, юркой ящеркой скользнувшей в зеленый лес.