Скульптура и вправду приковывала взгляд. Среди многообразия однообразий выставки, она поражала застывшей стремительностью взметнувшихся к небу рук. Полусогнутые ноги обнаженной женской фигуры словно отталкивались от земли, а рот открылся в немом крике, обращенном кому-то свыше.
Рядом, не сводя с экспозиции восхищенных глаз и почти не дыша, замерла девушка, такая же совершенно исполненная, но не скульптором, а самой природой.
- Вы так считаете?
Шаги подошедшего звучали мягко, как и его голос. Склонив голову к плечу, импозантный господин изучал посетительницу, тогда как та разглядывала скульптуру. Он тенью скользнул откуда-то сзади, оказавшись перед ней, но не заслоняя экспонат.
Губы девушки вновь ожили, обращаясь, может быть к нему, а скорее к своему очарованному сознанию
- Она...
- Красива?
- Божественна. Ее очертания...
- Холодны?
- Живые. Она танцует?
- Может быть молится?
Наконец глаза девушки, перестав очерчивать силуэт гипсового изваяния, остановились на римских чертах лица мужчины. Лишь на секунду метнув голубую искорку в сторону таблички автора, она вновь повернула к нему глаза.
- Я, - он щелкнул ногтем по бейджу, - Леон. Правая рука скульптора. И его посредник на завершающем этапе. Вам понравилась Ла Бел*.
А как вам Рэд Сан?
Рука мужчины протянулась к согнувшейся в дугу фигуре, стоящей чуть в отдалении. Пальцы скульптуры накрывали голову лучеобразно, а само тело играло оттенками розового, словно мерцающее изнутри в свете люминесцентных ламп.
- Я поставил ее в стороне, чтобы не дать отвлечься от созерцания каждой из них.
И, глядя в отражение в изумленных глазах, добавил. Почти шепотом.
- Я вижу в Вас нечто особенное. Хотите узнать, молится Ла Бел*или танцует?
Остаток дня до закрытия выставки они провели ниже этажом, в японском ресторане. Леон сделал заказ не скупясь, но спутница практически ничего не ела. Ее интересовал Бильег. Мужчина смаковал рассказ о нем, словно о самом себе, сочетая его с кислинкой деликатесов.
- Он - гений. Его творения без капли изъяна. Соблюдены все пропорции, продумана каждая деталь. Но в тоже время, Бильег - затворник. Он избегает общества и стесняется своей неординарности. Скульптор настолько непостоянен, что каждый, кто был с ним знаком, видел его по-своему.
Очередной ролл, зажатый между палочек, исчез во рту Леона. Девушка маленькими глотками тянула Шикари. Ее немного острые уши обратились в слух настолько, что кончиками выглянули из-под соломенных локонов, сделав ее похожей на волшебницу-эльфийку.
- У меня есть шанс поговорить с ним?
- Думаю, что да. Я уверен, что да.
Мужчина поднял свой бокал.
- За будущую модель гениального скульптора!
Серая пелена вечера уже подернула улицы, когда машина Леона остановилась у двухэтажного здания на городской окраине. Пальцы воткнулись в кнопки кодового замка, дверь бесшумно распахнулась. Мужчина галантно пропустил девушку вперед и, позволив осмотреться в просторной гостиной, предложил присесть.
- Вино? Шампанское?
- Кофе. Где же Бильег?
Она утонула в мягкости дивана, а сам Леон, плеснув в чашку ароматный напиток, пододвинул к себе табурет и уселся напротив.
- Он скоро будет. Расскажите о себе. Ваше имя...
- Энжела
- Желание
- Простите?
- Вы любите анаграммы? Буквы, как пасьянс. Их первоначальный расклад можно сложить иначе, а добавив козырь, придать им совершенно другой смысл.
Девушка попробовала новое имя на вкус, добавив в него горчинку кофе. Затем еще и еще.
- Скульптор?
- Пойдемте
Витая лестница привела их на второй этаж, где в дымке ароматизированных свечей по периметру комнаты застыли гипсовые фигуры. Энжела пыталась их разглядеть, но контуры расплывались, дрожа вместе с пламенем. Мужчина коснулся ее плеч, скользнул по спине, расстёгивая платье.
- Что вы делаете?
Но вопрос так и остался за сомкнутыми губами. Стало легко и безразлично. Наверное, от дурманящего запаха свечей.
Он подвел девушку к зеркалу и расправил ее руки словно крылья, любуясь ей из-за спины.
- Ты прекрасна. Ты - Желание.
Мастер почти уже рядом. Я создал для него особый гипс, моментально застывающий и не покрывающийся трещинами. Нельзя испортить шедевр.
Леон нажал на пульте кнопку и отступил назад.
Механизм закрутился, заставляя теплый белый раствор скатываться по желобу на распахнувшую руки Энжелу.
И в свой последний момент она увидела в зеркале скульптора.
Пасьянс сложился. Бильег - значит Гибель.
Мужчина зажал в пальцах стек, ведя им по бедру застывшей фигуры, словно лаская.
- На Беллу плохо подействовал яд. Она не танцевала. И не молилась. Девица орала, когда гипс вливался ей в глотку. Но став Ла Бел* она обрела красоту.