Пауллер Олег. Магнус Ливонский

-- Дом Ольденбургов.

Герцог Магнус Голштинский родился 14 августа 1540 года в Копенгагене. Его родителями были король Дании и Норвегии Кристиан III и Доротея, дочь герцога Саксен-Лауенбург. Волею судеб его отец оказался на троне Дании. К моменту смерти Фредерика I, узурпировавшего датскую корону, Кристиан несколько лет управлял герцогствами. Здесь он открыто проводил церковную реформацию. Будучи глубоко верующим лютеранином, он мало интересовался мирскими проблемами и после смерти отца инициативы к занятию вакантного престола не проявлял. Вследствие этого в Дании на короткое время установился режим дворянской республики. Его противниками стали бюргеры, которых поддержал Любек, где в 1533 году была изменена форма правления и к власти пришли демократические элементы во главе с Вуленвевер. Они составили заговор, который предложили возглавить герцогу Кристиану, но тот неожиданно отказался. Тогда восстание возглавил Кристофер граф Ольденбургский, кузен Кристиана II и герцога Кристиана. Началась трёхлетняя гражданская война, получившая в истории название "Графской распри". Войска Кристофера Ольденбургского, выступавшего как наместник Кристиана II, были набраны на деньги Любека. В июне 1534 года они были высажены с ганзейских кораблей и при поддержке бюргеров и крестьян заняли острова Зеландию и Фюн. К графу стали присоединяться и дворяне.

Напуганная размерами восстания нуждалась в вожде. Выездное заседание риксрода немедленно предложило корону герцогу Кристиану, как главе Ольденбургской династии. 19 августа 1534 года герцог был коронован в Хорсенсе. Реакцией на это стало восстание в Ютландии, пиком которого стал разгром рыцарского ополчения у Свендструпа 15 октября. Густав Ваза осознавал опасность реставрации Кристиана II и оказал помощь новому датскому королю. В конце осени Кристиан заключил перемирие с Любеком. Это позволило ему направить в Ютландию войска графа И.Рантцау, состоявшему из 4500 ландскнехтов и двух полков рейтар. К концу года власть датской короны над Ютландией была восстановлена. В январе объединённые войска Кристиана III и Густава Вазы встретились на поле сражение с армией Кристофера Ольденбургского. Перелом в сражении произошёл после того, как Т.Граббе, командующий артиллерией графа, открыл огонь по его войскам. Весной и летом 1535 года Рантцау очистил большинство городов Зеландии и Фюна от ганзейских наёмных войск. Вследствие этого в Любеке в августе к власти вернулась олигархия, которая в январе следующего года заключила мир с Кристианом III. После этого Копенгаген и Малмё сдались.

Как видно из последующих событий новый датский король стремился к миру для того, чтобы провести последовательную реформу церкви. В октябре 1536 года было собрано земское собрание, которое утвердило церковный ордонанс и капитуляции. Светская власть церкви была уничтожено, а её имущество - секулязировано. Октябрьский херредаг расширил королевские права и вместе с тем открыл дворянству перспективу участия в экономической и политической жизни страны. Расширение экономической базы монархии на фоне стабильного роста цен на сельскохозяйственную продукцию, сопровождалось широкими колонизационными мероприятиями и ростом бюргерства. Особенно важными в экономическом плане становились торговые отношения с восточной Прибалтикой. Поскольку отношения с Швецией оставляли желать лучшего, а Ганза беспрецеденто хозяйничала в Ливонии единственным стратегическим партнёром Датского королевства в начале XVI века стала Россия. Дружественные отношения с Московией завязались в 1493 году и впоследствии дважды продлевались. "Меч ржавел - зато сверкал лемех", - характеризует этот период датский историк С.К.Бех.

Не желая того, Кристиан III был вынужден заниматься государственными делами. Обстоятельства, при которых он получил власть, привели к тому, что политика Дании попала под влияние голштинцев. С их помощью Кристиан взошел на трон, они руководили его армией и направляли его дипломатию. Уже в первые годы правления датское дворянство добилось права избрания на высшие должности в государственных органах только урожденных датчан. Однако, первые шесть лет голштинцы продолжали занимать высокие посты первые годы царствования. Полное признание датчанами король получил в 1542 году, когда херресдаг вотировал налог в размере двадцатой части имущества для погашения долга короля перед гольштинцами и немцами. Внешняя политика Кристиана III была сосредоточена на создание союза с имперскими протестантскими князьями в качестве противовеса императору Карлу V. Зять Кристиана II Фридрих Пфальцский претендовал на датскую корону. Несмотря на то, что свергнутый король находился под стражей и окончательно отрёкся от трона, его сторонники во главе с графом Кристофером Ольденбургским оставались на свободе. Врагов Кристиана поддержал Карл V. В 1542 году началась война с империей, и, хотя немецкие князья оказались ненадежными союзниками, закрытие Зунда для прохода голландских судов оказалось очень эффективным средством для достижения мира. Имеено экономическая блокада вынудила Карла V заключить 23 мая 1544 года в Шпейере мирный договор на почётных условиях. В частности, император давал согласие на раздел герцогств и отказывался поддерживать претензии Фридриха, который к этому времени стал курфюрстом Пфальца, на датскую корону.

Уже в августе Кристиан, Ганс и Адольф разделили герцогства на три равные по доходности части. Две из них были отданы младшим братьям при условии их отречения от прав на королевский трон. Император Карл V, в свою очередь, отказал в поддержке Фридриху Пфальцкому и. несколько позже, в 1551 году помог младшему сводному брату датского короля Фредерику занять кафедру князя-епископа Гильдесгейма. Раздел герцогств болезненно отразился на Кристиане III, который считал их своей отчиной. Ситуация усугублялась тем, что у королевы Доротеи и сводным братом короля Гансом возникла взаимная симпатия. Всё это усложняло и без того запутанные отношения в доме Ольденбургов. К тому времени у него самого уже росли два сына и должен был вскорее родиться третий.

Учитывая конституционный порядок, старщий сын Фредерик становился принцем Датским в то время, как Магнус мог рассчитывать только на долю в герцогствах. Кроме того, у него был физический недостаток: в возрасте двух лет у принца было воспаление глаза, вследствие чего он немного косил. По-видимому, он был маминым любимчиком: Доротея Саксен-Лауенбургская до самой своей смерти в 1571 году опекала и помогала своему сыну. В то же время со старшим братом отношения у Магнуса не сложились. Причины для этого могли быть разными, но можно смело утверждать, что Фредерик никогда не испытывал родственных чувств к своему брату. Соперничество между братьями усугублялось неразделённостью наследства. Понимая это, король Кристиан III, несмотря на близкие отношения с Густавом Вазой, так и не признал за ним королевского титула, оставив в своём гербе "три короны". Видимо, он расчитывал посадить Магнуса на шведский трон. Усиление шведской монархии, обрекало этот план на неудачу.

Когда в 1557 году умер Фредерик Ольденбургский, епископ Гильдесгейма, у Кристиана появилась возможность наделить Магнуса землёй, сохранив владения датской короны в неприкосновенности. Против этого не возражали и сводный брат короля герцог Адольф Готторпский, которому были заложены многие владения епископа. Он не допустил избранного капитулом епископа Буркхарда фон Оберга в Гильдесгейм и стал хлопотать о назначении Магнуса. Под предлогом получения необходимого образования и расширения кругозора семнадцатилетний принц был отправлен в Саксонию. В ожидании кафедры, Магнус жил при дворе своей старшей сестры Анны и был определён на учёбу в Виттенбергский университет. Два года, проведенных в Саксонии, были задуманы его родителями как своего рода учеба и практика: находясь при дворе самого влиятельного из немецких князей, Магнус стал свидетелем деятельности курфюрста Августа, одного из влиятельнейших князей империи.

-- Балтийский вопрос в XVI веке.

К середине XVI века внимание правителей империи и других балтийских государств было привлечено к Ливонии, в которой полным ходом шла Реформация. Это было хрупкое конфедеративное образование, раздираемое противоречиями. Главным из них, по-нашему мнению, стали конфессиональные противоречия между немецкой дворянско-бюргерской элитой и католическими структурами государственного управления. Пример Пруссии и непосредственное вмешательство её герцога Альбрехта в ливонские дела, обострили конфликт. Благодаря назначению в 1529 году маркграфа Вильгельма коадъютором Рижского архиепископа Томаса Шеннинга, противоречия между ними и ландмейстерами Ливонского Ордена постепенно нарастали. Важной вехой в этом противостоянии сыграла т.н. "Эзельская распря". Она являлась результатом роста политических противоречий среди правителей Ливонской конфедерации.

Империя, Пруссия и ВКЛ пытались решить судьбу Ливонского Ордена в своих интересах. Наиболее активным на этом направлении оказался великий князь Сигизмунд Август, осознавший стратегическую необходимость контроля над балтийскими портами для его владений. Важной вехой в их борьбе стала "война коадъюторов", проявившая взаимосвязь внутренних процессов и внешнего фактора. Поддержка Пруссии и Вильгельма Бранденбургского, занявшего к этому времени кафедру архиепископа, имели исключительно политическую почву. Его стремления и ожидания чинов Ордена кардинально расходились. Стало ясно, что новый архиепископ стремится к достижению архиепископства рижского и к последующей секуляризации всех орденских земель с целью обратить их в герцогство и владеть в ленном владении от ВКЛ по аналогии с Пруссией. Будущее слияние этих двух вассальных княжеств в случае сохранения унии между Польшей и Литвой было лишь вопросом времени.

В сентябре 1552 г. Сигизмунд II Август одобрил план решения ливонского вопроса. Тем временем архиепископ Вильгельм воспользовался продлением перемирия с Москвой и в феврале 1554 года пригласил на пост своего коадъютора Кристофа, брата герцога Иоганна Альбрехта Мекленбургского. Польский король планировал женить на одной из своих сестер с целью передать ему герцогство Ливонское в качестве приданого. В течении последующих полутора лет новый коадъютор заручился поддержкой императора Карла V, римской курии и князей Священной Римской империи. С точки зрения орденской верхушки кандидатура Кристофа не подходила для занимаемой должности ввиду его молодости и физической неподготовленности к военным походам. Кроме того, его назначение противоречило постановлению Вольмарского ландтага от 1546 г. По мнению Альбрехта, коадъюторство Кристофа должно было спровоцировать войну Ордена с архиепископом и вызвать вмешательство Сигизмунда Августа, как протектора и родственника Вильгельма. Конфликт разгорелся, чему способствовали разногласия и внутри Ордена. Он перерос в военные действия после случайного убийства эмиссара польского короля Каспара Ланского и ареста архиепископа Вильгельма.

В августе 1556 г. в конфликт в качестве посредников вмешались померанские герцоги Барним и Филипп. В качестве третейских судей для разрешения конфликта Их послы выдвинули кандидатуры своих сюзеренов, короля Кристиана III и герцога Юлиха, Клеве и Берга Вильгельма IV. Сигизмунд Август отказался от посредничества, но согласился на заключение перемерия. Тем временем, датский король решил воспользоваться сложившейся ситуацией и направил в Ливонию посольство. Верхушка Ордена решила, что в успешном исходе заинтересован не только Кристиан III, но и Священная Римская империя. В связи с этим ландмейстер и его коадъютор приветствовали участие Дании в урегулировании, считая, что это поможет разрешению спорных вопросов и можно не опасаться вторжения польско-прусских войск.

Датское посольство прибыло в Ливонию в ноябре и поапытались заступиться за архиепископа на заседаниях ландтага. 10 марта 1557 года с условиями мирного соглашения они направились в Вильно, где их приняли Сигизмунд Август и Альбрехт Бранденбургский. На этой встрече герцог Пруссии настаивал на необходимости создания союза Польши, Литвы и Ливонии, направленного против Московии, а король стал весьма агрессивно отстаивать права "безвинно страдающего" архиепископа. Из бесед с послами король вынес суждение, что Кристиан III пытается самостоятельно утвердиться в Ливонии. С целью окончательно дискредитировать датских послов в глазах ливонской элиты, Сигизмунд Август в начале мая дал им понять, что отказывается выполнения ранее достигнутых договорённостей. Миссия датских посредников была окончательно провалена.

11 мая 1557 года к польскому двору прибыли послы Священной Римской империи, которые привезли решение имперского суда по делу рижского архиепископа. Судя по всему, император осознавал слабость империи и выступал за польско-ливонский союз, зная о противоречиях между ними. Уже в январе 1551 г. на просьбу ландмаршала Брюггенея о помощи против Москвы, Карл V ответил, что Империя в данный момент не в состоянии оказать помощь и посоветовал магистру искать поддержки у соседей. Два года спустя император дал согласие на польско-ливонский союз при условии сохранении сюзеренитета империи над Ливонией. Прибыте посольства инициировало новый раун переговоров. Они состоялись 22-23 июля и закончились безрезультатно. В связи с этим, сейм ВКЛ принял решение о созыве "посполитого рушения". Войска собирались в Вильно, после чего выдвинулись в Оникшты. Вспомогательный прусский корпус сосредоточился в замке Рагнит. Им противостоял отряд ландскнехтов, привезённый Готхардом Кетлером, и земское ополчение. Содержание письма Сигизмунда Альбрехту Гогенцоллерну, датируемое августом 1557 г., доказывает, что реальной угрозы вторжения в Ливонию не было. Уже 2 августа Сигизмунд Август направил ландмейстеру очередное предложение мира, но его условия были сочтены малоприемлемыми.

Для Ордена же набор войска представлял весьма существенную проблему, поскольку, как известно, начиная с XV в. в условиях резкого уменьшения притока новых рыцарей из Империи, основой армии составляли ландскнехты. Учитывая общее состояние финансов, для орденской корпорации их найм было проблематичен. Обращения в Священную Римскую империю, Данию и Швецию с просьбой о помощи солдатами и деньгами сколько-нибудь ощутимых результатов не дали. После столь нерадостных для него известий, новый ландмейстер Фюрстенберг был готов решить вопрос дипломатическим путем. Со свитой из 300 всадников он прибыл к Сигизмунду и передал ему пленных архиепископа Вильгельма и его коадьютора Кристофа Мекленбургского. Переговоры затянулись до 14 сентября и закончились Посвольским миром. Учитывая, что к данному моменту у Ордена уже был заключен подобный союз с Московским царством против ВКЛ и Королевства Польского, истекавший в этом же году, можно считать, что отмена выплаты контрибуции связана с кардинальным изменением внешней политики Ордена. Уже некоторые современники считали этот договор прологом последующей Ливонской войны. Однако, это не так. Позвольский договор предусматривал заключение военного союза против Московии, с отложением срока вступления в силу на 12 лет. Невероятно, чтобы это могло послужить причиной войны.

Для датской дипломатии ливонская миссия стала первым опытом в борьбе за ливонское наследство. Несмотря на то, что она закончилась неудачей с дипломатической точки зрения, послы обнаружили, что их страна пользуется большой симпатией в среде дворян и бюргеров. Основываясь на этой информации король Кристиан III решил выкроить в Прибалтике удел для Магнуса. Планам короля сильно поспособствовало вторжение московитов, связанное с задержкой выплаты "юрьевской дани".

-- Начало ливонских войн.

Согласно русской трактовке московских переговоров 1554 года представители Ордена и дерптского епископа, согласились с доводами русской стороны и обязалась платить русскому государю дань с недоимками за три года по три марке "с каждой головы". Немцы же утверждали, что они согласились только изучить вопрос об уплате дани. Не обнаружив в архивах никаких документов, дерптский епископ отправил в марте 1557 г. посольство с этим известием в Москву. Послы даже не удостоились царской аудиенции и были высланы обратно. Вслед за тем в апреле московское правительство запретило русским купцам ездить в Ливонию, позволив, однако,немцам приезжать в Россию. В ноябре 1557 г., когда истек срок платежа, царь объявил войну Ливонии и отправил на границу войско под командованием бывшего казанского царя Шиг-Али, князя Михаила Васильевича Глинского и брата царицы Данилы Романовича. Ландмейстер Фюрстенберг срочно созвал ландтаг в Вендене. На нём было принято решение срочно направить посольство в Москву. В декабре 1557 г. ливонские послы были приняты Иваном Грозным. Они сообщили, что согласны платить поголовную дань по гривне с человека, единовременно оплатить за прошлые недоимки в размере 18000 рублей по московскому счету и ежегодно город Дерпт(Юрьев) будет платить по 1000 венгерских гульденов. Царь согласился и потребовал деньги, но у послольства денег не оказалось. Иван Грозный увидел в этом очередную ливонскую увёртку и прервал переговоры.

22 января 1558 г. конное войско во главе с касимовским царем Шах-Али и князем Михаилом Глинским пересекло ливонскую границу. Задача по овладению ливонскими укреплениями не ставилась. За считанные недели московиты довольно легко прошли восточные области и дошли до побережья Балтийского моря, разорив окрестности многих ливонских городов и замков. Этот рейд был откровенной демонстрацией мощи Русского государства, призванной оказать психологическое воздействие на орденские власти. По указанию государя Ивана Васильевича, русские воеводы в течение похода дважды отсылали грамоты с требованием присылки послов и возобновления переговоров об уплатее дане. В тот момент царь не желал вести большую войну в Прибалтике, считая более важным разгром остатка Золотой Орды - Крымского ханства.

Ландмейстер Фюрстенберг собрал ландтаг в Вендене 13 марта 1558 года. Мнение в пользу мира одержало вверх. Средства на уплату дани дали города Рига, Ревель и Дерпт. Ливонские послы прибыли в Москву в середине мая 1558 г. За две недели до их прибытия в Москву дошла весть о взятии Нарвы. Медлительность посольства дорого обошлась Ливонии: царь уже принял решение о походе. Русское войско выступило из Пскова. 3 июня Д.Ф. Адашев подошёл к замку Нейшлосс, расположенному на ревельской дороге. Через четыре дня он пал. Основные силы московитов осадили Нейгаузен 15 июня. На помощь крепости полошло объединённое войско дерптского епископа и Ордена под командованием ландмейстера Фюрстенберга. Оно расположилось в укреплённом лагере близ Киремпе, но оказать реальной помощи не смогло. 30 июня гарнизон сдал город, оговорив себе право свободного выхода из крепости. После захвата Нейгаузена, главные силы московитов двинулись на Дерпт. Епископ поспешил на выручку своего города, а ландмейстер отошёл на Валк. Князь Шуйский выделил отряд его преследования. Отразив нападение русских, орденское войско, потеряв часть обоза, повернуло на юг к Вендену.

Здесь во время осады Нейгаузена заседал ландтаг. На нём возобладало мнение, что обращение к Швеции, ВКЛ и Польше за помощью приведёт к эскалации военных действий и безопасности Ливонии не обеспечит. Сторонников датской ориентации возглавил эзель-викский фогт Кристофер фон Мюнхгаузен, который заявлял, что представляет интересы Кристиана III на территории Эстляндии. Под его влиянием на заседании ландтага от 17 июня было принято решение официально обратился к датскому королю за защитой, предложив его сыну Магнусу Голштинскому пост коадъютора при дерптском епископе Германе Везеле в обмен на "охранную грамоту". Ливонские чины искренне полагали, что длительные дружеские отношения между Московским царством и Датским королевством обеспечат им безопасность. 5 июля, епископ, капитул и вассалы епископа официально утвердили назначение датского принца на пост коадъютора.

6 июля отряд воеводы Шеина ночной атакой захватил замок Варбек, вслед за ним пали замки Киремпе и Зоммерпален. Обеспечив коммуникации, войско Шуйского подошло к стенам Дерпта. Его защищали немецкие ландскнехтов и бюргерское ополчение под началом епископа Германа Вейланда. Московиты быстро соорудили высокий вал, подняв его до уровня стен, что позволило обстреливать весь Дерпт. Несколько дней шла сильная бомбардировка города, было разрушено несколько укреплений и многие дома. 15 июля князь Шуйский предложил Вейланду капитулировать. Пётр Шуйский обещал не разрушать Дерпт до основания и сохранить горожанам прежнее управление. Потеряв всякую надежду на помощь извне, епископ решили начать переговоры с русскими. Город капитулировал 18 июля 1558 года. Вслед за этим последовал переход на сторону царя гарнизонов четырёх замков. Ещё три замка были оставлены без боя. В Эстляндии Б. Колычев в августе занял Везенберг и сжёг Боргхольм. В сентябре, отряд Г.Сабурова вторгся во владения рижского архиепископа, захватил замок Ацель и разбил рыцарское ополчение у Шваненбурга. Передовые отряды московитов появились у стен Ревеля и Риги. Разорив их окрестности, они ушли из Ливонии, оставив в захваченных городах и замках небольшие гарнизоны.

Во исполнение решений ландтага Фюрстенберг уполномочил динабургского комтура вести переговоры с Кристианом III и приказал передать эстляндские владения Дании. Кристофер фон Мюнхгаузен как нельзя лучше воспользовался своим статусом вассала датского короля. В сопровождении группы дворян он прибыл в Ревель и вместе с влиятельным синдиком Йостом Клодтом убедил городской рат обратиться к датскому королю за помощью. 26 июля задолжавший солдатам ревельского гарнизона комтур подал в отставку, и Кристоф, частично уплатив долги, привёл их к присяге Кристиану III. На следующий день ревельский рат принял резолюцию о признании сюзеренитета датской короны. К Кристиану III была направлена депутация от Ревеля и Гариена с просьбой о помоще и защите. Вместе с ней в Копенгаген отправился Кристоф фон Мюнхгаузен, который привёз личное послание от своего брата епископа Иоанна с предложением продать курляндское и эзель-викское епископства.

В Копенгагене ливонские инициативы были приняты весьма сдержано. Это было связано с целым рядом причин, главной из которых был тяжёлый недуг короля, боязнь членов риксрода усиления немецкого влияния при дворе, враждебно-настороженная позиция Швеции и активные протесты орденских послов. В этих условиях Дания не могла идти на конфронтацию с Сигизмундом Августом, который заявил претензии на "ливонское наследство". Война с Польшей-ВКЛ могла стать гибельной для голштинской династии. До середины сентября король уклонялся от принятия решения. В конце концов Кристиан III объявил, что предоставит Ордену займ в 16000 талеров, поможет Ревелю и восстановит прежние союзные отношения с царём. Ещё в августе датские послы высадились в Ревеле и проследовали в Дерпт, где вступило в переговоры с царскими воеводами. По настоянию канцлера Иоанна Фриза предложение Иоанна фон Мюнхгаузена было принято. Ему вместе с братом были отосланы военные материалы. Вернувшись в Эстляндию, "узаконенный" наместник датского короля попытался подчинить фогта Пернау и комтура Феллина, но они просто игнорировали его требования. В ожидании реакции Ордена вассалы Гервена поступили аналогично.

Боевые операции Ордена возобновились только после ухода русской полевой армии. Новый коадъютор Готхард Кетлер пополнил войско, присоединив к ландскнехтам и орденским вассалам отряды, набранные из туземного населения по старым реестрам. 26 сентября армия Ордена выступила из Вольмара на Дерпт. Рассчитывая на внезапноть и поддержку своих стороннико, немцы выступили без артиллерии. 1 октября Кетлер оказался у замка Ринген, гарнизон которого отказался сдаться. Через три дня сюда подошёл отряд архиепископа во главе с рижским пробстом Ф. фон Фелкерзамом. Боевые качества ливонского войска, несмотря на их многочисленность, оказалось низкими: оно не могло взять штурмом замок в течение трёх недель. Только после того, как 22 октября подошла артиллерия, замок пал через восемь дней. Овладев Рингеном, ливонцы продолжили наступление, а 7 ноября нанесли поражение русскому сторожевому отряду. Во время преследования Кетлер упал с лошади во время переправы через реку Эльст. Это стало поводом для прекращения похода. Потеряв в ходе кампании пятую часть своего войска, Кетлер организовал нападение на порубежные места Пскова.

Ответные действия русской стороны не заставили себя ждать. 15 января у крепости Остров границу перешло новое русское войско, разделившееся на 7 отдельных колонн. Поскольку ополченцы были распущены, а коадъютор уехал в империю для найма "чёрных" рейтар, ливонцы под Ригой имели только пару сотен всадников. Отсутствие полевых войск давало возможность русским войскам беспрепятственно грабить земли архиепископства. 17 января 1559 года отряд Фелькерзама был наголову разбит князем В. Серебряным у замка Тирзен. В конце января князь Микулинский подошёл к Риге и простоял у её стен три дня. Его воины обнаружили на рейде Дюнамюнде вмёрзшие в лёд торговые корабли и сожгли их. Их конные отряды беспрепятственно перешли на южный берег Двины и дошли до границ Пруссии. Разграбив окрестности Риги, основное московское войско двинулось по обеим берегам Двины в сторону Кокенгаузена. В конце февраля царские полки, отягощённые добычей и полоном, возвратились в Вышгород, Опочку и Себеж, захватив и ограбив 11 местечек и замков между реками Аа и Эвст.

Разгром, постигший Ливонию, побудил ливонские сословия снова обратиться к Швеции и ВКЛ за помощью. В Або направились Соломон Геннинг и Ромберт Гильдесгейм, а коадъютор Кетлер лично обратился к Сигизмунду Августу. Весной при царском дворе собрались дипломаты всех будущих претентов на "ливонское наследство". На этот раз Ливонию спасли Клаус Ур и Петер Бильде, которые только в начале марта наконец-то добрались до Москвы. Просьбы не нападать на Гарию и Вирланд, как земли датского короля были вежливо отклонены царём, вопрос о разграничении в Лапландии остался без ответа, но на предложение о подтверждении прежних договоров был получен положительный ответ. В ходе дальнейших переговоров царь не вести военные действия в течение последующих на шести месяцев в Ливонии, при условии, что датские послы гарантируют, что магистр или его полномочный представитель приедет в Москву признает свою "вину" и уплатит "юрьевскую дань". 11 апреля 1559 года соглашение было подписано. Возвращаясь на родину, датское посольство вновь посетило Ревель. Теперь целью эмиссаров Фредерика стало изучение настроения местной верхушки.

-- В поисках защитника.

Известие об обещании царя не возобновлять военные действия до ноября вызвали откровенную эйфорию у ливонских политиков. Однако, вскорее обнаружилось, что московиты продолжать осаждать некоторые ливонские замки, например, Лаис который с февраля он был обложен стрельцами. Его гарнизон выдержал несколько штурмов, но, не получив помощи, был вынужден в августе капитулировать. Следует обратить внимание, что формально перемирие между русскими и ливонцами, строго говоря, не было заключено: имело место "одностороннее прекращение огня" со стороны царя. Это довольно быстро осознали ливонские политики. Имея в запасе не более шести месяцев, они начали с искать поддержку извне. Первым было обращение к шведскому наместнику в Финляндии принцу Юхану. Представители Ордена предложили отдать в залог некоторые замки на севере Ливонии в обмен на военную и финансовую помощь. Узнав о том, что принц принял предложение ливонцев, старый король запретил отправку войск в Ливонию и направил ему письмо, в котором излагал принципы своей восточной политики. Несмотря на то, что Орден оказал помощь во время русско-шведской войны 1554-1557 гг., он не захотел вновь идти на конфронтацию с Иваном Грозным. Кроме того, появление шведов в Эстляндии неминуемо вела к конфронтации с Данией, Великим Княжеством Литовским и Ганзой. В этом контексте война могла привести к падению линастии и потере Швецией политической самостоятельности.

Объявление перемирия вновь подняло авторитет Кристофа фон Мюнхгаузена среди эстляндского рыцарства. Однако, новый король Фредерик I не спешил вмешиваться в ливонские дела. Это было связано не столько с консолидацией власти, сколько с чертами его характера, воспитанием, сколько необходимостью решения насущных семейных проблем: любовной связи его матери с герцогом Гансом, выделения уделов братьям и очередной попыткой женитьбы на Анне Харденберг. Когда в марте ко двору прибыл герцог Магнус, подготовка к покорению Дитмаршена шла полным ходом. В нём приняли должны были принять участие все представители голштинской ветви Ольденбургского дома. Военные операции и последующий раздел захваченных земель завершились к 30 июня. Всё это время молодой король находился под прессингом своей матери и обоих дядьев по разным причинам требовавших наделения Магнуса собственным княжеством. Кроме того, оба герцога были очень заинтересованы избавится от ландскнехтов после окончания кампании. Однако главным инициатором сделки с Мюнхгаузеном была вдовствующая королева, которая открыто заявила о бессилии империи. В этом с ней полностью был солидарен её зять - саксонский курфюрст Август.

Аугсбургский рейхстаг закончился в мае, приняв декларативное заявление о помощи Ливонии. Поглощенные собственными интересами имперские чине не могли и не хотели предпринимать конкретных действий. Только некоторые князья и города оказали помощь, послав пушки и порох. Таким образом, последней надеждой ливонской элиты оказались Сигизмунд Август и Альбрехт Гогенцоллерн. 31 августа Готхард Кетлер прибыл в Вильно, где поставил Орден под протекцию ВКЛ. В обмен на обещание военной помощи Сигизмунд Август получил от Ордена замки Динабург, Зельбург, Бауск, Люцин и Розитен, Пятнадцать дней спустя к соглашению присоединился маркграф Вильгельм, который передал ВКЛ замки Мариенгаузен и Леневарден и поместья Лобе и Бирзен. В середине ноября литовский наёмный контингент под командованием гетманов Юрия Зеновича и Яна Ходкевича сосредоточился на границе Ливонии в Друе. Им пришлось ждать больше месяца, чтобы ливонцы очистили замки, определённые Виленским договором.

После соглашения в Вильно Фюрстенберг попытался вернуть Ордену Ревель. В начале сентября его эмиссары прибыли в город и выяснили, что бюргеры разочарованы в датской короне, которая во время пребывания русских у стен города не оказала практической помощи. Члены магистрата даже попросили извинения у за то, что действовали без ведома ландмейстера. Гарнизон все еще сохранял верность датской короне, но так денег из Дании кнехтам не поступало, среди солдат росло недовольство. Орденские послы неоднократно требовали от коменданта крепости сдать её. Йорг фон Икскюль отказался, ссылаясь на присягу. Сторонники ордена пустили среди ландскнехтов слух, что Фредерик II отказался от крепости и приказал вернуть её Ордену. потребовал доказать их подлинность, в ответ рат и орденские послы затребовали полномочия Йорга фон Икскюля, которых у него тоже не оказалось. Когда в Ревель пришли известия об оставлении Фюрстенбергом поста ландмейстера: 14 октября его эмиссары срочно выехали в Венден. 1 ноября взбунтовавшиеся ландскнехты арестовали своего начальника и заточили его в башню. Вожаки восставших солдат начали переговоры с ратом, предлагая продать замок городу. Однако, в тот же день в город прибыл эзельский фогт Дитрих Бер, который привёз какое-то количество денег для гарнизона.

Из Вильно Кетлер направился в Венден, чтобы занять пост ландмейстера. Тем временем, ландмаршал Ф. Шалль фон Белль открыл военные действия и 14 октября с небольшим отрядом вторгся на территорию Юрьевский уезд, как теперь стало именоваться Дерптское епископство. Навстречу ему выдвинулись отряды новгородской, псковской, торопецкой и ржевской поместной конницы под командованием воеводы Плещеева. 19 октября на помощь ландмаршал прибыли из Ревеля три фанлейна (700 ландскнехтов) под командованием В. фон Штрассбурга. Через три дня у мызы Нутген Шалль фон Белль застал врасплох русский сторожевой отряд и одержал решительную победу. В лагерь ландмаршала продолжали подходить подкрепления, а 10 ноября из Вендена прибыл новый ландмейстер с артиллерией и обозом. 11 ноября стан воеводы Плещеева был внезапно атакован ливонцами. Русское войско было наголову разбито и потеряло обоз.

Из-за распутицы ливонцы двигались к Юрьеву на восемь дней. Это его наместнику князю Кавтыреву-Ростовскому подготовиться к осаде. Она продлилась всего десять дней, в ходе которых русские вели активную оборону: бесперспективность штурма города была очевидна. 28 ноября орденское войско начало отступлении к Фалькенау, а ландмейстер отправился в Ревель, чтобы восстановить там власть Ордена. Угрозами и посулами он переманил на свою сторону три фанлейна. 10 декабря 300 ландскнехтов, сохранившие верность датскому королю, во главе со своими предводителями покинули замок. Восстановив власть над городом, Кетлер воспользовался случаем и занял у рата Ревеля деньги под залог замка в Кегеле. Аналогичную сделку он совершил с магистратом города Риги. Таким способом ему удалось добыть 30000 гульденов, которые пошли на оплату наёмников.

Пополнив полк Штрассберга за счёт ревельского гарнизона, а свою казну - за счёт бюргеров, ландмейстер решил вести боевые действия самостоятельно. Он разместил орденский гарнизон в монастыре Падис, назначил комтуром Вейсенштейна молодого и энергичного Каспара фон Ольденбокума, а сам двинулся к замку Лаис. После ухода немцев из-под Юрьева его воевода выслал сторожевые отряды. Благодаря их действиям, была своевременно получена достоверная информация о планах противника. На помощь лаискому гарнизону были посланы подкрепления. 14 декабря орденская армия подошла к замку, чтобы его внезапно атаковать. В этот момент ландскнехты фон Штрассбурга взбунтовались, требуя жалования. Только 16 декабря начался штурм крепости. За два дня более половины солдат фон Штрассбурга, включая его самого, полегли под стенами. 19 декабря Кетлер с войском начал отступление в Оберпален, где ландскнехты были распущены, а артиллерия отправлена в Феллин. Только 150 ревельских кнехтов из 700 вернулись назад.

Осенне-зимняя кампания оказалась полезной для датского принца: занятый интригами, а потом военными операциями Кетлер не был в силах помешать продаже Эзель-Викского и Курляндского епископств. Сделка между королём Фредериком II и епископом Иоганном фон Мюнхгаузеном состоялась в Ниборге 29 сентября 1559 года. В условиях кризиса Ливонской Конфедерации покупатель не сильно интересовался правами и полномочиями продавца на фактическую продажу Курляндского и Эзель-Викского епископств. Тем более, что формальности были соблюдены. Всего было заключено два договора. Первое соглашение касалось порядка назначения епископов Эзеля и Курляндии датским королём и специально оговаривался сувернитет империи над этими церковными княжествами. Второе соглашение определяло порядок занятия принцем Магнусом епископской кафедры, а также условия и порядок уплаты выкупной суммы в размере 20000 риксталеров экс-епископу. Согласно условиям договора, первая половина должна быть уплачена до 16 июля следующего года, а вторая - до 8 июля 1562 года. Позже Магнус утверждал, что покупка епископств обшлась ему в 40000 талеров. В эту сумму, по-видимому, вошла оплата задолженности епископа гарнизону Аренсбурга и другие расходы. Подписание обоих документов произошло только в ноябре 1559 года. Тогда же был заключён договор, по которому герцог Магнус отказывался от своей доли в отцовском наследстве в пользу своего брата-короля. Отдельным документом подтверждались привилегии эзель-викского рыцарства, которое добилось дополнительных привилегий.

Переговорщики в Ниборге внимательно следили за событиями в Ливонии. Поскольку Эстляндия формально была передана под защиту покойного Кристиана III, а Кристоф фон Мюнхгаузен считался его наместником. Переговоры затронули Ревель, гарнизон которого взбунтовался и арестовал своего начальника. По-видимому, король Фридерик решил удержать город. Своим представителем он назначил Дитриха Бера, которому кроме денег для оплаты гарнизона дал широкие полномочия. Только 9 декабря король Фредерик II из Ниборга направил в Вольмар адресованное ландмейстеру письмо, в котором сообщал о покупке обеих епископств и назначении их правителем герцога Магнуса. 12 декабря король и его брат прибыли в Копенгаген и стали готовить экспедицию. К герцогу в качестве советников были приставлены Клаус Ур и Леве Браге. Подготовка похода шла в спешке, поскольку из ответного письма Кетлера стало понятно, что он не признаёт Ниборгских соглашений и будет всячески противодействовать. Вместе с тем, создается впечатление, что Фредерик стремился как можно быстрее удалить своего брата из столицы. Это подтверждают обе его инструкции, соответственно, от 31 января и 21 февраля, в которых экспедиции предписывается в случае тяжёлой ледовой обстановки оставаться на Готланде. В первых числах февраля Магнус и его экспедиция прибыли в Висбю, где стали ожидать, когда Балтика очиститься ото льда.

-- Епископства и их последний хозяин.

Епископ Иоганн фон Мюнхаузен получил репутацию эгоистичного и бессовестного правителя, который в первую очередь преследует исключительно личную выгоду во всех своих начинаниях. Ещё в 1525 году его сестра вышла замуж за нижнесаксонского аристократа Дитриха Бера, а брат женился на Адельгейде фон Бер. Назначение Иоханна фон Мюнхаузена курляндским епископом в 1540 году произошло при протекции его дяди комтура Гольдингена Эрнста фон Мюнхаузена. 4 мая 1541 г., вступая в должность, новый епископ присягнул, что без согласия и одобрения чинов Ордена не передаст епархию другому лицу. Год спустя, добиваясь эзель-викской кафедры Иоганн фон Мюнхгаузен опирался на поддержку ландмейстера Германа фон Брюгенея, который вовсе не был заинтересован в укреплении позиций Сигизмунда Августа и Гогенцоллернов. При его поддержке он убедил Рейнгольда фон Буксгевдена уступить ему место. Последний не забыл уроков Эзельской распри и был готов уступить. 13 июня 1541 года Рейнгольд фон Буксгевден передал свою митру Иоганну фон Мюнхгаузену, получив в качестве компенсации замок Лоде со всем округом.

Новый епископ сразу сделал попытку консолидировать свои владения. Это стремление отразилось и на гербе, который объединял гербы епископств Эзельского (орёл евангелиста Св.Иоанна), Курляндского (агнец Божий) и герб рода Мюнхгаузенов (цистерианский монах в золотом поле). Наиболее естественным и оптимальным способом объединения при феодальном мировоззрении является непотизм. Иоганн фон Мюнхгаузен не являлся исключением. В 1550 году он назначил своего шурина Дитриха Бера эзельским фогтом. Пять лет спустя он назначил его сына и своего племянника Ульриха пробстом курляндского капитула и коадъютором, а для своего младшего брата Германа добился орденского лена Фрауенбург. В 1557 году спустя он отправил в отставку фогта Вика Вольмара Трейдена, чтобы передать его должность своему брату Кристофу. В следующем году он добился назначения своего брата наместником Кристиана III в Эстляндии, вернув фогтство Трейдену. Таким образом, сначала захват, а затем продажа епископств представляется семейным предприятием Дитриха Бера, Иогана и Кристофа фон Мюнхгаузенов.

Что представляли из себя земли, проданные Иоганном фон Мюнхаузеном? Оба церковных княжества возникли почти одновременно и стали результатом крестового похода в Прибалтику. Большее из них, Эзель-Викское, было основано 1 октября 1228 года на землях, заселённых эстами. Территория княжества образовалась вследствие подчинения крестоносцами трёх племён: Сонтангии, Ротулии и Оселии. В соответствии с договором, епископ получил 2/3 их территории, составившей 7600 кв.км. Расположенные на материке области образовали Вик, а Оселия дала название островной части епископства. Как на островах, так и на материке наряду с епископскими существовали владения Ордена, который получил часть Моозундского архипелага, половину замка Леаль и его окрестности. Для управления этим анклавом было учереждено фогтство с центром замке Зонненбург. Первоначально кафедральный собор находился в Пероне или Старом Пернау, но ещё в 1265 году он был переведён в Гапсаль. Здесь проживал епископ и заседал капитул, состоявший из двеннадцати каноников. Его возглавлял пробст, который был главным помощником в решении церковных вопросов.

В результате перевода капитула Перона постепенно захиреел, поскольку оказался худших условиях, чем его соперник- Пернау, возникший при орденском замке. Новое поселение получило рижское право и стало центром командорства. Вскорее Пернау был принят в Ганзу и перетянул на себя всю торговлю северной Лифляндии. Расположенная по соседству Перона захирела до такой степени, что стала рассматриваться как пригород. Попытка епископа Иоанна V повысить, учредив университет, повысить значение Пероны не дала результатов. Зато Гапсаль и торговый посад Аренсбургского замка относительно процветали, обслуживая нужды епископа, капитула и рыцарства.

Треть территории епископства была отдана в лён вассалам, объединённых в рыцарскую корпорацию. Два века епископы, каноники капитула, их чиновники и вассалы боролись друг с другом, закрепляя господство над покорённым населением. Результатом этого стало ззель-викское ленное право, появление которого датируется концом XIV -- началом XV века. Наиболее влиятельными среди них были линьяжи Лоде, Фаренсбах, Унгерн, Ливен и Икскюль. Представители трёх последних фамилий владели поместьями по всей Ливонии. Различным ветвям рода Икскюль в Вике принадлежали замки Альт-Фикель, Фелкс и Ведер. С прекращением рода Лоде его место заняли фамилии Цеге, Фитингоф, Гильсен, Майдель, Адеркас и Буксгевден. Всего к середине XVI века в составе рыцарской корпорации насчитывалось до сотни семейств.

В начале XVI века епископ кроме Гапсаля владел замками Лоде и Аренсбург, куда назначал отдельных фогтов для Вика и Оселии. С середины XV века епископы стал всё чаще пребывать на островах, где им принадлежали значительные земельные комплексы. Так, они создали уникальный конезавод на острове Абро, крупное скотоводческое хозяйство в Каррисхофе, перестроили по последней архитектурной моде Аренсбург, используя для этого камень из эзельских каменоломен, и содействовали возникновению торгового посада при нём.

14 декабря 1524 года эзель-викское рыцарство поголовно перешло в лютеранство и получило от епископа Иоанна IV Кивеля исключительные привилегии. Тремя годами позже они были подтверждены грамотой императора Карла V. После этого церковное княжество фактически превратилось в дворянскую республику. В период Эзельской распри (см. выше) маркграф Вильгельм попытался игнорировать этот документ, в результате чего не смог завладеть эзель-викской епархией, несмотря на широчайшую поддержку со стороны брата. Недоверие к Гогенцоллерну породило недоброжелательное отношение эзель-викских дворян к Сигизмунду Августу и, как следствие, ВКЛ и Польше. Подтверждение Ниборгским договором вольностей на первых порах обеспечило Магнусу поддержку мантага.

Вся территория епископства делилась на триннадцать балвиков-ваков, во главе каждого из которых стоял шультгейс. Их управлением, административными и военными вопросами занимались фогты. Большинство крестьянских прав и повинностей было установлено ещё в XIII веке. Епископу и капитулу принадлежала большая часть пахотных земель. Таким образом, обладатель кафедры был крупнейшим помещиком княжества и обладал приличным доходом, даже с учётом того, что ему приходилось нести расходы по содержанию наёмных войск, стоявших гарнизонами в Аренсбурге, Гапсале и Лоде. В силу климатических и геологических особенностей почвы эзель-викского епископства были наименее плодородны во всей Ливонии. Вследствие этого туземцы жили в небольших селениях вдоль берега моря. Это позволяло им повысить свой прибыток ловлей рыбы и тюленьим промыслом. В дополнение к основным занятиям жители Даго и Эзеля добывали известняк для строительных нужд, который пользовался большой популярностью. Мызное хозяйство возникло на рубеже XIV века. Постепенно возникла специализация: на островах, где нехватало рабочих рук, помещики выращивали скот, а в Вике преобладало зерновое хозяйство. Вследствие узости рынка число ремесленников и торговцев в епископстве было невелико. Последние епископы проявляли недюжинные коммерческие способности: Иоанн IV создал крупную скотоводческую ферму, его преемник - конезавод, а агенты Иоганна фон Мюнхаузена занялись оптовой торговлей. Эзель-Вик поставляли в Данциг, Ригу и другие ганзейские города рыбу, жир и шкуры тюленей, продукты животноводства. В материковую Ливонию везли эзельский известняк пиво и брагу.

Курляндское епископство имело более длинную и сложную историю. Как феодальное владение оно возникло в 1253 году как результат раздела земель крестоносцами. Оно охватывало треть Курсы и состояло из трёх территорий, разделённых владениями Ордена, филиалом которого оно стало. На протяжении двух веков границы епископства менялись вследствие сделок между епископом, его капитулом, рижским архиепископом и Орденом. Окончательное оформление территории произошло в 1434 году результате покупки у Рижского капитула Дондагена. В начале Тринадцатилетней войны капитул добился относительной независимости от Ордена и ряда торговых привилегий. Епископ Генрих II Базедов продолжил эту политику и в 1520 году получил титул князя Священной Римской Империи.

Управление было организовано также, как в Эзель-Вике. Территория делилась на 8 амтов. Три из них располагались в северном анклаве, два- в западном и три - в южном. В последнем располагался и единственный город епископства Газенпот, в котором проживало несколько десятков бюргеров. Здесь же находился кафедральный собор святой Марии и заседал капитул. Согласно договору от 1290 года он должен был получать треть доходов с епископства и для их сборов иметь своего фогта. Вследствие ряда причин каноники к началу XVI века утеряли большую часть своих поместий: доходы от их имений были недостаточны для достойного содержания. Согласно договору 1309 года оборону епископства обеспечивал Орден, который в "Ливонском зерцале" точно определил обязательства вассалов и подданых. Административные функции исполняли два фогта и бургграф с резиденцией в Амботене. В штате епископа также числились нотариус, письмоводитель и другие служители, а основой права было "Ливонское зерцало".

С середины XV века епископство занимало площадь 4500 квадратных километров. Население лесисто-болотистого края площадью составляло около 20000 человек. Коренное население составляли курши и ливы несли фиксированные повинности в пользу епископа и его чиновников как с земли, так и домохозяйства. В начале XVI века в северной и западной частях епископства числилось 960 крестьянских и 250 рыбацких дворов. Из них налога были освобождены 15 новосёлов. Дополнительно епископская казна получала подать со скота, десятую часть улова рыбы и четвёртую часть шерсти, мёда и шкур. Иоганн фон Мюнхаузен приложил немало усилий для хозяйственного развития Курляндского церковного княжества. В частности, он в первые годы своего правления открыл торговую контору в Данциге, а в 10 июня 1557 года даровал рижское право Пильтену и выделил ему землю площадью 1250 га. Также епископ разрешил поселиться в нём нескольким семьям состоятельных евреев, заложив вековую традицию.

В начале XVI века у епископа было 77 вассалов, большинство из которых проживало в западной части, где им принадлежали замки Сакенхаузен, Дзинтерн и Цирау. Наиболее богатым линьяжом на территории епископства был род Остен-Сакен. Капитул хозяйничал в Газенпоте, а остальные укреплениями владел епископ. К середине XVI века часть из них оказалась заложеной. В отличие от эзельского дворянства пилтенские вассалы не смогли сформировать закрытой корпорации. Вместе с тем, они имели близкие родственные и тесные корпоративные связи с вассалами Ордена. Согласно обычаям, они собирали мантаг, который постепенно оттеснял капитул от управления епископством. С началом Реформации авторитет и доходы каноников постепенно снижались, вследствие чего падало их влияние. По сравнению с Эзель-Виком власть курляндского епископа была неизмеримо сильнее. Однако, относительно небольшие размеры княжеских владений не позволяли играть ему значимую роль Ливонской конфедерации.

В Курляндии замков было больше, чем в Эзеле и Вике, однако они были в худшем состоянии. Нейхауз и Сакенхаузен больше представляли собой дворы, обнесённые каменной стеной. Ангермюнде, Олденбурга, Попена, Цирау и Эрвалена превратились в поместья, а Дзинтерн и Газенпот были заброшены и полностью развалились. Собственно, крепостями из них оставались Амботен, Дондаген, Эдвален и Пильтен, который уже два века служил резиденцией курляндским епископам. Каждый из них пытался приукрасить свою обитель. В этом смысле Иоганн фон Мюнхаузен не был исключением из правил. За годы своего правления он превратил пильтенский замок в комфортабельное жилье и усилил его оборону. Для этого он использовал камень из эзельских каменоломен.

Учитывая природные особенности, а также организацию владений, можно сделать вывод о том, что герцог Магнус приобрёл земли с одинаковыми законами, схожими традициями и однородным правящим классом. Из четырех небольших городов, входящих в его владения, два совершенно захирели, а два других существовали за счёт обслуживания администрации. В связи с этим бюргеры не могли составить конкуренцию дворянским корпорациям, а те, в свою очередь, были недостаточно авторитетны и сильны, чтобы диктовать свои условия брату датского короля. Податное население составляло около шести тысяч дворов и превышало 60000 человек. Оно не было этнически однородным, что облегчало его эксплуатацию. Это было неплохой перспективой для голштинского герцога. Ему было необходимо только соразмерить свои амбиции и возможности.

-- Явление принца.

В ноябре 1559 года к царю прибыл гонец Сигизмунда Августа с грамотой, в которой предлагалось разрешить "порубежные обиды". Вслед за ним в Москву было направлено посольство с категорическим требованием прекратить военные действия в Инфлянтах. В ходе переговоров литовский посол сделал намёк на возможность раздела ливонской территории, но позиция царских дипломатов была твёрдой тем более, что в Прибалтике уже начались военные действия.

2 января начался третий зимний поход московитов на Ливонию. Возглавили его князья

Бельский и Мстиславский. В ожидании подхода Большого полка, юрьевский воевода отправил два отряда. Один из них действовал удачно под Тарвастом, а другой - неудачно под Феллиным. Передовой полк во главе с князем Серебряным перешёл ливонскую границу 18 января в направлении на на Зассвеген. Затем его войско описало дугу, двигаясь по маршруту Венден-Вольмар-Ронненбург-Шмилтен-Трикат-Хельмет-Каркус. Его разъезды дошли до Рижского залива, нигде не встретив сопротивления со стороны ландмейстра, который к 20 января собрал у Риги значительные силы. 4 февраля князь Серебрянный из окрестностей Феллина двинулся к Мариенбургу - главной цели похода. 1 февраля туда прибыл Большой полк вместе с осадным парком, задержавшиеся в пути из-за бесснежной зимы. 14 февраля начался обстрел замка и на следующий день комтур сдал его на капитуляцию. Тем временем, действовавший в Эстляндии отряд князя А.Курбского захватил и сжёг замок ревельского епископа Фегефюр. Таким образом, осенняя кампания Кетлера не только не дала результатов, но и спровоцировала возобновление военных действий, а сторожевой полк разбил под Вербеком отряд ландскнехтов.

Литовские гарнизоны, разместившийся в ливонских замках, в боевые действия не вмешивались, поскольку их начальники имели чёткие инструкции об этом. Для Сигизмунда Августа главной целью было установление контроля над Ливонией. К лету литовский военный контингент планировалось увеличить вдвое, однако условия службы в Ливонии были настолько тяжелы, что большинство солдат попытались покинуть службу. Несмотря на строгий запрет великого князя в марте две роты покинули службу. Полевая ливонская армия, которая усилиями ландмаршала Шалля фон Белля вновь обрела боеспособность, была примерно равна по своей численности и качеству равна литовскому контингенту. Это несоответсвие на поле брани могли уравновесить ландскнехты, но для их содержания требовались средства, которых у Ордена не было. Субсидии 1559 года оказались растрачены, а новых приходов пока не предвиделось. Ситуацию усугубляли внутренние склоки и раздоры. Постепенно против Кетлера составилась оппозиция из рыцарей, считавших что новый ландмейстер не оправдал их ожидания. Естественным центром оппозиции был экс-магистр Фюрстенберг, получивший в управление замок Феллин.

Кетлер ожидал высадки датчан у стен Ревеля. Не доверяя ни ратманам, ни епископу он предпринимал все возможные усилия для усиления орденского присутствия. Получив известия о прибытии Магнуса на Готланд, он направился в Эстляндию. Сосредоточение в Оберпалене ландскнехтов позволяло ему оперативно реагировать на угрозы как со стороны русских от Раковора и Юрьева, так и оказать своевременную поддержку гарнизону Ревеля. Его противники тоже не сидели сложа руки, пытаясь дискредитировать Орден и его ландмейстера. На фоне новых набегов московитов продатские настроения в Эстляндии и, особенно, в Вике росли. Здесь немалую роль играл Кристоф фон Мюнхгаузен, сумевший убедить местных дворян принять сторону датского короля.

Прибытие трёх датских кораблей на рейд Аренсбурга произошла на Пасху (16 апреля). Её прибытие сильно задержалась из-за ледовой обстановки на Балтике. герцог Магнус прибыл в своё княжество со свитой, слугами и войском общей численностью в 400 человек. Согласно инструкции Фредерика II, в его распоряжение был передан один королевский корабль и оставлено 7000 риксталеров на текущие расходы. Нового правителя встречал лично епископ Иоганн фон Мюнхаузен в сопровождении капитула и представителей рыцарства. Появление принца королевской крови вызвало всплеск иллюзий среди сословий Ливонии. По сообщениям современников всюду давались торжественные пиры и банкеты, ожидая конца вторжения и восстановления старых порядков.

Энтузиазм высших сословий был напрасным, поскольку Готхард Кетлер не оставил попыток не допустить герцога на ливонскую землю. 16 апреля ландмейстер оказался в Пернау. Он попытался занять Лоде и Гапсаль, но размещённые в них ландскнехты Йорга фон Икскюля, отказались открыть ворота. В письме Фридерику II Кристоф фон Мюнхгаузен сообщал, что ландмейстер пытался помешать высадке, поспешив из Ревеля, "...и только быстрым движением вперед удалось предупредить его намерение". Таким образом, военная конфронтация между претендентами на ливонское наследство началась с первых дней прибытия голштинского герцога. Большой удачей для Магнуса стал был захват Зонненбурга. Его фогтом был Генрих фон Людингхаузен-Вульф, который после подписания Виленских соглашений и ухода с должности Фюрстенберга, отказался признавать Кетлера и объявил орденские земли на Моозундских островах своей собственностью. К апрелю 1560 года у Людингхаузена-Вульфа кончились средства для содержания гарнизона. Не получая денег, зонненбергские кнехты нападали на окрестные селения, занимаясь мародёрством. Сам комтур находился в Пернау и по воле случая попал в руки Кристофа фон Мюнхгаузена. 19 апреля брат экс-епископа хитростью проник в Зоннебург и заставил гарнизон присягнуть на верность Магнусу. Официально было объявлено, что Людингхаузен-Вульф добровольно перешёл на сторону герцога. В письме Кетлеру Магнус извещал, что он занял фогство дабы защитить его от шведов. Ответная реакция не заставила ждать: расквартированные в Пернау и Кегеле орденские кнехты стали нападать на пограничные селения Вика. Во время этих вылазок ландскнехты Кетлера вели себя не лучше татар.

К этому времени авторитет ландмейстера среди ливонских немцев был черезвычайно низок, поскольку стало известно о передаче Гробинского фогтства герцогу Альбрехту в качестве обеспечения займа в 50000 гульденов. Сделка состоялась 6 апреля и вызвала большое недоверие к "залоговой дипломатии" Кетлера. Недоброжелатели Кетлера распустили слух, что Кетлер заложил Ревель, Гаррию, Вирланд и фогство Зонненбург новому шведскому королю за шестьсот тысяч гульденов и ждёт прибытия его войск через месяц. Не получив поддержки капитула и рыцарства, ландмейстер силой попытался овладеть Виком. Получив деньги, ландмейстер какое-то время мог содержать своих ландскнехтов и игнорировать оппозицию. Однако вместо борьбы с московитами он открыл военные действия против Магнуса. Это вызвало негативный отклик не только у ливонской, но и имперской "общественности". Начиная открытые военные действия, ландмейстер не учёл, что значительная часть орденских ландскнехтов ранее состояла на службе Ольденбургского дома, а вассалы предпочитали лютеранскую "дворянскую республику" католической.

13 мая Иоанн IV Мюнхгаузен сложил с себя сан епископа. Церемония происходила в Аренсбурге. На ней присутствал Магнус, его советники и свити. Иоганн фон Мюнхгаузен передал знаки епископской власти членам капитула и объявил, что все отныне свободны от данной ему присяги. Тут же в помещении замковой капеллы капитул избрал принца Магнуса своим новым епископом. Затем прошло заседании курии, которая утвердила выбор каноников. При стечении народа Магнуса проводили в храм, где с амвона было объявлено о смене правителя и прочитана молитва. Затем Магнус принял от членов капитула ключи и меч; каноники и светские члены курии присягнули ему как епископу и сюзерену. По окончании инвеституры герцог приступил к выполнению обязательств, взятых в Ниборге.

Первым его шагом стало подтверждение привилегий эзель-викского рыцарства. Затем последовали переговоры с кланом Мюнхгаузенов и Беров. 20 мая было достигнуто соглашение с курляндским коадъютором. Ульрих Бер сохранял место газенпотского пробста, а за отказ от прав на епископскую митру получал должность поместье Шлек, чин гофмаршала и 9200 талеров. Эту сумму Магнусу дала мать. Брат епископа Кристоф получил должность фогта, освободившуюся после смерти Вольмара Трейдена, и поместье Тестама, выделенное из епископского домена в Кокенкау. Наконец, 16 июня последовала первая выплата Иоганну фон Мюнхаузену из датского казначейства в размере 15000 талеров. Эзель-викский капитул и рыцарство узнали об этом заранее и попытались воспрепятствовать, направив 9 июня протест на имя короля Фредерика II.

По мере перенятия наследства Мюнхгаузена, новый правитель стал формировать свой административный аппарат. Весной 1560 года круг высших чиновников герцога составили: канцлер Конрад Бурмейстер, его помощник Герман Шнейдер, гофмаршал Ульрих Бер, фогты Дитрих Бер(Эзель), Кристоф фон Мюнхгаузен(Вик), Карл Цеге(Пильтен), советники Иоганн фон Икскюль и Клаус Адеркас. Камер-секретарём был назначен член эзель-викского капитула Георг Вилькен. Из них вышеперечисленных лиц только Шнейдер не был жителем Ливонии. В ближайшем окружении герцога иноземцами были только духовник герцога Кристиан Шафтер и личный секретарь Фридрих Гросс. Назначения сильно смутили датских спутников герцога, многие из которых расчитывали обрести в Ливонии должности, чины и, в перспективе, поместья. Начались пересуды, интриги и, естественно, кляузы. Так, с первых дней вокруг Магнуса стал формироваться круг недоброжелателей. Они вольно или невольно способствовали возникновению "чёрной легенды" вокруг юного правителя Курляндии, Эзеля и Вика.

Чтобы оправдать свои действия, Магнус направил окрестным правителям заранее заготовленные письма Фредерика II. Вопреки его расчётам, эти обращения не дали нужного эффекта. Стареющий архиепископ Вильгельм к письму отнёсся равнодушно, а оба герцога (брат Альбрехт и Кристофер Мекленбургский) выжидали удобного случая, чтобы сделать территориальные приобретения. Для того, чтобы получить поддержку ревельских купцов, эзельский владетель направил в адрес рата письма, в которых осуждал нарвскую торговлю. Как мы полагаем, враждебное отношения Кетлера к Магнусу имело подоплёку: ландмейстер справедливо подозревал голштинского герцога в тайном сговоре с царём. Пока гарнизоны Пернау и Кегеля тревожили набегами Вик, из района Оберпалена, где расположились ландскнехты после зимней кампании, готовился удар. Орденские послы при дворах императора, королей, князей империи и литовских вельмож получили инструкции, которые должны были оправдать действия ландмейстера, ссылаясь на незаконность соглашений в Ниборге, захват орденских земель и пленение Людингхаузена. Их деятельность достигло цели: "общественное мнение" было восстановлено против Магнуса. Большим удачей для Ордена стал созыв в Шпейере конгресса, назначенный на середину октября.

15 мая в Зонненбург прибыл Кристофер Мекленбургский. Он потребовал освобождения Людингхаузена и предложил своё посредничество в переговорах с Орденом. В присутствии ревельских послов он указал на незаконность соглашения в Ниборге. На это он получил дерзкий ответ: "... магистр и все чины могут ожидать дружественного расположения и доброго соседства. А так как он, герцог, на легких условиях принял под покровительство некоторые округи и земли в Ливонии, то вмести со своим братом он будет, по мере возможности, заботиться о благе угнетенной земли". В результате Магнус и Кристофер сошлись на том, чтобы встретиться в Риге 18 июня.

20 мая голштинский герцог официально принял титул MAGNUS DEI GRATIA EPISCOPUS OSILIENS WIEK ET CVRONIENSIS. Использование титула носило провокационный характер, поскольку для его использования требовалось утверждение кандидатуры вышестоящими церковными иерархами. В случае Эзеля им являлся рижский архиепископ, а Курляндии - ландмейстер. Дальнейшие действия Магнуса усилили переманил к себе на службу роту ландскнехтов Мартина Буллинга, квартировавшего в Леале, обещав ему 1500 талеров. Поскольку старый замок и поместье формально относились к Зонненбергскому фогтству, герцог справедливо полагал, что контроль над этим ваком принадлежит ему. После инкорпорации Зоннеберга владения Магнуса округлились ещё на на тысячу квадратных километров и несколько сотен податных дворов. Впоследствии орденские вассалы были включены в состав эзельского рыцарства, пополнив его ряды, все пять орденских мызных округов инкорпорированы в домен, а Людингхаузен формально оставался фогтом Зоннеберга.

Запланированный поход ландскнехтов на Вик не состоялся. Сначала выступление было задержано из-за требования оберста Й. фон Миндена, ветерана Дитмаршена, выплатить жалование его солдатам. К тому времени, как финансовый вопрос был улажен, в лагерь наёмников пришли вести о появлении рати князя А.Курбского под Вессенштейном. В стычке с московитами ландскнехты были сильно потрёпаны. Далее А.Курбский двинулся в Гаррию, где его отряды сожгли замок ревельского епископа Фегефейер, дворянские имения и церковь в Кошкуле. Для противодействия захватчикам местные дворяне и их челядь составили знамя "гофлейтов". К середине июня А.Курбский вернулся в Дерпт, оставив часть войска в Йервене. В конце июня ено люди вернулись в Юрьев с богатой добычей.

Герцог Магнус приехал в Ригу на три дня раньше запланированного срока - 15 июня. С самой первой встречи он заявил, что готов отказаться от прав на Эстляндию от имени своего и брата, если ему отдадут Ревель и Пернау с их укреплениями и округой. В свою очередь, ландмейстер отказался признать датский суверенитет над Эстляндией и потребовал возвращения епископств. Обе стороны не шли на компромисс: архиепископ и его коадъютор оказались свидетелями бессмысленной перепалки. Новая встреча состоялась 18 июня, но и она быстро закончилась. Единственное, что удалось маркграфу Вильгельму - настоять на продолжении переговоров. После назначения его родственника Карла Гогенцоллерна представителем императора в Шпейере, с его мнением приходилось считаться обеим сторонам. Было решено, что делегаты обеих сторон приедут в Пернау в конце текущего месяца.

Две встречи с голштинским герцогом сделали Кристофера Мекленбургского его последовательным противником. Герцог Кристофер увидел в Магнусе претендента на дерптские владения, которые он расчитывал получить после окончания войны. Осознание этого стало причиной примирения рижского коадъютора с Кетлером. Авторитетного свидетельства герцога Кристовера оказалось вполне достаточно, чтобы доказать Сигизмунду Августу и имперским князьям угрозу Ливонии со стороны Ольденбургского дома. В дополнение он выделил своих "чёрных рейтар" для похода на Вик. Узнав о сборе рижских и орденских войск под Пернау, капитул и рыцарство Эзель-Викского епископства 26 июня 1560 года официально обратились к королю Фредерику II с просьбой о защитеот шведов, московитов и Ордена. В этом послании они обвиняли ландмейстера и его окружение в стремлении настроить сословия Ливонии против их законного правителя Магнуса и его брата - датского короля и распродают ливонские земли чужеземцам - шведам и полякам. Получив адрес, Фредерик II приказал провести демонстрацию силы: отдал приказ о сборе в Оденсе кораблей и войск для похода в Ливонию. Командующим экспедиции был назначен граф Антоний фон Ольденбург.

Выступление объединнных сил Кетлера и рижского коадъютора против Магнуса не состоялась по другой причине: на Иванов день рать Курбского показалась в феллинской округе. Её действия оказались более успешными, чем в первый раз: захватив добычу и пленников русские беспрепятственно вернулись в пределы Юрьевского уезда. Орденские военные силы оказались на время парализованы. Этим воспользовался Магнуз, который 29 июня объявил о покупке ревельским епархии у Мавриция Врангеля. Есть все основания считать, что сделка готовилась втайне как от орденских властей, так и рата. Контакты с епископом и его капитулом готовилась, по-видимому, давно. Мориц Врангель, будучи выразителем интересов рыцарства Вирланда и Гарии, сразу поддержал претензии Кристофа фон Мюнхаузена на эстляндское наместничество. Он принял сторону Йорга фон Икскюля на переговорах с ратом и во время мятежа ландскнехтов. Энергичные действия Кетлера по восстановлению власти Ордена, захват им ревельского замка, нарушили планы епископа.

Прибытие Магнуса в сопровождении признанного вождя продатской партии Кристофа фон Мюнхгаузена в Аренсбург придало сторонникам датской Эстляндии новую энергию. Сумма, которую получил Мориц Врангель неизвестна. Вряд ли она могла превышать пару тысяч талеров, поскольку его замки Фегефейер и Боргхольм разорены московитами, а оставшиеся владения ничтожны. Приобретение прав на епархию имело скорее символическое значение, поскольку она охватывала основные территории, на которых издревле проживало родовое эстляндское рыцарство: Гариен, Вирланд и Йервен. Это скорее была политическая заявка, приуроченая к встрече представителей ландмейстера и герцога в Пернау 30 июня. На них Магнуса представляли газенпотский пробст Дитрих Бер, гапсальский декан Йоханн Дувел, каноники Дитрих Фаренсбах и Рихард ван дем Вольде. Стороны быстро пришли к соглашению о перемирии на время ведения переговоров. Через два дня в Перону прибыл лично Магнус, который остановился в доме одного из ратманов. В этот раз Магнус был готов идти на уступки: он предложил обменять Зонненбергское фогтство и Виндаву на Ревель и Пернау. Орденские представители не были готовы к такому повороту событий: сначала они затягивали переговоры, а 8 июля уехали в Ригу для консультаций. Перемерие было продлено на две недели.

Недовольный результатом встречи в Пернау, Магнус совершил очередной демарш: с 7 июля он стал именовать себя MAGNUS DEI GRATIA EPISCOPUS OSILIENS CVRONIENSIS ET REVALIENSIS. Магнус, как администратор ревельской епархии, заявил о своём намерении разместить в монастыре Падис свой гарнизон. Вслед за этим он обратился с воззванием к жителям Ревеля, Гаррии и Вирланда, в котором их призвал отдаться под покровительство Дании. С чем связаны такие перемены курса? Летописцы и историки считают, что "видный собою, но неопытный, легкомысленный и неполучивший порядочного образования, скоро явился игрушкою в руках окружавших его лиц". Возможно, но не факт. В свите брата датского короля (и потенциального наследника престола, поскольку Фридерик II не был ещё женат) были Клаус Ур и Петер Бильде. Назначение лиц, добившихся важного дипломатического успеха, в Ливонию лишний раз доказывает, что летом 1560 года датская и московская стороны координировали свои действия. Сразу после отъезда послов. Магнус нарушил условия перемирия. Его солдаты задержали корабль с зерном, принадлежавший Фюрстенбергу, ограбили орденское поместье Торенмойс и приписанных к нему крестьян. Однако, в канун московского вторжения он не мог вести открытую войну с датчанами. Для решения спорных вопросов он решил созвать в лантаг в Пернау на 21 июля.

-- Лантаг в Пернау.

У современников сложилось впечатление, что последний ландмейстер Ордена был настолько поглощён борьбой с голштинским герцогом, что забросил войну с царём. Как нам представляется, Готхард Кетлер вёл свою игру" взяв курс на секуляризацию Ордена и создание для себя княжества по образцу Пруссии. Для этого нужно было: а) уничтожить ливонское "сопротивление", желательно чужими руками, б) сохранить дружбу с одной из ведущих держав региона, в) по-возможности убрать конкурентов - герцогов Магнуса и Кристофера. Для решения этих задач ландмейстер созвал лантаг в Пернау. Вмешательства Москвы Кетлер не боялся. Он, по-видимому, искренне полагал, что угроза польско-литовское войско Сигизмунда Августа сможет остановить очередное вторжение с востока. Если бы Кетлер имел всю информацию о дипломатических между Вильно и Москвой сношениях за первую половину года, то понял, что его расчёт на литовскую защиту построены на песке: царь принял окончательное решение покончить с Ливонским Орденом.

20 июля большая московская рать выступила в поход. Впереди шла сторожевая рать князя Барбашина. После того, как Курбский и Магнус разорили окресности Феллина, экс-магистр решил перебраться в Пернау, но сделать этого не успел. В ночь на 22 июля русские войска взяли Феллин в осаду. В тот же день ландтагу, собравшемуся днём ранее, стало известно о действиях русских войск. Это известие не вызвало паники, поскольку крепость была сильна, полевая армия была собрана, а на Двине стояли литовские хоругви. Заседания шли своим чередом: маркграф Вильгельм, архиепископ рижский, и его коадъютор герцог Кристофер Мекленбургский при поддержке сословий пытались достичь соглашения с герцогом Магнусом Голштинским, епископом и Эзеля, Вика, Курляндии и администратором Ревеля. Представители Ордена сформулировали встречное предложения: за Магнусом признаются его права на все три епископства в обмен на погашение половины всех (прямых и коссвенных) расходов войны с московитами. Герцог, в принципе, был готов обсуждать это предложение только лично с ландмейстером.

Конец июля Готхард Кетлер провёл в Риге, пытаясь двинуть литовские войска навстречу московитам. Его усилия не пропали даром: отряд князя А.Полубинского продвинулся к северу на сорок километров и занял архиепископский замок Пебалг. Тем временем, под Феллин прибыла "судовая рать" с осадным парком, что позволило начать бомбардировку города. Князь Барбашин со своим полком был послан прикрывать русский лагерь со стороны Риги и Вендена. 2 августа 1560 года в битве под Эрмесом им была уничтожена последняя боеспособная армия Ливонии, а её предводитель - Ф. Шаль фон Белль вместе с высшими чинами ордена попали в плен к русским. Как нам видится, разгром ландмаршала был результатом намеренного предательства со стороны Кетлера, желавшего избавиться от оппонентов чужими руками. Обрекая "надежду Ливонии" на поражение, он тем самым предопределил судьбу экс-магистра, оставашегося главной преградой на пути к трону.

1 августа накануне судьбоносного сражения ландмейстер в сопровождении сотни всадников прибыл в Пернау. Он не был намерен уступить оппоненту, угрожая ему гневом Сигизмунда Августа, однако герцог Голштинский игнорировал его угрозы. Известие об Эрмесской катастрофе повергло ландтаг в панику: рыцарство, клирики, вассалы и бюргеры требовали найти компромисс. К 6 августа маркграф Вильгельм и герцог Кристофер смогли согласовать основы соглашения между ландмейстером и герцогом. Большинство его пунктов касалось возврата захваченного имущества и пленных, заключения перемирия сроком на год. Остальные спорные вопросы выносились на суд императора и имперских князей. Главный же вопрос, однозначно был дипломатическим успехом молодого герцога - ландтаг признал его права на епископства.

Победа под Эрмесом позволила князю Мстиславскому энергично продолжать осаду ивыслать три больших отряда поместной конницы на Тарваст, Оберпален и в район Буртнек-Руйен-Каркус. 8 августа русские конные разъезды появились у стен Пернау. В виду близкой опасности ландтаг был распущен. 9 августа герцог Магнус устроил своим войскам смотр и, прихватив церковное серебро, двинулся маршем в Гапсаль. Здесь его армия была распущена: небольшие гарнизоны оставались только в Гапсале, Лоде, Леале и Падисе. Наёмники, бросившие Оберпален, были деморализованы и военной силы тоже не представляли. Герцог постарался как можно скорее от них избавиться, отправив за море. По мнению самого Магнуса, его владениям в Ливонии ничего не угрожало: орденское войско перестало существовать, а с московитами был заключён мир. В конце августа он находился в Гапсале, куда был приглашён на свадьбу.

18 августа положение Феллина было безнадёжно: стены разбиты, почти полностью выгорел форштадт, наёмники потребовали денег. 20 августа взбунтовавшиеся ландскнехты вступили в переговоры с русскими и сдали им замок в обмен на свободный выход. В руки князя Мстиславского попал экс-магистр Фюрстенберг со своей свитой и вся полевая артиллерия. Падение Феллина убрало с пути Готарда Кетлера последнюю преграду на пути к герцогскому титулу, поскольку только экс-магистр обладал необходимым авторитетом и влиянием, чтобы консолидировать вокруг себя противников секуляризации Ордена.

Тревожные вести сдвинули с места литовцев, которые выслали свой авангард в долину реки Аа. Под Венденом и Вольмаром они имели две удачные стычки с русскими передовыми отрядами. Как только слухи о падении Феллина достигли Йервена и Вирланда, их жители направились в Вик, забрав с собой скот и движимое имущество. К ним присоединились даже несколько рыцарей из Гаррии, слабо полагавшихся на гарнизон Ревеля. Разместив в Феллине гарнизон под командованием А. и Д. Адашевых, князь Мстиславский двинулся в Йервен. В конце августа его передовые отряды заняли Оберпален, который был оставлен гарнизоном. Ландскнехты, которым долгое время не платили, решили оставить орденскую службу. Часть из них ушла в Ревель, а другая - в Вик. Только немногие из них присоединились к гарнизону Вейсенштейна, комендантом был Каспар фон Ольденбокум. Комтур решил сопротивляться, полагаясь на силу своего замка. Он собрал под своё знамя все наличные силы: остатки орденских войск, йервенских гофлейтов и тех даже туземцев из мызного ополчения, свёз всю артиллерию из соседних замков и сделал большие запасы продовольствия. 7 сентября к его стенам подошёл князь Мстиславский, который вопреки царской воле решил захватить эту крепость.

-- Гапсальская свадьба.

Согласно решению Перновского ландтага, Зонненбергское фогтство оставалось в руках Магнуса в обмен на обещание военной помощи против царя. С точки зрения герцога, оно ничего не значило, но в Москве думали иначе. Ознакомившись с решениями Перновского ландтага, царь посчитал себя обманутым датчанами и послал свои войска разорять Вик. Современники и историки объясняли русское вторжение в Вик по-разному. Иван Грозный, в зависимости от политической конъюнктуры, трактовал это событие то как "личную инициативу", то как "урок за Арцымагнусу Крестьяновичу за сношения с ливонцами", то как случайность. Внимательное изучение русских источников свидетельствуют о том, что кн.Мещерский и Яковлев действовали по заранее подготовленному плану по превращению территории всей Эстляндии в московскую провинцию. Только героическая оборона Вейсенштейна не позволила реализовать этот план.

Выступая из Феллина, князь Мстиславский выделил из своего войска три отряда. Два из них двинулись на юг. 3 сентября князь Ф.Троекуров захватил и сжёг замок Руйен, а князья Петр и Василий Ростовские взяли штурмом Тарваст. На запад была отправлена рать под командованием князя Г.Ф. Мещерского и И.П.Яковлева. Сил для противодействия неожиданному нападению московитов у Магнуса не было. 3 сентября русские появилась у Пернау и разграбила Перону. Оттуда русские повернули на север и сожгли замки Икскюлей Фелкс и Фикель, имения Касти, Аудерн, Касти, Сауген, Сёткюль и Хасик. 6оо всадников попытались взять штурмом Леаль, но был отбиты. Затем русские ограбили долину Казари и двинулись к Гапсалю. Появление конницы московитов было неожиданно как для местных жителей, так и многочисленных беженцев, совершенно уверенных в своей безопасности.

Получив известие о подходе русских к Гапсалю, герцог Магнус на лодке перебрался в Аренсбург. Данная поездка была вызвана необходимостью, а не паникой или трусостью, как считал Б.Руссов. Гапсаль (как и и Лоде) были неплохо укреплён и имел достаточный гарнизон, чтобы не только отразить штурм, но и выдержать осаду, а покинуть его можно было в любое время. Следовательно, герцог Голштинский совершил рискованное морское путешествие с другой целью: до 18 сентября найти средства на уплату жалования ландскнехтам. По прибытии в Аренсбург герцог приказал освободить Людингхаузена из-под домашнего ареста и восстановил в должности фогта. Это предоставляло Магнусу легальную возможность использовать доходы с орденских имений для пополнения казны. Средства были изысканы с привлечением частных займов под залог домениальных имуществ: вопрос оплаты войск в Аренсбурге и Пероне на время был разрешён.

Разорив Вик, русские двинулись на Ревель. 11 сентября их передовой отряд встал лагерем в 10 км от Ревеля. Его гарнизон, поддержанный бюргерским ополчением, ранним утром напал на московитов и захватил их лагерь. На обратном пути ревельцы подверглись нападению основных сил Яковлева, были разбиты, потеряли артиллерию и трофеи, взятые ранее. В ожидании скорого прихода русской осадной армии рат и рыцарство отправили посольство к королю Эрику XIV с просьбой о помощи. Тем временем, главные силы князя Мстиславского заняли Оберпален, который был оставлен гарнизоном. 7 сентября русское войско осадило Вейсенштейн, комендантом был Каспар фон Ольденбокум. Сорок дней он успешно защищал замок. Не добившись успеха, Мстиславский 18 октября снял осаду. Осадный парк с большими трудностями был доставлен в Юрьев, откуда водою доставлен в Псков.

Русское вторжение имело далеко идущие последствия. Одним из них стало крестьянское восстание. В первых числах октября начались волнения крестьян Гаррии, недовольных высокими оброками и барщиной. Они быстро распространились на Вирланд и Вик. Случайно попавших в их руки дворян восставшие убивали. Их вожди повсеместно требовали полностью отменить повинности помещикам, угрожая перейти в подданство царю. В ожидании ответа, восставшие выбрали своим предводителем местного кузнеца и направили депутацию в Ревель, предлагая заключить договор о мире и дружбе. Магнус обратился за помощью к брату, а Кетлер - к Сигизмунду Августа. В своих посланиях оба правителя своим адресатам совершенно одинаковые аргументы: если быстро не подавить восстание эстонцы перебьют немцев и подчиняться московскому царю.

Тем временем, основные силы повстанцев осадили Лоде. В этой непростой ситуации на высоте оказался Кристоф фон Мюнхгаузен, который оперативно сформировал конный отряд в количестве шестидесяти всадников. Созвав ополчение леальского фогтства, он скрытно подошёл к Лоде. 13 октября авангард Мюнхгаузена, составленный из эстонцев, беспрепятственно миновал дозоры повстанцев и внезапно атаковал их лагерь. Следом ударила конница. Восставшие крестьяне, в своём большинстве, не имели не только боевой выучки, но и элементарной военной организации. Подвергнувшись внезапному нападению, они стали разбегаться. Около двухсот мятежников было убито, а 190 - захвачены в плен. Пять главных вождей казнены в Ревеле, Пернау и Гапсале, а кузнец 17 октября был четвертован в Аренсбурге. Несмотря на жестокие меры, волнения среди крестьян продолжались в течение года.

Поход московитов в Вик оказалось на руку королю Фридерик, который недолюбливал и, скорее всего, побаивался своего младшего брата, который из ничего вдруг стал важной политической фигурой. Для его дискредитации он охотно выслушивал наветы на своего брата и предавал их огласке. Так, в письме своему шурину - Августу Саксонскому, датский король сообщает, что "предоставляет брата самому себе и не будет в будущем отказывать ему поддержки. Отсутствие денежных средств и нехватка продовольствия впоследствии вызвали серьёзные волнения среди ландскнехтов. Предубеждение датского королевского двора к Магнусу не смогли поколебать ни свидетельства ревельских канноников, ни миссия секретаря герцога Германа Шнейдера, ни заступничество матери.

-- Путешествие.

11 октября в Шпейере собрался депутационстаг, где императора представлял Карл фон Гогенцоллерн. На нём были зачитаны письма ландмейстера и рижского архиепископа, в которых сообщалось о бедственном положении Ливонии и содержались просьбы о помощи. Кеттлер просил императора запретить Любеку и другим имперским городам торговать с Россией, доставлять ей оружие, порох, дробь, селитру, серу, а кроме того, присылать к ним опытных воинов. Архиепископ рижский Вильгельм, в своем письме указывал на опасность столкновения Дании с Польшей из-за претензий Магнуса. Он сообщал, что польский король собрал большие силы и готов выступить на стороне Ордена против эзельского епископа. Это была явная ложь, поскольку политика Сигизмунда Августа строилась на том, чтобы заставить орденских и рижских церковных иерархов принять все его требования. С уходом с политической арены партии войны этот замысел вполне удался. Катастрофа под Эрмесом и падение Феллина не оставили выбора ни ландмейстеру, ни архиепископу и его коадъютору. Начале осени основные силы русской армии оказались связаны в Эстляндии, поэтому польский король и великий князь литовский мог спокойно расширить зону оккупации. По соглашению с Кетлером литовские войска к концу года заняли Кокенгаузен, Роннебург, Венден, Вольмар, Трикатен, Гельмед, Эрмес и Каркус. Депутационстаг постановил направить к царю посольство с предложением очистить занятые им земли изыскать средства для помощи Ливонии, а вопрос о герцоге голштинском, как князе империи, рассмотреть на очередном рейхстаге.

Таким образом, к середине осени Магнус официально лишился поддержки королевства Дания и перестал быть союзником московского царя. Он был вынужден расплачиваться за прежнее поведение своих советников и помощников, часто делавших безаппеляционные заявления, не раз даваших невыполнимые обещания и сеявших призрачные надежды. Если Клаусу Уру и Леве Браге, как дипломатам, было свойственно блефовать и лукавить, то Кристоф фон Мюнхаузен и Йорг Икскюль вели себя как беспринципные лгуны. Их влиянию поддался и Магнус, который в силу как возраста, так и характера принимал их слова за чистую монету. Политические реалии быстро отрезвили молодого правителя, который всеми силами пытался сохранить свои приобретения. Для этого, он стал ориентироваться на местную элиту. Это вызвало разочарование в среде датских дворян, последовавших с ним в Ливонию. Осенью 1560 года многие из них, обманувшись в своих ожиданиях на молниеносную карьеру и обогащение, стали покидать Аренсбург. Их рассказы и доносы советников, приставленных к герцогу, формировали мнение риксрода гораздо в большей степени, чем личные письма Магнуса к брату. Ливонские сословия обманулись в отношении датской помощи, о которой много говорилось на ландтаге в Пернау, но ничего не было исполнено. После нашествия московитов в герцоге разочаровались как ревельские бюргеры, так и рыцарские корпорации Эстляндии. Таким образом, осенью 1560 года герцог Магнус в глазах ливонцев выглядел в лучшем случае наивным мечтателем и прожектёром, а в худшем - наглым обманщиком и самозванцем.

Общественное мнение дополняли финансовые трудности. Летняя засуха, вторжение и мятеж существенно снизили размер поступления в казну. Как уже отмечалось выше, Магнусу удалось временно решить свои финансовые проблемы, засчёт займов. Большой удачей были случаи, когда казна отделывалась выдачей расписок, но это происходило не часто, поскольку финансовые вливания из Дании поступали не регулярно. В большинстве случаев Магнус был вынужден был закладывать земли и поместья. Несмотря на трудности, герцогу удалось устроить свои дела на Эзеле и укрепить свою власть. В декабре он переехал в Пильтен, где распоряжался Ульрих Бер.

Приобретение герцогом Альбрехтом Гробина сделало его непосредственным соседом Магнуса: южный и западный анклавы Курляндского епископства граничили с территорией Пруссии. Ещё 19 сентября голштинский герцог даёт инструкции газенпотскому пробсту Ульриху Беру и секретарю капитула Герману Шнайдеру для ведения переговоров с герцогом. В критический момент крестьянского восстания Магнус лично обращатился к Альбрехту за помощью и оперативно получил её. Дополнительно прусский герцог обещал прислать двух обученных пушкарей и помочь примириться с родственниками (маркграфом Вильгельмом и герцогом Кристофером). Магнус решил воспользоваться этим обещанием и 16 декабря направил в Кёнигсберг новое послание, где просил разрешения проследовать через его земли в империю. В последний день года он получил позитивный ответ и после посещения Аренсбурга направился в Пруссию. В январе герцоги Альбрехт, Кристофер и Магнус обменялись посланиями. 27 января он пересёк её границу и прибыл в Гробин. Здесь в самом начале февраля герцоги Альбрехт и Магнус встретились и договорились о взаимной поддержке в ливонских делах. Их встреча заложила основу для создания союза между домами Гогенцоллернов, Ольденбургов и Мекленбургов.

4 февраля герцог Магнус в сопровождении Кристофа фон Мюнхгаузена, Конрада Бурмейстера и Фридриха Гросса прибыл в Кёнигсберг. Помимо герцога Альбрехта и его канцлера Йоганна фон Крейцена здесь уже находились герцог Кристофер и вице-канцлер Ордена Микаэль Бруннов. В тот же день начались переговоры, целью которых стало его примирение с Кетлером. Одновременно в Копенгагене шли переговоры между королём Фридериком II c прусским посланником. Главным результатом встречи в Кёнигсберге стало признание факта покупки домом Ольденбургов эзель-викского епископства и продление перемирия с Орденом. Остальные спорные вопросы передавались на арбитраж померанского герцога Барнима IX и бранденбургского маркграфа Иоанна. Отдельно герцоги Альбрехт, Кристофер и Магнус условились о взаимной поддержке в ливонских делах. 2 марта Кетлер написал из Риги, что согласен с договорённостями в Кёнигсберге.

Эта встреча стала основой союза между домами Гогенцоллернов, Ольденбургов и Мекленбургов. Завершив успешно переговоры в Кёнигсберге, герцог Магнус отправился на родину. По пути он на два дня остановился в Шверине при дворе герцога Иоанна Альбрехта, зятя Альбрехта Прусского. Гостеприимный хозяин и его жена обещали похлопотать в пользу голштинского герцога перед Барнимом Померанским. 22 марта герцог Магнус Голштинский, епископ Эзеля, Курляндии и Ревеля в сопровождении ста двадцати всадников триумфально прибыл на родину.

-- Холодная весна шестьдесят первого.

Считается, что посещение Магнусом Копенгагена было неудачным. На фоне последующих событий, видимо, это так. Апрель-май 1561 года положили начало датской аннексии Эзеля и во-многом определили дальнейшую судьбу герцога. С нашей точки зрения, эти события были больше следствием внутренней политики, чем результатами деятельности правителя Эзеля. В тот момент главной интригой Датского королевства были были мезальянсы: связь вдовствующей королевы Доротеи с герцогом Гансой и короля - с Анной Харденберг. Риксрод противился обоим бракам, используя всё своё влияние и опыт. В этих условиях эзельский правитель, как наследник престола, становился одним из главных элементов давления на своего старшего брата: в случае женитьбы Фредерика на фрейлине королём рано или поздно становился Магнус. Положение осложнялось тем, что со смертью Кристиана II его младшая дочь герцогиня лотарингская Кристина, стала претендовать на датский престол. В этих условиях, Фредерик II не мог ссориться ни c риксродом, ни со своими родственниками. Вместе с тем, несмотря на жалобы и доносы неудовлетворённых соискателей должностей на Эзеле, Магнус в тот момент должен был быть достаточно популярен, поскольку добился значительных успехов на востоке. Его прибытие в Копенгаген в сопровождении ста двадцати всадников было расценено королём как вызов.

Фридерик II сделал вид, что недоволен самовольным приездом своего брата и долгое время избегал встречи с ним без каких-либо объяснений. Ожидавший триумфальной встречи Магнус был обескуражен таким приёмом. Он отправился в Кольдинг к матери за поддержкой. Вдовствующая королева предприняла все возможные меры, чтобы помирить сыновей. Доротея сознавала важность совместных действий короля и герцога в Ливонии. Она предпочитала активность Магнуса осторожности Фридриха. При встречах со старшим сыном и его советниками она настаивала на том, чтобы король помог Магнусу округлить свои владения в Ливонии, тем более что его долей в Гольштинии завладела датская корона. Осторожный и расчётливый король решил максимально использовать создавшееся положение собственных целях.

Отрицательное отношение риксрода к свадьбе Доротеи и герцога Ханса было всем известно. Король также опасался, что дядя, став мужем вдовствующей королевы, может оттеснить молодого короля у руля правления. Поэтому первым условием помощи брату он поставил отказ королевы от брака с герцогом Хадерслебенским. Во-вторых, король, воспользовавшись пребыванием орденских послов в Копенгагене добился продления перемерия между эзельским епископом и ландмейстером вплоть до Троицы 1564 года. Только после этого Фридерик II начал переговоры с Магнусом, при этом всячески подчёркивая, что действует исключительно под давлением матери. Это был тонкий ход, поскольку эзельский епископ не мог ставить вопрос ни о деятельности Клауса Ура и Леве Браге, ни о фиктивном договоре с царём, ни Ревеле. Во время переговоров вдовствующая королева пыталась влиять на их ход, но её мнение вежливо выслушивалось и, как правило, игнорировалось. На исход переговоров повлияли новости с востока.

С начала 1561 года в Москве пребывало литовское посольство. Его глава Я. Шимкович сообщил об устоновлении протектората над Ливонией и предложил русским войскам очистить захваченные замки. Поскольку король явно не был намерен отступаться от своих претензий, то московские дъяки заявили о решимости своего государя выбить литовские гарнизоны и отказали в заключении перемерия. 20 апреля 1561 г. Иван Грозный назначил воевод в Псков и Юрьев, чтобы "воевати ливонские земли для того, что король вступаетца за ливонские земли и людей своих в ыные городки ливонские прислал". Командование над пятитысячным войском было поручено князьям П.А. Булгаков и И.В. Шереметеву Меньшому. В ответ на известия о сборе русских войск для нового похода Сигизмунд Август принял ответные меры, направив в Ливонию 10 пеших хоругвей драбов. В апреле он объявил о созыве посполитого рушенья, которое должно было собраться в Зельбурге 24 мая. 3 мая в Копенгаген пришло письмо от эзельского капитула, которому стало известно об отправке шведских галер в Ревель.

На фоне тревожных известий с востока между братьями было достигнуто соглашение. Согласно ему, в соответствии с Ниборгским соглашением, Эзель стал не наследственным, а пожизненным владением Магнуса и частью владений датской короны. Герцог не имел права покидать свои владения более чем на два месяца только с разрешения короля. В помощь герцогу король назначал своего наместника- штатгальтера, который распоряжался военными гарнизонами и председательствовал на заседаниях капитула и рата. Кроме него датский король назначал суперинтенданта, который должен был искоренять папистские заблуждения на Эзеле. Как вассал датского короля, Магнус не мог заключать союзы с иностранными государями, начинать войну и жениться без согласия короля. В дополнение к этому во всех городах, крепостях и замках войска и население должны присягнуть на верность датской короне. Взамен Магнус получил 13000 талеров, (из них 10000 в долг), десять грузовых кораблей с припасами, оружие и солдат. Договор был подписан 4 мая, а шесть дней спустя датские корабли с Магнусом на борту покинули Копенгаген и через восемь дней прибыли в Аренсбург.

Условия договора были, по-видимому, вполне приемлимы для Магнуса, поскольку в них не упоминалась Курляндская епархия, штатгальтером назначался расположенный к Магнусу Дитрих Бер, вопрос о женитьбе пока не стоял и, главное, Магнус оставался наследником датского престола. Этот факт подтверждает активная переписка Магнуса с Альбрехтом Бранденбургским, оказавшим помощь в обмен на продление перемирия с Орденом. Эфемерность майского договора по-видимому, осознавал и король Фредерик II, который приставил к герцогу двух советников-датчан - Кристофа Валкендорфа и унтер-адмирала Винцента Юэля, а также дал инструкции штатгальтеру в отношении Московии, Ордена, Зоннебургского фогтстваи Ревеля.

Юридически Эзель являлся княжеством под защитой Датского королевства. Его статус был близок к другим владениям Ольденбургского дома, входившим в состав Империи. Однако, национальная неоднородность, удалённость от центров власти и относительная бедность внесли определённую специфику в его социально-экономический строй. Несмотря на выгодное географическое положение, эта территория всегда оставалась далёкой переферией для правящих классов Датского королевства. Благодаря этому остров на протяжении последующих ста лет сохранил автономию в гражданских и юридических делах, а его администрация формировалась из местного рыцарства. Сложившийся порядок вещей просуществовал ещё три с половиной века. Его были вынуждены соблюдать и новые хозяева острова: шведы и русские.

-- Ревель.

Дальнейшие события показали, что планы датского короля были построены на песке. Причина этого крылась в том, что военная мощь польско-литовского государства оказалась сильно преувеличена. Условия службы в Ливонии неудовлетворяли солдат Сигизмунда Августа. Уже в марте предыдущего года многие воины литовских хоругвей желали оставить службу. Боясь потерять контроль над обретёнными замками, король в жёсткой форме потребовал от гетмана Ю.Зеновича задержать солдат на службе ещё на три месяца. Однако гетман не имел для этого ни авторитета, ни денег. После того, как дезертировали хоругви П.Корсака и К.Тышкевича, в Ливонию гетманом был назначен Я.Ходкевич. Он принял энергичные меры для усиления литовского военного присутствия в Ливонии. В начале 1561 года в Ливонии было 11 конных и 8 пеших хоругвей. 27 января 1561 года две из них вошли в Ревель, единственный стапельный пункт на Восточной Балтике.

Большой торговый город переживал кризис с началом нарвского плавания. Несмотря на постоянные просьбы, Ганза не оказывала никакой помощи, памятуя о прежнем противодействии ливонских городов торговле с Московией. Вопреки всем запретам её корабли совершали "нарвское плавание", окончательно подрывая торговлю города. Эмиссары датского короля, много обещавшие, но мало делавшие, растеряли свой кредит доверия. Литовские драбы и орденские кнехты, занимавшие замок, не были надёжны, часто ссорились между собой и постоянно требовали денег. Даже бранденбургский маркграф Альбрехт требовал у ратманов вернуть своего порохового мастера Эрберда Шпилена. У ревельских горожан оставалась только одна надежда - шведский король.

Эмиссары шведской короны уже несколько лет действовали в Ревеле, склоняя его жителей в свою пользу. Неудачи Магнуса, бесчинства литовских драбов и, в особенности, "нарвское плавание" усилили прошведские настроения в рате, существовавшие с 1557 года. В отличие от своего отца Эрик XIV принял приглашение ревельцев. Первым шведским агентом в Эстляндии был Генрих Классон Горн, придворный герцога Юхана. Несмотря на противодействие Кристофа фон Мюнхгаузена ему удалось сколотить сильную прошведскую фракцию в городском рате. На настроения ревельских бюргеров также повлияло известие о предложениях Кетлера Густаву Вазе, сделанных в конце 1559 года. Будущий король Эрик XIV занимал активную позицию в отношении "ливонского наследства" и, вопреки воле, умирающего отца, попытался приобрести у Ордена какое-нибудь владение для себя. Однако, Кетлер, уверенный в широкой поддержке Сигизмунда Августа, уже не спешил с уступками.

Обращение Ревеля за денежной помощью к новому шведскому королю оказалось для обеих сторон весьма своевременным. Агенты доносили о бедственном положении положении Ревеля и Эрик XIV решил воспользоваться ситуацией. Первым делом, он выпроводил орденских послов из Швеции, официально отказав в помощи Кетлеру. Во-вторых, ревельским представителям было объявлено о невозможности предоставить им займ под залог. Вместе с тем, король дал понять, что он готов защитить Ревель при условии признания ратом шведского сюзеренитета. В марте послы во главе с Генрихом Классоном прибыли в Ревель. Благодаря ловкой политике, ему удалось подкупить часть кнехтов и организовать их столкновения с драбами, в результате которого литовцы покинули город. В конце апреля Горн получил сообщение, что король направил Ревель пришли три галеры. Помимо небольшой суммы денег они везли солдат, припасы и оружие. Не дожидаясь их прихода, шведский посол предъявил рату ультиматум, в котором потребовал признания власти шведской короны. Несмотря на старания датских и литовских агентов, Горну удалось заручиться поддержкой со стороны ревельской верхушки. 16 мая к нему перешли все городские кнехты: на стороне Ордена оставался только замок, занятый К. Ольденбокумом. Вслед за Ревелем к Горну примкнуло дворянство Гаррии и Вирланда. Его представители обратились к Ольденбокуму с предложением сдать замок. Комтур отказался вести переговоры и решил обороняться. Только 4 июня, когда из Швеции пришла эскадра, Горн начал правильную осаду замка.

На борту шведских кораблей, прибывших на рейд Ревеля, кроме солдат и припасов на их борту находилось 40000 талеров, которые Горн употребил на подкуп орденских кнехтов окрестных гарнизонов, в частности Кегеля и Падиса. Подарки и посулы шведских эмиссаров склонили горожан к принятию присяги. К 24 июня 1561 года в ревльском замке закончились припасы. Не получив никаких изестий от ландмейстера, Каспар фон Ольденбокум сдал замок в обмен на уплату 6000 гульденов при условии свободного выхода. Во время своей коронации Эрика XIV подтвердил эстляндским делегатам их привилегии. Он назаначил в Ревель наместника, который выкупил у города заложенный Кетлером Кегель и предоставил новый займ в 10000 талеров. "Медовый месяц" длился недолго, но шведам удалось создать себе создать надёждный плацдарм в Эстляндии.

Переход Ревеля к Швеции произвел удручающее впечатление. Царь, император, король, имперские чины и литовские магнаты в той или иной степени проявили своё неудовольствие этим событием. Однако, главными "пострадавшими" от инициативы шведского короля оказались Ганза и дом Ольденбургов. Эрика XIV могло спасти только то, что в рядах его противников не было единства. Так, если Любек, зависевший от русской торговли, был враждебно настроен к Швеции, то померанские города предпочитали держать нейтралитет. Король Фредерик и герцог Магнус не были готовы поддерживать друг друга из опасения, что плоды победы пожнёт его брат. Кроме того, Ганза была недовольна датским королём, который постоянно сокращал её права и привилегии. Тем не менее, Швеция казалась любекскому рату более опасным противником, особенно после того, как её флот стал перехватывать ганзейские корабли, следующие в Нарву.

-- Смещение Дитириха Бера.

По прибытии в Аренсбург Магнус обнаружил, что обладает призраком власти: всем распоряжался Дитрих Бер, действующий в соответствии с королевской инструкцией от 5 мая 1561 года. Эзельский штатгальтер обосновался в Гапсале, где сосредоточил в своих руках всю власть: даже его родственник Кристоф фон Мюнхгаузен оказался не у дел. Обидевшись на тестя, он уехал в Империю, где поступил на службу к графу Отто фон Шауенбург-Голштейну. Самоуправство Бера дорого обошлось дому Ольденбургов: продатская партия в Эстляндии, лишившись энергичного и авторитетного лидера, оказалась обезглавленной. Штатгальтер, следуя инструкциям короля, пытался уговорить бюргеров Ревеля и рыцарство Гарии принять защиту датского короля. Сдача ревельского замка и отъезд Кристофа на фоне общего разочарования в Магнусе сказались на авторитете Дитриха Бера. Его посулы и обещания не вызывали доверия у его адресатов. Если посол Ордена фон Дона был принят ревельским ратом, то эзельскую депутацию даже не выслушали.

Русско-датские контакты начались с обмена письмами между штатгальтером и феллинскими воеводами. Главной их темой стал захват русскими дворянами рыцарских мыз в Вике. Московиты утверждали, что русские служилые люди испомещены в землях, брошенных их прежними владельцами и имеют законное право на них. Дитрих Бер, как виднейший представитель эзель-викского дворянства, не мог допустить их потери. Решение этой задачи было не только вопросом его престижа, но и политической необходимостью. К середине июня воевода Булгаков завершил сбор своих полков и 24 июня выступил в поход на занятые литовцами замки Венден, Вольмар, Трикатен и Роннебург. Оттуда русские войска повернули к побережью Рижского залива и отягощенные добычей и пленниками прибыли в Феллину. Здесь их застали эмиссары Дитриха Бера, который согласно инструкции Фредерика II, попытался начать переговоры с московитами. Датский король желал установить чёткую границу между датскими и московскими владениями в Ливонии, добиться признания своих прав на Ревель и его округу, а также подтвердить прежние соглашения. В июне 1561 года в Ригу прибыл Николай Радзивил Рыжий, который попытался добиться подчинения города. Переговоры литовского князя с ратом затянулись до августа и, несмотря на демонстрацию силы, закончились неудачей. Тогда же в шведском гарнизоне разразилась эпидемия, во время которой умерли наместник Л. Флеминг и ещё 2000 кнехтов.

Царь все свое внимание обратил на Литву и попытался решить ливонский вопрос мирным путём, а, именно, посредством женитьбы на одной из сестер Сигизмунда Августа. Этот брак позволял достичь две цели: разделить Ливонию и, в перспективе, соединить Москву с Литвою, поскольку Сигизмунд Август был бездетен и с его смертью прекращался дом Ягеллонов. Из Москвы в Вильно направили Федора Сукина, который сделал королю предложение выдать за царя его младшую сестру Екатерину. Сигизмунд Август был не прочь выдать сестру за царя, но в том лишь случае, если этот брак обеспечит крепкий мир. Его посол Шимкевич приехал в Москву с предложением заключить мир. Однако, его условия оказались неприемлимы для царя и его окружения. Шимкевичу в его требованиях отказали, и дело о сватовстве кончилось ничем. 21 августа 1561 г. царь женился на Марии Темрюковне.

Получив обнадживающие вести из Москвы, король Фредерик II посчитал, что его план по овладению Эстляндией близок к осуществлению. Согласно его инструкции Дитрих Бер полностью сосредоточился на контактах с Булгаковым, запустив остальные дела. Вследствие этого, в августе датчане упустили ещё одну возможность для захвата Ревеля. Вместо того, чтобы предпринять энергичную атаку на Ревель, где ещё сохранялись датские сторонники, штатгальтер, следуя инструкции короля, находился в Гапсале активно пересылаясь с феллинским воеводой. Ничего не добившись, Дитрих Бер в сентябре с большой делегацией направился в Москву, оставив Эзель и прочие датские владения на попечение датчанина Кристофера Валкендорфа. Главной целью посольства стала реализация внешнеполитической программы короля Фредерика. Его политическая конструкция состояла в следующем:

-- Заключив договор с Московией, обезопасить свои нынешние и будущие приобретения в Эстляндии и максимально нарастить объемы русской торговли.

-- Столкнув в борьбе за Ливонию Швецию с Великим Княжеством Литовским и Польшей, добиться расширения датских владений в Ливонии.

-- Превратить владения Магнуса в часть Датского Королевства.

-- Используя своё положение имперского князя, добиться признания императором своих захватов на востоке.

Направив Д.Бера в Москву, датский король намеренно саботировал переговоры с королём Эриком XIV, который изъявил желание заключить перемирие на три года. Шведский король обоснованно полагал, что за это время он сможет прочно обосноваться в Ревеле. Фредерик II полагал направить русское оружие против шведов, но сильно просчитался. Причиной этого явились диаметрально противоположные взгляды на статус Ливонии. Московскими дьяки считали Юриьевскую землю царской вотчиной, часть которой пожалована Магнусу, а Бер и его окружение рассматривали эту страну как "разделённую территорию", на часть которой претендует датская корона. Представители царя не искали компромисса, твёрдо отстаивая свои позиции, и завели переговоры в тупик. Стало ясно, что миссия Бера окончилась провалом.

Тем временем, заменивший Дитриха Бера на посту наместника Эзеля Кристофер Валкендорф с молчаливого согласия короля полностью отстранил герцога Магнуса от управления Эзелем, лишив его даже видимости власти. Пытаясь полностью контролировать брата, Фредерик II даже в мелочах регламентировал действия своих агентов и этим сильно способствовал ослаблению продатских настроений. Несмотря на своё стеснённое положение, Магнус не оставлял попыток укрепиться в Ливонии. Его основные усилия сосредоточились в Курляндском епископстве, где он покровительствовал городам и вёл переселенческую политику. Кое-какие доходы поступали из ревельских владений. Как показали дальнейшие события, Магнус смог дистанцироваться от своего брата и сформировать собственную фракцию в Ливонии. Это понял Валкендорф, который пытался очернить герцога потоке клеветнических измышлений, направляемых им в адрес короля и риксрода. В своих посланиях Фредерику II наместник обвинял брата короля в распутстве с женщинами из знатных семейств. В более позднем письме также говорилось о противоестественной связи Магнуса со своим камердинером. Столь тяжкие обвинения, бросавшие тень на честь королевской фамилии, должны были быть подкреплены вескими доказательствами и свидетельством очевидцев, но этого представлено не было.

По-видимому, какие-то слухи о притеснении Магнуса братом дошли до короля Эрика, и он предложил ему, как епископу ревельскому перейти под его суверенитет. Начался обмен посланиями. Неясно как эта переписка попала в руки недоброжелателей принца, но она вскорее была использована против него. Разрыв отношений между ними привел к тому, что Магнус лишился ревельских владений. Можно предположить, что датский король намеренно пытался обострить ситуацию, запретив предпринимать какие-либо активные действия в отношении шведов. Оправившись от последствий эпидемии, шведы подошли к Падису, признанного на ландтаге в Пернау собственностью герцога Магнуса. После первых выстрелов комендант Энгельбрехт фон дер Липпе сдал эту сильную крепость без боя. Немного ранее подобная участь постигла владение Магнуса в Кольке.

Когда Бер вернулся в Эстляндию, он сосредоточил все свои усилия на разграничении датских и русских владений, но не добился существенных результатов. Не помогло даже личное послание датского короля к русскому царю: его воеводы и дьяки упорно говорили о "Юрьевской державе", не признавая суверенных прав Дании на Эстляндию. Военный успех Николая Радзивилла и переговоры в Вильне об инкорпорации всей Ливонии в Великое Княжество Литовское вызвали при датском дворе сомнения в компетентности Дитриха Бера на посту высшего королевского наместника в Прибалтике. При этом Валкендорф приложил немалые усилия, чтобы дискредитировать штатгальтера, обвиняя его в том, что он более печётся об интересах эзель-викского дворянства, чем датской короны короны. В начале следующего года Дитрих покинул Эзель и уехал в Рейх. За ним последовал его старший сын Ульрих. Владениями рода Беров в Ливонии стал управлять младший сын опального барона Иоганн. Уход с ливонской политической арены влиятельной фигуры имел важные последствия: он полностью дискредитировал датского короля в глазах ливонских сословий и вскрыл его вероломство в отношении брата. Даже талантливый королевский слуга Валькендорф не смог исправить последствия этой циничной политики. Этим пользовался Магнус, который постепенно восстановливал свой авторитет в глазах ливонских служилых людей.

-- Pacta Subiectionis

Аниксте

Расположились в Бауске

Пасвалис

Тарту

Цесис

Таллинн

Вастселийна

30 км к северу от Нейгауза

Валка

Раквере

Порхала

Гауйена

Гулбене

Пярну

Вильянди

Рынгола

Тирза

Усть-Двинск

Кокнесе

река Гауя

река Айвиексте

Лаузевялья

Даугавпилс

Селпилс

Бауска

Лудза

Резекне

Виляка

Лиелварде

Бирзгале

Кейла

Пыльтсамаа

Кулдига

Салдус

Лянемаа

Лихула, первоначально назывался Стенберг

Гапсаль

Пярну

Колувере

Курессааре

Дундага

Пильтен-Пилтене, Дондаген-Дундага и Эрвален-Арлава

Сакенхаузен-Сака, Цирау- Цирава

Газенпот-Айзпуте, Нейхауз-Валтайки, Амботен-Эмбуте

Дзинтаре

Ринда

Старые Валтайки

Попе

Цесвайне

Цесис-Валмиера-Рауна-Смилтене-Трикат-Хелме-Каркси.

Алуксне

Злекас

Коонга

Пайде

Кивилоо

Поркала

Вентспилс

Пиебалага

Эргеме

Река Гауя

Валмиера

Велисте и Вигала

Аудру, Сауга, Сёткё, Касти, Хаеска

Рауна

Триката

Хельме

Каркси

Гробиня

нем. Magnus, herzog von Holstein

Герцог Голштинский Фридерик был дядей датского короля Кристиана II. Как брат датского короля Ханса, он претендовал на Норвегию и часть Дании, но его племянник отказался удовлетворить его требования. Когда в 1522 году герцог получил помощь от Ганзы и возглавил восстание против Кристиана. Получив средства на найм 3000 ландскнехтов и 300 рейтар сроком на четыре месяца, зимой 1523 года он вторгся в королевство, где к нему присоединились недовольные королём дворяне. Не встречая особого сопротивления, он занял Ютландию. 1 апреля его оппонент вместе с семьёй и небольшой группой приближённых бежал из страны. В июне 1523 года Кристиан был свергнут и в Швеции. 7 августа 1524 года его дядя Фредерик был коронован, подписав капитуляции в пользу дворянства, признав де факто независимость Швеции и расширил привилегии Ганзы. Затем новый король удалился в свои герцогства, передав риксроду ведение дел - по собственной к ним несклонности. В следующем году он заложил остров Борнхольм Любеку сроком на 50 лет. В 1532 году он вероломно захватил в плен своего племянника и заточил его в крепость Сендерборг. В 1540 году условия его заключения были несколько смягчены. В 1549 году Кристиан II был переведён в замок Калуборг, где умер 27 лет спустя.

Шлезвиг и Голштиния

Они были женаты на родных сёстрах - дочерях Магнуса, герцога Саксен-Лауенбургского.

На херредаг 1536 года были приглашены не только члены риксрода (за исключением епископов) и дворяне, но также крестьяне и бюргеры. Всего на нм присутствовало около 1000 человек.

В результате Реформации к короне перешло более половины обрабатываемой земли. В результате доходы казны выросли со 100 тыс. бочек зерна в год до 300 тыс.

Отныне один из сыновей короля рассматривался как законный престолонаследник и носил титул принца Датского. В случае несовершеннолетия монарха опека над ним переходила к лицам, назначенным в завещании, а не к риксроду. За риксродом оставалось право назначения трёх высших чиновников государства - гофмейстера, канцлера и маршала.

В 1503 и 1517 годах

Ветеран походов короля Фридерика I граф Иоганн Рантцау протестовал против раздела и даже подал в отставку.

Хадерслев и Готторп

В 1545 году у Кристиана в Хадерслеве родился третий сын - Ганс.

О 1562 года епископ вёл борьбу с герцогом Адольфом за право управлять епископством. Только вмешательство императора Максимилиана прекратило их распрю.

Её мужем был курфюрст Саксонии Август I, брат Морица и однокашник будущего императора Максимилиана II Габсбурга.

Ливония представляла собой конфедерацию из пяти церковных княжеств: ливонского Ордена, Рижского архиепископства, Дерптского, Эзель-Викского и Курляндского епископств. Кроме них ещё существовало Ревельское епископство, которое не имело своей суверенной территории.

Брат герцога Пруссии Альберта, происходил из линии Брандебургско-Ансбахской линии Гогенцоллернов и приходился племянником польскому королю и великому князю литовскомуСигизмунду Августу.

В 1527 г. Епископ Эзель-Вика Георг фон Тизенхаузен подтвердил жалованную грамоту своего предшественника Иоганна IV Кивела, где утверждались права вассалов участвовать в выборе епископа. 18 октября 1530 г. капитул в Гапсале избрал епископом Буксховдена, который отказался её подтвердить из-за склонности данного сословия к переходу в лютеранство. В ноябре 1532 г. под давлением главы викского рыцарства Юргена фон Унгерна и поддержке польского короля главный капитул в Гапсале избрал Вильгельма Бранденбургского епископом. Зимой он подчинил себе значительную часть Вика, заняв замок епископа в Гапсале и замки Лоде и Леаль. Буксховден укрылся Аренсбурге, где получил поддержку в среде эзельских вассалов. 1 апреля 1533 г. ландмейстер Вольтер фон Плеттенберг и его коадъютор Германн фон Брюггеней, являвшийся также ландмаршалом заключили с вассалами Эзеля и городом Ригой союз. Ландмаршал более решительно, нежели ландмейстер, отстаивал интересы Буксховдена. Вильгельм был вынужден отказаться от своих планов и покинул Вик. В 1536 г. он окончательно отказался от своих притязаний признав законность

избрания Буксховдена.

Однако религиозный вопрос не стоит игнорировать. Поскольку влияние католического архиепископа могло

служить препятствием для секуляризации Ливонии, целью Вильгельма Бранденбургского, выступавшего на стороне протестантского Альбрехта Прусского, стало занятие церковных должностей.

Потеряв отца в 10 лет, юноша получил "женское воспитание" при дворе его матери. В 16 лет он оказался в Париже в качестве заложника, а год спустя занял кафдру епископа ратцебургского.

представителям наследственной аристократии было запрещено занимать посты коадьюторов и епископов.

Ландмаршал Каспар фон Мюнстер занял пропольскую позицию и 5 мая попытался захватить Дюнамюнде. 16 июня Орден, поддержанный всеми ливонскими епископами, перешёл к ответным действиям. После падения замков Ронненбург и Зербен, архиепископ и его коадъютор были осаждены в Кокенгаузене и сдались. 30 июня военные действия были закончены.

Андреас Блюменталь, Матиас Бесс и Иоганн Вольф

Принято 20 декабря 1556 года. Решение касалось, главным образом, имущественных условий освобождения Вильгельма и передачи маркграфу бывших владений архиепископа.

Далее в тексте так будет обозначаться Великое Княжество Литовское

В войске под командованием великого гетмана ВКЛ Николая Радзивилла и маршалка Яна Малецкого насчитывалось до 4000 конницы и 2000 пехоты.

В нём содержится предложении польского короля отложить поход на три-четыре месяца

Орден должен был возместить ущерб Польше и Литвы, но и реституцию имущества рижского архиепископа. Помимо финансовой стороны здесь имелся и политический подтекст: подтверждение указанных требований явилось денонсированием решения Вольмарского ландтага 1546 г. Это могло стать прецедентом и дало бы возможность вмешиваться во внутренние дела Ливонии другим государствам.

Первоначально Сигизмунд Август потребовал уплаты 60000 талеров.

Причиной требований царя стали разночения немецкого и русского варианта договора 1554 года. Русская сторона считала, что дерптский епископ должен с 1557 года давать дань по гривне с головы в то время, как ливонская, полагала, что должна провести исследование о природе этого платежа.

от Ордена - Иоганн Бокгорст, Отто фон Гротхузен, от епископа Дерпта - Вальдемар Врангель и Дидерик Ковер

Россию представляли Алексей Адашев и Иван Висковатый.

Всего за две недели было сожжено до 4000 дворов. При этом русские только дважды встретили в поле ливонские отряды (под Дерптом и Фалькенау). В обеих случаях немцы были разбиты.

Немаловажную роль в этом сыграл рейд князя Г.И. Тёмкина-Ростовского, который с отрядом в 600 коней четыре дня воевал пограничные ливонские волости к югу от Изборска и Вышгородка.

Здесь с января шли "бои местного значения" между орденским фогтом Э. фон Шнелленбергом и гарнизоном Ивангорода. Нарвские немцы (300 ландскнехтов и 150 ополченцев-ландзассов с 7 пушками, в т.ч. фальконами) получили подкрепление из Ревеля (60 ландскнехтов, вооружённых кулевринами) и Риги (5 пушек: 3 фалькона и 2 фальконета). По прибытии осадного парка русские обложили Нарву, построив три батареи. 17 марта нарвский магистрат запросил перемирия и получил его. 1 апреля рнр было нарушено. Поскольку помощи ниоткуда не ожидалось, через десять дней нарвский рат направил делегацию к царю с просьбой принять город в подданство. Для занятия города царь направил А.Д.Басманов и Д.Ф.Адашев с 1500 воинов. Тем временем (20 апреля) к Нарве приблизилось ливонское войско под командованием фелинского комтура (Г.Кетлера). Кроме феллинского отряда оно состояло из ревельского (Ф. фон Зигенхофен), йервенского (Б. фон Шмертен), везенбергского (Б. фон Амштенрайде), зонненбургского (Г. фон Людингхаузен-Вульф) орденских контингентов и отряда, нанятого городами Ригой (230 всадников и 200 ландскнехтов с 4 фальконетами) и Ревелем. 1 мая ливонцы неудачно попытались деблокировать город обоз. В результате стычек конница была разбита и потерян обоз с продовольствием. 12 мая город открыл ворота московитам. Главной причиной бездействия орденского войска стал отказ фогтов Зонебурга и Везенберга и их людей выступать на помощь городу.

Передовым полком (авангардом) этого войска командовали боярин князь А. М. Курбский, да воевода Д. Ф. Адашев; правым крылом - князь Серебряный и Сабуров; левым -- князь Щепин и Квашнин; сторожевым полком князья Темкин и Звенигородский. Большим полком командовали и распоряжались действиями всех частей войска князья П. И. Шуйский и Ф.И. Троекуров и воевода А.И. Шеин.

2,000 орденского и 1,000 дерптского (епископского) войска

В распоряжении коменданта Йорга фон Икскуля имелось около 600 воинов.

младший брат эзель-викского епископа Иоанна фон Мюнхгаузена

Хариен, Вирония, Йервен и Ревель

Всего до 2000 человек

Осадная артиллерия была доставлена на стругах из Нарвы. Согласно немецким источникам, она насчитывала 6 медных мортир и 8 картаун.

Впервые в военной практике две большие русские мортиры обстреливали город зажигательными бомбами.

В одном из тайников русские обнаружили 80 тыс. талеров. Найденных денег хватило бы не только на Юрьевскую дань, но и на наём войск для защиты Ливонии. Кроме того, победителями было захвачено 552 единиц огнестрельного оружия.

Кавелехт, Ринген, Ранден и Конгот

Пэдис, Ас и Талькоф

Вассалы архиепископа должны были выставлять 600 всадников. К нему присоединялось ополчение, набранное из туземцев

Включая небольшую полевую армию и гарнизоны до 3500 воинов.

Georg von Wischlingen zu Syburg

23 июля

Franz von Segenhagen

По-видимому, планы Кристиана III по приобретению территориального княжества для Магнуса были широко известны в церковных кругах Империи.

С лета 1558 года король тяжело болел

Уроки 1523-1534 годов показывали, что большая война на Балтике может быстро перерасти в гражданскую. Внутри самого правящего дома не было всё ладно, поскольку ни неженатый герцог Ханс, ни королева Доротея не скрывали взаимной привязанности.

В ревельский замок было отосланы сало и другие съестные припасы, несколько орудий, порох и свинец

Это были так называемые подконюшие (Stalljгnge) и шестифердинговые (получали шесть фердингов за военную службу) кнехты (Sechsferdingsknechte)

По сообщениям датских послов, пехоты у ливонцев 4000, не считая крестьян, а конницы 2500.

2 полукартауны

Под началом воеводы Михаила Репнина было 2000 воинов. Русские неожиданно напали на передовую заставу ливонцев и взяли в плен 230 человек вместе с братом коадъютора Иоганном Кетлером. Однако затем отряд Репнина был атакован основными силами ливонской армии и разбит.

Ливонцы разорили Святоникольский монастырь под Себежем и посады городка Красного.

под началом князя Микулинского и П. Морозова было более 15000 конников и стрельцов с десятком фальконетов, установленных на санях.

Христофор Мекленбургский смог привести в Ригу только 372 "чёрных" рейтар.

400 всадников выступили из Зессвагена в поисках небольших отрядов московитов, грабивших окрестности

Фелькерзам и большинство воинов, включая многих вассалов, погибли, а 34 попали в плен. После этого поражения войско архиепископства как военная сила перестала существовать

Несколько рижских и два больших любекских торговых судов.

Немцы пробовали перехватывать небольшие отряды противника. Так, архиепископский фанлейн под Ригой уничтожил русский отряд в 120 всадников.

К этому времени относится рассказ И.Реннера о 24 ландскнехтах, окружённых русскими в корчме у польской границы.

Шмилтен, Трикат, Пебалг, Нитау, Зербен, Скуен, Эрлау, Роденпойс, Сунзель, Лембург, Нейшлосс

Христофор Мекленбургский смог привести в Ригу только 372 "чёрных" рейтар.

В Москве в это время находилость литовское посольство в составе В.Тышкевича, И.Шимковтча и Я.Гайко, прибывшее для заключения "вечного мира" и союзного соглашения против Крыма. Условия, выдвинутые послами, оказались неприемлимыми для царя. В конце марта литовские послы были отосланы.

"Царь, однако, дал датским послам опасную грамоту на имя ливонских правителей, в которой говорилось, что для короля Фридриха царь жалует перемирие ливонскому ордену от мая до ноября 1559 г., чтобы в это время или сам магистр ударил ему челом в Москве, или прислал бы самых знатных людей для заключения вечного мира."

Их выводы были неутешительны. Например, солдаты ревельского гарнизона месяцами не получали жалования и готовы были продать замок кому угодно. Основная масса бюргеров была индиффирента к верховной власти и больше беспокоилось о своём благополучии и привилегиях. Рыцарство было дезорганизовано и больше беспокоилось о своих привилегиях, чем о безопасности страны.

Как и Магнус, Юхан был вторым сыном короля Густава и стремился также обзавестись собственным княжеством.

См. более подробно Форстен Г.В. Балтийский вопрос в XVI и XVII веке. Т.1. с.214-215.

Король Кристиан III скончался 1 января 1559 года.

Король Кристиан II скончался 25 января 1559 года. Риксрод на безальтернативной основе избрал королём Фридерика II

По настоянию риксрода, будущий король воспитывался в Дании. Науками его не сильно обременяли; он вел, в кругу воспитывавшихся вместе с ним сверстников, довольно весёлую и свободную жизнь. Его заблаговременно стали посвящать в государственные дела. От молодого короля ожидали незаурядного правления. Как впоследствии выяснилось, ему не хватало рассудительности, выдержки и настойчивости. Отсутствие этих качеств лишь до известной степени восполнялось уменьем выбирать советников и подчиняться их руководству.

Доротея и Кристиан обвенчались 29 октября 1525 года. Этот брак состоялся против её воли. Доротея интересовалась политикой, предположительно, оказывала влияние на назначения на государственные должности, а также отставки. Овдовев в 1559 году, она перебралась в Кольдинг. Раз в год, она навещала своих детей, несмотря на то, что они уже были взрослыми и имели семьи. Доротея уделяла им повышенное внимание, чрезмерно опекала и часто вставала на их защиту от старшего брата-короля. Вдовствующая королева выступила против женитьбы Фредерика на его давней любовнице, фрейлине Анне Харденберг. Ещё будучи замужем, Доротея увлеклась сводным братом короля Гансом. После смерти супруга в 1559 году она хотела выйти за него замуж. Фредерик II запретил этот брак, его поддержало духовенство, но королева не оставляла попыток добиться своего. Это стало причиной её разлада с сыном. В 1567 году Фредерик обнаружил, что она вела переговоры с целью устроить брак Магнуса со шведской принцессой, он счёл её действия государственной изменой. Вдовствующая королева была заключена в замке Зондербург, где оставалась до конца своих дней. Герцог Ганс скончался в 1580 году, не имея наследника. После его смерти его племянник Ганс-младший и брат герцог Адольф разделили Хадерслевский удел между собой.

Экспедиция готовилась с 1548 года, когда герцог Адольф добился от императора Карла V соответствующих санкций. Однако возможность для военного решения вопроса появилась только десять лет спустя, после истечения оборонительного союза между Дитмаршеном и Любеком. Силы трёх герцогств под командованием ветерана "графской распри" Иоганна фон Ранцау по численности в полтора раза превышали силы крестьян. В течение лета область была завоёвана и разделена между победителями.

Мельдорф с округой достался датской короне, Гейде присоединён к Хадерслеву, а Лунден - к Готторпу.

Герцог Ганс хотел поддержать начинание любимой женщины, а герцог Адольф - упрочить свои права на Гильдесгейм.

20 июля из Дитмаршена в Ригу были отправлены 800 ландскнехтов и 50 рейтар во главе с капитаном Й.фон Мюнденом, а 7 августа - ещё 150.

2 полудлинные пушки (halve slangen) и Ґ ласта пороха.

ландмейстер мог их выкупить за 600 тысяч гульденов.

Вильгельм Бранденбургский оставлял за собой право выкупа этих владений за 100 тысяч гульденов.

550 всадников и 500 драбов(пехотинцев) в составе 6 хоругвей.

Размещение польских гарнизонов в Розитене и Люцине датируется началом января 1560 года.

В это время лидеры "датской партии" находились в Ниборге, где вели переговоры с датским королём и его братом.

30 сентября и 8 октября

После приведения Ревеля к присяге датской короне комтур Ф. фон Зигенгофен передал замок Й. фон Икскюлю, а сам покинул город.

Для уплаты жалованья Кетлер занял у городов Риги и Ревеля 30 тысяч гульденов под залог своего замка. Он собрал 3000 конницы, 4000 пехоты, не считая крестьян.

17 сентября Фюрстенберг отказался от должности ландмейстера и 21 октября орденский капитул избрал Кетлера магистром

В его распоряжении было 4 фанлейна, артиллерия и местная орденская конница (до 190 ландзассов).

Свыше 2000 всадников.

24 октября - 300 конных латников, 8 ноября - Кристоф Мекленбургский с "чёрными" рейтарами и уцелевшими вассалами.

5 картаун и полукартаун, 6 длинных пушек и 2 мортиры

Погибло более 1000 человек.

24 ноября юрьевский гарнизон совершил успешную вылазку против орденского лагеря.На следующий день в город прибыл большой отряд стрельцов.

105 человек перебежали на сторону Ордена уже на следующий день после прибытия ландмейстера. К 10 декабря их число достигло 500.

Dietrich Behr, Heinrich von эxkЭll и Otto Gilsen

Кристоф Мекленбургский со своими рейтарами ушёл в Ригу.

До подхода стрелецкой сотни Кашкарова, гарнизон замка состоял из 300 человек и несколько пушек

384 из 700. Кроме командира отряда фон Штрасбурга погиб при штурме гауптман Гейер Шладот.

Этот эпизод Ливонской войны является хрестоматийным в рассказах немецких историках о ландскнехтах.

Интересы эзельского рыцарства представляла делегация в составе аренсбургского фогта и шурина епископа (Dietrich Behr) и трёх дворян: Klaus Aderkas от Вика, Konrad Burmeister от Эзеля и Heinrich эxkЭll, как представитель самого сильный дворянский рода. Паралельно с официальной делегацией в переговорах участвовал Кристоф фон Мюнхгаузен, который первым и добился соглашения.

По другим данным 30000 талеров.

Сюда, по-видимому, включены платежи Магнуса Берам, близким родственникам епископа, а также оплата ландскнехтов Йорга фон Икскюля.

В герцогствах, Дании и Норвегии

В состав курии более не могли избираться каноники. Члены капитула, которые уже были назначены в состав курии сохраняли свои места пожизненно. Кроме того, устанавливался размер конной рыцарской служы (Roßdienst) - по 1 латнику с 20 гаков. Всего размер дворяеского ополчения был определён в 140 всадников. При созыве земского ополчения в 1559 году епископство выставило отряд в 300 всадников и столько же пехотинцев.

Кристоф фон Мюнхгаузен в 1550 году приобрёл за 25000 рижских и 1000 любекских марок лены датской короны в Эстляндии Альт- и Ной-Кольк. В 1553 году его права были подтверждены королём Кристианом III.

Умер 7 мая 1557 года в Лоде

Бывший епископ, получив деньги за епископства, уехал в cвой родной город Ферден, там принял протестанство, женился, не смотря на свои преклонные лета, и занялся торговлей.

В 1234-1251 гг. - Леаль, в 1251-1265 - Перона (Старый Пернау).

В XVI веке часть мест в капитуле долго не замещалась. Однако, число каноников никогда не было меньше шести.

Это было первое высшее учебное заведение в Ливонии. Приглашённый епископом занять пост ректора Эгберт Харлем натолкнулся на неприятие среди дворян и бюргеров, перешедших в лютеранство.

Первая запись права для эзельских крестьян относится второй половиной XIII века.

Гапсаль представлял собой крепость площадью 3 га. Его стены имели толщину от 1.2-1.8 м, высоту - до 10 м, сторожевая башня - 29 м. Модернизация старых укреплений была закончена Иоханнм IV фон Кивелем.

Зачинателем разведения крупного рогатого скота на Эзеле был епископ Иоанн IV Кивел. Он приписал к поместью фермы Angla, Purtsa, Pamma, став примером для подражания.

Аренсбург - результат завершающего периода развития конвентских домов. Его здание имеет в плане форму, близкую к квадрату. Протяженность внешних стен от 42,76 м до 43,12 м. Со стороны внутреннего двора здание конвента окружено двухэтажной сводчатой галереей (клуатром, или крейцгангом). Лестница начиналась в северовосточном крыле здания вблизи ворот и вела на главный этаж здания. Через клуатр попадали в жилые помещения епископа, расположенные в северо-западном крыле конвента, а также а парадный рефекторий (трапезную) и часовню в юго-западном крыле, далее в общую трапезную и кухню, в дормитории (спальные залы), которые располагались в юго-восточном и северо-восточном крыльях. На первом этаже замка размещались различные склады и хозяйственные помещения: кухня, пекарня, колодец, пивоварня. Под парадным рефекторием размещался один гипокауст (калориферная отопительная система), а второй - под средним жилым покоем епископа.

Согласно этому документу, к рыцарскому сословию (жselschen Ritterschaft) относились лица, у которых не менее 4 четырех предков обоего пола, относились к благородному сословию (первоначально их было 28 родов). Только они получали исключительное право продавать и приобретать землю и брать её в залог по фиксированной цене (200 марок за гак), а также занимать церковные и судейские должности. Рыцарство брало на себя охрану всех жителей епископства, но при этом освобождалось от несения охранной и военной службы за пределами епископства. Эти функции должны были возложены на ландскнехтов, которые оплачивались из доходов, собираемых фогтом. Епископа, избранного капитулом, а также важнейшие решения должны были утверждаться мантагом, т.е. собранием всех вассалов епископства. В промежутках между заседаниями его функции исполняла курия в составе десяти представителей рыцарства и четырёх каноников капитула.

С 1524 года гербом Эзельского рыцарства (жselschen Ritterschaft) стал лазоревый (синий) щит с золотой аббревитурой DWGBE от немецкого девиза "Das Wort Gottes bleibt ewiglich" ("Слово Божье остаётся вечно", Книга пророка Иеремии 31:3), символизировавшей независимость от католического епископа Эзеля и католического Тевтонского Ордена.

Собрание всех дееспособных землевладельцев-дворян епископства в возрасте от 21 до 60 лет.

Крестьяне платят десятину, а также с каждого гака по две марки с половиной, ваден дров и одну курицу. Они один день пашут господам своим на собственных быках и при собственных затратах, а два дня жнут. От каждого дома дают два воза сена и если делают крепкую, то несут это своим господам. Они также обязаны строить и ремонтировать замки, церкви и дома своих господ, быть готовыми к походу и к защите земли, когда их уведомит епископ. И если сверх того, что записано, захотят добавить господам своим в услугах или иных дарах безо всякого принуждения, но добровольно, то это можно оставить это на их свободное усмотрение.

Более трети пахотных земель.

В 1552 году Аренсбург охраняли 40 ландскнехтов, а Гапсаль и Лоде - по 30.

Первоначально оно называлось Семигальским и охватывало южные районы Ливонии. Первым его епископом был владетельный немецкий князь Бернгард фон Липпе. Его преемник Хейденрих происходил из графского рода Шарцфельд-Лауенбург и предпочёл кафедру Кульма. Его преемник Буркхард так и не появился в Ливонии. В 1251 году кафедра была переведена в Курляндию, а само епархия стала называться Курляндской. Аутизм высших иерархов привёл к фактической инкорпорации территории епископства в 1301 году в Орден, который также добился назначения каноников капитула только из своих рядов.

Капитул состоял из шести членов: пробста, декана, келаря, эконом и 2 каноников, которые с 1290 года в обязательном порядке должны были быть членами Тевтонского Ордена.

В 1434 году курляндский епископ Йоганн III Tиргарт приобрёл у Рижского капитула Дондаген и Таргал (200 гаков) за 6000 рижских марок.

Во время Тринадцатилетней войны капитул добился от гроссмейстера отмены обязательной принадлежности епископа и каноников к Тевтонскому Ордену. Это обеспечивало относительную независимость епископства от Ливонского Ордена и, в конечном счёте, привело к превращению в имперское княжество.

Право беспошлинно вывозить из Ливонии в Пруссию жир, масло, сало и шерсть.

Borchsokinge - мызный округ

Получил рижское городское право в 1378 году.

Во всех частях Ливонского Ордена периодически составлялись мобилизационные списки (Roßdienstliste oder Musterrolle). Согласно ему, в середине XVI века Курляндское епископство должно было выставлять в случае мобилизации 85 всадников и 22 стрелка.

Фогт капитула находился в Газенпоте, а епископа - в Пильтене. С 1542 по 1547 гг. Газенпотским фогтом был Johann Heyking, в 1548-49 гг. - Lukas Massow, 1550-1561 гг. - Герман Дунсторп, 1561- 1574 гг. - Carl Soie, 1581-83 гг. - Emmerich von Mirbach, а с 1583 - Johann Behr.

Позже его функции перешли к коадъютору, которым с 1555 года стал Ульрих Бер

familiares

Поземельные подати в Куршском епископстве собирались между днём св.Николая и Рождеством. Налог с гака состоял из: десятины по рижскому вакку ржи, овса и ячменя или 105 рижских шиллингов и 2 любекских эре или 6 рижских шиллингов.

С хозяйства, обрабатывшего полный гак, епископу вносились корова или 2 барана, по 3 рижских фунта хмеля, льна и сала, Ґ рижского пуда конопли, воз дров, капкан, ведро и 6 яиц, курица, по фунту мёда и воска, 13 шиллингов военной подати, 24 шиллинга на строительство замка и 6 шиллингов амтману или 205 шиллингов. Безземельные крестьяне платили с домохозяйства 9 шиллингов в пользу шультгейсу, 7 шиллингов военного налога и баран.

Десятая приплода овец и коз, 3 фунта масла с каждого телёнка, выжившего к Иванову дню, 1 любекский пфенинг с поросёнка, выжившего к Иванову дню.

Естественно епископ Иоханн это сделал небезвозмездно для себя и своей казны.

20 вассалов числилось в амте Амботен, 2 - в Дондагене, а остальные - в Цирау и Сакенхаузене.

С 1537 года замок Амботен перешёл к коменданту Газенпота Иоханну фон Хейкингу, а укреплённое поместье Ангермюнде в 1540 году было отдано в лён Морицу Бломбергу, а затем перезаложено Георгу фон Фирксу за 4000 талеров.

В частности, на них утверждался порядок распределения ленов, разбирались тяжбы между дворянами и оглашались законодательные акты.

Один из корпусов замка являлся дворцом епископа. Документ 1431 года при его опиании упоминает, что в приёмном зале на стенах были изображены портреты всех епископов.

Всего свыше 15000 всадников и стрельцов с осадным парком (18 пушек, 6 мортир и 5 камнемётов).

Городок Шмилтен был захвачен и сожжён дотла

7 фанлейнов рейтаров и 8 - ландскнехтов

Э. фон Зибург цу Вишлинген был обвинён Г.Кетлером в измене и заключён в замок Кирхгольм, где вскорее умер.

Гарнизон состоял из фанлейн из 250 ландскнехтов. Здесь же находился осадный парк Ордена - 18 пушек, в т.ч. 5 картаун и полукартаун, 2 длинные пушки, 2 мортиры и 6 больших кулеврин.

Й. фон Мюндена и Герда ван ден Марка

Кроме рыцарей свиты на борту находились два лютеранских проповедника, пять поваров, восемь портных, пять сапожников, три оружейных мастера, триста лошадей, ручная обезьянка, кошка с котятами и 300 ландскнехтов датской службы, ветеранов Дитмаршена.

"Hunden" - "Гончая"

Его возглавлял пробст Арнольд фон Фитингоф, член местного рыцарстского рода. Канониками были Eggert von Aalen, Adrian Gade, Andreas Friedrich Senfftenberger, Heidenricus de Brakele, Georg Meke, Gerhard Schutte, Richardus van dem Wolde, Georg Wilcken, Philippus Westphal. Три каноника Johan Duvel, Christoph Kursell, Reinhold Zoege и пробст были членами курии.

По данным А.Адамсона это были фогты Dietrich Behr, Wolmer Treiden и светские члены курии Christoph MЭnchhausen, Klaus Aderkas, Konrad Burmeister, Dietrich Farensbach, Otto Gilsen, JЭrgen et Otto von Vittinghof, Dietrich, Heinrich et Johann эxkЭll.

Зонненбергского фогта перевезли в Аренсбург и посадили под домашний арест.

Более подробно о составе эзель-викского капитула и курии см. А.Адамсона.

При этом за ним сохранялось место пробста газенпотского капитула. В общей сложности во владении рода Беров оказалось 560 кв.км или восьмая часть всей территории Курляндского епископства.

Вольмар умер 12 мая. Магнус выплатил его наследникам Йохану и Рейнгольду фон Трейденам долг в размере 13000 рижских марок.

Эзель-викский капитул и рыцарство узнали об этом платеже заранее и попытались взять эти деньги себе, направив 9 июня письмо королю Фредерику.

В 1560 году Альбрехт за 50000 гульденов получил в залог Гробинское фогтство, которое находилось в составе герцогства Пруссия до 1609 года.

Т.н. депутационстаг, на котором императора должен был представлять Карл Гогенцоллерн - родственник герцога Альбрехта и маркграфа Вильгельма.

Более подробно см. Б.Рюссов "ХРОНИКА ПРОВИНЦИИ ЛИВОНИЯ", ч.77.

К ленному ополчению Эзеля и Вика добавились 22 всадника и 12 аркебузиров, вписанных в Зонненбергский мобилизационный лист (Musterrolle).

Два на Эзеле и по одному на Мооне, Даго и Леале.

А.Курбский вспоминает о своей победе под Верпеленом над войском "магистра", которая состоялась на Троицын день.

Всего 95 всадников под командованием Эверт фон Дельвига. Они попытались атаковать войско Курбского у Шенгофа, но были разбиты, а их предводитель убит. Это первое упоминание о гофлейтах.

Известно, что она не была выплачена полностью и два года спустя.В 1578 году Мориц Врангель стал обладателем поместья Паргенталь в Вике.

Домское подворье у стен Ревеля и монастырь В Падисе.

Более подробно см. А.Адамсон стр.42

Расположенный на западе Гаррияа цистерцианский монастырь имел выгодное расположение со стратегической точки зрения: он блокировал орденский гарнизон в Кегеле(Кейле).

Под командованием князя Мстиславского было 17 воевод и 70 голов, а осадный парк насчитывал около 50 орудий. Численность русских достигала 20-25 тыс. человек, включая обозных.

По другой версии, он должен был перехватить обозы с казной, следовавшие из Феллина в Пярну.

Для расчёта с 1500 ландскнехтов, собравшихся под знамёна Магнуса, его брат Фредерик прислал 12000 талеров. Их, однако, не хватило для полного расчёта даже с учётом местных поступлений.

Получив известие о падении Феллина, царь приказал князю Мстиславскому взять Колывань-Ревель. Онако, воевода двинулся к "Белому камню", ограничившись посылкой "прелестной грамоты" рату.

В частности, воеводы раздавали крестьянам заранее заготовленные "листы", призывающие не подчиняться немцам. Русский наместник в Феллине сообщал, что "бояре и воеводы посылали <...> к Пернову и к Апслу и во весь Витцкой уезд, и те места все повоевали и выжгли". Немецкие дворяне бежали, а оставшиеся в деревнях "старосты и чюхны государю нашему за свои вины били челом, и государь их к своей вотчине к городу к Вильяну велел и приписати, и государя нашего вельянские воеводы и грамоты тем старостам подавали от государя нашего людей, чтоб их по тем грамотам не воевали", а затем "писцы государя нашего на те мызы и деревни детем боярским выписи подавали". С точки зрения придания анексии законности, крестьянские старосты в Вике имели право так поступать, поскольку эзель-викское право сохранило за ними собственную организацию и самоуправление.

Состав отряда не мог превышать 4 тыс. человек, поскольку Мстиславский взял с собой в Йервен не меньше половины своей армии, кроме того он оставил в Феллине 2400 солдат, в отрядах Троекурова и кн. Ростовских также было по 2-3 тыс. человек.

Действительно, русские сожгли три дома в пригороде и ретировались.

В Гапсале в ход пошло церковное серебро.

Магнус формально решение ландтага об освобождении Людингхаузена-Вульфа. Для того, чтобы заручиться его поддержкой предоставили поместье под Пильтеном. Два последующих года он безвыездно прожил в Аренсбурге под надзором местного фогта.

300 конных и 400 пеших воинов при 2 фальконетах

Утром 11 сентября 1560 г. под Таллинном за Иерусалимским холмом произошло сражение между таллиннскими горожанами и русским войском, которое двигалось мимо города с добычей и пленниками, захваченными в Вике. Ревельцы одержали победу, в ходе которого погибло несколько сот русских и 60 ливонских воинов; было захвачено множество обозных телег, коней и около тысячи голов скота и освобождено большое число пленных. Во время второго боя ревельцы потеряли две фальконета и тягловых лошадей. Конный отряд Братства черноголовых, участвовавший в битве, потерял десять человек убитыми.

Амтман Иоанн Шмедеман и старшина Иост цур Гаке были посланы, чтобы занять денег и договориться о помощи в случае нападения.

Яков Уксель из Луммата, Отто Уксель из Киркета, Юрген Рисбитер, Дидерик Ливе

Согласно многим источникам русские, проходя по эстляндским землям, раздавали крестьянам "прелестные письма", в которых призывали стать подданными царя.

Stalljгnge - "подконюшие" были потомками туземной знати, перешедшей на службу Ордену. Они составляли лёгкую конницу. Sechsferdingsknechte -шестифердинговые кнехты несли пешую службу в орденском войске и получали за это 1.5 рижских марки (шесть фердингов) за кампанию.

На нём присутствовали депутаты шести курфюршеств, трех епископств, герцогов померанского и брауншвейгского, города Любека, графа насаусского. С посланиями к собранию обратились герцоги Иоганн Альбрехт Мекленбургский, Генриха Младший Брауншвейг-Люнебургский и Иоанн Фридрих Саксонский.

Из сношений с риксродом выяснилось, что Магнус действует сам по себе, а не от иени Дании.

См. А.Адамсон стр.45-46

17 октября в Аренсбург отправлено 30 ластов солода и ячменя, ласт (2 т) пороха, 2 длинные пушки (quartierschlangen) и по 100 ядер к каждой из них.

https://de.wikipedia.org/wiki/Barnim_IX._(Pommern)

https://de.wikipedia.org/wiki/Johann_(Brandenburg-K%C3%BCstrin)

https://de.wikipedia.org/wiki/Johann_Albrecht_I._(Mecklenburg)

https://en.wikipedia.org/wiki/Christina_of_Denmark

Ко двору Кристины бежал Вильгельм фон Грумбах, который вместе датским изгнанником едером Оксе представили ей план создания широкой коалиции, направленной против гольштейнских герцогов их зятя курфюрства Саксонии Августа и ландграфа Филиппа Гессенкого. В неё должны были войти Эрнестиннские Веттины, шведский король и нидерландское дворянство.

Драбы (от старопольск. drab) - наемные солдаты, пехотинцы, служившие в войсках Великого княжества Литовского и Королевства Польского в XV-XVI вв.

6 пушек (2 кулеврины, 2 полукулеврины и 2 бомбарды), порох

Десять из них направлялись в гарнизон Аренсбурга, столько же - в Гапсаль и пять - в Лоде.

Согласие короля на женитьбу герцога Магнуса в момент подписания договора рассматривалась как пустая формальность, поскольку решающую роль здесь оставалась за королевой Доротеей и герцогами Голштинсками.

Прусский герцог согласился продлить займ продовольствия и оружия присланного в Аренсбург осенью прошлого года, а также содействовал пропуску товаров, закупленных герцогом Магнусом.

Предлагалось обменять Зонненбург на Курляндское епископство.

Ранее он был наместником(заместителем) Ю.Зеновича

Командирами литовских драбов были ротмистры Талипского и Модржевского, под командованием которых числилось 300 человек. Однако, в Ревель прибыло только 160 человек.

https://sv.wikipedia.org/wiki/Henrik_Klasson_(Horn)

На переговорах с Кетлером шла речь о продаже Зонненбурга, Пернау или аббатства Падис за 100000 талеров.

Ещё 7 галер готовились к отплытию из Стокгольма, о чём сообщал в Копенгаген эзельский капитул.

Ревельцы послали своих представителей к ландмейстера с просьбой освободить от присяги Ордену. Рат отказывался принимать послов Магнуса и Кетлера, прибывших в город.

29 мая.

29 сентября 1561 года король Эрик XIV установил, что в один талер равен 4 шведским маркам или 16 фердингам. В фердинге содержится 9 шиллингов или 27 пфеннингов.

Шведские кнехты ыли недовольны Горном и его офицерами, которые платили ливонцам на 7 марок больше, чем им.

Горн обещал дать Ревелю в долг 40000 талеров, выплатив авансом 16000 марок, составлявших примерно десятую часть от обещанной суммы.

6 июня

Шведский барон Лаврентий (Лорс) Флемминг

Эрик XIV был недоволен клятвой, данной горожанами, и требовал другой, более тесной. Он захотел получить акты Ревеля до 1558 года, но также получил отказ. Король также попытался ограничить произвол немецких помещиков, отменив телесные наказания и установив собственные суды.

Первым внешнеполитическим шагом Эрика XIV после занятия Ревеля стал запрет "нарвского плавания".

В Одензеский рецессе 1560 года Ганза должна была отказаться от тех прав в землях датской короны, которые не были юридически доказаны. Король Фредерик стал вмешиваться в управление Борнхольмом. С 1558 года королевский лагман Х.Валкендорф постепенно урезал их права в Бергене.

https://de.wikipedia.org/wiki/Otto_IV._(Schaumburg)

Сестра Сигизмунда Августа принесла бы Рюриковичам права свои на Великое Княжество Литовское и Польшу.

В более позднем письме, датируемом 1566/77 гг., также говорилось о противоестественной связи Магнуса со своим камердинером. Столь тяжкие обвинения, бросавшие тень на честь королевской фамилии, должны были быть подкреплены вескими доказательствами и свидетельством очевидцев, но этого представлено не было.

Их источником мог быть кто-то из окружения герцога, например, Кристофер фон Мюнхгаузен

Скорее всего её предали огласке тайные сторонники Ордена.

Ульрих был помощником курляндского епископа и пробстом Газенпотского домского капитула. Он приобрёл у Магнуса поместья Шлек и Эдвален, которые были собственностью вплоть до первой мировой войны.

Оставить комментарий © Copyright Пауллер Олег (carkovs0@latnet.lv) Размещен: 22/08/2017, изменен: 22/08/2017. 157k. Статистика. Глава: История Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Часть работы, посвящннная первым годам правления Магнуса в Ливонии

Пауллер Олег : другие произведения.

Магнус Ливонский