Деревянная ракета, морально устаревшая
и опешившая,
плешь родимой стране проевшая,
вспоминает дальнюю юность
и прекрасной земли округлость,
Сиракузы вспоминает и Прагу
и свою реактивную тягу
на которой когда-то она уносилась,
красивая,
безоглядно в самую синь
сфокусировавшись на Сириусе.

Деревянная ракета,
вышедшая на заслуженную пенсию,
постепенно впадает в детство,
превращаясь из средства
передвижения в космическом пространстве
в средство передвижения, 
что находится в трансе.

Что же сталось с тобою, ракета,
ты, наверно, ракета, устала,
твои доски давно протрухли,
превратилась ракета в рухлядь,
в мезозойской траве заглохла
твоя авторская эпоха.

Но ракете ночами снится,
что она не синица,
зажатая в чьей-то потной ладони,
а журавль парящий в бездонности
над всеми империями,
расправив дюз хвостовое оперение.

И тогда деревянная ракета
трясётся и кряхтит по-старчески,
распрямляет со скрипом свои суставчики,
словно находясь на старте,
готовая взмыть в поднебесье -
могучая и бестелесная.

Не спи, ракета, а то замёрзнешь;
рождай, деревянная ракета, возглас,
тебе всего лишь сорок восемь,
напрягай сосновые свои мышцы,
поднимайся всё выше и выше
и выше, подобно выстрелу,
навстречу миру что высится,
навстречу миру что мыслится,
на своих деревянных "милицях"
пока, наконец, не достанешь,
смертельно-усталая,
татаро-монгольского звёздного стана.