Оказалось мало того, что таксист опоздал на двадцать минут из-за того, что умудрился встрять в пробку, так еще вдобавок ему хватило наглости выклянчить у меня дополнительно аж тысячу рублей за общение с моей персоной - это когда я названивал диспетчеру таксопарка каждые пять минут и справедливо требовал поторопить нерадивого водителя, который не предусмотрительно застрял в пробках. Таксист орал, что с него диспетчер снял штраф и требовал оплатить наличными эту сумму, угрожал монтировкой, сквернословил и всячески унижал меня.
Скрывая свое брезгливое отношение к водиле, швырнув на пассажирское кресло пятьсот рублей, я гордо направился к терминалу аэропорта, попутно рассуждая сколько отдать денег лакею, который должен будет открыть передо мною дверь в терминал, сколько отдать стюардессе, чтобы она убрала трап самолета и закрыла люк, сколько отдать пилоту, чтобы самолет не сильно болтало в воздухе.
К моему ужасу лакей не открыл мне дверь. Я стоял держа купюры в руке перед стеклянной дверью, которая автоматически то открывалась то закрывалась, а сзади меня подталкивали проходящие за мной люди, которые оставляли на моем теле синяки своей ручной кладью. Они добились своего и я, оказавшись внутри, решил жаловаться начальству, по пути прикидывая сумму, которую нужно оставить за свою жалобу в администрации аэропорта.
Когда я вошел в вотчину владыки и покровителя пассажирских душ, я почувствовал на себе неприязненный взгляд секретарши, прошел мимо нее с высоко поднятой головой и без стука открыл дверь начальника вокзала, твердо зная лишь одно: у нас в стане демократия и каждый вправе действовать как ему захочется, говорить что хочется, давать взятки кому надобно, предварительно изучив нюансы уголовного и административного кодекса.
Начальник аэропорта мне что-то говорил, рассматривая мои документы и проездной билет, заискивал, лебезил, но я его не слушал, я был сосредоточен на своей физиогномике, которая должна была выражать брезгливость, обиду и чувство собственного достоинства, которое отображалось в виде купюр, зажатых в моем кулаке.
Швырнув купюры ему в лицо, я гордо развернулся и направился к зоне выхода на посадку, не забыв при этом напротив ненавидящей меня секретарши выпустить струю газа.
На досмотре меня пытала хабалка неопределенного возраста, заставляя вынимать металлические предметы из карманов, но я вытаскивал лишь мелочь, потому что ключи от собственной квартиры не мог ей отдать, слишком жирно для нее будет размышлял я, в который раз переходя барьер и стойку металлоискателя.
На тридцатом круге ко мне подошел какой-то мутный человек в погонах и без улыбки принялся вокруг меня шарить какой-то железкой. Поняв что квартира уходит от моей персоны, мне все-таки пришлось выложить ключи на столик вблизи металлоискателя. Эти изверги меня отпустили и я побежал в зону выхода на посадку. Ну и этого им показалось мало, они побежали за мной, держа в руках монеты, ключи и что-то угрожающе мне выговаривали. Мощным ударом в челюсть я был остановлен и повален на пол, негодяи подняли меня на ноги и начали запихивать в мои карманы принадлежащие мне вещи.
"Совесть замучила", - с ехидством подумал я. "Свидетелей огромное множество, вот страх и подсказал им не светиться перед людьми, присваивая себе мои личные вещи".
- Я их обманул! - с ликованием вскричал я.
Поднимаясь по трапу самолета, я увидел озлобленно посматривающего на меня пилота и ощутил брезгливость пропускающей меня внутрь салона стюардессы, которая пыталась надеть на себя маску приветливости. Но меня невозможно было обмануть, всем существом я ощущал ее маленькую и кровожадную натуру.
Самолет взлетел и я начал читать вслух молитвы и креститься, то и дело вспоминая: "Надо похлопать в ладоши после посадки".
Самолет коснулся своими ненадежными колесами о землю и я, окончив молитву, начал жаловаться на то, что трясло в полете, а летчик халтурил, придумывая по пути следования какие-то несуществующие воздушные ямы и непонятную турбулентность.
Но я даже не подозревал, что ад не остановит разрушающую мою психику деятельность.
Нашу группу поместили в какую-то коробченку о четырех колесах и повезли, как уверял гид, в райские места. Глядя на уродливые, пропитанные алкоголем и ненавистью ко мне лица, я отвернулся к окну и ужаснулся. Передо мной возвышались какие-то чешуйчатые пни, на их вершинах ветвились длинные зеленые листья.
- Это пальмы... - вещал экскурсовод далее.
Но я не стал ее слушать, мне нужна была другая информация. Я готов был собственными глазами ее увидеть и благодаря полученным мною знаниями проанализировать.
Далее все что я увидел походило на дурной сон. Я оказался в комнате. Передо мной стоял телевизор и верещал на арабском языке. Почувствовав ужас и то что меня обманули, я скрылся в шкафу и замер там до самого отъезда, не выходя из него ни на одну минуту, невзирая на язвительные замечания горничной.
- До моря идти три минуты, - уговаривала меня она. - Выйдите пожалуйста из шкафа!
Я сидел в шкафу и ехидно хихикал ей в ответ, понимая что от людей хорошего ждать нельзя, не верил ей и то и дело ощупывал карманы.
В тихом ужасе от происшествия я оказался у порога своей квартиры и порадовался тому, что ключи эти садисты так у меня и не отняли, почувствовал облегчение, позвонил коллегам по работе и принялся хвастать им о своем великолепном путешествии.
А в это время ничего не понимающие люди резвились на пляже, играли в волейбол, смеялись и радовались жизни.
20.02.2015г.