Олейник Валерия : другие произведения.

Записки потенциального мертвеца

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    США, Техас, 1991 год. Молодой человек, обвиненный в нескольких убийствах, приговорен к смертной казни и ожидает исполнения приговора. Его мотивы до сих пор не ясны, заключения психиатра туманны и неточны, и другой специалист получает разрешение поработать с убийцей. Она получает разрешение проводить с пациентом по два часа дважды в неделю, не подозревая, к чему это приведет и какая жуткая истина откроется ей в итоге.
   Пролог
  
  
   17 сентября 1991 года.
  
  
  Ханна захлопнула дверь и с облегченным выдохом опустила на полку тяжелые пакеты и сумку. Она не успела сделать и трех шагов, как тут же перецепилась через высокий каблук чужой накренившейся туфли, вполне ожидаемо оставленной у порога. Тяжко вздохнула и еле сдержалась, чтобы не чертыхнуться в слух, опустошенно усмехнулась против воли - в глубине квартиры хлопнула дверца холодильника, заглушая звуки очередной бурлескной песенки по радио и приглушенное музыкой мурлыкающее: "Ханна, детка, если это ты, то возвращайся и беги за батарейками для пульта - пальцами на ногах трудно дотягиваться!".
  Ханна улыбнулась и устало всунула гудящие ноги в мягкие пушистые тапочки - зашвырнула разбросанные туфли со своими белыми босоножками в шкафчик для обуви, - и беззвучно проскользнула на тесную тусклую кухоньку.
  Кухня у них смещалась с гостиной, и днем была светлой и уютной, словно нарядная комната принцессы - Мишель понавешивала на стены цветные плетеные коврики и постелила на стол синюю, на прованский манер, клетчатую скатерть - Ханна же заполонила подоконник зелеными цветущими растениями и разукрасила гуашью в винтажном стиле шкафчики и подставки для кухонных принадлежностей. Только ближе к темноте все это меркло и становилось похожим на заброшенный детьми кукольный домик с еле работающим пыльным телевизором - окна выходили на неосвещенную улицу, а Ханна все время забывала вкрутить в светильник лампочку поярче.
  - Твои туфли меня чуть не убили на выходе и это уже во второй раз, Спайн, - Ханна смерила сощурившуюся в улыбке Мишель укоризненно-материнским взглядом и тяжело опустилась на край углового диванчика у двери - Мишель шире обнажила в улыбке ровные зубы и задиристо щелкнула металлической открывачкой на запотевшей банке пива. Хлебнув глоток и, будто бы о чем-то вспомнив, она быстро спохватилась, и повернувшись к ней спиной, начала копаться в брошенной у стены компактной сумочке - торжественно выуживая оттуда на свет обычную картонную белую коробку, - Ханна сразу догадалась, впрочем...
  - Ты же простишь меня, конечно простишь, дорогая, если узнаешь, что я тебе сегодня принесла, м?
  Ханна отследила по траектории ее заговорщицкий взгляд, пропустила мимо ушей привычно тягучий сипловатый голосок и, уже на пол-тона мягче, язвительно усмехнулась - в коробочке ровной стопкой лежали, как на подбор, красивые лимонные пирожные из ее любимой кондитерской, и, глядя на довольное в конец лицо давней соседки, понимала: злиться на нее просто невозможно.
  
  Мишель - "эротическая мечта любого наркомана", как она называла себя сама, - была сочетанием выражения вечной апатичной скуки на лице, нездоровой субтильной красоты и слегка оттопыренных ушей из-под длинных волос, падающих на плечи тонкими нитями.
  Ханна силилась понять, но все никак не могла, как судьба могла так нагло столкнуть ее с такой личностью, как Мишель Спайн - девчонка училась на третьем курсе колледжа, мечтала стать зверским беспощадным адвокатом и на ужин предпочитала китайскую лапшу с баночным пивом, - выросшая в британском пригороде, привыкшая к вечернему крепкому чаю Ханна, так и не ответила себе на вопрос, почему они приняли решение жить вместе, и не вспомнила даже, каким образом и как давно. Она любила Мишель без условий и по-матерински как-то - к тридцати полным годам у нее за спиной было всего два несчастных романа, один несчастный аборт и работа психиатром в исправительном центре для несчастных малолетних преступников, - и пускай она не жаловалась, найти причины, по которым они с Мишель до сих пор терпели друг друга и даже неплохо ладили, получалось без успеха. Скорее всего, нужно было прийти к выводу, что это просто ее знаменитая, унаследованная от матери, святая мазохистская терпимость.
  
  
  И лимонные пирожные из кондитерской на углу, конечно же...
  
  
  - Сегодня, кажется, даже они мне не помогут... - Ханна медленно положила ногу на ногу и меланхолично подцепила кончиком ногтя сливочный крем с ровного желтоватого бисквита - почувствовала привычный сладковато-масляный привкус и, послав ко всем чертям запрет на сладкое после шести, - воровато откусила небольшую половинку.
  Мишель ухмыльнулась. С грохотом приземлила напротив нее чашку с дымящимся черным чаем, хорошо зная неискоренимую традицию английских чаепитий - сама Мишель заливала в себя килолитры кофе в независимости от дня и ночи, - и продолжила скучающе ковыряться пластиковой вилкой в остывшей раскисшей лапше: неудобные палочки она, психанув, минутой ранее швырнула в переполненный мусорный бак, так и не научившись ими пользоваться. Ханна могла бы подумать, что ей абсолютно все равно, если бы не знала Спайн так хорошо.
  - Ну так... Может перестанешь нудить, старушка, и расскажешь, что там у тебя приключилось? У тебя такой цвет лица, будто вместо работы ты беспробудно бухала со своим "детишками" и всю ночь блевала над унитазом в каком-то гадюшнике. У тебя стрелка на колготках пошла, кстати... Ну-ну, и куда же делась моя педантичная повернутая на чистоте миссис Ванс?
  Ханна с насмешливой досадой проследила, как шумно и с удовольствием Мишель отхлебнула кофе после благополучно выглущенной банки пива и, смешно сморщив нос, рефлекторно повторила ее жест со своей чашкой. Губы обожгло горячим дымом - жаловаться о своих проблемах такой, как Спайн, не хотелось... А вообще, черт... черт с ней, черт с ним... Как-то трудно все было с недавних пор.
  - В общем... Помнишь, мне год назад предложили повышение? - Мишель с промедлением кивнула, честно раздумывая, помнит ли - и Ханна продолжила без пауз: - Это не то, чтобы повышение - просто мистер Редмонд, мой бывший шеф, дал на мое имя очень хорошую рекомендацию, и меня по ней отправили на довольно неплохо оплачиваемую должность... в... колонии, - во всяком случае, до этого времени я справлялась без проблем и почти на ура... Но я больше не могу, черт бы побрал! - Ханна непривычно для себя в сердцах внезапно вскрикнула, и Мишель даже растерялась, так и застыв с зажатой во рту чайной ложкой, тем не менее, забыв вовремя поменять привычно утомленное выражение лица на едва ли заинтересованное - но подруга редко срывалась на повышенные ноты и это действительно удивило ее:
  - Этот сопливый щенок... Я тебе клянусь, не было в моей практике такого, чтобы я думала и уж тем более высказывала в сторону этих искалеченных детей нечто подобное - хотя слышала и видела в них такое, что и в самых страшных кошмарах не приснится. Они обкладывали охранников матами в моем присутствии, проклинали, отпускали грязные шуточки, отрыгивали и плевали мне под ноги - многие из них, уверена, хотели меня прикончить на месте самыми изощренными способами, но этот... С ним из наших никто не справляется, - Ханна задохнулась от нехватки воздуха и тут же без сил сдулась как воздушный шарик - Мишель дослушала ее с половинчатой улыбкой и, продолжая не сводить с нее взгляда, показывая, что все еще внимательно слушает, выбросила грязную чашку в пустующий рукомойник. Ханна с покорной обреченностью сделала вывод, что посуду сегодня снова моет именно она и, старательно подавив рукой глубокий зевок, расстроено покачала головой:
  - Я впервые поймала себя на мысли, что в этом случае человеку будет проще просто оборвать жизнь - прежде всего для него самого. Вспоминая, кто громче всех орал на митингах по отмене смертной казни, сейчас такое слышать от меня просто дикость - но стоит только вспомнить эти... Эти демонические глаза, меня по позвоночнику электрическим током простреливает - так, что волосы на затылке дыбом, и, о господи, вот как сейчас...
  
  Ханна непроизвольно дернулась и брезгливо повела плечами - неизменно спокойная, безразлично улыбающаяся Мишель перекатила между пальцев снятое со среднего пальца массивное кольцо и легко поднялась с места, отстраненно закусывая внутреннюю сторону щеки, - она всегда делала так, когда о чем-то думала, Ханна хорошо помнила.
  - Интересно было бы посмотреть на того, кто вывел из равновесия нашу несокрушимую консервативную бабулю Ванс... - Мишель отвернулась, на ходу стягивая через голову короткое бутылочно-зеленое платье, но Ханне не нужно было смотреть в лицо, чтобы услышать, как лукаво она усмехается, беспроигрышно обнажая в улыбке только лишь края маленьких зубов.
  Она была модельно-высокой, сплошь состоящая из резких углов, анемично опущенных узких плечей и тонких бледных щиколоток - такие особенно нравились нынешним мужчинам, Ханна успела проанализировать.
  Мишель ловко стянула с себя черный кружевной лифчик и почти сразу набросила наверх свободную белую футболку - но Ханна успела захватить взглядом и свежую, все еще красноватую татуировку с инициалами "O.S." прямо на голом копчике и безвкусного изогнутого скорпиона на правой лопатке - новая татуировка, скорее всего, была сделана в честь Оливера Стюарта, - парень Мишель работал веб-дизайнером в каком-то эротическом издании, без забот жил в полуразрушенном трейлере и обожал камуфляжные куртки, которые Мишель просто ненавидела. Саму Мишель он тоже любил до беспамятства и пахал, как проклятый, только ради ее прихотей, не всегда, впрочем, получая в ответ заслуженную благодарность. Мишель была странной, нездешней - рыжая от природы, она решила покраситься в кричащую блондинку, но от качества краски уже второй месяц ходила в цвет маринованного имбиря; в независимости от дня и ночи красила губы вечной алой помадой и ярко выделяла румянами без того острые скулы.
  Мишель, как будто выйдя из транса, махом натянула на ноги короткие джинсовые шорты, щелкнула креплением коричневого кожаного ремня - без ремней с нее спадала любая одежда, - и прошлепала босыми ступнями обратно к столу, выуживая из заднего кармана забытую там пачку ментоловых сигарет.
  - Слушай... - Ханна перевела на нее размытый сонный взгляд и вопросительно подперла рукой тяжелую голову, слушая:
  - Мой преподаватель по психологии личности... Миссис Уотерс... Прежде чем прийти к нам, она лет пять отпахала в реабилитационном центре для несовершеннолетних наркоманов... Или алкоголиков?.. Или и того, и другого, нет разницы. Я знаю, она часто оказывалась в таких ситуациях, как ты... Она разругалась с начальством и как раз ищет себе работу, ну... - Мишель почти смутилась, так быстро переведя тему, хотя скорее это было просто неверное падение света, и Ханна умудрилась тактично промолчать - не ждала она особой поддержки от такой, как Мишель, - дальше заинтересовано прислушалась: - Почему бы тебе не предложить ей работу у себя? Вы ведь учились вместе. Помнится, ты рассказывала, что у нее котелок неплохо варит...
  
  "Миссис Уотерс... Уотерс... Миссис Уотерс... На два года младше, жила с ней на одном этаже в старой общаге; из комнаты, где она обитала, всегда играла громкая музыка, которая мешала ей учится, и вообще...". И вообще...
  Перед сном Ханна запрыгнула под теплое пуховое одеяло - она даже жарким летом спала под ним, зарывшись с головой, - и набрала по смятой бумажке мелкий телефонный номер:
  - Томми? Это мисс Ванс беспокоит, прости, что так поздно... Ты ведь дежурный сегодня, да?.. У меня будет к тебе срочная просьба. Пожалуйста, полностью вычеркни из дела Ричарда Скорна мое имя, будь добр... Спасибо.
  
  
  Штат одинокой звезды* впервые за такое долгое лето затягивали мрачные дымные тучи.
  
  
  
  Где-то чужой взгляд из-за зарешеченного окна тихо отследил, как последняя звезда, вспыхнув на небе, сгорела дотла - и сам опасно погас в темной ночи...
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"