Она повернулась, пшеничные, как спелая нива, волосы рассыпались по плечам.
- Соломинка,- поправила, смеясь. Привычными движениями накрутила на пальцы светлые прядки, очень близкая и непомерно далёкая, как небо и море, от которых она не отрывала взгляд.
- Купаться идём? - я сделал ещё попытку обратить на себя внимание. Нет, правда, море - оно и завтра море, а у меня самолёт раным-ранёхонько.
Мы всё же спустились к морю и искупались - вода оказалась тёплая-тёплая. Куда-то подевались медузы, обычно приманивающие неопытных купальщиков, может, почувствовали в нас тёртых птиц?
Потом мы загорали, Лянка, как тогда, в юности, болтала ногами, лёжа на животе.
Я пощекотал ей подошвы сорванной травинкой и, быстро вскочив, побежал вдоль берега, спасаясь от мщения. Не получилось, меня догнали и свалили с ног. Море ласково лизнуло подошвы и заманило в теплую воду. Ушёл мир, остановился среди мягких волн, где мы с Лянкой остервенело целовались, как будто не было между нами долгих двенадцати лет.
До полного сумасшествия оставался маленький шаг. Что остановило нас? Прошедшие годы? Скорее, общие воспоминания...
Тогда мы так же лежали на краю моря - выпускники единственной средней школы маленького приморского посёлка. Нас было-то всего 13 человек, чёртова дюжина из пяти парней и восьми девчонок. Но даже в такой малой группе были свои порядки и раздельные подгруппки.
В нашей было три девчонки и два парня: Мурка, Лянка и Оксанка и мы с Игорёхой. Дружили почти с первого класса. А к выпускному между Лянкой и Игорёхой словно ток прошёл: прогуливали общие походы в кино, иногда и школу, часами могли сидеть на обрыве и наблюдать за морем, чайками. Игорёха бредил самолётами и Ленинградом, Лянка тоже мечтала о небе.
Небом тогда бредили многие одноклассники - кто просто небом, а кто и выше - космосом. И часто вспоминали, как ещё совсем школярами орали, прыгали по классу, переворачивая парты в апреле 1961 - Гагарин в Космосе! Долго потом играли в космонавтов, надев картонные шлемы, бегали, жужжали, раскинув руки. А потом просто падали на землю и смотрели вверх, на облака. Может, это и стало причиной Лянкиной любви к небу?
В ту жаркую выпускную весну мне крепко доставалось: попробуйте сразу оказывать внимание двум девицам, Мурка сердилась, если мы с Оксанкой начинали шептаться, а Оксанка дулась из-за нашего с Муркой вечного юмора. Наверное, девчонки ждали от меня большего. Но... но сквозь шепотки и смешки, игры в воде, строительство песочных замков и запуски "блинчиков" я ждал, когда появится Лянка-Пшеничка, пусть даже с Игорем.
А потом мы разъехались: влюбленная пара рванула в Ленинград исполнять свою мечту о небе, да и мы трое в поселке не остались.
Какое-то время мы все переписывались, общались, были в курсе учёбы и личной жизни, но вскоре письма стали приходить реже. Я постепенно освоился в Оренбурге. Иногда накатывала ностальгия, и я подолгу рассматривал наши совместные школьные фото и снимки из Ленинграда, где счастливые красивые Лянка и Игорь исполнили свои мечты и подружились с небом - он стал лётчиком, она - бортпроводницей.
А потом я встретил Марину. Думал ли я о браке? Скорее, нет, нам и так было хорошо друг с другом, но мы уже были не наивными школьниками, а взрослыми мужчиной и женщиной, жаждущими серьезных близких отношений. Когда Марина забеременела, подали заявление в ЗАГС. Теперь у нас уже двое пацанят.
Так что же я делаю здесь, у моря, с Лянкой?
Случайность? Ничуть. Я мигом откликнулся на Лянкино письмо собраться всем, как тогда, давно, на диком пляже небольшого приморского поселка. Но где всё остальные?
Оказалось, приехали только мы вдвоём. Честно, я обрадовался, но и растерялся - странно, что больше никто не захотел встретиться с юностью, и было жаль, что Лянка приехала одна, без Игоря.
Она изменилась: стала настоящей горожанкой. Стройная, красивая, стильная, с особым питерским шиком. Немного бледная и даже чуть холодная. Вспомнил Пшеничку-одноклассницу: босую, загорелую, отчаянно озорную. Словно жаром пышущую.
Морская волна откатилась. Сумасшествие не наступило. Мы уселись на тёплый песок, Лянка перебирала песчинки, щурилась, наблюдая как они струятся, стремясь обратно в свой песочный мир.
- А скажи мне, Лёшка, ты жену свою любишь? Или сжилось-стерпелось?
Ничего себе, как обухом по голове. К чему бы это, Лянка? Я не хотел говорить с ней о Марине - это другой мир, только мой и нашей семьи, я его ни с кем не обсуждаю, тем более, с посторонними.
На минуту стало неуютно от своих мыслей. Это когда же, Лёша, тебе Лянка посторонней-то стала? Подумав, просто кивнул, да она, похоже и не ждала иного ответа, снова гипнотизируя взглядом небо.
- Как вы живёте, Лянка?- спросил, чуть помолчав.
- Нормально, расскажи о себе,- она как-то странно прикусила губу и на мгновение отвернулась к морю. Мне показалось, или в глазах у Пшенички мелькнули слёзы? Да что же у вас произошло-то?!
Я скупо поделился свой жизнью. Она кивнула, сорвала травинку и задумчиво прикусила. Ах, Лянка, как я давно хотел увидеть твои губы, как часто они снились мне ночами. Не зря, нет, не просто так ты позвонила именно мне. Взяв ладонью за подбородок, повернул Лянкину голову, посмотрел в глаза:
- Что у вас случилось, Ляна?- спросил осторожно.
Она покачала головой и пошла к обрыву. Догнав, потянул её за руку, обнял, Лянка прижалась ко мне и разрыдалась. Я гладил её волосы и вздрагивающие плечи, так мы долго стояли, пока не каркнула пролетевшая мимо чайка. И тут Лянка заговорила, отрывисто, надрывно, захлёбываясь слезами:
- У нас всё было хорошо, очень хорошо, мы летали и любили друг друга, пока не поженились. А после Игорь заявил, что хочет ребёнка. Я растерялась, я не была к этому готова. Лёша, понимаешь, что это значило для меня? Потерять небо, навсегда. Я долго отговаривалась, предохранялась как могла, но всё же залетела. И сделала аборт. Как и он, я хотела быть птицей! Но после операции начались осложнения, и Игорь узнал, что я наделала. С этого времени нам стало трудно, тяжело друг с другом. Но мы оставались рядом ещё три года, мы пытались спасти любовь, вернуться на ту, когда-то счастливую общую дорожку, в наш такой хороший добрый мир, но потом у меня начались проблемы со здоровьем, и я потеряла небо. Я не смогла оставаться с Игорем, он отобрал у меня мечту, забрал себе всё небо. Себе одному! Уже несколько лет я живу здесь, у родителей. Я не знаю, что делать, Лёша. Живу, словно в пустоте, в невесомости.
- И вот решила сначала собрать всех наших, но тогда пришлось бы звать и Игоря, и я испугалась нашей встречи и позвала только тебя.
Лянка, Лянка, поникшая Пшеничка, бедная птица с подбитым крылом, что ж ты натворила...
Я обнял её за плечи и повёл к морю. Мы стояли, а волны ласкали наши ноги. К нам близко подобрались медузы. Я поднял две округленные морем гальки и, подмигнув, предложил: сыграем?
Не дожидаясь ответа, отправил "блинчик" бегать по волнам. Лянка, слабо улыбнувшись, взяла другую гальку и тоже бросила в море. Я загадал: если выдержит три волны, то всё будет хорошо. Получилось! Лянка наконец-то рассмеялась.
Потом мы посидели в кафе и даже немного потанцевали. Ночевал я у родственников. А утром Лянка проводила меня в аэропорт, всю дорогу ехали, крепко держась за руки.
Когда объявили посадку, я поцеловал Лянку и ушёл, не оборачиваясь, но, когда ждал у трапа, всё же оглянулся.
Она стояла у ограды аэровокзала, тоненькая фигурка в синем с белым воротником платье, словно упавший на землю кусочек неба с лёгким облачком. Я помахал рукой, она ответила.
Я напишу тебе, письмо, Лянка, но надеюсь, ты его не получишь. Поверь, всё можно вернуть, у тебя осталось ещё одно крыло, оно поможет вернуться в ваше общее с Игорем небо, а я постараюсь навестить вас.
![Пшеничка [Ирина Поповская]](/img/o/olennikowa_o/pshenichka/pshenika.jpg)
Автор иллюстрации Ирина Поповская