|
|
||
Глава, в которой Люта, споткнувшись об вросшую в асфальт пустую сигаретную пачку, чуть не падает, расстраивается, но, посмотрев на дурацкое весеннее небо, все-таки берет себя в руки и более-менее пытается успокоиться, направляя свои немного косолапые, но ухоженные стопы туда, куда ей нужно, а может, и не так уж нужно, но что поделаешь, раз решилась.
Глава, в которой девушка Люта приходит в главный офис компании, в которой с горем пополам отработала уже почти пять лет, где все так хорошо начиналось, но раз начиналось - должно же и закончиться; поднимается по серокаменной лестнице, заходит в кабинет к самому главному и самому толстому начальнику и картинным, якобы независимым жестом кладет на стол якобы твердым почерком нацарапанное на офисной бумаге заявление об уходе.
Глава, в которой Люта все пытается сообразить, хорошо ли, плохо ли она поступила, да и что такого - люди каждый день увольняются, и плюсов не может не быть в этом, только где же они прятаются - пока не известно, но назад уже поздно, и все, черт подери, к лучшему, думает она по пути домой в свою уютную (ибо кошка там) квартирку на шестом этаже, как вдруг - вот сюрпризная неожиданность! - встречает на своем пути не то бывшего одноклассника, не то одногруппника, не то просто бывшего, с которым затевается интересная беседа, плавно перетекающая в задушевный разговор в душном и неуютном (ибо кошки не было) барчике, где и принимается совместное решение прямо сейчас, немедленно, с разнеженными виски мозгами, отправиться в загородную прогулку на ближайшей электричке, ну не за руль же в таком разнеженном состоянии садиться.
Глава, в которой, потерявшись на станции, Люта и человечек из ее прошлого садятся на разные электрички и отправляются в разных направлениях, а выйти уже поздно (как, собственно, и вернуться на любимую до отвращения работу), а машинист - вот незадача! - позабыл по какой-то ему лишь понятной причине, что и у пригородных электричек должны же быть хоть какие-нибудь остановки хоть на глухих чеховских полустанках; Люта продолжает сидеть и, раз уж так получилось, пытается уловить хоть контуры размытого пейзажа, проплывающего за мутным советским стеклом, несется в непонятно куда и куда - непонятно.
Глава, в которой Люта так и не выходит из вагона, в который к тому времени успевает понабиться классических электричных персонажей в виде мужика с селедкой и тетки в дачной панамище, идеальное сопровождения для путешествия под стук несмазанных колес, как тут не вспомнить Пелевина, которого она никогда не читала, или БГ, которого слушала только в исполнении соседского двухкассетника за хрущевской стенкой, мол, "это поезд в огне-е-е..."; все не выходит и не выходит, пока вагон (как, судя по всему, и весь подвижный состав вместе с оным) не прибывает на свою начальную станцию, совершив не то круг почета, не то порочный круг, не то circle of life (естественно, что и с творчеством Элтона Джона она не знакома), Люта затем медленно но верно выходит на свежий (после селедочного-то соседства) воздух и никогда больше не вспоминает этот увлекательнейший эпизод своей уютной (ибо сейчас отправится домой, к кошке) жизни.
|