Аннотация: Давно уже собирался дописать, и вот, наконец-то собрался. Продолжение. Но, наверняка, не окончание... New Orleans in the morning, afternoon, and night, Hell NO, we Aint Allright...
I see here we be the new faces of refugees
who aint even overseas but here on our knees
forget the plasma TV-aint no electricity
new worlds upside down-and out of order
shelter? food? wsssup, wheres the water?
no answers from disaster them masses hurtin
so who the fk we call?--Halliburton?
son of a bush, how you gonna trust that cat?
to fix sht
when help is stuck in Iraq?
makin war plans takin more stands
in Afganistan
2000 soldiers dyin in the sand
but thats over there, right?
now what's over here
is a noise so loud
that some cant hear
but on TV i can see
bunches of people
lookin just like me...
New Orleans in the morning, afternoon, and night
Hell NO, we Aint Allright
Chuck D/Public Enemy, 2005: "Hell no, we ain`t alright"
Отчаянная борьба жителей Нового Орлеана не заслужила быть забытой, только потому что для СМИ не находится больше горячего материала в этой теме. Да и отрицать культурное значение города (джаз, блюз, хип-хоп) в мировой культуре невозможно. А в культурной жизни - значения афро-американской community, всегда ориентировавшейся на ценности соседской взаимопомощи. По ту сторону лицемерной "дилеммы доброго самаритянина", как она обсуждалась на страницах Wall Street Journal (дескать, зачем мы даём деньги на восстановление города, который всегда потенциально подвеграется опасности?), чернокожий интелектуал Корнел Вест утверждает, что именно жизнь под уровнем моря сделала культуру Нового Орлеана такой продуктивной, на грани смерти живётся интенсивней во всех смыслах...
По рассказам очевидцев, Новый Орлеан ещё долго после того, как ураган Катрина 29 августа 2005 года превратил болбшую часть города в ядовитую помойку и разрушил большую часть инфраструктуры, напоминал по вечерам шахматную доску: любимый туристами кватрал Френч Квортер и места обитания обеспеченных горожан были довольно быстро снова подключены к электричеству. Так называемые "чёрные кватралы" были действительно чёрными. Ещё один повод напичкать до отказа эти части города полицией и её ближайшими, но более дикими родственниками, частными фирмами безопасности. Выражение "катастрофально-индустриальный комплекс" появилось не с новой книгой Наоми Клейн "The Shock Doctrine", а ещё тогда - в конце 2005, начале 2006 года.
Массивный контроль служил и служит всё ещё новой сортировке жителей города: чтобы было "побольше молока, поменьше кофе", т.е. не дать вернуться чернокожим беднякам, так сказать, сделать этот привлекательный для туристов город чище. Возвращаясь, однако, к "шоковой стратегии", когда войны или природные катастрофы используются сильными мира сего для того, чтобы под шумок продвигать свои неолиберальные проекты: ведётся более-менее открытая война с коммунальным жильём, где "скапливаются" получатели социальной помощи и безработные, как таковым. Сносятся и вполне пригодные для жилья дома, которые не вписываются в план "нового" Орлеана. По словам конгресмена от республиканцев Ричарда Бейкера: "Наконец-то мы покончили со строительством коммунального жилья. Мы бы сами этого не смогли. Но вот Бог это сделал".
Но город знаменит своими "соседскими организациями", о которых речь пойдёт позже, своей социальной культурой. 7-ого ноября 2005 года властям был дан ясный ответ: был демонстративно захвачен мост через Миссиссиппи, связывающий город с богатым поселением Грента. Во время урагана метная полиция обороняла мост и, разумеется, находящееся за ним имущество "дорогих" граждан в Гренте от тысяч людей, желавших покинуть город пешком. Это происшествие считается одним из самых мощных открытых проявлений стуктурного расизма в США за последние 60 лет.
Практически сразу же посде урагана в Новом Орлеане закипела работа: оставшиеся в городе, успешно сопротивлявшиеся насильственной эвакуации, люди организовывали базисные структуры самообеспечения и обороны. Существуют "телефонные цепочки", которые приходят в действие, когда кому-то угрожает насильственное выселение. Гражданские инициативы судились и с опозорившейся FEMA (Federal Emergency Management Agency - американская МЧС, во славу которой новоорлеанцы продают футболки с надписями "Another F-word with four letters: FEMA" или "Fix Everything My Arse"), и с городскими властями.
Анархистскими организациями были организованы поездки с лекциями о происходящем в городе даже в Европу, чтобы мобилизовать людей на помощь. Но не только: анархисты и анархистки из, например, Мэдисона, штат Висконсин и из family farm defenders, вмешались в происходящее сразу же, в обход неповоротливых бюрократических моснтров FEMA, Красный Крест и т.п. были организованы поставки продуктов питания, одежды и средств коммуникации в Новый Орлеан. И в то время, когда Красный Крест, не смотря на миллионные пожертвования со всех концов земли, раздавал зелёные бобы в консервах, люди уже начали приводить улицы в порядок сами. Но были моменты, когда и приезжим анархистам и анархисткам приходилось не раз утираться: работа с местными ладилась только там, где уже существовали соседские товарищества. Так например, один из основателей базисного проекта взаимопомощи Common Ground (речь об этом пойдёт ниже) Малик Рихим, учавствовал в движении Чёрных Пантер, т.е. имел опыт организационной работы в экстренных ситуациях (т.е. боевые действия против наркомафии и полиции). К тому же, кроме местного населения никто, ни FEMA, ни анархисты не могут знать, что действительно людям нужно. Кроме того, активистам и активисткам приходилось сталкиваться с неприятным вопросом: помощь, конечно, нужна, но не были ли привезённые ресурсы нужнее дома, на метах? Некоторые анархисты и анархистки решили супротив мейнстрима помогать индейскому населению, живущему южнее Нового Орлеана, которое страдает и от периодически налетающих ураганов, и от наплевательской экологической политики правитеьства, и от утраты культурной идентичности. Так, например, был основан проект Four directions solidarity network.
Нельзя обойти вниманием и такой проект как Common Ground. Высшей целью проекта является возвращение всех желающих вернуться жителей и создание другого, нового Нового Орлеана - антирасистского и экологического. Работа добровольцев приветствуется, так что в Новый Орлеан до сих пор едут молодые и не очень люди со всей страны, чтобы помочь жителям. Туристам же, которые просто приезжают поглазеть на последствия катастрофы, предназначаются щиты у дорог, советующие им стыдиться своего бездействия. Common Ground развился в довольно большой проект, который служит крышей для множества различных более мелких проектов, таких как "свободные клиники", например. И это не смотря на постоянные препоны со стороны полиции и нациоанльной гвардии, арестовывающей активистов из-за всякой мелочи. Поэтому новоприбывшим добровольцам объясняют, что опасаться надо в первую очередь не гангстеров, а полицию. Линия конфликта ясна: власти тоже хотят другой Новый Орлеан и растрачивают миллионы доллров на ремонт такого важного для жизни людей учреждения как стадион Superdome, Common Ground пытается с органиченными ресурсами привести в порядок жилые дома и вернуть их жильцам, преимущественно афро-американцам.
Новая жилищная политика властей заслуживает того, чтобы о ней было сказано. Одной из точек столкновения является St. Bernard Project. Выражение public housing project понятно каждому любителю конкретного американского хип-хопа: это бедняцкие кварталы, где годами накапливаются и передаются по наследству социальные проблемы, безработица, бесперспективность, криминал, где возникают собственные культура и общественные институты, одним словом гетто. Ещё во времена Рейгана этим гетто собирались положить конец под предлогом того, что public housing - рассадник преступности, и шансы быть пристреленным на улице здесь в два раза выше, чем других сравнимых поселениях афро-американцев, так что юность здесь срдни юности во время гражданской войны... В годы до Катарины совершалось 60 убийств на 100000 жителей, в восемь раз больше чем в Нью Йорке. Воодушевлённые социологами неолиберальной Чикагской Школы, политики пришли к выводу, что социализация в подобных районах совсем не способствует активности на рынке труда. И решили помочь чернокожим стать "настоящими людьми"... Но после закрытия социальных кварталов количество убийств в Новом Орлеане только возросло. Неувязка вышла.
Сейнт Бернард - квартал социальных квартир и занимает два квадратных километра, являясь самым большим подобным поселением в городе. Примерно четверть от 11700 квартир были приведены в негодность ураганом Катрина, остальные - были опечатаны жилищным министерством, HANO. Район окружён забором с колючей проволокой. Всем желающим сквотровать свои бывшие квартиры HANO пригрозило уголовной ответственностью. Кто хочет забрать свои пожитки, должен позвонить в HANO за 72 часа и договориться. Вернувшиеся сразу после урагана рассказывают, что сначала было отключено электричество, затем, в декабре 2005, отключили воду, а в феврале 2006 HANO науськало полицию. Из восьми таких районов после Катрины нежилыми стали только два, в незатопленном Iberville Project открыта только треть квартир, остальные пять районов полностью закрыты HANO. Таким образом, по сообщениям юристов из Common Ground, HANO лишает законных жильцов доступа к примерно 5000 квартир. Мало того, что министерство насылает на вернувшихся жильцов спецназ и судится с ними, работники HANO бывает и создают факты наводнения в квартирах, которые не были запоплены: создаётся беспорядок, ценные вещи исчезают, многое оказывается просто выброшенным из квартиры...
Многие переселенцы хотят, тем не менее, обратно, в свои социальные квартиры. Некоторые вопринимали эвакуацию в техасские города как надежду, как шанс на новую достойную жизнь, ибо в Техасе недостача рабочих рук. Но техасская испано-американская диаспора встретила их весьма неприветливо: как конкуренцию на рынке труда в секторе микроскопических зарплат. И они возвращаются и хотят обратно свои жизни, т.е. квартиры в таких кварталах как Сейнт Бернард. Почему? Потому что однажды оказавшись в гетто, можно было прожить в нём ещё долго: среднестатистически в социальных квартирах Нового Орлеана люди живут по 17 с лишним лет, для США, где рабочему человеку приходится каждые два-три года переезжать, это просто пример завидного постоянства. Дети и дети детей поселяются поблизости, возникают сосоедские структуры взаимопомощи, неформальные структуры и теневая экономика. Так что пожилые люди, которым повезло найти квартиру в других социальных поселениях снова недовольны - это не их соседи, говорят они...
У HANO есть достойная с официальной точки зрения идея, как помочь афро-американцам выбраться из нищеты, и что должно быть построено на месте комплексов социального жилья: Mixed-income-areas, где должны будут жить граждане с различными уровнями дохода, безработные, белый пролетариат и люди с white collar jobs. Идея, происходящая, опять же, из времён Рональда Рейгана, проста: безработные посмотрят, как бодро их соседи идут каждое утро на работу, тоже постараются куда-нибудь устроиться. Программы профессиональной квалификации тут же, в районе. На всё про всё правительство, озабоченное своим имиждем, отстегнуло один миллиард долларов, хотя просто восстановление социальных квартир было бы значительно дешевле. Разумеется, по задумке, безработных афро-американцев в новых поселениях должно быть примерно одна треть. Остальные получат ваучеры и должны будут позаботиться о своём новом жилище сами. И модель уже опробована: St. Thomas Project возник в Новом Орлеане ещё в середине девяностых. Строительные фирмы сообразили, что получить такой заказ от правительства - дело прибыльно, разработали вполне коммунитаристский проект пригорода и даже построили его, в последний момент изменив концепцию на поселение в фордистском духе. Брод Баджерт, экономист из London School of Economics, исследовал это поселение и пришёл к выводу, что оно было просто громадной общественной инвестицией в частный (sic!) и высокорентабельный строительный проект. В общем, обман нуждающихся в жилье. Коммунитаризмом сейчас в St. Thomas Project и не пахнет: служащие строительной компании патрулируют улицы, выслеживают жителей с девиантным поведением, ведут с ними "разьяснительные" беседы. Поведение и культура в поселении задаётся, разумеется, белым обеспеченным населением, что заставляет бросаться в глаза чернокожих маргиналов ещё больше, чем в гетто. Однако, репрессии поощраются как нужное "перевоспитание". Некоторые социальные работники в St. Thomas Project называют это пеервоспитание, однако, культурным геноцидом: именно гетто были и остаются колыбелью той особенной афро-американской культуры в США. Малик Рахим, один из основателей Common Ground и бывший Black Panther, подозревает, что гетто мешают власть имущим спокойно спать, ибо являются так же и колыбелью организации чернокожего населения. А организация квартиросъёмщиков однажды чуть было не достигла нациоанльного масштаба. Политической программы у них не было, но объединение оказывало значительное влияние на чернокожую диаспору перед выборами. Бургомистр Рэй Нэджин считает, что республиканцы и демократы просто занимаются переделом сфер влияния, они рассеивают чёрную диаспору, чтобы повлиять на исход выборов. Майк Дэвис, историк при калифорнийском университете и автор книги Planet of Slums (2006), утверждает, что это только побочные эффекты - на самом деле, фирмам просто хотелось наконец-то получить вразумительные прибыли с ценных участков земли. Т.к. в том же Новом Орлеане уже годы как пустует центр, который вовсе не был затоплен: белые платёжеспособные горожане выехали в более социально стерильные пригороды, а хозяева недвижимости создают дефицит жилья.
Жителям, которым HANO, можно сказать, устроило lock-out, ничего не оставалось, как пойти на прямое столкновение с начальством: в сентябре 2007 активисты Common Ground захватили главные помещения жилищного министерства с целью привлечь внимание к своим проблемам. Но назначенный прямо из Вашингтона шеф HANO, Дональд Баберс, как обычно, отказался общаться с жителями напрямую...
Как бы то ни было, по словам леворадикальной группы News & Letters, злость после катастрофы в Новом Орлеане засела в афро-американской диаспоре глубоко, и левое движение чернокожих, которое десятилетиями находилось в стагнации, начинает снова просыпаться. А вмести с ним и критика расизма, опирающаяся на критику капитализма. (Jungle World, 02.05.2007)
Всякое действие встречает ответную реакцию, даже если отвечать приходится в столь неблагоприятных условиях как в описанных выше. Остаётся только пожелать, чтобы различные угнетаемые по этническому признаку communities в США преодолели желание воевать друг с другом за место под неприветливым капиталистическим солнцем и объединили свои услия в адекватном ответе на усилия системы, вынудить людей делать "выбор" между руинами, культурным геноцидом и социальной изoляцией.