В ту пору я жила в Воронеже. Как-то гуляем с доченькой поутру в тихом сосновом скверике. Она спит в коляске, а я - рядышком, вяжу на спицах для нее новую кофточку. В тишине, да на свежем воздухе хорошо вяжется, да и хорошо думается...
Интересно складывается жизнь советских людей, родившихся в послевоенное время или в пятидесятые годы. Вот мы родились, затем нас отправили в ясли и детский сад; потом мы поступили на учебу в школу, а после окончания школы, одолев большие конкурсы на вступительных экзаменах, мы идем учиться в ВУЗы, чтобы получить специальность; а после окончания ВУЗа страна посылает нас по распределению на работу. И дальше жизнь продолжается: работа, семья, рождение детей, командировки, соцсоревнование, вступление в партию (если получится) и т.п. На каждом этапе жизни важно еще чего-то достичь - быть пионером, комсомольцем, участвовать в общественной жизни, отстоять двадцать лет в очереди на квартиру, купить мебель и, если повезет продвинуться на службе, то и машину купить, построить дачу.
Получается так, что все мы едем в поезде, в котором протекает наша жизнь, складываются определенные отношения. Едем-едем. А если кому-то случится от поезда отстать, то поезд надо непременно догнать и дальше ехать, вместе со всеми. Когда догоняешь поезд, то некогда подумать, надо ли вообще в нем ехать и куда.
А если просто сойти с поезда в никуда? Тогда человек останется наедине с собой, у него появится возможность подумать о своей собственной жизни, появится возможность понять себя, куда и к чему он действительно стремится...
А куда стремлюсь я?
Как бы получая ответ на свой вопрос, замечаю в глубине сквера женщину. Скромно одетая, она одиноко прогуливалась по мягкому настилу хвои. Узнаю в ней бывшего начальника пятого отдела нашего НИИ.
Еще недавно эта женщина украшала все технические совещания блестящим слогом, ухоженностью, модной одеждой и природной красотой. Я любила наблюдать за ней, когда она величаво вышагивала по длинному коридору НИИ в сопровождении небольшой свиты сотрудниц, источая обворожительный запах дорогих духов. Поравнявшись со мной, она останавливала на мне внимательный улыбчивый взгляд, и начинала давать какие-то распоряжения своей свите, удаляясь вглубь коридора.
Несколькими месяцами позже весь НИИ торжественно отмечал 55-тилетний юбилей и проводы этой дамы на засуженную пенсию, одарив ее дорогими подарками и замечательными словами. Коллеги постарались и выпустили стенгазету на тему ее жизни и производственных достижений, разместив разукрашенные фотографиями и надписями листы ватмана на самом видном месте корпуса НИИ...
У меня защемило сердце, ясно почувствовавшее одиночество этой женщины.
В этот день я поняла, что с рождением дочери я вышла "из поезда в никуда" и мне дается шанс обдумать свою дальнейшую жизнь.
Работая в НИИ Электронной Техники, я была влюблена в свою работу. Мне нравился ритм работы разработчика новых изделий микроэлектроники, нравилась необходимость всегда пополнять свои знания, решать задачи разработки и освоения, проводить исследования в проблемных местах разработки.
Обычно, чтобы провести исследование и решить проблемную задачу при разработке изделия, необходимо было обозначить пути решения данной проблемы и обосновать целесообразность проведения исследовательских работ перед руководством. Руководство, как правило, одобряло инициативы ведущих специалистов. Но и проблема тогда полностью ложилась на плечи этого специалиста и его группу разработчиков. Эта миссия возлагалась на нас дополнительно, помимо текущей работы. Составлялись, согласовывались и утверждались программы работ, сроки исполнения, проводились исследования. Писались и утверждались отчеты о выполненной работе. На протяжении всей исследовательской работы за группой устанавливался жесткий контроль по исполнению сроков задания, требовалась строгая отчетность результатов промежуточных исследований. А потом результат уходил в копилку достижений отдела и руководства.
Поскольку многие из исследований тянули на приличную кандидатскую диссертацию, тогда я решила в ближайшее время взять да и возглавить какую-либо "проблему" как самостоятельную НИОКР (научно-исследовательская и опытно-конструкторская разработка), и тем самым создать себе базу для работы над диссертацией.
После выхода из декретного отпуска я уже по-новому смотрела на область своей профессиональной деятельности. Научные "проблемы" не заставили себя долго ждать. Меня прямо-таки ждала площадка для начала воплощения моих замыслов. А пока на эту площадку никто не претендовал, я начала самостоятельно исследовать теорию вопроса.
За время моего отсутствия в лаборатории произошли новые назначения. Лабораторию возглавил некий Виктор Яковлевич Пьяных.
История появления В.Я. Пьяных и еще нескольких его коллег в нашем отделе, была весьма занимательная.
Примерно за год-два до моего декретного отпуска, на Головном заводе нашего научно-производственного объединения прошумела одна скандальная история. В тот период завод начал выпускать и испытывать первые в стране видеомагнитофоны. Группа этих товарищей занимала посты, контролирующие испытания этой техники. Пользуясь своим положением, они организовали утечку, якобы бракованной, продукции за пределы завода. Видимо, эти видеомагнитофоны утекали к нужным людям. И когда была обнаружена преступная утечка годной продукции за пределы предприятия, разразился шумный скандал. Скандал быстро погасили, а группу этих товарищей пристроили к нам в отдел, создав для них новое структурное подразделение из пяти человек. Задачи этого подразделения были весьма расплывчаты. Кажется, они должны были обеспечивать отдел комплектующими материалами для наших разработок. Разбираться товарищи в особенностях своей деятельности не очень-то хотели, но постарались перепоручить круг своих задач мне, поскольку эти комплектующие материалы требовались, в основном, нашим разработкам. Пришлось выносить суть вопроса на планерку отдела. Мы там крепко поспорили. Свои позиции мне удалось отстоять, но враги у меня появились.
Обеденный перерыв у нас начинался в 12 часов 15 минут и заканчивался в 13 часов. У начальника отдела перерыв начинался с 13 часов. Но наши новые коллеги также установили себе перерыв с 13 часов. И когда я возвращалась после обеда в отдел, то обычно встречала их у входа в институт. Самый старший в этой группе набирал в рот слюни, и когда я здоровалась с ними, он выплевывал свои слюни мне под ноги. Вся группа, довольная этим трюком, молча, проходила мимо. Здороваться я перестала. Но плевки мне под ноги поступали с завидной регулярностью.
Когда я была в декретном отпуске, то эта группа распалась как несостоятельная, почти все "товарищи" уволились с предприятия. Отдел зажил привычной трудовой жизнью. Но нашу лабораторию возглавил один из оставшихся из этой группы "товарищей", который стал старательно меня выживать.
Наступал конец 80-х годов ХХ столетия. В стране назревала разруха. Военные заказы на разработку практически не поступали. Госбюджет сократился. В нашей электронной промышленности назревал серьезный кризис.
В этот же период стала тонуть и моя семейная лодка. С моим выходом на работу часть домашней нагрузки пришлось передать мужу. Помощь по дому его тяготила, и он вскоре от нас ушел.
Летом мой начальник, В.Я. Пьяных, уходя в отпуск, объявил, что в лаборатории есть уже один ведущий инженер и, пока он будет в отпуске, я должна буду уволиться с работы по собственному желанию, а иначе он найдет другой способ моего увольнения...
Через пару дней по НИИ прошла весть, что министерству электронной промышленности досрочно выделен госбюджет, и замминистра срочно собирает представителей НИИ со всего СССР с предложениями по распределению этого госбюджета. Отделы нашего НИИ стали лихорадочно готовиться к борьбе за финансирование. За такой короткий срок представитель от нашего НИИ не мог бы подготовиться по всем предложениям. Он планировал взять с собой несколько авторитетных ребят для поддержки, которые планировали протолкнуть в госбюджет свою тематику. Началась настоящая конкурентная борьба за поездку в Москву. Попасть в эту группу поддержки было нереально.
Наш начальник отдела тоже был обеспокоен сложившейся ситуацией. Предложений на получение госбюджетных средств у отдела не было. Имея уже некоторые наработки по изучаемой мною проблеме, я подготовила техническое обоснование на открытие ОКР. В обход представителя от НИИ и его группы поддержки, главный инженер нашего НИИ дал мне добро на поездку в министерство. Уже в Москве этот наш представитель пытался не допустить меня на совещание к замминистра.
На совещание съехались толпы представителей от других предприятий со своими группами поддержки. Прессекретарь пытался навести порядок и требовал остаться только официальным представителям. Мы не расходились. Из всей толпы я была единственной женщиной.
Вот открылся кабинет и замминистра пригласил нас войти. Толпа замерла. Все понимали, что надо пропустить даму вперед. Сообразив, что происходит, я вошла в кабинет первой. После меня вошли все остальные просители средств из госбюджета. Кабинет замминистра забился людьми до отказа. Заслушивали меня тоже первой. Поразительно, но замминистра прекрасно знал обо всех проблемах отрасли. Когда я закончила доклад, то министр спросил, какая сумма нас устроит, и в какие сроки мы беремся решить проблему. Я назвала сумму и срок исполнения в два с половиной года...
В Воронеж я уже вернулась главным конструктором разработки, обеспечив на указанный срок 75% сотрудников отдела заработной платой.
В.Я. Пьяных, вернувшись из отпуска, рвал и метал. Находясь в его подчинении, я практически вышла из-под его власти, т.к. в сути стоящей задачи никто, кроме меня, не разбирался. Навредить все-таки ему удалось: он забрал из моей группы пять человек, оставив для реализации НИОКР только двух сотрудников.
С работой мы прекрасно справились. За этот срок я опубликовала в союзных и отраслевых журналах пару десятков научных работ.
По окончании работы по нашей НИОКР, мне удалость возглавить еще одну конструкторскую разработку в смежной лаборатории, применив свои инструменты исследования к их тематике.
За отпущенные мне три года "вольных хлебов", я защитила кандидатскую диссертацию и получила ученую степень кандидата технических наук.
За этот период я усвоила важные народные мудрости, которые помогли мне вырасти, стали моим девизом:
- Дорогу осилит идущий.
- Если перед тобой есть стена, то не надо в нее ломиться - всегда найдется способ ее обойти.
Грянули лихие 90-е годы. Все работы рухнули. Военная и электронная промышленности разом попали в глобальный кризис. Начались: безденежье, сокращение штатов, голод... Из 3000 сотрудников нашего НИИ за год осталось только 300 человек.
В НИИ, практически, оставили в штатном расписании только начальство и ведущих специалистов, способных при изменении внешних условий в лучшую сторону, вновь развернуть деятельность института. Наш начальник отдела грустно шутил по этому поводу: "Мы, как армия Деникина, где служили одни офицеры".
Наступил февраль нового года. НИИ вновь надо было искать средства финансирования для содержания сотрудников. Наши проекты рассматривались сначала в отделе. Накануне в отделе была открыта еще одна штатная единица для бывшего главного инженера нашего НИИ, которого в свое время перевели на одно из подмосковных предприятий из-за развала работы нашего НИИ. Пьяных удалось достигнуть с новым начальником сектора нужного взаимопонимания. На совещании у нового заведующего сектором мои предложения на открытие новой тематики исследований раскритиковали и отклонили. Мне предложено было уволиться с работы. Начальник отдела печально стоял окна и молчал.
Противостояние в течение нескольких лет подкосили мои силы. Я чувствовала себя беспомощной. Завтрашний день не имел будущего...
Полностью раздавленная результатами совещания, я побрела в детский сад забирать ребенка. На улице было темно. Разошлась, разгулялась колючая метель...
Мы вышли с доченькой из детского сада, но домой ноги не шли. Мы сели в троллейбус и поехали в Казанскую церковь. Тропинка к церкви шла вдоль высокого церковного забора. Когда забор кончился, на нас обрушился шквал сильного ветра и снега, едва не сбив с ног. Храм был закрыт. Из сторожки вышел охранник. Объяснил, что в церкви идут ремонтные работы, и рабочие уже ушли. Я расплакалась - даже церковь меня не пускает к себе. Немного успокоившись, попросила разрешения обойти храм. Охранник разрешил нам, а сам ушел в сторожку.
Церковь была подсвечена прожектором. На стенах под арочными кровлями виднелись иконы. Но из-за ветра и снега было трудно смотреть вверх. Так, всматриваясь в стены храмы, прося от них защиту, я пошла с доченькой вокруг храма по часовой стрелке. На алтарной части здания вверху над стенами алтаря я узнала икону Николая Чудотворца. Сразу стало ясно, к кому мы шли. На сердце стало легко и спокойно. Постояв немного в молчании, мы поехали с доченькой домой...
Придя к восьми утра на работу, в лаборатории раздался телефонный звонок. Звонил начальник отдела. Он с волнением сообщил мне, что на вечернем заседании у Главного инженера все проекты отдела отклонили. Тогда он решился показать мой проект. Проект был одобрен...
Я точно знаю, кто мне помог.
К осени 1995 года я уволилась с работы - пора было покидать этот "поезд". Оставаться в голодном Воронеже с ребенком на руках было уже страшно. Мы с доченькой перебрались поближе к родным, на Кавказ. Там сразу пригодилась моя ученая степень. Меня с большой радостью приняли в местный институт.
Перед отъездом товарищ Пьяных попросил у меня прощение.