Аннотация: О том, как попытка заменить разбитый витраж привела к нехорошим последствиям.
Мы отправились в Собор Богоматери восстанавливать разбитый витраж. Перечисляю действующих лиц: Пирогов (физик и директор ИнКоса), Прося (в качестве химика), Гриффин (электрик), я (охранник и носильщик... или носильщик и охранник - так будет вернее), Клод Фролло (лицо руководящее). С нами напрашивались Крюгер, Дракула, Рубльдвадцать и Франкенштейн, но Пирогов сказал, что с него хватит, и мы обойдемся малыми силами. К великому счастью, Кристина с Эриком днем раньше уехали на три недели на гастроли: он - в Варшаву, она - в Стокгольм, и вследствие этого три недели они прожили в любви и согласии. Чего не скажешь о нас.
...Ван Хелсинг разбил мистером Хайдом только часть витража, что упрощало нашу задачу. Прося, Пирогов и Гриффин немедленно занялись разработкой химического состава стекла и монтажом приборов, вследствие чего собор на некоторое время превратился в экспериментальную лабораторию и для туристов закрылся. Зато толпы народа стояли на площади и наблюдали, как внутри собора что-то бухает, светится и взрывается (приехали даже корреспонденты из АФП(1)). Мне кажется, эти последние пустили панические слухи о появлении в Париже плазменных амеб, о чем провокационным голосом в вечерних новостях сообщали дикторы. Дважды приезжали полицейские, но Фролло объяснился с ними сам и в собор не пустил. За неделю наши гении создали стекло - точную копию разбитого - и хотели поставить его на место, но отец Клод уперся.
- Понимаете, - сказал он, - я хорошо знаю архиепископа Парижского. Морис де Сюлли человек недоверчивый, он будет проверять все стекла собора радиоизотопным методом.
Какие продвинутые священники в Париже, ты посмотри!
Но мы задумались. Даже без этого метода можно было легко выяснить, что часть витража сделана при помощи современных технологий.
- Может, рванем обратно в институт, на машине времени отправимся в тринадцатый век, спрячем стекло, - робко предложил Гриффин. - А потом вернемся обратно и достанем. Ему будет полторы тысячи лет, никто не подкопается.
Мы с уважением посмотрели на человека-невидимку (ради поездки в Париж он нацепил приличный костюм и шляпу).
- Откуда такие познания в теории хроноперехода? - спросил я.
- От друга, - коротко пояснил электрик. - Он - Путешественник во Времени.
- Думаю, не стоит усложнять, - решил Пирогов. - Вернемся на две недели назад, перед дракой: выбитый фрагмент заменим нашим и уйдем. Таким образом, во время драки будет разбито наше стекло, а старый витраж останется целым. Вернемся сюда и поставим его на место.
Мы одобрили этот план, и Пирогов уехал в институт Времени за портативной машиной времени (в самом деле, не в наших же развалюхах хронопереходом заниматься! - я как вспомню, что было в 1793, 1584, 1953 годах и во время тихой Варфоломеевской ночи, так холодным потом покрываюсь...).
К утру следующего дня Пирогов привез машину. Мы с ним быстренько смотались в конец апреля, переставили стекло и возвратились. С этого все и началось. Прося отличный химик: он покрутил привезенный витраж и неожиданно сказал:
- Вы не спутали? Вы не свой обратно привезли?!
Пирогов насторожился. Позвонив в ИнКос, он попросил Валькара привезти прибор, подаренный ему некогда профессором Маниным, - эта машинка определяла возраст археологической находки с точностью до месяца. Кайл поворчал, но привез. Каково же было наше удивление, когда на экранчике прибора высветились цифры! Оказалось, что привезенному нами стеклу меньше года. Мы запереглядывались.
- Ну, значит, кто-то подменил, - бодро резюмировал Гриффин. - Давайте вернемся на год назад и снова поменяем витраж!
- Где гарантия, что год назад стекло было старым? - сухо спросил я. - Может, опять напоремся на подделку!
Неожиданно Клод взорвался руганью.
- Это все мерзавцы из Независимого Католичества! Богомерзкие твари! Исчадия сатаны! Звери алчные! Волки позорные! - сыпались из ученого, священнослужителя и безнадежно влюбленного эпитеты один краше другого. - Это они все время торчали в соборе - им, мол, нравится колокольный звон слушать!
Мы подождали, пока он выдохнется и поутихнет.
- Что мне делать? - наконец устало спросил архидьякон.
- Что делать? - усмехнулся Валькар. - Сядешь в тюрьму за разбазаривание церковного имущества.
Священник не глядя пошарил рукой, нащупал разводной ключ и запустил в Валькара, но не попал.
- Наверное, в самом деле придется смотаться в средние века, - проговорил Пирогов. - Ох, не хочется вас туда пускать, господа мародеры!
При этом он смотрел на меня, будто это я, а не он грабил Варшавский музей и покои Ивана Грозного.
С нами не поехал Прося: не дай бог, кто-нибудь в тихом спокойном средневековье увидит гусеницу-переростка. Это же Апокалипсис будет! Да Прося и не настаивал.
На всякий случай я взял свою штурмовую винтовку с подствольником - средневековье средневековьем, но при непредвиденной встрече всегда необходимо иметь при себе весомые контраргументы. Остальные участники экспедиции нагрузились аппаратурой, и Пирогов нажал на запуск.
Машина времени - самое мерзкое изобретение последних веков, поскольку при ее настройке либо ошибешься, либо забудешь нажать ввод, чтобы сохранить последние данные. Пирогов - хороший физик, но о хронопереходе знает меньше меня. И, конечно, мы влипли в историю (в буквальном смысле этого выражения), поскольку нас занесло на каком-то из стыков веков (так называемые секулярные переломы(2)), и мы возникли из небытия в первых рядах громадной толпы в небольшом европейском городишке. Нас мало кто заметил, поскольку все поглощены были созерцанием допотопного автомобиля с толстым мужиком и разряженной бабой на заднем сиденье. Автомобиль окружали конные жандармы с саблями наголо. Толпа вокруг ревела нечто вроде "Наздар!" и "Хайль" - впрочем, я могу и ошибаться.
- Какой год ты набрал? - проорал я Пирогову, который крутил в руках машину времени.
- 1614! - заорал он в ответ.
- Но это явно не семнадцатый век! - крикнул Валькар и саданул локтем пробиравшегося в первые ряды молодого парня. В ответ парень, уже взвинченный, выхватил браунинг и прицелился в нашего заведующего отделом вооружений. Прежде чем он успел выстрелить, я огрел его прикладом по руке, а Пирогов с ужасными проклятиями нажал кнопку возврата. Все произошло быстро. Прежде чем перенестись в другой век, я успел заметить, как пули прошли сквозь то место, где долю секунды назад стоял Валькар, и изрешетили мужика в машине.
Опомнились мы снова в тридцать первом веке на глазах изумленного Проси. Пирогов громко ругался, разглядывая машину времени и обещая разобраться с ее разработчиками.
- Так, - сказал я, - что мы опять натворили?
Пирогов молча сунул мне машину под нос и нажал на кнопку "Последняя дата". На экране высветилось "28 июня 1914 года".
- Но ты набирал 1614! - возмутился я.
- Похоже, я вместо шестерки нажал на девятку, - виновато сказал Андрей. - Честное слово, машинально.
- Кого там из-за нас прибили? - осведомился Валькар.
Отец Клод тем временем крестился и читал заупокойную.
- Кого прибили?! - взревел Пирогов. - Эрцгерцога Фердинанда, вот кого!
- Погоди, погоди, - ошалело сказал я. - Почему нас выкинуло из Франции в Боснию?
- Не знаю, - Пирогов покрутил в руках злополучную машинку. - Сбой в системе, наверное.
- Да, на 14-м годе лежит какое-то проклятие, - покачал головой Валькар. - Вот если взять 2714-й, например...
- Верно-верно, - подхватил Фролло. - Я тоже заметил. Для Франции четырнадцатый год каждого века был отмечен бедами. 714 год - вторжение мусульман из Испании. 814 год - смерть Карла Великого. 914 год - нашествие венгров и великий голод. 1114 год - потеря Бретани. А вот 1014 год...
- Заткнись, твое высокопреподобие! - заорали одновременно мы с Пироговым.
- Я хотел сказать, что 1014 год выпадает из этой цепи драм и утрат, - робко договорил Фролло.
- Слава богу! - рявкнул я.
Пирогов устало вздохнул:
- Попробуем еще раз? - и начал вводить данные.
- Читайте "Отче наш", святой отец, - посоветовал Валькар. - Молитва не помешает.
- Я останусь, - тихо проговорил Гриффин, отходя от пережитого потрясения, - с меня хватит.
- Поздно, - сказал Андрей, и мы снова понеслись через время.
На сей раз нас выбросило в Париже аккуратно перед собором. Вечерело. Отец Клод ошалело уставился на родной Нотр-Дам.
- Он белый! - с трудом проговорил священник и с ужасом перевел взгляд на Пирогова. - Андрей Сергеевич... ради всего святого... какой сейчас год?
- 1314! - с досадой ответил Пирогов. - Чертову машину клинит именно на 14-м году.
- Пошли в Собор, быстро! - застонал я, нервно оглядываясь.
- Ма-ма-мамочка, - прошелестел голос Гриффина.
Валькар схватил его за рукав и потащил к порталу. Мы рванули следом. Вокруг было подозрительно пусто, но в любой момент на нас могли наткнуться парижане, а одеты мы, как вы сами понимаете, были не по моде четырнадцатого века.
Повозившись у дверей с электронной отмычкой, Валькар открыл их и быстро впустил нас.
Собор был пуст, и это мне показалось странным, зато обрадовало моих спутников. Они включили фонарики и отправились наверх. Совсем стемнело. Мы быстро собрали переносной прожектор, аппаратуру и начали снимать стекла витража. Нам здорово помог антигравитатор, без которого с этими неподъемными стеклами было не справиться. Пока Пирогов, Гриффин и Валькар возились с витражом, Фролло попросил у меня бинокль и пошел на крышу. Я поднялся следом и нашел его рассматривающим Париж. Я тоже стал разглядывать город - через оптический прицел (за неимением лучшего). Меня заинтересовало скопление народа где-то посреди реки. Толпа с факелами гомонила так, что до нас доносилось глухое эхо.
- Где они столпились? - поинтересовался я.
- Что?.. А, на Еврейском острове! - Фролло покрутил колесико, настраивая резкость. - Дарт, в этом бинокле есть ночное видение?
Я показал, как это сделать, а заодно включил ночное видение и на своем прицеле. Стало совсем хорошо - я даже разбирал отдельные лица.
- Так, - бормотал архидьякон, - вот и король, - он оторвался от бинокля. - Никогда бы не подумал, что увижу Филиппа Красивого не в исторической постановке.
Я посмотрел в прицел и увидел на королевской галерее несколько человек.
- Владычица небесная, - заговорил Фролло, снова прильнув к окулярам. - Смотри, Дарт, там Карл Валуа, все три принца и... а кто это?.. Ах да, мессир Ангерран де Мариньи и... вроде бы королевский камергер Юг де Бувилль.
- Как ты без бейджей определяешь? - с уважением спросил я.
- М-м-м, я читал Мориса Дрюона, - отозвался архидьякон. - Надо знать историю родной страны.
- Я тоже читал, - начал вспоминать я и внезапно сообразил, в какое время мы влетели. - Постой, да мы никак на казнь тамплиеров смотрим?
- Именно! - мурлыкнул священник.
Я повел стволом винтовки в сторону, надеясь рассмотреть двух тамплиеров, перехватил винтовку удобнее и... видит бог, это произошло случайно! нажал на спуск подствольника, а он у меня был заряжен осветительной ракетой. Светящийся шар с громким хлопком вылетел и стремительно понесся по широкой дуге к Еврейскому острову. Оцепенев, я смотрел, как он снижается и... БАХ! Взорвался в куче дров.
- Вот бл!.. - вырвалось у меня.
- Ну, знаешь, Дарт! - глянул на меня архидьякон. Затем посмотрел на разгорающийся костер, перекрестился, покачал головой и с чувством повторил: - НУ ЗНАЕШЬ, ДАРТ!
Когда мы спустились, работы по подмене стекла заканчивались. Пирогов пристально посмотрел на меня и прерывающимся голосом произнес:
- Дарт... судя по выражению твоего лица. ЧТО ТЫ ТАМ НАТВОРИЛ?!
- Ничего страшного, - пожал плечами священник и заложил меня: - поджег костер тамплиеров.
- Ну ё... же твою мать! - всплеснул руками директор института.
- Какая разница, - проворчал я. - Все равно их казнили бы пятью минутами позже.
- Все нормально, - спокойно кивнул Фролло, - они же еретики... Но ради господа нашего всеблагого прошу вас, - он молитвенно сложил руки, - в пятнадцатый век не ездите, пожалуйста: там и без вас плохо!
Вернулись мы без приключений. С помощью Проси поставили оригинальный витраж на место и установили лазерную защиту с двух сторон розетки - и изнутри, и снаружи. Спереть стекло или разбить его стало невозможно. Потом мы поехали в институт, а через два дня позвонил отец Клод - я услышал, как он хохочет во все горло - и сказал, что архиепископ Парижский лечится от нервного расстройства в клинике Сальпетриер. Он проверил витраж и теперь не может понять одну маленькую странность - как стекло, сделанное с применением средневековой технологии и средневековой же техники (это приборы показали) имеет возраст всего 70 лет(3). Вследствие попытки осмыслить эту несостыковку Мориса де Сюлли схватил слабое мозговое расстройство и маленький нервный шок.
ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИИЗ ЦЕНТРА ХРИСТИАНСКОГО МИРА
Голкондрины и галаксины выдвинули ультиматум Ватикану. Они потребовали филиала церкви специально для искусственных женских форм жизни, но без святых отцов в виде роботов и компьютеров. Служительниц культа металлические шлюшки собираются избирать из своей среды.
Ватикан молчит, ибо, как известно, святая церковь не от мира сего, но ходят упорные слухи, что папа Паша всеми силами пробивает положительное решение вопроса. Говорят, его решительно поддерживают кардиналы Мазарини и Гаэтани. Какую позицию займет верная половина, пока неизвестно.
ВАТИКАНСКИЙ ПОДХАЛИМАЖ
В семье, как говорится, не без урода, а в Ватикане их вообще множество: начав перечислять, остановиться невозможно. Но случай откровенного подхалимажа выявлен впервые.
Жан де Мариньи, епископ Санский, из вежливости приглашенный на последнее заседание конклава, попросил слова и выступил с речью.
"Спешу заметить, - сообщил епископ, - что за последнее тысячелетие, практически с самого начала Космической Эры, католическая церковь никого официально не канонизировала. Я не считаю Орибазия(4), канонизацию которого Второй Галактической Реформированной Церковью не признает никто. В этом плане мы сильно отстаем даже от православной церкви. Неужели у нас нет достойных кандидатур?! В конце концов, если исторические личности нас не устраивают, давайте обратимся к современности.
Например, наш уважаемый папа Иоанн-Павел-144-й, - продолжал достойный прелат, - если вести речь, конечно же, только об Иоанне, то это практически идеальная личность, подпадающая под все статьи канонизации. Судите сами, господа! Не пьет, не курит, заповеди исполняет тщательно, несет мессы в массы, а также активно претворяет в жизнь двухтысячелетний план обращения космоса в истинную веру, утвержденный еще Андрианом IX! Поэтому предлагаю - внести папу Иоанна в списки святых. Средства на это (я уже подсчитал) можно собрать за три с половиной года, проведя работу на планетах. Деньги дадут пожертвования и сборы".
Надо сказать, что первым, кто выступил против, был папа Паша. Да и остальные кардиналы не выказали особого энтузиазма. Но заключительное слово принадлежало все-таки Иоанну. Он кротко поблагодарил Жана де Мариньи за оказанное доверие и поспешил отказаться от такой чести. "Это будет несправедливо по отношению к брату Павлу, - помимо всего прочего сказала верная половина, - а кроме того, не стоит гнаться за количеством святых. Следует сделать упор на качестве".
Попытка подхалимажа, таким образом, успешно провалилась. Ришелье сообщил также, что на следующее заседание епископа точно не пригласят.
____________
(1) Агентство Франс Пресс.
(2) Чтобы окончательно разобраться во всем этом, пришлось пошарить в библиотеке. Там я нашел книгу Розенбайсера "Особенности хронопортации и практика хроноперехода". Издательство ТЕОГИПГИП, XXVII век КЭ.
(3) Значит, получилось так: разбили стекло, сделанное нами. А оригинальное-то мы забрали из 1314-го, и пока остальные стекла набирали возраст своим ходом, наше мгновенно переместилось в 31-й век, поэтому не состарилось ни на минуту. Неудивительно, что у Мориса де Сюлли едва не вскипел мозг.
(4) Странная канонизация, не спорю. Упомянутый святой отец выбран голкондринами своим покровителем и, как говорят, первый основал с ними бордель.