Аннотация: О том, как сотрудники института, поругавшись с директором, в знак протеста покинули Землю.
Очередная эпопея началась в день зарплаты: все словно взбесились. Цепная реакция пошла из испытательного стенда Рубльдвадцать. Там обитают трое: сам Рубльдвадцать, Панург и Гриффин, а работает из них один. Нетрудно догадаться, кто именно. Поэтому каждый раз в день зарплаты там происходит эскалация конфликта. Короче говоря, терпение человека-невидимки, наконец, лопнуло, и он орал так, что его слышал весь этаж:
- Я в Лондоне электротехником работал, и то больше получал!
- Вот и вали в свою Англию, сволочь британская! - гаркнул Панург.
- Шиш тебе, лягушатник! Устроили в институте коммунистическую уравниловку и рады. Ангсоц какой-то!
- Ого! - вполголоса проговорил внимательно слушавший Валькар. - Когда Гриффин успел прочитать Оруэлла?
- Наша библиотека не на замке, - пожал плечами Пирогов. - Взял и прочитал. Ну или в Спейснете скачал.
Я сидел за компьютером и тихо порадовался, что у нас в кают-компании спокойно, но, как оказалось, преждевременно: от банкомата вернулась Кристина.
- Я не поняла, - ледяным голосом изрекла дива, брезгливо держа в пальцах несколько купюр галактических кредитов, - это зарплата или чаевые?
Не охренела ли женщина? Она вообще не сотрудник института.
- Тебе-то за что платить?! - искренне удивился я.
- Хотя бы за то, что я вам завтраки готовлю, - ядовито ответила Кристина.
- За такие завтраки, - отвлекшись от сетевого хоккея, опрометчиво решил съязвить я, - ты нам доплачивать должна как за вредность.
- Что-о? - зашипела, как кошка, примадонна. - Я тебе за эти слова ка-а-ак по физии врежу!
Гостивший у нас Фролло укоризненно покачал головой и, поставив на стол недопитую чашку чая, грустно заметил:
- Как некультурно! Известная дива. Моцарт. Бетховен. Доницетти. Гуно. И вдруг - "монтировкой достану".
- Если не замолчишь, тебе тоже прилетит! - огрызнулась Кристина.
В этот момент цепная реакция докатилась и до меня, поскольку из бухгалтерии пришли Прося и Эрик, оба злые, как медведи-шатуны, и Дестлер вручил мне расчетный. Глянув на бумажку, я потерял дар речи на целых две минуты. Пока часы их отсчитывали, в лабораторию влетел Франкенштейн и заорал на Пирогова:
- Я им медицинское обслуживание! Я их после пьянок откачиваю! А они что?!
Директора прорвало:
- Я ВАС СЮДА НЕ ПРИГЛАШАЛ! ПОНАЕХАЛИ ЧЕРТ-ТЕ ОТКУДА И ПРАВА КАЧАЮТ! - и он вышел, хлопнув дверью.
Наступила тишина.
- По-моему, - интеллигентно сообщил Прося, - нас принимают за гастарбайтеров. Вейдер, у тебя катер на ходу? (я кивнул) В таком случае отвези меня в НИИ Цитологии и Генетики.
Я молча вытянул из антресолей свою сумку и начал собирать вещи. Потом повернулся к Просе:
- У тебя пятнадцать минут.
Инопланетный ученый церемонно удалился, а остальная компания подозрительно притихла.
- Давно у меня не было отпуска, - в размышлении, словно припоминая, проговорил Эрик и потянулся за чемоданом.
- И у меня! - подхватила Кристина и мигом исчезла за дверью.
- Э! - спохватился я. - Вы куда?
- А ты куда? - лихорадочно утрамбовывая в сумку рубашки, спросил Франкенштейн.
- Я-то на "Звезду Смерти".
- Мы с тобой! - донесся из-под дивана голос Валькара, а вскоре он вылез с пыльными кроссовками.
- НИ ЗА ЧТО! - испуганно сказал я.
- Почему нет? - удивился Франкенштейн. - Я, например, в космосе еще не был!
- Вот и слава богу, - буркнул я и взял Чужого на поводок.
Потом снял со стены винтовку, забросил за плечо и огляделся. Все смотрели на меня, как верующие на распятие. Глаза печальные, лица просящие. Я вздохнул:
- Знаю, что пожалею об этом. Валькар, ты берешь голову Доуэля, а то у нее от слёз стекла очков мокрые. ПОШЛИ!
Когда мы вышли во внутренний двор, где стоял катер, я потерял дар речи вторично и надолго. У катера находились Кристина, Прося, человек-невидимка (все при дорожных сумках), а кроме них Дракула, Крюгер и Джейсон. Граф с завхозом были налегке, зато их багаж навьючен был на Джейсона так основательно, что тот сгибался.
- Всеблагой господи! - пробормотал за моей спиной отец Клод. - Арамагеддон грядет нашей Галактике!
Я опомнился и заявил:
- У меня в катере столько мест нет!
- Ничего; мы потеснимся! - радостно утешил меня Крюгер.
Я плюнул, открыл грузовой отсек и, пока все дружно сваливали туда вещи и устанавливали голову Доуэля, завел двигатели. Прося изъявил желание побывать на моей космической станции, заявив, что НИИ подождет. И мы полетели.
Вид моей станции произвел впечатление на тех, кто там не был. Кристина перестала распространяться о новой удачной аранжировке мюзикла "Звездный экспресс" и в благоговейном молчании созерцала стволы лазерных установок, орудия для стрельбы антиматерией и портивший внешний вид станции Молот Валькаров (мы его все-таки смонтировали!). Франкенштейн с отцом Клодом перестали спорить и смотрели в иллюминаторы.
- Теперь я понимаю, почему приливная волна стала ЗНАЧИТЕЛЬНО больше по сравнению с XVIII и с ХХХ веком, - пробормотал Виктор, как вы помните, большой поклонник серфинга.
Потом мы пришвартовались и, пока мои друзья устраивались в каютах, я бросился в рубку управления. Вахтенные при виде меня настолько растерялись, что позабыли свернуть сетевые игры, не вышли из спейснетовских форумов и не выключили радио. Я с полминуты послушал песенку "Счастлива, потому что беременна" и начал разнос.
- Та-а-ак, - прошелся я вдоль строя замерших по стойке "смирно" вахтенных, - пока одни из вас вызывают оставшийся экипаж с планеты, другие приводят в порядок станцию. Снять со стен все картинки с голыми бабами - вы что, по парижским борделям не наползались?! - кроме того, немедленно убрать из реактора самогонный аппарат и слить всю продукцию! Ваш алкоголь в темноте светится! И все прибрать в реакторном отсеке! Отключить навигационный компьютер от порносайта: он скоро потребуется мне для прокладки курса!
С каждой фразой вид у вахтенных становился все более несчастным: они мысленно проклинали составителя графика вахт, да и меня тоже.
- Вырубить к чертовой матери это радио, - грозно продолжал я, - и чтобы больше никаких песенок про потных шлюх, сиськи в тесте и тому подобное! Так, и замечание личного порядка: морды побрить, форму привести в божеский вид, при отчете по внутренней связи обходиться без матерных выражений! - я показал кулак. - Проверить все системы и через сутки доложить мне о готовности. И если готовности не будет, вас тоже НЕ БУДЕТ! Вопросы есть? Нет? Вольно! Разойдись!
Вахтенные разлетелись исполнять приказания, а я отправился к друзьям, чтобы выяснить, каким курсом мы пойдем. Оказалось, всем безразлично, но многие пожелали присутствовать в рубке управления при полете через Солнечную Систему. Я не отказал, поскольку знал, что через час все будут зевать от скуки, поскольку переход по Солнечной Системе сравним по занудности только с переходом через М-31.
Так и вышло. Пока мы ползли к расчетной точке гиперперехода, народ, досыта насмотревшись в иллюминаторы, занимался, кто чем мог. Крюгер, успевший незаметно смотаться в реакторный отсек, воротился, покачиваясь, из чего я заключил, что алкоголь не слит, и устроил экипажу второй разнос.
Эрик с Кристиной нашли себе занятие по вкусу: подключились к Спейснету и вышли на сайт любимого журнала "Музыкальное обозрение". На их голоса подтянулись остальные, и тогда Кристина стала зачитывать вслух перлы, а остальные ухохатывались. "Шарлотта фон Птичкард пела великолепно, чего нельзя сказать о декорациях". "Ведущая балерина Япетской труппы сломала ногу под велосипедом". "Когда исполнялась "Барселона" с Монсеррат Кабалье в заглавной роли..." Ну, тут и я заржал, а потом спросил, что стало с нормальным, солидным, информативным журналом. Эрик снизошел до объяснений.
- Помнишь, ты после рецензии на "Призрака Оперы" журналисту морду набил? - прищурившись, осведомился он.
- Помню, - сказал я. - Ну и что?
- Что, что! Он оказался редактором... ну и с переломом челюсти в двух местах уволился, а на его место взяли вот это чудо, - Эрик кивнул на монитор, где блистал крупнокалиберный заголовок "КАСТИНГ НА ПРЕКРАСНУЮ ЕЛЕНУ СОСТОЯЛСЯ И ПРОВАЛИЛСЯ". - Оно ничего не редактирует, а статьи одна другой краше. В общем, теперь этот журнал читают как юмористический.
Наконец все разбрелись по каютам, а я включил подпростанственные двигатели и занялся расчетом курса, предварительно лично отключив компьютер от порносайта. Было около часа ночи по корабельному времени, когда внезапно затарахтел мобильник. Я включил его и оторопел, увидев на экране Императора.
- Какого черта?! - вырвалось у меня.
- Понимаю, что ты не рад меня видеть, - начал он, - но у меня семейные проблемы. Ты не мог бы подбросить меня в приют для галактических диктаторов?
- Опять не сошлись с Фай Родис в вопросе "Коммунизм как движущая сила истории"? - осведомился я. - Или приревновал ее к кому-нибудь?
- И то, и другое, - вздохнул Палпатин. - Дарт, по старой памяти подвези. Я буду ждать в забегаловке "Чаб-Чабс".
- Снимай там комнату, - сказал я. - Раньше чем через сутки подойти не смогу: я на "Звезде Смерти".
Бывший шеф нехорошо оживился.
- Давай коммунистов пугнем? - предложил он. - Как в старое доброе время!
- Иди к чертовой бабушке, - ласково послал я его. - В приют подвезу, но не больше. В М-31 идти - большой крюк.
Император увял, а я отключил телефон.
Пришлось вносить поправки в расчеты. Потом (свой экипаж я знаю хорошо!) спустился в реакторный отсек и проверил обстановку. Конечно, я застал там теплую компанию: вся дежурная смена, а с ними Крюгер, Джейсон и Дракула горлопанили песни, сидя в тесном кругу за бочонком "Уранового зеленого" (Джейсон не пел, он... как бы точнее выразиться... подвывал, что ли). Пиво я вылил в реактор, туда же отправил самогонный аппарат, разогнал веселящуюся компанию и пошел спать. Выспаться мне не дали: рано утром меня разбудил вахтенный, который долго колебался, прежде чем войти с докладом. Оказалось, ночью мы протаранили несколько кораблей Инженерного Флота вогенов, так как именно в этом участке подпространства пролегала их скоростная магистраль. Я махнул рукой, и счастливый вахтенный быстро ушел.
День прошел прекрасно: с нами связался Воген Простетник Джелц с протестом, но я обматерил его, и он решил с нами больше не связываться. Затем мы нечаянно разнесли крупный астероид: Кристина заинтересовалась кнопочкой на пульте и, пока я не смотрел в ее сторону, тихонько нажала на нее. Счетверенные стволы бухнули плазмой; астероид распался на составляющие. Я обругал Кристину, но без толку: ей понравилось зрелище огненного взрыва во мраке, и она нацелилась на следующую кнопку, поэтому пришлось включить блокировку управления огнем. Потом Валькар с ужасом спросил:
- Почему мы пролетаем мимо одних и тех же планет?
Я выключил хранитель экрана, и Кайл успокоился. В конце дня я опять отловил Крюгера с Джейсоном в реакторном отсеке, где они помогали очередной дежурной смене устанавливать очередной самогонный аппарат на ядерной энергии. Аппарат полетел в реактор; участники партизанского движения отделались синяками и выбитыми зубами, хотя мне очень хотелось и их отправить туда же.
Наконец мы долетели до забегаловки "Чаб-Чабс", где и подобрали Палпатина. Пройдя в рубку управления, он по-хозяйски развалился в штурманском кресле. Я изменил курс. Мы направились на отдаленную планету, где находился приют для бездомных галактических диктаторов под патронажем святого ордена кармелитов. Деньги на его постройку, как я выяснил из разговора с бывшим начальством, выделил папа римский еще до раздвоения личности - видимо, тогда у него имелись насчет нашей галактики свои планы, и он опасался за свою дальнейшую судьбу.
Что такое путешествие по подпространству на космической станции? Хотя в книге "Несуществующие тайны космической навигации" мою "Звезду Смерти" назвали неповоротливой, двигатели у нее мощные. Не успел Император поведать мне о том, как они поругались с Фай Родис из-за необходимости ее выступления на празднике Пламенных Чаш (который больше напоминает стриптиз под звуки "Интернационала"), как мы возникли из небытия прямо на орбите искомой планеты.
- Вот я ей и сказал, что моральные принципы строителя коммунизма я стерплю, но этой порнографии не допущу, - договаривал Палпатин, пока мы шли к катеру. - А она сказала, что я ничего не смыслю в красоте, и завела томную беседу об эстетической эротике с точки зрения эротического эстета. А я сказал, что этот праздник - стриптиз с последующей порнухой. Тут она возмутилась, сказала, что я - тупой собственник, шовинист, скотина, потом...
- Дала тебе по физиономии и сказала, чтобы проваливал, - догадался я по оттенкам синевы вокруг правого глаза бывшего шефа.
Тот мрачно кивнул:
- Не бить же ее в ответ: по судам затаскает.
Вовремя мы с Падме развелись, довольно решил я и запустил двигатели катера.
В приюте было относительно тихо. По вестибюлю сновали монашки-кармелитки в своей униформе, чуть слышно вещало по радио "Религиозное слово Франции" и грустный Шорр Кан изучал вывешенный на доске объявлений список вакансий. Я подошел к нему поздороваться, Палпатин отправился выяснять, какая комната свободна, а если все заняты, то выпросить хотя бы койку в коридоре. Кан мне обрадовался и поведал о своей тяжелой жизни: он живет в одной комнате с бывшим узурпатором Зовастром с планеты 5-4, Кусандрой(1) и Чойо Чагасом(2). Последний пережидал очередной переворот на своей планете. И так случилось, что по графику подошла очередь Кана устраиваться на вакантный галактический престол.
- Представляешь, Дарт, как не повезло, - вздохнул бывший диктатор, - ни одной приличной планеты и зарплаты.
Я посмотрел на список и хмыкнул, поскольку бросалось в глаза следующее: "Отдается дешево хороший трон, малоподержанный, за сходную цену. Планетарная туманность в созвездии Водолея". Последующее оказалось круче (орфографию привожу в точности): "Предлагаетца трон для одинокова. Планетарная система в спиралной галактике М33 в сазвездии Триугольника. Четвертая планета. Астровной Архипелаг. Спрасить дворецкого. Сациальные гарантии и оплата в валюте".
Отхохотавшись, я спросил:
- Куда поедешь?
- В М-33 ближе, - вздохнул Шорр Кан и с надеждой посмотрел на меня. - Может, подбросишь?
- Нет! - торопливо отказался я и переключился на подошедшего Императора. - Что там у тебя?
- Мест нет, - пробурчал он. - Совсем. Даже в подсобке и в коридорах все занято. Даже в подвале живут, - он глянул на Кана. - Откуда развелось столько диктаторов?
- Эпоха дворцовых переворотов, - пожал плечами тот, - но можно всё устроить.
- Это как? - подозрительно спросил Палпатин, но я понял, куда клонит Кан.
Короче говоря, мы решили, что я везу Кана в М-33, а Императора берут на его место. В качестве платы за проезд Шорр Кан обещал поделиться галактической тайной.
В первый час прибытия мне было не до тайны Кана, поскольку мои друзья резвились вовсю. Валькар разблокировал управление, и они по очереди стреляли из разных установок по метеоритам из потока Леонид. Трезвой из нашей компании оказалась одна Кристина, что не мешало ей развлекаться наравне со всеми. Приезду Кана обрадовались, напоили его вином, порасспрашивали о тяжелой жизни и посочувствовали. Через полтора часа я привел станцию порядок, экипаж в чувство, и Шорр Кан таинственно, как заклинатель змей, начал делиться своим секретом.
Выяснилось, что Зовастр, Кусандра и примкнувший к ним Чойо Чагас сильно обижены на Совет ООП, так как им выплачивают маленькое пособие и создают невыносимые условия существования. Поэтому они решили похитить дона Рэбу и потребовать за него огромный выкуп, а на эти деньги построить частный приют для несправедливо обиженных галактических диктаторов. Выслушав Кана, мы, не сговариваясь, заржали. Во-первых, похитить человека из Совета ООП нереально, во-вторых, кто будет платить выкуп за дона Рэбу, кому он нужен? В-третьих, общение с арканарским старцем приводит к преждевременному лечению от нервных расстройств. Кан послушал нас, улыбнулся, но добавил, что бывшие диктаторы настроены серьезно и у них есть какой-то коварный план.
- Да; а в Заповеднике Сказок творятся зловещие вещи, - съязвила Кристина, и мы снова заржали.
- Смотрите сами, - пожал плечами Кан. - Я вас предупредил.
Чтобы развеяться, мы настроили телевизор на канал непрерывного вещания с заседаний Совета ООП и, пока везли Кана, наслаждались третьим чтением второй поправки к 67 пункту 2349-й главы Галактического Уголовного Кодекса. Пункт касался очередной ипостаси стиральных машин. Дон Рэба, облаченный в белоснежное кимоно с черным поясом (по поясу шла вышитая стилизованными под иероглифы серебряными буквами надпись "ХОЧУ В ЯПОНИЮ!"), и СП откровенно зевали и заглядывали друг другу в кроссворды. Мы успели соскучиться, но телевизор не выключали и правильно сделали: третье чтение закончилось голосованием, после которого объявили перерыв.
В перерыве все и началось.
Когда все депутаты удалились на обед и перекур, а СП величественно прошествовала мимо телекамер неизвестно куда, дон Рэба вынул из ящика модель сада Рёандзи и вознамерился помедитировать, глядя на камни, но не успел: к нему подошла делегация. Она состояла из трех японцев, похожих друг на друга, как зерна риса. Эта троица была одета в одинаковые кимоно золотистого шелка, расшитые изображениями Будды и непонятными, но внушающими доверие иероглифами. Главный японец выступил вперед, сложил ладони, поклонился и заговорил:
- О, великий и мудрый сэнсэй, украшающий своим присутствием Совет Организации Объединенных Планет, незаходящее солнце разума, освещающее светом знаний галактики и туманности, правая рука великой С.П. Габаритной-Леоцзян, чья репутация чиста и бела, как это белоснежное кимоно, как снега на вершине блистающей Фудзиямы...
Дон Рэба отвлекся от созерцания сада камней и прервал поток красноречия:
- Господа, говорите по-английски!
- Да будет на то воля сэнсэя, - церемонно поклонился японец и мигом переключился на деловую волну. - Мы - японская делегация. Наше правительство просит уважаемого дона Рэбу прибыть на праздник, связанный с удачным размораживанием национального поэта Басё.
Японец требовательно протянул руку назад, и его подручный с поклоном, но быстро вложил в нее свиток. Дон Рэба выглядел заинтересованным.
- Великий Басё нижайше просит вас прибыть в Страну Восходящего Солнца как можно скорее, ибо только с вами он желает обсудить новое направление в японской поэзии, названное им "рифмованное хокку", - японец развернул свиток. - Поэт собственноручно начертал четыре строки приглашения, выполненного в новом поэтическом жанре.
Он выпрямился и с выражением прочел:
- Травка зеленеет,
Сакура цветет.
Токио скорее
Дона Рэбу ждет!
После чего свернул пергамент и с очередным поклоном передал его дону Рэбе.
Хотя от хокку там не было ничего, даже размера, и с рифмой тоже имелись проблемы, арканарский старец засуетился, перечитал стихи и спросил, когда нужно выезжать. Японцы, торопливо кланяясь, уверили уважаемого дона, что можно вылететь хоть сейчас, поскольку у них есть отличный космокатер, расписанный драконами и мудрыми изречениями из Нисиды. Последнее тронуло дона Рэбу настолько, что он засобирался в Японию, и, едва дождавшись СП, сообщил ей об отъезде. Та махнула рукой и прокомментировала поговоркой, в культурном виде звучавшей как "Леди с фаэтона - рысаку легче".
Я выключил телевизор.
- Ну вот, - сказал Валькар. - Какое, нафиг, похищение?! Из Японии Рэбу выцарапать труднее, чем из Совета ООП.
- Физии этих японцев показались мне больно знакомыми(3), - сообщил я. - В принципе, для меня все они на одно лицо, но тут что-то родное мелькает.
- Ну их! - буркнула Кристина. - Пусть катятся к японской матери на легком катере. Давайте отвезем Кана и отправимся куда-нибудь в живописные места. К Разбитым Звездам, скажем, или к Столпам Сотворения. Зря я, что ли, зеркалку покупала?
Мы отвезли Кана и помогли ему устроиться на троне поудобнее, а сами повернули было к Разбитым Звездам, но снова позвонил Император.
ЗАЧЕМ Я ВЗЯЛ МОБИЛЬНИК?! С этого начались наши мытарства.
- Приезжай немедленно! - застонал Палпатин. - Тут такой сумасшедший дом, что жить невозможно. Боже, я этого не вынесу!
Я не успел спросить, чего именно он не вынесет, потому что по экрану пошли помехи, а мобильник внезапно отключился.
- Давайте съездим, - предложил Франкенштейн. - Все равно делать нечего.
- Давайте, - поддержала Кристина, - пойдем в приют вместе, посмотрим, что там происходит.
И мы вернулись.
________
(1) Мелкий пакостник, пытавшийся обманом захватить пост директора в Заповеднике Сказок.
(2) Правитель планеты Торманс.
(3) Они принимали участие в футурологическом конгрессе под именами Хаякава, Хакаява и Яхакава.