Аннотация: О том, как Совет ООП решил снять ролик о работе института.
Ранним утром в кают-компании собрались гости и сотрудники института: Кристина досматривала оперу, Эрик возился с какой-то партитурой, Пирогов играл в последнюю версию "Героев", Франкенштейн читал о достижениях в лечении инволюционной паранойи, Валькар собирал из подручных материалов снайперский плазменный карабин. Представители испытательного стенда варили кофе, который почему-то имел стойкий запах скипидара. Удивительно, но все были чем-то заняты.
Внезапно в кают-компанию влетел взбешенный граф Дракула, неся в руках картину, прежде висевшую на стене подвала. На картине были изображены три женщины-вампирши, обитавшие в замке Дракулы (граф утверждает, что это его невесты). Очень симпатичные, если не считать мертвенно-бледных лиц и окровавленных губ, в белых одеяниях, на фоне пасторального пейзажа. Теперь мы посмотрели на сие полотно и чуть не упали - кто-то разноцветными красками изрисовал этих упырих и пририсовал им пятачки, ушки, синяки под глазами и тому подобные приятные мелочи, в руках их появились дорисованные плакаты с содержанием наподобие: "Нельзя пить всю кровь! Помни: ты вампир, а не налоговик!", "Бойся СПИДА! Не соси кровь непроверенных жертв!". В общем, картина была изуродована качественно. Но доконала нас надпись над головами этой компании, утверждавшая: "МЫ НЕ НИМФОМАНКИ!" Граф Дракула посмотрел на нас и свирепо спросил:
- Кто это сделал?
Поставив свое видео на паузу, Кристина повернулась и ответила:
- Ты не так спрашиваешь. Надо: что ради таково зло учини?
Мелкая зловредная тварь цитировала "Сказание о Дракуле воеводе".
- Не азъ повиненъ твоей смерти, жено, - прошипел Дракула, оскалив клыки, - на мене ничтоже рци зла, бо испоганише вы Андреа Соларио подлиннаго.
- Мы не поганили, - поднял голову Эрик. - Ты позавчера с завхозами поругался, вот с них и спрашивай, пусть Соларио твоего реставрируют. Если, конечно, это их рук дело.
Едва Дракула в обнимку с картиной покинул кают-компанию, как тихо вошел старший из охранников института (штурмовик со "Звезды Смерти") и остановился на пороге.
- Тут это... - начал он, отыскав взглядом меня. - К вам телевидение приехало.
- Какое телевидение? - обомлел я.
- Галактическое, - чуть слышно закончил охранник и сжался, ожидая на всякий случай беды великой и кары неминуемой.
Зато Пирогов, глянув на часы, абсолютно спокойно сказал:
- Всё согласно договоренности, - оглядел наши лица и слегка удивился: - разве я не предупредил?
- Мало тебе сковородкой попадало, - откликнулся Рубльдвадцать.
Кристина злорадно ухмыльнулась. Директор ничего не ответил на замечание, помолчал и спросил охранника:
- Где же телевидение?
- Во дворе, - ответил штурмовик. - Они увидели на лестнице Фредди и Джейсона, заорали и теперь боятся заходить.
- Почему этих бомжей вечно на лестницу тянет? - в пространство спросил я. - Сидели бы в своем подвале.
Охранник помялся у входа:
- Пригласить телевизионщиков?
- Вези их на 27-й этаж, - распорядился Пирогов, - дай ключи от гостевых номеров и помоги с аппаратурой, - директор посмотрел на нас. - СП распорядилась, чтобы про институты сняли цикл передач, так как репутация у многих заведений подобного типа ниже уровня ватерлинии.
- Они бы еще мультфильм сделали, - высказала Кристина светлую идею. - С 4D анимацией.
- Угу, "Паранойя пикчерз" представляет, - кивнул Рубльдвадцать. - Мультфильм ужасов "Институт Космонавтики. Часть 1: вампир и его испорченная картина".
Как выяснилось, ролик надо было снимать с чувством: институт с окрестной территорией, наиболее значимые места, интервью с ведущими специалистами, "также желательно сделать вкрапления видео с историей института", как выразился режиссер. От последнего пункта Пирогов пришел в ужас, поскольку припомнил выложенные на ютубе мною и Валькаром видео с последнего конгресса, с конференции священников, со съемок фильма ужасов под руководством Фредди Крюгера, с репетиций поющих кустиков (у нас на ютубе свой канал). Нет, там миллиарды просмотров, но сюжеты... В общем, если вы читали предыдущие истории, то понимаете, о чем речь.
Поэтому Пирогов в срочном порядке велел сетевым перцептронам заблокировать доступ к институтским видеофайлам. Перцептроны, как водится, взяли под козырек и заблокировали ВСЁ видео, в том числе рабочие файлы и записи с камер. Не разобравшись, я подумал на вирус, запустил "Черного пса", и если бы не директорский перцептрон Апгрейд, вовремя поднявший тревогу, антивирус убил бы все живое в нашей сети, а кладбище виртуальных существ осталось бы навеки на моей совести.
Когда более или менее утряслось с видеофайлами, пропал оператор съемочной группы.
- "Паранойя пикчерз" представляет, - прокомментировал это событие Рубльдвадцать. - Мультфильм ужасов "Институт Космонавтики. Часть 2: вампир и его обед".
- Тьфу на тебя! - не на шутку испугался Пирогов и вместе с режиссером бросился искать потеряшку.
Предъявляя всем встречным фотографию оператора, они интересовались, не встречался ли сотрудникам института этот несчастный. Лицо на снимке показалось мне знакомым, а Эрик с Кристиной дуэтом опознали Джино Каппо, который имел неосторожность сидеть за камерой при съемках "Призрака Оперы".
- На 11-м этаже поищите, - дал разумный совет Дестлер, и через полчаса сеньора Каппо в состоянии глубочайшего алкогольного опьянения грузили в лифт, причем даже будучи полностью погруженным в бредовые видения, оператор не расставался с початой бутылкой граппы.
Режиссер извинялся за поведение подчиненного. Попутно выяснилось имя оного руководителя - его звали Барни Хендриксон, и я понял, что при съемках клипа про институт будет еще много интересного.
Первой жертвой интервью пал сам Барни, который опрометчиво начал съемку с химической лаборатории. Сияющий завхим Прося поведал о своих опытах над биомассой и радостно сообщил, что сумел скрестить на генетическом уровне биомассу с горедумкой разумной. Когда он это сказал, лабораторию по одному покинули химики, потому что догадались о ближайшем будущем. Продолжая распространяться об успехах на перекрестке химии и генетики, Прося извлек биомассу разумную из контейнера и по случайности уронил ее на пол. Полученное существо выпустило псевдоподии, напомнившие присутствующим гнилые картофельные клубни, и резво поползло и Хендриксону, хрипя: "МОЗГИ-И-И-И-И..."
Барни отскочил, налетел в шкаф и опрокинул на себя столько всего, что невезучего режиссера пришлось срочно доставить в кабинет Франкенштейна, где Барни, кроме помощи, получил психологическую травму, когда увидел говорящую голову. Голову профессора Доуэля Франкенштейн перетащил в свой кабинет недавно с целью ведения дискуссий.
На следующий день я шел мимо химической лаборатории и увидел столпившихся вокруг демонстрационного стола подчиненных Проси. Сам завхим сыпал на ошметок биомассы сахарный песок; субстанция млела и нежно мурлыкала: "Мозги-и-и-и".
- Может, она просто воздает хвалу тому, что у нее появилось? - предположил один химик.
- А раньше она чем думала? - поинтересовался другой.
- Да ничем!
Назрела дискуссия. Я еще успел услышать:
- Почему она на всех кидалась?
- Как почему? Обычный тропизм...
Войдя в медицинский кабинет, я обнаружил там хозяина кабинета, деловито подключавшего к голове Доуэля подозрительные нейрокабели. Голова обреченно вздыхала, но не протестовала.
- Где Хендриксон? - спросил я.
- Ему полегчало, - сообщил Франкенштейн. - Их группа снимает двор института и ангары.
- О, черт... - выдохнул я.
Добрый доктор отвлекся от эксперимента и поинтересовался:
- В чем дело?
- В том, что у меня киберпес включен, - я взялся за голову, - и собачка сочтет телевизионщиков нарушителями границ режимной территории.
Мою правоту подтвердил сам киберпес: минут через пять он притащил за ворот стильной кожаной куртки мистера Хендриксона, сложил останки павшего режиссера у ног Франкенштейна и гавкнул электронным голосом.
- "Паранойя пикчерз" представляет, - пробормотал я. - Мультфильм ужасов "Институт Космонавтики. Часть 3: адский пес и его жертва".
Остальных участников съемочной группы снимали с крыши ангара, причем как они смогли туда залезть без лестницы и фотонного ранца, никто не понял. Валькар ходил и декламировал: "Се чудо! Се великое чудо!" У Франкенштейна прибавилось работы.
Затем работы резко прибавилось у электрика, поскольку осветители подключили свои прожекторы не туда, в институте вышибло все фазы, а Джо-Джим Грегори застрял в лифте. Обе его головы наперебой кричали, что у них приступ клаустрофобии.
Англичанин Гриффин, наш бессменный электрик, давно научился ругаться на восьми языках, каковое умение продемонстрировал извиняющимся телевизионщикам, пока подключал институтские системы к Космососунку. Вообще-то этот источник субатомной энергии должен был при аварии включаться автоматически, но как водится, что-то пошло не так.
Наконец систему наладили, Джо-Джима Грегори извлекли из лифта и тут же, не отходя от открытых дверей кабины, быстренько взяли у него интервью. Лаборант разливался соловьем о хорошей жизни в институте и как с уважением относятся к мутантам сотрудники. Он тактично не добавил, что мутант он тут единственный, а на работу Пирогов его взял из жалости, так как Грегори ничего не умел делать. Пасынок института, черт бы его побрал.
Имея в активе два с половиной интервью, съемочная группа взяла на абордаж директора. Пирогов решил показать свои апартаменты, но совершенно забыл предупредить, что среди великолепия его интерьера с недавних пор висит картина Босха, написанная им во время мескалинового прихода.
С первого раза интервью не сложилось.
- "Паранойя пикчерз" представляет, - заметил присутствовавший при оном событии Рубльдвадцать. - Мультфильм ужасов "Институт Космонавтики. Часть 4: Иероним и его глюки".
Когда картину убрали, Барни сумел снять прочувственный рассказ Пирогова об истории и работе ИнКоса, не зная, что директор слово в слово повторил свой позапрошлогодний отчет в Совете ООП.
Эрик с Кристиной не появлялись в институте, и это меня встревожило. Оказалось, они репетировали с поющими кустиками на пляже "Лакримозу" Збигнева Прайснера. У растений даже стало получаться.
- Повеселее ничего не могли выбрать? - посмотрел я на роняющих слезы официанток, которые прониклись трагизмом слов и мелодии.
Киберпес подвывал им на ультразвуке.
- "Мальбрук в поход собрался" они уже знают, - пожала плечами Кристина.
Тут на пляже появились телевизионщики, и я поспешил удалиться. Осторожные вечерние расспросы показали, что Хендриксон со товарищи брали интервью у акул. Самая воспитанная Челюсть восторженно живописала пребывание больших белых у берегов Таити, остальные гомонили согласным хором, как им у нас нравится. Напоследок рыбы сыграли короткий товарищеский матч, красиво пасуя друг другу хвостами и старательно избегая при этом нецензурных выражений, после чего Барни отбыл довольный. Это оказалось единственным интервью, записанным сразу и без проблем.
Второе приличное интервью дал Валькар. Он сурово доложил о трудностях работы разработчиков оружия, показал модели корабельных орудий и потребовал устроить испытательный полигон в секторе Архипелага Андромеды с блэкджеком и шлюхами... пардон, с кабиной Нуль-Т и тремя грузовыми лихтерами для оборудования.
- Деловой какой, - прокомментировала его выступление Кристина, когда просмотрела запись с камеры слежения.
Кстати, о поставленной в его кабинете камере Валькар был в курсе, зато не знал, что я успел ее подключить.
Утро следующего дня преподнесло сюрприз: на лестнице свирепо разодрались граф Дракула с Фредди Крюгером. Все эти дни граф настойчиво выслеживал завхоза, повинного в порче картины, и наконец выследил. На шум сбежались обитатели цокольного и первого этажей.
Выждав, когда противники малость выдохнутся, мы с Джейсоном с трудом их растащили.
- Трансильванский дебил! - кричал Крюгер и рвался выбить графу второй клык, потому что первый он вышиб удачным хуком справа в самом начале раунда. - Нехер было себе приборы таскать... у меня проверка на носу.
- Не надо было картину портить! - Дракула норовил вырваться и разбить Крюгеру еще что-нибудь помимо рта.
Заинтересовавшихся поединком телевизионщиков перехватил Франкенштейн: вопя о своем желании дать интервью, он завернул Хендриксона с коллегами в медицинский кабинет.
Почетная задача примирения противников и, соответственно, роль матери Терезы автоматически досталась мне. Встряхнув бившегося у меня в руках Дракулу, я наорал на обоих и велел графу вернуть приборы, а Крюгеру позвонить реставраторам.
- Нафиг надо! - непримиримо заявил завхоз, но глянул на меня, увял и сказал: - краска сама выцветет через неделю. Она ж из детского набора розыгрышей.
...каковой ты явно включил контрабандой в заявку на оборудование, подумал я и не ошибся. Впоследствии за такие выходки завхоз получил от директора по полной программе.
Еще два дня телевизионщики рыскали по институту, снимая наиболее приличные коридоры, кабинеты и лаборатории, потом их занесло на испытательный стенд. Рубльдвадцать, безуспешно изображая любезного хозяина, рассказал, что обычно он испытывает построенные по институтским проектам двигатели, но сегодня на стенде система охлаждения: устанавливается температурный предел. Такие испытания завстендом терпеть не мог, к тому же Гриффин не успел полностью наладить выбитые телевизионщиками фазы, стабилизатор работал через пень-колоду, а температура в криокамере подбиралась к абсолютному нулю. Рубльдвадцать, находившийся в непосредственной близости от источника искусственного холода, заметно нервничал и на всякий случай запустил генераторы силового поля. Система показала максимальную температуру -251 и вырубилась, наполнив криокамеру парами зеленовато-фосфоренцирующего газа. Осознавший опасность Хендриксон побледнел, но не дрогнул и довел интервью до конца, после чего помог завстендом, прибежавшему электрику и Панургу ликвидировать последствия прорыва.
Герой. Я его зауважал.
Меня съемочная группа игнорировала, чему я был несказанно рад, а про системы безопасности говорили в интервью и Валькар, и Пирогов, и Франкенштейн, и даже граф Дракула, который нахально потребовал Хендриксона снять свою особу как исторический экспонат под защитой ЮНЕСКО и подсказывал оператору Джино Каппо наиболее удачные ракурсы.
Интервью с Гэллегером брали по интеркому, причем я был уверен, что отвечает не зав лабораторией, а кто-то другой. Похоже было на слегка изменившего голос Джо-Джима Грегори, и причину знали все, кроме телевизионщиков: Гэллегер опять ушел в глубокий запой.
Напоследок телевизионщики посетили обсерваторию, о наличии которой забывали порой даже сотрудники института. Астроном Галактион Молоко, имеющий возраст хтонических существ и пребывающий в тихом маразме, все силы отдавал разведению кактусов, а астрономические отчеты писал давно смирившийся со своей участью перцептрон. Этот же перцептрон вел наблюдения за небесной сферой через подсистему электронного телескопа. Попавшие в кактусовый рассадник телевизионщики поразились и смонтировали отдельный ролик в стиле "Астрономическая оранжерея". Интервью дал смущенный вниманием перцептрон с монитора старого компьютера, потому что старичок Галактион был склонен обсуждать только одну тему:
- Есть другая трава, подобная местной смоковнице, называющаяся пейотль. Она белая, растёт на равнине, которая называется "путь мёртвых", в северной части. Те, кто её съедает или пьёт, видят ужасные или смешные видения, как после грибов. Длится этот дурман один день, два или три дня, а потом исчезает.
Его вежливо выслушали, но камеру не включили.
Через день, наскоро опросив завхозов, Панурга и голову профессора Доуэля, съемочная группа отбыла восвояси. Пирогов перекрестился, Кристина тоже: оказалось, что за дни работы оператор Каппо довел примадонну до бешенства. Знойный итальянец приносил ей цветы с клумбы у кафе и однажды по невнимательности едва не вырвал поющий куст, посылал ей письма в стихах и пару раз объяснился в любви. Цветы и письма Кристина выбрасывала, но от Джино Каппо отделаться не могла. Никаких намеков, включая уроненный ему на голову цветочный горшок и злобное рычание киберпса, которого Кристина последнее время брала на прогулки, оператор понимать не желал.
- Почему ты молчала-то?! - взревели Эрик, Пирогов, я, Валькар и Франкенштейн.
Вот! Мелкая вредная тварь, но как за нее все заступаются!
- Потому что я вас знаю, - произнесла Кристина, - устроите экстремальное развлечение согласно прайс-листу Галактического УК, а мне потом переживай и передачи носи.
Пришлось признать ее правоту.
После ужина ко мне в кабинет с видом участника Порохового заговора пришел Валькар и выложил солидный кристалл записи.
- Что на кристалле? - осведомился я, отрываясь от составления отчета. Отчет у меня выходил пафосный, в стиле: "Враги в институт не пройдут!"
- Отснятые материалы, - сказал Валькар, плюхаясь на диван. - Оператор скинул по моей просьбе.
- Зачем? - поинтересовался я.
- Как зачем?! - Валькар аж подпрыгнул на диване. - Врубай комп, свисти перцептронов наверх! Начнем монтировать нашу версию: Кристина обещала озвучить, Эрик уже саундтрек пишет. И дай мне доступ к записям камер в обсерватории... Будем удивлять мир!