Случилось это до постройки левады. По причине грядущей отбивки денника Малышку решено было выпустить на улицу, погулять на полчасика. Без соратников, ибо соратники могут с радостным ржанием увести бэ-э-эдную девушку шляться по лесу, или, что хуже, на лыжню, откуда немедленно припрется гневная толпа зимних спортсменов с негодующими воплями. По здравому размышлению визит теток и дядек с лыжами нам был ни к чему, поэтому, повторюсь, кобылу выпустили гулять одну. Во избежание.
Погода была прекрасная, кобыла была ужасная. В смысле, она добропорядочная кобыла, просто ей скучно гулять одной. Хотя до оставленного на улице рулона с сеном она догуляла, но есть не стала, поскольку увидела нас с носилками, полными ее собственного навоза. Зимнее солнце живописно освещало эту груду, окрашивая ее в приятные глазу золотистые тона. Малышка тоже впечатлилась и, оставив сено, взяла курс на нас. Кобыла упряжная, полутяж, но, очевидно, насмотревшись на рысаков, пошла прибавленной рысью, подняв голову и поставив султаном хвост. Тут уже впечатлились мы, поскольку на нас надвигалось примерно 600кг живого веса на скорости где-то 10 км/час. Никогда еще носилки с навозом так быстро не возносились на вершину Эвереста, состоящего из замерзшего лошадиного дерьма.
Спускались мы с напарницей уже медленнее. Светило солнышко, небо радовало своей голубизной. Меньше радовала кобыла, бредущая рядом, как собака, и постоянно мусолившая рукав моей куртки. На мой вопль: "Отстань, животное!" она отреагировала тем, что попыталась залезть в карман. Захлопнув дверь конюшни перед недоуменной мордой животного, мы отдохнули от забега, и я выглянула на улицу. Кобыла дежурила у двери. Завидев меня, дЭвушка почему-то решила, что домой ее не пускают по причине отсутствия активных действий. Вроде как плохо погуляла. Поэтому для начала она проскакала по тропинке галопом, затем сделала с ее точки зрения эффектную свечку, вернулась и посмотрела на меня. "Неа, не катит", - прокомментировала я.
То ли кобыла меня поняла, то ли ей просто захотелось пробежаться, но второй номер программы состоял из галопа с козлами, причем зуб даю, что во время этого аттракциона лошадь поглядывала на меня. К счастью, в конце маршрута она отвлеклась на хлопок упавшего с дерева снега, и мы вытащили на улицу вторые носилки. Спринт удался. Обратно к дверям мы вернулись одновременно с лошадью. Оттерев ее от дверей, мы просочились в конюшню, при этом оставили недоумевающую кобылу на улице. В щель было видно, что кобыла опять дежурит у двери. Остальные лошади всеми силами желали оказаться с ней и довольно прозрачно намекали на это. Прозрачней всех намекал жеребец Гамусик, колотивший в стену копытами. Естественно: хорошая погода, кобыла на свободе, любовь и личная лошадиная жизнь. Но, поскольку плод личной жизни предыдущего жеребца стоял в соседнем деннике, а больше нам даром не надо, Гамусику посоветовали убиться о стену. Он не внял.
Третьи носилки кобыла лично проводила до навозосборника и обратно, состроив самую страдальческую морду. Мы прониклись и пустили домой это мохнатое чудо, которое с грохотом прорысило по коридору, зарулило в денник и тут же извалялось в чистых опилках.
Две артистки
Забавно наблюдать, как лошади перенимают друг у друга модели поведения. Вот, скажем, идет Штука по тропинке. Слева - ПУФ! - с елки падает снег. АААААААААААА!!! Ужас. Кошмар на улице Вязов! Кобыла делает рывок, прыжок, впечатывается боком в сугроб и устраивает форменную истерику. После чего милостиво дает себя успокоить. За Штукой идет Малышка и за всем этим наблюдает. Штука уходит далеко вперед, перед мордой Малышки падает снег. Кобыла ставит уши и старательно делает вид, что она тоже испугалась. Пряммм сама не своя от страха. А выражается это в переходе с шага на ленивую рысь. Блондинка, да. IQ не было с рождения. Да через две секунды Малышка и сама забыла, по какой причине рысит, поворачивает голову и с упреком смотрит на всадника. Неважная артистка, однако, не в пример Штуке.
Сбой в системе
Лошади гуляют в леваде партиями, поскольку выпускать вместе коняг, которые в первую же минуту перелягаются-перекусаются, - чревато. Два часа погуляли, открываем калитку, зовем банду домой, выпускаем следующую партию и далее по списку.
Лошади к такому порядку сильно привыкли, однако на днях у них произошел, как говорится, разрыв шаблона.
Итак, после гулянки лошади летят домой ускоренным темпом, потому что знают: в кормушке лежит овес.
Раздаю я этот самый овес и вижу, что в конюшню тихо заходит пони, опасливо оглядывается, входит в денник, начинает хрупать у кормушки. Я машинально дверь закрыла, жду мелкую: та с прогулки следом за пони всегда бежит. А жеребенка-то и нет.
Догадываюсь посмотреть на часы: лошадям гулять еще четверть часа. Странно.
Выхожу, смотрю. Калитка открыта, лошади в леваде, только мелкая жмется за углом конюшни.
- Иди домой, - говорю.
Нет, стоит, ждет. Поймала я ее за недоуздок, привела в денник.
Вернулась к леваде, подхожу к калитке - веревка, которой она привязана к стойкам, валяется в грязи - то ли изначально плохо завязали, то ли пони потрудилась.
У калитки стоит Заринка, но домой не идет.
Остальные тоже стоят и смотрят друг на друга: вроде калитка открыта, домой по времени пора, НО НИКТО НЕ ПРИХОДИТ И ДОМОЙ НЕ ЗОВЕТ. Тут у лошадей произошел сбой в системе, и они зависли.
Мнутся опасливо в леваде и на выход поглядывают.
Наконец, Заринка как самая нахальная протискивается в калитку и идет домой. Шагом, хотя обычно летит так, что ее на поворотах заносит.
Перезагрузилась, видимо.
Остальные висят.
- ДО-МО-О-ОЙ!! - даю я команду на перезагрузку.
Хонда впервые смотрит осмысленно и идет в сторону конюшни. Дейка шагает за ее хвостом, но пребывает еще в сомнениях, по морде видно. Ладно, хоть идут в правильном направлении.
А где главный сервер, то бишь Рада?
Вон, за деревьями, в простое. Тоже пока перезагружается.
Нет, Рада быстро систему грузит - не успели Хонда с Дейкой в конюшню войти, галопом стартанула и догнала.
Шустрая бабка, видать, оперативки хватает.
Любовь в леваде
Кобыле Хонде хотелось любви, кстати, и время подошло.
Поэтому на прогулке она нежно приставала к Ночлегу: покусывала его, заигрывала и призывно развешивала свои длинные уши.
Ночлег, позабыв, что он мерин, отвечал кобыле взаимностью: почесывал ей зубами холку, ходил с ней рядом, периодически закатывая глаза от внезапно нахлынувших чувств, и не подпускал к ней других лошадей.
В леваде расцветала весна.
В конюшне орал жеребец Шарик, требуя, чтобы его тоже выпустили - он хотел принять участие. Несомненно, он испытывал к Хонде отнюдь не платонические чувства.
Через полчаса в леваде заорала пони Ода, которая едва не получила копытом от Ночлега: она неосмотрительно подошла слишком близко к влюбленной паре.
Оде тоже хотелось любви.
Гадюки
Коняги наши гуляют в леваде повзводно: кобылы из первой секции конюшни, кобылы из второй секции и мериньё под занавес. Выводим их в леваду тоже строго по очереди. И те, кто идет в конце, жутко переживают - а вдруг их не выпустят?! Это ж катастрофа! Испорченное настроение и мысль - все люди ГА-ДЫ! И вселенская скорбь на морде.
Итак, выводим в строгом порядке: Майка, Хонда, Рада, Дена и Орхидея, Денкина сестрица и Радкина старшая дочь, кобылица крайне паскудного характера в силу избалованности.
Пока выводили Денку, Орхидея прыгала по деннику, придурковато изображая нетерпение и восторг. Мне говорят - выпусти ты ее просто так, она сама в леваду прибежит. Да как скажете.
Подхожу к деннику. Орхидея на низком старте и в нервной дрожи в предчувствии развеселых скачек по леваде наперегонки с сестрицей. Открываю денник и отскакиваю: галоп с разворота! Целеустремленная и глупая морда! Летит в дверной створ, как пуля в стволе. При этом задницей впечаталась в дверь конюшни, чуть не навернулась, влетела грудью в сугроб и, пробив в нем брешь, устремилась.
Закрыв за идиоткой ворота левады, мы задержались в ожидании пресловутых развеселых скачек, а фи-и-и-иг: Орхидея пробежалась нешибкой рысью, повалялась в сугробе, покрысилась для порядка на Майку и пошла кушать сено. Шагом. Не торопясь.
Опять пар ушел в свисток, а мы так надеялись, что сестрички позажигают.
Война миров
Расклад такой: левада, один рулон сена, 6 лошадей и пони.
Персик со Штукой, порезвившись, заняли оборонительные позиции у рулона и приготовились отгонять остальных. Пони Ода, наш Наполеон, забралась на холм, бывший 20 лет назад кучей угля, и, не ввязываясь в битву титанов, обозревала поле боя сверху.
Зарина и Таганка повели атаку с разных направлений. Вначале сунулась Таганка, но атака в лоб легко была отбита Штукой, которая метнулась в сторону вражеского авангарда с оскаленной пастью. Персик пыталась отлягнуть Зарину и одновременно ухватить шмат сена, однако закаленная в битвах Зарина (имеющая боевое ранение от Персика прошлой весной) увернулась и пнула Персика в ответ. Не попала.
Лошадь Мышь носилась вокруг свалки галопом, создавая эффект массовости.
Тем временем Штука вернулась на исходную позицию и тут же бросилась на Заринку, сумевшую оттяпать порцию сена. Зарина, не отходя далеко и пристально наблюдая за обеими противницами, демонстративно жевала трофей.
Поняв безысходность борьбы на два фронта, Штука вернулась к рулону и угрожающе крысилась каждый раз, когда кто-нибудь подходил близко.
С поля боя ее вывела гениальным маневром Лорка. Эта гнусь подцепила еловую лапу, обсыпанную снегом, потянула и отпустила. Изрядный пласт снега рухнул на Штуку с Персиком, а заодно и на Оду.
Психическая атака удалась: перепуганные защитницы рулона галопом дернули в сторону, пони сверзилась с холма, а Таганка, Зарина, Лорка и набегавшаяся Мышь начали поедать с таким трудом добытое сено.
Через несколько минут Штука с Персиком опомнились, вернулись и оттеснили остальных с завоеванных рубежей.
Обсыпанная снегом пони на всякий случай туда не пошла.
Лошади гуляли
Вначале Майка с пробуксовкой носилась по территории диким галопищем, с прыжками, с демонстрацией элементов родео... что эта кобыла делает у нас? Ей на Дикий Запад надо.
Затем старая Зарька, как разведчик прокравшись в леваду, тихо и оглядываясь ела сено, потом это же сено доедала дружная семья в виде Рады, Дены, Деи и примкнувшей к ним Хонды.
Не доели.
Пони Ода грустно таскалась по территории с выражением оскорбленной невинности, хотя из левады ее никто не выгонял, она сама вышла.
Потом кино началось интереснее.
Отправила я в леваду лошадь Мышь, та носится, хвост задрав, ждет остальных. Веду Лорку. Лорка увидела подругу, давай гарцевать! Еле-еле, с криком и руганью водворила кобылу на место, смотрю - вдвоем носятся. Лучше бы сено ели, думаю, потому как придет Штука - никого не подпустит к еде.
Веду Штуку. Эта уже уши заранее прижала и злобно пастью щелкает.
Разумеется, она быстро всех расшугала и стоит, хрумкает. Говорю Лорке и Мыши:
- Добегались, молодые идиотки? Погодите, сейчас вторую злыдню приведу.
"Приведу" - это сильно сказано. Персик у нас нормально не выходит, она вылетает. Ну, вылетела, а левада-то закрыта. Носится эта полная сил, но скорбная разумом лошадь вдоль ограды и орет. Трио в леваде ее поддерживает. Лорка с Мышью в знак солидарности тоже мечутся, Штука что-то изображает передними ногами, но с места не сходит.
Кобыла видит ворота, мчится, как на скаковом поле, с разворота вписывается в створ и летит... трескать сено и вместе со Штукой охранять его от посягательств. Лорка с Мышью, свободные до конца прогулки, в знак протеста извалялись в песке.
На десерт вышли гулять мужики.
Ночлег с Севой дружили против Рудика: вначале Ночка его шуганул от сена, потом Сева встал в позу. Рудик невозмутимо сделал вид, что эти инсинуации его не касаются, пошел к луже, попил, пришел. Сева в его сторону кинул копытами, Рудик прикинул дистанцию, даже не дернулся, пошел почесался о сосну, куснул Ночку за задницу - тот очень удачно подвернулся, получил сдачи копытом по касательной, пошел смотреть, можно ли где-нибудь слинять из левады, не нашел, вернулся.
Пока он блуждал, Ночка и Сева плечом к плечу сосредоточенно доедали остатки сена, а чтобы не досталось Рудьке, они на том сене стояли, причем Сева наворачивал молча, а Ночка время от времени поднимал голову и визжал в Рудькином направлении.
Обожаю наблюдать за этими поганцами.
Кореша
Обычно мериньё наше соображает на троих, поскольку коняг мужского пола именно трое - Ночлег, Сева и Рудька. Скорешившись и образовав общество любителей валять дурака, эта троица в леваде отрывается как может.
Итак, вывели вначале Севку с Ночкой. "Класс!" - подумали оба и понеслись ко вторым воротам левады. Ночка, вспомнив молодость, невысоко взбрыкнул задними ногами. Сева до таких мелочей не опускался, просто пер галопом. Шматы снега в разные стороны, копытища взлетают, лошади несутся.
Доскакали. Переглянулись.
"А где Рудольф?" - подумал Сева и навалился на ворота, вглядываясь в заснеженную даль.
"Да нафиг тебе Рудольф?!" - и Ночлег, снова взбрыкнув, поскакал обратно.
Здоровенный Сева после некоторой пробуксовки догнал приятеля. Проскакали вдоль ограды. Сева оглядывался: не, без третьего как-то звезды не горят.
Тут вывели Рудьку. Рыжая тварь, увидев корешей, встрепенулась и подобралась, преобразившись из мирной упряжной скотинки в богатырского коня - из ноздрей пар, из глаз огонь, копытом бьет, щас всех порвет.
Кореша, заметно обрадовавшись, образовали почетный караул у ворот.
Рудька вальяжно вперся в леваду.
Сева:
- О, Рудольф!
Рудька:
- О, Сева!
Ночлег:
- О, отлично! - и пошел есть сено.
Сева с Рудькой еще сделали пару кругов и присоединились к Ночлегу. Мощный Сева смотрелся рядом с приятелями, как танк среди легковушек.
Потом, ни с того ни с сего Рудик, наш самый сволочный мерин, решил выяснить, кто главнее - он или Сева. Ноча, старый и опытный конь, участия в разборке не принимал. Рудик повизжал на Севу, надеясь сломить его акустической атакой, и полез кусаться.
После чего был звезданут мощным копытом и отлетел на середину левады, имея охреневший вид.
Одного раза оказалось недостаточно: Рудька собрал остатки нахальства, завизжал (я не шучу - лошади при разборках очень злобно и громко визжат) и поскакал к Севе, прижав уши. Сева, продолжая флегматично жевать сено, неторопливо развернулся и треснул Рудольфа вторично.
Ноча наблюдал издалека, ни за кого не болея.
Оказавшись второй раз на середине левады, Рудька решил, что его выдает визг, и попер на разборку молча. Габаритный Сева, нависающий над лошадьми, как железнодорожный мост над рекой, повернулся к нему широченной грудью, вздохнул и рванул наперехват.
Мать твою, подумал Рудик, сообразивший, что сейчас будет смерть лютая под асфальтоукладчиком, и уже сам, по собственной инициативе, смылся на середину левады. Попыхтев, Сева угрожающе топнул копытищем, сделав порядочную вмятину в грунте, и вернулся к сену. Рядом с ним сразу пристроился Ночлег, бросив вызывающий взгляд на Рудьку, - мол, ну что? кто против нас с Севой?!
Так, нафиг, решил Рудольф и, прокравшись обходными путями, пристроился к сену с другой стороны.
Беглецы
Случилось это давно, когда на конюшне городским прокатом подрабатывали: в соседнем микрорайоне у детского городка народ катали. Лошади, естественно, к маршруту привыкли.
Важно заметить, что от нечего делать у коней возникают разные идеи и, самое главное, эти идеи тут же реализуются.
Выпущенные на прогулку три мерина - два брата-дегенерата и примкнувший к ним лидер попаслись у конюшни, да и свалили. Нету их. Искали-искали по полям и лесам - нет коней. Начкон орет, грозится убить лидера этой троицы, потому что знает, кто за всем стоит.
Вдруг знакомые звонят. Послушав их, начкон ругается: меринье у детского городка ходит, по ларькам побирается, их там знают, любят и угощают, ну и лошади довольные, домой идти не желают. Начкон вспархивает за руль машины и устремляется на поиски беженцев, кипя гневом и обещая лошадям все кары египетские.
Минут через двадцать около конюшни как ни в чем не бывало материализуются три сцукоконя и щиплют травку с видом - что? мы тут и были.
Еще через 10 минут появляется начкон и хохочет.
Говорит - эти три утырка как только услышали шум знакомого мотора, стартанули галопом домой, по прямой через лес. И, прибыв, сделали вид, что никуда не уходили. Однако когда стояли у конюшни, глазками в сторону дороги косили и ушками подрагивали в ожидании прибытия карающей длани. Понимали, что проштрафились.
Дуэт
Когда Хонда гуляла, дождь пошел. Ну крапает и крапает - не смертельно, вдруг ливануло! Надо кобылу домой звать, чем девчонки и занялись.
Слышу вечный зов:
- Хондаааа... Хондааааааа! Домооой!
Слышно далеко, но черт знает, где кобыла шляется под летним душем.
К одинокому голосу присоединяется второй, орут слаженно, дуэтом:
- ХОНДААААААААА! ДОМОООООЙ!
Чудный дуэт получается, что-то оперное, классическое. Шум дождя сходит за аккомпанемент.
Кобыла не появляется, причем все знают, что Хонда в одно лицо... пардон, в одну морду с территории не уйдет.
Дуэт продолжает завывать, вырисовывается нечто похожее на "Адажио" Альбинони. Юные певицы разверзают рты шире... весь лес уже в курсе, что Хонду зовут домой в лучших традициях классики.
Случайно оборачиваюсь.
За углом стоит кобыла, тянет шею и с неприкрытым интересом прислушивается, длинные ушки подрагивают - Хонда хочет дальнейшего пения, можно на "бис". Умела бы аплодировать, чую, были бы аплодисменты.
Банда непарнокопытных паразиток гуляла в леваде. Им было хорошо-хорошо: сходили к луже всем табуном, сходили повалялись в песке в порядке строгой очереди, травку пощипали, сеном закусили. Не жизнь, а масленица для всех, окромя Заринки с Рудольфом, на которых в манеже кавалеристы занимались.
Будущие кавалеристы, оговоримся. Полиция конная.
Заринку с Рудькой расклад не радует: все гуляют, наслаждаются отличной погодой, а они в полной выкладке стажеров возят. Коняги обозлились и начали носиться.
Тем временем в леваде царил мир. Лорка к своей бабке подошла, понюхались... Ой, воссоединение семьи практически! Бабка на внучку повизжала, внучка не испугалась, ушла с подругой Мышью в рассыпанных стружках валяться. Второй раз, потому как один-то бок чистый, надо исправить.
Повалялись, пришли и пытаются из левады разглядеть, что в манеже происходит. А там злые Заринка с Рудькой под полицейскими носятся. Поганки из левады шеи тянут, да еще переглядываются.
Видать, болели и ставки делали - кто раньше всадника высадит.
Дикарки
Три наши кобылы все лето катали туристов в Кижах, в сентябре вернулись. Их втроем опрометчиво выпустили в леваду.
И началось.
Вначале вдрызг разлетелась верхняя жердь: Дена решила, что в леваде ей скучно, и тут же постановила изящным прыжком выбраться. Прыжок вышел не столько изящным, сколько сокрушительным.
Раздолбав ограду и будучи в восторге от содеянного, лошадь радостно удрала в лес. Спустя короткое время кобылу извлекли из леса и поставили в конюшню.
Майка, которой тоже было скучно, увидела, как Дену доставляют на место, и, недолго думая, просто снесла ворота: Майка не ищет трудных путей.
Разгром довершила Орхидея, доломав стойки ворот и разметав уцелевшие жерди.
Всего три лошади, а какие катастрофические последствия! Одичали островитянки-то.
Сдулись
Как у нас лошади нынче выходят гулять? Очень просто. Вначале выходит деловая Хонда и чинно проходит в леваду - поваляется, попьет из лужи (сходить к луже - это ритуал!), потом ждет остальных. Если остальных долго нет, Хонда орет.
Второй выходит Денка и тоже важно шествует в леваду: поваляться, сходить к луже, понюхаться с Хондой и пожрать сено. С Хондой, ессссссно.
С королевским шествием закончили, выпускаем придурков.
Дейка вылетает, как мустанг в прерию. Пока выводили двух первых, Дейка бегала по деннику и орала от ужаса - вдруг ее оставят дома. При виде направляющегося к ее деннику человека кобыла на миг замирает, но это не значит, что она успокоилась, это значит, что она подгазована и сейчас с пробуксовкой вылетит вон, едва вписываясь в повороты.
Формула-1.
На пути Дейки стоять нежелательно: снесет и не заметит. В леваду влетает бешеным галопом, заводит Хонду и Денку.
Трое носятся.
Финал и апофеоз - вылет Майки. Про Дейку помним? Забудьте! Майка мчится так, словно хочет перейти на сверхзвуковую. Грива развевается, хвост на отлете.
Деревенская дура.
А тут, значит, у нас полиция начала работать. Лошади все служат посменно, включая деревенскую дуру. А зиму-то простояли, обленились.
Веду кобыл гулять.
Хонда привычно ползет, Денка не торопится - эт нормально.
Но когда я силой вытаскивала гулять Дейку с Майкой, которые обычно чуть руки не отрывают, я искренне удивилась. Тащу за недоуздок и уговариваю:
- Ну пойдем погуляем, погода хорошая, вода в луже есть...
Укатали сивок нехорошие полицаи. Сдулись кобылы.
Справедливость
Лошади во главе с Севой домой пошли после гулянки. Обычно они нормально заходят, без эксцессов: разошлись по денникам и хрупают сухарями.
Но только не сегодня.
Хомякообразная Мальта вальяжно ввалилась в Севин денник и, пользуясь рыцарским отношением нашего мерина к кобылам, начала по-быстрому уничтожать сухари в его кормушке. Огромный Сева, джентльмен во плоти, остановившись на пороге, грустно созерцал эту картину и вздыхал вместо того, чтобы цапнуть оккупантку за задницу.
С фразой, в которой цензурными были исключительно предлоги и союзы, я побежала выручать нашего джентльмена.
Завидев меня, кобыла начала что-то понимать и принялась пожирать сухари еще быстрее. Примерно с околосветовой скоростью.
Сева по-прежнему вздыхал.
- Корова толстомясая! - и Мальта бодро была отправлена в свой денник.
Сева зашел к себе, ткнулся носом в полупустую кормушку, печально посмотрел на меня.
Пришлось отсыпать ему половину из Мальтиной кормушки - я, черт возьми, за справедливость.
Страсть
Кобыла Хонда в охоте, а что это значит? Это значит, что ей хочется любви самого грубого плотского свойства. Сексу хочется, аж зубы сводит. Мужчины, где вы? Я вся ваша.
А мужчина у нас один Сева, и тот мерин. Хонде на это плевать, она на прогулке его задалбывает. Сильно. Жрать не дает, крутится перед носом, визжит и делает неприличные намеки. Остальные кобылы ушли от греха, потому как озабоченная Хонда всех считает конкурентками и готова навалять.
Сева, повторюсь, мерин. Севе ничего не надо, окромя пожрать. Хонда ему не нужна тем более, но кобыла этого не понимает, у кобылы охота, весна и атрофия последнего мозга на фоне охоты и весны. Хонде хочется жесткого порно.
Сева попытался от нее уйти, ан нет, не вышло - кобыла с маньячной навязчивостью преследовала единственного недомужика по всей леваде.
И довела.
Мирный тяжеловоз обозлился, заорал и попытался стукнуть кобылу задними копытами.
Хонда просияла: да, мой мачо! Да, ты обратил на меня внимание! Давай займемся любовью прямо здесь, горю страстью.
Сева, будучи в ужасе от такой напасти, свалил к другим кобылам, Хонда за ним, как хоккейный нападающий за шайбой, кобылы врассыпную. Орхидея не успела.
Позавчера заводила коней с прогулки - Хонда сразу пошла домой, Дея, как всегда, с пробежкой по территории (посвечить, покозлить, погалопировать - это без вариантов), Сева застрял у камней пощипать травку. Ору:
- Сева, иди домой, будь мужиком!
Наш тяжик встряхнулся, гордо вскинул голову и пошел, сотрясая землю.
Еще две остались. Ору оперным голосом на весь лес:
- Мальта!!
Кобыла делает вид, что зовут не ее, и даже оглядывает прилегающее пространство в поисках другой Мальты.
- Мальта, тварь саврасая! Гадюка!
"Не, это точно не мне", - думает кобыла и не двигается.
- Убью!
Иду за ней. Мальта начинает что-то подозревать, смотрит на меня и нехотя ползет домой. На пороге тормозит, шумно втягивает воздух, чует мощный запах яблок, которые в солидном количестве насыпаны всем в кормушки, прозревает и летит в денник жрать вкусности.
Спохватывается оставшаяся в одиночестве Дена, заполошно вскидывается, бежит следом:
- Батюшки, что я пропустила-то?!
Тваааааааааари...
Марлезонский балет
Итак, задача: вернуть коней домой из левады.
Хонда и Дена - самые умные кобылы, они заходят первыми, погружают породистые морды в кормушки и начинают поедать сухари или яблоки. Или яблочно-сухарное ассорти.
Потом обычно спохватывается Сева, нехотя покидает рулон сена в леваде и топает домой, сотрясая землю у конюшни, бетонный пол коридора и доски денника.
Осталось двое. Мальта и Дейка, обе тварины еще те.
Окинув окрестности прицельным взглядом и обнаружив, что Дейка не собирается отрываться от сена, Мальта прикинула обстоятельства и бодрой рысью заторопилась в конюшню, где зашла в Дейкин денник и начала с упоением хрустеть французской булкой... сухарями, то есть.
Пока мы спохватились, домой пожаловала Дея-Орхидея. Обнаружив в своем деннике гостью, кобыла ничуть не смутилась, зашла в денник Мальты и сожрала из ее кормушки ВСЁ. Причем быстро так.
Мы стоим.
Надо бы сделать рокировку кобыл, но одна лягается, вторая кусается и лягается. Начинаем орать, поскольку повышение децибел обычно действует отрезвляюще.
Мальта сразу начинает метаться: "Господи, где я? кто все эти люди?", прихватывает на посошок из Дейкиной кормушки жменю сухарей и чешет к себе.
Там Дея.
Она тоже не лыком шита - упс, хозяйка денника пришла, я покидаю сию обитель. НО! Вместо того, чтобы идти в свою однокомнатную полублагоустроенную квартиру, кобыла протискивается в приоткрытую дверь и уматывает через пристройку во вторую секцию.
Лошади второй секции охреневают, просовывают морды в проход и принюхиваются. Орхидея не спешит, давая полюбоваться своей красотой, шествует, как модель на подиуме, проходит по коридору, взбудоражив всех, и выходит на улицу.
Мы с нецензурной руганью в адрес Орхидеи Обгоновны бежим закрывать двери и отлавливать кобылу.
Кобылы нет.
Организован поиск.
Минут через десять самого догадливого осеняет взглянуть в Дейкин денник, а кобыла давно дома.
Дожевывает то, что не доела Мальта.
Поубивала бы...
Нашла коса на камень
Давно я про наших непарнокопытных не писала, но вчера довелось наблюдать сцену их прогулки в леваде. Все как всегда: Штука со своей акульей пастью охраняет рулон сена с целью сожрать его полностью и в оппозиции Мышка с Яхонтом, которым и поесть охота, да против пираньи не попрешь. А Штука, эта злобная тварина, к сену никого не подпускает. Она будет жрать в гордом одиночестве.
Потом. Когда настроение появится, нынче же у нее желание всех порвать.
Но тут в леваду привели Майку.
Штука сразу к ней, ощерив зубищи. Только Майке палец в рот не клади - она вместе с пальцем руку оттяпает, это вам не Яшка с Мышкой, это деревенская гопота!
При виде Штуки Майка поворачивается, прижимает уши, на морде:
- Чё, блин, надо?!
Да, в принципе, ничего не надо. Штука делает круг, не забывая прижимать уши и скалиться. Майка с прищуром наблюдает. На морде:
- Подраться я не против. Всех уделаю, начну с тебя.
Штуке страдать не хочется, ей хочется побеждать и властвовать, но в данной ситуации облом-с. Майка - кобыла не промах, она закалена разборками. За ней уже маячит Яхонт и подползает Мышка:
- Ну? Кто против нас с Майкой?
На троих даже Штука с ее пакостным характером не лезет, ибо понимает расстановку сил. Тихонечко отходит от рулона, позволяя Майке со товарищи подойти и начать, наконец, обедать. Сама же, выхватывая ошметки сена повкуснее, не забывает время от времени вскидывать голову, демонстрируя прижатые уши и оскаленные зубы.
На что Майка отвечает ленивыми взмахами хвоста и выражением на морде: