Ночью Джими практически не спал, от чего, его внутреннее, непонятное состояние, ухудшилось. Насильно закрывать глаза он тоже не мог, ведь как можно совершать насилие над телом ничего не зная о насилии? И выйти в коридор или на улицу- не мог, ведь ночной город это тихий, умиротворяющий снотворный вариант. Заняться работой не было желания и сил. Обыскивать полки в поисках еды, или найти занятие, было бесполезно. Ему оставалось лишь смотреть в потолок, нависший над ним тяжким бременем, на котором изредка мелькали блики луны и звезд. За эту ночь Джими невольно обучился способности ненависти, которая была в новинку для него, однако неким облегчением.
На следующий день Джими решился пойти в книжную лавку, разузнать, что-нибудь про его глаза. К утру возникло скользящее желание поспать, но оно, как оказалось было обманчивым желанием. Ни разу не сталкиваясь с обманом переживать это чувство было особо болезненно.
- Доброе утро! - желали прохожие и знакомые Джими, на что тот не мог вымолвить ни одного доброго слова. В голове у него вертелись ненавистные мысли об этом утре. Он не мог, как бы ему этого не хотелось, лгать всем, подобно недавнему обманчивому сну под утро.
Все же, выразить всю свою боль на окружающих у него не хватало ни воспитания, ни смелости, ни совести, но все его естество явно задевало ничего не подозревающих и выражалось это в сочувственных взглядах идущих мимо него. На большее, никто не был способен, да и разве можно было ему дать, что-то большее, если он сам ничего не принимал?
Совсем скоро он оказался около книжной лавки. За стеклом витрин он увидел Леди отчего в его груди защекотало, а в ногах чувствовалась такая лёгкость, от которой он чуть не свалился на тротуар. Единственное лицо, которое Джими, по-своему, действительно был счастлив видеть.
Увидев Джими, Леди помахала ему, тем самым не дав уйти обратно домой.
Он украдкой вошел и не потому, чтоб не беспокоить шумом кого-то, но от шума самому Джими становилось совсем не по себе. Очутившись внутри он, словно оказался в другом миру. Желто-оранжевое и не слишком яркое освящение обволокло все тело Джими от чего он почувствовал себя необыкновенно уютно. Создавалось некое единство с этим светом, местом и книгами. Полки выглядели насыщенно и, если можно так сказать, аппетитно для глаз, ведь оказавшись среди них, уже не хотелось уходить, пока не сольешься с ними в прочтении во едино. Все было украшено очень тонко, не слишком ярко, но и не тускло. Леди же, с её ярким платьем, (которому под данным освещением придавалось нужная колоритность), ободком на голове, волнистой прической и босоножками, - которые обвивали своими ремешками её нижнюю часть голени, - была, будто, частью интерьера. В воздухе витал нежный запах Леди и бумаги.
- Доброе утро! У тебя разве сегодня не выходной? Чего так рано? Мы, вообще-то, еще не открылись, - Джими было ринулся на выход, - но ты можешь остаться.
- С-спасибо! - Джими встал как вкопанный на проходе и не смог не высказать своего впечатления оказавшись в книжной лавке. - Здесь, все выглядит, так мягко и уютно, так, как-то, правильно, что даже успокаивает.
- Ох, - остановилась она в своих действиях, чтоб выговориться - да! Это мое любимое время работы. Еще вечером тут тоже так же замечательно. Мне даже пришлось упросить Мисс, чтоб мы держали лавку открытой допоздна, что бы я могла поработать еще немного времени в этой атмосфере. Если честно, я б, наверное, будь моя воля, тут и оставалась на всю ночь. Как ты, Джими. - она сново продолжила расставлять книги. - У вас ведь на работе есть и ночная смена?
- Да, есть. - "Поскорее бы на работу!" - подумал Джими вспомнив о добром Мистере, обо всех, любимых, клиентах и посмотрел сквозь стекло витрины в сторону бакалейной лавки.
- С тобой... - отложив сортировку книг Леди обратила свое внимание на Джими, сделала шаг ближе, но остановилась, словно испугавшись чего-то. - С тобой все в порядке?
- Не думаю. - спокойно, на удивление для самого Джими, говорил он. - Со мной не... не знаю, что со мной.
Стало необыкновенно тихо вокруг. Оба не знали, что сказать.
В лавке потускнело. Скорее всего, это из-за восходящего солнца, когда на улице становится светлее, то в помещениях, где горит свет, создается впечатление, что становится тусклее.
- Почему ты здесь, - аккуратно говорила Леди положив ладони на книги на полке, будто находя в них надежную опору, или как мать, которая кладет ладони на головы сыновей слегка поглаживая их?
- Я думал, что здесь смогу найти ответы. - он медленно стал осматривать близлежащие книги, но ничего стоящего не попадалось ему на глаза.
Теперь Леди стояла как вкопанная, но в тоже время, было видно её лёгкость. Джими же, принялся отыскивать то, за чем пришел.
- Думаешь, ты сможешь найти здесь то, что именно тебе нужно? - спросила Леди чуть погодя.
- Вы мне скажите. - сквозь сосредоточенность поисками проговорил Джими.
- Но я не знаю, что ты ищешь?
К этому времени Джими был совсем близко к Леди.
- Я, - он поднял взгляд и увидел большие, сияющие и чрезвычайно круглые глаза Леди от чего Джими на секунду замешкался, - я тем более не знаю!
- Тебе, - с тоном сожаления говорила Леди, - дорогой Джими, не нужны эти книги. - Он опешил увидев её милую и, на этот раз, особенную улыбку. - Сюда приходят много людей и сколько я себя помню, я не встречала никого, кто хоть на долю был похож на тебя. Вы, - Леди неожиданно стала обращаться к собеседнику на "вы" и это было вовсе не намеренно, отчего Джими почувствовал некую отдаленность от неё и от этого места, словно ему было не место здесь, - Джими, не похожи ни на одного из них. Мне, признаться, тяжело скрыть свой интерес к вам, но... Я не думаю, что все эти книги, которые для всех, подойдут вам и, мне кажется, что вы один из тех, кто мог бы написать, не что-то подобное, а больше всего, что вы видите здесь. Мне пришлось узнать все, что есть в этих книгах и в них я узнала обо всем, что есть, кроме вас. Вас же, Джими, мне не узнать . Но, если бы вы хотя бы попробовали написать, может быть, тогда, не только я, но и другие бы вас узнали.
- Вы... не узнаете... меня?.. Но и я вас, - было тяжело это признавать, - тоже, не узнаю.
- Нет, что вы! - Леди заметила как Джими совсем поник, - Не стоит волноваться так. Я хотела сказать, что, хочу иметь возможность узнать вас. И то, ради чего вы пришли сюда... Вы сами можете все разрешить!
- Мне бы избавиться от этого!
- Нет, что вы! Избавиться от самого себя?
- От самого себя?..
- От себя не стоит избавляться! Просто, напишете, то что вы хотите выразить. Не в словах, - хоть я и слышала прошлым утром, ваше восхищение, и меня оно поразило, ведь я никогда не слышала, чтоб так выражались вслух, - а в письме. Ведь когда мы говорим, мы делаем это ртом, а когда пишем, то говорим душой. Я имею в виду не восхищение, а что-то, наверное, противоположное.
- Боль...
- Б-боль?
Джими сново хотел произнести это слово, от которого ему неожиданно стало невыразимо хорошо, хоть он и оставался в том же состоянии, но не смог.
Вдруг, они услышали как по лестнице, со второго этажа, - по всей видимости жилого этажа, - кто-то спускался. Леди обернулась по направлению звука и сказала: "Это Мисс!", а когда повернувшись она увидела закрывающуюся входную дверь.
- Джими... - тихонько сорвалось у нее с губ. - Ты...
- Ты что-то говорила, дорогая? - весело спросила Мисс. Леди понадобилось несколько времени, чтоб придти в себя.
- А где коробка с новой партией книг, - оживилась Леди?
- В этом прямоугольном шкафу смотрела? Ничего-ничего, стой, я сейчас тебе подам.
- Спасибо! - зарядившись от Мисс, Леди сново стало весело и непринужденно, как обычно.