Порой письмена судьбы похожи на изящную вязь эльфийских рун и кажется, что Спрядающая Нити Дева, одна из двух богинь, ткущих полотно человеческой жизни, улыбается тебе нежнейшей из своих улыбок, одаривает щедро, не жалея вплетает в узор нити радости, красоты и гармонии. Когда Рив родилась, многие посчитали, что Таллейя взяла ее под свое покровительство. Может статься и так, что судьба ее изначально была в руках той, что отпускает счастье, но чья-то зависть, злые мысли, а возможно и колдовство, направленное на нее, исковеркали полотно судьбы до неузнаваемости. Отняли добрую Долю. Вместо прекрасного узора остались рваные линии да клубки узлов. И ведь было чему завидовать...
Рив Кассинор на момент своего рождения оказалась единственным законным ребенком князя Адальна Волчьеголового, правителя Стагхальва, обширных земель на севере континента. С рождения окруженная заботой и роскошью, княжеская дочь росла в полной уверенности, что так будет продолжаться и дальше. Однако все закончилось почти в одно мгновение. Перемирие, хрупкое равновесие сил после долгих и кровавых лет войны с эльфами, вновь было нарушено. Все эти годы люди без устали искали возможность вернуть утраченные земли, на которых прочно закрепились захватчики.
Какая-то незначительная схватка между несколькими эльфами и группой людей на границе спорной территории, такая же, как десятки и сотни похожих мелких конфликтов, случавшихся на протяжении двенадцати лет предполагаемого мира, неожиданно переросла во что-то страшное. Эльфы как с цепи сорвались.
Военные советники отца убеждали его, что эльфы не посмеют сунуться дальше реки Рэайвин. Они были уверены, что на помощь им придут другие северные княжества, королевства Вартавия и Саорвиссен. В конце концов, можно было затребовать помощь у эльтэм, темных эльфов из королевства Эльтэррион, с которыми заключил договор еще старый князь, дед Рив. По этому самому договору больше половины земель Стагхальва, самого крупного княжества на тот момент, перешли в загребущие руки эльтэм. Плата за прекращение войны и обещание защиты оказалась непомерно велика. И все же, двенадцать лет назад люди были близки к тому, чтобы потерять все, так что плата оказалась меньшим злом.
Все они заблуждались. Вартавия не пришла им на помощь, предпочтя укрепить собственные гарнизоны. В Саорвиссен вторглись агнари, темные эльфы, подчиненные Дому Сокола и военные столкновения там, по слухам, продолжались до сих пор. Эльтэм проигнорировали призыв о помощи. А Рив смогла воочию увидеть договор, когда-то скрепивший мирные отношения эльфийского государства и княжества Стагхальв, который эльтэм любезно решили вручить людям обратно. Белоснежный лист превосходной бумаги, нисколько не пожелтевший от времени. Аккуратный свиток, перевязанный ремешком из человеческой кожи. Он хранился в стеклянном футляре на дне прелестной шкатулки с резьбой, дабы его ни в коем случае не запачкала кровь из отрубленной головы посла. Тем самым бывшие союзники красноречиво заявили, что более не намерены оказывать людям какую-либо поддержку. Этого следовало ожидать. Однажды они предали зльфов-агнари, чтобы получить свое королевство и не гнуть шею перед Домом Сокола, теперь с такой же легкостью отказались от старых клятв, данных князю Стагхальва.
Пока агнари усиленно продвигались по землям Саорвиссена, преследуя на продуваемых всеми ветрами вересковых равнинах неуловимую конницу короля Одви, с запада, преодолев полноводную по весне реку Рэайвин, в страну вторглись войска Дома Снежного Барса. Эльфы-найэсу, родственного агнари народа, также присягнувшие Дому Сокола. А с северо-запада ударили в спину вероломные эльтэм, в надежде прибрать к рукам север Стагхальва.
Меньше чем за два месяца все было закончено. Марру, столица Стагхальва, окруженная , казалось бы, неприступным кольцом стен, пала, потому что среди эльфов появился Заклинатель Драконов.
Признаться честно, Рив впервые за свои недолгие семнадцать лет увидела подобную тварь воочию. Она казалась нереальной, неуместной здесь, в мире людей. Ее не должно было быть тут, так же как и ушастых нелюдей. Ее продолжало трясти от злости каждый раз, когда она вспоминала тот день, залитый ярким солнцем середины лета, когда она и ее люди окончательно утратили то, что являлось смыслом их жизни. День, когда ее мир разбился на осколки, охваченный яростным белым огнем.
До этого она видела драконов только на искусно выполненных гравюрах в библиотеке отца. О, как отец гордился ею, собирая всевозможные редкие книги, хотел оставить потомкам богатейшее собрание. Но там, в этих книгах, за которыми Рив провела множество счастливых часов, не было ни слова о том, как можно противостоять подобным созданиям.
Здоровая и на первый взгляд неуклюжая махина в иссиня-черной чешуе, на ее спине, чуть выше основания крыльев всадник, кажущийся совсем маленьким на фоне массивного драконьего тела. Но только на первый взгляд.
Крылатый ящер, неуловимо грациозный, с узкой хищной мордой, невольно приковывал взгляды всех, кто собрался тогда на крепостной стене, приготовившись к обороне. Люди с растеренностью и неуверенностью наблюдали за новой напастью.
Раньше о подобном никто не слышал. Конечно, доходили некоторые слухи, принимать которые всерьез казалось несусветной глупостью. Никто не мог, да и не посмел бы опутать своей волей дракона. По крайней мере, до того дня это считалось невыполнимой задачей.
Даже со стены Рив, посредством своего дара, ощущала стальные нити чужой воли, захватившие разум огромной ящерицы.
Прикосновение к чужому волшебству будто приостановило бег времени, оно потекло медленно, тягуче, как густой мед. Дальнейшее, как вспоминалось потом не раз, заняло, казалось бы, несколько ударов сердца и виделось призрачно, как сквозь дымку.
Вместе с удивлением, изумлением, недоверием и злостью пришел страх. Ощущение было такое, точно кто-то со всего размаха ударил по обнаженным нервам волной боли, мгновенно вытеснив все прочие эмоции и чувства, кроме одного, оформившегося в одно непреодолимое желание - бежать и спастись, немедленно.
Люди вокруг нее - всего лишь серые тени без лиц, но отчетливо резкие в ярком свете солнца. Мертвые, без души, оболочки, все еще наполненные дыханием жизни, последним ее отсветом. А души, яркие голубые искры, вспархивали в синеву небес.
Вихаль, старуха-богиня, собрала в свою руку нити жизней всех людей, что стояли рядом с Рив, и занесла над ними острый серп.
Девушка пошатнулась и едва не рухнула на колени, как к ней стремительно метнулась чья-то фигура, подхватила ее под руки и вздернула на ноги. В следующую секунду Рив встретилась с карими, лихорадочно блестевшими глазами отца и только сейчас осознала, насколько князь осунулся и постарел. Покрытое морщинами лицо, смуглое, задубевшее от солнца и холодных ветров, бородатое, с крупными и по-северному строгими чертами, оно все еще хранило остатки красоты, хоть и казалось бесконечно уставшим.
- Что ты здесь делаешь?- медленно, отделяя одно слово от другого, произнес он, что служило высшим проявлением бешенства у князя Адальна. - Где я велел тебе быть? Чтобы на стене я тебя больше не видел. Поняла?
Отец был вне себя от гнева и едва сдерживался, чтобы не отвесить пощечину непокорной дочери. Голубая искра вдруг взвилась над его седой головой и, вспыхнув, взвилась в небо. Рив судорожно кивнула, силясь сдержать стон, бросила последний взгляд за город, в зеленые беспечные поля, где пестрели палатки противника, увидела, как на вытоптанной гигантским ящером площадке эльф ударил своего чудовищного скакуна посохом, и в то же мгновение расправились антрацитовые крылья дракона, похожие на гигантские полотнища.
Она вырвалась из рук отца и рванулась прочь, к лестнице, вниз, туда, где будет безопасно. Подгоняемая своим бессознательным страхом, девушка отталкивала всех, кто попадался ей на пути, стремясь оказаться как можно дальше от серых теней, пахнущих смертью. Сердце билось тяжело и медленно, кровь стучала в висках. Ее вел лишь инстинкт и он звал ее вниз.
Княжна и не помнила, как оказалась на земле. Почти у самого низа она сорвалась, пролетела добрый десяток ступеней, ударилась,упала по-кошачьи, ободрав кожу на ладонях и сильно ушибив колено. Не обращая внимание на тянущую боль в щиколотке, заставила себя вскочить и побежать дальше, по-прежнему слепо натыкаясь на людей. Чуть не опрокинула котел с кипящим маслом, только что снятый с огня.