В то время как Сайюлилле кралась по темной винтовой лестнице потайного хода, принцу Дома Сокола предстояло отразить атаку в лице нежданно-негаданно нагрянувшей супруги. Вопреки ожиданиям Кьярто, дани Араника не спешила бросаться на осажденную крепость, коей он себя ощущал в данный момент, с присущим ей упорством тролля, вооруженного тараном. К тому же крепости застигнутой врасплох, но, тем не менее, хорошо вооруженной. Растерянность на лице темного эльфа мгновенно сменилось равнодушно-брезгливым выражением, синие глаза холодно блеснули.
Игнорируя пристальный, исполненный неприкрытого торжества взгляд своей дани, Кьярто бросил скомканную простынь на кровать, слегка повернул в руке рукоять меча, поймав темным лезвием отсвет огня от камина, полюбовался оружием и нехотя вернул его в ножны. Какая жалость, что нет у него возможности таки устранить столь неуживчивую и самоуверенную супругу. Какой-нибудь своевременный несчастный случай определенно бы поправил положение, подарил бы вожделенную возможность действовать без оглядки на Дом Розы. Как-то незаметно для остальных шести Великих Домов китри Агнарра Дом дан-Рильтайэ, исподволь, из года в год набиравший влияние, вобрал в свои владения богатейшие земли Агнарра в результате удачных брачных союзов и почти сравнялся по положению и возможностям с Домом Сокола, правившим этой страной со времен проклятой королевы Атаирхик - Завоевательницы. В свое время китри дан-Рильтайэ не гнушались даже торговлей с презренными ененис, людьми, жившими в долинах за горами Крови, и признаться честно, они вели довольно успешную торговлю. Конечно, падкие до эльфийских вещичек люди готовы были платить золотом и серебром, что в немалой степени способствовало быстрому обогащению Дома Розы. За глаза главу дан- Рильтайэ называли королем торгашей и скупердяем, но при этом не испытывали мук совести занимая у него золото на нужды собственных семей. Альмо дан-Рильтайэ, отец дани Араники и уэльдани Кирраэльс, хоть и был весьма бережлив, иногда даже чрезмерно, а все же в долг выдавал достаточно крупные суммы, заставляя влиятельных китри, по неосторожности или неосмотрительности влезших к нему долги, зависеть от Дома Розы, принимать навязанные решения и всячески способствовать дальнейшему распространению интересов Великого Дома. Когда-то дан Кьярто запросил у дана Альмо средства на военную кампанию против Эльтерриона. Пришлось обратиться к нему, потому что Таккилейн отказал и заявил в своей категоричной манере, что не намерен кидать деньги на ветер если младшему брату взбрело в голову помахать мечом. Он получил свои деньги. Чем это кончилось, вспоминать не хотелось. Они застряли в Осеннем лесу, противники совершали стремительные и дерзкие вылазки, отказываясь встретиться с агнаррцами в честном бою. Обе стороны понесли потери от скрытых в листве стрелков, но в итоге военный поход закончился полным провалом. Оскорбленный, опозоренный до глубины души принц Дома Сокола вернулся хмурый и злой, отягощенный долгом, который не в состоянии был вернуть. Король показал расстроенному брату изящную фигуру из трех пальцев и отправил восвояси. Было отчего впасть в уныние, однако дан Альмо встретил его с распростертыми объятьями и заявил, улыбаясь плутовато и вместе с тем доверительно, что любит его как сына и готов простить все долги в обмен на маленькую услугу. Чтобы впредь он стал для него настоящим сыном, а уж дан Альмо позаботиться в свою очередь, чтобы в кармане чудесным образом обретенного родственника всегда звенело золото. Он был невероятно щедр. Ему еще не приходилось покупать принцев крови.
Наверное, в тот несчастный день его жизни у Кьярто ум за разум зашел, раз он так легко согласился. В итоге он оказался обманут. У Альмо на тот момент было четыре незамужних дочери и одна из них - дани Кирраэльс по праву считалась одной из самых красивых эльфиек в Великих Домах Агнарра. Как оказалось позже, на Кирраэльс у ее отца были совсем другие планы. Двумя годами позже Кирраэльс сочеталась священными узами с Таккилейном и стала королевой китри, а Кьярто досталась в жены худшая из дочерей Альмо, не слишком красивая, но достаточно умная и волевая. Сколько прошло времени, а Кьярто не мог забыть обиду и уже много лет точил зуб на семью своей дани.
Дани-Рильтайэ сохраняла на лице насмешливую улыбку, в уголках ее тонких губ невидимыми каплями сочился яд. Как же одинаково они улыбались, отец и дочь, и как много взяла от него высокая худощавая эльфийка с аристократически-мелкими чертами лица. Истинная дочь своего Дома, леди с шипами неподвижно замерла у входа и приложила ладонь к сердцу в ритуальной жесте, обещавшем верность и преданность, жесте, которым испокон веков приветствуют особ королевской крови. Она стала принцессой по положению и вовсе не была обязана это делать, но знала, что изъявление ее верности хоть в какой-то мере способно досадить спесивому супругу. За ее спиной виновато топтался Халлайзе, показывая знаками, что его вины в том нет. Кьярто чуть заметно шевельнул рукой. Прошел к столу, вытащил чистый лист пергамента и написал пару строк.
- Будь добр, Халлайзе, исполни мою просьбу,- сказал он, протягивая воину сложенный вчетверо лист. Будет лучше, если его верный китри встретит Сай на выходе из башни и позаботится, чтобы она вернулась в замок.
Эльфийка и виду не подала, что ей любопытно. Среброволосый китри поклонился, повторив жест Араники, и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Это словно послужило знаком. Шелковистое белое платье с переливами голубого и розового прошелестело по направлении к нему.
- Что-то ты припозднился, мой дан. Король и я напрасно надеялись узреть твое появление. А тут мне сказали, что ты и вовсе не горишь желанием присоединиться ко мне. Жаждешь отведать пищи в гордом одиночестве?- Глаза Араники, светло-серые, удлиненные к вискам, оказались совсем близко от его лица и в них неприкрытым бешенством тлела искра гнева. Слишком хорошо она выдрессирована, чтобы так сразу дать выход своим чувствам.
Кьярто позволил себе глумливую усмешку. Он предпочел бы сказать ей в упор, что он думает по этому поводу. Вместо этого надо срочно что-то придумывать. Он потянулся за черной рубашкой. Заботливо свернутая руками Сайюлилле, она по-прежнему висела на спинке кровати. Узкие уши эльфийки дрожали от ярости , выдавая ее с головой. Она терпеливо ждала, пока он предстанет перед ней в более-менее потребном виде. Кьярто поискал глазами свой тяжелый, с серебряными накладками пояс. Тот нашелся не сразу.
По крайней мере, ему хватило бы одного взгляда, чтобы понять , что к чему, а Араника далеко не глупа. Ей оказалось достаточно одной его саркастичной ухмылки. Кровь отхлынула от впалых щек, она изменилась в лице.
Раздался оглушительный звук увесистой оплеухи. Сильная, как и все женщины китри, она размахнулась от души и сделала то, о чем давно уже мечтала. И сделала бы еще раз, но темный эльф перехватил ее руку и отшвырнул от себя легко как котенка. Отброшенная, она кинулась на него молча, стремительно, целясь ногтями в лицо. Он увернулся простым заученным движением воина, в долю секунды сделал подсечку и придавил к полу задыхающуюся, орущую от ярости эльфийку. Сложная прическа, державшая в повиновении замысловатую вязь тонких косичек и завитых льняных прядей, оказалась испорчена.
В дверь тут же просунулась лохматая голова китри из личной охраны дани Араники, привлеченного криками и возней в комнате.
- Провожу пояснительную беседу со своей женой на тему, почему нельзя поднимать руку на принца. И на мужа тоже. - наставительно тыкая эльфийку лицом в коврик из рысьей шкуры, заявил Кьярто, забавляясь ругательствами, которые в обычной жизни от строгой дани вряд ли услышишь.
Темный эльф понятливо кивнул, вернулся на свой пост. Позже дани Араника побеседует со своей охраной отдельно. Неприятный, должно быть, получится разговор. Возможно, ему предстоит беседа еще более унизительная, на грани допроса. Увлекшись, Кьярто пропустил момент, когда ловкая китри вывернулась и попыталась его укусить. Да что же это такое? Собственная жена вышла из подчинения да еще и укусить норовит. Против воли Кьярто почувствовал, что улыбается.
- Знаешь, у орков есть такой боевой прием в борьбе с эльфами. Он малоэффективен в бою, но необходим, когда нужно отвлечь соперника. Обычно применяется молодыми орками или теми, кто лишился оружия. Называется " Откуси эльфу ухо". Никогда бы не подумал, что моей дани захочется отработать сей маневр на мне.
Дани сплюнула попавший в рот волосок от коврика и смерила мужа уничтожительным взглядом.
- Ха!- фыркнула она угрюмо,- я знаю другой прием. Эльфийский, применяемый против орков, когда внимание надо привлечь. И, насколько мне известно, он применяется еще и для ограничения рождаемости среди вонючек. Называется " Пни орка по..."
Дани благоразумно замолчала, поняла, что и так наговорила лишнего. Злость ее вышла наружу подобно нарыву. Теперь ее больше заботило, насколько сильно испорчена ее прическа.
-В общем,- добавила она более миролюбиво, - в отношении эльфов прием работает так же. Я бы воспользовалась им или воспользуюсь позже. При случае. Благо, что повод найдется быстро.
- Но-но, возлюбленная моя дани. Вряд ли я пострадаю от этого. Детей у нас как нет, так и не будет.
Он отпустил Аранику и подошел к окну, открыл. В комнате было очень жарко. Едва ощущался запах жженого пергамента. Стемнело, в горах всегда рано темнеет. Стоит только солнцу упасть по ту сторону гор, как небо облепляют звезды. Эльфы верят, что это светят сердца ушедших предков. Как много, должно быть, их ушло на Звездные Тропы.
Он отвернулся, но краем глаза следил за женой, придирчиво осматривающей комнату. От ее взгляда ничего не укрылось. Она внимательно осмотрела столик, заставленный фруктами и сластями, скользнула взглядом по бархатной шкатулке. Перехватив взгляд дани, Кьярто запоздало хлопнул себя по лбу. Противная китри оставила-таки ожерелье, подставив его под удар. Не до того было, бедняжка с перепугу чуть собственное платье не оставила. Рука Кьярто потянулась за шкатулкой, однако эльфийка оказалась проворней. Ее узкое смуглое личико удивленно вытянулось. Прозрачные капли бриллиантов на золотой нити ослепительным блеском заиграли в тусклом свете свечей.
- Что это? Чей-то подарок?- возмутилась она и в голосе скользнули обиженные нотки. Кьярто подарки дарил редко, исключительно на официальные праздники, да и те с трудом можно было назвать роскошными. Вряд ли они были достойны ее. Каждый раз он отговаривался тем, что ему необходимо экономить средства. И это при том, что приданое, данное за дани Араникой Домом дан-Рильтайэ было значительно больше, нежели за ее младшей сестрой, уэльдани Кирраэльс.
- Какая жалость, что ты обнаружила его раньше срока. Хотел тебя приятно удивить. Нравиться?
Он уже решил, что раз глупая Сай не ведает своего счастья, не произойдет ничего страшного, если ожерелье окажется в цепких ручках его жены. Может быть тогда она отстанет от него хоть на время.
- Издеваешься?- не сказала даже, скорее прошипела уязвленная китри.- Только не смей убеждать меня, что оно предназначалось мне. Все равно не поверю.
- Дело твое. Хочешь верь, хочешь не верь. Посмотри, как оно очаровательно будет смотреться на твоей гордой длинной шее. Ну же, примерь.
Он заметил, что из-под кровати что-то торчит и сквозь смуглоту кожи побледнел от догадки. Эта красивая идиотка Сай убежала босиком. А он начал было думать, что удастся задобрить дани побрякушкой, увести разговор в другую сторону и постепенно замять эту тему. Ссориться с Домом Розы было не с руки. Особенно сейчас, когда поставил перед собой определенную цель. Золото Альмо поможет ему купить еще многих союзников. Настойчиво подвигая недоверчивую супругу в сторону зеркала, он незаметно попытался запнуть обувку под кровать.
Остановившись перед зеркалом, Араника сняло ожерелье из золотых листочков. Темный китри отразился в зеркале позади дани. Услужливо подал ожерелье с бриллиантами, помог застегнуть. Бросил на жену презрительный взгляд, как и на любую другую китри, купленную за драгоценные безделушки. Это справедливо, в конце концов украшение куплено и на ее золото тоже. Она, конечно же, считала также, потому не стала отказываться от понравившейся вещи из чувства ложной гордости. Дани Араника знала, для кого приобретена эта красота. Может, даже слишком хорошо знала.
- Умеешь сделать приятное, когда хочешь. Разве это так трудно? - назидательно сказала она, шутливо ударив мужа в грудь. Верно, чувствовала себя виноватой из-за безобразной сцены, которую только что устроила. По счастью, дани Араника хоть и была отъявленной стервой, но достаточно быстро смягчалась. Когда ей это было необходимо. Как сейчас.
День, обещавший быть прекрасным, заканчивался хуже не придумаешь. Плохо, что пришлось показать Сайюлилле второй, потайной проход в башню. Ужасно, что юная китри оказалась любопытна и случайно увидела его послание к дан-Исне. Хотелось верить, что он достаточно припугнул ее и она будет держать язык за зубами. И в довершение этого ужасного дня ему придется всячески юлить и изворачиваться, измышляя такую удобную для них обоих ложь. Из года в год длилось это притворство, изощренная игра, в которую играли двое, игра в семью и отношения, которые ничего не значили ни для одного ни для другой. Нужно было лишь придерживаться определенных рамок приличия, а Кьярто из этих узких рамок выпадал и делал это с радостью. Он получил деньги, она получила власть и определенное влияние, тем не менее каждый из них чтил за долг попортить кровь своей второй половинке, насолить, напакостить по мелочи. Но когда того требовали их общие интересы, два врага объединялись и успехом устраняли препятствия. Они друг друга стоили, да и действовали они весьма схожими методами.
Со смесью раздражения и негодования он наблюдал за тем, как высокая дани, полюбовавшись на свое отражение в зеркале, вернулась к столику и с брезгливо поджатыми губами принялась изучать содержимое подносов. Ее собственное ожерелье из искусно сделанных листочков золота заняло свое место на бархате шкатулки. Похоже на то, что ему сейчас предстоит ответить на пару неприятных вопросов. Самое время проявить выдержку и взять свои чувства под контроль.
- Так чем, ты говоришь, занимался все это время? - как бы невзначай поинтересовалась темная китри, скосив глаза на кучку персиковых косточек на столе. - Мм-м, что тут у нас? Засахаренные фрукты... миндаль в шоколаде, свежие фрукты. Ого, подсушенные финики! Мягкие и такие сочные на вид. Какая редкость в наших горах. Маленькие кексы с изюмом и грецким орехом. Не знала, что ты пристрастился к сладенькому.
В голосе эльфийки сквозило неприкрытое ехидство, но серые глаза смеялись, будто она заранее знала все, что он скажет. Ну, соври мне, придумай что-нибудь. Интересно, что ты скажешь на этот раз. Вот что говорили эти глаза и Кьярто готов был принять вызов.
- Иногда я злоупотребляю... сладеньким,- проговорил Кьярто со мстительным удовольствием повторяя слово, брошенное женой и спокойно взял со стола персик, подкинул его в руке и демонстративно впился зубами. - Однако другим не обязательно знать о моих маленьких слабостях. Ведь так?
От сладковатого вяжущего вкуса хотелось скривиться и выплюнуть эту гадость. Кьярто заставил себя проглотить кусочек и изобразил на лице море удовольствия . Получилось плохо.
- Кого ты обманываешь? Все знают, что ты не ешь фруктов,- съязвила дани.
- Как же мало ты меня знаешь. Выходит, что все лучше меня осведомлены, что мне нравится, а что нет. И ты в том числе. Именно по этой причине, я предпочитаю есть сладенькое за закрытыми дверями.
Темная эльфийка даже лицом просияла, услышав подобное заявление. Что же, теперь она знает о своем дане кое-что новенькое и при случае обязательно напомнит ему об этом разговоре. И не единожды.
-Значит, любишь южные фрукты?
-Изредка, - он попытался уйти от ответа. Бросил на стол косточку и, внутренне содрогнувшись , выбрал новый персик, поменьше. Поймав взгляд жены, нахально повертел спелой гадостью перед ее носом. - Хочешь?
- Извини, кушай в одиночестве. Стало быть, я, такая гадкая и скверная, помешала процессу поедания персиков ?
- Приблизительно так,- подтвердил китри, чавкая.
- А простынкой ты накрывался, чтобы тебя никто не видел?
- Не, хотел рабыню в нее тыкнуть. Совсем обленилась, не может белье вовремя поменять. За всеми следить надо. - посетовал Кьярто, скривившись, будто от боли. Как же избавиться от этой приторной сладости ?
- А меч прихватил, чтобы на месте порубить нерадивую на куски ?
- Я был очень зол,- злорадно сузив глаза, пробормотал принц. Срочно найти вино и кубок. - А ты вроде бы грозилась меня накормить?
- Да. Твой ужин ждет тебя за дверью. Я прикажу внести...
- Не надо,- поспешно остановил ее Кьярто. -Только вина.
Дан-Агнаррэ предполагал, что она пойдет за вином, а он тем временем избавиться от туфелек, оставленных Сайюлилле. Кто знает, может Аранике взбредет в голову заглянуть под кровать. С этой злючкой нельзя в чем-нибудь быть уверенным до конца. Поверить в ту дикую ложь, что он нагородил, не способна даже самая тупая недалекая эльфийка. По всему выходило, что высокородная китри забавляется его нелепыми попытками оправдаться.
- Илма! Слеттарри!- крикнула она громко.
За дверью вновь показался тот самый любопытный китри, что наблюдал за занятной беседой, а вместе с ним молодая эльфийка, по всей видимости, еще один цветочек из Дома Роз. Получив распоряжение дани-Рильтайэ, они принесли бутыль вина и два чеканных кубка из серебра. Вино с привкусом ежевики оказалось слегка терпким и восхитительно холодным. Какое-то замораживающее заклинание, которым пользовались в теплое время года. Дани Араника присела на кровать и пила свое вино маленькими глотками , смотрела куда-то в сторону с задумчивым выражением лица.
- Интересно, что это так блестит?- наконец спросила она, покачивая в руках кубок с вином.
- Где?- встрепенулся Кьярто.
- Подержи,- Араника вручила ему свой кубок.
На каминной полочке, на самом ее краю что-то лежало. Иногда пламя, танцующее в камине на красноватых, подернутых пеплом угольях, вдруг взвивалось вверх, осыпаясь искрами и тогда на таинственном предмете, привлекшем внимание высокородной дани, вспыхивал холодной звездочкой притягательный блеск. Араника прикоснулась к нему, осмотрела с недоверием.
- Предполагаю, что это тоже подарок для меня,- заявила эльфийка холодно-высокомерным голосом, продемонстрировав свою находку. - И почему я не удивлена?
- Что это?- спросил Кьярто, чувствуя себя глупцом.
- Ах, что это? - передразнила она принца, с трудом сдерживаясь, чтобы не запустить этой штукой в удивленную смуглую физиономию принца. Зажигать свет не хотелось и она подошла к столу, чтобы получше рассмотреть браслет в свете свечей. За ее спиной недовольно засопел дан-Агнаррэ.
-Дешевка,- сказало она с презрением, закончив осмотр. - Довольно дешевая вещь, но старая, очень старая. Серебро потускнело и потемнело, только орнамент в виде переплетенных цветов остался отчетливо-светлым.
Она с гримаской отвращения передала его руки мужа.
- Ты меня удивляешь, Кьярто. Мое мнение о тебе пошатнулось. Больше не спишь с высокородными дани. Видимо, твои вкусы претерпели некоторые изменения и ты впредь не брезгуешь уделять свое внимание рабыням либо девушкам низкого происхождения.
-Оставь, - с изяществом бегемота увильнул темный китри, - Возможно, эта вещь принадлежит возлюбленной Халлайзе. Я бываю здесь нечасто, так что они вполне могли быть здесь в мое отсутствие.
-Кьярто!- Дочь Дома Розы смерила его холодным взглядом. - Ты врешь как дышишь. Легко и свободно. Допустим, я поверю тебе. Сделаю вид, что верю. Удобно, правда? Но если бы я любила тебя, мне бы было очень больно. Я не люблю тебя, я прошу только об уважении, достойном дани моего положения. Не делай меня посмешищем всей столицы. Поверь мне, если бы пришлось делать выбор вновь, я избрала в мужья другого китри.
Кьярто фыркнул, показывая свое отношение к этой проблеме. Вот, опять старая песня. Он бы тоже сделал все по-другому, если бы была возможность исправить ошибки прошлого. Родился бы вперед Таккидейна и стал бы королем.
- А теперь скажи мне, айен Ульвэнор все еще под стражей?
Несколько пораженный ее осведомленностью в его делах, Кьярто кивнул. Ульвэнора схватили тайно, очень немногие об этом знали. Ему бы не хотелось, чтобы в это дело вмешался Таккилейн. По-хорошему , следовало давно наглеца придавить и забыть о том мелком досадном недоразумении. Исключительно из желания проучить низкородного выскочку, Кьярто до сей поры тянул время, отсрочивая смертный приговор.
- Хорошая жена,- поддел ее принц, - Ты прекрасно разбираешься в моих делах.
- Не язви. Это по моей части. Должна же я хоть что-то знать о китри, посягнувшем на жизнь моего дана?
Араника нехорошо улыбнулась.
- Птичка на хвосте донесла?
-Ха-ха. Не только птичка. Видишь ли , мой богами данный супруг, да не затупятся вовек твои великолепные острые уши, ты бывает слишком самонадеян. Тех, кто служит тебе, необходимо постоянно проверять и перепроверять. Тебе стоит подумать о своей безопасности. Игра, в которую ты засел играть, смертельно опасна. Лучше быть живым принцем, чем мертвым королем. Вижу тебя насквозь, Кьярто . Хочешь хороший совет? Избавься как можно скорее от своего узника. Убей его.
- Ты кровожадна как орк,- отмахнулся Кьярто. Выслушивать советы от женщин? Еще чего не хватало. Да он перестанет уважать себя.
- Возможно,- с достоинством кивнула темная китри, тряхнув распущенными волосами.- Однако если все так, как ты говоришь, Халлайзе несет в себе угрозу для тебя.
Более нелепого предположения из уст своей дани ему еще слышать не доводилось. Любопытно было бы узнать, с чего она сделала такие выводы. Поскольку Араника замолчала, испытующе глядя на него, ему пришлось равнодушно пожать плечами, сделать вид, что ему безразличны ее слова.
- Не вижу здесь никакой связи. Халлайзе предан мне как пес. Твоя подозрительность переходит все границы. Ты открыто заявляешь мне, что один из самых верных мне китри что-то против меня замышляет. Или ты знаешь что-то, чего не знаю я,- сказал он вслух, посмеиваясь, а про себя подумал, что дочь Розы, наверное, счастливо уцепиться за возможность лишить Халлайзе доверия принца. А что еще более вероятно, она подозревала, и с полным на это правом, что за несколькими неудачными попытками Кьярто устранить ее, стоит длиннокосый китри с черным луком.
Возмущенная его недогадливостью, дани презрительно скривила губы, демонстрируя, какого она мнения о мыслительных способностях своего мужа.
- Не мне учить тебя, мой дан. Ты такой умный, гораздо умнее Таккилейна. Но кое-что от тебя все-таки ускользает. Ты не придаешь смысла мелочам, в то время как эти незначительные мелочи, почти случайности, вроде бы ничего не значащие фрагменты, вполне способны рассказать многое. Я знаю слишком мало, однако даже этой малости, что я успела узнать, мне с лихвой хватит для того, чтобы эти фрагменты сложились в мозаику. Однозначно, я могу с уверенностью сказать, где и когда захлопнется ловушка. Все, кто в нее попадет, погибнут. Как у тебя хватило ума связаться с дан-Исне ? - выкрикнула она с негодованием.- Я не хочу умирать вместе с тобой, Кьярто. Я люблю эту жизнь. А Таккилейну все равно, виновен ли только ты или я была с тобой в сговоре. Он размажет тебя по стене и скажет, что так и было. И никто, поверь мне, никто из китри Высоких Домов не замолвит за тобой ни единого словечка.
Кьярто открыл и закрыл рот. Сказать было нечего.
- Так это правда? - Голос темной китри звенел от напряжения.- Что связывает тебя со Снежными Барсами?
- Пока ничего,- буркнул Кьярто мрачно. Если дани будет продолжать вопить в том же духе, ее услышат не только стоящие за дверью эльфы ее сопровождения, но все китри в Облачной Пади.
- Не далее, как вчера, дан-Эшнигарр проводил время в довольно теплой компании - близкие друзья, соратники, прихлебатели и лизоблюды Дома Янтаря. Случилось так, что одним из гостей, пользовавшихся доверием дана Айриссара, был один из поверенных моего отца. Представляешь, одна щепотка порошка скатьяввы, добавленная в вино, способна сотворить чудо и развязать язык любому молчуну.
- Порошок скатьяввы?- переспросил Кьярто, несколько сбитый с толка.- Как это возможно?! Он действует как яд. Китри твоего отца решил отравить канцлера?
Сам факт того, что этому загадочному китри удалось втереться в доверие к канцлеру и подкинуть порошок черной смерти в питье Айриссара, известному своей истеричной подозрительностью, заслуживал того, чтобы познакомиться с тем эльфом поближе.
- Было бы неплохо избавиться от него. Тем более сейчас. Что касается скатьяввы, это действительно яд. Однако в строго определенной дозе она не убивает. Одурманивает сознание, лишает ясности ума и путает мысли. Одурманенный кристаллами скатьяввы болтлив и невнимателен к тому, что говорит. В нашем случае, подопытный оказался еще и не в меру хвастлив. Так вот, Кьярто, тот китри передал моему отцу, что дан-Эшнигарр в самое ближайшее время обвинит тебя в сговоре с дан-Исне. Как ты думаешь, откуда у него такие сведения?
Принц, обнаружив, что не дышит уже с минуту, шумно выдохнул через нос. О переписке, которую он вел с Домом дан-Иснэ, знали всего несколько эльфов, приближенных к нему настолько, что он доверял им как самому себе, безоглядно, безоговорочно.
- Уничтожу двуличную змею,- прошипел темный китри, не скрывая своей злости.
- Или он тебя, если ты не будешь видеть дальше своего носа,- ввернула дани.
Многие не понаслышке знали о стычках между даном Айриссаром и младшим дан-Агнаррэ. Доходило до того, что им приходилось отстаивать свои слова в поединке, скрытно от Таккилейна. Он вряд ли бы одобрил и того и другого. Недовольство друг другом переросло в нечто большее, чем просто ненависть. Хладнокровная выдержка и расчетливый ум канцлера столкнулся с изворотливостью и железной волей принца. Один из них всегда был на шаг впереди другого, каждый из них просчитывал тактический ход противника, надеясь предугадать следующий шаг и подготовить достойный отпор. Своего рода это была игра, в которую они играли с яростным увлечением.
Возможно, некоторые китри сочтут слова канцлера очередной угрозой, пустой болтовней. Дан Айриссар который год обещался поймать принца на очередной афере, но каждый раз Кьярто приходилось прилагать немалые усилия, чтобы виртуозно выкрутиться из щекотливой ситуации, и, как говорят люди, оставить того с носом. Однако найдутся среди темных эльфов и такие, кто на этот раз прислушается к словам Айриссара и найдет их весьма занимательными. Пока надо выяснить все обстоятельства, мало ли что болтают при дворе. Среди слухов и сплетен, коими изо дня в день полнятся залы Облачной Пади, при умелом просеивании можно обнаружить и кое-что полезное для себя.
- Ладно, ты сумела разбудить мой интерес, - счел нужным признать Кьярто. - Не имею ни малейшего представления, как эта остроухая скотина раздобыла подобные сведения. Я уверен во всех моих китри. Каждый из них будет молчать даже под пытками. Быть может, это не более чем обычные сплетни? И беспокоиться не о чем. Скорее всего, наш хитромудрый дан полагает, что я захочу восстановить связь с Домом дан-Иснэ, хотя и не уверен в этом до конца. Думает, что это вполне в моем духе.
-Может ты все-таки послушаешь меня?- спросила эльфийка насмешливо, - Я тебе не сказала самого главного. Китри, сыгравший злую шутку с дан-Эшнигарром, передал также, что Айриссар собирается получить от кого-то весьма ценные сведения, доказывающие твою вину. Сам понимаешь, что выяснить, от кого именно, оказалось невозможно. И одна маленькая деталь, которая, возможно, тебя по настоящему заинтересует.
Вредная эльфийка сделала эффектную паузу и продолжила, понизив голос.
- Выяснилось еще кое-что. В приступе откровенности, вызванной действие кристаллов скатьяввы, дан Айриссар признался гостям, что ему известно, куда подевался прославленный айен Ульвэнор из Дома Васильков, победитель последнего Большого турнира и его исчезновение в немалой степени поспособствует тому, чтобы вывести одного задиристого принца на чистую воду.
Так, этого еще не хватало! Значит, и о Эльвэноре успел получить сведения. Его прознатчики работают весьма шустро. Придется избавиться от долговязого эльфа, нельзя же его прятать целую вечность. Будь на то его воля, он бы кинул его в одну из темниц и благополучно забыл о нем навсегда. Убивать его почему-то не хотелось. Отпускать на свободу - тоже. Да и опасно это для его жизни. Схлопотать стрелу между лопаток -мало удовольствия. Однако держать этого коршуна в клетке и дальше становится небезопасно.
- Ты что, так ничего и не понял? - возмутилась темная китри, выхватывая из его руки серебряный браслет. - О том, что ты изловил одного из лучших воинов отряда Серебряных Стрел, знает канцлер, и будь уверен в том, что Дом Васильков знает тоже. Не беспокойся, Айриссар позаботился об этом. Теперь ты для одного из Закатных Домов стал смертельным врагом. После всего случившегося я нахожу здесь браслет женщины из Дома Васильков и что я должна думать?
Сайюлилле из Дома Васильков? Быть такого не может. Он лично проверил сведения о юной китри. Она являлась одной из представительницей Дома Вереска. Определенно, дани Араника была сегодня подозрительна сверх всякой меры.
- Ты уверена?- как можно более равнодушно спросил темный китри, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, может быть даже чуточку иронично.
- Абсолютно, - бросила в ответ Араника - Смотри!
Она указала на ровный ряд рун, оплетающий потемневшее серебро по внешним краям браслета. Они с трудом проступали на зачерненном металле. При возможности их можно было прочитать.
- Это руны, привлекающие к своей владелице любовь, верность и защиту. Семейные руны, как ты помнишь. Старинная работа, передаваемая из поколение в поколение. Я ощущаю магию, спящую внутри, свернувшуюся подобно спящей змее. Браслет выглядит простым и грубым, но судя по всему, он очень дорог носившей его эльфийке. А гирлянда переплетенных васильков является символом Дома. Ко всему прочему, Дом Васильков, особенно его младшие ветви, давно обеднели. Вряд ли эта китри могла позволить себе золотую вещь.
- А если ты ошибаешься? - Холодок дурного предчувствия пробежал по спине Кьярто.
- Уверена как никогда. У китри Дома Васильков довольно запоминающиеся черты. Скорее всего, у нее очень красивые глаза, темно-синие, васильковые, как и у большинства представительниц ее рода. Должно быть, она красавица, раз твой неприступный Халлайзе не смог устоять. Если это был Халлайзе, а не ты, Кьярто. Ты же не был настолько глуп и беспечен, чтобы пустить в свою постель китри из Дома Васильков? После того оскорбления, что ты нанес им, это было непростительной ошибкой с твоей стороны.
Он поверил ей сразу и мгновенно. Легкое сомнение сменилось твердой убежденностью. Он стиснул браслет настолько сильно, что казалось, еще мгновение и серебро податливо сожмется в комок.
- Зачем бы она не приходила, по-видимому, своей цели она не достигла, - сказала дани полувопросительно, заглядывая в неподвижное, застывшее лицо Кьярто с плохо скрываемым интересом.
Как знать, как знать... Перед глазами в пламени огня корчились листы пергамента, его неудавшиеся письма. Там же было и письмо к дан-Иснэ. Письмо, в которое с жадным интересом всматривалась эльфийка с васильковыми глазами.
- Я приму к сведению все, что ты сказала. - Голос Кьярто неожиданно для него самого дрогнул. - Мне необходимо все обдумать. Ты могла бы оставить меня?