Йолан что-то бормотал себе под нос. Чиэль особо не прислушивалась, погрузившись в свои мысли. К ее разочарованию, он оказался крайне подозрителен и осторожен. А чего она, собственно, добивалась? Что он кинется ей на шею, признав в ней родственницу, поверит на слово, поблагодарит и уедет? Тем самым, возможно, спасет себя и детей, сумеет ускользнуть из лап Хаггнетейсе, темного дейса, демонического отродья, сумевшего проникнуть в Новые Миры вместе с богами Киртены.
За несколько тысячелетий Риергал удалось выследить и уничтожить троих дейсов, двух женщин и одного мужчину. Ничтожно мало. Но война между богами-китри и демонами, не затихающая ни на один год, скрытая от глаз простых смертных, закончится только со смертью Хаггнетейсе, сильнейшего из дейсов.
У нее не хватило мужества, чтобы поведать Йолану, кто ищет его. Особенно сильно ее мучил вопрос, зачем дейсу понадобился полукровка Дома Сокола и почему именно сейчас. Догадка витала где-то рядом, слишком неправдоподобная, чтобы оказаться правдой, но она могла ошибаться. За всю историю ее Дома в роду Соколов родилось лишь пара полукровок. Событие невероятное и выходящее за рамки возможного. Люди и эльфы Киртены не могут иметь совместного потомства. И все же иногда это случается, по неведомой для всех причине. Такие дети, родившиеся со смешанной кровью, были огромной редкостью еще по той причине, что сами китри всеми силами пытались уничтожить их, считая проклятыми. Так ли они далеки от истины, Чиэль утверждать бы не взялась. Достаточно было вспомнить Атаирхик. Древняя королева Агнарра, уэльдани, завоевавшая для своего народа горы Крови и оторвавшая от королевства Доваррох большую и самую лучшую ее часть, была первой полукровкой среди Соколов. Ослепленная яростью и ненавистью, она залила кровью Эттармский хребет, заманив армию короля Суарна в горную ловушку. Она стала дейсой, не сумев совладать с тьмой внутри себя.
Теперь у дан-Агнаррэ появился еще один полукровка. Долгие годы ему удавалось находиться в тени и Чиэль, присматривающая за жизнью своего далекого потомка с нелегкой судьбой, готова была поверить, что Йолан тихо и незаметно проживет свою жизнь среди людей. И продолжала бы верить в это, но необходимость найти второго ребенка, обещанного ей драконицей Сиринлиль, заставила ее прибегнуть к магии Мирайту. Видящий кристалл в руках богини Снов повел себя совершенно непредсказуемо и вместо того, чтобы облегчить поиски мальчика, высветил события предполагаемого будущего.
По всему выходило, что Йолану грозит опасность, о которой он не имеет ни малейшего понятия. Оставалось благодарить судьбу за то, что Чиэль смогла узреть это в Видящем кристалле до того момента, когда исправить что-либо стало бы невозможно. Она опередила Хаггнетейсе и с разрешения Творца сплела заклятье Руны Пути. Оно отнимало огромное количество сил и энергии. Каждый из Риергал в эти три дня, пока действует заклятье, будет ощущать слабость и отток энергии, ибо все боги Киртены связаны друг с другом нерасторжимыми узами, но никто из них не догадается, что происходит на самом деле. Чиэль надеялась, что Хаггнетейсе тоже останется в неведении. Его силы хватило бы на то, чтобы разорвать действие Руны Пути, догадайся он о том, что попал под одно из Запретных заклятий. Богам запрещено использовать Руны времени, только Руны пространства.
Здесь было не так плохо, как она ожидала. До ее появления здесь царила теплая оживленная атмосфера, гудение голосов в большом светлом зале напоминало басовитое гудение шмелей, однако стоило людям заметить новую посетительницу, разговоры смолки сами собой. Взгляды, исполненные тревоги, недоумения, откровенного страха, ярости и ненависти, скользили по ней, не в силах причинить вреда. Конечно, эльфы иногда объявлялись на долинах, но это были исключительно светлые китри и они, будучи прекрасно осведомлены об отношении к нелюдям, предпочитали держаться от мест, где скапливались люди, подальше. Возмутительная наглость темной, посмевшей заявиться сюда, вызывала в душах людей злобу, похожую на черную пену на поверхности воды. В их глазах прекрасно читалось все, что с ней могут сотворить, посмей она допустить хоть одно неверное движение.
Она окинула взглядом зал. Йолан, обернувшись, смотрел на нее взглядом побитой собаки. Ни одного свободного стола поблизости не было. Что случиться, попроси он кого-либо уступить место для эльфийки, было даже трудно представить. Камня на камне не останется. В наступившей тишине особенно отчетливо прозвучал звук звякнувшего металла. Рыжеволосый, тот самый, что совсем недавно возмущался качеством вина, столкнул охнувшую от неожиданности шлюшку, едва не упавшую на пол, вытащил из ножен меч и демонстративно положил его на колени.
Возле большого очага, где на огне жарилось на вертеле истекающее жиром мясо барашка, послышался шум. Худенькая девушка с мелкими медными кудряшками, в чьи обязанности входило вовремя поворачивать вертел, стремительно вскочила, опрокинув низенький табурет, и беззвучной тенью метнулась по направлению эльфийке. Никто так и не успел сообразить, что она собиралась сделать. Не добежав до агнарриен каких-то трех-четырех шагов, девушка начала медленно оседать на пол. Йолан успел вовремя подхватить легкое тело служанки. Глаза Эртис закатились, она была в глубоком обмороке. Никто не сдвинулся с места. Все потрясенно молчали.
- Простите,- прошептал Йолан, поднимая на руки кажущееся невесомым тело Эртис. - У бедняжки прошлой весной вырезали всю семью. Она спаслась чудом.
Он не стал уточнять, кто именно вырезал семью девушки, похожей на тощего нескладного подростка. Это было понятно и так. Эльфийка чуть заметно кивнула, дотронулась до бледного, покрытого веснушками лица девушка. Та мучительно застонала, закашлялась, выгнулась дугой, приходя в себя.
- Помоги ей,- сказала Кайя мягко. - Отнеси наверх. Пусть придет в себя. Иди же, со мной все будет хорошо.
Под обжигающими взглядами постояльцев, как мужчин, так и женщин, пребывающих здесь со своими мужьями, он понес Эртис к широкой деревянной лестнице, ведущей на второй этаж. Девушка судорожно вцепилась пальцами в его мокрую одежду. С ее губ срывались невнятные звуки, словно она силилась, но не могла что-то сказать. Поднимаясь, он успел заметить, как навстречу темной эльфийке шагнула молодая женщина, до этого одиноко сидевшая за столом у окна. От неожиданности Йолан споткнулся, ему с трудом удалось сохранить равновесие. Эта молодая женщина в неприметной одежде, с головой, покрытой темно-зеленым покрывалом, без сомнения, была ему неизвестна. Он впервые видел ее. Ко всем прочим его талантам, у него была отличная память на лица. Среди его постояльцев такой не было. Всеми богами Доварроха, которых сменил Льор, он готов был поклясться, что когда выходил на улицу, этой женщины здесь не было. От Йолана так же не укрылся жест, полный почтения, которым незнакомая, неведомо как появившаяся в его трактире женщина приветствовала темную китри. Эльфийское приветствие старшего более младшим. Заметив, что синеглазая гостья продолжает наблюдать за ним, Йолан чертыхнулся и исчез за дверью первой попавшейся комнаты из тех, что часто оставались свободными. Пусть сама разбирается, что к чему. Единственное, на что Йолану хотелось надеяться, что до того времени, как он препоручит Эртис заботам старшей дочери и сменит одежду на сухую, эльфийка будет еще жива. Не важно, что она агнарриен. Ему бы не хотелось, чтобы здесь, в его трактире, кого-либо убивали. Все эти годы он старался избежать смертоубийства в своем заведении. За "Дохлой лошадью", несмотря на неподобающее название, закрепилась добрая слава. Может быть, здесь, на глазах у доброй сотни людей дани и не тронут, опасаясь ее Дара, а вот покинуть трактир ей будет ох как не просто.
