Аннотация: Если попались на глаза курортным старушкам...
- Какой же он бледненький, - полная пожилая женщина в красном купальнике жалостливо всплеснула руками, - болезный, что ли?
Митина бабушка стыдливо взглянула на Захаровну - свою пляжную знакомую, которой она только что представила внука, но попыталась оправдаться:
- Погостит недельку-другую, загорит. Разве ж они бывают на солнце в своих столицах?
- А худенький, - руки загорелой Захаровны потянулись к щекам мальчонки.
- Откормим, поправится.
Бабушке было стыдно. Еще бы! Дочка с единственным внуком в гости приехала. Хочется всем его показать, похвалиться его успехами в художественной школе. Но здесь, в курортном городке, хорошие рисунки достоинством не считаются. То ли дело Колька, внучок Захаровны - этот лоботряс успел уже дважды обгореть за лето, и теперь его облезлые розовые плечи покрылись коричневыми пятнами. Есть чем гордиться!
Да и сама Захаровна не отставала от внучка. Она стояла на самом солнцепеке, широко расставив ноги и уперев руки в бока. Ее красный купальник был спущен настолько, насколько только позволяли рамки приличия - солнечные ванны просто необходимы для здоровья и организм не простит Захаровне, если та не откроет солнцу каждый сантиметр тела, жаждущего загара. Нос ее, правда, был все же прикрыт. На нем красовалась какая-то несуразная бумажка. Видимо, он уже "перекупался" в солнечных ваннах. Да, за такой не угнаться в вопросах потемнения...
А тем временем пляж жил собственной жизнью. Бурлил, пенился, ел, курил и плевался пляж. Если бы кто-то посмотрел вниз с высоты птичьего полета, он бы удивился: разноцветная мозаика покрыла песок. Были тут и белые пятна - это недавно приехавшие отдыхающие; и черные - они особо гордо прохаживались вдоль берега; и обгорелые красные - сразу видно, что ненадолго приехали, потому и жарились целый день на солнце, превозмогая боль от ожогов. И все эта мозаика постоянно менялась, как стекляшки в калейдоскопе. Вот несколько черных пятнышек исчезли из вида - они окунулись в голубое море. Блестит море на солнце, не разглядишь, чья голова покажется над водой, когда вынырнет. А вот какое-то красное пятнышко неумолимо движется к большому синему прямоугольнику. Это кто-то из отдыхающих побрел к киоску за пивом или за мороженным. И весь этот калейдоскоп шевелился, веселился, покупал у пляжных торговцев кукурузу и сомнительные пирожки, "набирался впечатлений" или, как говорила Митина бабушка, "просто набирался"... Только одно несчастное крохотное белое пятнышко стояло на месте. Это был Митя. Он наблюдал, как его бабушка отмахивалась от надоедливых ос, норовящих сесть на только что купленные креветки; косо поглядывал на мокрого пуделя, который явно не умел читать и не знал, что купание собак здесь строго запрещено; слушал невыносимый гул прибоя и... страдал. Когда тебя на пляже упрекают в бледности это звучит как... как если бы ты был балагуром, но попав в чужой класс случайно правильно ответил на уроке и стал считаться заучкой . Оправдания не помогают, ведь черным по белому стоит пятерка в журнале и этого уже не изменить, хоть нарочито двойки получай! А тут без черного, белым по белому - бле-е-едненький...
Неожиданно Митя сорвался с места и побежал, пробираясь сквозь заросли.
- Куда?! - бабушка на радость осам выронила креветки.
Но Митя не ответил. Он уже обжигал ноги горячим песком, быстро приближаясь к лиману. Шаг, еще шаг...Бабушка не могла угнаться за внуком. Лоботряс Колька - и тот бы не догнал Митю в такой решающий момент. Наконец он увидел свою цель. Мазок, еще мазок... Вот где пригодились уроки в художественной школе! Через минуту Митя уже вернулся на пляж. Он пронесся мимо своей бабушки, которая от удивления открыла рот, и чуть не сбил с ног обгорелого Кольку.
- Вот!- Митя остановился возле Захаровны.
Захаровна не нашлась что сказать. Она опустила свои загорелые руки и даже кусочек бумажки, прилепленный на носу, слетел от неожиданности. Перед ней стоял весь перемазанный лиманскими грязями Митя. Грязь, которой так любят лечиться от радикулита местные старушки, накрыла его с головы до пят, оставив нетронутыми только белые круги вокруг глаз.
Митя победоносно взглянул на Захаровну и гордо выдохнул одно единственное слово: