Осветив светом путь унеслась златокудрая Эос. И крепко сжав в руке тяжелый меч, прикрываясь зеркальным щитом, устремился в дорогу герой. Сколько было селений и гор, не считал он, лишь упрямо топтал сапогами тварную землю. Наконец, тропка в тихой долине, подняла его к вершине горы, а потом превратилась в дорогу. Дорогу из гранита и мрамора, с перилами, колоннами, утопавшую где-то там , в клубах облаков.
- Будет сложно, - пред походом сказал ему мудрый оракул. - Ты дойди, ну а там будет видно, - произнес престарелый отец.
И стонал мрамор лестниц под тяжелым сапогом героя, выли в бессильной злобе химеры, не в силах преградить дорогу дерзнувшему подняться сюда, в небесные выси. И раздавалась песнь отчаянного смельчака, нашедшего наконец, нужную дорогу и не сворачивавшего с нее ни на шаг.
Пот выедал глаза, а боевая песня в груди сменялась хрипом: дорога была крутой и не было ей конца. А еще вкрадчивые голоса, настойчиво шептавшие вернуться назад... И когда усталость сменилась отчаянием, наконец увидал он прекрасный чертог.
Из фонтана, из пены бурлящей, вдруг явилась ему златокудрая дива. Оценила задумчивым взглядом героя, и раздался чарующий голос: - Что ж, герой, ты все же осилил дорогу, и вправе просить три желанья. Говори, но и знай: боги часто бывают коварны.
Герой вздохнув, отвел взгляд от прозрачной, очень прозрачной туники. Тяжелая броня немилосердно давила на плечи, а руки ныли от здоровенных железяк: век на дворе стоял бронзовый. Он оглянулся по сторонам, и решившись, положил оружие на мрамор фонтана. Меч жалко звякнул.
- Три желания... - Три твоих, смертный, в обмен на три моих. Ну что ж тут не ясно, - лукаво улыбнулась пенорожденная. - Три на три, сей размен очень прост и по-своему честен. На зеркальном щите отразилось смятение героя. - От смертных не прошу невозможного, - задорно топнула она изящной ножкой.
- А говорили, добраться на прием - самое сложное, - пробурчал наконец герой, отведя взгляд от аппетитной и слабо прикрытой груди.
- Прежде чем к делу приступим, - молвила дива с улыбкой, - ответь же мне, смертный, немедля, где мы проложим границы наших с тобою желаний?
Вновь не сдержал скакунов своего взгляда герой, чье имя - легенда, и принялся блудливо шарить ими по дивно сложенной фигуре. Жарким пожаром стыда и желанья занялись уши героя, щеки его и шея.
- Это тоже доступно, - согласно кивнула распутная нимфа. - Знай же, сокрушитель твердынь и титанов, открыты тебе все ступени свершений: смерть Бога, бой у стен осажденной Трои, низвержение Зверя - ты в праве выбрать, какого, - глумление над павшим героем, долгое плавание - без надежды вернуться! - страсть в объятиях нимфы либо же спокойная старость в окружении чад, челяди и скотины. - Я пришел сразиться со своею Судьбою! - Что ж, посчитаем, - тотчас посерьезнела дива, загибая точеные пальцы. - По списку заветных желаний, сие есть второе по силе. - Что выше?! - вскричал возмущенно герой, чье имя мы вам ни за что не откроем - читайте легенды. - Победа себя, ежечасно и грязно, в уме или твердости, в силе и беспрекословном служении... - Пожалуй, мы это пропустим! - на то и герой, что умел быстро ставить последнюю точку. - Так что там по схватке с Судьбою? - Клянешься все разом исполнить или разбить на три более мелких желанья?
Герой поразмыслил сурово и, прозревая, что жест сей запомнят далекие сотни потомков, нацелил на нимфу три пальца. Она затуманила очи, раздвинула пену руками и взгляд устремила в пучину, что быстро ей что-то шептала своими седыми волнами.
- Спустись вниз в долину, - пророчески молвила дива, - и отыщи там ребенка, в чьей власти томятся стихии. Его убеди, что ты добрый, а сам сотвори злодеянье. Затем же с его головою ко мне возвратись. Здесь желанье свое я тебе загадаю.
- Не за тем я прошел той дорогой, что ведет в золотые чертоги! И боюсь, мне назад не вернуться, - и в утомлении, на пол герой опустился.
А сам ковыряя грязным обломанным ногтем потертую меча рукоять, вслух о себе размышлял: "Странная выдалась доля - столько ли шел я за этим? Ветреной девы капризы ..."
- Смертный. По моему, ты забываешь, к кому ты пришел за желаньем. Впрочем... - тут сжалилась дева. Пальцем в фонтане разбив отраженье, томно взглянув на героя, тихо ему прошептала: - есть и другие желанья, их обсудить тоже можем.
Меч снова жалобно звякнул.
А воин, жадно окинув взглядом фигуру , вслух произнес: "Истину молвили старцы: как же она многогранна..." На сие усмехнулась богиня, и лукаво стрельнула очами, снова в краску его повергая.
Но продолжил храбрец:
- Желать смерти ребенку...такое не красит богиню. Особенно, чье имя... Но пенорожденная словно не желая слышать свое имя, тонкий пальчик прижала к геройским устам. - Тссс, - ароматом окутав, низко она восклонилась, в дрожь храбреца повергая, золотом кудри рассыпав, по белоснежным плечам. Вот раскраснелись ланиты, грудь под туникой качнулась... жаром героя обдало, жаром небесных чертогов, что сулит внеземное блаженство.
Но меч снова жалобно звякнул, и своим препоганейшим лязгом, как холодною водою героя на миг окатив, враз вернул ему трезвый рассудок.
- Все наши желанья. Мы порешим здесь и сразу. Что мне по миру скитаться, в поисках чудо-ребенка, смертью его награждая? - сказал, и ушло опьянение, от близости прекраснейшей девы.
- Что же, ты справился , смертный, - с уваженьем богиня сказала. - Так да будет. И все наши с тобою желанья, мы порешим здесь и сразу. У меня их осталось лишь два - в первой схватке ты выиграл. - Говори, что желаешь, может быть я и исполню. Но помни, богини коварны. Даже те, что из пены родились.
Смех сладкозвучный рассыпался бисером, но герой лишь плечом передернул. - У богинь есть ключи от небес и подземных чертогов, - начал воин, косясь на румяны ланиты. - Ведом путь тебе в царство Аида прямой и обратный. Не страшат тебя вопли Харона и проклятия стражников мертвых. Так отдай мне щенка трехголового, что украден был из подземного мира. Словно солнце упало в море - так померкла улыбка дивы. - Разве мало щенков от Трои до Спарты, что за ними к богиням приходят? - Мне он нужен для дела достойного. И потом, уговор уговором. Таково желание, исполни его, если сможешь. Помрачнела богиня, как небо над морем у Сциллы. - Дитя Цербера играет с богами, - сказала нимфа. - Смертного он растерзает быстрее, чем успеешь крикнуть "не надо"! - Пусть тебя не волнует участь героя, - ответил бесстрашный воин. - Пусть щенок поскорее возникнет, а там разберемся. Трижды хлопнула нимфа в розовоперствые ладоши. Прокатился хлопок по чертогам и заметался испуганным эхом. Дымный столб у фонтана взвился и рухнул, выпустив рычащего зверя. Морды, оскалившись, сразу почуяли жертву. Вскрикнула ланью испуганной нимфа, и герой отшатнулся, щит поднимая. Но не меч потянул, а свёрток из сумки. В воздух взметнулся пеплос прозрачный, спасительный груз освобождая. Странные кости упали на мрамор, перед самыми мордами зверя. Заурчало довольно дитя трехглавого стража, гнев на милость меняя. Дым из глоток ослаб и растаял, когти мрамор крошить перестали. - Позвоночник трехглавой гидры, - пояснил хитроумный герой. - Поводком и приманкой он будет для адского зверя. - Что же, вижу, недаром проделал ты путь из долины, - отвечала богиня. - Но сейчас ты узнаешь второе желанье моё и попробуй его не исполнить.
- Вечером каждым, к закату, - молвила мрачно богиня, - в дом мой вторгается птица, смерчи вздымает крылами, вестница боли и страха. - Гарпия? - Имя пернатой сокрыто. Видом орел, но слепая. Когти литые из бронзы. Клюв, будто молния Зевса. Ищет меня и находит, тунику разрывает и кровожадно терзает печень во чреве моем.
Звякнул в сомнении меч, и герой протер очи. Тявкнул растерянно отпрыск трехглавого стража.
- Хочешь сказать, это ты даровала огонь человеку?! - Нет! - возопила в отчаянии нимфа. - Я не из этих, которые... в общем, другая. Требую я от тебя избавленья от Рока! Чувства мои обострились, и слышу я шелест крылатый. Воздух кричит и рыдает от скорой расправы.
Тучи сгустились над мраморным нимфы чертогом. Маленький Цербер оскалился троицей пастей. Меч неприятно заерзал в ладони героя. Но на устах у него заиграла улыбка презренья.
- Значит, второе желанье, - сказал он, персты загибая, - птицу лихую отвадить да так, чтоб навек позабыла дорогу в мирное нимфы жилище? - Да! Да! - озиралась испуганно дива, нежное тело свое обвивая руками, будто предчувствуя острые когти. - Волю твою я исполню.
Хрустнул герой предварительно шеей, споро размял пальцы ног и ахиллово место. Строго задвинул за спину щенка, что ярился, сам же присел за фонтаном, где нимфа дрожала.
Воздух наполнился шумом и запахом гнили. Звоном ударили когти литые о мрамор. Гадкая птица предстала пред очи героя, в диком и мрачном своем обнажении.
- Что же ты медлишь?! - возвысила голос богиня. - Видишь, он здесь - за фонтаном таится!
- Что?! - в изумлении хором провыли герой и собака. Впрочем, быть может, то ветер гудел, а не Цербер.
Птица на крик этот хищно ощерилась клювом. Бельма ее стеклянисто блестели. Тучи разверзлись, меж ними мелькнул взгляд владыки Зевеса. Эпос творился под сумрачным небом Эллады. Песнь, что потом разнесется по миру волнами.
Нимфа нырнула, и тело ее растворилось в бурлящем фонтане. Встал в полный рост человек, верный данному слову. Меч его пел и звенел, словно арфа поэта.
- Кто бы ты ни был, посланник Богов или дикая птица, ты не пройдешь! И тебя изгоню я навеки из этого места.
Крылья орла распахнулись, и небо исчезло. Зевс разразился беспомощной молнией гнева. Бога лишили просмотра классической драмы.
Птица нацелилась клювом в сердце героя. Время застыло. Кто первым ударит? Кто будет повержен?
Меч провернулся в ладони и выпал на камни. Трусливо звеня, покатился к обрыву и кинул героя. С проклятьями бросил тот вслед верный щит.
- Нет преград на пути долга! - разбухли жилы на шее героя, вот-вот грозясь лопнуть. - Клянусь, нынче же ночью я вырву твою печень и сам ее съем.
Громко рычал Цербера отпрыск из-за спины человека, подтверждая данную клятву. Голые руки героя, мозолистые и пустые, сами собой являлись угрозой.
Снова ударили жуткие крылья. Посыпались наземь перья и кости, и сор, и останки неведомых тварей. Клюв оглушительно щелкнул. Когти впились, оставляя на камнях чертога жестокие раны.
Бельма погасли. - Староват я для таких забав, - проскрежетал клюв. Прянул вверх орел и был таков.
Герой, чье имя в веках, окунул руку в мутную пену фонтана и ухватил там за скользкое тело коварной богини.
- Вылезай, - хмуро приказал он. - Два желания еще я имею.
Мокрая туника к телу прилипла и словно исчезла. Взгляд человека поймав, засмеялась богиня. И руками по бедрам своим провела, как на лютне играя. Стиснул зубы герой, отвернулся. - Есть в чертогах Олимпа сеть золотая, - произнёс он. - Так тонка, что детям Арахны подобное даже не снилось. Но никто не способен её разорвать среди смертных, богов и титанов. - Где же достану я чудо такое, - усмехнулась богиня, словно случайно героя касаясь. - Посмотри под кроватью, - отодвинулся воин. - Преданье гласит, что она в твоей спальне. Там её бог хромоногий поставил, повелитель вулканов. Зарделись ланиты богини, как алые ленты, а в глазах заиграли молнии. - Неужели путь пересечь ты собрался какому-то богу? - Не собираюсь я биться с богами ни в бою, ни в постели, - ответил герой. - Но послужит сеть золотая для поимки трехглавого зверя, если вырвется он на свободу. - Может, сам и посмотришь в спальне моей, раз такой всеведущий? - Нет уж, прекрасно я знаю, чем грозит мне такая прогулка. Воин я и мне не пристало ссориться с богом оружия. - В схватке меч уже ускакал от тебя, - засмеялась богиня. - Значит, ты уже точно в ссоре с Гефестом. - В прошлом я чист перед ним и в настоящем. Что же до будущих ссор, пусть о том вещают пророки. Я не олух базарный, чтобы им верить. Хватит слов, исполняй мою волю! Хлопнула звонко в ладоши богиня. Мокрая туника в воздух взвилась и исчезла, всю красоту открывая. От блестящего близкого тела помутились глаза и рассудок героя. Тут же, с едва различимым звоном, с потолка паутина упала и покрыла его, как вепря. Нити тонкие в прочный кокон свернулись, всяких членов движенья лишая. Попытался расправить плечи герой, но лишь на пол упал и забился, как пойманный сом. А богиня с сияющим телом расхохоталась.
- Мифы твои устарели, - сказала она. - Уж давно эта сеть не в спальне, а у самого входа. Для гостей, что чертоги и сад мой хотят потревожить. Что же будет третьим твоим желаньем? Будешь вновь докучать мне причудами? Или всё же захочешь освободиться из золотого плена? Ой, смотри, хозяин сети скоро вернётся... - Не торопись, обнаженная, - молвил пленённый герой. - Лучше озвучь своё третье желание, а там уж посмотрим. Подошла поближе богиня, присела. Провела золотистой ладонью по шее героя. - Ты красив, но умён, смертный. Неужели ты так и не понял, что горит в моем сердце? И невеста тебя не ждёт, так в чем же причина упорства? - И не будет, коли я подарю тебе это, - воскликнул смертный. - Страсть и ревность богов хуже смерти. Я останусь один, а невеста любая предпочтет накормить собою Харибду, чем соперничать с самой красивой. - Поздно, - сказала богиня и сбросила сетку, прикасаясь к герою. - Мне никто отказать не способен. Сладкий жар охватил их обоих. Будто солнце спустилось ниже, а внутри, вместо сердца, забился Везувий. Пальцы пальцев коснулись всего лишь, но по телу от них расползаются искры. - Подкрепи меня вином своих губ, - сказала богиня, целуя. - Угости меня мёдом твоего языка. - Нет ни яблок, ни виноградных кистей слаще, чем перси твои и ланиты, - ответил герой, обвивая её руками. - Груди твои, как гранаты, налитые соком, а кожа нежна, как роз лепестки. Грохнули о пол доспехи, покрыла их сверху одежду. И герой предстал обнаженным, чтобы в сад наслаждений войти. Вот он уже атакует ворота, поцелуями их покрывая. - Округление бедёр твоих, как искусная чаша, - прошептал он под сладкие стоны. - Дай испить из неё и счастливей не будет мужа среди живых. Грохнул мрамор фонтана расколотым щебнем, что колонны вокруг задрожали. Над богиней и смертным возвысился Гефест. - И не будет среди живых, я обещаю, - сказал бог кузнецов, усмехаясь. - Среди мертвых, возможно, тоже. Пифии мне не солгали, поймал я нового гостя у самого входа!
Сам не ведая что творит, наш герой напрягся со всех сил, чтоб сети неразрывные с тела сбросить. А навстречу ему усмехнулись бог огня и богиня любви - где уж человеку обитателей Олимпа обхитрить.
Лишь мгновение спустя, словно пред смертным боем, свои члены расслабил герой, на щит зеркальный бросил взгляд, отражалось небо в нем, а там навис над ним, самый безрассудный бог, многажды рогоносный муж, верный спутник той, кто подставил так коварно человека.
- Афроди... - и грянул гром, заглушив имя богини, померк свет, когда герой его произнес, - Я исполнил все твои желания. Ветер засвистел сквозь порушеные своды чертога. Следом, сквозь покровы тьмы, вновь в зените возник Громовержец, главный средь богов.
- Первым желанием своим, златокудрая нимфа, ты дитю смерти хотела: так чему не быть, так того не сгубить, а кого не сгубить, тому нет на земле конца. Ты признала потом, то проверка была, но желание первое сгорело.
Небосвод над чертогом осветился лицами разномастных богов, что собрались вокруг, подчиняясь гласу Зевса. Он созвал их быть свидетелями спора богов с человеком.
- На желанье второе - аллергию на твою печень птице Рока внушить, я лишь мышцами тряс, да словами пугал, тем и отвадил птаху. Ну и на десерт, третьим требованием, ты взлакала меня, вспомни все слова свои, и про мед моего языка, и про губ вино...
- Смертный, стой, иль умри! - взревел Гермес, - Ты касался, ты ласкал и охаживал совершенство форм и эталон любви, а главное в том, то жена моя. Ты посмел, стал причиной раздора средь богов! Стихли шорохи вокруг, только цапает когтями небо порожденье Зверя - трехголовый щен.
- Так и есть, - склонив голову, молвил герой, - А то что будет, уже зависит от того, как бессмертные держат слово, - Будто нет оков на теле, плечи расправил человек, поднял взор, - Только знай Гефест, исполнял я договор, что твоя жена мне навязала. Я желал её, изнывал от телесного зноя, но в узде держал себя ровно до те пор, пока это не стало предметом сделки.
Наш герой посмотрел на богиню: веки чуть приоткрыты, ветвь увядшую теребит в руках, лихорадочный румянец водит танцы на щеках, ведь она обнажена, пред очами всех собравшихся богов.
- Нимфа бессмертная, я могу задать тебе свое третье желание?
Та кивнула в ответ.
- Я для того шел к тебе, чтоб испытать судьбу, я для того просил трехголового Зверя, сеть золотую, чтобы третьим желанием своим испросить тебя, вызвать для меня на дуэль, бога огня и кузнечного дела. Вызвать твоего мужа.
Тишина зазвенела вокруг, все созданья небесные затаили дыханье.
- Я исполню желание, - обнаженная нимфа рассмеялась, - Только ты пожалеешь, ведь муж мой и сам хочет расквитаться с тобой, за понесенное им оскорбление.
- Вижу я, потерял ты свой меч, так бери мой, человек, - раздался с небес голос бога войны, Ареса.
Не дружили они - Арес и Гефест, и причина тому та же нимфа.
- Я распутаю твою сеть, чтобы бой был хоть малость похож на честный, - громыхнул Зевс из зенита и сеть опала невесомо рядом.
Спустя мгновение с криком сошлись бог и человек, искры прянули от мечей, глухой стук их щитов сотрясал все основы мира. Долго длился бой, и устал человек, только боги не знают пощады, и Гефест наступал, вплоть до тех пор, пока наш герой не уперся спиной в теплую шкуру трехглавого Зверя.
Тремя глотками рявкнул исчадье Ада, сразу ринулся на защиту человека, и отступил Гефест, дал передышку нашему герою. Подобрал смертный золотую сеть, что ковал сам Гефест, и накинул ее на него же.
Опустился герой рядом с поверженным Гефестом на колено, меч Ареса выпустил из рук, и туникой богини вытер кровь с человеческого тела.
- Видят боги! - те внимали ему с небес, - Я никого не хотел здесь обидеть, - боги закивали в ответ, - Ведь когда я услышал от Пифий, пару лет назад, что имею шанс всласть целовать любви богиню, потом сразиться с богом кузнецов и победить его, а после этого вернуться... то ничто не могло меня удержать от такого свершенья. И я поставил цель. Ее достиг. Спасибо всем, вы все свободны.