Аннотация: Состряпано совместно с Релианой. Собственно, идея - её. Я так, мимоходом примазался. Любовь, Апокалипсис, Вечная Боль. Грустно так всё...
- Любимый, проснись! - Она нежно, но настойчиво тормошила его. - Просыпайся же! Началось!
Желто-карие глаза неспешно распахнулись. Приподнявшись, молодой человек вяло буркнул: " Что началось?"
Девушка словно бы лучилась радостно-теплым светом, счастливая улыбка преобразила ее.
- То самое! - Ей казалось, что он сам может все это почувствовать, понять... - Она вернулась!
- Кто? - Он все еще сонно щурился, прикрываясь ладонью от бьющего из окна нестерпимо яркого света.
- Магия! - Она улыбнулась еще шире - о возвращении в мир волшебства она мечтала не один год. Да и он, она знала, тоже.
На миг на его лице отразился по-детски доверчивый восторг, но вдруг он как-то странно поежился и сумрачно, будто нахохлившись, спросил: "С чего ты взяла?"
- Но... - она в замешательстве смотрела на него, не понимая, что же не так, почему он не радуется, - Разве ты не ощущаешь? Сила, она же пропитывает воздух! Посмотри, - девушка подбежала к окну и распахнула его. Ветер с добродушным озорством растрепал волосы, ласково нашептывая что-то на ушко, - спроси его, если мне не веришь. Спроси! Ветер все знает! Магия снова стала нашей! Этот день станет первым днем новой эпохи!
Он лишь молча пялился на ее спину. 'Да, началось, конечно же, началось. Только та ли это будет эпоха, о которой ты мечтаешь, малыш? '
- Ну что ты молчишь? - Она резко обернулась, волосы упали на лицо - Ветер не успел отпустить их. - Что такое?
- Солнце, - осторожно начал он. Ниточка, веками связывающая их, казалась ему теперь хрустальной, - твоя спина... Шрамов больше нет, посмотри сама...
Она удивленно посмотрела на него, недоверчиво подошла к зеркалу и... радостно вскрикнула. Увы, он не мог разделить ее восторга - на лопатках, где из жизни в жизнь появлялись шрамы, теперь белели два маленьких крылышка.
- Ангел мой... - чуть слышно прошептал парень, откидываясь на подушку.
- Мои крылья! Любимый, у меня снова есть крылья! Как тогда!
- Да, котенок... Теперь ты можешь вернуться домой, - он закрыл глаза - похоже, это конец...
С ее лица мигом слетела улыбка. Плюхнувшись на кровать рядом с самым дорогим для себя существом, Ангел серьезно посмотрела на парня.
- Ты что такое говоришь? Ты ведь вернешься со мной, правда же? Или... тебе не дали крылья? Ничего... я останусь здесь, с тобой...
Вместо ответа он резко сел на кровати, отшвырнув к стене подушку, из которой вылетело пара перьев. Он смотрел на них, не мигая, повернувшись к ней спиной. Там прорезались два точно таких же крылышка, только черных...
- Неужели ты еще не поняла? - Слова, слетающие с губ Падшего, звенели горечью. - Ты возвращаешься. Без меня. Потому что со дня на день начнется та самая Война, которой тебя пугали с детства. Пресловутая битва Света и Тьмы. Ангелы против Демонов. И ты прекрасно видишь, пернатые доспехи какого цвета я получил. Ты была права. Этот день войдет в историю. Как начало Конца.
Черные крылья слегка дрожали. Дрожал и голос. Падший знал - подарков не бывает. Их ведь предупреждали, что рано или поздно, но это случится... Только все равно слишком мало... У них ведь только-только все наладилось...
- Нет, слышишь! Нет... - маленькие жемчужинки слез тихо-тихо покатились по девичьим щечкам. В глазах слезы, а перед глазами лишь черные крылья - ее приговор, - если Его попросить, то Он примет тебя! Он ведь давно простил...
- Но Я не простил Его, понимаешь?! Я не простил! За то, что Он посмел лишить крыльев Тебя! - он не оборачивался, боясь поймать его взгляд.
- Но я же сама от них отказалась, чтобы быть с тобой! - она почти кричала. Ангелы слишком многое способны почувствовать, даже без слов...
- Я не могу, прости.
И все. Ни слова больше. Она была слишком горда, чтобы просить его. Он был слишком горд, чтобы простить.
***
Подоконник, окно... Всего один шаг... Ветер подхватил неокрепшие еще белоснежные крылья, унося Ангела на Небеса... И дай им Бог не столкнуться в бою...
***
Армагеддон. Место битвы и начало конца. Миниатюрный ангел с горящим взором. Тяжелый меч в тонких пальцах.
Взгляд скользит по неисчислимым ратям чернокрылых. Сердце судорожно бьется. Где!? Ну где же он!? Любовь и страх. Страх за него. Страх увидеть и не увидеть.
Баал, Асмодей, Бельфегор с одной стороны. Михаил, Иегудиил, Уриил, с другой. Этих видно прекрасно. Возвышаются над войсками непобедимыми столпами. Пока, непобедимыми. А где же он - ониксовая песчинка в черном океане? Черное на темном - отыскать ли? И кто сказал, что ангелы не умеют любить? Что они бездушные слуги Того, Чье Имя нельзя поминать всуе? Любят. Страдают. Почти как смертные. Почти. Лишь с малой разницей. У смертных память теряется за дымкой веков. Стирается, изглаживается. Да что там веков, проходят десятилетия, и вот уже нет тех пламенных страстей. А у изначально сотворенных нет дара забвения. И в душе остается боль. Гремят барабаны сердца. Шумят набатом в ушах. Уймись, сердце! Уймись, глупое!
А вот и рев трубы. Дождались. Лавина двинулась. Иссиня-черная волна устремилась на белую скалу. Заранее зная итог. Но сдаваться не собирался никто. Лишь бесшумно пошли вперед, словно звук уже умер.
Схлестнулись. Темные волны наползли на край белой границы. Вселенная вздрогнула.
Лязг мечей слился в грохот чудовищной молотилки. Будто тысяча кузнецов состязается в ковке. Вместо наковален - черные и белые доспехи. Вместо воды охлаждает злое железо кровь. Топот великого множества ног. Трясется камень равнины, стонет песок. Рыдает воздух. Надрывно хрипят легкие смертных и бессмертных. Солнце обещало не заходить, доколе не будет конца. А пот и кровь щедро льются на землю. Сегодня пустыне зацвесть садом. Садом смерти и боли.
Жнецы пришли, ибо поспела жатва. И падают тысячи и десятки тысяч. И гибнут, гибнут темные легионы. Гордость, гнев, отчаяние. Против любви и света? Нет, против такого же гнева. А свет, такой ласковый и нежный, оказывается, прекрасно способен уничтожать. Нет спасения темному воинству. Пришло время суда и казни неугодных.
Маленькая светлая фигурка вырвалась вперед. Метнулась к нему. Каким образом она нашла его в страшной сумятице боя? Среди миллионов подобных ему? Видимо любовь - верный маяк в хаосе битвы.
Но это уже не важно. Как ни жаль. А важным стало то, что они по разные стороны. Свет и Тьма. Волна и скалистый берег. Вечное противостояние. И вместе им не быть. Как и не переписать извечных законов. То, что однажды положено Им - не дано переменить ни человеку, ни даже ангелу. Был когда-то один - херувим осеняющий, денница Зари, печать совершенства. Вон, во что вылилось... Да и далеко любимый. Не долететь. Не пробиться. Тонкие пальцы сжимают тяжелый меч. Крылья развернуты. Свет и пламя.
- Пробьюсь! Долечу! - отчаянно шепчут губы. А крылья несут в самую гущу битвы. К нему.
Жнецы. Архангелы. Элита с огненными мечами. Возвышаются белыми башнями над полками. Выкашивают легионы черных словно косарь траву.
Он стоял на левом фланге. Впрочем - несмотря на порядок и жесткую дисциплину- все смешалось в сумятице боя. Пал Дагон пронзенный Михаилом. Пали Баал-Зебуб и Абаддон. Нет спасения темным. Ибо велика ярость гнева Его.
А рука устала наносить тщетные удары. Крылья поникли. Злость и ярость сменились отчаянием. Слишком много чернокрылых соратников пало подле него сегодня. Верных друзей - даже демонам известны такие понятия как честь и верность. А впереди... А впереди смерть. Смерть с карающим огненным мечом. Жнец. Пробил плотные ряды. И косит. Косит. Совсем близко. Навис белоснежной горой. Замах. Удар. Ноют уставшие руки. Поднимается коса. Сталь к стали. Звон. Злые красные искры. Замах. Толчок. Он отпрыгнул на шаг назад- давая место косе. Сорвать дистанцию для замаха. Били и не таких. Мельком взглянув на вокруг - падают и светлые. Не так часто как хотелось бы, но все же гибнут и они. Впрочем гибнут ли? Кинулся на выручку один из соратников стоявший по левую руку. Прямо под ноги Жнецу. Свист меча, стон, темная вспышка. Исчез еще один обреченный. Подарив драгоценный миг для удара. Свистит коса, подсекая ноги противника. Удар. Верное оружие больно ударило по немеющим пальцам. Из железа он, что ли? Легкая царапина, да порванная хламида- вот и весь результат. А меч поднимается снова. Неумолимо. Гордость и злость. Желание отбросить подведшее его оружие. Стыдливо притихла коса, не поет песню битвы. Будто у оружия тоже есть душа. Лишь дрожит злое темное лезвие. То ли понимая смятение и отчаяние хозяина. То ли просто устав. Ведь даже сталь имеет привычку уставать. Хочется отбросить оружие. Голыми руками душить горло ненавистного врага. Выдавить мерцающие сполохами Света глаза. Вырвать его горячее сердце и бросить под ноги. А меч снова поднимается. Легкая усмешка в глазах - видимо враг почувствовал его усталость.
Коса с треском разлетается. В руках - жалкий обломок. Недоумение. Отчаяние. И - она. Любимая. Уже рядом. Вот-вот, и снова вместе. Спешит, и никто не в силах остановить ее. Как и не в силах остановить меч в руках воина Божьего.
Пылает торжество сполохами огня в глазах Жнеца. Меч архангела поднимается снова. Замах. Нет больше сил отразить меч врага. Да и нечем. Свист. Удар. Странно - а боли почти нет. Лишь темнеет в глазах, да пошатнулись вдруг ноги. Темный оседает на землю, щедро политую кровью смертных и бессмертных. Роняет бесполезный обломок косы.
А она уже совсем близко. В глазах - ужас и тоска. С губ - тонкий отчаянный крик. Огненный меч разит один раз и навсегда. Она знает это. Знает и он. Секунда. Другая. Как мало для вечности - где теряется само понятие времени. И как много для одного взгляда. Последнего. Глаза в глаза.
...а кровь у падших такая же красная...
Алые брызги пробитой груди окропили оперение белоснежных крыльев. Крыльев той, что опоздала всего на миг. Последняя попытка дотянуться до любимой и что-то сказать. Что-то очень-очень важное. Но... Карие глаза - такие теплые и нежные, медленно угасают. Навсегда. Ведь у демонов нет посмертия.
Говорят, что ангелы не умеют любить. Еще говорят, что ангелы не плачут. Что чувства смертных им чужды. Возможно, так оно и есть. Но раз в тысячелетие на месте древней битвы появляется миниатюрный ангел. Садиться на огромный валун. Смотрит на выжженную землю. Закрывается великолепными белоснежными крыльями. Еще у ангела слегка трясутся плечи. А склоненное вниз лицо закрыто ладошками. Кто посмеет нарушит святое таинство уединения? Дар забвения - бессмертных мимо обошел. Вечная память и вечная боль. С каким грузом приходят в Вечность? И что в ней оставляют навсегда? Победу? Рай? Боль?