Снег всё падал
Журнал "Самиздат":
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь]
Моему милому человеку
Снег всё падал, укладывая каждый цветочек или звёздочку в сугроб, одевая в белое деревья и землю после нежданной оттепели. Уличные фонари разбивали сумерки апельсиновыми пятнами, на фоне которых снег казался роем обезумевших мошек.
Снежана, подперши маленькой ручкой щеку, сидела на подоконнике и смотрела на снежную карусель. Снежинки бились в окно, будто просились войти, но она не спешила открывать, зная, что в тепле комнате они растают и превратятся в бисер капель, которые потом высохнут и исчезнут навсегда.
"Я буду сидеть здесь, пока не умру от голода или жажды!" - думала она. - "Раз им всем на меня наплевать, значит и мне тоже!"
Они - это были все остальные, кроме неё. Почему в этот момент ей показалось, что она совершенно одинока - не совсем понятно. Может, навеяло снегопадом, а, может, тем, что телефон подозрительно молчал второй день.
Как-то так получилось, что ей некому было в этом году отправить открытку с Днём Святого Валентина, отчего настроение упало ещё на несколько позиций, дойдя до минусовой температуры.
Снежана подтянула к себе гитару и взяла несколько диссонирующих аккордов. Инструмент вздохнул, подчиняясь сердитый хозяйке.
А письмо написать ой, как хотелось! Прямо зубы скрипели.
Поэтому Снежка слезла с подоконника, порылась в ящике стола, отыскала открытку, завалявшуюся ещё с прошлого года...
Хм... Её она купила в другом городе, да не знала, куда отправлять, по глупости не взяла адрес. Потом было, вроде как, не ко времени. А за оставшийся год необходимость отправлять её вообще отпала. Ну, бывает так, что теперь.
Она вернулась обратно на подоконник, и, положив открытку на колени, принялась водить кисточкой, испачканной тенями-блёстками для век по чистой поверхности, выписывая буквы.
"Привет. Я так скучаю. Представляю, как ты обрадуешься, когда получишь от меня письмо! Ведь я бы сама обрадовалась не меньше. А то, ещё и больше, ведь ты моего письма не ждёшь, даже не знаешь, что я где-то существую и пишу тебе. А я подозреваю, что ты есть, и мог бы написать, но по неизвестной причине этого не делаешь.
Так вот, я тебя поздравляю с Днём Святого Валентина, потому, что вдруг, больше некому поздравить тебя? Нельзя же так, чтобы некому было, правда? Или, вот, некого, как мне.
Ой, хотя, нет! Ведь если я уже пишу тебе, значит, уже есть, кому.
Ну, значит, я тебя поздравила. Теперь жду от тебя!
Пока.
Твоя".
Девушка привстала, отперла форточку и нежно сдула искорки-блестинки на улицу. Ветер радостно подхватил их, смешав со снежниками.
Теперь Снежка форточку закрывать не стала. Снегопад заглядывал в комнату, оставляя на тёмных волосах свои визитки, но она не отмахивалась, а только прижалась к стеклу лбом, уставившись в сумерки.
Ветер усилился, внезапно взвыв, забросил в распахнутую форточку пригоршню снежинок, обрушив их на подоконник, прямо перед поджатыми Снежкиными ногами.
Та машинально глянула через коленки. Снежинки таяли, а на их месте показались... буквы. Маленькие, чёрные буковки, похожие на мурашей: они копошились в одной кучке, пока не сложились в слова, а из них - в предложения.
- Ой... - сказала Снежка.
"Привет! Спасибо за открытку! В жизни не получал подобных.
Я тоже очень соскучился. И почему ты не писала раньше? Сколько я мог ждать?
Поздравляю и тебя. Пусть этот день запомнится тебе как самый особенный, который никогда не сможет повториться. Главное, не жалей, что он будет единственным, ведь чудеса не должны повторяться, правда?
Не скучай больше и не грусти, хорошая.
Твой".
Как только Снежана дочитала письмо и хорошенько запомнила послание, буквы потянулись в кучку, свернулись в чёрный шарик и скатились с подоконника под кровать.
Она немедленно схватила прежнюю открытку, кисточку, самые свои красивые тени, и поспешила вылить набежавшие слова.
"Я улыбаюсь. Ты даже не представляешь, как мне радостно и чудно на душе, как мне хочется запеть! И я уже пою, просто никто не слышит, да и не должен, потому что, это песня - только для нас.
Да, я не забуду этот день никогда, никогда. Он будет солнечным осколочком в моей душе, подснежником среди февраля, тающей сосулькой.
Кажется, я плачу...
Скучаю по тебе.
Твоя".
Дрожащими руками высунула Снежка открытку за форточку и вытряхнула послание в зимнюю синеву. А после подумала, открыла настежь окно, высунулась по пояс, и стала руками ловить уворачивающиеся снежинки.
Радость бушевала в ней, и она сама не заметила, как начала петь в голос, разбрызгивая сверкающие нотки по полусонной улице.
Будто на звуки музыки, к ней потянулся шлейф снежинок, принеся новое послание.
"Не плачь, хорошая! Прекрасно, что в мире ещё есть чудеса. И что с того, что их невозможно потрогать руками? Разве так важно, что они исчезают через мгновение? Главное - что они оставляют после себя в душе.
Ты - сама радость, и она окружает тебя, возвращается к тебе. А если ты грустишь, грустинки обрушиваются снегопадом.
Кто знает, может, когда идёт снег - кто-то сильно грустит. Но ведь сейчас в мире есть двое нас, которым больше не хочется печали. Улыбнись, радость!
Твой".
И, будто по знаку невидимого дирижёра, снежинки исполнили заключительное "па", и тихо легли в сугробы.
Снегопад прекратился. А с ним ушла и грусть.
Какая может быть грусть, когда между строчек встревает любовь? Пусть, вот такая внезапная, странная и короткая, но кто сказал, что она не может быть такой?
Гитара поёт, а глаза сияют.
А снег пойдёт завтра. Когда кто-то снова начнёт грустит.