Когда идёшь в гости к вампирам, в глубине души всегда лёгкое сомнение: "Может, не надо? Сожрут ведь". Хотя много раз бывала в этом особняке, всё равно перед входной дверью останавливаюсь на мгновение и делаю глубокий вдох, словно перед прыжком в ледяную воду.
Вот такая я чувствительная.
А тут ещё Эдвард придерживает за руку. Желает задать очередной важный вопрос. Я прекрасно знаю, что он спросит, и заранее свирепею, но выходить из образа нельзя. Я - влюблённая девушка, мне положено восхищённо смотреть на объект обожания, а не хвататься за топор с криком: "Надоел!"
Чуть склоняю голову и кокетливо смотрю из-под полуопущенных ресниц. Жду...
- Белла, ты уверена? - спрашивает Эдвард. - Обратного пути не будет.
Бинго! Что хорошо в Эдварде - предсказуемость. Поэтому его и выбрала. Когда просчитываешь действия вампира, им легко управлять. А Эдвард ещё и влюблён по уши, верит всему, что я говорю. Делаю томный взгляд и выдаю отработанную заготовку:
- Да! Я желаю этого всем сердцем!
Так и подмывает сложить губки бантиком, как делают многие девушки на селфи, и сказать с придыханием: "Мой пупсик". И посмотреть, как бесится чопорный душка Эдвард.
Нервничаю. На глупости тянет.
Сегодня решающий день, вернее - уже ночь. Солнце давно зашло, небо чистое, и полная луна светит ярко. Это хорошо, потому что сейчас она - единственный нормальный источник света. Не то чтобы я плохо видела в темноте (ночное зрение у меня отличное), но предпочитаю, чтобы в ответственные моменты место действия освещала солидная рампа, а не пара жалких садовых фонариков.
Но это я уже придираюсь.
Эдвард счастлив, хотя из всех сил старается казаться холодным и бесстрастным, как и положено вампиру со стажем. Он пронзает меня знаменитым вампирским взглядом, от которого любой человек теряет волю и мгновенно выбалтывает все потаённые мысли.
Проверяет.
Все парни одинаковы: так и норовят узнать, что же девушки думают о них на самом деле. Но я-то не человек, поэтому с наивным видом хлопаю ресницами, любуюсь его статной фигурой и бронзовыми кудрями, а в голове только одна мысль: "Любовь. Меня переполняет любовь".
Эдвард отпускает мою руку, отступает в сторону и кивает.
- Хорошо. Ты сделала выбор.
***
В гостях у Калленов бываю часто, но всё равно не могу привыкнуть. Вампирам нравится серое. Доктор Каллен утверждает, что серый цвет - олицетворение сущности вампиров: равновесие между тьмой и светом. Не чёрное, но и не белое.
Может быть.
По мне, так огромный холл, выкрашенный многочисленными оттенками серого, немного тускловат. Красок не хватает.
Супруги Каллены стоят посреди холла. На губах лёгкая улыбка, но глаза насторожённые, смотрят внимательно, изучающе. Ни капли той приветливости, когда я приезжала в гости просто так, без судьбоносного решения.
Легкий холодок по спине. Волнуюсь, словно девушка на смотринах.
- Эдвард, - сухо звучит голос доктора. - Мы поговорим с Изабеллой наедине. Поднимись к себе.
- Нет! - он поднимает руку в ответ на непроизвольное движение Эдварда. - Никаких возражений. Мы поговорим, затем ты спустишься к нам.
Дисциплина в кланах вампиров на высоте. Эдвард невнятно бурчит под нос, но послушно бредёт к широкой лестнице на второй этаж.
Родители внимательно смотрят, как он поднимается, проходит по галерее и скрывается за дверью. Затем поворачиваются ко мне.
- Изабелла, ты уверена? - спрашивает доктор. - Ты понимаешь, на что идёшь?
- Да, - отвечаю уверенно, вкладывая в голос максимальное убеждение. - Понимаю. Я люблю вашего сына и хочу быть с ним, - добавляю жёсткости, чтобы дошло, насколько я серьёзна и заканчиваю. - Быть навсегда.
Каллены переглядываются. После короткой паузы доктор кивает и торжественно произносит:
- Хорошо. Мы уважаем твоё решение.
Мысленно вытираю со лба честный трудовой пот.
- Подойди ко мне, - говорит доктор. Слегка пожимает плечами и добавляет, словно бы извиняясь. - Не более чем замшелая традиция, но раз уж так повелось, будем следовать канонам. Инициировать тебя должен глава клана. То есть я. Потом жена проводит тебя в комнату, где ты проведёшь всё время трансформации.
Он сдвигает брови и произносит суровым тоном:
- А с Эдвардом мы всё же поговорим. Нельзя вот так запросто вводить людей в клан. У нас не проходной двор! - он спохватывается и уточняет: - Разумеется, к тебе это не относится. Ты для нас почти родная.
Скептически хмыкаю, стараясь, чтобы не заметили. Впрочем, скоро это будет неважно. Поднимаю волосы, скрепляю шпилькой на затылке, чтобы не мешались. Подхожу к доктору, наклоняю голову вбок, подставляя шею, и чувствую на коже холодные губы.
***
Острые клыки легко пробивают кожу и плоть, и я слегка вздрагиваю. Теперь надо подождать. Медленно текут секунды, я застыла в неловкой позе, чувствую недоумевающий взгляд Эсми Каллен и мысленно подгоняю доктора: "Ну же, давай! Давай!"
Наконец доктор невнятно мычит, дёргается и мешком валится на пол. Жена бросается к нему, а я облегчённо вздыхаю. Честно говоря, были опасения. Столько лет бездействия, мало ли что могло случиться с ядовитыми железами.
Пока Эсми, стоя на коленях, тормошит мужа, я подхожу и вонзаю жало яйцеклада в её нежную шею.
Уложив супругов, отступаю на шаг. Вот она - вершина многомесячной комбинации: оба высших вампира, неуязвимые машины смерти, обездвижены за считанные секунды. Самое трудное сделано. Остальные - всего лишь тинейджеры-переростки, достойно сопротивляться не смогут.
Набираю побольше воздуха и визгливо кричу: "Эд! Эдвард! Скорее сюда!"
На втором этаже бухает дверь, отброшенная могучей рукой. Не тратя времени на лестницу, Эдвард прыгает через перила и мгновенно оказывается возле родителей. Пока он кричит и трясёт неподвижные тела, я стою за его спиной и любуюсь. Волнующее сочетание: невероятная мощь и грация дикого зверя, и в тоже время - беззащитность.
Как он сказал тогда: "Я - самый совершенный хищник на земле...", словно действительно верил в это. Невольно улыбаюсь. "Какой же ты хищник, малыш, - шепчу я. - Ты котёнок. И взрослым не станешь, к сожалению".
Что-то я размякла. Долго живу среди людей, набралась вредных привычек. Эдвард даже не замечает укола и через мгновение валится, парализованный. Укладываю его рядом с доктором и в быстром темпе проверяю особняк. Эдвард сказал, что в доме только родители, но лучше перестраховаться. Осторожность - залог долгой жизни. Каллены об этом забыли, за что и поплатились.
Возвращаюсь в холл. В особняке больше никого, трое обитателей никуда не делись. Лежат аккуратным рядком, моргают и злобно сопят.
Теперь можно чуток расслабиться. Снимаю блузку, вешаю на спинку стула и тщательно расправляю складки на ткани. В глазах вампиров - ярость пополам с недоумением, у Эдварда ещё и откровенный мужской интерес. Ну да, семнадцатилетний парень, пусть даже вампир, на какое-то время забудет обо всём, видя такой соблазнительный четвертый размер.
Завожу руки за спину, отчего грудь выпирает ещё сильнее, и сквозь тонкую ткань проступают соски.
Драматическая пауза.
Кружевной бюстгальтер падает на пол, из чашечек вываливаются два спутанных клубка. О-о-о! Блаженство! Аккуратно расправляю стрекала, массирую, постанывая от наслаждения. Как здорово! Словно пришла с долгой вечеринки и сняла, наконец, модельные туфли.
На какое-то время выпадаю из реальности. Приятно, чёрт возьми, стать собой. Такой, как задумала природа, а не замаскированной под чьи-то вкусы.
Придя в себя, смотрю на вампиров. У Эдварда глаза выпучены до предела, ещё немного - и выпадут. Сразу понятно: сильно удивился, впервые видит такое. Зато получил ответ на безмолвный вопрос, который так и не задал из врождённой деликатности: почему даже во время секса я не снимала бюстик?
Вот поэтому.
Беру стрекала за кончики, оттягиваю почти до бёдер. Гибкие, эластичные, с гладкой кожей без единого пятнышка. Самый пик формы, до старости ещё далеко.
Подмигиваю Эдварду.
- Кругом обман, - говорю нежно. - Верно, малыш?
Закрыл глаза, вроде как спрятался.
Родители наконец-то меня опознали. Грудные стрекала вермихуз - такой же видовой признак, как и клыки у вампиров. У меня ещё яйцеклад свисает из-под юбки, наподобие хвоста, но его почему-то никто не видит. Впрочем, сейчас им наплевать на хвост, и вообще на всё. Поняли, кто перед ними и что их ждёт.
Расслабились супруги в этой провинции, потеряли осторожность. Девушка, упорно жаждущая стать вампиром, должна сразу вызывать сомнения. Хорошо ли у неё с головой? Может, она из клана охотников или просто больная?..
А потом толковый глава клана обязан перелистать книгу: "Перечень тварей опасных". Это своеобразный справочник по всем существам, опасным для вампиров. Много лет назад я читала такой. Очень интересно, про некоторых монстров даже я не знала.
Про нас там тоже написано. Большей частью враньё и древние байки, но встречаются и вкрапления правды. Например, "Вермихуза - мастер притворства. Приняв облик невинной девы умело вторгается в сердца и умы, вызывает любовь и доверие и наносит смертельный удар". И в конце раздела рекомендация: "Уничтожить любой ценой!"
Душу греет такое признание наших талантов.
***
Хлопает дверь. Расслабилась я, не слежу за обстановкой. Поворачиваю голову - на пороге Эммет Каллен, старший брат Эдварда.
Видимо, справочник он читал, потому что с ходу бросился в атаку. С диким воплем "Тварь! Паразитка!" прыгнул от порога, на лету выпуская такие клыки и когти, что любая пума позавидует.
Зрелищно и глупо. Такой примитивный лобовой наскок - самый дурацкий способ атаковать вермихузу. Я даже яйцеклад не использовала, стрекалами обошлась. Эммет рушится, как подбитый самолёт, а я добавляю хорошего пинка в бок.
- Сам паразит! На себя посмотри! Думаешь, не знаю о твоих, якобы "добровольных донорах"?
Что-то я завелась. Да, в каком-то смысле мы - паразиты. Ну и что? Люди едят животных, вампиры паразитируют на людях, вермихузы - на вампирах. Может быть, нас тоже кто-нибудь жрёт. Это справедливо, и наплевать, что там думает живой инкубатор.
Ещё разок поддеваю его носком туфли.
А вообще, Эммет появился удачно: избавил от лишней суеты. Зародышей у меня четыре, а вампиров было трое. Вот теперь число сошлось.
Закрываю входную дверь на засов и подхожу к телам. Работы на всю ночь, надо поторопиться.
***
Утреннее солнце окрасило розовым верхушки деревьев. Выхожу из душа. Халат на голое тело, тюрбан из полотенца на голове, на душе - покой и умиротворение.
Провозилась до утра, но сделала всё как надо. Вампиры надёжно укрыты в глухой чащобе, у каждого в брюшной полости дремлет зародыш. Через пять месяцев они созреют, и маленькие вермихузы покинут своих доноров. Точнее, сухие оболочки, оставшиеся от вампиров.
Интересно получилось: Каллены отдадут кровь и жизненную силу своим потомкам. Есть в этом некая символика.
Иногда жалею, что детки выходят на свет полностью сформировавшимися. У нас генетическая память - детей не надо учить, в них уже весь жизненный опыт родителей. А было бы здорово обучать их неторопливо, год за годом, как это делают люди. Смотреть в любопытные детские глаза, отвечать на бесконечные вопросы и с наслаждением наблюдать, как они взрослеют.
Что-то в глаз попало...
Не дано нам этого, нечего и страдать. Надеюсь, они возьмут от меня с Эдвардом всё самое лучшее.
И вообще, рано расслабляться. Вермихузы всеядны, но в таком юном возрасте необходимо качественное питание. Для полноценного развития кровь вампиров подходит лучше всего.
Надо выловить оставшихся Калленов. Если действовать быстро и аккуратно, их никогда не найдут. В местных лесах можно спрятать парочку "Боингов", так что десяток-другой вампиров исчезнет без следа, породив ещё одну городскую легенду.
А потом я поеду в Сиэтл.
Там живёт дальний родственник Калленов. В семье о нём говорили коротко и такими словами, что я просто изнемогаю от любопытства. Таинственный мистер Грей, выдающийся предприниматель и меценат. Вампир с особыми сексуальными наклонностями. Для хорошей интриги подходит идеально.
Мне давно пора менять имидж. Мы живём дольше людей, но всё равно стареем, и только доверчивые Каллены могли принимать меня за школьницу. Теперь пришло время стать наивной секретаршей.
Я найду мистера Грея и покажу ему... Все оттенки серого.