Я вздрогнула от его голоса:- Это княжна Друцкая-Соколинская, будущая графиня Арунделл. Писал один из учеников Россетти.
- Так это бабушка Эллисон и Стивен? Какое незабываемое лицо!
- Да, это она. Этот портрет поражает всех. Да и судьба у нее поразительная. Отец Димитрий пишет о ней книгу.
- Отец Димитрий? Нэнси говорила мне о нем. Но что здесь делает православный священник?
- После того, как она стала леди Арунделл, графиня попросила мужа построить в поместье православную часовню - она была очень набожной. Он ни в чем не мог ей отказать, безумно ее любил.
- Но... прихожане? Служба в храме не может совершаться без прихожан.
- Сначала это была сама графиня, а затем здесь поселились несколько семей русских эмигрантов. Их потомки сейчас составляют небольшой приход. Служба в часовне не прекращается почти восемьдесят лет.
Я была поражена - православная часовня, православный приход в самом сердце протестантской Англии! У меня стало тепло на душе.
Дэвид смотрел на меня с улыбкой, был доволен, что удивил меня. - Продолжим нашу экскурсию?
- Ох! - я заколебалась. - Столько впечатлений! Наверное, мне надо их переварить. Но чтобы не огорчать Дэвида, я добавила: - Мне бы хотелось посмотреть библиотеку. Ведь здесь, конечно же, есть библиотека?
- Еще бы! Не менее знаменитая, чем гобелены.
Мы вышли из этого удивительного зала - я не удержалась, оглянулась и встретилась глазами с портретом. Леди Арунделл, княжна Наталья Друцкая-Соколинская пристально смотрела на меня, как бы предупреждая о чем-то.
Двери в библиотеку тоже были тяжелыми, но открылись бесшумно, и мы с Дэвидом застыли на пороге, потому что первое, что мы увидели, была Нэнси, рыдающая на груди лорда Арунделла, который что-то тихо говорил ей на ухо. Очевидно, девушка почувствовала, как он напрягся, и обернулась. Распахнутые, совсем детские глаза, полные слез, слипшиеся ресницы, покрасневший нос - все свидетельства искреннего горя. Стивен выпустил ее из своих объятий, что-то шепнул, и она быстро прошла мимо нас, опустив голову.
Смущенная, я застыла на месте, не зная, что делать, но Дэвид с лукавой усмешкой посмотрел на кузена. Ответный твердый взгляд заставил его проглотить шутку, которая, наверное, вертелась у него на языке, и вместо этого он сказал: - Ирэн хотела осмотреть библиотеку.
- Пожалуйста, - отозвался Стивен. На его лице нельзя было заметить ничего, кроме вежливого интереса хозяина по отношению к гостям. Но что было у него в душе? Не проклинал ли он нас, вторгшихся в такой неподходящий момент?
Проглотив смущение, я двинулась вперед. Шкафы, шкафы, шкафы темного дерева, застекленные и открытые, наполненные сотнями, нет, тысячами книг. Кожаные диваны и кресла, мраморный камин, на полке которого бюсты, статуэтки, фотографии. У огромного окна крытый зеленым сукном письменный стол с ноутбуком, какие-то разбросанные бумаги.
Наверное, мои глаза непроизвольно округлились от восхищения, потому что Стивен улыбнулся. - Любите книги?
-Да! О, да!
- Здесь есть, что посмотреть, - вмешался Дэвид. - Все это собиралось веками.
- Исторические раритеты там, наверху, - Стивен указал рукой, и, следуя за ней взглядом, я увидела галерею, тоже заставленную шкафами, на которую вела винтовая лесенка.