Он улыбнулся с шутливой загадочностью: - Пусть это останется моей тайной.
Я посмотрела ему в лицо - Стивен не производил впечатление человека, привыкшего непрестанно шутить, - и, кажется, поняла, почему он делал это сейчас. Он заметил мою тоску и душевное смущение и пытался их развеять. Я была тронута его чуткостью, и мой взгляд отразил это. Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза. Полузабытое чувство единства с другим человеком, пусть минутное, оживило душу. Вновь, как в юности, ожидание чего-то чудесного наполнило меня полнотой жизни. Как давно я не ощущала ее!
И Стивен понял, что мое настроение изменилось. Улыбаясь, он сказал: - От пищи духовной пора перейти к телесной. До ланча осталось двадцать минут.
Поднимаясь к себе, я раздумывала, нужно ли мне переодеваться. Мне очень не хотелось этого делать, не только потому, что мой гардероб был не слишком богат, но и от нежелания обращать на себя слишком много внимания. Но я решила положиться в решении этого вопроса на Нэнси, которая ждала меня в моей комнате. Девушка выглядела немного смущенной - неудивительно после сцены в библиотеке - и я сразу перешла на деловой тон, попросив ее разрешить мои сомнения по поводу одежды. Она заверила меня. что я замечательно выгляжу и менять ничего не надо, и, вымыв руки, я отправилась в столовую.
За ланчем, очень простым - салат, холодное мясо, фрукты и неизменный кофе - но сервированном на великолепно отполированном столе с белоснежными крахмальными салфетками и старинном фарфором, мы мало разговаривали. Элиссон выглядела замечательно, посещение парикмахера, стрижка и укладка всегда повышают жизненный тонус женщины, я знаю это по себе. Она чаще улыбалась, слушая, как я описываю свои впечатления от их дома. Мне не пришлось кривить душой, чтобы польстить ее чувству собственницы, ведь Олд Мэнор действительно очень понравился мне. Стивен почти ничего не говорил, но, заканчивая еду, спросил у меня: - Вы не передумали насчет конюшни?
Дэвид, поглощавший пищу в задумчивости, встрепенулся: - Конюшни? Что ты имеешь в виду?
- Я обещал Ирине показать нашу конюшню.
Показалось ли мне, или Дэвид опять с трудом подавил раздражение? Я поторопилась сказать: - Очень хочу ее увидеть. Понимаете, без этого мое впечатление о загородной английской усадьбы будет неполным. А я должна рассказать о нем своим ученикам - они этого ждут.
Резким движением Дэвид положил на стол скомканную салфетку, и в этот момент Элиссон встала. Мужчины тоже встали, поднялась и я.
Улыбаясь, Элиссон взяла Дэвида под руку: - Все складывается удачно. Дэвид, твоя помощь мне понадобится сейчас, нужно обзвонить столько поставщиков, ведь до Рождества совсем мало времени. Ты так замечательно умеешь все устраивать. Мне не хотелось разлучать вас с Ирэн, но раз Стивен так любезен...
Слегка повернув голову, Дэвид смотрел на нее через плечо, и я вдруг почувствовала где-то в глубине себя, почувствовала очень отчетливо, как будто кто-то сказал мне, что этих двух связывает нечто тайное, невидимое остальным.
Дэвид посмотрел на меня и широко улыбнулся: - Ну и отлично! Значит, все довольны.
Переодеваясь, чтобы идти в конюшню, я старалась подавить в себе чувство неловкости. Я опять поняла, что просто воспользовалась Дэвидом, чтобы исполнить свои давние мечты. Он красив и мил и умен, но что мне до того? Все его замечательные качества оставляли меня равнодушной.
Мои не очень приятные размышления прервал стук в дверь. Вошел Джон: - Лорд Арунделл просил проводить вас в конюшню, он будет ждать вас там.
Оглядев меня, он заботливо добавил: - Вам лучше надеть перчатки и накинуть капюшон на голову, на улице подмораживает, и, кажется, пойдет снег. У нас в этом году будет белое Рождество!
- Наверное, снег примчался за мной из России, - рассмеялась я, мое настроение изменилось, радостное чувство будоражило кровь. Джон улыбнулся в ответ.