Свернув с дороги, Луций выбрал место для ночевки на небольшой лужайке возле самой опушки леса. С одной стороны стоянки проходил небольшой овражек, поросший густыми зарослями орешника, на дне которого журчал ручеек. С другой росло несколько исполинских вязов. Под сенью этих лесных великанов, широко раскинувших свои ветви на просторе, двое слуг юного рыцаря из замка его отца молодые и крепкие ребята Луговалос и Винн быстро поставили небольшой походный тенторий , хранившийся в фургоне и развели костер. Терций тем временем занялся лошадьми: выпряг тягловых из повозки, расседлал своего жеребца и снял с него легкую броню, защищавшую только от обычного оружия, и повел весь небольшой табун на водопой к ручью.
Своим конем Луций занимался сам, так как тот никого к себе, кроме хозяина не подпускал. Кроме того, Инцитат особого ухода как обычные верховые животные не требовал. Тяжелые латы, в который он был заключен, никогда с него не снимались. Только специальное забрало на его морде откидывалось назад и фиксировалась, когда животному надо было принять пищу и или попить воды. Поскольку Инцитат, как и все рыцарские кони, был изменен с помощью магии друидов, от обычной лошади у него оставались только голова и туловище с внутренними органами. Функции опорно-двигательного аппарата и основных мышц выполнялись специальным чудесным доспехом, который, являясь по сути экзоскелетом, составлял с ним единое целое. Благодаря механическим конечностям, а также магическому уменьшению веса, рыцарский конь мог скакать долгое время без остановки. При этом организм тратил энергию только на дыхание и снабжение всех органов кислородом, как будто животное целый день простояло в стойле, и почти не нуждался в отдыхе. Минимальным было и количество корма и пищи , которое оно потребляло. Когда Луций узнал, что его любимец Инцитат , с которым они были неразлучны почти десять лет, должен будет перед его посвящением в рыцари подвергнут такой операции у мастеров- друидов, он сначала расстроился. Однако отец заверил его, что такое изменение не принесет ничего, кроме пользы для животного. Измененные рыцарские кони жили очень долго, практически как люди, и все это время верно, не уставая и не старясь, служили своему хозяину. Сама операция проводилась абсолютно безболезненно. Конь перед этим усыплялся, и просыпался уже измененным. Луций тогда немного успокоился, осознав какие преимущества по сравнению с обычными животными приобретет его питомец. Однако, хотя умом он и понимал всю верность рассуждений отца, но все равно до сих пор ему казалось, что с Инцитатом поступили неправильно. Коня ведь никто не спрашивал, хочет он дальше жить в таком виде или нет. Впрочем они с Инцитатом прекрасно чувствовали друг друга, однако тот не переменил своего отношению к Луцию после того как был изменен и получил новое металлическое тело. Он быстро освоился с тем, что стал намного быстрее и мощнее, чем раньше. Разве что теперь Инцитат не мог крыть кобылиц, так это пошло только на пользу его характеру. Он стал намного спокойней и более четко выполнял все команды всадника. Рассуждая про себя таким образом, Луций любовно протер Инцитату морду, расчесал гриву и хвост, затем напоил коня согретой на огне водой и насыпал ему в торбу отборного овса.
Тем временем уже совсем стемнело. Путники, рассевшись вокруг костра, все вместе поужинали ячменными лепешками и вяленой бараниной, запивая все отваром из трав, приготовленным на костре Винном. Луцию хотелось лечь спать пораньше, чтобы, встав перед рассветом с первыми лучами двинуться в сторону Саутгемптона, поэтому он распорядился не готовить горячий ужин, а по-быстрому перекусить взятыми в дорогу припасами. Слуги легли спать в повозке, а Луций и Терций расположились на ночь в шатре. Как только они вошли с оруженосцем в тенторий, юный рыцарь коснулся фамильным перстнем углубления в черном ящике, стоявшем у полотняной стены палатки. Тот чуть слышно загудел и завибрировал, а на его передней стороне вспыхнул зеленый огонек. Это означало, что вокруг шатра возник волшебный купол, сквозь защиту которого теперь никто не сможет пройти. Луций с наслаждением стал снимать с себя доспех. Терций стал ему помогать. Собственно говоря, особой помощи от мальчика не требовалось. Сработанные друидами волшебные латы, снимались, раскрываясь и разъезжаясь в стороны сами собой после того, как юноша касался перстнем специальных кнопок в укромных местах брони. Оруженосец только успевал принимать и аккуратно складывать в определенном порядке части доспеха- шлем, кирасу, поножи и наручи, металлические сапоги и перчатки в специальный сундук.
Разоблачившись, Луций, снял с себя специальный костюм, напоминающий плотное трико, надеваемый рыцарями под доспех, и, оставшись нагишом, с наслаждением растянулся на лежащем на затянутом полотном полу палатки походном тюфяке. Терций, напротив, надел на голову шлем, застегнул на груди перевязь с мечом и приготовился к выходу. Ему предстояло охранять их лагерь первую половину ночи. Во вторую предутреннюю смену Луций собирался стоять на страже сам. Оставить лагерь совсем без охраны и улечься всем спать было бы верхом беспечности. Ожидать здесь на Британских островах нападения на лагерь разбойников было более чем невероятно, поскольку все их шайки давным-давно были истреблены, либо изгнаны на окраину королевства гвардейцами и ополчением эквитов, но всякое могло случится. Разумеется, в шатре под защитой магического барьера им с оруженосцем опасаться нечего, но снаружи оставались слуги, да и тягловых лошадей вполне себе могли увести какие-нибудь злоумышленники. Ищи их потом. Луций выпустил Терция из шатра на дежурство и улегся спать.
Проснулся юноша от того, что перстень на его пальце, настроенный им перед сном на то, чтобы разбудить его ровно через пять летних ночных часов , мягко завибрировал.
Рыцарь встал и быстро одел на себя лишенный излишних украшений и сработанный из покрытого воронением сверхпрочного стального сплава походный доспех, части которого соединились на его теле в единое целое с тихими щелчками, затем взял оружие и вышел из тентория. Снаружи его уже с нетерпением ждал Терций. Луций одобрительно хлопнул оруженосца по плечу и тот отправился в шатер спать. Юноша приоткрыл небольшой полог, прикрывавший черный ящик снаружи палатки, и, коснувшись углубления на стенке устройства перстнем, активировал магический купол вокруг нее. Тот включился с небольшой задержкой и чуть слышно загудел. Луций удовлетворенно кивнул и начал обходить лагерь по кругу. Все было тихо. Кони были привязаны снаружи фургона, слуги спали внутри.
Внезапно со стороны оврага послышался треск ломающихся ветвей. Кто-то ломился по оврагу прямо через заросли орешника. Луций левой рукой поджег от углей костра заранее приготовленный для таких случаев и лежавший неподалеку факел, правой - выхватил из ножен меч и поспешил к месту шума, готовясь встретить хоть свирепого зверя, хоть недоброго человека ударом волшебного клинка.
Наконец продравшись свозь кусты , росшие на склоне оврага, на лужайку выскочил человек. Точнее, это была симпатичная золотоволосая молодая девушка. В свете факела молодой рыцарь различил, что она явно не из простонародья. Одета незнакомка была в костюм для верховой езды, который хоть и был выпачкан грязью и разорван, но пошит из дорогого материала. На раскрасневшейся нежной щечке красавицы алела свежая ссадина. Завидев преградившего ей путь человека, девушка остановилась, на лице ее отразился испуг и она затравленно оглянулась. Позади нее послышался шум, кто-то явно мчался по ее следам.
- Не бойся!- с пылом воскликнул юноша,- Я Луций Галахад, рыцарь, сын Авла Думнонского и не сделаю тебе ничего плохого. Кто тебя обидел и гонится за тобой?
- Это разбойники, - едва переведя дух, торопливо проговорила девушка,- Ты защитишь меня от них?
- Не бойся,- ответил молодой эквит,- спрячься за меня.
В этот момент из кустов на краю оврага выскочили двое бандитов. Заметив Аурелию, один из них громко закричал, повернувшись налево к опушке леса: "Эй, сюда! Она здесь!" Второй преследователь, выхватив из ножен меч, немедленно ринулся в атаку. Свет факела после тьмы оврага ослепил нападающего, поэтому он, видимо, не разглядел, кто перед ним находится. Аурелия юркнула за спину Луция, а тот шагнул вперед, замахнулся и ударил набегающего противника наискось мечом, лезвие которого мгновенно вспыхнуло голубым пламенем,. Чудесный клинок, отрубив кисть нападающего с зажатым в ней мечом, легко прошел сквозь сталь передней части кирасы, разрезав ее от правого плеча до левого бока и оставляя за собой добела раскаленные и оплавленные края. Враг рухнул лицом вниз, не успев издать ни звука. Оставшийся в живых разбойник, поняв, что перед ним рыцарь, попытался сбежать, рванув с места в сторону оврага. Однако Луций не дал ему такой возможности, догнав одним прыжком и длинным выпадом вонзив острие меча тому в спину прямо против сердца. При этом плотные звенья кольчуги, защищавшей воина, мгновенно раскалились добела и распались точно были из соломы, а не из закаленной стали, под действием высокотемпературного пламени на кончике магического клинка. Умирающий успел издать истошный вопль и, захлебнувшись криком, упал ничком на землю.
Юноше не случалось раньше убивать людей в бою. Первым человеком, серьезно пострадавшим от его действий, был Марк во вчерашней турнирной схватке. Однако, безжалостно расправившись со злодеями, он совершенно не рефлексировал по этому поводу, не испытывая ни сильного волнения, ни отвращения к содеянному. Им овладела только холодная ярость по отношению к преступникам и решимость покончить с ними, чтобы они более не смогли причинить другим людям вреда.
Оставив трупы поверженных разбойников лежать на краю оврага, юный эквит вместе с Аурелией направились к месту ночевки. По пути, немного успокоившись, девушка в коротких словах рассказала рыцарю о себе и обо всем, что с ней приключилось. Внезапно совсем близко в ночной тишине послышался дробный стук копыт нескольких лошадей.
"Это за мной! -воскликнула она, - Еще несколько человек на конях.
Луций, подняв факел повыше, крикнув Аурелии, чтобы та от него не отставала, помчался к стоянке. В лагере слуги, разбуженные криками, уже выскочили из повозки. Юноша на бегу велел им отойти с тягловыми лошадями к лесу. Подскочив к шатру рыцарь, выпустил оттуда Терция, который уже был полностью экипирован и готов к бою, а Аурелию попросил укрыться в палатке под защитой волшебного купола. Свистом Луций и его оруженосец подозвали своих коней и мигом вскочили в седла. Уже невдалеке на светлом фоне проселочной дороги виднелись силуэты пяти всадников, которые скакали вдоль кромки леса, направляясь к лагерю. Рыцарь приказал Терцию держаться поодаль, охраняя лагерь и не приближаясь пока к месту схватки. Конь оруженосца в данный момент был без брони и мог пострадать в сражении. Сам Луций уселся в седло, представлявшее собой удобное кресло с высокой спинкой, выхватил из стойки сзади копье, повесил на руку щит и, включив магическую защиту, устремился в атаку.
Конники, увидев мчащегося им навстречу Луция, повели себя по-разному. Двое наиболее сообразительных, стали останавливать и разворачивать лошадей, поняв, что не смогут противостоять тяжеловооруженному воину. Трое же других, сомкнувшись плотной группой и прикрывшись щитами, не сбавляя хода и выставив перед собой длинные копья, решились на сшибку с несущимся им навстречу всадником, надеясь , видимо, что совокупными усилиями смогут выбить его из седла.
Свою ошибку бойцы поняли, когда на наконечнике длинного копья Луция за несколько мгновений до их встречи вспыхнул голубоватый колдовской огонь, но остановиться у них уже не было возможности.
В момент столкновения копья разбойников, нацеленные в грудь рыцарю, сломались словно тонкие лучинки, не причинив ему ни малейшего вреда. Наконечник же копья Луция, окутанный бело-голубым пламенем, едва коснувшись скачущего справа от него конника тут же испарил его голову в глухом железном шлеме и верхнюю часть груди в стальной кирасе. Инцитат тоже не подкачал и с разгона врезался бронированной грудью прямо в коня противника, мчавшегося им навстречу, сбив его с ног и опрокинув навзничь вместе со всадником. Последний злоумышленник, пытаясь сбежать, хотел промчаться мимо слева от Луция и выйти из боя, но юноша не дал ему так просто уйти и ударил шипом, торчащим из центра его щита. Горящее все тем же венчиком чудесного пламени длинное четырехгранное острие пронзило насквозь добротный щит, набранный из дубовых плашек, а также руку и левый бок воина в кольчуге. Тот сразу же свалился вбок и повис, застряв ногами в стременах. Луций послал Инцитата вперед, в погоню за двумя разбойниками, которые уже повернули назад и нахлестывая коней, пытались уйти по дороге. Мельком он глянул на воина, которого Инциннат сбил на землю вместе с конем. Тот лежал совершенно недвижимо, придавленный, рухнувшей на него тушей животного, которое не могло встать, а только поднимало голову и жалобно ржало.
Разумеется лошади, на которых пытались ускакать от Луция двое других злодеев, не могли тягаться в скорости с рыцарским конем, вес которого был искусственно уменьшен магией друидов. Менее чем через десять ударов сердца рыцарь догнал их и наконечник его чудесного копья вмиг испарил часть левого бока всадника, который ехал последним. Тот, издав пронзительный вопль, упал лицом вперед и сполз уже бездыханным на землю. Последний воин обернулся и, увидев эту страшную картину, немедленно остановил коня и соскочил с седла. Он снял шлем и встал перед Луцием на колени в дорожную пыль, склонив голову, а также вынув из ножен меч и положив его перед собой. Разбойник, еще совсем молодой юноша, начал громко умолять рыцаря сохранить ему жизнь, он уверял, что всего лишь простой наемник, ему заплатили, чтобы он охранял знатного господина. Здесь оказался, чтобы задержать людей якобы что-то укравших из их лагеря и сбежавших. По мнению Луция - парень явно врал с испугу, надеясь выжить. Понятно, что во все подробности своей преступной деятельности главари шайки его не посвятили, но в тоже время и наняли его не как простого охранника, а со всей очевидностью для выполнения каких-то неблаговидных дел, о чем он, безусловно, должен был догадаться.
Однако, боевой азарт у Луция уже иссяк, и казнить сдавшегося в плен юного преступника у него не поднималась рука, хотя такое право ему, как эквиту в рыцарском звании, было и предоставлено законами королевства. Кроме того, ему нужен был пленный , который бы все рассказал и показал дорогу к логову разбойников. Не мешкая, Луций, схватив парня за шиворот, поднял его с колен и , продолжая удерживать за одежду, пустил Инцитата неторопливой рысью по направлению к месту стоянки. Юноша вынужден был бежать рядом с конем, чтобы не отстать. Так они вместе прибыли в лагерь. На краю лужайки их встретил Терций. Луций распорядился, чтобы оруженосец связал пленного, а сам прошел к палатке и выпустил оттуда Аурелию. Слугам и оруженосцу юный рыцарь отдал приказ - заняться сбором трофеев и сворачивать лагерь, а сам приступил к допросу пленного. Пленник не стал запираться и рассказал все, что ему было известно.
От него он узнал, что лагерь разбойников находится в нескольких милях пути по лесной дороге. Их группу верхом на лошадях главарь разбойников по имени Кун послал наперехват вдоль лесной опушки, чтобы они помогли догнать убежавшую из лагеря девушку с золотыми волосами. Молодых людей, которые тоже сумели вылезти из ямы и сбежать, по словам пленного поймали довольно быстро. Одного задержали прямо в лагере, приложив его хорошенько по голове древком от копья, когда он пытался убежать в лес. Второму тоже не удалось далеко уйти, его в течение получаса преследования догнали двое воинов и привели обратно в лагерь. Теперь оба беглеца лежат связанные в шатре под надзором стражи. Девушке поначалу удалось ускользнуть, но двое опытных следопытов- лесовиков обнаружили ее следы в чаще леса и пустились в погоню. Если бы не вмешательство рыцаря, то девушка была бы неминуемо поймана и доставлена к месту их стоянки. Всего там по словам пленного должно было находиться около двадцати человек во главе с Куном. Еще четверо наиболее опытных воинов выехали из лагеря еще вечером и направились в сторону замка Эйвонкаст. Они должны были устроиться в окрестностях, с раннего утра издали наблюдать за замком из укрытия и послать вестового, если из оттуда поступит сигнал, что все идет согласно плану.
Выслушав все это, Луций принял решение самостоятельно напасть на лагерь, чтобы перебить разбойников и освободить пленников. Обращаться к кому-либо за помощью уже не было времени. Небо на востоке уже начинало светлеть и на землю опускались предрассветные сумерки. Любое промедление могло закончиться тем, что разбойники расправятся с Публием Брюнором, который находился у них в заложниках. В принципе число разбойников было не столь велико для тяжеловооруженного конного рыцаря и его оруженосца в легком доспехе, который тем не менее успешно защищал коня и его всадника от обычного холодного и метательного оружия. Настоящего рыцарского оружия у бандитов, разумеется, не было, поэтому опасности для участия Терция в предстоящем сражении Луций не видел. Единственное, чего он опасался, так это того, что кому-то из преступников удастся сбежать, и он успеет предупредить своих сообщников в замке.
У Аурелии, когда Луций объявил ей о своем решении - захватить лагерь злоумышленников, глаза загорелись радостным огнем и она горячо поблагодарила юного рыцаря за его помощь.
К этому моменту слуги полностью свернули лагерь. Походное имущество, а также трофейные доспехи и оружие были загружены на повозку. Трупы нападавших были разложены у дороги. Их нужно будет потом предъявить для опознания вигилам , чтобы те могли разобраться , откуда в центре королевства могла взяться такая многочисленная шайка разбойников. Разбежавшиеся лошади бандитов были пойманы Терцием и привязаны к повозке в качестве заводных за исключением одной, которая была сбита с ног Инцитатом и ее пришлось прирезать, поскольку в результате этого столкновения у животного был сломан позвоночник. Связанный преступник был также посажен в повозку, откуда под присмотром слуг он и стал объяснять как проехать к лагерю. Луговалос и Винн тоже на всякий случай нацепили доспехи, взяли щиты и вооружились трофейными мечами и копьями. Они долгое время прослужили в замке Авла Думнонского, прошли неплохую выучку наравне с молодыми эквитами, прекрасно владели холодным оружием и вполне могли за себя постоять. Аурелия тоже накинула на себя перевязь с небольшим узким мечом из числа трофеев и одела на голову один из разбойничьих шлемов. Затем она вынула клинок из ножен и несколько раз крутанула им, оценивая баланс, после чего с легкостью вскочила в седло одной из принадлежавших бандитам лошадей. Луций только подивился тому, как умело девушка управляется с конем и обращается с оружием. "Такая и в бою обузой не будет", - подумал он, втайне восхищаясь юной амазонкой.
Не теряя времени, небольшой отряд под предводительством Луция по уходящей в глубь леса дороге, показанной пленником, двинулся к стоянке разбойников.
Когда Луций с оруженосцем приблизились к лагерю, уже практически совсем рассвело. Повозка с лошадьми, охранявшими ее слугами и Аурелией, осталась на лесной дороге в полумиле сзади. Юноша попросил девушку остаться у повозки, поскольку у разбойников были арбалеты и она, не имея никакой защиты, могла пострадать от выпущенного ими болта. Терций же был вне себя от счастья, что Луций доверил ему сразиться с врагами в настоящем бою, поскольку другим оруженосцам в Британии приходиться довольствоваться только участием в учебных поединках со сверстниками.
Момент для нападения Луцием был выбран удачный. Лагерь уже начинал просыпаться и из палаток, поеживаясь от утренней прохлады, вылезло несколько человек - смена караула, дежурные по разведению костров и приготовлению пищи. Сами караульные, бдительно сторожившие лагерь всю ночь, в этот момент расслабились и смотрели не по сторонам, а на воинов, которые должны были сменить их на постах, предвкушая грядущий сытный завтрак и сон.
Они с Терцием напали одновременно с двух сторон. Стремительные рыцарские кони в несколько прыжков вынеслись из укрывающих их кустов. На Луция ошалело уставился боец, стоявший на четвереньках перед костром и раздувающий угли. Инцитат скакнул прямо через кострище, а юный рыцарь успел чиркнуть растерявшегося разбойника кончиком меча сзади по шее, перерубив позвонки, и тот беззвучно ткнулся лицом прямо в начинающие рдеть угли, распространяя по поляне отвратительный запах горящей плоти. Навстречу Луцию рванулся воин, закованный в доспехи, и попытался защититься мечом от разящего клинка рыцаря. По окутанное голубоватом пламенем лезвие магического оружия перерубило меч точно он был из воска, а не из стали, и заодно снесло вражескому мечнику половину головы в железном шлеме.
С другой стороны лагеря раздался предсмертный захлебнувшийся вопль одного из стражников, которого зарубил Терций.
После этого в становище разбойников началась паника. Заспанные и полураздетые бойцы выскакивали из шатров и пытались оказать хоть какое- то сопротивление. Несколько воинов разрядили в Луция свои заранее взведенные арбалеты, но тяжелые бронебойные оперенные болты лишь бессильно отскочили от непробиваемой магической защиты. Мечи рыцаря и его оруженосца, напротив, беспощадно разили, не встречая сопротивления и рассекая с одинаковой легкостью подставляемые под удары щиты, оружие и закованные в панцири тела наемников. Как только в течение первых нескольких десятков секунд боя больше половины находившихся в лагере бандитов пали бездыханными, оставшиеся сообразили, что их ожидает та же участь, и бросились врассыпную к кромке леса.
Однако уйти пешими от эквитов на их стремительных конях у разбойников практически не было шансов. Все пытавшиеся скрыться со стороны Терция противники не успели даже достигнуть леса, как были им настигнуты и поочередно зарублены. Парень вообще держался молодцом. Не смотря на то, что ему ранее не доводилось убивать и на совсем юный возраст, рука его ни разу не дрогнула, беспощадно нанося смертельные удары преступникам. Сказывалась подготовка, которую он прошел в рыцарском Доме Галахадов в качестве оруженосца. "Вы - будущие рыцари,- наставлял их преподаватель фехтования мастер меча Октавиан,- Колебаться и раздумывать не ваш удел. Вынули меч - бейтесь. Убивайте без капли жалости, ибо перед вами противник, который тоже не знает пощады. Отбросьте все переживания, очистите свое сознание, дайте волю своим инстинктам. Только тогда все ваши заученные приемы и навыки будут безупречно реализованы и победа будет за вами".
Луций тоже быстро догнал группу бойцов, которая пыталась скрыться среди деревьев, и в считанные секунды расправился. Но в этот момент справа от него раздался конский топот. Он глянул в ту сторону и увидел, как по дороге, уходящей в лес скачут на оседланных конях двое разбойников. Луций внутренне похолодел, осознав, что эти двое сейчас едут прямо по направлению к оставленной ими под охраной слуг повозке, где он оставил Аурелию. Видимо эти оседланные лошади были привязаны где-то за шатрами, а не к основной коновязи в центре лагеря, поэтому юноша их и не заметил. Этим упущением не замедлили воспользоваться самые сообразительные и осторожные из бандитов. Кляня себя за невнимательность, юный рыцарь устремился вслед за ними. Однако как ни быстр был Инцитат, но у пытающихся скрыться верховых была большая фора во времени, а дорога петляла между исполинскими стволами деревьев, что не давало рыцарскому коню возможности как следует разогнаться, поэтому им удалось значительно оторваться от преследования.
Когда Луций сумел подскакать к оставленной на дороге повозке настолько близко, чтобы разглядеть происходящее, то увидел, что там уже во всю кипит бой. Луговалос и Винн, прикрывшись щитами и выставив перед собой копья, дружно отбивались от наседавшего на них всадника с обнаженной саблей. Другой конник пытался достать своим длинным мечом Аурелию, которая, сидя в седле своей лошади, ловко уворачивалась и парировала его выпады своим клинком. Волнение юноши передалось Инцитату и конь путем неимоверного напряжения в несколько длинных прыжков преодолел оставшееся расстояние. В этот момент Аурелия ловко выбила клинок из руки нападавшего и тот, обескураженный этим, попытался развернуть коня, чтобы скрыться. Судя по отличным доспехам, это был один из главарей шайки. Воспользовавшись ситуацией, Луций решил взять противника живым и нанес тому сильный удар мечом плашмя по шлему, оставив отключенным при этом колдовское всесжигающее пламя на клинке. Оглушенный разбойник свалился с коня в траву на обочине лесной дороги. Бандит, атакующий вооруженных копьями слуг, увидев появление рыцаря, попытался сбежать, пустив коня вскачь по дороге в обратную сторону. Однако Инцинтат мгновенно настиг его, а Луций одним ударом снес ему голову. Испуганная разбойничья лошадь тут же унеслась к лагерю, волоча за собой обезглавленный труп преступника, нога которого застряла в стремени.
Луций горячо поблагодарил Луговалоса и Винна за то, что те не испугались и отразили нападение на их обоз разбойников. Затем, отдав слугам приказание разоружить и связать оглушенного главаря шайки, юноша подъехал к Аурелии.
Он восхищенно замер, глядя на девушку. Она сняла с головы шлем и золотые волосы красиво рассыпались по плечам в лучах пробивающегося сквозь стволы деревьев восходящего солнца. Разгоряченное схваткой прелестное личико красавицы пунцовело румянцем.
- Отлично фехтуешь, несравненная Аурелия,- обратился к ней Луций,- Кто научил тебя так ловко биться на мечах, да еще и сидя на коне?
- Меня с детства обучал этому Спурий, бывший тессерарий из центурии моего отца, которой он командовал до выхода в отставку,-отвечала Аурелия, довольная похвалой рыцаря, - Как видишь его наука не прошла даром. Если бы бандиты не напали на нас вчера так внезапно из засады, да будь при мне меч, а не только один засапожный нож, то им бы нипочем не взять меня в плен так просто, как это у них получилось. Но давай же поспешим в лагерь. Там где-то лежат связанные в шатре мои товарищи по несчастью Михаил и Главк, с которыми мы бежали из плена. Без них, а в особенности без священника Главка, соорудившего лестницу, мне бы ни за что не удалось сбежать из ямы, куда нас посадили.
- Ну что ж,-отвечал юноша,- поехали туда быстрей! Надеюсь, Терций там уже со всеми разобрался.
Луций отдал команду слугам и повозка также тронулась по направлению к стану разбойников. Въехав на поляну рыцарь увидел, что Терций уже спешился и осматривает одну за другой палатки, проверяя, не спрятался ли там кто-нибудь из разбойников. В одной из них обнаружились связанные по рукам и ногами Михаил и Главк. Они радостно поприветствовали Аурелию. Ребят немедленно развязали, и они начали растирать затекшие запястья и лодыжки.
Луций тем временем приказал слугам собрать трофейное оружие и доспехи, покормить и напоить принадлежавших разбойникам коней , которые теперь по праву победителя уже были его собственностью, и отправился допрашивать пленных.
Старший над разбойниками в лагере, которого звали Кун, к этому времени уже очнулся и впечатленный смертью практически всей банды от рук рыцаря и его оруженосца, не стал запираться и выложил начистоту все , что ему известно, рассчитывая, что за его откровенность ему сохранят жизнь. Теперь замысел преступников стал окончательно ясен.
Сам Кун давно промышлял всякими темными делишками. Его обычно нанимали, когда вопрос не удавалось решить законным путем. Например, он помогал хозяевам поместий или управляющим- взыскать долги с арендаторов, угрожая фермерам и членам их семей насилием, а то и хорошенько намяв бока самим должникам. Однажды в таверне "У Лласара" в Дубунии, где наемник обычно проводил время, попивая пиво в ожидании потребителей его специфических услуг, к нему подсел некий молодой человек , назвавшийся Юнием, хотя как потом Кун выяснил, настоящим его именем было- Элбан. Дело у него было непростое, но вполне выполнимое. Нужно было похитить дочку королевского рыцаря во время конной прогулки и держать ее в плену. Тем временем Юний, угрожая смертью пленницы, должен был уговорить папашу выдать дочь за него замуж и ввести его в сословие эквитов по праву женитьбы на благородной. Затем Куна и его люди должны были пленить подходящего священника, затем доставить его и невесту в замок, а также уговорить или принудить друида зарегистрировать брак.
Они сговорились почти сразу же. Куну импонировало то, что наниматель платил щедро, да еще поручил ему самому нанять исполнителей, в результате чего ему удалось положить в карман дополнительную кругленькую сумму, сэкономив на оплате рядовым членам их шайки. Кроме того, молодой человек бесплатно снабдил весь отряд оружием и доспехами.
Все поставленные задачи были решены Куном достаточно успешно и в срок. Правда один разбойник был тяжело ранен во время похищения дочери Брюнора, которая неожиданно пырнула его ножом, и к утру умер, но этому обстоятельству никто не огорчился, поскольку деньги и имущество покойного были разделены между членами шайки. При помощи хозяина таверны, который опоил сонным зельем странствующего священнослужителя, им успешно и без особых проблем удалось его пленить и доставить в лагерь. Шаря по округе в поисках продовольствия, люди Куна взяли по ошибке в плен еще двоих, на которых местный фермер указал как на людей церкви. Но парень и девушка оказались какими-то бродягами с границы. Никто из них даже не говорил на британском языке. Только девушка могла изъясняться на латыни из-за чего их первоначально и сочли друидами, ибо на нем разговаривали в основном знать и священнослужители, а простонародье этому языку было не обучено.
Однако на последнем этапе реализации этого преступного замысла случился прокол. Пленники ночью выбрались из глубокой ямы, где их содержали, и попытались сбежать. Мужчинам далеко уйти не удалось, их сразу же задержали и связали, а вот будущей невесте Юния удалось ускользнуть в лес. Кун возглавил погоню и они неминуемо настигли и вновь пленили беглянку, если бы не вмешательство рыцаря.
В данный момент четверо приближенных Куна ожидали около замка условного сигнала от Юния, который тот должен подать с крыши основной башни, который бы означал, что все идет по намеченному плану. С вестью о том, что такой знак получен, в лагерь должен прибыть один из этих воинов. А остальные трое войдут в замок, и будут там охранять нанимателя от возможной опасности. Только после получению этого известия главарь шайки вместе со своими людьми, девушкой и священником должны были прибыть в замок.
Самое интересное, что, как удалось выяснить Луцию в ходе допроса, Юний после регистрации брака не планировал никого оставлять в живых, кроме Куна и нескольких наиболее верных его воинов.
Элбан справедливо полагал, что отставной центурион Публий Брюнор не отличается покладистостью и вряд ли оставит безнаказанным такое надругательство над его честью. После свадьбы он обязательно опротестовал бы этот брак как фиктивный или совершенный под принуждением, да еще мог вызвать нанимателя на дуэль, исход которой был совершенно неизвестен. Кун был совершенно согласен с нанимателем, что владелец замка может создать им серьезные проблемы и следует как-то нейтрализовать его.
По мнению нанимателя этот вопрос нужно было решить самым радикальным методом, и он предложил следующее. Сразу после регистрации брака низовые члены банды должны напасть на замок и убить хозяина замка, его дочь, всех слуг и стражу. Это легко было сделать, так как все обитатели замка к этому моменту будут разоружены и заперты в казематах крепости. После чего Юний, Кун и его верные люди ликвидируют самих исполнителей. В результате реализации этого коварного плана все ненужные свидетели устранялись, а новоиспеченный эквит вступал во владение замком как единственный оставшийся в живых близкий родственник погибших.
Кун и его сподвижники потом должны были засвидетельствовать, что это именно они вместе с нанимателем убили всех разбойников и освободили от них замок, после того как те расправились с владельцами. Конечно выглядело это все несколько подозрительно, но Элбан сказал, что заплатит кому надо, чтобы последующее расследование происшедшего со стороны представителей власти закончилось бы в его пользу и лишних вопросов к ним не возникло. Кун был вынужден согласиться с нанимателем, что избранный ими путь, хотя и требует от них предельной жестокости, но одновременно является и самым безопасным, поскольку только так можно было гарантировать успех их предприятия.
Услышав от Куна о том, какая дальнейшая судьба была уготована ей и ее семье, Аурелия не смогла сдержать проклятий в адрес негодяя Юния и его подручных.
В этот момент к месту допроса подошли Главк и Михаил. Главк горячо поблагодарил рыцаря за их освобождение.
Миша через священника, с которым он общался на английском, попросил Луция узнать у Куна, куда делась Тина. Они осмотрели весь лагерь и нигде ее не нашли.
На вопрос Луция Кун пояснил, что вчера он допрашивал говорившую на латыни девушку. Разбойник неплохо знал латынь, ибо на этом языке ему было удобно общаться с нанимателями из знати, чтобы в случае чего посторонние не могли понять о чем идет речь. Внезапно она вдруг начала ему рассказывать, что пришла из другого мира через портал в холме Аваллона, просила помочь вернуться домой, раскопав обрушившийся подземный ход или отпустить. Кун разбирался в людях, поэтому понял, что девчонка не врет. Правда, всем было известно, что проникнуть через врата в другой мир и провести с собой людей могли только Сиды, которые прекратили это делать вот уже более ста лет назад.
Однако Тина выглядела крайне странно для этого мира и Кун не исключал возможности , что проход заработал сам собой, а об этом пока никто не знает, либо девушка является проводником между их мирами, сама того не подозревая. Если все, что она говорила является правдой, то, владея тайной прохода в другой мир, он может озолотиться. Поэтому Кун решил проверить истинность того, что рассказала девушка, и велел одному из своих самых доверенных людей - Перту проводить ее к святилищу Аваллона и все разузнать. После этого Перт должен был доставить Тину обратно в лагерь, а Кун в зависимости от ситуации решил бы, что с ней делать дальше. Девушке он сказал, что выделил ей проводника до самого Аваллона. Если все подтвердится, то они должны вернуться в лагерь, а он в дальнейшем поможет ей раскопать проход на Землю. Тина, обрадовавшись такому повороту событий, немедленно согласилась. Как только стемнело, Перт и Тина верхом с двумя заводными лошадьми на поводу выехали к холму Аваллона. Вернуться они должны были не раньше , чем сегодня к вечеру, да и то, если будут скакать туда и обратно без отдыха.
Услышав это, Миша начал порывался немедленно ехать вслед за Тиной, чтобы защитить ее от возможной опасности. На это Главк возразил ему, что Тине пока ничего не угрожает, а путей к Аваллону много и они запросто могут и не повстречаться. Лучше подождать Тину в лагере, куда она в любом случае должна была вернуться к вечеру. Ведь Перт не подозревает, что становище разбойников уже ими захвачено. Тем более сейчас сопроводить Мишу никто не сможет, поскольку им нужно каким-то образом решить вопрос с освобождением отца Аурелии из плена и ликвидацией остатков банды. Поразмыслив, Миша был вынужден согласиться с разумными доводами Главка. Действительно, Тину и Перта было уже не догнать. Сейчас они были уже где-то вблизи Аваллона. Даже немедленно выехав им навстречу, Миша в лучшем случае успеет только встретить Тину и ее спутника на обратном пути, где весьма высока вероятность того, что он может с ними разминуться. Кроме того, дорогу к святилищу он не знал, на лошади ездить толком не умел, поэтому без посторонней помощи мог запросто заблудиться.
Тем временем Луций, Главк и Аурелия, закончив с допросом Куна и отправив его связанным в повозку к находившемуся уже там под присмотром Терция ранее плененному разбойнику, начали в срочном порядке обсуждать план дальнейших действий, ибо вскоре уже должен был прибыть гонец из окрестностей замка.
К этому времени на поляне силами слуг и Терция уже был более-менее наведен порядок. Трупы бандитов и собранные с них трофеи были спрятаны в шатры, подальше от чужих глаз. Разбежавшиеся разбойничьи лошади пойманы и привязаны к коновязи внутри лагеря.
Луций предложил действовать следующим образом. Разбойника, который должен прибыть в качестве гонца, нужно было взять в плен. После этого, Аурелия, Главк , Миша в качестве помощника друида, а также освобожденный Кун под охраной Луция и Терция, которые должны были изображать его доверенных людей, направляются в Эйвонкаст. При этом рыцарю и оруженосцу своих коней, оружие и доспехи придется оставить в повозке у слуг, которая будет ждать их в лесу возле замка, поскольку в противном случае по их внешнему виду и этим приметным рыцарским атрибутам сразу же будет понятно , что они никакие не разбойники и их просто не впустят в замок. Попав в замок, Луций и Терций нападают на Элбана и охраняющих его наемников и освобождают Публия Брюнора.
Луций осознавал, что придуманный им план был несовершенен. Во-первых рыцарю и его оруженосцу придется сражаться с четырьмя противниками, не имея магических доспехов и вооружения, что само по себе будет не простой задачей с учетом того, что Терций всего лишь пятнадцатилетний подросток, хотя и обученный обращению с мечом и кинжалом. Главк и Миша оружием не владеют. Да и его наличие у священнослужителей, во всяком случае на виду, вызовет законные подозрения у разбойников. Михаила вообще-то можно было бы с собой и не брать, поскольку священник мог обойтись во время церемонии и без помощника, но землянин активно на этом настаивал, поскольку ему очень хотелось поучаствовать в освобождении замка от бандитов. Кроме того, Луций рассудил, что лишний человек, который может хотя бы отвлечь на себя внимание преступников, им в замке не помешает. Тем более охранники Элбана могли видеть Мишу в лагере, где его содержали как одного из пленных священников, что будет немаловажно при проходе в замок, поскольку внушит к их компании больше доверия.
Как успел убедиться Луций, Аурелия неплохо фехтует, но будет без оружия, чтобы также не привлекать к себе ненужного внимания при проходе в замок. Разве что девушка может спрятать небольшой кинжал под одеждой, но это только для самообороны, поскольку сражаться с ним против вооруженных мечами опытных бойцов было бы совсем уж плохой идеей. В принципе Публия Брюнора тоже следовало учитывать как потенциального бойца с их стороны, однако и он опять же будет безоружен.
Особое беспокойство вызывал у Луция Кун. Каким образом тот поведет себя, когда окажется в замке, рядом со своим нанимателем, да при этом совершенно свободным и с оружием в руках предсказать было невозможно. Но на этот вынужденный риск пойти придется, поскольку попасть внутрь укрепления без содействия Куна вообще не удастся. На данном этапе придется пообещать этому мерзкому типу свободу и наше молчание о его участии в преступлениях Элбана в случае его согласия на сотрудничество. Однако неизвестно еще согласится ли главарь шайки им помогать , а самое главное, будет ли он следовать всем достигнутым с ним договоренностям, когда окажется на свободе.
Недостатки предложенного Луцием плана понимали и все присутствующие. Слишком многое при его исполнении зависело от удачного стечения обстоятельств и того, как поведет себя Кун. Однако в условиях дефицита времени пока это был единственно возможный вариант, чтобы постараться сохранить жизнь владельца замка Эйвонкаст. Если вместо того, чтобы что-то предпринять, они обратятся за помощью к властям, то очень высока вероятность, что Элбан, поняв, что его замысел не удался, расправится с Публием Брюнором и скроется. Эту мысль Луций постарался донести до всех. Главк согласно кивнул. Лицо Терция озарилось счастливой улыбкой, когда он услышал о своей роли в предстоящих событиях, ибо он был только рад поучаствовать в новом опасном приключении.
Аурелия взглянула на юного рыцаря с благодарностью. Мало того, что он помог им освободиться из разбойничьего плена, парень готов был рискнуть своей жизнью, отправляясь ради освобождения ее отца в логово врага без волшебного оружия и доспехов. В ответном взгляде Луция девушка увидела не только сочувствие , но нежность и обожание. От этого сердечко ее забилось сильнее, а кровь прилила к щекам. Впервые страстный взор мужчины не вызвал у нее желания сказать в ответ какую-нибудь дерзость, а лишь смутил ее, и она опустила глаза, принявшись изучать носки своих сапог для верховой езды.
Тем временем Луций проследовал к повозке, где находился плененный Кун, и приказал слугам привести его к нему в ближайший шатер.
Луцию не пришлось прилагать много усилий, чтобы склонить Куна к сотрудничеству, поскольку положение у того было безвыходным. В случае отказа от содействия рыцарь пригрозил передать предводителя разбойничьей шайки на суд властям. А приговор таким как он по законам королевства только один - смерть. Обещание же эквита, что после того как главарь им поможет, он его отпустит, не сообщая властям, выглядело весьма заманчиво. Это давало Куну возможность на время скрыться и спокойно жить в приграничных областях, где его никто не знает, пока не закончится расследование этого происшествия и все постепенно не забудется. Рыцарское слово, даже данное последнему отпетому негодяю, было священно, поэтому нарушать его, рискуя своей репутацией, юному эквиту не было никакого смысла. Луций еще раз взглянул в бегающие черные глазки главаря банды и заявил, что освободит того, как только они окажутся вблизи замка. Напоследок юноша предупредил Куна, что будет держать оружие наготове и при малейшем намеке на то, что он собирается их выдать, рука его не дрогнет, чтобы лишить злодея жизни.
"Этот мерзавец, конечно, все равно предаст нас при первой же возможности, если ему это будет выгодно, - мрачно подумал Луций, -Но будем надеяться , что такой ситуации не возникнет".
После этого молодой человек вскочил на Инцитата и отправился на лесную дорогу, чтобы перехватить там разбойника, который вот-вот должен прибыть в лагерь с известием из окрестностей замка.
Тот не заставил себя долго ждать. Заслышав конский топот, Луций поскакал навстречу мчащемуся во весь опор наезднику. Наемник был опытным воином и, увидев рыцаря в полном боевом облачении, сразу все понял. Бежать он не пытался, поскольку прекрасно понимал, что обычной лошади невозможно тягаться в скорости с рыцарским конем. Поэтому боец остановился, слез седла, разоружился и сдался без боя. После того, как пленный был отконвоирован рыцарем в лагерь, он был связан и помещен в ту же повозку, где находились другие члены шайки.
Вскоре весь отряд выдвинулся в окрестности замка Эйвонкаст, где они и расположились в близлежащем лесу. Луций и Терций к этому моменту уже переоделись в более или менее подходящие им по размеру трофейные доспехи и выбрали мечи себе по руке. Качество брони и вооружения , разумеется, оставляло желать лучшего, но ничего другого к сожалению не было. Аурелия пристроила под отворотом жакета на груди небольшой кинжал. Главк вручил Мише запасную рясу и тот быстренько надел ее сверху, закатав штанины джинсов и подпоясавшись обрывком веревки. Правда когда-то белые, а теперь испачканные рыжей грязью китайские кроссовки на ногах Михаила выглядели несколько странно в сравнении с той грубой самодельной обувью, которую обычно носили представители церкви в этом мире. Но Главк, оглядев его, только махнул рукой, мол сойдет и так. Куна развязали, вернули ему доспехи и оружие
И вот, наконец , вся их процессия отправилась по дороге в замок до которого было не больше полумили. Впереди Главк и Миша за ними Терций с Аурелией, а позади Луций и Кун.
10. Дубуния. Замок Эйвонкаст.
Они приближались к воротам замка Эйвонкаст. Только увидев вблизи серую громаду стен этой крепости, Миша до конца осознал в какое именно махровое средневековье он все-таки попал. До этого время от времени ему иногда начинало казаться, что он участвует в съемках какого-то исторического фильма или в реконструкции давно минувших событий. Умом он понимал, что находится в другом мире, но все эти рыцари в железе, кони, воины с арбалетами и копьями создавали некую иллюзию того, что все это какой-то маскарад и бутафория. Даже трупы в лагере казались просто притворяющимися мертвыми статистами, измазанными краской вместо крови. Кажется, что вот сейчас из кустов выйдет человек с мегафоном, объявит о завершении съемок и поблагодарит массовку за добросовестный труд. Даже когда он настаивал на своем участии в операции по освобождению отца Аурелии, то все это представлялось ему некой игрой, квестом который надо пройти в приятной компании. Однако теперь один лишь вид возведенных из огромных гранитных блоков стен и башен возвышающегося на холме у реки Эйвон замка как-то сразу вернули его в реальность. Они шли с Главком впереди всех, а его с каждым шагом по направлению к распахнутым воротам крепости вдруг начал затоплять леденящий ужас, а все внутренности в животе свело в тугой комок сильнейшим спазмом. Миша с отчаянием понял, что вот сейчас они возможно идут навстречу своей гибели. Однако он продолжал двигаться вперед , стараясь не отставать за размеренно шагающим Главком.
"Какой я все-таки слабак, - подумал, пытаясь мысленно себя успокоить, Михаил,- Ведь мне там даже делать ничего не придется. Луций и Терций прекрасные бойцы, они сами прекрасно справятся со всеми врагами". Думая об этом, юноша на ходу украдкой ощупал боевой нож в ножнах, который он выбрал среди трофеев и втайне пристроил на поясном ремне джинсов. Наличие хоть такого, пусть и достаточно скромного по здешним меркам, но все-таки оружия несколько приободрило его и он почувствовал себя более уверенно.
Наконец они достигли входа в замок, который был расположен в надвратной башне. При этом проход через башню не был прямым, а поворачивал сначала направо и только потом вновь шел прямо, выводя на небольшую площадь перед донжоном. Благодаря такой планировке, штурмующие замок через ворота враги сначала оказывались перед сплошной стеной с рядом узких бойниц на высоте в полтора человеческих роста, откуда защитники могли их обстреливать. Кроме полностью металлических ворот, вход в замок защищала массивная решетка из стальных прутьев почти в руку толщиной, которая находилась примерно посередине прохода. Сейчас решетка была поднята вверх и зафиксирована в специальном пазу в потолке.
Миша вместе с Главком уже почти дошли до поворота, как позади послышался какой-то грохот и пронзительный душераздирающий вопль. Юноша обернулся и увидел, что тяжелая решетка упала вниз и два ее заостренных снизу прута пробили пластинчатый доспех и вонзились в тело главаря шайки. Проткнутый остриями решетки Кун бился в предсмертных конвульсиях и хрипел, брызгая кровью. Все участники процессии растерянно застыли на месте, не зная что предпринять. Шедший последним и оказавшийся отрезанным от своих спутников решеткой Луций пришел в себя первым. Он что-то крикнул и стал лихорадочно стаскивать с себя доспехи, расстегивая ремни на боку. Тело разбойничьего лидера не дало решетке полностью перегородить проход и снизу оставалось немного места, чтобы худенький юный рыцарь мог попробовать там протиснуться, если избавится от лат. Следующей очнулась Аурелия и, подскочив к умирающему и уже затихшему Куну, вытащила из его ножен меч. Она развернулась и хлопнула Терция по плечу. Тот тоже обнажил оружие и они вместе побежали по проходу внутрь замка. Следом помчался Главк, а Миша устремился за ним. Все явно пошло не по плану. Разбойники в замке что-то заподозрили и попытались их разделить. Частично им это удалось. Однако к счастью под удар решетки попал не Луций или Терций, а один из разбойников, поэтому шансы на успех у них были. Когда они еще бежали по проходу в башне наверху раздался чей-то истошный крик. Видимо один из бандитов, карауливший в надвратной башне и опустивший решетку, решил известить Юния и его охранников о случившемся. Поэтому, когда они выскочили во внутренний двор перед донжоном никакой внезапности не получилось и разбойники уже были готовы к их встрече. Едва их завидев, двое бойцов сразу кинулись с обнаженными мечами на Терция, отрезав оруженосца от Аурелии, и начали, поочередно нападая, теснить его к стене. Элбан, стоя позади Публия Брюнора и прижав к его шее обнаженный кинжал в правой руке, что-то громко крикнул угрожающим голосом. Услышав это Аурелия сразу же остановилась, рука ее с мечом бессильно опустилась вниз. Главк застыл на месте, явно не зная, что можно сделать, чтобы помочь свои спутникам. Еще один разбойник уже выскочил из выходящего прямо на стену бокового выхода в надвратной башне и теперь спешил на помощь к своим, мчась по специальной крытой галерее, которая проходила по самому верху стены, по направлению к лестнице, по которой можно было спуститься вниз. Луция пока не было видно. Ситуация складывалась пока не в их пользу , и Миша решил действовать. На него в этот момент никто не обращал особого внимания. Воспользовавшись этим, юноша закричал в притворном ужасе и, обхватив голову руками, помчался к входу в донжон, обегая по кругу стоявших посреди площади Юния и Брюнора. Элбан лишь злобно покосился на него, сжав в меч в левой руке и не отнимая кинжала в правой от шеи хозяина замка, но ничего предпринимать не стал, сочтя, что безоружный священник не представляет для него угрозы. Терций в этот момент, вертясь ужом и постоянно отступая, с трудом отбивался от двоих охранников, наседавших на него с двух сторон и пытавшихся взять его в клещи.
Оказавшись за спиной у Юния, Миша задрал рясу, выхватил нож из ножен на поясе и кинулся к нанимателю разбойников. Юноша был человеком сугубо мирным и никогда не поднимал руку на людей. Даже в драках со сверстниками ему не доводилось участвовать. Но тут внезапно какая-то яростная отвага охватила его, и он попытался ударить Элбана ножом в спину, целя под левую лопатку. Однако того спасло от неминуемой смерти только какое-то звериное чутье, ибо расслышать шаги юноши в мягких кроссовках за спиной никто бы не смог. В последний момент негодяй убрал кинжал от шеи Публия и повернулся боком, в результате чего нож Михаила вонзился ему только в правое плечо. Юний вскрикнул и выронил кинжал. Старый центурион среагировал мгновенно и , почувствовав, что его противник убрал от шеи грозящее смертью острие, прыгнул вперед, уходя из-под удара. Увидевшая это Аурелия подняла меч и бросилась к Юнию, поскольку тот, кривясь от боли в раненом плече, уже пытался достать Мишу в длинном выпаде мечом. Михаил, увидев, что противник только ранен, уклонился от его выпада и опрометью кинулся бежать в сторону надвратной башни. К этому моменту Терций был уже ранен в ногу и прижатый к стене из последних сил отражал сыпавшиеся на него удары бойцов. Тут из ворот, наконец, показался по пояс голый и покрытый ссадинами Луций, которому явно только ценой неимоверных усилий удалось протиснуться под решеткой. Рыцарь сразу же подскочил к наседавшим на его оруженосца воинам и с ходу вонзил острие своего меча прямо в сонную артерию крайнему из них, попав в щель между шлемом и стальным хауберком, защищавшим шею, и тот рухнул навзничь, заливаясь кровью. Второй боец закрылся от рубящего удара Луция своим клинком, но в тот же миг Терций нанес ему длинным выпадом смертельный удар кончиком меча прямо в прорезь кирасы под мышкой слева, когда тот открылся. Еще один воин в этот миг как раз сбежал вниз со стены и кинулся на помощь Юнию. Тот, несмотря на то, что сражаться мог только левой рукой, довольно успешно отразил все удары мечом со стороны Аурелии, нагло улыбаясь ей в лицо. Полуторный меч Куна был слишком тяжел для девичьих рук и она никак не могла достать им негодяя. Публий подхватил с земли оброненный Элбаном кинжал и хотел броситься на выручку дочери. Однако в этот момент увидел спешащего к месту схватки еще одного разбойника и рванул ему наперерез. Боец был с тяжелым мечом и в добротном пластинчатом доспехе поверх кольчуги, в Брюнор без брони и с одним кинжалом. Однако выучки старому солдату было не занимать. Увернувшись от рубящего удара разбойника, Публий натренированным движением скользнул, обтекая противника справа и кольнул его кинжалом под юбку из металлических пластин. Воин сбился с шага и удивленно посмотрел себе под ноги. Увидев ручеек струящейся из бедренной артерии крови, он осел на землю и меч его со звоном выпал из ослабевшей руки. В этот момент Юний изловчился и удачным ударом выбил клинок из рук Аурелии. Девушка в растерянности отступила назад, не зная, что ей предпринять. Публий в этот момент находился далеко от места их схватки и, увидев, что Аурелия обезоружена, лишь в бессилии скрежетнул зубами. Луций, заметив, что девушка в опасности, изо всех сил рванулся к ней на помощь. Элбан глянул вокруг, чтобы оценить обстановку. Поняв, что бой проигран, Юний, осознал, что обречён. Он оскалил зубы и беспощадно рубанул девушку поперек груди, решив забрать хотя бы ее жизнь. Старый центурион в отчаянии охнул. Однако вместо привычного звука врубающегося в тело клинка послышался лишь звон удара металла о металл. Кинжал, укрытый на груди Аурелии, защитил ее от острого лезвия, позволив избежать немедленной смерти. Неудавшийся жених что-то прошипел, негодуя, и замахнулся мечом еще раз, намереваясь на этот раз не допустить промаха и добиться задуманного. Однако в это мгновение в его сторону рыбкой прыгнул Луций. Будучи еще в падении, рыцарь перерубил клинком Элбану шейные позвонки и тот рухнул безвольной тряпичной куклой, тут же подплывая в луже крови. Луций проехался спиной и боком по неровной брусчатке площади, разодравшей ему кожу, ругаясь и шипя от боли.
Миша так стремившийся к выходу из замка наконец остановился, сообразив, что выход из замка все равно перекрыт решеткой. Когда он обернулся, все было кончено. Все бандиты были мертвы. Публий уже сжимал в объятьях еще плачущую, но уже счастливо улыбающуюся сквозь слезы Аурелию. Главк перевязывал ногу Терцию, который довольно щерился, гордый собой. Луций сидел на брусчатке, поводя плечами и морщась от боли в ссадинах, которыми теперь был покрыт весь его торс.
Тут Михаил вспомнил про Тину. Его охватила тревога за спутницу и снова захотелось немедленно помчаться ей на выручку. "Надо дождаться вечера и тогда все решится",- попытался успокоить он себя, но волнение не унималось. Какое-то нехорошее предчувствие томило его, словно он упустил что-то важное, но сейчас все равно ничего нельзя было сделать, чтобы перестать беспокоиться.
Примечания:
1. Тенторий (лат. tentorium) - походная палатка, шатер в армии Древнего Рима.
2. На Магмелле применяется древнеримский способ деления суток на часы. Древние римляне делили сутки на 24 часа. Однако сами часы не были постоянными величинами: 12 часов распределялись от рассвета до заката, и ещё 12 - ночью. Из-за меняющейся продолжительности светового дня один римский час в светлое время суток летом достигал 75 минут, а зимой сокращался до 45 минут.
3. Вигилы-в древнем Риме лица, осуществлявшие тушение пожаров и охрану порядка по ночам, в Магмелле данные лица исполняют в основном полицейские функции, следят за порядком и расследуют преступления.