Орлов Михаил Викторович : другие произведения.

О "пропаданцах" и спасателях

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В общем-то, сам я никакого отношения к МЧС не имею. Просто у меня есть собака. И жена, которая усиленно тренирует собаку на поисково-спасательные работы. Волонтерский отряд, в котором имеют честь состоять моя длинноногая и мой лохматый, частенько интересовался у меня, как теряются люди в геологических экспедициях. Я рассказал одну историю, другую, а в результате сформировалась целая серия о потерявшихся людях.
   В общем-то, сам я никакого отношения к МЧС не имею. Просто у меня есть собака. И жена, которая усиленно тренирует собаку на поисково-спасательные работы. Волонтерский отряд, в котором имеют честь состоять моя длинноногая и мой лохматый, частенько интересовались у меня, как теряются люди в геологических экспедициях. Я рассказал одну историю, другую, а в результате сформировалась целая серия о потерявшихся людях.
  
   Для начала перейдём на личности.
  
   Надо представлять себе примерный портрет геологического "пропаданца", он сильно отличается от знакомых вам объектов поиска. В геологических партиях не бывает инфарктных старушек, радикулитных старичков, а так же домашних мальчиков и девочек с большими розовыми очками на глазах. А если такие и попадаются, то они сидят в лагере, в маршруты не ходят, и, следовательно, не могут потеряться (хотя уникальные исключения бывают).
  
   Обычно в поле (так называют геологи экспедиции) вкалывают 2 вида людей (извините за фашизм): ИТР и рабочие.
  
   ИТР - геологи, геофизики, геодезисты, они, как правило, хорошо подготовлены, всегда имеют с собой компас и/или GPS, наизусть помнят топокарту района работ, правила ТБ, соответственно теряются крайне редко. Самое частое ЧП - перелом ноги из-за спотыкача или проваливания в яму. В таких случаях рабочий оказывает первую помощь, следуя указаниями пострадавшего (ходят парами геолог-рабочий, геолог обычно знает основы первой помощи, рабочий - ни хрена), а потом тащит своё начальство на горбу или бежит за помощью. Ну, или наоборот - геолог тащит рабочего... Отдельная история - одиночные маршруты. Они категорически запрещены, но практически все геологи в них иногда ходят, сам ходил, в том числе и в многодневные. Маршрут такого отморозка известен в лагере (оговаривается заранее), так что люди знают, где примерно искать, если экстримал не вернётся к оговоренному сроку.
  
   Рабочие - основной фактор риска в геологических партиях. Они бывают 3-х видов.
  
  1. Бичи и лагерные сидельцы. Обычно это потрепанные суровые дядьки в возрасте от сорока до шестидесяти (причем из своих 60-ти 20 они провели за решеткой). Умеют всё, пальцы не гнут, работают идеально и выполняют все правила ТБ. Такие обычно не теряются. А если и теряются, то никто особо не парится (как и они сами) - как потерялся, так и найдется.
  
  2. Студенты-практиканты. Тяжелый случай. Как правило, это те самые девочки и мальчики с розовыми очками. Ничего не знают, ничего не умеют, но, по крайней мере, подчиняются беспрекословно. Иногда теряются по-дурости. Я сам таким был практикантом когда-то, но мне повезло больше других - к моменту выезда в своё первое поле я был КМС по спортивному ориентированию, так что потеряться мне не грозило.
  
  3. "Набранные по объявлению". Это лютый 3,14здец... Обычно это местная молодежь, набранная от отчаяния и нехватки рабочих рук. Знаний и умений ноль, инструктаж по ТБ не слушают принципиально, за то гонору и понтов - выше Эвереста. Они 3,14здятся, увольняются и теряются. Бесконечный источник проблем.
  
   Подводим итог: классический "потеряшка" в геологии - это достаточно молодой здоровый рас3,14здяй, который не будет сидеть под кустом в ожидании спасателей, а будет наворачивать десятки километров по тайге в попытках выбраться самостоятельно, и в итоге зайдет в полные ебеня.
  
   Главное отличие "дальних мест" от Москвы и ближнего замкадья - немерянные площади и расстояния. Если вдруг кто-то потерялся, то площадь поиска в первый день составляет 100 квадратных километров. Это квадрат 10 на 10 км. За центр этого квадрата условно принимается место (примерное), где терпила свернул с верного пути и пошел "налево". Так же условно принимается, что человек по тайге за день проходит примерно 10 км. Но он мог пойти в любую сторону, поэтому и принимается такая площадь. Нет, конечно, за день можно прошарашить и 20 км, и 30, если хватает здоровья и идти по прямой. Но те, кто умеет ходить в тайге или тундре по прямой, обычно не теряются. Среднестатический юзер в лесу выписывает умопомрочительные зигзуги, восьмерки и спирали. Даже если хватает ума идти по солнцу, то забывают, что солнце тоже двигается. Так что 10 км как итоговое расстояние в первый день - вполне зачетный результат, доступный не каждому. Отсюда и требования по поиску.
  На второй день площадь поиска составляет 400 квадратных километров (20 на 20), на третий - 900, то есть с каждым днём увеличивается в геометрической прогрессии. Никакая поисковая собака забегать такую площадь физически не может, ну а следовых собак даже в Нерезиновой (Москве) не так уж много, что уж говорить о глуши пропащей... Так что ходят люди. Ведётся прочесывание цепью, зигзугом, этих самых 100 квадратных километров. Идут, орут, ломятся через буреломы и лезут по скальникам, заглядывают в каждую долбаную яму.
  
   Это развлечение длиться 2 дня, если не нашли - дальнейшее прочесывание бессмысленно. Дальнейший поиск идет двумя способами: вертолеты и мобильные поисковые отряды.
  
   Вертушки залётывают реки, мари и вырубки, то есть те площади, где зелёнка не скрывает потеряшку, ну а мобильные отряды ходят по берегам рек и ручьев. Есть такое правило для заблудившихся - если вышел на какую-нибудь водную артерию - иди вниз по течению. Это рассказывают всем на вводном инструктаже, но не все это помнят... В любом случае пить все хотят, поэтому поиск по ручьям и рекам наиболее эффективен.
  
   Поиски с земли и с воздуха длятся дней 7-10. Если не нашли - все встают и выпивают не чокаясь...
  
  Несколько историй из жизни
  
  1999 год, Якутия.
  
   Героя повествования зовут Алексей Федотов, студенческая кличка - Федот. Эх, когда мы были молодыми... Стоп, увлёкся.
  
   Так вот, в студенческие годы мы на практики нанимались кондотьерами (сезонными геологами) в северные экспедиции. Это был реальный способ подзаработать и чему-то научиться. Полевой сезон длиться гораздо дольше, чем любая практика и на занятия в институт мы выходили только в ноябре, но преподаватели прекрасно понимали, что практический опыт дает больше любых лекций и закрывали глаза на 2 месяца прогула. Вои и в тот год мы целой компанией прилетели в Амакинскую геологоразведочную экспедицию (АмГРЭ).
  
   Оформились, и нас разбили по отрядам. Стандартный отряд в АмГРЭ - 4 человека, 2 геолога и 2 рабочих, их закидывают вертолётом хрен знает куда и, улетая, машут ручкой. На 3-4 месяца отряд полностью оторван от цивилизации, только радиосвязь с базой утром и вечером. Но есть и нестандартные отряды, состоящие всего из 2-х человек - геолог и рабочий. Именно в такой отряд и попал Лёша Федотов.
  
   Надо сказать, что Федот отнюдь не был зеленым чайником. Это было его второе поле, а первое он провёл там же, в АмГРЭ, примерно в тех же местах и с тем же геологом, Вадимом (фамилию не помню). В общем опыт был, маршрутная пара вроде сработанная еще с прошлого года, ну начальство и решило отправить их вдвоем. Как выяснилось - зря...
  
  Есть в психологии такой термин - "кабинная лихорадка". Когда несколько человек долгое время заперты вместе и всякая связь с цивилизацией отсутствует, начинает ехать крыша, и уезжает вполне так серьёзно. Ну сами представьте - каждый день ты видишь одни и те же морды, слышишь одни и те же голоса... Через пару месяцев ты уже люто ненавидишь тех, кого еще недавно считал друзьями. А если изначально были какие-то трения - вообще жопа. Психологическая несовместимость, наложенная на тяжелые условия полевой жизни , частенько приводит к страшным результатам.
  
   Вадим и Федот еще с предыдущего года считали себя друзьями и думали что они вполне сработанная притёртая рабочая пара. Несовместимость - да ну нафиг! Вот только не учли, что в прошлом году они входили в отряд из шести человек, да и работали всего 2 месяца. А сейчас их забросили вдвоём в глухую задницу на 4 месяца.
  
   В защиту Федота надо сказать, что крыша в первую очередь начала ехать у Вадима. Началось всё с мелких придирок к молодому рабочему. Строго говоря, рабочий в северных экспедициях это тот же раб. Он рубит дрова, топит печь, готовит еду, моет посуду... И копит злобу.
  
   В одно далеко не прекрасное утро, в самом конце сезона, Вадим потребовал себе омлет в постель, то есть на нары. Федот выполз из палатки, развёл костёр, разбодяжил яичный порошок. Видимо в процессе этих нехитрых действий и произошел срыв планки. Лёша принёс шкворчащую сковородку с омлетом в палатку и аккуратно выложил омлет в миску Вадима. А затем выплеснул кипящее масло Вадиму в глаза, и охерачил его по голове сковородкой. Федот вообще никак не Шварцнегер, но многомесячная работа на свежем воздухе весьма способствует мышечному тонусу, так что Вадим с удара выпал в нокаут надолго.
  
   От дела рук своих Федот реально охренел. Вид лежащего без сознания Вадима резко вернул уехавшую крышу на место, но было уже поздно. Надо что-то делать, но что? Вадик очнётся - убьет нахрен, ну если совсем не убьет, то отмудохает капитально, тут уж к гадалке не ходи. Федот натянул сапоги, схватил нож и коробок спичек (хоть на это ума хватило) и рванул в бега.
  
   В тех краях бежать в принципе некуда, до ближайшего поселка 300 километров, и асфальтированных беговых дорожек в ближайшее тысячелетие не предвидится. Но всего в 20-и километрах вниз по реке стоял другой отряд нашей партии, и Федот знал об этом. Кстати, у начальника того отряда была очень примечательная фамилия - Отченаш. Хрен забудешь...
  
   Федот хотел добраться до того отряда и попросить "политического убежища". Сентябрь на дворе, конец сезона, отряды ждут эвакуации. Недельку всего прождать осталось, а там вывезут на материк. Ну а в поселке можно будет как-то разрулить ситуацию, в любом случае там люди, милиция, злой Вадим уже не сможет просто зарезать несчастного Федота и прикопать под кустом.
  
   Федот дёрнул трусцой по берегу. Километра через три он остановился передохнуть, и за одно попытался припомнить карту. В тех краях местность равнинная и река очень сильно меандрирует. Если по-простому - виляет. До лагеря Отченаша 20 километров по берегу, а река там делает петлю, так что если фигачить по прямой - всего километров 8 получается. Федот вспомнил карту, прикинул расклады и рванул напрямую.
  Разумеется, Федот потерялся. Никогда не пробуйте срезать дорогу без компаса или навигатора, особенно по лишенной ориентиров местности и в пасмурный день. Это занятие для суицидников. Видимо, паника и душевный раздрай у Федота были такие, что этот идиотизм показался ему вполне разумным.
  Первый тревожный звонок раздался часа через три. Исходя из скорости движения, Лёша уже минимум как полчаса назад должен был выйти к реке и лагерю Отченаша. Федот почесал взмыленный затылок и решил найти по крайней мере реку, остальное приложиться. Ещё час ходьбы - никакой реки. Вот тут уже началась паника, хорошо описанная в умных книжках по экстремальной психологии: метания из стороны в сторону, попытки залезть на худосочную лиственницу аж в 2 метра высотой, рваньё волос на голове и заднице... Через некоторое время Федот выдохся и слегка успокоился, но умных мыслей это не добавило. Он просто обреченно попёр куда глаза глядят, в надежде на чудо.
  
   Чуда не произошло, за то через некоторое время на его пути попался ручей. Федот напился и попытался припомнить инструктажи по ТБ. Вроде как советовали идти вниз по течению. Что ж, логично, наверняка этот ручей впадает в вожделенную реку. Окрылённый потерянец рванул вниз по ручью, и еще через час вышел на реку. Алилуйя!!!
  
   Федот подпрыгивал от счастья и был абсолютно уверен, что теперь всё будет хорошо. Увы, рано радовался.
   Дело в том, что в процессе своих метаний он перемахнул водораздел и оказался в долине совсем другой реки. В условиях равнинной местности термин "водораздел" относится скорее не к рельефу, а к гидрологии, его не заметишь, но сути это не меняет - река была другая. И Федот попёр по ней. Он пёр по ней два с половиной дня, ночуя на земле у костерка, и добился таких хороших результатов, что даже вышел из зоны первичного вертолётного поиска. На третий день ему сказочно повезло: Федот наткнулся на старую заброшенную буровую. В очередной раз включились мозги и было принято решение остаться здесь на ПМЖ. В наличии имелось: подгнивший деревянный настил, протекающий балок, кучка гнилых матрасов, десяток ржавых пустых бочек из-под солярки и (вот оно - чудо!) одна наполовину полная. По еде - грибы и прихваченные морозом ягоды. Отличная фазенда!
  
   А в экспедиции в это время шла настоящая дискотека, но началась она далеко не сразу. Вадим, очнувшись, долго матерился, промывал залитые маслом глаза и прикладывал к башке холодный компресс. Никакого особого беспокойства он не испытывал - ну вые...ся придурок и свалил с глаз подальше... Так куда он денется с подводной лодки? К вечеру вернётся, а уж там разберёмся, чьи в лесу шишки! Вадим обдумывал кары и репрессии, а если о чем и сожалел, так это о том, что в состав снаряжения отряда не входят дыба и газовая камера.
  
   На вечерней связи о Федоте не было сказано ни слова, но с наступлением темноты Вадим начал беспокоится, а к утру уже реально подсел на измену. Утром Вадик связался с Отченашем и выяснил, что Лёха там не появлялся. Решили провести совместный поиск по реке, двигаясь навстречу друг другу. На базу о ЧП не доложили, а ну как обойдётся?
  
   Не обошлось. Поиск по реке и прилегающей территории ничего не дал, что не удивительно. У Отченаша 4 человека, плюс сам Вадим: на такую площадь - капля в море. Скрепя сердце и матерясь сквозь зубы пришлось докладываться в экспедицию и бить SOS на всю Якутию. К этому моменту прошло уже двое суток Федотовой робинзонады Подняли вертолёты и началась мегаспасательная операция.
  
   Тут есть еще один момент. Всю эту неделю вертушки должны были вывозить из поля отряды. Конец сезона, пошел снег, врезали морозы, а главное, у отрядов кончилась еда. Обычно жратва берётся с запасом, но эвакуация должна была по плану пройти ещё неделю назад, вот только погода была нелётная. Мужики доедали последнюю банку тушенки на четверых и ждали борта, молились на погоду. Федот умудрился рвануть в бега в первый более-менее летный день, падла.
  
   Разумеется, всю авиацию бросили на поиски, а отряды остались сосать лапу. Самое обидное - в реках рыбы полно, лови, жри, радуйся... Но время для рыбалки чертовски неудобное - на мелководье забереги, а по руслу прёт шуга, ни сеть не поставить, ни блесну закинуть... Так что сами понимаете, даже мы, Федотовы однокурсники, никакого сочувствия к нему не испытывали, только злость на идиота.
  
   С воздуха искали 6 дней. Ну и плюс 2 первых, 8 получается. Федот тихо медитировал у рукотворного камина, кустарно сооруженного из пустой бочки (как негр в Гарлеме), когда услышал летящий вертолёт. К его чести надо сказать, что среагировал быстро и грамотно: вывернул бочку с солярой на помост и бросил спичку. Уж такой костёр с воздуха по-любому заметишь. Спасли...
  
  А дальше Федота начали дрючить так, что он пожалел, что не загнулся в лесотундре. Руководство АмГРЭ для начала сказало ему много добрых нежных слов, а затем выкатило нехилый штраф за нарушение правил ТБ и срыв плана работ. Этот штраф примерно равнялся его зарплате за сезон. Хорошо хоть, что не заставили оплачивать полётное время 3-х вертушек за 6 дней, это бы и его дети ещё выплачивали. Авиабилет в Москву ему тоже не оплатили, пришлось лететь за свой счет, мать высылала Федоту деньги почтовым переводом. Ну и мы, если честно, не проявили сочувствия. Каждый, кто во время поисков сидел в поле без крошки еды, считал своим долгом дать Федоту по морде: "Пару дней ещё потерпеть не мог? Говоришь, тяжело было? А другим, бля, легко? Н-на-а в рыло!". К стати, Вадиму пару зубов мы тоже выбили, за беспредел.
  
  На мой взгляд, это проишествие просто сломало жизнь Федоту, разделило на две половинки: на "до" и "после". "После" пошло просто сплошной черной полосой. По возвращении в Москву его хорошо продрючили в институте, что не удивительно. Официальная бумага из АмГРЭ лежала на столе у ректора, и суть её была проста: "Зачем вы посылаете сюда таких мудаков? Мы думали, что ваш институт готовит хорошие кадры...". Федот взял академический отпуск, поправить подорванное здоровье, а на самом деле, что бы переждать кипящие страсти. И через месяц его сбила машина. Сложный перелом бедра, 3 месяца по больницам, всю жизнь с палочкой. В общем, в институт он так и не вернулся, и что с ним теперь я не знаю.
  
  Когда я сидел в обледеневшей палатке без еды - Федота ненавидел. В последующие годы испытывал некоторое презрение, как к образцу непрофессионализма и идиотизма. Сейчас не знаю, наверно жалею. Впрочем, по прошествии 15-ти лет жалеть легко...
  
  Вывод: НЕ ТЕРЯЙТЕСЬ!
  
  
  2001 год, Центральное Присаянье.
  
   Краткое описание персоналий и местности:
  Нижнеудинский район Иркутской области, река Бирюса.
  Поисково-оценочные работы на уран.
  Работы проводит "Сосновгеология", место базирования - Иркутск.
  
   Эта геологическая партия сильно отличается от тех, что я описывал раньше. Что и не удивительно, совершенно другой вид работ. Там не было маленьких отрядов, палаток и вертолётов, а была партия в два с половиной десятка рыл, два уазика-буханки и урал-вахтовка. А вместо палаток - кондовые избы с русскими печами.
  
   Километрах эдак в 70-80-ти на запад от славного города Нижнеудинска протекает не менее славная река Бирюса. Славная она в основном тем, что её именем называют холодильники. А на берегу Бирюсы стоит заброшенный поселок Кедровый. Когда-то это был реальный оплот цивилизации. Сами посудите: своя дизель-электростанция, школа... А главное - мост через собственно Бирюсу. Воистину, этот мост монументален и легендарен! Я как-то не разбираюсь в мостостроении, но от местных жителей слышал байку, что в СССР мостов по этому проекту было построено всего 5.
  В описываемый момент времени (да и сейчас) от Кедрового почти ничего не осталось. Большая часть посёлка превратилась в руины, но несколько домов ещё остались вполне живыми, а главное, в Кедровом ещё есть один житель. Это местный егерь. Нельзя сказать, что он бичует на развалинах, скорее наоборот, хозяйство весьма справное. Добротная жилая изба, сараи, огородик, курицы бегают (когда я туда приезжал в 2006-м ещё и конь был). Егерь там торчит круглогодично, а его семья проживает в Нижнеудинске, но по выходным и на праздники приезжает в Кедровый. А дети в каникулы только там и торчат. Дача, в общем.
  
   Кроме егерьского хозяйства там сохранилось пара больших изб (в том числе и бывшая школа), которые используют геологи уже хрен знает сколько лет.
  
   Как я уже писал, народу в тот год в Кедровом было много. Фактически, партия состояла из 3-х отрядов: геологи, геофизики и топографы.
  
   На таких работах сезон открывают топографы, их задача - разбить площадь на профиля и расставить по профилям пикеты. Профиль - прямая линия, идущая через всю площадь работ. Главное, чтобы он был виден, и ни какой мудак на этом профиле не заблудился. Там, где высокий лес без подлеска, на деревьях делаются затесы, в кустах и буреломах прорубаются просеки, а на болотах и скальниках ставятся вешки. Через каждые 50 метров по профилю размечаются пикеты, это хорошо заметные вешки с написанным номером профиля и номером собственно пикета. Такие профиля идут параллельно друг другу через каждые 100 метров, ну а перпендикулярно идут магистрали (через 500 метров, но это уже вообще автобаны). Таким образом, площадь работ размечается как школьная тетрадка в клеточку, и на геологической фене это всё называется поисковой топосетью.
  
   Обычно для таких работ хватает двух-трех топографов, но на них приходится целая толпа рабочих. Сами представьте: топает по тайге топограф с буссолью, а в след за ним несколько работяг с топорами и тесаками марки "сдохни от зависти Рэмбо", чтобы просеку рубить. Встречные грибники и ягодники обычно сильно пугаются и разбегаются...
  
   Когда разбивка топосети заканчивается, топографы-ИТР разъезжаются по домам, к блекджеку и шлюхам, а их рабочие переходят в подчинение геофизикам и геологам. И те и другие топают по профилям, только геофизики делают на пикетах замеры, а геологи отбирают пробы, и все, конечно, используют рабочих. Вот к таким "переходным" рабочим и относился герой этого повествования.
  
   В тех краях работы вести довольно сложно, вернее, сложно их начать. Центральное Присаянье - одна из жемчужин Сибири, сплошной заповедник, и геологи там воспринимаются как слон в посудной лавке. Проект утверждён, агенство по недропользованию всё согласовало с администрацией Иркутской области, но как насчёт Нижнеудинского района? Нужно много бумажек, подписей и печатей от местных властей, и эта вся байда сваливается на начальника партии. Ему приходится много бегать начиная ещё с зимы, что весьма не удобно. Прикиньте, мужик живёт в Иркутске, а согласовывать и подписывать надо в Нижнеудинске, а это почти восемь часов на поезде, не хрен собачий. И тут произошло чудо. Одна дама, занимающая далеко не самый последний пост в нижнеудинской администрации, предложила помочь быстро решить все организационные проблемы. Думаете за деньги? Хрен. Её условие было странным - взять в партию рабочим её двадцатипятилетнего сына.
  
   Разумеется, начальник партии сразу согласился. Его можно понять, бюрократия достанет любого, да и рабочие на дороге не валяются, не так уж много дураков, которые на три месяца продадут себя в рабство. Хотя, конечно, червячок сомнения был, было чувство какой-то подлянки...
  
   И подлянка действительно была. Просто в партии не было никого из Нижнеудинска, одни иркутчани, вот и не знал народ местных реалий. Парень этот был известен всему городу. Местный рас3,14здяй, пьянь и наркоман, завсегдатай городских кабаков (аж целых трёх), хотя подворотнями тоже не брезговал. Несмотря на свой недетский возраст, нигде не работал, лечиться не хотел, и позорил свою административную маму самим фактом своего существования. Вот мамаша и воспользовалась случаем пристроить сыночка на лечение. Водку с анашой на участке взять негде, а работать заставят. Видимо, геологическая партия воспринималась ей как бродячий аналог ЛТП (Боже, где я работаю!).
  
   Истина вскрылась довольно быстро. В первый день парень нажрался в умат. Это ничего, это нормально, заезд в поле всегда сопровождается беспредельным пьянством, разве что без блядства. На второй день он опять был шоколадней зайца, что очень странно, обычно у рабочих происходит лёгкая опохмелка заныкаными запасами, после чего они входят в рабочий режим. На третий день надо уже идти рубить профиль, но парень снова невменяем! Тут уже руководство партии забеспокоилось, и устроило глобальный шмон. Результаты были потрясающи - личные вещи у рабочего отсутствовали как таковые. Всё пространство рюкзака и баульника было заполнено фляжками, бутылками и канистрами. Чего там только не было: коньяк, вискарь, водка, самогон, спирт... Я сейчас это вспоминаю, и слюнями захлёбываюсь... Всё это богатство было реквизировано, а с воспитуемым была проведена разъяснительная беседа и сделано предупреждение с занесением в грудную клетку.
  
   Меры подействовали, и на следующий день парень вышел на работу. Удивительное дело - к концу дня он снова невменяем! Топограф, с которым он ходил, клялся и божился, что тот ничего не пил, да и не осталось у придурка ничего! Устроили ещё один шмон, на этот раз более тщательный, и поняли, почему этот небедный гламурный парень курил беламор, а не нормальные сигареты с фильтром. Тут, видимо, изначально сработала костность мышления. Борьба с пьянством в поле - традиция, возведенная в ранг исскуства, ибо пьют все и всегда. А вот подобной традиции борьбы с наркоманией никогда не существовало, по причине отсутствия прецедентов. Так что причину низкой результативности первого шмона можно понять: спички в рюкзаке - это естественное явление, предмет первой необходимости, и никому в партии даже в голову не пришло, что в коробках отнюдь не осиновые палочки с серой. Меня в тот момент на участке не было, но, судя по рассказам, набралось 2-3 стакана шмали. Разумеется, милицию никто не вызывал, просто дурь реквизировали и сделали ещё одно предупреждение в мягкой форме (это когда сломанных рёбер и фингалов не остаётся).
  
   И погнали Иванушку работать, ну и пошел он, а куда деваться?
  
   Работал он, конечно, далеко не по-стахановски. Ну а что вы хотите? Желания нет, руки-ноги не из того места растут, ну а мозги вообще хрен знает куда повёрнуты. Всё это проявляется в первую очередь даже не в работе, а просто в быту: и топор на ногу уронит, и голым задом в бане на раскаленную печку сядет, а уж кипящий чайник в руки вообще давать нельзя. В принципе, иногда попадаются такие люди, причем их раздолбайство и рукожопость никак не связаны с бухлом или наркотой, просто ошибка природы, но это явно не тот случай.
  
   После изъятия конопли и разъяснительной беседы, начальник партии связался с административной мамой и сообщил, что её сын твёрдо встал на путь исправления и сотрудничества с администрацией (нужна была срочно ещё одна бумажка от лесхоза). Но это он поспешил. На самом деле сын и не думал исправляться, а просто залёг на дно и искал пути решения проблемы (как он её видел). Решение нашлось довольно быстро - всем богата русская земля, в том числе и мухоморами. Собирай - суши - жри. Методика отработана поколениями, от древних шаманов до Кастанеды с Пелевиным. Наш герой и пошел по проторенному пути, только, после разъяснительных бесед, соблюдал некоторую осторожность - его сушилка располагалась в одной из разрушенных хижин в дальнем конце Кедрового. Парень явно сделал выводы и соблюдал полную секретность: даже закидывался совсем по чуть-чуть, чисто пару глюков словить. Ну а его постоянный легкий неадекват списывали на при3,14зднутость от рождения.
  
   Через какое-то время топографы свою работу полностью закончили и разъехались по домам, а нашего персонажа передали в подчинение геофизикам. Примерно в то время и обнаружилась мухоморосушильня. Все-таки до Штирлица нижнеудинскому торчку было далеко. Думаете, опять был скандал с воспитанием? Нет. Всем уже было плевать. Любого другого давно бы уже уволили, но тут - МАМА. Вожди рассудили так: Да и хрен с ним, пусть жрет, горбатого только могила исправит. На работу ходит, относительно вменяем, что еще надо? Лучше пусть дозированно жрет сухие мухоморы в посёлке, чем загнётся от передоза сырых на профиле. Информировать маму о провале исправительной системы не стали.
  
   Ну а парень продолжал работать, теперь уже на геофизиков.
  
   Кратко расскажу о сути этой работы, вдруг кому интересно?
  
  Главными для геофизического рабочего на электроразведке являются три артефакта: провод, электрод и лом. Геофизик с рабочим приходят на профиль увешанные целой кучей барахла: прибор, аккумулятор, бобина провода, электроды, лом и ещё бытовуха по-мелочи - кружки-котелок-чай-сахар-хлеб-тушенка... В сумме набирается не мало. Пришли на пикет, перекурили, и рабочий начинает долбить ломом ямку под электрод. В почвенно-растительный слой электрод можно загнать и пинком, но это абсолютно беспонтово, нужно мерять по коренным породам, и тут уже без лома никак. Продолбил, запихнул и надо двигаться дальше. Геофизик с прибором и аккумулятором остаётся на месте, а рабочий хватает второй электрод, лом и конец провода и чапает по профилю на 100 метров, до другого пикета. Там он снова долбит шпур (дырка в земле в диаметр лома и неопределённой глубины), суёт туда электрод, приматывает к нему провод и ждет реакции геофизика. Тот делает замер, и всё это барахло перетаскивается по профилю еще на 100 метров, где ситуация повторяется. Я несколько утрирую, но для непрофессионалов работа выглядит именно так.
  Связь с ушедшим на другой пикет рабочим осуществляется путем использования звуковых волн. То есть, надо поорать, желательно как можно громче. Практика показала, что наилучший результат дают вопли в матерном диапазоне.
  
   В тот день рабочий ушел на пикет. Геофизик выждал время, сделал замер и проорал кодовую фразу. Ответа не последовало. Он выждал ещё немного, и повторил фразу с использованием того самого диапазона. В ответ - тишина. Матерясь сквозь зубы (да и во всё горло тоже) геофизик поперся по профилю к следующему пикету, стараясь не спотыкаться о протянутый провод. По прибытии на место его ждал нешуточный шок: был пикет, был провод с электродом. Рабочего с ломом небыло.
  
   Геофизик поступил так, как и любой другой на его месте: начал орать, до хрипоты, до сорванного горла. Он орал много, от банального "ау!" до креативного "ёб твою мать!". Помимо ора он ещё и по окрестностям бегал, спиралью, отбегая метров на 100 от злосчастного пикета, то есть зацепил и соседние пикеты, и соседние профиля. Рабочий как сквозь землю провалился.
  
   Примерно через час горло было сорвано напрочь, и мужик рванул в Кедровый за помощью, оставив на профиле всё геофизическое барахло.
  
   Так уж получилось, что именно в этот злосчастный день я и приехал на участок. Самолёт Москва-Иркутск, восемь часов поездом до Нижнеудинска, и почти сотня километров на уазике до участка. Устал дико, хронический недосып и плюс сдвиг по фазе из-за смены часовых поясов. Думал - доберусь и отосплюсь как следует... Ага, щазз!
  
   Приехал, доложился начпартии о прибытии и потащил рюкзак к выделенному койко-месту. На пороге "штаба" меня буквально сбил какой-то взмыленный мужик в энцефалитке. Это и был тот самый геофизик, прибежавший с дурными новостями.
  
   Я только успел достать коврик и спальник и опробовать выделенные мне нары на крепость, как в комнату вошел начпартии.
  
  - Михаил Викторович, у нас ЧП - рабочий потерялся. Мы собираем отряд для прочесывания площади, людей не хватает, вы пойдёте?
  
  -Да,конечно...
  
   Строго говоря, местное начальство мне не указ. Они - субподрядчики, я - представитель министерства, то есть заказчика. Забить и плюнуть... Вот только было мне всего 24 года, и абстрактные законы совести и чести были для меня не пустым звуком. Потерялся - надо искать. Может и тебя кто найдёт, в своё время...
  
   В общем, сменил джинсы на робу, а кроссовки на болотники, покидал в маршрутный рюкзачек бинты и тушенку и по3,14здовал...
  
   Честно говоря, в тот день никто особо не напрягся. А чего париться? В какую сторону не пойди - наткнёшься на профиль или магистраль, ПОЛНОСТЬЮ заблудиться невозможно. Народ лез в вахтовку в полной уверенности, что терпила сидит на каком-нибудь из ближайших профилей в раздумьях "с какой стороны Кедровый". Прочешем соседние профиля, найдем урода, начистим рыло и домой, на нары! А завтра сто пудов будет выходной, а как иначе, после ЧП наверняка разборки будут!
  
   Примерно так народ и думал, но реальность оказалась несколько сложнее. Мы пробежались по всем соседним профилям, но потерявшегося рабочего так и не нашли. Опыт и статистика подсказывали: наверное парень сломал себе ногу где-то между профилями, а откликнуться на наши крики не может потому, что обессилил, или потерял сознание от болевого шока. В любом случае, уже темнеет и поиски надо прекращать, а то пострадавших значительно прибавиться.
  
   Все вернулись на базу, в Кедровый, рабочие завалились дрыхнуть, а ИТР засели форматировать себе мозг на счет дальнейших действий.
   Не смотря на всё форматирование, родить действительно умную мысль не получалось. При таких совещаниях рождается много идей, предложений, а всякий креатив просто прёт из всех щелей. Но когда отбрасывается бредовый мусор - остается гольная инструкция по технике безопасности. Даже последнему идиоту было ясно - надо прочесывать ВСЁ. И речь идет не только о межпрофильных интервалах. Собственно наша топосеть образовывала прямоугольник 3 на 5 километров и являлась частью более крупной площади, имеющей преимущественно природные границы. С одной стороны естественной границей являлась река Бирюса, со второй - приток Бирюсы, тоже не маленькая речка. С третьей стороны шла грунтовая дорога на Нижнеудинск, а с четвертой возвышалась гора Шангулеш. Получалась площадь примерно в 50 квадратных километров, за пределы которой потерявшийся всё равно не выйдет (как мы думали), и эта площадь требовала самого тщательного прочесывания.
  
   Утром люди поднимались и собирались как на войну. Молча вставали, мотали портянки, проверяли в рюкзаках сухпайки и аптечки. Народ в большинстве своем был опытный и понимал, что прогулка лёгкой не будет. Пришел егерь с тремя мужиками. К нему друзья приехали на рыбалку, и услышав о проишествии предложили свою помощь. Мы были только рады - дополнительные четыре человека это ещё 40 метров цепи. Административной маме уже сообщили о пропаже сына, молчать было невозможно. МЧС в Нижнеудинске небыло, но подкрепление мама прислала - два наряда ППС. Уж лучше бы прислала ОМОН, он хоть в берцах и камуфляже. Как ппсники будут топать по тайге в своей форме и лакированных ботинках мы представляли слабо.
  
   Погода, как на зло, выдалась откровенно хреновая. Туман, низкая облачность, дождик моросит. В такую погоду хороший хозяин собаку во двор не выгонет. Ну, на счет собак не знаю, но грибно-ягодные маньяки явно не перевелись на земле русской. Выдвигаясь "на позиции" мы встретили ещё три или четыре компании то ли ягодников, то ли грибников, то ли шишкобоев. Узнав в чем дело, эти мужики бросали свои короба и вливались в нашу цепь, не по приказу, не из-за денег, а просто по тому, что иначе нельзя. Просто по совести.
  
   В общем и целом нас набралось человек 30-35. Два десятка из партии (геологи, геофизики и рабочие), десяток добровольцев из рыбаков-грибников и несколько ппсников.
  Сформировали цепь, в которой каждый должен постоянно видеть своего правого и левого соседа (это 10-15 метров) и двинулись вперед. Самое шоколадное место у того, кто идет по профилю. Там натоптано и вырубленно, по сравнению с остальным лесом - просто автострада. Я шел на правом фланге, по пересеченке, а на профиль мы из соображений гуманности поставили сержанта ппсника. На счет гуманности это я конечно приврал, ментов там не любили, но куда ещё было его девать? Это мы в болотниках и штормовках, можем ломиться через мокрые кусты, ну а ему в своих ботиночках только одна дорога - по профилю.
  
   В каждом крае пересечёнка своя, со своими особенностями и за...бами. Где-то зыбучие пески, где-то сплошные джунгли с лианами. В тех краях по проходимости было три больших жопы: болотина, кустарник и курум.
  
   Болотина, она же марь. Сплошной ковёр мха, пружинящий под ногами. С каждым шагом ты проваливаешься по колено (в лучшем случае). Чтобы сделать шаг, надо изобразить из себя цаплю, поднять ногу чуть ли не до подбородка, а потом перенести вперед. Чем-то это похоже на ходьбу по глубокому снегу без лыж.
  
   Кустарник... Думаю, тут объяснять нечего. Остаётся только ломиться через него, как кабан через камыши. А когда идёт дождь и кустарник мокрый, вся лесная живность получит от вас мастер-класс по русскому нецензурному.
  
   Курум - жаргонное название элювиально-делювиального крупноглыбового развала. Лежат себе камушки от полуметра до двух метров. Некоторые лежат спокойно, а некоторые качаются. Ходьба по куруму - настоящее исскуство. Ты прыгаешь с камня на камень, и это похоже на русскую рулетку: валун на который ты прыгнул неподвижный или "живой"? Передвигаться по куруму можно лишь двумя способами: либо ползти на карачках, либо бежать и прыгать, положившись на свою интуицию и опыт.
  
   Примерно к четырём часам дня мы цепью дошли до конца нашей топосети. Не думайте что это было просто. В одиночном маршруте за это время можно вообще уматать за горизонт, но при прочёсывании ситуация совершенно другая. Надо идти ровным строем, словно римские легионеры. Кто-то стоит на протоптанном профиле, кто-то сидит по уши в болотной жиже, а кто-то висит на отвесном скальнике, обдирая пальцы и матерясь сквозь зубы. Все эти люди не единоличники-экстремалы, а звенья одной цепи, которая называется "поисково-спасательные работы". Самая большая проблема была в связи и координации разных концов цепи. Ну не было у нас тогда раций, что поделать. Любую команду передавали устно, от человека к человеку, соответственно и ответа ждать приходилось долго.
  
   На крайней магистрали устроили привал, сготовили на костерке обед. А главное - перераспределили людей в цепи. Пока шли в пределах топосети - ориентировались на тех, кто шел по профилям. Дальше профилей нет, глухая тайга, и направление надо выдерживать по компасу. Компасов у нас было мало, а людей, умеющих ими пользоваться - ещё меньше. На три с половиной десятка людей - человек пять, которые могут выдерживать направление по азимуту, и я в том числе. Перераспределились, я остался там, где и был, на правом фланге, только как счастливый обладатель компаса стал ведущим для своего участка цепи. Ну и пошли дальше.
  
   Слева от меня шел молодой рабочий по имени Саша. Ну как молодой... Он был постарше меня на пару лет, но я и сам тогда сопляком ещё был... Справа был сержант-ппсник, а за ним грибник-доброволец, он и замыкал цепь. Мы отошли от топосети примерно на километр, когда я услышал крик ппсника. Дал по цепи команду об остановке и рванул к нему. Замыкающий нашу цепь мужик лежал между кочками держась за грудь. Я вообще никак не медик, но даже мне было понятно что дело плохо. Лицо белое, губы синие, держится за сердце, встать не может. Пипец, приплыли...
  
   Откуда то слева по цепи прибежал ведущий геолог. Он возглавлял наши поиски, поскольку начальник партии остался в Кедровом на рации. Присел, посмотрел, пощупал пульс... Поднял взгляд на меня:
  
  - Миша...
  -Да хули, ясно всё...
  
   Мне действительно было всё ясно. Мужика надо выносить, и делать это придется мне. Если бы мы были ещё на профилях, послать можно было бы любого, на профиле не заблудешся. Да хоть того же сержанта, он явно промок, замез и офигел. Но до топосети километр глухого леса, значит должен быть человек с компасом, тот, кто точно не заблудится. Значит я. Ну, и ещё рабочий, что бы носилки вдвоем нести.
  
   Рабочий оказался опытный. Пока я морщил мозг, вспоминая карту, Саша успел срубить два дрына. Две палки плюс две энцефалитки, на выходе получаются отличные носилки. Осторожно погрузили мужика и пошли.
  
   К профилям я решил не возвращаться. Там, на дороге, стояла наша вахтовка, но до неё было километров шесть. Ерундовое расстояние для московского парка, а вот для бега с носилками по тайге - до фига. На сколько я помнил карту, грунтовка на Нижнеудинск делала крюк, фактически огибая нашу площадь. В общем, если нормально держать направление, то можно выйти на дорогу километра через три, под горой Шангулеш. И где-то там должен был стоять ментовский уазик. Туда мы и рванули.
  
   Рванули - это громко сказано. Вы когда-нибудь носили носилки? А по тайге? А под дождём? Развлечение значительно ниже среднего. Каждые пять-десять минут мы останавливались передохнуть и сверить направление по компасу. За этот марш-бросок я проклял всю свою жизнь и судьбу, которая занесла меня в геологи. И когда сквозь пелену дождя я увидел свет фар ментовской машины - заорал от счастья.
  
   ППСник, дежуривший у машины, увидел нас метров за сто, и сразу бросился на помощь. Подбежал, подхватил носилки. Очень вовремя, я, если честно, был уже на последнем издыхании. Да и Саша то же, хоть парень и здоровый.
  
   Положили носилки рядом с машиной, надо перегружать...ППСник открыл заднюю дверь и склонился над носилками...
  
  - Так он же мёртвый!
  
  Саня вытаращил глаза:
  
  - Что значит мёртвый, ты чё несешь, ментяра?
  - Я тебе не ментяра, сученок, а товарищ милиционер! Точно мёртвый, да блядь, ты сам пульс пощупать не можешь, что ли? Вас же этому учат!
  
   ППСник смотрел на меня. Пульс... Какой на хрен пульс, после бега с носилками я рук вообще не чувствовал.
  
   Я сидел на камне под дождём, вода текла по лицу, и думал, как же несправедливо устроена жизнь. Ну зачем этот мужик попёрся в тайгу? У него ведь семья, и о своих проблемах с сердцем он наверняка знал. Он просто хотел помочь, по-человечески, помочь найти какого-то мудака, которого даже не знал. И умер. Вешайте меня за яйца, но думаю что это неправильно.
  
   На следующий день мы с Саней на прочесывание не пошли. Еще вечером начальник партии подошел ко мне и сказал примерно следующее: " Мужики, сидите завтра дома. У вас завтра болеть будет всё что можно, вы будете просто задерживать цепь. И не парьтесь, вы сделали всё что могли..."
  На счет "болеть" это он был прав. Я на утро еле с койки поднялся. Болело всё - ноги, спина, руки. Руки особенно. Знаете, когда нет сил даже задницу подтереть - это очень неприятно. Но на самом деле, думаю, истинная причина нашего выходного была в другом. У меня сложилось впечатление, что начпартии переживал за наши крыши - а ну как уедут? Не знаю, на сколько его опасения были обоснованы, я, например, сходить с ума не собирался, хотя настроение было откровенно поганое. "Глубокая депрессия" - это ещё мягко сказано. Так или иначе, но мы остались в Кедровом, я - дежурить на рации, а Саня - на кухне.
  
   В прочем, никаких особенных событий и результатов этот день не принёс. Прочесывание нашей территории в её естественных границах закончили часам к четырем дня, там по километражу и оставалась-то фигня. Никого не нашли. Прям как в переводах Гоблина: "Объявляйте "план-перехват", но заранее подготовьте рапорт, что "план-перехват" результатов не дал". Самым большим событием дня стало прибытие вертолёта. В Нижнеудинске своей авиации не было, так что борт пригнали откуда-то из-под Тулуна. Прилетели, распугали егерьских кур, сделали несколько кругов. Бесполезно. Это ж не тундра, глухая тайга. С верху ничего не видно, кронам кедровой сосны по-фигу кого закрывать, гения или дибила.
  
   В общем, массовые поиски на этом закончились, и народ, в большинстве своем, вернулся к работе. Вертушка летала ещё два дня, ну и мобильные поисковые отряды ходили. Сам я ходил с этими отрядами два раза - за гору Шангулеш, и вниз по течению Бирюсы. Единственный результат этого онанизма - грибов набрал. Терпилу так и не нашли, но история на этом не закончилась.
  
   Парня не нашли, он сам нашелся. Месяц спустя этот деятель вышел на стоянку шишкобоев под Тайшетом. Если вам не лениво - посмотрите карту. Между Нижнеудинском и Тайшетом примерно 120 километров по прямой, как птички летают. Мужики, заготавливающие кедровый орех, реально охренели, когда к ним на поляну из кустов выбралось грязное оборванное существо, заросшее диким волосом. Что характерно - с ломом на плече. Видимо, лом внушал некоторые опасения, поэтому, в целях обеспечения безопасности, странную личность первым делом охерачили дрыном по голове (мои аплодисменты!).
  
   А дальше обычная цепочка: машина - тайшетская ментовка - нижнеудинская ментовка - административная мама. Из объятий мамы страдальца выдернуло руководство "Сосновгео", в конце концов он до сих пор числился рабочим, хоть и безвести пропавшим. Всех крайне интересовало - что же произошло? И как вообще можно было заблудиться на профиле?
  
   В кратком изложении события выглядели так: он пришел на пикет, воткнул злектрод и примотал провод. И тут ему приспичило отлить. Отошел по малой нужде и заблудился.
  
  Вот тут сразу возникли вопросы:
  
  1. А на фига вообще было отходить? Представьте, вы стоите один в глухом лесу и вам приспичило. Вы что, еще куда-то отходить будете? Это ж не Красная площадь, и не Тверская в час пик! Да расстёгивай ширинку и ссы сколько душе угодно не сходя с места!
  
  2. Всем понятно, что процесс мочеиспускания весьма сложен, требует специального полигона и хотя-бы минимальной технической поддержки. Но даже самые пытливые и продвинутые умы в "Сосновгео" не смогли понять, зачем при этом процессе нужен лом!
  
  3. Уж коль ты сделал с профиля три шага для облегчения души, то что мешало сделать три шага назад и вернуться на профиль?
  
   Дать вразумительных ответов на эти вопросы современный Дерсу-Узала не смог, как не смог и ответить, зачем он самоотверженно вплавь форсировал многочисленные реки и в упор не замечал лесовозные дороги (между Нижнеудинском и Тайшетом как минимум три грунтовки). В общем, помурыжили парня и отпустили, что взять с убогого?
  
  Но история на этом опять же не кончилась!
  
   Прошло 4-5 месяцев, и я снова полетел в Иркутск в командировку. Был конец зимы, и на базе скопилось почти три тысячи погонных метров керна, пробуренных за зиму. И этот керн требовал документации.
  
   Ну, прилетел, устроился, доложился в конторе о прибытии. Вечером, конечно, пьянка с мужиками, с которыми провёл летний сезон. И тут, между первой и второй, меня ошарашивают:
  
  - Миш, а ты знаешь, что наш потерявшийся придурок теперь сибирский герой?
  - ???
  - На, почитай...
  
   И дают мне ноябрьский выпуск местной газеты.
  
   Разворачиваю - ё-моё! На первой странице крупным планом портрет нашего потерявшегося идиота, а дальше на два листа собственно статья, конечно с интервью от героя. Разумеется, я стал читать, читать очень внимательно, и по мере прочтения выпадал в осадок.
  
   Особых подробностей и наиболее красочных перлов я за давностью лет уже не помню, но суть статьи была такова:
  опытный геолог, настоящий профессионал в своём деле, проходил одиночный маршрут в условиях крайне неблагоприятной погодной обстановки. В силу непреодолимых обстоятельств (ага, массированный ядерный удар) он утратил ориентировку и оказался в положении Робинзона Крузо... Несмотря на это, высочайший уровень подготовки и уникальные личные способности позволили нашему герою выжить в совершенно нечеловеческих условиях.
  
   Это была преамбула, чисто журналистская замануха. А дальше пошло собственно интервью.
  
   Я читал, и охреневал... Парень был не просто первопроходцем, нет, он был достойным наследником Рериха, Блавацкой, Кроули и тибецких лам. О многочисленных сибирских шаманах я уже молчу. Он шел по тайге, питаясь грибами, ягодами и орехом, и слушал шепот вселенной (и тащил лом). Он разговаривал с землей, травой и небом, животные поддерживали его в час невзгод, а кроны сосен указывали путь. Путь на Тайшет (по его словам) ему показала белочка. Ну что тут скажешь... Я бы тоже послушался, белочка - страшный зверь, все под ней ходим...
  
   Я так прикидываю, что подберёзовики с подосиновиками составляли меньшую часть в его меню. Видимо, мухоморы всё-таки преобладали. Два самых известных наркомана в мире - Карлос Кастанеда и дон Хуан извертелись бы от зависти, узнай они, как плющило нашего рабочего.
  
  Вот и конец истории.
  
  Вывод - НЕ ЖРИТЕ МУХОМОРОВ!!!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"