Утреннее солнце блистало на голубом безоблачном небе, обещая жаркий денек. В его лучах, лежа на молодой зеленой траве, купался сейчас белый, как снег, бескрылый дракон. Он, зажмурившись, растянулся вдоль берега небольшого лесного пруда и тихонько мурлыкал, иногда касаясь прохладной воды кончиком хвоста. Иногда змей приоткрывал один глаз и осматривался. Гладкая поверхность пруда золотилась от солнечного света, из нее то и дело выпрыгивали мелкие и крупные рыбки, словно пытаясь поймать горячий лучик и утащить его на дно, чтобы он мог согреть его холодные камни.
-Отец! - раздалось в чаще леса, а после на полянку к пруду выскочил босоногий рыжий мальчишка, держа в ладонях маленькие вытянутые ягодки жимолости. - Отец, смотри, что я нашел! Жимолость созрела!
Мальчонка подбежал к дракону и сунул ему под нос свою находку. Дракон открыл алые глаза и втянул носом воздух.
-Рановато она в этом году, - он посмотрел на солнце. - Белая вишня только собирается цвести.
-Но ведь есть! И ее много, там, на пригорке! - паренек кивнул в ту сторону, откуда вышел и опустился на землю между вытянутыми передними лапами дракона. - Будешь?
-Нет, Калеб, кушай, - змей коснулся носом макушки паренька и погрузил хвост в воду, довольно вздохнув при этом. Мальчик кивнул и принялся по одной уничтожать кисло-сладкие ягодки.
В высоком небе кружились разномастные птицы, где-то в деревьях трещали цикады, а над маленькими желтыми и голубыми цветочками в траве трудились пчелы. Казалось, вот оно, счастье: просто наслаждаться свежим воздухом, слушать, как птицы поют свои дивные песни, вдыхать запах луговых цветов и всем своим телом ощущать тепло солнечного света. Но мысли, что роились в голове, отвлекали от всего этого, заставляли погрузиться в невеселые думы.
Он думал о Лиатрис. О девушке, чей род он уничтожил и чей дом предал огню, не оставив ей возможности вернуться, о девушке, которая его ненавидела. И он должен на ней жениться! Тогда, конечно, недовольство народа несколько поутихнет, но его сердце будет неспокойно, ведь в таком случае он поставит под угрозу самого себя и жизнь Калеба тоже.
А Итес? Этот парень - вор, мошенник и убийца. Его давно следовало посадить в самую глубокую темницу, где он или сойдет с ума от тьмы и одиночества, или отдаст свою душу в руки Йору. Но что на самом деле заставило Императора начать охоту за этим парнем? Почему же его сердце снедает такая жгучая ненависть к мелкому мошеннику? Император, сколько бы он ни задавал себе такой вопрос, ответа найти так и не смог.
-Пап! - громкий окрик Калеба вывел его из задумчивости. - Пап! Ты это видел?
-Что? - дракон резко поднялся на все четыре лапы и огляделся.
-Там было четыре страшилища! - мальчик показал пальцем в гущу леса.
-"Страшилища"? - глаза дракона встревоженно блеснули. - Как они выглядели?
-Страшные такие, похожие на ящериц, только на двух ногах! - принялся описывать мальчик. - Они быстро так скакали по веткам в сторону Хаттенллида, и один из них что-то нес на спине!
-Ищейки, - дракон потянул носом воздух и присел на передние лапы. - Забирайся, Калеб, нам пора возвращаться домой.
Парнишка озадаченно посмотрел на Императора, но потом кивнул, вытер перепачканные соком ладошки и штаны и, словно маленькая обезьянка, вскарабкался на его плечо.
-Ты знаешь, кто они? - спросил он, вцепившись пальчиками в отливающий золотом костяной гребень на спине дракона.
-Знаю, сын, знаю, - Император ударил хвостом по воде, вспугнув рыбешек, и белой стрелой взмыл в небо. Прохладный воздух тут же подхватил легкое змеиное тело, попытался вяло толкнуть его обратно к земле, но дракон, зарычав, устремился вперед, словно белая молния разрезая голубой простор.
Внизу, под ними, пронесся лес, за ним - вспаханные поля с маленькими фигурками крестьян на них, потом небольшой поселок, пристроившийся у северной стороны главного тракта, а после и высокие белые стены Хаттенлида и аккуратные небольшие городские домики.
Дракон опустился на большую круглую террасу Императорских покоев и, едва Калеб слез с его спины, принял человеческий облик, на миг скрывшись во вспышке золотого света. Абсолютно нагой, он прошел в свои покои и набросил на плечи длинный шелковый халат. Калеб остановился в дверях террасы.
-Что-то случилось, отец? - спросил он обеспокоенным голосом. Император обернулся к мальчику и нежно улыбнулся ему.
-Все в порядке, малыш, - сказал он. - Просто скоро я завершу то, что начал.
-Ты убьешь его? - этот вопрос мальчика на мгновение поверг мужчину в ступор и стер улыбку с его лица.
-Кого?
-Того, кого принесли тебе Ищейки. Ты же поэтому так быстро вернулся во дворец?
-Я не знаю, - Император устремил взгляд в окно. - Пока не знаю.
-Тот, кто хочет править страной, не должен сомневаться, - сказал мальчик, а его глаза переменились, став из ярко-зеленых золотистыми и словно бы стеклянными, его рыжие волосы взметнулись вверх, а человеческая тень сменилась на тень огромной птицы. - Равно как и не должен убивать людей без суда и следствия. Запомни это, Белый Император.
Мужчина в замешательстве смотрел на приемного сына, и понимание происходящего накатывало на него, как океанские волны накатывают на берег.
-Кто ты? - спросил Император, уже зная ответ.
-Это ты должен понять сам. Но прежде - пойми, кто ты, - прошелестел голос в ответ. Глаза мальчика закрылись, а сам он начал без сил оседать на пол. Мужчина подоспел вовремя. Поймав сына, он отнес его на свою кровать и, освободив от одежды, укрыл тяжелым одеялом и задернул занавесь балдахина.
Вернувшись в свой кабинет, Император обнаружил там Райвина, сидящего в кресле к нему спиной и смотрящего в окно. Услышав шаги своего друга, он обернулся и тут же встал.
-Итес в темнице. Он ждет вашего правосудия, Владыка.
-В какой он камере?
-В шестой, Император.
-Хорошо. Приводите его в чувство. Я скоро буду.
-Да, Светлейший, - Райвин поклонился и направился к выходу. Когда дверь за ним закрылась, Император без сил опустился в свое кресло за столом и взял со столика канцелярский нож для вскрытия писем. Некоторое время он просидел так, размышляя над словами "другого" Калеба, но когда часы в кабинете пробили полдень, встал, скидывая оковы задумчивости, одел черную бархатную маску, скрывающую верхнюю половину его лица, и, полный решимости, в одном лишь халате направился в темницу, где его ждал пленник.
Темница находилась в северном крыле дворца, под казармами. Она являла собой мрачный сырой коридор, лишь местами освещенный факелами, по обе стороны которого находились обитые металлом двери камер с маленькими окошками сверху. Каждая камера была размером не более десяти футов в длину и столько же в ширину. В одну из таких камер, у двери которой стояли два гвардейца в тяжелых доспехах, и вошел Император.
Он не сразу привык к мраку камеры, но от факела наотрез отказался. Его глаза быстро привыкли во тьме, и вскоре мужчина смог различить в углу камеры фигуру сидящего человека. Итеса.
-Уууу, - протянул парень, обхватив закованными в цепи руками голову мокрую голову. - Что за прием, ваше императорское светлейшество? Сначала пугают, потом бьют по голове, а потом еще и будят ведром ледяной воды! У меня же зуб на зуб не попадает! Теперь околею и помру.
Император терпеливо выслушал его и в два шага оказался возле него, взял за подбородок и поднял голову пленника, заставляя его посмотреть себе в глаза.
-Ты не в гостях, чтобы в таком тоне разговаривать со мной, убийца, - сказал он, грозной горой нависнув над парнем.
-Что? - на лице Итеса отразилось недоумение. - Как ты меня назвал? Убийцей? Нет, величество, ты ошибся адресом. Я вор и мошенник, но уж никак не убийца.
-Не отрекайся от правды! - голос Императора вознесся к потолку, алые глаза во тьме опасно сверкнули.
-Да что за чушь? - кажется, Итес не понимал, что здесь с ним шутки шутить никто не будет. - Я даже твоих людоящеров старался не убить, но вырубить! Я не способен на убийство!
-Ты убил мою мать, Итес, - Император схватил парня за волосы и с силой дернул их. - Убил, когда она была еще совсем слаба. И ты считаешь, я тебе это смогу простить?
-Послушай, - парень морщился от боли, но освободиться из рук Императора не пытался, - я, конечно, гад и все такое, но поднять руку на женщину и, тем более, убить ее, я не в состоянии! Я соглашусь с тобой, если ты меня обвинишь в краже миллиона фейни* (*фейн - валюта Хиб) из местного банка, но с убийством я не смирюсь ни за что! Так что я требую суда и следствия!
Император терпеливо выслушал пленника и отпустил его волосы, отошел на шаг и вздохнул, вспомнив вдруг слова "другого" Калеба.
-Ты прав, - сказал он, положив ладонь на маску и снимая ее. - Черт возьми, вы оба правы!
Он в гневе швырнул маску в сторону Итеса, но она ударилась о стену в целом футе от его головы и, расколовшись на множество осколков, осыпалась на землю.
-Не попал, - послышался голос Итеса.
-Я и не целился,- в тон ему ответил Император и опустился напротив парня, опершись спиной о стену. - Посмотри на меня, Итес. Посмотри на меня и скажи, что ты видишь?
Итес удивленно моргнул и уставился на правителя Хиб. Он долго, с минуту, просидел так, а потом откинулся на свою стену и усмехнулся.
-Я вижу того, кто ненавидит меня всем сердцем, - сказал он.
-Болван, - Император вздохнул и щелкнул пальцами рядом со своей головой. Тут же над ним появился маленький шарик золотистого цвета, осветив всю камеру мягким светом. Император остался сидеть в том же положении, что и раньше, но Итес же подался вперед и удивленно открыл рот.
-Говори, что ты видишь, - вновь повторил свой вопрос Император.
-Ты что, издеваешься? - вместо ответа крикнул Итес, отпрянув в самый угол. - Ты хочешь, чтобы я сказал, кого я вижу перед собой, а сам притворяешься не тем, кто ты есть! Покажи свое лицо, тогда я и скажу тебе все, что вижу.
-Трижды болван, - Император вздохнул и махнул рукой. Шарик разгорелся ярче, и в камере стало светло, как днем. - Говори!
-Что говорить? - Итес, широко раскрыв глаза, обхватил голову руками. - Говорить, что я вижу себя? Ты это хочешь услышать? Я вижу свое отражение в твоем лице, Император! Доволен?
-Доволен, - правитель Хиб кивнул. - Надеюсь, ты знаешь, что это означает?
-Ты - один из моих неудавшихся клонов, что выводят в жутких подземельях алхимики?
-Четыре раза болван, - Император покачал головой. - Итес, в этой камеры вопросы должен задавать я, какими бы нелепыми они тебе ни казались. Но почему-то получается наоборот. Послушай, Итес, ты - мой единокровный и единоутробный брат.
-Брат? - Итес даже привстал. - Да мне любая змея больший брат, чем ты! То, что наши лица как две капли воды похожи - еще ничего не значит! Прически-то разные!
-Да причем здесь прически? - казалось, что мозг Императора сейчас лопнет. - Что же ты никак не хочешь меня понять? Ох, за что мне все это? Лучше бы я убил тебя сразу, как увидел.
-Вот! Это еще раз доказывает, что я - не твой брат!
-А это? - Император подался вперед и коснулся пальцами единственной белой, как снег, прядки в волосах Итеса.
-Что это? Это волосы.
-Черт возьми, я вижу, что это волосы! Итес, ты и я дополняем друг друга. У тебя есть частица меня, у меня есть частица тебя.
Итес лишь тупо блымкал своими синими глазами, пытаясь, кажется, обработать полученную информацию. Император вздохнул и провел рукой по лицу.
-Ты так и не понял, да? - спросил он, пытаясь рассмотреть зачатки разума в глазах собеседника.
-Не-а, - Итес тупо покачал головой. Тогда Император сделал легкое движение пальцами одной руки, и в ней серебром сверкнул кинжал. Другой рукой мужчина оттянул в сторону белую прядь волос Итеса, и, одним движением перерезав ее, вручил ему лично в руки.
-Это - та самая частица меня, которая есть у тебя. Была. А это, - он также быстро срезал свою единственную черную прядь, - Та частица тебя, что была у меня. Теперь я ее тебе возвращаю, а свою беру с собой. Ты свободен, брат. И старайся больше не попадаться у меня на пути.
С этими словами он вышел, сжимая в руках прядь белоснежных волос, что срезал с головы родного брата. У выхода из камеры он остановился и посмотрел на стражника.
-Отпустить пленника. Выдайте ему чистую одежду и его оружие.
Солдат молча отдал честь Императору, и тот, сухо кивнув, направился прочь - у него было еще очень много дел.