"Так, не реви! Ты мужик или кто?" - одернул я сам себя и зажмурился, ощутив, как глаза защипало от подступивших слез. Усилием воли я заставил их отступить, постоял еще некоторое время на четвереньках, собираясь с духом, а затем медленно встал на ноги, поднял голову и, сделав глубокий вдох, открыл глаза.
Сейчас я понял, что должен преодолеть все препятствия на своем пути и, не смотря ни на что найти Лиатрис и Олессана. И брата. Пройти без страха и без колебаний даже через все Междумирье, чтобы сделать то, что должен. Исправить то, что натворил.
Пейзаж вокруг ничуть не изменился. Все оставалось таким же белым и пустым. Но я знал, что, стоит мне пойти дальше, как все изменится. А если изменится, значит, я на правильном пути.
Ноги отчего-то поначалу не хотели слушаться. Я с трудом оторвал сначала одну от пола, поставил ее перед собой, затем заставил прийти в движение другую. Постепенно они перестали дрожать, вновь стали повиноваться мне, и я, наконец, двинулся вперед.
Я шел сначала медленно, все ускоряя темп до тех пор, пока не перешел на бег. Дышать было на удивление легко, мышцы послушно, не зная усталости, выполняли все свои функции, ритм сердца участился лишь на немного. Это позволяло мне бежать чуть ли не до бесконечности. И так, наверное, оно и было бы, не услышь я позади себя топот чьих-то ног.
Я остановился, оглянулся. Тот, кто следовал за мной, тоже замер. Тонкие руки выглянули из-за серого, припорошенного снегом, плаща и откинули с лица капюшон. Я сдавленно охнул, увидев лицо Ани. Рыжие, практически красные, непослушные волосы, обрамляли ее усыпанное веснушками лицо, алые губы зазывающе улыбались, глаза светились лукавством.
Она поманила меня к себе, и я сделал шаг навстречу. В голове возникли мысли о том, что все это неправильно, но это же была Ани, во плоти! Она не могла меня обмануть.
-Итес, - едва шевельнув губами, произнесла она мое имя, и сердце подпрыгнуло в груди и забилось часто-часто, как перепуганная птица в клетке, гулко ударяясь о ребра.
-Ани, - шепнул я и сделал еще один шаг в ее сторону. И тут руки девушки скользнули к застежке на плаще, ловко ее расстегнули, и верхняя одежда беззвучно упала к ногам вечно юной воровки. Моему взгляду предстало обнаженное и чертовски соблазнительное тело шестнадцатилетней девушки. Нежная кожа, округлые бедра, небольшая упругая грудь, четко очерченные ключицы - все это пробудило во мне желание и заставило едва ли не броситься к Ани. Устоять мне позволили только тревожно зазвеневшие колокольчики где-то в самой глубине моего подсознания.
"Это не Ани. Это не может быть Ани. Она мертва. Она бы не сделала такого. Она стыдилась своего тела", - говорил мой внутренний голос.
-Я так скучала, любимый, - произнесла она, двинулась ко мне, но я отступил на шаг назад. Тогда девушка чуть наклонила голову на бок, вперившись в меня взглядом. - Неужели ты не соскучился? Иди ко мне. Обними меня.
-Нет, - я покачал головой. - Ты - не Ани. Ты - всего лишь плод моего воображения, мои воспоминания. Уходи. Пожалуйста.
-Итес, это же я! Я живая, посмотри! Прикоснись ко мне!
Девушка метнулась ко мне, схватила за руку.
-Нет! - вскрикнул я и оттолкнул ее от себя. И тут, нелепо взмахнув руками и раскрыв рот в безмолвном крике, Ани начала медленно заваливаться на спину. В ее глазах отразился неподдельный ужас, и я понял, почему: прямо за ней открылась черное пространство - огромная дыра на белоснежном полотне. Девушка в замедленном темпе падала прямо в нее.
Я кинулся, было, к ней, коснулся кончиков ее пальцев своими, пытаясь ухватить, но опоздал на какую-то долю секунды. Девушка, не отводя от меня осуждающего взгляда, рухнула вниз. В тот момент, когда ее огненные волосы скрылись во мраке, черное пятно исчезло... и у своих ног я увидел ее безжизненное тело. И лужу темно-красной крови, растекающуюся под прекрасными волосами Ани.
В лицо мне тут же ударил ледяной ветер, кинув в глаза горсть снега, кто-то подхватил меня под руки, потащил прочь. Я попытался вырваться, обернулся, увидел Тайрона, и кровь в жилах вскипела от ненависти.
-Прости меня, мальчик мой, - говорил учитель, но я не хотел слышать его. Резко вырвался из рук мужчины, выхватил из ножен один из метательных кинжалов и, зажав его в руке, кинулся к старику. Тот, вместо того, чтобы защищаться, просто раскинул руки в стороны, посмотрел на меня своими выцветшими и ставшими серыми глазами.
-Прости меня, мальчик мой, - повторил он в который раз и опустил ресницы.
Я не посмел ударить в незащищенную грудь Тайрона. Рука, уже занесшая клинок для удара, дрогнула, пальцы разжались, нож упал под ноги и я, сдавленно всхлипнув, обнял старика, вместо того, чтобы убить.
-Я прощаю тебя, - начал шептать я ему на ухо. - Прощаю, слышишь? Прощаю, учитель.
Я сжал куртку на спине старика, зажмурился. И в следующее мгновение с удивлением обнаружил, как между пальцев сыпется песок.
"Спасибо" - раздался у меня в голове голос учителя, а затем я остался один. Обернулся туда, где лежала Ани, но там ничего не осталось. В воздухе некоторое время еще кружились маленькие холодные снежинки, пахло зимой, но вскоре исчезло и это.
Меня вновь окружала пустота, а это значило, что я оставил еще одно испытание позади. Осталось немного, и я достигну цели - это я чувствовал.
Я подобрал с пола метательный нож, провел пальцем по острому лезвию и, увидев проступившую на коже полоску крови, облегченно вздохнул. Я был реален, я был жив, и это - главное.
Пейзаж начал разительно меняться уже через четверть часа. Белое пространство вокруг становилось прозрачным, за ним, как за пеленой тумана, появились едва различимые фигуры, воздух стал влажным и теплым - будто я спускался в подземелье. Я не стал останавливаться, продолжая идти вперед, петляя между вырастающими из-под земли призрачными препятствиями.
Туман нехотя расступался. Он отступал, опускался вниз и стлался под ногами, плавно обтекая темно серые влажные валуны. Белоснежное пространство сменили собой серо-синие сумерки, и я с облегчением вздохнул, решив, что, наконец, выбрался.
Когда картинка полностью сформировалась, я остановился и осмотрелся. Я находился в каком-то странном месте. На черном куполе неба не было видно ни одного светила, но, тем не менее, все, что меня окружало сейчас, я мог разглядеть.
Я стоял в каком-то странном лесу. Здесь было сыро, жарко и жутко. Деревья, словно ребра гигантского животного, безжизненными кольями торчали из каменистой земли и тянули ввысь корявые ветки. Камни у их подножия источали слабое, едва различимое зловещее свечение, которого сторонились даже клочки тумана. Между камней, чуть дальше передо мной, маслянисто блестела черная вода.
-Милое местечко, - пробормотал я себе под нос. Делать нечего - пришлось идти дальше. Раз Междумирье решило поиграть со мной на новом поле, значит, так тому и быть.
Я ступил в воду, с удивлением обнаружив, что она совершенно не промочила сапоги. Недоверчиво хмыкнул и пошел вперед. Чем дальше я шел, тем мрачнее становилось вокруг, и тем более затхлым становился воздух. Вскоре к ставшим уже привычным запахам примешался еще один - зловоние, которое может источать только лишь разлагающийся труп. Я прикрыл рот и нос рукавом, но это не сильно спасло, тогда я постарался дышать не так глубоко, как раньше, чтобы удержать остатки последнего обеда в желудке.
Спустя примерно дюжину футов ноги вдруг стали увязать в воде, а к ней самой вновь вернулось ее главное свойство - она стала мокрой. Жидкость проникла в сапоги, коснулась липкими щупальцами пальцев ног, и меня передернуло от отвращения. Чисто из любопытства я наклонился, коснулся воды пальцем, затем поднес его к лицу, понюхал и скорчил страшную рожу отвращения, поняв, что это. Естественно, это была уже не вода.
А кровь. Остывшая, ставшая вязкой, липкой и приобретшая специфический "аромат". Тихонько ругнувшись, я отер палец о штанину, оглянулся и, увидев в паре шагов от себя сухую почву берега кровавого ручья, быстренько перебрался на нее. Там я снял пропитавшиеся кровью сапоги, перевернул их вниз голенищами, выливая неприятную жижу. Хотел, было, оставить тут, на камушке, просушиться, но передумал: никто не знал, что еще ждало меня впереди, и сапожки могли пригодиться. Поэтому пришлось устроиться на ближайшем валуне и, кривясь и кляня кровавую лужу всеми известными мне нехорошими словечками, обуться.
Только умостившись на камне, я понял, что устал. Все мышцы болели - особенно ноги. Голова раскалывалась, перед глазами плясали цветные круги и мушки. Я не знал, сколько времени провел так, на ногах, но, наверняка, немало, раз успел так устать. Что примечательно, есть и пить мне вовсе не хотелось, желудок будто решил позабыть о своих функциях на некоторое время и впал в некоторое подобие спячки. Что ж, хоть это радует - не придется теперь искать, чем бы поживиться.
Долго оставаться на месте мне не позволил нечеловеческий рык, раздавшийся между мертвых деревьев. Вдали же раздался страшный то ли вой, то ли рев, а затем все стихло. Атмосферка стала еще более накаленной и удручающей. В лесу явно шла охота, и дичью пока что был не я.
Я встал, потянулся, проверил, насколько легко мечи и метательные ножи выходят из ножен, кивнул сам себе и двинулся в путь. В дороге приходилось то и дело останавливаться, прислушиваться к малейшему шороху, вглядываться в темно-синий мрак. Но картина практически не менялась: меня окружали все те же кости-деревья, светящиеся валуны, стелющийся меж ними белесый туман и кровавая река, становящаяся то уже, то шире.
-Это место нравится мне все меньше и меньше, - пробормотал я себе под нос, пожалев, что оказался здесь один. Что-то подсказывало, что было бы неплохо, будь рядом кто-нибудь, кто прикрыл бы мне спину. Да хотя бы брат. Или Олессан. Хоть кто-нибудь.
Паника постепенно начала овладевать мной. Захотелось бросить оружие наземь и побежать прочь, но что-то подсказывало, что так я довольно скоро встречу свой конец. Понятное дело, что умирать я пока что не собирался - тем более, таким образом. Поэтому пришлось стиснуть зубы и стараться идти в прежнем темпе по крайней мере до тех пор, пока я не найду что-нибудь или не встречу кого-нибудь.
Память услужливо подкидывала мне самые разнообразные варианты дальнейшего развития событий. Я пытался предугадать, что же увижу, кого встречу и что должен буду сделать, чтобы пройти дальше. Но эту встречу я точно не ожидал. Тем более, так рано.
Деревья вокруг меня начали редеть. Затем я увидел, что многие из них сломаны чуть ли не пополам, а то и вовсе повалены на землю. Их "трупы" уже облепил белый туман, поглотив их, скрыв под собой. С каждым шагом картинка стремительно менялась, и вот, я уже стоял в окружении переломанных деревьев, прямо перед скелетом огромного дракона.
В тусклом свете, который давали замшелые камни и стволы вокруг, можно было разглядеть каждую косточку, каждый позвонок исполина. А еще остатки чешуи на его хребте. Поблекшей, но оставшейся ярко-фиолетовой, как аметист. Одно крыло дракона было вывернуто под неестественным углом, а другое он подмял под себя. Под скелетом растеклась огромная лужа крови, которая продолжала вытекать из невидимой раны на гортани и, превращаясь в реку, течь в ту сторону, откуда я пришел.
Я обогнул тело дракона, как сделал это всего лишь несколько дней назад и, ошеломленный, остановился, заметив того, кого меньше всего ожидал увидеть: на коленях прямо посреди кровавого озера, стоял Олессан и невидящим взглядом смотрел перед собой.
Я вновь не успел спасти А'нта. И теперь переживал этот день заново.